Дрозофилы, или Ловушка для наследницы

Пролог

В кромешной тьме горит яркая желтая точка. Свет ее ровный и четкий. Она будто висит в темном пространстве, не давая ни освещения, ни ориентиров. Где верх, где низ – непонятно. Человеческий глаз может долго напрягаться, высматривая хоть что-то в этом мраке. Но вряд ли эти усилия увенчаются успехом. Человеческое ухо может прислушиваться, пытаясь уловить в этой гробовой тишине малейшую толику звука, и тоже потерпит фиаско. Тишина и тьма царствуют.

Но человек это не только глаза и уши. Природа снабдила его множеством других чувств. Тело обязательно почувствовало бы легкую вибрацию, а обоняние рассказало о запахах, витавших в этом темном пространстве. От этого сразу стало бы легче, потому что мы, люди, не можем без ориентиров. Нужен хотя бы один. Он позволяет надеяться и ждать, что вскоре что-то изменится, что-то произойдет. И, действительно. Словно по какому-то невидимому сигналу желтая точка замигала. Рядом с ней загорелась красная, потом синяя, еще одна желтая. Постепенно мрак начал рассеиваться, уступая место видимому миру. Мир стал не только видимым. В нем появились и звуки. Что-то защелкало, застучало, зашуршало. Корабль ожил.

Прозрачный щиток криокамеры изменил свою структуру. От него пошло обильное испарение и через минуту он просто исчез. Густой туман стоял еще какое-то время, но и он растаял, представив на обозрение содержимое камеры.

Разбуженное искусственным интеллектом корабля существо открыло глаза и, взявшись за специальные держатели, попыталось принять сидячее положение. Это ему удалось. У потолка развернулось трехмерное голографическое изображение.

– Приветствую, Капитан.

– Привет, Юта.

Собственный голос показался еще не совсем пришедшему в себя после долгого анабиоза путешественнику слишком высоким, отчего рассмешил.

– Хорошее настроение? – голография моргнула.

– Извини Юта. Просто, мой голос. Он смешно звучит.

– Это последствия криосна. Скоро, все придет в норму.

– Спасибо. Я знаю. Надо немного повеселиться перед очищением.

Голограмма состряпала сочувствие.

– Приготовь горячий бульон. Думаю, он будет весьма кстати после процедуры.

– Хорошо Капитан.

Минут через сорок хозяин корабля появился в рубке.

– Как самочувствие, Капитан?

– Ужасно. Я чувствую себя, как проснувшийся беранг, наевшийся глины перед спячкой.

– Сочувствую.

– Лучше дай бульона.

– Это именно то, что мне нужно, – отхлебывая из пластиковой кружки горячее содержимое, произнес капитан корабля. – Спасибо Юта.

– Пожалуйста, Капитан. Объявлять данные?

– Конечно.

– Через двадцать восемь часов будем на месте.

– Это все?

– Пока Вы проходили очищение организма от пилопасты, я подготовила челнок и келинган.

– Отлично. Что еще?

– Уже получаю сигналы с планеты.

– Мы можем ее увидеть?

– Да.

Четкое изображение голубого шара возникло прямо в воздухе.

– Она прекрасна, Юта!

– Если провести сравнительный анализ по моим данным, то…

– Нет Юта, я о другом. Это нельзя измерить математически. Это может понять только душа.

– Ладно, – голос капитана прервал затянувшееся молчание. – Пока есть время, подготовь мне все данные по населению.

– Хорошо, Капитан.

______________________________________

Кристально-чистую синеву неба Арктики нарушил падающий болид. Оставляя огненный след, он пронзил атмосферу планеты. Но вторгнувшись в надземное пространство, вдруг перестал гореть, превратившись в летательный аппарат необычной конструкции.

Свист, издаваемый объектом похожим на веретено, достиг земли, заставив насторожиться двух белых медведей нежившихся после обильной трапезы на солнце. Они подняли морды к небу. Втягивая черными носами морозный воздух, животные утробно зарычали. И будто услышав их серьезное предупреждение, объект, чуть-чуть не достигнув поверхности, резко затормозил. Зависнув так на некоторое время, он развернулся на 180 градусов и рванул стрелой в направлении солнца. Через секунду, незваный пришелец слился с ледяным горизонтом. Следующее его появление засекли японские радары на границе с Россией. Объект пересек ее и, не реагируя ни на какие предупреждения, скрылся в направлении Курильских островов. На претензии японцев, русские отказались признавать в неопознанном объекте своего разведчика, сославшись на недостаточность фактов. Более, появление странного объекта, не было зафиксировано нигде и ни кем.

Глава 1

– Больно? Потерпи еще чуточку.

Медсестра быстро наложила повязку на лоб подростка.

– Как же тебя угораздило?

– Это, сеструха, – пробасил пацан, кося глазами на слишком открытое декольте медсестры. – Плойкой прижгла.

– Ничего себе, прижгла, – хозяйка декольте удивленно покачала головой. – Придешь еще через три дня. Посмотрим, как твой ожог.

– Хорошо.

– Иди, уже. И сестренку не обижай. А то в следующий раз, другое место прижжет.

Подросток, пробурчав нечто вроде: «пусть только попробует», взял с кушетки рюкзак и еще раз стрельнув глазами на обтянутую белоснежным халатиком женскую грудь, вышел из процедурной.

– Анна Ивановна, – запыхавшаяся санитарка догнала шедшую по коридору ожегового отделения старшую медсестру Соловьеву.

– Что, Марина?

– Анна Ивановна! Вас главная искала, в процедурной, – сообщила санитарка.

– Я только оттуда. Видимо мы разминулись. Что она сказала?

– Ничего. Но злая! Жуть! – женщина округлила глаза.

– Спасибо Марина. Если увидишь ее передай, что я в перевязочной.

– Хорошо, Анна Ивановна.

Интересно, что за срочность, – подумала медсестра, продолжая свой маршрут по коридору отделения. В кармане затренькал мобильник.

– Да, я слушаю.

Гудки. Странно, – опять подумала Анна, изучая неизвестный номер, начинавшийся почему-то с трех нулей. Хмыкнув, она убрала телефон в карман своего халата и направилась дальше. У перевязочной ее уже ждали.

– Анечка! – расплылся в улыбке Афанасий Петрович, бывший учитель, а ныне пенсионер на заслуженном отдыхе. – А я вас заждался.

– Афанасий Петрович, но вам еще с утра было назначено.

– Нет, нет, нет, – пенсионер отрицательно замотал головой, имевшей жалкие остатки когда-то былой шевелюры. – Я только к вам, милая Анна Ивановна. Только вы, своими нежными ручками не делаете мне больно. Ваша коллега, как бы помягче выразиться, слишком груба, – он сделал театральный жест отчаяния, произнеся последнюю фразу практически шепотом.

– Ну, что с вами делать, проходите, – смилостивилась медсестра.

– Грасиэ джентиле, мио каро, – пропел старичок, хватая и целуя руку девушки.

– Афанасий Петрович! Прекратите!

– Ах, Анечка, где мои тридцать пять! Ох, я бы за вами поволочился!

Анна рассмеялась.

– Отлично все заживает, через несколько минут сообщила она пациенту.

– Только благодаря вашим драгоценным и несравненным ручкам, милая Анечка. Мне кажется, Вы просто снимаете боль одним прикосновением. Нет! Просто сочувствием! Нет! Своей красотой! – обсыпал ее комплиментами старик.

– Вы меня смущаете, Афанасий Петрович.

– Ну, что вы Анечка! Если бы не… – признание престарелого ловеласа прервал шум открывшейся двери. В комнату вошла дородная женщина в зеленом медицинском костюме. Крупный мясистый нос и нездоровый румянец на обвислых щеках делали ее лицо неприятным. Маленькие поросячьи глазки зло уставились на присутствующих.

– Соловьева, – произнесла она визгливым, противным голосом. – Зайдешь ко мне!

– Хорошо, – не отрываясь от работы, произнесла медсестра.

Скривив губы, главная покинула перевязочную.

– Она вас недолюбливает Анечка, – заметил пенсионер.

– Не то, чтобы недолюбливает, Афанасий Петрович. Терпеть не может, – вздохнула девушка.

– Как же, так! – запричитал старик. – Как же, так.

– Алевтина Вениаминовна, вызывали?

Анна вошла в кабинет главной медсестры без стука, считая это действие, в рабочий момент, излишним. Та сидела за столом и что-то писала, не обращая внимания на вошедшую сотрудницу.

Взяв свои эмоции под контроль, девушка терпеливо ждала. Наконец, главная отложила ручку и соизволила взглянуть на нее.

– Садись. Разговор будет серьезный.

Анна послушно села.

– Ко мне приходили оттуда, – Алевтина Вениаминовна странно повела глазами. – Спрашивали о тебе. Вопросы задавали.

– Откуда, оттуда? – решила уточнить Анна.

– Че, дуру корчишь, – зло бросила главная. – Все ты понимаешь. Я тебя предупреждаю. Если, что серьезное, вылетишь из отделения, как пробка. Поняла?

– Поняла.

– Давай, иди, работай.

Плотно закрыв за собой дверь, Анна вышла из кабинета. Не сказать, чтобы она расстроилась. Но, что-то в последнее время главная лютует. Постоянно придирается, грубит. Девушка вспомнила, как год назад пришла устраиваться на работу. Тогда Алевтина была совсем другой: доброй, отзывчивой. Почему люди так меняются? – подумала она. – Или какие обстоятельства заставляют их менять отношение к коллегам, друзьям и вообще к миру? Почему они не становятся добрее, чище? Наоборот, озлобляются и начинают ненавидеть всех и вся.

Сама Анна, сколько себя помнила, мечтала помогать людям. Поэтому связала свою жизнь с медициной. С детства она жалела всех котят и щенят, а ее любимой игрой была игра в доктора и больницу. Афанасий Петрович был прав. У нее действительно есть какой-то дар. Любая рана, к которой она прикасается, заживает намного быстрее. Это замечали многие.

Работая в ожоговом отделении, Анна насмотрелась на такое, что не каждый смог бы выдержать. Но до сих пор сохранила в себе сочувствие к чужим страданиям, и часто плакала из жалости к пациентам. Ее коллега и подруга Катька, после таких, как она называла «концертов», высказывалась:

– Ань, тебя на всех не хватит! Ты же просто сгоришь. Лучше личной жизнью займись. А то, так и помрешь старой девой.

Но Анна ничего не могла с собой поделать. Работа забирала все ее время и все мысли.

Возвращаясь домой после смены, она вновь вспомнила разговор с Алевтиной и подумала: «Интересно, кто это мог интересоваться мной на работе? Какие такие органы? Законов я не нарушала. Алевтина наверно не знает, как еще меня допечь, вот и выдумывает».

Успокоившись на этом, девушка зашла в продуктовый магазин у дома, купить что-нибудь к ужину. Стоя в очереди на кассе, она обратила внимание на здорового мужика, который, как ей показалось, исподтишка за ней наблюдал. Но, как только Анна поднимала на него взгляд, мужик сразу делал вид, что изучает товар на полке. На громиле был надет длинный черный кожаный плащ, что в теплый вечер было, по крайней мере, странно. Еще он скрывал лицо под очками, больше похожими на вир очки для компьютерных игр.

«Ненормальный какой-то», – подумала она, расплачиваясь за продукты. Но подходя к дому, вновь, краем глаза, заметила магазинного громилу. Выскочив из-за угла, тот прямиком устремился в ее сторону. Анна быстро юркнула в подъезд и, не помня себя, стрелой залетела на свой, третий этаж.

Вставляя трясущимися руками ключ в скважину, она слышала тяжелое сопение и скрип кожи. Ее догоняли. Дверь захлопнулась перед самым носом громилы. Ни жива, ни мертва, Анна прижалась к ней спиной, прислушалась. Кажется, тихо.

Положив сумки на пол, она подбежала к окну и, не отдергивая занавеску, выглянула во двор. Громила уже вышел. Он направился к детской игровой площадке и сел на одну из лавок. Тут же к нему подошел другой человек, но маленький, словно ребенок. Сумерки и матовая занавеска не позволяли рассмотреть его в подробностях. Переговорив о чем-то, они ретировались, исчезнув из поля зрения.

Кто это был? – думала Анна. – Не маньяк точно. Они по двое не ходят. Может она зря так испугалась? Тогда почему громила просто не окликнул ее и не предложил поговорить, если ему что-то нужно. А может он просто обознался? Господи! – стукнув себя по лбу, девушка закатила глаза. – Это были грабители! Хотели отнять сумку. Она ведь расплачивалась наличными, а не картой. Вот они и высмотрели. Дура! Размахивай дальше крупными купюрами!

Успокоив себя, девушка приняла душ, поужинала и, почитав немного книгу, приняла снотворное. Сновидения в эту ночь ее не беспокоили.

