Академия лжи
Глава 1. Первые подозрения.
Утренний туман висел над озером Леман, окутывая швейцарские Альпы мягкой дымкой, когда Элизабет Мюллер проснулась от звука колокола "Альпийской академии". Шесть утра – время подъёма в одной из самых престижных частных школ Европы, где год обучения стоил больше, чем многие люди зарабатывают за всю жизнь.
Элизабет потянулась в своей кровати, глядя через большое окно комнаты в студенческом общежитии на величественные горные вершины. Три года она жила здесь, среди детей миллиардеров, потомков аристократических семей и отпрысков политических династий. Три года привыкала к тому, что её соседки по общежитию тратят на один наряд больше денег, чем её родители зарабатывают за месяц.
– Элизабет, вставай! – послышался голос из соседней кровати. – Если опоздаешь на завтрак, мадам Дюшан снова будет читать лекции о пунктуальности.
Софи Дюбуа, её соседка по комнате и лучшая подруга, уже сидела у зеркала, приводя в порядок свои каштановые волосы. Дочь французского посла в Швейцарии, Софи была одной из немногих в академии, кто не кичился богатством родителей и относился к Элизабет как к равной.
– Уже встаю, – ответила Элизабет, спуская ноги с кровати. – А ты видела, что с Анабеллой? Вчера весь день ходила какая-то странная.
Анабелла Циммерман, дочь швейцарского магната, училась в их классе и обычно была воплощением самоуверенности. Вчера же она выглядела обеспокоенной и даже испуганной.
– Не знаю, – пожала плечами Софи. – Может быть, родители сократили её карманные расходы до миллиона в месяц?
Элизабет усмехнулась. За три года в академии она научилась относиться к подобным шуткам с юмором. Её родители – успешный адвокат и врач – были состоятельными людьми по меркам обычной жизни, но в "Альпийской академии" она считалась чуть ли не бедной студенткой. Единственной причиной, по которой она смогла здесь учиться, была академическая стипендия за выдающиеся способности.
Столовая "Альпийской академии" больше походила на ресторан пятизвёздочного отеля, чем на школьную столовую. Высокие потолки с лепниной, хрустальные люстры, столы из красного дерева – всё здесь дышало роскошью и традициями. За завтраком подавали блюда, приготовленные поварами, которые раньше работали в лучших ресторанах Европы.
Элизабет и Софи заняли свой обычный столик у большого окна с видом на озеро. К ним вскоре присоединился Лукас Шмидт – высокий семнадцатилетний парень с умными серыми глазами и неизменно взъерошенными тёмными волосами. Сын немецкого промышленника, Лукас был известен в школе своими техническими способностями и независимым характером.
– Доброе утро, леди, – сказал он, усаживаясь за стол с подносом, на котором красовались круассаны, свежие фрукты и дорогой швейцарский сыр. – Слышали новости?
– Какие новости? – спросила Элизабет, намазывая масло на тост.
– Говорят, что герр Вебер вчера поздно вечером встречался с какими-то людьми в своём кабинете. Охранник видел свет до полуночи.
Хайнрих Вебер, директор академии, был одним из немногих преподавателей, который пользовался искренним уважением учеников. В отличие от многих других сотрудников школы, которые явно преклонялись перед богатством родителей студентов, герр Вебер относился ко всем одинаково. Элизабет особенно ценила его за то, что он никогда не делал различий между стипендиатами и теми, кто платил полную стоимость обучения.
– Странно, – заметила Софи. – Герр Вебер обычно не задерживается в школе после девяти вечера.
– Может быть, встречался с родителями какого-нибудь особенно проблемного студента, – предположил Лукас, бросив взгляд на соседний столик, где завтракали несколько нарушителей дисциплины из старших классов.
Элизабет машинально последовала его взгляду и заметила, что Анабелла Циммерман сидит за дальним столиком одна, что для неё было крайне необычно. Обычно её окружала свита поклонниц и поклонников, но сегодня она выглядела изолированной и несчастной.
– Что-то происходит, – прошептала Элизабет друзьям. – Видите, как странно ведёт себя Анабелла?
– Может быть, у неё проблемы в семье, – предположила Софи. – Знаете, иногда даже у богатых людей бывают сложности.
Первый урок дня – литература – проходил в одной из самых красивых аудиторий академии. Профессор Кристиан Хоффман, элегантный мужчина средних лет, был одним из самых популярных преподавателей школы. Его уроки литературы больше напоминали университетские семинары, чем школьные занятия.
– Сегодня мы обсуждаем "Процесс" Кафки, – объявил профессор Хоффман, когда все студенты расселись по местам. – Кто может объяснить мне основную тему произведения?
Элизабет подняла руку. – Это книга о том, как человек может стать жертвой системы, которую он не понимает и не может контролировать.
– Превосходно, мисс Мюллер. А что вы думаете о природе вины в романе?
– Главный герой не знает, в чём его обвиняют, но система заставляет его чувствовать себя виновным. Это показывает, как власть может манипулировать людьми, заставляя их сомневаться в собственной невиновности.
Профессор Хоффман одобрительно кивнул. – Интересная трактовка. А как вы думаете, актуальна ли эта тема сегодня?
– Более чем актуальна, – ответила Элизабет. – В современном мире тоже существуют системы, которые могут разрушить жизнь человека, даже если он ничего плохого не делал.
– Можете привести пример?
Элизабет задумалась. – Например, коррупция. Когда честные люди страдают из-за того, что не хотят участвовать в нечестных схемах, а те, кто участвует, процветают.
В классе воцарилась тишина. Тема коррупции была деликатной в школе, где учились дети людей, занимающих высокие посты в правительствах разных стран.
– Интересное наблюдение, – медленно сказал профессор Хоффман. – Но давайте вернёмся к тексту Кафки.
После урока литературы Элизабет направлялась к своему шкафчику, когда заметила, что дверь кабинета директора приоткрыта. Герр Вебер стоял у окна спиной к двери и разговаривал по телефону. Голос его звучал взволнованно, что было крайне необычно для всегда спокойного директора.
– это неприемлемо я не буду участвовать в этом есть вещи важнее денег – доносились обрывки разговора.
Элизабет знала, что подслушивать нехорошо, но что-то в тоне голоса герра Вебера заставило её остановиться. Директор звучал не просто взволнованно – он звучал испуганно.
– если вы думаете, что сможете заставить меня молчать я не позволю использовать мою школу – продолжался разговор.
Внезапно герр Вебер повернулся к двери, и Элизабет поспешно отошла, делая вид, что ищет что-то в шкафчике. Через минуту директор вышел из кабинета, закрыл дверь на ключ и быстро направился к лестнице, не заметив Элизабет.
Лицо его было бледным, а руки слегка дрожали.
На большой перемене Элизабет рассказала о подслушанном разговоре Лукасу и Софи. Они сидели в библиотеке академии – огромном зале с высокими сводчатыми потолками и тысячами книг на десятках языков.
– Может быть, ты неправильно поняла, – предположила Софи. – Возможно, герр Вебер просто обсуждал какие-то финансовые вопросы школы.
– Нет, – покачала головой Элизабет. – Он говорил о том, что не позволит использовать школу для чего-то. И звучал он действительно испуганно.
Лукас задумчиво постучал пальцами по столу. – А что, если это связано с тем, что он встречался вчера поздно вечером с какими-то людьми?
– Ты думаешь, кто-то пытается заставить его сделать что-то против его воли?
– Возможно. В конце концов, "Альпийская академия" – очень престижное место. Диплом отсюда открывает двери в лучшие университеты мира.
Элизабет задумалась над словами Лукаса. Действительно, выпускники академии автоматически попадали в список кандидатов для поступления в Гарвард, Оксфорд, Сорбонну и другие элитные университеты. Многие родители платили огромные деньги не только за качественное образование, но и за связи и возможности, которые давала учёба здесь.
– А что, если кто-то пытается использовать репутацию школы в своих целях? – высказала предположение Софи. – Например, обеспечить поступление в университет тому, кто этого не заслуживает?
– Это было бы серьёзным нарушением академических стандартов, – сказала Элизабет. – Герр Вебер никогда на это не согласится.
– Именно поэтому он и сказал, что не позволит использовать школу, – понял Лукас.
Днём во время урока истории Элизабет заметила, что герр Вебер прошёл мимо окна их аудитории в сопровождении двух незнакомых мужчин в дорогих костюмах. Лица мужчин были серьёзными, а их манера держаться говорила о том, что они привыкли к власти.
– Извините, профессор Мартин, – подняла руку Элизабет. – Можно выйти? Мне плохо.
