Любимый злодей

Размер шрифта: 13

D.C. Odesza

Beloved Villain

You can’t run from me

Во внутреннем оформлении использована иллюстрация: © Its_Effys_Wonderland / Shutterstock.com / FOTODОМ

Используется по лицензии от Shutterstock.com / FOTODOM

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Дорогие читательницы и читатели, эта книга в жанре темной романтики не предназначена для несовершеннолетних. Ее сюжет не подойдет тем, кто не способен отличить вымышленный роман от реальности.

В этом романе не воспевается насилие, но присутствуют сцены, содержащие насилие. Это, безусловно, мрачная, запредельно захватывающая, чертовски горячая и острая история. Так что не ищите здесь милую историю любви для снятия напряжения.

Каждая строчка будет бросать вам вызов. Каждая сцена будет вызывать мурашки по коже и шокировать.

Даже если поначалу все выглядит иначе, в этой дилогии развивается история любви.

Надеюсь, вы внимательно прочитаете мои слова на этой странице, чтобы в дальнейшем не возникло недопонимания. Прошу вас самостоятельно решить, подходит ли вам эта книга.

А сейчас я желаю вам незабываемых впечатлений от чтения. Берегите себя и свой рассудок, потому что некоторые сцены проверят вас на прочность.

Cordialement![1]

^♥

Ваша Одесса

P. S. Список триггеров представлен на следующей странице.

Примечание

За исключением некоторых эпизодов, в своих романах я намеренно отказываюсь от использования контрацептивов – но это не означает, что они не важны в реальной жизни! К сожалению, чаще, чем ожидалось, случается так, что читатели путают вымышленный роман с реальностью.

Предупреждение о триггерах

Сталкинг, змеефобия, физическое и психологическое насилие, убийство, жестокое обращение, домашнее насилие, пытки, похищение, оружие, манипуляция, употребление алкоголя и наркотиков, травмы, бондаж, шантаж, неоднозначное согласие, парафилия, смерть.

Предупреждение о содержании

Пожалуйста, читайте эту книгу только в том случае, если эмоционально к этому готовы.

Если вам тяжело справляться с этими (или другими) темами, вы можете получить круглосуточную, бесплатную и анонимную помощь, позвонив в Службу доверия.

Моему демону,
который показал мне не только тьму, но и путь к свету.
Каждого человека должен опекать демон.

Глава 1
Нурия

«Беги! Беги быстрее!»
В его совершенно черных глазах сверкает чистая решимость убивать. Я точно знаю: если не убегу, он убьет меня!

Когда сзади к моей шее прикасаются прохладные пальцы, а губы щекочут горло дыханием, я замираю посреди толпы.

Он здесь.

Резко оборачиваюсь, но у меня за спиной никого нет. За мной не стоит темная фигура, лицо которой скрыто под капюшоном, а губы – искривлены в развратной улыбке.

Тем не менее сердце колотится, как после погони. Такое впечатление, что я слышу его удары, хотя нахожусь в самом центре ночного клуба Crystal Passion, огни стробоскопов бьют по сетчатке, вокруг меня на танцполе движутся пьяные люди. Они смеются, улюлюкают, а между отдыхающими клубится искусственный туман.

Покрутившись вокруг собственной оси, я поднимаю руку к шее под собранными в хвост волосами и дотрагиваюсь до места, где почувствовала его пальцы. Кожу до сих пор покалывает.

– Нурия, – зовет меня Рея, окутанная пеленой тумана.

Я смутно различаю ее силуэт в бликах света. Но, прежде чем успеваю дотянуться до нее, кто-то хватает меня за руку и увлекает глубже в толпу.

Я несколько раз моргаю, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть в окружающей дымке, прежде чем натыкаюсь на чью-то твердую грудь и запрокидываю голову, чтобы взглянуть в лицо этому человеку. Но лица не видно. Единственное, что удается разглядеть, – это светящиеся белые руны на фоне сплошной темноты.

Растерявшись от такого зрелища, я отшатываюсь от незнакомца. В ушах гулко гремят басы техно.

Несмотря на то что я выпаливаю слово «нет», неизвестный не отпускает мою руку. Одетый полностью в черное, словно демон, попавший в клуб прямиком через портал из ада, он стоит передо мной, высокий и сильный, волосы скрыты под капюшоном, глаза почти не видны.

Это мой шанс, подходящий момент, чтобы разоблачить его. Узнать, кто этот человек, который преследует меня, подобно призраку, уже несколько недель. Или это все-таки обычный посетитель клуба? Ведь сегодня Хеллоуин. Практически все вокруг кем-нибудь нарядились или надели маски.

Рывком вырвавшись из его хватки, я пячусь, натыкаюсь на парня позади себя, буквально падаю в его объятия, и на меня выливается его «Гиннесс». Черт!

Алкоголь пропитывает всю спину, впитывается в черный корсет и струйками стекает по позвоночнику к мини-юбке, под которой на мне колготки с черными розами и блестящими стразами.

– Прошу прощения, – извиняюсь я перед мужчиной сзади, перемазанным искусственной кровью, прежде чем тот вообще успевает на меня взглянуть.

Когда его пьяные глаза теряются в моем декольте, одна черная рука обхватывает горло стоящего передо мной незнакомца, а другая – мою талию.

Одним жестким толчком человек у меня за спиной впечатывает парня в толпу танцующих. Это действительно он. Демон. Мой сталкер.

– Черт, проклятье. Что… что… ты здесь делаешь? – спрашиваю я его, пытаясь разжать пальцы, лежащие у меня на животе. Но они по-собственнически все сильнее впиваются в мою талию.

– Хочешь к нему? – шепчет он мне на ухо. – Или исчезнуть во тьме вместе со мной?

В какой тьме? Я ни за что на свете никуда с ним не пойду. В одиночку я беззащитна и буду полностью в его власти. А мне еще жить не надоело.

Внезапно свет гаснет. Музыка вокруг нас затихает, и мир на мгновение замирает. Перебои с электричеством. Какого черта?..

– Говори. – Его дыхание ласкает мое ухо.

– Не хочу ни того, ни другого.

В ответ раздается мрачный смех.

– Тогда я решу за тебя.

Прежде чем я успеваю сообразить, что он собирается сделать, он поднимает меня, берет на руки и пробивается сквозь толпу, словно умеет видеть в темноте, как волк.

– Черт возьми, опусти меня. Я могу идти сама.

– И заблудиться, оказавшись в итоге в других руках. Нет.

– Еще меньше я хочу быть в твоих руках.

Я слышала его голос всего несколько раз, но знаю, какой он звучный и глубокий, и даже в этот момент у меня от него мурашки по коже. Судорожно дергаясь, я зову Рею. Но среди посетителей клуба вспыхивает паника, все вслепую и взволнованно выкрикивают имена, заглушая друг друга, и мои оклики тонут в общем шуме.

– Ты не будешь принимать за меня решения. Отпусти меня. Убирайся отсюда, Демон!

От моего внимания не ускользает, как в него кто-то с силой врезается. Но он принимает удар на себя, так что я даже ничего не почувствовала.

Неожиданно Демон освобождает меня, отпускает, и подошвы моих ботфортов касаются твердой поверхности.

С каких это пор он меня слушается? В груди разливается странное чувство. Я сбита с толку и в какой-то степени разочарована тем, что этот мужчина выполняет мое требование. Почему-то я предполагала, что он не станет упрощать мне задачу и будет – как обычно – играть со мной.

Удивленная, я поворачиваюсь к нему. Единственное, что удается разобрать в удушающем мраке, – это светящиеся руны на лице, остальная часть которого скрыта тьмой.

– Беги! – велит он мне.

– Что? – в недоумении переспрашиваю я.

– Беги, потому что в следующий раз, когда я тебя поймаю, я не буду столь милосерден и ты станешь моей.

Следующего раза не будет, потому что я убегу – нет, просто обязана убежать – от него, а завтра уеду из Барселоны. На очень долгое время. Мне необходимо уйти подальше от него, от своей семьи, от этой жизни.

– БЕГИ! – орет он на меня так, что от грозного приказного рыка у меня душа уходит в пятки, а люди вокруг испуганно шарахаются в стороны. Потому что они следуют его приказу и бегут. Бегут, как будто начался пожар.

Я вздрагиваю от такой команды, но затем разворачиваюсь и бросаюсь прочь. Чтобы не столкнуться с окружающими, вытягиваю руки перед собой и вслепую продираюсь сквозь столпотворение. Я мчусь к выходу, который находится справа от меня, рядом с баром.

В какой-то момент меня подхватывает поток обезумевших людей.

– Здесь выход!

– Выход вон там, впереди!

– Я хочу выбраться отсюда!

– Помогите!

– Включите снова чертов свет!

До моих ушей отовсюду доносятся разные голоса. Я же продолжаю вклиниваться в эту людскую массу. По примеру остальных достаю из сумочки смартфон и пытаюсь отыскать выход с помощью света фонарика. Перед черными дверями, над которыми горит красная табличка с надписью «Выход», образовалась невообразимая толчея.

Я замечаю панику на лицах, загримированных под ведьм, чертей или тыквенных монстров, но не могу найти Рею. На ней должен быть броский белый парик, а на голове – корона из костей. Лицо закрашено белой краской, а глазницы прорисованы черным, как будто она плакала черными слезами. Такая девушка должна выделяться в толпе. Где же она?

– Рея! – снова зову ее по имени и озираюсь по сторонам. Кто-то пихает меня локтем в верхнюю часть руки, кто-то другой наступает на ногу. Спина все еще липкая от «Гиннесса». Не так я представляла себе последний вечер.

Не могу же я уйти из ночного клуба без своей подруги.

Беги! – преследует меня приказ сталкера. Нет, мать твою. Это не игра. До сих пор он ни разу не причинил мне серьезного вреда и никак не ранил. Если я не буду выполнять его команды, вряд ли он решит меня наказать. Надеюсь. А если нет… Нельзя сейчас об этом думать. Мне надо найти Рею. Без нее я из клуба не уйду.

Поэтому решаю развернуться и протолкаться мимо людей, которые все еще теснятся к выходу.

– Рея!

Я раз за разом выкрикиваю ее имя и выискиваю подругу взглядом. Впрочем, не только ее, но и Демона, который играет со мной уже несколько месяцев. Яркие руны сразу бы бросились мне в глаза в темноте. Но перед глазами лишь незнакомые лица и маски.

– РЕЯ, черт возьми, где ты?!

– Всем сохранять спокойствие! – проорал кто-то над толпой. – Без паники! Это просто сбой в электросети! У нас все под контролем!

Вопрос в том, почему произошел этот сбой. До сих пор я не сталкивалась с чем-то подобным в клубах. Меня не покидает подозрение, что виновник – Демон. Демон, который сейчас находится где-то в темноте и наверняка наблюдает за мной. Он определенно наслаждается своей игрой. Мой сталкер просто больной!

Я пробираюсь мимо людей и вдруг в свете фонарика мобильного телефона замечаю ярко-белые волосы в углу под диджейским пультом. Подойдя ближе, обнаруживаю, что моя подруга целуется с каким-то парнем в алькове. Серьезно?!

Пока большинство присутствующих психует, а я переживаю за нее, она пользуется моментом, чтобы потискаться с незнакомцем. Пока я иду к ней, во мне разгорается гнев. Даже не хочу знать, на чем именно в данный момент лежат ее руки под костюмом у этого парня.

Когда я оказываюсь в нескольких метрах от Реи, снова включается свет и музыка. Удивленно поднимаю глаза на диджейский пульт, за которым на экране показывается 3D-анимация: Лилит, танцующая с дьяволом.

– Вечеринка продолжается! – объявляет диджей.

Как ни в чем не бывало гости снова устремляются на танцпол. Жутковатый дым клубится между людьми в маскарадных костюмах.

Я медленно опускаю телефон с включенным фонариком, и в тот же момент мобильник вибрирует. На дисплее вспыхивает сообщение с неизвестного номера.

Ты даже не старалась, моя маленькая роза.

Ровно в тот момент, когда я дочитываю предложение, мне на левое плечо ложится чья-то рука. Оглянувшись, обнаруживаю позади себя Демона. Проклятье!

От одного этого прикосновения по моему телу прокатывается тысяча эмоций. Страх от написанных им слов, трепет и любопытство при виде его лица, окутанного тенью, освещаемого по очереди красными и синими софитами через короткие промежутки времени.

Если я чему-то и научилась за последние несколько недель, так это тому, что он никогда не разбрасывается пустыми угрозами.

Я сжимаю руку в кулак, прежде чем ловко вывернуться из мужской хватки, и пытаюсь с силой его ударить. Пусть оставит меня в покое. Или скажет, кто он такой. Что ему от меня нужно.

Еще до того как моя рука достигает его лица, Демон отбивает мой кулак в воздухе. У него невероятно быстрые и пугающие рефлексы. Поскольку он не успел схватить меня за руку, я быстро разворачиваюсь и скрываюсь в толпе. А одновременно с этим слышу, как Рея зовет меня по имени. Значит, теперь она меня заметила?

– Нурия! Ты куда?

Краем глаза бросаю на нее быстрый взгляд, пробираясь сквозь толпу. Несколько раз натыкаюсь на кого-то, наспех извиняюсь, но продолжаю бежать. Я хочу избавиться от Демона. Я должна. Потому что моя тень постепенно все больше и больше завладевает моей жизнью. Пока что он ничего мне не сделал. Но я видела разные репортажи и знаю, что в конечном итоге сталкеры обычно убивают своих жертв. Особенно если не получают того, чего хотят: человека, к которому у них развилась одержимость.

Я проворно продвигаюсь сквозь толпу. Еженедельные тренировки в спортзале и бег уже давно окупились. На всякий случай несколько раз оглядываюсь через плечо, но Демона больше не видно. Тем не менее я буквально ощущаю его темное, скрытое присутствие совсем рядом.

Первый вариант укрытия, который в панике приходит мне на ум, – это женский туалет. Там никогда не бывает пусто. Вряд ли он пойдет за мной в женский туалет на виду у всех или перелезет через перегородки кабинок, чтобы добраться до меня.

Оставив танцпол позади и миновав большой, ярко освещенный бар, я поворачиваю направо, в коридор с зеркальными стенами, где расположены туалеты. Так как большинство гостей во время отключения электричества ринулось к выходу, длинной очереди, вопреки моим ожиданиям, перед дверью не оказывается. Впрочем, даже если бы тут и стояли другие женщины, я бы ринулась мимо них, чтобы забаррикадироваться в первой освободившейся кабинке.

В ближайшем зеркале отражается мое лицо, на котором черно-белым гримом нарисован мексиканский череп. И… твою мать! В то же мгновение я замечаю позади себя черную фигуру. Проскочить за правую дверь в женский туалет я не успеваю, потому что его рука хватает меня за хвост. Черт!

Кожа под волосами натягивается, голова откидывается назад. Я инстинктивно тянусь правой рукой за спину, чтобы освободиться от его хватки.

– Подожди… – умоляю я.

– Чего?

Мои пальцы стискивают голое предплечье, так как он засучил рукав толстовки. Ногти безжалостно впиваются ему в кожу. Но он, кажется, не возражает.

– Не здесь. Нас могут увидеть. – Этими словами я пытаюсь выбить Демона из колеи. Он ведь должен понимать, что посторонние люди могут сообщить о подобных играх с применением силы.

