Запретный отдел
Глава первая: Чай с цикутой.
Инесе Новотна всегда приходила в библиотеку на час раньше открытия. В семь утра старое здание на улице Карела Чапека в центре Праги ещё дремало в утреннем тумане, и только скрип её ключа в замке нарушал тишину древнего города. Сорок три года, двадцать два из которых она посвятила книгам и читателям, научили её ценить эти драгоценные минуты одиночества среди безмолвных томов.
В то октябрьское утро всё началось как обычно. Инесе заварила крепкий чай в своём любимом фарфоровом чайнике с традиционной чешской росписью – голубые незабудки на белом фоне, подарок покойной матери. Она обошла залы, включая свет и проверяя порядок. Читальный зал встретил её привычным запахом старой бумаги, кожаных переплётов и той особой пыли, которую никак не удавалось победить, несмотря на ежедневную уборку. Этот запах был для неё дороже любых духов.
Библиотека имени Божены Немцовой располагалась в особняке XVIII века, который когда-то принадлежал богатому торговцу. Высокие потолки, лепнина, паркетные полы, скрипящие под ногами, и огромные окна, выходящие во двор с липами – всё это создавало атмосферу старого мира, где время текло медленнее.
Инесе любила это место больше собственного дома. Здесь она чувствовала себя хранительницей не просто книг, а человеческой памяти, мудрости веков. Каждая книга была для неё живым существом со своей историей, своими тайнами.
Именно поэтому то, что она увидела в читальном зале, потрясло её до глубины души.
Богумил Грабовски сидел за своим обычным столом у окна, откинувшись на спинку стула. Семидесятилетний профессор истории на пенсии каждый день приходил ровно в девять утра и читал до самого закрытия, делая перерыв только на обед. Постоянные читатели становились для библиотекаря почти родными людьми, и Богумил был одним из самых преданных.
На первый взгляд казалось, что он просто задремал над раскрытой книгой – "Процесс" Кафки в старом немецком издании 1925 года. Именно эту книгу он перечитывал уже который месяц, каждый раз делая новые пометки карандашом на полях. Но что-то в его позе показалось Инесе неправильным.
Она подошла ближе.
Лицо профессора приобрело нездоровый серовато-синий оттенок. Глаза были широко открыты и смотрели в никуда, а рот слегка приоткрыт. Рядом с книгой стояла чашка наполовину выпитого чая – тот самый чай, который она сама заваривала вчера перед закрытием для особо усердных читателей. В воздухе витал слабый, но отчётливый запах миндаля.
Инесе была достаточно начитана в детективной литературе, чтобы понимать: этот запах означал только одно. Цианистый калий.
Её первой мыслью было – это невозможно. Такие вещи случаются только в книгах. Но холодная действительность смотрела на неё мёртвыми глазами Богумила Грабовски.
Руки задрожали, когда она набирала номер службы экстренного реагирования. Голос оператора казался далёким и нереальным.
"Полиция? Я я хочу сообщить о смерти. Нет, не несчастный случай. Я думаю, это убийство."
Пока она ждала прибытия полиции, Инесе не могла отвести взгляд от Богумила. Странно, но он выглядел почти умиротворённо, словно смерть застала его за любимым занятием. На столе лежали его обычные вещи: старые очки в роговой оправе, блокнот с аккуратными записями, золотая перьевая ручка – подарок студентов к юбилею, как он когда-то рассказывал.
Но было что-то ещё. Что-то, что заставляло её нервничать больше самого факта смерти. Книга лежала слишком аккуратно. Обычно Богумил читал небрежно, загибая страницы, оставляя крошки от печенья между листами. А здесь всё было идеально прибрано.
Инесе принялась изучать стол внимательнее. Чашка стояла точно посередине блюдца. Ложечка лежала параллельно краю стола. Даже крошки от вчерашнего печенья исчезли. Кто-то прибрался здесь после смерти профессора.
Или до неё.
Сердце застучало быстрее. Инесе огляделась по сторонам, вдруг почувствовав себя не одной в пустой библиотеке. Тени между стеллажами показались подозрительно глубокими, а скрип старого здания – зловещим.
Она заперла дверь читального зала и отошла к окну, откуда можно было наблюдать за улицей. Через десять минут к входу подъехала полицейская машина. Из неё вышли двое – молодой полицейский в форме и мужчина в штатском.
Детектив оказался не тем, кого она ожидала увидеть. Высокий, лет сорока пяти, с проседью у висков и умными серыми глазами, он двигался с осторожностью хищника, изучающего территорию. На нём был тёмно-синий костюм и серый плащ – совсем как у героев старых детективных фильмов.
"Инесе Новотна?" – его голос был мягким, но в нём слышалась привычка к власти. "Я детектив Ян Новак из отдела по расследованию убийств. Расскажите, что произошло."
Она провела их в читальный зал, стараясь не смотреть на неподвижную фигуру за столом. Пока она рассказывала о своём утреннем открытии, Новак внимательно осматривал помещение. Его взгляд задерживался на деталях, которые обычный человек не заметил бы: отсутствие пыли вокруг чашки с чаем, странное положение книги, слишком аккуратно разложенные вещи покойного.
"Вы давно знали господина Грабовски?" – спросил детектив, надевая латексные перчатки.
"Пятнадцать лет, как минимум. Он приходил сюда каждый день с тех пор, как ушёл на пенсию. Читал в основном классику, философию, историю. Очень тихий, воспитанный человек."
"Враги были?"
Инесе растерянно покачала головой: "Не могу представить. Он почти ни с кем не общался, кроме как со мной и ещё парой постоянных читателей. Да и то – только о книгах."
Новак осторожно обошёл стол, не прикасаясь ни к чему. Молодой полицейский тем временем начал фотографировать место происшествия.
"А эту чашку откуда?" – детектив кивнул на фарфор с остатками чая.
"Я завариваю чай для читателей каждый день. У нас есть небольшая кухонька. Богумил всегда просил крепкий чай без сахара, две ложки заварки."
"Кто ещё имел доступ к кухне?"
"Я, моя помощница Клара Домбровска, уборщица пани Марта. Ну и в принципе, любой читатель мог пройти туда. Мы не запираем."
Новак записал имена в блокнот. Его почерк был аккуратным, каллиграфическим – Инесе машинально отметила это про себя. Профессиональная привычка оценивать людей по почерку.
"Что это за книга?" – детектив указал на раскрытый том Кафки.
"Его любимая. Он перечитывал её месяцами, делал пометки. Говорил, что каждый раз находит что-то новое."
"Пометки?" – Новак наклонился ближе, не касаясь страниц. "Интересные пометки."
Инесе тоже посмотрела на книгу. На полях были записи, но не те, которые обычно делал Богумил. Его почерк был размашистый, старомодный. А эти записи были сделаны аккуратными печатными буквами, как будто кто-то хотел скрыть свой почерк.
"Это не его рука," – прошептала она.
Детектив поднял голову: "Вы уверены?"
"Абсолютно. Я каждый день видела, как он пишет. У него была привычка сильно нажимать на перо, буквы получались неровные. А здесь" она указала на страницу, "здесь кто-то очень старался писать аккуратно."
Новак закрыл блокнот и внимательно посмотрел на неё: "Госпожа Новотна, боюсь, что ваша тихая библиотека стала местом преступления. И судя по всему, убийца – кто-то из ваших постоянных посетителей."
"Это невозможно," – Инесе покачала головой. "Мои читатели – интеллигентные, воспитанные люди. Они приходят сюда за знаниями, за покоем"
"За покоем?" – детектив усмехнулся, но без злости. "Знаете, в моей практике самые изощрённые убийства совершают именно интеллигентные, образованные люди. Они читают детективы, изучают методы, планируют заранее. А библиотека – идеальное место для такого преступления. Тихо, размеренно, все друг друга знают."
Прибыли криминалисты. Читальный зал наполнился чужими людьми, фотовспышками, техническими разговорами. Инесе казалось, что её святилище осквернили.
"Мне нужен список всех, кто имел доступ в библиотеку вчера после обеда," – сказал Новак. "И всех постоянных читателей. С адресами и телефонами."
"Это займёт время"
"У нас есть время. А вот у господина Грабовски его больше нет."
Пока она готовила списки в своём кабинете, через стеклянную дверь было видно, как работают криминалисты. Тело профессора уже увезли, но атмосфера смерти по-прежнему висела в воздухе.
Инесе просматривала формуляры постоянных читателей, пытаясь понять, кто из них мог бы совершить такое. Старый профессор филологии Томаш Новы – нет, он добрейший человек, помогает студентам готовиться к экзаменам. Мария Черна, пенсионерка, читает только любовные романы. Якуб Урбан, молодой историк, пишет диссертацию о средневековых рукописях.
Стоп. Рукописи.
Внезапно Инесе вспомнила разговор, который произошёл между Богумилом и Якубом неделю назад. Она случайно подслушала его, когда разбирала книги неподалёку.
"Я знаю, что вы храните там," – сказал тогда Якуб вполголоса. "И я знаю, что это стоит целое состояние."
"Не знаю, о чём вы говорите," – ответил Богумил, но голос его дрожал.
"О запретном отделе. О тех книгах, которые никто не должен видеть."
Тогда Инесе не придала этому значения. Каждая библиотека имеет закрытые фонды, где хранятся особо ценные или редкие издания. Но теперь.
Она поднялась и прошла к стальному шкафу в углу своего кабинета. Здесь хранились ключи от всех помещений библиотеки, включая подвальное хранилище, которое сотрудники неофициально называли "запретным отделом". Туда попадали книги, которые по разным причинам не должны были находиться в общем доступе.
Ключ был на месте.
Но когда Инесе спустилась в подвал, её встретила приоткрытая дверь. В замке торчал обломок отмычки.
