Мигом одним. Том 3. Часть 2

1246 год (н.э.), Русс-флот, планета Алтай, Ромкин Хутор, зал заседаний совета Адмиралов

… Заслушав доклады всех служб, могу подвести итог. – Председатель полистал свои записи. – Мы четко движемся к созданию коммунистического общества. Правда, считаю таковую идею несколько утопической. За более чем тысячелетний срок мы так и не изжили стремление людей к порокам разного рода и природы. Это прискорбно, однако знаю, что службы корпуса безопасности успешно купируют данные отклонения не вызывая в обществе социальных потрясений.

При этом, некоторая уравниловка, местами, приводит к низкому развитию самосознания. Нам пока не удалось создать реальные, нематериальные стимулы. Социальные службы очередной раз отдаляют приближение нашей цели. Что с этим делать нам пока не ясно. Возможно, решение будет найдено. Несмотря на длительную социальную стабильность, демографическая ситуация в Русс-Флоте становиться напряженной. Конечно, мы можем увеличить поток молодежи в Первый флот, но они не смогут принять сразу много. На сегодня, они еле справляются с текущим количеством. Поэтому считаю, что в следующий отчетный период назрела необходимость проведения расширения ареала Русс-Флота. Нам требуются новые территории, так как надо повышать потребительский уровень, а делать это в забитых людьми городах достаточно сложно. На сегодня уровень роботизированности производств достиг девяносто пяти процентов. Кадровой службе все сложнее находить квалифицированные и востребованные рабочие места. Вводить социальное обеспечение, как на Оратории, считаю порочным путем. Там это было временной мерой до появления колоний. Но нам этого не надо, мы не будем развивать социальный слой лентяев. На этой почве мы можем потерять до двадцати процентов трудоспособного населения и резкое снижение рождаемости, что неприемлемо. Поэтому пришла пора расширения. Это мое личное мнение. Таким образом, мы займем лишние руки, получим возможность повышения уровня жизни в старых и новых мирах, увеличим рождаемость, снизим социальное напряжение.

Задачу по разведке новых территорий надо поручить корпусу безопасности. Нет потребности афишировать, до поры, информацию о поиске новых планет. Сама мысль, витающая в воздухе, может вызвать волнение в обществе. Идея должна быть введена в сознание социума мягко и постепенно. Также считаю необходимым активировать постройку, как минимум, еще двух новых БИС. На ближайшее время нам хватит тех, что в строю.

Прошу голосовать, за идею поиска планет для новых колоний.

Адмиралы разом проголосовали «ЗА». По сути, сама идея расширения давно витала в этом зале. Триггером к принятию решения был доклад Кадровой Службы Русс-Флота.

1246 год (н.э.), Русс-флот, планета Алтай, клиника КГБ, генерал Крапивин

Посещение Алтая всегда радовало меня, даже когда приходилось приезжать с докладами. Самое благодатное место во всем Русс-Флоте. Алтай больше всех походил на старушку Землю. Экосистема планеты спокойно восприняла на себе появление сотен видов новых растений, словно эти земли изначально были приспособлены именно для нас. На других планетах было не так. Не везде росла пшеница, а если росла, то есть ее было невозможно. Не везде выдерживали домашние животные. На Алтае все было гармонично. По этой причине никаких загрязняющих природу производств на поверхности не было. Да, была добыча, для собственных нужд, чтоб не возить далеко, но переработка шла только в орбитальных комплексах. Сама же добыча велась под куполами, чтоб не загрязнять атмосферу. На поверхности были только производства первичной обработки продуктов питания. Все эти меры значительно удорожали производства, но загадить главную житницу нового мира рука не поднималась.

Клиника КГБ вообще выглядела как санаторий. Посетив несколько собраний разных отделов, я прошел к корпусам психоневрологического отделения. Патрушев явно знал о моем прибытии, так как встречал меня лично.

– По делам или просто в гости, Кирилл Валентинович?

– Одно другого не исключает Севастьян Игнатьевич. Что там Юся? Помнится этот проект у вас в разработке последние четыре года, пятый пошел.

– Не скрою, случай тяжелый. – Партушев, как фокусник извлек непонятно откуда планшет. – Так, Юся Пыжова, Новая Москва. Первые симптомы проявились в детском саду. Очень тяжело контактировала с детьми, часто дралась, капризничала. В школе поведение не улучшилось. На почве скверного характера стала одиночкой, одноклассники четко дистанцировались от нее. В связи с этим она еще больше замкнулась в себе. На все попытки социализации отвечала хамством. Попытки увещевания, наказания, переводы в другие школы не привели к положительным результатам. Она нигде не могла ужиться. Совершенно невменяемый подросток с полным отсутствием самоконтроля, да и каких-либо социальных рамок в принципе. Ожесточённая, агрессивная, нетерпимая словно росла в стае собак. Притом, что семья вполне нормальная, как и среда жизни. Старшие сестра и брат, вполне нормальные ребята, окончили школу, работают, только положительные отзывы. Все возможные варианты медикаментозного лечения не привели к положительному результату. Признана несоциализируемой. К нам поступила в условно адекватном состоянии. При первом контакте с санитарами устроила драку. Пришлось ее изолировать. После трех месяцев наблюдений мной было принято решение провести имплантацию мозговых стволовых клеток Сомова с предварительной стерилизацией мозга. Операция проводилась под полным наркозом ввиду излишней агрессивности пациентки. Теперь о результатах, прошу, – Патрушев указал на тропинку, – у нее сейчас дыхательная гимнастика.

Мы двинулись по тропинке вглубь парка. На небольшой полянке десятка три пациентов, под управлением тренера, выполняли упражнения.

– Это у вас филиал шао-линя?

– Китайская дыхательная гимнастика оказывает положительное влияние на укрепление самоконтроля, полезна для всего тела и духа. Надо использовать все лучшее наследие нашей цивилизации. Опираясь на древние знания, мы идем в будущее к новым высотам. Она пятая слева. Как по мне очень неплохой результат. Благодаря инструментам тонкой настройки мне удалось успешно стабилизировать ее состояние. На втором году были отклонения, но мы это пережили. Неплохие боевые навыки, пришлось оставить ей отдушину. Сражается ровно, хладнокровно. Только спарринг партнеры быстро заканчиваются. Из всех остался один десантник, крайний справа. Только он может с ней работать.

– С ним, что не так?

