Хранители звезды

Размер шрифта: 13

Barbara Laban Mitternachtskatzen, Die Hüter des Smaragdsterns

Иллюстрация на обложке Олеси Захарчук (ulunii)

Разработка серийного дизайна Марии Фроловой

1

Нова открыла глаза. Обнаружив на лице лапку Руби, она аккуратно встала, чтобы не потревожить маленькую кошечку, уютно устроившуюся на её подушке.

Ветерок колыхал занавеску. Нова поёжилась от холода и закрыла окно, которое оставила на ночь открытым для очередного пушистого посетителя.

В изножье кровати свернулся чёрный кот с острыми ушками. Он мурлыкал так громко, что этот звук наполнял всю комнату. Эдисон лениво поднял веки, и под ними сверкнули его прекрасные бирюзово-голубые глаза. Но он их тут же снова закрыл и пробормотал:

– Первый день в школе после каникул: неужели нужно сразу всех будить?

– Руби ещё спит, – шёпотом ответила Нова. – Отведёшь её и Рика позже в класс? Руби полночи гонялась за клочком бумаги по комнате, и ей нужно выспаться.

– Я тебе не нянька! – мрачно пробурчал Эдисон.

Нова знала, что он с удовольствием позаботится о котятах – они оба были от него без ума. Руби и её братик Рик могли часами возиться на спине Эдисона, а кот, забавы ради, гонялся за ними из угла в угол. При этом всегда он делал вид, что он намного медленнее и слабее их, на что малыши реагировали милейшим кошачьим хихиканьем.

* * *

Через несколько минут Нова постучала в дверь напротив, за которой жил её друг Генри. По-видимому, тот ещё спал. Когда ей наконец открыли, и в коридор высунулась заспанная голова мальчика, она рассмеялась. Нова явно была не единственной, кто минувшей ночью почти не спал.

– В чём дело? – хрипло спросил Генри и прищурился, как часто делал, когда оказывался без очков.

– Я так и знала! Ты не слышал, как стучал Горацио! – воскликнула Нова. – Поторопись! Ты же не хочешь опоздать именно сегодня!

Генри пригладил взъерошенные белокурые волосы.

– О, господи! Ты права. Рик меня так вымотал! Сначала он опрокинул стакан с водой на мою тумбочку – подушка до сих пор мокрая. Потом играл с ногами и трижды меня будил. Большой палец весь в царапинах!

– С Руби всё ненамного лучше, – сочувственно подхватила Нова. – Но, по крайней мере, сегодня вечером она оставила мои ноги в покое и играла с бумажным шариком.

Нове приходилось будить Генри каждый день. С тех пор, как у них поселились котята, те почти не давали им спать по ночам. К середине ночи Руби обычно выматывалась, но у Рика в запасе было столько энергии, что он порой без устали резвился до самого рассвета. Но долго злиться на котят ни Нова, ни Генри не умели. Ведь они были фелидиксами, защитниками кошек, и благополучие пушистых стояло для них всегда на первом месте, что было гораздо важнее возможности выспаться. Горацио, директор школы для фелидиксов, которую посещали Нова и Генри, относился к кошкам так же. В башне на территории Лондонского Тауэра, в которой размещалась школа, вся жизнь вертелась вокруг кошек.

* * *

Генри оделся, и они с Новой побежали вниз по старой деревянной лестнице, которая издавала под их ногами странные звуки. Очевидно, она никак не могла привыкнуть к прохладному воздуху после долгого тёплого лета.

На стенах вдоль лестницы висело больше картин, чем до летних каникул. Теперь среди них фигурировали и королевские кошки. Нова знала, что Горацио вернул их на свои места лишь после того, как она и Генри узнали, что умеют разговаривать с кошками. Иначе портреты котов коронах, с достоинством смотрящих на своих зрителей, повергли бы их в шок.

На первом этаже их учитель уже завтракал. Хотя эту комнату называли «кухней», плита, холодильник и раковина занимали лишь небольшую её часть. Остальная была заставлена диванами, креслами, полками и целыми ландшафтами с кошачьими домиками и деревьями. В них резвились многочисленные гости – так Горацио называл кошек, которые жили в башне вместе с ним и его учениками. Одни заходили сюда ненадолго, а другие жили здесь, сколько себя помнили.

За одним из деревянных столов с фигурными ножками в виде кошачьих лап сидели их одноклассники Эд, Саид и Рия и ели бутерброды с джемом. Должно быть, они вернулись сюда после каникул накануне вечером.

На Рии сегодня были очки, а чёрные локоны она собрала в две косички с разноцветными лентами. При виде Новы и Генри Рия пронзительно закричала и, к их величайшему изумлению, вскочила, подбежала к мальчику и обняла его. Генри стоял и не шевелился. Наконец, Рия отпустила его и обняла Нову.

– Как ваши каникулы? – поинтересовалась она. – Как Руби и Рик? Наверняка вымахали! Они здесь, внизу?

Нова покачала головой.

– Нет. Они отсыпаются после того, как терроризировали нас всю ночь. Как Корнуолл?

Рия пожала плечами.

– Скукота полнейшая! Моего дедушку интересует только сад и сезон крикета. Телевизор включён целыми днями, на полную громкость. У него две кошки породы рэгдолл, которые слышат так же плохо, как и он, и которым не нравится, когда их расчёсывают. Вы бы их видели! Не поймёшь, где зад, а где перед. А ещё они вечно в дурном настроении.

Нова подавила ухмылку. Рия была убеждённым и гордым фелидиксом, и уход за кошками являлся одним из её любимейших занятий.

Нова подсела к Эду и Саиду, которые приветствовали её с набитыми ртами. Она собиралась спросить, как мальчики провели каникулы, но тут заговорил Горацио. Он опустил свою огромную кружку на стоявший около неё стол, и чай вылился, образовав лужу.

– Как хорошо, что все на месте и можно сразу перейти к делу! Я раздобыл редкую книгу по истории кошачьих народов Великобритании, и мне не терпится рассказать вам о королевских кошачьих семьях Ирландии, Уэльса и Шотландии. Это интересно и невероятно важно для каждого фелидикса!

Ученики закивали и не стали указывать Горацио на то, что с его булочки капает джем. Зато пятнистый коричневый кот с заострёнными ушами и глазами в чёрной оправе сердито заорал директору с пола:

– Эй, аккуратнее! А не то мне опять придётся вылизывать себе спину. Терпеть не могу апельсиновый джем!

Горацио пробормотал извинения и собирался продолжить свою речь, но напольные часы напротив класса этажом выше громко замяукали, обозначив девять часов.

– Скорее! – крикнул учитель и вытер перепачканные ладони. – Мы опаздываем! Мы же не хотим произвести плохое впечатление на вашего нового одноклассника.

– Что?! – вскричал Эд. – У нас в классе новенький?

– Как его зовут? – взволнованно спросила Рия.

Нова и Генри удивлённо переглянулись. Они единственные из учеников провели все каникулы в школе. И за всё это время Горацио ни словом не обмолвился о том, что собирается взять в школу нового фелидикса.

Но отвечать на вопросы учитель не стал. Он сунул в рот остатки булочки с джемом и пошёл наверх.

2

Нового одноклассника звали Густав. У него были светло-каштановые волосы, зелёные глаза и задумчивое лицо. Войдя в класс, Нова сразу увидела, что Густав занял место Генри, то есть уселся рядом с ней. Наверняка ошибся!

Генри в растерянности остановился, но не успел он возразить, как Горацио подвёл его к пустому месту рядом с Рией. Девочка выглядела абсолютно счастливой. Из-за своего расположения в башне классная комната имела изогнутую форму, и в ней находилось всего четыре парты: три больших, за каждой из которой умещалось по два ученика, и маленький учительский стол Горацио.

«Значит, вопрос о том, где кто сидит, будет решаться позже», – подумала Нова. В конце концов, было совершенно ясно, что в этом учебном году они с Генри продолжат сидеть за одной партой. Ведь они лучшие друзья, а Горацио обычно всё равно, где сидят его ученики.

Она повернулась к Густаву, смахнула со лба несколько непослушных каштановых прядей и вежливо представилась:

– Привет, я Нова. Вообще-то я тоже почти новенькая. Мы с Генри оказались здесь за пару недель до летних каникул. Но кажется, это было так давно!

Густав смотрел на неё, не моргая, и молчал.

– Не волнуйся. Здесь все милые! А некоторые учителя даже… – Нова запнулась. Она едва не рассказала о кошках, которые преподавали им перед каникулами. А ведь она ещё не знала, известно ли Густаву о его даре фелидикса.

Горацио позволял кошкам решать, кто подходит для его школы. Большинство детей, которых он к себе брал, понимали язык кошек. Однако если кошки решали не разговаривать с этими детьми, они не могли остаться в школе даже несмотря на свой дар.

Горацио прокашлялся. Нова посмотрела вперёд и заметила, что Густав немного отодвинул от неё свой стул. Ей безумно хотелось, чтобы Горацио немедленно рассадил всех по своим местам. Но вместо этого директор сказал:

– Я рад, что вы уже познакомились. – Он смотрел на Нову и Густава и широко улыбался. – Мне остаётся лишь кратко представить Густава остальным. Он из Ирландии. Вам наверняка интересно, знает ли Густав, в чём особенность нашей школы и её учеников. Ответ – да, знает.

Нова облегчённо вздохнула. Обманывать она не умела. Густав знал – значит, одной проблемой меньше.

– В Ирландии, – продолжал Горацио, – школы для фелидиксов нет, и о его даре Густаву сообщили кошки ирландского королевского двора.

– Ты знаком с кошками ирландского королевского двора? Круто! – выпалил Генри.

На лице Густава не дрогнул ни один мускул, но Горацио дружески кивнул Генри.

– Родители Густава согласились, чтобы он несколько недель провёл в нашей школе в качестве приглашённого ученика. Затем он вернётся в Дублин. – Горацио подошёл к парте, которую Нова теперь делила с Густавом, случайно задел пенал Новы, и тот шлёпнулся на пол.

– Может, тебе хочется что-то добавить? – спросил он, и его огромная ладонь опустилась на маленький чёрный блокнот Густава, полностью скрыв его.

Густав равнодушно пожал плечами. Нова задалась вопросом, говорит ли Густав с кем-то вообще.

Она собрала с пола свои вещи. Ее линейка лежала рядом с ногой Густава, но, когда девочка к ней потянулась, он даже не посмотрел вниз.

Краем глаза Нова увидела, как дверь в класс, которую всегда оставляли приоткрытой, резко распахнулась. В класс вошли Руби и Рик; Эдисон слегка подталкивал их носом. Если бы кошки могли потеть, у Эдисона на лбу непременно блестели бы капельки пота.

– Всё равно, что пасти муравьёв! – сердито пробормотал он, когда котята восторженно замяукали, заметив под столом голову Новы.

Среди неразборчивых пронзительных звуков уже угадывались некоторые слова, в том числе, по понятным причинам, слово лодны, или голодный. Но Рик и Руби пробовали произносить и другие слова, которые казались им забавными, например фуфло, чушь и, к большому огорчению Эдисона, гав-гав.

Разумеется, освоить имена собственные они тоже пытались. Нова стала «Ноа», Генри звучал как «Энни», Эдисона звали «Дисоном», а Горацио превратился в «Атио».

Руби оглядела комнату, подбежала к Горацио и вопросительно мяукнула:

– Эко?

Учитель не обратил внимания на тревогу в её голосе.

– Гектор успел отвыкнуть от школьного режима и ещё спит. Так что урок кошачьей музыки, скорее всего, не состоится, – нахмурившись, ответил он.

