Моя до конца

Глава 1

Я не помнила его, забыла

В мыслях всё ещё мелькали буквы

Из которых легко складывалось имя

Знала ведь какое, вот безумство…

Его шепот не покинул, не оставил,

Я могла, касанья вспоминая,

Говорить ему во сне «Твоя я»

Только имя вот его не собиралось.

Он баюкал, целовал, но тщетно…

Изредка лишь ночью просыпаясь

Обнаруживала на подушке слезы,

Знала имя, убедив себя оставить.

Сквозь года терялись очертанья,

Встретила бы – даже не узнала,

И не потому, что стерла образ,

Прошлое меня не покидает…

Рошаль Шантье.

Когда выхожу из стеклянной двери офиса, как раз накрапывает дождь. Не люблю дождь. Его тяжелые капли впитываются в одежду, скатываются по лицу, напоминая слезы. Ветер и дождь довольно часто путешествуют вместе, а вот после наступает Туман. Раньше я любила дождь и особенно любила Ветер. Чертовы ассоциации. Но это все, что осталось. Остальное – давно в прошлом. Сегодня я высококлассный бизнес-аналитик Арина Туманова.

Ищу взглядом такси. Еще несколько дней уроков по вождению и мамин жучок перейдет в мое единоличное пользование. Папа подарил маме новую машину на День рождение, и я просто не имела права сваливать на её голову метания, что делать со стареньким ниссаном. Можно сказать, я её спасла!

Шучу. На самом деле я визжала от восторга и была несказанно счастлива узнать, что еще не растерявший силы белый жук достается мне.

В руке вибрирует мобильник и я, наконец заприметив нужную машину среди огромного количества разношерстного железа, принимаю вызов.

– Привет, милая. Уже освободилась? – бодрый голос на том конце трубки возвращает меня в домашнюю среду.

– Да, привет. Я только села в такси, – это правда. Как раз пристегнула ремень безопасности на заднем сидении.

– Забеги в магазин, Арин, купи стандартный набор.

Дождь усиливается, а я без зонта. И что меня немного раздражает в нашей совместной жизни с Артемом, так это то, что работая дома и имея возможность делать перерыв когда заблагорассудиться он не считает нужным утруждать себя походом в находящийся на противоположной улице супермаркет. Закатываю глаза, но соглашаюсь, потому что желания обсуждать этот вопрос совершенно точно отсутствует.

Такси, по моей просьбе тормознувшее раньше указанного места я, конечно, отпускаю. А на улице уже ливень. Я промокаю до нитки, пока иду вдоль парковки и наконец прохожу в карусельную дверь.

Стандартный набор – это хлеб, молоко и яйца, но захожу еще в отдел кулинарии. В последнее время я, вечно занятая работой, мало уделяю время готовке. И рада тому, что Артема это не смущает, поэтому тоже закрываю глаза на раздражающие меня мелочи. Например, бег до дома под стеной воды.

– Ох, как ты промокла! – удивленно восклицает он, словно в нашей квартире нет окон.

– Да, теперь мне не нужен душ. Экономия! – улыбаюсь я, чмокая его в щеку.

Он забирает шопер из моих рук и несет его на кухню, чтобы разложить продукты по полкам. Я занята тем, что быстренько раззуваюсь и бегу в ванную, чтобы поскорее прогреться под горячей водой. Не освежает, но освежилась я сегодня достаточно.

На кухне уже царят запахи разогретой еды, так что мне остается только расставить тарелки и добавить к ним приборы. Когда садимся, замечаю, что Артем слишком напряжен, но он частенько многим не доволен. Не признается, но я знаю, насколько он боится конкуренции. Последние несколько недель наши разговоры только и содержат, что его жалобы на компанию, в которой мы оба работаем. И сейчас тоже.

– Они притащили откуда-то из-за границы этого чертового выскочку и теперь он будет рыть под меня!

– Тем, перестань. Это ведь его работа – рыться в бумагах, что такого? Если у тебя все чисто, то переживать не о чем, – пытаюсь звучать как можно спокойнее и засовываю в себя четверть котлеты. Я очень голодна!

– Если? Если, Арина?! То есть ты сомневаешься? Ну отлично, что сказать. Если ты, моя девушка, моя единственная любовь с первого курса, сомневаешься во мне, что говорить о них, а? Не даром, они взяли еще одного аналитика полгода назад.

– Ты слишком переживаешь, – говорю примирительно, – Его взяли на половину ставки. Может, он учиться и практикуется заодно.

– Практикуется! – громко фыркает Артем, отпихивая от себя тарелку. А я нет. Я есть хочу, – Забыла, как сложно было нам совмещать работу с учебой? А этот прямо все успевает!

Я только плечами пожимаю. Когда он в таком настроении, легче согласиться, потому что одна моя фраза способна вызвать бурю недовольств. Усиленный стократно с тех пор, как мы начали разговаривать.

Не сказать, что я сильно пыталась совмещать работу с учебой. Магистратура давалась сложно, требования преподавателей усиливались и если на других специальностях можно было договориться даже о в негласной заочке с отработкой и дополнительными работами, но нас не щадили. Тая Жарова, моя подруга, радовалась, что не остановилась на бакалаврате, а вот те, кто продолжил обучение батрачили не поднимая головы.

Меня взяли в одну небольшую фирму. Тогда мне казалось, что можно успеть все, стоит только пожелать. Если коротко, ничего я не успевала и ушла после двух недель безрезультатной стажировки, на которой я только и занималась тем, что строчила рефераты на рабочем компьютере.

– В любом случае, и по поводу проверки, и по поводу нового аналитика тебе не стоит переживать. Я же не переживаю.

На самом деле, переживаю. Потому что из офиса Артема убрали за длинный язык. Очень уж он любит обсудить проекты с теми, с кем этого делать не стоит. Его и вовсе хотели уволить, специалист хороший и кухню изнутри знает, а чтобы его заменить требовалось время на поиск и стажировку новичка. Это и был Артемов козырь. Козырь каждого из нас.

Теперь Тема работает дома и информацию получает дозированно. А его единственный источник информации – я – тоже не всегда находится под солнечным слепящим одобрением руководства. Артем пылок в проявлении чувств на публике и поскольку работаем мы в одной компании, наверное, боятся, что я могу ему многое рассказывать. Поэтому с его переходом на удаленку, ко мне стали более тщательно присматриваться.

Вообще-то удаленная работа – это очень здорово! Ты не тратишь ни времени, ни денег на проезд, формируешь себя, свой график и тебе даже некуда опаздывать! Многие ребята, когда узнали, что Лукашин будет работать из дома начали бегать к начальству, но в ответ получали только по голове. Фигуральным языком выражаясь. В общем, разговор был закрыт так и не начавшись.

– Возможно – возможно… – задумчиво бормочит он, вновь подтягивая к себе тарелку и все-таки возвращает вилку в руку, – а может, ты бы поговорила с Аланьевым, а? Все-таки опыт у него…

Конечно, опыт. Он уже сколько практикует! Мой бывший преподаватель до сих пор преподает несколько часов в неделю, однако студентки на него больше не вешаются, хотя Марк остается довольно обаятельным, только сейчас от набегов студенток на секс-символа университета в наши учебные годы его спасает обручалка на безымянном, потому что Жарова наконец вышла за него.

Свадьбу отгуляли полтора года назад негромко и в минимальный состав, но я, конечно, была. Еще бы! Я бы Жаровой голову отвертела, если бы меня не пригласили. Хотя Тая нуждалась во мне в тот день, наверное, больше, чем всегда. Чего так тряслась, ума не приложу, ведь их любовь столько прошла… А она… Ох, нужно будет видео пересмотреть! Видео и фото были, как и выездная церемония. И пересматривать их одно удовольствие – очень трогательно!

