Сытые игры

ЧАСТЬ I: ЗАКУСКА

Глава 1: "Инвентаризация"

Пять часов утра – время, когда нормальные люди видят третий сон. Но в мире высокой кухни понятие нормальности давно стёрлось, как надпись на старой разделочной доске. Я выхожу из такси на углу Даниловского рынка, когда над Москвой только начинает сереть небо. Холодный октябрьский ветер забирается под воротник кожаной куртки, заставляя поёжиться и ускорить шаг.

Ранние торговцы уже раскладывают товар. Они узнают меня – ещё бы, шеф-повар «Эмпирея» Максим Шумов лично закупает продукты три раза в неделю. Не доверяю поставщикам, даже проверенным. Хочешь сделать хорошо – сделай сам. Истина, которую я усвоил ещё в кулинарном техникуме и которая не подводила меня ни разу.

– Максим Андреич! Для вас только что привезли перепёлочек! – окликает меня Рустам, чей мясной павильон я никогда не обхожу стороной. – Тепленькие ещё!

– Показывай, – киваю я, подходя к прилавку.

Рустам театральным жестом вытаскивает из-под прилавка деревянный ящик. Перепела мелкие, упитанные, с нежно-серым оперением – именно то, что нужно для нового блюда в осеннем меню.

– Беру двадцать штук. Только проследи, чтобы обработали как надо.

– Обижаешь, Максим Андреич! Всё будет в лучшем виде, как для своей матери сделаю!

Я киваю и перехожу к следующей точке. За сорок минут я обхожу весь рынок, собирая ингредиенты для сегодняшнего меню. Молочный ягнёнок для основного блюда, свежая зелень, редкие грибы, несколько видов сыров для закусок. В моём мире каждый ингредиент – как нота в симфонии, каждый вкус должен звучать чисто и гармонично вплетаться в общую композицию.

Загрузив всё в багажник вызванного через приложение автомобиля, отправляюсь в ресторан. Москва просыпается, на дорогах появляется всё больше машин, но в шесть утра пробки ещё не успели парализовать город.

Когда мы подъезжаем к «Эмпирею», я замечаю, что свет на кухне уже горит. Кто-то опередил меня. Лёгкое раздражение шевелится внутри – я привык быть первым.

Пройдя через заднюю дверь и миновав тесный коридор с сервировочными шкафами, я оказываюсь на своей кухне. На рабочем столе, ловко орудуя ножом, стоит Алина – мой су-шеф и по совместительству правая рука. Её тонкие пальцы молниеносно нарезают травы, а сосредоточенный взгляд направлен на разделочную доску.

– Доброе утро, шеф, – не отрываясь от процесса, произносит она. – Решила подготовить базу для соусов заранее.

– Доброе, – отвечаю я, снимая куртку. – Как вчерашняя выручка?

– Восемьсот тридцать семь тысяч. Плюс два стола заказали коллекционное вино, так что по алкоголю тоже неплохо вышло.

Я киваю – неплохой результат для вторника. Впрочем, в «Эмпирее» даже вторники приносят выручку, о которой большинство московских ресторанов может только мечтать. Средний чек в тридцать тысяч на персону, плюс винная карта с позициями от пятидесяти тысяч за бутылку – и вот уже бюджет небольшого провинциального городка за месяц проедается-пропивается столичной элитой.

Надевая белоснежный китель с монограммой «MS» на груди, я ловлю себя на мысли, что всё чаще задумываюсь о цифрах и всё реже – о кулинарии. Когда-то я мечтал изменить представление людей о русской кухне, открыть им новые вкусовые сочетания, удивить и порадовать. Теперь же всё чаще думаю о рентабельности, коэффициентах наценки и затратах на персонал.

– У тебя телефон звонил, пока ты был на рынке, – прерывает мои мысли Алина. – Администратор трижды пыталась дозвониться.

– И что она хотела? – спрашиваю я, доставая из внутреннего кармана куртки телефон.

– Сегодня вечером VIP в малом зале. Сам Береговой с какими-то особо важными гостями.

Я замираю. Леонид Арсеньевич Береговой – владелец холдинга «Империя вкуса», в который входит и наш ресторан. Человек-легенда, акула ресторанного бизнеса, начинавший с одной кофейни в девяностых и выстроивший империю, в которой сейчас работает больше трёх тысяч человек.

– Береговой? Лично? – я чувствую, как учащается пульс. – Он здесь не появлялся с прошлогоднего корпоратива.

– Ага. И просил, чтобы ты лично составил дегустационное меню.

Это шанс. Тот самый, которого я ждал два года, работая в «Эмпирее». Возможность произвести впечатление на человека, который одним словом может изменить мою карьеру, открыть двери в мир высокой гастрономии, приблизить к заветной звезде Мишлен.

– Сколько персон?

– Шесть. И ещё два охранника, но они обычно не едят. Время – восемь вечера.

Я подхожу к доске и начинаю быстро набрасывать меню. Мозг работает как хорошо отлаженный механизм – я мгновенно прикидываю, что можно приготовить из имеющихся продуктов, какие фирменные блюда включить, чем удивить искушённую публику.

– Карпаччо из оленины с можжевеловыми ягодами и муссом из белых грибов, – бормочу я, выписывая названия блюд. – Тартар из мраморной говядины с перепелиным желтком и чёрным трюфелем. Крем-суп из тыквы с крабом и облаком из пармезана. Пельмени из молочного ягнёнка в бульоне из лисичек. Голубь с пюре из сельдерея и соусом из портвейна…

– Не многовато? – осторожно замечает Алина, глядя на разрастающийся список.

– В самый раз. Порции дегустационные, – отвечаю я, не отрываясь от доски. – Главное – произвести впечатление. Береговой должен понять, что «Эмпирей» – не просто ещё один ресторан в его коллекции, а заведение, способное конкурировать с лучшими мировыми образцами.

Мой первый серьезный ресторан после техникума назывался «Тесто». Дешёвая пиццерия в спальном районе, где я работал за пятнадцать тысяч в месяц и бесплатный обед. Хозяин – грузин Мераб – взял меня исключительно потому, что предыдущий повар спился и был уволен после того, как уснул прямо на разделочном столе. Но именно там, среди запаха дрожжевого теста и недорогих колбас, я понял, что еда – это не просто способ утолить голод, а искусство, способное приносить людям радость.

– Слющай, Максим, – говорил мне Мераб, подкручивая пышные усы, – талант у тебя есть, это факт. Но талант без амбиций – что жена без сиськи: вроде есть, а радости мало.

Я улыбаюсь, вспоминая эти слова. Мераб был прав – мне не хватало амбиций. Или наглости. Я варился в своём соку, пока однажды не решился отправить резюме на стажировку в Италию. И, к моему удивлению, меня взяли.

Флоренция встретила меня жарким летом, узкими улочками и ресторанчиком «Da Vittorio», где шеф-повар Марко Росси терроризировал персонал, круглосуточно кричал и швырял кастрюли, но умел готовить так, что дух захватывало.

– La perfezione non è un'opzione, è una necessità! – орал он, проверяя очередное блюдо. – Совершенство – не вариант, а необходимость!

Именно Росси научил меня, что в высокой кухне мелочей не бывает. Что разница между хорошим поваром и великим шефом заключается в деталях: температуре подачи, времени приготовления, идеальном сочетании вкусов и текстур.

После Италии была Франция, потом Испания, и везде я впитывал опыт, техники, философию кухни. А потом вернулся в Россию с чёткой целью – стать лучшим шеф-поваром Москвы. «Эмпирей» стал важным шагом на этом пути.

К семи часам вечера кухня работает как единый механизм. Десять поваров молча выполняют свои задачи, лишь изредка обмениваясь короткими фразами: «Огонь!», «Нож!», «Время!». В этом мире нет места длинным диалогам и лирическим отступлениям – только чёткие команды и моментальные реакции.

– Шеф, ВИП-стол готов, – докладывает метрдотель, заглядывая на кухню.

Я киваю и в последний раз проверяю подготовку к сервировке дегустационного меню. Всё идеально: продукты наивысшего качества, команда отработала каждое блюдо до автоматизма, сервировка продумана до мелочей.

В 19:55 администратор сообщает по внутренней связи: – Гости прибыли. Береговой с сопровождением направляются в малый зал.

Я выдыхаю, поправляю китель и даю последние указания: – Алина, на тебе горячие блюда. Виталий – холодные закуски. Десерты контролирует Инна. Я буду подавать лично.

И вот он – момент истины. Я выхожу из кухни, чтобы встретить гостей. Малый зал «Эмпирея» – отдельное помещение с видом на Москва-реку, рассчитанное максимум на восемь персон. Акустика настроена так, что разговоры не выходят за пределы помещения, а система вентиляции позволяет мгновенно удалять сигаретный дым, несмотря на официальный запрет курения в ресторанах.

У входа в зал меня встречают двое широкоплечих мужчин в тёмных костюмах. Один из них останавливает меня жестом и профессиональным движением проводит портативным металлоискателем.

– Чисто, – коротко бросает он коллеге и только после этого открывает дверь.

За круглым столом из массива дуба сидят шесть человек. В центре – Леонид Арсеньевич Береговой, которого я узнаю по фотографиям в прессе: крупный мужчина с седеющими висками, в костюме, стоимость которого, вероятно, равна моей полугодовой зарплате. По правую руку от него – мужчина лет сорока, в очках с тонкой оправой и нервным тиком левого века. По левую – двое, явно подчиненные: с папками и планшетами, готовые записывать каждое слово. Напротив Берегового – ещё двое: пожилой мужчина с военной выправкой и молодой человек с цепким взглядом и планшетом iPad Pro.

– А вот и наш кудесник кулинарии! – громко произносит Береговой, заметив меня. – Господа, познакомьтесь – Максим Шумов, шеф-повар «Эмпирея» и, не побоюсь этого слова, восходящая звезда московской гастрономии.

Я вежливо улыбаюсь и киваю, отмечая про себя, что Береговой, похоже, хорошо осведомлён обо мне.

– Добрый вечер. Для меня большая честь лично приветствовать вас в нашем ресторане, – говорю я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Сегодня я подготовил для вас особое дегустационное меню, которое, надеюсь, подарит вам незабываемые вкусовые впечатления.

– Давайте без лишних церемоний, – отвечает Береговой. – У нас тут важная деловая встреча, так что просто делайте своё дело хорошо.

Я киваю и возвращаюсь на кухню, чтобы через минуту вернуться с первой подачей: амюз-бушами – миниатюрными закусками, призванными пробудить аппетит и дать представление о стиле шефа.

– Перед вами канапе из копчёного лосося с икрой форели и кремом из маскарпоне, – объявляю я, расставляя тарелки. – И тартар из тунца с авокадо и имбирём. Рекомендую начать с лосося.

Мужчина с нервным тиком, сидящий справа от Берегового, первым пробует закуску и одобрительно кивает:

– Неплохо, очень неплохо. Вы используете дикий лосось?

– Да, с Дальнего Востока. Коптим сами, на ольховой щепе.

– Чувствуется, – кивает он. – А как вас…

– Максим Андреевич, – подсказываю я.

– Максим Андреевич, а что скажете насчёт санкционных продуктов? Заменяете импортные аналоги нашими?

– Где возможно – да, – отвечаю я, понимая, что разговор уходит в политическую плоскость. – Но в некоторых позициях пока нечем заменить. Например, определённые сорта сыров или трюфели.

– Вадим Николаевич у нас большой патриот импортозамещения, – с усмешкой комментирует Береговой. – В министерстве строительства за это отвечает, так что тема больная.

Так вот оно что. Нервный мужчина – чиновник из министерства. Я делаю мысленную заметку быть аккуратнее в высказываниях.

– Следующая подача через семь минут, – говорю я и возвращаюсь на кухню.

Вечер продолжается в том же духе: я подаю блюда, кратко рассказываю о них, отвечаю на вопросы и улавливаю обрывки разговоров. Постепенно атмосфера за столом становится менее формальной – видимо, сказывается алкоголь. Я замечаю, что чиновник Вадим Николаевич выпил уже три бокала красного вина и начал говорить громче.

– …это же федеральный бюджет, Леонид Арсеньевич, – доносится до меня, когда я расставляю тарелки с основным блюдом. – Там всё строго, проверяющие инстанции, Счётная палата…

– Вадим Николаевич, – прерывает его Береговой, бросая на меня быстрый взгляд, – давайте наслаждаться ужином. Деловые вопросы обсудим чуть позже, в более спокойной обстановке.

Чиновник осекается, кивает и принимается за еду. Я понимаю намёк и поспешно покидаю зал, но любопытство уже разгорелось. О каком федеральном бюджете идёт речь? И почему разговор прервали при мне?

Вернувшись на кухню, я ловлю вопросительный взгляд Алины.

– Как там? – тихо спрашивает она.

– Пока нормально, – отвечаю я. – Едят всё, комплименты делают. Но разговор какой-то напряжённый, связанный с бюджетными деньгами.

– Ну так Береговой же не только ресторатор, – пожимает плечами Алина. – У него строительный бизнес, логистика, что-то ещё. Наверняка обсуждают какой-нибудь тендер.

Я киваю, хотя что-то в тоне разговора за столом заставляет меня думать, что дело не просто в тендере.

К десерту – карамелизированной груше с мороженым из козьего сыра и соусом из красного вина – гости уже порядком выпили. Даже охранники у двери слегка расслабились, перебрасываясь короткими фразами.

– Максим, – обращается ко мне Береговой, когда я подаю кофе, – должен признать, вы превзошли мои ожидания. Давно не ел таких интересных блюд. Особенно впечатлили пельмени из ягнёнка – казалось бы, простое блюдо, но какое исполнение!

– Спасибо, Леонид Арсеньевич, – я чувствую, как от похвалы по телу разливается тепло. – Стараюсь соединять классические техники с современными подходами.

– И получается отлично. Надеюсь, вы никуда не собираетесь в ближайшее время? У меня на вас большие планы.

Сердце пропускает удар. Большие планы? Что это может значить? Собственный ресторан? Должность бренд-шефа всего холдинга?

– Я полностью сосредоточен на работе в «Эмпирее», – отвечаю я, стараясь скрыть волнение.

– Вот и отлично, – кивает Береговой. – А теперь, с вашего позволения, нам нужно обсудить несколько рабочих вопросов. Вы же не обидитесь, если мы попросим вас оставить нас?

– Конечно, нет. Спасибо за высокую оценку.

Я кланяюсь и выхожу из зала. За дверью один из охранников уже активно говорит по телефону, а второй внимательно осматривает помещение вокруг малого зала, словно проверяя, нет ли здесь посторонних.

Вернувшись на кухню, я чувствую прилив энергии. Ужин прошёл идеально, Береговой доволен, у него на меня «большие планы». Кажется, карьера наконец-то сдвинулась с мёртвой точки.

– Шеф, всё в порядке? – спрашивает Алина, заметив мою довольную улыбку.

– Более чем, – киваю я. – Береговой остался доволен. Сказал, что у него на меня какие-то планы.

– Поздравляю! – искренне радуется она. – Это же прорыв!

Я киваю, но вдруг вспоминаю, что оставил в малом зале свой именной нож – подарок от итальянского шефа Марко Росси, с которым мы до сих пор поддерживаем отношения. Нож с рукоятью из оливкового дерева и гравировкой «Per aspera ad astra» – «Через тернии к звёздам». Своего рода талисман, который я использую только для особых случаев.

– Чёрт, забыл нож, – говорю я Алине. – Сбегаю заберу.

– Давай я схожу, – предлагает она.

– Нет, сам. Он в футляре на сервировочном столике.

Я направляюсь обратно к малому залу, но вдруг замечаю, что основной вход туда перекрыт – охранники о чём-то серьёзно беседуют с метрдотелем. Решаю зайти через служебный коридор – узкий проход, используемый персоналом для незаметного обслуживания VIP-гостей. Он огибает малый зал и выходит прямо к сервировочному столику.

Я тихо открываю дверь и проскальзываю в коридор. Узкое пространство с приглушённым светом пустует – весь персонал уже занят обслуживанием других гостей. Двигаясь максимально бесшумно, я приближаюсь к выходу в зал, но вдруг замираю, услышав громкий голос Берегового:

– Вадим Николаевич, давайте начистоту. Четыре с половиной миллиарда рублей – это смешная сумма за объект такого масштаба. Инфраструктура, логистические центры, жилые комплексы – это всё требует гораздо больших вложений.