Учитель истории, пожилой и добродушный швейцарец, с пониманием кивнул. – Конечно, мисс Мюллер. Попросите в медпункте дать вам что-нибудь от головной боли.
Элизабет вышла из аудитории и осторожно направилась к административному крылу здания. Коридоры академии были широкими и роскошными, с мраморными колоннами и картинами известных художников на стенах. Обычно здесь царила тишина, но сегодня из направления кабинета директора доносились приглушённые голоса.
Подойдя ближе, Элизабет увидела, что дверь кабинета герра Вебера закрыта, но голоса слышны достаточно отчётливо. Она прислонилась к стене рядом с дверью, притворяясь, что завязывает шнурок на туфле.
– это неразумно, герр Вебер, – говорил мужской голос с немецким акцентом. – Мы предлагаем вам очень выгодное сотрудничество.
– Я уже сказал, что не заинтересован, – отвечал знакомый голос директора. – "Альпийская академия" имеет безупречную репутацию, и я не позволю её запятнать.
– Но подумайте о возможностях, – вмешался другой голос, более молодой. – Пятьдесят тысяч евро за каждого студента. При том количестве заявок, которые вы получаете, это может составить миллионы в год.
– За что пятьдесят тысяч евро? – резко спросил герр Вебер.
– За скажем так, особое рассмотрение определённых кандидатов. Студенты с не очень высокими оценками, но с очень состоятельными родителями.
– Это взятка за поступление! – возмутился директор. – Я никогда не соглашусь на это!
– Не будьте наивным, – холодно сказал первый голос. – Это происходит в половине престижных школ Европы. Мы просто предлагаем сделать это более организованно.
– И кто вы такие, чтобы делать подобные предложения?
– Мы представляем группу инвесторов, заинтересованных в развитии образовательного сектора. У нас есть связи с университетами по всему миру.
– Какие именно связи?
Элизабет услышала шорох бумаг.
– Гарвард, Йель, Принстон в США. Оксфорд и Кембридж в Англии. Сорбонна во Франции. И ещё дюжина престижных университетов. Мы можем гарантировать поступление ваших выпускников в любой из них.
– За деньги, – догадался герр Вебер.
– За разумную плату за консультационные услуги.
– Это коррупция, – твёрдо сказал директор. – И я не буду в этом участвовать.
Тишина длилась несколько секунд.
– Герр Вебер, – наконец сказал первый голос, и теперь в нём слышались угрожающие нотки. – Мы надеялись на ваше понимание. Но если вы не готовы к сотрудничеству.
– То что?
– То это может повредить репутации вашей академии. Слухи распространяются быстро. Особенно слухи о финансовых нарушениях или неподобающем поведении администрации.
– Вы угрожаете мне?
– Мы просто объясняем реальность, герр Вебер. В современном мире нужно быть прагматичным.
Элизабет услышала скрип стула – кто-то встал.
– Я думаю, наш разговор окончен, – сказал герр Вебер. – Прошу вас покинуть мою школу.
– Мы дадим вам время подумать, – ответил первый голос. – Неделю. После этого наше предложение может измениться в худшую сторону.
Элизабет поняла, что разговор заканчивается, и поспешно отошла от двери, спрятавшись за поворотом коридора. Через минуту из кабинета директора вышли два мужчины – высокий седоволосый в дорогом сером костюме и полный брюнет лет сорока в тёмно-синем пиджаке. Лица их были непроницаемыми, но в движениях читалась уверенность людей, привыкших получать желаемое.
Мужчины прошли мимо, не заметив Элизабет, и направились к выходу из здания. Только когда их шаги затихли, она осмелилась выйти из укрытия.
Вечером в своей комнате Элизабет рассказала Софи о подслушанном разговоре. Они сидели на кроватях друг напротив друга, и Софи слушала с возрастающим удивлением.
– Ты уверена, что правильно всё поняла? – спросила она, когда Элизабет закончила рассказ.
– Абсолютно уверена. Эти люди предлагали герру Веберу деньги за то, чтобы он принимал в школу студентов, которые не соответствуют академическим стандартам. А потом обещали обеспечить им поступление в лучшие университеты мира.
– Но это же.
– Коррупция. Самая настоящая коррупция в образовании.
Софи задумалась. – А знаешь, теперь странное поведение Анабеллы тоже становится понятным.
– Что ты имеешь в виду?
– Её отец – очень влиятельный человек в швейцарских деловых кругах. Возможно, он как-то связан с этими людьми.
Элизабет вспомнила бледное и испуганное лицо Анабеллы за завтраком. – Ты думаешь, она что-то знает?
– Возможно. Богатые родители не всегда скрывают свои дела от детей. Особенно если считают, что делают это для их блага.
– Нужно поговорить с ней.
– Осторожно, – предупредила Софи. – Если её семья действительно замешана в этом, то разговор может быть опасным.
Элизабет кивнула, но решение уже созрело в её голове. Завтра она попытается узнать у Анабеллы, что происходит. А пока нужно было рассказать обо всём Лукасу.
Лукаса они нашли в компьютерном классе академии, где он работал над каким-то техническим проектом. Компьютерный класс был оборудован новейшей техникой, и студенты имели доступ к ресурсам, о которых большинство школ могли только мечтать.
– Лукас, нам нужно поговорить, – сказала Элизабет, подходя к его рабочему месту.
– Минутку, – ответил он, не отрываясь от экрана. – Я почти закончил написание программы для анализа финансовых данных.
– Финансовых данных? – заинтересовалась Софи.
– Да, это для проекта по экономике. Мы изучаем, как выявлять несоответствия в финансовых отчётах компаний.
– Это может нам пригодиться, – многозначительно сказала Элизабет.
Лукас наконец поднял голову от компьютера и посмотрел на подруг. – О чём вы говорите?
Элизабет рассказала ему о разговоре, который подслушала у кабинета директора. Лукас слушал молча, но его лицо становилось всё более серьёзным.
– Это очень серьёзные обвинения, – сказал он, когда Элизабет закончила. – Если это правда, то речь идёт о международной системе коррупции в образовании.
– Именно поэтому мы должны что-то предпринять, – сказала Элизабет.
– Что именно? Мы всего лишь студенты.
– Но мы студенты, которые не готовы мириться с несправедливостью. Если богатые могут покупать места в лучших университетах, то что остаётся честным студентам?
Лукас задумался. – Хорошо. Но если мы решим действовать, то должны быть очень осторожными. Люди, способные организовать подобную схему, не остановятся ни перед чем, чтобы защитить свои интересы.
– Ты хочешь сказать, что они могут быть опасными?
– Я хочу сказать, что мы имеем дело с очень влиятельными и богатыми людьми, которые явно не привыкли, чтобы им отказывали. И герр Вебер им отказал.
Троица молчала, обдумывая ситуацию.
– А что, если с герром Вебером что-то случится? – вдруг спросила Софи.
– Что ты имеешь в виду? – удивилась Элизабет.
– Ну, если эти люди действительно опасны, а герр Вебер отказывается сотрудничать.
– Ты думаешь, они могут попытаться заставить его?
– Или устранить его как препятствие.
Мысль была ужасающей, но не лишённой логики. Элизабет вспомнила угрожающий тон голоса одного из посетителей: "наше предложение может измениться в худшую сторону".
– Тогда мы должны защитить герра Вебера, – решительно сказала она.
– Как?
– Собрать доказательства против этих людей. Если у нас будут факты их преступной деятельности, то герра Вебера нельзя будет тронуть безнаказанно.
Лукас кивнул. – Логично. Но где мы возьмём доказательства?
– Начнём с того, что есть. Анабелла что-то знает – нужно заставить её говорить. Потом попытаемся узнать, кто эти люди и что за организация стоит за ними.
– А если нас поймают?
– Тогда нас исключат из школы. Но если мы ничего не сделаем и с герром Вебером что-то случится, мы никогда себе не простим.
Поздно вечером, когда в общежитии наступила тишина, Элизабет лежала в постели и думала о событиях дня. За одни сутки её спокойная жизнь в элитной школе превратилась в детектив с коррупцией, угрозами и неизвестными опасностями.
Ещё вчера её главной заботой были оценки и поступление в университет. Теперь же она размышляла о том, как защитить любимого директора от людей, готовых превратить образование в товар для богатых.
– Софи, ты спишь? – прошептала она.
– Нет, – ответил голос с соседней кровати. – Тоже думаю о том, что мы узнали.
– Ты не жалеешь, что я всех в это втянула?
– Нет. Если существует несправедливость, с ней нужно бороться. Мой отец всегда говорил, что равнодушие к злу делает нас соучастниками.
– А ты не боишься?
