Факультет Кошмаров

Глава 1

– По воле Императора нашей Могучей Империи Свинцовых Туманов, Эльмиана Третьего из рода Торос, указом от четвертого дня текущего месяца, факультет Мечты Имперского Университета Менталистики подлежит расформированию.

На аудиторию опустилась тревожная тишина. Это шутка?

Но лицо нашего декана, Ашерона Вондерсона, было как никогда серьезно. Сведя густые брови и уперев руки в стол, он сверкал на нас своими бурыми глазами, излучая невидимые волны силы, от которых женщины в радиусе нескольких метров сходили с ума, но он лорд, это и не удивительно. Все лорды обладают врожденным магнетизмом, как частью их самих. Как и леди. Вообще, лет до тринадцати, у каждого по-своему, пока еще не проснулась сила, обычного ребенка от отпрыска аристократов отличить достаточно сложно, если не обращать внимания на то, как он говорит, как себя подает, но вот потом… потом разница просто разительна. И я, к сожалению, слишком хорошо с этим знакома. Настолько, что приходится сделать над собой усилие, чтобы отправить всколыхнувшиеся болезненные воспоминания на затворки сознания, где им теперь самое место.

Что значит, объявляется закрытым? Мы что, булочная, которая не окупила свои расходы?

Около сотни студентов пораженно замерли, не зная, что им теперь сделать или сказать.

Ну почему Императору взбрело в голову закрывать наш факультет именно сейчас? Почему? Подождал бы еще годик, я бы получила диплом, а теперь…эх. Да чтоб его свинцовые клопы покусали!

Конечно, наш факультет не пользовался популярностью, и по-хорошему, несмотря на богатую историю, закрыть его должны были еще пару лет назад, чтобы зря не растрачивать бюджет Империи. Но все же… годом больше, годом меньше.

Наборы были большие, проходные пороги низкие. В результате к нам стекались все, кто либо не смог поступить на факультет Кошмаров, либо легкомысленные девицы, которым надо было хоть как-то закрепиться в академии, чтобы подыскать себе подходящего жениха. И того, к последнему курсу доходила, в лучшем случае, четверть набора.

Кошмарики же, хоть и составляли с нами одну кафедру Сновидений были элитой нашей академии. Лучшее обучение, лучшие условия, гарантированная работа при дворе… И все благодаря их декану, Альвину Торосу, Личному Крысолову молодого Императора, и, по совместительству, его дяди.

– И что нам теперь делать? – решился подать кто-то голос с задних рядов.

– У некоторых будет возможность перевестись. – Ответил декан и пояснил. – На факультет Кошмаров.

– Что? К Кошмарикам? – Все вокруг начали растерянно перешептываться.

Я переглянулась с Лионой, моей подругой, которая сидела по правую руку. Золотые глаза выдавали в ней то же смятение, что сейчас окутало и меня. Я даже невольно начала теребить свои бежевые перчатки, одни из самых лучших, среди тех, что были, которые я специально выбирала под цвет формы нашего факультета, и которые, видимо, мне больше не понадобятся.

– Успокойтесь, – властно приказал Ашерон Вондерсон. – Это не все. Вступительных испытаний не будет, но к переводу будут допущены только те, кто пройдет порог по уровню силы.

А теперь среди рядов прошел слаженный разочарованный вздох. Больше половины нашего факультета не подходит под этот критерий. И это именна та причина, по которой они здесь оказались: отсутствие достаточного магического потенциала, чтобы заняться чем-то более престижным и прибыльным, чем магия сновидений светлой направленности.

– Перевод будет произведен на тот же курс. Вы сможете спокойно доучиться и получить диплом, без каких-либо проблем.

Да, если только вы сможете перевестись.

– А что делать всем остальным?

– Увы, но тем, кто не сможет пройти порог силы, придется проститься с нашей академией, по крайней мере сейчас. У вас будет возможность перепоступить на любую другую специальность, но на следующий год. – Декан оглядел внимательным взглядом всю аудиторию, готовый в любой момент пресечь протесты, – У кого-нибудь еще остались вопросы? Нет? Что-ж, замечательно. Тогда, чтобы не откладывать в дальний ящик, проверим ваш уровень силы прямо сейчас. Альвин Торос любезно согласился помочь нам провести это действо, и – Ашерон оглянулся на массивные часы на своем запястье, – должен появиться с минуты на минуту. Пока что предлагаю всем, кто либо не согласен на перевод, либо уже осведомлен о своей силе и знает, что она не достигает порога, покинуть аудиторию, там вас встретят ваши кураторы, которые помогут уладить все формальности.

Как я и думала, половина из всех присутствующих поднялись со своих мест.

Я же осталась сидеть, но меня снедали сомнения. Стоит ли мне проходить эту проверку? Что она покажет? Это может оказаться слишком опасно, вызовет ненужные вопросы, на которые у меня самой нет ответов. Может быть встать и уйти? Но тогда… тогда я так и не получу диплом. Конечно, пока я могу подрабатывать, и без него, но долго ли можно скрываться от закона? Тем более, что тогда отговорка о том, что я уже почти закончила академию, перестанет действовать. И что мне тогда делать? Без денег? Где искать работу? В каком-нибудь трактире подавальщицей… нет… это обернется еще большим кошмаром. Быть может, все обойдется. Надеяться мне больше не на что.

Я оглянулась на подругу, которая тоже осталась на своем месте.

– Что думаешь? – шепнула я.

– Ох, Талли, ты же знаешь, я не могу не закончить академию. Понятия не имею, какой у меня уровень силы, но буду молиться, что его достаточно.

Я грустно вздохнула. Все верно. У Лионы нет выбора, как и у меня.

Когда пространство рядом с кафедрой разорвалось, являя Альвина Тороса, я непроизвольно вздрогнула от неожиданности. Он появился из черной дымки. Спокойный, уверенный, опасный…

Его глаза были такими же черными как и волосы. Черты лица делали его похожим на хищника, который высматривает свою добычу. Жесткие губы, чаще поджатые, толи по привычке, толи из-за презрения ко всем окружающим, сложно было найти причину. Сложно было в принципе понять, что может таиться в голове у этого мужчины, когда лицо все больше похоже на непроницаемую маску.

У меня всегда шел мороз по коже при одном взгляде на Альвина Тороса. И сердце начинало биться в десять раз быстрей. От страха.

Он чуть прищурившись внимательно осмотрел собравшихся здесь студентов.

– А вот и декан факультета Кошмаров, – пробормотал Ашерон Вондерсон. Рядом с Альвином, наш декан уже не выглядел таким уверенным в себе и статным, разом как-то поблекнув. – Приступим к проверке силы? – толи вопросительно, толи утвердительно сказал Ашерон, взглянув на личного Крысылова его Императорского Величества. Это прозвище прилипло к Альвину Торосу намертво.

– Всенепременно. – Раздался голос последнего.

Он взмахнул рукой, после чего на преподавательском столе материализовался кристалл. Он был абсолютно прозрачным, как слеза, и его наличие выдавала лишь позолоченная металлическая подставка и легкая тень там, где кончались грани.

– Можете подходить по одному, – начал давать инструкции Альвин Торос, – в любом порядке. Главное, не задерживайтесь, у меня не так много времени.

Это все, что было нам сказано. Затем Альвин плавной походкой обошел стол и опустился в преподавательское кресло. Ашерон же остался стоять рядом. Тишина среди рядов студентов, воцарившаяся с появлением Альвина Тороса, не нарушалась ничем. Мы все оцепенели, не решаясь даже шевельнуться.

– Ну же. – Требовательно бросил Альвин, когда никто так и не двинулся с места. – Вперед.

Команда была настолько властной, что больше половины оставшихся, будто околдованные, подскочили со своих мест. Они были абсолютно подавлены его волей, даже Лиона оказалась среди рядов стоящих. Подобная картина откровенно пугала и лишний раз напоминала о том, кто сейчас перед нами, а именно: член императорской семьи. И если он может заставить людей беспрекословно ему подчиняться, то насколько далеко простираются границы возможностей Императора?

Жесткая усмешка коснулась поджатых губ, наслаждаясь произведенным эффектом.

– По одному. – Напомнил голос.

И тут какая-то девушка, сидевшая ближе всех, на первом ряду, отделилась от общей массы и прошла вперед. Я с удивлением узнавала в ней свою сокурсницу, Мориаль Дерогаст. Я мало что о ней знала, девушка была не особо общительной, как и я впрочем. Удивительно, как мне удалось найти в Лионе хорошую подругу, быть может тому послужил легкий характер самой Лионы. За все обучение я перебросилась с Мориаль лишь парой фраз. Она точно была аристократкой, такое невозможно не почувствовать, но кроме легкого флера силы, её больше ничего не выдавало. Мориаль никогда не носила богатых нарядов или излишнее количество украшений из драгоценных камней, не смотрела на всех свысока, хоть её замкнутость на первый взгляд можно было списать именно на это. Её глаза казались какими-то… пустыми. И сейчас, всегда спокойную Мориаль потрясывало, когда она выходила вперед.

И когда она встала четко напротив стола, вновь раздался голос Альвина:

– Можете возложить руки на кристалл.

Девушка последовала указанию. Вначале ничего не происходило, затем, где-то в сердце кристалла начал зарождаться блеклый свет, темнея и разростаясь, пока не стал темно-серым и не заполнил собой все пространство. Несколько секунд, и все исчезло.

– Седьмой, или восьмой, – скучающе возвестил Альвин, имея в виду уровень силы Мориаль, – можете вернуться на своё место.

Всего уровней силы было двенадцать. Это я знала.

Процедура была достаточно быстрой, поочередно студенты подходили и стояли у кристалла не больше минуты. Кому-то Альвин Торос говорил вернуться на свое место, кому-то покинуть аудиторию. Путем наблюдений я вычислила, что проходным порогом силы был шестой, то есть средний уровень.

Всего нас было около пятидесяти, меня и Лиону еще угораздило сесть в дальнюю часть аудитории, поэтому тестирование мы проходили одними из последних.

В момент, когда руки Лионы замерли на камне, я изо всех сил молилась тёмному богу, чтобы её уровня силы хватило и она смогла перевестись. Для нее это было действительно важно. Я даже дыхание задержала. А потом, увидев всполохи магии, смогла выдохнуть: шестой. Она ровно прошла порог.

– Можете вернуться на свое место. – Сказал ей Альвин Торос, а это означало, что настала моя очередь проходить проверку.

Лиона, с которой мы столкнулись в проходе между партами приободряющи улыбнулась мне.

– Удачи. – Её шепот был на грани слышимости.

Она не так много знала обо мне, точнее, знала лишь часть истории, ту, которую я ей позволила знать. Поэтому и не могла предположить, что подобный тест я пройти точно сумею. Я же была почти уверенна, но волновалась отнюдь не об этом. Лишь бы только не возникли лишние вопросы к обычной деревенской девушке.

Мои ноги подрагивали, пока я спускалась к столу. Чтобы не запнуться приходилось внимательно следить за ними и смотреть в пол, что можно было, вероятно, принять за стеснение. Отчасти и это правда.

Поднимать глаза было банально страшно. Стоило только представить, как меня буровит своим черным взглядом Крысолов Его Императорского Величества… как кожа покрывалась мурашками, снова. Лишь бы все обошлось. От волнения вновь начала оправлять перчатки. Я подтянула их, хотя те еще не успели сползти. Бестолковая привычка, которую я приобрела с тех пор как была вынуждена носить их.

Когда же передо мной показался стол, мысленно выдохнула и заставила себя поднять голову.

И за то время, пока я шла, ничего не изменилась. Альвин Торос все также сидел за столом, будучи теперь передо мной на расстоянии вытянутой руки. Вероятно, если бы я её вытянула, то действительно смогла бы коснуться этого мужчины.

Я была готова услышать привычную и уже заученную фразу: «Можете возложить руки на кристалл», поэтому вскинула их в таинственном предвкушении, от которого замирало все внутри. Но услышала другое.

– Снимите перчатки. – Голос прозвучал резко и неожиданно.

Я вскинула испуганный взгляд, оторвав его от кристалла. И мысленно начала корить себя за слишком бурную реакцию. Теперь я невольно смотрела прямо в глаза своего страха, и выдала, что для меня ношение перчаток – не просто дань моде прошлого века. Но, быть может, этот мужчина не настолько внимательный или не настолько любопытный. Подумаешь. Для нежелания снимать перчатки можно найти с десяток причин.

Через несколько тягучих секунд зрительного контакта, взгляд Альвина Тороса опустился на мои руки и брови чуть вопросительно приподнялись. Я почему-то сразу решила, что он обо все догадался, разгадал мой маленький секрет единственным взглядом. Сердце забилась еще быстрей, если такое вообще было возможно. И я как будто со стороны видела, как начинает бледнеть мое лицо. Но мгновения шли, и ничего не происходило. И только тогда я поняла, что своим взглядом он намекнул на то, что, не смотря на просьбу, перчатки я все еще не сняла. Это заняло у меня лишь несколько мгновений, и дело было сделано. Два лоскутка бежевой ткани легли на стол рядом с кристаллом.

– Можете возложить руки на кристалл.

Долгожданная фраза, от которой по телу прошла холодная волна.

Я возложила руки. И даже зажмурилась, не справившись с волнением, но опомнилась, потому как не хотела пропустить ни секунды того, как кристалл будет определять уровень моей силы.

Началось все также как и у всех. Сначала появился легкий дымок, который рос и рос, пока не заполнил собой кристалл, а после он начал стремительно темнеть. Сначала серый, потом темней и еще темней, и еще. Сердце начало пропускать удары, когда дым под моими руками превратился в угольно-черный. Он клубился и извивался в каком-то странном танце, то сужаясь, то расширяясь и создавая пульсацию. Камень под моими руками начал нагреваться, я отчетливо почувствовала это, но не знала что сделать, и не могла понять, происходит что-то странное или так и должно быть? Это был первый тревожный сигнал.