– Леонид Арсеньевич, поймите мою позицию, – отвечает чиновник. – Выше я прыгнуть не могу. Министр лично контролирует этот проект, документация проходит тройную проверку.

– Министр? – В голосе Берегового слышится усмешка. – Не смешите меня. Ваш министр в прошлом месяце на яхте у меня был, осетров на Волге ловил. И что-то не вспоминал про тройные проверки.

– Это другое…

– Ничего другого. Пять с половиной миллиардов – и ни копейкой меньше. Из них миллиард, как договаривались, на технические нужды. Вы же понимаете, что у нас расходы: проектировщики, эксперты, согласования…

Я замираю, боясь пошевелиться. Кажется, я случайно стал свидетелем обсуждения коррупционной схемы. «Технические нужды» – прозрачный эвфемизм для отката.

– Хорошо, – после паузы отвечает чиновник. – Думаю, мы сможем пересмотреть смету. Но нам нужны гарантии, что всё пройдёт гладко. Никаких скандалов, никаких утечек в прессу.

– Обижаете, Вадим Николаевич, – смеётся Береговой. – Когда у меня были утечки? Всё будет чисто и красиво. Проект реализуем в срок, перерезаем ленточку, получаем благодарность от правительства. Все довольны, все при своём.

– А что с Саблиным? Он же вроде тоже претендовал на этот тендер?

– Саблин в пролёте, – отрезает Береговой. – Я с ним уже переговорил. Получит субподряд и успокоится.

Я стою, не дыша. Инстинктивно достаю телефон и включаю диктофон. Не знаю зачем – просто на автомате, повинуясь какому-то внутреннему импульсу.

– Тогда предлагаю выпить, – говорит чиновник. – За взаимовыгодное сотрудничество.

– И за то, чтобы никто никогда не узнал деталей этого сотрудничества, – добавляет Береговой, и все смеются.

Я слышу звук наполняемых бокалов и понимаю, что пора уходить. Мой нож подождёт – сейчас главное выбраться отсюда незамеченным. Медленно, стараясь не издавать ни звука, я пячусь назад по коридору.

Добравшись до двери, я осторожно открываю её и выскальзываю в основное помещение ресторана. Сердце колотится так, будто я пробежал марафон. В голове пульсирует одна мысль: я только что стал свидетелем сговора на миллиард рублей. Миллиард. Сумма, которую я не заработаю за всю жизнь, даже если буду трудиться без выходных.

Вернувшись на кухню, я пытаюсь сделать вид, что ничего не произошло. Но руки предательски дрожат, а в висках стучит.

– Ты в порядке? – спрашивает Алина, заметив моё состояние. – На тебе лица нет.

– Всё нормально, – отвечаю я, стараясь говорить спокойно. – Просто устал. День был напряжённый.

– А нож забрал?

Чёрт, совсем забыл про нож.

– Нет, там ещё гости. Не хотел мешать.

Алина кивает, но я вижу, что она не до конца верит. Впрочем, сейчас мне не до этого. Я должен обдумать то, что услышал, и решить, что делать дальше.

Остаток вечера проходит как в тумане. Я механически выполняю свои обязанности, проверяю блюда, отдаю распоряжения, но мысли постоянно возвращаются к подслушанному разговору. Когда гости наконец покидают малый зал, я под предлогом уборки захожу туда и забираю свой нож.

Домой я возвращаюсь за полночь. Маленькая квартира в ЖК бизнес-класса, которую я снимаю, встречает меня холодным молчанием. Я никогда не тратился на дизайнерский ремонт – зачем, если я здесь только сплю? Единственное место, где я чувствую себя по-настоящему комфортно – это кухня с профессиональным оборудованием, которое я собирал по частям.

Бросив сумку в прихожей, я иду прямиком на кухню, достаю бутылку виски и делаю глоток прямо из горла. Горячая волна прокатывается по пищеводу, немного притупляя тревогу. Потом достаю телефон и прослушиваю запись.

Качество не идеальное – всё-таки я записывал из коридора – но основная суть разговора прослушивается чётко. Особенно фраза про «миллиард на технические нужды» и комментарий про министра на яхте.

Что мне делать с этой информацией? Первая мысль – удалить и забыть. Не моё дело. Я повар, а не борец с коррупцией. У меня карьера только начинает идти вверх, есть шанс получить повышение от самого Берегового. Зачем всё это рушить?

Но что-то внутри сопротивляется. Возможно, остатки совести или просто здравый смысл. Миллиард рублей из бюджета – это школы, больницы, дороги, которых не будет. Это чьи-то жизни, здоровье, благополучие.

А может, дело в другом? В детстве в Саратове я жил в районе, где не было ни нормальной поликлиники, ни приличной школы. Где мама, учительница русского языка, работала на полторы ставки, чтобы хватало на еду и одежду. Где папа, инженер с двумя высшими образованиями, спился от безысходности и невостребованности. Где такие, как Береговой и его чиновничьи друзья, казались небожителями из параллельной вселенной.

И вот я – шеф-повар престижного ресторана, на пороге большой карьеры. Почти пробился в их мир. Почти стал своим. И что теперь? Рискнуть всем ради какой-то абстрактной справедливости?

Делаю ещё глоток виски и пытаюсь рассуждать прагматично. Допустим, я отнесу запись в полицию или ФСБ. Что произойдёт? Учитывая связи Берегового, скорее всего, ничего. В лучшем случае запись «потеряется» в недрах бюрократического аппарата. В худшем – меня найдут и объяснят, что совать нос в чужие дела опасно для здоровья.

А что, если слить запись журналистам? Анонимно, через защищённые каналы связи? Возможно, это вызовет некоторый резонанс. Но опять же – с учётом влияния Берегового, скандал скорее всего быстро замнут.

Я хожу кругами по кухне, лихорадочно перебирая варианты. И вдруг в голову приходит мысль, от которой становится одновременно страшно и… интересно.

А что, если использовать запись для шантажа?

Нет-нет-нет, о чём я думаю? Это же преступление. Я же не какой-нибудь бандит из девяностых. Я приличный человек, шеф-повар с международным опытом, с амбициями, с…

С арендой, которую нечем платить через три месяца, если не будет повышения. С мечтами о собственном ресторане, на который никогда не накопить честным путём. С желанием вырваться из замкнутого круга вечной экономии и подсчёта денег до зарплаты.

А тут – миллиард. Из которого мне нужна лишь малая часть. Процент от процента. Сумма, которая для них мелочь, а для меня – билет в новую жизнь.

Я делаю ещё один глоток виски, потом ещё и ещё, пока бутылка не пустеет наполовину. В голове шумит, но мысли становятся на удивление чёткими.

Я не буду шантажировать Берегового напрямую – слишком опасно. Начну с чиновника, с этого Вадима Николаевича. Он выглядел нервным, дёрганым – такой скорее заплатит, чем пойдёт на конфронтацию. К тому же, судя по разговору, для него это не первая подобная сделка. Наверняка у него есть заначка на чёрный день.

Я требую не так уж много – скажем, десять миллионов рублей. Для человека, привыкшего оперировать миллиардами, это не слишком большая сумма. Но для меня это значит финансовую независимость, возможность накопить на собственное дело.

Внезапно я ловлю себя на том, что уже планирую преступление. И что самое страшное – не испытываю угрызений совести. Лишь лёгкий страх и… возбуждение. Как будто я разрабатываю рецепт нового, рискованного блюда, которое может стать либо шедевром, либо катастрофой.

– Так, стоп, – говорю я вслух самому себе. – Давай-ка протрезвей и подумай нормально.

Я делаю себе крепкий кофе и выпиваю залпом, обжигая горло. Потом включаю ноутбук и начинаю искать информацию о Вадиме Николаевиче. Фамилию я не расслышал, но должность и имя-отчество – хорошая отправная точка.

Спустя полчаса поисков я уже знаю всё, что нужно. Вадим Николаевич Степанов, заместитель министра строительства, курирует крупные инфраструктурные проекты. Женат, двое детей. Живёт в элитном ЖК на Пресненской набережной. В соцсетях не активен, но иногда мелькает на фото с официальных мероприятий.

Я создаю новый электронный адрес через анонимный сервис ProtonMail и начинаю составлять письмо. Несколько раз переписываю, стараясь найти правильный тон – не слишком агрессивный, но и не просящий. Деловой, конкретный, без лишних эмоций.

«Уважаемый Вадим Николаевич!

В моём распоряжении оказалась аудиозапись Вашего разговора с Л.А. Береговым от 11.10.2023, в ресторане «Эмпирей», относительно проекта стоимостью 5,5 миллиардов рублей, с упоминанием «технических нужд» на сумму 1 миллиард.

Я не заинтересован в предании этой информации огласке и не имею намерений обращаться в правоохранительные органы или СМИ. Моя цель – единоразовое деловое взаимодействие с Вами.

Предлагаю следующие условия: 10 миллионов рублей в обмен на оригинал записи и все копии. Способ передачи денег – на Ваше усмотрение, но предпочтительно криптовалюта.

Для обсуждения деталей предлагаю встретиться лично 14.10.2023 в ТЦ «Метрополис», фуд-корт, столик в дальнем левом углу, в 14:00. Приходите один. Я буду ждать 15 минут.

С уважением, Доброжелатель»

Перечитываю письмо несколько раз, убеждаясь, что не оставил никаких следов, которые могли бы привести ко мне. Затем указываю официальный email Степанова, найденный на сайте министерства, и нажимаю «отправить».

Сердце колотится как сумасшедшее. Что я только что сделал? Дороги назад уже нет. Я вступил на скользкую дорожку, и теперь остаётся только идти вперёд. Или бежать.

Посмотрев на часы, я понимаю, что уже половина четвёртого утра. Через три часа мне нужно быть на ногах – день в ресторане начинается рано. Я падаю в кровать, не раздеваясь, но сон не идёт. В голове крутятся обрывки подслушанного разговора, планы на шантаж, мысли о том, что будет, если всё пойдёт не так.

Я сделал свой выбор. Теперь остаётся ждать и надеяться, что он не станет самой большой ошибкой в моей жизни.

Глава 2: "Дегустация"

Просыпаюсь от вибрации телефона. Открываю глаза и не сразу понимаю, где нахожусь. Голова раскалывается от выпитого накануне виски, во рту пересохло. Дотягиваюсь до прикроватной тумбочки и смотрю на экран: Алина.

– Да? – хрипло отвечаю я.

– Шеф, ты где? Уже девять. У нас инвентаризация по твоему распоряжению, забыл?

Чёрт! Я же сам назначил на сегодня ежемесячную проверку запасов.

– Еду, – бросаю я. – Начинайте без меня, через полчаса буду.

Подрываюсь с кровати, спотыкаясь о разбросанные вещи. В ванной на меня из зеркала смотрит помятое лицо с красными от недосыпа глазами. Быстрый контрастный душ, бритьё, зубная щётка. Затем чёрные джинсы, серая футболка, кожаная куртка – на кухне переоденусь в рабочую форму.

По пути в ресторан я проверяю почту. Никаких ответов от Степанова, но это и неудивительно – прошло всего несколько часов, и сейчас рабочий день только начинается. Если он вообще проверит свою официальную почту лично, а не поручит это секретарю…

Мысли о вчерашнем поступке вызывают лёгкую тошноту, но я заставляю себя сосредоточиться на насущных задачах. Инвентаризация – важная процедура, от её точности зависит, сойдётся ли финансовая отчётность в конце месяца.

Ресторан встречает меня привычной утренней суетой. Официанты расставляют столы, бармены протирают бокалы, уборщики наводят последний лоск. На кухне полным ходом идёт подготовка к обеду.

– Доброе утро, шеф, – приветствует меня Виталий, один из младших поваров. – Как прошёл вчерашний VIP?

– Нормально, – коротко отвечаю я, не желая вдаваться в подробности. – Где Алина?

– В кладовой, пересчитывает запасы. Сказала, начнёт без тебя.

Я киваю и направляюсь в кладовую. Пройдя через кухню, замечаю, что персонал как-то странно на меня поглядывает. Может, из-за моего внешнего вида? Или они что-то знают?

«Успокойся, – говорю я себе. – Никто ничего не знает. Это паранойя».

Алина обнаруживается в винном погребе с планшетом в руках, методично сверяя наличие бутылок с перечнем в электронной таблице.

– Явился наконец, – говорит она вместо приветствия. – Выглядишь просто отвратительно.

– Спасибо за комплимент, – усмехаюсь я. – Не выспался.

– Заметно. – Она подходит ближе и принюхивается. – И пахнет от тебя виски. Отмечал вчерашний успех?

– Что-то вроде того, – уклончиво отвечаю я. – Как у нас дела с инвентаризацией?

– Почти закончила с винами. Осталось проверить кладовую с сухими продуктами и холодильник с мясом.

– Я займусь мясом, – говорю я, направляясь к выходу. – Через час встречаемся на кухне, сверим результаты.

Инвентаризация проходит как обычно – нудно, но необходимо. Мы с Алиной методично проверяем каждую позицию, записываем результаты, считаем остатки. Обнаруживаем небольшую недостачу по говядине, но в пределах нормы – скорее всего, ошибка при порционировании.

– А вот по трюфелям перерасход, – замечает Алина, сверяясь с таблицей. – Использовали на двадцать граммов больше, чем по технологическим картам.

– Это я для вчерашнего VIP-стола, – отвечаю я. – Добавил экстра порцию в тартар. Надо было произвести впечатление.

– И как, произвёл?

– Вроде бы да. – Я вспоминаю слова Берегового о «больших планах» и на секунду задумываюсь, не совершил ли я огромную ошибку, отправив то письмо. Может, стоило подождать, посмотреть, что за предложение сделает Береговой?

Но другая часть меня знает: никакая карьера в ресторанном бизнесе не принесёт мне таких денег, как эта авантюра. К тому же, теперь уже поздно сомневаться. Письмо отправлено, обратного пути нет.

К обеду ресторан заполняется посетителями. Сегодня у нас аншлаг – все столики забронированы, включая три корпоратива. Я полностью погружаюсь в работу, стараясь не думать о письме, шантаже и возможных последствиях. Кухня – это территория, где я чувствую себя в своей стихии, где всё подчиняется моим правилам и моей воле.

– Стол пять – утку передержали! – кричу я, заметив, что кожица недостаточно хрустящая. – Заново! И кто ответственный за гарниры? Почему пюре остывшее?

Адреналин кипит в крови, команды раздаются чётко и быстро. В такие моменты я чувствую себя дирижёром сложного оркестра, где каждый инструмент должен звучать идеально.

Ближе к вечеру, когда основной поток посетителей схлынул и кухня перешла в более спокойный режим, я наконец проверяю телефон. Сердце подпрыгивает, когда я вижу уведомление от почтового клиента.

Новое сообщение на анонимном ящике.

Трясущимися пальцами открываю письмо.

«Кто вы и чего на самом деле хотите? Записи не существует, это блеф. В противном случае предоставьте доказательства её наличия. В назначенное время я буду в указанном месте, но без конкретных подтверждений разговора не состоится».

Я улыбаюсь. Он клюнул. Пытается выглядеть уверенным, но сам факт ответа говорит о том, что он воспринял угрозу всерьёз. Иначе просто проигнорировал бы письмо или передал службе безопасности.

Быстро набираю ответ:

«В качестве доказательства прилагаю короткий фрагмент записи. Полная версия содержит гораздо больше компрометирующих деталей. Жду завтра в оговоренное время».

Прикрепляю к письму десятисекундный отрывок, где чётко слышно голос Берегового, произносящий: «Пять с половиной миллиардов – и ни копейкой меньше. Из них миллиард, как договаривались, на технические нужды».

Отправив письмо, я чувствую странное облегчение. Дело сдвинулось с мёртвой точки. Степанов явно встревожен и, скорее всего, придёт на встречу. Теперь нужно тщательно подготовиться.

– Шеф, тебя к телефону, – прерывает мои мысли голос младшего повара. – Администратор зала.

Я беру трубку:

– Слушаю.

– Максим Андреевич, у нас тут бронь на завтра. VIP-персона, просит лично вас.

– Кто?