Софи помолчала. – Боюсь. Но знаешь что? Когда я думаю о том, что кто-то может украсть место в университете у действительно талантливого студента только потому, что у него богатые родители, мой страх превращается в злость.
– А злость – это хороший мотиватор для борьбы с несправедливостью.
– Именно.
Элизабет улыбнулась в темноте. Хорошо иметь таких друзей. Завтра их ждал разговор с Анабеллой, который мог многое прояснить. А пока нужно было выспаться перед трудным днём.
За окном шумел ночной ветер, гоняя облака над озером Леман. Где-то в горах завывали совы, а в административном корпусе академии горел свет в кабинете герра Вебера – директор снова работал допоздна.
Элизабет заснула с мыслью о том, что завтра их жизнь может кардинально измениться. Она ещё не знала, насколько права окажется в своих предчувствиях.
Глава 2. Первые сомнения.
Хайнрих Вебер, директор "Альпийской академии", лежал в морге уже третий час, а Элизабет Мюллер всё ещё не могла поверить в то, что услышала от Лукаса. Смерть от сердечного приступа в пятьдесят два года? Человека, который каждое утро пробегал десять километров по горным тропам и гордился своим здоровьем?
– Это невозможно, – пробормотала она, проталкиваясь сквозь толпу взволнованных учеников.
Академия жила по строгому расписанию, но сегодня весь привычный порядок рухнул. Учителя шептались в коридорах, родители звонили каждые пять минут, а полиция уже второй раз опечатывала кабинет директора. Элизабет наблюдала за всем этим хаосом с холодным расчётом аналитика – способностью, которая сделала её лучшей ученицей академии и неофициальным детективом класса.
– Лиз! – знакомый голос заставил её обернуться. К ней торопливо приближалась Софи Дюбуа, её лучшая подруга и единственный человек в школе, которому она полностью доверяла. Дочь французского дипломата, Софи обладала удивительной способностью находить информацию там, где другие видели только пустоту.
– Что происходит? – спросила Софи, прижимая к груди планшет. – Лукас сказал, что герр Вебер.
– Умер, – коротко ответила Элизабет. – Официально – сердечный приступ. Неофициально – я в этом сомневаюсь.
Софи нахмурилась. За три года дружбы она научилась доверять интуиции Элизабет. Когда в прошлом году из школьного музея пропали редкие книги, именно Элизабет вычислила, что их украл ночной охранник, продав потом частному коллекционеру. Когда весной разгорелся скандал с утечкой экзаменационных билетов по физике, Элизабет за два дня нашла реального виновника – сына влиятельного политика, которого все считали образцовым учеником.
– Что тебя смущает? – спросила Софи тихо.
– Всё, – Элизабет огляделась, проверяя, не слушает ли их кто-нибудь. – Вчера вечером герр Вебер выглядел прекрасно. Я видела его, когда уходила с дополнительных занятий по математике. Он беседовал с кем-то по телефону у окна своего кабинета. Говорил громко, даже кричал. Это было не похоже на него.
– На каком языке?
– По-немецки. Но я разслышала несколько слов по-английски. Что-то про "документы" и "невозможно". А потом он увидел меня и резко завершил разговор.
Лукас появился рядом с ними как призрак. Высокий, худощавый, с острыми чертами лица, он обладал удивительной способностью появляться в нужном месте в нужное время. В отличие от большинства детей богатых родителей, Лукас не кичился своим происхождением. Наоборот, он словно стыдился семейных денег и всегда старался доказать, что достоин успеха благодаря своим способностям.
– Я говорил с секретаршей фрау Хоффман, – сообщил он вполголоса. – Она сказала, что нашла герра Вебера утром в кабинете. Лежал за столом, лицом вниз. Врач сразу же констатировал сердечный приступ.
– Она вызывала полицию? – спросила Элизабет.
– Конечно. Но они пробыли здесь всего час. Осмотрели кабинет, опросили нескольких учителей и уехали. Стандартная процедура при внезапной смерти.
Элизабет задумалась. Что-то в этой ситуации её беспокоило, но она не могла понять что именно. Может быть, слишком быстрое заключение полиции? Или странное спокойствие учителей, которые должны были быть потрясены смертью своего директора?
– Мне нужно попасть в его кабинет, – сказала она наконец.
– Лиз, ты с ума сошла! – воскликнула Софи. – Полиция опечатала дверь. Если тебя поймают.
– Меня не поймают. – В голосе Элизабет прозвучала уверенность, которая одновременно восхищала и пугала её друзей. – Я знаю расположение всех камер видеонаблюдения в школе. И помню, что во время ремонта прошлым летом рабочие оставили техническое окно в стене рядом с кабинетом директора незаделанным.
– Зачем тебе это? – спросил Лукас. – Что ты хочешь найти?
– Доказательства того, что герр Вебер умер не от сердечного приступа.
Лукас и Софи переглянулись. Они знали Элизабет достаточно хорошо, чтобы понимать: когда она принимает решение, переубедить её невозможно.
– Хорошо, – вздохнула Софи. – Но я иду с тобой.
– И я тоже, – добавил Лукас. – Если мы делаем это, то делаем вместе.
В половине четвёртого, когда большинство учеников разошлись по домам, а оставшиеся были заняты подготовкой к выпускному, троица собралась у служебного входа. Элизабет изучила расписание патрулей охраны и знала, что у них есть ровно двенадцать минут, пока охранник Густав не вернётся с обхода территории.
Техническое окно находилось на первом этаже, в простенке между кабинетом директора и библиотекой. Элизабет аккуратно сняла декоративную панель, за которой обнаружилось отверстие размером как раз достаточным, чтобы пролезть подростку.
– Я первая, – шепнула она. – Если что-то пойдёт не так, убегайте.
Кабинет директора встретил их запахом кожи, дорогого дерева и едва уловимым ароматом страха. Элизабет сразу же заметила то, что не увидели полицейские или просто проигнорировали: кабинет был слишком аккуратным.
Герр Вебер славился своей педантичностью, но его стол всегда был завален документами, книгами, письмами. Сейчас же поверхность стола была практически пустой – только телефон, настольная лампа и аккуратная стопка бумаг.
– Смотрите, – Элизабет указала на ковёр перед столом. – Видите эти следы?
Лукас и Софи присмотрелись. На тёмном ковре были едва заметные потёртости, как будто кто-то пытался стереть следы борьбы.
– И вот это, – Элизабет подошла к книжному шкафу. Несколько томов лежали не на своих местах, а один лежал на полу, прикрытый упавшим документом.
Софи осторожно подняла бумагу. Это было письмо на бланке Министерства образования Швейцарии, датированное прошлой неделей. Текст был написан на немецком, но Софи достаточно хорошо знала язык, чтобы понять суть: академии угрожала проверка в связи с "несоответствиями в отчётности и возможными нарушениями в процессе аккредитации".
– Это может быть мотивом, – пробормотала Элизабет, фотографируя письмо на телефон. – Если герр Вебер пытался предотвратить проверку или скрыть что-то важное.
Лукас тем временем исследовал стол директора. Компьютер был заблокирован, но рядом лежала открытая записная книжка. Почерк герра Вебера был мелким и аккуратным, но последние записи выглядели нервными, поспешными.
– Здесь что-то про "К.Ц." и цифры, – прошептал он. – "К.Ц. – 500 тысяч – НЕТ!" И дата – вчерашняя.
Элизабет подошла к нему. К.Ц. – инициалы. Кто это мог быть? И что означали эти цифры? Пятьсот тысяч франков? Долларов? Евро?
– Тихо! – вдруг прошипела Софи, которая стояла у окна. – Густав возвращается раньше времени!
Сердце Элизабет бешено забилось. Они находились в кабинете уже восемь минут – слишком долго. Но она не могла уйти, не проверив компьютер.
– Давайте мне ещё минуту, – попросила она, садясь за стол директора.
– Лиз, мы должны уходить прямо сейчас! – настаивала Софи.
Но Элизабет уже пыталась угадать пароль. Дата рождения герра Вебера? Нет. Название школы? Тоже нет. Что-то более личное Она помнила, что у него была собака – немецкая овчарка по кличке Макс. "Max2015" – год, когда она видела щенка в его кабинете.
Компьютер разблокировался.
– Гений! – восхищённо прошептал Лукас.
Элизабет быстро просмотрела недавние файлы. Большинство были обычными административными документами, но один привлёк её внимание: "Финансовый_отчёт_КОНФИДЕНЦИАЛЬНО.xlsx". Файл был изменён вчера в 23:47.