В ответ получаю пронизывающий насквозь смех, громче и мощнее, чем недавно на танцполе.

– Думаешь, меня это волнует?

Придумай что-нибудь получше, Нурия. Что-нибудь, лишь бы избавиться от него… Но действительно ли я этого хочу?

Каждый мускул в моем теле напряжен до предела, готов к бегству, но в то же время в его присутствии я испытываю необъяснимое любопытство.

Шаг за шагом он ведет меня в конец коридора, а не к женским туалетам. Подгоняет вперед, как добычу на заклание, при этом никто из окружающих ни о чем не подозревает. Уголком глаза я смотрю на нас в зеркалах. Коридор освещен только фиолетовыми светодиодами, поэтому сзади никому не видно, что меня держат.

– Если я для тебя настолько важна, то тебя должно волновать, чего я хочу.

– Я уже давно знаю, чего ты хочешь, моя роза. – Моя роза? – Но озвучь это. Скажи мне, чего ты действительно хочешь.

По позвоночнику струится попеременная дрожь страха и напряжения. Я постоянно спрашиваю себя, как далеко он зайдет на этот раз и что будет дальше.

Демон подталкивает меня дальше к двери слева в конце коридора, крепко намотав мой хвост себе на запястье, а левую руку кладет мне под корсаж.

– Я хочу, чтобы ты ушел. Уйди наконец из моей жизни, – отвечаю я. Хотелось бы, чтобы мои слова прозвучали увереннее, громче и категоричнее. Но не получается.

Он опускает лицо вплотную к моему уху, его зубы прикусывают ушную раковину, а затем их сменяет теплый язык. От его прикосновений у меня покалывает шею, а между ребрами поселяется беспокойный трепет.

– Насколько сильно ты хочешь, чтобы я исчез из твоей жизни?

Я извиваюсь в его руках. Добравшись до двери, к которой он меня направлял, Демон толкает ее и открывает.

Комната за ней поначалу погружена в кромешную тьму. Но датчик движения включает свет, как только дверь захлопывается. Мы оказываемся в лаундже с игровыми автоматами и неоновой подсветкой в виде надписей на стенах. Стены украшают портреты знаменитых легенд музыки в рамках. Черные диваны и кресла сгруппированы вокруг углового кофейного столика рядом с заманчивой современной барной стойкой, за которой я замечаю бесчисленное множество спиртных напитков. Мы одни. Вдруг раздается щелчок. Он запер дверь. Черт!

В животе мгновенно разливается паника. Что, если настал тот самый момент? Что, если он убьет меня, потому что я не даю ему желаемое? Что, если завтра меня найдет в луже крови владелец клуба или уборщица?

– Давай скажи, как сильно ты хочешь, чтобы я ушел, – снова требует он.

Тем не менее я все еще не хочу говорить то, что он хочет услышать: просьбу остаться. Я лучше умру, чем сдамся без боя.

– Черт возьми, оставь меня в покое! – громче повторяю я.

В ответ слышится зловещий шепот, от которого меня каждый раз бросает в дрожь:

– Что ж, давай проверим. Пока что ты меня не очень-то убедила.

Резким движением он толкает меня вперед, к черному угловому дивану. Я спотыкаюсь и останавливаюсь перед этим предметом мебели, чтобы не упасть на сиденье.

– Я хочу… – начинаю я и собираюсь быстро развернуться к нему лицом, как вдруг он снова меня ловит. Схватив за плечо, тащит в сторону стола для настольного футбола, а затем толкает лицом вниз на игровую поверхность стола. В попытке оказать сопротивление я тут же упираюсь руками в металлические перекладины, на которых закреплены пластиковые футболисты.

Однако Демон чертовски быстр: встает за мной, широко расставив ноги, и сжимает руками мои бедра.

– Продолжай. Ты же собиралась что-то сказать, – дразнит меня он.

– Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. – Я снова пытаюсь выговорить ту же фразу, даже несмотря на то, что хочу узнать о нем гораздо больше. Даже несмотря на то, что, как ни странно, хочу выяснить, что он намерен со мной сделать. Даже несмотря на то, что ощущение его тела позади не оставляет меня равнодушной. Чего ему знать не следует. Ведь это означало бы, что я увлеклась его играми и что он прав: я хочу большего. Но мой голос дрожит, отчасти от страха, отчасти от напряженного возбуждения, потому что он никогда раньше не заходил так далеко. Лицо обжигает румянцем, когда его ладонь без предупреждения забирается под мою мини-юбку и нетерпеливым движением разрывает колготки.

– Блин. Что ты делаешь?

– А на что похоже?

Крепко сжав металлические прутья игрального стола, я хочу подняться, как вдруг на шею сзади ложится рука и останавливает меня. В следующее мгновение он протягивает ко мне правую руку в перчатке.

– Сними с меня перчатку.

– Пошел ты.

Еще один задорный смешок.

– Хочешь, чтобы я трахнул тебя в перчатках? Хорошо.

Что хорошо?

– Ладно, тем дольше продлится предвкушение момента, когда я смогу по-настоящему почувствовать твою киску.

В этот момент я резко втягиваю в себя воздух. Он не раз стоял за моим окном, ходил за мной по пятам, преследовал и наблюдал, присылал сообщения, звонил и оставлял подарки на пороге. Но ни разу – ни разу! – не сделал того, о чем писал в своих посланиях.

– Демон! – хрипло выпаливаю я, стремясь привести его в чувство.

Однако параллельно с этим его пальцы проскальзывают мне между ног, пробегая по трусикам.

– Жаль, что сегодня я не узнаю, какая ты мокрая. Какая шелковистая и теплая на ощупь твоя киска.

Он действует не грубо, как я ожидала, а почти игриво поглаживает мои трусики.

– Что ты задумал? – спрашиваю я, не в силах сдержать дрожь возбуждения в голосе.

– Мы просто познакомимся, – дразняще отвечает он. – Я не стану тебя трахать. Не этой ночью.

Я удивленно вскидываю брови, когда его рука отпускает мою шею, а вместо нее на горле затягивается петля. Стремительно вытянув правую руку, чтобы нащупать кожаный ремень, я тут же теряю равновесие. Немного нетрезвая, уставшая после танцев, я почти не в состоянии удерживать свой вес над столом левой рукой дольше нескольких секунд. К тому же желание бороться с ним все больше уступает место любопытству – желанию узнать, что он намерен со мной сделать.

– Закрой глаза, откройся мне и наслаждайся тем, что я тебе подарю.

Я снова цепляюсь за обе перекладины игрового стола и опускаюсь на него, осознав, что Демон не затягивает ремень слишком туго, но сохраняет контроль надо мной. Одновременно с этим он отодвигает мои трусики в сторону и двумя пальцами в перчатках обводит клитор по кругу. Нащупывает его, несмотря на перчатки, что… что почти невозможно.

И вместо того чтобы проникнуть в меня, трахнуть пальцами, он круговыми движениями поглаживает мою жемчужину, все сильнее и с большим нажимом. Внизу живота тут же разрастается безумное желание, соски покалывает под корсажем, клитор пульсирует. И хотя я должна сопротивляться, кусаться, царапаться и драться, на какое-то мгновение я поддаюсь сумасшедшему чувству, которое пробуждают его пальцы, и толкаюсь бедрами ему навстречу. Его внушительная твердость прижимается к моей попке. Я чувствую, как он трется об меня, в то время как сильнее сдавливает горло, и такой контроль дыхания дарит неожиданное возбуждение.

Понятия не имею, как это могло произойти, но все мои страхи улетучиваются. Он не трахает меня, и все же – все же – это именно то, чего я хочу. Хочу гораздо большего, даже несмотря на то, что это больная, запретная, совершенно безрассудная игра.

– Ты все еще уверена, что хочешь, чтобы я исчез? – спрашивает он хриплым от похоти голосом.

Меня окутывает терпкий дымный аромат, который я ощущала только на нем, в то время как Демон размазывает мою влагу между половыми губами, а затем продолжает кружить по клитору. Причем делает это так дьявольски умело, что через несколько секунд у меня начинают дрожать ноги, я судорожно глотаю воздух и хнычу. Из горла вырывается сдавленный звук, когда он увеличивает давление ремня на шею и с еще большей неистовостью доводит меня до оргазма. Я моргаю, одурманенная ощущением того, что нахожусь полностью в его власти, и это ощущение не вызывает у меня отвращения.

Твою мать! Не может быть. Я не могу кончить вместе с ним. И все же сейчас я так сильно этого хочу. Боже! Он как наркотик, к которому я пристрастилась, прекрасно понимая, что это нездорово.

Не проявляй слабость, Нурия.

Хныкая и тихонько постанывая, в этот момент я чертовски близка к кульминации.

– Да, – выговариваю я, чтобы не дать ему победить, но тут же осознаю, что это ложь. Он уже победил. – Исчезни, – лгу я, поскольку разум по-прежнему сопротивляется ему, в то время как тело хочет зайти еще дальше.

На долю секунды меня с ног до головы захлестывает мощная волна удовольствия, жар смешивается с чистой страстью, а в следующий миг все резко обрывается. Демон отходит, убирает ремень и оставляет меня у стола для настольного футбола с задранной юбкой и разорванными колготками.

Какого дьявола?

Я оглядываюсь через плечо и вижу, что он стоит позади меня со скрещенными на груди руками. Пожалуй, это самый неловкий момент в моей жизни. Он послушался меня? Но ведь… ведь я хотела получить оргазм, которого до сих пор не добивался от меня ни один мужчина.

– Ты считаешь меня гребаным насильником?

– Я этого не говорила, – парирую я. Нет, мне так не кажется. Он доминантный, неприступный, жуткий, однако не набросился на меня, как дикий зверь. Для него было важно, чтобы я осталась в выигрыше.

– Ты права, ты этого не заслуживаешь. – Слова срываются с его губ в такой пренебрежительной манере, что обрушиваются на меня, как поток холодной воды.

Щелкнув сложенным вдвое ремнем по ладони, он опускает покрытое рунами лицо. Потом медленно качает головой, и у меня создается впечатление, что он сожалеет о сделанном. Но не так, как жалеют о плохом поступке, а скорее так, словно он жалеет, что почти довел меня до оргазма. Как будто я этого не заслужила. Как будто я не заслужила внимания Демона, не заслужила прикосновения его рук к моему телу, его близости.

– Я не говорила, что… – Я наспех одергиваю юбку и подтягиваю разорванные в лоскутки колготки, прежде чем повернуться к нему лицом. Вот только он уже исчез. Просто ушел, не доведя меня до разрядки, потому что именно в этот момент прислушался к моему «исчезни».

И что теперь? Он ушел навсегда? Если да, то где же облегчение?

Он для меня загадка. Проклятая, зловещая загадка.

Глава 2
Нурия

Когда закрывается одна дверь, открывается другая.
Что, если и твоя тень проскользнет в другую дверь?

Сильный порыв ветра отбрасывает мне волосы с лица. Запрокинув голову, вижу, что мрачный облачный покров надо мной вот-вот разверзнется. Не успеваю я закончить в голове эту пугающую мысль, как мне на щеки падают первые капли дождя.

За спиной ревет двигатель «Убера», который доставил меня из аэропорта в поместье Монейров. Я наблюдаю, как старый серебристый автомобиль возвращается к пологому склону побережья.

Вместе с тем в животе зарождается тревожное чувство. Чувство сожаления о принятом решении.

Нет ничего страшнее нового начала. Когда я отважилась начать все заново в чужой стране, на чужом континенте, с чужими людьми, мне почему-то казалось, что так будет правильно.

Сейчас же мне кажется, что я совершила ошибку. Но, эй, я же сама так захотела! И вот я здесь: перед поместьем Монейров.

Ветер пробирается под светлый блейзер, раздувает его и даже заставляет скрипеть растущие вокруг высокие деревья. Буря становится все более беспощадной, а дождь неуклонно усиливается.

Я в белой плиссированной юбке и голубой блузке, поверх которой накинут блейзер бежевого цвета. Чтобы не войти в поместье вымокшей до нитки, делаю глубокий вдох, сжимаю ручки своих чемоданов и тащу их к внушительным воротам. Слева от себя замечаю дверной звонок, прямо над которым установлена видеокамера, которая наверняка уже возвестила о моем прибытии.

– Просто нажми на звонок. Это очень просто.

«Но сейчас ты еще можешь повернуть назад», – мелькает мысль у меня в голове.

– Нет, не можешь. Ты уже подписала контракт на работу au pair[2], тупица, – бормочу я себе под нос.

Контракты можно аннулировать.

– Да чтоб тебя, – шепотом ругаюсь я.

Почему мне вдруг захотелось изменить свое решение? Только позавчера вечером я не могла дождаться отъезда из Испании. И почему? Потому что мой личный демон становился все более и более настойчивым. Чертов псих, преследующий меня как тень.

Но здесь, при виде внушительного четырехэтажного особняка из темного песчаника, возвышающегося на фоне грозового неба, у меня тоже возникло нехорошее предчувствие. В этом доме с бесчисленными рядами окон, как в каком-нибудь правительственном здании, свет горит только на верхнем этаже. Сейчас почти восемь вечера, солнце еще не село, тем не менее поместье выглядит величественно, монументально и красиво, но в то же время как-то холодно, мрачно и опасно, словно затаившееся чудовище.

– Завтра выглянет солнце, и ты посмеешься над этими мыслями. Что опасного может быть в этом месте?

В конце концов, здесь живут дети.

Яркая вспышка молнии озаряет небо, за ней следует сердитый раскат грома. Я испуганно ахаю. Mierda![3] Вот и знак, что пора наконец позвонить.

Я не из пугливых, но грозу ненавижу.

Прежде чем повернуться к дверному звонку, еще раз глубоко вздохнуть и нажать на золотую кнопку, я снова окидываю взглядом участок. И тут замечаю, что через витые железные ворота на меня смотрят детские глаза. Вспышка молнии освещает лицо девочки в саду, словно кадр из фильма ужасов. У меня сердце уходит в пятки.

– Ты откуда вдруг взялась? – спрашиваю я девочку с пепельно-светлыми волосами, которые влажными прядями липнут к ее щекам. На ней фиолетовое платье в цветочек, белые босоножки и светлая курточка.

Не отвечая, ребенок смотрит на меня пронизывающим взглядом.

– Да, здравствуйте? – раздается голос по громкой связи.

– Э-э… мм, здравствуйте, это мисс Эндриналь. Я новая гувернантка по программе аu pair.

– О, мисс Эндриналь, как хорошо, что вы добрались.

– К сожалению, я приземлилась на час позже запланированного времени. Прошу прощения, – объясняю я дружелюбному женскому голосу и поднимаю глаза на камеру. Уверена, она сейчас меня видит.

Когда я поворачиваюсь к воротам, оказывается, что маленькая девочка, которая только что там стояла, уже исчезла. Должно быть, она одна из детей, за которыми меня наняли присматривать в качестве au pair. Правда, девочки на фотографиях, которые мне заранее прислали по электронной почте, выглядели не такими зажатыми и грустными.

– Что вы, никаких проблем. Пожалуйста, пройдите через калитку в воротах. Я буду ждать у входа.

Раздается жужжание дверного замка. Открыв дверь, я хватаю свой багаж и попадаю на обширную территорию Монейров.

