Альфа Ориона. Миссия «Сатурн»

Размер шрифта: 13

* * *

Даже в математике не всегда можно найти единственно верный ответ. А в жизни все в сотни раз сложнее. В жизни не бывает ни черного, ни белого. Мы всегда выбираем между серым и серым. И что серее – это уж дело вкуса.

Глава 1. Интересная идея

– Погоди, Миханович. – Вовка остановился у самой калитки. – Ты на полном серьезе думаешь, что любой человек может программировать свои сны?

– Нет, не программировать. – Мишка покачал головой. – Осознавать! – Он многозначительно поднял палец. – Это совсем другое. Ты не просто думаешь о чем-то, а потом тебе это снится. Ты понимаешь, что спишь! Смотришь сон и можешь им управлять.

– Кру-у-уто!

– И если верить Малькиной статье, то да, этому действительно можно научиться. Есть даже специальные методички. Берешь ты такую методичку, делаешь пару упражнений перед сном и через минуту оказываешься супергероем, ну или президентом…

– Или еще одним пассажиром твоего «Альфа Ориона».

– Ты это о чем?

– Смотри сам: если у тебя сны, как ты говоришь, осознанные, значит, ты вполне можешь увидеть в них меня. А если я научусь делать то же самое… – Вовка широко улыбнулся. – Жаль, на Меркурий я не успел. Но ничего. Что там у нас дальше по плану?

Мишка задумался:

– Идея, конечно, интересная…

– Да просто бомбическая! Такая возможность!!! В вашей статье, случайно, не было ссылочек на такие методички?

– В самой статье нет, но Малька же говорила, что сможет найти нам любую книжку по сомнологии.

– Ты уже позвонил ей?

– Ты что? Как я, по-твоему, должен с ней разговаривать о таком при дяде Жоре? Сейчас по пути домой наберу.

– Пожалуй, я тебя провожу. – Вовка открыл калитку, затолкал свои вещи во двор. Мальчишки только вернулись из летнего космического лагеря. Вовкин отец высадил их напротив дома, сам уехал в лабораторию, сказал, что нужно проверить, как продвигается ремонт.

Они зашагали по узкому тротуару. Мишкин чемодан лениво поскакал следом по мелкой, неаккуратно уложенной плитке.

Мишка достал телефон. Маля ответила не сразу. Услышав про свое письмо, она оживилась:

– Я ждала твоего звонка и даже успела подготовить целую стопку книг про осознанные сновидения. Можем встретиться завтра.

– Завтра я уезжаю, – проворчал Мишка. – Папа везет меня в Меленки. Он отпросился с работы, так что перенести не получится.

– Ладно, попробую доехать до вас сегодня.

– Маля, ты просто чудо! – Мишка довольно подмигнул Вовке.

– Погоди, мне еще нужно договориться с братьями. Мама вряд ли отпустит меня одну в такое время. Сейчас половина пятого, пока доеду, будет шесть, пока назад…

– Хочешь, я позвоню Рафику?

– Не надо. За ними есть небольшой должок.

Думаю, они мне не откажут. – Маля засмеялась и дала отбой. Мишка остановился.

– Они вечером приедут и привезут какие-то книги.

– Отлично! – Вовка сунул руки в карманы. – Держу пари, к началу сентября мы будем летать на твоем «Альфа Ориона» вместе! Вы на сколько договорились?

– Часов на шесть.

– Хорошо. Успею посидеть с мамой. А то она последнее время слишком много переживает. Все бате жалуется, что я ничего ей не рассказываю.

Вовка развернулся и живо зашагал в сторону дома. Мишка перешел через дорогу, покосился на высокий забор Буйновых, за которым только что скрылся их новенький BMW, и потащил свой недовольно поскрипывающий чемодан домой.

* * *

Вовка пришел без четверти шесть. Минут через двадцать подтянулись Бобровничьи. Мишка и Вовка встретили их на крыльце. В дом заходить не стали, устроились в саду. Там было свежо, пахло спелыми яблоками и недавно скошенной травой. Рафик сорвал яблоко прямо с ветки, не вытирая, откусил и промычал, причмокивая от удовольствия:

– Как ваш космический лагерь?

– Не отказались бы от еще одной такой смены, – ответил Вовка. – В первый день я, честно сказать, чуть не уехал, так нас там напугали всякими лекциями. Но потом передумал, и не зря!

Мальчишки во всех подробностях рассказали и о «космической подготовке», и о своих дебатах, и о несанкционированных вылазках на реку, и о дискотеках, на которые оба ходили «исключительно по необходимости». И конечно, о тренировке на выживание.

– Надо признать, ваш Оскар – изобретательный парень, – заметил Гарик, когда ребята добрались до рюкзаков, набитых камнями.

– Угу, – подхватил Рафик. – И явно не из трусливых. Все-таки пробраться в чужую комнату – это вам не пирожок со стола стащить.

Мишке такие замечания не понравились. Он деловито фыркнул, вздернул нос и заявил:

– Вы не подумайте, мы в долгу не остались.

– Да-да, – поддержал Вовка. – И способ расплаты Майи выбрала весьма элегантный.

– Маля? – недоверчиво переспросил Рафик, покосившись на сестру. – Ты, что ли?

– Да нет же, Май-и, – Мишка произнес имя по слогам. – Девочка из нашего отряда. Мы втроем были в одном экипаже.

– Угу, Миханович завел там себе подружкукитаянку.

– Японку, – поправил Мишка. Про «подружку» он тоже хотел поспорить, но не успел.

– А ты? – с деланым равнодушием спросила Маля, в упор глядя на Вовку.

– Что я?

– Тоже кого-нибудь завел?

– Нет, конечно! Ты же знаешь, я и девчонки – понятия несовместимые.

Мишка поспешил сменить тему:

– Ладно, хватит о пустяках. Книжки-то вы принесли?

Рафик водрузил на деревянный столик поношенный рюкзак и стал выгребать из него разнокалиберные книги. Мишка взял в руки самую старую и толстую из них. Название на потертой, выцветшей обложке было не разобрать. Мишка пролистал несколько страниц.

– Классика, – с видом знатока заявила Маля. – Здесь только первая книга.

– Только? – ехидно протянул Вовка. – Да это целая энциклопедия. И ты хочешь сказать, что есть продолжение? Э, нет, я лучше начну с этой. – Он вытащил из стопки тонкую брошюру в мягкой обложке. – «Методичка по осознанным сновидениям». По-моему, то, что нужно.

– Как раз эту брать не советую, – возразила Маля. – В ней какое-то народное творчество.

Я вообще собиралась ее отложить, но уже не было времени перебирать. Мишка завтра уезжает – привезли все, что нашли.

– Вот и хорошо, что не успела, – отрезал Вовка, запихивая «Методичку» в карман.

– Как знаешь, – пожала плечами Маля. – Только ты не злоупотребляй. Осознанные сновидения могут сильно ослабить границы между реальностью и фантазией. Здесь нужна крепкая психика.

– Сомневаешься в моей психике?

– Я такого не говорила…

– А все-таки, – Мишка прервал их болтовню. – С чего предлагаешь начать?

– С нее и начни. – Маля указала на ту самую «энциклопедию», которую он все еще держал в руках. – Я сама не читала, но говорят, что это – основа основ. Я еще пришлю пару ссылок на неплохие статьи. Их тоже можно посмотреть. Только и ты не увлекайся, а то мы совсем тебя потеряем.

– Он и так застрял в этих своих снах по самые уши, – проворчал Вовка. – У нас когда «выживание» началось, их «Альфа Ориона» как раз возвращался с Меркурия…

– Возвращался не «Альфа Ориона», – уточнил Мишка. – Возвращалась «Оса». Хотя, по большому счету, ты прав: я действительно не умею отключаться от «Альфа Ориона». Хорошо, когда все хорошо. А если что-то идет не так… – Мишка тяжело вздохнул и замолчал.

– Да ладно. – Рафик хлопнул его по плечу. – Разберемся мы с твоими снами.

– Угу, – закивал Гарик, – правда, пожалуй, не сегодня. Поздно уже, а нам еще домой добираться.

Мишка собрал разложенные на столе книги, ребята обогнули дом и вышли на улицу.

– Я провожу вас до остановки, – предложил Вовка.

– Ничего, если я не пойду? – смущенно промямлил Мишка. – Мне еще вещи собирать…

– Все нормально, – улыбнулась Маля. – Хорошо тебе отдохнуть! – Она обняла его за плечи и еще раз напомнила: – Не увлекайся.

– Я немножко, – пообещал Мишка, – в медицинских целях, так сказать. А больше ни-ни!

Ребята засмеялись, и Мишка добавил:

– Спасибо, что заглянули. И за книги спасибо. – Он поправил расползающуюся стопку, попрощался с мальчишками за руку и вернулся во двор.

Разбирая и заново собирая чемодан, Мишка вспоминал прошлое лето, проведенное в деревне. Эти воспоминания натолкнули его на мысль про один незавершенный проект. В прошлом году, возвращаясь домой, он подумывал собрать собственную модель Солнечной системы. Когда родители подарили ему телескоп, увлеченный астрономическими наблюдениями, Мишка затею с моделью отложил. Потом начались школа и тренировки.

В общем, было не до моделирования. Сейчас же впереди его ждал целый месяц почти свободного времени. Подросшая Маша часами крутилась вокруг бабушки. Местных ребят в августе загружали работой. А самого Мишку привлекали к домашним делам нечасто, в основном когда нужно было куда-то залезть или принести что-нибудь тяжелое.

И к уборке урожая, разумеется, но это только в конце лета. В общем, ближайшие две-три недели он мог посвятить своему проекту.

Мишка спустился в мастерскую. Там, на одном из стеллажей в дальнем углу, стояла старая модель Солнечной системы, собранная из специального конструктора. Родители подарили Мишке эту модель лет шесть назад. Она была очень красивой. Небольшой светильник в форме шара изображал Солнце. Вокруг него на тонких металлических спицах держались планеты. Мишка достал модель, сдул с нее пыль и включил в розетку. «Солнце» засияло мягким светом, планеты завели хоровод, заиграла тихая музыка.

– Отличный светильничек!

Мишка обернулся. Отец стоял позади него.

– Думаешь? – Мишка пожал плечами, выключил светильник и поставил на стол.

– Знаешь, пап, а ведь Солнечная система намного сложнее, чем кажется. Все дело в масштабе.

Смотри, здесь Солнце всего в два раза больше Земли. Это же совсем не так. На самом деле его радиус в сотню раз больше земного. А размеры самих планет? В этой модели они одинаковые, как теннисные шарики, только цвета разные. И кольцо вокруг Сатурна. Почему только вокруг него? У остальных планет-гигантов тоже есть кольца…

– По-моему, ты слишком строг. – Отец улыбнулся.

– Помнишь, в прошлом году я хотел собрать свою модель Солнечной системы? – продолжил Мишка.

– Что-то припоминаю…

– Я думаю вернуться к этому проекту. Но в моей модели будут соблюдены все пропорции.

– Хм-м-м… Интересно. И в каком же масштабе ты будешь ее собирать?

– Пока не знаю. Нужно считать. Как раз займусь на каникулах.

– Почему бы и нет… А сейчас пойдем ужинать. Поздно уже. Завтра рано вставать. Мама будет сердиться, если не успеем к обеду.

Они направились на кухню. После ужина Мишка принял душ и лег спать.

Глава 2. Сила авторитета

– Вставай, лежебока!

Мишка открыл глаза, повернулся на бок. Дима глядел на него снизу вверх. Он был бодр, широко улыбался. Эдика в каюте не было.

– Я что, проспал? – удивился Мишка.

– Не то чтобы ты проспал. Просто остальные сегодня встали раньше обычного. Валик развернул свой солнечный парус час назад. Получилось очень эффектно.

Мишка соскользнул на пол. Прыгая то на одной ноге, то на другой и путаясь в штанинах, он натянул комбинезон.

– Не суетись ты, – засмеялся Дима. – Он теперь никуда не денется, по крайней мере до пояса астероидов.

А может, и до орбиты Юпитера. Успеешь налюбоваться.

Мишка его не слушал. Он выскочил в коридор, влетел на пост управления и, едва успев затормозить, повис между спинками центральных кресел. Впился взглядом в монитор бортового компьютера. Там, на черном фоне бескрайнего космоса, красовался его «Альфа Ориона». Корабль больше не напоминал Мишке колесо с шайбами. От каждой фермы, соединявшей его второй сегмент с двумя другими сегментами, теперь отходило по паре сияющих лепестков. Солнечные панели, прежде казавшиеся большими и значимыми, на их фоне терялись. Теперь «Альфа Ориона» стал похож на огромный четырехлистный клевер.

– Ух ты!!! – выдохнул Мишка.

– Нравится? – усмехнулся Валик.

– Еще бы! Жаль, вы меня не подождали…

– Мы специально начали рано, – пояснил Юра, – чтобы успеть до завтрака.

– Понимаю. – Мишка кивнул.

– Кстати, насчет завтрака, – вставил подоспевший за ним Дима. – Варя еще не спускалась?

– Легка на помине. – С лестницы скатился Варин веселый и звонкий голос. – У меня все готово, можете подходить.

За завтраком засиживаться не стали. Первым из-за стола поднялся Валик:

– Пойду проверю, как там мои паруса. Первые несколько часов самые важные.

– Нам тоже пора, – подхватил Леша и указал Саше на дверь. Мишка и Эдик потянулись за ними.

В ангаре они осмотрели «Осу», обсудили ее видимые повреждения, тщательно пропылесосили снаружи и изнутри и перешли к разгрузке. Леша занялся скафандрами, Саша и Эдик разбирали съемное оборудование. Мишка носил в лабораторию коробки с образцами, собранными на Меркурии. Образцы принимала Аня. Она вызвалась провести инвентаризацию, пока Никита и Настя работали над отчетами по результатам миссии.