– Вадим Николаевич Степанов. Заместитель министра строительства. Говорит, был у нас вчера и хочет повторить.

Я чуть не роняю трубку. Степанов возвращается в ресторан? Зачем? Чтобы проверить, не работает ли там его шантажист?

– Сколько человек? – спрашиваю я, стараясь, чтобы голос звучал нормально.

– Один. Сказал, что хочет отдельный кабинет и чтобы его обслуживали лично вы.

– Понял. Подготовьте малый зал. Я составлю специальное меню.

Вешаю трубку и прислоняюсь к стене. Что это значит? Степанов пытается вычислить меня? Или хочет предложить альтернативную сделку? В любом случае, это осложняет ситуацию. Если я лично буду его обслуживать, у него будет возможность внимательно меня изучить. А если я откажусь – это вызовет подозрения.

– Всё в порядке? – Алина подходит незаметно, заставляя меня вздрогнуть.

– Да, просто задумался о завтрашнем дне, – отвечаю я. – У нас VIP-гость, нужно составить особое меню.

– Снова Береговой?

– Нет, один из вчерашних – Степанов. Заместитель министра.

Алина присвистывает:

– Ого, значит, ты действительно произвёл впечатление. Это хороший знак.

Если бы она только знала…

– Да, наверное, – отвечаю я рассеянно. – Слушай, а что ты делаешь завтра днём? Мне нужно отлучиться на пару часов по личным делам.

– Ничего особенного. А что?

– Подстрахуй меня, ладно? С двух до четырёх. Скажешь, что я поехал к поставщику разбираться с некачественной поставкой лосося.

Алина смотрит на меня подозрительно:

– Шеф, ты что, на свидание собрался?

– Если бы, – усмехаюсь я. – Просто нужно решить один вопрос. Личный.

– Без проблем, – кивает она. – Только учти, что Степанов заказан на семь вечера, так что к этому времени тебе лучше вернуться.

– Успею, не переживай.

Остаток вечера я провожу, продумывая детали завтрашней встречи. Выбираю в ТЦ «Метрополис» место, откуда хорошо просматривается весь фуд-корт, изучаю расположение камер наблюдения и запасных выходов. Готовлю конверт с флэшкой, на которую записана полная версия разговора. Проверяю, работает ли сервис анонимных сообщений, через который я планирую передать Степанову инструкции по оплате после встречи.

Вернувшись домой, я никак не могу уснуть. Мысли крутятся вокруг завтрашнего дня. Что, если Степанов придёт не один? Что, если он уже знает, кто я? Что, если это ловушка?

В три часа ночи я встаю и делаю себе крепкий чай. Надо выспаться, завтра важный день. Принимаю снотворное – подарок от знакомого фармацевта, который помогает в случаях сильного стресса. Через полчаса наконец проваливаюсь в тяжёлый, беспокойный сон.

Следующий день начинается как обычно – ранний подъём, душ, кофе. Только в желудке неприятно сосёт от нервного напряжения. Перед выходом несколько раз проверяю, всё ли взял: телефон, кошелёк, конверт с флэшкой. Запасной телефон, купленный вчера в переходе, без привязки к моим аккаунтам.

В ресторане атмосфера как всегда деловая. Я провожу утреннюю планёрку, раздаю задания, проверяю поставки. Никто не замечает моего внутреннего состояния, и это хорошо – годы работы на кухне научили меня скрывать эмоции под маской профессиональной сосредоточенности.

– Шеф, не забудь про малый зал на вечер, – напоминает администратор. – VIP-гость подтвердил бронь.

– Помню, – киваю я. – Всё будет готово.

В 13:30 я передаю управление кухней Алине и выхожу из ресторана. День выдался солнечным, но прохладным – типичный московский октябрь. Сажусь в такси и называю адрес ТЦ «Метрополис». По дороге перепроверяю запись – всё в порядке, качество не идеальное, но слова разбираются чётко.

Торговый центр полон людей – обычный будний день, когда офисные работники выбираются на обед или забегают за покупками в перерывах. Я прихожу за полчаса до назначенного времени, обхожу фуд-корт по периметру, изучая обстановку. Затем беру кофе и сажусь за столик в углу, откуда хорошо просматривается весь зал. Надеваю солнцезащитные очки и кепку – не самый надёжный маскарад, но лучше, чем ничего.

Ровно в два часа появляется Степанов. Он один, что уже хороший знак. Нервно оглядывается по сторонам, затем направляется к указанному мной столику в дальнем левом углу. Садится, заказывает кофе у проходящей мимо официантки и начинает ждать.

Я выжидаю пять минут, наблюдая за ним. Никаких подозрительных личностей поблизости не замечаю. Никто не следит за Степановым, никто не занимает стратегические позиции, никто не говорит в скрытый микрофон.

Выдыхаю и направляюсь к его столику. Подхожу не прямо, а делаю круг, чтобы оказаться у него за спиной. Затем просто сажусь напротив.

– Добрый день, Вадим Николаевич, – говорю я тихо, но твёрдо.

Степанов вздрагивает и впивается в меня взглядом. Я вижу, как расширяются его зрачки, как он лихорадочно пытается понять, знает ли меня.

– Вы… – начинает он, но я перебиваю:

– Моё имя не имеет значения. Важно лишь то, что у меня есть и что я предлагаю вам.

– Докажите, что запись существует, – говорит он, понизив голос. – То, что вы прислали, может быть монтажом.

Я достаю телефон, запускаю аудиоплеер и подношу устройство к его уху:

«…сумма за объект такого масштаба. Инфраструктура, логистические центры, жилые комплексы – это всё требует гораздо больших вложений.» «Леонид Арсеньевич, поймите мою позицию. Выше я прыгнуть не могу. Министр лично контролирует этот проект, документация проходит тройную проверку.» «Министр? Не смешите меня. Ваш министр в прошлом месяце на яхте у меня был, осетров на Волге ловил. И что-то не вспоминал про тройные проверки.»

Лицо Степанова меняется. Он бледнеет, на лбу выступает испарина.

– Это… это незаконно, – произносит он дрожащим голосом. – Вы нарушаете…

– Давайте без лекций о законе, Вадим Николаевич, – тихо прерываю я его. – Мы оба знаем, что на той записи – уголовное преступление. Коррупционный сговор, растрата бюджетных средств в особо крупных размерах. Лет десять строгого режима, как минимум.

Степанов нервно оглядывается по сторонам:

– Чего вы хотите?

– Я уже сказал в письме. Десять миллионов рублей. Единоразово. После этого вы получаете оригинал записи и все копии. И больше никогда обо мне не услышите.

– Это слишком много, – говорит он, но без особой уверенности.

– Для человека, который участвует в сделке на миллиард? Не думаю. Это всего один процент от вашей доли.

– С чего вы взяли, что у меня есть доля?

Я усмехаюсь:

– Не держите меня за идиота, Вадим Николаевич. Береговой ясно дал понять, что «техническими нуждами» на миллиард рублей будут заниматься вы. Даже если ваша доля – четверть от этой суммы, десять миллионов – это копейки.

Степанов молчит, обдумывая ситуацию. Я вижу, как в его голове прокручиваются варианты, как он взвешивает риски и выгоды.

– Как я могу быть уверен, что вы не вернётесь за новой порцией денег? – спрашивает он наконец.

– Никак, – честно отвечаю я. – Придётся поверить мне на слово. Но подумайте логически: зачем мне создавать себе проблемы? Вернуться значит привлечь внимание, увеличить риск быть пойманным. Мне нужна конкретная сумма для конкретной цели, после чего я исчезну из вашей жизни навсегда.

Он обдумывает мои слова. Я вижу, что он почти согласен.

– Как вы хотите получить деньги?

– Биткоины, – отвечаю я. – Я пришлю вам инструкции с адресом кошелька позже.

– Мне нужно время, чтобы собрать такую сумму.

– Три дня, – говорю я твёрдо. – В понедельник жду перевод. После подтверждения транзакции вы получите флэшку с оригиналом и информацию о всех копиях.

Степанов кивает, всё ещё бледный, но уже более собранный.

– Надеюсь, вы понимаете, что если что-то пойдёт не так, последствия будут… непредсказуемыми, – говорит он с нотками угрозы в голосе.

– Вы угрожаете мне, Вадим Николаевич? – спрашиваю я с улыбкой. – Не самая умная стратегия при общении с человеком, который держит ваше будущее в руках.

Он отводит взгляд:

– Это не угроза. Просто констатация факта.

– Тогда мы понимаем друг друга. До понедельника.

Я встаю и, не оглядываясь, направляюсь к выходу. Сердце колотится как сумасшедшее, но я стараюсь сохранять спокойную походку. Только выйдя из торгового центра и убедившись, что за мной нет слежки, я позволяю себе выдохнуть.

Получилось. Степанов клюнул. Теперь нужно дождаться денег.

Вечером я возвращаюсь в ресторан. Внутренне я всё ещё на взводе после встречи, но внешне – собран и профессионален, как всегда. Малый зал уже подготовлен для визита Степанова.

– Он позвонил и сказал, что будет в полвосьмого, – сообщает администратор. – Просил, чтобы никто, кроме вас, его не обслуживал.

– Понял, – киваю я. – Меню я уже составил, всё будет готово вовремя.

Когда Степанов появляется в ресторане, я сразу замечаю, что он выглядит иначе, чем днём. Более собран, сосредоточен, будто принял какое-то решение. Это настораживает.

– Добрый вечер, Вадим Николаевич, – приветствую я его, провожая к малому залу. – Рад видеть вас снова в нашем ресторане.

– Взаимно, Максим Андреевич, – отвечает он с едва заметной улыбкой. – Вчерашний ужин произвёл на меня неизгладимое впечатление. Захотелось повторить.

Я провожаю его к столику, отмечая про себя, что он ни словом, ни жестом не намекает на нашу дневную встречу. Профессионал. Или хорошо подготовился.

– Сегодня я подготовил для вас особое меню, – говорю я, раскладывая приборы. – Начнём с карпаччо из говяжьей вырезки с трюфельным маслом.

– Звучит восхитительно, – кивает он. – И бокал красного вина, пожалуйста. На ваш выбор.

Я возвращаюсь на кухню, чтобы проконтролировать приготовление блюд и собственноручно оформить подачу. Пока работаю, мысли крутятся вокруг дневной встречи. Не совершил ли я ошибку? Не слишком ли лёгким было согласие Степанова? Может быть, он просто тянет время, чтобы вычислить меня?

Когда я приношу первое блюдо, Степанов непринуждённо говорит:

– Присядьте на минуту, Максим Андреевич. Хочу задать вам несколько вопросов о вашем кулинарном подходе.

Я напрягаюсь, но сажусь напротив. Степанов отрезает кусочек карпаччо, отправляет в рот и задумчиво жуёт.

– Великолепно, – произносит он. – Скажите, где вы учились?

– Начинал в кулинарном техникуме в Саратове, – отвечаю я. – Потом была стажировка в Италии, Франции и Испании.

– Впечатляет. И давно вы работаете на Берегового?

– Два года в «Эмпирее». До этого был шефом в «Белуге» и «Северянине».

Степанов кивает, продолжая есть:

– И как вам работается с Леонидом Арсеньевичем? Он ведь человек непростой.

– Я редко с ним пересекаюсь, – отвечаю осторожно. – Он больше по управленческой части, я – по кухне.

– Понимаю. – Степанов делает глоток вина. – Знаете, я ведь тоже начинал с малого. В девяностые работал обычным инженером в строительной компании. Потом потихоньку поднялся, вышел на нужных людей… Жизнь – удивительная штука. Никогда не знаешь, куда она тебя приведёт.

Я чувствую, что разговор принимает странный оборот:

– Согласен. Судьба порой преподносит неожиданные сюрпризы.

– Именно! – Степанов поднимает бокал. – За сюрпризы! Они делают нашу жизнь… интересной.

Я киваю, не зная, что ответить. Он явно ведёт какую-то игру, но я не понимаю её правил.

– Что-нибудь ещё? – спрашиваю я, поднимаясь. – Второе блюдо будет готово через десять минут.

– Нет-нет, идите, – отмахивается Степанов. – Не буду отвлекать вас от работы. И спасибо за увлекательную беседу.

Остаток ужина проходит без происшествий. Я подаю блюда, Степанов ест, делает комплименты, изредка задаёт вопросы о гастрономии. Ни одного намёка на нашу дневную встречу, ни одного подозрительного движения или фразы.

Когда он уходит, оставив щедрые чаевые, я чувствую смесь облегчения и тревоги. Что это было? Проверка? Попытка выяснить, не я ли шантажист? Или просто совпадение – Степанову действительно понравилась кухня, и он решил повторить?

В любом случае, игра началась. Теперь остаётся ждать понедельника и надеяться, что деньги поступят по назначению. А пока – работать как ни в чём не бывало и не выдавать себя ни единым жестом.

Вернувшись домой, я отправляю Степанову подробные инструкции с адресом биткоин-кошелька и порядком перевода. Затем удаляю историю сообщений, очищаю кэш браузера и выключаю телефон.

Засыпая, я думаю о том, как изменится моя жизнь, если всё пройдёт по плану. Десять миллионов рублей – это свобода. Возможность открыть собственный ресторан, не зависеть от таких, как Береговой, готовить то, что хочется, а не то, что продаётся дороже. Это мечта, которая вдруг стала осязаемой.

А моральная сторона вопроса? Я шантажирую человека, угрожаю разрушить его карьеру и свободу. Это преступление, это подло.

Но разве не подло воровать миллиарды из бюджета? Разве не преступление – то, чем занимаются Береговой и Степанов? Они годами обкрадывают страну, используя свою власть и связи. А я просто забираю малую часть того, что они украли. Своеобразная форма справедливости, если подумать.

С этой успокаивающей мыслью я проваливаюсь в сон. Колесо фортуны начало свой оборот, и мне остаётся только дождаться, где оно остановится.

Глава 3: "Тайные ингредиенты"

Воскресный вечер. Ресторан полон – выходные всегда приносят хорошую выручку. Я методично проверяю каждое блюдо перед подачей, контролирую работу кухни, отдаю короткие команды. На первый взгляд – обычный рабочий день, ничем не отличающийся от сотен других. Но внутри я весь на нервах – завтра должен состояться перевод от Степанова. Завтра я узнаю, сработал мой план или нет.

– Шеф, стол двенадцать жалуется на пересоленный суп, – сообщает молодой официант, заглядывая на кухню.

– Кто отвечал за супы? – спрашиваю я, сверля взглядом поваров.

– Я, шеф, – отвечает Денис, недавний выпускник кулинарной школы. – Но я следовал рецепту точно…

– Неси сюда, – прерываю я его оправдания.

Официант приносит тарелку. Я пробую – действительно пересолено, хотя и не катастрофически.

– Приготовь новый, – командую я Денису. – И в следующий раз пробуй, прежде чем отправлять в зал. Каждое блюдо должно быть идеальным, ясно?

– Да, шеф, – кивает Денис, заметно нервничая. – Больше не повторится.

Я возвращаюсь к своей станции, когда замечаю краем глаза, что на телефоне мигает уведомление. Новое сообщение на анонимном ящике. От Степанова?

«Транзакция будет завтра в 10:00. Готовьте флэшку и все материалы».

Лаконично и по существу. Меня удивляет, что он пишет об этом заранее – зачем предупреждать? Но, возможно, так он пытается продемонстрировать свою добросовестность. Или просто психологический приём, чтобы я расслабился.

Я быстро печатаю ответ: «Буду ждать подтверждения транзакции. После этого вы получите все материалы согласно договорённости».

Возвращаю телефон в карман и продолжаю работу. Напряжение нарастает, но я стараюсь не подавать вида.

Ближе к концу смены администратор заглядывает на кухню: – Максим Андреевич, вас Леонид Арсеньевич спрашивает. Говорит, срочно нужно поговорить.

Сердце пропускает удар. Береговой? Звонит мне лично? Это может быть как очень хорошим знаком, так и катастрофой. Что, если Степанов рассказал ему о шантаже? Что, если они уже вычислили меня?

– Соединяйте, – говорю я, вытирая руки полотенцем.

Беру трубку, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и профессионально: – Добрый вечер, Леонид Арсеньевич.

– А, Максим! – голос Берегового звучит бодро и дружелюбно. – Как дела на кухонном фронте?