– Ничего необычного. Привезли двумя кусками, перерубило пополам. Коллеги собрали в один комплект. Я довел их работу до ума. Скоро будет годен к строевой. Юсе сложно работать в пол силы. Только Федор справляется с ее манерой спарринга. Дополнительно она очень неплохой инженер, способности сопоставимы с Тапочкиным, слабее, но тоже неплохо. Не классическая инженерная мысль, если надо починить здесь и сейчас – то незаменима. Кстати, у меня есть еще один проект типа Ильи. Физически здоровый ребенок с РДА. В данный момент социализируется. Игорь Свешников поступил к нам с Новой Москвы. Создает схемы по принципу Ильи. Это уже входит в систему. Я послал запрос в минздрав на привлечение к исследованию большего количества пациентов с РДА. Мне кажется, что комбинация клеток Сомова с РДА или психически нестабильного сознания дает подобный результат. Уверенно говорить рано, но такая тенденция уже имеет место. Что касается Юси, то она готова, надо только влить ее в подходящий коллектив.

– Экипаж Фрайтера подойдет?

– Почему нет. К тому же у него есть опыт.

1246 год (н.э.), Русс-флот, планета Новый Уренгой, Максимилиан Фрайтер

Утром Розгин вызвал меня к себе. По прибытию в космопорт был направлен дежурным в кафе. Розгин сидел за столиком в компании девушки. Возле ее ног стоял баул с вещами. Они пили кофе с пирожными. Увидев меня, он что-то сказал ей. Потом двинулся ко мне.

– Есть пара слов Макс. Пошли.

В кабинете он достал из сейфа личное дело.

– Ты уже наверно понял. У тебя новый член экипажа Юся Пыжова.

– Опять пациент Патрушева?

– Угадал. Ну и ты у нас лучший для них знаменатель.

– И вместо кого?

– Я решил оставить Сергея в Надыме. Он тебе сейчас не нужен. В данный момент готовиться экспедиция в систему ТЗ-ОИ-154367. Если помнишь, это было в дневниках Яблочкина. Уж извини, что без тебя. Ты мне нужен в другом месте. Группу для исследований Оля набирает по местным НИИ. Но ей нужен человек военный, организованный и с холодной головой. Он космодесантник младшего командного состава, квалификация подходящая. Ну, и Ольга попросила его. Сергей больше не является якорем для Ильи.

– Ладно, а что с Юсей не так?

– Полное отсутствие социальных рамок и самоконтроля. Попытки лечения стандартными методами не увенчались успехом. Было пронято решение о социальной изоляции. Патрушев решил попробовать новую методику. Результат очень не плохой. Уже четыре года показывает нормальную социальную адаптацию. Инженер, стрелок, пилот.

– Теперь это моя пожизненная карма, заготовки от Патрушева.

– Не утрируй. Ты, на самом деле, такой не один, у Патрушева эта методика уже на потоке, ну и ты отлично справляешься. Да, для новой команды есть задание. Так что пополняй комплект лаборатории, принимай нового члена команды. Наши документы она получила, для территорий британиков готовятся, скоро будут. По готовности документов – отправитесь.

Попрощавшись с куратором, спустился на первый этаж. Меня эта ситуация раздражала. Мало того, что изначально дали непонятно кого. Так теперь опять возиться с очередным обломком социума. Хотя, с другой стороны, ребята были отличными. Команда стала одним сплоченным коллективом. Даже Зиновий органично вписался. Ладно. Выбора все равно нет.

Юся уже доела свое пирожное. Она сидела в зале ожидания, что-то вычитывая в своем планшете.

1246 год (н.э.), Русс-флот, планета Новый Уренгой, Юся Пыжова

Новый командир оказался мрачноватым типом. Вначале мы поехали на склад получить положенное снаряжение. Занесли его на борт их транспорта. Он был немногословен, говорил только по делу.

Когда мы вышли из терминала он оглянулся. Помахал рукой. От стоянки, в нашу сторону двинулось такси. Он набрал чей-то номер.

– Илья, ты дома? … Дуй домой. … Это не предложение, а приказ. … Я в порту, ехать минут тридцать – сорок. … Давай.

Таксист услужливо включил отпирание пассажирских дверей. Фрайтер кивнул мне на заднее сидение. Сам сел рядом закинув мои вещи на переднее сидение.

– Космонавта Комарова 22 заезд с улицы Трудовых резервов. – Сказал он, водителю усевшись в машине.

Такси тронулось. Когда машина вышла на автостраду он встрепенулся, возвратившись из своих дум.

– Юся, команда у нас странная, но дружная. Постараемся смягчить для тебя перемены в твоей жизни, но и ты уж будь добра вести себя соответственно. Мы военные, хоть таковыми не выглядим. Мы косим под вольных торговцев. Отсюда некоторая напускная внешняя расхлябанность. Но это именно внешне проявления нашей игры, не более того. Я жду от тебя, в первую очередь, четкого выполнения приказов. Все остальное по желанию. Лечить тебя никто не собирается.

Сейчас мы едем домой к Илье. Искать тебе квартиру и поселять отдельно нет никакого смысла, так как мы, в ближайшее время, отправляемся на задание. Поживешь эти пару дней у него. Ничего с тобой не случиться. Парень смышленый, веселый, контактный. Он, как и ты, пациент Патрушева. Да у меня вся команда из его пациентов.

– А с ним, что было не так?

– Синдром раннего детского аутизма с разными осложнениями. Но вот вполне приличный военный получился. У него большая квартира с двумя спальнями. Купальник есть?

– Нет.

– Ну, вот и купите. Вся банда сейчас на пляже там и познакомишься. Плавать умеешь?

– Да.

– Вот и поплаваешь. Кстати смени гардероб, у нас не принято ходить в форме. Илья подскажет.

– Может, вы дадите мне какой-то совет, как вести себя. Для меня сложно общаться с людьми. Тем более, я так понимаю, у вас уже сложившийся экипаж.

– Просто не думай, что ты пуп земли. Мир не вертится вокруг твоей персоны. И по хорошему, никому нет дела до тебя. Просто будь проще и не реагируй на глупости. Больше юмора. Не думай, что все собираются нагнуть тебя в позу бегущего египтянина. Это никому не надо, больше доверяй людям. Не без того, что я иногда говорю в приказном порядке. На это есть субординация и выслуга лет, как основной хребет любой социальной структуры, а тем более корпуса безопасности. Если Розгин тебе не сказал, то я капитан КБ, хоть и числюсь по второму составу. Мы все вне службы, исходя из этого, можешь мне не выкать. Илье можешь доверять. Он отличный парень, странный, с придурью, но добрый.