Второй наступил, когда я заметила, как на стороне кристалла начала проявляться и разростаться паутинка трещины. На голову опустился растерянный туман, тяжелый, свинцовый, такой же, как и тот, что каждый день с темнотой опускается на Империю. Какой уровень силы показал кристалл? Что все это значит? И каким образом теперь это может помочь мне пролить свет на мое прошлое, такое смутное и непонятное?

Я будто со стороны апатично наблюдала за происходящим, и лишь резкий звук треска привел меня в чувства. Кристалл разбился прямо под моими руками. Он начал стремительно терять цвет, возвращаясь в свое исходное состояние. Я резко отдернула руки, вырываясь из оцепенения.

Я только что сломала определитель?

Испуганно подняла глаза и поняла, что прямо сейчас взгляд Альвина Тороса, направленный на меня, значительно переменился. Пусть лицо и продолжало хранить на себе серую маску, глаза выдавали крайнюю заинтересованность, сменившую прежнюю скуку. Он будто вглядывался в меня, пытаясь понять и подмететь то, что должен был понять и подметить сразу же, но не смог.

Казалось, я стояла там, испуганная и беззащитная, целую вечность, сгорая под изучающим взглядом.

И в момент, когда я думала, что от повиснувшего напряжения, готова лишиться чувств, Альвин Торос выпустил меня из своей стальной хватки. Пока что. Он со скучающим лицом откинулся на спинку кресла.

– Можете вернуться на место.

Я отмерла и, желая большего всего на свете раствориться, развернулась, готовая поспешить на своё место, вот только ноги отказывались нести меня вперед.

– Постойте. – Снисходительный голос снова дошел до меня, и не только он.

Я отчетливо почувствовала, как руки кто-то коснулся и удержал меня на месте.

Я обернулась и снова наткнулась на взгляд Крысолова. Альвин Торос удерживал меня. Я чувствовала его пальцы на своей ладони, от которых по телу прокатилась очередная волна мурашек страха.

– Вы забыли.

Взгляд мужчины опустился на перчатки, которые по-прежнему покоились на столе. Перчатки. На столе. В то время как его рука удерживала мою руку.

Я непроизвольно охнула и вскинула взгляд на Альвина Тороса, ожидая чего угодно.

И дождалась.

Его глаза, которые, казалось, не могли быть еще темней, в следующий миг вспыхнули первозданным черным огнем, сжигающим под собой все. Дыхание сперло. Этот прожигающий и голодный взгляд вдруг показался до боли знакомым.

Такие далекие воспоминания, запекшиеся на моем сердце, всколыхнулись вновь.

Я не могла больше этого терпеть.

Все тревоги и душевные метания, так резко нахлынувшие, унесли меня в беспамятство.

Глава 2

Я плыла в липкой темноте, пока не оказалась в прошлом семилетней давности.

Тогда, потеряв сознание, я тоже долго не могла прийти в себя. И открыв глаза, чувствовала лишь одно: голод и жажду. Четкие мысли и воспоминания приходили в голову неохотно, меня мутило и я не совсем понимала, где нахожусь, точнее, совсем не понимала где. Это последняя мысль и отрезвила. Где я? Почему я здесь?

Деревянный потолок, стены, жесткая кровать, на которой я лежала, – все это было мне незнакомо. В душу начал закрадываться страх. Я попыталась подняться с кровати, но из-за резкого движения, перед глазами заплясали черные пятна, заставившие меня остановиться.

– Тише, лежи. – Раздался в стороне мелодичный голос. – Тебе еще рано вставать.

Зрение восстановилось, и я начала вертеть головой, пока не нашла сидящую у стены молодую женщину, которая и сказала мне эти слова.

– Кто вы?

Женщина отложила в сторону пяльцы и подняла на меня добрые голубые глаза, которые лучились заботой.

– Меня зовут Утта.

Утта? Довольно странное имя. Звучит, как какое-то слово из забытого языка. Но не знаю, так это или нет. Соседский мальчик, который ездил в город учиться, обучил меня только буквам.

Я очнулась в палате лекарского корпуса. Открывать глаза было тяжело, но я сделала над собой усилие. Все вокруг было раздражающе белым, и только усиливало головную боль. В большой светлой комнате стояли напротив друг друга два ряда кроватей, и все, кроме моей, на удивление, были пусты.

Я с ужасом вспоминала последние секунды своей жизни перед обмороком. Остается лишь надеяться, что никто не касался моей кожи, пока я была в беспамятстве. Ох, почему же все пошло наперекосяк… И что мне теперь делать? Как себя теперь поведет Альвин Торос?

Он второй человек в Империи, по силе и по статусу, быть может, все же, подобное влияние на нем никак не скажется? Хотелось бы в это верить, но тем временем перед глазами вновь вспыхивал тот взгляд, которым Альвин Торос наградил меня в последние секунды сознания.

Бежать? Снова? Куда?

До моего слуха докатились чьи-то шаги, тихие и в меру частые. Скрипнула дубовая дверь… В комнату вошла Лиона. Я мысленно облегченно выдохнула, заметив знакомую широкую русую косу и стройную фигуру у входа. Посетитель мог оказаться гораздо более нежелательным.

Девушка, обернувшись и встретившись взглядом, тут же улыбнулась и поспешила ко мне.

– Талли, я так рада, что ты очнулась. – В голосе Лионы сквозило облегчение. – Я пришла, как только освободилась. Тебе уже лучше?

– Да, – немного неуверенно протянула я, – кажется, все в порядке.

– Как же тебе так не повезло, – сочувственно взглянула Лиона, – что кристалл начал сбоить именно на тебе. Если бы это был Джорон, то было бы даже не жалко. – Вяло пошутила она, вызвав мой смешок, и затем опустила взгляд, – Надо было мне пропустить тебя перед собой.

Я неопределенно качнула головой, а потом до меня дошел смысл её слов.

– Стой, подожди, о чем ты? Кристалл начал сбоить?

– Да, – принялась пояснять подруга, – нам декан потом все объяснил, когда тебя увели. Определитель, видимо, был уже не новый, из-за большого потока сбился с работы, и вместо того, чтобы определить твой уровень силы, начал тянуть её из тебя.

– Так вот, что это было… тогда понятно, почему он почернел. – Кивнула я.

– Почернел? – теперь настала очередь Лионы переспрашивать.

– Когда я коснулась его, – пояснила, – ты не видела? Мы же не настолько далеко сидели.

– Нет. – Настороженно мотнула головой Лиона.

– Как? Вообще? – нахмурилась я, – А когда остальные касались камня?

– Талли, кристалл все время был прозрачный. – Осторожно сказала подруга. – Поэтому при определении и был Крысолов, без него бы мы никак не узнали, что показывает определитель.

– Да? – Картинка в моей голове снова превратилась в разрозненные осколки, которые я все никак не могла собрать воедино. – Возможно, мне показалось.

Но мне не показалось. А это значило, что вопросы лишь множились. Я могу видеть то, чего не видят другие? Или точнее, чего не видит большинство других, но видит Альвин Торос? И если так, то надо лишь понять, что есть у Альвина Тороса и может быть у меня, но чего нет у других. На мне не было артефактов, я не принимала зелье. Уровень силы? Кровь члена императорской семьи? Знай я, кто мои мать и отец, задача была бы легче. Эх, хорошо, подумаю об этом позже.

– А что случилось, когда я потеряла сознание?

– Тебя почти сразу перенесли сюда. Сначала Крысолов и декан Вондерсон подошли к тебе, тихо переговарились, а потом декан Торос исчез, и ты тоже.

Исчез, вместе со мной…

Я задумчиво опустила взгляд на свои руки и замерла. Перчатки, они были на месте.

– Ли, это ты вернула мне перчатки?

– Нет, я ведь только пришла. – Нахмурилась подруга и тоже взглянула на мои руки. – Странно.

Не Лиона. Значит есть лишь один человек, который мог вернуть мне их, но зачем он сделал это? Он догадался? О чем именно? И знает ли он больше, чем я?

Я устало откинулась на подушку. Никогда моя голова не распухала так сильно от обилия мыслей и тревог.

– Тебе хуже? – обеспокоенный голос Лионы вернул меня в реальный мир.

– Нет, – выдохнула, – все в порядке, просто все еще чувствую некоторую усталость.

– Ничего, – улыбнулась подруга, – скоро все пройдет. Я спросила у миссис Морион, она сказала, что истощение лечится достаточно легко, надо лишь…

– Думать о хорошем и пить травяной чай. – Закончила я, прикрыв глаза.

– Да, она сказала что-то такое. – Согласилась Лиона. – Ты уже сталкивалась с подобным?

– Немного, – пришлось мне дать расплывчатый ответ.

Противная пустота внутри заставляла морщиться и терпеть накатывающие волны тошноты. Первое смятение после пробуждение уже начинало проходить и теперь уже нечему было отвлекать меня от моего плохого самочувствия.

Лиона, сидевшая рядом на краешке моей кровати и заметившая, как мне резко поплохело, заволновалась.

– Талли, может, тебе принести воды? Или позвать миссис Морион?

– Все в порядке, – мотнула головой.

Сейчас и правда не поможет ничего, кроме времени. Потихоньку, капля за каплей, силы вернуться.

– А что там с обучением? С переводом? – задала я еще одни интересующие меня вопросы.

– Все, кто прошел порог, заполнили пару бланков, потом декан Вондерсон дал еще несколько пояснений, и на этом собрание закончилось.

– Понятно, – слабо качнула я головой.

А что тогда насчет меня? Я прошла порог? Нет? Как бы мне это узнать…И если кристалл начал сбоить, выходит мне придется пройти через это еще раз?

А тем временем на пороге возник еще один посетитель. На этот раз я не успела услышать шаги, и повернула голову в сторону двери, когда заметила, что она начинает отворятся. Женщина средних лет, одетая в белое, из плотной ткани, платье, повязанное поясом, с накинутой поверх серой шалью появилась у входа. Её вьющиеся темные волосы были убраны под косынку и лишь несколько завитков осторожно выглядывали.

Миссис Морион вошла и, обратив взгляд на меня, остановилась на секунду.

– О, вы пришли в себя, – произнесла женщина и приблизилась. – Как ваше самочувствие? – спокойное лицо с мягкими чертами склонилось надо мной.

– Терпимо.

Уголки губ миссис Морион дернулись в улыбке.

– Вы все еще истощены. – Ответила она, слегка оглядев. – Но я могу отпустить вас, если пообещаете не перенапрягаться в ближайшие дни. Лучше забудьте на пару дней о силе и о том, что она у вас была. Отдыхайте и старайтесь находиться в спокойной обстановке.

– Спасибо, – благодарно улыбнулась я, приподнимаясь на кровати.

На секунду опять стало нехорошо и перед глазами мелькнула темнота, но я справилась с этим и продолжила подниматься. Миссис Морион посторонилась, а Лиона подала мне руку и чуть придержала, помогая встать.

Все было не так плохо. В этот раз. Я могла идти и чувствовала себя относительно здраво.

Я и Лиона распрощались с миссис Морион и вышли из университета.

День клонился к вечеру и голубое небо постепенно приобретало охристые оттенки. Оставляя за спинной массивное здание и железные ворота с привратником, мы вышли в город.

Дни еще не были столь холодными. Форменный бежевый жакет уберегал от прохлады. Жакет, который больше не понадобится…

Вдохнув свежего воздуха, я почувствовала себя лучше. В голове чуть прояснилось, и шаг мой стал тверже. От университета к центру города, где в самом сердце таился императорский дворец, вела широкая улица, на которую мы и ступили, но шли вместе недолго, Лионе нужно было в другую сторону.

– Талли, тебя проводить? – все это время подруга шла, придерживая меня за локоть.

Я благодарно улыбнулась.

– Не стоит, мне уже намного лучше. – И заметив, как Лиона хочет возразить, продолжила. – Иди домой, скоро опуститься туман, и если ты потратишь время на мои проводы, тебе придется нанимать возницу, чтобы вернуться.

Подруга вздохнула.

– Ты точно сможешь дойти?

– Не беспокойся.

– Хорошо, – кивнула она, сжав мою руку на прощание, – не забывай о том, что тебе сказала миссис Морион.

Вскоре её светлая фигура скрылась за поворотом, а я, грустно улыбнувшись, пошла дальше.

Улицы столицы всегда меня завораживали. С самого приезда, четыре года назад, я полюбила долгие прогулки по городу. Высокие, по сравнению с деревенскими, стройные здания с аккуратными крышами. Каменная брусчатка дороги, по которой так занятно стучали каблуки черных туфель…

По пути встречались редкие горожане и почти не стихал мерный стук копыт кентавров и деревянных колес, ударяющихся о камень. И это сейчас, ближе к вечеру, он был тихий и мерный. Днем же кентавры, остерегающиеся солнечных лучей, проносились вихрем по главной дороге, пугая непросвещенных прохожих. Знающие же, а таковыми становились все, кто проведет в столице хотя бы несколько дней, лишь с ворчанием отходили в сторону и старались даже не ступать на главные улицы.

Проходя мимо огороженной территории императорского дворца, я как всегда замерла на секунду, чтобы восхититься красотой архитектуры, а потом свернула в одну узенькую улочку и продолжила свой путь, пока не оказалась у деревянной двери, покрытой чуть облупившейся зеленой краской. Вот он, мой нынешний дом…

Домик был крохотный, хоть и двухэтажный, комнат там было всего две. На первом этаже ютилась кухня с крутой лестницей, а на втором спальное место и огороженная комнатка с ванной и туалетом. Может и тесно, зато не так дорого и университет рядом. Хозяйка еще сделала мне скидку, как студентке, и на том спасибо.