– Всё в порядке. Воскресный аншлаг, как обычно.

– Отлично, отлично. Слушай, у меня к тебе дело. Помнишь, я говорил о больших планах? Так вот, есть разговор. Давай встретимся завтра в моём офисе, часов в двенадцать. Адрес тебе скинут.

Двенадцать часов – через два часа после предполагаемой транзакции от Степанова. Совпадение? Или они что-то знают и готовят ловушку?

– Конечно, Леонид Арсеньевич. О чём пойдёт речь, если не секрет?

– О твоём будущем, парень. – В голосе Берегового слышится усмешка. – Есть идея, которая может вывести твою карьеру на новый уровень. Но детали при встрече. Ты же не против?

– Нет, конечно, – отвечаю я. – Буду в указанное время.

– Вот и славно. До завтра.

Он кладёт трубку, а я стою, сжимая в руке телефон. Что это значит? Действительно ли речь о карьерном предложении? Или Береговой что-то знает о моих делах со Степановым?

Остаток вечера я работаю на автопилоте. Мысли крутятся вокруг завтрашнего дня. Два ключевых события: транзакция и встреча с Береговым. От них зависит всё моё будущее.

Уже дома, лёжа в постели, я прокручиваю в голове возможные сценарии. Если деньги поступят, а встреча с Береговым действительно окажется карьерным предложением – это будет идеально. Я получу и капитал для собственного дела, и возможность подняться по карьерной лестнице. Если же они что-то знают и готовят ловушку… Что ж, тогда мне конец.

Утро понедельника наступает после бессонной ночи. Я вскакиваю с постели в семь утра и первым делом проверяю биткоин-кошелёк. Пусто. Конечно, Степанов обещал транзакцию на десять, но вдруг он решил сделать это раньше?

Я принимаю душ, бреюсь, одеваюсь в свой лучший костюм – тёмно-синий, с белоснежной рубашкой и галстуком цвета бургундского вина. Если предстоит важная встреча с Береговым, нужно выглядеть соответствующе.

В 9:45 я сижу перед ноутбуком, обновляя страницу кошелька каждые тридцать секунд. Время тянется мучительно медленно. 9:50… 9:55… 10:00…

Обновляю страницу – и вижу это. Транзакция подтверждена. 10 миллионов рублей в эквиваленте биткоинов поступили на указанный адрес.

Сработало. Степанов заплатил.

Первые несколько минут я просто сижу, уставившись в экран. Не верю своим глазам. Неужели у меня получилось? Неужели я действительно обманул систему и получил эти деньги?

Но времени на празднование нет – через два часа встреча с Береговым. Я действую по заранее составленному плану. Перевожу большую часть биткоинов на другой кошелёк, затем распределяю по нескольким адресам. Часть конвертирую в другие криптовалюты. Оставляю в исходном кошельке эквивалент 10 тысяч рублей – чтобы не выглядело подозрительно, если Степанов попытается отследить движение средств.

Затем готовлю обещанную флэшку. Копирую на неё запись разговора Берегового и Степанова, добавляю текстовый документ с информацией о том, что все остальные копии записи уничтожены. Это ложь, конечно – у меня остаётся несколько резервных копий на случай непредвиденных обстоятельств. Но Степанов об этом знать не должен.

Упаковываю флэшку в конверт, надписываю его инициалами «В.Н.С.» и кладу во внутренний карман пиджака.

В 11:30 выхожу из дома и сажусь в такси. Офис Берегового находится в бизнес-центре «Империя» в Москва-Сити – символично для человека с его амбициями. Всю дорогу я нервничаю, перебирая в голове возможные сценарии предстоящей встречи.

Бизнес-центр встречает меня стеклянными вращающимися дверями и строгим пропускным режимом. Называю свою фамилию офицеру службы безопасности, он сверяется со списком и кивает:

– Пятьдесят второй этаж, господин Шумов. Вас ждут.

В лифте я поправляю галстук и делаю глубокий вдох. Что бы ни случилось, нужно сохранять хладнокровие. Деньги уже у меня, и вернуть их Степанов не сможет. Если Береговой ничего не знает о шантаже – отлично. Если знает… что ж, придётся импровизировать.

Лифт открывается прямо в просторный холл, оформленный в минималистичном стиле: белые стены, чёрный мрамор пола, стеклянные перегородки. На ресепшене сидит эффектная блондинка, которая при моём появлении улыбается:

– Господин Шумов? Леонид Арсеньевич ожидает вас. Следуйте за мной, пожалуйста.

Она проводит меня по коридору к массивным дверям красного дерева. Стучит, приоткрывает дверь:

– Максим Андреевич Шумов, – объявляет она.

– Пусть войдёт, – раздаётся голос Берегового.

Я вхожу в просторный кабинет с панорамными окнами, из которых открывается захватывающий вид на Москву. Береговой сидит за столом из цельного куска чёрного мрамора, просматривая какие-то документы. Рядом с ним стоит мужчина – крупный, с военной выправкой и цепким взглядом. Я сразу понимаю, что это охранник или начальник службы безопасности.

– А, Максим, проходи, присаживайся, – Береговой указывает на кресло напротив. – Познакомься, это Олег Петрович Грибанов, мой начальник службы безопасности. Олег, это Максим Шумов, наш талантливый шеф-повар, о котором я тебе рассказывал.

Грибанов коротко кивает, не меняя выражения лица. У него холодный, оценивающий взгляд человека, привыкшего видеть угрозу везде. Я киваю в ответ и сажусь в указанное кресло.

– Чай, кофе? – предлагает Береговой.

– Кофе, если можно, – отвечаю я, стараясь, чтобы голос звучал нормально.

Береговой нажимает кнопку на интеркоме: – Вера, два кофе. Мне как обычно, гостю – американо.

Мы сидим в неловком молчании, пока не приносят кофе. Я чувствую взгляд Грибанова, изучающий каждый мой жест, каждое движение. Ощущение неприятное, но я стараюсь сохранять невозмутимый вид.

– Итак, Максим, – начинает Береговой, когда мы остаёмся втроём, – я пригласил тебя, чтобы обсудить твоё будущее в нашей компании. Твой талант не остался незамеченным, и у меня есть предложение, которое, надеюсь, тебя заинтересует.

Я внутренне напрягаюсь, но киваю с заинтересованным видом.

– Я планирую открыть новый ресторан, – продолжает Береговой. – Не просто ещё одно заведение в нашей сети, а нечто особенное. Ресторан высокой кухни, с амбициями на звезду Мишлен. И мне нужен шеф, который сможет вывести это место на международный уровень. Я думаю, ты идеально подходишь для этой роли.

Я не ожидал такого поворота. Искренне удивлён и, признаться, заинтригован.

– Это… очень интересное предложение, Леонид Арсеньевич. Могу я узнать подробнее о концепции ресторана?

– Конечно. – Береговой откидывается в кресле. – Представь себе место, где традиционная русская кухня переосмысляется через призму современных гастрономических технологий. Локальные продукты, сезонное меню, интерактивные подачи. Но главное – атмосфера исключительности. Это будет закрытый ресторан, работающий только по предварительным резервациям для ограниченного круга гостей.

– Звучит амбициозно, – признаю я.

– Именно! – Береговой ударяет ладонью по столу. – Амбиции – это то, что нужно в нашем бизнесе. Ты получишь полную свободу в формировании меню, подборе команды, создании концепции. Плюс серьезное повышение зарплаты и процент от прибыли.

Предложение звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Особенно учитывая обстоятельства. Я не могу отделаться от мысли, что это какой-то подвох или ловушка.

– Почему я? – спрашиваю прямо. – В Москве немало именитых шефов с большим опытом и известностью.

– А они мне не нужны, – отмахивается Береговой. – Мне не нужны звезды с раздутым эго и завышенными требованиями. Мне нужен талантливый шеф с правильным подходом и амбициями. Кто-то, кто будет расти вместе с рестораном и полностью посвятит себя его успеху. – Он наклоняется вперёд. – Я наблюдал за тобой, Максим. У тебя есть то, чего не хватает большинству: не только талант, но и понимание бизнеса. Ты видишь дальше кухни, и это ценно.

Его слова звучат искренне, но что-то всё равно не даёт мне покоя. Может быть, присутствие молчаливого Грибанова, который продолжает сверлить меня взглядом?

– Не буду скрывать, предложение очень привлекательное, – говорю я осторожно. – Когда планируется открытие?

– Через три-четыре месяца. Помещение уже есть – бывший особняк на Остоженке, сейчас там идёт ремонт. Если согласишься, начнёшь работу над меню уже на следующей неделе.

Я делаю глоток кофе, обдумывая ситуацию. Всё происходит слишком быстро. Сначала удачный шантаж, теперь это предложение… Судьба словно испытывает меня.

– Мне нужно время подумать, – говорю я наконец. – Это серьёзное решение.

– Конечно, – кивает Береговой. – Даю тебе неделю. Но не затягивай – такие возможности выпадают редко.

Он смотрит на часы: – К сожалению, у меня назначена другая встреча. Олег проводит тебя и ответит на оставшиеся вопросы.

Мы пожимаем руки, и я выхожу из кабинета вслед за Грибановым. В коридоре он неожиданно останавливается:

– У вас что-то выпало.

Я оборачиваюсь и с ужасом вижу на полу конверт с инициалами «В.Н.С.» – тот самый, с флэшкой для Степанова. Как он мог выпасть из внутреннего кармана?

Грибанов наклоняется, поднимает конверт и протягивает мне, внимательно изучая надпись:

– В.Н.С.? – произносит он с лёгким вопросом в голосе. – Какие-то личные дела?

– Да, нужно передать документы знакомому, – отвечаю я, стараясь звучать непринуждённо. – Спасибо, что заметили.

Грибанов кивает, но по его взгляду я понимаю, что он что-то подозревает. Или мне это только кажется из-за паранойи?

Мы молча идём к лифту. Уже у дверей он неожиданно произносит:

– Максим Андреевич, работа с Береговым – это большая ответственность. Он ценит не только профессионализм, но и лояльность. Надеюсь, вы это понимаете?

– Конечно, – киваю я. – Лояльность – основа любых долгосрочных отношений.

– Именно, – Грибанов впервые слегка улыбается, но улыбка не затрагивает его глаз. – Я рад, что мы понимаем друг друга. До встречи.

Лифт закрывается, и я выдыхаю с облегчением. Что это было? Предупреждение? Угроза? Или обычная фраза при приёме нового сотрудника на руководящую должность?

Выйдя из бизнес-центра, я решаю не рисковать и сразу направляюсь к офису Степанова. Нужно как можно скорее передать флэшку и закрыть этот вопрос.

Министерство строительства располагается в массивном здании советской постройки. Я прохожу через проходную, назвавшись курьером с документами для заместителя министра. Охранник звонит в приёмную Степанова, получает подтверждение и выписывает мне временный пропуск.

В приёмной меня встречает секретарь – строгая женщина средних лет с безупречной осанкой.

– У меня документы для Вадима Николаевича, – говорю я, протягивая конверт. – Он в курсе.

Секретарь берёт конверт, внимательно смотрит на инициалы и кивает:

– Подождите минуту, я уточню.

Она скрывается за дверью кабинета. Через минуту выходит и произносит:

– Вадим Николаевич благодарит вас и просит передать, что всё в порядке.

Я киваю, разворачиваюсь и быстрым шагом покидаю здание. Дело сделано. Теперь у Степанова есть запись и моё обещание, что это единоразовая акция. Надеюсь, он поверит и не будет предпринимать попыток найти меня.

Остаток дня я провожу в ресторане, размышляя о предложении Берегового. С одной стороны, возможность возглавить ресторан с амбициями на звезду Мишлен – это мечта любого шефа. С другой – теперь у меня есть деньги, чтобы открыть собственное дело, не завися ни от кого.

Но самое главное – я не могу отделаться от ощущения, что Береговой что-то знает или подозревает. Иначе почему он сделал предложение именно сейчас? Почему присутствовал этот Грибанов с его пристальным вниманием к деталям? И как вообще выпал конверт из моего внутреннего кармана?

Вечером, закрывая ресторан, я сталкиваюсь с Алиной у выхода:

– Шеф, ты какой-то задумчивый весь день. Что-то случилось?

– Ничего особенного, – отвечаю я. – Просто Береговой предложил мне возглавить новый ресторан. Думаю над предложением.

– Серьёзно? – Её глаза расширяются от удивления. – Поздравляю! Это же прорыв! И какой ресторан?

Я кратко рассказываю о концепции, описанной Береговым. Алина слушает с возрастающим интересом:

– Звучит потрясающе. И ты, конечно, согласишься?

– Не знаю, – честно отвечаю я. – Есть другие планы, о которых пока не хочу говорить. Нужно всё взвесить.

– Другие планы лучше, чем собственный ресторан высокой кухни с финансированием от Берегового? – Она смотрит на меня с недоверием. – Что может быть лучше?

– Свобода, – говорю я тихо. – Возможность не зависеть ни от кого, делать то, что действительно хочешь.

Алина пожимает плечами:

– В нашем мире всегда от кого-то зависишь, шеф. Если не от хозяина, то от банка. Если не от банка, то от клиентов. Полной свободы не существует. Есть только выбор, от кого зависеть.

Её слова заставляют меня задуматься. Может, она права? Может, я слишком идеалистически смотрю на ситуацию? Деньги от шантажа дают иллюзию независимости, но надолго ли их хватит? Хватит ли на открытие собственного ресторана, на его раскрутку, на неизбежный период становления, когда большинство новых заведений работает в убыток?

– Может, ты и права, – говорю я, прощаясь с ней у метро. – Подумаю над этим.

Возвращаюсь домой в смешанных чувствах. День был насыщенным: успешный шантаж, неожиданное предложение от Берегового, странная встреча с Грибановым, передача флэшки Степанову… Слишком много событий для одного дня.

Дома я первым делом проверяю биткоин-кошельки. Всё на месте, деньги успешно распределены и частично конвертированы. Теперь нужно думать, как их легализовать и использовать.

Звонок телефона прерывает мои размышления. Номер незнакомый.

– Алло?

– Максим Андреевич? – женский голос. – Меня зовут Ирина Береговая. Мой отец говорил, что предложил вам возглавить новый ресторан.

Дочь Берегового? Известный ресторанный критик? Зачем она мне звонит?

– Да, это так, – осторожно отвечаю я.

– Отлично. Я хотела бы встретиться с вами, обсудить концепцию и меню. Я буду консультировать этот проект.

– Конечно, – соглашаюсь я. – Когда вам удобно?

– Завтра в три часа. В кафе «Пушкинъ» на Тверском бульваре. Вас устроит?

– Да, вполне.

– Тогда до завтра.

Она отключается, а я остаюсь стоять с телефоном в руке. Сначала Береговой, теперь его дочь. Что происходит? Почему этот ресторанный проект вдруг стал таким срочным? И почему я?

Загадок становится всё больше, а ответов по-прежнему нет. Но одно я знаю точно: я вступил в игру, правил которой не понимаю. И теперь мне придётся играть до конца, надеясь, что карты лягут в мою пользу.

Я достаю из холодильника бутылку вина, откупориваю её и наливаю бокал. Сегодня я могу позволить себе расслабиться – десять миллионов рублей лежат на моих криптокошельках, а передо мной открываются новые перспективы.

Делаю глоток и смотрю в окно на ночную Москву. Город огней, город возможностей, город, где каждый играет свою игру. И теперь я тоже стал игроком. Остаётся лишь выяснить, на чьей я стороне, и кто на самом деле раздаёт карты.

Глава 4: "Рецепт риска"

Утро вторника встречает меня головной болью и тяжёлым предчувствием. Я выпил слишком много вина накануне, празднуя свой «успех», и теперь расплачиваюсь за это. Принимаю холодный душ, глотаю таблетку обезболивающего и готовлю крепкий кофе.

Проверяю телефон – никаких сообщений от Степанова или Берегового. Это хорошо или плохо? Неизвестность нервирует.

В ресторан приезжаю раньше обычного. Мне нужно время, чтобы собраться с мыслями перед встречей с Ириной Береговой. Не хочу выглядеть неподготовленным.

Кухня встречает меня привычной утренней суетой. Младшие повара нарезают овощи, су-шеф проверяет качество мяса, кто-то готовит базовые соусы. Всё как обычно, но я чувствую себя другим человеком. Словно за эти несколько дней я прожил целую жизнь, сделал выбор, который изменил меня навсегда.