Она попыталась открыть его, но документ был защищён паролем. Более того, при попытке взлома система выдала предупреждение: "Файл зашифрован. После трёх неудачных попыток будет удалён автоматически."
– У нас нет времени на это, – прошептала Софи, глядя в окно. – Густав уже у главного входа!
Элизабет скопировала файл на свою флешку, надеясь разобраться с шифрованием позже. В папке "Недавние документы" она заметила ещё несколько интересных файлов с похожими названиями, но все они также были зашифрованы.
– Всё, уходим! – скомандовала она, выключая компьютер.
Они выбрались через техническое окно за тридцать секунд до того, как Густав вошёл в здание. Сердца колотились так громко, что казалось, их услышит вся школа.
Через час они сидели в уютном кафе в центре города, разбирая находки. Элизабет разложила на столе фотографии и заметки, пытаясь найти связь между разрозненными фактами.
– Итак, что мы имеем, – начала она, принимая позу профессора. – Первое: герр Вебер получил официальное письмо о предстоящей проверке. Второе: вчера вечером он с кем-то крупно поссорился по телефону. Третье: в его записной книжке есть инициалы "К.Ц." и сумма в пятьсот тысяч с пометкой "НЕТ!"
– Четвёртое, – добавила Софи, – в кабинете были следы уборки. Кто-то пытался замести следы.
– И пятое, – заключил Лукас, – на его компьютере есть зашифрованные файлы, которые он редактировал в ночь перед смертью.
Элизабет кивнула. Картина начинала проясняться, но пока что она была похожа на пазл с половиной недостающих деталей.
– Нам нужно выяснить, кто такой К.Ц., – сказала она. – И что за файлы были на компьютере.
– У меня есть идея насчёт файлов, – сказал Лукас. – Мой двоюродный брат изучает информационную безопасность в ETH Zurich. Он может помочь взломать шифрование.
– А я попробую найти информацию о К.Ц., – предложила Софи. – У папы есть доступ к дипломатическим базам данных. Может быть, эти инициалы что-то значат в официальных кругах.
Элизабет почувствовала прилив адреналина. Это было именно то, что она любила больше всего – интеллектуальную охоту, поиск истины среди лжи и полуправды. В школе её называли "детективом", и хотя она никогда не принимала этот титул всерьёз, сейчас понимала, что он может оказаться пророческим.
– Есть ещё одна вещь, – сказала она, доставая телефон. – Я заметила в календаре герра Вебера встречу на завтра в 14:00 с кем-то под инициалами "К.Ц.". Место встречи – ресторан "Гольден Кроне" в старом городе.
– Ты думаешь пойти туда? – спросила Софи с тревогой в голосе.
– Я думаю, нам стоит выяснить, придёт ли этот К.Ц. на встречу с мёртвым человеком.
Лукас покачал головой. – Лиз, это становится опасным. Если герра Вебера действительно убили, то тот, кто это сделал, не остановится перед тем, чтобы убрать свидетелей.
– Поэтому мы будем осторожны, – ответила Элизабет. – Мы не герои боевиков. Мы просто хотим узнать правду.
Но даже произнося эти слова, она понимала, что правда иногда может быть смертельно опасной. И то, что они начали раскрывать, могло оказаться гораздо больше и страшнее простого убийства.
Вечером Элизабет сидела в своей комнате, глядя на огни города, раскинувшегося внизу. Её семья жила в одном из самых престижных районов, в доме с панорамными окнами и безупречным интерьером. Отец – успешный хирург, мать – известный адвокат. Они дали ей всё: лучшее образование, широкие возможности, стабильное будущее. Но они также дали ей нечто ещё – неукротимое стремление к справедливости.
Элизабет открыла ноутбук и ещё раз просмотрела все материалы дня. Фотографии из кабинета, копия письма из министерства, заметки о странных инициалах. Всё это складывалось в картину, которая ей не нравилась.
"Альпийская академия" была не просто школой. Это был бренд, символ статуса, гарантия успешного будущего. Родители платили огромные деньги не только за качественное образование, но и за связи, за место в элитном обществе, за двери, которые открываются только перед избранными.
А что если эти двери открывались не только благодаря знаниям и таланту?
Элизабет вспомнила разговоры, которые изредка слышала в школьных коридорах. Намёки на то, что некоторые ученики получали оценки не совсем честно. Шутки о том, что дипломы академии стоят дороже швейцарских часов. Она всегда считала это обычными сплетнями завистников.
А что если это была правда?
Её размышления прервал звонок телефона. Лукас.
– Лиз, у меня плохие новости, – его голос звучал напряжённо. – Я связался с братом насчёт файлов. Он сказал, что шифрование очень серьёзное, профессиональное. Такое используют только крупные корпорации или правительственные структуры.
– Это хорошие новости, – возразила Элизабет. – Значит, мы на правильном пути.
– Не совсем. Он также сказал, что попытка взлома может быть отслежена. Если файлы действительно содержат что-то важное, их создатели узнают о наших попытках.
Элизабет почувствовала, как по спине пробежал холодок. Они играли с огнём, сами того не понимая.
– Тогда нам нужно действовать быстрее, – сказала она. – Завтра встреча с К.Ц. Если мы сможем выяснить, кто это и что он хотел от герра Вебера, то получим ключ ко всей головоломке.
– Элизабет, – голос Лукаса стал серьёзным, – я думаю, нам стоит обратиться к полиции. Передать им всё, что мы нашли.
– И что мы им скажем? Что ворвались в опечатанный кабинет и украли файлы? Что у нас есть подозрения, основанные на потёртостях ковра и странных инициалах?
Лукас вздохнул. Он знал, что она права. У них не было реальных доказательств, только подозрения и косвенные улики.
– Хорошо, – сказал он наконец. – Но обещай мне, что завтра мы будем предельно осторожны.
– Обещаю, – ответила Элизабет, хотя в глубине души понимала, что осторожность и поиск истины редко совместимы.
После разговора она ещё долго сидела у окна, обдумывая план на завтра. Ресторан "Гольден Кроне" она знала – это было респектабельное заведение в старом городе, где встречались политики и бизнесмены. Туда не пойдёшь в джинсах и кроссовках.
Элизабет подошла к шкафу и достала строгий тёмный костюм – подарок матери на прошлый день рождения. "Для серьёзных мероприятий", – сказала тогда мать. Если завтрашняя встреча не была серьёзным мероприятием, то что тогда?
Она легла спать поздно, и всю ночь ей снились кабинеты с зашифрованными файлами, таинственные инициалы и человек в тени, который знал гораздо больше, чем готов был рассказать.
Глава 3. Цифровые следы.
Утро вторника встретило Элизабет звонком будильника в шесть утра. За окном ещё царили сумерки, но она не могла спать – сны о зашифрованных файлах и таинственных инициалах не давали покоя. Сегодня должно было многое решиться.
Первым делом она проверила телефон. Два сообщения от Лукаса и одно от Софи. Лукас писал, что его брат Томас согласился помочь с расшифровкой, но только при условии полной анонимности и в строго закрытой среде. Встреча назначена на десять утра в его лаборатории в ETH Zurich.
Сообщение Софи было короче, но не менее интригующе: "Нашла кое-что о К.Ц. Встретимся перед поездкой к Томасу. У меня есть новости, которые тебе не понравятся."
Элизабет быстро оделась, позавтракала и вышла из дома, оставив родителям записку о дополнительных занятиях в школе. Технически это не было ложью – она действительно собиралась заниматься, только не тем, что одобрили бы родители.
Софи ждала её на автобусной остановке, нервно перебирая страницы толстой папки с документами. Увидев Элизабет, она сразу же подошла, не дожидаясь автобуса.
– Нам нужно поговорить, – сказала она серьёзно. – То, что я нашла, меняет всё.
Они отошли в тихий уголок парка, где можно было говорить свободно. Софи открыла папку и достала несколько распечаток.
– Клаус Циммерман, – начала она, – шестьдесят два года, один из влиятельнейших людей Швейцарии. Официально он владелец сети частных клиник и фармацевтических компаний. Неофициально – он входит в советы директоров двадцати трёх образовательных учреждений по всей Европе.
Элизабет внимательно изучила фотографию: солидный мужчина с седыми волосами, дорогим костюмом и холодными глазами.
– Но это ещё не всё, – продолжила Софи. – Я нашла упоминания о нём в закрытых дипломатических сводках папы. За последние пять лет Циммерман три раза попадал в поле зрения антикоррупционных служб разных стран, но каждый раз дело закрывалось без объяснений.
– По какому поводу?
– Подозрения в торговле дипломами и аккредитациями. Но каждый раз свидетели отказывались от показаний, документы исчезали, а сами дела передавались другим ведомствам, где благополучно затухали.