– Я говорила с ним. Марк сказал то, что я тебе несколько раз повторяла: если все чисто – переживать не о чем.

Проверки среди аналитиков, ведущих большие проекты и работающие в компании от года – явление частое, понятное и абсолютно не удивительное. Наша задача – просчитать проект, объяснить затраты, просчитать человеческую занятость по времени и вывести все это в понятные, и что главное, приемлемые цифры. На это уходит много времени. Часто приходится говорить с главами отделов, коллеги которых будут вести проект. Наша работа часто не видна тем, кто не разбирается, но она хорошо ценится, так что корону я, так уж и быть, передам первому в очереди за ней.

– А кто этот проверочный гений известно? – недовольно спрашивает. Снова.

– Артем, ну нет же. Когда узнаю, я тебе скажу.

– Ладно, Риша, ладно, – выдыхает он, качая головой, – Фильм идем смотреть?

– Да, пошли. Но не называй меня так.

Глава 2

В выходные у нас появляются гости, мама еще вчера предупредила о приезде. Родители привозят теперь уже мою машину, однако надолго не задерживаются. Пьют час с привезенным ими же тортом и отправляются на дачу, где их ждет маринованное мясо и свежий воздух.

Теперь, когда дети живут отдельно, родители стали больше времени посвящать путешествиям и любимым увлечениям. Летом даже на байдарках спускались! Мама была счастлива, а вот папа, который природу любит с высоты крыльца собственной дачи особенной эйфории не испытал.

Конечно, сейчас еще слишком рано открывать сезон, однако Тумановы, несколько лет назад затеяв в дачном доме небольшой косметический ремонт, умудрились нанять дизайнера и перестроить добрую половину дома. Зато теперь можно было греться у настоящего камина, наслаждаясь чашечкой горячего чая или ароматного какао, а так же слушать, как трещат горящие веточки, обузданные пламенем. И если раньше дача была просто комфортной, то сейчас будто сошла со страниц сказки и туда хотелось ездить не только, чтобы пожарить шашлыки и сменить обстановку, а попасть в сказочный домик, почти пряничный, вот только хозяйка совершенно точно добрая!

Не сказать, что родители слишком скучают по нам с братом. Скорее наоборот, отдыхают. Вдохнув полной грудью жизнь, где дети уже совсем взрослые, а денег на банковском счете достаточно, чтобы выбрать для себя подходящий рабочий график, они все чаще посвящают время себе и друг другу. И смотрят друг на друга с такой же любовью и нежностью. Жаль, что такая любовь встречается редко. Такая, которая может пройти через все преграды.

А вот спустя час нас посещает мама Артема. Елена Петровна, по устоявшемуся обычаю, проходит по квартире, исследуя её на наличие пыли, а затем проходит на кухню. Стол, к слову, я уже накрыла, но это не мешает маме моего парня открыть холодильник и рассматривать его не густо наполненное содержимое. Это порядком напрягает, но я мило улыбаюсь и молчу. Время, когда я могла сказать в лицо каждому абсолютно все, что думаю осталось в студенчестве. Или мне очень хочется так думать?

Взрослая Арина более тактична и сдержанна. Это, кстати, здорово помогает в работе. Марк был прав, стоит стать более сдержанной в демонстрации своих чувств и ощущений. Я научилась, могу преподавать. Хотя, лучше уж отправлю желающих к гуру Марку Аланьеву.

– Вы хотели бы что-то еще? – это я так намекаю, что на столе уже стоит все необходимое.

Вот именно настолько я корректна. Не слишком.

– Да смотрю вот, чем ты сыночка моего кормишь, – Елена Петровна звучно цокает, все еще созерцая полки. Она ведь понимает, что даже если очень долго смотреть, там все-равно ничего не появится? – Хорошая ты девочка, но не хозяйственна.

– Я работаю над этим, – улыбаюсь натянуто, и придвигаюсь ближе к столу, как бы указывая направление, в котором нужно двигаться.

– В офисе своем ты работаешь. А надо бы дома уют сохранять, чтобы мужик водился.

А я даже глаза не закатываю. Оценили, да? Хотя в душе, признаться честно, думаю о том, что самой Елене Петровне уют в этом деле совершенно не помог. Отец Артема ушел из семьи из-за постоянных нравоучений своей жены, когда сыну было десять. Николай Викторович больше не женился, и она замуж не вышла, но почему-то считает своим долгом раздавать советы в построении удачной семейной жизни.

Артем хлопает входной дверью и его приход спасает наш холодильник от перегрева, потому что она тут же бросается его встречать.

– Спасибо, сынок! Мое любимое! – он будто спас её от голодной смерти.

У Елены Петровны есть любимое печенье, за которым он бегал в магазин. Да-да, на полке у меня нет залежей любимого лакомства матери моего парня, вот такая я не благодарная дама.

Разливаю чай и приглашаю всех к столу. Разговор крутится вокруг Теминой работы. Вот уж кто поддерживает сына в его стенаниях. Иногда мне кажется, что Артему не успокоение нужно, а поддакивание, но это не в моем характере. Если проблема есть – её нужно решить, если решить нельзя, то за чем себя изводить? Записывайте, очень дельный девиз.

– И он приедет, этот ч…, – замявшись, Тема прокашливается, – человек этот, чтобы рыться в моих ошибках!

– Артем, это не так. Ты же знаешь, если пройдешь проверку, то тебе пересмотрят заработную плату, – вставляю я и мгновенно об этом жалею. Сразу две пары глаз окатывают меня недовольством.

– Это ты должна понимать, что они придумывают подобную легенду, чтобы не страшить сотрудников, а на деле, копают под своих же, чтобы уволить! – с видом знатока изрекает Лукашин.

Вопрос зачем людям нанимать людей, которых потом придется уволить и тем самым опорочить репутацию компании я задавала еще вчера и дублировать смысла не вижу. Вместо этого говорю:

– По словам Аланьева…

– Аланьев твой из той же звездной братии, – обрывает Артем, я со вздохом замолкаю, а он продолжает выговаривать матери.

О том, что сам же совсем недавно просил меня узнать у Марка информацию по проверкам не озвучиваю, как и не уточняю фразу о «звездной братии». У страха глаза велики. Если его это успокаивает, пусть жалуется.

– Не переживай, Артемка, не переживай. Все будет хорошо. Обидчики, они свое получат! – утешающе щебечет Елена Петровна и даже по руке сына поглаживает.

Повисает пауза, которую мне не хочется ничем заполнять. Я преспокойно пью чай, радуясь, что неприятные разговоры иссякли. Правда, ненадолго. Елена Петровна цепко глядит на меня, а после загадочно улыбается:

– А что вы думаете о свадьбе, детки? Пора уже!

Эта тема для меня тоже не новость. Обсуждается подробно и регулярно.

– Рано еще, Елена Петровна, – отвечаю, потому что вопрос обращен именно ко мне и занимаю свой рот эклером. Чтобы не ляпнуть ничего более… существенного.

Знаю, что Артем женился бы на мне хоть завтра, но к браку абсолютно точно не готова. Да и не уверена, что буду. Зачем? Мы и так неплохо живем.

– Смотри, как бы в девках не засидеться, Арина, – недовольно кидает мне и переводит требовательный взгляд на сына.

Я тоже смотрю. Интересно узнать, как долго собирается молчать этот наблюдатель!

– Мам, ну чего ты? Мы сами как-то с Ариной… – он жмется, как бывает, когда Елена Петровна смотрит на него своим фирменным тяжелым взглядом

– Сами! Сами! Да сами даже кошки не родятся! – возмущенно кривится она, потому что не любит, когда её не поддерживают.

На этой веселой ноте я давлюсь глотком чая, а вот Артем невозмутим.

– Пойду займусь работой, Елена Петровна, – говорю, наконец прокашлявшись, и не дождавшись ответа ухожу в спальню.