Под проливным дождем и с чемоданами я с трудом пробираюсь к входу в здание. Колеса чемоданов несколько раз застревают на роскошной мощеной подъездной дорожке, вдоль которой растут низкие кусты самшита. Несмотря на ливень и уверенность в том, что буду выглядеть в глазах семьи как полинявший пудель, я пользуюсь моментом и любуюсь красивым садом.

Вдоль высокой стены тянется густая цветущая живая изгородь. Газон аккуратно подстрижен, а на ухоженной территории то тут, то там растут пальмы и акации высотой в несколько метров. Особенно хороши клумбы рядом с входом в здание, на которых цветут кустарники всех возможных оттенков.

Но сколько бы я ни оглядывалась по сторонам, нигде не вижу ту девочку. Куда она запропастилась? Спряталась в живой изгороди у стены? Такой маленький ребенок, не старше шести лет, не должен бродить один под проливным дождем.

Едва я добираюсь до ступенек, ведущих к входной группе, как навстречу мне выбегает брюнетка в квадратных черных очках и дорогом костюме.

– Подождите, я вам помогу. – Стуча каблуками, она спускается по ступенькам, и выглядит это весьма опасно. – Вообще-то этим должен был бы заниматься Джек. Но он сегодня позвонил и сообщил, что заболел.

– Джек? – спрашиваю я у женщины, которую уже узнала по голосу. Должно быть, это миссис Уорнер. Экономка, с которой я на днях разговаривала по телефону и обсуждала свой приезд.

– Да, наш шофер, носильщик, смотритель и изгонятель пауков. Мастер на все руки, если вы понимаете, о чем я. – Она одаривает меня широкой улыбкой, а затем решительно берется за ручку моего мятно-зеленого чемодана.

– О, никаких проблем. Я сама справлюсь, – успокаиваю я экономку, опасаясь, что на своих каблуках она упадет с лестницы и сломает себе шею.

– Вы слишком долго стояли под дождем. Я с радостью помогу. – Ее слова ясно дают понять, что эту женщину не переубедить.

– Ладно. – Я пожимаю плечами, после чего поднимаю белый чемодан, который весит больше двадцати пяти килограммов, и несу его вверх по лестнице.

Позади меня ругается и сопит миссис Уорнер:

– Ну, Джек, я тебе завтра устрою!

Похоже, миссис Уорнер действительно есть что ему сказать, судя по тому, как она ругает этого Джека.

Достигнув части крыльца, которая находится под крышей, я сперва перевожу дыхание, а потом заглядываю внутрь дома через открытую двойную дверь. И мне уже нравится то, что я вижу. Потрясающе! И с чего это я несколько минут назад боялась, что въезжаю в мрачный дом с привидениями?

Внутреннее пространство ярко освещено. По всей площади холла простирается темный блестящий мраморный пол. В центре фойе стоит круглый стол с великолепным букетом цветов, сразу за которым я обнаруживаю стеклянную двустворчатую дверь, по бокам которой расположены две изогнутые лестницы. А над входной зоной царствует внушительная современная люстра из желтого и прозрачного хрусталя.

– Готово! – слышится победный возглас миссис Уорнер. – Один ноготь сломался, но какая разница.

Я поворачиваюсь к ней. Пока она рассматривает свой сломанный ноготь и невозмутимо его грызет, я, пользуясь случаем, решаю заговорить о девочке в саду:

– Это была Мейли? – спрашиваю я у миссис Уорнер, которая продолжает орудовать зубами на ногте.

Наконец она вопросительно смотрит на меня:

– Где?

– Снаружи, у ворот, – отвечаю я.

Миссис Уорнер качает головой:

– Этого не может быть. Обе близняшки в своей комнате. Я сама недавно видела, как они там играли.

Как странно. А что, если это чужой ребенок?

– О, правда? Но я точно видела, что кто-то стоял под дождем. – Мне не нравится мысль о том, что маленькая девочка прячется в саду во время грозы. Может быть, ей страшно? Может, она не решается подойти к нам и стесняется?

Но миссис Уорнер вряд ли ошибается, утверждая, что близняшки, за которыми я буду присматривать, действительно находятся в доме. Это меня успокаивает. Только… я не могу отделаться от мысли, что бросаю ребенка, пусть и чужого, в беде.

– С учетом грозы и дождя это вполне может быть обман зрения.

Миссис Уорнер с грохотом закрывает за мной входную дверь, отгораживаясь от бури и грозы. Меня сразу же окутывает приятное тепло, я вдыхаю аромат ванили и прислушиваюсь к спокойным звукам пианино. То ли кто-то где-то играет на пианино, то ли музыка доносится из скрытых колонок.

– Давайте я лучше покажу вам вашу комнату. Она находится на третьем этаже. Там вы сможете освежиться. Члены семьи отложили ужин до вашего приезда и хотели бы поприветствовать вас в столовой в половине девятого.

Бросаю взгляд на часы с маятником рядом с двойными дверями. Уже десять минут девятого.

– Хорошо. Я потороплюсь.

– Столовая справа от вас. – Миссис Уорнер указывает на коридор с несколькими темными деревянными дверями.

Пол здесь тоже выложен черным мрамором, стены выдержаны в темно-зеленых тонах и оттенены золотистыми лепными элементами. Все напоминает старинную господскую усадьбу с небольшим налетом современности. Из коридора к нам выбегает золотисто-коричневый пес с висячими ушами. Виляя хвостом, он останавливается передо мной и заинтересованно обнюхивает мокрую юбку.

– Эй, а ты у нас кто такой?

– Это Генри. Хозяйский лабрадудль.

Я медленно приседаю, позволяю Генри обнюхать меня и почесываю висячие собачьи уши.

– Вы идете? – Между тем я замечаю, что, едва закрыв за нами дверь, миссис Уорнер переключилась на элегантный этикет.

Кивнув, я поднимаюсь, беру чемодан и следую за экономкой по изогнутой лестнице, устланной черным ковром, на второй этаж.

Генри семенит за нами. Когда мы достигаем второго этажа, я задыхаюсь и в то же время с любопытством оглядываюсь по сторонам. По пути в комнату за мной наблюдают сурового вида мужчины из XIX века. Во фраках и с седеющими козлиными бородками. И глубокомысленно хмурятся.

– Это предки семьи Монейр? – любопытствую я и смотрю на даты в углах последних картин: 1843 и 1879 годы.

– Совершенно верно. Это братья из рода Монейров, которые эмигрировали из Англии в Австралию в поисках золота.

Заинтересовавшись, я еще раз поворачиваюсь к картинам, прежде чем последовать за миссис Уорнер в коридор с карминно-красными обоями и темным полом. Над нами висит несколько изогнутых дугой торшеров с колоколообразными стеклянными абажурами.

– И они нашли золото? – задаю следующий вопрос я.

– Нет.

– Тогда как же они сумели так разбогатеть?

– Они начали добывать железную руду. Сегодня железная руда занимает первое место по экспорту в Австралии.

Железная руда. Почему-то я представляла себе это несколько иначе.

– Звучит весьма занимательно.

– Так и есть. Вы интересуетесь историей?

– Да, немного.

Миссис Уорнер останавливается перед дверью, рядом с которой висит портрет бледной женщины с русыми волосами в белом платье с оборками.

– А вот и ваша комната. Рядом с ней – спальня близняшек, Мейли и Хейли.

После того как она открывает дверь, я застываю на пороге с разинутым ртом. Не ожидала, что помещение будет таким просторным. За маленькой прихожей со встроенными шкафами находится гостиная-спальня, отделанная панелями из темного орехового дерева.

Вокруг низкого столика перед камином и телевизором устроена небольшая зона с диванчиками. Когда я следом за экономкой прохожу вглубь этих роскошных покоев, не зная, куда смотреть в первую очередь, мое внимание привлекает большая кровать с задернутым темно-синим балдахином. Кровать находится слева от меня перед двумя высокими окнами, из которых видна часть сада. Вместо холодного черного мрамора полы здесь покрыты теплым паркетом темного дерева, а на нем расстелены мягкие узорчатые ковры. Постель напоминает ложе принцессы.

Лишь после пристального взгляда миссис Уорнер я закрываю рот.

– Что скажете?

– Превосходная комната. И мне правда можно здесь жить?

– Да, конечно. Гардеробная вот тут. – Миссис Уорнер заходит за угол кровати и указывает на раздвижную стеклянную дверь. – А прямо рядом с ней – ванная.

Она шагает через проход, где прямо до высокого потолка тянутся темные пустые деревянные полки, а затем открывает очередную раздвижную дверь. За ней обнаруживается ванная комната с широкой тумбой под раковиной, большим круглым зеркалом, стеклянной душевой кабиной и унитазом.

– К сожалению, сейчас у вас почти не остается времени на то, чтобы обстоятельно осмотреться. Прошу вас через десять минут спуститься в столовую. Вы запомнили, где она находится?

– Да, запомнила, – отвечаю я, отрывая взгляд от ароматических палочек и аккуратно сложенных полотенец. – А можно мне сначала познакомиться с Мейли и Хейли?

Повернувшись ко мне, миссис Уорнер сдвигает брови над оправой очков.

– Вообще-то вы скоро увидите обеих девочек внизу. – Но потом она пожимает плечами. – Впрочем, думаю, быстро познакомиться мы все-таки успеем.

Обнадеженная тем, что она мне не отказала, я делаю глубокий вдох и выхожу вместе с ней из своей спальни. Дальше миссис Уорнер открывает дверь, за которой я вижу двух девочек, стоящих на коленках на полу в ярко освещенной просторной игровой комнате с горами плюшевых игрушек, кукол, разных игр и вигвамов. Обе сосредоточенно красят пальцы, ступни и руки лаком для ногтей, отчего экономка в ужасе ахает:

– Боже мой, где вы нашли лак для ногтей?

Одна из русоволосых малышек щедро размазывает красный лак по всем пальцам ног.

– Не скажем, – нахально отвечает она, прежде чем нарисовать указательным пальцем линии на предплечье. – Не признавайся, Хейли, – шепчет она сестре, одетой в красный комбинезон и футболку в бело-голубую полоску.

– Вам же надо переодеться. – Пребывая в легком шоке от происходящего, миссис Уорнер шагает вперед, хватает два открытых флакона с лаком для ногтей, стоящие между близняшками, и поспешно скрывается с ними в смежной комнате. – Если ваш отец это увидит, он не обрадуется, – ругается женщина себе под нос, что не вызывает у девочек абсолютно никакого интереса.

Я внимательно рассматриваю их обеих. Они выглядят точно так же, как на фотографиях, которые я видела раньше, и ни одна действительно не похожа на того ребенка в саду.

Хейли и Мейли – однояйцевые близнецы, и различить их я могу только по одежде. Длинные русые волосы у обеих заплетены в косички. У них карие глаза, мелкие веснушки и милые курносые носики. Точно такие же, какими я их помню по фотографиям.

– Привет, девочки, я Нурия, – представляюсь я.

Теперь обе уставились на меня, явно не испытывая ни радости, ни любопытства по поводу моего появления.

– Ладно, мы переоденемся. – Мейли, очевидно более разговорчивая из них, встает.

– Бегом в ванную, обе! Сначала мне еще придется оттереть лак с ваших рук и ног. Поторопитесь!

– Вам понадобится какая-нибудь помощь? – обращаюсь я к миссис Уорнер, которая в данный момент меня не видит.

– Встретимся внизу, мисс Эндриналь, – откликается она, высунувшись из-за двери, чтобы взглянуть на меня.

О’кей, четкий сигнал, что моя помощь ей не нужна.

Вернувшись к себе в комнату, я раскладываю белый чемодан, достаю свежую одежду и беру полотенце в ванной. Потом наспех переодеваюсь, развешиваю насквозь промокшую одежду на полотенцесушителе и растираю волосы полотенцем, пока они не высохнут, параллельно глядя в окно. Гроза продолжает бушевать, листья танцуют в воздухе и падают в бассейн в задней части сада.

Сколько бы я ни обшаривала глазами территорию сада, ни одного ребенка так и не заметила. А ведь я могла бы поклясться, что не ошиблась…

Глава 3
Нурия

Любовь – это больная игра, в которой, как правило, всегда есть проигравший.

Как только я появляюсь в столовой, меня тепло встречает основная часть семьи. В то время как мистер Монейр больше сосредоточен на смартфоне, лежащем рядом с его тарелкой, его жена буквально вываливает на меня всю информацию, которую я должна знать о семье.

– К сожалению, уже не раз случалось, что некоторые гувернантки, приезжающие по аu pair, больше думали о вечеринках и прогулках, чем о наших детях. По выходным ты, разумеется, свободна, Нурия. Пожалуйста, не пойми меня неправильно, но в нашем доме есть правила, которые необходимо соблюдать.

Значит, до меня уже было несколько других гувернанток. Я невольно представляю себе, как в отсутствие хозяев они приглашали сюда гостей и устраивали дикие вечеринки у бассейна.

– Конечно, – отвечаю я и перевожу взгляд со стройной брюнетки с зелеными кошачьими глазами и тяжелыми золотыми серьгами-кольцами на ее мужа.

Мистер Монейр беспрерывно просматривает сообщения в телефоне. У него лысина и загорелая кожа, белая рубашка небрежно распахнута. Для своего почти пятидесятилетнего возраста он в хорошей спортивной форме. Так или иначе, в этой семье знают, что такое стиль и класс. И умеют преподносить свое богатство.

То же самое можно сказать и о явно скучающем парне, обладателе густых черных волос и чересчур идеальных, на мой вкус, черт лица, который тоже пялится в экран смартфона. У него чрезвычайно выразительные темные брови, губы с привлекательным изгибом и прямой нос, а также слегка выступающие скулы и небольшая ямочка на подбородке.

Ничего не имею против красивых людей, но обычно они слишком самодовольны, высокомерны и считают себя центром мироздания. Я достаточно часто с ними сталкивалась, чтобы решить избегать такого типа личностей. Предпочитаю держаться тех, у кого есть недостатки, кто прекрасен в душе и не зациклен на своем отражении в зеркале.

– Тебе известно о фиксированном рабочем времени, Нурия? Все подробно расписано в контракте, который, я уверена, ты заранее прочитала.

– Так и есть, – заверяю я миссис Монейр, к которой можно обращаться просто Джеки.

На самом деле ее зовут Жаклин, но она настаивает, чтобы я называла ее кратким именем, потому что Жаклин, по ее мнению, звучит ужасно старомодно. Я же скорее подозреваю, что этой женщине хочется казаться моложе, чем она есть на самом деле.

Джеки около сорока, но одевается и красится она так, будто ей нет и тридцати. Когда я уже заняла свое место за столом, она вошла в столовую, одетая в светлый топ с вышивкой, длинную синюю плиссированную юбку с золотым поясом и босоножки на танкетке.

Окутанная облаком приторно-сладких духов, хозяйка дома обогнула стол и поцеловала старшего сына в висок. Последнего такой жест, похоже, скорее раздосадовал, чем обрадовал. В данный момент он, очевидно, переписывался с друзьями или девушками, вместо того чтобы следовать предписаниям этикета.

Подсвечник и белые цветочные композиции наполовину закрывают его от меня, поэтому я не могу мельком заглянуть в его телефон. Но так как он ежеминутно по нему постукивает, речь может идти только об обмене сообщениями.