Глава 2

Выходной день Анна решила провести дома, и в хлопотах по хозяйству не заметила, как наступил вечер. Телефонная трель отвлекла ее от домашних забот.

– Анюта, привет, солнышко!

– Кто это?

– Да это же я! Любаня! Николаенко. Ну! Помнишь? Одноклассница твоя!

– Любка! Ты? Привет! Как ты узнала мой номер?

– Ой, потом расскажу. Ты, лучше, вот что. Мы сейчас в кальянной, на Луначарского сидим. Давай к нам, – предложила бывшая одноклассница.

– Прямо и не знаю, – немного опешила Анна.

– Да ладно тебе, Анют. Давай, записывай адрес, – голос продиктовал номер дома. – Приезжай. Поболтаем. Молодость вспомним. Короче, мы ждем! – в трубке пошли гудки.

А почему бы и нет? – подумала Анна. Последнее время, что-то, как-то, все навалилось. Ей требуется отдохнуть, расслабиться. К тому же, завтра еще выходной. Она успеет и отоспаться и доделать накопившиеся дела. Да и с Любаней они не виделись давно. Хотелось бы, действительно, повидаться. Узнать, как сложилась у той жизнь. Поделиться своими достижениями и, чисто по-женски, поплакаться на неудачи.

Быстро переодевшись из домашнего халата, в удобный, спортивного кроя, но с намеками на элегантность брючный костюм, и не слишком заморачиваясь на счет прически, а просто затянув волосы в хвост, Анна вышла из дома. Такси ожидало у подъезда. Через пятнадцать минут она была доставлена по нужному адресу.

Любаня, с визгом, кинулась на шею. Немного погодя, рассмотрев ее в подробностях, Анна неприятно поразилась переменам, произошедшим с давней подругой. На фоне шикарного, в восточном стиле интерьера кальянной, с его мягкими диванами, драпировками и подушками, коврами и разными, прочими мелочами, подружка юности выглядела, мягко говоря, не комильфо. Помятое, с броским, безвкусным макияжем одутловатое лицо профессиональной медсестре рассказало о многом. Удивительным было и то, что компания, в которую попала Анна, тоже показалась девушке довольно странной.

Пара таких же, как и Любаня, с явно пропитыми рожами мужиков, напоминала бомжей, нежели успешных бизнесменов, которыми представила их бывшая одноклассница. Еще один мужчина – здоровяк, был в отличие от них прилично одет. Но вид при этом имел какой-то бандитский. Рядом с ним, непрерывно пыхтя кальяном, сидел мужчинка поменьше. Любаня назвала его Эдиком, после чего он оторвался от мундштука и, резво соскочив с дивана, облобызал руку Анны. С огромным удивлением она увидела, что мужчинка карлик.

Шестой в этой пестрой компании была черноволосая тетка средних лет, довольно щуплого телосложения. Странная тетка являлась обладательницей огромного бюста. Имея свою, совсем не маленькую грудь, Анна, реально обалдела от такого подарка, каким наградила природа незнакомую женщину. Тетка не походила на тех красавиц, что рискуя здоровьем, уродуют себя пластикой ради каких-то собственных выгод. Строгий и злобный внешний вид делал ее больше похожей на синий чулок, чем на секс-бомбу, с которой мог ассоциироваться подобный размер.

Вся эта разношерстная компания плохо вязалась между собой. Что общего могло быть у настолько разных людей? Какое стечение обстоятельств собрало их всех в это время, в этом месте? Раздумывать дальше ей не дали – мягко, но настойчиво усадили на диван.

– Давай, Анюта, выпьем за нашу встречу, – Любаня подняла стакан с золотистой жидкостью. Другой бокал, предварительно плеснув в него из квадратной бутылки, она вручила Анне.

Поднеся напиток к губам, девушка оглядела компанию. Бомжеватые мужики вели какую-то личную, сокровенную беседу, будто не имели к этому обществу никакого отношения. Любаня присосалась к своему стакану, быстро и шумно глотая его содержимое, словно это был не хороший виски, а дешевое вино. Карлик Эдик все так же пыхтел, как паровоз. Здоровяк тупо сидел и делал вид, что он отдельно от всех, а здесь оказался случайно. И только в самый последний момент, сделав глоток из своего бокала, Анна заметила в его глазах странное ожидание. Она перевела взгляд на тетку и внутренне пожалела, что вообще пришла сюда. На лице той сияло злорадное торжество.

– Что… вы… так… смотрите. На… меня, – Анна ощутила, что произносить слова трудно. Руки и ноги будто налились свинцом. Она застыла с бокалом в руке без возможности пошевелиться. Сознание при этом было полностью в порядке. Слух и зрение тоже.

– Че это с ней? – поинтересовалась Любаня у тетки, разглядывая застывшую, как статуя Анну.

– Тибия это не касамши, боле. Твой, свой, миссия сделать уже. Теперь, вон туда, отсюда. И, молчок. Деньги взять, – тетка со странным акцентом сделала жест рукой. Здоровяк понял приказ, достал из-за пазухи пачку купюр и бросил на стол. Издав шлепок, пачка привлекла внимание и двух мужиков. Моментально перестав пить и жевать, они вожделенно уставились на деньги. Протянув руку, Любаня сграбастала пачку и выскочила из-за стола, собираясь ретироваться отсюда. Но вдруг остановилась, и, когда ее подельники скрылись за дверью кабинки, спросила:

– А, что с ней будет? Зачем вы ее так?

Из глотки тетки вырвался рык, и она повернула голову к Любане. Торжество исчезло с ее лица, оставив на нем только злое выражение. Увидев это, у Любани все остальные вопросы застряли в горле. И больше ничего не говоря, она ушла, оставив Анну на произвол судьбы.

Тем временем, в кабинке стали происходить странные события. Здоровяк, молча, вышел из-за стола и встал у дверей, на стреме. Тетка почему-то решила устроить стриптиз. Расстегнув пуговицы кофты, она вывалила свою огромную грудь буквально на стол, схватила руками коричневые, крупные соски и стала мять их руками. Но через десяток секунд, не добившись какого-то важного для нее эффекта, гаркнула на пыхтящего кальяном карлика:

– Томэ ми, каррабата!

Карлик, выплюнул мундштук, резво вскочил, запрыгнул на стол и, подбежав к тетке, уселся напротив. Все происходящее перед глазами Анны напоминало жуткую, сюрреалистическую картину, написанную каким-то сумасшедшим. Коротыш ловко ухватил соски и продолжил манипуляции с ними. Вскоре его труды увенчались успехом. С легким шипением соски выдвинулись, словно ящички из миниатюрного комода. Вытащив их и бросив на стол, карлик, засучив рукава, засунул руки в образовавшиеся отверстия. Пошарив там, тужась, он вынул из груди два круглых предмета. Шикарный бюст тетки при этом сдулся и обвис, как уши спаниеля. Аккуратно положив предметы на стол, коротыш ретировался на свое место, засунул в рот мундштук и запыхтел кальяном. Тетка, тем временем, занялась предметами извлеченными из ее тела.

В дверь постучали. Замерших статуй в кабинке на три стало больше.

– Откройте, это охрана! – раздалось из-за двери. Похоже, что в бывшей однокласснице Любке, все же взыграла совесть и жалость к Анне.

– Каррабата! – застегнув обвисший бюст, тетка сделала несколько знаков здоровяку. Тот открыл замок. В кабинку вошли два представителя местной охраны, в форме.

– В чем, какое дело? Мы отдыхать, тут. Друзья все.

Оглядев внимательно стол, охрана обратила внимание на сидящую столбом, и до сих пор держащую в руке бокал, Анну. Она попыталась хоть как – то подать знак внимания. Но, тщетно.

– Представьте документы, пожалуйста.

– Какой основание? Мы отдыхать. Иностранцы. Мы жаловаться на вас, – тетка выходила из себя. Ситуацию исправил карлик. Он выудил откуда-то пачку паспортов и сунул их в руки охранников. Те, просмотрев документы, удовлетворились увиденным и, извинившись, ушли.

– Зоро зо! Тур на ступор! – командирский тон тетки не оставлял сомнений, кто в этой шайке главный. Сграбастав со стола непонятного назначения предметы, карлик Эдик спрыгнул на пол и, прошмыгнув мимо здоровяка, выскочил из кабинки. Здоровяк тем временем подошел к Анне, схватил ее за руку и грубо попытался забрать бокал.

– Акуто, буббаса! – рявкнула на него тетка. После этого здоровяк стал аккуратнее. С осторожностью разжав пальцы, он вынул из них бокал. Потом, взяв девушку за талию поднял, поставил ее на ноги и прижал к себе боком. Так, прижавшись, они вышли из заведения. На улице, за рулем машины их уже ждал карлик.

Глава 3

Автомобиль был старой модели москвич, непонятного цвета. Припаркованный у парадного входа, сверкавшего ночными огнями и яркой, стильной вывеской, старый и ржавый 412-ый выглядел, буквально, как бельмо на глазу. Но троицу это не волновало. Машина резво рванула с места, увозя в неизвестном направлении испуганную и обездвиженную Анну.

Они мчалась по вечерним улицам. По пути Анна почувствовала, что может немного шевелить рукой. Средство, что подсыпали ей в напиток, теряло свое действие. Здоровяк понял это и она, впервые, услышала его голос – тонкий фальцет, который совершенно не соответствовал его крупному телосложению. Он пропищал что-то непонятное, и тетка ответила ему своим грубым рыком. Пошарив у себя за пазухой, здоровяк достал небольшой плоский предмет и прижал его к шее Анны, после чего она мгновенно почувствовала головокружение. Перед глазами поплыло. Свет померк.

Сознание возвращалось медленно, рывками. Наконец она смогла разлепить глаза. Взгляд уперся в низкий потолок, состоящий из прямоугольных сегментов серого, матового цвета. Два, через два, сегменты имели встроенные светильники. Голые и серые как потолок стены не имели окон и дверей. Сама Анна лежала связанной на узкой, холодной поверхности, рассмотреть которую, в силу ее положения, было невозможно. Прямо перед ней возвышался непонятной конструкции и назначения сложный аппарат, напоминавший медицинский томограф.

От созерцания обстановки отвлек звук справа. В серой стене образовался проход и Анна увидела, как ее похитители входят в комнату. Первой вошла пресловутая тетка. Лишившись огромных титек, она стала больше походить на противную грымзу. Бюст, хоть и был слишком большим, но делал ее как-то мягче и женственнее. Теперь же, с плоской грудью, на передний план вышло лицо, с вечно злобным, отталкивающим выражением.

Возвышаясь на целую голову, позади тетки шел здоровяк. На широкую морду он нацепил темные очки, и Анна запоздало поняла, где уже его видела. Громила, что гнался за ней вчера, и этот здоровяк, были одним и тем же человеком.

Последним, вкатив перед собою каталку с лежавшим на ней полностью накрытым серебристой тканью неизвестным содержимым, возник карлик Эдик. Оставив каталку в стороне, он вместе со всеми остановился у ног лежащей Анны. Некоторое время они молчали.

– Дела твои как? – наконец, прорычала тетка.

– Кто вы такие? – закричала Анна. – Отпустите немедленно! Меня будут искать!

– Искать? Нет искать! – грымза покачала головой. – Поздно. Ты не на Тэрра. Уже далеко, – сообщила она.

– Какое вы право имеете? – пропустив мимо ушей ее слова, продолжала кричать Анна. – Что вам от меня надо?

– Что надо? – грымза пожала худыми плечами. – Тело возвращать назад. Ты украсть чужое. Ты преступница. Тебя наказывать, – и она в характерном жесте, провела по шее пальцами.

– Какое тело? Вы все сумасшедшие. Отпустите меня!

На руке тетки запиликал сигнал и троица на время потеряла интерес к пленнице. Все дружно повернули головы к противоположной стене, в которой вытаял прямоугольник экрана. С него на Анну укоризненно взирало незнакомое, женское лицо.

– Ну, здравствуй, – произнесли тонкие губы. – Позволь представиться. Меня зовут Зои Со Ун. Я представитель компании специализирующейся по поиску и ловле преступников – имитаторов. Это мои люди арестовали тебя.

– Причем здесь я? – возмутилась девушка.

Женщина чуть наклонила голову, рассматривая Анну будто забавную зверушку.

– Послушай, – продолжила она. – Тело, в котором ты находишься, не твое.

– А чье же, интересно, – съязвила Анна.

– Землянки. Оно украдено тобой.

– А я, значит, марсианка?

– Нет. Ты – грут. Раб с планеты Двенадцати Лун, убивший своего хозяина и сбежавший от наказания. Тебе полагались рудники на Поясе астероидов, но, к твоему счастью, наследник убитого тобой хозяина чтит новые императорские законы. Ты больше не раб. Так что, мы просто вернем тебя в твое прежнее тело и отправим на все вселенские стороны.

– Это бред! – разум Анны не желал даже думать об этом. – Почему тогда я ничего не помню?