Аккуратно перебирая контейнеры, Аня присваивала им номера, сверяла указанные на них даты с путевыми листами, записывала координаты мест, в которых образцы были собраны. Потом расставляла контейнеры в боксы для длительного хранения. Все это она делала с таким удовольствием, что от ее былой грусти, казалось, не осталось и следа. Она улыбалась, то и дело протягивала Мишке стеклянные пробирки, заполненные песком, мелкими камешками или едва различимой пылью, и говорила:

– Смотри, какой интересный образец.

Среди привезенного с Меркурия многообразия нашлись даже осколки керамического экрана и обрывки теплоизоляции «Мессенджера».

– Они-то нам зачем? – удивился Мишка.

– Как зачем? – возмутилась Аня. – Это же очень важно, понять, как условия на Меркурии повлияли на материалы, из которых был сделан зонд.

– А-а-а…

– Вот тебе и а-а-а… – Аня щелкнула Мишку по носу. – Неси, что там еще осталось.

Озадаченный этой внезапной переменой, Мишка задумался. Безусловно, такая Аня ему нравилась больше, чем угрюмая и молчаливая, но его не покидало ощущение, будто он упускает из вида что-то важное. Мишка даже решил обсудить происходящее с Эдиком. Впереди их ждала полуторачасовая тренировка. Весь экипаж «Альфа Ориона» снова оказался в сборе, и расписание занятий в спортзале в очередной раз переиграли. Теперь Мишка и Эдик тренировались после обеда.

Закончив короткую разминку, Мишка встал на беговую дорожку, подождал, пока Эдик устроится на велотренажере, и начал без предисловий:

– Ты, часом, не знаешь, что случилось с Аней?

– А что с ней случилось?

– Ее словно подменили. Она весь день улыбается. Пока вы были на Меркурии, я за ней такого не замечал. Несколько месяцев она вообще почти не выходила из каюты.

Эдик ничего не сказал, только пожал плечами.

– Может, она тоже в кого-нибудь влюблена? – предположил Мишка. – В Диму или Никиту, например. Или в тебя…

– Не говори ерунду.

– Почему ерунду? Варя последние пару недель все время вздыхала, а как узнала, что вы возвращаетесь, прямо расцвела. Может, и здесь то же самое, только никто об этом не догадывается.

– Сомневаюсь. – Эдик нахмурился.

– Тогда что же это, по-твоему?

– Просто история с отстранением отошла на второй план. Сейчас Ане есть на что переключиться. Нужно анализировать собранные данные, готовиться к новым миссиям.

– Думаешь?

Мишка бежал медленно, но от разговора дыхание все же сбилось. Он помолчал пару минут, прежде чем продолжить:

– Тогда, наверное, о ее депрессии можно забыть? Она уже поправилась. Вряд ли найдутся причины отстранять ее снова.

– Как бы не так, – проворчал Эдик.

– Что ты имеешь в виду?

– Ничего.

– Как это ничего?

– Ты лучше беги и не отвлекайся на всякие глупости.

– Э нет, от меня так просто не отделаешься. – Мишка замотал головой. – Я не отстану, пока не расскажешь.

Эдик вздохнул:

– Понимаешь, у Клавы чересчур развито чувство ответственности. Она изо всех сил старается уберечь всех и от всего. Иногда мне кажется, что ей просто жизненно необходимо о ком-то заботиться. Я давно вышел из-под контроля. Лешка слишком крепкий, чтобы его лечить долго.

Ты самый младший среди нас и вполне подошел бы для нее, но ты никуда не летаешь. Остальные и так здоровы. Клаве ничего не остается, кроме как заботиться об Ане.

– Но так нельзя! – Мишка чуть не споткнулся от возмущения.

– А что ты предлагаешь?

– Поговорить с Юрой!

– Это ничего не даст. Юра не позволит упасть Клавиному авторитету. Иначе ее рекомендации никто не будет воспринимать всерьез. А она – единственный врач на «Альфа Ориона». И врач, как бы там ни было, очень хороший. Всего за год она умудрилась привести Аню в норму. Это дорогого стоит. И вполне логично, что она не захочет лишний раз рисковать.

– Погоди. – Мишка остановил беговую дорожку. – Сатурн – это ведь не Меркурий. Там, насколько я понимаю, все вылазки будут короткими. Неужели у Ани нет шансов поучаствовать хотя бы в некоторых из них?

– Не знаю. До Сатурна лететь еще девять месяцев. Многое может измениться. Если повезет, Аня успеет наверстать упущенное.

– А если нет?

– Тогда ей придется принять случившееся и перестать думать об этом. У каждого из нас своя зона ответственности, и за здоровье экипажа отвечает именно Клава. В любом случае ее слово будет решающим, нравится это остальным или нет.

Эдик стал крутить педали быстрее. Мишка тоже вернулся к тренировке.

Глава 3. Диверсия

Весь август Мишка разрывался между двумя затеями: с одной стороны, ему хотелось как можно быстрее разобраться с теорией осознанных сновидений, с другой стороны, он не на шутку увлекся проектированием новой модели Солнечной системы.

Воплощение обеих идей давалось непросто.

«Масштабная» модель Солнечной системы в реализации оказалась сложнее, чем Мишка рассчитывал. Сохранить правильное соотношение между размерами планет было нетрудно. А вот показать орбиты в том же масштабе никак не получалось.

За отправную точку Мишка взял Землю. Ее изобразил в виде шарика диаметром один сантиметр. Шарик он слепил из полимерной глины. Венера по расчетам получалась чуть меньше, но, когда Мишка вылепил и ее, разница оказалась практически не видна. Меркурианский шарик вышел совсем крохотным – меньше четырех миллиметров. Марс – чуть больше: около пяти миллиметров, Юпитер – одиннадцать сантиметров, Сатурн – девять с половиной. Уран и Нептун, как и Земля с Венерой, по размеру очень похожи друг на друга, так что их шарики тоже оказались практически одинаковыми, хотя Мишка и старался один из них сделать ровно четырехсантиметровым, а второй – немного поменьше.

Солнце в таком масштабе выходило диаметром больше метра. Его Мишка лепить не стал. Вместо этого он ввинтил в шарики крючки из портновских булавок и переключился на вычисление расстояний между орбитами. И тут к нему пришло печальное осознание: орбита Нептуна «улетала» в таком масштабе на три с половиной километра от Солнца. «Да уж, – мысленно протянул Мишка. – Похоже, для моей модели придется задействовать не только наш собственный участок, но и два-три квартала по соседству…»

Он долго ходил вокруг своих расчетов, но, так ничего и не придумав, записал результаты в «Бортовой журнал „Альфа Ориона“», сложил «планеты» в коробку и переключился на теорию осознанных сновидений.

Вначале толстая книжка, которую Малька назвала «классикой», а Вовка «энциклопедией», даже показалась Мишке интересной: она походила на приключенческую историю в стиле Жюля Верна. Однако повествование быстро зашло не туда. Долгие философские рассуждения, мистические союзники и учителя – все это явно не имело никакого отношения к Мишкиной проблеме и однозначно не входило в круг его литературных пристрастий. «Классику» пришлось отложить.

«Наверное, Вовка прав, – разочарованно думал Мишка, – начинать стоило с „Методички“».

У него в запасе оставалось еще несколько статей. Их Маля прислала в начале августа. Мишка решил поработать с ними. Дело, казалось бы, пошло на лад: в статьях не было ни многословных рассуждений, ни бессмысленных диалогов по несколько страниц. Краткие выдержки из каких-то витиеватых научно-философских изысканий казались вполне полезными, по крайней мере на первый взгляд. Из них вырисовывалось несколько принципиально важных вещей.

Во-первых, для управления снами человек обязательно должен научиться осознавать себя во сне, то есть понимать, что он спит и видит сон. С этим у Мишки проблем не было: он четко прослеживал границу между нормальной, земной жизнью и жизнью на «Альфа Ориона».

Во-вторых, сразу после осознания непременно должна выполняться проверка на реальность.

Однако уже на этом этапе теория начинала разваливаться. Во всех без исключения статьях говорилось одно и то же: во сне нереальное становится реальным. Например, можно попробовать подпрыгнуть до небес: в реальности такое не получится, а во сне – запросто. Можно посмотреть на руки: во сне они могут менять форму или даже светиться. Можно попробовать проткнуть ладонь пальцем… Самым экстремальным методом проверки считалось зеркало. Одному, мол, «Бессознательному» известно, что ты увидишь в этом зеркале.

Вот только Мишка смотрел в зеркало каждый день, точнее, каждую ночь, выполняя свои «ежедневные санитарно-гигиенические процедуры».

И всякий раз, умываясь, он видел плюс-минус одно и то же: свое то заспанное, то перепачканное, то вполне приличное, бодрое лицо.

И все же однозначно сказать, что время, проведенное за изучением теории осознанных сновидений, потрачено впустую, Мишка не мог. В статьях помимо всевозможных «техник вхождения в ОС[1]» нашлось несколько советов о том, как контролировать сам процесс засыпания. Ими Мишка заинтересовался не на шутку. Ведь основная его проблема, по сути, не в самих снах про «Альфа Ориона» и даже не в желании управлять происходящими в них событиями, а именно в том, что он теряет контроль над собой: засыпает в самых неподходящих местах в самое неподходящее время.

Простого ответа на вопрос, как этого избежать, Мишка не нашел. Зато выписал несколько способов, как быстро уснуть, и начал практиковаться. Пару раз в день он находил укромное место в доме или в саду. Устраивался поудобнее, закрывал глаза и принимался дышать. Дышать как-то по-особому, судя по «инструкциям», не требовалось. Главное – ни о чем не думать. Расслабить лицо, плечи, руки, живот… Поначалу подобные упражнения вызывали у Мишки смех. Но после нескольких дней упорных тренировок с весельем он кое-как справился. И тогда, к своему глубокому удивлению, Мишка обнаружил, что в таком вот расслабленном состоянии на него действительно накатывает дремота. Ему никак не удавалось закрепить успех, пока однажды…

* * *

Мишка открыл глаза. Тихое жужжание «Альфа Ориона» и ровное дыхание спящих соседей по каюте говорили сами за себя: у него получилось!

Мишка соскользнул на пол, натянул комбинезон, влез в кроссовки. На этот раз не розовые, а темно-синие. Наконец-то его нога доросла до чьего-то тридцать седьмого размера – больше не нужно разгуливать по кораблю в шлепанцах.

Мишка вышел в коридор. Ему и раньше приходилось «гулять» по «Альфа Ориона» ночью, но раньше все было иначе. Всегда случались какие-то нештатные ситуации: аварии, происшествия. Мишка никогда не оставался один. А сейчас экипаж спал. Это придавало его путешествию привкус загадочности: будто он действительно оказался на «Альфа Ориона» один. Будто он в самом деле может управлять кораблем. Неужели это и есть то самое осознанное сновидение?

Мишка осмотрелся. Дверь на пост управления была закрыта. Странно: он даже забыл о существовании этой двери. Он не мог вспомнить, видел ли вообще когда-нибудь ее закрытой. На всякий случай Мишка попробовал пройти сквозь нее.

Не вышло. Тогда он дотронулся до сияющей голубой кнопки – дверь с тихим шелестом скользнула в сторону. Мишка сделал полшага и замер.

Впереди послышался чей-то протяжный вздох.

«Неужто Вовка?!» – промелькнуло у Мишки в голове.

– Не волнуйся, Хрюня, скоро мы будем дома.

Мишка не сразу сообразил, что происходит. Он стал прислушиваться.

– Что там нам говорили на лекциях? Ничего не помню… Но ты не переживай, разберемся.

Мишка напрягся. Стараясь не шуметь, прошел вперед. Васю он не видел: фигура фермера скрывалась за спинкой командирского кресла. Зато розовая свинка с золотым пятачком гордо восседала на панели управления и вызывающе смотрела прямо на Мишку.

– Сначала нам нужно свернуть этот дурацкий парус, – продолжал бормотать Вася.

Мишка обогнул кресла первого ряда. Он хотел увидеть лицо фермера.

Вася его не замечал: сидел бледный, дрожащими руками скользил по панели управления, выбирая, какую кнопку нажать.

«Бежать за Юрой?» – подумал Мишка. Нет, это не лучшая идея. Кто знает, что успеет натворить Вася, пока Мишка будет будить остальных.

«Как же быть? Вот тебе и осознанное сновидение!»

Такого зигзага в сюжете Мишка не мог и вообразить.

– Что вы делаете? – неожиданно для самого себя произнес он.

Вася медленно повернулся, посмотрел на него и как ни в чем не бывало спросил:

– Ты, случайно, не знаешь, как сворачивается солнечный парус?

– Нет, – растерянно отозвался Мишка. – Зачем вообще его нужно сворачивать?

– Мне кажется, без него будет легче поправить курс.

– Поправить курс? – недоумевал Мишка. – Что вы здесь делаете? – повторил он.

Вася ответил:

– Я должен вернуться домой.

– Это невозможно!

– Почему нет?

– Мы уже пролетели орбиту Земли.

– Всего несколько часов назад. Мы успеем ее догнать.

– Кого догнать?

– Землю. Я возьму самый маленький кораблик. У вас есть «Оса», вам эта скорлупка ни к чему.

А я спущусь на ней на Землю и вернусь в Квадрантиду. Остальные полетят дальше. Они даже не заметят, что что-то произошло.

– Вы же понимаете: ничего не получится, – возмутился Мишка. – Даже я это понимаю. А вы? Вы взрослый человек. Вы космонавт, в конце-то концов.

– Никакой я не космонавт. Я – самый обыкновенный фермер, – возразил Вася. – И я хочу домой. К своим полям и садам. К своей дочери.

К своему внуку.

– Внуку?!

– Да.

Вася долго молчал, вглядываясь в монитор.