Мейли и Хейли сидят рядом со мной, практически не удостаивают меня взглядом и макают картошку фри в кетчуп и майонез, через каждые пять минут спрашивая, можно ли им выйти из-за стола.

Почему у меня ощущение, что все за столом друг друга раздражают? И за исключением Джеки выглядят такими безразличными, как будто с ними изо дня в день ужинают не близкие, а незнакомые люди.

Признаюсь, я представляла себе все по-другому. Скажем, семью со строгими правилами и религиозными взглядами, но с уважительным поведением. Или современное семейство, которое ведет непринужденные беседы за обеденным столом, но не вот это.

Если честно, я разочарована. Очень надеюсь, что первое впечатление померкнет, иначе я не протяну тут и месяца и захочу вернуться в Барселону.

– За уборку твоих комнат и стирку белья отвечает персонал. Тебе не нужно об этом беспокоиться, Нурия, – продолжает объяснять Джеки, накалывая на вилку листья салата у себя на тарелке. – Однако для нас очень важна аккуратность. Однажды у нас была гувернантка аu pair, которая складывала коробки из-под пиццы в шкаф, пока из-за этого там не завелись тараканы. Такой опыт мне не хотелось бы пережить заново. – Джеки с отвращением качает головой. – В итоге эти твари расползлись повсюду. Потребовалось шесть месяцев, чтобы дезинсе…

– Можно нам уйти? – перебивает маму Хейли. – Нам скучно.

«Как и всем остальным за этим столом», – мысленно добавляю я и опускаю голову. Поковырявшись вилкой в картофельном пюре, я отправляю в рот две фасолины. Обеим девочкам подали еду отдельно, один фастфуд, потому что они, по словам Джеки, отказываются есть взрослую пищу, ненавидят овощи и устраивают истерики, если не получают картошку фри, наггетсы, макароны и пиццу. Обязательно проверю это, как только представится возможность.

– Подождите еще пять минут. Нурия еще не закончила есть.

Мистер Монейр и его старший сын Зейн поднимают глаза от смартфонов и смотрят в мою сторону. Как неловко. Ведь все, кроме Джеки, уже доели.

– Я закончила, – заявляю я, не желая доставлять никому неудобств своей медлительностью.

– Правда? – переспрашивает Джеки и моргает накладными ресницами, прежде чем мягко мне улыбнуться. – Ты почти ничего не съела.

– Я уже абсолютно сыта, правда, – уверяю ее я. Что, видимо, служит стартовым сигналом для девочек, которые тут же отодвигают свои стулья и вскакивают.

– Эй! – недовольно восклицает Джеки. – Я еще не давала разрешения вставать.

– Она закончила. Все закончили. Пойдем, Хейли. – Мейли берет сестру за руку и утаскивает ее из столовой, мимо прислуги, несущей поднос с десертами в стаканчиках. За ними громко хлопает дверь, отчего стекла в ней отзываются легким звоном.

– Мне тоже пора. – Зейн, одетый в черную рубашку поло и темные джинсы, присоединяется к сестрам, кладет салфетку рядом с тарелкой и поднимается из-за стола.

Я понятия не имею, как оценить его возраст. Ему может быть около двадцати пяти. Взгляд парня теряется в окне позади его места, как будто он что-то там высматривает. Затем Зейн огибает стол, не удостоив меня и взглядом.

«Ты мне тоже не нравишься, напыщенный говнюк», – думаю я и с долей раздражения смотрю ему вслед.

– С сегодняшнего дня я укладываю девочек спать?

– Нет, – отвечает Джеки. – Об этом позаботится миссис Уорнер. – Она также откладывает свою салфетку, прежде чем взглянуть на экономку, которая уже выросла у меня за спиной в дверном проеме.

– Непременно, Джеки.

– Сегодня можешь восстановить силы после долгого путешествия, Нурия. Располагайся и обустраивайся. Если захочешь пройтись по дому – никаких проблем. На подземном этаже есть фитнес-зал и сауна. На первом – библиотека, если ты любишь читать. Наши с мужем личные комнаты всегда заперты. В остальном не стесняйся, осматривайся.

С этими словами она выходит из-за стола, после чего встаем и мы с ее супругом. Мистер Монейр одаривает меня краткой улыбкой, которая выглядит настолько натянутой, как будто он выражает сочувствие дрожащей уличной кошке, спрятавшейся за мусорным баком.

Да что здесь творится? Ведь что-то определенно не так. Я рассчитывала на дружелюбную принимающую семью, а не на бесчувственных людей, словно высеченных из глыбы льда. Впрочем, кто знает, может, у них сегодня что-то случилось. Может, члены семьи поссорились или получили плохие известия. Не стоит делать поспешных выводов.

* * *

После обширной прогулки по особняку, на которую ушел почти час, около десяти часов вечера я решаю отправиться в свою комнату и распаковать вещи.

Если не считать людей, которые живут в этом доме, сам он – просто с ума сойти. У них здесь не крошечный спортзал всего с двумя мини-тренажерами и не маленькая угловая сауна, а полноценно оборудованная зона фитнеса и спа, как в отеле.

Домашняя библиотека занимает две большие комнаты, сплошь заставленные стеллажами высотой до потолка. Чтобы добраться до верхних полок, даже требуется лестница.

В саду я ненадолго устроилась в ротанговом кресле под навесом просторной террасы, откуда видно бассейн и беседку вдали. Половина участка окружена густым эвкалиптовым лесом, который отгорожен каменной стеной высотой около двух метров.

Интересно, почему Монейры ведут такой уединенный образ жизни между лесом и скалами? Неужели это семейство любит одиночество? Или они унаследовали это овеянное историей поместье? Возможно, верно и то и другое. Для меня все здесь – настоящее приключение и составляет разительный контраст с суматошной Барселоной.

Добравшись до своей комнаты, я падаю спиной на мягкую кровать под балдахином. Из соседней комнаты через стену доносится эхо протестов двойняшек, которые явно не согласны с наставлениями миссис Уорнер. Несколько раз я слышала топот детских ног по полу, иногда даже грохот в коридоре и хлопанье дверей.

Похоже, обе девочки обладают чертовски вспыльчивым характером. Завтрашний день определенно будет весьма насыщенным.

Я сама выросла в семье с тремя детьми и знаю, как шумно порой бывает дома. Пока я размышляю над тем, стоит ли выглянуть за дверь и спросить у миссис Уорнер, не нужна ли ей моя помощь, в кармане шорт звонит телефон. Дотянувшись до заднего кармана, я вытаскиваю смартфон.

На мгновение мелькает мысль, что звонит мой больной сталкер. Но это невозможно. Нас разделяют несколько тысяч километров. Нас разделяют океаны, он не мог так быстро узнать мой новый номер. С другой стороны, за последние несколько недель я неоднократно меняла номер телефона – безуспешно. Каждый раз он все равно его узнавал.

От одной мысли о преследователе у меня начинает покалывать затылок. С одной стороны, я хочу избавиться от него, но с другой – мне отчаянно хочется узнать, как он выглядит. Найдет ли он меня? И если да, то продолжим ли мы с того места, на котором остановились в ночном клубе? Потому что каждый раз при мысли о ночи в Crystal Passion я чувствую нервный трепет в груди. Я потеряна, причем безнадежно.

Но, прочитав имя на дисплее – Энстон! – я с облегчением выдыхаю. Энстон уже больше года принадлежит к числу моих лучших друзей. Он даже прилетел со мной в Австралию. Впервые мы с Энстоном встретились в университете, когда в столовой у меня из рук выскользнул поднос. Все просто уставились на меня, а Энстон подскочил, чтобы помочь. В итоге мы разговорились. И с тех пор регулярно договаривались встретиться на обед в кафетерии, а из неловкого момента развилась потрясающая дружба.

После приземления он заселился в отель в Брисбене, примерно в тридцати километрах от этого поместья.

– Энс? – отвечаю я. – Как дела?

Охнув, перекатываюсь на живот и тереблю пальцами шелковистое постельное белье.

– Привет, Нурия. Я решил тебе позвонить, потому что ты до сих пор не связалась со мной, как обещала. Неужели уже забыла обо мне?

– Упс, – с наигранным раскаянием произношу я и приподнимаюсь на локтях в кровати. Провожу пальцами по каштановым волосам, кончики которых слегка вьются. – Я как раз собиралась сама тебе звонить.

– Да ладно, не ври. Ничего ты не собиралась. Рассказывай, как тебе принимающая семья?

– Пока что неплохо. – Пожалуй, сильно преувеличенное определение. Энстон наверняка слышит детские крики, которые проникают из-за двери.

Я задумчиво накручиваю прядь волос на указательный палец.

– Значит, все не так прекрасно, как ты себе представляла.

На короткое мгновение наступает тишина. Затем я вдыхаю и делаю шумный выдох.

– Нет, честно говоря, люди здесь какие-то странные. Совершенно отстраненные и… понятия не имею, как это описать… незаинтересованные.

– Грубые?

– Нет, не то чтобы. Ох, не знаю… Я надеялась на что-то другое. Но просто подождем и посмотрим, как пройдут следующие несколько дней. Возможно, дело еще и в том, что я жутко вымотана после долгого перелета и хочу вернуться домой.

– О боже.

Одновременно с его ответом я слышу, как на заднем плане болтают люди, затем раздается дверной сигнал, как будто Энстон зашел в оживленный бар. Голоса становятся громче, звучит джазовая музыка.

– Ты же не собираешься сразу сбежать назад? Подумай о психе, который ходит за тобой по пятам. Скорее всего, он еще не понял, что ты пересдала свою квартиру в Барселоне. – Энс самозабвенно смеется. – Наверное, снимает сейчас на видео незнакомую женщину через окно и думает, что это ты.

Мне эта мысль совсем не кажется забавной, ведь женщина не подозревает, во что ввязалась. Я несколько раз подчеркнула, что есть некий человек, который часто стоит на улице, фотографирует и невозмутимо подглядывает в окно. Что есть некто, кто будет продолжать шпионить за квартирой, оставлять подарки на пороге и названивать в дверь посреди ночи. Несмотря на это, девушка-студентка решила снять квартиру на полгода, потому что на рынке жилья сейчас очень сложная ситуация и ей не удалось найти вариант дешевле.

– Как смешно, Энс. А вдруг он что-нибудь с ней сделает?

Это не такая уж и неправдоподобная мысль. Насколько я его знаю, Демон придет в ярость, когда сообразит, что я сделала ноги, и может выместить свою злость на моей квартирантке Эмбер.

– Ей? С чего бы? Он одержим только тобой.

Я закусила нижнюю губу.

– Будем надеяться, что он останется в Испании и наконец-то забудет обо мне.

Потому что именно такой план я придумала вскоре после того, как поняла, что моя тень преследует меня уже чуть больше четырех месяцев.

Первое время все начиналось незаметно. Как-то ночью, когда я вышла из бара, где работала, за мной последовал человек в темной одежде, которого я не сразу заметила. К сожалению, часто случалось так, что гости в Luna Ilena предлагали угостить меня выпивкой после смены, хотели познакомиться поближе или проводить до дома.

Некоторые из них были очень назойливы, пьяны и иногда в известной степени давали волю рукам. Так что первые три вечера я полагала, что каждый раз это разные подвыпившие гости. Но вскоре осознала, что высокий незнакомец, неизменно одетый в черные брюки, тяжелые ботинки и темное худи, – это один и тот же человек. Преследования участились.

Раз в неделю превратился в два раза в неделю, а со временем и в каждый день. Сколько бы раз я ни оглядывалась на человека, идущего в двадцати метрах позади меня, сколько бы ни кричала, чтобы он оставил меня в покое или сказал, что ему от меня нужно, ответа я не получала. Этот парень пугал меня, потому что не произносил ни единого звука. Всякий раз я думала, что вот сейчас он вытащит нож и нападет на меня. Но он никогда этого не делал.

Он терпел мои оскорбления, угрозы и вопросы, не говоря ни слова. Если я пыталась сама подойти к нему, он отступал и исчезал. Но только для того, чтобы снова устремиться за мной, как только я пойду дальше. Поначалу эти преследования сводили меня с ума и доводили до белого каления. Однако постепенно я поняла, что он просто ходит за мной по пятам, но нападать, похоже, не планирует. Хотя даже от этого становилось жутко.

Так начинался мой кошмар. Ни разу он не ответил на мои вопросы. Он вообще очень долго молчал. Пока не последовали первые телефонные звонки. Звонки, во время которых я слышала только равномерное дыхание. Примерно через месяц раздался звонок в дверь, и с того момента я стала получать странные черные конверты с нездоровыми выражениями любви или угрозами. Например:

«Тебе от меня не избавиться, моя роза.

Ничто нас не разлучит».

И это еще довольно милые послания. Если же я делала нечто такое, что ему, очевидно, не нравилось, записки становились куда более злобными:

«Неужели мне действительно нужно тебе объяснять, что ты не должна дарить свою улыбку другим мужчинам, которые ее не заслуживают?! Хочешь заставить меня ревновать?»

А вскоре мне начали поступать сообщения не только в виде оставленных под дверью писем, но и по СМС с неизвестного номера. С кем бы я ни общалась, с кем бы ни встречалась, он об этом узнавал. Всегда.

Я не раз сбрасывала настройки мобильника до заводских параметров, чтобы убедиться, что на телефоне не установлено никаких шпионских приложений. Но ничего не помогало.

Спустя некоторое время я впервые услышала его низкий, дрожащий голос на другом конце связи. Он не просто дышал в трубку, а загадочно рассмеялся и спросил, как дела.

Мой чертов сталкер спрашивал меня, как дела? Да он лучше меня это знал, потому что наверняка наблюдал за мной в тот момент.

Всякий раз мысль о том, что за мной постоянно наблюдают, вызывала у меня мурашки по коже. Первые несколько дней я запирала все двери и окна, задергивала шторы и баррикадировалась изнутри. Но ничего не помогало. Я продолжала получать сообщения, звонки и послания.

Вот почему я подозреваю, что он здесь. Что он также отправился в Австралию или еще отправится, если по-прежнему одержим мной. Правда, маленькая частичка меня надеется, что он потеряет ко мне интерес, если я убегу от него за полмира.

Наверняка ведь у него есть семья или друзья, которых он не может так просто оставить, работа, которую нельзя просто так бросить. Или все-таки можно?

Что, если он одиночка? Нет, у всех есть семья или друзья. Именно поэтому я и выбрала Австралию – чтобы создать между нами как можно большую дистанцию и заставить его сдаться. Чтобы он прекратил меня преследовать, а его одержимость улеглась.

– Давай не будем об этом. Он здесь не появится. – По крайней мере пока.

– Тогда воспользуйся своей свободой. Отправимся на разведку в Брисбен. – У него на заднем плане звенят стаканы. – Или с сегодняшнего дня ты должна присматривать за детьми?

– Нет, с завтрашнего.

– Идеально.

– Идеально? – спрашиваю я. – Идеально для чего?

Внезапно связь пропадает.

– Алло? Энс?

Глава 4
Демон

Роза – королева цветов. Потому что именно так я к тебе отношусь, мой цветок, моя темная королева.

В наушниках играет спокойная музыка, и я делаю глоток виски. Хотя в экономе чертовски тесно, отсюда открывается прекрасный вид на мой цветок.