– Об этом спросить можно только у тебя. Возможно, было совершено полное удаление памяти. Многие в наше время так поступают. Начинают свою жизнь с белого листа. Но! Лишь в соответствии с Законом. Ты нелегал и полагаешься возвращению в истинное тело. К счастью, твои дружки не успели от него избавиться. Оно в целости и сохранности здесь, на борту. Скоро ты вновь с ним воссоединишься.

– Вы все врете, – со слезами на глазах закричала Анна. – Я помню свое детство и родителей. Откуда эти воспоминания?!

– Ложная память. Возможно, частично принадлежит личности, что ранее владела этим телом, – спокойно, будто так и есть, выдала женская голова. – Сейчас вы в сорока световых годах от ближайшей цивилизованной планеты и будете там, по моим подсчетам, через пару недель. На борту есть все необходимое для обмена. Так что прилетишь ты туда уже в своем теле.

– Это бред, бред, – снова закричала Анна. – Я вам не верю! Вы все сумасшедшие!

– Успокойте ее!

Анна почувствовала, как к шее прислонили что-то холодное, и ее сознание померкло.

– Почему не произвели извлечение на планете? Зачем было тащить тело на корабль? – женское лицо с экрана хмурило брови.

– Ваше высокородие, мы собирались сделать именно так. Но обстоятельства помешали. Портативный Извлекатель мог заинтересовать местные власти, если попал бы к ним в руки. А Вы знаете, чем это грозит. Мы и так чуть не привлекли к себе внимание. Объект слишком заметный, нам пришлось импровизировать.

– Хорошо. Приступайте к извлечению немедленно. Время поджимает.

– Что с телом аборигенки?

– Утилизируйте. А, впрочем, на ваше усмотрение. Можете прибавить к авансу. И, будьте на связи.

Экран погас.

Анна открыла глаза. Что-то странное творилось с цветом. Комната была все та же, но серость потолка приобрела новые оттенки. Она напрягла глазные мышцы, вгляделась. И в страхе зажмурилась. Показалось, что потолок падает. Нет. Все на месте! Взгляд переместился на стену. Сейчас ясно был виден прямоугольный силуэт входа. Рядом каталка, накрытая серебристой тканью, из-под которой выглядывает рука. На безымянном пальчике сверкает камешек. Знакомое колечко!

Рука Анны рефлекторно дернулась в желании посмотреть на пальцы, но усилия не увенчались успехом. Она поерзала. Зашуршала ткань. Ее тоже накрыли, как тело напротив. С каким-то удивительным для себя спокойствием Анна подумала, что все, произошедшее с ней, похоже на бред. Но должно же это как-то объясняться? Зачем этим людям сочинять какие-то нереальные, фантастические истории. Может это просто розыгрыш и сейчас, в эту самую минуту, с шумом откроется дверь, и кто-то из знакомых, с идиотской улыбкой на лице, прокричит ей, что это шутка!

Дверь действительно открылась. В проеме образовалась знакомая фигура. Это была все та же худосочная грымза. За ней следом явились и остальные члены шайки. Карлик, вразвалочку, доковылял до соседней каталки и, схватив за поручни, выкатил из помещения. В комнате остались трое.

– Н-ну! Как чувствовать себя старое тело? – спросила грымза почему-то заигрывающим тоном. – Желает смотреть себя, а?

Она сдернула с Анны покрывало и, молча, уставилась на нее.

От этого взгляда становилось не по себе, и Анна подумала, что так смотрят только на объект вожделения. Тетка просто пожирала ее глазами. Обернувшись к здоровяку, грымза что-то рявкнула в приказном тоне. Тот повернулся и вышел из комнаты.

– Сказать тебе нужно, – обходя лежащую пленницу по кругу, продолжила тетка. – Я, мечтать о таком, как у тебя. Я возбуждаюсь. Ты заработать деньги на первый время, а?

– Что тебе надо? – грубый бас, что вырвался из ее рта, напугал Анну.

– О! Ты заговорить? Соглашаться? – заулыбалась тетка.

В этот момент в комнату вернулся здоровяк. Он притащил большое зеркало которое сейчас же установил на специальный держатель. Затем громила подошел к изголовью и, нажав какие-то рычаги, поставил лежак вместе с лежавшей на нем Анной в вертикальное положение.

Анна закричала. Отражение из зеркала тоже в крике открыло рот. Нет, не рот. Язык просто не поворачивался назвать эту отвратительную, безгубую пасть ртом. Грубый рык, что вырвался из горла бил по ушам. Она замолчала, в ужасе рассматривая то существо, что отражалось в зеркале.

Чешуйчатая, стального цвета броня покрывала большую часть тела монстра. Веки, на безобразной харе, часто моргали. Открываясь, они обнажали парные, ярко-зеленые зрачки. Вместо нормального носа трепетали мембранами четыре узких щелки. Монстр был обнажен, выставив напоказ не только хорошо развитую мускулатуру, но и внушительных размеров мужское достоинство, которое, судя по всему, прямо сейчас было в полной боевой готовности. Это ввергло Анну в еще более шоковое состояние.

– Ну, решать? Соглашаться? – вопросы вывели ее из ступора, и она посмотрела на грымзу. Та не отводила с нее вожделенного взгляда.

– Кто это? – мотнув головой в сторону зеркала, спросила она у тетки, уже понимая, каким будет ответ.

– Вернуть назад твой тело, – подтвердила та догадку. – Почему кричать? Я, предлагать сделка.

– Какая сделка? – прорычала Анна.

– Маленький услуга, – грымза стрельнула глазками. – Я платить. На Крине будет трудно. Регистрации нет, денег нет, работа нет. Я помогать. А?

До Анны стала доходить серьезность ее положения. Все вокруг казалось фантастическим бредом. Но себя в этом бреду, она почему-то воспринимала совершенно реально, как и того монстра, что сейчас пялился всеми четырьмя зрачками из зеркала. Будь это сон или явь, нужно было как-то включаться в «игру». Она до конца не понимала, что хочет эта странная женщина. О какой услуге просит. И решила согласиться. Другого выхода, в этот момент, она просто не видела.

– Хорошо, что от меня требуется?

– О! – как ошпаренная подскочила грымза. – Ничего! Совсем ничего! Все сделать я! Но, сперва, вернуть свое тело.

– Опять? – не поняла Анна.

– Нет, нет. Я, вернуть свое тело. Это, – она провела руками по тощим ребрам, – для работа на Терра. Маскировка. Мой истинный облик увидеть позже. Восхититься! – грымза повеселела. – Тебя подготовить к полету, – сообщила она напоследок. – Будешь спать, пока. Разбудить перед посадкой.

Глава 4

Сколько продолжался полет, Анна не знала. Ее поместили в ящик, который она окрестила саркофагом. Всей процедурой занимался здоровяк. Он не задавал никаких вопросов. Просто, молча, делал дело. Незаметно для себя, Анна уснула.

Отходить от криосна было довольно неприятно. Ее мутило, и казалось, выкручивало наизнанку. Перед сном здоровяк заставил выпить какую-то вязкую, пахучую жидкость. С трудом проглотив эту массу, она почувствовала, что внутри все задеревенело. Как позже стало известно, это была необходимая процедура для криосна. Вязкая жидкость внутри еще более сгущалась, заполняя желудок. После пробуждения, вся эта масса выходила естественным способом, причиняя довольно болезненные ощущения.

Вэлта, так звали грымзу, здоровяк и карлик Эдик были в отличие от Анны бодры и полны сил. В тот день она еще подумала, что подобная процедура для них не впервой. Однако она ошибалась.

Знакомство с новым телом началось сразу после пробуждения. Анна сделала вывод, что теперь она инопланетный урод, мужского пола. Все уверения грымзы Вэлты в том, что это и есть ее истинное тело, пропадали даром. Смириться с этим фактом не хватало сил. Но, глядя на себя в зеркало, она видела все того же монстра. Он никуда не исчезал, раз, за разом появляясь в зеркальном отражении.

Выяснились и некоторые способности этого тела, которых у человека быть не могло. Во-первых, по желанию она могла приближать и удалять зрение. Это свойство Анна назвала «эффект бинокля». Слух и обоняние стали более чуткими. Чешуйчатая броня, защищающая от внешних воздействий, оказалась довольно пластичной и не причиняла никаких дополнительных неудобств. Проверить ее свойства пока не представлялось возможным. Стало ясно, что ее человеческие тактильные ощущения практически сошли на нет. Толстая, как у слона, и в дополнение ко всему еще и бронированная кожа была груба и мало чувствительна.

Очень удивило, а на чистоту так просто повергло в изумление, мужское достоинство этого тела. А иначе, как достоинством, назвать «это» не поворачивался язык. Сама, далеко не ханжа, Анна, каждый раз с интересом и любопытством изучала мужской орган, поражаясь, насколько тот огромен. Удивительным феноменом было еще и то, что тот всегда был «готов к бою». Видимо это являлось какой-то особенностью организма, так как никаких неудобств от постоянной эрекции Анна не ощущала.

Через сутки после пробуждения они приземлились на Крин. Здоровяк и карлик сразу куда-то умчались. Вернулись они достаточно скоро, притащив с собой на корабль три герметичных контейнера.

Принимая с погрузчика ящики, Вэлта проявляла нервное нетерпение и интерес, чем заинтриговала Анну. Кроме того, загрузка контейнеров происходила в грузовой ангар корабля и в открытые настежь створы она рассмотрела часть окружающего пространства. Взгляд сразу уперся в огромный экран, видимый вдалеке. Похожий на лежащее колесо, экран опоясывал несколько высоких небоскребов, визуально соединяя их в одну конструкцию.

На экране что-то мельтешило. Картинки и надписи сменяли друг друга. Пользуясь своим уникальным зрением, Анна смогла приблизить изображение. Конструкция представляла собой пресловутую и вездесущую рекламу. Рассмотреть все более подробно ей не дали, разгрузка закончилась. Лишь краем глаза она сумела увидеть идущий на посадку космолет.

По какой-то причине пленнице позволили присутствовать при вскрытии ящиков, и их содержимое повергло Анну в шок. В контейнерах лежали тела, причем совершенно разных рас.

В первом находился темнокожий карлик, с черными, курчавыми волосами и широким носом. Ростом около ста двадцати сантиметров, более всего он напоминал африканского пигмея из племени бака, что до сих пор населяют леса Конго.

Второй ящик содержал тело гуманоидного существа и был, по оценке Анны, еще уродливее, чем ее теперешнее тело. Он имел землистого, нездорового цвета складчатую кожу, сплошь покрытую пигментными пятнами и бородавками. Безволосый, с ярко выраженными надбровными дугами на лице, огромной щелью рта и крохотным носом, инопланетянин являл собой идеал уродства и безобразия, какие только может представить человеческое воображение.

Третье существо поразило своим внешним видом не меньше, чем предыдущие два. Белоснежная, идеальная кожа и фигура по женскому типу, делали это тело очень похожим на человеческое. Кроме лица, на которое хозяйка, будто собираясь на бал – маскарад, надела необычную маску. «Маска», морской звездой покрывала лоб, глаза и часть щек. Четыре дополнительных века дугой расположились на лбу, меж лучей – щупалец. Похожие на дреды черные волосы начинались почти на самой макушке. Лишь тонкий, правильный нос и пухлые губы придавали лицу инопланетянки сходство с земной женщиной.

Пока Анна с удивлением и любопытством таращила глаза на содержимое ящиков, остальные развили бурную деятельность. Первым вынули пигмея и водрузили на тот самый «томограф», который она увидела в первое свое пробуждение на корабле. Рядом, голова к голове, на лежак аппарата улегся карлик Эдик.

Руководила всем процессом, как и всегда, Вэлта. Она же, единственная говорящая на ломаном русском, комментировала происходящее:

– Это келинган – транспОрт, – с нажимом на букву «о», сообщила Вэлта. Эд возвращаться в свой истинный тело. Это, – указав на карлика Эда, добавила она, – искусственный организм. Взят на время, для работа на Тэрра. Вид – местный абориген. Не пугать других и не привлекать внимание.

– А почему он в теле пигмея? – недоумевала Анна.

– Эд, так удобно. Привыкать свой рост, – информировала ее грымза-Вэлта. В этот момент аппарат тихо зашумел, отвлекая их от беседы.

Процедура заняла немного времени. Тело карлика положили в тот же ящик, в котором доставили тело пигмея. Новенький довольно быстро оклемался. Совершенно не стесняясь наготы, не торопясь, он надел на себя форменный комбинезон, точно такой же, как на Анне, с яркой эмблемой на груди в виде жука взятого в круг и перечеркнутого черной жирной линией, и активно включился в работу.

– Вернуть в целости и сохранности, – плотно закрывая крышку контейнера, неожиданно произнес пигмей.

– Он что же, умеет говорить? – Анна вопросительно переводила взгляд с Вэлты на коротышку.