Кто-то побывал здесь недавно. И судя по беспорядку на полках, искал что-то конкретное.
"Детектив Новак!" – крикнула она наверх. "Вам нужно это увидеть!"
Через минуту детектив спускался по скрипучим деревянным ступенькам в подвал. Его фонарик выхватывал из темноты полки с книгами, многие из которых были сброшены на пол.
"Что здесь хранилось?" – спросил он.
"Редкие издания, рукописи, книги, изъятые из обращения по разным причинам. Некоторые стоят очень дорого."
Новак присел и поднял одну из книг. Это был том алхимических трактатов XVII века в кожаном переплёте.
"Богумил интересовался алхимией?"
"Не знаю Может быть. Он спрашивал разрешения работать здесь несколько раз. Я разрешала, он же историк."
"А молодой человек, Якуб Урбан? Он тоже бывал здесь?"
Инесе кивнула: "Для диссертации. Но всегда в моём присутствии."
Детектив встал и обвёл фонариком помещение. В дальнем углу стоял старый письменный стол, на котором кто-то недавно работал. Лежали раскрытые книги, листы с записями, увеличительное стекло.
"Похоже, здесь кто-то устроил секретную лабораторию," – пробормотал Новак. "Госпожа Новотна, боюсь, ваша библиотека хранила не только книжные тайны."
Когда они поднялись наверх, в читальном зале уже никого не было. Криминалисты закончили работу, оставив только ленту, ограждающую место преступления.
"Завтра библиотека будет закрыта для посетителей," – сказал детектив. "Но я буду здесь рано утром. И мне понадобится ваша помощь."
"Моя помощь?" – удивилась Инесе.
"Вы знаете этих людей лучше, чем кто-либо. Знаете их привычки, интересы, слабости. В таких преступлениях мотив всегда кроется в психологии." Новак надел плащ и направился к выходу, но у двери обернулся: "И ещё одно. Будьте осторожны. Убийца знает, что вы можете что-то помнить. А люди, способные на отравление цианидом, не остановятся перед вторым убийством."
Оставшись одна, Инесе заперла библиотеку и долго стояла на пороге, глядя на знакомую улицу. Октябрьский вечер спускался на Прагу, зажигая окна в старинных домах. Всё казалось таким же, как всегда, но что-то изменилось навсегда.
Её мирный мир книг и тишины превратился в место тайн и смерти. И где-то среди её постоянных читателей, среди людей, которых она считала почти друзьями, скрывался убийца.
Глава вторая: Первые подозрения.
Утро следующего дня встретило Инесе серым пражским небом и ощущением нереальности происходящего. Она проснулась в своей маленькой квартире на Винограды и несколько секунд не могла понять, почему чувствует такую тревогу. А потом всё вернулось – мёртвый Богумил, запах миндаля, детектив Новак с его предупреждением об опасности.
Библиотека была закрыта для посетителей, но в восемь утра Инесе уже стояла у входа с ключами в руках. Детектив приехал точно вовремя, как и обещал. Сегодня он был одет проще – тёмные джинсы, свитер, кожаная куртка. Но взгляд оставался таким же внимательным.
"Спали хорошо?" – поинтересовался он.
"Плохо," – честно призналась Инесе. "Всё время думала о том, кто мог это сделать. И зачем."
"Мотив – первое, что мы должны выяснить. Пойдёмте, покажете мне всех своих постоянных читателей."
В читальном зале ещё висела криминалистическая лента, но остальная часть библиотеки была доступна. Инесе провела детектива к стеллажу с формулярами читателей.
"Начнём с того молодого человека, которого вы упоминали вчера. Якуб Урбан."
Инесе достала толстую картонную карточку. На фотографии был изображён симпатичный молодой человек лет тридцати с умными тёмными глазами и аккуратной бородкой.
"Историк, пишет диссертацию о средневековых манускриптах. Читатель у нас уже три года. Очень серьёзный, целеустремлённый."
"Что он обычно читает?"
"Специальную литературу по истории, каталоги рукописей, работы по палеографии. Иногда спрашивает разрешения поработать в запретном отделе."
Новак записал адрес Якуба в блокнот: "А его отношения с Богумилом Грабовски?"
Инесе задумалась. Теперь, когда она специально об этом думала, между двумя мужчинами действительно была какая-то напряжённость.
"Они общались мало. Богумил был человеком старой школы, не очень любил молодых исследователей. Говорил, что они торопятся, хотят прославиться, не понимают ценности неспешного изучения."
"А Якуб как реагировал?"
"Вежливо, но я чувствовала, что он раздражён. Особенно когда Богумил начинал читать ему лекции о том, как нужно обращаться с редкими книгами."
Детектив листал формуляр, изучая список книг, которые брал Якуб за последние месяцы.
"Интересно. Много литературы об алхимии и средневековой науке. А вот это что?" – он указал на запись: "Доротеус. Трактат о ядах растительного происхождения. XVI век."
Инесе почувствовала, как по спине пробежал холодок: "Это это из запретного отдела. Я разрешила ему поработать с этой книгой месяц назад. Для диссертации."
"Трактат о ядах?" – Новак поднял бровь. "Для диссертации об исторических манускриптах?"
"Он объяснил, что изучает культурные традиции и верования средневековья. Алхимия включала и изготовление лекарств, и других веществ."
"Других веществ," – повторил детектив. "Включая яды."
Они перешли к следующему формуляру. Мария Черна, шестьдесят восемь лет, пенсионерка. На фотографии – полная добродушная женщина с седыми волосами.
"Она читает исключительно любовные романы," – сказала Инесе. "Приходит каждый вторник и четверг, берёт по три книги, возвращает точно в срок. Очень тихая, никогда не разговаривает с другими читателями."
"Как долго она у вас читает?"
"Лет десять. После смерти мужа нашла в книгах утешение."
Новак пролистал записи: "Действительно, только романы. Ничего подозрительного." Он отложил формуляр и взял следующий. "А это кто?"
"Томаш Новы, профессор филологии на пенсии. Семьдесят два года."
На фотографии был изображён худощавый пожилой мужчина с внимательными глазами за очками в тонкой оправе.
"Он и Богумил были знакомы?"
"Да, они иногда беседовали. Оба – старые профессора, у них было много общего. Хотя" Инесе нахмурилась, припоминая.
"Что?"
"Последние месяцы между ними была какая-то холодность. Раньше они могли часами обсуждать исторические вопросы, а потом стали избегать друг друга."
"С чего бы это?"
"Не знаю. Может быть, поссорились из-за какой-то научной теории. Учёные бывают очень принципиальными в таких вопросах."
Новак изучил список книг, которые брал Томаш. В основном классическая литература, работы по лингвистике, история Чехии.
"А вот здесь интересно," – он указал на запись. "Томаш тоже интересовался алхимическими трактатами. Смотрите – он брал 'Химические секреты Парацельса' три недели назад."
"Для университетского курса," – объяснила Инесе. "Он читает лекции для студентов-историков на общественных началах. Рассказывает о развитии науки в средневековье."
"Или изучал, как изготавливать цианистый калий," – мрачно заметил детектив.
Звонок в дверь прервал их беседу. Инесе пошла открывать, гадая, кто это может быть – библиотека ведь закрыта.
На пороге стояла Клара Домбровска, её помощница. Молодая женщина лет двадцати пяти, она работала в библиотеке всего полгода, но уже стала незаменимой. Высокая, стройная, с длинными русыми волосами, которые она всегда аккуратно убирала в хвост, Клара была полной противоположностью сдержанной Инесе.
"Пани Новотна! Я слышала, что произошло!" – Клара была явно взволнована. "Это правда, что пана Грабовски убили?"
"Тише," – Инесе оглянулась на детектива. "Проходи."
Новак поднялся навстречу, и Инесе представила их друг другу. Клара смотрела на детектива с нескрываемым интересом.
"Вы расследуете убийство? Как в фильмах?" – спросила она.
"Примерно так," – усмехнулся Новак. "Госпожа Домбровска, мне нужно задать вам несколько вопросов."
Они прошли в кабинет Инесе. Клара села на край стула, нервничая.
"Вы были здесь вчера вечером?"
"Да, до шести часов. Помогала пани Новотной приводить в порядок отдел новых поступлений."
"Видели господина Грабовски?"
"Конечно. Он сидел на своём обычном месте, читал. Я заварила чай около пяти и предложила ему."
Новак и Инесе переглянулись.
"Вы заварили чай?" – уточнил детектив.
"Ну да. Я всегда завариваю чай для читателей перед закрытием. Пан Грабовски любил крепкий чай без сахара."
"А кто ещё был в библиотеке в это время?"
Клара задумалась: "Пани Черна ушла около четырёх. Пан Новы задержался до половины шестого. И ещё был Якуб Урбан, но он работал в подвале."
"В подвале?" – Инесе удивилась. "Я не помню, чтобы давала ему разрешение."
"А он сказал, что вы разрешили. Показал какие-то записи, сказал, что срочно нужно проверить одну цитату для диссертации."
Новак делал заметки: "Долго он там был?"
"Минут сорок. Вышел как раз когда мы с пани Новотной закрывали библиотеку."
"И как он выглядел?"
"Обычно. Может быть, немного взволнованно. Но он всегда такой, когда работает с рукописями. Очень серьёзный."
После ухода Клары детектив откинулся в кресле: "Итак, у нас есть три основных подозреваемых. Якуб Урбан, который изучал трактаты о ядах и работал в подвале в день убийства. Томаш Новы, который тоже интересовался алхимией и поссорился с жертвой. И ваша помощница, которая заваривала чай."
"Клара?" – Инесе покачала головой. "Это исключено. У неё не было мотива."