– Доброе утро, шеф, – приветствует меня Алина. – Как настроение сегодня?

– Лучше, – отвечаю я, не вдаваясь в подробности. – Есть список поставок на сегодня?

Мы погружаемся в рутину, и это успокаивает. Проверка продуктов, составление заказов, подготовка к обеденному наплыву посетителей – всё это отвлекает от мыслей о шантаже и неожиданном предложении Берегового.

В два часа я передаю управление кухней Алине и уезжаю на встречу с Ириной. Волнуюсь больше, чем ожидал. Ирина Береговая – не просто дочь влиятельного ресторатора, но и уважаемый критик, чьи рецензии могут сделать или разрушить репутацию заведения. Её мнение имеет вес в гастрономическом сообществе.

Кафе «Пушкинъ» – один из символов московской ресторанной сцены. Интерьеры в стиле дворянской усадьбы XIX века, безупречный сервис, классическая русская кухня в современной интерпретации. Я бывал здесь несколько раз, но всегда чувствовал себя неуютно среди антикварной мебели и официантов во фраках.

Захожу ровно в три и сразу замечаю Ирину за столиком у окна. Она выглядит именно так, как на фотографиях в журналах: длинные тёмные волосы, собранные в свободный пучок, минималистичный макияж, строгое чёрное платье, которое выглядит дорого, но не кричаще.

– Максим Андреевич, – она протягивает руку для рукопожатия. – Рада познакомиться лично. Я много слышала о вашей кухне.

– Ирина, – я пожимаю её руку. – Для меня честь, что вы заинтересовались проектом.

Мы садимся, и официант тут же подходит принять заказ. Ирина выбирает чай с чабрецом, я – эспрессо.

– Итак, – начинает она без лишних церемоний, когда официант отходит, – мой отец рассказал о предложении, которое сделал вам. Что вы думаете?

– Предложение очень интересное, – отвечаю я. – Хотя, признаюсь, неожиданное. Почему именно сейчас? И почему я?

Ирина слегка улыбается:

– Отец давно планировал этот проект. А после того ужина, который вы приготовили, окончательно убедился, что нашёл подходящего шефа. Он ценит не только технический профессионализм, но и творческий подход, способность удивлять.

– Понимаю. И какова ваша роль в этом проекте?

– Я буду консультировать по концепции и меню. Помогу с позиционированием, с созданием правильного имиджа. Моя цель – сделать этот ресторан достойным звезды Мишлен.

Она говорит с уверенностью человека, привыкшего к успеху. В её глазах я вижу ту же решимость, что и у её отца, но без его хищной остроты.

– Амбициозная цель, – замечаю я. – В России пока нет ресторанов со звездой.

– Пока нет, – соглашается она. – Но это вопрос времени. Кто-то должен стать первым, почему не мы?

Официант приносит наши напитки. Я делаю глоток эспрессо, обдумывая ситуацию. Всё происходящее кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой. Особенно учитывая обстоятельства.

– У вас есть какие-то мысли насчёт концепции? – спрашивает Ирина. – Отец говорил о современном прочтении русской кухни, но я хотела бы услышать ваше видение.

– У меня много идей, – отвечаю я, внезапно воодушевляясь. – Я давно думаю о том, как соединить традиционную русскую кухню с современными техниками. Не просто украсить привычные блюда пеной и сферификациями, а действительно переосмыслить их суть. Например, борщ как сложная композиция с разными текстурами и температурами, где каждый компонент представлен в неожиданной форме, но вкус остаётся узнаваемым.

Я сам не замечаю, как увлекаюсь, рассказывая о своих кулинарных идеях. Ирина слушает с искренним интересом, иногда задаёт уточняющие вопросы или делает заметки в небольшом блокноте.

– Звучит многообещающе, – говорит она, когда я наконец останавливаюсь. – Мне нравится ваш подход. Не просто слепое следование трендам, а продуманная концепция с уважением к традициям.

– Спасибо, – я чувствую прилив гордости. Её одобрение почему-то важно для меня.

– Скажите, Максим, – она наклоняется ближе, – а что вас сдерживает? Почему вы не дали сразу положительный ответ отцу?

Я задумываюсь. Что я могу сказать? Что только что шантажировал её отца и его делового партнёра? Что получил десять миллионов и теперь подумываю об открытии собственного дела?

– У меня есть определённые… сомнения, – отвечаю я уклончиво. – Работа с таким влиятельным человеком, как ваш отец, это большая ответственность. Я не уверен, что готов к ней.

Ирина изучающе смотрит на меня:

– Вы боитесь моего отца?

– Не боюсь, – отвечаю я после паузы. – Скорее, опасаюсь не оправдать ожиданий.

– Понимаю, – кивает она. – Отец умеет внушать трепет. Но поверьте, с профессионалами он работает честно. Если вы будете делать своё дело хорошо – проблем не возникнет.

Если бы всё было так просто. Но я просто киваю, не споря.

– А что насчёт вас? – спрашиваю я. – Почему вы согласились участвовать в этом проекте? Насколько я знаю, вы предпочитаете сохранять независимость от бизнеса отца.

Ирина удивлённо поднимает брови:

– Вы хорошо осведомлены. Да, обычно я держусь в стороне от его деловых инициатив. Но эта концепция мне действительно интересна. Возможность создать что-то выдающееся, первый российский ресторан со звездой Мишлен – это вызов, который стоит принять.

Я киваю, понимая её мотивацию. Несмотря на все сомнения, меня тоже привлекает этот проект. Возможность работать с неограниченным бюджетом, полная творческая свобода, шанс войти в историю российской гастрономии – разве не об этом я мечтал?

Мы продолжаем обсуждать детали: расположение ресторана, планировку кухни, возможный формат меню. Ирина оказывается не только знающим критиком, но и хорошим собеседником – внимательным, умным, с неожиданным чувством юмора. К концу встречи я ловлю себя на мысли, что мне приятно общаться с ней, независимо от деловой составляющей.

– Что ж, Максим, – говорит она, взглянув на часы, – мне пора. Было очень приятно познакомиться. Надеюсь, вы примете предложение отца. С вами будет интересно работать.

– Спасибо за встречу, – отвечаю я. – Мне тоже было приятно. Я обдумаю предложение и дам ответ в ближайшие дни.

Мы прощаемся, и я провожаю взглядом её стройную фигуру, пока она идёт к выходу. Затем расплачиваюсь и тоже покидаю кафе.

На улице звонит телефон. Неизвестный номер.

– Алло? – отвечаю я настороженно.

– Максим Андреевич? – мужской голос звучит официально. – Вадим Николаевич просил передать, что хотел бы встретиться с вами сегодня вечером. В ресторане «Эмпирей», в 20:00.

Степанов хочет встретиться? Зачем? Мы же закрыли все вопросы.

– А по какому поводу? – спрашиваю я, стараясь говорить спокойно.

– Мне не сообщили деталей. Просто просили передать приглашение.

– Хорошо, я буду.

Кладу трубку и стою посреди тротуара, не зная, что думать. С одной стороны, деньги я получил, флэшку передал – сделка завершена. С другой – что могло понадобиться Степанову? Может, он хочет убедиться, что я не оставил копий? Или это ловушка?

Возвращаюсь в ресторан в смешанных чувствах. День проходит как в тумане – я механически выполняю свои обязанности, но мысли постоянно возвращаются к предстоящей встрече со Степановым.

В семь вечера начинаю готовиться. Принимаю душ в комнате отдыха персонала, надеваю чистый китель, приглаживаю волосы. Хочу выглядеть безупречно – не знаю, что ждёт меня на этой встрече, но лучше быть готовым ко всему.

– Шеф, тебя к телефону, – зовёт один из официантов. – Администратор.

– Слушаю, – говорю я, взяв трубку.

– Максим Андреевич, Вадим Николаевич прибыл и спрашивает вас. Он в малом зале.

– Уже иду.

Глубоко вдыхаю, выдыхаю и направляюсь к малому залу. У входа, как обычно, дежурит охранник Степанова. Он кивает мне и открывает дверь.

Внутри меня ждёт сюрприз: Степанов не один. За столом рядом с ним сидит Береговой, потягивая коньяк из хрустального бокала.

– А, вот и наш кулинарный гений! – восклицает Береговой при моём появлении. – Проходите, Максим, присаживайтесь. Мы тут как раз обсуждали перспективы российской гастрономии.

Я растерянно смотрю на них обоих. Что происходит? Почему они вместе? Что им нужно от меня?

– Добрый вечер, – говорю я, занимая указанное место. – Вадим Николаевич, Леонид Арсеньевич, чем обязан удовольствию?

– Видите ли, Максим, – начинает Степанов, наливая мне бокал коньяка, – мы с Леонидом Арсеньевичем были так впечатлены вашим кулинарным мастерством на прошлой неделе, что решили повторить опыт. А заодно обсудить некоторые… деловые вопросы.

– Понимаю, – киваю я, хотя на самом деле ничего не понимаю. – Какие именно вопросы?

Береговой смотрит на меня с усмешкой:

– Вадим Николаевич рассказал мне о вашей встрече в торговом центре. Весьма… продуктивный разговор, как я понимаю.

У меня внутри всё холодеет. Они знают. Оба знают о шантаже. Но как? Почему Степанов рассказал Береговому? И почему они так спокойны?

– Я не понимаю, о чём вы, – пытаюсь я блефовать.

– Не стоит, Максим, – мягко останавливает меня Береговой. – Мы всё знаем. И должен сказать, ваша инициативность меня впечатлила. Не каждый день встречаешь шеф-повара, который не только отлично готовит, но и проявляет такие… предпринимательские качества.

Я молчу, не зная, что сказать. В голове крутится только одна мысль: «Конец. Меня раскрыли. Сейчас зайдёт полиция, или их головорезы, и…»

– Расслабьтесь, – говорит Береговой, заметив моё состояние. – Если бы мы хотели причинить вам вред, этот разговор происходил бы в другом месте и с другими людьми. – Он делает паузу. – Мы здесь, чтобы предложить вам сделку.

– Сделку? – переспрашиваю я.

– Именно. – Береговой откидывается на спинку стула. – Видите ли, Максим, вы случайно оказались свидетелем разговора, не предназначенного для посторонних ушей. И решили этим воспользоваться, что в целом я могу понять. Предприимчивость – ценное качество.

Он делает глоток коньяка и продолжает:

– Но вы вторглись в игру, правил которой не знаете. И игроки в ней гораздо опытнее и влиятельнее вас. В обычной ситуации с такими… инициативными людьми поступают просто и без лишних церемоний.

Я чувствую, как по спине пробегает холодок.

– Но вы оказались интересным случаем, – продолжает Береговой. – Талантливым, амбициозным и, что важнее всего, полезным. Поэтому я решил сделать вам предложение.

– Какое… предложение? – спрашиваю я, с трудом справляясь с дрожью в голосе.

– Работать на меня. По-настоящему работать. – Береговой наклоняется вперёд. – Предложение о ресторане остаётся в силе. Вы становитесь шефом нового заведения, как мы и обсуждали. Но помимо этого у вас будет ещё одна функция – более… деликатная.

– Я не понимаю.

– Всё просто, Максим. – В разговор вступает Степанов. – Вы показали, что умеете добывать информацию и использовать её. Эта способность может приносить пользу не только вам лично, но и нам с Леонидом Арсеньевичем.

– Вы хотите, чтобы я шпионил для вас? – недоверчиво спрашиваю я.

– «Шпионил» – слишком грубое слово, – морщится Береговой. – Скажем так: помогали собирать полезную информацию. Ваша должность шеф-повара открывает уникальные возможности. Вы готовите для влиятельных людей, находитесь с ними в доверительных отношениях, слышите разговоры, которые обычно не предназначены для чужих ушей.

Я молчу, осмысливая ситуацию. То, что предлагает Береговой, – по сути работа информатора, стукача. Использовать доверие клиентов, подслушивать, доносить… Это противоречит всем моим представлениям о профессиональной этике.

– А если я откажусь? – спрашиваю прямо.

Береговой и Степанов обмениваются взглядами.

– Тогда, боюсь, наш разговор пойдёт совсем в другом русле, – говорит Береговой, и в его голосе впервые слышится холодная сталь. – У нас есть запись вашей встречи со Степановым в торговом центре. Есть доказательства шантажа. Есть свидетели передачи денег. Более чем достаточно для уголовного дела.

– Которое, кстати, уже заведено, – добавляет Степанов. – Пока оно… приостановлено. Но может быть возобновлено в любой момент.

Я чувствую, как земля уходит из-под ног. Они загнали меня в угол. С одной стороны – тюрьма, с другой – работа на них в качестве шпиона. Выбора, по сути, нет.

– Как видите, Максим, мы предлагаем вам не просто сделку, а спасательный круг, – мягко говорит Береговой. – Вы получаете высокооплачиваемую должность, престижную работу, карьерный рост. Взамен – лишь немного информации, которая поможет нам в бизнесе. По-моему, более чем справедливо.

– А деньги? – спрашиваю я. – Те десять миллионов?

– Можете оставить себе, – великодушно разрешает Береговой. – Считайте это авансом за будущие услуги. Или первым взносом в ваш собственный ресторанный бизнес, который вы когда-нибудь откроете. С моей помощью, разумеется.

Я смотрю на них обоих, понимая, что попал в паутину, из которой не выбраться. Они всё просчитали. Возможно, с самого начала. Может быть, даже тот разговор о коррупционной сделке был подстроен специально, чтобы я его услышал?

– У меня есть выбор? – спрашиваю я, хотя уже знаю ответ.

– Выбор есть всегда, – философски замечает Береговой. – Вопрос в цене. Я предлагаю вам вариант, при котором все остаются в выигрыше. Вы получаете карьеру, о которой мечтали, мы – полезного сотрудника. Альтернатива… ну, вы понимаете.

Я молчу, обдумывая ситуацию. Сказать «нет» сейчас – значит подписать себе приговор. Возможно, буквально. Люди уровня Берегового не привыкли к отказам, и я сомневаюсь, что меня просто отпустят с уголовным делом. Скорее, я исчезну, и никто даже не будет искать шеф-повара, решившего сменить работу и уехать из страны.

– Хорошо, – говорю я наконец. – Я согласен. Но у меня есть условие.

– Вы не в том положении, чтобы ставить условия, – холодно замечает Степанов.

– Позвольте ему, Вадим Николаевич, – останавливает его Береговой. – Что за условие, Максим?

– Я буду работать только с вами лично. Никаких посредников, никаких неизвестных контактов. Вся информация – только вам в руки.

Береговой задумчиво смотрит на меня, затем кивает:

– Разумно. И осторожно. Мне это нравится. Согласен.

Мы пожимаем руки, скрепляя наш дьявольский договор. Я чувствую себя Фаустом, продавшим душу Мефистофелю за иллюзию успеха и благополучия. Но выбора действительно нет.

– А теперь, – Береговой откидывается на спинку стула, – давайте обсудим детали вашей официальной работы. Ресторан на Остоженке, помните? Ирина рассказала мне о вашей встрече. Кажется, вы нашли общий язык?

– Да, было продуктивно, – отвечаю я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё клокочет от осознания того, во что я ввязался.

– Отлично. Значит, приступаете со следующей недели. А пока закончите дела в «Эмпирее», передадите управление своему су-шефу. Кстати, как её…

– Алина.

– Да, Алина. Толковая девушка? Может, стоит взять её с собой в новый проект?

Я на секунду задумываюсь. Взять Алину с собой значит втянуть ещё и её в эту грязную игру. С другой стороны, она отличный профессионал, и мне будет спокойнее работать с человеком, которому я доверяю.

– Да, я бы хотел, чтобы она была в команде, – решаю я. – Если она согласится, конечно.

– Уверен, что согласится, – усмехается Береговой. – От таких предложений не отказываются.

Как и от таких, которое он только что сделал мне, мысленно добавляю я.

– На этом, пожалуй, всё, – Береговой поднимается. – Детали обсудим позже. Вадим Николаевич, вы остаётесь?

– Нет, у меня встреча через час, – отвечает Степанов, тоже вставая. – Максим Андреевич, было… познавательно.