Работы действительно много, только я не собиралась сегодня садиться за расчеты. Новый проект, маленький, но важный. И хотелось быть предельно внимательной, отдохнувшей. Что ж, на отдохнувшую голову тогда уж проверю, если так складывается выходной.

На самом деле Елена Петровна хорошая женщина. Но уж больно навязчивая и любопытная. Её интересует буквально все. Когда я только с ней познакомилась, а в то утро она явилась без предупреждения ни свет ни заря, подумала, что Артем докладывает ей даже то, сколько раз он ходит в туалет. Тогда мне едва хватило времени скрыться в ванной, потому что из одежды смогла окутаться только простыней. Так себе знакомство, конечно. Позже стала привыкать к таким их отношениям, но только до момента, пока этот контроль не коснется меня.

Елена Петровна удаляется только ближе к вечеру. Я полностью погружена в проект и поднимаю голову, когда в комнату входит Артем и просит проводить его маму. Конечно! Проводить – это я с радостью!

– До свидания, Елена Петровна, – с излишнем воодушевлением восклицаю я. И даже отвечаю на её объятия, от которых ни спрятаться, ни скрыться.

– До свидания, Ариночка, – следом она обнимает сына и дает важные наставления, – кушай хорошо, сыночек, следи за своим рационом, это важно для пищеварения, – и кидает многозначительный взгляд в сторону ванной. Зачем я это слышу?

Когда дверь захлопывается, я выдыхаю. Даже дышать стало как-то легче, чесслово!

– Арина, тебе нужно быть терпимее к моей матери! – заметив мое состояние, высказывается Артем.

– А может, это ей пора наконец понять, что ты взрослый человек и прекрасно разбираешься, как надо питаться, чтобы ходить в туалет?! – вспыхиваю, – Нет, ну правда, Артем, это через чур! И тема детей. Может она, как в том, анекдоте, ворвется к нам спальню и станет тебя направлять?

– Прекрати, – кривится он, раздраженно взмахивая рукой, – до этого не дойдет. Но мамы, на то и мамы.

Я лишь раздраженно закатываю глаза. Если его все устраивает, то что мне сказать? Устраивать из-за этого скандал очень глупо, поэтому я возвращаюсь в спальню и ставлю на колени ноутбук.

Артем на совместном времяпровождении не настаивает, садится за оборудованное рабочее место и запускает игру. Так проходит наша суббота.

Глава 3

В понедельник в офис еду уже на своих колесах. Страшновато, конечно, одной, но с этим приходиться справляться. Говорят, легче, когда едешь хотя бы если не с профессиональным водителем, но с попутчиком, только Артем, привыкший просыпаться ближе к одиннадцати, вставать в такую рань не захотел, а Таю не захотела дергать я.

Паркуюсь долго. Очень. Около получаса. Папа посоветовал выехать заранее и сейчас я радуюсь тому, какая послушная у моего отца дочь. Наверное, в пятый раз вылажу из машины, чтобы оценить свои старания, когда рядом паркуется представительского класса мазда. Из машины выходит Кирилл, наш главный маркетолог и посмеиваясь идет в мою сторону.

– Помощь нужна, Туманова?

Ему слегка за тридцать пять и сейчас я рядом с ним как муравей. Еле волоку ношу под названием «водительство», а он смотрит снисходительно. Словно перед ним не красивая девушка, а правда… муравей.

– Честно? Не откажусь, – он протягивает руку, в которую я вкладываю ключи.

Секунд тридцать, не более, и мой жучок идеально вписывается в парковочное место. Одно, а не два, как сегодня будет у моего дома. Я обхожу машину, чтобы взять свою сумку, когда Кирилл хлопает дверью и подходит ко мне, возвращая ключи.

– Спасибо, – вздохнув, я пикаю сигнализацией и поравнявшись с начальством, хоть и не моим, однако начальством, шествую в офисное здание, – я только откатала десять уроков по вождению, а парковаться так и не научилась.

– Это распространенное явление, – пропуская меня в лифт он нажимает кнопку пятого этажа, где я работаю. Ему на шестой.

– Скажите еще, среди женщин, – он улыбается этой совершенно глупой, типичной и распространенной шутке, а лифт как раз приезжает на пятый, – еще раз спасибо за помощь, – говорю перед тем, как двери открываются и Кирилл, кивнув, провожает меня взглядом.

С начальством, даже если оно не прямое, лучше говорить и шутить на отвлеченные темы. Тогда проще сохранить хорошие отношения. Это, на мой взгляд, гораздо лучше дружбы с главами отделов и директорами. И я не безосновательно считаю себя правой. Артем вот, был в очень теплых отношениях с директором аналитического отдела, чем начал пользоваться и за что был сурово наказан. Так что в рабочих отношениях я предпочитаю держать нейтралитет.

Пока разбиралась с парковкой, мило беседовала с директором и делилась мыслями, вышло, что прихожу аккурат к девяти. А именно с этого времени мне начинают платить, и это значит, что нужно работать!

У нас аврал! Нет, правда. Все бегают, листают документацию, проверяют по десятому кругу уже давно сданные проекты.

– Арина! – гаркает Вероника Матвеевна Мальцева, моя непосредственная начальница. Та самая директор аналитического отдела.

Ей тридцать шесть и мне не стоит забывать, что она зубастая акула в этом бизнесе. Даже Марк с ней пересекался, отзывы, к слову, были весьма недурственными.

«Тебе полезно с ней поработать» – сказал друг, давая оценку моей непосредственной начальнице, а из его профессиональных уст это прямо похвала.

– Да?

– Что с проектом? Расчеты готовы? – и зыркает нетерпеливо.

– Я получила бумаги только в пятницу вечером. Ориентировочно прикинула, но нужно поговорить с программистами, маркетологами, прописать цену на рекламу и её монтаж и…

– Да-да, сделать то, из чего, собственно, и состоит твоя работа, Туманова. Твой рабочий день начался минуту назад, нечего стоять передо мной! – и вихрем вылетела из общего кабинета рядовых аналитиков, коим являюсь и я.

Сама же меня позвала, а потом возмутилась, почему я перед ней стою… Кто же это к нам едет такой эдакий, если даже Горгона волосы свои шипеть заставила. Фрр… Всегда завораживал меня этот миф.

Сажусь на свое место и достав из сумки ноут, нажимаю на «вкл». Сегодня никто не опаздывает. Обычно этим злоупотребляет Лика. Её стол напротив моего и мне частенько приходится прикрывать её. Лика Астахова хорошая девочка, только никак не научиться вовремя просыпаться, выходить из дома, сдавать отчеты, назначать встречи, передавать проекты… В общем, опоздания касаются не только прихода на работу, но и остальных рабочих моментов. Именно поэтому мне не нравится с ней работать. Многое приходится проверять, напоминать и переделывать. А я аналитик, а не Ликин секретарь.

С нами в кабинете находится еще Федя. Тот самый новенький, пришедший в компанию полгода назад. Сегодня первый день, когда он вышел в офис. Я о его появлении узнала еще в пятницу, просто Теме решила пока не говорить. Оттягиваю момент, так сказать. Понятно почему, да?

Федор Воеводин, не студент, как мне казалось. Он примерно мой ровесник. Плюс или минус два года, с виду. Стильный, симпатичный парень. Так что если он еще и учится, то это либо второе его образование, либо он ушел в поиски себя после школы и только теперь нащупал след.

– Привет, меня Арина зовут, – говорю дружелюбно, будто он не слышал совсем недавно, как гарчит мое имя Горгона.

– Привет, очень приятно. Федор. Но ты, уже знаешь об этом, наверное, – он кивает в сторону Лики, с которой мы молчаливо обменялись приветственными взглядами в присутствии начальницы, и я понимаю, что пока возилась с машиной, они уже успели пообщаться.