Она сидит у прохода на четыре ряда впереди меня, откинув голову на спинку кресла. На лице у нее маска для сна, и она спит с открытым ртом. Однажды во время полета я буду сидеть рядом с ней, и она сможет положить голову мне на плечо, когда уснет. Однажды я буду лежать рядом с ней, прижимать ее к себе и часами напролет беспрепятственно наблюдать, как она спит, считая каждую ресничку, зарываясь лицом в ее волосы и проникая пальцами ей между ног.

Звучит предупреждающий сигнал, после чего надо мной начинает мигать знак «Пристегните ремни». Недовольный голос объявляет о предстоящей турбулентности, и вот мой маленький цветочек просыпается. Проклятье.

Она сдвигает с глаз маску для сна, заводит руку за шею и сонно оглядывается по сторонам.

Черт, ты видишь меня? Я ведь сижу прямо рядом с тобой.

– Могу я забрать ваш стакан? – обращается ко мне стюардесса, загораживая тележкой Нурию.

На соседнем сиденье, невзирая на турбулентность, дремлет Квест и не просыпается даже от вопроса бортпроводницы.

– Нет, – раздраженно отвечаю я в надежде, что так она поскорее уйдет.

Когда она толкает свою тележку дальше и мне снова открывается свободный обзор на мой цветок, ее место оказывается пустым.

Твою мать! Куда она делась?

Хотя существует всего три варианта того, где может находиться Нурия, момент, когда я теряю ее из виду, вызывает у меня крайне поганое чувство. Как будто я потерял ее – навсегда.

Она могла пойти в туалет. Самая очевидная причина подняться с места.

Также она могла встать, чтобы пройтись по салону самолета и размять ноги.

Однако с таким же успехом кто-нибудь мог ее подстеречь, заговорить с ней или даже затащить в укромное место.

Бред полнейший! Не в самолете же.

На борту «Боинга-777» практически нет укромных мест. Кто-нибудь сразу же заметил бы похищение женщины. Тем не менее разверзшаяся где-то у меня в животе пропасть продолжает расти. Где ты, цветочек? Где?

Я лихорадочно сканирую глазами коридор. Ее нигде нет. Лучше пойду сам проверю.

Ровно в тот момент, когда я собираюсь встать, чтобы пройтись по проходам между рядами кресел, появляется Нурия. Она была в туалете.

Ну конечно.

Я тут же незаметно опускаюсь обратно на свое место. Черт, эта женщина сводит меня с ума. Ради того, чтобы быть с ней, я сел в этот самолет. Лечу через полмира, лишь бы не потерять ее. Торчу в хреновом экономклассе, чтобы все время наблюдать за ней.

И все же я обожаю проводить время рядом с ней. Ни разу в жизни не чувствовал себя более живым, чем в последние несколько месяцев после нашей первой встречи.

Не могу удержаться от ухмылки, глядя на нее.

Хочешь сбежать от меня? Я снова тебя поймаю.

Думаешь, ты в безопасности? Я докажу, что ты ошибаешься.

Думаешь, избавилась от меня навсегда? Нет, черт побери, наши отношения только начинаются.

Затем мой взгляд падает на друга Нурии – Энстона, который периодически поглядывает на нее со своего места через проход. Для меня не новость, что он тоже проявляет к ней интерес. Ненавижу этого парня. Он уже несколько месяцев разыгрывает из себя типичного лучшего друга, чтобы как можно скорее поиметь ее. Пусть такие склизкие черви, как он, и дальше ползают там, где им самое место – под землей.

Если он прикоснется к ней, попытается приставать или захочет переспать с ней, то станет следующим, для кого я зарезервирую место на кладбище. Что-то не так с этим малым. Пока что я не успел навести о нем справки.

– Что такое? – неожиданно спрашивает меня Квест. Непроизвольно оторвав взгляд от Энстона, этого недоделанного блондина-тусовщика, я смотрю на своего друга.

– Ничего. Проснулся от чертовой турбулентности, в то время как ты продолжал храпеть, как бомж на скамейке в парке.

– Да пошел ты. Я не храплю. – Слегка уязвленный, он выпрямляется в узком кресле, вытягивает руки вверх, а затем бросает взгляд на Rolex у себя на правом запястье. – Черт, еще час. Скорее бы выбраться из этого гребаного тесного самолета.

Аналогично. Я бы тоже предпочел бизнес-класс, которым обычно и летаю. Но в таком случае у меня не было бы возможности следить за Нурией. У нее нет денег на билет в бизнес-классе. Я мог бы подарить его ей, но тогда сразу стало бы ясно, что я у нее на хвосте. Нет, мне нужны эти острые ощущения. Ведь сейчас она полагает, что оставила меня в нескольких тысячах миль позади, в Испании.

Невольно улыбаюсь при этой мысли.

– Ты чего так лыбишься? – интересуется Квест, оценивающе разглядывая меня со стороны. – Вид у тебя еще дерьмовей, чем у меня. Чудо, что ты вообще поместился на сиденье.

Я закатываю глаза. Квест не в курсе, что я преследую Нурию. Он считает, что мы направляемся в Сидней исключительно ради нового задания.

– Я мечтаю о хорошей погоде в Австралии.

– Прикалываешься, что ли? – откликается он. – Ты ненавидишь Австралию, жару, солнце, хорошее настроение, толпы людей.

Он абсолютно прав. Но я люблю все места, где появляется Нурия.

Тем не менее Квест прав. Он хорошо меня знает, поэтому я вообще и взял его с собой. Он мне не нужен, и это прекрасно известно нам обоим. Квест – мой напарник на протяжении многих лет, верный до гроба, человек, которому я слепо доверяю. Но с работой я прекрасно справляюсь и без него. Потому что я здесь главный, а не он.

– Если надо задержаться в Австралии подольше – не вопрос. В отличие от тебя, я люблю лето, море, горячих телочек в клубах. – Он провокационно ухмыляется. – Да и тебе не повредит смена обстановки. Немного отдыха, вечеринок, флирта, клевых девочек, минетов…

– Нет, – обрываю я Квеста.

– Нет? Дай-ка вспомнить, когда я в последний раз видел, чтобы ты по-настоящему веселился или подцепил девчонку? Года два назад.

Проблема в том, что он не должен слышать или видеть такие вещи. Узнай Квест, что позавчера вечером я был в ночном клубе Crystal Passion в облике Демона, чтобы присмотреть за своим цветочком, он бы тут же захотел выяснить подробности. А я не треплюсь о своей личной жизни. А тем более о Нурии. Никому нельзя знать, что я согласился на задание в Австралии только для того, чтобы следить за Нурией. Не хочу, чтобы эти сведения использовались против меня. Чтобы кто-то из моих врагов – а их на этой планете охренеть как много – похитил, пытал или убил ее с целью отомстить мне.

Вот почему моя одержимость остается тайной. И по той же причине я не расскажу Нурии, кто я такой и чем зарабатываю на жизнь.

Работу в Австралии, для которой нас наняли родители пропавшей дочери, можно выполнить всего за неделю. Впрочем, иногда дела о пропавших людях оказываются куда сложнее, чем представлялось вначале. И все же по большей части пропавших или сбежавших девушек удается найти у друзей, где они прятались от своих семей. В некоторых случаях поводом служит давление со стороны родственников, ссоры или, что хуже всего, сексуальные домогательства или домашнее насилие. Многие пропавшие не хотят, чтобы их искали, а стремятся начать новую жизнь.

Однако изредка мы сталкиваемся с более загадочными историями, которые практически невозможно раскрыть. Когда люди исчезают бесследно, а последние сведения указывают на то, что они стали жертвами преступников. Подобные дела, как правило, вести довольно сложно.

Но с Нурией все обстояло иначе. Клиент хотел найти ее во что бы то ни стало, и разыскать ее не составило труда. Время от времени, в зависимости от хода расследования, я решаю, стоит ли передавать клиентам всю информацию. Если дети или подростки обоснованно сбежали из неблагополучной семьи и обретают лучшую жизнь вдали от родных, я сообщаю нанимателям, что вынужден прекратить розыск из-за отсутствия зацепок.

Заказчика поисков Нурии я пока заставляю ждать, потому что никак не могу разобраться в истинных намерениях человека, который ее разыскивает. Зачем он ищет Нурию? Пока я это не выясню, не дам клиенту никакой информации о моей розе.

– Это был вопрос, – выводит меня из задумчивости Квест.

– Что?

– Почему у тебя уже давно не было женщины? – Друг выжидающе смотрит на меня, как будто действительно надеется на ответ.

Я поджимаю уголки рта, хватаю его за воротник рубашки и резко дергаю на себя.

– Не твое дело, Квест. Я не трахаюсь с женщинами направо и налево только ради сиюминутного удовольствия.

Квест сжимает мое запястье и ловко его выкручивает, в результате чего я слышу щелчок, а затем руку неприятно обжигает. Твою мать, а он силен. Я шиплю от боли.

– Тогда как насчет чего-то серьезного? Постоянная девушка?

– Которая будет каждый раз ждать меня дома, пока я неделями пропадаю в других странах? – Я насмешливо выгибаю бровь. – Или которая будет с тревогой крутить в руках мобильный телефон, потому что в любой момент могут позвонить из полиции и сообщить, что меня застрелили или я попал в тюрьму?

Я поимел достаточно женщин, но не получаю удовлетворения от секса на одну ночь во всех мыслимых позах.

– Да ладно. Ты же оправдываешься.

– С чего это вдруг? – огрызаюсь я.

Квест смеется:

– Ты изменишь свое мнение, когда встретишь ту самую.

Мои глаза сами по себе ищут Нурию, которая подтянула колени к спинке сиденья перед собой и расслабленно устроилась в тесном кресле в удобных спортивных штанах, белом топике, не закрывающем живот, и с заколотыми волосами.

Я уже нашел ту самую. Даже если она еще об этом не знает. Потому что никто не знает и никогда не сможет узнать.

И уже сегодня ночью я приду к ней, попробую ее на вкус, почувствую ее, прикоснусь к ней. Подожди, мой маленький цветок, я ближе, чем ты думаешь. Ты ведь тоже это чувствуешь.

Глава 5
Нурия

Если он хочет меня, ему придется узнать обо всех тенях моего сердца. Узнать, что во мне живет зло.

– Ты совсем сдурел? – сердито кричу я в трубку, подойдя к окну и увидев там его. Да он же несерьезно! Как он сюда попал? О чем только думал этот идиот?

– Выходи. Я тебя жду.

– Нет, Энстон. Я не пойду сегодня развлекаться.

– Ну не бросай меня одного, Нури.

Я страшно устала после напряженного дня. А завтра утром мне нужно быть в форме. Кроме того, я сама уверяла Джеки, что я не такая, как остальные гувернантки по аu pair, у которых одни тусовки в голове. И на кого тогда я буду похожа, если в первый же день отправлюсь в город на вечеринку?

– В другой раз.

– Сегодня! – не сдается он.

Разговаривая со мной по телефону, Энс расхаживает туда-сюда перед воротами. Сейчас уже первый час ночи. Мне давно пора спать, но меня мучает джетлаг, который никак не дает уснуть. Стоя перед окном в синей шелковой пижаме, я продолжаю наблюдать за его силуэтом. Он останавливается в свете автомобильных фар.

– Ты приехал на такси?

– Взял машину в аренду. Так что я не буду пить и привезу тебя обратно в целости и сохранности. Даю честное энстоновское. Ну же, не заставляй меня тебя умолять.

Уговаривая выйти, он машет мне рукой, как вдруг свет начинает мигать. Торшер возле меня – единственное, что сейчас освещает комнату, – моргает, как будто у него где-то отходит контакт. У меня в памяти мгновенно всплывает отключение электричества в Crystal Passion позапрошлой ночью.

Он здесь? По предплечьям бегут мурашки. Волоски на шее встают дыбом при мысли о том, что Демон действительно мог явиться сюда. Исключено.

– Этого не может быть, – шепчу я.

– Что ты сказала? – громко кричит мне в ухо Энстон из телефона, заставляя меня страдальчески прищурить левый глаз.

– Я остаюсь здесь. Ты меня не уговоришь, Энс. Желаю хорошего вечера, а я иду спать.

Прежде чем он предпримет еще одну попытку меня переубедить, что ему в конце концов удастся, я вешаю трубку. Внезапно торшер перестает мерцать, и свет окончательно гаснет.

– Твою мать. Coño![4] – Я не верю в совпадения.

Но что, если это все-таки перебои с электричеством? Опустив руку с мобильником, я бросаю короткий взгляд на Энстона, который с поникшими плечами в свете фар уходит к машине, а затем отворачиваюсь от окна. В тот же момент краем глаза замечаю тень. Я напряженно моргаю, плохо понимая, что именно сейчас увидела. Лучи фар настолько яркие, что в темноте за ними трудно что-то различить.

Скорее всего, Энс просто открыл дверь и я заметила это движение.

Это все игры моего воображения. Точно. После того как через минуту или около того машина дает задний ход и разворачивается, я вздыхаю с облегчением.

А как же лампа? Включаю функцию фонарика на смартфоне и пробираюсь через зону гостиной к выключателю.

Когда я щелкаю главным выключателем потолочных светильников, вспыхивают сразу все лампочки.

Ты беспокоилась абсолютно без всякой причины.

– Его здесь нет. – Вероятно, в розетке что-то замкнуло или старый торшер с тканевым абажуром, который вполне может оказаться реликвией прошлого века, временно отошел в мир иной.

Не теряя времени, я шагаю к прикроватной тумбочке, где включаю шарообразную лампу, а затем гашу потолочный свет. Лучше всего лечь в постель и попытаться наконец хоть немного поспать. Завтра я планирую встать в шесть утра, совершить пробежку по лесу и к семи часам быть готовой заниматься близнецами. Потому что каждое утро в половине восьмого девочек отвозят в детский сад, откуда мне нужно будет забирать их примерно в три часа дня. Я уже в предвкушении завтрашнего рабочего дня и гадаю, за руль какой из роскошных машин мне разрешат сесть.

Расположившись на кровати, я заплетаю волосы в косу, прячу ноги под одеяло и выключаю свет. Так странно проводить ночь в чужой постели.

Слабый лунный свет льется в комнату сквозь две узенькие полоски штор, которые я задернула не до конца. В остальном спальня и открытая гостиная погружены в полную темноту. Тихое тиканье будильника на камине звучит непривычно. Похоже на еле слышные приглушенные шаги. Тик-тик. Тик-тик.

Можно, конечно, вынуть из него батарейку, и тогда надоедливое тиканье прекратится. Но усталость берет верх, и я не успеваю встать с постели. Первая ночь без Демона, заглядывающего в окно моего первого этажа.

Последняя мысль дарит чувство свободы. И в то же время это как-то необычно, ведь за последние несколько месяцев он буквально стал частью моей жизни. Раздражающей ее частью.

Ты избавилась от него. Надеюсь, навсегда.

* * *

Ветер треплет мою юбку. Она раздувается, как воздушный шар, пока я иду спиной вперед к пропасти, направив пистолет на человека, стоящего передо мной.

– Остановись, Нурия!

Сжимаю рукоятку пистолета обеими руками, всхлипываю, плачу и мотаю головой. Ко мне шаг за шагом, словно зловещий черный призрак, приближается высокая фигура. Это мужчина – по крайней мере, голос у него, как у мужчины. Мужчины без лица и очертаний.

