Контрпроект: Эдель

1

Продвижение по бесконечным джунглям изматывало сильнее, чем учебный полигон. Ни впереди, ни сзади ничего не было видно – все заслоняла густая растительность. Ориентироваться приходилось только по компасу, и они периодически натыкались то на крутой обрыв, то на непроходимое болото. Карту местности им не дали, а зашитые в экипировку боевые компьютеры отключили – в учебных целях, разумеется. Лишь радиомаячок сигналил где-то далеко впереди, причем сложно было даже определить, насколько далеко. Цель экспедиции состояла в спасении условного пилота, потерпевшего крушение в удаленной местности, и действовать нужно было в смоделированной обстановке повышенной неопределенности.

Учебные задачи никогда не блистали глубиной мысли и изяществом, но эта была особенно идиотская. Как будто кто-то попрется напролом через джунгли искать пилота, которого можно в мгновение ока найти и эвакуировать с воздуха! И как будто кто-то пойдет на поиски без карты! Но приказ есть приказ. Требовать логических обоснований от сценария учений было бессмысленно, а ставить под сомнение компетентность преподавателей – чревато неприятностями. Проще было приспособиться и не задавать лишних вопросов.

Да еще это изнуряющее пекло! Полноценные костюмы с термокомпенсацией им не полагались – тоже, наверное, в воспитательных целях, чтобы помучились хорошенько. Эдель плохо переносила жару и духоту, в которой плавились мозги, а легкие обжигал горячий воздух. Она предпочла бы холод, как в подземельях Зарда. По крайней мере, можно было бы согреться на бегу. Хотя тут особо не побегаешь. Зачастую приходилось прорубать путь через заросли, в которые еще не ступала нога человека.

Эта часть материка была надежно отгорожена от обитаемых территорий Оранжевой планеты – одного из немногих миров, где удалось остановить распространение тварей. Именно отсюда, а точнее из старого горного массива ближе к побережью последовала атака зардов, которая долго оставалась бы незамеченной из-за малочисленности местного населения. Планета была колонизирована относительно недавно – всего пять поколений назад. Ее назвали Оранжевой, потому что она выглядела такой из космоса, когда на нее прибывали первые поселенцы. Однако внизу оранжевый цвет терялся в буйстве красок этого мира. Возможно, это была всего лишь оптическая иллюзия из-за плотной атмосферы.

Нападение зардов было пресечено в самом зародыше по счастливой случайности. Даже из-за целой цепочки случайностей и совпадений. Группа альпинистов только что прибыла к подножью гор для восхождения и успела сообщить о стаде тварей, вырвавшихся из ущелья, после чего связь с ними была потеряна. В то же самое время крейсер Федерации находился в космопорте соседней планеты для легкого ремонта обтекателей после прохождения через плотное облако космической пыли. Быстро прибыв на Оранжевую по просьбе местного правительства, крейсер в пух и прах разбомбил ущелье, соседние склоны и вообще все вокруг, да так, что рельеф местности вокруг очага поражения превратился из горного в равнинный с уклоном в расплавленную и застывшую каменную пустыню. И в завершение этой череды счастливых совпадений Оранжевая планета гордилась своим первоклассным сборочным производством тяжелых промышленных дронов. Их в спешном порядке оснастили всеми имевшимися вооружениями и выслали навстречу наступающим тварям. Схватка была неравной – лишь немногие зарды сумели прорваться через огненный ливень и добраться в итоге до человеческих поселений. Впоследствии вся эта местность с хорошим запасом была отгорожена высокими электрическими барьерами, а усовершенствованные дроны до сих пор в автоматическом режиме барражировали над горами и джунглями, выискивая оставшихся тварей. И регулярно находили их. Как-то им удавалось прятаться, несмотря на круглосуточное наблюдение. Это делало учения особенно полезными с точки зрения “приближения к реальности”, как глубокомысленно заявил начальник курса, напутствуя их перед вылетом. Эдель проводила взглядом очередной дрон, быстро прочертивший небо, и смахнула пот с бровей. Проклятые твари, никогда бы их больше не видеть!