– Уметь, конечно.

– А, почему раньше молчал?

– Молчать. Это тело не уметь говорить. Дешевый!

– А, он? – Анна кивнула на здоровяка.

– Он тоже. Речевая функция – нет, – ответила Вэлта и пошлепала губами.

Тем временем на лежаке аппарата оказались здоровяк и уродливый инопланетянин. Но в этот раз, что-то пошло не так.

– Каррабата! – рычала Вэлта, глядя на дергавшееся в конвульсиях тело здоровяка. – Томэ ми! Сорэтэ пако!

Пигмей подбежал к аппарату. В его руках, каким-то неожиданным образом возник шприц-пистолет, который тут же был вонзен в шею здоровяка. После этого, дернувшись еще пару раз, тело затихло.

– Что с ним? – полюбопытствовала Анна.

За Вэлту ответил коротышка:

– Такое часто бывает. Синтетика. Что с нее взять. Скорее всего, придется списывать.

– Какой списать! – гаркнула на него Вэлта. – Деньги стоить. Большой! Перепрошить. Сдать хрюкам.

– Хрюки будут проверять. Они не дураки, – спорил пигмей.

– Перепрошить лучше. Зачем я тебя держать! Платить тебе? А? Каррабата! Делать дело!

Со стороны инопланетянина раздался стон.

– А-а-а! Томэ ту, – отдала приказ Вэлта. – Чуфача – чифуча, – плюнула она на пол, в сердцах.

Уроду, явно, было плохо. Он весь покрылся испариной, его трясло. Наконец, выполняющий в этой компании роль доктора коротышка – пигмей сделал несколько инъекций, и тело инопланетянина утихло. Маленькие, глубоко посаженные глазки открылись. Инопланетянин приподнял голову и оглядел присутствующих. Пасть открылась и прохрипела:

– Последний раз я поддался на твои уговоры Вэлта.

Она фыркнула.

– Томэ ми, – обратился он к коротышке. Тот резво подскочил, достал из контейнера серебристую ткань и накинув ее на плечи уроду помог тому встать, а затем, подставив свое худосочное плечо, вывел того из помещения. Проходя мимо Анны, здоровяк вдруг притормозил и сказал:

– Меня зовут Ллэх. Я кордиканец.

И уже было отвернувшись, словно читая мысли Анны, добавил:

– Ты, кстати, не прекрасней меня, грут.

На ее немой, недоуменный вопрос ответила Вэлта:

– Каррабата! Менталист, хрен ползучий!

Из-за плохого самочувствия кордиканца, обмен тела Вэлты пришлось отложить. Но она не давала команде сидеть, сложа руки, и отправила коротышку – пигмея к хрюкам. Себе в помощники он выклянчил Анну.

Загрузив контейнер с телом в летающий драндулет, они отправились в город, самый крупный мегаполис планеты Крин – Хомат-Дэр. Как позже узнала Анна, местное население называло его просто – Свалка. Это название, пожалуй, очень характерно описывало город, представлявший собой хаотическое нагромождение металла, стекла и пластика, сверкавшее разноцветными рекламными вывесками, плакатами и баннерами в ночное время и утопающее в смоге, в дневное. Несколько небоскребов цепляющих небеса этой планеты образовали нечто вроде бизнес – центра. Именно их, окруженных кольцом с постоянно мельтешащей рекламой, призывающей отдохнуть, развлечься, купить, продать, отдать, раздать и многое другое, увидела Анна в свой первый день на Крине.

Ближе к земле обитало местное отребье: бандиты, мелкие наркодиллеры, незаконные фирмы, дешевые кабаки, дома терпимости, контрабандисты, частные лавочки и прочие, не совсем дружные с законом личности.

Была в этом городе и еще одна прослойка населения. Так называемые отбросы общества, живущие в самом низу. Эти были, вообще, вне закона.

Зона влияния местной бандитской группировки – хрюков, занимавшейся мелкой наркоторговлей, содержанием публичных домов, и прикрывавшей свои делишки продажей автохлама и сетью продовольственных магазинов, охватывала тринадцатый ярус мегаполиса. Им не хватало лишь пары ярусов, чтобы стать средним классом, имевшем большие привилегии в этом мире. Но их репутацию портил слушок, что клан не гнушается работорговлей, с приходом нового императорского указа запрещенной и осуждаемой во всем галактическом альянсе. Именно к ним и отправила Вэлла сбыть тело здоровяка.

Прием для гостей устроила сама мамаша Мез Хи, которую Анна сразу же окрестила свиноматкой. Весь клан хрюков являлся одной семьей, так как женщины этой расы рожали сразу по пять-шесть, а то и восемь детей одновременно. Мез Хи была старшей в этой семье и пока еще репродуктивной самкой. Лицо ее, более похожее на рыло, с носом – пятачком, было мимически подвижным, поэтому казалось, что при разговоре она корчит рожи.

Анна совершенно не понимала о чем говорят коротышка и мамаша Мез. И пока эти двое занимались дипломатией, просто рассматривала интерьер.

Кабинет главы клана представлял собой обитую панелями из натурального дерева, вместительную, прямоугольной формы комнату с высоким потолком и большим объемным псевдо окном, показывающим в этот момент морские просторы. Мамаша сидела за огромным бюро, в широком кожаном кресле. Гости, на мягких, располагающих к беседе диванах. Пол кабинета был застелен толстым, ворсистым ковром цвета весенней листвы с орнаментальным рисунком; стены украшены панно и картинами. Шик и блеск! Видимо незаконный доход приносил неплохие барыши.

– Она интересуется тобой, – голос коротышки вывел ее из созерцательного состояния.

– В смысле? – не поняла Анна.

– В смысле тебя, как мужика, – пояснил Эд.

– Какой же я мужик?

– А, кто же ты?

Анна растерянно замолчала, понимая, что оказалась в странной ситуации.

– Она мне не нравится, – наконец выдавила она из себя.

– Не советую так отвечать.

– Почему?

– Нам надо сбыть тело.

– А я причем?

– Не причем, просто подыграй.

– Как? Я вашей тарабарщины не понимаю.

– Просто, улыбнись ей.

Анна напрягла лицевые мышцы и в зеркале, висевшем за спиной свиноматки, увидела страшный оскал на своей, еще не совсем привычной харе. Однако Мез, по-видимому, восприняла эту «улыбку» на свой счет. Глазки ее захлопали, рыльце налилось румянцем.

– Да она же кокетничает со мной, – поразилась Анна. – Ты что ей сказал?

– Сказал, что ты считаешь ее прекрасной, – осклабился коротышка.

– Она уродка.

– Ты не лучше, – парировал пигмей. – И молчи, пока. Мне нужно договориться о цене.

Глава 5

Сделка прошла успешно. Коротышка и Анна вернулись на корабль. Вэлта осталась довольна.

Кордиканец выглядел много лучше. Землистость цвета тела исчезла, а одежда скрывала бородавки и пятна. Инопланетянин нахлобучил на голову черную шапку – колпак, отчего вид его стал более приятным. По крайней мере, Анну больше не воротило от одного взгляда на него.

Переход в свое тело Вэлта совершила в присутствии лишь коротышки. Ллэх и Анна развлекались в это время просмотром местного кулинарного телешоу – «Приготовь соседа». Анна постоянно отвлекала кордиканца, требуя перевод, не понимая, почему на экране шипастый громила в синем фартуке обижает маленького пушистика. Лэхх пояснил, что пушистики являются излюбленным лакомством шипастых громил и сейчас будет готовиться экзотическое блюдо, рецепт которого не найдешь ни в одной информационной сети, и что ему, груту, сейчас лучше заткнуться и помолчать. На что Анна ответила, что молчать не будет и, несмотря на то, что она слабая женщина, обзывать себя не позволит. Ллэх понял, что столкнулся с упрямством, выудил откуда-то два маленьких, розовых шарика.

– Вставь в уши, – протянул он предметы Анне.

– Что это? – спросила она, рассматривая непонятные шарики.

– Наушники с функцией перевода на галактический, всеобщий. Пока носишь – выучишь, – пояснил Ллэх.

Анна поднесла шарики к ушам. К ее удивлению, те тут же размякли и сами втянулись в ушные отверстия, не причинив никаких неудобств. Теперь она понимала, о чем говорят на экране.

Часа через два по местному времени, в кают-компании, во всей своей инопланетной красе, появилась Вэлта. – «Ну, чисто медуза – горгона», – подумала Анна, сравнив ту с мифическим существом. Кордиканец хмыкнул, ментально уловив ее мысли. Но тут же поднялся и, сделав театральный жест, в поклоне произнес:

– Приветствую высокородную, пятую наследную принцессу в седьмой царственной ветви Араха. Несравненную и прекрасную Вэлту! В истинном ее теле!

Такой спектакль польстил араханке. С царственным видом та прошествовала через комнату. Прозрачный наряд совершенно не скрывал прелестей. «Можно было вообще прийти голой», – снова подумала Анна, опустив взгляд от такого бесстыдства. Вэлта же, наоборот, ничуть не стесняясь, уселась напротив и приняла самую соблазняющую и откровенную позу.

Тем временем, в кают-компанию вкатилась тележка с какими-то коробками. Из-за тележки образовался незаменимый подручный Вэлты – пигмей. Выгрузив коробки на стол, карлик начал доставать их содержимое, оказавшееся пакетами с едой и спиртным. За все время общения с этой компашкой, Анна ни разу не видела, чтобы они что-то ели. Теперь все стало на свои места. Синтетическим телам не требовалась обычная пища. Их поддерживали специальным питательным раствором, вводимым через катетер, замаскированный родинкой или бородавкой.

– Дорогие друзья! Позвольте мне, как единственной в этой маленькой компании женщине, предложить выпить за наше удачное предприятие, – высоко подняв бокал с янтарной жидкостью, Вэлта продолжила:

– Деньги за работу получены. Теперь мы можем наслаждаться плодами своих трудов. Что касается грута, – она стрельнула всеми шестью глазами в сторону Анны, – ему тоже повезло.

– И в чем же? – задал за всех вопрос кордиканец.

– Жалко было бы такой экземпляр на рудники отправлять, – араханка протянула ступню с изящными пальчиками, унизанными золотыми колечками и положила прямо между ног грута. Анна почувствовала давление в паху. Вэлта, не стесняясь подельников, в открытую занималась соблазнением. Розовый язычок выскользнул изо рта, облизнул пухлые губки. Рука, свободная от бокала, ласкала затвердевший сосок.

– Прекрати, Вэлта, – прогудел кордиканец. – Имей совесть.

– А ты что – ревнуешь! – откинув голову, та громко расхохоталась.

– Я не хочу принимать участие в этом спектакле!

Захватив со стола бутылку, Ллэх вышел. Следом, незаметно испарился и пигмей, оставив Анну наедине с араханкой.

– Послушай, – глаза Вэлты сверкали. Сейчас она еще больше напоминала мифическую медузу, способную превращать все живое в камень. – Мы с тобой договорились. За маленькую услугу я заплачу хорошие деньги. Тебе на первое время хватит. Это чужой мир для тебя. Нужно найти работу, снять жилье. Я помогу тебе.

Анна была в отчаянии. Конечно, она уже поняла, что хочет от нее Вэлта и вся ее человеческая суть противилась этому. Но и остаться одной, здесь, в незнакомом мире, куда силою каких-то чудовищных обстоятельств попала, без средств существования, без документов, да еще в чужом теле, было еще страшнее.

Посчитав молчание за согласие, Вэлта, распаленная желанием, совсем слетела с катушек. Не успела Анна моргнуть, как та стащила с нее комбинезон. Вслед за ним на пол полетел откровенный наряд араханки. Спинка дивана сложилась, и Анна упала навзничь. Вэлта запрыгнула на нее.

Открыв широко глаза, всеми четырьмя зрачками, Анна смотрела, как араханка извивалась в экстазе. Ее маленькая грудь подпрыгивала в такт движениям. Голова опрокинулась, а из горла вырывались сладострастные стоны. Казалось, что эта бесконечная пляска не закончится никогда. Но в какой-то момент Вэлта подняла руки и от ее ладоней потянулись длинные, белесые нити. Анна вдруг обнаружила, что сама вся в этой странной липкой паутине, и та очень крепко держит, практически не давая двигаться. Вэлта зарычала. Из-под ее губ выросли два длинных и острых клыка. На кончиках заблестели прозрачные капли. А во всех глазах плескалось черное море жажды убийства. Клыки вонзились в броню, но не пробили. Лишь противно проскрежетали по ней.

С громким клацаньем ужасные челюсти захлопнулись. Анна закричала и, разорвав паутину, кулаками ударила в Вэлту в живот. Та, как тряпичная кукла, отлетела к потолку. В ужасе Анна смотрела, как араханка болтается на рогах какого-то диковинного животного, голова которого, служившая украшением кают-компании, так неудачно встретилась на пути ее полета. Рога торчали прямо из двух главных глазниц. В остальных застыло удивление.