– Я выстрелю, если ты подойдешь ближе, – выговариваю я нетвердым голосом. Почему голос так сильно дрожит? Так же сильно, как и руки?

– Ты не будешь в меня стрелять.

– Буду. – Ложь. По какой-то причине я не могу нажать на курок. Хочу, но не могу.

– Так докажи. Потому что я прекрасно знаю, когда ты лжешь, дорогая.

Слезы беспрестанно катятся по моим щекам, а я делаю еще несколько шагов назад.

Губы дрожат. Я на мгновение зажмуриваюсь. Борись! Пристрели его! Давай!

Когда я открываю глаза, пошевелить оружием не получается – его кто-то держит.

– Стреляй наконец! Убей меня!

Дуло пистолета упирается прямо в грудь черного человека, будто сотканного из теней.

– Чего ты ждешь?

Качаю головой. Меня мутит, голова кружится, и невыразимо холодно. Пряди волос закрывают мне обзор, так как на этом пустынном каменистом выступе чертовски ветрено.

– Стреляй!

– Нет, – сдавленно произношу я и опускаю пистолет.

Он победил – опять. Я безвольно опускаю руки. Но до того как его свободная ладонь успевает дотянуться до моего горла, я в ужасе отшатываюсь, разворачиваюсь и бегом преодолеваю последние два метра до обрыва. Лучше умереть, чем вернуться к нему!

А потом я падаю. Падаю в бездонную, всепоглощающую пропасть, которая обволакивает меня чистой тьмой. Прежде чем почувствовать жесткий и смертельный удар о воду, который вот-вот произойдет, я подскакиваю на постели, судорожно глотая воздух.

* * *

Потрясенная и в то же время испытывающая облегчение оттого, что это всего лишь сон, я сижу в незнакомой постели и перевожу дыхание. Сердце колотится как после гонки, а в ушах шумит кровь. Я ненавижу – так сильно ненавижу! – этот сон.

На лбу выступает холодный пот, который я вытираю тыльной стороной ладони. Чтобы не оставаться в ловушке беспощадной темноты, я наклоняюсь к прикроватной лампе и включаю свет. Мрак тут же рассеивается.

Ненавижу эти бессмысленные кошмары. Ледяную дрожь, которая каждый раз пробегает по позвоночнику. Гнетущий и парализующий страх, который проникает во все мои внутренности. Я инстинктивно ощупываю шрам на шее.

Несмотря на уверенность в том, что мне это только кажется, он зудит всякий раз, когда я просыпаюсь после этих кошмаров.

Решив смыть пот с лица, я отправляюсь в ванную. На радиобудильнике, стоящем на полке рядом с умывальником, высвечиваются цифры 03:27. Еще чуть меньше двух с половиной часов, а потом можно будет встать и избавиться от страха, что меня снова настигнут кошмары.

– Ненавижу их. Как же я их ненавижу. – Потому что не знаю, как их интерпретировать. Потому что эти ужасные сны не меняются, они всегда одни и те же. Я прыгаю с обрыва снова и снова. Что бы я ни делала, мне не удается избавиться от ночных кошмаров уже целых три года.

Я включаю кран, умываю лицо и откидываю со лба пряди волос. Потом вытираюсь, иду в туалет, мою руки и возвращаюсь в постель.

Глава 6
Нурия

Это притяжение тьмы или все дело в безднах моего сердца, которые рано или поздно неизбежно приведут меня к моему Демону?

Минута тянется за минутой, и все это время я сверлю взглядом полог кровати, но никак не могу уснуть. Глаза уже привыкли к темноте, поэтому в маленькой прихожей по диагонали от меня просматриваются очертания стенного шкафа, а также камин, книжные стеллажи, диван и кресло чуть дальше в гостиной.

Нетерпеливо перевернувшись на бок, закрываю глаза и пытаюсь прогнать страшные мысли. Безрезультатно. Когда я снова поворачиваюсь к прикроватной тумбочке, чтобы взять телефон и посмотреть какой-нибудь ролик на ютубе, чтобы расслабиться, пальцы нащупывают лишь пустоту.

Но… я же точно положила его туда. Протягиваю руку, чтобы включить ночник, но, сколько бы раз я ни нажимала на кнопку, свет не загорается. Может, и с этой розеткой что-то не так?

– Черт знает что! – ворчу я, встаю с кровати и замираю на середине движения, услышав за спиной шаги по паркетному полу с противоположной стороны кровати. Сердце тут же замирает, превращаясь в ледышку.

По шее сзади разбегается покалывание – жар и холод одновременно.

– Люблю, когда ты ругаешься.

Невозможно! Не может быть.

Я медленно поднимаю голову и оглядываюсь через плечо. Он здесь. И он стоит у меня в спальне. До сих пор он ни разу не вторгался в мою личную комнату при мне.

Неужели он пришел отомстить мне за то, что я сбежала из Испании? Особенно после нашей последней встречи… А если в ярости он еще более непредсказуем, чем обычно?

– Почему ты вдруг так притихла, цветочек? Разучилась говорить или разочарована тем, что я так быстро тебя нашел?

Я резко разворачиваюсь к нему. Его высокая фигура, похожая на тень, четко выделяется в лунном свете на фоне крошечного зазора между занавесками.

– Ты должен быть в Испании, – шепчу я.

– Я там, где ты.

Напуганная и растерянная, я свожу брови и медленно обхожу кровать. Нужно убираться отсюда. Как можно скорее. В коридоре электричество наверняка не пропало.

– Ты помешался!

– Расскажи мне что-нибудь новенькое, – произносит он горловым и в то же время высокомерным тоном, а затем делает движение в мою сторону, словно затаившийся в ночи тигр.

От страха у меня сводит живот, но я продолжаю пятиться к выходу. У меня нет ни оружия, ни какого-нибудь другого предмета, чтобы хоть как-то обороняться.

– Да пошел ты! Я избавлюсь от тебя. И очень скоро. Ты зашел слишком далеко.

– Ты мне угрожаешь?

– Нет, предупреждаю, – шиплю я, ступая босыми ногами по пушистому ковру, который быстро сменяется паркетом.

У меня почти получилось. Через пару секунд я окажусь у двери и сбегу от него.

Этот мужчина идет ко мне плавными, неспешными шагами и насмешливо хмыкает:

– О чем?

– О том, что сообщу Монейрам о твоем незаконном проникновении. – Понятия не имею, как именно, поскольку не сомневаюсь, что в этом гигантском поместье есть система сигнализации.

Его хмыканье переходит в надменный смех, как будто мое предостережение столь же неубедительно, как мышь, укусившая тигра за лапу.

– Не глупи. Corazón mío! [5] – отвечает он, впервые используя испанское ласковое прозвище, что только сильнее меня злит. – Если ты разбудишь членов этой семьи, они никого не найдут и посчитают тебя сумасшедшей. Кроме того, я бы все равно вернулся.

– А я рискну, ублюдок, – оскорбляю его я, после чего разворачиваюсь на пятках и мчусь к двери. Но когда пытаюсь открыть ее, она не поддается. Coño![6] Твою мать, чтоб тебя! Почему не открывается?

Я лихорадочно дергаю ручку снова и снова, тяну дверь и вдруг чувствую позади себя присутствие крупного Демона.

– Запомни одну вещь: тебе от меня не убежать. Только если я сам этого не захочу.

Сердце колотится, как у загнанного в угол птенца, загипнотизированного смертоносным взглядом змеи. Я стремительно оборачиваюсь к нему лицом. Тупик.

– Убирайся! Я серьезно! Если преследование не прекратится, я заявлю в полицию. За решеткой ты сможешь следить разве что за личинками в тухлой похлебке.

Несмотря на то что здесь ужасно темно и можно лишь приблизительно представить, где в данный момент находится этот огромный тип, я решительно задираю подбородок и пытаюсь нащупать ключ в замке. Я на тысячу процентов уверена, что оставляла его в замочной скважине, когда закрывала за собой дверь после первой ознакомительной экскурсии.

И вновь мои слова, кажется, скорее забавляют его, чем впечатляют.

– Мне нравится твой дерзкий язык. Полагаю, он умеет делать и другие вещи, кроме как угрожать мне.

– А мне нравится мысль о том, как ты катишься в ад! – Ощутив его дыхание на своем лице, я собираю все свое мужество в кулак и отталкиваю его обеими руками. Однако, невзирая на то что я далеко не слабая и прикладываю немалую силу, мне не удается даже заставить его пошатнуться. Вместо этого он ловит меня за запястья и дергает на себя так, что я неизбежно врезаюсь в него и злобно шиплю.

– Ты принадлежишь мне. Это не изменится даже после смерти.

Он спятил! Совершенно невменяемый!

– Я никому не принадлежу, – гордо отвечаю я, запоздало отмечая, что мои руки, до этого лежавшие на твердой мужской груди, переместились ему на живот. От этого прикосновения перед моим внутренним взором мелькают образы нашей последней встречи. Как я лежала перед ним, выгнувшись, на столе для настольного футбола, а он запустил пальцы мне под юбку и почти довел до оргазма.

Мои лопатки упираются в дверь, когда он сжимает мое правое запястье и направляет его к своему бедру.

– Зато я принадлежу тебе, – шепчет он.

А я неожиданно чувствую его твердую и мощную эрекцию. И, к своему собственному удивлению, не пытаюсь освободиться от его хватки.

– Я принадлежу тебе каждую ночь, каждый гребаный час, каждый миг, когда ты мечтаешь обо мне.

– Ты болен, – отзываюсь я дрожащим голосом.

– Тогда исцели меня. – Демон бесстыже ухмыляется.

Я поднимаю на него глаза, хотя его лицо сливается с темнотой и мне практически ничего не видно. Когда я поднимаю свободную руку к его лицу, которого до сих пор ни разу не видела и к которому никогда не притрагивалась, он отклоняется на несколько сантиметров от кончиков моих пальцев, как будто прикосновение причиняет ему боль. Но в конце концов он все-таки выдерживает его. По правой щеке, напряженной нижней челюсти и подбородку тянется ровная жесткая щетина. Я очерчиваю линию мягких и теплых губ. А в следующее мгновение его зубы прикусывают мои указательный и средний пальцы.

Проклятье. Это опасно, чертовски глупо и безрассудно, но от этого не менее захватывающе. Он высокий, очевидно, здорово накачан и следит за собой. Нос улавливает тонкую нотку кедра с оттенком мяты, а под моей левой рукой между тем все сильнее твердеет его ствол. Интересно, каков он на ощупь?

У меня чертовски давно не было секса. И секс с преследующим тебя незнакомцем – это выход? Ни в коем случае!

– Найди себе психиатра. Серьезно, с тобой ведь определенно что-то не так, – отвечаю я и отдергиваю руки. В следующее мгновение у меня над правым ухом раздается низкий, зловещий смех. И как же меня заводит этот смех. Он звучит самоуверенно, властно, бесконечно соблазнительно и вибрирует в моем теле.

– С тобой, судя по всему, тоже, потому что мой член ты отпустила не сразу.

Проклятье. Да он издевается надо мной!

– Иди к черту.

– Нет, я еще собираюсь тебя трахнуть. Во всех позах, в которых смогу заставить тебя кричать. Во все отверстия, чтобы пометить тебя как свою. Во всех местах, когда ты не будешь этого ожидать.

От его слов у меня бегут мурашки по коже. Но не от страха. Никогда раньше я не испытывала оргазм во время секса. Никогда, ни с одним из двух мужчин, с которыми спала. Максимум, когда доводила себя до пика сама. А теперь он заявляет, что способен довести меня до оргазма, хотя практически меня не знает?

– Запомни эти слова. И продолжай фантазировать, потому что до этого никогда не дойдет!

В следующую секунду я с силой пинаю его по голени, протискиваюсь мимо него и пытаюсь удрать в ванную. Ванная – единственное место, где можно спрятаться до рассвета.

Потому что Демон – призрак. Он исчезает, как только наступает день. Так было всегда.

К сожалению, далеко уйти мне не удается, потому что он хватает меня за руку, разворачивает, как в танго, и снова придавливает к двери перед собой. Только на этот раз я стою к нему спиной.

– Какого черта! Отпусти меня.

– И не подумаю. Я охренеть как долго ждал, чтобы снова почувствовать твой запах, вкус и дотронуться до тебя.

От моего сбивчивого дыхания запотевает деревянная дверная панель напротив лица.

– Скажи мне, Нурия, как часто ты думала обо мне за последние несколько часов?

Чертовски часто. Но не в том смысле, в каком ему хотелось бы.

– Я мысленно проклинала тебя каждый гребаный час, – твердо отвечаю я.

– Ты молилась о том, чтобы снова увидеть меня после позапрошлой ночи.

Я бы солгала, утверждая, будто мне не понравилось произошедшее той ночью.

– И ты хочешь этого снова, хочешь почувствовать меня глубоко внутри себя и кончить на этот раз. Выкрикивать мое имя и отдавать мне свое тело.

Я качаю головой:

– После этого ты меня убьешь.

– Зачем мне это делать? – Кажется, он искренне удивлен моим заявлением.

– Сталкеры всегда убивают своих жертв, как только получают то, что хотят, – поясняю я, чувствуя его теплые ладони у себя на животе и на шее. Он держит меня, как котенка, за загривок.

Насколько же он, должно быть, чертовски большой и сильный. Попкой я ощущаю его твердость, чувствую, как он медленно трется об меня. В голове моментально всплывает воспоминание о позапрошлой ночи, когда я была так близка к оргазму, но потом он меня отпустил.

– Мне не придется тебя убивать, потому что ты добровольно дашь мне то, чего я хочу.

Инстинктивно качаю головой, хотя в глубине души понимаю, что он прав. Его пальцы блуждают по моему животу, спускаясь ниже, к поясу пижамы. Когда я ловлю его за запястье и нащупываю наручные часы с кожаным ремешком, Демон не останавливается, а перехватывает мою руку и заводит ее мне под шорты вместе со своей.

– Покажи мне, как ты хочешь.

– Что?

Пульс зашкаливает, и, как бы я ни старалась держаться, тело дрожит от напряжения.

– Сделай это сама, просунь пальцы в свою мокрую киску. Как только ты кончишь, я уйду.

– Ты…

– Больной, я знаю, – бормочет он, прижимаясь к моей щеке, покусывая раковину уха, а затем направляет пальцы к моей киске. – Будь послушной девочкой и трахни себя пальцами.

Ахнув, я пытаюсь вывернуться, отдернуть руку, но у меня ничего не получается. Демон прижимает меня к двери своим массивным телом, вдавливается в меня своим твердым членом, а затем проталкивает мои указательный и средний пальцы между половыми губами. Словно это его собственные пальцы, он растирает и массирует мою жемчужину круговыми движениями, ненадолго погружаясь внутрь, чтобы распределить влагу вокруг моего клитора. Нет, нет, нет. Если он продолжит в том же духе, я долго не протяну.

– Охренеть, я чувствую запах твоей мокрой киски. Ты так готова для меня?

Я тут же цепенею, напрягаюсь и умоляю свое тело не поддаваться его манящему аромату. Не реагировать на звучный, хриплый и выразительный голос. Не продолжать, несмотря на искушение.