Город ворвался в окна стремительно, без какой либо прелюдии. Не было никакого пригорода. Автострада резко окончилась, началась городская суета.

1246 год (н.э.), Русс-флот, планета Новый Уренгой, Максимилиан Фрайтер

Илья сидел на лавочке у своего парадного. Когда мы подъехали, он подошел к машине, удивился наличию еще одного пассажира.

– Илья, это новый член экипажа Юся. Юся, это Илья.

Илья взял у нее баул с вещами. Мы поднялись в квартиру Ильи.

Предложив девушке принять душ с дороги, Илья выдал ей халат. Я стал заваривать кофе. Пошуршав по шкафам Илья зашел на кухню.

– Это теперь твой подчиненный. Учись заботиться, но «без мыла в задницу, не лезь». Она взрослая девочка и может показать характер. Барышня со странностями, социопатка. Тяжело контактирует с окружающим ее миром. Часто очень жестко и больно.

– На фига мне это гемор, кеп?

– Ты уже прилично социализирован. За себя принимать решение ты научился. Это новый этап твоей жизни – научиться принимать решения за других. Принимать и нести ответственность за людей, доверившихся тебе. Ты наверно думаешь, что ты так и будешь до конца своих дней техником? Не надейся на такое счастье. За последнее время ты очень изменился, пора выходить на новый уровень.

– Я надеялся, эти изменения в лучшую сторону.

– Да, такое присутствует, только у меня есть пара вопросов. Первое – ты принимаешь наркотики, стимуляторы?

– Нет, кеп. Толмачев даже отменил постоянные препараты. Я уже месяц без них обхожусь. Не, ну не без того, что могу тяпнуть вина бокальчик, но я не напиваюсь. Слежу за дозой.

Да, лексикон у него точно расширился, как и потребности. Правда, в свете его анамнеза это наверно хорошо.

– Твои отношения со Шпициным?

– Друзья. Он вначале был несколько потерянный, после Дублина. Я его немного развеселил.

– Интересно, как же?

– Познакомил с девчонками.

Я еще больше удивился. С проблемами Зои я совсем потерял контакт с экипажем. Мне даже в голову не приходило, что Илья способен найти себе просто знакомых. Но он нашел и других знакомит.

– Стоп, с этого места поподробней.

– Да нечего рассказывать. Кери мне поясняла, как я должен себя вести с женщинами. Каждый раз, по прибытию в порт Шеффилда, мы встречались в терминале, типа я ее кадрил. Потом она разбирала мои ошибки, оговорки, неверные жесты. Я же сообразительный. Потом был Дублин. Вы все были заняты. Работу я себе нашел на платформе, починил всю их электронику. Теперь у Брендана все работает. Но у меня оставалось много свободного времени. Я попытался закадрить Мари, официантку из бара. Не получилось. Бармен, видя мои потуги, посоветовал просто дать денег. Мне за ремонт неплохо заплатили, вот я и отдал ей все эти деньги. Вот так я жил в Дублине, пока вы летали по округе. Ну, а по возвращению на Уренгой познакомился в библиотеке с девочками биологического факультета Государственного Университета Надыма. Так и живу у них в общаге. Научился готовить, помогаю им с учебой, ну и прочее веселье. Зака подтянул. Последний раз он жил в комфорте дома, учась в школе, потом казарма на Буяне, кубрик офицерского состава, госпиталь, коляска, наша таратайка. Он наверно забыл, как выглядят нормальные люди, ну не офицеры флота. Зак тоже там прописался по моему примеру. У него машина и импортные документы на имя Зака Фибера. Мы косим под спецагентов на выгуле. Девчонки смеются, но подыгрывают. Такая жизнь позволяет мне самому выбирать свой «якорь». Пусть у Сергея все будет хорошо. Он добрый брат. А ты мне как отец. Ведь благодаря тебе в моей жизни появилась Кери, а она научила меня быть мужчиной, самому принимать решения. Я помню, как ты обо мне заботился, о Сергее и Зое, мы все благодарны тебе за это, каждый по-своему.

Мой кофе остыл. Откровения Ильи не то, что удивили, поразили меня в мозг. Что ж такого с ним сделала Кери, что из откровенного дебила он превратился в нормального адекватного парня. Не без тараканов, так кто без них. Илья, молча, ждал моего ответа.

– Что ж, я рад за тебя. Что сказал Толмачев?

– Что моя социализация достигла уровня нормального человека. Партушев тоже был рад за меня. Его новая методика лечения вернула меня в общество полноценным человеком. Конечно, не без помощи моего ближнего окружения.

– Тем более, вот тебе новая задача. Лежаки заняли под навесом?

– Да.

– Вот переодень девочку по-нашему и приводи на пляж.

1246 год (н.э.), Русс-флот, планета Новый Уренгой, Юся Пыжова

Душ прекрасно снял напряжение. В квартире голосов слышно не было. Илья сидел на диване, читая бумажную книгу, в гостиной тихо играла музыка.

– Что читаешь?

– Гриневич «Путь к краю океана».

– Не слышала.

– Местный автор. Описывает путешествие группы исследователей по океану Уренгоя. Неплохо пишет, основано на реальных событиях, правда автор хорошо сдобрил вымыслом быт ученых. Обычно все достаточно монотонно и обыденно. Я тебе постелил, хочешь – вздремни. А, да. – Он вскочил, подошел к вешалке и дал мне ключ. – Это тебе. Твоя спальня левая с видом на горы, у меня на другую сторону, с видом на океан.

Для меня вообще было странным жить в доме, да еще с незнакомым мне человеком, но он не казался мне опасным. Да, Патрушев подлечил меня, но фобии то никуда не делись. Он научил меня с ними жить и контролировать их.

– Кофе, чаю?

– Чаю, и можно сходить в магазин. – Меня вдруг заколотило. Я не знала куда идти, сколько надо денег, что выбирать. – Прости. Мне надо побыть одной.

По-видимому Илья понял мое состояние.

– Не торопись, попьем чайку. Для начала, просто поговорим. Мы никуда не опаздываем.