На крик прибежали кордиканец и пигмей.

– Допрыгалась все же, – Ллэх, разглядывая висящее бездыханное тело, сплюнул на пол.

– Сними ее, – пигмей первым пришел в себя и начал наводить порядок:

– Грут заткнись, не ори, как баба! Ллэх, тащи Вэлту к келингану.

Рост позволял кордиканцу осторожно снять тело араханки с рогов. Он взял ее на руки, и в спешке ушел. Пигмей выскочил вслед за ним.

Вернулся коротышка минут через двадцать.

– Что с ней? – Анна немного успокоилась, но зубы, от испытанного шока, все еще выбивали дробь.

– Хреново с ней, грут.

– Она мертва?

– Да.

Эд выдержал паузу.

– Мы не имеем к тебе претензий, грут, – начал он осторожно. – По сути, Вэлта сама во всем виновата. Чертова паучиха! Решила развлечься, а тебя не предупредила об особенностях своего организма. Понимаешь, у них, араханок, все очень сложно в партнерских отношениях. По их природе самка убивает самца во время спаривания. Мужские особи у них редкость. Их берегут даже не для размножения, а как генетический резерв. Появляются на свет они уже давно в инкубаторах. Правят у них тоже, конечно, самки. Есть король, но чисто для представительских и церемониальных целей. При ритуальных спариваниях на самку надевают специальный намордник, чтобы она в порыве страсти не прикончила партнера. Вэлта давно мечтала перепихнуться с грутом. Во-первых, у вас всегда стояк. Это уже ваша физиология. А во-вторых, у тебя броня, которую не прокусишь. Вот только предупредить тебя она забыла. Или не захотела. За что и поплатилась. Так что мы – без претензий. Но, понимаешь в чем дело. Вэлта – наследная принцесса в одной из царственных ветвей Араха. Эти бабы все сумасшедшие. У них в таких случаях полагается вендетта. Мы, конечно, все объясним. Но семейные традиции не отменишь. Тебя будут искать. По закону – три года. Если найдут – убьют. Если в течение этого времени враг не найден, считается, что так решило провидение. Так что, если тебе дорога твоя жизнь, советую очень хорошо спрятаться.

– Господи, – Анна в отчаянии заломила руки. – Куда я пойду?

– Ты очень понравился Мез Хи. Хрюка может приютить тебя на время. Конечно, – коротышка многозначительно посмотрел на Анну. – За определенную услугу.

– Меня стошнит от нее.

– Это жестокий мир, грут. Не зря же ты стал преступником и сбежал в тихую резервацию. Видимо, у тебя были на то причины. Но сейчас ты влип, по-полной. Решайся. Другого выхода я не вижу, – получила она неутешительный ответ от пигмея.

Слезы отчаяния и обиды хлынули из глаз. Анна рыдала. Все накопившееся в душе за последние дни вырывалось сейчас громкими всхлипами и трубным ревом. Чувство надругательства, не над этим, чужим для нее телом, а над человеческой душой было невыносимым. Ее словно вымазали в грязи, оплевали, облили помоями. Коротышка Эд, молча, ждал.

– Тебе пора забыть, что ты был в женском теле, – наконец произнес он. – Теперь ты грут. Грубый, невежественный и воинственный. А не смазливая девица. Советую воспользоваться моим предложением.

Анна понимала, другого выхода просто нет.

– Хорошо. Налей мне покрепче, что-нибудь, – наревевшись, как следует, пробасила она.

– Ну, вот и ладненько, – примирительно похлопав ее по стоящему детородному органу, обрадовано сказал коротышка. – Все наладится. Вот увидишь. Ты мне еще спасибо скажешь, грут!

Глава 6

– Вся сумма, как и договаривались, уже на твоем счету. Предполагаю, товар так же будет вовремя?

– Непременно, уважаемая. Он уже мчится к вам. Встречайте.

– С тобой приятно иметь дело. Еще увидимся, маленький!

Голоэкран погас.

– Надеюсь, ты не пожалеешь об этом когда-нибудь, Эд, – внезапный вопрос застал коротышку врасплох. Кордиганец вошел слишком бесшумно.

– Ты же знаешь Ллэх, я не привык о чем-то или о ком-то жалеть. Меня никто никогда не жалел.

– Откуда в тебе столько жадности, не пойму. Чует моя печень, попадешь ты.

– Да, ладно тебе, друг, – Эд улыбнулся. – Надо помогать людям. Я помог сразу двум: одной получить желанную игрушку, второму защиту от суровых реалий. А то, что я подзаработал на этом, так это уже не моральная, а финансовая сторона вопроса. Когда еще будет очередное дело – неизвестно. Деньги никогда не помешают. Давай лучше выпьем и пожелаем груту счастливой жизни!

Коротышка разлил по бокалам янтарную жидкость. Они чокнулись.

– Беранг тебя раздери!

Мез Хи была зла. Очень зла. Грут никак не оправдал ее ожиданий. В первый же день, когда он прибыл, она не откладывая дела в долгий ящик, решила заняться с ним сексом.

Мез много слышала об этой расе наемников. Но увидеть одного из них довелось впервые. Признаться, она не ожидала, что коротышка Эд подсобит ей в этом деле. Грута она собиралась заполучить исключительно для себя.

В обществе, в определенных кругах, ходили слухи о невероятной мужской силе этих варваров. Кое-какие ее знакомые, в особо пикантных подробностях рассказывали, как провели ночь с таким жеребцом. Мез Хи ужасно им завидовала. В своих мечтах она представляла, как занимается с неутомимым грутом любовью прямо на своем рабочим бюро. Рука ее в такие моменты тянулась к набухшей промежности, готовой взорваться экстазом чувств и эмоций. Это была ее заветная мечта. И вот, наконец, она должна была исполниться. Но этот грут был какой-то малахольный. Вместо того чтобы, как полагается настоящему мужику, накинуться на обнаженные прелести Мез, тот застыл и уставился на нее. Она жаждала его грубой силы, но он даже не притронулся к ее гордости – трем парам грудей, зазывно торчавших коричневыми сосками. Да, действительно, у него стоял. И продолжал стоять, когда она измученная собственными усилиями, кое-как удовлетворила себя.

Сползая с грута, предприимчивая хрюка уже раздумывала, куда теперь его деть.

С содроганием Анна вспоминала, как свиноматка, навалившись всеми своими необъятными телесами, хрюкая и повизгивая, закатывая маленькие поросячьи глазки и роняя слюну, вертелась на ней. Ее тошнило, а к горлу постоянно подкатывал ком, когда взгляд натыкался на шесть припухлостей, считавшихся у этой особи грудью. Когда все кончилось, она с облегчением вздохнула.

На следующий день, мамаша Мез вновь вызвала ее в свой кабинет, но не взирая на опасения Анны приставать больше не стала.

– Послушай, – вкрадчиво начала она. – Сегодня с Крина на Мурей стартует корабль. Одна моя знакомая улетает домой. Это провинциальная планета, вдали от основных трасс. Там тихо и спокойно. Я слышала, что у тебя неприятности с араханками. Так вот, здесь, они тебя будут искать в первую очередь. Кора улетает на частном корабле, и никто тщательно не будет проверять ее пассажиров и груз. Я попрошу свою знакомую помочь тебе. Ну, как? Согласен?

Анна была согласна. Куда угодно, лишь бы подальше от этой свиноматки и ее сексуальных притязаний.

Знакомство с Корой произошло уже на корабле, куда сей же час, после данного Анной согласия, ее доставили люди Мез Хи. Она ничего не понимала в космических кораблях, но увидев собственность новой знакомой, пришла в легкое замешательство. Как это ржавое корыто преодолеет космическое пространство?

Круглый, приплюснутый сверху и снизу, словно вздувшаяся консервная банка, обвешанный со всех сторон какими-то антеннами и непонятными предметами, весь в облупившейся краске, корабль Коры представлял гротескную пародию на космолет, нежели сам таковым являлся.

– Не переживай, – чуть надтреснутым голосом заядлого курильщика сообщила вышедшая самолично встретить Анну хозяйка корабля. – На орбиту подкинут. А там уже своим ходом докандыляем, – она рассмеялась хриплым голосом. Смех, тут же перешел в кашель. Откашлявшись и отсморкавшись, Кора просто махнула рукой в приглашающем жесте. Анна, шедшая позади, ненароком сравнила внешний вид неухоженной, неопрятной и какой-то затасканной женщины с внешним видом корабля. Они соответствовали друг другу.

Внутри корабль выглядел ничуть не лучше, чем снаружи: захламленный какими-то ящиками, тюками, рулонами, с пола до потолка. Протиснуться по этим узким тропинкам в новом, крупном теле оказалось проблематично.

– Прости красавчик, но криокамеры у меня нет. Была, да и та накрылась. А новую я пока не потяну. Так что придется нам с тобой месячишко вдвоем скоротать.

– Это долго, – погруснела Анна.

– Ну, извиняйте! Мы не имперские лайнеры!

Кора оказалась чрезвычайно болтлива. За те несколько недель, что пришлось лететь до Мурея, Анна узнала многое.

Новая знакомая оказалась коренной мурейкой. Весь ее образ соответствовал предприимчивому китайцу: и в поведении, и во внешности. Небольшого роста, плоская и щуплая, с засаленными волосами, заплетенными в тоненькую косичку, узкоглазая, и имевшая редкие усы и торчащую бороденку. На самом деле такое необычное оволосение считалось нормой для обеих полов этой расы, так как несло осязательную функцию и являлось вибрисами, а не обычными усами и бородой. Впоследствии, Анна обнаружила у Коры и наличие такого атавизма, как хвост. А кроме прочего, удивительную прыгучесть и увертливость.

О своей планете мурейка отзывалась с теплотой. Хвалила местный уклад и традиции. Обещала, чуть ли не райскую жизнь. Имперское правительство, наоборот, ругала. Обзывала тупицами и слюнтяями, а самого императора Галактического Союза – старым маразматиком, вышедшим из ума из-за смерти наследницы.

– Только у нас еще сохранился старый дух прошлых времен, – рассказывала она. – Новые законы, прямо режут ножом.

В такие моменты мурейка особым манером поджимала губы и морщила лицо. Вибрисы ее начинали топорщиться и нервно подрагивать, отчего внешний вид становился комичным.

Анна придумала свою собственную легенду, рассказав, что потеряла память и совсем ничего не помнит ни о себе, ни о своих родственниках. Кора, без особого сочувствия отнеслась к ее проблемам.

– Вам то, грутам, что грустить да жаловаться. С такими способностями как у вас можно очень неплохо устроиться, – при этих словах она с хитрецой поглядывала на область между ног Анны, где даже сквозь штаны выпирала проблема, из-за которой неприятностей в последние дни только прибавлялось. – К тому же, – добавляла мурейка, – вы отличные вояки. – Недаром наш император создал из вашего брата Особый Легион. Ты, конечно, мало подходишь под то описание, что принято о вас считать. Мягкий ты какой-то, что ли. Малахольный. Но, ничего. На работку тебя устрою – не бей лежачего! Будешь жрать и пить, сколько душе твоей угодно. Не обижу, если сговоримся! – ухмылялась она в усы.

Мечты о райских кущах, что расцветали в фантазиях Анны под красочные описания мурейки, рухнули в первый же день их прибытия. На этой планете царила практически вечная зима. Лишь редкие оттепели, именуемые местным населением – весенними, да пара месяцев, когда температура поднималась до 15–20 градусов тепла, вносили в жизнь хоть какое-то разнообразие. Такому климату планета была обязана двум солнцам, между которыми ей выпало существовать. Триста дней в году мели метели и вьюги или стояли трескучие морозы. Все подвергалось определенному циклу: месяц – солнечно и минус 20, месяц – валит снег, месяц – метет и вьюжит, месяц – тает. Последнее было самым невыносимым. В это время весь нападавший и наметенный снег превращался в грязное месиво. После, когда планета на минимальное расстояние приближалась к желтому карлику, солнце начинало нещадно палить. Бурные потоки воды, смывая всю городскую грязь, накопившуюся за это время, устремлялись по узким улочкам, прочь из города. За эти короткие недели успевали вырасти травы, отцвести цветы и деревья, созреть плоды. Растительный мир планеты был довольно скудным. Впрочем, как и животный.

Основная торговля базировалась на продаже чистой воды в другие, более засушливые миры. Кроме данного факта привлекало сюда инвестиции и наличие особого, очень редкого минерала, на разработку которого местными властями выдавалась исключительная лицензия. Минерал назывался келинг, и применялся в специальных устройствах, для перемещения сознания из тела в тело. Только он имел особую структуру, позволяющую быть проводником для извлечения «души». Ученые научились его синтезировать, но зачастую такая синтетика давала сбой. Бывало, что извлекаемое и помещаемое в другое тело сознание теряло большую часть своей памяти, если даже не всю. На использование такого минерала решались те, кто хотел начать жизнь в новом теле с чистого листа.