– У моей девочки родился сын, понимаешь? – Он снова перевел взгляд на Мишку. – А я никогда не увижу его.

– Зачем вы так говорите? Конечно же, вы его увидите, и даже раньше, чем думаете. С нашим солнечным парусом мы экономим почти целый год на дорогу к Сатурну, а если нам повезет…

– Если нам повезет, когда мы вернемся на Землю, моему внуку будет столько же лет, сколько тебе сейчас. Понимаешь? Он будет взрослым человеком! А если не повезет…

Вася замолчал.

– Если вы сделаете то, что задумали, ваш внук всю жизнь будет помнить, что его дедушка разрушил мечту человечества, предал товарищей и погубил первую в мире межпланетную экспедицию.

Вася метнул в Мишку ледяной взгляд.

– Ничего ты не понимаешь, – прошипел он.

– Возможно. – Мишка расправил плечи. Он не знал наверняка, куда приведет этот разговор, но других идей для спасения ситуации у него не было. – Возможно, я и вправду чего-то не понимаю. Только я точно знаю: если бы мой дедушка отправился покорять космос, я гордился бы им, и всякий раз, глядя на небо, я думал бы о нем с восхищением!

Вася опустил голову. Мишка понял: он сдался…

– Я провожу вас до каюты.

– Не стоит. – Вася медленно встал. Хрюня с печальным хрюканьем опустилась в его карман, будто проворчала: «Эх ты…»

Фермер ушел. Мишка подождал пару минут и выглянул в коридор: никого. Возвращаться в свою каюту он не решился: вдруг Вася передумает? Лучше уж посидеть здесь, пока кто-нибудь не проснется.

* * *

Когда Мишка открыл глаза, еще не стемнело, хотя солнце успело скрыться за верхушками деревьев. Он тихонько проскользнул в дом.

– Где ты был? – спросила из кухни мама.

– Уснул в саду, – честно признался Мишка.

– И что теперь будешь делать ночью?

– Тоже спать, наверное. Может, часок посижу с телескопом.

– Ты не заболел?

– Нет, все в порядке. Просто разморило от жары.

– Иди поужинай.

Мишка перекусил, взял телескоп, достал из рюкзака «Бортовой журнал „Альфа Ориона“» и снова вышел во двор. Пристроился в палисаднике. Коротко описал разговор с Васей и надолго задумался.

Он не знал, что со всем этим делать. Рассказать Юре? Тогда Васю наверняка накажут. Нехорошо. Сделать вид, будто ничего не произошло? Тоже нельзя. Вдруг история повторится? А если в самый ответственный момент никого не окажется рядом?

В итоге Мишка решил поговорить не с Юрой, а с Лешей. Леша – добряк, он подставлять никого не станет, но точно найдет какое-нибудь решение.

Глава 4. Двойное пари

Летние каникулы подошли к концу.

Вернувшись в город, Мишка первым делом отправился к Вовке. Столько всего нужно было обсудить: и последние новости с «Альфа Ориона», и результаты экспериментов с осознанными сновидениями, и планы на учебный год…

Дверь открыл дядя Жора. Мишка тут же начал приставать к нему с расспросами:

– Дядя Жора, а когда вы поедете в Звездный? Уроки в ЦПК[2] начинаются первого сентября?

– Нет, у нас каникулы еще целый месяц. Есть время закончить дела и уволиться с работы. В Звездном нас ждут к первому октября.

– Вовка же не поедет?

– Они с мамой останутся здесь. Я буду приезжать на выходные.

– А все космонавты должны увольняться с работы?

Дядя Жора кивнул:

– На ближайшие пару лет общекосмическая подготовка – наша основная работа.

– И как же ваши эксперименты? Институт их закроет?

– Вряд ли. Что-то я передам коллегам. Что-то буду доделывать сам. Надеюсь, у меня будет немного времени по вечерам. Да ты поднимайся, ребята наверху.

– Ребята?

– Тройняшки пришли полчаса назад.

Мишка сбросил кроссовки и быстро зашагал вверх по лестнице. Дверь в Вовкину комнату была открыта.

– О, Миханович! Привет! Только про тебя вспоминали.

– Привет. – Мишка протянул Вовке руку, по очереди поздоровался с Рафиком и Гариком, улыбнулся Мале и добавил: – Давно не виделись.

– Мы приехали проводить воспитательную работу, – заявил Рафик. – Вовка говорит, в этом году вы не пойдете в сборную?

– Нет, не пойдем, – подтвердил Мишка. Они с Вовкой договорились об этом еще в летнем лагере.

– С чего вдруг? Вы классно играете.

– И что с того? Надоели бесконечные перепалки. Хочется играть в свое удовольствие, а какое может быть удовольствие, когда каждый день приходится видеть Буйнова?

– И что же вы будете делать? Лежать на диване, отращивать животы?

– Зачем на диване? – Мишка пожал плечами. – У нас в школе есть секции по карате и по легкой атлетике. Может, туда пойдем.

– Или на скалодром запишемся, – усмехнулся Вовка.

– Шутишь? – Рафик недоверчиво покосился на него.

– Отчего же? Батя говорит, у меня талант.

– А ты пробовал? – засомневалась Маля.

– Пробовал, правда, давно. Потом наш скалодром закрыли. А на тот, что в парке Горького, детей пускают только с восьми.

– А тебе тогда сколько было?

– Лет шесть.

– А-а-а, – Маля захихикала. – Тогда это не считается.

– Как так не считается? – возмутился Вовка. – Очень даже считается. В детстве лучше всего нарабатывается техника.

– Ну-ну…

– Ты сомневаешься? Спорим, я и сейчас без труда пролезу какую-нибудь трассу? А к концу сезона, если захочу, буду лазать как профессионал!

– Не маловат ли срок? – захохотал Гарик.

– А ты не смейся. Лучше разними.

Вовка протянул Мале руку. Она крепко сжала его ладонь и, посмотрев сперва на братьев, потом на Мишку, заявила:

– Вы все свидетели! На что спорим?

– Да на что угодно. – Вовка выпятил грудь. – Я в своей победе не сомневаюсь.

– Хорошо. – Маля кивнула. – Тогда, если к концу учебного года профессионалом в скалолазании ты не станешь, в следующем году вы оба вернетесь в сборную.

– Почему оба? Миханович-то тут при чем?

– Нет-нет. – Мишка тоже приосанился. – Я в деле. Как говорится, один за всех, и все за одного. Только нужно уточнить условия. Кто в твоем понимании «профессионал»? – Он посмотрел на Малю.

– Вам виднее. – Она пожала плечами. – Я в скалолазании не сильна. Но договориться действительно лучше на берегу.

– На скалодроме в парке Горького есть одна стенка с нависанием и потолком, – вспомнил Вовка. – Ее еще называют «волной». К лету мы будем пролезать ее без срывов.

– Звучит убедительно. – Маля улыбнулась. – Гарик, разними.

– Погоди! – Вовка отвел их сомкнутые руки в сторону. – А если ты проиграешь?

– Ну не знаю, сам выбирай.

– Если мы победим, ты запишешься на балет или в секцию по фигурному катанию.

– Отличная идея. – И без того широкое лицо Гарика растянулось в невероятно довольной улыбке. Он поспешил разбить спорщикам руки, пока сестра не пошла на попятную.

Маля надула щеки. Похоже, ей такие условия пришлись не по вкусу. Чтобы не заострять внимание на случившемся, она увела разговор в сторону.

– Кстати, с осознанными сновидениями-то у вас как? Что-нибудь получилось?

Мишка покачал головой:

– Похоже, в моем случае это тоже не заработает. Понимаешь, в теории всего два варианта: либо ты смотришь сон как кино, либо сам становишься режиссером. А я завис в каком-то промежуточном состоянии: полностью осознаю самого себя, принимаю решения, обдумываю собственные поступки, но все остальное происходит независимо от моих желаний.

– Может, ты просто неправильно интерпретируешь свои сны?

– Ого, как ты завернула. – Мишка скривил губы. – И что я, по-твоему, должен интерпретировать? Нет в моих снах ни знаков, ни символов, которые можно интерпретировать. Мне снится совершенно нормальный мир, ничем не отличающийся от нашего. В теории, если ты оказываешься во сне, то легко находишь этому подтверждение: ты можешь ходить через стены, прыгать с пятиэтажного дома и не разбиваться, летать, дышать под водой… Или еще проще: включаешь свет, а в комнате остается темно; смотришь на часы несколько раз подряд, и они всегда показывают новое время. Я перепробовал все. Разве что с пятого этажа не прыгал. И ничего у меня не вышло. На «Альфа Ориона» законы физики работают абсолютно нормально: стены непроходимы, свет включается и выключается, а ход времени именно такой, каким он и должен быть. И все события происходят сами собой. Я никак не могу на них повлиять, точно так же как не могу повлиять на расписание школьных звонков или на присутствие Буйнова в нашей футбольной сборной. Так что ерунда все это.

– Не знаю, не знаю, – протянула Маля. – Мне все-таки кажется, эти сны как-то отражают твои мысли. Ты придумываешь их неосознанно.

– Какое там. На прошлой неделе на «Альфа Ориона» чуть не случилась диверсия. Так у меня не то что придумать такое не получилось бы, я даже представить себе не мог, что это вообще возможно! Чтобы кто-то из нашей команды попытался сорвать экспедицию? Я был уверен, что у этих ребят стальные нервы…

– А что случилось-то? – оживился Рафик. Он оказался большим поклонником Мишкиных рассказов про «Альфа Ориона» и воспринимал их как приключенческий сериал.

– У Васи внук родился, – ответил Мишка. – Так он решил его навестить…

– Ого! Он пытался вернуться на Землю?

Мишка кивнул. А Вовка неожиданно вставил:

– Нет, Миханович, по-моему, Малька права: ты точно что-то делаешь не так.

– Да ты что? – язвительно отозвался Мишка. – А твои-то упражнения как проходят?

– Как раз таки отлично. Я прошерстил «Методичку» от корки до корки. И знаете, у меня почти получилось. Теперь я могу засыпать когда и где захочу. Осталось научиться фиксировать сам момент засыпания. А там и до осознанности рукой подать. В общем, скоро я доберусь до твоего «Альфа Ориона».

– Давай-давай, буду рад тебя видеть. – Мишка скривил губы в ехидной усмешке. «Так-то и у меня получилось», – хотел было добавить он, но передумал.

* * *

Когда Мишка подходил к дому, у него зазвонил телефон.

– А ты где? – прочирикала Вероника.

– И тебе привет, – отозвался Мишка.

– Домой скоро?

– На подходе. А что?

– Тогда я тебя подожду. – Вероника повесила трубку.

«Подожду?» – мысленно повторил Мишка. Как только он сообразил, что это «подожду» значит, прибавил ходу, но все равно опоздал. К тому моменту, как он добрался до своей комнаты, Вероника уже сидела за его столом. Она бесцеремонно залезла в коробку с «планетами» из полимерной глины и теперь с любопытством рассматривала разнокалиберные шарики.

– Что ты делаешь?

– Что это за шарики? – Ее тактика никогда не давала осечек: любую неловкую ситуацию Вероника могла обернуть в свою пользу. Главное – вовремя перехватить инициативу.

– Это не шарики, это планеты. Я собираю модель Солнечной системы.

– И этот крохотный – тоже планета? – Она указала на четырехмиллиметровый «Меркурий». Мишка посмотрел на него и подумал, как глупо, наверное, его затея выглядит со стороны. Но все же с серьезным видом ответил:

– Тоже планета. Это Меркурий. Он в два с половиной раза меньше Земли.

– А где Земля?

– Вот она. – Мишка указал на один из шариков пары Земля – Венера.

– Почему они серые? Их нужно раскрасить.

– Знаю. Руки пока не дошли.

– Хочешь, я помогу?

– А ты сумеешь?

– Конечно. Главное, подпиши, где какая планета, чтобы я не запуталась.

Пока Мишка заворачивал шарики в подписанные бумажки, Вероника сменила тему:

– Я слышала, в этом году ты не хочешь играть в футбол?

– Что-то новости распространяются слишком быстро, – проворчал Мишка. – Откуда ты знаешь?

– Неважно. Я просто не понимаю почему.

Все так хорошо складывается. Мы второй год подряд выходим в финальный турнир. Ты один из лучших игроков. И тут нате вам. Глупо же получается.

– Ты сама в прошлом году говорила: у нас слишком многолюдная команда.

– Да. Но ведь можно убрать кого-то другого.

– Буйнова, например, – буркнул Мишка.

– Нет, Оскара убирать нельзя. Он у вас капитан.

Мишку передернуло то ли от самих слов, то ли от того, с каким выражением они были сказаны. Он не понимал, что хорошего девчонки находят в Оскаре. А то, что он нравился Веронике, раздражало вдвойне.

– Не хочу говорить об этом. – Мишка сунул «Юпитер» в коробку и закрыл крышкой. – Я уже все решил. Думаю, наш дорогой капитан возражать не станет.

– Ладно тебе, не сердись. – Вероника взяла коробку с планетами и улыбнулась. – А где ты будешь делать свою модель?

– Пока не знаю.

– Я в одном фильме видела комнату с наклеенными на потолок звездами. Выглядело красиво. Может, и тебе привинтить их на потолок?

– Может быть.

– Только тогда твой Меркурий придется, видимо, рассматривать через телескоп. – Вероника хихикнула. Мишка, хотя и был не в настроении, шутку оценил.

– Особенно рядом с Солнцем, – самокритично добавил он. – Его диаметр при таком масштабе будет больше метра.

– Зачем вообще делать шарики разными? И так ведь понятно, что это разные планеты.

– В том-то и суть: я хочу сделать модель в масштабе. Не просто картинку, как в детских книжках, а реальную уменьшенную модель Солнечной системы. Так что, боюсь, на потолок она не поместится. – Мишка вздохнул. – А чтобы поместилась, Солнце придется уменьшить до одного миллиметра. Представь, какими тогда будут планеты…

Я и так сжал Землю до размера черной дыры.