Он пошел на кухню. Я быстро переоделась. Мне не хотелось быть в халате с ним в одной комнате. Я не думала, что это так будет тяжело. В клинике я привыкла к персоналу, соседям, профессору, своей комнате, парку за стенами. Это же был совершенно другой мир, другие люди, да все другое. Это все пугало, раздражало, злило.

Илья прервал мои мысли, пригласив на кухню.

1246 год (н.э.), номерная система, линейный крейсер первого флота №2780, адмирал флота Громов

Моя группа находилась в дальнем поиске уже десять лет. За это время личный состав сменился несколько раз. С кадровой службой тяжело спорить. Не дают адмиралам обрастать друзьями. Десять однотипных крейсеров тип 1044 составляли главную ударную силу. Каждый борт имел по три крыла крейсерских истребителей, а это четыре с половиной тысячи бортов на один крейсер. В качестве судов охранения использовались эсминцы со смешанным ракетно-пушечным вооружением. Группа прикрытия состояла из шестидесяти бортов данного класса. Каждый эсминец имел свое крыло ближнего охранения состоящее из тридцати бортов типа Блисс. С такими силами я мог бы поставить весь флот Ёё Величества в любую позу по моему выбору.

К моему сожалению, целью моей группы был поиск и исследование аномальных миров. В особенности тех миров, где бесследно пропадали наши одиночные борта. Задача была поставлена командованием Первого Флота и не подлежала обсуждению. Как оказалось, инцидент с эсминцем Кати Шломовой был не единственным. Ко времени моего назначения на должность командира группы дальнего поиска пропало не мене сотни бортов по схожей схеме. Охота велась в большинстве своем на суда небольшие. Семьдесят бортов были легкими судами разведчиками в основном эсминцами. Тридцать пять бортов были легкими крейсерами с крылом Завааргов в количестве не более полутора тысяч. Все инциденты произошли практически одинаково. Борт прибывал в систему, как правило, для пополнения запасов воды. Не в каждой системе достаточно льда, в особенности чистого льда. Лед это в первую очередь кислород, вода для технужд, вода для маневровых двигателей, водород для планетарных двигателей. На больших скоростях работали сепараторы, но на малой скорости требовался запас водорода. Лед также требовался главной силовой установке. Как только начинался сбор льда, появлялись неизвестные суда. Эсминец сгорал в течение минуты, крейсерам удавалось сдерживать огонь минут пять не более.

В последнее время одиночное посещение номерных систем запрещалось. Только группами не менее трех бортов, а лучше крейсером в сопровождении двух, а лучше трех дивизионов эсминцев. Согласно этого протокола, крейсера летали парами в сопровождении трех дивизионов эсминцев охранения. Данная тактика привела к резкому снижению подобных инцидентов. По-видимому неизвестный противник не желал быть узнан. С другой стороны рейды пауков, для уничтожения наших баз Завааргов стали провалиться вчистую. Повышенный уровень боеготовности в комплексе с усиленной охраной позволял уничтожить группу атакующих, не применяя маневр ухода в гиперпространство. Слаженная защита эсминцев ограждала крейсера от прямых попаданий. Крейсера успевали планово выпустить все борта чтоб четко, организованно атаковать противника. Такая тактика резко снижала потери в составе крейсерских истребителей и Блиссов ближнего охранения. Рентгеновские пушки последнего поколения, установленные в качестве защитных комплексов ПВО прорежали нападавших более чем на половину, как только группа атаки попадала на радары охранения, оставшиеся впадали в панику, не долетев до зоны уверенного поражения.

Моя группа, кроме бортовых систем ПВО была укомплектована машинами, несшими на себе это новейшее вооружение. Нашей задачей было найти и зафиксировать неведомого врага. Пока нам это не удалось. Все наши ловушки с высылкой одиночного борта не увенчались успехом. Они словно знали, что борт не один и в мгновении ока придет подкрепление. Побывали и в той системе, где погиб эсминец Шломовой, но кроме небольшого количества мелкого мусора, оставшегося от ее борта, мы ничего не нашли.

Вот и сегодня я тупо смотрел на карту пространства отмеченную точками, где гибли суда, решая, куда же направиться. Голова пухла от осознания траты ресурсов группы. Десять лет и все бесполезно. Не без того, что по примеру Русс-Флота в каждой системе мы располагали систему мониторинга пространства, но пока это ничего нам не дало.

Выбрав следующую систему, предал ее номер на мостик, разрешив переход по готовности.

1246 год (н.э.), Русс-флот, планета Новый Уренгой, Максимилиан Фрайтер

Озадачив Илью, отправился на пляж. Надо было немного расслабиться. Появление Юси вернуло меня в тот первый день, когда я приял экипаж. По дороге к пляжу мне стало неловко от того, что я спихнул одного больного на другого не совсем здорового. Могли быть нежелательные варианты. Ладно, пока ничего страшного не произошло. Посмотрим. Илья взрослый мальчик, вполне может за себя постоять.

*****

К обеду подтянулась Ольга с Сергеем, а Ильи все не было. Я набрал ему сообщение. Через пару минут пришел ответ «Выполняю поставленную задачу, как буду готов – прибуду». Но волнение не оставляло меня.

Вечером сидя в кафе, я, наконец, увидел на горизонте его щуплую фигуру. «Какой он еще мальчишка» пришла в голову мысль. Рядом с ним шла Юся. Одета она была в легкий летний сарафан и сандалии. Они прогуливались берегом, явно направляясь в наше кафе. Юся смеялась, опираясь на руку Ильи.

Подойдя к нашему столику, он представил весь экипаж. Ольгу назвал приглашенным в команду специалистом. Юся разительно преобразилась за день. Словно утром я беседовал с другим человеком. Я был доволен, все же Кери молодец, отлично вправила мозги Илье. Надо будет занести ей презент.

Илья же сегодня был звездой вечера. Он живо шутил, веселил всех. Вечером, когда я отошел к парапету покурить, он подошел ко мне.

– Ты сделал это специально?

– Что? – Удивился я.

– Подсунул мне ее. Почему не Заку? Она уже привязалась, даже не знаю, как теперь быть. Я в смятении. Мое сердце, временами, выскакивает из груди.

– Это новое чувство Илья. Тебе повезло.

– И что мне теперь делать, с этим везеньем?

