Где не останется следов
«Вечер первый. Приперлись в дикую глушь»
«Заянье».
Я уставился на перекошенную табличку, что выцветшими буквами цеплялась за остатки краски и грустно встречала нас на въезде в село. Или деревню? Хотя какая, собственно, разница? И там, и там – тишина, покой (может даже – вечный) и, кажется, забвение. И там, и там – покосившиеся заборы, заросшие травой дворы и взгляды из-под нахмуренных бровей, полные не то любопытства, не то подозрения. Если там вообще кто-то еще остался жить. Выживать?
Въездные ворота – два могучих столпа из почерневшего от непогоды камня, увенчанные остатками некогда величественной арки, и тянущаяся в обе стороны от них гнутая и дырявая сетка-рабица. Сейчас эта конструкция больше напоминала скелет, изъеденный ветрами и дождями, с зияющими пустотами, сквозь которые проглядывали серое, равнодушное небо и испещренная ямами проселочная дорога.
У самого горизонта, где эта дорога поворачивала за последними домами, там, где заканчивалась привычная реальность, еще хоть как-то напоминавшая цивилизацию, начинался лес. Не тот, куда деревенские детишки ходили за грибами или ягодами. Другой. Стоял плотной, непроницаемой стеной, словно затаив дыхание. И от него веяло чем-то древним и тревожным, взгляд невольно задерживался на темной кромке, словно в ожидании, что оттуда вот-вот выйдет что-то… или кто-то.
Во! Вспомнил! Как в фильме у Найта Шьямалана[1], где в лесу обитали монстры в красных плащах. Ну тот, где Эдриан Броуди играл умалишенного паренька, заварившего всю ту кашу с нарушением границы чудовищ. Знаете? Теперь знаете. Не хватало только защитной полосы из столбов с установленными на них масляными факелами.
В общем, Заянье, точка нашей вынужденной экспедиции, почти полностью подходило под описание жуткой деревеньки из романов какого-нибудь Стивена Кинга, не иначе. «Кладбище домашних животных», рашн эдишн.
Забыл одну деталь – стелющийся, как погребальный саван, густой туман. Так и укажу в том треклятом отчете, что надо будет сдать ЭсЭсу по итогу экспедиции: «Сраный «Сайлент Хилл». Или как он там обозвал эту хрень? «Полевой дневник»?
Я здесь ради аттестации. Только ради аттестации…
– Саша, не отставайте!
Помяни черта! Пухлый приземистый старичок, почти скрытый необъятным рюкзаком, что зачем-то взгромоздил на спину, повернувшись в пол-оборота, призывно помахал мне рукой с веселой улыбкой на лице. Сергей Семенович Един, руководитель нашей, прости, Господи, экспедиции, которого мы за глаза прозвали «ЭсЭс»: слишком много требований, чересчур дотошный, безоговорочно уверенный в своей правоте, донельзя придирчивый старый козел. Я, между прочим, здесь оказался именно из-за его предмета. Потому что ЭсЭс категорически отказывался поставить мне даже «трояк».