"Мотив ещё предстоит выяснить. А пока давайте посмотрим, что именно искал наш убийца в подвале."
Они спустились в запретный отдел. При свете дня беспорядок выглядел ещё более впечатляюще. Кто-то методично просматривал полки, очевидно, ища что-то конкретное.
Новак подошёл к рабочему столу в углу: "Вчера вы сказали, что здесь кто-то устроил лабораторию. Но посмотрите внимательнее – это не лаборатория."
Инесе подошла ближе. На столе лежали раскрытые книги по алхимии, но не современные переводы, а старинные манускрипты. Рядом – увеличительное стекло, листы с записями, сделанными разными почерками.
"Это больше похоже на исследовательскую работу," – согласилась она. "Кто-то изучал эти тексты очень внимательно."
"Или искал в них что-то ценное." Новак поднял один из листков с записями. "Смотрите, здесь перечислены названия рукописей и их примерная стоимость. 'Liber de Arte Distillandi' – пятьдесят тысяч евро. 'Алхимические тайны Агриппы' – восемьдесят тысяч."
"Это невозможно," – прошептала Инесе. "Эти книги принадлежат государству, они не могут быть проданы."
"Но их можно украсть. И продать частным коллекционерам."
Детектив внимательно изучал записи: "Почерки разные. Значит, здесь работало несколько человек. Кто-то из ваших читателей организовал настоящую преступную группу."
Инесе чувствовала, как её мир рушится окончательно. Библиотека, которая была для неё храмом знаний, оказалась местом торговли краденными сокровищами.
"Но зачем убивать Богумила?" – спросила она.
"Может быть, он что-то узнал. Или хотел получить свою долю. Или, наоборот, угрожал всё разоблачить."
Они поднялись наверх. В читальном зале было тихо и пустынно. Солнечные лучи падали на стол, за которым вчера сидел мёртвый профессор.
"Мне нужно поговорить с подозреваемыми," – сказал Новак. "Начнём с Якуба Урбана. Вы можете связаться с ним?"
Инесе нашла его телефон в картотеке. Якуб согласился приехать через час, сказав, что как раз собирался зайти в библиотеку узнать, когда она откроется.
Пока они ждали, детектив изучал место преступления. Он внимательно рассматривал стол, где сидел Богумил, проверял расположение других мест в читальном зале.
"Убийца знал привычки жертвы," – размышлял он вслух. "Богумил всегда сидел за этим столом, всегда пил чай в одно время. Значит, это кто-то из постоянных посетителей."
"Или из сотрудников," – тихо добавила Инесе.
"Вы подозреваете свою помощницу?"
"Не хочу подозревать. Но она единственная, кто точно знал, когда и какой чай пьёт Богумил."
В час дня приехал Якуб Урбан. В жизни он выглядел моложе, чем на фотографии в формуляре. Худощавый, среднего роста, в очках и вязаной кофте – типичный образ молодого учёного. Но Инесе заметила, что руки у него дрожат.
"Какой ужас," – сказал он, когда Новак сообщил ему о смерти Богумила. "Он был таким образованным человеком. Кто мог такое сделать?"
"Вот это мы и выясняем," – ответил детектив. "Господин Урбан, вы были в библиотеке позавчера вечером?"
"Да, работал с рукописями в подвале. Для диссертации."
"Кто дал вам разрешение?"
Якуб замялся: "Пани Новотна То есть, я думал, что она разрешила. У меня было постоянное разрешение работать с материалами запретного отдела."
"Но не в отсутствие библиотекаря," – заметила Инесе.
"Прошу прощения, я не знал об этом правиле."
Новак открыл блокнот: "Что вы там делали?"
"Изучал алхимические трактаты XVI века. Для главы диссертации о развитии научных знаний в период Возрождения."
"Конкретно какие трактаты?"
"'Liber de Arte Distillandi', работы Парацельса, несколько рукописей неизвестных авторов."
Детектив показал ему листок с записями, найденный в подвале: "Ваш почерк?"
Якуб внимательно посмотрел: "Частично да. Но не все записи мои."
"А чьи?"
"Не знаю. Когда я спустился в подвал, там уже лежали какие-то листки с заметками. Я подумал, что их оставил предыдущий исследователь."
"Вы изучали методы изготовления ядов?"
Лицо Якуба покраснело: "Это была чисто академическая работа! Я исследую историю науки, включая алхимию. Да, некоторые трактаты содержат рецепты различных веществ, но это исторические документы!"
"Включая цианистые соединения?"
"Я возможно, встречал упоминания. Но я не химик, я историк!"
Новак делал записи, не поднимая глаз: "Как складывались ваши отношения с господином Грабовски?"
"Нормально. Мы редко общались."
"Но когда общались, между вами возникали разногласия?"
Якуб снял очки и протер их: "Пан Грабовски был человеком старых взглядов. Он считал, что молодые исследователи слишком торопятся, не уважают традиции."
"А вы что думали?"
"Что он слишком консервативен. Наука должна развиваться."
"Достаточно ли серьёзные разногласия, чтобы"
"Чтобы убить человека?" – Якуб вскочил со стула. "Вы с ума сошли! Из-за научных споров люди не убивают!"
"Успокойтесь," – примирительно сказал детектив. "Это просто вопросы."
"Я никого не убивал! Я даже муху не могу убить!"
После ухода Якуба Новак и Инесе остались одни.
"Что думаете?" – спросил детектив.
"Он нервничает. Но многие люди нервничают, когда их подозревают в убийстве."
"А ещё он врёт. По крайней мере, что-то недоговаривает."
Инесе кивнула. Она тоже это почувствовала.
"Поговорим с профессором Новы," – решил детектив.
Томаш Новы согласился приехать к вечеру. В отличие от взволнованного Якуба, пожилой профессор выглядел спокойно и даже с интересом расспрашивал о подробностях расследования.
"Цианистый калий," – задумчиво повторил он. "Классический яд. Быстродействующий, почти мгновенная смерть."
"Вы разбираетесь в ядах?" – поинтересовался Новак.
"В рамках исторических исследований. Отравления всегда играли важную роль в политических интригах."
"А как складывались ваши отношения с господином Грабовски?"
Лицо Томаша помрачнело: "Последнее время не очень хорошо."
"Почему?"
Старый профессор долго молчал, затем тяжело вздохнул: "Богумил обвинил меня в краже."
Новак выпрямился: "В краже чего?"
"Редкой рукописи. 'Алхимические тайны Агриппы'. Он утверждал, что видел её у меня дома."
"И что вы ответили?"
"Что это ложь. Но Богумил был упрям. Он сказал, что обратится к администрации."
Инесе почувствовала, как сердце замирает. Рукопись, которую упоминал Томаш, была одной из самых ценных в их коллекции.
"Господин Новы," – осторожно спросила она, "а рукопись действительно у вас?"
Профессор опустил глаза: "Я взял её домой, чтобы спокойно изучить. Собирался вернуть."
"Без разрешения?"
"Я знаю, это неправильно. Но здесь так шумно, так много отвлекающих факторов. А дома я мог сосредоточиться."
Новак записывал каждое слово: "Значит, Богумил был прав. Вы действительно украли рукопись."
"Не украл! Временно взял!"
"И он угрожал вас разоблачить?"
"Да, но"
"Достаточно серьёзная причина для убийства."
Томаш резко поднял голову: "Я не убивал Богумила! Да, я был зол на него, но убийство? Никогда!"
"Где вы были позавчера между пятью и шестью часами вечера?"
"Здесь, в библиотеке. Читал в общем зале."
"Кто может это подтвердить?"
"Пани Домбровска видела меня. Мы даже разговаривали о новых поступлениях."
После ухода Томаша детектив долго молчал, перелистывая записи.
"Итак," – наконец сказал он, "у нас есть три подозреваемых с мотивами. Якуб Урбан изучал яды и работал в подвале в день убийства. Томаш Новы действительно воровал рукописи, и жертва это знала. А Клара Домбровска заварила отравленный чай."
"Но кто из них убийца?"
"Пока не знаю. Нужно больше фактов." Новак встал и надел куртку. "Завтра я получу результаты экспертизы чая. А сегодня вечером проведаю господина Урбана дома. Посмотрю, как он живёт, что читает, с кем общается."
"А мне что делать?"
"Ничего. Идите домой, отдыхайте. И будьте осторожны."
У двери детектив обернулся: "Ещё одно. Завтра откройте библиотеку как обычно. Пусть всё выглядит нормально. Убийца не должен подозревать, что мы его вычисляем."
Оставшись одна, Инесе ещё долго сидела в своём кабинете, глядя на формуляры читателей. Трое людей, которых она хорошо знала, которым доверяла. И один из них – убийца.
За окном наступал вечер. Старая Прага укутывалась в сумерки, а где-то среди её тихих улочек скрывался человек, который превратил храм знаний в место смерти.
Инесе заперла библиотеку и пошла домой, но чувство тревоги не покидало её. В воздухе витало что-то зловещее, как будто история только начиналась.
Глава третья: Тайны читального зала.
Утром следующего дня Инесе открыла библиотеку в обычное время, хотя сердце билось учащённо. Детектив Новак настоял, чтобы всё выглядело нормально, но как можно притвориться, что ничего не произошло, когда ещё вчера здесь лежал мёртвый человек?
Первой пришла Мария Черна. Пожилая женщина остановилась у входа, оглядываясь с беспокойством.
"Пани Новотна, это правда, что пана Грабовски" – она не смогла договорить.
"Да, к сожалению," – Инесе старалась говорить спокойно. "Но библиотека работает в обычном режиме."
Мария прошла в читальный зал и замерла, увидев стол у окна, обтянутый криминалистической лентой. Её глаза наполнились слезами.