– Наслаждаться. Она очень милая, когда смущается. Вы прекрасно поладите, ты разве не заметил, что вы как две части одного. И еще, Илья, мы слишком мало живем, чтоб тратить время на глупости. Радуйся жизни, новым чувствам, трепету души, ее дыханию. Никто не знает, сколько нам отмерила судьба, и что она там намерила. Лови момент военный, такого больше не будет.

– Почему?

– В другой раз так не будет. И не факт что будет, а если будет, то все будет по-другому. Все будет иначе, поверь мне. Не так, как сегодня. Помни, есть только миг, между прошлым и будущим…

– … Именно он называется жизнь. – Продолжил фразу Илья.

1246 год (н.э.), Русс-флот, планета Новый Уренгой, Сергей Клюев

Через неделю после появления Юси я провожал своих в путь. Было больно видеть, как наш транспорт ушел свечой в небо. Грустно провожать свой экипаж, но такова жизнь, мне поставили другую задачу – назначили начальником материального обеспечения группы ученых отправляемых в мир с отложенным исследованием. Пришло его время. Моей задачей было вернуть всех в целости, и я собирался это сделать. Пора становиться самостоятельным, научиться принимать решения за других. Розгин прав, время детства прошло, пора вступать во взрослую жизнь.

1246 год (н.э.), Русс-флот, планета Новый Уренгой, Максимилиан Фрайтер

Перед отлетом Розгин пояснял нашу задачу.

– Это исключительно научная задача. Твоей команде предлагается пересечь пустоту находящеюся за системой Ямал. По сути, вы переместитесь в смежный рукав галактики. Этот провал – более тысячи световых лет совершенно ничего. Выйдя из гипера на краю войда, вам предлагается нанести на карту несколько десятков систем на дистанции двадцать – тридцать световых лет от точки прибытия. Желательно обнаружить все гравитационно-значимые объекты системы. Если спектральный анализ планет покажет наличие воздуха, вам надлежит взять первичные пробы атмосферы. Для этого вам выдали десять зондов. Посадка на поверхность не приветствуется, но не возбраняется. Главное помните про Дублин. Имплантаты Сомова вещь уникальная, но не факт что универсальная. Мы слишком мало знаем о космосе.

Задание получено от руководства КБ. Все серьезно. Адмиралы хотят знать, что за пустотой. Твой экипаж будет первым из Русс-Флота, кто нанесет новые миры на карту. За вами пойдут МРК. За ними БИСы.

Приказываю, быть максимально осторожными и осмотрительными. При наличии на поверхности разумной жизни в контакт не вступать ни в коем случае. Это не ваша задача. Зиновию напомни, быть очень аккуратным в расчетах. Лучше сделать микропрыжок, чем влететь в звезду. Карты, что ты получил, очень приблизительные, и это мягко сказано.

Теперь по снаряжению. Прежде чем вылететь, вы посетите систему Персифоны. Но по вот этим координатам. – Он протянул листок со столбцами цифр. – Данные актуальны на ближайшие два часа. После убытия стереть из базы данную точку пространства и забыть про нее. На этой базе вас встретят, дадут приводной маяк. После посадки корпус вашего транспорта покроют спец-составом. Это совершенно секретная разработка. Макс, ты встречал такой корабль, если помнишь. Когда будете возвращаться, прибудете в систему Уренгоя, но приближаться к трассам вам нельзя. Свяжетесь по гиперсвязи, я сообщу вам новые координаты станции, там с вас снимут покрытие. Вопросы?

– А если нас случайно увидят.

– Кто? Разве ты не помнишь, что наши системы обнаружения не видят подобный транспорт. Кстати вас уже ждут. Да, я знаю о проказах Зиновия. По хорошему его надо расстрелять за это, но теперь ты официально в структуре КБ. Это частично смягчает его вину.

– За неделю полета могли погибнуть десятки тысяч людей.

– Да, это тоже его оправдывает. Пока летаете, замаскируйте проводку, так чтоб не было понятно, что это. Удачи вам.

*****

Станция оказалась на краю системы Персифоны. Она была выковыряна в крупном астероиде. Не имея приводного маяка, невозможно было обнаружить ее среди подобных булыжников.

На станции мы провели двое суток. Сразу после посадки нас провели во внутренне помещение. Заперли. Большая гостиная не имела внешних окон, лишь экраны на которых красовалась система Персифоны. На них можно было смотреть кино. Библиотека впечатляла. Справа и слева были двери десяти отдельных комнат. Там можно было отдохнуть, побыть в тишине с самим собой.

На трети сутки, после завтрака нам предложили вернуться на корабль. Я его не узнал. Он весь был покрыт странным, угольно-черным покрытием. Один из техников провел меня в грузовой трюм, что был забит контейнерами. Он указал на маркировку, открыл один из них.

– Это запасные элементы брони. Всякое может быть. Тут хватит на пол корпуса. Они самофиксирующиеся. Главное точно вырезать латку под поврежденный участок. Нагреть тыльную сторону плазменной горелкой до тысячи – тысячи трехсот градусов, и быстро приложить к корпусу. Как видите они разной конфигурации, по сути это обрезки, оставшиеся после монтажа. Не обязательно использовать весь кусок. Ножом можно отрезать необходимый для ремонта фрагмент.

Я потрогал, она была пористая, мягкая, как посудная губка.

– На корпусе она более жесткая.

– Да, после нагревания происходит цементация. По времени это около часа в безвоздушном пространстве. Для ремонта нет потребности в атмосфере. Без нее даже лучше. Мы монтировали разгерметизировав док. В безвоздушном пространстве потери тепла практически нет. Да, при нужной температуре подложка светится фиолетовым цветом.

– А в плотные слои атмосферы, можно входить.

– Конечно, но на скорости не более пяти километров в секунду. Иначе броня перегреется. Лучше быстрее километра в секунду не летать, но не запрещено. Она может выдержать и до сорока километров в секунду, но не долго, минут десять. Зависит от плотности атмосферы.

– А что в других?

– В основном еда и регенерация, немного оборудования, зонды. Там все четко помечено, сами разберетесь. Удачного полета.

– Спасибо.

Как только мы покинули станцию, она тут же затерялась среди булыжников. Ну и ладно. Зиновий занимался своим шаманизмом у пульта навигатора. Юся заняла место второго пилота.

– Как тебе в команде?

– У вас экипаж интересный. Мне нравиться.