Настоящий келинг позволял не только безболезненно и беспрепятственно сознанию покинуть родное тело, но и в любом другом, совершенно четко осознавать свое истинное «я». И самое главное, сохранять память субъекта.

Месторождения минерала в основном концентрировались в одном из районов, где миллионы лет назад бушевали вулканы. Теперь о них напоминали лишь невысокие холмы, бывшие когда-то стенами огромных кратеров, в самом центре которых сейчас располагались города и поселения. Все они возникли на местах добычи, разрастаясь и увеличиваясь по мере вложенных капиталов в то или иное месторождение.

Город, где жила Кора, относился к одному из центральных месторождений и, имея население более ста тысяч, считался крупнейшим поселением. Здесь крутились не только самые большие деньги. Здесь был центр бизнеса, а так же культуры и отдыха этой полузамороженной планетки.

Кора являлась хозяйкой заведения скрывавшего свою истинную деятельность за безобидным содержанием трактира под названием «Хитрый Мур». Сам трактир был только вершиной айсберга всех тех услуг, которые предоставляла предприимчивая хозяйка. Она не гнушалась предложить клиенту любой товар, какой только мог тому понадобиться и, имея многочисленные связи и солидную «крышу», могла быть уверена в своей безопасности и безнаказанности. Через кассу трактира отмывались грязные деньги, что приносило мурейке неплохую прибыль.

В первый же день на планете она заявила, что заплатила немалые деньги за Анну и теперь та ее раба. Но есть и хорошие новости – возможность выкупить себя, работая на нее, Кору. Честно и праведно.

Мурейка не советовала идти к местному шерифу, намекнув на его продажность. В последствии выяснилось, что тот довольно частый клиент «Хитрого Мура» и не раз сам пользовался услугами мурейки.

Трактир работал круглосуточно. Официально, кроме неплохой еды, здесь сдавались комнаты. Но это было не все. За отдельную плату, перед клиентом открывались двери казино, арены нелегальных боев без правил со смертельным исходом, комнаты – курильни с экзотическим товаром, и борделя, где можно было воспользоваться vip услугой – секс, с представителем другой расы. Все «девочки» работавшие на этом поприще работали абсолютно, добровольно. Хозяйка борделя нанимала их по контракту на Крине, куда летала пару раз в год.

Глава 7

До появления грута у Коры была лишь одна рабыня – Рига. Так звали девушку, с которой Анну неволей связала судьба.

Мурейка принципиально не жила в «Хитром Муре», хотя для этого там были все условия. Ее маленький уютный коттедж находился в двух кварталах от заведения. Кора не любила шум по ночам и разборки, которые время от времени происходили там.

Поначалу она хотела оставить грута при борделе. Репутация этих наемников позволяла надеяться, что порядка в заведении будет больше. К тому же ее клиентами были не только особи мужского пола, но и женского. И у некоторых случались очень даже странные желания. Грут мог и подзаработать, и привлечь к заведению больше клиентов. Но пробыв в его обществе почти четыре недели, она поняла, что на это он не годится. Мез Хи, гадкая стерва, могла бы и предупредить, что этот грут совсем другой. Она очень удивилась, когда услышав одну из душещипательных историй, произошедшую много лет назад с ее приятельницей, тот разревелся, будто какая-то девка, роняя в глазах Коры всю репутацию этой расы, считавшейся совершенно бездушной и малочувствительной.

Кора поняла, что выбросила деньги на ветер. Но узнав, что грут разбирается в медицине, мурейка воспряла духом. Врачевателей, тем более грамотных, в их городе можно было пересчитать по пальцам. Иметь своего собственного было верхом благополучия. У Коры в последнее время обострился ревматизм. Суровые погодные условия все же давали о себе знать. Да и не молода была уже хозяйка трактира. Так что Анна получила возможность жить у той дома и заниматься по хозяйству. И считала, что ей очень повезло. Кора не была притязательна и капризна. Но самое главное, не домогалась. Иногда, правда, мурейка, видимо по просьбе особых клиентов, привозила Анну в трактир на какие-нибудь мероприятия. Однако никогда не отпускала от себя далеко. И не давала в обиду.

Большую часть времени Анна проводила дома, с Ригой – настоящей землянкой. Поначалу девушка сторонилась ее. Особенно ту пугал выпирающий детородный орган, который невозможно было скрыть ни под какой одеждой. Но шло время, и Рига привыкла. Они стали близкими друзьями.

Анна и сама начала привыкать к своему внешнему виду. Глядя в зеркало, она уже не пугалась, а порой даже находила в себе привлекательные черты. В этом была заслуга Риги, которая помогала справиться с душевной травмой. Перебороть, признать и принять себя такой, какая есть. Точнее – таким. Рига учила Анну думать о себе только в мужском роде, постоянно поправляя, если та начинала говорить о себе в роде женском. О своей жизни девушка рассказала довольно странную историю.

Родилась Рига на Земле, в состоятельной аристократической семье, имевшей родство с английской короной. Отец девушки служил дипломатом. Мать занималась благотворительностью.

Бабка ее, по отцовской линии Матильда, хоть и была голубых кровей, но росла в бесшабашные 1960-е годы. В шестнадцать лет Матильда подалась в хиппи и нагуляла от какого-то хипастого нищеброда ребенка. Правда быстро одумалась и пришла на поклон к родителям. Чтобы скрыть позор, единственную наследницу знаменитой фамилии выдали замуж, естественно скрыв беременность. Новоиспеченного мужа и его родственников обвели вокруг пальца.

У Матильды родился прелестный мальчик, здоровый и крепкий. Красота и здоровье отличали его от всей своей семьи, причем и с той и с другой стороны. Женился он тоже не на аристократке, а на дочке набоба, случайно ставшего миллиардером. В этой семье невооруженным глазом выделялся восточноазиатский контент.

Рига не была единственным ребенком у своих родителей. Ее старший брат и младшая сестра были, так же как и она, эталонами человеческой красоты. Анна, даже в этом теле, зная, что Рига не воспринимает ее как женщину, первое время чисто по-женски чувствовала себя ущербной.

Несмотря на красоту, Рига росла застенчивой и скромной. В этом была заслуга матери, воспитывающей в своих детях глубокие, моральные принципы. Окончив школу, девушка поступила в престижный университет, решив пойти по стопам отца, а свободное время, вместе с матерью, занималась благотворительностью. Они посещали африканские страны, помогая нуждающимся и голодающим детям. В одной из таких поездок она подхватила вирусную лихорадку.

Как только проявились симптомы, Ригу госпитализировали. Но никакое лечение не помогало. Родителям не давали разрешения на выезд. В стране началась эпидемия. Тогда они решили сделать это тайно и вывести дочь частным самолетом. Это требовало определенных действий и не малых затрат.

Рига вспоминала тот день довольно расплывчато. Истощенная болезнью, она воспринимала все происходящее вокруг как в дурмане. С утра у нее была мать. Та сообщила, что отец ведет переговоры и очень скоро они улетят домой. Мать гладила Ригу по исхудавшей руке и обещала, что у них обязательно все получится, что европейские доктора ее вылечат. Она поправится и все будет хорошо.

После обеда к ней заглянул лечащий врач, американец Стив Алиен. Был он высок и строен. Имел аристократичные черты лица: высокий лоб, близко посаженные голубые глаза, прямой нос и тонкие губы. Вьющиеся, коротко стриженные русые волосы, чисто выбритое лицо и безупречно отглаженный халат добавляли внешности шарма и солидности. От него всегда приятно пахло, несмотря на жару и духоту. Расспросив о самочувствии пациентки, доктор провел осмотр.

– Не хочу ходить вокруг да около, и скажу без обиняков, – отложив стетоскоп в сторону, и внимательно глядя на свою пациентку сообщил он. – Анализы ваши очень плохие. И в общем состоянии наблюдается лишь отрицательная динамика. Вы умираете Рига.

Это откровенное заявление ошарашило девушку. До этого, все вокруг только поддерживали ее. Даже сам Стив, еще вчера, говорил совершенно противоположное.

– Меня скоро увезут отсюда домой…

Она хотела еще что-то сказать, но горло сдавило спазмом. Слезы крупными, прозрачными каплями покатились из глаз. Они стекали по щекам, оставляя мокрые дорожки и падали, падали, падали. Сегодня, так просто и буднично ей сообщили, что она умрет.

Доктор молчал и совершенно не пытался ее успокоить. Потом он встал, прошел в дальний угол палаты, где располагался умывальник и снял со стены небольшое овальное зеркало.

– Посмотрите на себя Рига. Неужели жизнь с таким лицом вас прельщает?

Она ахнула. То, что взглянуло на нее из зеркала, не было ею. Кожа лица, обезображенная болезнью, выглядела просто ужасно. Сухая и сморщенная, вся в страшных язвах и нарывах. Некоторые из них уже зажили, образовав глубокие рытвины. Глаза глубоко впали. Вокруг них чернели тени.

– Хотите ли вы жить с таким лицом? – вновь услышала Рига вопрос. – Вам не поможет никакая пластическая хирургия. Этот вирус проник слишком глубоко. Даже если случится чудо, и вы сможете попасть домой, и лучшие врачи будут бороться за вашу жизнь, вам придется весь свой остаток жизни провести в клиниках и больницах. Поверьте, я давно изучаю этот вирус. В девяноста пяти случаях это летальный исход. Но, остается еще пять. Я уже видел таких как вы, переживших всех остальных. Я знаю, как и чем все закончилось. Вы станете тяжелой обузой для своих родственников. Сначала энтузиазм и надежда еще будут подпитывать их. Но потом, вы и сами устанете. Психика ваша даст сбой. Вы станете невыносимой, капризной, требовательной. Это не улучшит отношений. Конечно, родители любят вас, но всему есть предел. И когда-нибудь, они сами пожелают в душе вашей смерти.

Рига опустила голову на подушку и отвернулась. Сил, смотреть в отражение, больше не было. Как и слез.

– Уберите зеркало, – сухо сказала она.

– Я могу помочь вам избавить себя и своих близких от страданий, – Стив вновь опустился на стул рядом с ее кроватью.

– Поможете мне умереть?

– То, что я вам предложу, назвать смертью нельзя, – тихо ответил он.

– Вы говорите загадками, доктор, – она подняла голову, заглянула в его глаза. Какое-то время мужчина молчал, и тоже смотрел на нее. Наконец продолжил:

– То, что я вам предложу, вы можете воспринять как шутку. Или даже фантастический бред. Но поверьте, это не так. В принципе, я мог бы сделать это и без вашего на то согласия. Однако, вот в чем дело. После пробуждения, некоторые пациенты ведут себя слишком неадекватно. Порою, это приводит к трагедии.

– Я не понимаю вас!

Ригу стал раздражать этот непонятный разговор. Стив это почувствовал.

– Сейчас я все объясню, – торопливо сказал он. – Есть возможность извлечь ваше сознание, ваше «я», эго, память, называйте это как хотите, из этого умирающего тела. И поместить его в новое, здоровое.

Рига в недоумении уставилась на мужчину.

– Вижу, вижу. Ваши глаза обо всем говорят, – улыбнулся он. – Я не заставляю вас верить мне так, сразу. Подумайте, хотели бы вы этого?

– Допустим, я вам верю. И, как вы это сделаете? – спросила она.

– Для меня это не проблема. Можем произвести манипуляции прямо сегодня. Существует только одна оговорка. Вы не будете иметь ко мне претензий по поводу того тела, в котором вам предстоит дальше существовать. Но я вас заверяю, оно будет столь же совершенно и максимально похоже на вас. И конечно никаких контактов с вашими родственниками. Они должны думать, что вы скончались. Согласны ли вы с такими условиями?

И неожиданно для себя Рига произнесла:

– Да.

– Вот и ладно, вот и хорошо.

На лице Стива Алиена сияла довольная улыбка. Похоже, у доктора немного поехала крыша.

– Нам нужно подписать кое-какие бумаги, – он достал из кармана черный планшет и протянул его Риге. – Здесь прописаны основные пункты договора.

Она внимательно все прочла. В документе говорилось о том, что она добровольно соглашается на пересадку своего сознания (души) в другое тело. По данному договору Стив Алиен становится ее душеприказчиком. Так и написано – душеприказчиком. В дальнейшем она не будет иметь к нему никаких претензий. Он же обязуется предоставить ей новое здоровое тело, максимально приближенное к его оригиналу, то есть теперешнему, настоящему.

– Если ты согласна, то просто прижми все пальцы руки по очереди внизу договора.

– Почему, нет, – Рига пожала плечами.

Бумага под пальцем становилась мягкой, податливой. На ней появлялся четкий рисунок отпечатка. Закончив, она передала планшет Стиву.

– Мы сделаем это сегодня, после вечернего обхода, – сообщил доктор.