– Чего?

– Радиус Шварцшильда[3] для Земли как раз чуть меньше одного сантиметра.

– Какой радиус? – Вероника сморщила нос.

– Радиус Шварцшильда. Если бы Землю можно было сжать до такого радиуса, она стала бы черной дырой.

– Ой, Мишка. У тебя всегда все как-то сложно. – Вероника запихнула коробку с планетами в рюкзак. – Я лучше пойду.

Мишка проводил ее до калитки, потом вернулся в комнату, взял с полки книжку Стругацких, забрался с ногами на кровать. Читать не хотелось. Он задумался о своей модели. Больше двух недель Мишка к ней не возвращался. Жаль будет, если такой интересный проект снова зависнет. К тому же перед отцом неудобно: Мишка ведь анонсировал ему новую модель.

Он отложил книжку, посмотрел на потолок. Пожалуй, наверху Солнечная система действительно будет смотреться недурно. Осталось решить вопрос масштаба.

Он вытащил из ящика рулетку и начал измерять комнату.

* * *

Завтрак на «Альфа Ориона» Мишка проспал: лег поздно, весь вечер думал о том, как вместить Солнечную систему в двадцать квадратных метров своего потолка.

Проснувшись, отправился на пост управления. Быстро заполнил бортовой журнал и хотел, как обычно, пойти в мастерскую, но прямо у транспортера его перехватил Вася:

– Зайдешь на минутку?

Пришлось зайти.

– Спасибо, что не рассказал обо мне никому, – промычал Вася, когда дверь во второй пищеблок закрылась.

– Не за что, – отозвался Мишка, смущенно отводя взгляд. На самом деле он в первый же день рассказал обо всем Леше. В итоге совершенно случайно именно в этот день в крепление одного из лепестков солнечного паруса «угодил очередной микрометеорит». За обедом Леша долго рассуждал о возможных последствиях такого удара. В конце своего монолога он предложил восстановить круглосуточные дежурства на посту управления.

Юра идею поддержал, и проблема была решена.

С полчаса Мишка просидел у Васи. Фермер снова был мрачен, и Мишка пытался его растормошить. Преуспел не особо: разговоры про космический огород последнее время не помогали, других идей в голову не приходило. Так что Мишка извинился и вышел в коридор. Вновь направился в мастерскую. На этот раз его остановил Дима:

– Привет. Не потренируешься за меня?

– Что? – Мишка не сразу понял, что от него требуется.

– Можешь поменяться со мной временем тренировки? Только на сегодня. Мне нужно срочно закончить материал для своей колонки. «Живая природа» вечером уходит в печать, а у меня еще ничего не готово.

– Ладно. Во сколько я должен начинать?

– Прямо сейчас. – Дима развел руками. – Ты уж прости, не предупредил заранее. Заработался, сам понимаешь.

– Тогда я пошел. Если что, мое время сразу после обеда.

– Отлично! Как раз то, что нужно.

Мишка тренировался с Валиком. Работали сосредоточенно, на разговоры почти не отвлекались.

После спортзала Мишка заглянул в свою каюту. Наспех умылся и направился в мастерскую.

Там никого не оказалось. Мишка заглянул в ангар. Саша возился с посадочной опорой «Осы», рядом с ним стояла Аня с испачканными руками и закатанными по локать рукавами.

– Привет.

Аня посмотрела на Мишку через плечо, улыбнулась, смахнула с лица растрепавшиеся волосы и отвернулась, ничего не сказав.

Мишка подошел ближе. Они прикручивали опору к корпусу посадочного модуля: Саша затягивал гайку, Аня держала болт.

– Вам помочь? – предложил Мишка.

– Мы как раз закончили. – Саша отложил ключ, внимательно осмотрел получившийся узел и, довольный результатом, повернулся к Мишке. Аня подняла с пола промасленную тряпку, стала вытирать руки.

– У меня появилась отличная помощница, – похвалил ее Саша.

– Я решила немного разобраться в устройстве «Осы», – улыбнулась Аня. – Саша согласился помочь.

– Неплохая идея.

Все трое обернулись. В широком проеме между ангаром и мастерской стоял Юра.

– Чем более универсальными будут наши бойцы, тем больше шансов на успех у всей экспедиции.

– Так ты не против? – смущенно спросила Аня.

– Конечно нет. – Юра улыбнулся. – Видела бы ты себя со стороны. Ты просто сияешь. Как я могу быть против?

– Тогда, может, ты разрешишь мне и поучиться управлять «Осой»? Не сейчас, конечно. Когда ее отремонтируют.

Просьба Юру, похоже, удивила, но Саша погусарски вступился за Аню:

– А что? На Венере и на Меркурии девчонки отлично справлялись.

– Ты же понимаешь: полеты в космическом пространстве – это немного другое.

– Совсем другое, – согласился Саша. – Только я не вижу ничего плохого в том, чтобы попробовать. В конце концов, Аня ведь не будет летать одна. С ней всегда будет кто-то из нас.

Юра подошел ближе:

– Хорошо, я поговорю с Клавой. На «Осе» нет искусственной гравитации, и нагрузка во время тестовых вылетов всегда выше, чем на «Альфа Ориона».

Аня поджала губы.

Мишка понимал: его мнение вряд ли кого-то интересует, и все же смолчать не смог:

– Мы же и здесь отключали гравитацию. И не один раз. Никому плохо не стало. Ни во время, ни после отключения. А «Оса» – не такой уж и страшный зверь. Даже я успел к ней привыкнуть, хотя и летал всего пару раз.

– Смотрю, у тебя полно заступников. – Юра усмехнулся. – Я подумаю. А пока давайте посмотрим, как продвигается ремонт.

– Критичные неисправности устранены, – начал рассказывать Саша. – Из крупного осталось перепрограммировать «Соню»[4] и вынести радиосвязь в отдельный узел. Не хочется, чтобы повторилась меркурианская драма. Дальше – хорошо бы подумать, что еще оптимизировать для Сатурна. На его орбите условия жестче, чем во внутренней Солнечной системе.

– Вопрос не праздный, – согласился Юра.

Глава 5. Первое сентября

Первое сентября в этом году выпало на субботу. Торжественную линейку и начало уроков перенесли на понедельник. У Мишки в запасе оказалось два дня. «Как раз успею закончить свою модель», – решил он.

Субботнее утро Мишка провел у отца в мастерской: занимался кольцами для газовых и ледяных гигантов. Их он решил сделать из пленки для брошюрования. Такая пленка хорошо держит форму, еще и прозрачная в придачу – кольца из нее будут смотреться куда реалистичнее, чем из картона.

Покопавшись на полках, Мишка нашел коробку с красками. Среди баллончиков выбрал серую, бежевую и белую со светонакопительным эффектом.

Кольца Урана и Нептуна он сделал тонкими и темными. Для Юпитера нарисовал одно темное кольцо. С обеих сторон от него аккуратно разбрызгал серую краску. Краска легла на диск ровным, едва заметным слоем «космической пыли». Переключился на Сатурн. Его кольца получились светлыми, яркими и насыщенными. Зубочисткой Мишка прочертил, где положено, щели и нарисовал спутники-пастухи[5]. В завершение покрыл все кольца тонким слоем светонакопительной краски и пошел обедать.

Теперь перед ним стояла еще одна, может быть, самая сложная задача: получить от родителей разрешение на то, чтобы изобразить модель Солнечной системы на потолке в своей комнате.

– Очень интересно, – сказала мама, когда Мишка для наглядности расставил на столе чашки вокруг тарелки с супом. – Но при чем здесь потолок?

– Я же говорю, он будет плоскостью эклиптики[6].

У мамы на лице отразилось непонимание.

– Он хочет нарисовать все это на потолке, – объяснил отец.

– Ах во-о-от оно что…

– В общем-то, да, – нерешительно подтвердил Мишка. – Только не совсем. Планеты я рисовать не буду. Я вылепил их из глины. А для Солнца нашел отличную люстру.

– Люстру? И где же ты ее нашел?

– В интернете. Сейчас покажу.

Мишка достал телефон и протянул маме.

– Погоди, эта люстра метр в диаметре.

– В том-то и дело: моя модель будет масштабная. – Мишка почесал за ухом. – Земля у меня один сантиметр, значит, Солнце получается сто сантиметров. Точнее, сто девять, но такой люстры я не нашел…

Мама растерянно посмотрела на отца. Тот потянулся за телефоном. Машка заметила, какой интерес вызвал телефон у родителей, и тоже потянулась за ним. Она звонко запела:

– Дай! Дай!

Отец успел первым. Посмотрел на картинку, прочитал описание и, подумав с полминуты, сказал:

– Такой люстрой, честно говоря, можно осветить спортзал. Разве что вставить в нее маломощные лампочки…

– А ее вообще получится повесить на старое место? – засомневалась мама.

– На старое не надо. – Мишка оживился: кажется, лед тронулся. Он немного пошевелил тарелкой, привлекая внимание родителей, и продолжил свою мысль: – Новую люстру нужно подвинуть ближе к стене, а то Нептун и Уран не поместятся.

– А так поместятся? – Отец недоверчиво смотрел на расставленную на столе посуду.

– Я все рассчитал. Единственное, для расстояний между орбитами пришлось взять другой масштаб.

– Логично. При таком… – Отец кивнул в сторону телефона, намекая на люстру, – Нептун, наверное, пришлось бы вешать во Владивостоке.

– Всего в трех с половиной километрах от нас, – поправил Мишка.

– Тоже неблизко, – улыбнулась мама.

– Согласен. – Мишка вздохнул. – Поэтому я и принял одну астрономическую единицу[7] за десять сантиметров. Иначе никак не получалось. А так от Солнца до Нептуна будет всего три метра.

– Ты, я смотрю, все продумал. – Отец улыбнулся и добавил, поглядев на маму: – Мы же давно обсуждали, что в его комнате не мешало бы сделать ремонт.

– Погодите, ремонт-то зачем? – заволновался Мишка.

– А как, по-твоему? Мы не можем просто перевесить люстру на новое место. К ней нужно провести провода, спрятать их в стену и в потолок. Дальше придется все перекрашивать. Это целый процесс!

– А мой Верхоград?

– А что Верхоград? Передвинешь его на время.

Мишка задумался.

– Тогда, может, покрасить потолок в черный? – неожиданно предложил он. – Так получится еще реалистичнее.

– Э нет, – рассмеялась мама, – ты уж не злоупотребляй.

Мишке и самому стало смешно. А Маша, наоборот, расстроилась. Она принялась стучать ложкой по тарелке. Суп расплескался. Мама переключилась на нее.

Мишка, в целом довольный результатами переговоров, быстро закончил обед и вернулся в мастерскую. Плотно закрыл жалюзи на окне, выключил свет. Кольца светились несильно, но это и хорошо: в конце концов, не должен же его потолок среди ночи сиять, как гирлянда.

Вечером позвонила Майи.

– Привет.

– Привет, – отозвался Мишка. Он был приятно удивлен.

– Как дела? – спросила она.

– Все хорошо. А ты как?

– Я тоже неплохо, – ответила Майи. – Звоню поздравить тебя с началом учебного года.

– Так до начала еще целое воскресенье.

– Первое сентября-то никто не отменял.

– Тоже верно.

– Как провел лето?

– К бабушке ездил. Она у меня в деревне живет.

– Здорово! За грибами ходил?

Мишка засмеялся:

– За грибами я не умею. Только пару раз порыбачил.

– Да, помню, ты же у нас профессионал.

Они немного помолчали.

– Слышала, вы с Вовой решили уйти из футбольной сборной?

Мишку поразила ее осведомленность.

– Как тебе это удается?

– Что именно?

– Узнавать все и обо всех. Даже на расстоянии.

– У меня свои методы, – уклончиво ответила Майи. – Так почему вы уходите? Из-за Оскара?

– Сложно сказать.

– Значит, из-за него…

– И да, и нет. Если бы дело было только в нем, мы бы еще пободались. В конце концов, это даже весело. Но команду подставлять не хочется. Ребятам вечно приходится выбирать – это мешает сосредоточиться на игре.

– Понятно, – вздохнула Майи.

– Так будет лучше для всех, – добавил Мишка. – И Оскар наконец будет счастлив.

– Я так не думаю. Он ведь не враг своей команде.

– Может, и так. Только пока мы бегаем на одном поле, он думает исключительно о том, как бы нам насолить.

– Мне кажется, ты себе льстишь, – засмеялась Майи. – Жаль, конечно. Я думала, вы в конце концов подружитесь. У вас много общего.

– Вряд ли.

– Но почему?

– Мы слишком далеко зашли…

Майи почувствовала, что разговор становится тяжелым, и сменила тему:

– А вы с Вовой чем займетесь?

– Найдем какую-нибудь секцию. Вовка предлагает скалолазание.

– Ух ты! Здорово! Мы с мамой лазаем иногда.

– Ты же говорила, она ушла из альпинизма.

– Погоди, альпинизм – это совсем другое.

– Не знаю, как по мне, что там лезешь на гору, что там.

– Альпинисты не лазают. Они совершают восхождения.

– А ты и альпинизм пробовала? – удивился Мишка.

– Нет, я только в походы хожу. Но в горы в том числе.

– Может, и мы когда-нибудь до такого дорастем, – задумчиво произнес Мишка. – Тем более сейчас у нас, кажется, не осталось выбора.

– В смысле?

– Мы поспорили, что к концу учебного года будем лазать как профессионалы.

– Вы, пожалуй, погорячились. – Майи опять засмеялась. – Скалолазание – сложный спорт, особенно для новичков.

– Я, честно говоря, тоже так думаю. Но не могли же мы посрамиться перед девчонкой.

– Перед девчонкой?

– Мы поспорили с одной подругой. Точнее, Вовка поспорил, а я его поддержал.