1246 год (н.э.), Русс-флот, планета Новый Уренгой, Вячеслав Сомов

Надым встретил меня зноем. Я уже забыл, как это быть вне помещений корабля. Мир щекотал нос миллионами новых запахов. Приходило ощущение запаха буквально каждого человека, каждого напитка, каждого цветка, каждой былинки нового для меня мира. Но самым приятным был запах океана.

Посадку мне дали в зоне военного космопорта, ночью, под неусыпным контролем корпуса безопасности. Мой Заваарг сразу загнали в ангар. В систему Нового Уренгоя меня доставил Яшар. Он создал подпространственный переход непосредственно в зону орбиты планеты. Мне оставалось ее догнать. Посадка прошла в автоматическом режиме.

В порту меня встретили, посадили в транспорт, который доставил меня в Надым, в здание регионального отдела. В отделе была вполне приличная гостиница, для прикомандированных.

Утро было великолепным, меня разбудил луч солнца, пробившийся сквозь занавески. Нестерпимо приятный запах свежезаваренного кофе вопил о себе. В кресле у окна, подле журнального столика сидел майор корпуса безопасности. На столике стояла изнывающая от ожидания кружечка кофе для меня. Майор сделал приглашающий жест. Я как был, в одних трусах уселся в предложенное кресло.

– Добрый день Вячеслав, нас не предупреждали о вашем визите.

– Я так, без чинов и помпы, товарищ майор.

– Можно Евгений.

– Прекрасно, у меня на Уренгое личный интерес, так что ваша служба может не напрягаться, я просто ученый.

– На борту истребителя Первого Флота?

– Там нет другого транспорта.

– Хотелось бы побывать там.

– Когда меня забрал генерал Опричников я многому удивлялся.

– Простите, – удивился майор, – тот самый?

– Ныне здравствующий Григорий Николаевич, не далее как три дня назад я беседовал с ним. Он был не против моей командировки.

– Обалдеть.

Майора явно заклинило от информации, что Опричников до сих пор жив и это не миф. Глотнув кофе, он справился со своими эмоциями.

– Чем могу быть полезен?

– Мне хотелось бы побеседовать с командой Фрайтера и Ольгой Климовой. Сам Фрайтер меня мало интересует, мне больше интересен его экипаж, а именно Илья, Сергей, Зоя. Ольга по своему интересна.

– Это вы их лечили?

– Нет, Патрушев, но по моей методике.

Майор набрал номер сотового. Да, до чего же допотопные технологии, хотя в Русс-Флоте это продвинутые модели, наверное.

– Розгин, где Фрайтер с командой. … Что!? Зайди в комнату сто семнадцать нашей гостиницы. – И уже мне. – Сейчас выясним достоверно.

Через пару минут в номер зашел капитан.

– Прошу, Вячеслав, мой заместитель по орбитальной станции капитан Сергей Розгин сейчас пояснит, куда подевался борт с командой.

Капитан немного напрягся.

– После получения распоряжений от генерала Крапивина экипаж Фрайтера отправлен с поисковой миссией. Ольга Климова, Сергей Клюев и Зоя Мессер убыли с исследовательской миссией в номерную систему.

– Получается, в Надыме нет никого из команды капитана Фрайтера?

– Так точно товарищ майор.

– Простите, Вячеслав, надо было предупредить о вашем визите.

– Может связаться с ними.

– Для этого у них должен быть включен гиперпредатчик. Их нет на связи. Фрайтер наверняка уже за разломом. Если и выйдут на связь, то только в экстренной ситуации. Все что от них требуется посылка сигнала «работаем штатно». Прием они включать не будут. Климова же, скорей всего, занята изысканиям в новом мире. Посылать вас туда не безопасно, а отрывать их от работы ради поговорить – не рационально.

– Жаль, очень надеялся лично осмотреть пациентов. Ограничусь беседой с Толмачевым. Сейчас, если не сложно, выдайте провожатого к морю, грех не помочить ноги в океане. Искупнусь, а к вечеру договоритесь о встрече в клинике. И еще, у меня на борту три одинаковых ящика, доставьте их в клинику Толмачева.

– Обязательно.

1246 год (н.э.), Русс-флот, планета ТЗ-ОИ-154367, Сергей Клюев

В систему планеты ТЗ-ОИ-154367 мы прибыли в три прыжка. Сам полет занял по времени всего сутки. Как оказалось, Зоя, во время лечения, контактировала со Шпициным, он пояснил ей схемы управления гиперприводом. Она перепаяла проводки на приводе, по его схеме, благодаря чему мы перемещались мгновенно. Ученых очень порадовала такая скорость. Большую часть времени потратили на поиск искомой звезды по спектру, определения текущих координат и точки предполагаемого прибытия. Благо, что на борту было два навигатора.

Планета оказалась действительно земного типа. Выйдя на низкую орбиту, мы начали плановое картографирование поверхности.

Крайний левый уступ самого крупного материка обозначили точкой нулевого меридиана. Для большей точности привязки, на сам уступ установили геодезический маяк. Его установка производилась с низкой орбиты в сто пятьдесят километров. Зоя запустила транспорт по меридиану со смещением по экватору в двадцать километров. Таким образом, мы планировали получить общую картину планеты в нескольких спектрах и найти брошенные черепахи. В дневниках Яблочкина не было точных координат. Нам доподлинно было известно только одно: расстояние между черепахой 87 и 134 было около двадцати километров.

Черепаха с БИСа достаточно крупный объект. Куполообразный корпус в сто двадцать метров в диаметре, четыре этажа. Первый этаж – энергоустановка с комплексом планетарных двигателей, также там располагались порты для четырех единиц планетарного транспорта, карантинная зона, склады, тамбуры для выхода за переделы черепахи. Второй этаж занимала лаборатория. В ней было пять отдельных секций. Назначения каждой секции варьировалось в зависимости от состава экипажа черепахи. Максимальное число человек в экипаже было не более двадцати четырех человек. Четверо из них были экипажем самой черепахи. Они отвечали за ее работу, как комплекса обеспечивающего перемещение черепахи с орбиты на поверхность и обратно, полеты в приделах самого планетоида, погружения в глубину морей и озер исследуемой планеты. Остальной экипаж был учеными. На третьем этаже располагались каюты, там же была установка жизнеобеспечения самой черепахи и пульт управления черепахой как летательным аппаратом. Четвертый этаж, был отделяемой спасательной капсулой. Она имела свою силовую установку, свое питание, могла спасти весь экипаж, подняв его из под толщи воды глубинной до пятьсот метров. После всплытия она могла самостоятельно выйти на низкую орбиту. Взлет с поверхности был еще проще. Ограниченные ресурсы капсулы были рассчитаны на однократное применение. Также она имела на крыше выходной люк, что обеспечивал стыковку с БИСом, а также последующий безопасный выход экипажа.