Они уходят, оставляя меня одного в малом зале. Я сижу, глядя на недопитый коньяк, и пытаюсь осознать, что произошло. За несколько дней моя жизнь совершила кульбит: от карьеры шеф-повара с мечтами о собственном ресторане до шантажиста, а теперь – информатора на службе у, возможно, одного из самых влиятельных и безжалостных людей Москвы.

Ирония судьбы: я получил и деньги, и карьерное предложение. Но какой ценой?

Выпиваю коньяк одним глотком и выхожу из зала. На кухне меня встречает Алина:

– Всё в порядке, шеф? Ты какой-то бледный.

– Нормально, – отвечаю я. – Просто… есть разговор. Не хочешь после смены выпить?

– Конечно, – она смотрит на меня с любопытством. – Что-то серьёзное?

– Да. Очень.

Бар «Менделеев» – одно из немногих мест в Москве, где я могу расслабиться. Полутёмное помещение, джазовая музыка, коктейли, которые делают настоящие мастера своего дела. Мы с Алиной сидим в дальнем углу, где никто не сможет подслушать наш разговор.

– Так что случилось? – спрашивает она, отпивая свой Old Fashioned. – Ты весь вечер как на иголках.

Я делаю глубокий вдох. Конечно, я не могу рассказать ей всю правду. О шантаже, о угрозах, о моей новой роли информатора. Но часть истории – ту, что касается нашей совместной работы – должен.

– Мне предложили возглавить новый ресторан Берегового, – говорю я. – Тот самый проект с амбициями на звезду Мишлен, о котором я упоминал. И я согласился.

– Поздравляю! – искренне радуется Алина. – Это же прорыв! Когда начинаешь?

– Со следующей недели, – отвечаю я. – И хотел спросить… ты бы пошла со мной? В качестве су-шефа?

Алина замирает с бокалом в руке:

– Серьёзно? Ты хочешь взять меня?

– Конечно. Мы отличная команда. Я доверяю твоему вкусу и профессионализму. К тому же, запускать проект такого уровня в одиночку – это самоубийство.

Она задумывается, покручивая бокал в руках:

– Это очень заманчиво. Но как же «Эмпирей»? Кто его возглавит?

– Береговой сказал, что найдёт замену. Возможно, Виталия повысят до шефа. Он готов.

– Да, пожалуй, – соглашается она. – Хорошо, я с тобой. Когда нужно дать официальный ответ?

– Чем раньше, тем лучше. Я сообщу Береговому завтра.

– Договорились, – она поднимает бокал. – За новые начинания?

Я киваю и чокаюсь с ней, чувствуя горький привкус лжи. Если бы она знала, на что я подписался и во что втягиваю её…

– Кстати, – говорит Алина, отставляя бокал, – а что это за история со Степановым и Береговым? Они приходили вместе, требовали тебя лично. О чём был разговор?

Я напрягаюсь. Насколько хорошо я могу врать? Насколько убедительно?

– Обсуждали будущий проект, – отвечаю я, стараясь, чтобы голос звучал естественно. – Степанов, оказывается, большой гурман и заинтересован в продвижении российской гастрономии на международном уровне. Возможно, будет какая-то правительственная поддержка.

Алина присвистывает:

– Серьёзные связи у Берегового. Неудивительно, что его бизнес так успешен.

– Да, очень серьёзные, – соглашаюсь я, вспоминая подслушанный разговор о миллиардных откатах.

– Ты какой-то напряжённый, – замечает Алина, внимательно глядя на меня. – Уверен, что всё в порядке? Может, тебя смущает сама идея работы с Береговым? Я слышала, он человек… специфический.

– Просто волнуюсь перед новым проектом, – отвечаю я, изображая улыбку. – Это большая ответственность. К тому же, нужно ещё закрыть все дела в «Эмпирее», передать кухню…

– Понимаю. Но ты же знаешь, что я тебя поддержу, правда?

Я киваю, чувствуя укол совести. Алина – единственный человек в моей профессиональной жизни, которому я полностью доверяю. И теперь я использую это доверие, втягивая её в опасную игру, о которой она даже не подозревает.

– Спасибо, – говорю я. – Это много значит для меня.

Остаток вечера мы обсуждаем концепцию будущего ресторана, возможные направления меню, организацию кухни. Постепенно я расслабляюсь, увлечённый профессиональной дискуссией. На какое-то время мне удаётся забыть о тёмной стороне нашего будущего проекта, о Береговом и его планах на меня.

Но реальность возвращается, когда мы прощаемся у метро. Алина садится в такси, а я остаюсь один на ночной улице, с гнётом тайны, которую не могу ни с кем разделить.

Возвращаюсь домой пешком, несмотря на поздний час. Мне нужно проветрить голову, обдумать ситуацию. Холодный осенний ветер бросает в лицо мелкие капли дождя, но я почти не замечаю этого, погружённый в мысли.

Что я наделал? Во что ввязался? И главное – что теперь делать?

Вариантов, по сути, два: либо принять предложение Берегового и стать его информатором, рискуя не только своей репутацией, но и свободой, а возможно, и жизнью; либо бежать, пока не поздно. Взять эти десять миллионов и исчезнуть. Уехать из страны, сменить имя, начать новую жизнь где-нибудь в Юго-Восточной Азии или Латинской Америке.

Но я знаю, что второй вариант иллюзорен. От таких людей, как Береговой, не убежишь. Его руки дотянутся до любого уголка планеты. К тому же, я не готов всё бросить и стать беглецом. Здесь моя жизнь, моя карьера, мои мечты.

Остаётся только один путь: принять правила игры и попытаться выжить в этом новом мире, в который я так неосторожно вступил. Стать шефом нового ресторана, работать с Береговым, собирать для него информацию… и ждать подходящего момента, чтобы выбраться из этой ситуации.

Но будет ли такой момент? Или я навсегда останусь пешкой в чужой игре?

Дома я первым делом проверяю биткоин-кошельки. Деньги на месте. По крайней мере, этой частью сделки Береговой не обманул. Десять миллионов рублей – солидная сумма, которая может стать страховкой на чёрный день или основой для будущего бизнеса. Если, конечно, у меня будет это будущее.

Я принимаю душ, ложусь в постель, но сон не идёт. В голове крутятся события последних дней, обрывки разговоров, лица Берегового, Степанова, Ирины, Алины… Что ждёт нас всех в будущем? Куда приведёт дорога, на которую я ступил?

С этими мыслями я наконец проваливаюсь в беспокойный сон, полный кошмаров, в которых я бегу от невидимых преследователей, проваливаюсь в бездонные пропасти и задыхаюсь в тёмных, тесных помещениях.

Глава 5: "Первая подача"

Утро среды начинается с головной боли и ощущения, будто меня переехал грузовик. Последствия стресса и недосыпа. Принимаю обезболивающее, выпиваю две чашки крепкого кофе и заставляю себя собраться. Сегодня важный день – нужно официально сообщить коллективу «Эмпирея» о своём уходе и начать передачу дел.

Перед выходом проверяю телефон – нет ли сообщений от Берегового или Степанова. Чисто. Значит, сегодня меня не побеспокоят. По крайней мере, пока.

В ресторане меня встречает привычная утренняя суета. Никто ещё не знает о грядущих переменах. Для них это обычный рабочий день, и только мы с Алиной владеем информацией, которая скоро перевернёт жизнь всей команды.

– Доброе утро, шеф, – приветствует меня Виталий, суетящийся у плиты. – Сегодня доставили особенные боровики, свежайшие!

– Отлично, – киваю я. – Сделаем сегодня спецпредложение. Ризотто с боровиками и трюфельным маслом. И крем-суп.

Даю указания, проверяю качество продуктов, составляю список закупок на завтра – всё как обычно. Но внутри меня всё сжимается от мысли, что скоро я покину эту кухню, этих людей, с которыми проработал два года.

В полдень собираю всю команду на пятиминутку. Глаза Алины встречаются с моими – она знает, о чём пойдёт речь. Остальные смотрят с любопытством: не часто я собираю общие собрания в разгар рабочего дня.

– У меня важное объявление, – начинаю я, оглядывая знакомые лица. – Со следующей недели я покидаю «Эмпирей». Леонид Арсеньевич Береговой предложил мне возглавить новый проект – ресторан высокой кухни на Остоженке.

По кухне проносится шепоток удивления. Кто-то выглядит обеспокоенным, кто-то – заинтригованным.

– Что будет с «Эмпиреем»? – спрашивает Инна, наш кондитер. – Кто займёт вашу должность?

– Это решит руководство, – отвечаю я. – Но я рекомендовал Виталия на пост шеф-повара.

Виталий смотрит на меня с изумлением и благодарностью. Он действительно заслужил это повышение – талантливый, трудолюбивый парень с отличным вкусом.

– Алина тоже уходит, – продолжаю я. – Она будет су-шефом в новом ресторане.

Теперь взгляды обращаются к ней. Кто-то выражает поздравления, кто-то – сожаление о расставании.

– В ближайшие дни я буду передавать дела Виталию, – заканчиваю я. – А пока работаем как обычно. У нас полная бронь на вечер.

Собрание завершается, но атмосфера на кухне меняется. Теперь в воздухе витает ощущение неопределённости, перемен, которые ждут всех нас.

После обеденного наплыва посетителей ко мне подходит Виталий:

– Шеф, можно личный вопрос?

– Конечно.

Мы отходим в сторону, чтобы никто не слышал.

– Почему вы рекомендовали меня? – спрашивает он тихо. – В команде есть более опытные повара.

– Потому что ты лучший, – просто отвечаю я. – У тебя есть не только техника, но и видение. Ты понимаешь философию кухни «Эмпирея» и сможешь развивать её дальше.

Виталий молчит, явно тронутый моими словами.

– Спасибо за доверие, – говорит он наконец. – Я постараюсь оправдать его.

Я киваю, чувствуя странную смесь гордости и грусти. Виталий – мой ученик, и видеть, как он вырос за эти годы, приятно. Но горько осознавать, что я покидаю команду не по собственной воле, а под давлением обстоятельств, о которых не могу никому рассказать.

День проходит в рутине – приготовление блюд, контроль качества, обслуживание гостей. Вечером, когда основной поток посетителей схлынул, я запираюсь в кабинете и звоню Береговому.

– Леонид Арсеньевич, добрый вечер. Это Максим Шумов.

– А, Максим! – голос Берегового звучит бодро. – Как продвигаются дела с передачей ресторана?

– Я объявил команде о своём уходе. Начал передавать дела Виталию Семёнову, которого рекомендовал на пост шеф-повара.

– Хороший выбор, я видел его работы. А что насчёт Алины? Она согласилась?

– Да, она идёт со мной.

– Отлично! – Береговой явно доволен. – Значит, в понедельник вы уже приступаете к новому проекту. Я пришлю адрес ресторана и всю необходимую информацию. А насчёт… другой части нашей договорённости – поговорим при личной встрече.

– Понял, – отвечаю я коротко.

– И ещё, Максим. Моя дочь очень заинтересована в проекте. Она хотела бы встретиться с вами ещё раз, обсудить детали. Возможно, завтра вечером?

– Конечно, я свободен.

– Отлично. Она сама с вами свяжется. Хорошего вечера.

Береговой отключается, а я сижу, глядя на телефон. Ирина хочет встретиться снова. Что это – часть плана её отца? Или у неё действительно есть профессиональный интерес к проекту?

Остаток вечера проходит в заботах по ресторану. Я составляю подробные инструкции для Виталия, проверяю запасы продуктов, обновляю меню на следующую неделю – делаю всё, чтобы мой преемник мог безболезненно принять дела.

Ближе к ночи, когда последние посетители покидают ресторан, а персонал заканчивает уборку, я остаюсь один в своём маленьком кабинете. Достаю бутылку виски из нижнего ящика стола, наливаю в стакан и делаю глоток. Обжигающая жидкость скатывается по горлу, принося временное облегчение.

Что я буду делать дальше? Как выбраться из ловушки, в которую сам себя загнал? И главное – как защитить Алину и других людей, которых я втягиваю в эту историю?

Пока ответов нет. Есть только необходимость идти вперёд, шаг за шагом, надеясь, что путь как-то прояснится.

Телефон вибрирует – сообщение от Ирины:

«Добрый вечер, Максим. Отец сказал, вы согласились на проект. Рада, что будем работать вместе. Завтра в 19:00 в «Северянине»? Обсудим детали концепции».

Я отвечаю коротким согласием и допиваю виски. Странное ощущение: с одной стороны, я попал в опасную и грязную историю; с другой – получил шанс работать над проектом мечты с интересными людьми. Жизнь полна противоречий.

Следующий день проходит как в тумане. Я автоматически выполняю привычные обязанности, провожу инструктаж для Виталия, решаю текущие вопросы. Но мысли постоянно возвращаются к предстоящей встрече с Ириной и к моему новому статусу информатора Берегового.

В 18:30 покидаю ресторан и направляюсь в «Северянин» – один из лучших ресторанов русской кухни в Москве. Выбор места не случаен: это заведение известно своим современным подходом к традиционным рецептам, что созвучно концепции нашего будущего проекта.

Ирина уже ждёт за столиком у окна. На ней строгое тёмно-синее платье, волосы собраны в простой, но элегантный пучок. Она выглядит одновременно деловой и женственной.

– Добрый вечер, – говорю я, подходя к столику. – Извините, если заставил ждать.

– Вы точно вовремя, – улыбается она. – Я пришла раньше, чтобы занять хороший столик. Присаживайтесь.

Я сажусь напротив, и сразу подходит официант. Мы заказываем: Ирина – ржаной хлеб с форшмаком и бокал белого вина, я – блины с икрой и водку. Традиционное начало для разговора о русской кухне.

– Итак, – начинает Ирина, когда официант отходит, – вы согласились на предложение отца. Я рада. У вас действительно есть потенциал создать что-то выдающееся.

– Спасибо за высокую оценку, – отвечаю я. – Хотя должен признать, что предложение было… неожиданным.

– Отец умеет удивлять, – она слегка улыбается. – Но я действительно верю в этот проект. И в вас.

Приносят наши закуски и напитки. Я поднимаю рюмку:

– За успешное сотрудничество?

– За творчество и свободу, – предлагает она.

Мы чокаемся, и я залпом выпиваю водку. Горячая волна прокатывается по телу, притупляя тревогу и напряжение.

– Максим, я хотела бы обсудить концепцию более детально, – говорит Ирина, делая глоток вина. – У вас было время подумать после нашей первой встречи?

– Да, я многое обдумал, – отвечаю я. – Мне бы хотелось создать ресторан, который станет мостом между русской кулинарной традицией и современными гастрономическими техниками. Не просто «фьюжн» или модернизация, а настоящий диалог времён и культур.

Я начинаю рассказывать о своём видении меню, сервиса, атмосферы. Ирина внимательно слушает, иногда задаёт уточняющие вопросы, делает заметки в маленьком блокноте. Её интерес кажется искренним, и постепенно я расслабляюсь, увлечённый профессиональным разговором.

Мы обсуждаем возможные сезонные меню, особенности обслуживания, дизайн посуды, винную карту. Ирина оказывается не только эрудированным критиком, но и человеком с тонким вкусом и глубоким пониманием гастрономии.

– Знаете, что меня всегда удивляло в русской кухне? – говорит она, когда мы переходим к основным блюдам. – Её способность трансформироваться и адаптироваться, оставаясь при этом узнаваемой. Исторически мы всегда заимствовали кулинарные идеи у соседей – у французов, немцев, татар, кавказцев. Но каким-то образом всегда превращали их во что-то своё, уникальное.

– Это правда, – соглашаюсь я. – И это качество я хотел бы сохранить в нашей концепции. Открытость новому, но с уважением к традициям.

– Именно! – Ирина оживляется. – Это должен быть не музей русской кухни, а её современная интерпретация, диалог с мировыми тенденциями.

Мы продолжаем обсуждать детали, и я всё больше проникаюсь уважением к профессионализму Ирины. Она действительно разбирается в гастрономии, а не просто пользуется положением дочери влиятельного ресторатора.

За десертом – современной версией гурьевской каши с карамелизированными фруктами – я решаюсь задать вопрос, который давно вертится на языке:

– Ирина, могу я спросить… Почему вы согласились участвовать в проекте вашего отца? Насколько я знаю, вы обычно стараетесь сохранять профессиональную независимость.