"Он был таким тихим, образованным человеком. Кто мог такое сделать?"
Инесе проводила её к другому столу и помогла устроиться с книгами. Но заметила, что пожилая женщина постоянно бросает взгляды на место преступления и не может сосредоточиться на чтении.
Через полчаса появился Томаш Новы. В отличие от вчерашнего вечера, когда он выглядел взволнованным, сегодня профессор казался спокойным, даже холодным. Он кивнул Инесе и прошёл к своему обычному месту, не проявив никакого интереса к оцепленному столу.
"Как странно," – подумала Инесе. "Вчера он был встревожен разговором с детективом, а сегодня ведёт себя так, словно ничего не произошло."
Якуб Урбан появился ближе к обеду. Молодой историк выглядел бледным и усталым, под глазами лежали тёмные круги. Он несколько раз подходил к стойке библиотекаря, начинал что-то говорить, но потом отходил, так ничего и не сказав.
Наконец он решился: "Пани Новотна, можно с вами поговорить? Наедине?"
Они прошли в служебный кабинет. Якуб нервно теребил ремешок своей сумки.
"Я хочу рассказать правду," – начал он. "Вчера я не всё сказал детективу."
Инесе почувствовала, как сердце замирает: "О чём?"
"О том, что я действительно видел в подвале. Там был не только я."
"Кто ещё?"
"Не знаю точно. Когда я спускался по лестнице, слышал голоса. Два человека о чём-то спорили. Я подождал наверху, пока они не ушли."
"И что они говорили?"
Якуб сглотнул: "Один голос был знакомый – пана Грабовски. А второй я не смог разобрать. Они говорили о каких-то книгах, о деньгах. Богумил был очень сердит."
"Почему вы не рассказали об этом вчера?"
"Боялся. Подумал, что детектив решит, будто я что-то скрываю. А теперь понимаю – я действительно что-то скрываю."
Инесе задумалась. Если Якуб говорит правду, значит, в день убийства в подвале был ещё кто-то. Кто-то, кто спорил с Богумилом о деньгах и книгах.
"Вы можете предположить, кто это был?"
"Не знаю. Голос показался знакомым, но я не смог его узнать. Может быть, кто-то из постоянных читателей."
В этот момент в кабинет постучались. Вошла Клара Домбровска, взволнованная и раскрасневшаяся.
"Пани Новотна, извините, что беспокою, но там какая-то странная женщина. Спрашивает о рукописях господина Грабовски."
"О каких рукописях?"
"Говорит, что он обещал показать ей какие-то семейные документы."
Инесе и Якуб переглянулись. В читальном зале их ждала изящная женщина лет сорока в дорогом пальто. Она представилась как Евгения Краловска, кузина покойного Богумила.
"Мой двоюродный брат говорил, что у него есть старые семейные письма и документы," – объяснила она. "Мы составляем генеалогическое древо, и эти бумаги очень важны для нашей семьи."
"Господин Грабовски никогда не упоминал о семейных документах," – ответила Инесе. "Он работал только с научной литературой."
"Возможно, он хранил их дома. Но он говорил, что иногда изучает их здесь, в библиотеке."
Женщина оглядывала читальный зал внимательным взглядом. Её глаза задержались на оцепленном столе.
"Здесь он и умер?"
"Да."
"Ужасно. А что это была за болезнь?"
Инесе удивилась: "Разве полиция не сообщила семье, что это убийство?"
Лицо Евгении изменилось: "Убийство? Я думала, что сердечный приступ Кто мог убить Богумила?"
"Это выясняет полиция."
Женщина ещё немного поспрашивала о привычках покойного, потом попрощалась и ушла. Но что-то в её поведении показалось Инесе странным. Слишком много вопросов о том, что именно изучал Богумил, где хранил свои материалы.
К концу дня количество посетителей заметно уменьшилось. Многие постоянные читатели обходили библиотеку стороной, напуганные произошедшим. Оставались только самые преданные.
Одним из них был Виктор Седлак, молчаливый мужчина лет пятидесяти, который приходил каждый день и читал техническую литературу. Он никогда не разговаривал с другими посетителями и казался совершенно безобидным.
Но сегодня Инесе заметила, что он постоянно наблюдает за Томашем Новы. Когда профессор встал, чтобы взять книгу с полки, Виктор тоже поднялся. Когда Томаш пошёл в туалет, Виктор последовал за ним.
"Странно," – подумала Инесе. "Они знакомы?"
Она подошла к столу, где сидел Виктор, под предлогом уборки. На листе бумаги перед ним были записаны не технические заметки, а имена постоянных читателей библиотеки. Включая имя Богумила Грабовски, которое было подчёркнуто красной ручкой.
"Что вы делаете?" – спросила Инесе.
Виктор вздрогнул и быстро прикрыл листок: "Ничего особенного. Заметки для себя."
"А почему вас интересуют наши читатели?"
Мужчина помолчал, потом вздохнул: "Пани Новотна, я не совсем тот, за кого себя выдаю."
"То есть?"
"Я частный детектив. Меня наняли проследить за несколькими людьми, включая господина Грабовски."
Инесе почувствовала головокружение: "Кто вас нанял?"
"Не могу сказать. Профессиональная тайна. Но могу сообщить, что Богумил Грабовски был замешан в торговле краденными антикварными книгами."
"Это невозможно!"
"К сожалению, возможно. У меня есть фотографии, как он передавал рукописи неизвестным людям. Встречи происходили в парке неподалёку отсюда."
Виктор достал из кармана несколько чёрно-белых снимков. На них действительно был изображён Богумил, передающий кому-то свёрток. Лица второго человека не было видно.
"Когда это было снято?"
"Неделю назад."
"А кто его покупатель?"
"Не знаю. Но судя по машине и одежде – человек состоятельный."
Инесе изучала фотографии. Значит, Богумил действительно воровал книги из библиотеки. Но тогда кто его убил? Сообщник, которому он не выплатил долю? Или конкурент?
"Господин Седлак, вы должны передать эти снимки полиции."
"Конечно. Я уже связался с детективом Новаком."
В этот момент в читальном зале появился сам детектив. Он выглядел мрачным и усталым.
"Госпожа Новотна, мне нужно с вами поговорить," – сказал он. "И с вами тоже, господин Седлак."
Они прошли в кабинет. Новак сел и открыл блокнот с новыми записями.
"Результаты экспертизы чая готовы. Цианистый калий был добавлен непосредственно в чашку, не в чайник. Это означает, что яд подмешали уже после того, как чай был разлит."
"Значит, убийца подошёл к столу Богумила уже после того, как Клара принесла ему чай?"
"Именно. И сделал это так аккуратно, что никто не заметил."
Виктор Седлак передал детективу фотографии: "Это может помочь в расследовании."
Новак внимательно изучил снимки: "Где вы их сделали?"
"В Петршинском парке. Богумил регулярно встречался там с покупателями."
"Как долго вы за ним следили?"
"Три недели. Мой клиент подозревал, что из его частной коллекции исчезли ценные манускрипты."
"И кто ваш клиент?"
Виктор заколебался: "Ян Липски, владелец антикварного магазина на Вацлавской площади."
Детектив записал имя: "Мы с ним поговорим. А сейчас расскажите, что вы видели сегодня в библиотеке."
"Томаш Новы вёл себя очень странно. Он несколько раз заходил в подвал, хотя библиотекарь его туда не провожала. И у него был ключ."
Инесе вскочила: "Ключ? Но в подвал есть только два ключа – у меня и у Клары!"
"Значит, он где-то достал копию," – мрачно заключил детектив.
В читальном зале в это время происходило нечто странное. Томаш Новы собирал свои вещи, явно собираясь уходить, но Якуб Урбан преградил ему дорогу.
"Мы должны поговорить," – сказал молодой историк достаточно громко, чтобы это услышала Мария Черна.
"О чём?" – Томаш пытался пройти мимо.
"О том, что произошло в подвале позавчера. И о деньгах, которые вы должны мне за молчание."
Пожилая женщина подняла глаза от книги, внимательно слушая.
"Не знаю, о чём вы говорите," – Томаш становился бледнее.
"Знаете. И Богумил тоже знал. Поэтому он мёртв."
"Вы обвиняете меня в убийстве?"
"А разве не так?"
В этот момент из кабинета вышли детектив Новак, Инесе и Виктор. Атмосфера в читальном зале была накалённой.
"Что здесь происходит?" – спросил детектив.
Якуб обернулся: "Господин детектив, я хочу сделать заявление. Томаш Новы угрожал Богумилу Грабовски."
"Это ложь!" – возмутился профессор.
"Тогда объясните, откуда у вас ключ от подвала?"
Томаш побледнел ещё больше: "Я не"
"А откуда у вас дома та коллекция рукописей, которая стоит больше ста тысяч евро?"
"Откуда вы знаете, что у меня дома?" – Томаш понял, что проговорился.
Детектив Новак делал заметки: "Господин Новы, вы согласитесь добровольно пройти со мной в участок для дачи показаний?"
"А если откажусь?"
"Тогда я вынужден буду вас арестовать."
Мария Черна внезапно встала: "Подождите. Я знаю, кто убил Богумила."
Все обернулись к ней. Пожилая женщина дрожала, но говорила твёрдо.
"Я видела, как к его столу подходила та молодая помощница библиотекаря. Клара. Она что-то подсыпала в его чай."
"Когда это было?" – спросил детектив.
"Позавчера, около половины шестого. Я думала, что она добавляет сахар, но теперь понимаю"
Все посмотрели на дверь в служебные помещения, где находилась Клара. Но её там не оказалось.
"Где она?" – спросил Новак.
Инесе побежала проверить все помещения библиотеки. Клары нигде не было.