Услышав, что доверенное лицо Горацио отсутствует, Руби подпрыгнула от радости. Нова уважала этого строгого кота и его зачастую язвительные замечания. Иногда он корчил из себя владыку башни, что девочке не нравилось, но Гектор был единственным, кто мог приструнить Руби и Рика. Одного его взгляда хватало, чтобы котята послушно легли на пол, опустили головы на лапки и затихли.

Генри повернулся к Нове и украдкой показал большой палец. Проводимые Гектором уроки кошачьей музыки внушали всем ученикам ужас. Нова предпочла бы весь день слушать, как скрипят мелом на доске, чем терпеть час так называемых кошачьих опер.

Пока она размышляла о том, что кошачья музыка – единственное, что ей не нравится в школе в башне Горацио, директор написал на доске расписание уроков. Естественно, утро начиналось с любимого предмета Горацио: истории королевских кошек.

3

– Кто назовёт имя нынешней кошачьей королевы Англии? – спросил Горацио, вытаскивая Рика за шкирку из приоткрытого выдвижного ящика стола, в котором лежало печенье с тунцом Гектора.

Рука Новы взлетела вверх, но Генри уже выкрикнул ответ:

– Королева Куинн XXI с Пикадилли!

Рия пролистала толстый том, который дал ей Горацио, подняла его и указала на иллюстрацию благородной белой кошки с глазами, обведёнными чёрными линиями.

– Вот какая она! – воскликнула Рия. – На фото плохо видно, но говорят, что у неё один глаз голубой, а другой карий.

Нова умирала от желания рассказать Рии и остальным, что она знала королеву Куинн лично. Более того, несколько недель назад она и Генри спасли трон, если не жизнь, этой кошачьей правительницы, когда её похитила жадная до власти Пенелопа. Но ей нельзя было об этом говорить, потому что они пообещали Куинн этого не делать. Горацио, в частности, ни при каких обстоятельствах не должен был узнать об их спасательной операции, поскольку и сам держался в стороне от дел королевских кошек, и хотел, чтобы его ученики в них не лезли.

– Чудесно! – Горацио похвалил Рию, удерживая своими широкими ладонями Рика, которому не терпелось вернуться в ящик для печенья. Котёнок изо всех сил упирался крошечными лапками в пальцы Горацио, стараясь вырваться из его крепкой хватки.

– А как зовут кошачьего короля Шотландии? – спросил учитель.

Саид нерешительно поднял руку.

– Насколько я помню, Фергус Финстер или что-то в этом духе.

– Почти угадал, – подтвердил Горацио. – Его зовут Фергус Финниган. Его второе имя – ирландское: говорят, там родился его отец. Не так ли, Густав?

Густав молча кивнул. Нова увидела, что его ладонь на коленях сжалась в кулак.

– Некоторое время назад маленькое королевство Уэльс решило отменить кошачью монархию. Теперь там правит кошка-президент по имени Элла Уэллс. Говорят, она – бывшая цирковая кошка, и ей уже двадцать три года. Для кошек это весьма почтенный возраст. Таким образом, у нас остаётся всего одно королевство…

Горацио пролистал толстый фолиант, всё ещё лежавший на столе Рии. Он не сразу нашёл то, что искал. Наконец, он поднял книгу и показал всем фотографию оранжевого кота, больше похожего на тигра, чем на кошку.

Нова не могла оторвать глаз от фотографии: так притягивал её пронзительный взгляд кошачьих глаз. Они отсвечивали ярко-жёлтым. Над глазами виднелись две толстые чёрные полоски, удивительно напоминающие человеческие брови. Морда кошки была бело-коричневой с тёмными пятнами и длинными белыми усами.

Хотя корону на его голове украшали одни из самых значимых драгоценностей, которыми обладал кошачий мир, она отходила на второй план по сравнению с великолепной внешностью самого кота.

Горацио стоял так близко к парте Новы, что, если бы она закрыла глаза, узнала бы его по запаху его любимого чая, который он всегда пил с молоком. Он повернулся к Густаву.

– И это, несомненно…

Густав по-прежнему ничего не говорил, но выражение его лица стало приветливее. Нове даже показалось, что он улыбается. Густав открыл рот, но закончить предложение учителя не успел.

– Конечно же, это Каллахан Семнадцатый, король Малларанни, правитель всех кошек острова Ирландия, неизменный победитель кошачьих игр на реке Шаннон по метанию рыбы в течение последних восьми лет и автор пяти томов превосходной кошачьей поэзии, которую с восторгом читают во всех королевствах. В Ирландии мы стремимся к тому, чтобы на троне сидел талантливый правитель. Это не то, что просто унаследовать трон.

Кот, который это произнёс, медленно и задумчиво прошёлся по классу. Его произношение было кристально чистым, и у него был приятный певучий акцент, как у жителей Ирландии. Нова оглянулась и увидела, что её одноклассники сидят, разинув рты.

Не только голос, но и внешность у кота была уникальная. Обладатель невероятно длинной бежевой шерсти, он выглядел стройным и подвижным, в отличие от других длинношерстных кошек, которых знала Нова. По всей спине и вдоль хвоста у него шла яркая тёмно-коричневая полоса, которая словно делила его тело пополам.

Горацио тоже был впечатлен, но он знал этого кота и широко улыбался.

– Сэр Кормак! – радостно воскликнул он. – Вот здорово! А я-то думал, что мне только завтра удастся представить тебя детям. Разве ты не собирался отдохнуть сегодня с дороги?

Сэр Кормак кивнул Горацио и принялся осматривать класс. Класс был небольшим, но Нова заметила, что за летние каникулы Горацио успел его украсить. В комнате появились новые картины: простые белые квадраты с яркими цветными отпечатками лап. На уроках в прошлом учебном году Нова узнала, что этот стиль кошачьей живописи называется лапо-штампованием.

Но больше всего ей нравились яркие шерстяные нити и плетёные из лыка косы разной длины, свисавшие со стен и потолка, как разноцветные лианы. Нова знала, что Горацио развесил их специально для Руби и Рика, но часто видела, как с ними увлечённо играли и другие кошки.

– Надеюсь, наша башня тебя не разочаровала, – с беспокойством произнёс Горацио. – Это не университет, и мы всего лишь небольшая группа фелидиксов…

– Вовсе нет! – воскликнул сэр Кормак и мягко запрыгнул на парту Генри. – Не скромничай, Горацио. Все мы знаем, что важно не количество учащихся, а то, насколько они талантливы.

Генри слегка отпрянул, когда сэр Кормак подобрался к нему так близко, что его длинные усы коснулись его губ. Оказываясь в центре внимания, Генри становился застенчивым.

– Судя по описанию, ты – Генри Морган, – заявил сэр Кормак.

Генри неуверенно кивнул.

– Тогда ты, несомненно, скажешь мне, дорогой Генри, откуда я только что приехал. Пожалуйста, не обращай внимания на крабовый запах. Крабы – моя любимая еда, я просто не в силах перед ними устоять.

Генри в нерешительности повернулся к Нове, а сэр Кормак насмешливо прищурил глаза.

Нова не понимала, почему Генри так отчаянно на неё смотрит. Что хотел сказать ей её друг? Очевидно, сэр Кормак решил проверить превосходное обоняние Генри. Все коты в башне и за её пределами знали и восхищались его даром. Генри много раз доказывал свои способности и никогда не ошибался. Ему ничего не стоило ответить на этот кошачий вопрос. Но он, видимо, не хотел.

– Ну? – настаивал сэр Кормак.

– Генри, давай! – подбодрил Генри Горацио, который тоже не понимал, что происходит. – Не стесняйся. Продемонстрируй свой талант.

Генри нервно сглотнул и тихо произнёс:

– Ты спал на кухне, на верхней полке за коллекцией чайников Горацио времён королевы Виктории. На завтрак ты съел немного корнуэльской ветчины, которую Горацио прячет в глубине кладовой. Потом ты был на улице под кустами роз и…

– Довольно, мой мальчик! – воскликнул сэр Кормак. – Это уже личное!

Нова ухмыльнулась. Кошачий туалет располагался возле кустов роз. Упоминать об этом было более чем грубо, и она знала это не только по урокам кошачьего этикета с мисс Мелонией Бридж. Неудивительно, что сэр Кормак прервал допрос.

– Горацио, надеюсь, ты простишь меня за ветчину, – мягко произнёс сэр Кормак и опять повернулся к Генри. – Твой талант и правда исключительный. Браво! – Хотя кот хвалил Генри, в его голосе слышались холод и недоверие.

Зато Горацио от всей души радовался успеху Генри.

– Обоняние у тебя лучше, чем у любой кошки, – улыбнулся он, указал на свой стол, и сэр Кормак принял приглашение.

Когда бежевый кот сел перед ними, гордо поднял голову и взглянул на учеников, Горацио объявил:

– Позвольте представить вам сэра Кормака. Он прибыл с Густавом из Ирландии. Так что в этом учебном году у нас не только приглашённый ученик, но и приглашённый учитель. Сэр Кормак известен во всех королевствах. Он – признанный знаток кошачьих мифов и легенд. Он впервые будет преподавать в школе для фелидиксов, и вы не представляете, как я этому рад!

Дети захлопали в ладоши. Рия аплодировала громче всех и восторженно наклонилась вперёд, чтобы лучше рассмотреть сэра Кормака. Наконец Густав тоже дал волю чувствам: он громко хлопал и на этот раз действительно улыбался.

И только Генри по-прежнему вёл себя странно. Он повернулся к Нове, взволнованно посмотрел на неё и слегка покачал головой. Она заметила, что его руки не касаются друг друга, и он только делает вид, что хлопает.

4

– Наверное, Горацио взял его к себе в кабинет. Или сэр Кормак там навестил его, как мы иногда делаем, – сказала Нова. Она не понимала, почему Генри не терпелось поговорить с ней наедине.

Обеденный перерыв начался немного раньше. На каникулах в этот час Нова и Генри ещё гуляли вдоль Темзы. Сейчас, в первый учебный день, им полагалось сидеть на кухне с кошками и одноклассниками, но после занятий Генри прошептал Нове на ухо только два слова: Лунный свет.

Они попросили у Горацио разрешения ещё раз покинуть на перемене башню. Горацио даже слушать их не стал и просто кивнул. Он был настолько поглощён беседой с сэром Кормаком о легенде о кошке на Вечерней звезде, что даже не замечал, как Рик и Руби играют его шнурками. Нова и Генри поспешно ускользнули, довольные тем, что не пришлось отвечать ни на какие вопросы.

«Лунный свет» был заброшенным плавучим домом на Темзе. Перед летними каникулами он служил временным убежищем для телохранителей королевы Куинн – полуночных кошек. Нова и Генри приходили туда, когда им нужно было обсудить то, о чём им не хотелось говорить в башне. Они сидели в тени, на той стороне лодки, что выходила на реку: так они оставались укрытыми от взглядов многочисленных прохожих. Мягкие волны бились о борт корабля, и несколько чаек качались на Темзе. Нова вдохнула свежий сентябрьский воздух, который уже пах осенью.

– Он был там один, – упрямо сказал Генри. – Тогда, когда Горацио и все мы уже давно сидели в классе. Понюхав сэра Кормака, я тут же представил себе кабинет Горацио: лавандовые подушки, пчелиный воск, книжная пыль и эти отвратительные фиолетовые чернила, которыми он иногда пишет. Понятия не имею, какой у них состав и где он их берёт.

* * *

Все те места, которые я перечислил, сэр Кормак посетил раньше, до того.

Нова кивнула. Она верила Генри. Если он что-то чуял, то в этом можно было не сомневаться. Тем не менее она считала его беспокойство по поводу сэра Кормака, их нового приглашённого учителя, преувеличенным.