– Да. В офисе слухи быстро распространяются, – не вижу смысла скрывать очевидное, – а почему ты сразу не вышел на полный рабочий день? – это мне интересно уже по работе. Ну и для Артема тоже. Возможно, ему вообще давно стоит мониторить вакансии, а не сокрушаться.

– Заканчивал проект в предыдущей компании. Там было много перерасчетов из-за запросов клиента. Сначала они готовы были вложиться по максимуму, затем решили, что это слишком жирно. Короче к концу оказалось, что на руках у них чуть меньше половины заявленной суммы, но бросать не хотелось. Довел их с горем пополам. Зато теперь есть привлекательный пунктик в резюме.

Я понимающе киваю, а Лика не выглядит заинтересованной. Все уже прознала, лисичка. Такие заказчики – горе в семье. Никому не пожелаешь, зато очень положительно влияет на карьерный рост. Говорят, один проблемный проект стоит четырех простых. В общем, две стороны одной медали: вроде бы и хочется, но слишком уж колется.

Раньше часа дня, а именно во столько в нашей компании принято обедать, от дисплея ноутбука голову не подымаю. Обычно мы обедаем с Ликой вдвоем, но сегодня к нам присоединяется Федор. Мы идем в «Помидорро», новое местечко с вкусно проработанным меню и красивой подачей блюд и заказываем горячее.

– Я закончил универ четыре года назад, так что и практикую соответственно. Пробовал и совмещать с магистратурой, но поперли через несколько месяцев, – усмехается он, отрезая кусок мяса, – я совершенно не вкладывался в сроки! И когда люди поняли, что я вожу их за нос перенося с сегодня на завтра, чтобы успеть позакрывать свои дела, со мной просто попрощались.

А я улыбаюсь, все это очень знакомо!

Конечно, для людей бизнеса студенческие будни – детский сад на выгуле. Куда нашим курсовым, зачетам, практическим и контрольным до настоящих проектов. Однако, когда доходит до дела, то все непременно хотят дипломированного сотрудника.

– А почему выбрал эту компанию? – спрашивает Лика, жующая сено. То есть салат. Никого не хочу обидеть, просто слишком мясо люблю.

– Перспективно. Компания растущая, на рынке чувствует себя уверенно. Если так и дальше пойдет, наш катер превратится в Титаник! Я был рад, когда мне перезвонили, – без прикрас делится Федя, – сказали, вакансию закрыть не могут, вот я и попросил подождать.

Он берется за чашку с капучино, а я холодею. Не значит ли это… Да ладно! Не могла же так Горгона поступить. Или Тема ей совсем уж поперек горла? Если его после аудита уволят, то либо он действительно не так чист, поэтому и нервничает, либо теория заговора проверок против Артема Лукашина навсегда закрепится в его сердце. А может, они вообще вместе с Горгоной воду мутили, поэтому она и решила… Стоп! Вот сейчас я как Артем. В конце концов, поживем увидим. До аудита не так уж много времени осталось.

Глава 4

Домой прихожу на час позже обычного. Устала сил нет. Все-таки атмосфера сильно влияет на работоспособность и невозможно оставаться спокойной, когда вокруг все нервные. У Лики сложный проект со шведами. И поскольку это первый серьезный проект, который ей доверили, она делает все, чтобы подтвердить свой уровень.

– Если в нем будут просчеты, ищи работу, Астахова! – гаркнула Горгона, когда услышала, что её подчиненная все еще на первых этапах.

Я только головой покачала. А что тут скажешь? Мне бы свое вовремя сдать. Это же не контрольная в универе, хотя и на них в свое время уходило непомерно много времени. А тут еще и серьезные деньги вертятся.

Когда-нибудь мы все будем работать вне подсказок Горгоны, а если она пропустит ошибку, подпись моя и именно я тот человек, который утвердил проект и пустил в работу. Максимум, что получит ментор, а в нашем случае ментор, начальник и Горгона – это один человек, – тень на свою репутацию. Тоже, конечно, не мало. Однако были случаи, когда из-за таких ошибок и менторы теряли работу. Так что… Бизнес-аналитика только кажется забавной. И хотя я и понимаю, что по отношению к Лике это действительно вынужденная мера, потому что она совершает ну совсем уж примитивные ошибки, девчонку все-равно жалко. Астахова вместо того, чтобы собраться, от рыка Мальцевой только трясется больше. Характер такой.

Артем за ноутом в наушниках, поэтому моего прихода не замечает. И только когда я щелкаю выключателем, нарушая полумрак, быстро кликает мышкой, закрывая несколько вкладок, и уже после этого поворачивается ко мне.

– Ты чего? – хмурюсь я.

– Чего? А, это? – зыркает он на экран, – ничего важного. Как прошел твой день? – он отталкивается ладонью от стола и направив кресло в мою сторону, останавливается в миллиметре от меня.

– Сложно, – я сажусь на застеленную покрывалом кровать прямо в одежде и прикрываю глаза, в желании расслабиться, – Работы слишком много. Весь офис на ушах из-за проверки, – голос становится монотоннее, тише, а меня так и тянет прилечь. Очень и очень плохое чувство, потому что потом точно не встану. Я ведь знаю себя.

– Будто бы мне тут легче! – нервно повышает тон Артем и я, вздрогнув от неожиданности, открываю глаза, – Это вообще-то меня будут проверять, Арина! Меня, а не вас! – и еще взмахивает рукой, будто я обесценила его чувства.

– Да ты чего разорался? – складываю руки на груди, возмутившись в тон ему, – Мир вообще-то не вокруг тебя вертится, ясно, Лукашин? У других людей тоже бывают проблемы и сложности. А ты, если тебя достала компания и то, что в ней тебя недостаточно ценят, просматривай вакансии! У тебя есть и опыт, и образование! – загибаю пальцы, а потом в раздражении вскидываю глаза, – За что ты держишься?!

По идее я, как заинтересованная в успехе своего парня сторона, должна была рассказать Артему о Воеводине, но сегодня, послушав рассказ второго о пунктиках в резюме и том, что компанию он выбирал, оценивая перспективу и риски… Собственно, как настоящий бизнес-аналитик! И это не Марк Аланьев, на которого куксится Лукашин из-за возраста и мнимого фарта. Федор всего-то на год старше! В общем выслушав все это и оценив риски лично, только в соседнем огороде, я теперь искренне не понимаю, чего ждет Артем. Что его в этой компании держит? То, что работаем вместе? Так он все-равно дома!

– За стабильность, – цедит он, и кидает на меня злой взгляд, – я держусь за стабильность. У меня есть ты и ответственность. Я не могу просто взять и сменить работу! Ты же любишь хорошо жить, хорошо есть, хорошо одеваться, правда Арина? Твой дом и твоя семья научили тебя этому, и я не могу ляпнуть в грязь лицом!

Эм, да. Он прав. Люблю и первое, и другое, и третье. И родители прививали мне любовь к лучшему из того, что сами могли себе позволить. Они изначально добились всего сами и мама, кстати, окончив учебу с Владом на руках, начала практиковать, когда он был совсем мелким, а потом вышла на работу едва отдав в сад меня. У нас с братом разница шесть лет, так что Туманов в это время уже в школу шагал.

Это я к тому, что с неба моей семье ничего никогда не падало. И хочу заметить, справедливости ради, что я вообще-то тоже работаю и собственного дохода мне целиком и полностью на расходы хватит, даже если предположить, что я съеду от Артема и начну полностью оплачивать съем жилья. Сейчас мы делим траты поровну.