– У Вовы есть подруга? – засомневалась Майи. – Мне казалось, он с девочками не дружит.

– Не дружит, – подтвердил Мишка, – только Матильда – не совсем девочка. Нет, в целом она, конечно, девочка. Но девочка, которая играет в футбол, причем так играет, что большинство парней из нашей команды ей и в подметки не годятся.

– Тогда понятно.

– Кстати, – вдруг вспомнил Мишка, – ты, случайно, не знаешь, когда мы поедем в Звездный?

– Случайно знаю. В конце октября, на осенних каникулах.

– Не устаю удивляться, как ты все узнаешь.

– Тот, кто владеет информацией, владеет миром, – снова засмеялась она. А потом вдруг сказала серьезно: – Нас повезут на автобусе из Москвы, и мне очень нужно поговорить с тобой до того, как мы сядем в этот автобус. Ты можешь приехать пораньше?

– Да, наверное. А мы не можем поговорить сейчас?

– Нет, сейчас не можем. Я должна сказать это лично. Это очень важно. Только обязательно приезжай пораньше.

– Хорошо, – ответил Мишка. – Я постараюсь.

– Тогда до встречи, – весело объявила Майи.

– Спасибо, что позвонила. Рад был слышать.

– Я тоже рада. Удачного тебе учебного года.

И доброй ночи.

Она положила трубку. Мишке стало тревожно.

О чем она хотела поговорить? И почему обязательно до автобуса?

Он отложил телефон, лег на кровать. Посмотрел на потолок и подумал: «Когда все будет готово, надо бы отправить ей фотографию».

Глава 6. Задача со звездочкой

В ангаре Мишка снова встретил Сашу и Аню. Они возились с солнечными панелями. Мишка пристроился рядом.

– Вы их разбираете?

Саша кивнул.

– Почему?

– В окрестностях Сатурна они нам вряд ли понадобятся, – пояснила Аня. – Там слишком мало света.

– Понятно. А я могу чем-нибудь помочь?

– Можешь заняться зеркалами, – предложил Саша. – Их надо протереть и сложить на хранение. Мы с Аней пока переберем фотоэлементы. Уберем неисправный, вернем те, что в прошлом году заменили зеркалами. Юра хочет, чтобы мы собрали обычные панели. Мы не планируем использовать их у Сатурна, но у Юпитера и у Марса они еще пригодятся.

Мишка сел рядом с Аней, принялся протирать и упаковывать зеркала. Работы хватило до самого обеда.

В столовой Дима презентовал свою новую статью из цикла «По следам “Альфа Ориона”».

Потом заговорили про «Соню». Леша и Эдик полдня анализировали ее настройки и теперь обсуждали с Юрой, какие изменения нужно внести, чтобы система не бунтовала при каждой неисправности.

Когда они закончили, Аня спросила:

– А мы не хотим заодно обсудить программу исследований для Сатурна? Ее не мешало бы обновить. Та, что есть, разрабатывалась полтора года назад. Тогда мы думали, что у нас будет два спускаемых аппарата. Сейчас остался один. Если ориентироваться на старые наработки, программу придется сократить вдвое.

– Не хотелось бы, – включился в разговор Никита.

– Пару дней назад Валик поднимал эту тему, – ответил Юра.

– Как раз сегодня получил ответ от Земли, – подхватил Валик. – Академия наук разрешила нам взять проработку на себя. Но они будут согласовывать наши предложения.

– Отлично! – Аня улыбнулась. – И, к слову, у меня есть пара идей для обсуждения. Только вы не ругайтесь сразу.

– Обещаем. – Юра взял со стола чашку с кофе.

– Я все время думаю о Титане, – начала Аня. – При старом подходе «Оса» проведет на нем всего пару месяцев. Остальное время уйдет на другие спутники. Но два месяца для Титана – это очень мало. Там ведь целый мир, огромный и уникальный. По размеру он больше Меркурия…

– Что же ты предлагаешь?

– Мне кажется, станцию, которую мы планировали развернуть на Титане как вспомогательную, нужно сделать не вспомогательной, а базовой – постоянно обитаемой.

– Ты про надувной модуль? – уточнил Юра.

– Да. Их у нас два, оба довольно объемные.

Даже одного из них хватит, чтобы разместить экипаж из трех-четырех человек. А двух – тем более.

– Второй мы хотели использовать на Энцеладе, – напомнил Никита.

– Да, но мы думали возвращаться туда несколько раз. Сейчас так, скорее всего, не получится. Или мы успеем изучить всего два-три спутника вместо шести-семи.

– Погоди. За полгода «Альфа Ориона» сделает десять, а то и двенадцать облетов вокруг Сатурна. Мы же планировали по одному спутнику на облет, не считая Титана.

– Не совсем, – уточнила Аня. – Титан действительно стоял особняком: туда должен был лететь отдельный посадочный модуль. Для остальных спутников идея была другая: один пролет мимо Сатурна – высадка, второй пролет – возвращение на «Альфа Ориона». Дальше разгрузка, техобслуживание, восстановление экипажа. И только потом, на третьем пролете, снова высадка.

– Надо отказаться от потерь на восстановление, – предложил Никита.

– Ни в коем случае, – запротестовала Клава.

Никита бросил на нее короткий взгляд и продолжил:

– Когда у нас было два спускаемых аппарата и два экипажа, холостые пролеты действительно были актуальны. Мы планировали, что четверо из нас будут исследовать Титан, еще четверо – другие спутники. Теперь осталась одна «Оса». Значит, пока одна четверка будет летать на ней, остальным и так придется сидеть на «Альфа Ориона». Мы можем просто меняться на каждом витке.

Клава задумалась.

– Пожалуй, ты прав.

– Нет, не прав, – отозвалась Аня. – Точнее, прав, но не до конца. Если просто меняться на каждом витке, программу для небольших спутников мы выполним, а Титан так и останется недоизученным.

– Почему? – Никита ход ее мысли не понял. – Ты же сама говоришь: два месяца на Титан, остальное – на другие спутники.

– Я говорю как раз о том, что двух месяцев на Титан мало. Это единственный спутник в Солнечной системе с плотной атмосферой, с морями и реками, с круговоротом жидкости, как на Земле. Может, там даже условия для зарождения жизни есть.

– Угу, – фыркнул Никита. – С венерианскими черепашками мы уже познакомились. Теперь будем искать титаниан.

– Погоди, Никита, – вмешался Юра. – Сейчас не время паясничать. Аня, что конкретно ты предлагаешь?

Аня стала загибать пальцы:

– Смотрите. Первый пролет мы пропускаем: он нужен для стабилизации орбиты. Во время второго пролета вчетвером высаживаемся на Титан.

У нас будет примерно две с половиной недели: первые витки – самые длинные. Мы разворачиваем базовую станцию. На третьем пролете двое возвращаются на «Альфа Ориона». Двое остаются на Титане и продолжают исследования.

– То есть как, остаются? – затараторила Клава. – Без корабля? Это невозможно!

– Клава, не торопись, – снова вмешался Юра. – Пусть Аня закончит.

Он повернулся к Ане и дал знак продолжать.

– Следующий виток я как раз думала оставить для восстановления экипажа – вернуть на «Альфа Ориона» двоих и никого не высаживать. Но Никита говорит дело: сейчас в этом нет необходимости. Нас на корабле тринадцать человек. Вполне можно спланировать экипажи так, чтобы каждый из нас чередовал пребывание на Титане, на «Осе» и на «Альфа Ориона».

– Ты кое-что упускаешь, – вставил Никита.

– Что именно?

– Некоторые из нас в этих вылазках будут всего лишь туристами.

Варя (она как раз начала собирать посуду) обиженно стукнула тарелкой о поднос.

– Я помню: не все среди нас ученые, – мягко осадила Никиту Аня. – Только это не значит, что ребята не смогут быть полезными. Они учились работать с приборами и делать наблюдения. А интерпретировать результаты будем мы. Что до замечания Клавы, можно взять на Титан модуль обслуживания. Он, конечно, небольшой, но для двоих вполне сгодится. Правда, есть одно «но».

– Всего одно? – удивился Юра.

– Нет, вопросов, конечно, больше. Только все остальное вполне решаемо. Ребята ведь смогли превратить изрядно потрепанный дирижабль в вездеход повышенной проходимости. Не думаю, что с модулем обслуживания у них возникнут проблемы.

– О чем тогда речь?

– О защите от радиации. – Аня сделала небольшую паузу. – Честно говоря, тема радиации актуальна и для «Осы», но в меньшей степени.

У «Осы» высокий уровень пассивной защиты.

А модуль обслуживания так защитить не получится: у него рабочий объем и без того маленький. Если увеличить толщину стенок, из двухместного он превратится в одноместный.

– На Титане можно обойтись и так, – включилась в разговор Настя. – Там плотная атмосфера, у поверхности радиации быть не должно.

– Да, только до поверхности нужно еще добраться.

– Перевезти его на буксире, – пожала плечами Настя.

Аня задумалась:

– У меня, честно говоря, была другая идея – сложная в реализации, но все же…

– И? – Юра выжидающе смотрел на нее.

– Я подумала, почему бы нам не попробовать собрать для него электромагнитный щит, как у «Альфа Ориона».

– Ты же понимаешь…

– Понимаю. – Аня не стала дожидаться, пока Юра закончит. – И все же. Даже небольшое, но мощное магнитное поле неплохо снизит уровень радиации.

– Что скажете? – Юра посмотрел сперва на Лешу, потом на Валика.

Валик почесал бороду:

– Задачка, прямо скажем, со звездочкой. Мы как раз любим такие. – Он подмигнул Ане.

– Все это нужно как следует обмозговать, – подытожил Юра.

И тут в обсуждение снова включилась Клава:

– Я не хотела говорить об этом сейчас, но, раз уж вы всерьез решили обосноваться на Титане, я не могу не напомнить. – Она сделала паузу, посмотрела на Аню. Аня посмотрела на нее. – Анечка, ты же понимаешь, такая затея пока не для тебя.

Аня выпрямилась и холодно произнесла:

– А когда станет для меня? После возвращения на Землю?

– Аня, я же о тебе беспокоюсь.

– Я взрослый человек. Не нужно обо мне беспокоиться. Если хотите, я готова взять всю ответственность за свое здоровье на себя.

– Пока мы находимся на одном корабле, – возразила Клава, – каждый из нас несет ответственность не только за себя, но и за весь экипаж.

Мы – звенья одной цепи. Если одно звено прохудится, вся цепь потеряет прочность.

Аня и Клава молча смотрели друг на друга, пока Варя случайно не уронила вилку. Металлический звон вывел обеих из оцепенения. Аня нарочито вежливо улыбнулась и произнесла:

– Конечно же, ты права.

Она встала, вышла из-за стола.

– Аня, я не из вредности так говорю, – протараторила ей вдогонку Клава. Аня не обернулась.

Глава 7. «Допрос»

Из столовой расходились молча. Мишка и Эдик по обыкновению остались помочь Варе с уборкой. Мишке хотелось поговорить про Аню: заступиться за нее, найти какой-нибудь выход из ситуации. Но он знал: этот разговор ни к чему не приведет. Они втроем ни на что повлиять не могли, а настроение будет испорчено окончательно.

Поэтому он заговорил о другом:

– Слушай, Эдик, что это за надувные модули, о которых говорила Аня? У нас они действительно есть? Никогда не слышал о них.

– Есть. – Эдик взял у Вари поднос.

– И они в самом деле надувные?

– Не совсем. Внутри у них – легкий титановый каркас, сверху – двойная оболочка из прочного синтетического материала. Сперва разворачивается каркас, потом оболочка заполняется воздухом. Вот и получается, что модуль как будто надувается.

– А этот материал точно прочный? – забеспокоилась Варя. – Если в него попадет метеорит, модуль не лопнет?

– Смотря какой метеорит. – Эдик пожал плечами. – Микрометеорит его не пробьет. Но какой-нибудь камень размером с кулак, летящий на большой скорости, конечно, пройдет насквозь. Только такие встречаются редко. И, к слову, они одинаково опасны и для надувных модулей, и для «Осы», и даже для «Альфа Ориона».

Варя нахмурилась, а Мишка продолжил приставать с вопросами:

– Почему мы не использовали эти модули раньше? Они что, одноразовые?

– Нет, конечно. Просто раньше в них не было необходимости. Точнее, не так: не было условий для их использования. На Венере для надувных модулей слишком высокое давление. На Меркурии мы постоянно куда-то ехали. Станция – она ведь на то и станция, чтобы стоять на месте. Правда, если на Титане мы будем работать без посадочного модуля, время от времени все равно придется переезжать. Ребята вряд ли согласятся ограничиться одной остановкой.

– Переезжать целиком, вместе со станцией? – удивился Мишка. – И что: мы всякий раз будем сдувать и надувать ее?

– Получается так. Хотя… – Эдик задумался. – Помните, у «Венеры-1» вместо воздушной подушки были винты?

Мишка кивнул.

– Такие же надо установить на «Осу». Для Меркурия это не было актуально – там нет атмосферы. А на Титане есть, и она очень плотная. Плотнее, чем на Земле. И гравитация там небольшая. На Титане можно летать на винтах вместо реактивных двигателей. Их подъемной силы должно хватить и на то, чтобы перемещать станцию, не сворачивая ее. На Земле ведь перевозят вертолетами контейнеры, машины и даже дома. Это сэкономит нам уйму времени.

– Ух ты, – выдохнул Мишка. – Ну у тебя и голова.

– Скажешь тоже, – отмахнулся Эдик и понес собранную посуду за ширму.

– Я еще про радиацию хотел спросить, – бросил ему вдогонку Мишка.

– Спрашивай. – Эдик вернулся уже без подноса.

– Аня говорила про электромагнитный щит. Он как будто бы есть у «Альфа Ориона».

– Есть. – Эдик кивнул.