Элизабет почувствовала, как сердце забилось быстрее. Они наткнулись на что-то гораздо более серьёзное, чем предполагали.
– И ещё одна деталь, – добавила Софи, понижая голос. – Три года назад директор одной из элитных школ в Австрии, которая также была в попечительском совете Циммермана, умер при странных обстоятельствах. Официально – инфаркт. Но за неделю до смерти он обращался к журналистам с заявлениями о коррупции в образовательной системе.
– Это уже слишком для совпадений, – пробормотала Элизабет.
– Именно. И есть ещё кое-что. – Софи достала последний документ. – Вчера вечером я проверила финансовые отчёты нашей академии за последние три года. Если верить официальной отчётности, школа получает гранты и пожертвования на общую сумму около пятнадцати миллионов франков в год. Но я сравнила эти цифры с реальными расходами на оборудование, зарплаты, содержание здания. Не сходится.
– На сколько?
– На три-четыре миллиона в год. Куда идут эти деньги, неясно.
Элизабет задумалась. Картина становилась всё более тревожной. Влиятельный попечитель с сомнительным прошлым, финансовые махинации, странные смерти директоров школ.
– Нам срочно нужно расшифровать те файлы, – сказала она. – Уверена, там содержится ключ ко всему.
Лаборатория Томаса Шмидта в ETH Zurich напоминала декорации из фантастического фильма: десятки мониторов, серверы, мигающие индикаторы и провода, тянущиеся во все стороны. Сам Томас, двадцатидвухлетний аспирант факультета информационной безопасности, выглядел как стереотипный хакер из голливудского фильма – худощавый, в очках, с взлохмаченными волосами и одеждой, которая явно не видела утюга.
– Так, – сказал он, принимая флешку от Элизабет, – Лукас объяснил мне ситуацию. Я согласился помочь, но с условиями. Первое: я не знаю, откуда у вас эти файлы, и не хочу знать. Второе: если там что-то действительно серьёзное, вы идёте в полицию, а не играете в детективов. Третье: если что-то пойдёт не так, я вас не знаю.
– Согласны, – кивнула Элизабет.
Томас вставил флешку в изолированный компьютер, не подключённый к интернету. На экране появились файлы, которые Элизабет скопировала из компьютера директора.
– Хм, – пробормотал Томас, изучая один из файлов. – Это не простое шифрование. Здесь используется военный алгоритм AES-256 с дополнительными слоями защиты. Кто бы это ни делал, он знал, что защищает.
– Сможешь взломать? – спросил Лукас.
– Теоретически да, но это займёт время. И есть риск, что файл самоуничтожится при неправильном подходе. – Томас повернулся к ним. – Вы уверены, что хотите продолжать?
– Уверены, – ответила Элизабет без колебаний.
Следующие два часа прошли в напряжённом молчании. Томас работал с несколькими программами одновременно, время от времени бормоча что-то на техническом жаргоне. Элизабет, Лукас и Софи сидели поблизости, не решаясь нарушить его концентрацию.
– Получилось! – наконец воскликнул Томас. – Первый файл расшифрован.
На экране появилась таблица Excel с названием "Финансовый_отчёт_КОНФИДЕНЦИАЛЬНО". То, что они увидели, превзошло самые смелые предположения.
Документ содержал подробную финансовую отчётность за последние пять лет, но не ту, что подавалась в официальные органы. Это была параллельная бухгалтерия, в которой фиксировались суммы, поступавшие от "специальных услуг".
– Смотрите сюда, – Элизабет указала на одну из колонок. – "Услуги по академической сертификации" – два миллиона франков за год. "Консультации по университетскому поступлению" – полтора миллиона. "Дополнительная академическая поддержка" – миллион двести тысяч.
– Это же эвфемизмы, – понял Лукас. – Они продавали оценки, дипломы, рекомендации для поступления в университеты.
Софи листала документ дальше. – А вот и список клиентов. Боже мой, здесь половина политической элиты Швейцарии!
Действительно, в файле содержался подробный реестр всех "клиентов" с указанием услуг и сумм. Дети министров, банкиров, промышленников – все они получали "академическую поддержку" за весьма внушительные суммы.
– А вот это особенно интересно, – сказала Элизабет, указывая на отдельную вкладку файла. – "Международная программа". Здесь указаны школы и университеты в Германии, Австрии, Франции, Италии. Все с пометкой "партнёр К.Ц.".
– Циммерман создал целую международную сеть, – прошептала Софи. – Торговля дипломами в промышленных масштабах.
Томас тем временем работал над вторым файлом. – Этот защищён ещё сильнее, – сказал он. – Но думаю, смогу его взломать.
Через полчаса второй файл тоже поддался. На этот раз это была переписка герра Вебера с различными людьми по электронной почте. Переписка за последние три месяца, и становилось очевидно, что директор академии пытался выйти из коррупционной схемы.
Письмо от 15 апреля: "Клаус, я больше не могу продолжать. То, что мы делаем, разрушает саму суть образования. Я хочу всё прекратить."
Ответ от К.Ц.: "Хайнрих, ты не понимаешь масштабов. Это не просто наша школа. Если ты попытаешься выйти, пострадают все. Подумай о своей карьере, о семье."
Письмо от 1 мая: "Клаус, я принял решение. Через месяц я передам все материалы властям. У тебя есть время подготовиться."
Ответ: "Это ошибка, Хайнрих. Очень большая ошибка."
Последнее письмо было отправлено в воскресенье, за день до смерти директора: "Я не изменю решения. Завтра утром я иду в прокуратуру. Извини, но это единственно правильный путь."
– Он собирался их сдать, – прошептал Лукас. – Поэтому его убили.
– Но у нас всё ещё нет прямых доказательств убийства, – заметила Софи. – Всё это косвенные улики.
Элизабет изучала переписку внимательнее. – Смотрите на даты. Последний обмен сообщениями произошёл в воскресенье вечером. А герр Вебер умер в понедельник утром. Циммерман знал о его планах и имел время подготовиться.
Томас распечатал все файлы на принтере, не подключённом к сети. – Советую вам серьёзно подумать о том, чтобы передать это всё полиции, – сказал он. – То, что вы нашли, это не шутки. Эти люди не остановятся ни перед чем.
Элизабет аккуратно сложила распечатки в папку. У них теперь были веские доказательства коррупционной схемы, но всё ещё не было прямых доказательств убийства. Для этого им нужно было больше информации о Циммермане и его методах.
– Спасибо, Томас, – сказала она. – Ты очень помог нам.
– Только будьте осторожны, – предупредил он. – И если что-то случится, помните – я вас не знаю.
Выходя из университета, троица чувствовала себя одновременно воодушевлённо и испуганно. У них были доказательства масштабной коррупции, но теперь они понимали, с кем имеют дело.
– Что думаете о встрече в ресторане? – спросила Элизабет, когда они сели в автобус.
– Я думаю, это ловушка, – ответил Лукас. – Циммерман наверняка знает, что герр Вебер мёртв. Зачем ему приходить на встречу?
– Может быть, он не знает, что мы знаем о встрече, – предположила Софи. – Или хочет убедиться, что директор действительно мёртв и больше не угрожает ему.
Элизабет задумалась. – А что если он придёт не один? Что если это действительно ловушка, но не для герра Вебера, а для нас?
– Как он может знать о нас? – удивился Лукас.
– Помните, что сказал Томас? Попытка взлома может быть отслежена. Если у Циммермана есть доступ к компьютерной системе школы, он мог заметить, что кто-то пытался получить доступ к файлам директора.
Эта мысль заставила их всех замолчать. Они действительно могли попасть в поле зрения опасных людей.
– Тем не менее, я всё равно хочу пойти в ресторан, – сказала Элизабет наконец. – Но мы должны быть максимально осторожными. Разделимся, займём разные столики, будем наблюдать издалека.
– А если он действительно придёт? – спросила Софи.
– Сфотографируем его, послушаем, с кем он говорит, попытаемся понять его планы. Но никаких прямых контактов.
Лукас всё ещё выглядел сомневающимся. – Лиз, может быть, нам действительно стоит обратиться в полицию? У нас есть конкретные доказательства коррупции.
– Доказательства, которые мы получили незаконным способом, – напомнила Элизабет. – Взлом компьютера, кража файлов, проникновение в опечатанное помещение. Нас самих могут арестовать.
– Но если мы передадим информацию анонимно?
– Тогда полиция не будет воспринимать её серьёзно. Анонимные доносы обычно игнорируют, особенно если они касаются влиятельных людей.