Вечером он действительно вернулся.

– Приступим, – мужчина извлек из черного пластикового пакета непонятный предмет, представлявший собой два круглых шара соединенных между собою тремя проводками. Один шар он раскрутил на две половины, которые уложил на живот, и на голову пациентки, как священники католической церкви носят свои пилеолусы. Второй шар остался в его руках. С ним он производил какие-то непонятные манипуляции. Вскоре тот начал светиться. И по мере того как свет разгорался, сознание ее уплывало. Рига закрыла глаза и растворилась в черной, непроглядной тьме небытия.

Глава 8

Стив Алиен сдержал свое обещание. Он действительно дал Риге новое тело и новую жизнь. Но эту жизнь, теперь, она должна провести вдали не только от родных и от дома, а и от самой Земли.

На деле, доктором Алиеном оказался Ээрбар Керге Игборн, высокородный дувур, владелец астероида «Хрустальный замок» и личного космолайнера – яхты «Желанная», где тот проводил большую часть своего времени. Рига пришла в себя именно там, в шикарном салоне, обставленном с невероятным шиком и блеском. Ээрбар любил красоту, шик и блеск во всем, без исключения. Он был коллекционером красоты и в поисках ее не жалел ни сил, ни средств.

Его батюшка, Керге Игборн старший, оставил единственному сыну не только высокородный титул дувура, имевший близкие родственные связи с императорской семьей и даже, при случае, имевший право претендовать на трон, но и несметные богатства, которые заработал на купле-продаже и разработке синтетического келинга.

Рига не нуждалась ни в чем. Эр – так она называла своего покровителя – окружил девушку заботой и вниманием, а новое тело оказалось как две капли похожим на прежнее. За исключением маленьких дефектов, приобретенных в детстве: двух небольших шрамов на локте и коленке – последствия катания на скейте. Зато крохотная родинка над губой осталась на прежнем месте. Высокородный дувур во всем ценил совершенство.

Они бывали на многих планетах, присутствовали на званых вечеринках и балах, где Ригу всегда окружала масса поклонников, восхищенных ее красотой. Но она оставалась верна лишь своему спасителю. Она была влюблена. Всем сердцем. Однако Эр не спешил к сближению. Прошло несколько месяцев, а он так ни разу и не воспользовался ее чувством. Тогда Рига решила взять инициативу в свои руки, и открыто сообщить, что хочет близости с ним.

Случилось это после очередной вечеринки, когда они, захмелевшие от анггурского игристого, вернулись на «Желанную». Глядя на себя в высокие зеркала во множестве украшавшие центральную каюту – гостиную, она видела прекрасную, утонченную леди, в длинном вечернем платье, сверкавшую драгоценностями которыми в изобилии осыпал ее покровитель. Конечно, он любит ее, – думала она. – Иначе – невозможно. Иначе, зачем все это? Она подошла к нему близко и взглянула в глаза.

– Эр, дорогой, я очень – очень люблю тебя и хочу, чтобы ты не просто знал это. А знал, что благодарность моя не имеет границ. Я хочу дать тебе хоть толику того счастья, что даешь мне ты, каждый день, каждый час, – она потянулась к нему губами, и он ответил на поцелуй. В это мгновение, Рига испытала истинное блаженство. Тонкие бретельки платья скользнули по плечам, обнажив белоснежную грудь.

Его поцелуи становились все страстней, спускались ниже и ниже. Вот он уже ласкает ее живот, ложбинку на сгибе бедра. Ниже, пальчики ног. И, вновь возвращается к заветной ложбинке. Рига в экстазе. Никогда и ни с кем ей не было так волшебно и пик блаженства наступает скоро, взрывая сознание, рассыпаясь огненным фейерверком.

Но возлюбленный не спешит овладеть ею. Мягко, но настойчиво, наклоняет ее голову. Теперь уже она осыпает его поцелуями. Плечи, грудь, живот. Ниже. Любовник сам задает ритм, покачивая в такт бедрами и скоро, со стоном извергает из себя семя. Вновь поцелуй в губы. Это – счастье!

После, еще несколько раз они занимались любовью. Но никогда дувур не доходил до полной близости. А на скромные вопросы просто отшучивался. И Рига стала вдруг замечать – он охладел к ней. Все чаще любимый находил отговорки, чтобы оставить девушку одну. Она скучала, но молча, и радовалась каждой минуте проведенной с ним.

Наконец, однажды, он объявил. Они летят на астероид. Рига еще ни разу не бывала там. Сердце наполнилось надеждой. Она верила в счастливый исход отношений со своим любимым.

«Хрустальный замок» являлся спутником газового гиганта в звездной системе Пион. Система имела обитаемую планету, входящую в состав Галактического Союза. Но дувур предпочитал иметь свою резиденцию вдали от чужих глаз и разговоров.

Астероид имел неправильную сферическую форму и размерами не превышал четверти земного шара. Искусственную атмосферу, в виде прозрачного купола, и гравитацию поддерживали специальные установки, требующие особого обслуживания и больших затрат в эксплуатации. Дувур не скупился на это. Кроме того, он содержал еще и немаленький штат охраны. Богатый вельможа знал, что слухи о его несметных сокровищах и экзотических коллекциях могли привлечь внимание воров и бандитов. Галактическая милиция рьяно боролась с преступностью, но сил и средств, выделяемых имперским бюджетом, катастрофически не хватало. Виною подобных бед, несомненно, служило казнокрадство и бюрократический аппарат.

Ээрбар Керге Игборн не удержался от желания показать новой пассии свою гордость – замковый комплекс, видимый даже из космоса. Широкий обзорный экран яхты открывал потрясающий вид на него. Рига, полными восхищения глазами, смотрела на это чудо, созданное чьим-то гением.

– Замок выложен из смальтового камня привезенного мною из далеких каменоломен Ке Ших. Это редкая порода и мало кто может похвастаться, что имеет хотя бы подобную отделку. Я, конечно, не хвастаюсь, но сам император не может позволить себе подобной роскоши, – с явной гордостью заявил Ээрбар. И действительно, вид замка впечатлял. Отсюда, из космоса, сквозь прозрачный искусственный купол освещенный лучами звезды, он сверкал и переливался, будто был создан из хрусталя.

На самом деле, при ближайшем осмотре стены замка больше походили на матовое стекло, чем на хрусталь. Видимость прозрачности и сияние граней придавали преломления света сквозь атмосферу. Дувур, конечно, знал об этом. Просто пускал пыль в глаза другим – богатым, влиятельным и, несомненно, завистливым. Маленькую же глупую землянку ждала участь стать частью его великолепной коллекции, которая и являлась самой большой страстью дувура.

Рига оказалась в золотой клетке. Но томилась здесь она не одна. В окружении редкостей и уникальных собраний произведений искусства, привезенных со всех уголков галактики, содержалась еще и коллекция красавиц, а по сути, самый настоящий гарем.

Дувур сообщил Риге, что Замок теперь ее новый дом, где она будет жить, неукоснительно соблюдая правила, которые ей объяснит Рагна – домоправительница и главная по хозяйству.

Может быть, она и смирилась бы со своей участью. Игборн не скупился, и все его девушки жившие в замке были осыпаны благами. Каждая имела собственные апартаменты, кучу нарядов, драгоценностей, позволяя себе если не все, то очень многое. Замок окружал ухоженный сад с искусственным водоемом, в их пользовании находилась прекрасная библиотека и фильмотека. А раз в месяц, на астероид прилетал торговый корабль, привозил разные, нужные в быту товары, музыкантов и актеров, развлекавших девушек, скрашивая дни их одиночества в разлуке с любимым хозяином.

Возможно, девушки мирились со своим полурабским положением потому, что многих из них, как и Ригу, дувур вытащил из лап смерти. А кого-то ждала безрадостная учесть – влачить существование на убогих, нищих планетах, раздвигая ноги в борделях, для любого забулдыги за пайку еды. Рига все понимала и даже готова была делить его любовь с этими девушками. Но она оказалась не готова заниматься с ним этой любовью на глазах у всего гарема.

Глава 9

В первый же вечер пребывания на астероиде был устроен Бал, гостями которого стали лишь четырнадцать девушек и один кавалер – сам дувур. Наряд, доставленный Риге служанкой, и настойчивая просьба надеть его на вечер, мягко говоря, удивили девушку. Такой пошлой откровенности она никогда не носила. Рига даже не знала, как в него облачиться. Зато скромная и вышколенная служанка, совершенно точно знала, как. Она же помогла одеться и причесаться.

Глядя на себя в зеркало, Рига сомневалась. Как можно ли появиться перед обществом в таком откровенном виде? Ее наряд состоял из корсета цвета слоновой кости, обшитого кружевами и жемчугом и доходившего до середины бедра. При походке из-под него виделись трусики бикини, совершенно прозрачные и не скрывавшие то, что у женщины между ног. Лиф так же был совершенно прозрачным, выкладывая на всеобщее обозрение грудь. Сзади корсета, от поясницы до пола, тянулся кружевной шлейф. Черные чулки в сеточку и того же цвета лаковые туфли на шпильке, завершали наряд. Пепельные волосы, уложенные на макушке узлом, украшали две стилизованные серебряные стрелы, воткнутые в узел крест-накрест.

Стесняясь и пытаясь прикрыть некоторые части тела рукой, Рига вошла в ярко освещенную залу и огляделась. Эр, словно король, сидел в центре комнаты, в широком кресле. Вокруг дувура: у ног, сбоку, за спиной топились красавицы, обхаживая и оглаживая его. Все они были одеты точно так же, как и Рига, за исключением каких-то мелких деталей, в том числе цвета корсетов, чулок, туфель и украшений. Многие из них имели во внешности признаки других рас, но человеческий тип преобладал.

Увидев Ригу, дувур обрадовано поднялся навстречу.

– Позвольте, мои дорогие, представить вам, прекрасную Ригу. Она родом с Терры, – при этих словах, по залу прошелся шепоток удивления и даже восхищения. – Рига – чистокровка, но с маленьким нюансом, о котором пока еще не знает, – мужчина подмигнул всем присутствующим.

На эти слова остальные девушки отреагировали почему-то неоднозначно. У кого-то в глазах блеснуло язвенное торжество, а у кого-то сожаление. Был замечен и гнев.

– Сегодня мы отпразднуем это событие. Вас, моих драгоценностей, стало больше на одну! – не обращая на это никакого внимания, продолжил дувур. Все дружно зааплодировали.

Затем присутствующие ели легкие закуски и пили вино. Ээрбар общался со всеми, целовал в губы и, не стесняясь, гладил в интимных местах. Не обошел он вниманием и Ригу. Чуть захмелев, она расслабилась, и проще стала смотреть на происходящее. А происходящее становилось все интересней.

– Драгоценные мои сокровища, – вновь, громко обратился ко всем дувур. – Вы знаете мои привычки и мои желания. Сейчас, настало время забавы. В жеребьевке будут участвовать все леди. Повезет только трем.

Рига давно обратила внимание на прозрачную вазу, похожую на огромную рюмку на ножке, на четверть заполненную блестящими, синими шариками и стоящую на стеклянном столике у стены. Каждая девушка, по очереди, подходила к сосуду и доставала шарик. После этого она сжимала его и снова раскрывала ладонь. У трех из десяти, что успели взять шарик из вазы, те поменяли цвет. Два стали зелеными, а один, что достался жгучей брюнетке в ярко красном наряде – желтым.

В центре залы расстелили белоснежные шкуры и те, которым достались зеленые шарики, опустились на них. Началось действо. Девушки целовались, ласкались, языком и губами ублажали друг друга. Все что они делали, напоминало отыгрываемый сценарий. Каждая поза, каждое движение казались отрепетированы.

На каком-то этапе, развалившийся в кресле Ээрбар сделал рукой жест. Тут же к нему подошла брюнетка в красном, которой достался желтый шарик. Она без разговоров и прелюдий помогла мужчине снять облегающие штаны. Он был в боевой готовности. Видимо девочки раззадорили его фантазию.

Брюнетка очень старалась ублажить дувура, но что-то сделала не так, или хозяину в этот момент захотелось другого. Он поднял ее, развернул и резко толкнулся вперед. Девчонке было больно. Слезы катились по кукольному, прекрасному личику, размазывая тушь и губную помаду. Но ему показалось мало. Вновь развернув бедняжку лицом к себе, он поставил ее перед собой на колени. Трудиться той долго не пришлось. Через минуту мужчина закатил глаза и зарычал. Откинув рукой голову зареванной девушки, удовлетворенный, он снова развалился в кресле.

Тем временем, закончив стонать и корчиться в экстазе, с пола поднялась и парочка, что исполнила лесбийский танец.