– Это, я так понимаю, что-то для защиты от радиации, да?

– Да, это искусственный аналог магнитного поля Земли.

– И у «Осы» такой есть?

– У «Осы» нет.

– Тогда как же вы провели на Меркурии целых полгода без всяких последствий? Я имею в виду последствия для здоровья. С Венерой все более-менее понятно. Там плотная атмосфера, она поглощает радиацию. А на Меркурии атмосферы нет, зато излучение от Солнца ого-го какое…

– Радиация радиации рознь. – Эдик развел руками. – Если я правильно понимаю, от Солнца действительно летят заряженные частицы, но большинство из них тяжелые и не очень быстрые. Их легко остановить толстым слоем металла или, например, воды. Мы используем и то и другое.

– Это и есть пассивная защита? Про нее Аня тоже говорила.

Эдик снова кивнул.

– А еще на Меркурии повсюду глубокие борозды и высокие скалы, – добавил он. – Они сами по себе защищают от солнечного ветра не хуже бетонных стен, и мы этим активно пользовались. В общем, сочетание этого всего сделало нашу «экскурсию» относительно безопасной. И немалая доля везения, конечно. За полгода на Солнце не было ни одной вспышки в нашу сторону.

– А для Сатурна этого недостаточно?

– Видимо, нет. – Эдик пожал плечами. – Слушай, про радиацию лучше спроси у Ани. А еще лучше – у Валика. Он все-таки астрофизик. Как устроен электромагнитный щит, я тебе потом покажу. Но это только техника. А у тебя вопрос скорее про природу вещей.

– Да, наверное, – согласился Мишка.

– Можно я тоже кое-что спрошу? – вставила Варя.

– Разумеется. – Эдик посмотрел на нее и улыбнулся.

– Вы все время говорите о спутниках, и ни слова про сам Сатурн. Его мы что, изучать не будем?

– Будем, конечно. Просто сегодня речь шла скорее о высадках, а на Сатурне высаживаться некуда.

– Совсем некуда? – удивилась Варя.

– Это же газовый гигант. У него нет твердой поверхности.

– А помнишь, Аня когда-то рассказывала, что у него есть твердое ядро? Мы разве не можем сесть на него?

– Это вряд ли. Там температура больше десяти тысяч градусов.

– Да ты что? – ахнула Варя.

– Но ты не переживай. – Улыбка Эдика становилось все шире. – Если мы случайно и окажемся в недрах Сатурна, поджариться мы не успеем: нас расплющит намного раньше. Давление воздуха там в миллионы раз больше, чем на Земле.

Глава 8. Пояс астероидов

К середине октября «Альфа Ориона» добрался до пояса астероидов. И этот так называемый «главный» пояс Мишку изрядно разочаровал. Он-то думал, что область между Марсом и Юпитером битком набита астероидами. Насмотревшись космической фантастики, он не раз представлял себе, как их корабль маневрирует между камнями самых разных размеров, несущимися с огромной скоростью. На деле же за последний месяц они не поймали ни одного микрометеорита, не говоря уж о встрече с настоящими астероидами.

Мишка как-то спросил у Юры, точно ли они находятся внутри пояса или все еще на подлете к нему, на что командир ответил:

– Его граница, конечно, условна, но мы однозначно ее пересекли.

– Где же тогда астероиды?

Юра рассмеялся:

– Неужели ты думал, они плавают здесь, как вермишель в тарелке с бульоном?

Мишка смутился, а Юра продолжил:

– Пояс астероидов очень большой. Его объем в кубических километрах описывается числом с 26 нулями. – Мишка не мог себе представить такое число, поэтому ничего не ответил. – Если даже предположить, что общее количество астероидов в нем порядка ста миллионов, хотя на сегодняшний день их открыто всего несколько сотен тысяч[8], даже тогда средние расстояния между ними будут измеряться сотнями тысяч километров. Так что на частые встречи рассчитывать не приходится. Если верить Валику, впереди нас ждет только один близкий пролет. Зато какой! За одну ночь мы увидим и крупный астероид, и Цереру[9].

Юра повернулся к компьютеру: извини, мол, меня ждет работа.

Мишка намек понял. С вопросами приставать перестал. Вместо этого принялся перебирать в памяти космические аппараты, которые за последние пятьдесят лет пролетели через пояс астероидов. «Пионеры», «Вояджеры», «Галилео», «Кассини», «Улисс», «Новые горизонты», «Юнона»… Ни с одним из них ничего страшного не произошло. Похоже, этот пояс действительно не такой уж и опасный…

* * *

В школе первая четверть пролетела на удивление быстро. Тренировки по футболу сменились тренировками по скалолазанию. Семен Петрович, узнав, что Мишка и Вовка уходят из сборной, расстроился, как и большинство ребят из команды. Он вызвал мальчишек к себе, долго разговаривал с ними. Правда, остаться так и не попросил. Это и порадовало, и огорчило одновременно. Семен Петрович понимал, как тяжело дается такое решение, но другого выхода из сложившейся ситуации предложить не мог. В конце разговора он пожал мальчишкам руки и сказал:

– Команде будет без вас непросто. Это все понимают, даже Буйнов. Но лучше так, чем в постоянно растущем напряжении. Главное – помните: что бы ни случилось, вы всегда можете прийти ко мне за советом. Первый тренер – это ведь на всю жизнь.

Стараясь не думать о грустном, мальчишки со всем присущим им рвением переключились на новое увлечение. Они лазали уже почти два месяца, а ладони после каждой тренировки горели, как в первый раз. Все мышцы болели, особенно по вечерам. Лежа в постели, Мишка в уме перебирал зацепки на очередной непройденной трассе и ругал собственную глупость за то, что он поддался на эту неуклюжую провокацию. А на следующий день снова шел на скалодром…

В первый день осенних каникул Мишка остался дома один. Мама с Машкой поехала в поликлинику. Отец ушел на работу. Вечером он должен был везти Мишку и Вовку в Москву. Завтра всех юных воспитанников летнего космического лагеря ждали в Центре подготовки космонавтов.

После экскурсии Вовка планировал остаться в Звездном: дядя Жора месяц как переехал туда, и они хотели вернуться вместе ближе к выходным. Мишка с отцом мог задержаться в Москве всего на день: в среду Валерий Александрович должен был выйти на работу.

День перед поездкой, как назло, совпал с той самой ночью, когда на «Альфа Ориона» ждали сближение с крупным астероидом и с Церерой.

* * *

Весь экипаж «Альфа Ориона» по такому случаю остался ночевать на посту управления. Мишка отбиваться от компании не стал, хотя не спать он не мог, а спать в кресле оказалось ужасно неудобно.

За ночь он несколько раз просыпался.

Или засыпал?

Наверное, все-таки засыпал. Засыпал на Земле, потому что просыпался на «Альфа Ориона».

* * *

Мишка сидел в своей комнате, собирал вещи к поездке. У него зазвонил телефон.

– Привет! – прочирикала Вероника. – Ты дома? Я забегу на минуточку.

Мишка был рад ее слышать. В последнее время подруга совсем забыла к нему дорогу. Еще в начале сентября заходила по два-три раза в неделю, а за октябрь не появилась ни разу. Даже не видела, как преобразилась его комната после ремонта и как раскрашенные ею шарики вписались в нарисованную на потолке Солнечную систему.

Мишка спустился, с пульта открыл калитку. Вероника вошла без звонка, как к себе домой. Шапку и куртку бросила в прихожей.

– Наконец-то я до тебя добралась, – улыбнулась она. – Ну что, покажешь свою модель? А то я ведь правда на минуточку.

– Конечно, пойдем. – Мишка тоже улыбнулся. Проходя мимо кухни, он вспомнил про гостеприимство: – Может, чаю? На улице холодно.

– В другой раз, – отмахнулась Вероника и направилась прямиком на второй этаж.

Войдя в комнату, она задрала нос к потолку.

– Потрясающе! Я тоже такой хочу!

Мишка посмотрел наверх.

Огромная люстра-«Солнце» горела мягким светом: ее яркость регулировалась специальным выключателем и сейчас была установлена на минимум. Вокруг протянулись четыре тонкие линии – орбиты Меркурия, Венеры, Земли и Марса. Самая близкая из них находилась всего в четырех сантиметрах от люстры. Самая далекая – в пятнадцати. Дальше шел шлейф из сияющих точек, нарисованных светонакопительной краской. Среди них горела пара десятков настоящих огоньков – вмонтированных в потолок светодиодов. Так Мишка изобразил пояс астероидов. Потом шли орбиты Юпитера и Сатурна. Орбиты Урана и Нептуна были прорисованы дугами – полностью они не вместились на потолке. Планеты на этих орбитах Мишка постарался разместить так, как их изображал Эдик, когда рассказывал Варе про необычный маршрут «Альфа Ориона» в полете от Меркурия до Сатурна. Как раз так они располагались в реальной Солнечной системе три месяца назад.

Мишка улыбнулся:

– Действительно, получилось неплохо. Сейчас я кое-что тебе покажу.

Он задернул шторы и выключил свет. Вероника ахнула: Солнечная система на потолке горела легким зеленоватым сиянием…

И надо же было именно в этот момент Мишке услышать пронзительный голос Вари:

– Смотрите: летит!

Мишка чувствовал, что засыпает. Свинцовые веки тяжелели, он понимал, что теряет контроль над собой. Мишка уперся плечом в стену. «Нет, только не сейчас… Только не при ней…»

У Вероники зазвонил телефон.

– Привет. Уже на подходе. Через минуту буду у тебя.

Все было будто в тумане. Мишка принялся дышать глубоко и ровно. Он изо всех сил старался сосредоточиться на ее словах…

И тут до него дошел их смысл. Уже на подходе?! НО К КОМУ?!

Сна будто не бывало.

– У кого это ты будешь через минуту?

Вероника повесила трубку.

– Меня пригласили в гости, – уклончиво ответила она, выходя из комнаты. Мишка пошел следом:

– Через минуту ты можешь оказаться разве что у бабули напротив. Сильно сомневаюсь в ее гостеприимстве.

Вероника сделала вид, что не услышала. Она быстро спустилась по лестнице, потянулась за курткой. Мишка опередил ее. Схватил куртку, спрятал за спину.

– Отдай!

– Не отдам, пока не скажешь, куда идешь.

– Я же говорю: в гости. – Она попыталась забрать куртку.

Мишка сделал шаг назад:

– К кому?

– Какая разница?

– Говори, или пойдешь как есть.

Вероника начинала сердиться:

– Отдай! Я и так опаздываю!

– Куда? – Мишка поднял куртку над головой.

– Тебе какое дело?!

– Ты мой друг. Мне не все равно, с кем ты водишься.

– Отдай, тебе говорят!

Она снова достала телефон, посмотрела на часы и протянула жалобно:

– Миша, я правда опаздываю. Нехорошо.

– Я тебя не задерживаю: скажи, куда идешь, и беги на здоровье.

– К Оскару, – буркнула Вероника.

Мишка медленно опустил руки.

– К какому Оскару?

– Ты знаешь много Оскаров? – Она схватила куртку и начала одеваться.

– В том-то и дело, что нет. Зачем ты к нему идешь?

– Люди иногда ходят друг к другу в гости. Что такого? – Вероника натянула шапку. – Мне правда пора. Удачной тебе поездки.

Не дожидаясь ответа, она вышла во двор.

Мишка нахмурился. Этого еще не хватало: его лучшая подруга теперь дружит не с ним, а с Оскаром.

Он закрыл дверь, поднялся к себе. На кровати его ждал не до конца собранный рюкзак. Мишка сел рядом. Настроение было испорчено. В голове он стал отматывать назад весь этот нескладный разговор. Дошел до момента, когда у Вероники зазвонил телефон, и его вдруг осенило: метод с дыханием, оказывается, работает и в обратную сторону! Если дышать и ни о чем не думать – ты засыпаешь, а если, наоборот, сосредоточиться на чем-то важном…

– И почему я раньше об этом не подумал? – пробормотал Мишка. – Нужно обязательно попробовать снова. Только, пожалуй, не сегодня. – Он вспомнил про пролетающий мимо «Альфа Ориона» астероид. Откинулся на подушку, закрыл глаза.

* * *

– Ай-ай-ай, – испуганно лепетала Варя. – Он летит прямо на нас!

«Зрители» из второго ряда столпились в проходе. Мишка тоже встал, протиснулся между Настей и Клавой. Через плечо Эдика был хорошо виден иллюминатор. За стеклом на фоне далеких звезд летела большая яркая точка. Из-за вращения «Альфа Ориона» казалось, будто она ввинчивается в пространство и с каждым витком становится все крупнее. Скоро точка превратилась в сероватую гантель, а потом и вовсе в слипшуюся груду камней. Их очертания вырисовывались теперь довольно четко.

Астероид неумолимо приближался, медленно сползая по диагонали от правой верхней части иллюминатора к левой нижней. Казалось, будто на «Альфа Ориона» несется стотонный грузовик, и от корабля его отделяют считаные сотни метров.

На очередном витке Варя не выдержала: она громко взвизгнула и закрыла лицо руками.

– Не бойся, – спокойно произнес Валик. – До нас он не долетит.

– Ты уверен? – пропищала Варя.

– Конечно. Наши орбиты вообще не пересекаются.

– Как не пересекаются? – Варя раздвинула пальцы и покосилась на Валика. – Совсем?

– Совсем. Они лежат в разных плоскостях.

Мы подошли к нему на минимальное расстояние, и даже сейчас до него больше полутора тысяч километров.

– Да ладно! – пробухтел Дима, выглядывая из-за фотоаппарата. С ним он по-прежнему не расставался ни на минуту. – Какого ж тогда размера этот камешек?

– В поперечнике около пяти километров.

– Ого…

Астероид тем временем начал медленно уменьшаться. Через некоторое время он исчез в левом нижнем углу иллюминатора.