"Её сумка здесь, пальто на месте," – сообщила она. "Но самой нет."
Детектив достал рацию: "Всем нарядам. Разыскивается Клара Домбровска, двадцать пять лет, блондинка, среднего роста. Подозревается в убийстве."
"Но почему она убила Богумила?" – спросила Инесе.
"Это мы выясним, когда найдём её," – ответил Новак.
Но найти Клару оказалось не так просто. Она словно растворилась в воздухе.
Только поздно вечером, когда библиотека уже закрылась, Инесе обнаружила записку, спрятанную между страниц одной из книг:
"Я не убивала Богумила. Но знаю, кто убил. И теперь он хочет убить меня. Если со мной что-то случится, ищите ответы в 'Алхимических тайнах Агриппы'. Там спрятана правда о запретном отделе. Клара."
Инесе сразу же позвонила детективу. Через полчаса он был в библиотеке с группой криминалистов.
"Где находится эта рукопись?" – спросил он.
"У Томаша Новы дома. Помните, он признался, что взял её?"
"Едем к нему."
Но квартира профессора оказалась пустой. На столе лежала та самая рукопись – "Алхимические тайны Агриппы". А между её страниц были спрятаны документы, которые полностью меняли картину преступления.
Богумил Грабовски был не вором, а тайным агентом, который расследовал кражи из государственных библиотек. Он вышел на след преступной группы, торговавшей раритетами, и собирал доказательства.
Настоящим организатором преступной схемы был совсем не тот, кого подозревали.
Глава четвёртая: Запретный отдел.
Документы, спрятанные в рукописи Агриппы, перевернули всё расследование с ног на голову. Детектив Новак сидел за столом в пустой квартире Томаша Новы, внимательно изучая письма, фотографии и записи, которые оставил после себя Богумил Грабовски.
"Операция 'Манускрипт'," – читал он вслух. "Богумил работал на Управление по борьбе с организованной преступностью уже два года."
Инесе не могла поверить в то, что слышала: "Он был полицейским агентом? Но он казался таким обычным."
"Лучшее прикрытие. Кто заподозрит пожилого профессора истории, который каждый день читает в библиотеке?" Новак перелистывал страницы отчёта. "Смотрите, он вышел на след международной группировки, которая занимается кражей и продажей редких книг и рукописей по всей Европе."
Среди документов была схема преступной сети. В центре стояло имя, которое заставило Инесе вздрогнуть: "Евгения Краловска – координатор операций в Чехии."
"Та женщина, которая приходила сегодня и спрашивала о семейных документах!"
"Именно. Она не кузина Богумила. Она – босс всей операции."
Детектив продолжал изучать материалы. Богумил месяцами собирал доказательства, фотографировал подозрительные встречи, записывал разговоры. Группировка действовала очень изощрённо: они не просто крали книги, а создавали целую систему легализации краж.
"Вот как это работает," – объяснил Новак, показывая схему. "Сначала они изучают каталоги библиотек и музеев, выбирают самые ценные экземпляры. Потом внедряют своих людей – сотрудников, читателей, исследователей. Эти люди получают доступ к редким фондам и постепенно выносят книги."
"Но как они продают краденое? Любой антиквар заподозрит подлинность происхождения."
"А вот здесь самое интересное. Они создают поддельные документы о происхождении, фальшивые справки экспертов, подложные истории владения. Книга словно приобретает новую, чистую биографию."
Инесе просматривала список украденных изданий. Среди них были манускрипты из их собственной библиотеки: "Божественная комедия" в издании XV века, алхимические трактаты Парацельса, средневековые хроники.
"Получается, что кто-то из наших постоянных читателей работал на эту группировку?"
"Не один, а несколько. Богумил вычислил как минимум троих."
Новак показал фотографию, на которой Томаш Новы передавал кому-то свёрток у входа в антикварный магазин.
"Профессор Новы был одним из них. Он использовал своё положение и репутацию, чтобы выносить рукописи, а потом продавать через подставных лиц."
"А Якуб Урбан?"
"Тоже замешан. Смотрите эту запись Богумила: 'Ю.У. изучает методы датировки рукописей не для диссертации, а чтобы научиться подделывать экспертные заключения. Подозреваю, что именно он создавал фальшивые сертификаты подлинности для краденых книг.'"
Среди документов была подробная характеристика каждого участника схемы. Оказалось, что преступная сеть действовала в десятках библиотек по всей стране.
"А что с Кларой?" – спросила Инесе. "Неужели она тоже была в деле?"
"Судя по записям Богумила – нет. Клара была честной. Но она что-то заподозрила и стала опасной для организации."
Детектив нашёл последний отчёт тайного агента, датированный днём его смерти:
"Сегодня состоится решающая встреча. Краловска назначила сбор всех участников пражской ячейки в библиотеке после закрытия. Они планируют вынести самые ценные экземпляры из запретного отдела. У меня есть план их задержания, но если что-то пойдёт не так"
"Значит, убийство Богумила не было спонтанным решением," – заключил Новак. "Его вычислили и устранили перед самым разоблачением."
В кармане детектива зазвонил телефон. Звонили из управления с сообщением, что Евгению Краловска задержали при попытке покинуть страну. При обыске у неё нашли документы, подтверждающие существование преступной схемы.
"Отлично. Теперь главное – найти Клару живой."
Они вернулись в библиотеку. Было уже поздно, на улице сгущались сумерки. Старое здание казалось особенно мрачным и таинственным.
"Если Клара оставила записку, значит, она всё ещё была здесь днём," – размышляла Инесе. "Может быть, она где-то прячется?"
"В библиотеке есть места, где можно укрыться?"
"Подвал, чердак, служебные помещения. Но мы всё обыскали."
Новак внимательно осмотрел здание снаружи: "А есть другие входы?"
"Чёрный ход через двор, но он всегда заперт."
Они обошли здание. Замок чёрного входа был сломан, дверь слегка приоткрыта.
"Кто-то здесь побывал," – тихо сказал детектив, доставая пистолет.
Они осторожно вошли внутрь. В тёмных коридорах было тихо, только где-то наверху поскрипывали старые доски.
"Клара?" – негромко позвала Инесе.
Ответа не было.
Они поднялись на второй этаж, где располагались служебные помещения и небольшой архив. Здесь Новак заметил следы борьбы: опрокинутый стул, разбросанные бумаги, пятна крови на полу.
"Слишком поздно?" – прошептала Инесе.
В этот момент из-за стеллажа донёсся слабый стон. Они бросились туда и обнаружили Клару, связанную и с кляпом во рту. Девушка была жива, но в сознание приходила с трудом.
"Клара! Что случилось?" – Инесе развязывала верёвки.
"Он он здесь," – прошептала Клара. "Ждёт вас."
"Кто?"
Но ответить девушка не успела. Свет внезапно погас, библиотека погрузилась в полную темноту.
"Добро пожаловать в запретный отдел," – раздался знакомый голос. "Место, где хранятся самые опасные тайны."
Новак включил фонарик. В его свете появилась фигура человека в чёрном плаще.
"Виктор Седлак?" – удивилась Инесе.
"Не совсем. Меня зовут Виктор Краловски. Евгения – моя сестра."
Частный детектив, который выдавал себя за помощника в расследовании, оказался главным координатором преступной группировки в Чехии.
"Вы очень усложнили нам жизнь," – продолжал он, медленно приближаясь. "Богумил был близок к разоблачению всей сети. А теперь и вы знаете слишком много."
"Полиция уже знает о существовании вашей организации," – сказал Новак, держа пистолет наготове.
"Знает. Но не знает главного секрета запретного отдела."
Виктор включил мощный прожектор, осветив всё помещение. И тогда стало видно то, чего раньше никто не замечал: за ложной стеной в дальнем углу скрывалось ещё одно помещение.
"Настоящий запретный отдел," – с гордостью сказал Виктор. "Здесь хранятся книги, которых официально не существует."
Он провёл их туда, не выпуская из рук оружия. За стеной оказалось помещение, напоминающее средневековую библиотеку. Стеллажи из тёмного дерева, старинные фолианты в кожаных переплётах, рукописи в стеклянных витринах.
"Боже мой," – прошептала Инесе. "Откуда все эти книги?"
"Некоторые украдены из музеев и библиотек по всему миру. Другие – подделки, настолько искусные, что их не отличить от оригиналов. А некоторые" Виктор улыбнулся, "некоторые вообще никогда не существовали. Мы их создали сами."
"Зачем?"
"Представьте: вы находите 'неизвестную' рукопись Леонардо да Винчи. Или 'утерянный' трактат по алхимии. Богатые коллекционеры готовы платить миллионы за такие находки, не задавая лишних вопросов."
В центре помещения стоял письменный стол, заваленный документами. Виктор показал на них:
"Здесь хранятся списки всех наших клиентов. Музеи, частные коллекционеры, антикварные дилеры. Люди, которые платят огромные деньги за эксклюзивные экземпляры."
Инесе подошла к одному из стеллажей: "А это что?"
"'Рукопись Войнича' – копия загадочного манускрипта, который до сих пор никто не смог расшифровать. Мы создали ещё три таких 'копии', каждая со своей легендой происхождения."
На другой полке стояли алхимические трактаты: "А вот здесь собрание работ по изготовлению ядов. Богумил слишком много времени провёл в этой комнате, изучая наши методы. Пришлось применить полученные им знания против него самого."
"Вы отравили его рецептом из собственной коллекции?"
"Цианистый калий из трактата Доротеуса. Богумил сам переводил этот текст для нас в рамках 'научного сотрудничества'. Ирония судьбы."
Новак осматривался, ища возможность обезвредить преступника: "И сколько времени существует эта операция?"
"Пятнадцать лет. Мы начали с небольших краж, а теперь контролируем половину чёрного рынка антикварных книг в Европе."