Софи кивнула. – Элизабет права. Нам нужны более веские доказательства. Что-то, что невозможно будет проигнорировать.
– Хорошо, – согласился Лукас. – Но я настаиваю на том, чтобы мы были предельно осторожны. И если что-то пойдёт не так, сразу же уходим.
Ресторан "Гольден Кроне" располагался в историческом центре города, в здании XV века с массивными стенами и узкими окнами. Внутри царила атмосфера старой Европы: тёмное дерево, кожаные кресла, приглушённый свет. Идеальное место для конфиденциальных встреч.
Элизабет прибыла первой, в половине второго. Она заказала столик в дальнем углу зала, откуда был виден весь ресторан. Одета была в строгий костюм и выглядела старше своих лет – преимущество, которое она научилась использовать.
Лукас и Софи заняли места за соседними столиками, притворяясь, что не знают друг друга. У каждого был заготовлен план на случай, если что-то пойдёт не так.
В два часа дня в ресторан вошёл мужчина, который точно соответствовал фотографии Клауса Циммермана. Высокий, седовласый, в дорогом сером костюме, он излучал уверенность человека, привыкшего к власти. Его сопровождал более молодой мужчина в чёрном костюме – явно охранник или помощник.
Циммерман огляделся по сторонам, очевидно, ища герра Вебера. Не найдя его, он подошёл к метрдотелю и что-то спросил. Тот покачал головой и указал на свободный столик у окна – тот самый, который был заказан на имя директора.
Элизабет сделала несколько фотографий на телефон, стараясь оставаться незаметной. Циммерман сел за столик, заказал кофе и стал ждать. По его лицу было видно, что он нервничает – постоянно поглядывал на часы, проверял телефон.
Через десять минут ожидания он позвонил кому-то. Элизабет была слишком далеко, чтобы расслышать разговор, но по жестам было ясно, что Циммерман раздражён. Он говорил резко, иногда повышая голос.
Закончив разговор, он попытался дозвониться ещё кому-то, но безуспешно. Его лицо становилось всё более мрачным. Наконец, он подозвал официанта, расплатился и встал из-за столика.
Но вместо того чтобы уйти, Циммерман подошёл к метрдотелю и начал с ним разговор. Элизабет видела, как он показывает фотографию – очевидно, герра Вебера – и задаёт вопросы. Метрдотель отрицательно качал головой.
Тогда Циммерман достал бумажник и положил на стол несколько банкнот. Метрдотель взял деньги и что-то сказал. Элизабет не могла расслышать слов, но видела, что мужчина указывает на вчерашнюю дату в журнале резервирования.
Получив нужную информацию, Циммерман направился к выходу. Проходя мимо столика Элизабет, он на мгновение остановился и посмотрел на неё. В его взгляде было что-то оценивающее, почти хищное. Элизабет почувствовала, как сердце пропустило удар, но постаралась выглядеть спокойной, делая вид, что читает меню.
Циммерман прошёл мимо, но у выхода снова обернулся, оглядывая зал. Его взгляд задержался на Лукасе, потом на Софи, потом снова на Элизабет. Выражение его лица изменилось – стало подозрительным.
Элизабет поняла, что их раскрыли. Каким-то образом Циммерман догадался, что в ресторане находятся не случайные посетители.
Циммерман вышел на улицу, но его помощник остался внутри. Он занял столик у входа и заказал кофе, явно намереваясь следить за ними.
Элизабет достала телефон и отправила СМС Лукасу и Софи: "Нас раскрыли. Выходим по одному через разные входы. Встречаемся у фонтана в парке."
Следующие полчаса прошли в напряжённом ожидании. Элизабет вышла первой, через главный вход, стараясь выглядеть естественно. Помощник Циммермана проводил её взглядом, но не последовал за ней.
Лукас покинул ресторан через десять минут через служебный выход, который нашёл в ходе рекогносцировки. Софи задержалась дольше всех, заказав обед и изображая туристку, изучающую путеводитель.
Когда все трое встретились у фонтана, было очевидно, что ситуация изменилась кардинально.
– Он знает, – сказала Элизабет. – Каким-то образом он понял, что мы связаны со смертью герра Вебера.
– Может быть, мы просто показались ему подозрительными, – предположил Лукас. – Три подростка в дорогом ресторане в рабочее время.
– Нет, – покачала головой Софи. – Я видела, как он нас рассматривал. Это был не случайный интерес. Он нас вычислил.
Элизабет задумалась. – Возможно, у него есть доступ к системам видеонаблюдения школы. Если так, он мог увидеть, как мы проникали в кабинет директора.
– Тогда мы в серьёзной опасности, – сказал Лукас.
– Не обязательно. – Элизабет старалась мыслить логически. – Если бы у него были прямые доказательства против нас, он бы уже действовал. Скорее всего, у него есть только подозрения.
– Что будем делать?
– Продолжать расследование, но более осторожно. – Элизабет достала папку с распечатками. – У нас есть доказательства коррупции, но нам нужно найти способ использовать их так, чтобы не подставить себя.
Софи листала документы. – А что если мы найдём журналиста? Кого-то, кто специализируется на расследованиях коррупции?
– Это идея, – согласилась Элизабет. – Но нужен кто-то авторитетный, кого нельзя будет купить или запугать.
– Я знаю такого человека, – сказал Лукас неожиданно. – Тео Мартин. Он закончил нашу школу пять лет назад, теперь работает в "НЦЦ Цайтунг". Расследует финансовые скандалы и коррупцию. И он честный – я это знаю точно.
Элизабет вспомнила Тео. Высокий, серьёзный юноша, который всегда задавал неудобные вопросы на школьных собраниях. После выпуска он изучал журналистику в Лондоне, а теперь, очевидно, вернулся в Швейцарию.
– Свяжись с ним, – решила она. – Скажи, что у нас есть информация, которая его заинтересует.
Лукас достал телефон. – Сделаю прямо сейчас.
Пока он искал контакты Тео, Элизабет и Софи продолжали обсуждать ситуацию. Было очевидно, что игра вышла на новый уровень. Циммерман знал о их существовании, а это значило, что времени у них осталось мало.
– Связался, – сообщил Лукас. – Тео заинтересовался. Хочет встретиться сегодня вечером. Говорит, что если информация действительно серьёзная, он сможет обеспечить нам защиту.
– Отлично, – сказала Элизабет. – Тогда у нас есть план на вечер.
Но даже произнося эти слова, она понимала, что самое опасное ещё впереди. Циммерман не будет сидеть сложа руки, и если он действительно убил герра Вебера, то не остановится перед тем, чтобы убрать и других свидетелей.
Глава 4. Поддельные дипломы.
Встреча с Тео Мартином была назначена на семь вечера в небольшом кафе на окраине города – достаточно далеко от центра, чтобы избежать случайных встреч со знакомыми, но достаточно людно, чтобы чувствовать себя в безопасности. Элизабет провела остаток дня в состоянии нервного ожидания, постоянно оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху.
После обеда она решила заехать домой, чтобы переодеться и взять дополнительные копии документов. Поднимаясь по лестнице к своей квартире, она заметила незнакомого мужчину, читающего газету на скамейке напротив дома. Ничего особенного – обычный прохожий. Но что-то в его позе, в том, как он держал газету, показалось ей неестественным.
Элизабет вошла в квартиру и сразу же подошла к окну. Мужчина всё ещё сидел на том же месте, но теперь она заметила, что он не переворачивал страницы уже минут десять. Его взгляд был направлен не на газету, а на окна её дома.
"Паранойя", – попыталась убедить себя Элизабет, но чувство тревоги не покидало её. Она сделала несколько фотографий мужчины через занавеску, а затем позвонила Лукасу.
– Думаю, за мной следят, – сказала она без предисловий.
– Что? Где ты?
– Дома. Напротив дома сидит незнакомый мужчина и уже полчаса "читает" одну и ту же страницу газеты.
– Может быть, ты преувеличиваешь?
– Возможно. Но после сегодняшней встречи с Циммерманом я не исключаю ничего.
Лукас помолчал. – Что будем делать?
– Встречаемся с Тео как планировали. Но нужно быть очень осторожными. Если за мной действительно следят, то они могут проследить и за вами.
– Хочешь, я приеду и проверю ситуацию?
– Нет, это может привлечь внимание. Лучше встретимся напрямую в кафе. Если мужчина попытается проследить за мной, я постараюсь его запутать.
В половине седьмого Элизабет вышла из дома через чёрный ход, который вёл во двор соседнего здания. Обойдя квартал, она смогла незаметно понаблюдать за своим "наблюдателем". Мужчина по-прежнему сидел на скамейке, но теперь разговаривал по телефону. Когда Элизабет не появилась у главного входа в назначенное время, он явно нервничал.