– Демон.

– Я знаю, что до меня ты не кончала ни с одним мужчиной. Что ты берегла себя для меня. И я бы жестко трахнул тебя здесь и сейчас, заставил бы тебя кричать так громко, что завтра ты не сможешь ходить. Но ты пыталась ускользнуть от меня, причем много раз, хотя я так много дал тебе позапрошлой ночью. В качестве наказания я мог бы трахнуть тебя в задницу, не доводя до оргазма.

У меня перехватывает дыхание, и я хватаю ртом воздух. Он не станет этого делать.

– Но, думаю, такое наказание окажется гораздо суровее: ты будешь делать это с собой сама прямо у меня на глазах, до тех пор, пока не сможешь больше держаться на ногах. Начинай.

Да у этого парня еще больше садистских и психопатических наклонностей, чем я думала. Он кружит по моему клитору, надавливая все сильнее. Так сильно, что пробуждает покалывание внизу живота, а соски сжимаются под тонкой маечкой.

– Я не кончу, – заверяю его я.

– А мне кажется, еще как кончишь.

Почему этот тип всегда так уверен во всем, что задумал? Он вытаскивает мою руку из шорт, поднимает ее выше, а затем с наслаждением облизывает мои пальцы. С его губ срывается гортанный стон, прежде чем он начинает посасывать мои пальцы.

– На вкус ты просто бесподобна. Меня ждет настоящее пиршество, когда я буду вылизывать тебя до оргазма.

Никто из мужчин до него не пробовал это делать, потому что я не хотела, не могла решиться и справиться с собственными комплексами.

– Никогда.

Я опять извиваюсь в его хватке, когда он снова направляет мои пальцы к киске и жадно стягивает с меня шорты, которые в итоге соскальзывают вниз по ногам. Прежде чем я успеваю воспротивиться, кончики моих влажных пальцев накрывают клитор, который он гладит, трет и крутит, пока моим телом не овладевает неожиданный жар, а ноги не начинают подкашиваться.

– Вот так, хорошо. Подари мне свой оргазм.

Клитор набухает, и вскоре Демону уже не приходится контролировать мои движения, потому что я действую сама. Я дошла до точки, за которой больше не хочу останавливаться, и выполняю его указания, мысленно опуская свои преграды и удовлетворяя себя.

– Трахни себя пальцами, – приказывает он мне.

Я инстинктивно сглатываю комок в горле, трясу головой и закрываю глаза.

– Нет, если я остановлюсь, то…

Не обращая внимания на мои возражения о том, что еще немного, и я кончу, он обхватывает мою талию и без усилий поднимает.

– Правила устанавливаю я.

У меня вырывается разочарованный стон.

– Знаешь что, это просто смешно. Убирайся отсюда и поставь меня на пол.

– По-твоему, то, что я делаю, смешно? – мрачно переспрашивает Демон, после чего несет меня к кровати и бросает на матрас.

Прежде чем я успеваю отползти от него на четвереньках, он крепко хватает меня за шею сзади и вдавливает верхнюю часть тела в простыни, так низко, чтобы встать между моими разведенными коленями. Одной рукой удерживая мою шею, другой он отвешивает мне шлепок по правой ягодице.

– Черт! Что ты делаешь?

– Да, черт. Продолжай, не то я кончу на тебя, а ты не получишь удовольствия.

– Не посмеешь, говнюк, – ругаюсь я. В ответ раздается дьявольский смех, а потом моя попка вспыхивает от второго удара. Кожу обжигает жаром, потому что удар получился жестче предыдущего.

– Трахай себя пальцами передо мной. Я хочу знать, как хорошо ты умеешь себя удовлетворять, цветочек.

Я стискиваю зубы, а он хватает мою правую руку и ведет ее под животом к киске. Совсем близко сзади чувствую его дыхание, которое внезапно ласкает мою попку и половые губы. Прежде чем я успеваю осознать, насколько близко он находится от моей задницы, Демон облизывает мою ягодицу, отодвигает другую и впивается зубами в кожу. Господи! Никогда прежде он так ко мне не приближался.

Киска немедленно реагирует на его нежное, теплое дыхание, и я чувствую, что теку еще сильнее.

– Поверь мне, я умею, – уверяю я его.

– Покажи.

Он здесь не для того, чтобы получить желаемое. Меня. Этот мужчина даже не пытается поиметь меня против моей воли, а хочет, чтобы я ласкала себя сама и доставляла себе удовольствие?

Он настойчивее направляет мои пальцы к промежности, пока я не пересиливаю себя и не ввожу палец внутрь.

– Очень хорошо. Трахай себя быстрее.

И именно это я и делаю, хотя просто протолкнуть пальцы внутрь мне недостаточно. Вскоре после этого Демон берет меня за талию и переворачивает на спину.

– Тебе не хватает моего большого члена, – шутит он.

– Мне не хватает уединения, чтобы сделать это самостоятельно. Я не нуждаюсь в зрителях, ублюдок.

– Настолько закомплексованная, цветочек?

Мой сталкер мрачно посмеивается, затем опускается на меня сверху и единственным движением вводит в меня собственный палец, одновременно надавливая большим пальцем на самое чувствительное местечко. На этот раз он меня не держит.

Я задыхаюсь и хватаю ртом воздух, когда его палец полностью входит в меня, причем очень глубоко.

– Черт, в тебе еще теснее, чем я себе представлял. На этот раз без перчаток.

Нависая надо мной, он наклоняется к горлу, прикусывает шею и все быстрее обводит по кругу клитор.

Боже! Он делает это лучше, чем я. Этот незнакомец словно знает мое тело до мельчайших деталей. В следующий раз, когда он погружает в меня палец, к нему добавляется второй. Демон ускоряется, растягивает меня, доводит до дрожи во всем теле. Неожиданно начинает посасывать и целовать шею – в том самом месте, где находится уродливый шрам. Когда его мягкие губы, а затем грубая щетина на подбородке перемещаются ниже, к ключицам, он разрывает на мне майку. Я упираюсь пятками в простыни, желая вывернуться из-под него, но на этот раз оргазм хочу забрать с собой.

– Пожалуйста…

– Скажи мое имя. – И когда он ускоряет темп, а я чувствую, насколько уже промокла и как теку, я качаю головой и закрываю глаза. Его зубы болезненно смыкаются на правом соске, и вместе с тем он так интенсивно растирает клитор, что я вижу вспышки звезд в темноте, а затем благодаря ему меня уносит в нескончаемый водоворот похоти и желания.

Хотя до сих пор я цеплялась за простыни по обеим сторонам от себя, теперь вытягиваю руки вверх, чтобы ухватиться за его толстовку. Мой стон переходит в хныканье. Черт, нет. Нет, нет, как я могла это допустить?

Но почему мне так адски хорошо? Настолько, что я хочу, чтобы он оказался внутри меня и оттрахал так жестко, как недавно обещал.

В тот момент, когда Демон резко выкручивает мой сосок, киска сокращается, а его лицо опускается вниз, чтобы облизать клитор. Мужские пальцы так быстро и порочно движутся во мне, что я извиваюсь на простынях, а затем громко кричу: «Черт, Демон!» Причем ужасно громко, а значит, нас непременно услышат.

Шершавый язык упорно теребит мою жемчужину, которая дергается и жутко ноет. Больше ни о чем не задумываясь, я закрываю глаза и наслаждаюсь тем, что он делает, с готовностью подаюсь бедрами ему навстречу и цепляюсь за капюшон худи. Я понятия не имею, кто он такой. Понятия не имею, как его зовут на самом деле. Понятия не имею, что ему от меня нужно.

Но, будь все проклято… то, что он со мной вытворяет, – запредельное удовольствие.

Спустя, кажется, целую вечность, за которую я полностью отдала ему контроль над собой и во второй раз мощно кончила, я молю его остановиться.

– Черт! Пожалуйста… ПОЖАЛУЙСТА! – в экстазе кричу я, выгнув спину. Ноги дрожат, дыхание сбивается, нижние мышцы плотно сжимаются вокруг его пальцев. – ДЕМОН! Ну… же!

Тот безжалостно продолжает, отчасти чтобы показать мне, как хорошо понимает, чего хочет мое тело, отчасти чтобы наказать меня.

Когда его пальцы внутри меня замедляются и оргазм стихает, оставляя во всем теле лишь горячий шум, Демон выпрямляется между моих ног. Тяжело дыша, я моргаю и смотрю на него. Мужчина без лица. Со скрытым лицом, которое он, возможно, никогда мне не покажет.

Его ладонь по-собственнически поглаживает мою киску.

– Надеюсь, мне не нужно объяснять тебе, что с этого момента она принадлежит только мне. – Он снова проталкивает в меня палец, заставляя сделать дрожащий вдох. По телу проносится неудержимая горячая волна. Никогда прежде не чувствовала себя такой чертовски счастливой и удовлетворенной, никогда не ощущала такой странной легкости и невесомости.

Тем не менее мне снова хочется вырвать у него контроль над собой, поэтому я приподнимаюсь на локтях и смеюсь:

– Нет, мы не вместе. Она тебе не принадлежит.

– О, значит, нет? Не думаю, что ты когда-нибудь так бурно кончала от руки другого мужчины. – Его пальцы провокационно ласкают меня изнутри. – Она моя. И только моя.

Я тут же отстраняюсь от его руки, чтобы он больше не мог манипулировать мной своими прикосновениями. Пока я пытаюсь запахнуть на груди разорванный верх от пижамы, Демон поднимает ладонь к окутанному мраком лицу и, очевидно, снова облизывает пальцы.

– Скоро мы снова увидимся.

Он хочет уйти?

– Да проваливай! Я позабочусь о том, чтобы ты меня больше не доставал.

– Неужели ты до сих пор не усвоила, что не сумеешь ни закрыться от меня, ни спрятаться? Как по мне, можем и дальше играть в эту игру. Но только старайся усерднее.

– Ублюдок. – Куда еще мне бежать, если не на другую сторону земного шара? В тропические леса? В Антарктику?

– Отныне твой ублюдок, цветочек, – отвечает он в своей самодовольной манере. – Кстати, пока не забыл. – Дойдя до угла коридора, его силуэт замирает на середине движения. – Что тебе снилось, из-за чего ты так испугалась?

Желудок ухает вниз.

Что? Как давно он здесь? Я же включала свет в ванной. Я бы заметила, будь он там, когда я вставала с постели после кошмара.

– Расскажи мне.

– Не знаю, – честно отвечаю я. – Ты, наверное.

Потому что фигура во снах такая же мрачная и подобная тени, как и он сам.

Демон произносит задумчивое «хм» и исчезает в коридоре.

– С этим мы еще разберемся. Я наблюдаю за тобой. Везде. – С этими словами он покидает мою комнату. Слышится щелчок дверного замка. Но!..

Ключ все это время был у него? Я тут же переползаю через кровать, на которой осталось влажное пятно, к прикроватной тумбочке. Трясущимися пальцами нашариваю пропавший ранее смартфон. Должно быть, он стащил его, чтобы я не посветила на него экраном. Коварно и чертовски умно.

Когда я нажимаю на кнопку ночника, загорается свет, и я вижу саму себя в постели без пижамы, в разорванной майке, со следами укусов на груди и взъерошенными волосами.

Без колебаний я бросаюсь в ванную, хватаю светло-серый банный халат, на ходу продеваю руки в рукава и завязываю пояс.

Надо проследить за ним. Он не сможет пройти по поместью Монейров незамеченным. В доме установлены камеры, практически в каждом коридоре и снаружи на фасадах. Вчера я повсюду их обнаруживала и даже пересчитала. Тут более двадцати камер, и одна из них наверняка зафиксировала этого человека.

Мне нужна фотография. Я хочу наконец узнать, как он выглядит, кто он такой.

Глава 7
Нурия

Мне не должна нравиться эта игра в прятки, следует подчиниться доводам рассудка и отделаться от Демона. Но как это сделать, если он так меня заворожил?

Резко распахнув дверь, я собираюсь выскочить в коридор, как вдруг мне навстречу выбегает Генри, пес Монейров, виляя хвостом и с белой розой на ошейнике. Я глажу собаку по голове, когда прохожу мимо, а затем отправляюсь искать своего сталкера. Должно быть, он сбежал по лестнице на первый этаж.

Дойдя до перил, я смотрю вниз. Комнаты частично погружены в полумрак. Лишь лунный свет проникает сквозь окна с решетчатыми переплетами в роскошный холл особняка. И ни следа Демона.

Отлично. Он ускользнул от меня, как это обычно и бывает каждый раз, стоит мне для разнообразия попробовать погнаться за ним. Человек, который полностью оправдывает свое прозвище, потому что на самом деле перемещается как демон. Бесшумно, быстро, незаметно.

– Кто ты? – шепчу я скорее себе самой.

– Уже не спишь? – спрашивает кто-то позади меня, отчего я испуганно вскрикиваю. По полу постукивают лапы Генри, а за ними следуют шаги. Обернувшись, я обнаруживаю Зейна, который возник в коридоре позади меня в расстегнутой рубашке, с ослабленным галстуком и растрепанными волосами.

– Только что проснулась и услышала какой-то шум.

– Скорее всего, это был я. Я вернулся десять минут назад и собирался найти себе что-нибудь поесть на кухне. Пойдешь со мной?

Очевидно, что Зейн сильно пьян. С каждым его словом в мою сторону тянется слабый запах алкоголя.

Поскольку я все равно не собираюсь больше спать, а Зейн впервые проявляет интерес к разговору со мной, я пожимаю плечами.

– Конечно.

Его карие, слегка остекленевшие глаза блуждают по моему телу.

Mierda! Совсем забыла, что под халатом на мне нет ни шорт, ни трусов. Немного смутившись, я скрещиваю ноги. Зейн вскидывает брови, после чего смотрит на Генри, который уселся рядом со мной. Только сейчас я понимаю, что собака не издала ни звука с момента появления Демона. Наверняка хозяйский пес зарычал бы или залаял, как только в дом вошел незнакомец, разве нет?

– Откуда у тебя цветок? – Нахмурившись, Зейн наклоняется к Генри, который прижимается мордой к его руке, потому что хочет, чтобы его погладили. Однако парень вытаскивает розу из собачьего ошейника, вертит ее между пальцами и прищуривает один глаз. – Это ты прикрепила цветок?

– Я похожа на человека, который знает, где у вас растут розы?

Теперь он встает во весь рост, из-за чего мне приходится слегка запрокинуть голову, потому что он возвышается надо мной как минимум на голову. Рост у него, наверное, примерно метр восемьдесят пять – не такой высокий, как Демон, но при росте метр шестьдесят семь по сравнению с ним я все равно выгляжу довольно миниатюрной.

– Знаешь, что странно? – спрашивает Монейр заплетающимся языком, мгновение смотрит на цветок, а затем двумя пальцами подзывает меня ближе.

– Что странно? – интересуюсь я и преодолеваю расстояние между нами. Он опускает лицо ко мне.

– То, что во всем доме нет ни одной белой розы. Моя мать ненавидит белые цветы. Она не отсюда. – Небрежно, словно это не цветок, а пустая банка из-под кока-колы, он бросает его через перила.

Если Демон это увидит, то не обрадуется. Это явно его роза, потому что он уже дарил мне белые розы в Испании.