Она откладывает ложку и задумчиво смотрит на меня:

– Сложный вопрос. С одной стороны, да, я ценю свою автономию и стараюсь, чтобы моё имя не ассоциировалось только с бизнесом отца. С другой – этот проект действительно меня заинтересовал. Возможность создать что-то инновационное, что поднимет российскую гастрономию на новый уровень… – Она делает паузу. – Кроме того, не буду скрывать, отношения с отцом у меня непростые. Этот проект – возможность наладить какой-то конструктивный диалог.

Её откровенность удивляет меня. Я не ожидал такой искренности от дочери Берегового.

– Понимаю, – киваю я. – Семейные отношения часто бывают сложнее, чем кажется со стороны.

– Особенно когда твой отец – Леонид Береговой, – с лёгкой горечью добавляет она. – Человек, привыкший всё контролировать и подчинять своей воле.

Я напрягаюсь. Знает ли она о тёмной стороне бизнеса отца? О его методах, о коррупционных схемах? О том, как он вынудил меня стать его информатором?

– Отец умеет добиваться своего, – осторожно замечаю я.

– О да, – Ирина усмехается. – И не всегда самыми… ортодоксальными методами. Но я не хочу портить вечер разговорами о сложностях семейных отношений. Давайте вернёмся к нашему проекту.

Мы продолжаем обсуждение, но теперь я смотрю на Ирину другими глазами. В ней чувствуется внутренний конфликт: она явно любит отца, но при этом осознаёт его неоднозначность, возможно, даже осуждает некоторые его методы. Интересно, насколько глубоко она погружена в тёмную сторону его бизнеса?

Вечер завершается обменом контактами и договорённостью встретиться на строительной площадке будущего ресторана в начале следующей недели. Я вызываю Ирине такси, мы прощаемся, и я остаюсь один на ночной улице.

Голова гудит от обилия информации и впечатлений. Ирина оказалась гораздо интереснее и сложнее, чем я предполагал. И теперь меня мучает вопрос: могу ли я доверять ей? Может ли она стать союзницей в моей ситуации? Или это очередная ловушка Берегового?

Домой я возвращаюсь пешком, наслаждаясь прохладным осенним воздухом. Мне нужно время, чтобы обдумать всё произошедшее и решить, как действовать дальше.

В квартире первым делом проверяю телефон – нет ли сообщений от Берегового. Чисто. Затем принимаю душ, переодеваюсь в домашнее и сажусь за ноутбук. Нужно начать подготовку к новому проекту.

Я создаю документ с рабочим названием «Концепция ресторана» и начинаю набрасывать идеи, которые обсуждали с Ириной: философия кухни, возможное меню, организация сервиса, особенности интерьера. Работа увлекает меня, и на какое-то время я забываю о тёмной стороне своей новой должности.

Но реальность напоминает о себе, когда я случайно натыкаюсь в сети на новость о крупном строительном контракте, выигранном одной из компаний, входящих в холдинг Берегового. Контракт на инфраструктурные объекты стоимостью… пять с половиной миллиардов рублей. Именно та сумма, о которой говорили Береговой и Степанов в подслушанном мною разговоре.

Значит, сделка состоялась. Откат в миллиард рублей успешно прошёл через коррумпированные каналы, и теперь бюджетные деньги потекут в карманы чиновников и бизнесменов. А я… я стал невольным соучастником этой схемы. И получил свою долю – десять миллионов рублей. Крошки с барского стола, но для меня – целое состояние.

Горечь и стыд накатывают волной. Кто я теперь? Шантажист, информатор, соучастник коррупционных схем. Как далеко я ушёл от того парня, который мечтал просто готовить хорошую еду и делать людей счастливыми?

Но жалость к себе – непозволительная роскошь в моём положении. Нужно думать о будущем, о том, как выбраться из этой ситуации. И для начала – понять, на что именно рассчитывает Береговой, делая меня своим информатором. Какую информацию он хочет получать? От кого? И главное – как я могу использовать своё новое положение, чтобы в конечном итоге освободиться от его влияния?

С этими мыслями я ложусь спать, но сон долго не идёт. Я ворочаюсь, перебирая в голове возможные сценарии, ища выход из лабиринта, в который сам себя загнал.

Утро четверга встречает меня головной болью и тяжестью во всём теле. Снова недосып, снова стресс. Но нужно собраться – день обещает быть насыщенным.

В ресторане меня ждёт рутина передачи дел. Я провожу Виталия по всем аспектам управления кухней: от работы с поставщиками до контроля качества, от составления меню до организации банкетов. Он схватывает на лету, задаёт правильные вопросы, делает пометки. Я всё больше убеждаюсь, что сделал правильный выбор, рекомендовав его на должность шеф-повара.

В обеденный перерыв ко мне подходит Алина:

– Шеф, ты не рассказал, как прошла встреча с Ириной Береговой. Какие впечатления?

– Продуктивно, – отвечаю я. – Она действительно разбирается в гастрономии. У нас схожее видение концепции. Думаю, сработаемся.

– Отлично, – кивает Алина. – А когда мы сможем увидеть помещение будущего ресторана?

– В понедельник. Ирина организует экскурсию по строительной площадке.

– Не терпится посмотреть, – Алина выглядит искренне воодушевлённой. – Никогда не участвовала в запуске ресторана с нуля. Это же шанс создать что-то действительно своё, правда?

Я киваю, чувствуя укол совести. Алина так радуется новому проекту, не подозревая о его теневой стороне. Как она отреагирует, когда узнает правду? Если узнает…

Вечером, после закрытия ресторана, я возвращаюсь домой и обнаруживаю на почте письмо от Берегового. Короткое и конкретное:

«Максим, завтра в 11:00 жду вас в офисе. Обсудим детали нашего… сотрудничества. Адрес тот же. Леонид Береговой».

Вот и началось. Завтра я получу первое задание в качестве информатора. Интересно, что он попросит? Прослушивать разговоры гостей? Устанавливать жучки? Или просто запоминать, кто с кем встречался и о чём говорил?

Я сижу перед ноутбуком, глядя на письмо, и чувствую, как внутри нарастает протест. Неужели я действительно соглашусь на это? Неужели позволю использовать себя в грязных играх Берегового?

Но выбора нет. По крайней мере, пока. Я должен играть по их правилам, делать вид, что сотрудничаю. А параллельно – искать способ выбраться из этой ситуации.

И тут меня осеняет. Что, если я буду собирать информацию не только для Берегового, но и для себя? Документировать все его просьбы, все случаи, когда он просит меня делать что-то незаконное или сомнительное? Создавать свой собственный архив компромата на него и Степанова?

Это рискованно, очень рискованно. Если они узнают – мне конец. Но это может быть моим единственным шансом на свободу. Собрать достаточно материала, чтобы иметь рычаг давления, страховку на случай, если они решат избавиться от меня.

Я открываю новый документ и начинаю составлять хронологию событий: подслушанный разговор, шантаж Степанова, встреча с Береговым, его предложение стать информатором. Записываю все детали, которые помню, все имена, даты, суммы. Затем шифрую файл и сохраняю на защищённом облачном хранилище, доступ к которому имею только я.

Это начало. Начало моей собственной игры против Берегового. Игры, в которой я пока аутсайдер, но которая может дать мне шанс на свободу.

С этой мыслью я ложусь спать, чувствуя странное спокойствие. Теперь у меня есть план, есть цель. И это лучше, чем бессильное отчаяние последних дней.

Утро пятницы я встречаю с новой решимостью. Быстро привожу себя в порядок, надеваю лучший костюм и отправляюсь на встречу с Береговым.

Его офис в «Империи» выглядит так же величественно, как и в прошлый раз. Та же эффектная блондинка на ресепшене, те же мраморные полы, те же стеклянные перегородки. Мир силы и денег, в который я вхожу как чужак.

– Господин Береговой ждёт вас, – сообщает секретарь. – Проходите.

Я вхожу в знакомый кабинет. Береговой сидит за своим массивным столом, просматривая какие-то документы. Рядом, как и в прошлый раз, стоит Грибанов – начальник службы безопасности с каменным лицом и холодными глазами.

– А, Максим, – Береговой поднимает голову и улыбается. – Проходите, присаживайтесь. Кофе, чай?

– Кофе, спасибо, – отвечаю я, садясь в кресло напротив.

Береговой кивает секретарю, и та исчезает, чтобы через минуту вернуться с чашкой ароматного эспрессо. Когда мы остаёмся втроём – я, Береговой и молчаливый Грибанов – атмосфера в кабинете меняется. Становится напряжённой, деловой.

– Итак, Максим, – начинает Береговой, откладывая документы, – давайте поговорим о вашей… дополнительной функции в новом ресторане. Как вы понимаете, помимо создания отличной кухни, вам предстоит собирать для меня определённую информацию.

Я киваю, ожидая продолжения.

– Ресторан, который вы возглавите, будет особенным. Не просто место для еды, а площадка для встреч влиятельных людей. Политиков, бизнесменов, чиновников. Они будут приходить туда, чтобы обсудить дела в конфиденциальной обстановке. И ваша задача – быть не только шеф-поваром, но и… глазами и ушами.

– Что конкретно вы хотите, чтобы я делал? – спрашиваю я прямо.

– Для начала – просто запоминать, кто с кем встречается, о чём говорит. Особое внимание уделяйте разговорам о тендерах, государственных контрактах, назначениях на важные должности. – Береговой делает паузу. – В некоторых случаях мы будем просить вас установить записывающие устройства. Олег, – он кивает Грибанову, – проведёт для вас инструктаж по работе с техникой.

Я чувствую, как внутри всё сжимается. Одно дело – подслушивать разговоры, другое – устанавливать прослушку. Это уже серьёзное преступление.

– А если гости обнаружат устройства? – спрашиваю я. – Это может поставить под угрозу не только меня, но и репутацию ресторана.

– Не беспокойтесь, – вступает в разговор Грибанов. – Оборудование самое современное, практически необнаружимое. К тому же, устанавливать его придётся нечасто, только в особых случаях.

– И каких именно гостей меня попросят… прослушивать?

– Это будет решаться в каждом конкретном случае, – отвечает Береговой. – Иногда мне нужно будет знать о планах конкурентов, иногда – о намерениях чиновников относительно определённых проектов. Мы живём в мире информации, Максим. Кто владеет информацией – владеет миром. Простая истина.

Я киваю, делая глоток кофе, чтобы скрыть своё беспокойство. То, о чём говорит Береговой, – промышленный шпионаж и, возможно, коррупция. И теперь я становлюсь соучастником этих преступлений.

– Как я буду передавать вам информацию? – спрашиваю я.

– Только лично мне, как мы и договаривались, – отвечает Береговой. – Никаких электронных сообщений, никаких записей. Раз в неделю вы будете приезжать сюда, якобы для обсуждения дел ресторана, и докладывать о собранных данных.

– Понятно, – киваю я. – Когда я начинаю?

– Как только ресторан откроется. До этого сосредоточьтесь на подготовке к запуску. Кстати, как вам работается с Ириной? Нашли общий язык?

– Да, вполне, – отвечаю я, стараясь звучать нейтрально. – Она профессионал, с чётким видением концепции.

– Отлично. – Береговой выглядит довольным. – Я рад, что вы сработались. Это важно для успеха проекта.

Разговор переходит к более формальным аспектам: бюджет ресторана, сроки открытия, штатное расписание. Я отвечаю на вопросы, делаю пометки, обсуждаю детали. Но всё это время не покидает ощущение, что я подписал договор с дьяволом.

Когда встреча подходит к концу, Береговой провожает меня до двери кабинета:

– И ещё, Максим. Я ценю вашу лояльность и понимание ситуации. Поверьте, если всё пойдёт хорошо, вы не пожалеете о нашем сотрудничестве. Я умею быть благодарным.

– Спасибо, Леонид Арсеньевич, – отвечаю я, пожимая его руку. – Я сделаю всё возможное для успеха проекта.

Выйдя из офиса, я глубоко вздыхаю. Теперь сомнений нет – я официально стал информатором Берегового. Шпионом в мире высокой кухни. И пути назад уже нет.

Но есть путь вперёд. Путь, на котором я буду не только собирать информацию для Берегового, но и создавать свой собственный архив компромата на него. Рискованная игра, но единственная, которая даёт мне шанс когда-нибудь освободиться от его влияния.

С этими мыслями я покидаю бизнес-центр «Империя» и отправляюсь в «Эмпирей». Пора завершать дела в старом ресторане и готовиться к началу новой жизни. Жизни, в которой я буду играть по чужим правилам, но с собственной тайной целью.

А тем временем в голове уже формируется план: как документировать свои встречи с Береговым, как сохранять доказательства его незаконных действий, как создать страховку на случай, если он решит от меня избавиться. Это будет долгая игра, требующая терпения, осторожности и холодного расчёта. Но я готов в неё играть. Ради своей свободы. Ради своего будущего.

И, возможно, не только ради себя. Если мне удастся собрать достаточно информации о коррупционных схемах Берегового и его сообщников, это может стать оружием не только для моей защиты, но и для восстановления справедливости. Хотя о таких высоких материях думать пока рано. Сначала нужно выжить и не попасться.

Вечером, вернувшись домой, я обновляю свой секретный дневник, добавляя подробности сегодняшней встречи с Береговым. Фиксирую все детали, которые могут пригодиться: его требования, упоминания о прослушке, имена людей, которые его интересуют. Затем шифрую файл и отправляю копию на защищённое облачное хранилище.

Это только начало. Начало моего собственного расследования, моей тайной войны против Берегового. И я намерен выиграть эту войну, чего бы это ни стоило.

ЧАСТЬ II: ОСНОВНОЕ БЛЮДО

Глава 6: "Встреча по меню"

Понедельник начинается с раннего подъёма и странного ощущения свободы. Впервые за два года я не спешу в «Эмпирей», не думаю о поставках продуктов, бронировании столиков и недовольных клиентах. Сегодня начинается новая глава моей жизни – я официально вступаю в должность шеф-повара ресторана, которого пока не существует.

В 10:00 у меня встреча с Ириной Береговой на Остоженке, где расположен будущий ресторан. Принимаю душ, надеваю джинсы, футболку и куртку – на стройке формальности неуместны.

По дороге звоню Алине: – Доброе утро. Ты готова к осмотру нашего будущего места работы? – Более чем, – отвечает она бодро. – Уже еду. Буду на месте через пятнадцать минут.

Остоженка – один из самых престижных и дорогих районов Москвы. Старинные особняки соседствуют с элитными новостройками, узкие улочки хранят атмосферу старой Москвы. Именно здесь, в историческом здании конца XIX века, будет располагаться наш ресторан.

Особняк производит впечатление даже в нынешнем состоянии – с лесами вокруг фасада и строительным мусором у входа. Трёхэтажное здание из красного кирпича с белой лепниной и большими окнами. Когда-то здесь жил какой-то промышленник, потом располагался художественный салон, а теперь оно превращается в ресторан высокой кухни.

У входа меня встречает Ирина. На ней джинсы, свитер и практичные ботинки – непривычно видеть её в такой повседневной одежде.

– Добрый день, Максим, – улыбается она. – Рада видеть вас в нашем будущем ресторане. Алина ещё не приехала? – Сейчас будет, – отвечаю я, осматривая фасад. – Впечатляющее здание. – Подождите, пока не увидите внутри. Архитектор сохранил исторические элементы, но добавил современные детали. Получается интересный контраст.

Через несколько минут подъезжает такси, из которого выходит Алина. Она выглядит воодушевлённой и немного взволнованной.

– Извините за опоздание, – говорит она, подходя к нам. – Пробки. – Ничего страшного, – отвечает Ирина, протягивая руку. – Ирина Береговая, консультант проекта. – Алина Соколова, су-шеф, – представляется Алина, пожимая руку Ирины. – Рада знакомству.

Мы входим в здание. Внутри полным ходом идут ремонтные работы: рабочие устанавливают перегородки, электрики тянут провода, сантехники монтируют коммуникации. Несмотря на строительный хаос, уже видны основные черты будущего интерьера: высокие потолки с лепниной, большие окна, элегантные арки.

– Первый этаж будет основным обеденным залом, – рассказывает Ирина, проводя нас через помещение. – Здесь разместятся 12 столиков, каждый на 2-4 персоны. Максимальная вместимость – 40 человек. Небольшое пространство, но это создаст атмосферу камерности, эксклюзивности.