– В кабинете Горацио всегда сидят какие-то кошки, – сказала она, глядя на проплывающий мимо «Лунного света» прогулочный катер. Несколько пассажиров радостно помахали им рукой.

– Но только в присутствии Горацио, – возразил Генри. – Вот почему он всегда закрывает дверь, а не оставляет её приоткрытой, как другие двери в башне. Сэр Кормак каким-то образом её открыл и обнюхал весь кабинет. От него даже пахло пылью от засохших лепестков роз в углу за полкой и паутиной.

Нова пожала плечами.

– Кошки такие любопытные, – заметила она. – В любом случае, сэр Кормак нравится мне куда больше, чем этот Густав. Он такой странный! Пора бы тебе сказать ему, чтобы он освободил твоё место. – Она покосилась на Генри, чей задумчивый взгляд терялся где-то между противоположным берегом и Тауэрским мостом.

Однако Генри продолжал стоять на своём:

– С этим сэром Кормаком что-то не так. У меня предчувствие. Как только мы встретим Эдисона, нужно спросить у него, что он о нём знает. Если сэр Кормак настолько хорошо известен в кошачьем мире, как о нём говорят, то это не составит труда. – Генри огляделся, словно ожидая, что Эдисон вот-вот вынырнет из-за угла.

Нова не хотела спорить с Генри и промолчала. В последнее время встретить Эдисона днём почти не удавалось. Зато его всегда можно было найти при дворе королевы Куинн. В начале летних каникул её это ещё удивляло. Эдисон был уличным котом и постоянно твердил, как он ценит свою свободу. Королева Куинн ему нравилась, но как же он ненавидел все эти дворцовые правила и соблюдение кошачьего этикета!

Нова знала, что притягивало Эдисона ко двору, – Зия, красивая сиамская кошка с глубокими голубыми глазами и отвагой львицы. Эдисон был по уши в неё влюблен, но всё не осмеливался признаться ей в чувствах.

Зия уже несколько недель служила придворной кошкой королевы Куинн, поэтому Эдисон большую часть дня слонялся по дворцу. Он делал вид, что заботится о безопасности королевы Куинн, но на самом деле не мог вынести разлуки с Зией.

– Кстати, кто тебе звонил? – спросила Нова в надежде вырвать Генри из размышлений. На короткой перемене Горацио протянул Генри свой старомодный мобильник, и Генри исчез с ним в саду. С тех пор у Новы не было времени спросить, с кем он разговаривал.

– Это… ммм, – поморщился Генри, – просто мои родители.

Со стороны Генри было мило, что он старался как можно меньше говорить о своей семье. Так им не приходилось говорить о родителях Новы. Он вёл себя так, словно они собратья по несчастью. Ни его, ни её родителей не было рядом, так что им приходилось обходиться без них.

Но в отличие от отца Новы, который скрывался от полиции, и её матери, пропавшей без вести много лет назад, Генри своим родителям мог хотя бы позвонить. И большую часть времени он знал, в какой части света они находятся на своём исследовательском корабле.

– И… что они хотели? – продолжала расспрашивать Нова.

Генри поёрзал на досках лодки.

– Они сказали, что планируют невероятно захватывающую поездку в Африку и вернутся в Англию только после Рождества, – он склонил голову набок и посмотрел на реку, как будто заметил какую-то особенно интересную чайку.

– Понятно, – сказала Нова. Какое-то время она смотрела на воду, гадая, когда же снова увидит своего отца. Интересно, он всё ещё в Шотландии?

С задней стороны палубы донёсся шум. Нова и Генри одновременно развернулись и увидели, как с поручней на берег спрыгнула тощая серая полосатая кошка.

– Срочная доставка для Новы! – крикнула кошка и скрылась из виду.

– Это ещё что? – спросил Генри. Он подхватил с пола позади себя кусок белой ткани, сунул его под нос и понюхал. – Пахнет песочным печеньем и колокольчиками, – констатировал он и задумчиво добавил: – И немного… – он замялся, – тобой.

Нова нахмурилась и взяла ткань из рук Генри. Она была мягкой, лёгкой и что-то ей напоминала. Она развернула её и увидела, что уголки потрёпаны, а во многих местах на ткани дырки. Она провела по ней рукой. В одном углу виднелся вышитый цветок. Лилия.

– По-моему, – сказала Нова, – это мой платок. По крайней мере, в детстве у меня такой был. Я всегда брала его с собой в постель. – Сердце Новы громко колотилось. Может, папа вернулся? Он всегда посылал ей маленькие подарки, чтобы показать, что он рядом.

– Почему эта кошка принесла его сюда? – нахмурившись, спросил Генри.

Нова задумалась. Бессмыслица какая-то. Её папа – не фелидикс и никогда не смог бы убедить кошку передать Нове сообщение.

Ответить на вопрос Генри она не успела. На берегу с другой стороны «Лунного света» возникло какое-то движение, и, судя по звукам, оно было определённо связано с кошкой. Нова и Генри дружно вскочили, помчались по скользим доскам корабля и спрыгнули на берег.

Там собралась небольшая группа людей. Из центра толпы доносилось громкое и возмущённое мяуканье. По крайней мере, для прохожих на набережной это звучало как мяуканье.

Зато Нова и Генри понимали каждое слово:

– Не трогай! Я и сам справлюсь! Убери от меня свои скользкие, холодные руки! Мой желудок слишком чувствительный! Аааа-ййй!

5

Маленького кота, поднявшего такой шум, звали Пабло. У него была чёрная, как уголь, шёрстка, круглые глаза цвета меди и заострённое личико. На самом деле Пабло был уличным котом, но в качестве гостя проживал в башне Горацио. С тех пор как он помог освободить королеву Куинн, он, Генри и Нова стали лучшими друзьями.

– Что опять натворил этот Пабло? – спросил Генри, когда они подошли к группе людей.

Вопрос был вполне закономерен. Пабло был настолько же очаровательным, насколько и неуклюжим. Перевернутые горшки с растениями, порванные шторы, вечно пропадающие ластики – чаще всего за всем этим стоял Пабло.

Нова почти не удивилась, разглядев на шее Пабло разноцветный пластиковый пакет, который он нёс, как плащ. А одна его задняя лапа застряла в стаканчике из-под кофе.

Мужчина в ярко-оранжевой футболке и огромной яркой матерчатой шляпе стоял на коленях и снова и снова пытался дотронуться до Пабло рукой. Кот каждый раз отпрыгивал в сторону, и эти двое словно исполняли отрепетированный танец.

Пожилая женщина, которая несмотря на ясное голубое небо стояла, опершись на зонт, принялась браниться:

– Да вы просто пугаете животное! Дайте ему успокоиться!

Нова позвала Пабло, и все замолчали, в том числе и кот. Все повернулись в её сторону.

– Это твоя кошка? – спросила женщина с зонтом, разглядывая взлохмаченные волосы и рубашку Новы, в которой Руби сегодня утром, к сожалению, проделала внушительную дыру. – Надеюсь, ты не нарочно надела на неё этот полиэтиленовый пакет?! Это жестокое обращение с животными!

– Конечно, нет! – поспешно заверила её Нова. – Пабло иногда слегка… – Она замолчала. Как объяснить незнакомым людям, что Пабло вечно попадает в передряги?!

Женщина продолжала вещать о защите животных и о том, как безответственно поступают родители, покупая своим детям домашнее животное, о котором они не заботятся.

Тем временем Генри достал лапку Пабло из стакана и попытался осторожно снять через голову пластиковый пакет.

– Упал в дурацкий мусорный бак, – мяукнул кот, наконец, оказавшись на руках у Генри. – Никто ведь не предупреждал, какие скользкие у них края! Честное слово, я не виноват!

По сморщенному носу Генри и несчастному выражению его лица Нова поняла, что Пабло, вероятно, провёл в мусорном ведре какое-то время и пропитался его запахом.

– Нам пора домой, – объявила она собравшимся вокруг людям, и они быстро разошлись, кроме женщины с зонтом, продолжавшей разглагольствовать о воспитании детей.

Мужчина в яркой рубашке помахал им на прощание и со словами «Классный у вас кот!» вскочил на велосипед, который оставил у одного из чёрных уличных фонарей.

* * *

Через ворота в увитой плющом стене они прошли к башне Горацио. Пабло наконец-то перестал жаловаться на противный мусорный бак, который якобы обманным путём заманил его в ловушку с помощью восхитительного запаха сардин.

Он сидел у Новы на руках, вылизывал шерсть и укоризненно вытягивал вперёд переднюю лапу, как будто в катастрофе с контейнером была виновата Нова. Один его коготок сломался.

– Спрошу у Рии, сумеет ли она меня подлатать, – жалобно произнёс он, и Нова выпалила:

– Я тоже могу о тебе позаботиться!

Пабло захихикал. Рия лучше всех ухаживала за кошками и лечила их, и Пабло любил поддразнивать Нову по этому поводу.

– Что это? – спросил он, обнюхивая платок с лодки, который Нова всё еще держала в руках.

– Думаю, его прислал мне мой папа, – задумчиво ответила Нова. Папа никогда о ней не забывал. Неважно, где он находился, – в тюрьме, в бегах, или, как сейчас, в Шотландии. – Наверное, это платок из моего детства.

– Он твоим папой не пахнет, Нова, – осторожно заметил Генри. – Да и с кошками твой отец разговаривать не умеет, ведь так? Да и как он мог прислать его из Шотландии?

Нова не ответила. Генри был прав. Но она всем сердцем надеялась, что этот платок – весточка от её отца.

* * *

Несколько минут спустя они вошли в класс, и Генри просиял: на новом высоком столе перед учениками восседал мистер Октагон. Он преподавал математику, и у него была коричневая шерсть и резко контрастирующий с ней белый воротничок. Близко посаженные глаза с серебристым блеском придавали мистеру Октагону слегка растерянный вид. Однако математику он объяснял лучше всех.

Нова увидела, как Генри без колебаний сел не на своё место рядом с Рией, и с тревогой подумала, что в какой-то момент восстанавливать правильную рассадку может быть уже поздно.

Тут её взгляд упал на её парту, и она ахнула. Густав соорудил что-то вроде перегородки из своих блокнотов, книг и высокой жестяной коробки, в которой, по-видимому, хранил ручки. Вот наглец!

К счастью, злиться ей было некогда, поскольку для рисования разного рода треугольников мистера Октагона требовалось особое внимание.

– Не кто иной, как кошка из древней Вавилонии, придумала теорему Пифагора и первая начала рисовать лапой на песке, – с гордостью возвестил учитель. – Вам ведь известно, что некоторые из нас питают слабость к геометрии, и особенно к треугольникам.

Нове показалось, что Густав раздражённо ворчит себе под нос. А когда она попробовала заглянуть сквозь бреши в его стене, он выставил локоть и закрыл свою тетрадь. Тем не менее ей удалось туда заглянуть, но вместо треугольников она увидела линии, квадраты, цифры и кружки. Рисунок напоминал план этажа дома.

Нова надеялась, что мистер Октагон поставит новичка на место. Но создавалось впечатление, что Густав освобождён от уроков и волен заниматься тем, чем хочет. Мистер Октагон в свойственной ему манере прыгал с парты на парту и тыкал тонкими лапками в неправильные цифры и расчёты других учеников, но на Густава даже не смотрел.

Время пролетело незаметно; в предыдущей школе на сдвоенных уроках математики с Новой такого никогда не бывало. Она пришла в изумление, когда мистер Октагон вдруг попрощался в конце урока, и в следующий момент в класс вошёл Эдисон. Нова бросила на Генри вопросительный взгляд. Почему Эдисон здесь, в башне, а не во дворце?