Картографирование планеты шло четыре дня. Лететь быстрее было нельзя. Это было связано с работой сканеров. Мы же не хотели, что-то пропустить. Черепахи мы обнаружили к середине вторых суток. Зафиксировав на время свою позицию, мы отправили вниз зонд, чтоб подтвердить обнаружение искомых объектов и получить точные данные о местности высадки. Я не хотел удивляться больше необходимого. Любое удивление при высадке на неизвестную планету, могло окончиться смертью членов экипажа. Это не входило в мои планы. Запустив зонд для осмотра, второй мы подвесили на стационарную орбиту в качестве ретранслятора, продолжив картографирование.

1246 год (н.э.), Русс-флот, планета Новый Уренгой, Вячеслав Сомов

Толмачев встречал меня лично. Оно и понятно. Для него это было событием с большой буквы. Я прекрасно понимал его чувства, в свое время меня также поразила личная встреча с Опричниковым. Я, конечно, величина не того масштаба, но в научных кругах Русс-Флота давно уже упоминался не иначе, как тот самый Сомов.

Пришлось выслушать весь словесный поток.

– Я рад, что смог своим присутствием разукрасить вашу жизнь коллега. Но я здесь по просьбе Патрушева. Надеюсь, оборудование уже доставили?

– Да, оно в моем кабинете.

– Попросите перенести его в отдельное помещение. Я прибыл к вам с конкретной целью, предоставить вам новое оборудование. А также, было бы неплохо присутствие еще одного коллеги. Подойдет любой из ваших врачей.

Толмачев кивнул, стал отдавать распоряжения. Потом он пригласил меня пройтись по клинике, пока готовят помещение. Психиатрическое отделение Нового Уренгоя было достаточно древним, построенным еще во времена первых поселенцев. Тогда, нервные срывы на почве переутомления не были редкостью. Первым всегда приходится сложнее.

В помещении нас ждал человек в халате. Толмачев представил его как Олега Бронникова, заведующего отделением реабилитации. Для начала я вскрыл первый контейнер. В нем был диагностический комплекс.

– Полагаю, Виктор, с этим оборудованием вы знакомы.

– Да, Патрушев мне все пояснял, когда мы восстанавливали Зою Мессер.

– Прекрасно, тут есть подробная инструкция по применению. Будут вопросы, звоните Патрушеву. Хотя, если вы уже работали с установкой, основные принципы использования вам известны. Далее, опыт применения, вам поможет.

Во втором контейнере было оборудование позволяющее проводить непосредственную имплантацию личинки. Собственно для этого я и пригласил еще одного человека. Олег стал «подопытным». Установив оборудование, я показал, как пользоваться комплексом перемещения личинки в организме. Используя специальные очки, врач мог смотреть в буквальном смысле внутрь пациента. Данная технология поразила обоих коллег.

– Почему у нас нет такого сканера? – Воскликнул Бронников, когда увидел картинку.

– Это вопрос не ко мне Олег. Со временем оно появиться и в Русс-Флоте. Собственно вот, появилось. Я тоже, в свое время часто задавал подобные вопросы. У начальства есть свои резоны.

– Но это же жизни людей. Исследования на таком уровне могли исключить сотни диагностических операций, часто травматичных по сути своей.

Я лишь пожал плечами.

– Я тоже ученый, как и вы, не политик. К сожалению, я не могу вам все рассказать.

– Подписка о не разглашении?

– И это тоже.

– Жаль.

– Согласен. Вторая часть комплекса это двухкоординатное удерживающее устройство для личинки. С его помощью вы сможет провести ее через клапана сердца и удерживать на месте необходимое время. Не менее пяти минут. В третьем чемодане макет человека для тренировки оператора и сами личинки.

Вскрыв контейнер, достал макет тела человека.

– Это в своем роде уникальный образчик. Кровь в сосудах движется, так же как в живом человеке. Все необходимые сосуды присутствуют. Отключив кровоток, вы сможете вывести имитацию личинки обратно и использовать ее многократно для обучения. – Достав два небольших контейнера, я показал маркировку. – В первом двадцать мозговых личинок, а во втором шестьдесят спинальных.

– Можете хоть пару слов, что это? – Спросил Толмачев.

– Это моя личная разработка. Спинальные личинки вводятся в поврежденный участок спинного мозга, желательно сразу после травмы. В случаях проведенного ранее лечения, лучший результат получали после проведения операции по ровному усечению обрывков. Если в процессе получения травмы был разрушен позвонок или несколько, лучше вырастить их и заменить сразу до подселения личинки. Через четыре недели хорошо провести комплекс мероприятий по восстановлению организма. Схема возрастного пролонга отлично подходит без изменений. Мозговая личинка, используется, при любых повреждениях мозга. По сути, она заменяет нервную ткань мозга полностью. У первых пациентов она уже проросла в спинной мозг, полностью заменив его своим материалом.

Теперь о сути работы. Исходной предпосылкой для начала работ была задача по созданию компьютера на нейронной основе. Однако, данные работы были перенаправлены в другую область применения. Причиной, было то, что создавая подобный компьютер, мы можем неизбежно создать мыслящее существо – искусственный интеллект. В свое время работы по созданию электронных систем имитирующих нейронную деятельность привели к появлению ИИ. Это имело свои негативные последствия. Поэтому старшие товарищи категорически запретили исследования в данной области. Но я нашел своей работе другое применение, а именно создание новых связей в пострадавшем мозге. Ишемия, инсульт, инфаркт мозга, черепно-мозговая травма, ранение часто приводят к серьезной инвалидности или смерти мозга. Более половины пациентов теряют моторные и коммуникационные функции, по сути, их жизнь становиться жизнью «овоща». Это еще не худший вариант. Хуже всего, когда пациент в сознании и понимании происходящего, но утратил возможность связи с окружающим миром. Мне лично, даже страшно представить себя на месте такого больного.