Я вошла, умылась, переоделась ко сну и устало опустилась в кровать, чтобы забыться мутным сном.

Огонь, обжигающий и яростный, возник внезапно и окутал меня всю, мечтая поглотить, смять, уничтожить, горло жгло от невысказанных криков, по лицу текли слезы, а где-то вдалеке женский голос отчаянно звал меня… – этот кошмар никогда не покидал. Не помню, когда он приснился мне впервые, но из раза в раз, этот образ терзал мою душу и заставлял вскакивать с кровати среди ночи. И эта ночь не была исключением.

Сердце бешено колотилось и ныло тянущей болью. Я приложила руку к груди, лихорадочно глотая холодный воздух. Лоб покрыла испарина, и все мое тело горело, несмотря на отсутствие отопления в доме, который ветра могли продувать насквозь. Приходилось топить печь, чего сегодня я не сделала.

На лице остались мокрые дорожки слез, которые я стерла тыльной стороной ладони.

Чуть успокоившись, я откинула в сторону одеяло и поднялась. Ноги коснулись деревянных досок, отшлифованных временем. В окно заглядывала луна, желая, чтобы кто-нибудь полюбовался её полным силуэтом, и освещая комнату белым сиянием.

Я подошла ближе к окну, повернула железный крючок, высвобождая от оков форточку и давая себе возможность вдохнуть порцию прохлады. Я приникла к окну, в то время как сердце все еще продолжало бешено биться в груди, не желая никак успокоиться.

Свинцовый туман уже устилал землю, и если бы я выглянула с окна кухни, то не увидела бы ничего, кроме желто-коричневой пустоты. Здесь же, со второго этажа, еще можно было что-то разглядеть. Например, императорский дворец, возвышающийся над городом.

Он был удивительно близко, хоть я и жила в потрепанном домике, тот находился чуть ли не в самом центре столицы, и можно было даже разглядеть башни дворца, угрюмых горгулий у крыши, каждое его окно…

Замок спал, как и все вокруг… Так я решила, разглядывая северную башню, которая была самой близкой ко мне. Камень её, казалось, мерцал в полутьме, отливая свинцом. Взгляд задержался на широком окне у самой крыши, как в нем вдруг вспыхнул свет. Я невольно отшатнулась, испугавшись. На секунду показалочь, как будто бы своим взглядом я нарушила чей-то покой.

И только тогда, чуть отодвинувшись, я заметила, что среди прочих вестников на моем подоконнике лежит один особенный. Маленькая черная бумажная птичка. Я еще не видела таких. Рука сама потянулась и коснулась письма, активируя магию. Вестник окутал черный дым, закрутившись маленьким вихрем, который всколыхнул мои волосы, и в следующий миг в моих руках уже была черная бумага с золотыми буквами, увенчанная гербом Университета Менталистики.

Я пробежалась взглядом по ровным рядам букв, забыв обо всем и полностью погрузившись в чтение. А бумага гласила… помимо высокопарных речей, что я принята на четвертый курс факультета Кошмаров Имперского Университета Менталистики. В правом нижнем углу даже имелась подпись и печать декана Тороса, а в левом выемка для активизации приложения. Я прислонила подушечку указательного пальца, и снова вспыхнул черный дым, вслед за которым на полу материализовалась коробка.

Наклонившись, я раскрыла коробку и принялась изучать её содержимое. Сверху лежали книги, несколько слоев учебников по разнообразным дисциплинам. Я впервые задумалась о том, как же будет тяжело пережить этот последний год обучения, ведь придется перестраивать всю свою магию.

А на дне желала моя новая форма. Абсолютно того же фасона, что и прежде, но цвет её был мрачно-синий, из тех оттенков, что близки к черному.

Я насторожено разглядывала форму и учебники, и в голове оставался важный вопрос: так что же показал кристалл? И что, из того, что я видела, правда?

Глава 3

Я проснулась от холода. Солнце только поднялось над горизонтом и еще не до конца овладело небом, но я уже не могла спать. За ночь квартира выстудилась окончательно. Мне потребовалось несколько минут, чтобы понять причину этого происшествия – я забыла закрыть форточку, когда ночью вернулась в постель.

Пришлось стянуть с кровати коричнево-бурый плед и, укутавшись, сначала закрыть этот злополучный проем в окне, а после спуститься на первый этаж.

Треть кухни занимала печь. Высокая, в пол стены, только она спасала меня от обморожения. Рядом с ней, в железной подставке ютились зачарованные поленья, они горели гораздо дольше обычных, одно могло продержаться почти половину ночи. И стоило такое удовольствие тоже немало, но я научилась зачаровывать дерево самостоятельно. Плетение было не таким уж сложным и требовало не очень много сил, лишь время на это тратилось много. И сейчас, я как никогда порадовалась, что моих запасов хватит еще на несколько дней, на весь тот период, пока я буду восстанавливаться и не смогу пользоваться своей силой.

Затопив печь, я не стала возвращаться в кровать, а отправилась проверять свою почту.

На подоконнике дожидались своего часа четыре белых птички, сложенные из бумаги. Такие простые на вид и изящные. Это было одним из первых удивительных открытий, которые я сделала, оказавшись в столице: здесь все отправляли письма бумажными птицами.

В деревне все было не так, никто и не задумывался о том, чтобы твое письмо выглядело красиво, да и не писали их почти, мало кто знал грамоту, а если уж и писали, то просто сгибали несколько раз, в виде квадрата или треугольника, если нужно было куда-то отправить, в соседний дом или на другую улицу. Здесь же все было по-другому.

Первое письмо, которая я открыла, оказалось от миссис Венделгер. Та писала, что у неё закончился травяной чай. В травах я разбиралась еще с детства. А с миссис Венделгер познакомилась случайно, эта уже немолодая женщина держала книжную лавку. В первое время, после того как я поступила, мне нужно было много читать, чтобы лучше освоить грамоту. Умения мои были не так велики. Конечно, я могла читать учебники, но из-за того, что обычные слова вызывали затруднения, то все мудреные термины в учебной литературе просто путали, и я почти нисколько не продвигалась вперед, лишь больше теряясь.

А недалеко от рынка был книжный магазин. Я смогла приметить его вывеску, стоя рядом с прилавком овощей. За оконными стеклами манили стеллажи заставленные прямоугольниками с разноцветными корочками. Но купить их я не могла.

И все же однажды не вытерпела и зашла, чтобы, как я себе сказала, просто посмотреть, примериться, вдруг что-то и будет мне по карману, но я не могла потратить ни один лишний медяк. Накопленных денег уже не оставалось, а почти вся стипендия ушла на оплату аренды.

А уже там, внутри магазина, увидела объявление о том, что требуется продавец. В тот момент я как раз думала о том, как бы мне найти подработку. И эта случайность помогла мне решить две большие проблемы: с деньгами и с обучением.

Я устроилась на работу в книжный магазин.

Миссис Венделгер хоть на первый взгляд и показалась дотошной пожилой дамой, на самом деле оказалась очень душевной женщиной, просто внимательной к мелочам. Она была ко мне очень добра. А когда узнала, что я учусь на мага сновидений, то попросила решить её проблему с бессонницей. Конечно, тот травяной сбор, который я для нее собрала, имел мало отношения к тем знаниям, которые на тот момент я получала в университете, но это не имело особого значения. С тех пор миссис Венделгер начала всем знакомым рекомендовать меня как хорошего мага сновидений.

И сейчас, спустя три года, я уже не подрабатываю в книжном и живу на то, что удается выручить с частных рекомендаций.

Я улыбнулась, дочитывая письмо миссис Венделгер. Её травяной чай кончался гораздо реже, чем мне приходили такие письма.

Два других вестника были от мисс Тонлом, молодой девушки с нервной работой, и миссис Беркли, её дочь, малышка Милли, мучилась кошмарами.

А четвертое письмо было от Лионы, у нас была такая условленность, отправлять друг другу весточки, как только придем домой, чтобы точно знать, что обе добрались в целости и сохранности.

Из груди вырвался вдох сожаления, сейчас, из-за вчерашнего несчастного случая, я даже не могла ответить на эти письма. Эта мысль заставила воспоминания ворваться в голову. Все переплелось в единый запутанный клубок: тревожные новости, кристалл, черные пылающие глаза. Хотелось, чтобы все это оказалось каким-то запутанным сном, миражом и обернулось пылью. Но нет.

Форма, уже висящая в шкафу, и лист с новым расписанием на моих руках говорили о том, что все это реальность. Еще один кошмар, в который мне придется окунуться с головой. А эти минуты спокойствия, лишь передышка, небольшая остановка, перед долгой и ухабистой дорогой.

Я вышла из дома, когда настало позднее утро.

Заправила за ухо выпавшую из косички белую прядь, отдернула жакет, чуть оттянула воротник серой водолазки, который неприятно сдавливал горло, поправила лямку темно-коричневой сумки через плечо и, удостоверившись, что ничего не забыла, отправилась в путь.

Солнце обогрело своими лучами землю, и было на порядок теплее, чем ночью. Улицы столицы, наконец, ожили. Мимо спешили незнакомцы, проносились повозки. С рынка доносились окрики торговцев, а в воздухе витал аромат свежей выпечки.

Эту атмосферу спокойствия нарушил выросший из-за поворота Имперский Университет Менталистики. Я и не успела заметить, как подошла почти к самым его воротам.

Сердце тоскливо сжалось, когда я сняла перчатку и прислонила ладонь к холодному металлу, чтобы тот прочел слепок ауры и пропустил меня внутрь. Последние отворились, и мои ноги ступили на каменную дорожку, сразу после того, как я вежливо поздоровалась с привратником, мистером Догли, затаившимся в своем домике возле ворот. Он был уже немолодой. Кожа на лице пожелтела, усы побелели. Почти всегда, как я его видела, мистер Догли мирно дремал в своем убежище.

Расписание факультета Кошмаров разительно отличалось от расписания факультета Мечты. Пусть и изучали мы одно и то же, но делали это с совершенно разной направленностью. Целью нашего проникновения в чье-то сознание было помочь человеку достигнуть спокойствия, целью же магов Кошмаров было противоположное. Они могли проникнуть в разум, вытянуть из тебя все потаенные страхи и переживания, а после вернуть обратно, троекратно увеличив в размере. Они могли мучать, истощать, доводить до безумия… И именно поэтому, набирали их немного, тщательно следили за обучением, готовили идеальные кадры для Имперской Канцелярии, где они и работали после выпуска, занимая одни из престижнейших должностей.

То, что нам позволили перевестись на этот элитный факультет, казалось чем-то нереальным. Чем мы заслужили это? И какая от этого выгода кому-то помимо нас самих?

Я было хотела обсудить это с Лионой, которую встретила в коридоре университета, но не стала. Подумала, что будет лишним забивать её голову этими глупыми мыслями.

– Ты слышала, этой ночью в районе Красных Холмов разгорелся пожар? – первым делом таинственно изрекла подруга. Я мысленно вздрогнула при слове пожар, невольно вспоминая свой страшный сон.

Все утро в университете только и слышится, что Красные Холмы. Я все хмурилась, не понимая, что вызвало такой ажиотаж, но, оказалось, вот оно что. Странно, что не заметила подобных разговоров, идя по улице на учебу, наверное, слишком глубоко погрузилась в свои мысли. Со мной часто такое случалось.

Я качнула головой.

– Слышала что-то мельком, – ответила, – так что там произошло?

– Мне после завтрака рассказала Арвин, – Арвин – молодая служанка в доме Лионы – у нее родители живут в соседнем районе, на Воробьиной Пустоши. Они прислали ей вестника.

Воробьиная пустошь – самый бедный район столицы, не удивительно, что именно там жила семья Арвин. Наверное, именно ей приходилось содержать их дом, и это было лучшее, на что ей хватало средств.

– И что же?

– Толком неизвестно, из-за чего именно все началось, очень таинственная история, – рассказывала подруга, – но горело чуть ли не всю ночь, из-за тумана огонь встал сплошным куполом над землей, укрыл собой десятка два домов, дальше не пошел, вовремя успели спохватиться. Но те, что не спаслись, сгорели дотла. Говорят, остались лишь очерченные гарью следы на земле и больше ничего, будто и не было там никогда домов и люди там не жили.

Воображение живо нарисовало описанную картину: пылающие дома, крики боли, страданий и в конце лишь пепел да угли. А потом в сознании всплыла другая картина. Другой огонь, другие крики, точнее крик, один, женский, пропитанный страхом и болью.

Пришлось качнуть головой, чтобы сбросить наваждение.

– Это ужасно.

– Да, – не медля согласилась Лиона, – но хуже всего то, что неизвестна причина этого ужаса.

Мы направились в кабинет. И уже тут возникли первые сложности из-за перевода, так как тот номер аудитории, который был указан в расписании, был нам совершенно не знаком. Мы не знали, куда идти, понятия не имели, где находится вход на первый подземный этаж, а нужно было именно туда. Да что там, мы даже не знали, что такие этажи в университете, в принципе, существуют.

Пришлось спрашивать всех мимо проходящих, а потом, с горем пополам, найдя нужный этаж, плутать по извилистым коридорам. Людей там было гораздо меньше, и спросить дорогу было банально не у кого. Когда мы окончательно отчаялись, и уже не знали, что делать, ноги привели нас в очередной поворот, в котором была скрыта злополучная дверь с нужным нам номером.

Не успев нарадоваться, мы выдохнули и попытались незаметно просочиться в кабинет. Незаметно не получилось. Пара началась уже десять минут назад.

– Еще одни мечтатели. – Поджав губы, изрекла высокая женщина, стоящая возле зеленой доски. Голос её был низкий, чуть хриплый, как будто его хозяйка простыла. Но последняя не выглядела больной. – Витали в облаках? Видели настолько сладкие сны, что предпочли их учебе? – усмехнулась преподавательница.