Несколько недель назад кот клялся, что предпочитает проводить время на улицах Лондона, но теперь никак не мог насытиться мягкими креслами и неспешными трапезами при дворе.

Нова жутко перепугалась, когда Эдисон запрыгнул к ней на колени. Это тоже было для неё в новинку. Эдисон умел дружить, но избегал человеческих прикосновений больше, чем любой другой кот.

– У меня новости! – прошептал он мягким бархатистым голосом. – Встретимся в коридоре.

Сказав это, он удалился, а Нова продолжала ощущать на коленях тепло его густой чёрной шерсти. Она подошла к Генри и толкнула его локтем.

Рия так увлечённо чесала за ухом оранжевого кота, что не заметила, как Нова вытащила Генри из класса. Остальные тоже не обратили на них внимания, и только сидевший под партой Генри Пабло последовал за ними.

Эдисон ждал их за напольными часами. Между часами и переполненным книжным стеллажом в стене находилась ниша. Они знали, что в её тени их никто не заметит.

– Что ты здесь делаешь? И почему от тебя так воняет? – прорычал Эдисон при виде Пабло. – У меня для вас сообщение, – продолжил Эдисон, не дав Пабло времени рассказать историю о мусорном баке. – Королева Куинн отправила меня сюда, чтобы я немедленно с вами связался. Вы должны узнать об этом раньше, чем все эти важные шишки при дворе.

Нова вздохнула. Единственное, что Эдисон терпеть не мог при дворе королевы Куинн, так это полуночных кошек – личную охрану королевы. Эдисон открыто враждовал с Шаяном, гордым, а порой и несколько высокомерным персидским котом.

– Ну, говори скорее! – потребовала Нова. – У нас скоро очередной урок, и Горацио будет недоволен, если мы опоздаем в первый же день.

– Итак, – Эдисон драматично вздохнул, – намечается важное событие. В ближайшее время королева объявит об этом всему кошачьему королевству. Вы и представить себе не можете, какой это вызовет переполох!

Пабло возбуждённо запрыгал на месте.

– Она выходит замуж? Обожаю свадьбы! – воскликнул он. – Или она объявит новый праздник, на котором будут раздавать бесплатные сардины? Обожаю сардины! Или…?

Эдисон сурово взглянул на него.

– Нет, гораздо лучше, Пабло. Хотя эту штуку с сардинами я ей с радостью предложу. – Кот поднял голову, и его бирюзовые глаза сверкнули. – Впервые за время своего правления королева Куинн решила набрать новых полуночных кошек. Эту весть она распространит по всему кошачьему королевству. Через неделю здесь, в Лондоне, состоятся соревнования. У каждой кошки в стране есть шанс пройти испытания и стать полуночной кошкой. Ну, что скажете? В конце концов, с момента освобождения королевы Куинн вы носите звание почётных полуночных кошек!

6

– Экзамен для полуночных кошек? Ты уверен? – крикнул Пабло так громко, что Эдисон на него зашипел.

– Сходи к Рии, пусть она прочистит тебе уши, если ты плохо слышишь. – Эдисон присел рядом с Пабло и грозно посмотрел на котёнка.

Пабло попятился и прошептал:

– Но ведь полуночных кошек может быть только двенадцать. Не считая почётных полуночных кошек, – возразил он, и Нова и Генри вопросительно посмотрели на него.

– Правила устанавливает королева Куинн, – заявил Эдисон. – Ей требуется больше кошек для защиты королевской семьи. Вы сами видели, как получилось с Пенелопой. Если бы не я и, разумеется, не вы…

Он тревожно перебирал передними лапами. Нова чувствовала, что его что-то сильно беспокоит.

– Учитывая то, что в прошлый раз двенадцать задавак потерпели крах, королеве придётся нанять телохранителей. Таких, которым эта работа по плечу. – Эдисон обернулся, как будто проверяя, не подслушивает ли их кто.

– И ты собираешься…? – удивлённо спросила Нова.

Саид, который шёл в класс и нёс огромную стопку книг, мельком взглянул на их небольшую группу и улыбнулся Нове.

Эдисон зашипел и сердито моргнул.

– Сколько раз я должен объяснять тебе разницу между уличным котом и одной из этих избалованных полуночных кошек?

– Пожалуйста, не начинай, – пробормотал Генри, и Нова рассмеялась. Прежде чем Эдисон успел возмутиться, Генри добавил: – Наверняка экзамен будет таким сложным, что мало кто его сдаст.

К сожалению, эти слова окончательно вывели Эдисона из себя.

– Я бы каждый день сдавал такой экзамен, если б захотел! Что в нём сложного? Нужно продемонстрировать базовые навыки скалолазания, умение плавать и бороться.

– Плавать? – в ужасе пропищал Пабло. – Но не в воде же?

На его мордочке было написано такое отвращение, что Нова с трудом сдержалась, чтобы не расхохотаться. Она не заметила, как сзади к ним подошёл ещё один кот и внимательно за ними наблюдал.

– Над чем смеётесь? – спросил сэр Кормак со своим напевным ирландским акцентом.

– Э… с-смеёмся? – заикаясь, переспросил Генри. – Мы просто задумались, бывают ли среди кошек хорошие пловцы.

– Мой дорогой Генри, – с лёгкой насмешкой произнёс сэр Кормак, – на свете нет ничего, и я имею в виду абсолютно ничего, с чем были бы не в состоянии справиться кошки… Разве что с игрой в крикет. В этом мы действительно не сильны. А вот плавание в некоторых регионах Британских островов является среди кошек признанным видом спорта. Я и сам два года назад участвовал в чемпионате Ирландии по плаванию на реке Шаннон и занял второе место. Осмелюсь добавить, что победителю, бенгальскому коту по кличке Гэллоуэй, в тот день просто повезло.

Догадаться, подшучивает над ними сэр Кормак или он и впрямь вице-чемпион Ирландии по плаванию на длинные дистанции, было невозможно при всём желании. Пабло слушал его, разинув рот, а Эдисон резко замолчал. Он и сэр Кормак были примерно одного роста, но Эдисон так раздулся, что выглядел в два раза шире.

В классе Саид разложил по партам разные книги. Перед Новой лежала книга под названием «Легендарные постройки кошачьего мира». Она попробовала заглянуть в щель в «стене» Густава и посмотреть, какая книга у него, но Густав тут же убрал свой маленький чёрный блокнот с глаз долой.

Сэр Кормак запрыгнул на учительский стол и смахнул хвостом коробку мятных леденцов, которую, должно быть, оставил там Горацио. Рия резво вскочила, вернула её на место, и сэр Кормак поблагодарил её коротким кивком.

– Что такое легенда? – спросил он. Никто из учеников не ответил, и кот от скуки принялся облизывать лапу.

– Легенда – это что-то вроде сказки, – наконец произнёс Эд и закатал рукава свитера, такого же цвета, как и его рыжие волосы.

Сэр Кормак лишь покачал головой.

– Есть ещё версии?

– Легенда – это история, которую люди много лет передавали из поколения в поколение, – начал Саид. – Какие-то события в легенде произошли на самом деле, другие были придуманы. Особенно те, что связаны с магией или сверхспособностями. – Обычно Саид на уроках отмалчивался. Нова подумала, что, раз он решился заговорить, значит, ему эта тема крайне интересна.

– Уже ближе, – одобрительно произнёс сэр Кормак и начал дёргать зубами свои на редкость длинные когти. Привычка, которую Мелония Бридж, преподавательница кошачьего этикета, никогда не потерпела бы в светской беседе. – Как определить, что правда, а что вымысел?

Нова подняла руку и объяснила:

– Если кратко, то вымысел – это когда в истории упоминается волшебство, магия. А всё остальное может быть правдой.

– Магия? – Сэр Кормак опустил лапу и сверкнул на Нову глазами. – Что такое магия, Нова? Это когда девушка разговаривает с животными? Или когда драгоценный камень наделяет своего владельца безграничной властью?

Нова почувствовала, как Густав смотрит на неё через свою «стену».

– Не понимаю, – пробормотала она. – Да, мы, фелидиксы – не обычные люди. Но это не имеет ничего общего с магией. Хотя история с драгоценным камнем – это вообще скорее сказка.

Густав насмешливо фыркнул, но, когда она повернулась в его сторону, он опять опустил голову, и она не увидела ничего, кроме его волос.

Сэр Кормак продолжал с сомнением смотреть на Нову. Затем он разлёгся, вытянувшись, на столе, в очередной раз нарушив кошачий этикет, и презрительно заявил:

– Ребята, вам предстоит многому научиться. Хорошо, что у вас есть я! – Он моргнул в сторону Новы, но прежде, чем она догадалась, что он имеет в виду, Густав уже вскочил на ноги.

Словно сговорившись с сэром Кормаком, Густав встал перед старомодной доской и взял один из мелков, которые Горацио любил оставлять где попало.

К сожалению, Густав не знал, что эти мелки – любимые игрушки Рика и Руби. Котята, которые только что мирно играли со свисавшими со стены верёвочками, ринулись на него как бешеные носороги. Руби умела прыгать выше и успешно добралась до плеча Густава, после чего впилась зубами в его серый вязаный свитер. Рик тем временем карабкался по ноге Густава, как по стволу дерева.

– Что это значит?! – возмущённо воскликнул Густав и попытался оторвать Руби от своего плеча. Рик уже добрался до его пояса, пронзил когтями тонкую рубашку Густава и впился в живот. Густав закричал.

Нова и Генри поспешили ему на выручу и сняли с его тела непослушных котят.

Класс дружно рассмеялся, а сэр Кормак миролюбиво заметил:

– Возможно, Густав, в следующий раз тебе стоит спросить у этих юных друзей, можно ли брать их игрушки.

– Дело не в этом, – возразила Нова. – Эти двое просто не умеют себя вести…

Она протянула Густаву мел, схватила котят и отнесла их обратно к стене с верёвками.

Не поблагодарив её, Густав хмуро уставился на доску и начал что-то записывать мелкими аккуратными буквами. Скоро на доске появился заголовок Первые королевские кошки, а под ним несколько имён.

Сэр Кормак по-прежнему вальяжно лежал на столе и непринуждённо рассказывал:

– Легенда о фелидиксах в Великобритании зародилась задолго до начала официальной истории королевских кошек. В ней рассказывается, что тысячи лет назад существовала кошачья королева, которая правила мудро и справедливо, обеспечивая мир среди своих своенравных подданных. Ее звали Эсмеральда, и, как гласит легенда, её глаза напоминали самые чистые изумруды, когда-либо сверкавшие на солнце. – Сэр Кормак поднял лапу и указал на Нову. – Это правда или вымысел?

– Не исключено, что эта королева существовала. И у неё вполне могли быть необычайно красивые глаза, – ответила Нова.

Сэр Кормак невозмутимо продолжил:

– Эсмеральда была беременна только единожды и произвела на свет четверых детей, двух мальчиков и двух девочек. Котята росли активными и любознательными и были неразлучны. Они уже давно выросли и обзавелись собственными семьями, когда Эсмеральда умерла в глубокой старости. Однако её смерть застала детей врасплох. Они никогда не думали о том, кто унаследует престол. Спорить они начали уже у могилы матери. – Сэр Кормак поднял голову и спросил: – Генри, что ты думаешь? Правда или вымысел?

Генри гладил Рика, который сидел у него на коленях и громко мурлыкал.

– Правда. Братья и сестры часто враждуют.

Нова заметила, что Эд энергично закивал.