Она воспользовалась его замешательством, чтобы скрыться в толпе вечерних пешеходов. Добираясь до кафе сложным маршрутом через три пересадки в общественном транспорте, она постоянно проверяла, не следует ли за ней кто-нибудь. Похоже, план сработал.
Кафе "У Анны" было типичным местным заведением: деревянные столы, клетчатые скатерти, запах кофе и свежей выпечки. Тео Мартин уже ждал за столиком в дальнем углу. За пять лет после окончания школы он изменился – стал более серьёзным, взрослым. Тёмные волосы, внимательные глаза за стильными очками, уверенная манера держаться.
– Элизабет, – он встал, чтобы поприветствовать её. – Ты почти не изменилась. Всё такая же решительная, как помню.
– Привет, Тео. Спасибо, что согласился встретиться.
Лукас и Софи прибыли через несколько минут. Когда все собрались, Тео сразу перешёл к делу.
– Лукас сказал, что у вас есть информация о коррупции в академии. Это серьёзные обвинения. Я надеюсь, у вас есть доказательства?
Элизабет достала папку с документами. – Более чем достаточно.
Следующий час Тео внимательно изучал файлы, время от времени задавая уточняющие вопросы. Его лицо становилось всё более мрачным по мере того, как он углублялся в материал.
– Это невероятно, – сказал он наконец. – Я подозревал, что в элитных школах не всё чисто, но такие масштабы Это же целая индустрия!
– Что особенно тебя поразило? – спросила Софи.
– Вот этот список университетов-партнёров, – Тео указал на один из документов. – Здесь не только швейцарские вузы, но и Оксфорд, Сорбонна, Гарвард. Если они действительно покупают места для студентов в этих университетах, то это международный скандал.
Элизабет кивнула. – А теперь самое главное. Мы думаем, что герра Вебера убили, потому что он хотел всё раскрыть.
Тео поднял глаза от документов. – Это очень серьёзное обвинение. У вас есть доказательства?
– Косвенные, – призналась Элизабет и рассказала о найденной переписке, о странных обстоятельствах смерти директора, о подозрительном поведении Циммермана.
Тео слушал внимательно, время от времени делая заметки в блокноте.
– Понимаю вашу логику, – сказал он наконец. – Но для публикации мне нужны более веские доказательства. Обвинить влиятельного человека в убийстве на основании косвенных улик – это путь к судебному иску и краху карьеры.
– А что если мы найдём больше доказательств? – спросил Лукас.
– Тогда это будет материал года. Возможно, десятилетия. – Тео посмотрел на них серьёзно. – Но я должен вас предупредить: если вы правы насчёт Циммермана, то вы играете с огнём. Такие люди не останавливаются ни перед чем.
– Мы это понимаем, – ответила Элизабет. – Сегодня за мной уже следили.
Тео нахмурился. – Тогда ситуация критическая. Вам нужна защита.
– Какая защита?
– Я опубликую часть материала уже завтра. Не всё – этого недостаточно для полной статьи, но достаточно, чтобы привлечь внимание властей. Как только информация станет публичной, вам будет безопаснее.
– А что насчёт недостающих доказательств? – спросила Софи.
Тео задумался. – Мне нужно больше информации о самой схеме выдачи поддельных дипломов. Если у них есть документооборот, то должны быть и физические доказательства – печати, бланки, подписи. Где они это хранят?
– Скорее всего, в школе, – предположила Элизабет. – В кабинете директора мы нашли только финансовые файлы. Но должно быть место, где хранятся сами дипломы и документы.
– Подвал, – вдруг сказал Лукас. – Помните, в прошлом году, когда я помогал с инвентаризацией? В подвале есть архив с документами за все годы существования школы. Туда вход только по специальным пропускам.
– Это может быть оно, – согласилась Элизабет. – Если поддельные дипломы где-то и хранятся, то именно там.
Тео покачал головой. – Даже не думайте туда лезть. Это слишком опасно.
– А у нас есть выбор? – возразила Элизабет. – Без этих доказательств у тебя нет полной истории, а у нас нет безопасности.
– Элизабет права, – поддержала её Софи. – Нам нужно закончить то, что мы начали.
Тео долго молчал, обдумывая ситуацию. Наконец он вздохнул.
– Хорошо. Но с условиями. Первое: вы ничего не делаете в одиночку. Второе: при малейшей опасности вы уходите. Третье: как только найдёте что-то существенное, сразу же связываетесь со мной. Я подготовлю публикацию к немедленному выходу.
– Согласны, – кивнула Элизабет.
– И ещё одно, – добавил Тео. – Если с вами что-то случится, я опубликую всё, что у меня есть, немедленно. Циммерман должен это знать.
Выходя из кафе, троица чувствовала себя одновременно воодушевлённо и испуганно. Теперь у них был союзник – профессиональный журналист, который мог дать их истории огласку. Но это также означало, что ставки поднялись ещё выше.
– Когда пойдём в школу? – спросил Лукас.
– Завтра ночью, – решила Элизабет. – В среду у охранника Густава выходной, его заменяет Петер, который любит вздремнуть во время ночных дежурств.
– А как мы попадём в подвал? – спросила Софи. – Лукас сказал, что нужен специальный пропуск.
– У меня есть идея, – ответила Элизабет. – Фрау Хоффман, секретарша, всегда оставляет свой пропуск в ящике стола. Я видела это, когда приносила ей документы. Нам нужно будет только добраться до её кабинета.
– Это же первый этаж, прямо напротив входа, – заметил Лукас. – Самое просматриваемое место в школе.
– Именно поэтому никто не будет ожидать оттуда подвоха.
Они разрабатывали план по дороге домой. Элизабет поехала на автобусе вместе с Софи, а Лукас отправился пешком, чтобы проверить, не следит ли за ними кто-нибудь.
– Лиз, – сказала Софи, когда они остались наедине, – ты не боишься?
– Боюсь, – честно ответила Элизабет. – Но я больше боюсь того, что произойдёт, если мы не доведём дело до конца. Циммерман и его люди разрушают саму основу честного образования. Сколько талантливых детей не поступило в университеты, потому что их места купили богатые бездарности?
Софи кивнула. – Ты права. Просто я никогда раньше не участвовала ни в чём подобном.
– Я тоже. Но иногда обстоятельства заставляют нас становиться теми, кем мы никогда не планировали быть.
Дома Элизабет обнаружила, что наблюдатель исчез, но это её не успокоило. Скорее наоборот – отсутствие видимой слежки могло означать, что враги перешли к более изощрённым методам.
Она тщательно проверила квартиру, не найдя ничего подозрительного, затем села за компьютер, чтобы изучить планы школьного здания. К счастью, все чертежи были в открытом доступе – требование пожарной безопасности.
Подвал оказался больше, чем она думала. Кроме архива там располагались технические помещения, склад хозяйственных принадлежностей и даже небольшая мастерская. Архив находился в самой дальней части подвала, за двумя защищёнными дверями.
Элизабет изучила систему безопасности школы. Камеры видеонаблюдения покрывали все основные коридоры и входы, но в подвале их было только две – у входа и в центральном коридоре. Архив находился в слепой зоне.
Её размышления прервал звонок телефона. Незнакомый номер.
– Алло? – ответила она осторожно.
– Фройляйн Мюллер? – мужской голос, говоривший с лёгким немецким акцентом. – Меня зовут Манфред. Я работаю на господина Циммермана.
Кровь в венах Элизабет застыла. – Что вам нужно?
– Очень простая вещь. Встреча. Завтра в полдень, в парке у фонтана. Приходите одна.
– А если я не приду?
– Тогда вашим друзьям может быть неприятно. У господина Циммермана длинные руки, фройляйн. Очень длинные.
Связь прервалась.
Элизабет сидела неподвижно, осознавая серьёзность ситуации. Теперь Циммерман действовал открыто, больше не скрываясь. Это могло означать только одно – он чувствовал, что контролирует ситуацию.
Она сразу же позвонила Лукасу и Софи, предупредив их об угрозе. Затем связалась с Тео.
– Нужно ускорить публикацию, – сказала она. – Они вышли на прямой контакт.
– Понял, – ответил Тео. – Я работаю над статьёй всю ночь. К утру материал будет готов.
– А встреча с Циммерманом?
– Ни в коем случае не идите. Это ловушка.
– Я так и думала. Но тогда нам нужно действовать ещё быстрее. Если мы не найдём окончательные доказательства до того, как он решится на крайние меры.
– Я понимаю. Будьте предельно осторожны.