Её вопрос не требовал ответа, но Лиона попыталась оправдаться.

– Мы просим прощения, немного заблудились…

– Мне нет до этого дела, – отмахнулась женщина, не дав закончить. – Пока садитесь, но учтите, что в следующий раз, опоздав, можете уже не входить.

Кабинет был меньше, чем я привыкла. В четыре ряда выстроились по четыре парты. Выходит, всего шестнадцать мест. Восемь из них занимали настоящие, почти дипломированные, маги Кошмаров, еще четырех студентов я узнала, это были мои бывшие сокурсники. Учитывая меня с Лионой, группа выпускников увеличилась почти в два раза.

Мы пристроились на свободную парту на том ряду, где сидели наши братья по несчастью. А в том, что перевод обернулся несчастьем, я уже нисколько не сомневалась.

– Итак, продолжим. Как я уже сказала, Лафины – древние существа, являющиеся порождением сильных эмоций. Действительно сильных. Я почти уверена, что ни один из вас не видел в своей жизни лафина. Но даже если и так, вряд ли он понял, что на самом деле только что увидел.

Преподавательница, внимательно оглядывала студентов, продолжая рассказ. Я, быстро достав тетрадь и самопишущее перо, начала строчить конспект, попутно её разглядывая.

В расписании было указано, если не ошибаюсь, что её зовут Джоос Эшгет. Профессор Эшгет, преподаватель магических существ.

– По сути, эти существа являются сгустками чистой первозданной силы и могут принимать какую им угодно форму. В зависимости также от того, насколько сильными эмоциями они были вызваны и как много в себе заключают. Если это слабенький лафин, то размер, например, в человеческий рост, он потянуть не сможет. Точнее, предстать в таком образе сумеет, но протянет не больше часа или около того, все относительно и зависит от конкретных случаев. А, исходя из положения, что все в мире хотят жить и стремятся продлить срок своего существования, можно сделать вывод, что лафины все же предпочитают небольшие формы, наиболее им удобные и менее энергозатратные.

Волосы миссис Эшгет были приглушенно красные с некоторым черным оттенком и странно укладывались на её голове. Короткие пряди, не длиннее указательного пальца, поднимались вверх и чуть закручивались на конце. Казалось, будто это не человеческая голова, а красного дракона, с множеством роговых наростов.

– Они появляются из ниоткуда, пустоты, и точно также растворяются в пространстве, когда приходит время. И самое главное, лафины хранят в себе воспоминания. По этой причине, в свое время, шла активная охота на лафинов, но она не принесла успеха. Во-первых, их очень мало, во-вторых, лафины не имеют ни чувств, ни эмоций, их невозможно принудить показать тебе что-то, невозможно пытать, все это бесполезно против них.

Лекция проходила неспешно, а миссис Эшгет показалась не такой негативно настроенной, как на первый взгляд.

Но таковыми оказались новые однокурсники. Я заметила это, когда закончилось занятие и настала пора уходить. Пришлось выходить, ловя на себе растерянные или полные превосходства взгляды кошмариков. Никто из них не сказал нам ни слова. И стало понятно, что, не смотря на перевод, мы для них другие, и всегда ими будем.

Я и Лиона примкнули к рядам бывших мечтателей и решили отныне держаться вместе. Я плохо знала парня и девушку, двоих из нашей шестерки, сложно было даже вспомнить имена, они были не в моей группе, но вот двух остальных я прекрасно знала: Джорон, самый несносный маг на потоке, и Мориаль, та самая девушка, что вышла первая проверять уровень силы.

Все были напряжены. Даже Джорон, он молча шел вместе со всеми, не проронив ни единой своей шуточки, можно было смело, придя домой, отметить этот в день в календаре. Одна лишь Мориаль, казалось, выглядела как обычно, погруженная в свои мысли.

После лекции по магическим существам следовала лекция о магических снах. Сухонький низенький пожилой мужчина с заостренной белой бородой и в очках с толстыми стеклами рассказывал нам о том, как правильно погрузить человека в транс и как он влияет на его организм, какие процессы происходят в его голове, а я тем временем ощущала, как сама сейчас погружусь в транс. Сказывалась тревожная ночь и истощение силы.

Сознание чуть оживилось на практике по проекции кошмаров. И то, возможно, лишь потому, что после неё мы направились в столовую.

Поднявшись с подземных этажей, я почувствовала облегчение. Коридоры были наполнены солнечным светом, льющимся из высоких окон, а не блеклым отблеском полусфер, закрепленных на стенах. Здесь, наконец, снова заиграли краски. Помимо черной формы, можно было увидеть уже и синею факультета Ауроведения, и фиолетовую ясновидцев, зеленую ментальных лекарей…

Сегодня на обед был овощной суп, а после еще одна лекция. Я плохо помнила, о чем разговаривала с Лионой в перерыве, и вовсе не могла сказать, какой предмет был последним, в воспоминаниях лишь остались очертания кабинета с серыми стенами.

– Талли, ты какая-то бледная.

Мы возвращались с занятий в город. На этот раз была лишь середина дня и небо еще не успело превратиться из синего в темно-серое с охристыми оттенками.

– Тихого вечера, мистер Догли.

– Тихого, – нехотя проворчал в ответ привратник.

Скрипнул метал, и мы покинули территорию Имперского Университета Менталистики.

– Кажется, мне стало немного хуже. – Призналась я в ответ Лионе. – Наверное, это из-за практики по проекции кошмаров.

Подруга послала мне укоризненный взгляд.

– Ох, у меня же совсем вылетело из головы, что миссис Морион запретила тебе пользоваться силой. Ты могла бы сказать об этом профессору. Ты могла бы просто понаблюдать, как проецируют кошмары другие.

– Я тоже забыла о предупреждении, все получилось как-то непроизвольно.

Лиона вздохнула с сожалением. А потом продолжила свою мысль.

– Хотя я бы вовсе предпочла на все это не смотреть… Ты видела, что за ужас создал один из кошмариков? Тот, что сидел за крайней партой?

Перед глазами всплыл образ сотканного из тумана демона. Черное марево, принявшее форму подобную человеческому телу, вьющиеся рога, острозубая улыбка и пылающие алым огнем мести глаза. Казалось, еще чуть-чуть и эта проекция вырвется из-под власти мага и обрушит свой гнев на весь мир.

– Видела. – Кивнула я.

– Интересно, чей это был кошмар? Не мог же он сам такое выдумать.

– Да, мне тоже. – Согласилась я. – Образ был слишком яркий, чтобы быть секундной фантазией.

Мы дошли до поворота, где обычно прощались, но в этот раз Лиона не стала меня покидать.

– Я провожу, ты выглядишь совсем неважно. Будто с каждой секундой становишься все бледней. Тебе нужно к лекарю.

Подруга вновь взяла меня под руку, чтобы если что придержать, вызвав у меня слабую благодарную улыбку.

– Лекарь ничем не поможет. Меня спасет только отдых. Завтра как раз начинаются выходные, так что отлежусь, и все будет в порядке.

– Как знаешь. – С сомнением ответила Лиона.

Мы продолжили путь.

Я старалась игнорировать отдающийся в ушах стук копыт и шум разговоров, доносящийся с рынка, пока в это буйство звуков не ворвался громкий мальчишеский голос.

– Новый указ Императора, участившиеся пожары, тайна красной руды, скандал на площади! – Мальчишка продавал газеты, зазывая покупателей.

Я хотела пройти мимо, но Лиона заинтересовано остановилась.

– Подожди пару секунд. – Она отпустила меня и подошла ближе к газетчику. – Сколько?

– Два медяка, мисс. – Шутливо склонил голову темноволосый кудрявый мальчуган, одетый в серую рубаху, повязанную поясом.

Подруга достала из сумки несколько монет и вложила их в руку мальчика.

– Две, пожалуйста.

– Конечно, мисс. – Учтиво улыбнулся продавец и вытянул из перевязанной через плечо бледно-голубой застиранной тряпки две скрученных трубки.

Лиона вернулась, раскрыла одну из газет, быстро пробежалась глазами, а потом протянула мне вторую.

– Не стоило. – Попыталась я воспротивиться, но подруга вложила трубочку в мою сумку.

– Почитаешь вечером, надо же как-то отвлечься от учебы.

Я усмехнулась.

– Сплетни – не лучший способ отвлечься.

– Это не сплетни. – Наставительно ответила подруга. – Это последние новости Империи. – Сказала она и вновь заинтересованно опустила взгляд на бумагу. – Может, появилась разгадка пожара на Красных Холмах.

Мы продолжили неспешно идти, пока Лиона изучала текст, и я была этому не против, сил на быстрый шаг или содержательную беседу уже не было.

– Не поверишь, случился еще один пожар. – По мере чтения, подруга делилась вычитанными фактами. – На этот раз, в районе Первородного фонтана. Только площадь огня была совсем небольшой, задело лишь несколько домов.

Первородный фонтан – один из самых красивый и чистых частей столицы. Названа эта часть города из-за водного потока, вырывающего прямо из земли, создавая образ фонтана. Никто не знает, когда именно появился этот источник, быть может, задолго до зарождения самой столицы.

– Пострадала одна из аристократических семей. А еще тут говорят, что подобные случаи уже происходили, – Лиона продолжила читать, – но около двадцати лет назад. – Она сказала это, а спустя секунду замерла.

– Что такое? – мне пришлось остановиться тоже и послать растерянный взгляд.

– Горел дом семьи Асора.

Семьи, чьей воспитанницей является Лиона.

Подруга нахмурилась.

– Я не знала об этом.

Я пожала плечами.

– Это не так удивительно, тебе было… – я потратила секунду на вычисление, – два? Или около того.

– Да, но все же…

Лиона погрузилась в размышления и, все также молча, мы незаметно оказались около моего дома.

– Спасибо, что проводила. Тихого вечера. – Я попыталась натянуть на губы улыбку, но та оказалась какой-то вымученной.

Подруга, все еще выглядя задумчивой, сочувственно коснулась плеча.

– Выздоравливай. Тихого.

Войдя в дом и закрыв за собой дверь, я почувствовала, как все силы разом покинули меня. Ноги отказывались держать свою хозяйку. Я с тяжестью опустилась на ближайший деревянный стул, который поприветствовал меня жалобным скрипом.

– Что со мной происходит? – раздался мой растерянный шепот.

Неужели, и правда, я так плохо себя чувствую из-за того, что ненароком использовала силу на занятии? Но такого быть не должно, мне не должно быть еще хуже, чем вчера…

По телу прошлась волна жара, лоб покрыла испарина. Я попыталась дотянуться до графина с водой, стоящего на столе, но пока дрожащими руками наливала воду в стакан, последний пошатнулся и скатился на пол, разбившись. На полу разрослось мокрое пятно, украшенное сверху мерцающими осколками.

А потом вдруг совсем рядом с этим пятном начал клубиться черный дым. Я успела заметить несколько всполохов, прежде чем тот поднялся вверх черной стеной и исчез, являя своего хозяина.

Черный штаны, заправленные в высокие сапоги на шнуровке, черная же, чуть свободная, атласная рубашка, несколько верхних пуговиц которой были расстегнуты. Ткань сильно контрастировала со светлой кожей, но удивительно сочеталась с волосами и глазами.

Альвин Торос стоял посреди моей кухни.

Он нелепо выделялся на фоне простого бедного интерьера.

И все это казалось каким-то безумством.

У меня начались галлюцинации? Быть может, сломанный кристалл сделал что-то большее, чем просто вытянул из меня силу и помутнил мой рассудок?

– Что вы здесь делаете? – страх при виде этого мужчины, как всегда, сковал мое сердце, но разум заставил очнуться и понять, что происходит что-то совершенно необъяснимое.

Декан факультета Кошмаров молча продолжал смотреть на меня, не двигаясь с места, и то, что мерещилось мне в его взгляде, заставило вжаться в спинку стула.

Так значит, все же подействовало…

Иного объяснения, почему он здесь нет. Но как он нашел меня? Следил? Возможно. Хотя, наверное, выяснить, где я живу, ему не составило бы большого труда, это же Крысолов. А это прозвище появилось не просто так.

– Зачем вы здесь? – в панике повторила я.

Еще несколько тягостных мгновений и взгляд мужчины стал осмысленным и холодным, как раньше, когда я видела его в коридорах Университета. Это возродило надежду на лучшее.

– Ты хочешь жить? – Наконец хоть что-то ответил Альвин Торос, складывая руки на груди и пронизывая изучающим взглядом.

Я замерла, не понимая, что он имеет в виду.

– О чем вы?

Это угроза? Он собирается меня убить? Сейчас? Но за что?!

– Ты можешь ответить да или нет. – Все такой же спокойный и устрашающий в своем спокойствии.

Я шумно выдохнула. Чуть нахмурилась, вглядываясь в это лицо-маску, пытаясь хоть что-то в ней прочитать, но не находя никаких подсказок.

– Да.

Все хотят жить. Какой бы ужасной, тяжелой жизнь не была, все цепляются за нее до последнего.

– Тогда, сейчас я единственный, кто может помочь тебе. Вставай.

Я неуверенно поднялась. Глупо было бы ослушаться Альвина Тороса. Кто он и кто я. Чтобы я ни сказала или сделала, все равно все будет так, как хочет он. Но… что же Крысолов Его Императорского Величества имеет ввиду?

– Подойди.

Я не спешила, отчасти от того, что двигаться было крайне тяжело, особенно удерживать себя в вертикальном положении, отчасти от того, что я не имела ни малейшего понятия о том, что было на уме у этого мужчины.

Видя мою нерешительность Альвин Торос продолжил.