– Отлично. – Сэр Кормак оторвал взгляд от окна классной комнаты, сквозь которое теперь пробивался лишь тусклый серый осенний свет. – Четверо наследников только начали драться (говорят, что при этом были оторваны три уха), как вдруг земля содрогнулась, раздался гром, и на холмистую местность обрушился ливень. Кошки испугались и прекратили драку. Рядом с ними ударила молния, и камень, который они привалили к могиле в память об Эсмеральде, раскололся на четыре части. В его центре сверкал огромный зелёный драгоценный камень, изумруд. У него была крайне необычная форма, напоминавшая сферу с четырьмя углами.

Саид взволнованно поднял руку со сжатым в ладони карандашом, которым только что рисовал. Сэр Кормак кивнул.

– Я об этом читал! – взволнованно выпалил Саид. – Камень называется Изумрудная звезда. Он – символ мира среди кошек на Британских островах.

– Молодец, что запомнил, Саид. Теперь я вижу, что в этом классе не только невежды. Как ты думаешь, это легенда или правдивая история?

Саид откинул со лба чёрные волосы и прищурил большие глаза.

– Это вполне может быть правдой. Камень описан во многих книгах, посвящённых кошачьим легендам. Он встречается и в живописи.

– Молодец, Саид, – похвалил его сэр Кормак. – Упоминания об Изумрудной звезде вы найдёте во всех книгах, которые я вам сегодня принёс. Поищите в них места, где говорится об Изумрудной звезде.

Нова подняла руку.

– Возможно, этот драгоценный камень и правда существует, но мы не знаем, появился ли он на могиле Эсмеральды с ударом молнии.

Со стороны Густава опять донёсся враждебный ропот.

– Отличное замечание, Нова! – воскликнул сэр Кормак. – Предлагаю тебе и твоим одноклассникам посвятить остаток урока изучению книг. Я хочу, чтобы вы узнали как можно больше об Изумрудной звезде и рассказали мне об этом в течение следующего часа. Что до меня, то я немного осмотрюсь в башне и, надеюсь, найду ещё парочку вкуснейших сардин.

Он спрыгнул со стола и покинул класс.

7

Пролетела первая учебная неделя. Помимо уроков мисс Бридж и мистера Октагона дети посещали уроки кошачьих боевых искусств.

Боевые искусства преподавал мистер Марло, абиссинский кот с гибким мускулистым телом, короткой коричневой шерстью и огромными ушами. На первом же уроке он спрыгнул с самой высокой полки в классе на ковёр, продемонстрировав двойной переворот. Он кувыркнулся в воздухе так быстро, что на мгновение Нова испугалась, что он переломает себе все кости. К счастью, приземление оказалось идеальным. Рик и Руби ту же попробовали повторить его прыжок, спрыгнули с колен Новы и покатились по полу.

В отличие от пунктуального мистера Марло сэр Кормак, их приглашённый учитель, не придерживался расписания и появлялся в классе когда хотел. Все учителя, включая Горацио, относились к нему как к знаменитости и с радостью прерывали уроки, позволяя сэру Кормаку рассказывать свои сказки.

Однако Генри такое поведение ужасно раздражало.

– С этим котом что-то не так! Я чую, что он околачивается там, где не надо. На днях он побывал в твоей комнате, Нова. Я отчётливо ощутил аромат фиалковых конфет, которые ты хранишь в шкафу.

На Генри был свитер с капюшоном, и Рик с Руби играли с завязками. Один котёнок забавлялся с правой верёвочкой, другой – с левой. Была пятница, вторая половина дня, и на кухне башни они сидели одни. Тёплое осеннее солнце выманило остальных учеников и кошек в небольшой сад, разбитый вокруг башни. Через открытую входную дверь доносились голоса Рии и Эд. Они играли на лужайке в лапобол с гостями с несколькими клубками пряжи.

– Этот сэр Кормак и впрямь всюду суёт свой нос. А после школы он и Густав держатся вместе, будто что-то скрывают, – продолжал Генри.

Сэр Кормак Нову не беспокоил, а вот мысль о Густаве изрядно портила ей настроение.

– Ты спросил Горацио про рассадку в классе? – Она сунула руки в карманы мешковатых брюк и положила ноги на широкий табурет, расписанный голубыми цветами и зелёными лианами.

Генри кивнул.

– Да, но он думает, что нам следует быть с Густавом более обходительными. Тебе нужно с ним только сидеть, а мне приходится ещё и комнату делить! Он всю ночь ворочается, я почти не сплю!

Нова вздохнула.

– Он приглашённый ученик, а значит, скоро нас покинет. Надеюсь, как и полосатый сказочник, сэр Кормак.

Они оба рассмеялись. Серый персидский кот прошёл в открытую дверь и приветливо им кивнул. Вслед за ним вошёл Горацио с чашкой чая в одной руке и толстой книгой в другой.

– Там слишком шумно, – Горацио откинул конец длинного шарфа, свисавшего до самого живота. Нова затаила дыхание. И правда: шарф чудом не угодил в чашку. – Все клубки распутались, но кошки продолжают играть… – Горацио подошёл к синему дивану и рухнул на плюшевые подушки рядом с Новой. – О, наконец-то! Тишина и покой!

Не успела Нова что-либо ответить, как на холодный каменный пол кухни вкатился Пабло. Он запутался в нитках и выглядел так, будто кто-то расчесал его против шерсти. Тем не менее он радостно вскричал:

– Гол! Я забил гол!

– Автогол! – прорычал снаружи Эд.

Пабло это замечание настроения не испортило. Генри поднял его и осторожно освободил от шерстяных нитей. Маленький кот восторженно замурлыкал – и лишь тогда обнаружил учителя.

– Прости, Горацио. Я не собирался так сильно кусать тебя за ногу, но в лапоболе без этого никуда. Хорошо, что ты здесь. Мне нужно срочно с тобой поговорить. Так что, если у тебя когда-нибудь будет время…

Горацио вежливо кивнул.

– Конечно, Пабло. Когда угодно. О чём ты хочешь поговорить? Если о блохах, то мы этот вопрос запросто решим.

Пабло так энергично мотнул головой, что несколько шерстяных ниток соскользнули с его ушей на лицо.

– Нет, всё гораздо важнее! Это то, что изменит мою жизнь.

Пабло сделал глубокий вдох, и его грудь надулась, как шар.

Тут в башню вошли новые кошки, а именно Эдисон в сопровождении Руби и Рика. Котята не оставляли попыток запрыгнуть ему на хвост и вцепиться в него зубами.

– Вот вы где! – радостно воскликнул кот и даже слегка замурлыкал. – И Горацио с вами. Прекрасно!

Горацио вежливо кивнул и вытащил что-то из кармана.

– Рад тебя видеть, мой дорогой. Бисквит с тунцом?

– Нет, спасибо. Я только что ел с Зией. Она всегда угощает вкуснейшими вялеными сардинами. Уж не знаю, откуда она их берёт. – Эдисон уставился на потолок и на мгновение словно забыл, зачем сюда пришёл.

Горацио кашлянул, и кот вздрогнул.

– Я пришёл передать послание. Королева Куинн XXI с Пикадилли приглашает в свой дворец тебя, Горацио, и двух фелидиксов, Генри и Нову. Завтра на глазах и под носом приглашённых гостей там будет объявлено о соревнованиях на звание полуночного кота.

Горацио не пошевелился и лишь тревожно прищурился.

– Приглашение, значит… – Вид у него почему-то был несчастный.

– Приглашение к королевскому двору! – воскликнула Нова, не в силах сдержать волнение. – Пожалуйста, Горацио, нам непременно нужно туда пойти! – Она восторженно взглянула на Генри.

Эдисон запрыгнул на старое кресло-качалку рядом с диваном, на котором они сидели.

– Конечно! Возможность посетить двор – огромная честь для любого фелидикса. Разумеется, королева Куинн хотела бы снова увидеть тебя, Горацио. Я предложил ей предоставить шанс посмотреть на дворец этим двум многообещающим молодым фелидиксам. Королеве Куинн известно, как сильно они заботятся о наших маленьких сиротах. Обязательно возьмите с собой и котят.

Нова тревожно сглотнула. Она забыла, что Горацио ничего не знал об их приключениях на летних каникулах. Как и о том, что они уже были знакомы с королевой.

Пабло запрыгнул к Нове на колени и прижался головой к тыльной стороне её ладони.

– Я бы хотел… – начал он.

– Тише! Не сейчас, – перебила его Нова.

– Спасибо, что ты так предусмотрителен, Эдисон, – произнёс Горацио, постепенно выходя из оцепенения. – Соревнование на звание полуночной кошки, говоришь? Ты уверен, что она поэтому хочет меня видеть? Это так странно! Но благодарю за приглашение! Для каждого фелидикса большая честь встретиться с королевой. Безусловно, я очень рад за Генри и Нову.

Эдисон одарил Нову заговорщицким взглядом.

– Точно. От такого приглашения не отказываются, – заметил он. – Если вы согласны, я заберу вас троих, а также Рика и Руби завтра в десять, и мы отправимся ко двору.

– Вот бы мне хоть одним глазком… – пробормотал Пабло, проводя лапой по ноге Новы.

Нова крепко удержала его рукой.

– Подожди! – прошептала она и повернулась к Горацио. – Это звучит так захватывающе! – громко произнесла она.

Горацио её не услышал. Книга в его руке лежала так криво, словно была готова в любой момент упасть на пол. Так оно и произошло. Горацио вздрогнул и с беспокойством провёл рукой по кудрям в тщетных поисках очков.

– Нова, Генри и котята пусть идут с тобой, Эдисон, – произнёс он сдавленным голосом. – А я нужен здесь, в башне. По субботам здесь всегда суета. У Густава и сэра Кормака осталось много вопросов. Кроме того, прибыло несколько новых гостей, которым требуется моя поддержка. Не мог бы ты передать королеве Куинн, что я ужасно сожалею? И желаю ей всяческих успехов в подготовке и проведении экзамена. – С этими словами он встал, мельком взглянул на лежащую на полу книгу и, не подняв её, вышел из комнаты. Нова увидела, что, идя по лестнице, он крепко держался за перила, словно мог упасть в любой момент.

– Что с Горацио? – спросила она у Генри и Эдисона, когда учитель отошёл достаточно далеко и не мог их слышать.

– Ничего удивительного, – ответил Эдисон и легонько оттолкнул Рика лапой, когда котёнок попытался атаковать его уши. – Горацио не был во дворце с тех пор, как исчезла Гвендолин. Он даже пропустил коронацию её сестры, королевы Куинн. В любом случае жаль, что он не придёт. Куинн хотела бы его увидеть.

Генри пожал плечами.

– Хорошо, что он хотя бы нам разрешил туда пойти! Наконец-то мы увидим дворец! Я жду не дождусь. Там правда находится самая высокая когтеточка в Англии?

Эдисон кивнул.

– Конечно. Прямо у входа. Я лично проведу для вас экскурсию по дворцу.

Пабло высвободился из рук Новы и запрыгнул на спинку кресла-качалки, которое угрожающе закачалось.

– Я пойду с вами! – объявил маленький кот со своей высокой позиции.

– Тебя не приглашали! – прорычал Эдисон.

– А мне всё равно! – воскликнул Пабло. – Очень важно, чтобы я туда пришёл.

Генри рассмеялся и протянул ему руку.

– Почему, Пабло?

Пабло задрал нос и вытянул лапу, стараясь не потерять равновесие.

– Потому что я собираюсь сдать этот экзамен. И сдам его успешно! Я стану полуночным котом! – гордо объявил он, потерял равновесие и рухнул на пол.

8

Эдисон, как и обещал, зашёл за ними на следующее утро. Он поджидал их у розовых кустов, отгоняя лапой назойливых пчёл.