– От тебя как будто пахнет… – Зейн неожиданно принюхивается ко мне, ловит выбившуюся прядь волос и внимательно изучает мое лицо. – Мужским парфюмом.

– Тебе кажется, – отвечаю я и поспешно отступаю назад, к перилам.

– Правда? Я только что видел парня в машине, припаркованной прямо на подъездной дорожке к поместью. Совпадение? – Подчеркивая свой вопрос, он поднимает правую бровь. Я сразу же понимаю, к чему меня пытаются подвести.

Быстро делаю еще один шаг назад, поскольку его поведение кажется мне чересчур навязчивым.

– Какого парня? – Не мог же он видеть Демона. – Как он выглядел?

– Обычно. Задремал на водительском сиденье. Блондин. Больше я ничего не разглядел.

Блондин?

Внезапно он отворачивается от меня и идет вниз по лестнице, а за ним, виляя хвостом, бежит Генри.

– А он, случайно, сидел не в «Мустанге»?

– Да, точно.

Черт, это Энстон. Какого черта Энстону вообще понадобилось останавливаться и ночевать в арендованной машине рядом с подъездной дорожкой владений Монейров? Он ведь собирался на вечеринку, цеплять девушек, веселиться. Или надеялся, что я передумаю?

– Ты передумала или придешь ко мне на кухню? – спрашивает меня Зейн. А в следующий миг пропускает ступеньку, потому что оглянулся на меня, спотыкается и выплевывает ругательства. – Гребаная ступенька!

– Я приду к тебе.

– Не кричи так громко, пожалуйста, – шутит он с многозначительной усмешкой и продолжает спускаться по лестнице.

Придурок.

Мог ли он слышать, как я кричала? Щеки сразу же обдает жаром. Проклятье, пожалуйста, только не это.

С одной стороны, я хочу проигнорировать его комментарий, но с другой – мне нужно знать, слышал ли он меня, когда в моей комнате был Демон.

Я спускаюсь вслед за Зейном, на ходу подбирая нужные слова:

– Неужели ты думаешь, что я в первую же ночь тайком проведу в ваш дом парня?

Добравшись до первого этажа, у подножия лестницы он оборачивается и пристально смотрит на меня, пока его взгляд не становится слишком пытливым и я не отвожу глаза.

– А ты тайком провела в дом мужчину?

Ненавижу бесцеремонные встречные вопросы.

– Нет, – честно отвечаю я.

В конце концов, я не имею никакого отношения к тому, как Демон попал в особняк.

– Тогда можешь не беспокоиться, что тебя выгонят. Потому что, поверь мне, Нуриса…

– Нурия! – поправляю его я.

– Ну, значит, Нурия. Несколько девушек до тебя уже пытались это сделать и попались.

Широко улыбаясь, он гладит Генри по голове.

– Хочешь сказать, что Генри выдаст?

– Да, а еще здание охраняется и находится под видеонаблюдением. Проникнуть внутрь через окно, не спровоцировав сигнал тревоги, фактически невозможно. Пробраться на территорию и не попасть в объектив камеры тоже не получится. Сотрудники просматривают записи каждое утро. Поэтому если кто-то незаконно вторгся на территорию и заставил тебя стонать так громко, что я на мгновение засомневался, точно ли поставил на паузу свой порноплейлист перед тем, как отправиться на вечеринку, то да, это очень быстро всплывет.

Отчасти провокационная, почти злорадная ухмылка словно отбрасывает тень на черты его лица, отчего у меня начинает ныть живот. Он что, сказал это вслух?

Что ж, зато теперь я в курсе. Он меня слышал.

– Не смущайся, Нурилла, – издевается он и с ехидным смешком идет дальше.

– Знаешь что? Иди в задницу. Меня по-прежнему зовут Нурия, понял? На случай, если до твоего муравьиного мозга до сих пор не дошло!

– У муравьев нет мозгов, – продолжает дразнить меня Зейн. – Кроме того, мне так же параллельно на твое имя, как и на твои ночные похождения. Через несколько дней ты станешь одной из многих, кто уехал восвояси, потому что их выгнали или они сами не выдержали жизни здесь. Так зачем мне запоминать твое имя?

Что за самонадеянный кретин!

В начале нашего знакомства он вел себя вежливо только для того, чтобы сейчас наехать на меня по-крупному. Пусть даже не думает, что ему это удастся. Я не из тех женщин, которые позволяют богатым напыщенным мужланам издеваться над ними и унижать.

– Еще посмотрим, не запомнишь ли ты мое имя. Потому что я намерена здесь задержаться.

Даже не собираюсь так быстро выбрасывать белый флаг!

– Спорю на десять тысяч долларов, что ты сдашься и не продержишься даже двух месяцев.

А он, похоже, чертовски в этом уверен.

– Ладно. – Я приближаюсь к нему уверенным шагом, протягиваю руку и одариваю его мрачным взглядом. – Спорю на…

Вот дьявол! На что я могу поспорить? Что эквивалентно ставке в десять тысяч долларов? У меня нет таких денег. А если бы и были… Монейр все равно врет и просто хочет покрасоваться. Даже если хозяйский сынок проиграет пари, никаких десяти тысяч долларов он мне не отдаст. Ну какой же лицемер.

– На что? Давай договаривай, шлюшка.

– Я не шлюшка. И могу спать с кем угодно, когда угодно и где угодно. Это не запрещено.

Внутри меня закипает невыразимая ярость. Тем не менее мне так и не приходит на ум, что можно ему предложить. Он с улыбкой смотрит на мою ладонь, затем преодолевает последние разделяющие нас полметра, берет меня за плечи и опускает голову, не глядя на меня.

– Не запрещено, тут ты права. Зато впускать в дом незнакомых мужиков, с которыми ты будешь этим заниматься, запрещено.

Я его не впускала.

– У тебя нет доказательств.

Я рывком высвобождаюсь из его хватки и отталкиваю парня от себя. Он пошатывается и смеется. Не будь он пьян, наверняка даже не заметил бы моего тычка. От него пахнет джином, сигаретным дымом и травкой. Зрачки расширены, и я готова поспорить на собственную задницу, что какими-нибудь таблетками он тоже накачался.

– О, думаю, я достану их через несколько часов.

– Не будь так уверен. – Если я и могу сказать что-то с абсолютной уверенностью, так это то, что Демон не попадется. Без понятия, как он это делает, но он умен. Настолько умен, что это меня пугает. Я ощущаю его присутствие даже сейчас, как будто он слушает наш с Зейном диалог.

– Ладно, подождем и увидим. А пока я придумал тебе неплохую ставку, Нутелла.

Засранец!

Он сжимает мою кисть, а в следующий момент накрывает ее второй своей ладонью. Я пытаюсь ее выдернуть.

– Если ты проиграешь, я хочу тебя.

– Меня? – Я сердито хмурюсь.

Зейн криво усмехается.

– Тебя, – подтверждает он свое решение, о котором непременно пожалеет через несколько часов. Потому что он даже не представляет, во что ввязался. Ночь со мной для него будет означать смерть. Демон ясно дал понять, что воспринимает меня как свою собственность. – Или мне нужно объяснить тебе на пальцах, что я имею в виду?

– Говнюк! – шиплю я. В конце концов, он и сам знает, что я прекрасно поняла смысл его слов. Секс со мной.

– Согласишься или струсишь? – Его темно-карие радужки сверкают, пока он смотрит на меня.

Я тяжело сглатываю.

– Почему ты хочешь меня? – Очевидно же, что он не воспринимает меня всерьез и я ему даже не нравлюсь.

– Не имеет значения, – невозмутимо отзывается парень.

А для меня еще как имеет.

– Ты увиливаешь. Понятно, длинный язык и ничего больше.

Ему дьявольски хорошо удается продолжать меня провоцировать.

– Я согласна, высокомерный ты мажор. Но только потому, что собираюсь выиграть. Можешь быть уверен, в ближайшие два месяца я никуда не денусь.

– Прекрасно. По рукам.

Я бросаю на него решительный взгляд, а он наклоняет голову и смотрит мимо меня куда-то вверх, на перила.

– Отец.

– Вижу, вы двое уже познакомились. – Если бы он только знал!

Я быстро выдергиваю свою руку из ладоней его сына.

– Когда ты вернулся, Зейн? – спрашивает мистер Монейр, спускаясь по лестнице в черном атласном халате и тапочках. – Доброе утро, Нурия.

– Давно. И уже давно лежал бы в постели, если бы не услышал в доме какой-то странный шум и не пошел выяснять, в чем дело. – Он ехидно косится в мою сторону.

Вот же паршивый!..

Я улыбаюсь, как будто не понимаю, на что он намекает. Затем я подхожу к розе, лежащей на мраморном полу в нескольких метрах от меня, и поднимаю ее.

– Доброе утро, мистер Монейр. Не буду долго вам мешать. Я только приготовлю себе кофе. – Я бережно держу цветок в руке, словно это нечто драгоценное, и сжимаю его в пальцах.

Прежде чем Зейн успевает навязать мне еще следующий виток разговора, я огибаю лестничную площадку и выхожу в коридор, где находится кухня.

– Почему вы так рано встали? Не смогли уснуть? – окликает меня мистер Монейр.

Пока Зейн меня не опередил, я останавливаюсь, оборачиваюсь и отвечаю:

– Джетлаг выбил меня из колеи. Сейчас пойду на пробежку и тогда буду готова приступить к первому дню с детьми.

– Вот это я называю дисциплинированностью, – замечает мистер Монейр. – Бери пример, Зейн.

Тот закатывает глаза, в то время как мистер Монейр провожает меня взглядом. Я иду дальше и слышу приглушенный диалог между отцом и сыном – куда менее дружелюбный, чем несколько секунд назад.

– Где ты был? – обращается отец к Зейну. – Ты хоть в зеркало смотрелся?!

Не желая подслушивать их разговор, я скрываюсь за дверью кухни и закрываю лицо руками. Какая сумасшедшая ночь. Какое сумасшедшее утро.

Глава 8
Нурия

Лишь свет способен изгнать демонов. В то же время при свете дня каждый демон выглядит как твой лучший друг.
Так кто же на самом деле носит маску?

Потная и запыхавшаяся после пробежки, я стучу в окно со стороны водителя. Энстон спит на сиденье, хотя уже светает.

– Энс! Эй! Проснись!

Поначалу он вообще не шевелится, и на мгновение у меня мелькает мысль, что он может быть мертв. Не уверена, что мой человек-тень способен убивать людей, но он уже не раз повторял, что избавится от любого, кто может составить ему конкуренцию.

Вот и пусть бы Демон расправился с засранцем Зейном. После утреннего разговора я бы его даже благословила на это.

Примерно через минуту, в течение которой я безостановочно барабанила по стеклу, Энстон поморщился, моргнул и сонно уставился на меня. Слава богу, он все еще жив.

Я неистово жестикулирую, требуя опустить окно, но вместо этого он открывает дверь, которую я тут же распахиваю настежь.

– Какого черта ты здесь делаешь? Сын хозяев дома видел, что ты здесь припарковался. Ты ведь собирался вернуться в город и пойти тусоваться, – ругаюсь я, отчего друг щурится, словно его мучает адская головная боль.

– Можно немножко потише, Нури? Голова гудит просто адски.

– Отчего? – осведомляюсь я. – Ты напился один в машине?

– Да нет же. Не неси такую чушь. Зачем мне напиваться здесь одному? Где тут веселье? Я ждал тебя.

Одетая в черные легинсы и темно-фиолетовое спортивное бюстье, я выпрямляюсь перед открытой пассажирской дверью.

– Я же сказала, что не поеду в Брисбен. Почему ты не уехал обратно?

– Не знаю… Я еще постоял у ворот… – Он кивает в сторону запертых чугунных ворот перед поместьем в двадцати метрах от нас, а потом смотрит на меня затуманенным взглядом. – А сейчас я тут… в машине.

– Что это значит?

– Понятия не имею… Я не знаю, что я здесь делаю, вот что это значит!

Вчера ночью я сама видела, как его машина разворачивалась. Видела, как он прошел перед включенными фарами, чтобы сесть в машину. Что могло случиться, чтобы он не помнил, почему припарковался на обочине на всю ночь? Это же полная бессмыслица.

– Хотя… – Запнувшись, Энстон трет лоб, потом смотрит в зеркало заднего вида. – Я сел в машину, а на заднем сиденье кто-то сидел.

– На заднем сиденье кто-то сидел? – повторяю я, нахмурившись, и морщусь, как будто он рассказывает мне бабкины сказочки или насмотрелся ужастиков в духе «Очень страшного кино».

– Говорю же. Мне что-то прижали ко рту, а дальше… все почернело.

Он хочет сказать, что его усыпили? Мог ли это сделать Демон, чтобы избавиться от Энстона? Чтобы он перестал уговаривать меня пойти с ним на вечеринку? С него сталось бы.

– Ладно. Звучит жутковато.

И пугающе. От одной мысли о том, что на Энстона напали и усыпили, по позвоночнику пробегает холодок. Почему-то у меня возникает тревожное чувство, что с тех пор, как мы оказались в Австралии, все стало еще хуже, еще опаснее.

– Ты видел, как выглядел тот человек? – уточняю я, однако Энстон качает головой:

– Нет. Нет, я ничего не видел. Было темно, и все произошло слишком быстро.

– Черт! Ты должен пойти в полицию и сообщить об этом, Энс.

– Я тоже уже об этом подумал, но… что я скажу полицейским? Я не знаю, как выглядит злоумышленник. Они ничего не смогут сделать с моим заявлением.

Как бы горько это ни звучало, он, наверное, прав.

Я взволнованно тру лицо, вздыхаю и закрываю глаза.

– Лучше тебе вернуться в отель. Мне нужно вернуться в дом, принять душ, а потом заняться детьми. Ты как, сам справишься?

– Я бы предпочел, чтобы ты осталась со мной, но мне же вряд ли удастся убедить тебя отвезти меня обратно?

Вид у него хуже некуда. Но если я повезу его в Брисбен, то не смогу вовремя приступить к работе.

Он смотрит на меня умоляющим взглядом и склоняет голову набок.

– Ты вышла на пробежку?

– Да, бегала в лесу. – И, если честно, не думала, что Энстон до сих пор будет стоять здесь. На самом деле я считала, что Зейн просто меня разыгрывает. – Не получится, Энс. Тебе придется возвращаться одному.

1 Искренне ваша! (фр.) – Здесь и далее примеч. пер.

2 Au pair – международная программа культурно-языкового обмена для молодых людей, которая позволяет учить язык за границей. При этом проживание и выплату карманных денег для участника обеспечивает гостевая семья, а участник помогает принимающей стороне с уходом за детьми и по договоренности выполняет легкую работу по дому, параллельно посещая языковые курсы.

3 Дерьмо! (исп.)

4 Сука! (исп.)

5 Сердце мое! (исп.)

6 Сука! (исп.)

Продолжить чтение

Любимый злодей

Глава 1Нурия

Глава 2Нурия

Глава 3Нурия

Глава 4Демон

Глава 5Нурия

Глава 6Нурия

Глава 7Нурия

Глава 8Нурия

Глава 1
Нурия

Глава 2
Нурия

Глава 3
Нурия

Глава 4
Демон

Глава 5
Нурия

Глава 6
Нурия

Глава 7
Нурия

Глава 8
Нурия