– Магическое истощение, последняя стадия. – Каждое слово было словно камень, брошенный в меня. – Ты умрешь через десять минут. Подойди.

Аргумент был беспрекословный.

Я сделала шаг навстречу, и нас окутал столб черного пламени. А когда он рассеялся, я была уже не в своей коморке.

Темная комната с высоким потолком, серыми стенами и темной мебелью. Первым делом я увидела шкаф напротив, заставленный книгами и разными склянками. Перед ним стоял мощный стол, на котором ровными стопками лежали бумаги и свертки.

Один взмах руки Альвина Тороса и загорелись полусферы, висящие на стенах. Сразу же стало гораздо светлей.

– Ложись на кровать. – Бросил через плечо мужчина, приближаясь к шкафу.

Мои глаза расширись от услышанного. Я осторожно обернулась, и увидела широкую кровать на другом конце комнаты.

– Что, простите? – пролепетала я.

Меня удостоили еще одним холодным взглядом.

– Ты хочешь, чтобы я нес тебя на руках, когда ты потеряешь сознание?

Я развернулась и прошла к кровати, как мне и было сказано. Все это напоминало какую-то глупую шутку. Но вот только почему-то совсем не было смешно.

Я осторожно присела на край кровати, жесткий матрас который подо мной даже почти не прогнулся, и стала наблюдаться за деканом Торосом.

Он внимательно изучал склянки на своей полке, выискивая нужную.

Было страшно. И больно. Все тело ломило. Как-будто я вышла на улицу столицы ночью, не воспользовавшись защитным заклинанием, и все мое тело снаружи и внутри пропиталось свинцом, разъедающим меня на кусочки.

И тут я начала чувствовать, как задыхаюсь. Как пытаюсь сделать вдох, а воздух отказывается проникать внутрь меня. Лишь чуть-чуть, маленькими порциями, которых совершенно не хватало. Я начала закашливаться, горло раздирало. Все сильней и сильней. В голове начал раздаваться протяжный звон, с каждым мгновением лишь набирая обороты. Рассудок помутился. Я зажмурилась, мечтая раствориться и уже не испытывать больше всю эту боль.

А когда на секунду разомкнула глаза, перед ними возникли черные ботинки. Я почувствовала чьи-то холодные руки у себя на подбородке и стеклянное горлышко, которое прислонили к моим губам. Сделала усилие над собой и проглотила жидкость влитую в мое горло. Горячая, обжигающая, волна прошлась по телу. А потом я погрузилась в беспамятство.

Похоже, терять сознание у меня входит в привычку.

Глава 4

В сознание я пришла внезапно.

Открыв глаза, поняла, что лежу на чужой широкой кровати, укрытая серым плотным одеялом. На ней было так удобно и комфортно… Та узкая кровать, на которой я спала последние несколько лет, с продавленным матрасом в толщину моего пальца даже не сравниться с этой.

В мышцах еще ощущалась некоторая усталость, но в остальном я чувствовала себя прекрасно. Никакого удушья или чувства пустоты из-за магического истощения. Все прошло как не было.

И как бы ни хотелось сладостно потянуться, развернуться на другой бок и продолжить спать, мой разум уже достаточно оправился, чтобы напомнить мне, где именно я нахожусь и кто именно меня сюда доставил. А чем меньше времени я проведу в подобной компании, тем же лучше будет для меня. Альвин Торос опасен. И до сих пор не ясно, что он замышляет. Зачем ему было спасать меня?

Я поднялась с кровати, с облегчением отметив, что моя одежда осталась на месте. Одни лишь туфли одиноко стояли возле кровати, ожидая свою непутевую хозяйку. Поправив руками спутанные волосы, я окончательно встала и осмотрелась уже более внимательно.

Все та же серая, безликая комната. Даже ковер на полу был скучный, темных оттенков с коротким ворсом.

За кроватью располагалось окно полузакрытое занавесью. Немногим солнечным лучам удалось преодолеть эту преграду, но все же удалось. Выходит, я проспала до утра следующего дня?

Подойдя ближе и отодвинув в сторону край ткани, я смогла, наконец, понять где нахожусь, но это знание не принесло мне ни капли облегчения. За окном открывался прекрасный вид на город. Забавный узор из красных, черных и серых крыш, маленькие еле заметные движущиеся точки, которые были людьми… Я знала лишь одно место, откуда бы могла увидеть подобное. И это был Императорский дворец.

Подумать только, я в Императорском дворце. ИМПЕРАТОРСКОМ ДВОРЦЕ.

Все что мне удавалось, это лишь издалека дивиться его архитектурой и гадать, что же кроется внутри. Но вот оказаться здесь я совсем не желала. Ни к чему мне это. А в свете последних событий… лишь наводоит еще больший страх и дает лишний повод для переживаний.

Тем более, что теперь встал еще один немало важный вопрос: как мне этот дворец покинуть?

Выдохнув, я отошла от окна.

Сейчас, несмотря на то, что я осталась жива, и, казалось бы, должна радоваться хотя бы этому, в душе ощущалась полная безысходность. Да, я жива, но вся моя жизнь перепуталась. Все планы разлетелись в дребезги. Я не собиралась учиться на мага кошмаров, не собиралась касаться Альвина Тороса, не собиралась позволять ему спасти мою жизнь. Это все совершенно не вписывается в мои рамки видения этого мира.

– Эх, за что же мне это все. – В бессилье посетовала я. Больше ведь и сделать ничего не могу, кроме как сожалеть и тревожиться. – Надо выбираться отсюда.

Постралась сосредоточиться на этой последней мысли и подошла к единственной двери, выходящей из этой комнаты. Благо, это дверь вообще присутствовала. А то с умением лордов перемещаться в пространстве, могли и вовсе отстроить замок без дверей. Хотя, слугам ведь нужно как-то передвигаться.

Ручка с легкостью поддалась, хотя мое сердце в ожидании худшего уже успело пропустить пару ударов, когда я прикоснулась к ней. Но за ней оказалась лишь еще одна комната, антуражем напоминающая предыдущую. И если комнату, которую я покинула, я бы назвала спальней, хоть и странной, совмещенной с кабинетом, то это была гостиная. Совершенно безжизненная и полупустая гостиная.

Диванчик, два кресла, низкий столик, камин. Пара непонятных картин, висящих на стенах. Две широких мраморных вазы для цветов, одна около кресла, другая в углу, но обе пустые. Все устройство навевало странные мысли, живет ли тут кто-то вообще? Как будто бы все эти предметы были расставлены для видимости, чтобы просто были, но на самом деле никого не интересовали.

Из этой комнаты выходили уже три двери. Поиски нужной значительно затруднялись. Хотя, я сама и не знала, куда хочу сейчас попасть. В коридоры дворца? Чтобы столкнуться со слугами? Или, чего хуже, с кем-то из приближенных к императору? Но и оставаться здесь я не могла. Ждать Альвина Тороса? Но кто знает, чем его доброта обернется в следующую секунду и как долго мне придется его ждать, и придет ли он вообще. И если выйду, то смогу сойти за служанку и осторожно просочиться наружу… Вот только на мне форма имперского университета.

Я махнула на все рукой, не стала мучиться выбором и просто подошла к ближайшей из дверей. За ней оказалась ванная комната. Моя находка несказанно меня обрадовала. Потому как, переживания переживаниями, но я все еще живой человек с обычными человеческими потребностями.

Я привела себя в порядок, умылась. Даже косу переплела, ужаснувшись своим отражением в зеркале. Потому как, хоть и чувствовала я себя лучше, выглядела я, мягко говоря, ужасно. Бледная, почти белая кожа, под серыми глазами залегли глубокие тени. Глаза теперь, конечно, выглядели ярче, но оно того явно не стоило.

Смирившись со своим обликом, я отправилась изучать следующую дверь и обнаружила за ней гардеробную. Было неловко оказаться среди развешанной вдоль стен чужой одежды, и расставленной под ней обувью, стоит заметить, все в тех же темных тонах, и я было почти сразу собиралась выйти, если бы не странный шорох, который вдруг раздался.

Я замерла, загнанным в угол зверем, как будто меня поймали за чем-то постыдным. На мгновение показалось, что сейчас из стены выйдет декан Торос и обвинит меня в том, что я шарилась в его личных вещах. Но этого не произошло. Ни в то мгновение, ни в следующее. Когда стук сердца чуть поутих и перестал отдаваться в голове, я снова услышала этот шорох. Осторожный, где-то в углу. Потом послышался звук, как будто подвинулся один из сапог и проскользил по своему соседу. Это был характерный неприятный скрип, который продлился недолго.

Было и страшно и любопытно одновременно. Что это? Что может шевелиться в углу гардеробной двоюродного дяди Императора Великой Империи Свинцовых Туманов?

Я с сожалением поджала губы, уже коря себя за свое любопытство, но все же сделала осторожный шаг внутрь комнаты, стараясь ступать как можно более бесшумно.

Звуки прекратились. Но я не стала отступать и прошла дальше, пытаясь определить с какой же стороны они раздавались. Замерла, и в мгновения затишья, вдруг снова послышался шорох. Я уже с уверенностью смотрела на несколько висящих передо мной рубашек, точно зная, что именно оттуда раздается этот таинственный шум. А потом эти самые рубашки шевельнулись.

Что бы это могло быть?

Сердце стучало уже где-то не в груди, а в горле.

Дернувшись, рубашки расступились, и с полки, которая располагалась прямо под висящей одеждой, вывалилось что-то неизвестное.

Сперва, из-за некоторого полумрака, я даже не поняла, что передо мной. Маленький темный сгусток тумана, будто физическая оболочка магии. Но когда зрению удалось сфокусироваться, стало понятно, что это не просто уплотненные сгустки энергии, это… животное. Маленькое животное с темной кудрявой шерстью.

Оно свалилось на пол, сопроводив свое падение недовольным сопением и попискиванием. Я все также стояла, не смея пошевелиться, и пытаясь разгадать задачку, что мне подкинула в очередной раз жизнь. А маленькая собачка, это без сомнения была она, села на пол и начала безотрывно на меня смотреть. Её голова поворачивалась то вправо, то влево. Поочередно дергались висячие ушки. Но ничего не происходило. Мы с ней замерли, приглядываясь друг к другу. А потом собачонка дернула носиком на вытянутой морде и гавкнула. Её высокий голос разошелся эхом по комнатам.

– Что ты делаешь? – Вопрос, заданный Альвином Торос застал меня врасплох.

Я обернулась и увидела его самого, стоящего на входе. Уже открыла было рот чтобы сказать что-нибудь или оправдаться, но ничего не пришло в голову.

Его взгляд прожигал меня несколько тягостных мгновений, а потом сфокусировался на чем-то за моим плечом. И я догадалась на чем, на существе, сидящем у него в гардеробной. Взгляд, что достался животному был ничуть ни светлее или добрее, чем тот, что достался мне.

– Исчезни.

От брошенного слова я внутренне поежилась. Исчезни? Кому это он? Мне?

С таким лицом и интонацией говорят лишь с пылью под своими ногами.

И пусть я готова была смириться с внезапной грубостью, на то могли быть причины, я без разрешения разгуливала по чужим покоям, но чувствовать себя горсткой никчемной земли было неприятно.

Затем после сказанного последовал взмах руки. Повернув голову и посмотрев на то место, где сидела животное, я смогла увидеть последние завитки дыма, в которое оно превратилось, а затем растворилось.

И что это только что было?

Закончив с неизвестным существом, все внимание Альвина Тороса вновь обратилось на меня.

Я не знала, что сказать или сделать. Мы продолжали просто молча смотреть друг на друга. И глаза декана становились все более и более пугающими. Чем дольше длился наш зрительный контакт, тем больше я начинала замечать, как где-то в их глубине начинает разгораться пожар. Я знала значение этого взгляда. Нет ничего страшнее, чем когда мужчина смотрит на тебя так.

Так вот почему Альвин Торос спас меня?

Я непроизвольно отступила назад. В тишине раздался звук касания моих туфель пола, разрушив напряжение, которое становилось все более ощутимым и давящим.

Как бы там ни было, это неправильно. Неестественно. И этому должно быть своё решение. Не может быть, чтобы его не было.

Я выдохнула, чуть прикрыв глаза, а когда открыла их вновь мое лицо перестало излучать тот страх, и я сама перестала его чувствовать. Сейчас я увидела проблему, решить которую в одиночку ни за что не смогу, как бы мне ни хотелось. И избегать долго её не получится, так или иначе, кто-то из нас двоих пострадает, и с большей вероятностью это буду именно я. Поэтому не остается ничего, кроме как найти её решение. Вместе. Но как много понимает и чувствует сам Альвин Торос?

Лишь безысходностью я могу объяснить вдруг поднявшую голову смелось, которую я не испытывала уже очень и очень давно. И лишь поэтому я впервые спокойно посмотрела на человека, стоящего напротив и заговорила с ним первая.

– Декан Торос, – голос мой все же дрогнул с непривычки.

Ответом мне был немного удивленный и вопросительный взгляд. Кажется, ему действительно стало интересно, что я хочу сказать. А я тем временем продолжила:

– Я думаю, нам нужно поговорить. – Мои слова его действительно озадачили. А я набралась наглости и добавила. – Долго и обстоятельно.

Невозможно провести всю жизнь боясь и прячась. И даже если однажды случилось что-то, что надломило тебя, заставило упасть, ты всегда можешь подняться вновь.

Губ Крысолова коснулась усмешка.

– Столько уверенности в словах. – Насмехнулся он. – Действительно считаешь, что нам есть, что обсуждать?

Его ответ и реакция немного пошатнули мое спокойствие.

– Да. – Но я все же постаралась сохранить свой настрой.

– Да? – Переспросил он. – По-твоему я должен тратить свое время на «долгий и обстоятельный» разговор с тобой. Зачем мне это?