Космонавты зашевелились.

– Не спешите расходиться, – посоветовал Валик. – Через три с половиной часа мы будем пролетать мимо Цереры.

* * *

Лежа на кровати, Мишка долго рассматривал свой потолок. «Все-таки неплохо получилось», – подумал он. Вспомнил, что хотел отправить фотографию Майи. Достал телефон.

В ответ на его сообщение пришла другая фотография – северное сияние над Финским заливом. А следом короткий текст: «Надеюсь, у тебя получится приехать пораньше».

Глава 9. Церера

В поезд сели поздно. Мишкин папа тут же отправил мальчишек на верхние полки и велел спать. Разговоры строго-настрого запретил:

– Поезд прибывает в шесть пятнадцать, подъем – в половину шестого, ни минутой позже.

– Ну что, Миханович, кто первый уснет? – предложил Вовка.

* * *

Глаза открылись сами собой. Мишка осмотрелся. Похоже, все давно закончилось: в соседних креслах никого не было. Мишка разочарованно вздохнул и поднялся на ноги.

– Проснулся? – Валик выглянул из-за спинки стоявшего впереди кресла.

Мишка спросил:

– Я все проспал?

– Не переживай, честно признаться, ничего особенно интересного не было.

– Как же? А Церера?

– Церера была. Только с нашего ракурса она смотрелась еще скромнее, чем астероид. Небольшой серый шарик. Вот самый детальный снимок, который удалось получить. – Валик вывел на экран бортового компьютера фотографию. Мишка в недоумении уставился на нее. Посреди кадра на фоне черного неба висел сероватый мяч для гольфа.

– Это и есть Церера?

– Да. Такой вот большой круглый камень, утыканный кратерами, серый и скучный. Смотришь на него, и даже не верится, что там бушуют настоящие геологические страсти.

– А они там бушуют? – Мишка недоверчиво повел бровью.

– Не исключено. Церера похожа на планету куда больше, чем на астероид. У нее есть и каменное ядро, и ледяная мантия. Может, когда-то там был и подповерхностный океан. Есть подозрение, что до конца он так и не замерз.

– Быть такого не может! Даже на Марсе средняя температура ниже минус шестидесяти. А Церера почти в два раза дальше от Солнца.

– Ты все правильно говоришь, – улыбнулся Валик. – И тем не менее там обнаружены настоящие криовулканы. Знаешь, что такое криовулкан?

Мишка кивнул:

– Это вулкан, из которого вместо лавы вытекает холодная вода.

– Так вот. На Церере есть такая гора, называется Ахуна. Ее высота – больше четырех километров. И это самый что ни на есть криовулкан. Причем действующий. Или, по крайней мере, был действующим в недалеком прошлом. Есть еще несколько подозрительных кратеров, под которыми тоже может быть жидкая вода.

– И как она там оказалась?

– Загадка. – Валик пожал плечами. – Было бы недурно разгадать ее, но, видимо, в другой раз.

– Почему в другой? Если Церера такая интересная и мы пролетели так близко от нее, почему мы не задержались на пару недель? Или даже на месяц?

– Понимаешь, близко – понятие относительное. Для сближения с астероидом полторы тысячи километров – это близко. А для сближения с планетой, пусть даже карликовой, двадцать миллионов километров – тоже близко. И в случае с Церерой без серьезных маневров ближе пролететь мы попросту не можем. Ее орбита, как и орбита нашего астероида, лежит в другой плоскости.

И наклон этой плоскости – больше десяти градусов.

Валик снова повернулся к компьютеру. Вывел на экран трехмерную модель Солнечной системы. Покрутил немного и выставил так, чтобы вся система отображалась не сверху, а с ребра.

– Смотри: в такой проекции плоскость нашей орбиты, как и плоскости орбит других планет, лежит горизонтально. А плоскость орбиты Цереры – под углом. И вот этот небольшой отрезок, – он провел от Цереры невидимый перпендикуляр вниз, к плоскости эклиптики, – ни много ни мало, двадцать миллионов километров. К тому же у нас сейчас слишком большая скорость, было бы безумием гасить ее ради пары месяцев, проведенных на Церере.

– Понятно, – закивал Мишка. Потом вдруг вспомнил, что Эдик советовал ему поговорить с Валиком про радиацию. – А можно еще вопрос?

– Давай.

– Про защиту от радиации. Никак не возьму в толк, почему для Сатурна нам нужна какая-то дополнительная защита. Там что, уровень радиации выше, чем на Меркурии?

– У Сатурна мощное магнитное поле, – ответил Валик.

– Так оно ведь должно защищать от радиации. Разве нет? Вы же всегда говорите, что Землю от солнечного ветра защищает именно магнитное поле.

– Так и есть, внутри магнитного поля уровень радиации действительно снижается, потому что оно отклоняет заряженные частицы. Но куда, по-твоему, деваются, эти частицы?

Мишка пожал плечами.

– Они замыкаются в радиационных поясах, – пояснил Валик. – В этих поясах концентрация частиц увеличивается. Для прохождения через них пассивной защиты уже недостаточно. Нужно подключать активную. Это как гулять под дождем. Если дождь слабый, ты набрасываешь на голову капюшон, и все в порядке: куртка отталкивает часть влаги, остальную впитывает верхний слой. Ты остаешься сухим. А если дождь сильный, приходится доставать зонт.

– И что получается? Пассивная защита впитывает заряженные частицы, как куртка, а активная отталкивает, как зонт, так? – Мишка внимательно смотрел на Валика.

– Не впитывает, а поглощает, – уточнил тот. – Но, в целом, верно. Только самое интересное не это.

– А что?

– Как раз то, что здесь кроются и проблема, и решение одновременно. Магнитное поле – не важно, искусственное оно или естественное – работает одинаково. Оно отклоняет заряженные частицы, меняет их направление. И все эти частицы, как ты понимаешь, отклоняются примерно в одной и той же области в одинаковом направлении. Вот и получается, что вокруг магнитного пузыря собираются целые потоки таких частиц.

– Струи воды стекают по зонту, – продолжил аналогию Мишка.

– Можно и так сказать. Только в нашем случае струи не просто стекают, а закручиваются в водоворот. Я уже говорил: они словно замыкаются в магнитном поле, образуя те самые радиационные пояса. Плотность заряженных частиц в радиационных поясах в сотни, иногда в тысячи раз выше, чем в окружающем пространстве.

Такие пояса создаются и магнитным полем «Альфа Ориона», и магнитными полями планет. И даже магнитным полем самого Солнца. Мы как в матрешке: магнитное поле «Альфа Ориона» защищает от радиационных поясов Сатурна, магнитное поле Сатурна – от солнечной радиации, магнитное поле Солнца – от радиации галактической…

– А галактическая, – перебил Мишка, – она ведь еще страшнее солнечной, верно?

– Это совсем другая история. Это потоки частиц от остатков сверхновых. А где сверхновые, там всегда мощные взрывы с выбросами частиц колоссальных энергий. Там никакая защита не поможет – ни пассивная, ни активная. В нашем примере это уже не дождь, а садовый шланг, и вода в него подается под большим давлением.

К слову, даже внутри Солнечной системы чем дальше мы отлетаем от Солнца, тем влияние галактической радиации выше. Так что и магнитное поле, даже такое мощное, как у Солнца, – тоже не панацея. Оно отклоняет только часть излучения.

– И как тогда быть? – нахмурился Мишка.

– Увеличивать пассивную защиту – делать стенки корабля толще. Только, когда речь идет о галактической радиации, это повышает риск вторичного излучения.

– А это что за зверь такой?

– Вторичное излучение? – Валик потер переносицу. – Как бы объяснить попроще? Понимаешь, когда тяжелые частицы высоких энергий попадают в материал защиты, они выбивают из него другие частицы, тоже опасные для человека. Особенно это актуально при использовании металлических экранов.

– Какой-то замкнутый круг получается, – растерянно произнес Мишка.

Валик пожал плечами:

– У этой задачи нет идеального решения. Любой вариант недостаточно хорош, так что приходится искать компромиссы. Даже в математике не всегда можно найти единственно верный ответ.

А в жизни все в сотни раз сложнее. В жизни не бывает ни черного, ни белого. Мы всегда выбираем между серым и серым. И что серее – это уж дело вкуса.

Глава 10. Звездный городок

– Сколько нам ехать? – спросил Мишкин папа у таксиста, когда их машина тронулась.

– Полчаса, – проворчал водитель.

– Полчаса – это хорошо. К половине девятого будем на месте.

«Отлично, – подумал Мишка. – Автобус отправляется в девять, как раз успеем поговорить с Майи». Чем меньше времени оставалось до встречи с ней, тем больше Мишку интриговала ее странная просьба приехать на экскурсию пораньше.

День выдался пасмурный, но дождь все не начинался. Мишка с любопытством рассматривал проплывающие мимо магазины, бизнес-центры, жилые дома и думал о предстоящей встрече…

Резкий свист тормозов прервал его неторопливые мысли.

Таксист прижался к обочине. К машине подошел дэпээсник, представился, попросил документы.

Несколько минут перебирал их, куда-то звонил. Снова обратился к водителю, попросил страховку. Опять ушел в себя на пару минут. А дальше собрал документы в стопочку, засунул в карман и бросил небрежно:

– Ожидайте.

И, собственно говоря, был таков…

– Ничего, что мы здесь сидим? – спросил у опустевшего места за окном Валерий Александрович.

Подождали минут пять. Дэпээсник не возвращался. Мальчишки нервно поглядывали на часы.

– Ждите здесь.

Мишкин отец вышел. Через минуту вернулся, открыл Мишкину дверь и объявил:

– Приехали. Придется вызывать другое такси.

Итого: небольшая заминка сожрала пятнадцать минут резервного времени. Уже не то что пропустить разговор с Майи, появилась реальная угроза опоздать на автобус.

– Не могу отменить поездку, – проворчал Валерий Александрович. – Второе такси тоже заказать не могу, пока мы «едем» на этом.

Мальчишки переминались с ноги на ногу.

– Дай мне свой телефон.

Мишка протянул телефон.

Сперва отец устанавливал приложение. Потом ждали такси…

«Поездка по Яндекс-навигатору займет восемнадцать минут».

– Каких восемнадцать минут?! – ахнул Вовка. – Наш автобус отправляется через десять!

…Таксист вырулил прямо на тротуар. Вовка выскочил из машины первым. Мишка – за ним. Оба рванули через парковку. Большой туристический автобус с табличкой «Дети» стоял метрах в пятидесяти. Все ребята уже сидели внутри. Ярослав Эдуардович ждал на ступеньке. Увидев мальчишек, он замахал им и пробасил:

– Пошевеливайтесь! Только вас не хватает.

Мария Всеволодовна стояла в начале салона. Она указала на два места в хвосте, слева от прохода. Ребята без лишних слов проскользнули туда.

По пути Мишка встретился взглядом с Майи.

Она будто спросила: «Что же вы так?»

Он виновато развел руками: «Я, мол, спешил как мог…»

Экскурсия началась еще в автобусе. Ярослав Эдуардович рассказывал об истории ЦПК, о том, как Королев[10] лично выбирал площадку для будущего строительства, чем руководствовался, на что обращал внимание.

– Центр подготовки космонавтов – место особенное, – говорил он. – Поэтому и расположение для него подбирали с особенной тщательностью. Все было важно: и отдаленность от городской суеты, и транспортная доступность, и близость к военным аэродромам…

Ярослав Эдуардович рассказал о том, как строился Звездный городок, где жили первые космонавты, пока шло строительство, как они осваивались на новом месте.

Но вот автобус подъехал к КПП[11] № 3.

– Это единственный въезд на территорию ЦПК, через который пускают туристов, – объявил Яро-слав Эдуардович. – Выгружаемся. Дальше пойдем пешком.

Дети вышли из автобуса. Они остановились в густом лесу, часть которого была окружена забором. Въезд на территорию – со шлагбаумом. Перед шлагбаумом – немолодой, приветливого вида охранник. Справа от въезда – двухэтажное здание с большими окнами. Из него вышла женщина в черном пальто:

– Здравствуйте, ребята. Меня зовут Ольга Львовна. Сегодня я буду вашим экскурсоводом. Если кому-то нужно, внутри есть туалет. – Она указала на здание.

– Только не разбегаться, – строго добавил Ярослав Эдуардович.

Мишка подошел к Майи.

– Привет. Ты хотела поговорить.

– Да, – кивнула она. – А вы почему опоздали?

– Нашего таксиста поймал дэпээсник. У него, видимо, с документами что-то не в порядке. Пришлось ждать другого.

– Я должна тебе кое-что сказать, – начала Майи.

И тут к ним подбежала Дарина.

– Привет, как дела?

– Нормально, – проворчал Мишка. – А у тебя?

Она всерьез принялась рассказывать, как у нее дела…

Минут через десять Ярослав Эдуардович велел всем построиться. Разговор с Майи снова пришлось отложить.

Ребята встали на тротуаре парами. Около получаса проверяли документы. Охранник строго сверял фамилии со своим списком. Майи все время поглядывала на Мишку. Видно, ей в самом деле нужно было поговорить. Но сейчас остаться наедине вряд ли получится. К тому же к ней зачем-то пристроился Оскар. От Мишки с Вовкой они стояли далеко, о чем разговаривали, слышно не было.

Когда охранник закончил с проверкой документов, группу пропустили через шлагбаум. Ребята шли вдоль дороги ровным строем. Впереди ждал еще один КПП. Снова шлагбаум, снова проверка документов…

Наконец они оказались на территории Центра подготовки космонавтов имени Юрия Алексеевича Гагарина. И встретил их сам Гагарин. Остановившись у памятника, Мария Всеволодовна сказала:

– Мы с вами приехали в гости, а он, как всегда, идет на работу.