И я понимаю, что слова Лукашина сейчас куда больше смахивают на перекладывание ответственности, но поскольку, я уже взрослая и научена не бросаться обвинениями, а также не делать поспешных выводов, то пробую участливо поддержать своего парня:

– Можешь, Тем. Ты можешь, – я меняю позу, сев полубоком, чтобы видеть его глаза, – У нас есть сбережения. И даже невзирая на них мы легко продержимся на плаву на мою зарплату. Может, где-то и придется сэкономить, но не критично, – убеждаю его, терпеливо убеждая.

– Пока я к этому не готов, – звучит бескомпромиссное и на этом разговор заканчивается.

Артем отворачивается обратно к дисплею и даже натягивает на голову наушники, а я беру домашнюю одежду, планшет и иду в комнату Клеопатры Тумановой. Я, конечно, без молока, но с пенкой.

Попутно злюсь на Тему: вот что и требовалось доказать. Страх конкуренции настолько велик, что Артем боится даже попробовать. Несколько раз я уже пыталась убедить его хотя бы сравнить вакансии на рынке труда с тем, что он имеет в нашей компании. Последний подобный сегодняшнему разговор случился как раз когда его отправили работать домой, и я снова натыкаюсь на беспричинную, безосновательную непоколебимость.

Все, что могу сделать – не думать об этом, что решительно и делаю. Кредо все запомнили, да? Если не можешь решить проблему – не выноси себе мозги. Так что решаю заняться более приятным делом, а именно расслабиться и отлежаться.

Пока набирается вода, кладу на дно ванны розовую бомбочку, а сверху доливаю еще колпачок пены, предчувствуя завтра такой же непростой день. В выходные не удалось понежиться, вот и перенесла релакс на сегодня.

Долго листаю ютуб в поисках чего-нибудь… Да хоть чего-нибудь! В итоге, побродив по просторам и не найдя ничего толкового, включаю беспроигрышный вариант. В сотый, не меньше, раз наблюдаю за тем, как шестеро друзей собрались обсудить свои жизненные истории на бежевом диване и расслабляюсь. Обожаю «Друзей»! Хоть давно могу их цитировать, но отказаться смотреть не в силах.

Наш вечер с Артемом так и заканчивается. Никак. Я укладываюсь в постель, когда он все еще сидит за ноутбуком и занят игрой. Засыпаю под стук клавиш и этот звук сейчас приносит раздражение. Я ведь тоже устала. Почему не могу уснуть в тишине? И почему все вдруг стало таким сложным?

Мысли сами скрываются в листве далеких воспоминаний. Тогда, когда я была совершенно юной девушкой.

Артем Лукашин был влюблен в меня еще со студенческой скамьи. Пытался ухаживать, но только надоедал своей излишней навязчивостью. Его было через чур много! Я старалась быть корректной настолько, насколько позволяла моя прямолинейность и эмоциональность, которую теперь только сейчас научилась контролировать, но тогда он действительно был невыносим!

Артем вызванивал меня, караулил у дверей аудиторий, а однажды и вовсе приперся домой, выудив адрес у старосты. Он прямо-таки был пиявкой! Пиком этой доставучей сборной солянки стала какая-то ерунда. Я уже и не помню, какую причину Лукашин придумал тогда, но орала я очень громко. В тот день впервые вызверилась на него, однако, надо сказать, помогло. И больше он меня не донимал.

Я даже не могла представить нас вместе. Вместе мы оказались позже. Много позже. Это случилось в период моей депрессии, которую, как я упрямо тогда верила, никто не замечал. Лукашин сам написал мне, я по совету Таи ответила. Так завязался скучный диалог, но стоит признаться, он развлекал меня, и я все чаще была занята перепиской, а не бессмысленными воспоминаниями или слезами. В то время воспоминания и слезы ходили вместе, а Артем ни тогда не был их причиной, ни позже не мог ею стать. И еще, что важно, Лукашин совершенно меня не торопил.

Позже я приняла, наверное, сотое по счету приглашение на свидание по настоянию все той же Жаровой. Это, по её словам, должно было меня отвлечь и, по правде говоря, сработало. Большой любви, вспышки, щелчка и фейерверка не случилось. Случилось мягкое покачивающее на волнах плаванье, где очень комфортно и предельно стабильно. А еще знаешь, что шторм страсти не разыграется, не захлестнет любовь, не утянет пучина чувств.

Вот только это было как раз то, что нужно. Потому что единственная сильная любовь, которую мне посчастливилось познать, оказалась ложью и оставила внушительный ожег в моей душе. Точнее можно было бы сказать, что мою душу продул попутный ветер, но это слишком явное сравнение и я совершенно не хочу о нем думать.

В конце концов под стук клавиш я таки проваливаюсь в сон. Беспокойный и очень короткий, оставляющий такое грустное, почти щемящее послевкусие.

Впервые за пять лет мне снился он. Попутный Макар Ветров.

Про себя лишь только фыркаю «К чему это?». Но вдруг отчетливо слышу последние услышанные мной его слова «Моя до конца».

Глава 5

Какое утро, такое и продолжение. Весь день голова тяжелая. Две таблетки выпила, а в мозгах не развиднелось. В офисе карабардак, в пору кричать «Полундра» и звать на помощь неведомо кого. И чем ближе приближение проверки, тем быстрее бегает аналитический отдел. И спорт зал не нужен. На ум почему-то приходит мысль, что когда «инспекция» явится, мы просто разбежимся, как тараканы. А явится этот свирепый некто уже завтра.

– Арина, ты уже все сделала? – командным голосом одергивает меня наша предводительница усатоголовых. А это я всего лишь улыбнулась, когда чаек пригубила.

– Процесс идет, Вероника Матвеевна, – спокойным тоном отвечаю и отворачиваюсь к экрану ноутбука.

И что она ко мне прицепилась? Я не то, что вкладываюсь в сроки, с таким ярым контролем я их обгоняю. И ей это более, чем известно. Чувствую себя Ланосом среди спорт каров на гоночной трассе. Ланосом, которому бесконечно везет.

Мне сложно сконцентрироваться, потому что раз за разом расчеты, на которых я сосредоточилась расплываются, и вместо работы я зачем-то пытаюсь вспомнить подробности своего сна. Отталкиваю эти дурные мысли со всей Тумановской ответственность, только они так и норовят прорваться сквозь броню!

Не так давно я читала книгу именитого психолога. Так вот она уверяет, что сны – это поток нашего подсознания. И вероятнее всего, если нам что-нибудь снится, то мы думали об этом накануне. О Ветрове я не думала уже давно.

Ну… как… Периодически, я, конечно, вспоминаю некоторые моменты, – исключительно, чтобы заново переосмыслить, а не по какой бы там другой причине, – но каждый раз выбираю реальность фантазиям. В том числе прошлому, в котором меня растоптали, я выбираю спокойное настоящие. Так что этот вариант не подходит.

В книге значился еще один пункт. Снится может то, что человек никак не может отпустить. И этот пункт тоже мимо. Я забыла его! Давным-давно забыла! Кого его? Не помню, сколько не спрашивайте!

Раздраженно выдохнув, захлопываю крышку ноута, пихаю его в сумку и встав из-за стола, выхожу из кабинета, попутно кивнув ребятам. Горгона куда-то вышла, и я встречаю её на первом этаже.

– У меня встреча, Вероника Матвеевна. Пришлось уйти пораньше.

– Ладно, Туманова, – окинув меня глазами-сканерами она указывает направление в сторону выхода. Большего мне и не нужно, – Арина! Завтра не опаздывай. Говорят, он очень придирчивый.

Дома предвещаю такое же веселье, как и в офисе, поэтому набираю Таю и пообещав подъехать в течении сорока минут, сажусь на водительского сидение теперь уже моего жука и потихонечку выезжаю с парковки. Класс! Пока я даже никого не убила!