Я сделала глубокий вдох.

– Вы поймете, когда я все объясню. Это в ваших же интересах.

И мы будто поменялись ролями. Совсем недавно он говорил что-то, заставляющее меня вглядываться в его лицо и пытаться понять, что же кроется в его голове. Теперь же эту роль принял на себя сам Альвин Торос.

– Что-ж, – ответил он спустя какое-то время, приобретая серьезный вид и разворачиваясь к выходу из гардеробной. – Вы хотите что-то обсудить? Идемте.

Я, не веря, что действительно осмелилась сейчас что-то сказать и требовать, отправилась следом. Сердце забилось в груди быстрее, нагоняя на меня запоздалую нервозность. Но я, уже окрыленная маленькой победой и распробовавшая её вкус, не хотела возвращаться в свое прежнее запуганное состояние.

Мы прошли в гостиную. Альвин Торос присел в кресло, взглядом указывая мне на диван, и то и другое было отделано черной кожей.

А когда мы сидели напротив друг друга, разделенные столом, начался наш разговор.

– Что же вы хотите обсудить? – тон мужчины стал подчеркнуто деловым.

Что же я хочу обсудить? Много чего и от того, не знаю, с чего начать.

– Случившиеся день назад, когда вы определяли уровень моей силы. – Наконец вымолвила я.

Его взгляд изменился, потерял напускную серьезность и приобрел задумчивость.

– Вы помните, вы коснулись меня тогда? – осторожно начала я.

– И?

– Я думаю, вы и сами догадались, что произошло. – Не хотелось пускаться в долгие объяснения. – Иначе почему вернули перчатки.

– Предпочту услышать историю в вашем исполнении. – Альвин Торос имел свое мнение на этот счет.

Я подняла на него озадаченный взгляд. А он в ответ махнул рукой, говоря, что я могу начать свой рассказ.

– Что ж… – Я не знала, как много мне стоит рассказать, и стоит ли? Сковали сомнения, но я продолжила. – Я обладаю некоторыми странными способностями. – Осторожно начала подводить я. – Они проснулись вместе с силой, когда мне было четырнадцать.

Четырнадцать… сознанием завладели воспоминания.

Тогда еще моя жизнь была совершенно другой. У меня была семья, которую я любила, которая, как я считала, любила меня, у меня было имя, которое я считала своим, и друзья, с которыми мы клялись в вечной дружбе. Я не боялась разговаривать, не боялась приближаться к людям, не боялась прикосновений и объятий. Да, когда-то меня кто-то обнимал. Когда-то я не чувствовала себя одинокой.

Но потом… все изменилось. Не мгновенно и резко, но бесповоротно.

Семь лет назад.

Солнце ярко светило, пряча свои лучи в ярко-зеленой траве. Слышался звук журчащей воды, и даже отдаленное пение птиц, на берегу не было деревьев, но вот чуть дальше начинался лес. А уже там, меж могучих стволов, я не раз гуляла вместе с Миленой и другими девчонками, но в последнее время они начали меня сторониться. Я уже и не знаю, в чем дело. Как не пытаюсь вспомнить, но я ничего такого не делала, мы не ссорились, не ругались. А сегодня Милена вообще от чего-то разозленая пришла ко мне домой и сказала, что очень хочет со мной поговорить. Поэтому мы и здесь, на берегу.

Милена стояла напротив. На красивом округлом лице горел румянец, вероятно, от злости или от жары, на что я надеюсь. Большие синие глаза в обрамлении густых ресниц будто светились. А вьющиеся черные волосы развивались ветром, создавая за её спиной волны. Милена очень красивая, об этом скажет любой, кого не спросишь.

Мы дружили с самого раннего детства. И сейчас я совершенно не понимала, почему она вдруг перестала звать меня на посиделки или прогулки и придумывала отговорки, когда это предлагала я.

– Милен, что происходит? – прямо спросила я.

– Что происходит?! – переспросила она, повысив голос. – Это ты должна мне ответить, что происходит!

– О чем ты? – я непонимающе качнула головой.

– Не понимаешь? – она приблизилась. – Я все знаю, Талли. – И впервые мое сокращенное имя в её устах прозвучала унизительно.

– О чем? – я настолько не понимала происходящее, что близка была к тому, чтобы с горя расплакаться.

– Правда, не понимаешь? – Усмехнулась она. – Я все знаю, про тебя и Трена!

– Но…

Она даже не собиралась дать мне шанс оправдаться.

– Я давно замечала, что ты на него странно смотришь, но не обращала внимания. Думала, что, наверное, все это я себе придумываю из-за своей ревности. Ведь ты моя подруга. Я и подумать не могла, что ты окажешься такой! Оказывается, я не знаю тебя и ты совсем не та, за кого себя выдаешь.

Я продолжала совершенно не понимать, о чем она говорит. Какие взгляды? Какие подозрения? Да никогда я на Трена по-особенному не смотрела! Сдался он мне…

– А вчера, знаешь, что случилось вчера? Трен пришел ко мне и сказал, что он бросает меня! И знаешь из-за кого? Из-за тебя! Тогда-то все и встало на свои места.

– Но, Милен, это же глупость. – Все еще надеялась я исправить недопонимание. – Зачем ему бросать тебя? Еще неделю назад он ходил за тобой по пятам и говорил, что безумно любит.

– Вот именно, Талли. – Взгляд её стал угрожающим. – Что ты сделала, признавайся! Прокляла меня? Заворожила Трена? Это все из-за магии, которая проснулась в тебе? Ты занялась грязными заклинаниями?! Решила, что, раз тебе так повезло иметь силу, тебе теперь все можно?!

– Милена… – Пораженно выдохнула я. Та девушка, что стояла передо мной, казалась мне незнакомкой.

– Не приближайся ко мне, поняла?! – Она подошла еще ближе и толкнула, так, что я пошатнулась. – Не смей со мной больше разговаривать. Я не хочу быть причастной к твоим грязным делам! – она выкрикнула в лицо мне последние слова, развернулась и убежала.

А я осталась стоять на берегу. Солнце все также светило, шумела река. А у меня в душе поднялся ураган эмоций. То, что сейчас произошло, не шутка? Не мираж, который мне привиделся?

Я постаралась отбросить вспыхивающие обрывки воспоминаний в глубину сознания и сосредоточилась на нынешнем разговоре.

– Хотите сказать, что обладаете врожденным магнетизмом. – Сказал мужчина то, что не осмелилась сказать я, а потом заинтересованно чуть подался вперед, задавая следующий свой вопрос. – И вы знаете, что это значит?

Мой взгляд блуждал по серым ворсинкам ковра.

Как же много всего я передумала за это время, сколько объяснений и возможных теорий построила…

– Да.

Да, я знаю. Это значит, что я не простолюдинка.

– И вы знаете, кто ваши родители?

Я подняла взгляд. Альвин Торос продолжил.

– Я успел выяснить кое-что о вас. – Сказал он, заставляя меня напрячься. – Эталь Гордджа, – Мужчина сделал небольшую паузу после того, как произнес мое имя. – Эта девушка жила в Юго-Восточной части Империи, в деревеньке под названием Малая Роща. – С каждым его последующим словом, моя кожа все больше покрывалась мурашками. Как он смог узнать об этом? Я никому и никогда не говорила о том, где жила раньше. – У нее была дружная и крепкая семья: мать, отец и двое младших, брат и сестра.

Страшный зверь начал просыпаться у меня внутри. Ужасная, всепоглощающая тоска и сожаление о прошлом, которое невозможно вернуть.

– Вот только, та девушка умерла, едва ей исполнилось четырнадцать.

Я невольно дернулась и взглянула на мужчину широко раскрытыми глазами. А он с еле заметной усмешкой наблюдал за эмоциями, сменяющимися на моем лице.

– Её мать рассказала, что однажды девочка ушла в лес и заблудилась. А там несчастную загрызли дикие звери. Бедной матери даже похоронить было нечего, все, что позже смогли найти, это обрывок её платья.

Обрывок платья…

– Невероятная история, не так ли? Учитывая то, что вы сейчас сидите передо мной.

Я молчала. Не знала, что можно ответить на подобное.

– Из чистого любопытства, скажите, что же случилось на самом деле? Вы сбежали? В столицу? Когда сила проснулась, поняли, что люди, вас воспитывающие, не настоящие ваши родители и решили разыскать настоящих? – Предположил Альвин Торос и сам же качнул головой. – Маловероятно, что вы смогли бы сделать это в одиночку. Или же вы были не одни?

Пауза затягивалась. Взгляд Крысолова становился все более требовательным. А я лишний раз убедилась, что прозвище ему было дано не случайно. Этот человек сможет поймать кого угодно и выяснить что угодно.

– Если это лишь ваше любопытство. – Решилась я на эти слова. – То я предпочту не отвечать.

– Что-ж, – мужчина откинулся обратно на спинку кресла, – как вам будет угодно. – Его голос вновь стал холодным и равнодушным. – Что же вы хотели мне сказать? Продолжайте.

Я собралась с мыслями.

– Вам не стоило касаться моей руки без перчаток. Я… нашла способ, как уберечь себя от ненужного внимания. Поэтому, никто и не чувствует, что со мной что-то не так, до тех пор, пока не коснется.

– Что-то не так… – повторил Альвин Торос, усмехнувшись каким-то своим мыслям.

– Но это все же случилось. – Продолжила я, не смотря ни на что. – Поэтому, быть может, вы знаете, как найти решение в этой ситуации?

Я обратилась, надеясь услышать утвердительный ответ. Именно поэтому решилась поговорить начистоту, чтобы расставить все по своим местам. Но не ждала, что в ответ черные глаза подарят мне тяжелый, серьезный взгляд, а мужчина скажет:

– Этому нет решения. Просто, не попадайтесь мне на глаза, Эталь. Если бы я не мог игнорировать чью-то врожденную притягательность, то не был бы тем, кем я являюсь. В империи немало девушек благородных кровей, которые ничем не хуже вас. Поэтому не превышайте свою значимость.

Мужчина поднялся с места.

– Я думаю, наш разговор исчерпал себя. Поднимайтесь.

Я растерянно встала, вспыхнул черный дым, окутавший нас плотным коконом, а растворившись, оставил меня в одиночестве в моей тесной коморке.

В душе царили смешанные чувства. А в голове возникали все новые и новые вопросы.

Если Альвин Торос спас меня не из-за неожиданно вспыхнувших чувств, то из-за чего же? И самое главное, как он узнал, что я была на грани смерти?

Глава 5

Как бы там ни было, жизнь продолжается.

Оказавшись дома, я хотя бы могла узнать, сколько сейчас времени. Часы, которые когда-то висели на стене, а сейчас лежали на столе, потому как гвоздь, на котором они держались выпал, а крепить его заново я побоялась из-за обветшалости здания – иногда, даже магия тебе не помощник – показывали десять часов утра. Это не могло не порадовать, у меня еще оставались дела, которые требовали моего внимания, и мне все еще нужно было время, чтобы все обдумать, но позже. Сейчас лучше выбросить все мысли из головы.

Вздохнув, и приняв для себя такое решение, я наткнулась взглядом на осколки стакана на моем полу. С тяжестью в груди убрала следы недавнего происшествия и приготовила себе завтрак.

На подоконнике второго этажа меня все также ждали мои письма. Я не была уверенна до конца, можно ли мне теперь пользоваться силой, но склонялась к варианту, что можно. Мой резерв был абсолютно полон и никаких нарушений в потоках силы, пронизывающих мое тело, я не чувствовала. Совершенно не ясно, чем именно меня лечили, но вышло невероятно действенно. И к тому же не ясно, от чего именно меня лечили, потому как обычное магическое истощение проходит совершенно не так, я-то уж знаю. Но это вопросы, на которые я так и не смогу ответить, поэтому лучше отложить их в сторону. Важно уметь вовремя остановиться. Иногда, знать правду гораздо страшней и опасней, чем прибывать в неведении.

Первым делом я отправила птичку-вестника Лионе, сообщая, что мне намного лучше, чтобы она не переживала. Затем миссис Венделгер с заверениями в том, что её травяной сбор как всегда ждет её уже собранный, а также Мисс Тонлом и миссис Беркли, с обещаниями очень в скором времени их навестить, то есть сегодня.

А потом собравшись, сменив одежду, отправилась на улицы столицы.

Дул прохладный ветер. Раздавался гомон оживленной воскресной толпы. Как будто бы ничего не изменилось, как будто бы не было этих тяжёлых и смутных нескольких дней. Я подалась нахлынувшиму ощущению умиротворения и спокойствия и пошла в сторону рыночной площади. А там обнаружила столпотворения, характерное больше для завтрашнего дня, последнего в неделе. Все это немного странно, если только… если только я не проспала на день дольше, чем первоначально подумала.

Смирившись с реальностью, я продолжила свой путь, прошла чуть дальше площади и оказалась на пороге книжного магазина. Добротная дверь из красного дерева, серо-каменные стены, начищенные до блеска стекла и аккуратная вывеска с извивающимися буквами, – за эти несколько лет книжный магазин миссис Венделгер почти не изменился, точно таким же я видела его в свой первый раз. Ухоженный, добротный, он будто был отражением своей хозяйки.

Миссис Венделгер жила на втором этаже того же здания, где размещался книжный. Поэтому я спокойно вошла, ожидания встречи с ней, а о моем приходе известили маленькие воздушные колокольчики, висевшие над главным входом.

Мебель магазина была выполнена в красно-коричневых тонах, и выглядела достойно. Иногда в эти оттенки врезался насыщенный, глубокий зеленый цвет. Например, у обивки деревянного стула, стоящего в углу около окна или в обшивке двери, ведущей на второй этаж, и находящейся в дальней стене.