Свои работы я начал с простого – создания зародыша спинномозговой иннервации. Зародыш – это пул универсальных стволовых клеток спинного мозга, созданный на основе нервной ткани с использованием искусственных компонентов введенных в структуру клетки. Прирастая к ровному срезу, он создает подобные структуры и связывает их с другой частью разрыва. Для чего и требуется чистый срез. Как показала практика, длинна поврежденного участка значения не имеет. Максимальным было сшивание пятидесяти сантиметров разрушенного спинного мозга. Там было механическое повреждение. На орбите Персифоны, во время работ одного из рабочих раздавило обломком. Патрушев собрал его на половину из донорских органов, спинной мозг восстановили личинкой. На все ушло три года. Человек исцелен и в данный момент спокойно живет и работает на Байкале.

Мозговой имплантат – более сложная структура. Это действительно искусственный мозг с функцией обучения. Вначале своего формирования он восстанавливает первичные связи в коре головного мозга пациента, возвращая ему сознательный контроль над телом, а также способность к коммуникации и обучению. На этом этапе наблюдается амнезия. Пациент не помнит своего прошлого. Однако по мере прорастания псевдомозга в исходный материал память возвращается. Производя замену здоровой или утратившей связи нервной клетки, новообразование присоединяет к новому комплекту сознания данные накопленные во время предыдущей жизни. Что вы и наблюдали в случае Зои Мессер. К сожалению это был острый случай несовместимости жизненного опыта новообразования и жизни до имплантации. У Клюева таких проблем не было. Его новое сознание основано на реальных данных о прошлом жизненном опыте.

В данный момент проходят апробацию личинки всех внутренних органов. Первые результаты очень хорошие. По мере накопления данных постепенно все это будет появляться в профильных клиниках Русс-Флота.

– Это прекрасно, – сказал Толмачев, – но я слышал о медицинском оборудовании, которое еще до создания Русс-Флота могло восстановить организм человека до оригинальной сборки. Это миф или реальность?

– Это не миф, но данная технология доступна нам в ограниченном использовании. Мы не можем использовать ее повсеместно. Мои работы это попытка создания подобной установки на другом технологическом уровне. Скажу по секрету, это не наша технология. Мы просто умеем ее использовать, но не можем повторить. Моя лаборатория направлена на изучение и воссоздание подобного оборудования.

– Получается мы не первая разумная цивилизация во вселенной!

– Неужели вы думали, что мы венец творения. Вселенная, существовала до нас миллиарды лет, и будет существовать после нас. Наша цивилизация это только один миг существования вселенной, не более того, что уж говорить о нас с вами.

1246 год (н.э.), Русс-флот, планета ТЗ-ОИ-154367, Сергей Клюев

Во время облета планеты Ольга ввела нас в курс дела. Источником ее данных были дневники профессора Яблочкина. Пролистав все, она нашла упоминание об этой системе.

– В те времена БИСы использовались для поиска планет, где колонии могли бы развиваться вне купола. Мне очень удивительно было узнать, что такие планеты как Алтай, Москва, Минск, Киев, Омск, Новосибирск, Байкал, Владивосток, Стрый, Уренгой, Персифона были известны уже к тому времени. В этих системах колонии росли как грибы по непонятно кем созданному плану и непонятно за счет каких ресурсов. В своих дневниках Яблочкин ссылается на эти знания многократно, но нигде нет подробностей. По-видимому заселение нами этого сектора было спланировано отцами основателями и не носило спонтанного характера, как нам рассказывают. Поселение на перечисленных планетах шло одновременно. Исключение составляет Алтай и Персифона. Миры, удаленные друг от друга сотнями световых лет. Скорей всего они был первыми, на них создавался основной плацдарм. Буквально через тридцать лет началась постройка колоний сразу на всех вышеперечисленных мирах. К 267 году, когда профессор занял свое место на БИСе ак. Дербенёв, население на заселенных планетах достигло численности нескольких миллиардов. Еще в 250 году была запущена программа постройки БИСов для освоения новых планет, для расселения стремительно растущей популяции Русс-Флота. Ак. Дербенёв был пятым судном, построенным по этой программе. Всего же их было построено десять единиц. До нашего времени дожило только два судна. БИС-09 и БИС-10. Девятка сейчас на очередной модернизации, десятка где-то в пространстве, проводит свои работы.

Первой нашей задачей является обнаружение брошенных черепах. Возможно, на носителях сохранились рабочие дневники и записи камер лабораторий. Это станет отправной точкой наших исследований. Дополнительно попробуем восстановить менее поврежденную черепаху 87, чтоб вывести ее в космос.

– Зачем? – Спросил Альберт, командир нашего МРК.

– Как минимум для памятника, максимум для работы. С непредсказуемостью полетов моих друзей торговцев вполне может подвернуться командировка аналогичная предыдущей. Возможно, не все слышали про Дублин, именно там, хорошо оснащенная черепаха сократила бы время исследования. Черепахи прекрасно оборудованы для любых научных изысканий. Но не это главное. Главное то, что по записям профессора Яблочкина 87-ая была эвакуирована штатно. Экипаж законсервировал ее согласно установленного в таких случаях протокола. 134-ая была покинута в спешке. Скорей всего она не способна к полету. Данных нет, но с учетом экстренной эвакуации она уже могла просто врасти в землю. Прилетим, посмотрим. Тем не менее, считаю, что используя компоненты 134-ой нам по силам восстановить работоспособность 87-ой. Теперь главное. Причиной, почему планету отложили для исследования, было обнаружение двух артефактов. Данные артефакты признали искусственными формами жизни. Поскольку в целях экспедиции был поиск ненаселенных миров, руководство БИСа приняло решение продолжить работу, пропустив данную систему как бесперспективную в данный момент времени. Основной целью нашего полета я ставлю именно изучение этих артефактов. Мне это интересно как специалисту. С другой стороны наш поиск может спровоцировать развитие науки и техники, а также повторное, планомерное изучение этой планеты. Как по мне время углубленного изучения пришло.

– Почему ты так решила? – Спросил капитан.

– Наверно по тому, что судьба свела меня с этими дневниками, а еще с тем, что в данный момент наши адмиралы дали добро на подобные изыскания.

1246 год (н.э.), номерная система, крейсер класса Лессин №101-24, Вячеслав Сомов

Вернувшись в лабораторию, передал полученные от Патрушева и Форина данные Чака Нал, он был новым аналитиком моей группы. Ираду нашел в своем кабинете.