Мы проходим дальше, и Ирина показывает нам план будущего зала: центральная часть с основными столиками, небольшая сцена для живой музыки, бар с открытой винотекой.

– А здесь будет кухня, – она открывает дверь в просторное помещение в задней части здания. – Полностью оборудованная по последнему слову техники. Два входа: один из зала, для презентации блюд гостям, второй – служебный, для доставки продуктов.

Я осматриваю пространство, мысленно планируя расположение рабочих станций. Света достаточно, места тоже – можно организовать эффективный рабочий процесс.

– Выглядит многообещающе, – замечаю я. – Когда привезут оборудование? – В течение двух недель, – отвечает Ирина. – Всё уже заказано. Лучшие производители: печи Rational, холодильники Electrolux, индукционные плиты De Dietrich. Всё, что нужно для высокой кухни.

– А что на втором и третьем этажах? – интересуется Алина. – На втором – VIP-зал с отдельным входом и лифтом, – объясняет Ирина. – Для особых гостей, которые ценят приватность. Плюс кабинет шеф-повара и административные помещения. На третьем – винный погреб, дегустационный зал и техническое оборудование.

Мы поднимаемся на второй этаж. VIP-зал впечатляет даже сейчас, в стадии ремонта: панорамные окна с видом на старую Москву, камин, антикварная мебель.

– Здесь будут проходить самые важные встречи, – говорит Ирина. – Политики, бизнесмены, знаменитости. Всё на высшем уровне, с максимальной приватностью.

Я вспоминаю разговор с Береговым о моей «дополнительной функции» и понимаю, что именно в этом зале мне предстоит собирать информацию для него. Мысль неприятная, но я стараюсь не подавать вида.

– А это, – Ирина открывает дверь в небольшое, но уютное помещение, – ваш будущий кабинет, Максим. Здесь вы сможете работать над меню, проводить встречи с поставщиками, отдыхать между сменами.

Кабинет выглядит стильно: деревянные панели на стенах, большой рабочий стол, удобный диван, книжные полки. Из окна открывается вид на церковь Воскресения Словущего – один из архитектурных символов Остоженки.

– Выглядит отлично, – искренне говорю я. – Здесь будет приятно работать.

– Рада, что вам нравится, – улыбается Ирина. – Отец настоял, чтобы для шеф-повара создали достойные условия. Он верит в вас, Максим.

Алина с любопытством осматривает кабинет, но я замечаю в её взгляде лёгкую тень зависти. Понятно – у неё такого личного пространства не будет. Нужно будет подумать, как компенсировать это неравенство, чтобы не возникало обид.

Мы продолжаем экскурсию, поднимаемся на третий этаж, осматриваем винный погреб и дегустационный зал. Всё продумано до мелочей, выполнено на высшем уровне. Береговой явно не экономил на проекте.

– Когда планируется открытие? – спрашиваю я, когда мы возвращаемся на первый этаж. – Через полтора месяца, если не будет задержек, – отвечает Ирина. – К тому времени всё должно быть готово: и помещение, и меню, и персонал. – Полтора месяца? – переспрашивает Алина. – Это очень сжатые сроки для запуска ресторана такого уровня. – Согласен, – киваю я. – Обычно на подобные проекты уходит не меньше трёх-четырёх месяцев.

– Отец хочет открыться до Нового года, – пожимает плечами Ирина. – Это коммерчески обоснованно: декабрь – высокий сезон, корпоративы, предновогодние вечеринки. К тому же, работы идут полным ходом, круглосуточно. Думаю, уложимся.

Мы заканчиваем осмотр в импровизированном штабе в одном из подсобных помещений. Здесь установлен большой стол с планами и чертежами, компьютер, кофемашина. Ирина предлагает нам кофе, и мы садимся обсудить ближайшие планы.

– Максим, в ближайшие две недели вам нужно сформировать команду, – говорит она. – Основной состав: шеф-повар, су-шеф, – она кивает на Алину, – 4 повара горячего цеха, 3 – холодного, 2 кондитера, помощники на кухне. Плюс сомелье, метрдотель, официанты, бармены. Отец дал вам карт-бланш на подбор персонала. Можете приглашать кого считаете нужным.

– Я подготовлю список кандидатов, – киваю я. – У меня есть на примете несколько отличных поваров. – А также нужно работать над меню, – продолжает Ирина. – Мы должны представить его отцу через неделю. Концепцию мы уже обсудили, теперь нужны конкретные блюда, технологические карты, расчёт себестоимости. – Этим я займусь в ближайшие дни, – говорю я. – Алина поможет с расчётами и технологическими картами. – С удовольствием, – подтверждает Алина. – Меню – это основа всего проекта.

– И последнее, – Ирина достаёт из папки документы, – ваши трудовые договоры. Условия более чем щедрые: фиксированный оклад выше рыночного, плюс процент от выручки, полный социальный пакет, медицинская страховка премиум-класса. Отец не скупится, когда речь идёт о важном проекте.

Мы с Алиной просматриваем договоры. Суммы действительно впечатляют – в два-три раза выше, чем мы получали в «Эмпирее». Плюс проценты от прибыли, которые могут существенно увеличить доход при успешной работе ресторана.

– Выглядит отлично, – говорю я, подписывая документы. – Когда мы можем начать работу над меню? – Прямо сейчас, если хотите, – отвечает Ирина. – Я забронировала нам тестовую кухню в кулинарной школе Ragout на сегодня и завтра. Там вы сможете экспериментировать с блюдами, отрабатывать технологии. – Отлично, – я поворачиваюсь к Алине. – Ты готова начать сегодня? – Конечно, – кивает она. – Я взяла с собой записи с идеями блюд, которые мы обсуждали.

Мы договариваемся встретиться через час в кулинарной школе и прощаемся с Ириной у выхода из особняка.

– До встречи завтра, – говорит она. – Буду ждать ваших кулинарных экспериментов. – Обязательно, – улыбаюсь я. – Спасибо за экскурсию.

Когда Ирина уходит, мы с Алиной остаёмся вдвоём у входа в будущий ресторан.

– Ну, что думаешь? – спрашиваю я. – Впечатляет, – честно отвечает она. – Никогда не работала в заведении такого уровня. Немного страшно, если честно. Справимся? – Должны, – киваю я. – Мы хорошая команда. А остальных подберём тщательно, только лучших. – Кого планируешь позвать? – Виктора из «Севильи» на холодный цех, Наташу из «Честной кухни» на десерты… Есть ещё пара отличных поваров, с которыми я стажировался во Франции, сейчас они в Москве. – Звучит многообещающе, – Алина выглядит воодушевлённой. – Слушай, а эта Ирина… она действительно разбирается в гастрономии или просто дочка папы-миллионера? – Нет, она настоящий профессионал, – отвечаю я. – Образование получила в CIA в Нью-Йорке, стажировалась в мишленовских ресторанах Франции. И пишет отличные ресторанные критики – я читал. – Понятно, – задумчиво говорит Алина. – И как она относится к отцу? Ты же знаешь, о Береговом ходят разные слухи…

Я напрягаюсь. Что именно Алина знает о Береговом? Что за слухи она имеет в виду?

– Мы не обсуждали их отношения, – осторожно отвечаю я. – Но мне кажется, они… сложные. Профессионально она его уважает, но держит дистанцию. – Разумно, – кивает Алина. – В любом случае, главное для нас – сделать хороший ресторан. А семейные дела Береговых – это их личное. – Именно, – соглашаюсь я, испытывая облегчение от того, что разговор не пошёл в опасное русло. – Давай сосредоточимся на кухне. Через час в Рагу? – Договорились. Я заеду домой за записями и подъеду.

Мы расходимся, и я ловлю такси до своей квартиры. Нужно забрать ноутбук с набросками меню и книги с рецептами, которые могут пригодиться для экспериментов.

Дома быстро собираю всё необходимое и перед выходом проверяю почту. Новое сообщение от Берегового:

«Максим, как прошёл осмотр помещения? Доволен? Жду отчёта о проделанной работе в пятницу. Леонид Береговой».

Краткое и деловое. Как будто пишет обычному сотруднику, а не человеку, которого шантажом вынудил стать своим шпионом. Но, возможно, именно такое отношение мне и нужно – чисто профессиональное, без лишних эмоций.

Отправляю короткий ответ:

«Леонид Арсеньевич, осмотр прошёл отлично. Помещение впечатляет. Сегодня начинаем работу над меню в тестовой кухне. В пятницу представлю подробный отчёт. С уважением, Максим Шумов».

Затем закрываю ноутбук, убираю его в сумку и выхожу из квартиры. Пора начинать работу над проектом, который может стать либо вершиной моей карьеры, либо её концом.

Кулинарная школа Ragout расположена в центре Москвы, на улице Большая Грузинская. Это одно из самых известных мест для гастрономических экспериментов и мастер-классов в столице. Здесь есть всё необходимое оборудование для работы с любыми продуктами и техниками.

Алина уже ждёт меня у входа, с большой папкой в руках и рюкзаком за спиной.

– Я принесла все наши наработки из «Эмпирея», – говорит она. – И добавила несколько новых идей, которые появились после разговора с Ириной. – Отлично, – киваю я. – У меня тоже есть мысли насчёт нескольких новых блюд. Проверим их сегодня.

Мы входим в здание и поднимаемся на второй этаж, где расположена тестовая кухня. Просторное помещение с современным оборудованием, большим центральным столом, множеством полок с посудой и инвентарём. Идеальное место для кулинарных экспериментов.

Нас встречает администратор, молодая девушка в фирменном фартуке:

– Добрый день! Вы, должно быть, от Ирины Береговой? Тестовая кухня забронирована для вас на весь день. Всё необходимое оборудование подготовлено, базовые продукты в холодильнике. Если нужно что-то особенное – скажите, мы организуем доставку. – Спасибо, – отвечаю я. – Для начала нам хватит базовых продуктов. Возможно, завтра понадобится что-то специфическое.

Когда администратор уходит, мы с Алиной остаёмся одни на кухне. Я достаю ноутбук, она раскладывает свои записи на столе.

– С чего начнём? – спрашивает она. – С закусок? – Давай с концепции в целом, – предлагаю я. – Нужно определить общую линию, а потом уже переходить к конкретным блюдам.

Следующие несколько часов мы проводим в бурном обсуждении. Набрасываем структуру меню, определяем основные направления, формулируем философию кухни. Постепенно вырисовывается концепция: современное прочтение русской кухни с элементами скандинавского минимализма и французской техники.

– Мне нравится идея сезонных сетов, – говорит Алина, делая пометки в блокноте. – Четыре разных меню в год, каждое – с фокусом на локальные сезонные продукты. Зимой – дичь, соленья, корнеплоды. Весной – первая зелень, молодые овощи. Летом – ягоды, фрукты, свежая рыба. Осенью – грибы, тыквы, дичь. – Да, это работает, – соглашаюсь я. – И к каждому сезону своя подача, своя цветовая гамма. Зима – белый, серебристый, глубокий синий. Весна – нежно-зелёный, розовый. Лето – яркие цвета. Осень – охра, коричневый, золотистый. – Представляю, как это будет выглядеть, – Алина оживляется. – И ещё можно делать тематические недели, посвящённые разным регионам России. Сибирская кухня, поморская, уральская, кавказская… – Отличная идея! – я записываю это в свой блокнот. – Каждый месяц – новый регион.

Мы настолько увлекаемся обсуждением, что не замечаем, как пролетает время. Когда наконец делаем перерыв, на часах уже три дня.

– Может, поедим? – предлагает Алина. – Я умираю с голоду. – Согласен, – киваю я. – Здесь где-то должна быть кухня для сотрудников.

Мы спускаемся в кафе при кулинарной школе, заказываем сэндвичи и кофе и продолжаем обсуждать проект.

– Знаешь, что меня восхищает в этой ситуации? – говорит Алина, откусывая от сэндвича. – Береговой даёт нам полную свободу творчества. Никаких ограничений, никакого навязывания своего видения. Это редкость в нашем бизнесе.

Я молчу, не зная, что ответить. Если бы Алина знала, какую цену я заплатил за эту «свободу», она бы не была так оптимистична. Но я не могу рассказать ей правду – это подвергнет опасности не только меня, но и её.

– Да, это здорово, – отвечаю я наконец. – Хотя я уверен, что на определённом этапе он всё же подключится к процессу. Всё-таки это его деньги, его проект. – Конечно, – соглашается Алина. – Но сейчас приятно иметь такую творческую свободу.

После обеда мы возвращаемся в тестовую кухню и приступаем к практической части: начинаем готовить первые варианты блюд для будущего меню. Я берусь за переосмысление классического борща, Алина экспериментирует с сельдью под шубой.

Работа идёт интенсивно: мы режем, варим, запекаем, смешиваем, пробуем, обсуждаем, вносим коррективы. Каждое блюдо проходит несколько итераций, прежде чем мы остаёмся довольны результатом.

Мой борщ превращается в сложную композицию: прозрачный свекольный бульон, сервированный в стеклянной чаше, с отдельно поданными компонентами – гелем из свеклы, муссом из сметаны, крошкой из ржаного хлеба, паштетом из говядины. Гость сам смешивает компоненты, создавая своё уникальное блюдо.

Сельдь под шубой Алины тоже претерпевает трансформацию: это теперь тартар из маринованной сельди с кремом из свеклы, молекулярной икрой из яблочного уксуса и воздушным картофельным пюре.

К вечеру у нас готовы прототипы пяти блюд: помимо борща и сельди, это пельмени с начинкой из оленины и брусничным гелем, мусс из копчёной скумбрии с укропным маслом и ржаными чипсами, а также медовик с облепиховым сорбетом и меренгой из кедровых орехов.

– Неплохое начало, – говорю я, фотографируя готовые блюда для презентации. – Завтра продолжим с основными блюдами. – Согласна, – кивает Алина, вытирая пот со лба. – Но я уже вижу направление. Это будет что-то особенное.

Мы убираем кухню, складываем оборудование и прощаемся с администратором, договорившись вернуться завтра в 10 утра.

На улице уже темно, холодный октябрьский ветер пронизывает до костей. Мы с Алиной ловим такси и едем по домам, уставшие, но воодушевлённые первыми результатами.

– До завтра, – говорит Алина, выходя у своего дома. – Я обдумаю ещё несколько идей для горячих блюд. – Отлично, – киваю я. – Я тоже поработаю над вариантами. До завтра.

Дома я первым делом принимаю горячий душ, затем делаю себе простой ужин – омлет с помидорами и сыром. Усталость накатывает волной, но мозг всё ещё работает, генерируя идеи для будущего меню.

Перед сном проверяю почту – ничего нового от Берегового. Затем открываю свой секретный дневник и добавляю записи о сегодняшнем дне: встреча на Остоженке, разговор с Ириной, работа над меню. Ничего компрометирующего, но я хочу вести максимально подробную хронику своей деятельности – это может пригодиться в будущем.

Ложусь спать с мыслью о том, что, несмотря на все тёмные обстоятельства, я по-настоящему увлечён новым проектом. Создание ресторана такого уровня – это вызов, который я хочу принять как профессионал. И пока я играю по правилам Берегового, я могу использовать эту возможность для развития своего кулинарного мастерства.

Следующие несколько дней проходят в интенсивной работе. Мы с Алиной проводим целые дни в тестовой кухне, экспериментируя с рецептами, техниками, подачей. К нам иногда присоединяется Ирина, которая дегустирует готовые блюда и даёт ценные советы по концепции и презентации.

К концу недели мы формируем предварительное меню: 6 холодных закусок, 4 горячие закуски, 5 основных блюд, 4 десерта. Плюс дегустационный сет из 8 миниатюрных блюд, представляющих квинтэссенцию нашей кухни. Всё в русской тематике, но с современным прочтением и инновационными техниками.

В пятницу я отправляюсь в офис Берегового с презентацией проекта. Подробный отчёт о проделанной работе, фотографии блюд, расчёты себестоимости, предложения по ценам и прогнозы выручки.

Береговой встречает меня в своём кабинете, без присутствия Грибанова, что уже хороший знак.

– Максим, рад видеть, – говорит он, указывая на кресло напротив. – Рассказывайте, как продвигается наш проект?