Оставив центр города за своей спиной, расслабляюсь. Сумасшедший поток движения я уже проехала, так что делаю музыку погромче и…

Я не знаю, как… Я вроде бы тормозила. Нет, ну точно на тормоз жала, а оно… черт! Чувствую, как меня колотит. Я попадала в аварию лишь раз и то, с Макаром Ветровым. Помню, что нервничала, тщетно стараясь взять себя в руки, хоть и не была тогда за рулем. И Ветров меня успокаивал… Наверное, испуг пробил в обороне брешь и воспоминания дымкой застилают разум, подбрасывая в мой обычно тлеющий костер дровишек, чтобы горело ясно-ясно и не погасло. Зараза. Но сейчас я слишком взволнована, чтобы собраться, поэтому глядя прямо перед собой, на руль, словно видением, как именно он успокаивал меня.

– Черт! – сквозь зубы ругается он, – Не испугалась, Риша?

Макар тыкает кнопку аварийки и разворачивается ко мне всем корпусом, касаясь длинными пальцами щеки. Большой палец спускается на губы, нежно проходится по нижней и когда оставляет её в покое, целует. Пронзительно, сразу глубоко и сладко. Мужская рука зарывается в волосы, притягивая ближе. Я отвечаю с чувством, мне тоже очень нужно это тепло и уверенность, что у нас все хорошо. Дыхание перехватывает, мурашки пробегают по телу, а от длительности и жара поцелуя начинаю подрагивать.

– Ты моя, Риша. Только ты. По-настоящему. Моя и точка, – шепчет он оторвавшись, сбиваясь на краткие поцелуи. Я лишь киваю, растворяясь в ощущениях, наслаждаясь моментом, пока нас не прерывает стук в окно.

Ветров нехотя отрывается от меня и прокашлявшись открывает водительскую дверь.

– Посиди тут, – мягко звучит для меня перед тем, как он выходит наружу.

Разговора я не слышу, да и вряд ли мне это нужно. Ветров юрист, тем более что в аварии виноват не он, так что разберется без испугавшейся от толчка девчонки. Беру в руки телефон, чтобы отвлечься. Там ничего любопытного, так что я просто коротаю время пролистывая ленту инстаграма.

Макар возвращается минут через пятнадцать.

– Все хорошо? – спрашиваю, вернув мобильник обратно в сумку.

– Да. Там и решать нечего было, по правде. Всего лишь царапина.

– Он оплатит покраску? – спрашиваю, не понимая до конца, насколько все серьезно.

– Тот мужик, как и я, понимает, что я не буду перекрашивать машину из-за царапины, – поясняет, сняв машину с аварийки и продолжая путь, – он предлагал деньги, я не взял. У него в машине жена беременная и ребенок маленький в автокресле. Борис в СТО работает, дал мне визитку, сочтёмся.

Киваю с теплой улыбкой, я горжусь своим мужчиной. Всю оставшуюся дорогу думаю о том, что Макар в свои годы уже очень ясно мыслит и мне хочется тянуться к нему, расти вместе с ним. Наверное, это и есть то настоящее чувство на букву «Л».

В реальность, как тогда, прервав наш поцелуй, меня возвращает стук в окно. Я стараюсь отдышаться, но теперь еще надо понять из-за прошлого или аварии! Вот, сейчас он мне расскажет, была бы хоть не я виновата, сама бы ему дорогу указала. А ремонт… Во сколько он обойдется? Надеюсь, я не снесла ему половину бампера? Выдыхаю, но это мало помогает сообразить за что хвататься. Набрала бы Артему, но он совершенно в этом не разбирается, да и пока такси вызовет… Я только-только села за руль и тут на тебе! Папа прежде, чем я получила права говорил: «Если не знаешь, что делать на дороге: включай аварийку и звони мне». И сейчас все, что позволяют мои дрожащие пальцы это тыкнуть на кнопку с нарисованным треугольником. А меня ведь и на встречку вынести могло.

Конечно, позже я пойму, что у страха глаза велики, посмеюсь над собой и сделаю выводу, заранее обдумаю план, чтобы больше не теряться и непременно сохраню номер отца или брата в быстрый набор. Но сейчас мне ничерта не смешно! Второй день на колесах!

Дрожащими руками нащупываю ручку, и открыв дверь медленно вылажу на улицу. Сразу не получается. Это потому, что ремень безопасности не подумала отстегнуть. Глаза будто не видят ничего. Не представляю, как решать этот вопрос. Я умею рычать и кусаться и на место ставлю без проблем, но только не в том случае, когда разбиваю чужую машину!

Так и не захлопнув за собой дверцу я пытаюсь успокоиться и сфокусировать зрение на стоящем передо мной человеке. Глазами упираюсь в ямочку меж ключиц, а когда подымаю глаза выше… Лучше бы не подымала.

– Макар? – выдыхаю сиплым голосом. От страха аварии или от неожиданности встречи.

– Риша… – тихо шепчет он и это отзывается на моем теле мурашками. Этот голос, этот шепот, это прозвище…

– Не называй меня так, Ветров, – наконец прихожу в себя, вспомнив, почему мы живем в разных домах и не виделись пять лет, – Сильно я тебе задницу примяла? – вот теперь мямля покинула меня и наконец вернулась фурия. Добрейший вечерок, где ты раньше пропадала, сучка?

– Не сильно, Риша, – сужает глаза, но осматривает с ног до головы бесконечно, словно наглядеться не может. Ага, сушите весла!

– Вот и хорошо. Визитку оставлять не буду. Ремонт оплатишь, надеюсь? – и кивнув на прощание сажусь в машину гораздо грациознее, чем из нее выходила.

Макар Ветров в городе. Макар чертов Попутный Ветров.

К Тае я таки доехала, и со второго раза без приключений.

– Представляешь, я там конечностями трясла, как алкоголичка от страха! Вот тебе и встреча через пять лет!

Я зла на себя до трясучки! Хожу со стороны в сторону перед столом, за которым сидит подруга. Это надо же так попасть… Когда я вообще терялась?! Сейчас?! Обалдеть! Нашла время!

– Да уж… Уверена ты её представляла по-другому. – Тая качает головой, покручивая в руках бокал красного. Вот что никогда не изменится, так это наша дружба и любовь к красному полусладкому, – Он сильно изменился?

– Честно? Я даже не рассмотрела, – плюхаюсь, наконец, на стул и прикрываю глаза, недовольно скривив губы, – Задачей номер один было прийти в себя и вернуть на место лицо. Так что на разглядывания времени не осталось.

– Интересно, он сейчас с Даяной?

От этого имени откровенно передергивает. Она в моем позоре принимала самое непосредственное участие. Сука.

– Не знаю, – отвечаю честно и отмечаю, что червячок любопытства зарождается где-то внутри, – Я заблокировала его со всех аккаунтов, даже левого. Его самого и всю эту шайку-лейку.

Тая знает, что я имею в виду Мишу Латаева, главного Ветровского прихвостня. В университете Макар Ветров был главным кубком в женской борьбе за мужское сердце. Мише тоже внимание перепадало, только вот мне всегда казалось, что виной тому только Макар. Но я отмечаю, что могу быть не объективной и имею на это право, уж поверьте. А вот Даяна, Макарова бывшая девушка ходила за ним буквально по пятам. Тогда я не знала, что за дело их связывает и сейчас могу довольствоваться лишь догадками, хоть и уверена в них на девяносто процентов. Наивная, юная, глупая Арина.

Когда мы с Макаром стали парой, это казалось мне сказкой, пока он не уронил меня на асфальт, позволив остальным поглумиться. Передергиваю плечами и возвращаюсь в настоящее. В теплый, уютный дом молодой четы Аланьевых.

– У нас гости! Привет, Арина!

На кухню входит Марк. Муж моей лучшей подруги, наш бывший препод, секс-символ всех студенток и мой хороший друг. Я встаю с насиженного места, чтобы обнять его и приземлиться обратно.