На ярком голубом небе виднелись лишь редкие тонкие белые полосы, но воздух был до того прохладным, что Нова дрожала даже в своём полосатом свитере. Она прижала Руби к себе и принялась ей внушать:

– Сиди спокойно и не дёргайся! Там машины! Если убежишь, это может быть опасно!

– Брумм, брумм, – радостно мяукнула Руби и попробовала схватить лапой собранные в хвост волосы Новы.

Нова вздохнула.

– Наверное, всё-таки стоило взять с собой клетку.

Эдисон возмущённо воскликнул:

– Не смей больше упоминать в моём присутствии это слово на букву «к»! И если из-за вас котята окажутся пусть даже вблизи этой штуки…

– Остынь! Я пошутила. – Нова опять вздохнула. – Я просто хотела сказать, что в городе с ними опасно.

Когда они дошли до конца тропинки, которая вела через живую изгородь из цветущих кустов роз и рододендронов, Нова повернулась к башне. Горацио стоял за окном классной комнаты на втором этаже и с печалью глядел им вслед.

– Ты идёшь? – позвал её Генри, который уже открыл замок в воротах высокой стены и боролся с сидящим у него на руках Риком.

Нова помахала Горацио, но он не ответил. Она развернулась и побежала за Генри.

* * *

Через несколько минут они вышли за территорию Тауэра, который в эту солнечную субботу кишмя кишел посетителями. Никто не обратил на них внимание, а напуганные толпой Руби и Рик, к счастью, сжались в руках Новы и Генри.

Эдисон ловко лавировал между ногами людей и оставленными на земле рюкзаками и сумками. При желании уличные коты становились практически невидимыми.

Набережная Темзы тоже была забита людьми. Все стремились насладиться этим погожим осенним днём, так сильно напоминавшим лето.

Они продолжали двигаться вдоль реки. Генри и Нова обсуждали занятия в школе и то, почему им обоим больше нравилось кошачье карате, а не кошачий бокс. Эдисон бежал впереди и не обращал на них внимания. Его тень на стене вдоль реки – вот всё, что они видели. Руби и Рик заснули, удовлетворённо мурча. Нове нравился этот звук и тепло, которым согревало её крошечное тельце Руби.

Как только они увидели справа сверкающий на солнце белый купол собора Святого Павла, Нова услышала слабый крик, который становился всё громче.

– Подождите! Вы меня забыли! – Конечно же, это Пабло взволнованно бежал за ними.

Когда он их догнал, Генри наклонился к нему и объяснил:

– Тебя нигде не было. Я всю башню обыскал!

Пабло обиженно мяукнул.

– Значит, плохо искал. Я был в кладовке, на огромной банке с вареньем.

– И сколько ты там проспал? – спросил Генри так громко, что Рик проснулся и шлёпнул его по носу маленькой лапкой. – Ай!

Проходившая мимо семья с девочками-близнецами в одинаковых платьях в горошек остановилась:

– Смотри! – сказала отцу одна из девочек. – Котёнок! – и потянулась рукой к Рику, который продолжал воинственно колошматить лапами по воздуху.

Нова преградила девочке путь и прошептала Генри:

– Нам нужно спешить.

А мужчине, который заметил Пабло и начал его гладить, поспешно сказала: «Извините, но нас ждут родители».

Даже в выходные в городе кипела жизнь. На улицах теснились чёрные такси, красные автобусы и белые фургоны. На берегу Темзы каждые пару метров можно было натолкнуться на нового музыканта. Клоуны раздавали цветы, а один парень в жёлтом костюме выдувал чудесные мыльные пузыри, сквозь которые так и норовил пробежать Пабло.

Когда они прошли почти всю Трафальгарскую площадь, уставший от городской суматохи Пабло потрусил рядом с Новой.

– То, о чём ты говорил вчера, – ты это всерьёз? – спросила она его.

– О том, что надо мной смеются мыши в кладовке? – уточнил Пабло.

– Нет, – Нова покачала головой. – Я о твоём желании стать полуночным котом.

– Конечно, всерьёз! – воскликнул Пабло. – Каждый хочет стать полуночным котом! Когда я был маленьким, мама постоянно рассказывала о них мне и сёстрам. Это самые отважные кошки во всей Англии. И им позволено жить во дворце! Все их знают, и все ими восхищаются.

– Но их долг – защищать королеву, – возразила Нова, осторожно переходя улицу вслед за Эдисоном по пути Сент-Джеймсский парк. Эдисон достаточно рассказал ей о жизни полуночных котов и о связанных с ней недостатках. – Ты больше не сможешь жить с нами в башне. Даже в гости приходить не получится!

– Значит, вы будете приходить ко мне! – заявил Пабло, обнюхивая мусорный бак. – А я буду рассказывать вам о своих приключениях и о противниках, сражённых мною на дуэлях.

– Не спеши, – сказала Нова и прикрыла рот ладонью, когда они проходили через многочисленную группу туристов. – Во-первых, ты пока не сдал экзамен. Я не хочу тебя расстраивать, Пабло, но все полуночные кошки, которых я знаю, крупные и сильные.

Они шли под высокими деревьями, окаймлявшими торговый центр. Букингемский дворец, дворец английской человеческой королевы, находился слева.

– Что это значит? – спросил Пабло, глядя на Нову. – Пусть я и маленький, но умею сражаться и лазать не хуже других!

Взгляды Новы и Генри на мгновение пересеклись. Она знала, что мальчик думает о том же самом: не было в башне Горацио другого такого неуклюжего и неловкого кота, как Пабло. Когда он куда-нибудь лез, все следили за ним, затаив дыхание и надеясь, что он не упадёт и не расшибётся.

– Мы здесь! – объявил Эдисон.

Нова удивлённо огляделась. Они всё ещё находились на улице Конститьюшн-хилл. Справа виднелся ряд величавых деревьев, за ними с рёвом проносились машины. Слева от них шла стена с многочисленными решётками наверху.

– Где именно? – спросила она у Эдисона.

– Дворец королевских кошек находится в защищённой части садов Букингемского дворца. – Эдисон посмотрел наверх. – Почти сразу за этой стеной.

Нова внимательно осмотрела стену. Она тянулась в обе стороны и казалась бесконечной. В ней не было ни ворот, ни дыр, через которые они могли бы проскользнуть.

– Кошачья архитектура, – задорно улыбнулся Эдисон. – Вход можно обнаружить только воспользовавшись нашей фантастической способностью быстро распознавать детали у нас перед носом.

– Сюда! – взволнованно вскричал Пабло.

Он словно исчез в стене. Нова протянула руку к этому месту и наткнулась на пустоту. Она вдруг догадалась.

– Стена немного отодвинута, – объяснила она стоявшему рядом Генри. – Но это можно только почувствовать, а не увидеть. Вот это да!

Держа Руби в одной руке, другой Нова ощупывала брешь в стене. Она была такой узкой, что Нова едва в неё протиснулась. Пролезавший следом за ней Генри тихо застонал. «Горацио бы точно застрял», – подумала Нова и вынырнула под сенью высоких деревьев.

Она в изумлении вдохнула тяжёлый запах листьев. Как же это было не похоже на пропитанный выхлопными газами город! Лишь отдаленный гул автомобилей напоминал о том, что они в центре Лондона.

Было нелегко следовать за Эдисоном и Пабло через подлесок – в отсутствие дороги или хотя бы мало-мальски протоптанной тропы.

– Дисон? – мяукнула сидевшая у неё на руках Руби и задрала носик.

– Эдисон впереди. Не волнуйся, – успокоила котёнка Нова, хотя в этой темноте, в тишине леса ей и самой было не по себе. Листья над головой смыкались так плотно, что не пропускали ни клочка неба.

Вдруг впереди что-то вспыхнуло. В тёмной зелени Нова разглядела белые пятна, и постепенно вокруг стало светлее. Она с такой скоростью следовала теперь за кошками, что то и дело спотыкалась о корни и ветки.

Миновав последнюю линию деревьев, она остановилась так резко, что Генри врезался ей в плечо. Он поднял голову и поправил очки.

Перед ними стоял залитый солнечным светом дворец кошачьей королевы Англии. На мгновение это зрелище лишило их дара речи.

9

До них доносилось пение птиц и плеск маленького фонтана. Руби и Рик, которые только что испуганно дрожали в тени деревьев, обрадовались и расслабились. Они подбежали к Эдисону, грациозно сидевшему в нескольких метрах от них, и замяукали:

– Дисон, Дисон! – Рик указал лапкой на фонтан. – Плюх! Плюх!

Эдисон милостиво кивнул, и котята тут же убежали.

Фонтан был белым, круглым и с крышей на тонких колоннах. Струи воды били снизу-вверх. Рик и Руби закрывали лапками отверстия, а потом отпускали и ликовали, когда вода с шипением устремлялась мимо них.

Нова наблюдала за ними краем глаза, не в силах оторвать взгляд от белого здания с разноцветными шпилями, напоминавшими раковины улиток. Всюду виднелись круглые окна, многие из которых были настолько крошечными, что в них могла пролезть разве что кошка. Нова с изумлением разглядывала красивые стёкла. В них она распознала трёхконечную корону, символ королевских кошек, а также изображения деревьев, цветов и бутонов.

– Хватит! – воскликнул Эдисон и быстро облизал лапы, чтобы обуздать свою непослушную шерсть. – Нас ждут.

Но Руби и Рик и не думали покидать свою новую игровую площадку. Эдисон двинулся вперёд, а Нова и Генри стали гоняться за промокшими и отбрыкивающимися котятами.

На длинных ступенях перед входом сидели две кошки – белоснежные, как мрамор под их лапами.

– Доброе утро, Эдисон, – промурлыкала одна из них, а другая встала и прошла вплотную мимо него. – Это твои? – хихикнула она и опустила голову, чтобы хорошенько разглядеть Руби и Рика.

Эдисон прочистил горло.

– Это подкидыши, они живут у Горацио. Крайне загадочная история. О Нове и Генри вы уже наверняка слышали. Они – фелидиксы, которые присматривают за котятами.

Нова почти кожей ощущала взгляды белых кошек, настолько пристально они на неё смотрели. Она стиснула зубы и не шевелилась: мисс Бридж учила их при встрече с кем-то никогда не говорить первыми.

– Браво! – наконец, с уважением выкрикнула одна из кошек. – Два фелидикса, которые умеют себя вести. Я – Холли. – Она отвернулась, а её широкий пушистый хвост подмёл землю. – А это моя подруга Гарриет. Мы живём здесь в качестве придворных кошек. Если у вас возникнут вопросы о дворце, приходите к нам в любое время. – И добавила Эдисону, дёрнув ушами: – А ты можешь приходить и без вопросов.

Эдисон пробормотал что-то нечленораздельное и так быстро прошмыгнул в белую арку, что Нова едва за ним поспела.

* * *

– Какая красота! – произнёс Пабло, который сидел у ног Новы и благоговейно оглядывал зал.

Нова была того же мнения. Помещение с высоким потолком выглядело светлым и дружелюбным, а проникавшее сквозь многочисленные окна солнце рисовало на полу и стенах круглые разноцветные пятна света.

Рядом с Генри находилась группа колонн разной высоты. Самая высокая из них была обёрнута синей рафией и доставала почти до потолка. Это и была та самая знаменитая когтеточка. Большинство колонн просто кончались в воздухе, но некоторые вели к дорожкам, которые бежали вдоль высоких стен, как туристические тропы в горах.