Ригу, конечно, не воспитывали, как монашку. Но это действие, что развернулось перед ней, потрясло, оставив в душе черный осадок растоптанной мечты. В эту минуту она поняла, что никогда ей не стать единственной и желанной для этого избалованного извращенца. Другого слова она найти не могла, да и не хотела. Ээрбар оказался человеком пресыщенным. Красота его восхищала, но лишь как предмет, которым он мечтал обладать. И не важно, была ли это картина, или живая женщина. Он никогда не полюбит ее так, как бы она хотела. И никогда не быть ей счастливой с ним.

После этого вечера дувур вновь улетел на своей яхте за приключениями и новыми предметами для своих коллекций. В «Хрустальный замок» он возвращался четыре – пять раз в год и каждый раз устраивал одну и ту же оргию, какую наблюдала Рига в первый свой день на астероиде. Несколько раз и ей «повезло» стать участницей, когда у всех на глазах дувур сделал с ней то же, что и с брюнеткой в красном.

Рагда, ведущая хозяйство, очень подробно объяснила все правила этого дома. Каждая из девушек следовала им неукоснительно. Ни у одной не было исключительного права. Все были на равных. В отсутствие дувура они практически не общались, лишь раз в месяц, когда прилетал корабль торговцев, собирались вместе. Ну, и конечно в те дни, когда хозяин бывал дома.

Рига узнала, что Ээрбар никогда не увеличивает свой гарем. В нем всегда не более четырнадцати девушек и только определенного возраста – не старше тридцати лет. Из каких-то обрывков разговоров она узнала несколько секретов о своем покровителе. Например, что амбиции его столь велики, что он, не стесняясь, видит себя в императорском кресле. Что подкупает политиков и ведет какую-то игру с крупными бизнесменами и торговцами.

А еще Рига кое-что узнала о своем теле. Только после этого стало понятно, зачем Ээрбар там, на Земле, заставил ее подписать бумаги. Теперешнее тело было копией, клоном настоящего, выращенное в искусственных условиях в личной лаборатории дувура, которая всегда находилась у него под рукой, так как была оборудована прямо на яхте «Желанной».

В госпитале, используя портативный келинган, он извлек душу Риги и поместил в келингкристалл. Тогда же, видимо, он взял образцы тканей. Но при выращивании тела дувур внес некоторые изменения. Кроме тех, что заметила она сама, были и другие, скрытые. Новое тело имело мутацию. Он скрестил ее гены с генами женской особи расы грута, имевшими в вагине жесткие и острые пластины – капканы. Они защищали самку от слишком рьяных поклонников. Природа у грутов была устроена таким образом, что самка всегда видела готовность самца. Сама же, большую часть времени, оставалась равнодушной к соитию. Желание зачатия могло возникнуть у нее в любой, самый неподходящий момент и тогда, как говорится, под руку шел любой из самцов, находившийся на расстоянии вытянутой руки. Если самцов было несколько, самка имела половой контакт со всеми. В такие моменты, ее капканы втягивались, давая самцу проникнуть в самку без каких-либо травм.

Вот такая, что называется засада, присутствовала в теле Риги. И кстати, у всех остальных девушек, тоже. Но, в отличие от самок грута, ни одна из них не могла контролировать эту встроенную защиту. Именно поэтому, сам Ээрбар никогда не рисковал. Все девушки, по-прежнему, оставались девственны.

Узнав об этом Рига поняла, что эгоистичный дувур сделал все, чтобы девушки никогда не нашли счастья с другим мужчиной.

Оставаться в замке становилось все невыносимее. По мере того, как лучше она узнавала, еще недавно такого желанного и любимого мужчину, Ригу обуревали чувства неприязни к нему. Но понимала, что ситуация безвыходная. Оставалась одна надежда, когда-нибудь все же вернуться на Землю.

Райскую идиллию на астероиде нарушили космические корсары. Они очень тщательно готовились к нападению и у них почти получилось. Пираты смогли прорваться в замок, до смерти напугав служанок и девушек, с визгом разбежавшихся по углам. И лишь одна из них не спряталась в своих роскошных покоях. Это была Рига. Увидев, что под натиском охраны замка, успев захватить лишь малую часть добычи, пираты отступают, она набила карманы платья драгоценностями, подаренными дувуром, и кинулась вслед за ними. Зная все переходы и коридоры замка, Рига обогнала отступающих и буквально выкатилась под ноги их главарю.

Пират не растерялся, схватил девушку за шиворот, и прикрылся ее телом от охраны. Увидев в его руках заложницу, те перестали стрелять.

Так, Рига попала на пиратскую шхуну.

У нее все получилось. Драгоценностей хватило на откуп и «билет» до одной из населенных планет, откуда Рига планировала вернуться на Землю. Но случай, а вернее похоть одного из команды, решившего поиметь такую красотку, разрушил все планы.

Пират напал ночью, когда она спала в каюте, выделенной кэпом, чтобы женщина не мешалась под ногами и не дразнила его ребят своими прелестями. Однако, как оказалось, один из них все же распалился похотливым желанием. Он решил слегка ее придушить, чтобы не сопротивлялась. Очнулась Рига от дикого воя. Истекающий кровью мужик катался у ее кровати. От мужского достоинства остались одни ошметки.

Кэп, под давлением команды заявил, что Рига теперь должна раненому на восстановление его органа. Все протесты, что она не виновата, не принимались и ее продали работорговцу, а тот, в свою очередь, продал ее Коре. Ни пираты, ни тем более работорговец не сказали мурейке о маленькой «особенности» товара, хоть та и возлагала на красоту девушки большие надежды.

Рига не стала доводить ситуацию до конфликта, когда поняла, что Кора хочет сделать из нее элитную шлюху. Она призналась хозяйке в своей проблеме. У мурейки не оставалось выхода, как только спрятать девушку подальше, с глаз похотливых посетителей трактира. Так, Рига осталась у Коры. В общем, они ладили.

Появление в доме грута сделало обстановку более разнообразной. Именно Рига дала Анне новое имя, мотивируя тем, что так груту будет проще забыть о своей женской сущности. Теперь Анну стали звать Током. Рига даже поделилась с новым другом своей мечтой о возвращении на Землю. Но Анна никак не могла вернуться. С ее-то экзотической внешностью и даже при условии, что такая бы возможность представилась. Но Рига сказала, что не бросит их с Корой, что это только глупые мечты и там, на Земле, ее тоже никто не ждет.

Тихая, мирная и довольно комфортная жизнь продолжалась два года.

Глава 10

День, на редкость, выдался теплым и солнечным. На Мурее стояло короткое лето. С утра Кора объявила, что сегодня берет грута с собой в «Хитрый Мур».

Рига приготовила на завтрак прекрасный омлет с ветчиной, паштет из печени батака – местной разновидности птиц и наивкуснейшие хааваловые лепешки, напоминающие по вкусу и внешности армянский лаваш.

После сытного и обильного завтрака, который вошел в «моду» в этом доме лишь с появлением грута, мурейка, как обычно она это делала, набила табаком свою излюбленную трубку, подаренную одним из постоянных клиентов трактира и тихонько покачиваясь в старом, скрипучем кресле закурила, пуская в потолок дым кольцами.

Грут научился говорить о себе в женском роде и практически перестал так думать. Его прошлая жизнь на Земле стиралась, уступая новой, совершенно не похожей на ту, прежнюю. Иногда он ловил себя на мысли, что плохо помнит образ Анны и, думая о себе, чаще представлял себя уже теперешнего.

К маленькому коттеджу примыкал небольшой сад. Это было владение грута. Он выпросил у прижимистой хозяйки деньги на семена и садовые инструменты, а так же привел в порядок летнюю веранду, качели и крохотный прудик, в который летом запускал рыбок, привезенных с Крина. Кора бурчала, что грут почти разорил ее с этим, будь он не ладен, садом, но сама обожала проводить там вечера, пить чай, или под настроение, что покрепче; качаться на качелях пыхтя трубкой или долго сидеть у пруда, наблюдая, как маленькие разноцветные рыбки плавно скользят под водой.

Стояла пора цветения данделлиона, удивительного травянистого растения, более всего напоминающего желтый земной одуванчик, но гигантского, около четырех метров роста. Два таких выросли в саду мурейки благодаря заботе грута и Риги. Закрученные, словно руками прачки отжимающей белье, стволы с толстой, коричневой корой заканчивались пучком тонких веток, усыпанных ярко – желтыми, как у мимозы, пушистыми шариками – цветками. Под дуновением ветра они отрывались от веток и невесомые разлетались по всей округе.

Расцвели в саду и местные аналоги земной гортензии. Цвет их варьировался от бледно-голубого до аквамаринового. Сад благоухал.

Ток вышел во двор подготовить повозку – рикшу. Кора предпочитала появляться в обществе грута именно так. В этот день она ждала каких-то важных персон и волновалась. Это было заметно по тому, что трубку мурейка курила более интенсивно, практически не вынимая изо рта.

Гости явились ровно через час, после полудня. Их было трое и они не были местными. Не были они и клиентами, пришедшими за удовольствием, и деловыми людьми, предлагающими сотрудничество. Ток, присутствующий при этой встрече, увидел «казенные» лица, не выражающие никаких чувств и эмоций. Люди «в черном», имеющие на рукавах нашивки галактической милиции, а точнее, отдела, занимающегося экономическими преступлениями, вошли в приемную Коры без стука. Один из них, одетый в длинный черный кожаный плащ и черную же шляпу с бортами, держал в руке папку. Молча, под внимательным взглядом кориных глаз, он вынул из папки тонкий прозрачный лист полипласта и положил его на стол перед мурейкой.

– Что это, – брезгливо глядя на пустой лист, спросила та.

– Это ордер на проверку всех ваших активов и пассивов, Кора мур Альгутта Муррей, – каким-то механическим голосом ответил главный в этой троице. – На вас поступило много доносов. Пришло время проверить вашу лояльность к имперским законам и их соблюдениям.

– Я ничего не вижу, – отодвигая одним пальчиком от себя ордер, произнесла мурейка.

– Не прикидывайтесь дурочкой, мур Альгутта. Вы прекрасно осведомлены, что ордер открывается вами лично. Наше дело, пока, – он сделал ударение на последнее слово, – вручить его вам.

Кора прижала большой палец четырехпалой руки к полипласту. Сей же миг на нем проступили буквы и символы. Глазами она пробежалась по тексту.

– Это происки конкурентов! – с визгливыми нотками в голосе прокричала мурейка. Вибрисы ее при этом растопорщились, а остроконечные уши в напряжении задрожали.

– Мур Альгутта, мы здесь за тем, чтобы все тщательно проверить и выяснить, что – правда, а что – ложь. Пока же никаких обвинений, только проверка. Дальше все будет зависеть от результата.

И тут Кора совершила самую большую и роковую ошибку в своей жизни. Она достала из ящика стола парализатор и без разговоров сделала выстрел. Но того эффекта, что она ожидала, не произошло. Казенные люди оказались экипированы лучшей защитой от подобных посягательств на свое здоровье. Тогда, бросив оружие на пол, с невиданной ловкостью, будто дикая кошка, изворачиваясь от ответной стрельбы инспекторов, прыгая чуть ли не по потолку, мурейка попыталась сбежать.

Ток в это время был под столом. Прячась от выстрелов, он не увидел, как достигшая спасительной двери Кора вдруг выгнулась дугой от попавшего в ее спину заряда, и с глухим шлепком упала на пол. В этот момент она уже была мертва.

Грута вытащили из-под стола и попросили предоставить галапаспорт. Естественно, такового не оказалось.

Местная власть, наложив в штаны, с великой радостью пошла на контакт с инспекторами. На покойную Кору сыпались обвинения во всех смертных грехах. Она предстала перед общественностью, как отъявленная бандитка, глава подпольной мафии, наркодилер и конечно, незаконная рабовладелица.

Из каталажки, куда его до выяснения личности поместили, грута вытащила Рига. Она популярно и все по порядку объяснила кто они, как, когда и почему появились на Мурее, дав согласие на сличение своих показаний с показаниями Тока. Немного погодя, после тщательного допроса с применением какой-то химической сыворотки правды, грут был отпущен домой.

Рига похлопотала, чтобы им отдали тело мурейки. Они похоронили ее в саду, под цветущим данделлионом. В этот вечер друзья по несчастью, а по сути самые близкие друг другу существа, помянув свою бывшую хозяйку добрым словом, поплакали о ней, и о своей несчастной судьбе.

Люди в черном появились на пороге дома покойной Коры, где ждали своей участи бывшие рабы, на шестой день после похорон. Обращались с ними вежливо, но довольно сухо.

– По имперским законам, рабство в Галактическом Союзе запрещено, – инспектор продекламировал пункты и части закона, запрещающие рабовладение и перечислил все виды наказания за подобные преступления. – Так как мы являемся Отделом по экономическим преступлениям Объединенной галактической Милиции, то не в нашей юрисдикции решать судьбу бывших рабов. Поэтому, мы вызвали представителя реабилитационного центра для освобожденных рабов. Он будет с минуты на минуту. Все документы уже ему переданы по галапочте.