"А библиотека?"
"Идеальное прикрытие. Кто заподозрит тихое, респектабельное место, где интеллигентные люди читают классику? К тому же, здесь легко вербовать новых участников. Учёные и исследователи всегда нуждаются в деньгах."
Клара, которая постепенно приходила в себя, вдруг заговорила: "Пани Новотна не знала о существовании этого помещения?"
"Конечно, нет," – ответил Виктор. "Инесе была идеальным прикрытием. Честная, принципиальная библиотекарь, которая и подумать не могла о том, что в её святилище происходят преступления."
"Но как вы попадали сюда?"
"У нас были ключи от всех помещений. Томаш сделал копии давным-давно. Мы приходили ночами, работали с материалами, встречались с клиентами."
Инесе чувствовала себя преданной: "Значит, все эти годы моя библиотека была центром преступной деятельности?"
"Не центром. Одним из филиалов. У нас есть подобные точки в Берлине, Вене, Будапеште."
Виктор подошёл к витрине с особо ценными экземплярами: "А вот здесь наша гордость. 'Евангелие от Иуды' – единственный полный экземпляр, который считается утерянным. Мы нашли его в частной коллекции в Италии и позаимствовали."
"Украли."
"Спасли от забвения. Владелец даже не знал, что у него есть. А теперь эта рукопись будет изучена лучшими специалистами мира."
"За деньги."
"Конечно. Наука требует финансирования."
Новак незаметно приближался к преступнику: "И что вы планируете с нами делать?"
"К сожалению, вы знаете слишком много. Клара уже видела, как я убрал документы Богумила. А теперь и вы знаете о существовании этого места."
"Полиция найдёт нас."
"Полиция найдёт три трагически погибших человека. Пожар в старом здании, электрическая проводка Такие несчастные случаи происходят постоянно."
В руке у Виктора появился пластиковый контейнер с какой-то жидкостью.
"Самовоспламеняющаяся смесь. Через пять минут после того, как я её разолью, здание будет объято пламенем. Успею уйти и вызвать пожарных. Буду искренне переживать о погибших в огне."
"А книги?"
"Самые ценные экземпляры я уже переместил в безопасное место. Остальные что ж, иногда приходится жертвовать менее важными вещами ради сохранения более важных."
Он начал разливать горючую смесь по полу. Запах химикатов заполнил воздух.
"У вас есть последние пожелания?" – насмешливо спросил Виктор.
В этот момент Клара, которая незаметно развязала себе руки, схватила тяжёлый фолиант и бросила его в преступника. Виктор пошатнулся, выронил контейнер.
Новак воспользовался моментом и бросился на него. Завязалась борьба. Детектив был сильнее, но Виктор оказался хорошо подготовлен к рукопашному бою.
"Инесе, уводите Клару!" – крикнул Новак.
Но библиотекарь не ушла. Она схватила огнетушитель и направила струю углекислоты на горючую смесь, пытаясь предотвратить возгорание.
Клара помогала Новаку удерживать Виктора. Втроём они сумели его обезвредить и связать верёвками, которыми он собирался связать их.
"Вы думаете, что победили," – сказал Виктор, когда его усадили на стул. "Но организация больше, чем вы думаете. У нас есть люди в полиции, в музеях, в правительстве."
"Увидим," – ответил Новак, вызывая подкрепление.
Пока они ждали прибытия полиции, Инесе ходила по тайному помещению, рассматривая украденные сокровища. Здесь были рукописи, о существовании которых она могла только мечтать.
"Что с ними будет?" – спросила она.
"Украденные экземпляры вернут законным владельцам," – ответил детектив. "Подделки уничтожат. А вот с теми, что были созданы заново решение примет экспертная комиссия."
Клара подошла к Инесе: "Пани Новотна, простите, что не рассказала раньше. Я подозревала, что происходит что-то странное, но не была уверена."
"Что именно вы подозревали?"
"Томаш иногда приходил очень рано, до открытия библиотеки. А однажды я видела, как он выносил какой-то свёрток. Но подумала, что это его личные вещи."
"А Якуб?"
"С ним тоже было что-то неладное. Он слишком много интересовался техническими деталями хранения рукописей, методами экспертизы. Не для диссертации, а словно изучал, как можно обмануть систему."
Прибыла полиция и криминалисты. Тайное помещение заполнилось людьми, фотовспышками, техническими разговорами. Инесе смотрела на это с грустью – её тихий мир книг навсегда изменился.
"Что будет с библиотекой?" – спросила она у Новака.
"Её закроют на несколько месяцев для полного обследования. Нужно будет проверить каждую книгу, каждый документ. Но потом она откроется снова."
"А я смогу продолжать работать?"
"Конечно. Вы не виноваты в том, что произошло. Наоборот, без вашей помощи мы бы никогда не раскрыли эту схему."
Когда Виктора увели, он обернулся к Инесе: "Вы думаете, что защитили культурное наследие? Но богатые коллекционеры всё равно найдут способы заполучить то, что хотят. А бедные музеи так и останутся без финансирования."
"Может быть," – ответила Инесе. "Но культурные сокровища должны принадлежать всем, а не только тем, кто может за них заплатить."
Уже под утро библиотека опустела. Инесе стояла в читальном зале, где всё началось, и смотрела на стол у окна, где нашли мёртвого Богумила.
"Странно думать, что он был героем," – сказала она Кларе, которая помогала ей приводить в порядок служебные помещения.
"Он пожертвовал жизнью, чтобы защитить то, во что верил," – ответила девушка. "Это и есть геройство."
Инесе подошла к окну и посмотрела на просыпающуюся Прагу. Где-то там, в других библиотеках и музеях, возможно, действовали другие ячейки преступной организации. Борьба была далека от завершения.
Но сегодня они одержали важную победу. Тайна запретного отдела была раскрыта, преступники наказаны, а украденные сокровища вернутся туда, где им место.
"Пани Новотна," – сказала Клара, "когда библиотека откроется снова, можно я останусь вашей помощницей?"
"Конечно. Нам предстоит много работы по восстановлению коллекции."
"И по восстановлению доверия читателей."
"И это тоже."
Глава пятая: Письма из прошлого.
Прошло три недели после ареста Виктора Краловски и раскрытия тайны запретного отдела. Библиотека всё ещё была закрыта для посетителей, но Инесе каждый день приходила туда, чтобы помочь экспертной комиссии разбирать фонды и определять, какие книги являются оригинальными, какие – украденными, а какие – искусными подделками.
Работа была кропотливой и болезненной. Каждый день приносил новые открытия о масштабах преступной деятельности. Оказалось, что за пятнадцать лет существования схемы из библиотеки исчезло более двухсот ценных изданий, а их место заняли искусные копии, которые долго никто не замечал.
В это утро Инесе разбирала личные вещи Богумила Грабовски, которые полиция вернула после завершения основного расследования. Среди обычных предметов – очков, записных книжек, перьевой ручки – она обнаружила небольшой кожаный портфель, который раньше не видела.
Портфель оказался заперт, но старый замочек легко поддался отмычке. Внутри лежали документы, которые не имели отношения к расследованию преступной сети. Это были личные письма, фотографии и записи, датированные разными годами – от пятидесятых до наших дней.
Первое письмо было написано красивым женским почерком на бумаге с водяными знаками:
Дорогой Богумил! Я не могу больше скрывать свои чувства. Эти месяцы совместной работы над каталогом рукописей стали для меня самыми счастливыми в жизни. Я знаю, что Вы женаты, знаю, что это неправильно, но сердце не обманешь. Если есть хоть малейшая возможность, что Вы разделяете мои чувства, дайте мне знать. Навеки Ваша, Людмила.
Письмо датировалось 1987 годом. Инесе нахмурилась, припоминая. Людмила Ей это имя показалось знакомым, но она не могла вспомнить, где его слышала.
Следующие письма были из той же переписки, но уже от Богумила:
Милая Людмила! Ваши слова взволновали меня больше, чем я могу выразить. Да, между нами есть что-то особенное, что-то, что выходит за рамки простого сотрудничества. Но Вы правы – я женат, и у меня есть обязательства. Однако я не могу притвориться, что не чувствую к Вам ничего. Может быть, мы найдём способ быть вместе, не причинив никому вреда?
Переписка продолжалась несколько лет. Из писем становилось ясно, что у Богумила и Людмилы был длительный роман. Они встречались тайно, обменивались письмами через библиотечную систему, прятали послания в книгах.
Наше место встречи всё то же – читальный зал Национальной библиотеки, стол у третьего окна. Я буду там каждую среду в три часа дня, пока Вы не придёте, – писала Людмила в одном из поздних писем.
Инесе продолжала читать, и постепенно перед ней разворачивалась драма, которая длилась десятилетия. Любовный треугольник, где третьей стороной была жена Богумила, Анна, которая, судя по письмам, ничего не подозревала о романе мужа.
Но самым интригующим оказалось письмо, датированное всего тремя месяцами назад:
Богумил, я знаю, что прошло много лет с тех пор, как мы виделись в последний раз. Знаю, что Вы не простили мне того, что случилось в 1994 году. Но сейчас я должна Вас предупредить – Вы в опасности. Те люди, с которыми Вы работаете, не такие, какими кажутся. Я знаю это, потому что сама была частью их системы. Встретимся в библиотеке, в нашем старом месте. Мне нужно многое Вам объяснить. Людмила.
Инесе отложила письмо и задумалась. Получается, что у Богумила была тайная любовная связь, которая продолжалась годы. И эта Людмила знала о преступной деятельности в библиотеках ещё до того, как Богумил начал своё расследование.