Ровные ряды полок, заставленные книгами, как всегда манили пройтись и коснуться каждой из них, пролистать страницы. Но я подавила возникший в душе порыв, зная, что могу провести за этим занятием не один час.

За прилавком сидела молодая девушка, которая подскочила с места, когда я вошла, а чуть рассмотрев, расслабилась и вновь опустилась на стул.

– Светлого утра, Ри. – Полуулыбнулась я.

И девушка ответила мне вежливой улыбкой.

– Светлого.

– Миссис Венделгер дома?

Риери кивнула.

– Да, насколько я знаю. Она говорила, что ждет тебя.

Приятно слышать слова о том, что кто-то может тебя ждать.

– Спасибо.

Я прошла вперед к двери. Мой вестник должен был дойти уже давным-давно, так что визит не должен быть для неё сюрпризом.

За зеленой дверью скрывался полутемный коридор и крутая лестница. Каждый раз осторожно поднимаясь по ней, думаю о здоровье миссис Венделгер и о том, что эту лестницу стоило бы заменить на более безопасную, но когда я заводила с ней этот разговор, женщина лишь отмахивалась.

Поднявшись и осторожно постучав, я потянула за ручку двери.

– Миссис Венделгер?

Прихожая умещалась в несколько шагов и сразу за ней начиналась гостинная. Миссис Венделгер любила широкие окна и то, как льется из них солнечный свет, озаряя комнату и придавая ей особый шарм. На кремовых стенах висели пейзажи: водопады, лесные опушки, бескрайние нетронутые поля, цветочные луга и другие. К одной из стен ближе к углу было приставлено черное пианино, которое сразу темным пятном бросалось в глаза, ближе к центру комнаты, почти по середине, стоял охристо-оранжевый диван из ткани с тонкими, мягкими короткими ворсинками, которые были удивительно приятны на ощупь, а еще, если провести по этой ткани рукой, то в местах, где твои руки её коснулись, она становилась темней, но если провести в обратную сторону, то ткань принимала своё обычное обличие. Удивительно.

У противоположной фортепиано стены стоял узкий, высокий, почти до потолка, шкаф с книгами, окруженный по бокам двумя креслами в тон дивану, около которых в стою очередь с другой стороны стояли изящные столики с витыми ножками.

В одном из кресел, правом, и сидела хозяйка этого дома и этого книжного магазина. Она сосредоточенно читала, надвинув на глаза маленькие овальные очки и чуть нахмурив брови. А услышав голос и заметив гостя в лице меня, поднялась на встречу, отложив на столик книгу и улыбнулась.

– Эталь, – произнесла она, – рада тебя видеть. – Её добрая улыбка соответствовала голосу, мягкому, внимательному.

– Светлого утра. – Поздоровалась я в ответ.

Каштановые волосы миссис Венделгер были собраны в аккуратную приподнятую прическу. Лицо все еще могло бы выглядеть молодым, если бы не подкравшиеся морщинки у глаз и у рта. Ей было около сорока.

– Ты же не откажешься выпить со мной чаю, верно? – Невзначай предложила она. – А то к такой взрослой даме, как я, уже мало кто заходит в гости, ради одной лишь приятной компании.

Я улыбнулась.

– Что вы. С вашим добрым сердцем у вас должно быть немало друзей. – И я сказала это абсолютно искренне.

– Эх, Эталь, если бы. – Вздохнула женщина. – Присаживайся.

Я осторожно присела на диван, обивка которого меня так восхищала, и дождалась, пока миссис Венделгер принесет из соседней комнаты поднос с чаем и чашечкой, полной хрустящего печенья. Хозяйка дома знала, чем порадовать меня.

– Как у тебя дела, Эталь? Как учеба? – Спросила она, наливая из белого чайничка, украшенного яркими розовыми цветами на блестящем боку, ароматный насыщенный черный чай. – Я слышала, что факультет мечты собираются расформировывать. Ты в порядке? Уже придумала, что будешь делать? Ты знаешь, двери моего дома всегда открыты для тебя. Если тебе вдруг понадобится работа… – Женщина говорила это с искренним беспокойством.

Так вот в чем причина столь скорой просьбы о встрече. Миссис Венделгер переживала за меня. Знала, что я сама не попрошу помощи. Мое сердце благодарно сжалось. И почему она так добра ко мне?

– Спасибо вам за ваши слова, миссис Венделгер. – Тепло улыбнулась я, беря в руки чашку чая. – Но пока я справляюсь сама. Факультет уже расформировали, но некоторым дали шанс перевестись, поэтому я все еще студентка.

– Ох, – выдохнула хозяйка дома, – какое облегчение. И пришло же им в голову заниматься реорганизацией прямо сейчас, когда тебе оставалось доучиться лишь год. – Беззлобно посетовала миссис Венделгер. – И что же? Куда тебя перевели?

Я замялась на секунду, а потом нехотя призналась.

– На факультет кошмаров.

Женщина охнула и замерла, воззрившись широкими удивленными глазами.

– Вы же знаете, они смежные с мои прошлым факультетом, поэтому нас так и перераспределили. – Все же продолжила я.

Расстроенно качнув головой, миссис Венделгер пригубила чай.

– Не женское это дело. – Сказала она после паузы. – Пропадать на службе, допрашивать преступников… Кому как не мне знать, как сильно изнуряет служба в Имперской Канцелярии.

Я согласно кивнула головой. Именно там служил муж миссис Венделгер, мистер Венделгер. И за все то время, что я знакома с этой женщиной, её мужа я так ни разу и не видела. Но зато была наслышана о том, как много времени он уделяет своей работе и как возвращается иногда еле живой, в самом прямом смысле. Но и престиж этой работы, при дворе Императора, был настолько высок, что, несмотря на тяжесть и риск, все мечтали работать там, но брали лишь избранных, прошедших тщательное обучение. И я нежданно оказалась в этом списке. Но нужно ли мне это? И есть ли теперь шанс у меня отказаться…?

– Что-то странное творится в последнее время в Империи Свинцовых Туманов. – Вздохнула хозяйка. – Реформация образования, а еще и эти пожары… ты слышала?

Я кивнула, сделав затем глоток прекрасного чая.

– Это просто ужасно. Не могу представить, кому понадобилось сжигать дотла чьи-то дома. При том, как в бедном районе, так и богатом. И главное, кто вообще может быть на такое способен?

– Есть люди. – Задумчиво ответила женщина. – Их ведь могло быть и несколько. Но вряд ли преступников найдут. В прошлый раз, когда точно также сгорел дом одной знатной семьи, никто за это не ответил. М-да, – миссис Венделгер предалась воспоминаниям, – действительно странные и страшные дела происходили в то время.

Я пребывала в полнейшей неведении. И могла лишь догадываться, что хозяйка имела ввиду.

– О чем вы? – решилась я спросить.

– Ах, да, ты ведь не знаешь. – Подняла на меня взгляд миссис Венделгер. – Ты ведь тогда была еще совсем крохой. – Предположила она и пояснила. – Около двадцати лет назад сгорел один дом.

Я вспомнила, как прошлым днём возвращалась домой вместе с Лионой.

– Я слышала. – Кивнула я в ответ. – Об этом написали в газете.

– Написали, – согласилась миссис Венделгер. – Но вряд ли всю правду.

– Какую? – заинтересовалась я.

– Был сожжен не просто дом знатной семьи. – Женщина выдержала паузу. – Это был дом будущей императрицы.

Я замерла, пораженная вестью.

И тут я впервые задумалась о том, что в нашей Империи нет Императрицы, и ни слова никто не говорит о том, чтобы Император собирался жениться.

– И вправду. – Я высказалась вслух. – А почему наш Император до сих пор не женат? Возраст давно позволяет, а положение обязывает…

Тут настала очередь миссис Венделгер удивляться.

– Как же? Ты и этого не знаешь? – Вопросила она. – Ох, это наверное из-за того, что ты жила в совсем маленьком городке. – Тут же нашла женщина объяснение. – Я расскажу.

Заинтригованная, я удобней расположилась на диване и приготовилась слушать.

– Ни для кого не секрет, – начала миссис Венделгер, – что самым сильным магом в Империи является Император. Ты никогда не задумывалась, почему? – вопросила женщина и продолжила. – Это потому, что сила сама избирает, кому ей подчиняться. Когда-то давно она избрала первого из рода Торос и с тех пор верно служит его потомкам. Но, избрав себе хозяина она также избрала и равную по силе хозяйку, верную спутницу. А так как хозяйка не принадлежала сильному роду, то она избрала ей преданную помощницу, которая стала ей сестрой, ту, кто разделила все тяготы хранения силы. И было это непреложным законом не одну сотню лет.

Последние слова растворились в тишине.

– Но у нас нет императрицы… – начала вслух рассуждать я.

– Верно. Она погибла при пожаре двадцать лет назад, девушка, которой было предназначено стать императрицей. В ту же ночь, когда была отправлена императорская семья, об этом ты не можешь не знать.

– Был отравлен император с братом и их жены…

– Да, так и есть. – Кивнула миссис Венделгер. – Воистину страшная история. – Вздохнула она. – И никто не знает, что будет дальше. Появится ли у нас Императрица? И если нет, то кто станет следующим Императором? Правда, остался ещё один член императорской семьи, Альвин… Но мы тут безвластны. Ситуацию разрешит сила, которая стоит выше нас всех и является основой самого мироздания.

Миссис Венделгер закончила свою мысль, а я продолжила молча пить чай, не зная, что после подобного можно сказать. Странно то, что я до сих пор не знала о таком бедственном положении нашей Империи. И еще, выходит, что Лиона воспитывается в семье погибшей Императрицы? Знает ли она? Я почти что уверена, что нет. Стоит ли мне сказать?

– Миссис Венделгер, – прервала я в какой-то момент молчание, – а как становилось понятно, что родилась новая Императрица? – мне вдруг стало интересно.

– Как? – задумчиво повторила она. – Я не знаю, Эталь. Наверное, на этот вопрос не может ответить никто, кроме самой императорской семьи.

Так странно и закончился наш разговор. Я наткнулась взглядом на изящные часы, стоящие на одном из столиков возле кресла и поняла, что мне нужно поспешить, чтобы успеть навестить еще два дома.

Распрощавшись с миссис Венделгер, я передала ей мешочек трав и покинула её дом, а затем и книжный магазин.

Миссис Беркли, к счастью, жила на соседней улице.

Мне пришлось лишь вновь выйти к площади и пройти в другой переулок, а там уже и располагался её дом. Крепкий и добротный, но без образа уверенности и спокойствия, который неизменно сопровождал дом миссис Венделгер.

Я постучалась в дверь и через минуту мне открыла её взрослая женщина на лице которой отражались тревога и озабоченность.

– Как я рада, что вы пришли. – Облегченно выдохнула она. – Проходите. Милли совсем не спит уже второй день. Я пыталась давать ей снотворное, но ничего не помогло. Стоит ей только закрыть глаза, как она начинает дергаться, звать на помощь и плакать.

Женщина прикрыла за мной дверь, а я огляделась в доме, вспоминая, где находится детская.

– Проходите, – Миссис Беркли сама пришла мне на помощь и указала на дверь, располагающуюся в левой стене.

В небольшой комнате умещались железная кровать с высоким матрасом прямо под оконом, тумбочка со светильником около неё, шкаф напротив и, собственно, все.

На кровати и сидела девочка, поджав под себя ноги и положив на них книгу. Ей было двенадцать. Золотистые волосы были собраны в хвост, а под серо-голубыми глазами на маленьком лице залегли глубокие тени, почти ничем не отличающиеся от тех, что я обнаружила у себя сегодня утром, но я была при смерти недавно… а это ребенок. Чем она могла заслужить такие страдания?

Я улыбнулась, приблизилась к девочке и села на кровать рядом с ней.

– Светлого дня, Милли.

Она закрыла книгу, заложив между страниц зеленую ленточку, и улыбнулась мне в ответ, по-детски светло и открыто.

– Светлого дня. – Голосок её был тихий и чуть застенчивый.

– Как у тебя дела? – постаралась я завязать беседу. – Я слышала, ты чувствуешь себя неважно в последние дни. Позволишь мне посмотреть?

Девочка кивнула и чуть склонила голову, придвинувшись ко мне. Я вскинула руки и опустила их над ней, не касаясь, закрыла глаза и сосредоточилась. Как и всегда, на первый взгляд, с ней все было в порядке. В этом и крылась причина, почему я вновь и вновь навещала эту семью: было совершенно не ясно, что происходит с ребенком. Я поправляла ей потоки сознания, отвечающие за сон, и на какое-то время ей становилось лучше, но потом все вновь повторялось.

Я пригляделась к разноцветным сетям, окутывающим её голову, и в этот раз заметила что-то необычное. В том районе головы, который отвечал за дар, вдруг переплелось слишком много узлов… а это значит только одно.

Я, подавив вздох, отстранилась от ребенка. Не знаю, хорошая или плохая это будет новость для семьи. Маги, к слову, рождались как у благородных семей, так и у простых, только уровень силы у первых был гораздо выше.

Девочка подняла на меня внимательный взгляд, ожидая услышать от меня свой приговор. А я, очевидно, своим задумчивым молчанием немного испугала её.

– Все хорошо, Милли, – вновь улыбнулась я, желая её приободрить, – думаю, твоим кошмарам скоро придет конец.

– Правда? – переспросила девочка. – В последние два дня они стали только хуже. – Милли опустила взгляд на покрывало кровати и начала комкать его. – Я много чего видела странного. Людей… незнакомых, знакомых. И вас тоже видела, мисс! – Вдруг вспомнила она.

Я замерла. Если цвет нитей, которые я видела, меня не обманывает, то в девочке просыпается дар ясновидения.

– Да?

Она кивнула, подтверждая свои слова.