Элизабет провела бессонную ночь, планируя завтрашнюю операцию в школе. Каждый шаг должен был быть продуман до мелочей, потому что второго шанса у них не будет.
Утром она встретилась с Лукасом и Софи в небольшом парке недалеко от школы. Оба выглядели взволнованно, но решительно.
– План простой, – сказала Элизабет. – Проникаем в школу через техническое окно, которое мы уже использовали. Лукас остаётся на первом этаже и следит за охранником. Я и Софи спускаемся в подвал.
– А пропуск? – спросила Софи.
– Сначала пропуск, потом подвал. Кабинет фрау Хоффман находится рядом с лестницей в подвал, так что это логично.
– Сколько времени у нас будет? – спросил Лукас.
– Петер делает обход каждые два часа. Последний раз он прошёл в полночь, значит, следующий обход в два ночи. У нас есть полтора часа.
– Этого должно хватить, – кивнула Софи. – Главное – знать, что искать.
– Ищем всё, что связано с выпуском поддельных дипломов. Бланки, печати, списки "особых" выпускников, переписку. Что угодно, что докажет существование схемы.
Они провели остаток дня в напряжённом ожидании. Элизабет не пошла на встречу с представителем Циммермана, но весь день чувствовала себя так, словно за ней наблюдают невидимые глаза.
В половине первого ночи троица собралась у школы. Здание выглядело зловеще в лунном свете, а его башни и шпили напоминали готический замок из фильма ужасов.
Проникновение прошло без осложнений. Техническое окно по-прежнему было недоделано, и они легко пробрались внутрь. Лукас занял позицию в коридоре первого этажа, откуда мог видеть и комнату охранника, и лестницу в подвал.
Кабинет фрау Хоффман был заперт, но Элизабет ещё в прошлом году заметила, что замок старый и простой. С помощью шпильки, которую научила её использовать подруга из интернета, она открыла дверь за две минуты.
Пропуск действительно лежал в ящике стола, в небольшой коробочке вместе с ключами и другими мелочами. Элизабет сфотографировала его для Тео и положила в карман.
– Готово, – прошептала она Софи. – Теперь в подвал.
Лестница в подвал начиналась рядом с кабинетом секретарши. Массивная дубовая дверь была заперта, но пропуск сработал. За дверью открылся длинный коридор, освещённый тусклыми лампочками.
Воздух в подвале был затхлым, пахнул старой бумагой и пылью. Их шаги гулко отзывались в пустоте, несмотря на попытки идти тихо.
Архив находился в конце коридора, за ещё одной заперто дверью. Здесь пропуск тоже подошёл. Внутри их встретили ряды металлических стеллажей, заполненных папками, коробками и связками документов.
– С чего начинаем? – прошептала Софи.
– Ищем что-нибудь за последние пять лет. Именно тогда, судя по файлам Вебера, началась активная фаза схемы.
Они разделились, методично просматривая полки. Большинство документов были обычными школьными архивами – экзаменационными ведомостями, отчётами, перепиской с родителями.
– Элизабет, смотри сюда! – тихо позвала Софи.
Она нашла отдельный шкаф в дальнем углу архива, закрытый на дополнительный замок. Табличка на дверце гласила: "Личные документы директора. Доступ ограничен."
– Попробуем вскрыть? – спросила Софи.
– Попробуем.
Замок оказался более сложным, но старым. После десяти минут возни Элизабет удалось его открыть.
То, что они обнаружили внутри, превзошло все ожидания.
Шкаф содержал папки с документами за последние семь лет, аккуратно рассортированные по годам. Но это были не обычные школьные документы. Здесь лежали копии дипломов с поддельными печатями, списки студентов, получивших "особую помощь", переписка с университетами о "рекомендуемых кандидатах".
– Боже мой, – прошептала Софи, листая одну из папок. – Здесь целая фабрика поддельных документов!
Элизабет сфотографировала наиболее важные страницы. В папке за прошлый год она нашла список из сорока семи выпускников, которые получили поддельные дипломы или поддельные рекомендации для поступления в университеты. Суммы, указанные рядом с именами, варьировались от пятидесяти тысяч до полумиллиона франков.
– Смотри, – сказала она, указывая на один из документов. – Вот переписка с Оксфордом. Они просили "рассмотреть" кандидатуру студента в обмен на пожертвование в университетский фонд.
Софи нашла ещё более компрометирующие материалы: копии поддельных печатей различных университетов, шаблоны для изготовления фальшивых дипломов, даже инструкции по их использованию.
– Это же полный набор для мошенничества, – сказала она. – С такими доказательствами Циммермана точно посадят.
Элизабет продолжала фотографировать документы, когда её телефон завибрировал. Сообщение от Лукаса: "Петер проснулся. Начинает обход. У вас пять минут."
– Нужно уходить, – прошептала Элизабет.
Они быстро закрыли шкаф, проверили, что не оставили следов, и направились к выходу. В коридоре уже слышались шаги охранника.
Поднявшись на первый этаж, они обнаружили Лукаса в состоянии крайнего волнения.
– Петер идёт сюда, – прошептал он. – Нужно немедленно уходить через окно.
Они добрались до технического окна за несколько секунд до того, как в коридоре появился свет фонарика охранника. Выбравшись наружу, троица притаилась за углом здания, дожидаясь, пока Петер закончит осмотр.
– Получилось? – спросил Лукас, когда они отошли на безопасное расстояние.
– Более чем, – ответила Элизабет, показывая камеру телефона. – У нас есть всё необходимое.
Домой Элизабет добралась в половине четвёртого утра, чувствуя смесь триумфа и усталости. Они сделали это – нашли неопровержимые доказательства коррупционной схемы. Теперь оставалось только передать их Тео и дождаться публикации.
Но когда она подходила к дому, инстинкт самосохранения заставил её остановиться. Что-то было не так. Слишком тихо для такого времени, слишком мало освещённых окон в соседних домах.
А затем она увидела их – две фигуры в тёмной одежде, стоящие в тени у входа в её дом. Они явно кого-то ждали.
Элизабет осторожно отступила, достала телефон и отправила экстренное сообщение Тео: "Меня ждут дома. Публикуй всё немедленно. Фотографии с доказательствами отправляю сейчас."
Следующие несколько минут она провела, передавая все сделанные в архиве снимки через защищённый мессенджер. Когда последний файл был отправлен, она почувствовала некоторое облегчение. Теперь, даже если с ней что-то случится, правда выйдет наружу.
Но где провести остаток ночи? Домой идти было нельзя, к друзьям – тоже, чтобы не подставить их. Элизабет решила дождаться рассвета в круглосуточном кафе рядом с вокзалом, а утром связаться с родителями и рассказать им всю правду.
Сидя в полупустом кафе за чашкой остывшего кофе, она размышляла о событиях последних дней. Всего неделю назад её главной заботой была подготовка к выпускным экзаменам. Теперь же она была в центре международного скандала, который мог разрушить жизни многих влиятельных людей.
Но жалела ли она о своём решении? Нет. Герр Вебер заслуживал справедливости, а все те студенты, которых лишили честной возможности поступить в университет, заслуживали правды.
В шесть утра телефон зазвонил. Тео.
– Элизабет, ты в порядке?
– Пока да. Публикация готова?
– Готова и выйдет через час. Главный редактор дал добро на срочную публикацию. Твои фотографии – это бомба. Циммерман и его сообщники никуда не денутся.
– А что со мной? С нами?
– Я уже связался с полицией. К твоему дому выехал наряд. А для вас троих организована защита – пока идёт расследование, вы будете под охраной.
Элизабет почувствовала, как с плеч спадает тяжёлый груз. Всё кончено. Они победили.
Глава 5. Сеть коррупции.
Статья Тео Мартина вышла в восемь утра и произвела эффект взорвавшейся бомбы. "Фабрика дипломов в элитных школах: как богатые покупают образование своим детям" – заголовок разлетелся по всем новостным лентам Швейцарии в течение часа. К полудню о скандале говорила уже вся Европа.
Элизабет читала статью в защищённой квартире, куда её доставили полицейские утром. Тео сделал отличную работу – изложил факты чётко и убедительно, не скатываясь в сенсационность, но и не скрывая масштабов мошенничества. Фотографии поддельных дипломов и документов, которые она сделала в архиве, стали неопровержимыми доказательствами.
– Мисс Мюллер, – обратился к ней инспектор Штефан Беккер, руководитель группы по экономическим преступлениям. – Мы хотим поблагодарить вас за помощь в расследовании. Без ваших действий эта схема могла бы продолжаться годами.
– Что происходит с Циммерманом? – спросила Элизабет.