Она продолжила изучать содержимое портфеля. Среди фотографий была одна, на которой Богумил обнимал красивую женщину средних лет с тёмными волосами. На обороте было написано: "Людмила и я, лето 1989 года, Карловы Вары".
Ещё несколько фотографий показывали их вместе в разные годы – в ресторанах, парках, музеях. По всей видимости, их отношения были серьёзными и долгими.
В самом конце портфеля лежал небольшой дневник в кожаном переплёте. Инесе открыла его на случайной странице:
15 марта 1994 года. Людмила исчезла. Никто не знает, где она. На работе сказали, что она подала заявление об увольнении и уехала к родственникам в Германию. Но я знаю, что это неправда. Она бы не уехала, не сказав мне ни слова. Что-то случилось. Боюсь, что это связано с теми странными вопросами, которые она задавала о редких рукописях в нашем отделе.
20 марта 1994 года. Ездил в Германию, к её тёте в Мюнхене. Тётя сказала, что не видела Людмилу уже два года. Значит, на работе солгали. Обратился в полицию, но они не хотят заводить дело о пропавшем человеке. Говорят, что взрослые люди имеют право исчезать, если хотят.
1 апреля 1994 года. Нашёл её вещи в подвале библиотеки, спрятанные за старыми каталогами. Её сумка, документы, даже паспорт. Людмила не могла уехать без документов. С ней что-то случилось здесь, в библиотеке.
Инесе почувствовала мурашки по коже. Получается, что тридцать лет назад в той же библиотечной системе исчезла женщина, которая задавала подозрительные вопросы о редких рукописях. И теперь Богумил, который её искал, тоже мёртв.
Она продолжила читать дневник:
10 мая 1994 года. Встретил сегодня Томаша Новы в коридоре библиотеки. Когда я упомянул имя Людмилы, он побледнел и быстро ушёл. Может быть, он что-то знает? Но как спросить, не выдав наших отношений?
25 мая 1994 года. Томаш избегает меня. Это уже не кажется случайностью. Я начинаю подозревать, что исчезновение Людмилы связано с какими-то тёмными делами в библиотечной системе.
Последние записи в дневнике были сделаны совсем недавно:
15 августа 2024 года. Людмила написала мне. После тридцати лет молчания. Говорит, что хочет встретиться, что должна меня предупредить об опасности. Боюсь поверить, что она жива. Но почерк узнаю из тысячи.
20 августа 2024 года. Встретились в кафе на Вацлавской площади. Она постарела, но всё та же. Рассказала невероятную историю. Оказывается, в 1994 году она наткнулась на схему торговли краденными рукописями. Хотела сообщить в полицию, но её предупредили, что если она заговорит, то исчезнет навсегда. Пришлось имитировать побег, скрываться все эти годы.
25 августа 2024 года. Людмила сказала, что преступная сеть намного больше, чем я думаю. В неё входят не только библиотекари, но и полицейские, чиновники, судьи. Она предложила мне сотрудничать с полицией, но сама боится выходить из тени. Слишком много людей хотят её смерти.
1 сентября 2024 года. Встретился с контактом из полиции. Надеюсь, что делаю правильно. Людмила предупредила, что это очень опасно, но я не могу просто стоять в стороне.
Это была последняя запись в дневнике. Через месяц Богумил был мёртв.
Инесе отложила дневник и попыталась собраться с мыслями. Получается, что история преступной сети началась не пятнадцать лет назад, а гораздо раньше. И была ещё одна жертва – женщина по имени Людмила, которая тридцать лет скрывалась, боясь за свою жизнь.
Но если она жива, то где сейчас? И почему не вышла на связь после ареста Виктора Краловски?
В дневнике не было полного имени Людмилы, но Инесе решила попробовать найти её через старые архивы. Она прошла в архивное помещение и начала изучать списки сотрудников библиотечной системы за 1990-е годы.
В списке за 1994 год она нашла: "Людмила Новакова, старший библиотекарь отдела редких рукописей, уволилась 20 марта 1994 года в связи с переездом в Германию."
Новакова. Инесе нахмурилась. Это фамилия была знакома. Где она её слышала?
И тут её осенило. Новак. Детектив Ян Новак, который расследовал убийство Богумила.
Совпадение фамилий могло быть случайным, но Инесе решила проверить. Она нашла личное дело Людмилы Новаковой в архиве. Там была её фотография, та же самая женщина, которую она видела на снимках с Богумилом.
И в графе "ближайшие родственники" было указано: "сын – Ян Новак, 1979 года рождения."
Детектив, расследовавший убийство своего отчима. Человек, который арестовал убийц матери, даже не подозревая о семейных связях.
Инесе почувствовала головокружение. Нужно было немедленно связаться с Новаком и рассказать о находке. Но сначала она хотела изучить все документы.
В личном деле Людмилы были копии её дипломов, характеристики с предыдущих мест работы, фотографии. Молодая красивая женщина, специалист по древним рукописям, кандидат исторических наук.
Но самым интересным оказалось заявление об увольнении. Почерк был совсем не похож на тот, которым писались любовные письма Богумилу. Как будто заявление писал другой человек.
Инесе сравнила подписи в разных документах. В дипломе, характеристиках и ранних служебных записках подпись была изящной, с характерными завитками. А в заявлении об увольнении подпись выглядела неуверенной, дрожащей.
"Её заставили написать это заявление," – поняла Инесе.
Она продолжила поиски в архиве. В папке с документами за 1994 год нашла служебную записку, подписанную тогдашним директором библиотеки:
В связи с нарушением правил работы с редкими фондами и несанкционированным выносом материалов библиотекарь Л. Новакова подлежит увольнению. Дальнейшее расследование её деятельности прекращается в связи с её отъездом из страны.
"Её обвинили в краже, чтобы скомпрометировать," – размышляла Инесе. "А потом заставили исчезнуть."
В этот момент в библиотеку вошёл детектив Новак. Он выглядел усталым и обеспокоенным.
"Госпожа Новотна, у меня плохие новости. Виктор Краловски найден мёртвым в камере. Официально – самоубийство."
"А неофициально?"
"Неофициально – его убили, чтобы он не мог дать показания против других участников сети."
Инесе молчала, не зная, как начать рассказ о своей находке. Наконец она решилась:
"Господин детектив, я нашла кое-что, что может изменить всё расследование. Это касается вашей семьи."
Новак поднял бровь: "Моей семьи?"
Инесе показала ему дневник и письма: "Людмила Новакова. Это ваша мать?"
Лицо детектива изменилось. Он взял дневник дрожащими руками:
"Где вы это нашли?"
"В личных вещах Богумила Грабовски. Они были любовниками много лет."
Новак молча читал письма, его лицо становилось всё бледнее. Наконец он поднял глаза:
"Моя мать исчезла, когда мне было пятнадцать лет. Сказали, что она уехала к родственникам в Германию, но она никогда не писала, не звонила. Я думал, что она просто не хотела иметь со мной дело."
"Согласно дневнику, она скрывалась, чтобы спасти жизнь. Ваша и свою."
"И она жива?"
"Богумил встречался с ней три месяца назад. Возможно, она всё ещё в Праге."
Новак долго молчал, переваривая информацию. Потом спросил:
"А почему она не вышла на связь после ареста преступников?"
"Может быть, боится. Или" Инесе не договорила мысль, но они оба её поняли.
"Или её уже нет в живых."
Детектив встал и начал ходить по кабинету:
"Если моя мать действительно жива, то она – ключевой свидетель. Она знает историю преступной сети с самого начала."
"И она знает, кто именно входил в неё тридцать лет назад."
"Что означает, что многие из этих людей до сих пор на свободе и занимают важные посты."
Инесе достала из портфеля ещё один документ, который не показывала раньше:
"Есть ещё кое-что. Список."
Новак взял листок бумаги. На нём были записаны имена и должности:
Томаш Новы – библиотекарь, контроль доступа к редким фондам.
Виктор Краловски – координатор операций.
Милан Швец – директор Центральной библиотеки, общее руководство.
Ярослав Кубеш – капитан полиции, прикрытие от расследований.
Анна Горакова – министерство культуры, легализация экспорта.
Эдуард Венцель – частный коллекционер, основной покупатель.
"Милан Швец до сих пор работает директором," – тихо сказал Новак. "А Ярослав Кубеш – мой непосредственный начальник."
Они переглянулись. Ситуация была ещё сложнее, чем казалось.
"Кому мы можем доверять?" – спросила Инесе.
"Не знаю. Если этот список правдив, то преступная сеть проникла во все уровни власти."
В этот момент зазвонил телефон детектива. Он ответил, выслушал и стал ещё бледнее.
"Что случилось?"
"Горят архивы Центральной библиотеки. Пожар начался в подвале, где хранились документы за 1990-е годы."
Они поспешили к окну. В небе над центром города поднимался столб чёрного дыма.
"Уничтожают доказательства," – сказала Инесе.
"Значит, кто-то знает, что мы приближаемся к правде."
Новак убрал документы в портфель: "Нужно найти мою мать, пока её не нашли другие. У вас есть идеи, где она может скрываться?"
Инесе задумалась: "В письмах упоминается место встреч – читальный зал Национальной библиотеки, стол у третьего окна. Может быть, стоит проверить?"
"Идём."
Они покинули библиотеку и направились к центру города. По дороге Новак рассказывал о своём детстве:
"После исчезновения матери меня воспитывал отчим. Хороший человек, но он никогда не говорил о ней. Я думал, что она бросила нас ради какого-то любовника. Теперь понимаю, что всё было намного сложнее."
"А отчим жив?"
"Умер пять лет назад. Рак. Перед смертью много говорил о том, что сожалеет, что не смог найти маму. Теперь понимаю, что он тоже её искал."