Действительно, фигура космонавта была установлена так, будто он шел из дома в сторону ЦПК. В руке Гагарин нес самую обыкновенную ромашку. Именно с нее Ольга Львовна начала свой рассказ:

– Не случайно Юрий Алексеевич изображен здесь с ромашкой в руке. В проекте художника этой ромашки не было. Цветок попросила добавить жена Гагарина Валентина. Возвращаясь с пробежек, Юрий Алексеевич всегда приносил ей цветок.

Сфотографировавшись с Гагариным, ребята пошли дальше, за автобусной остановкой свернули направо.

– Сейчас мы находимся на территории первого в мире Центра подготовки космонавтов, – продолжила Ольга Львовна. – Справа от нас здание центрифуги. Точнее, два здания: в одном расположена центрифуга ЦФ-18, в другом – ЦФ-7.

– А чем они отличаются? – спросил Вовка.

– Размером, – улыбнулась экскурсовод. – У ЦФ-18 радиус вращения восемнадцать метров.

А у ЦФ-7, как думаете, сколько?

– Семь, – радостно отрапортовал Вовка.

– Совершенно верно. В здании слева расположены залы тренажеров космического корабля «Союз» и станции «Мир». С них мы и начнем.

– А в других зданиях что? – полюбопытствовал Емелин.

– Дальше по левую сторону – здание, в котором находится зал Российского сегмента МКС. Справа с куполом – планетарий. Круглое здание впереди – гидролаборатория. Все это мы сегодня увидим. А из того, что не увидим: есть административные помещения, медицинский корпус, учебные классы. Но обо всем по порядку.

Ребята вошли в первое здание. Их провели в зал тренажеров космического корабля «Союз». В этом зале было три тренажера: пилотируемый «Союз», грузовой «Прогресс» и тренажер для отработки стыковки в ручном режиме. Ольга Львовна, разумеется, начала с «Союза».

– Разработка базового модуля корабля «Союз» началась под руководством Сергея Павловича Королева еще в 1962 году, – говорила она.

Рассказывала экскурсовод много: буквально сыпала датами, техническими характеристиками, историческими фактами. А у мальчишек и девчонок куда больший интерес вызывали простые мелочи. Например, ботинки на ступеньках «Союза».

– Чей туфля? – захихикала Дарина, указав на них пальцем.

– Наверное, тренировка идет, – ответила Ольга Львовна.

– И что ж они, босиком тренируются?

– Босиком. Эта традиция живет со времен Гагарина. Когда Королев впервые позвал его познакомиться с кораблем, Юрий Алексеевич поднялся на ступеньки, снял ботинки и босиком вошел внутрь.

– А мы можем туда заглянуть? – спросила Дарина.

– В сам тренажер нет. А вот эта спускаемая капсула, – Ольга Львовна указала на «половинку» корабля, стоявшую в стороне, – как раз для туристов.

Ребятам разрешили не только заглянуть внутрь, но даже забраться туда и посидеть в креслах.

Из зала тренажеров космического корабля «Союз» они перешли в зал станции «Мир». Размеры этой конструкции впечатлили даже Мишку. Он никогда не видел свой «Альфа Ориона» рядом со знакомыми объектами на Земле (не считая, конечно, собственной комнаты), а в космическом пространстве, где сравнивать не с чем, масштаб терялся. Зато здесь, во внушительных размеров ангаре не менее внушительный «Мир» показался Мишке едва ли не небоскребом, положенным на бок.

Ребят разделили на группы. Первую (в ней оказались Мишка с Вовкой, все четыре девчонки и, как назло, Буйнов, Кравцов и Емелин) повели внутрь базового блока орбитальной станции.

Изнутри он показался Мишке куда меньше, чем снаружи. Ребятам пришлось стоять буквально плечом к плечу.

– Дамы могут присесть, – предложил Павел Сергеевич. Это был второй экскурсовод от ЦПК.

Он рассказывал только про станцию «Мир».

Девчонки расселись на табуретки вокруг стола. Парни распределились по периметру «предбанника» (вглубь помещения проходить не разрешалось, там даже висела специальная оградительная ленточка).

– Что ж, ребята. Вы попали в базовый блок орбитальной станции «Мир». Это основное звено станции, объединяющее ее модули в единый комплекс.

Павел Сергеевич рассказывал обстоятельно, со всеми подробностями. Про переходный отсек, про центральный пульт управления, про системы жизнеобеспечения, про набор инструментов для наших, как он выразился, «рукастых» парней, про рабочий стол.

Этот стол оказался предметом особой гордости. И наверное, не случайно.

– Как вы думаете, зачем нужны все эти ручки? – Павел Сергеевич, не дожидаясь ответа, распахнул сперва один ящик, затем другой, третий… – Ничего лучшего для организации приема пищи в невесомости за прошедшие шестьдесят лет так и не придумали, – с гордостью объявил он. – Здесь и печка для разогрева пищи, и специальные отсеки для мелочей, и мусорный контейнер… А эту решетку, – он указал на металлическую сетку в середине стола, – наши ребята прозвали крохобором.

Если говорить по-простому, это обыкновенный пылесос. Мелкие крошки он засасывает внутрь. Крупный мусор – пакеты, бумагу и все такое – присасывает.

– Неужели все это было продумано заранее? – не сдержал удивления Мишка.

– Конечно, – без доли сомнения ответил экскурсовод. – Над обустройством станции работали целые институты. Сотни ученых и инженеров.

– Скажите, а ведь на станции, наверное, очень мощная вентиляция? – спросила Майи. – Как там со сквозняками?

– Со сквозняками отлично! – улыбнулся Павел Сергеевич. – Дуют сквозняки. Дуют, как полагается. И гудят, точно пара десятков пылесосов.

– Теперь у тебя есть прекрасный аргумент для бабули, – хохотнул Оскар, – чтобы наконец убедить ее, что болеют от вирусов, а не от сквозняков.

Майи улыбнулась и бросила короткий взгляд на Мишку.

– Так вот, – продолжил Павел Сергеевич, – возвращаясь к предмету нашего разговора. Точно такое же рабочее место сейчас используется на МКС. Только табуреток там нет: в невесомости они оказались без надобности. А вот конструкция стола практически не изменилась. Разве что в печках убрали круглые отделения. Как думаете, почему?

Дети молча уставились на одну из печек.

– Все просто. Вы наверняка знаете байку о том, что космическая еда должна подаваться в тюбиках. – Ребята закивали. – На практике эта идея не прижилась. Космонавты давно перешли на сублимированные продукты. Знаете, что это такое?

– Обезвоженные, – пояснила Майи.

– Молодец, – похвалил ее экскурсовод. – Так и есть: из готовой еды полностью удаляют влагу, закрывают в вакуумную упаковку, и в таком виде она может храниться очень долго. А на орбите ребята просто добавляют в нее воду и оставляют на десять-пятнадцать минут. Еда восстанавливается – и пожалуйста, приятного аппетита.

– А воду откуда берут? – спросила Дарина. – Из этого термоса? – Она указала на большой металлический цилиндр, висевший над столом.

– Это не термос, – усмехнулся Павел Сергеевич. – Это генератор кислорода. В него вставляются вот такие кислородные шашки. – Он указал на связку небольших цилиндров, висевших с другой стороны.

– Как тот, что взорвался в девяносто седьмом году? – вставил Оскар.

– Да, только он не взорвался, а загорелся. А воду для приготовления пищи космонавты берут отсюда. – Экскурсовод указал на агрегат с кнопками, установленный над столом.

– А где они спят? – поинтересовался Вовка.

– Каюта командира экипажа прямо у вас за спиной, молодой человек. Прошу заметить: в ней даже иллюминатор имеется. Для космической станции это большая роскошь.

Вовка зашел в небольшую нишу, покрутился немного и спросил:

– И как же они здесь спят? Стоя, что ли?

– Вообще-то для невесомости понятие «стоя» как-то неуместно, – фыркнул Оскар, а Павел Сергеевич пояснил:

– Космонавты спят в спальных мешках. Они фиксируются ремнями, чтобы наши «спящие красавцы» не плавали по станции.

– Смотрите, здесь даже зеркало есть. – Вовка отодвинул шторку, закрывавшую овальное зеркало. – Уютно, прямо как дома.

Павел Сергеевич рассказал про спортивные тренажеры, которыми пользовались на станции «Мир», немного про гигиену.

Затем первая группа отправилась рассматривать стенды с космической едой и разными высокотехнологичными материалами. В базовый блок орбитальной станции зашла вторая группа.

После третьей смены и последовавшей за ней прогулки по фотозоне ребята снова собрались вместе. Им показали аллею славы (место, где висят фотографии всех экипажей, прошедших подготовку в ЦПК) и повели дальше.

По пути в зал Российского сегмента МКС они встретили мужчину в ярком синем комбинезоне.

– Смотрите, космонавт, космонавт, – тут же засуетились ребята. Мужчина растерянно отошел к тротуару, пытаясь обогнуть взволнованную толпу. Ольга Львовна замахала руками и сказала:

– Что вы, что вы, это не космонавт. Это сантехник. У нас там трубу прорвало.

Мишка и Вовка переглянулись и, давясь смехом, зашагали вперед. Они-то знали наверняка: в таких комбинезонах в Звездном сантехники точно не ходят.

Российский сегмент МКС оказался еще больше, чем станция «Мир». Один его вид приводил ребят в восхищение. А осознание того, что перед ними самый дорогой объект, когда-либо созданный руками человека, и вовсе вызывало ни с чем не сравнимый восторг.

В этом же зале стояли «Волга» Гагарина и автобус, на котором Гагарин ехал на Байконур.

Еще ребятам показали бассейн гидролаборатории, восемнадцатиметровую центрифугу и планетарий.

В планетарии им даже разрешили зайти внутрь тренажера, на котором космонавты учатся ориентироваться по звездам.

Возле самолета МиГ-15УТИ (на таком в 1968 году разбился Гагарин) устроили очередную фотосессию.

В завершение экскурсии всем желающим разрешили зайти в киоск с сувенирами.

Вовка отправился за подарками для Бобровничьих. Мишка остался на улице. Он отошел к памятнику Гагарину, и к нему тут же присоединилась Майи.

Глава 11. Дежавю

– Привет. – Майи улыбнулась, и он улыбнулся в ответ. – Можем поговорить? – пробормотала она.

– Конечно.

– Я должна тебе кое-что сказать.

Но что именно собиралась сказать Майи, Мишка так и не узнал. Рядом с ней нарисовался Оскар. Он обнял ее за плечи и громко, театрально так произнес:

– Сестренка, дорогая! Как тебе наша экскурсия?

Майи покраснела, даже побагровела. А Мишка, ошарашенный, не поверил своим ушам.

– Сестренка?!

– Я хотела тебе сказать…

– О, Сорокин, а я тебя не заметил, – усмехнулся Оскар. Мишка ничего ему не сказал. Он даже не смотрел в его сторону. Его взгляд был прикован к Майи.

– Сестренка? – повторил он.

– Ладно, я, кажется, помешал. – Оскар так развеселился, что у Мишки прямо зубы свело от негодования.

– Зачем ты так? – тихо спросила у него Майи.

– А я что? Я ничего. – Оскар невинно развел руками. – Я удаляюсь.

И он ушел. А Мишка и Майи остались.

«Дежавю какое-то», – мысленно простонал Мишка: он вспомнил про Клаву и Эдика.

Он был расстроен и зол. Но самое неприятное – он был разочарован. Разочарован в Майи.

– Правду говорят: талантливый человек талантлив во всем, – Мишка хотел произнести эти слова холодно и равнодушно, вышло скорее обиженно.

– Миша, я объясню.

– Что тут объяснять? Целый месяц вы водили нас с Вовкой за нос. Даже тренировку на выживание подстроили. А на поляне-то как отлично сыграно? Достойно «Оскара», никак не меньше, – он горько усмехнулся такой удачной игре слов.

– Миша, ты несправедлив. – Майи едва не плакала. – Я вас не обманывала. И о том, что они стащат наши вещи, я ничего не знала. Я, как и вы, честно боролась за то, чтобы наш экипаж стал лучшим. Единственное, что я сделала специально, – попала в одну команду с вами. Оскар попросил, я не увидела в этом ничего плохого.

1 ОС – осознанные сновидения.

2 ЦПК – Центр подготовки космонавтов.

3 Радиус Шварцшильда (гравитационный радиус) – радиус, сжавшись до которого небесное тело под влиянием собственной гравитации становится черной дырой. Для Солнца радиус Шварцшильда примерно равен 2,95 км, для Земли – около 0,887 см. Формально Мишкино утверждение неточно, так как радиус его «Земли» (около 0,5 см) меньше радиуса Шварцшильда почти вдвое.

4 «Соня» – Система Оперативного Наблюдения – одна из систем управления «Осой», в автоматическом режиме следит за работой основных систем посадочного модуля.

5 Спутники-пастухи – естественные спутники газовых гигантов, которые предотвращают распад их колец.

6 Эклиптика, или плоскость эклиптики, – плоскость орбиты Земли при ее движении вокруг Солнца.

7 Астрономической единицей (а. е.) принято считать среднее расстояние от Земли до Солнца (150 млн км).

8 Первый объект в поясе астероидов был открыт в 1801 году. Первая тысяча астероидов была обнаружена к октябрю 1921 года, 10 000 к 1981 году, к 2000 году количество открытых астероидов превысило 100 000, а по состоянию на 2024 год известно более миллиона астероидов от десятков метров до сотен километров в длину.

9 Церера – наименьшая среди известных карликовых планет Солнечной системы. Ее орбита расположена в Главном поясе астероидов.

10 Королев Сергей Павлович (1906–1966) – советский ученый, конструктор ракетно-космических систем. Под его руководством был организован и осуществлен запуск первого искусственного спутника Земли и корабля, пилотируемого первым космонавтом Юрием Гагариным.

11 КПП – контрольно-пропускной пункт.

Продолжить чтение