– Когда человеческий король Карл[1] поручил известному архитектору сэру Кристоферу Рену восстановить собор Святого Павла после Великого лондонского пожара[2], мастер попросил об одном одолжении. Сэр Кристофер хотел получить участок земли в обширных садах Букингемского дворца, чтобы возвести на нём здание на свой вкус. Никому не разрешалось ступать на эту территорию без разрешения сэра Кристофера. Король с радостью выполнил его просьбу, и архитектор создал данное произведение искусства. На мой взгляд, это шедевр. – Мелодичный голос Эдисона эхом отражался от высоких стен.

– Разумеется, в книгах по истории человечества об этом не упоминается, – добавил кто-то позади них. – Но сэр Кристофер был фелидиксом. Королевские кошки Англии благодарны ему за этот маленький рай.

Нова сразу узнала голос.

– Зия! – воскликнула она и потянулась к красивой сиамской кошке. – Как дела?

Зия потёрлась треугольной головой о руку Новы и поприветствовала Руби.

– Здесь, рядом с королевой Куинн, я счастлива. Кто бы мог подумать, что однажды из меня получится настоящая придворная кошка? – Она быстро взглянула на Эдисона. – Жизнь тут течёт легко и беззаботно, но иногда я скучаю по приключениям.

– Ясное дело, – заметил Генри и опустил Рика на пол. – Пару недель назад ты ещё была шпионкой и рисковала жизнью ради королевы Куинн.

– Одной из лучших шпионок кошачьего мира, – подчеркнул Эдисон и опустил глаза, когда Зия ему улыбнулась. – Но не будем заставлять королеву ждать, – спохватился он, развернулся и направился к широкой лестнице, изгибавшейся вверх большой дугой.

Нова, Генри, Пабло и Зия последовали за Эдисоном. Руби и Рик с восторгом обнаружили на перилах небольшие выпуклости, в которых они могли спрятаться. Они мчались вперёд, заползая в одно укрытие за другим и при любой возможности нападая на ноги Новы и Генри.

Наверху Эдисон остановился и серьёзно посмотрел на котят.

– Ведите себя прилично, иначе я позабочусь о том, чтобы всю неделю за вами присматривал Гектор.

Услышав имя строгого кота, Руби и Рик благоговейно склонили головы и послушно побежали рядом с Эдисоном. Остальные поспешили за ними.

Тронный зал выглядел ярко и так и манил войти внутрь. Пол устилали многочисленные ковры и мягкие подушки. На стенах висели огромные полотна с яркими кошачьими портретами. Нова всегда поражалась, насколько реалистично рисуют кошки. Для широких мазков они использовали окрашенные краской лапы, а детали вырисовывали когтями. Так однажды объяснил им Гектор.

Трон королевы Куинн стоял на пьедестале у задней стены. К нему вели несколько ступеней. С потолка до самого трона свисали и таинственно поблёскивали нити голубых жемчужин.

Королева сидела, выпрямившись, на круглой синей подушке, как будто ждала прихода фелидиксов и их спутников, а увидев их, приветливо кивнула. Как и при первой встрече с ней, Нова восхитилась тонким узором на лице Куинн.

– Рада вас видеть, – сияя, произнесла королева. – Придворные соберутся через несколько минут. Как хорошо, что у меня есть время поговорить с вами наедине! Как у вас дела? Как поживают прелестные котятки?

Руби, одна из так называемых «прелестных котят», уже успела запутаться в бусах, свисавших с трона до пола. Было очевидно, что рано или поздно нить оборвётся и голубые бусины покатятся по всему тронному залу.

Нова схватила Руби и поспешно ответила:

– И у нас, и у малышей всё хорошо. Они быстро растут и наглеют с каждым днём.

Королева Куинн звонко рассмеялась.

– Такие уж мы, кошки. Первые несколько недель жизни – самые яркие и прекрасные. Мы открываем для себя мир, и никто не может сердиться на нас за глупости, которые мы совершаем. Я уверена, что вы понимаете этих малышей.

Рик собрался запрыгнуть на трон, но Эдисон опустил на его спинку лапу.

– Гектор, – угрожающе прошептал он. – Будешь хулиганить – расскажу Гектору!

– Начался новый учебный год, – объяснил Генри и поправил очки. – Сейчас мы активно изучаем кошачьи боевые искусства, и в башне находится приглашённый преподаватель. Его зовут сэр Кормак. – Генри произнёс это имя так, словно надкусил кислый лимон.

Королева Куинн подняла взгляд.

– Сэр Кормак? Правда? Я об этом не знала. У него связи с ирландской королевской семьей. Вообще-то он должен был сообщить мне о своём приезде в Лондон. – Она замолчала и посмотрела на куполообразный потолок комнаты, украшенный полосками всех цветов радуги. – Да и повод меня навестить ему скоро представится.

Пабло не выдержал. Нова уже давно наблюдала, как нетерпеливо он перепрыгивает с лапы на лапу и как дрожат его усы.

– Экзамен! – вскричал он. – Скоро состоится турнир на звание полуночной кошки!

Бусины на ниточках зазвенели, когда Куинн отодвинула пару нитей в сторону.

– Пабло? – изумилась она, словно только что его заметила.

– До чего же он приставучий! – мрачно заявил Эдисон. – Я бы с радостью выставил его за дверь.

Королева Куинн дружелюбно рассмеялась и махнула рукой.

– Всё в порядке. Я знаю, что Пабло участвует во всех ваших приключениях.

Её лицо стало серьезным, как будто она вспомнила тёмную камеру, в которую её заточила Пенелопа.

– Есть одна причина, по которой я хотела увидеть вас до того, как будет объявлен день экзамена. – Она выдвинула вперёд сложенный лист бумаги. – Генри, не мог бы ты?..

Генри подошёл к королеве и взял записку.

– Колокольчики и песочное печенье, – понюхав бумагу, констатировал он и повернулся к Нове.

Колокольчики и песочное печенье. Так пах и её платок, который кошка принесла на лодку. Почему тот же самый человек отправил сообщение королеве Куинн? Какой в этом смысл?

– И трава, – продолжил Генри, – но я не могу точно сказать, какая именно. Но точно не та трава, что растёт возле башни. Мне это кое-что напоминает…

Нова встала на цыпочки и заглянула Генри через плечо.

– Что в записке? – поинтересовалась она.

Где-то снаружи так громко закричал ворон, что Руби и Рик испуганно вздрогнули.

Королева Куинн наклонилась вперёд, и её глаза показались Нове огромными.

– Две рыбьи кости, – прошептала она.

10

Генри быстро развернул бумагу. И правда, чёрными чернилами на ней были нанесены лишь две слегка изогнутые линии. Несколько недель назад королева Куинн объяснила им важность символов в кошачьем мире. Например, корона являлась символом королевских кошек и всюду использовалась при дворе. Поэтому Нова сразу поняла, что означает рисунок.

– Рыбья кость указывает на то, что член королевской семьи в опасности. – Пабло озвучил то, что думали остальные.

– Когда мы нашли Руби и Рика, в их корзинке тоже была такая кость. – Нова посмотрела на Генри.

– Ясное дело, это знак для королевы, – сказал Генри. – И вас похитила Пенелопа.

– А вы меня освободили. – Куинн задумалась. – Но почему именно сейчас кто-то решил отправить мне две рыбьи кости?

– Нужно выяснить, откуда приходят эти сообщения. Кто-то будто хочет вас предупредить, но не осмеливается с вами заговорить. – Нова взяла Руби на руки и погладила её маленькие лапки. Киса замурлыкала и прижалась головой к руке Новы.

Эдисон кивнул.

– Послание находилось в пакете с печеньем из лосося, подаренным королеве Куинн на день рождения. Кто его отправил, нам неизвестно. Я использовал среди уличных котов все свои связи, но никто не сумел помочь.

Рик незаметно запрыгнул на трон Куинн и прижался к мягкому меху королевы. Куинн ласково лизнула его ушки, и тот устало сомкнул веки, как будто для котят нет ничего естественнее, чем уютно устроиться на королевском троне.

– Поэтому я решила, что неплохо бы удвоить количество полуночных кошек. Эдисон не хочет жить во дворце, хотя с ним я чувствую себя в безопасности, – призналась королева.

Если бы кошки могли краснеть, Эдисон сейчас выглядел бы как помидор, подумала Нова. Заикаясь, тот произнёс:

– Я… э… не прочь здесь остаться.

– Как бы то ни было, нам следует быть начеку, – продолжала Куинн. – Сейчас важно другое. Нова, Генри, не могли бы вы открыть дверь? И, Пабло: если хочешь, можешь ударить в большой гонг, чтобы созвать придворных.

Только теперь Нова заметила круглый металлический диск, висевший всего в нескольких метрах от трона. Над гонгом располагался подиум, на котором лежал шар. Он был привязан к канату. Пабло пришлось напрячься, чтобы столкнуть его с пьедестала и ударить в гонг. Весь зал словно задрожал, но Руби и Рик лишь устало приоткрыли один глаз. Генри поспешно снял Рика с трона и переместил его на лежавшую на полу мягкую подушку с цветочным узором.

Едва Нова распахнула двустворчатые стеклянные двери, как мимо неё стали протискиваться кошки. Она узнала дежуривших у входа Гарриет и Холли. Их окружали десятки других длинношёрстных кошек, одна роскошнее другой. Далее следовала Зия с ещё несколькими сиамскими кошками и бесшёрстным сфинксом, при виде которого Пабло почтительно попятился. Четыре бенгальские кошки ворвались внутрь и тут же запрыгнули по лесам из тонких брёвен на балку, подвешенную на двух верёвках прямо под куполом. «Это как длинные, высоченные качели», – подумала Нова. Однако годились они только для людей, не страдающих головокружением, и для кошек.

Под конец явились полуночные кошки. Сердце Новы учащённо забилось. Впереди бежал Шаян, их предводитель. Его серый мех был зачёсан нежными волнами. За ним спешили их друзья Лиса и Леандро, а за ними девять других кошек: они двигались стройными рядами по трое и выстроились прямо перед троном.

– Дорогие друзья! – начала королева Куинн. – Наверняка до вас уже дошли слухи о том, зачем я вас сегодня здесь собрала. Кошки – мастера хранить секреты до тех пор, пока они могут поделиться ими со всеми остальными кошками.

Несколько длинношёрстных кошек захихикали. Нова сначала не поняла, что тут смешного, но, проследив за взглядом Холли вверх, увидела, что один из бенгальских котов висел на балке, держась только одной лапой. Кошка рядом с ним хитро улыбалась. Бенгал ловко подтянулся, продемонстрировав красивое брюшко песочного цвета с коричневыми пятнами.

Королева Куинн заметила эту суету, но всё равно продолжила говорить.

– Вы, наверное, думаете, что я нарушаю традицию, увеличивая число полуночных кошек при дворе. Но у меня есть на то причины. Наш двор, наше королевство, вся наша страна и наш образ жизни в опасности. Пенелопа нас почти одолела, и лишь благодаря фелидиксам мы предотвратили худшее. Однако Пенелопа не единственная угроза кошачьему миру. Я слышала, что она ищет поддержки в других регионах на Британских островах.

Нова почувствовала, как Пабло взволнованно трётся о её ноги.

– Испытания начнутся через неделю, – объявила королева Куинн. – До тех пор я принимаю заявки от кандидатов. Уличные кошки разнесут весть по всей стране. В испытаниях может принять участие любая кошка, откуда бы она ни была родом. Мы возьмём двенадцать новых полуночных котов.

Комнату наполнил ропот. Сиамские кошки возбуждённо шептались, а расположившиеся высоко над ними бенгальцы жадно ловили каждое слово королевы Куинн.

Королева подождала, пока публика успокоится.

– Всем кошкам, которые хотят посмотреть на испытания, уже рассылаются приглашения. Я только что узнала, что сэр Кормак из Ирландии находится в Лондоне. Значит, у нас будут зрители и из другого королевства.