– Представляешь, Туманова врезалась в зад Ветрову! – сходу заявляет Тася, а я понимаю, что в разведку с ней не пойду, – Ему ведь можно сказать, да?

Эта фраза и моя карикатурная моська в ответ вызывает у нашей скромной компании смех.

– Ладно, а чего Лукашин, пришел в себя? – Марк абсолютно невозмутим, словно ему не надоело давать консультации моему парню. Вместе с тем он достает еще одну бутылку из бара и берет для себя бокал, чтобы присоединится к нам. А мы всегда ему рады. Мало того, что Аланьев умен, с ним просто приятно говорить.

– Не спрашивай. Он будто с ума сошел с этой проверкой. Я уже, грешным делом, думаю, не скрывает ли он чего? – и смотрю на Марка, будто он знает ответ. Но тот лишь подымает руки.

– Неа, с ним я не общаюсь, – и по приподнятым бровям понимаю, что лед между ними не тронулся.

Это не очень приятно, к слову, когда твои друзья и парень не сходятся. А Марк так вообще Артема не воспринимает. Стоило несколько раз собраться, как стало ясно, что этим двоим не по пути. Артем считал, что, если он дружит с Марком, тот просто обязан проложить ему дорогу в светлое аналитическое будущее. А Аланьев, как все нормальные люди подсказать был готов, а регулярно подсыпать в кормушку корм нет.

И сколько бы разговоров не было переговорено на эту тему с Лукашиным, сколько бы аргументов предоставлено, что ему, на самом деле, в этом мире никто ничего не должен, от своего тот не отступился, отвечая лишь одной фразой: «Ему что, жалко, что ли?» Конечно, иногда мы собираемся вчетвером, но это скорее вынужденная мера, нежели желание Аланьевых.

– Так что с Ветровым, Арин? Хотите попробовать? – смотрит на меня друг, откупоривая ту самую волшебную вторую бутылку. Волшебную – это потому что после нее в голове приятно туманится.

– Ну уж нет! Нет, нет и нет! Я серьезно, Марк, не метай в меня свои праведные истины! Дважды в одну реку не войдешь…

– Ага, и стрела два раза в одно место не попадает, – щелкает пальцами в притворном жесте, – и уйма аналогичных пословиц. А еще чему быть того не миновать, слышала такое, Арина? – и вот все бы ничего, но что-то в его словах кажется мне очень подозрительным; цепляет, вынуждая насторожиться. Что-то, чего я не могу разобрать, но вскидываю глаза на этого престарелого – тут я, конечно, преувеличиваю – прохвоста – а тут не преувеличиваю!

– Ты что-то знаешь? Зачем он вернулся? Карты на стол, Аланьев! – командую, хлопая по столу ладошкой, а препод только наигранно хмурится, забавляясь.

– Выбрось эту книгу пословиц, Ари, – он шутливо взмахивает рукой, нарочито показательно кривя губы, – Как бабка, ей-богу. Тьфу ты! С кем поведешься… Туманова! От тебя нахватался короче.

– Ты мне зубы не заговаривай, Марк! Тая, что он скрывает? – поворачиваюсь к той, с кем не пойду в разведку.

– Неа, – мотает головой её муж, – она не в курсе. Но завтра ты кое-что узнаешь, – ухмыляется этот… мой друг, на лбу которого я готова выжечь дыру.

Глава 6

Ночевала у Таи, так что утром заезжаю к себе, чтобы переодеться. Машину веду на удивление уверенно. Вот если бы кошка на дорогу выбежала, было бы жалко, а так, всего лишь Ветров! Знала бы, что он, еще и газу бы прибавила.

Излишнюю кровожадность спускаю себе с рук. Так я пытаюсь оправдать собственную гордость за вчерашнюю Арину Киселевну перед Попутным, а я должна была быть Арина Кремень! Арина Сталь! Я даже магическим образом забываю, что примяла ему бампер, а не ногу. Короче… Пытаюсь потешить самолюбие как могу, но получается так себе.

Дорога не занимает много времени. Поскольку Аланьевы живут в загородном доме, то крюк по городу не нарезаю, напротив, мне практически по пути.

Квартира встречает тишиной, Артем досматривает надцатый по счету сон, и я зайцем прыгаю в спальню, хватаю из большого встроенного шкафа тремпель с готовым луком и выхожу одеваться в ванную. Натягиваю широкие кожаные брюки и белоснежный объемный свитер одна сторона которого обрывается у бедра, чтобы уйти в косую линию и с правой стороны закончить вязку у икры. Волосы оставляю лежать на плечах. Не зря же проснулась ни свет, ни заря, чтобы голову помыть, а после винного вечера – это то еще удовольствие. Пятнадцать минут на макияж и еще несколько, чтобы сделать акцент на глаза. Не знаю почему, но сегодня хочется стрелки. А еще помада. Выдвигаю один из ящиков с косметикой и тянусь за насыщенной вишневой помадой. Дома у меня был столик для макияжа и суперудобный персиковый стул к нему. И я их обожала! К моему сожалению, в этой квартире нет места таким мелочам, так что я отжала себе ящик в ванной. Маловато, но уж как есть.

С этим цветом на губах я кажусь немного старше, но образ смотрится цельно и стильно. Обуваю завышенные сапожки на каблуке и выхожу из квартиры, заперев дверь на два оборота.

Вчера Аланьев так и не раскололся. Заявил, что тема закрыта и что если мы и дальше будем его пытать – а ко мне присоединилась тяжелая артиллерия в виде его обожаемой жены – то он оставит нас отдыхать чисто женской компанией, а сам изволит откланяться в тишину. Это был гнусный шантаж, который Марк и не думал отрицать! Что ж, вчерашнее обещанное им завтра – это уже сегодня и уже сегодня я узнаю, что этот шантажист скрывает. Тася, к слову, тоже от любопытства весь шеллак сгрызла, но Марк понимает: знает Тая, знаю я. И молчит, ууу, Аланьев!

На подъезде к офису перестаю искать хотя бы масенькую зацепку в словах препода и закусываю губу, потому что мне опять предстоит парковаться. Дома, к слову, я не стесняюсь. Как заехала, так заехала. Квартиру мы снимаем в новострое и дом еще не заселен полностью, а тут каждое место на счету и припарковаться по-королевски будет откровенным хамством. Еще и надпись приклеить могут «Паркуюсь, как…», ну как Арина Туманова, в собственном дворе, в общем…

И едва не подпрыгиваю от радости на водительском месте, когда на свое счастье вижу Кирилла и тормознув около него, опускаю окно и улыбаюсь. Есть ведь справедливость на свете, да? Вчера грязь с лица оттирала после того, как в лужу перед Ветровым нырнула, зато сегодня вот, проблем с парковкой нет. Директор отдела маркетинга при виде меня смеется и по-джентельменски открыв мне дверь, забирает ключи, чтобы поставить мою машину на парковочное место.

– Хорошая подработка, – хмыкает он, возвращая ключи хозяйке.

– Когда-нибудь я научусь, – мило улыбаюсь, а сама мысленно ставлю жирную такую галочку, что как минимум один выходной, без шуток, нужно оставить на практику по парковочному искусству. Срочно!

Парковочное искусство… Так вообще говорят?

В кабинете только Федор и я, поздоровавшись, сажусь за свой стол и принимаюсь за работу. В спокойствии наш отдел держится от силы пять минут, как своим визитом нас полошит Мальцева. Горгона влетает с очумевшими глазами, кидает взгляд на меня, потом на пустой Ликин стул и противным шипением рявкает, но тихо:

– Быстро звони ей! Если сейчас же не явится, пусть ищет новую работу! – а потом мгновенно меняется в лице, сунув голову в приоткрытую дверь, – Конечно, Константин Борисович, у меня уже все-все готово! – и снова вылетает в коридор.

Дурдом!