– Вы можете мне не верить, но – она склонилась ближе и продолжила шепотом. – не доверяйте человеку с черными глазами.

Альвину Торосу? Найдется ли во всем мире еще один человек с такими же черными глазами?

– Хорошо, – кивнула я, от чего обеспокоенное лицо ребенка просветлело. – Отдыхай. Не переживай ни о чем. – Вернулась я к теме её здоровья. – Сегодня ты сможешь поспать. Я обещаю.

Попытавшись успокоить ребенка и попрощавшись, я поднялась с кровати и вернулась к ожидающей меня матери малышки.

– Миссис Беркли, – обратилась я к ней, как только покинула комнату девочки. – у меня для вас новость. – Женщина явно напряглась, услышав эти слова. – Причина, по которой ваша дочь видит кошмары в том, что в ней просыпается дар. Причем очень сильный.

Видя растерянность миссис Беркли, я продолжила:

– Обычно, когда в ребенке просыпается сила, то это просто сила, в своем первозданном виде, и уже потом, с годами, маги выбирают для себя определенный путь и учатся обращать их силу в нужный для себя вид. У Милли же… – я пыталась точно сформулировать свои мысли, – уже проявляется четкая направленность её дара.

– Какая? – пораженно прошептала женщина.

– Ясновидение.

Она неверяще качнула головой.

– Поэтому, её кошмары никак не связаны с проблемами со сном, как таковым. Я немного успокоила её сознание, поэтому сегодня она сможет поспать, но в дальнейшем вам было бы лучше обратиться к другому лекарю. Я уже ничем ей помочь не могу.

Женщина все еще пребывала в растерянности, но старалась справиться со своими эмоциями.

– Да, да, – кивнула она, – конечно, я понимаю. Спасибо вам, вы очень нам помогли за это время.

– Не стоит.

Миссис Беркли рассчиталась со мной за визит. Мы попрощались и я покинула этот дом.

Высоко поднявшееся солнце лишний раз напомнило, что уже середина дня.

Я направилась к дому мисс Тонлом.

И все же слова девочки не выходили у меня из головы. Не доверять Альвину Торосу? Не сказать, что я сама думала поступить иначе, но все же. Одно дело остерегаться кого-то и совсем другое, не доверять, ожидая удара. Насколько я могу довериться словам Милли? Но лучше всего было бы, чтобы разрешить эту дилемму, больше никогда не видеться с обладателем черных глаз. Он, кажется, и сам сказал мне это – не появляться больше ему на глаза. Вот только… отчего мне кажется, что так просто ничего не получится?

Домик мисс Тонлом вырос передо мной неожиданно, прерывая все размышления. Девушка снимала комнату наравне с еще двумя соседями и милой пожилой женщиной, владелицей этого дома. Хотя, милой её, наверное, можно назвать с большой оговоркой.

Это был широкий трехэтажный дом. Я постучала в дверь, извещая о своим прибытии, и вошла на первый этаж, оказавшись в узком коридоре. Я уже знала, что по правую руку находилась гостинная, в которой почти все время обитала владелица, по левую – общая кухня. А добраться до самой мисс Тонлом я могла только поднявшись на третий этаж и постучавшись уже к ней самой в комнату. Что я и сделала.

Девушка меня устало поприветствовала, открывая дверь. Иссиня-черные короткие волосы были растрепанны, от чего можно было предположить, что еще недавно она спала и еще не успела привести себя в порядок или же не посчитала нужным. Бежевая рубашка пусть и была домашней, но выглядела строго, точно также как и синие штаны из плотной ткани. Мало кто из женщин решался носить штаны, это еще казалось чем-то вызывающим, но мисс Тонлом могла себе это позволить – она была патрульным.

– Светлого дня, – пробормотала она, подавляя зевок и пропуская меня. – Извините, пробыла на службе почти до самого утра.

– Светлого дня, – я вежливо улыбнулась и вошла.

– Присаживайтесь, – девушка указала рукой в сторону стула, стоящего около небольшого прямоугольного стола.

Эта комната тоже не обладала особыми признаками зажиточности. Все просто и понятно, без лишних украшений. И скорей не от того, что девушка не могла позволить купить себе скатерть на стол или интересный ковер, а скорее от того, что это совершенно её не волновало.

– Я принесла вам успокаивающий чай. – Из моей сумки показался холщовый мешочек перевязанный бечёвкой, который уместился на столе. – Пейте два раза в день, по возможности, но главное, перед сном.

Девушка кивнула, принимая мои слова к сведению.

– Насколько плохо вы себя чувствуете? – поинтересовалась я. – Мне стоит немного, – я подбирала слово, – подправить ваши сны?

Мисс Тонлом шумно выдохнула.

– Да, пожалуйста. – Ответила она, присаживаясь на стул напротив. – У нас резко удлинили рабочий день, еще и посылают в соседние районы, по очереди. – Позволила себе чуточку пожаловаться девушка. – К тому же, мне надавали ночных смен… Что-что, а со сном у меня сейчас начнутся еще большие проблемы, чем обычно, и не у меня одной. Кажется, вся столица спит с опаской.

Я мысленно согласилась и послала сочувствующий взгляд. Затем немного поработала с сознанием девушки. В этот раз все было совсем не так, как с малышкой Милли. Все, что от меня требовалось, это возродить в голове наиболее радостные и светлые воспоминания и позволить им задержаться в сознании на долгое время, чтобы являться во снах.

Завершив все дела, я наконец, направилась домой.

Дело близилось к вечеру и стоило поспешить, совсем не хотелось заставать момент, когда на город опустится туман. А вспоминая слова мисс Тонлом о её ночных сменах, в душе поднимается искреннее сочувствие. Путь и патрулируют они под защитным плетением и не поодиночке, но все же… туман навевает чувство тревоги.

Глава 6

Огонь снова нежданно настиг меня, пока я спала. Яркие всполохи, крики, запах гари… кошмар, что навещал совсем недавно, вновь ворвался в мое сознание, заставляя проснуться с колотящимся сердцем в груди.

Снова дорожки слез на щеках… Лишь в таком случае их можно было увидеть.

Я не позволяла себе плакать. Как бы не было тяжело. Потому что была убеждена в том, что слезы ничем не помогут, а значит, и не стоит лить их лишний раз.

Когда-то давно, когда я еще была совсем другой, когда я была ребенком, в слезах не было нужды. Я не помнила ничего, чтобы сильно расстраивало меня или огорчало. Я не плакала, потому что не хотела. И лишь по ночам, когда меня настигал мой личный ужас, что-то ломалось внутри, и я неизменно просыпалась в слезах. И этот кошмар – единственное, что осталось со мной сквозь года, не смотря ни на что.

Маг сновидений мучается от кошмаров… ирония.

Но именно из-за этого я и выбрала этот факультет. Не потому, что это был самый легкий путь, а из-за того, что я надеялась избавить себя от мучений и хотела помочь другим несчастным людям, понимая, насколько это мучительно вновь и вновь страдать от плохого сна.

Я пролежала в кровати несколько минут, пытаясь успокоить дыхание. Спустилась вниз, выпила стакан холодной воды и вновь легла. Сейчас как никогда нужно копить силы и, взяв себя в руки, двигаться дальше.

Сон долго не шел, а когда я наконец смогла в нем утонуть, настала пора просыпаться и идти в университет. С тяжелым сердцем я просмотрела расписание и собрала сумку. Вчера я так и не смогла выкроить время для того, чтобы все обдумать.

С Лионой я столкнулась у ворот перед университетом, мы подошли к ним почти что одновременно.

– Светлого, Талли. – Лиона приблизилась. – Выходные прошли спокойно? Тебе точно стало лучше?

Спокойные выходные? Я была бы рада, если бы они были такими.

– Да, мне лучше, – вместо этого ответила, – Я чувствую себя здоровой.

Подруга выдохнула.

– И хорошо. Сегодня нам понадобится вся наша сила. – Сказала девушка. – Ты смотрела расписание, да? Не думала, что нас будут учить перемещаться. – Поделилась Лиона мыслями, пока мы входили на территорию университета. – В программе мечтателей такого уж точно не было.

– Да, – кивнула, – я тоже удивилась. Но, выходит, это нужно для службы.

– Конечно… но, что будет, если у нас не получится? – в голосе мелькнуло беспокойство. – Перемещение требует много силы и концентрации. Далеко не у каждого это получается. Мы уже недавно были на грани отчисления… не хотелось бы снова оказаться в этой ситуации, только теперь уже по своей вине. – Лиона продолжила. – К тому же, я все обдумала, и теперь мне кажется, что этот перевод отличный для нас шанс хорошо устроиться в жизни.

– Возможно.

Войдя в университет, мы вновь отправились на подземный этаж. На этот раз найти нужный кабинет было гораздо легче. Немало помучившись в прошлый раз, мы все же разобрались как работает эта система расположения аудиторий. И на этот раз не опоздали.

Кабинет, в который мы вошли, оказался весьма странным. В нем не было столов, лишь один, приставленный к дальней стене, стул рядом с ним и все, никакой мебели больше не было. На черном полу был очерчен широкий белый круг, навевающий странные мысли.

В кабинете уже собрались все кошмарики и мечтатели, за исключением одной девушки. Первые стояли в центре кабинета и тихо переговаривались, последние же расположились чуть поодаль. Джорон пытался по очереди разговорить либо Мориаль, либо Идона – как я узнала, именно так звали одного из малознакомых мне мечтателей – но собеседники парню достались на ужас молчаливые, в особенности Мориаль, державшаяся совершенно неприступно.

Мы с Лионой ожидаемо направились к братьям по несчастью.

– Светлого.

Никогда не думала, что когда-нибудь смогу увидеть облегчение на лице Джорона, проявляющееся по мере приближения меня с Лионой. Но его можно понять.

– Светлого. – Вполне искренне улыбнулся парень. А Мориаль и Идон вяло ему вторили.

Тут в дверь вошла последняя из нашей новой группы, Шеар. Она присоединилась к нашей компании, и только мы успели поздороваться, как пространство рядом с тем самым одиночным столом заволокло густой тьмой.

Мое сердце сжалось, не знаю почему, но я уже ждала, как в следующее мгновение встречусь взглядом с ледяными черными глазами… Похоже, слишком много я думала о Альвине Торосе в последние дни. И слишком часто он вдруг оказывался рядом, появляясь из черного дыма. И слишком много я переживала о том, что могу случайно столкнуться с ним на занятиях… ведь теперь он не случайный преподаватель, которого я осторожно обходила стороной, увидев в коридоре, он мой декан.

Тьма схлынула, являя совершенно другого человека.

Молодой мужчина, высокий, с медными волосами собранными сзади в хвост.

– Светлого дня, студенты. – Проговорил он, осматривая своих подопечных, и я смогла догадаться, что это наш новый преподаватель. – Часть из вас уже закончила этот курс на прошлой неделе, но из-за изменений в составе, – взгляд упал на нашу группку, – этой части придется набраться терпения и пройти его вновь, в ускоренном режиме, конечно же. Но это и к лучшему. Посмотрим, насколько вы усвоили материал.

Лиона склонилась ко мне, удивленно прошептав:

– Это наш преподаватель? Почему он такой молодой?

Я уже собиралась ответить, как заметила, что взгляд вышеупомянутого тут же направился на нас.

– Сделаю вам поблажку, в свете того, что сегодня вы на мое занятие пришли впервые, – вкрадчиво произнес мужчина, – но на будущее, вам лучше молчать.

Щеки подруги чуть порозовели. И она поспешила отвести взгляд.

Больше до конца занятия мы с ней так и не разговаривали.

– Садитесь по кругу. – Указал мужчина, махнув рукой, и вдоль очерченной линии появились деревянные табуретки, ровно на всех студентов, находящихся в кабинете.

Кошмарики, видимо, уже привычно следовали указанию, мы же немного насторожено, но тоже последовали.

Я наблюдала за преподавателем, ожидая от него дальнейших действий, а тот тем временем, достав карманные часы, продолжил:

– Как и всегда, у вас полчаса. – Объявил он. – Закрывайте глаза, не шевелитесь.

Закрыть глаза?

Нехотя, но я все же это сделала.

– Ваша задача, это очистить сознание от всех мыслей в вашей голове, достичь абсолютной пустоты. – По тому, как перемещался голос, можно было понять, что мужчина продолжил говорить, обходя нас всех по кругу. – Помните, что мысль о том, что вы не должны ни о чем думать – это тоже мысль. Также, убедительно вас прошу не относиться к этому легкомысленно. Это нужно не мне. Это нужно вам. Будет весьма забавно, когда из-за отсутствия достаточной концентрации при перемещении переместится все ваше тело, но, к примеру, рука решит остаться там, где она и была. И проблема будет не так велика, если вы переместились, допустим, на несколько метров, просто вернетесь и подберете. Но… если вы решили переместиться в другой город? Конечно, это смогут осуществить лишь некоторые из вас и то, если повезет, но все же. Тогда вашу руку будет вернуть весьма и весьма проблематично. Все прониклись серьезностью происходящего? Отлично. Тогда я оставляю вас наедине с самими собой.

Голос исчез. Тишина опустилась на наш кабинет.

Если верить преподавателю, просидели мы так полчаса, но ощущалось это как вечность. У стула не было спинки, я не могла расслабиться, не могла и пошевелиться, так как это делать нам запретили, приходилось все время пребывать в напряжении. А мысли из головы уходили весьма и весьма неохотно. И если не думать о глупостях было достаточно легко, то не думать о том, что ты в данным момент должен не думать – очень сложно. Но в какие-то моменты мне удавалось поймать эту идеальную тишину у себя в голове, и чувства от этого были странные. Сначала она не задерживалась надолго и мысли снова сбивали, но чем дольше мы сидели, тем лучше у меня это получалось.