Холли подняла голову и крикнула:

– Это правда, что шотландский кошачий король сейчас в Лондоне?

Только что кошки шуршали и перешёптывались, а теперь в зале наступила мёртвая тишина. Все взгляды устремились на королеву Куинн.

– Да, король Фергус сейчас недалеко, и я уже пригласила его и его свиту во дворец и на испытания, – голос Куинн вдруг прозвучал вымученно и устало.

В комнате начался переполох.

– Но зачем? – воскликнула одна из бенгальских кошек.

– Ни одна его лапа не должна ступить на территорию Англии! – закричала стоявшая рядом с Зией сиамская кошка, сердито сверкнув жёлтыми глазами. – Мы все знаем, что Фергус – друг Пенелопы.

– Молчать! – прервал их Шаян. – Лучше послушайте королеву.

Но даже полуночные кошки игнорировали его замечание и продолжали громко перешёптываться.

– Мы должны жить в мире с нашими соседями, – наконец заявила королева Куинн. – Для этого нужно с ними встречаться и разговаривать. Мы в долгу перед шотландскими кошками, и нам нельзя разрывать с ними связь. – Помолчав, она спросила: – Итак, есть здесь кто-нибудь, кто хотел бы сдать экзамен?

Одна из длинношёрстных кошек выступила вперёд. На её светло-коричневой шее красовался большой синий бант, идеально сочетавшийся с цветом глаз.

– Я хочу попробовать, королева Куинн.

– Хорошо, Стелла, – промурлыкала королева.

Следующими вызвались участвовать в соревнованиях три сиамских кота с одинаковыми зигзагообразными отметинами над носами. За ними о себе заявила маленькая трёхцветная кошка с удивительно низким голосом. Далее к королеве подошла чёрно-белая домашняя кошка. Эдисон шёпотом сообщил Нове, что она чемпионка Англии по кошачьему боксу.

Бенгальские кошки следили за процедурой без особого интереса. Всякий раз, подняв глаза, Нова видела, что они пытаются столкнуть друг друга с балки. Наконец им удалось спихнуть кота, который в самом начале висел на балке на одной лапе. Он мягко приземлился прямо перед троном. Он был сильный, мускулистый и казался слегка нервным.

– Бенджи тоже хочет принять участие! – крикнул сверху один из оставшихся бенгальских котов.

– Правда? – спросила королева Куинн.

Бенджи кивнул, и Нова услышала, как Пабло у неё за спиной сделал глубокий вдох. Маленький кот шагнул вперёд и встал рядом с Бенджи, который был примерно в два раза больше его:

– Я тоже хочу стать полуночным котом.

Несколько кошек в зале рассмеялись. Прежде всего бенгальцы, которые сидели наверху и отлично видели маленького кота.

– Ну разумеется, – ответила королева Куинн. – Я так рада, что ты хочешь попробовать, Пабло.

Пабло повернулся к Нове и просиял.

– Итак, если все желающие уже о себе заявили, – произнесла королева Куинн, – можно приступать к приготовлениям. Шаян поможет мне составить список претендентов. В ближайшие дни список наверняка будет пополняться. Ведь принять участие в испытаниях приглашаются все кошки Англии. – Она встала и подошла к краю трона, чтобы спрыгнуть вниз, как вдруг раздался другой голос.

– Пожалуйста, подождите! – Это была Зия. Она вплотную приблизилась к трону, подняла голову и посмотрела на королеву Куинн. Её острые ушки дёрнулись, и она заявила: – Я долго думала: пожалуйста, позвольте и мне поучаствовать в состязаниях.

Генри подтолкнул Нову локтем и украдкой указал на Эдисона, сидевшего в паре метров от них. Кот широко разинул рот и смотрел на Зию так, словно она только что объявила, что навсегда переезжает жить на Северный полюс. Нова могла поклясться, что он даже не дышал. Она знала, что кошки не плачут, но ей показалось, что в уголке бирюзового глаза Эдисона сверкнула слеза.

11

Нова наклонилась к Эдисону, собираясь сказать ему, что всё, что ему нужно сделать, – это поговорить с Зией.

– Не мог бы ты… – начала она.

В этот момент мимо неё промчался кот с длинными белыми лапами и рыже-серыми пятнами. Он вскочил на трон, чем немало удивил королеву. Он что-то прошептал ей на ухо, и она на мгновение замерла, после чего спокойно сказала:

– Уже сейчас среди нас есть гости, которые окажут мне большую честь, присутствуя на экзаменах в качестве зрителей. Таков обычай среди королевских кошек Британских островов, – её голос звучал необычно, как будто ей приходилось обдумывать каждое слово. – Поэтому я рада оказать гостеприимство правителю Шотландии, королю Фергусу Финнигану XIV, и его свите.

Зал отреагировал так, словно королева Куинн объявила, что на ужин приглашён крокодил. Послышались испуганные крики. Одна из кухонных кошек, на вид очень юная и застенчивая, прижалась к ноге Новы. Две придворные кошки, сидевшие вместе на одном из столбов с правой стороны стены, в испуге с него слезли. Кошки начали что-то горячо обсуждать и даже спорить друг с другом, после чего некоторые покинули тронный зал.

Сиамская кошка с угольно-чёрной головой пробежала мимо Новы и посмотрела на неё грустными глазами. Хромая белая кошка пробормотала:

– У гостеприимства тоже должны быть пределы.

– Ты понимаешь, что происходит? – спросила Нова у Генри, который наблюдал за происходящим, вытаращив глаза.

– Я думаю, этот Фергус сам себя пригласил, – сказал Генри. – Видимо, обычаи таковы, что Куинн не может его выгнать. Хотя её подчинённые выражают бурный протест.

– Где он вообще? – спросила Нова и услышала глубокий, раскатистый смех. Он доносился со стороны входной двери, и стоявшие там придворные кошки бросились врассыпную. У Новы перехватило дыхание. Прямо у двери выстроилась шеренга из кошек. На их шеях виднелось что-то вроде ошейника или воротника, к которому крепился букет из серо-коричневых перьев. Перья торчали у них из-за спины, как шипы. Большинство кошек были тёмно-серыми или чёрными. Они стояли неподвижно и с грустью смотрели перед собой. Зато их предводитель глядел на трон с насмешкой и вызовом.

– Моя прелестная королева Куинн, я в восторге от того, какой тёплый приём нам оказали в этом дворце! Я и мои придворные здесь немного осмотрелись. Удобно, но тесновато, я бы сказал. Если соберёшься навестить меня в Эдинбурге, я поселю тебя во дворце, который построил специально для гостей.

Король Фергус Финниган оказался перед Куинн и запрыгнул на изножье её трона. Это был крупный и широкий кот с шерстью цвета, который походил на окрас морских котиков Северного моря, одного из которых Нова видела плавающим в Темзе. Его пушистые лапы выглядели так, словно он надел меховые сапоги. На голове шотландского короля мерцала корона, из которой торчало длинное перо фазана.

– Выглядишь, кстати, восхитительно! Я наслышан о твоей красоте, но всем этим историям далеко до действительности.

Несмотря на комплимент выражение мордочки королевы Куинн не изменилось. Когда Фергус поднялся ещё на одну ступеньку, Шаян, предводитель полуночных кошек, решительно прыгнул и преградил ему путь к трону.

Нова зачарованно смотрела на обоих котов. Шаян был выше, а Фергус – шире, и голова у него была огромная. Фергус открыл рот, и даже издалека Нова увидела, как сверкнули его зубы. Однако Шаян не сдвинулся с места, и шотландский король раздражённо отступил. Видимо, наталкиваться на сопротивление он не привык. Он спустился по ступеням и обратился к своей свите:

– Мы проделали долгий путь. Нам стоит отдохнуть. Кто-нибудь покажет нам наши апартаменты?

Куинн кивнула.

– Эдисон, Зия, почему бы вам не заняться этим?

В зале стало свободнее. Многие из кошек, которые только что наблюдали за происходящим, ушли. Нова и Генри увидели, как Эдисон и Зия встали рядом с шотландским королём. Фергус Финниган открыто смеялся над Эдисоном. Было ясно, что он невысокого мнения об уличных кошках. Но прежде, чем он выдал какую-нибудь колкость, с трона раздался голос Куинн:

– Эдисон – мой советник и друг. Я благодарна ему за то, что он на время оставил свою территорию, а Зия…

– Зия, – прервал её Фергус. – Какое чудесное имя! А какой изысканный окрас! Верно говорят, что при английском дворе живут самые соблазнительные придворные кошки. Если тебя когда-нибудь потянет дальше на север, помни: в моём дворце для тебя всегда найдётся место.

– Спасибо, – произнесла Зия таким холодным тоном, что Нова подумала, что вот-вот с потолка посыплются кубики льда. – При дворе я всего лишь временно. Скоро я приму участие в состязаниях на звание полуночной кошки.

– Ха! – громко воскликнул Фергус, и на троне Куинн зазвенели нити бус. – Красавица, да ещё и сильная! Тебе и правда стоит поехать с нами в Шотландию.

Но Зия уже отвернулась и проследовала мимо полуночных и придворных кошек. Эдисон ступал рядом с ней. Фергус и его свита пришли в движение. Но не успели они сделать и пары шагов, как король поднял голову и резко остановился. Он вздёрнул нос и с отвращением прищурился.

– Клянусь вонючей чешуёй лохнесского чудовища, это что такое?! – Он взглянул на Нову и Генри то ли в ужасе, то ли с насмешкой, и сделал такое лицо, словно учуял дурной запах. – Люди? Во дворце?!

Королева Куинн спрыгнула с трона и теперь стояла среди полуночных кошек.

– Не просто какие-то люди, – возразила она, гордо подняв голову. – Нова и Генри – фелидиксы. Более того, они недавно спасли меня от большой опасности. Вот почему они – почётные полуночные кошки.

Сверкающие лучи солнца проникали сквозь расписанный всеми цветами радуги купол, и этот свет ослепил короля Фергуса, заставив его опустить взгляд.

– В наших королевствах разные законы, – продолжала Куинн. – Поэтому я прошу тебя принять наши правила. Эти два фелидикса находятся под особой защитой короны. Как и в случае с остальными полуночными кошками, следует учитывать их статус и относиться к ним с уважением. Если тебе и твоей свите это условие кажется невыполнимым, вам лучше покинуть двор.

Король Фергус поднял голову к разноцветному куполу и посмотрел на солнечные лучи так мрачно, словно объявлял им войну. Затем повернулся к Куинн.

– У каждого из нас свои недостатки, – мягко произнёс он. – Кто я такой, чтобы диктовать тебе условия? – Он взглянул на Нову и Генри, и его глаза сверкнули ядовито-зелёным цветом. – Уверен, что с такими фелидиксами нам скучать не придётся.

12

Стоявший рядом с Новой и Генри Эдисон пробормотал, обращаясь то ли к королеве Куинн, то ли к самому себе:

– Пусть Зия покажет королю апартаменты. А я обещал показать Нове и Генри дворец.

– Хорошо, Эдисон, – кивнула королева Куинн.

Король Фергус и его кошки вышли в дверь вслед за Зией, а придворные кошки Холли и Гарриет примкнули к группе Эдисона. Белая длинная шерсть этих кошек привела Рика и Руби в такой восторг, что они беспрестанно запрыгивали на них, стараясь выдрать лапками хоть пару волосков.

1 Имеется в виду Карл II, который правил с 1660 по 1685 год, а не нынешний король Великобритании Карл III.

2 Великий лондонский пожар – пожар, охвативший центральные районы Лондона в 1966 году, который длился четыре дня и уничтожил почти весь город.

Продолжить чтение