Национальная библиотека встретила их привычным шумом и суетой. Читальный зал был полон студентов и исследователей. Стол у третьего окна занимала пожилая женщина с седыми волосами.
Новак подошёл ближе и остановился как вкопанный.
"Мама?"
Женщина подняла голову. Это была та самая Людмила с фотографий, только постаревшая на тридцать лет.
"Ян?" – её голос дрожал. "Боже мой, как ты вырос."
Мать и сын смотрели друг на друга через пропасть потерянных лет. Инесе отошла в сторону, чувствуя, что присутствует при чём-то очень личном.
"Я ждала, когда кто-нибудь найдёт дневник Богумила," – сказала Людмила. "Знала, что рано или поздно вы до меня доберётесь."
"Почему ты не вышла на связь раньше?"
"Боялась. Даже после ареста Краловски. Он был лишь исполнителем. Настоящие организаторы до сих пор на свободе."
"Мы нашли список."
Людмила кивнула: "Тот самый список, ради которого я скрывалась тридцать лет. Большинство людей из него до сих пор занимают важные посты."
"И что нам делать?"
"Быть очень осторожными. У них есть люди в полиции, в прокуратуре, в правительстве. Один неосторожный шаг – и мы все окажемся в опасности."
Инесе подошла к ним: "Но мы не можем просто молчать. Преступления должны быть наказаны."
Людмила посмотрела на неё внимательно: "Вы библиотекарь? Та самая, в чьей библиотеке убили Богумила?"
"Да."
"Он много о вас рассказывал. Говорил, что вы единственный честный человек во всей этой истории."
"Я просто делала свою работу."
"Иногда это самое трудное."
Новак сел рядом с матерью: "Расскажи всё с самого начала."
И Людмила рассказала. Историю любви к Богумилу, который был женат. Историю случайного открытия преступной схемы. Историю угроз и принуждения к молчанию. Историю тридцатилетнего изгнания и постоянного страха.
"Я жила под чужим именем в маленьком городке в Моравии," – говорила она. "Работала школьной библиотекаршей. Никто не знал, кто я такая на самом деле."
"А почему решила вернуться?"
"Богумил нашёл меня. Сказал, что начинает расследование и ему нужна моя помощь. Я пыталась отговорить его, но он был слишком упрям."
"И теперь он мёртв."
"Да. И я виню себя в этом."
Они долго сидели в тишине читального зала, окружённые шелестом страниц и тихими разговорами. Наконец Новак сказал:
"Нужно продолжить то, что начал Богумил. У нас есть список, есть документы, есть свидетель."
"Но у них есть власть," – возразила Людмила.
"Не вся власть. Я знаю честных людей в прокуратуре, в суде. Нужно только найти тех, кому можно доверять."
Инесе слушала их разговор и понимала, что история далека от завершения. Арест Виктора Краловски был только началом. Впереди ждала долгая и опасная борьба с людьми, которые тридцать лет чувствовали себя неприкасаемыми.
"А что, если они попытаются нас остановить?" – спросила она.
"Попытаются обязательно," – ответил Новак. "Поэтому нам нужно действовать быстро и осторожно."
Людмила достала из сумки небольшой конверт: "У меня есть ещё кое-что. Фотографии с тайных встреч, записи разговоров, копии документов. Всё, что я собирала эти тридцать лет."
"Почему не передала раньше?"
"Не знала, кому можно доверять. А теперь вижу, что у меня есть сын-полицейский. Это знак."
Новак взял конверт: "Мы закончим то, что начали вы и Богумил."
"Будьте осторожны. Эти люди убили уже дважды. Не остановятся и перед третьим разом."
Глава шестая: Алхимический код.
Вечером того же дня трое – детектив Новак, его мать Людмила и библиотекарь Инесе – собрались в квартире детектива на Винограды. Это было единственное место, где они чувствовали себя относительно безопасно. Документы из конверта Людмилы были разложены на большом столе, словно пазл, который предстояло собрать.
"Я тридцать лет изучала их систему," – говорила Людмила, указывая на фотографии и записи. "Сначала из любопытства, потом из желания отомстить, а в последние годы – чтобы помочь Богумилу."
Среди документов особо выделялись копии страниц из алхимических трактатов, испещрённые странными пометками. Почерки были разные, но все записи объединяло одно – они были сделаны не для изучения истории науки, а с какой-то практической целью.
"Посмотрите на эти пометки," – Инесе взяла лупу и наклонилась над страницей из трактата Агриппы. "Здесь подчёркнуты не философские размышления об алхимии, а конкретные рецепты."
Новак читал через плечо: "'Aqua vitae cum arsenico' – живая вода с мышьяком. 'Sublimatum mercurii' – сублимат ртути. Это же рецепты ядов!"
"Не только ядов," – поправила Людмила. "Смотрите дальше. Здесь описаны способы состаривания бумаги, приготовления чернил, имитирующих старинные, методы создания искусственной патины на переплётах."
"Руководство по подделке антикварных книг?"
"Именно. Алхимические трактаты были идеальным прикрытием. Кто заподозрит, что исследователь истории науки на самом деле изучает практические способы обмана?"
Инесе внимательно рассматривала пометки на полях: "Эти записи сделаны разными людьми в разное время. Видите, здесь почерк Томаша Новы – я узнаю его размашистые буквы. А вот эти аккуратные печатные символы принадлежат кому-то ещё."
"Якубу Урбану," – предположил Новак. "Мы видели такой почерк в его формуляре."
"Нет," – покачала головой Людмила. "Якуб появился в библиотеке только три года назад. А эти записи намного старше. Смотрите на цвет чернил – он выцвел, что происходит только через десять-пятнадцать лет."
Новак включил настольную лампу и стал изучать пометки под ярким светом: "Странно. Некоторые записи сделаны не чернилами, а каким-то особым составом. Они видны только под определённым углом освещения."
"Симпатические чернила," – сказала Инесе. "Их описание есть в тех же алхимических трактатах. Состав становится видимым только при нагревании или особом освещении."
Людмила достала из сумки небольшую ультрафиолетовую лампу: "Вот этим я пользовалась все эти годы."
Под ультрафиолетовым светом на страницах проступили дополнительные записи, невидимые при обычном освещении. Целые абзацы текста, схемы, даты, имена.
"Боже мой," – прошептала Инесе. "Это же настоящий шифр!"
На полях трактата Парацельса проступила детальная схема, показывающая структуру преступной организации. В центре стояли инициалы "М.Ш." – очевидно, Милан Швец, директор Центральной библиотеки. От центра расходились линии к другим участникам сети.
"Смотрите," – Новак указал на даты рядом с именами. "Здесь записано, когда каждый участник вступил в организацию. Самые ранние записи датированы 1985 годом."
"Значит, схема существует уже почти сорок лет," – подсчитала Инесе.
"И за это время она разрослась до невероятных размеров." Людмила переворачивала страницы. "Посмотрите на эту схему – у них есть филиалы в двенадцати странах Европы."
Следующая страница содержала то, что можно было назвать финансовым отчётом преступной группировки. Суммы поражали воображение – десятки миллионов евро оборота в год.
"'Ватиканское Евангелие' – 2.5 миллиона. 'Рукопись Леонардо' – 4 миллиона. 'Алхимический кодекс Фламеля' – 1.8 миллиона," – читал Новак. "Это же целая индустрия!"
"А самое страшное не в деньгах," – тихо сказала Людмила. "Посмотрите на эту страницу."
Под ультрафиолетовым светом проступил список под заголовком "Особые операции". В нём были имена людей и даты рядом с ними. Некоторые имена были перечёркнуты красными чернилами.
"Анна Копецкая – 15.03.1991 – автокатастрофа. Петр Доубек – 22.08.1995 – инфаркт. Мария Свобода – 05.11.2001 – несчастный случай дома."
"Люди, которые знали слишком много," – понял Новак.
"Богумил Грабовски – 15.10.2024 – отравление цианидом," – прочитала Инесе последнюю строку списка.
Они молчали, осознавая масштаб преступлений. Это была не просто торговля краденными книгами. Это была организация, которая десятилетиями убирала неугодных.
"Мама, как тебе удалось выжить все эти годы?"
Людмила грустно улыбнулась: "Я была осторожна. И мне повезло – они считали, что я мертва."
"Как это?"
"В 1994 году они инсценировали мою смерть. Автокатастрофа на горной дороге, тело не найдено, считается погибшей. Официально Людмила Новакова умерла тридцать лет назад."
"Но ты жива."
"Жива, но не существую. Нет документов, нет истории, нет прошлого. Тридцать лет я была призраком."
Новак взял мать за руку: "Теперь это закончится. Мы их накажем."
Людмила покачала головой: "Ян, ты не понимаешь, с кем имеешь дело. У них есть люди на самых высоких постах. Судьи, прокуроры, министры. Они могут уничтожить любое расследование."
"Не любое. У нас есть неопровержимые доказательства."
"Которые они объявят подделкой. Ты же видел, как легко они фабрикуют документы."
Инесе изучала ещё одну страницу под ультрафиолетовой лампой: "Здесь есть что-то ещё. Какая-то формула."
На полях трактата по алхимии была записана сложная химическая формула с пояснениями:
"Состав для быстрого старения бумаги: танин – 15 г, железный купорос – 10 г, перманганат калия – 5 г. Выдерживать в растворе 24 часа, затем сушить при температуре 40 градусов."
"Рецепт для подделки старинных документов," – поняла Инесе.
"А вот здесь рецепт чернил, имитирующих средневековые рукописи," – Новак указал на другую запись. "И даже способ создания искусственных червоточин в переплётах."
"Настоящая лаборатория подделок," – заключила Людмила. "Они могли создать любой документ, любую рукопись, любую книгу и убедить экспертов в их подлинности."