Ее, конечно же, назначили командиром группы. Еще бы! Хотя она держалась особняком на курсе и никогда не стремилась к руководящим и административным должностям, пригибая голову, когда начинались выборы очередного старосты или ответственного за что-нибудь, никто не мог тягаться с Эдель в боевых дисциплинах, марш-бросках и ориентировании на местности. А когда речь зашла об учениях в населенном тварями районе, то альтернативы ее кандидатуре не оказалось. Сложнее было подобрать командира второй группы с ее потока, которым в итоге назначили Пелана – внушительных пропорций парня, хотя немного трусоватого. Однако это было только на пользу – при встрече с зардами лучше быть трусом, чем смелой закуской, считала Эдель. Но в Пелане ее отталкивали его скользкие манеры, вкрадчивая лесть, с которой он втирался в доверие, а потом пытался манипулировать человеком к собственной выгоде. Понаблюдав за жертвами его дружбы, она зареклась иметь с ним дело.

Теперь две группы четвертого курса Академии, которые отправились в путь из разных стартовых точек, соревновались между собой, а заодно с тремя группами Учебного колледжа гвардии за то, чтобы первыми добраться до радиомаяка. И желательно без потерь. На этот случай группам придали по боевому роботу с полуавтономной программой, которые должны были оказать поддержку при крайней необходимости. Однако во время выгрузки в космопорте Эдель заметила, что гвардейцы привезли целую свору роботов, без которых, видимо, и шагу ступить не могли. Если они взяли их всех с собой, то это ставило Академию и Колледж в заведомо неравные условия. Впрочем, ей было все равно – пусть гвардейцы забирают этот несчастный маяк и радуются победе. Какая разница? Ей хотелось только одного – избежать встречи с тварями. Ну и численность группы тоже хотелось бы сохранить неизменной до конца учений. Потери под ее командованием скорее всего негативно отразились бы на последующей аттестации.

Летиция намекнула, когда в последний раз заходила проведать ее, что результаты подобных учений сильно повлияют на распределение. Кстати, давно она уже не появлялась, совсем пропала куда-то. А говорила Летиция, что можно попасть в оперативное подразделение и шататься все время по дальним командировкам, или сгинуть бесследно в аналитическом центре службы здесь же на Эритрее, недалеко от Академии. Служащие там сотрудники, говорят, вообще не выходят из этого подземного лабиринта, образующего целый город. А на вопросы, что лучше, Летиция уклончиво отвечала, что ей придется подумать самой – везде есть свои плюсы и минусы. Эдель прекрасно знала, что лучше – она хотела стать такой же, как Летиция. Так же, как она, разговаривать с холодной, чуть насмешливой уверенностью, так же властно распоряжаться огромными кораблями, чужими судьбами и целыми мирами, и так же свободно раскатывать по всей галактике. Ближе к выпуску Эдель уже понимала, что не все так просто, но теперь не могла себе представить другого пути.

Какая-то странная была Летиция в последний раз, вся в своих мыслях, ни о чем не расспрашивала, как обычно, а лишь давала отрывистые указания, больше похожие на приказы. А потом молчала и задумчиво смотрела на Эдель, растерянную от непривычного обращения. Вдруг спросила, помнит ли она Макса. Еще бы она не помнила! Хотя возвращаться мыслями в те времена Эдель совсем не хотелось. Интересно, где он сейчас? Но Летиция лишь качала головой и вскоре ушла, а теперь от нее ни слуху ни духу.

Мысли путались в голове Эдель от невыносимого зноя и духоты. Они еле-еле ползли вперед, идущие впереди постоянно менялись, быстро уставая расчищать путь. По прикидкам Пронка, им оставалось еще пара дней пути, которые были бесконечно длинными на этой планете. Но он мог и ошибаться. Эдель безоговорочно доверяла его математическим способностям, но вот в плане приложения их на практике все было сложнее. Она предпочитала ориентироваться не на голые расчеты, а на свои инстинкты, которые на протяжении многих лет сохраняли ей жизнь. А инстинкты говорили ей, что до цели еще далеко и лучше не торопиться, а экономить силы. Пронк не возражал и не настаивал на своем, а просто следовал за ней по пятам как тень. Он всегда так делал после той заварушки в Академии, когда она спасла его от мусорного аппарата, а заодно покалечила шестерых четверокурсников. Теперь они сами были на четвертом курсе, а те слушатели с Эрбса после выпуска давно сгинули в пучине аппарата Службы, раскинувшей свои сети по всей галактике. Может быть, кого-то из них уже не было в живых с учетом больших потерь, которые несли оперативные подразделения из-за все более частых нашествий тварей. Но им бы об этом не сообщили. Мораль курсантов нужно было поддерживать на высоте, иначе как бы они сдавали выпускные экзамены?