Набираю Лику дважды, но механический голос твердо, уверенно и бескомпромиссно повторяет зазубренную пластинку: абонент не абонент. Моя коллега появляется минут через семь и спасением для неё служит только то, что Вероникой занят наш генеральный и та до сих пор не вернулась. В таком настроении Горгоны я действительно верю в правдивость угроз о Ликином увольнении, а если приплюсовать к характеру босса всеобщий нервоз и метушню…

Именно Веронике Мальцевой, своей непосредственной начальнице, я обязана своим укороченным языком. В юности я рассказывала, что и как нужно делать всем без исключения! Вот вообще всем от воспитателей детского сада и его обитателей до студентов и преподавателей вуза. И абсолютно ничего меня в этом не смущало: я такая какая есть – искренняя, прямолинейная и готовая все сказать в лицо. Только между хамством и прямолинейностью есть грань. Корректность называется. Мои оппоненты иногда пытались мне что-то ответить или возразить, но за неимением ума, фантазии или же грамотной заточки, уползали в свои норы ни с чем. Вот только когда я выросла, появилась загвоздочка: во взрослой жизни так не работало.

Я пришла в компанию через полгода после защиты магистратуры, позволив посвятить себя святому ничего-не-деланью какое-то время. Сначала была помощником аналитика. Очень крутого, кстати, профессионала, и вот он на мою дерзость смотрел с улыбкой, но когда Денис ушел в другую компанию, я на месяц или чуть больше перешла в помощницы Вероники Матвеевны Мальцевой. Тогда еще Горгоной её никто не звал. Вот она-то несколько раз громко и качественно объяснила мне кто есть кто и чем работа отличается от университета.

Не скажу, что это ушло сразу, но со временем понимание дозволенных рамок поведения пришло ко мне само. Я училась вести переговоры с заказчиками, договариваться о сроках с главами отделов, вносить правки непосредственным исполнителям и заметила подтверждения когда-то сказанным Марком словам о важности брать под контроль не только свой длинный язык, но и эмоции.

Вы только представьте представительницу крупной компании, которая говорит бизнесмену: «Ты что, ящер, шкуру к зиме сбросить забыл?! Так я помогу!». Представили? Ага, хороша представительница! Конечно, я такого не говорила, но в этом деле важно даже то, куда ты смотришь, а уж, что говоришь и подавно!

Однажды Вероника Матвеевна так и сказала мне: «Ум, Туманова – это способность быстро соображать какой шанс тебе дан и как легко его проворонить; понимать в каких условия ты находишься и принимать правила игры. Если поймешь, добьешься успеха, нет – пойдешь бухгалтером, отчеты жмякать». И я вцепилась в эти слова, потому что слишком хотела успеха и ничто больше не могло отвлечь меня от работы. Никакие больше розовые шарики-фонарики не могли помешать цели стать успешной, чтобы доказать всем, чего я стою.

Конечно, мой внутренний голос продолжает отрываться на людях с особой фантазией и сейчас, но только теперь они, эти самые люди, ни о чем не узнают. Или почти ни о чем. Тут прокольчик вышел. Понятия не имею откуда, но спустя несколько месяцев Вероника Матвеевна узнала, кому именно обязана отвесить поклон за свою мифическую кличку.

А вы погодите осуждать! Побегайте у нее в «принеси подай»! А человек она сложный, порывистый и зависящий от настроения. Закончилось все тем, что влетело мне очень громко и за все календарные числа разом. И вместе с этим, чтоб не повадно было, мне вручили сложный проект, который, вероятно, я должна была провалить. А когда он принес мне успех, я получила уважение в глазах Горгоны и возможность гордо называться «бизнес-аналитик». Без приставки «помощник». Надо признать, что я многому научилась у Мальцевой и отношусь к ней с должным уважением, но это вовсе не значит, что она вдруг перестала быть Горгоной. Горгона-Горгона! Еще какая!

Пока Лика руками пыталась привести в порядок растрепанные волосы, смотрясь в экран разряженного телефона, в кабинет, как фурия буквально влетает начальница.

– Астахова, я тебя просто убью! Вот серьезно. Уже не смешно.

– Пробки, Вероника Матвеевна, – лепечет опаздунья, едва не выронив из дрожащих пальцев телефон.

– У тебя каждый день пробки, Лика! К тому же ты ездишь на метро! Какие пробки в метро? – Горгона упирает руки в боки и угрожающе смотрит на съежившуюся блондинку.

– Что-то еще случилось, Вероника Матвеевна? – вставляю я, примиряя на себя роль спасателя. Если не вмешаться, она на нее за все дни офисного хаоса сорвется!

– А что, чтобы приходить на работу вовремя, должен метеорит свалиться?! Я с вами скоро с ума сойду! Проверка сегодня, а не в понедельник, так что будьте так добры, занимайтесь сегодня работой и не подставляйте меня. С Лукашиным достаточно головной боли… – устало бормочет последнюю фразу и спешит скрыться в своем кабинете, дверь из которого ведет в наш.

Как бы я ни любила излишнюю строгость начальницы, но обвинениями она никогда не раскидывалась. Что же натворил Артем? Не зря, значит, нервничает…

Воеводин все это время пялится в свой ноутбук, Архипова совсем раскисла, а я нахожусь в смятении. В конце концов не выдержав, встаю с места и постучав в соседнюю дверь, после «войдите» делаю как велели.

– Только быстро, Туманова. Времени вообще нет, – не отрываясь от бумаг проговаривает Мальцева.

– Что с Лукашиным? – ну, как просили: прямо и быстро.

– С Лукашиным. А вы что, дома не общаетесь? – бровь на женском лице летит вверх, рука убирает в сторону лист, а взгляд Горгоны наконец сосредотачивается на мне, – У него бы спросила.

– Так есть что-нибудь, Вероника Матвеевна? – проигнорировав её слова, снова повторяю вопрос, так и находясь у двери. Сесть не предлагали.

– Дождемся проверки и тогда все станет ясно. Пока что это просто слова. А теперь иди, – барский взмах рукой дает понять, что аудиенция окончена, – А, Арина, что с проектом?

– Все под контролем. Опережаю сроки.

– Отлично. А теперь иди.

Я уже тянусь к ручке, когда трезвонить начинает ее телефон. Не знаю, почему это меня задерживает, но выходить не спешу.

Несколько коротких «да» Мальцевой и даже немного испуганный взгляд на меня.

– Приехал.

Прозвучало излишне трагично, на мой взгляд. И так понятно, что приехал, но её-то почему так трясет? Проверка для аналитиков – ежегодная песня и только сейчас они стали какими-то шизанутыми. Они – это Мальцева и Лукашин.

Я сажусь на свое место, пока Вероника Матвеевна сломя голову мчится встречать инспектора.

– А кофе нам можно? Или мы обязаны сидеть и ждать команды? – подает голос Воеводин.

– Ой, ничего не случится, если этот коронованный увидит меня у кофемашины. Они все-равно будут целую вечность подниматься.

Я как раз направляюсь к выходу, когда сообщением пиликает мой оставленный на столе мобильник. Повернув голову на знакомый звук, едва подойдя к порогу, я совершенно не вижу вошедшего всего какое-то мгновение назад. Врезавшись в твердое тело, чувствую, как подворачивается устойчивый обычно каблук, а я сама теряю равновесие.

Сильная рука удерживает меня, предотвращая падение, а перед моим взглядом оказываются до боли знакомые, когда-то родные, такие же, как и у меня, голубые глаза.

– Макар, – выдыхаю шепотом.

– Риша…

Время застыло, мир замер. Перед моими глазами только его голубые глаза и воспоминания слайдами. Ощущения пропали. Все. Кроме ощущения твердости когда-то любимого тела и таких знакомых сильных рук.

Попутный Макар Ветров. Моя первая настоящая студенческая любовь.

Попутный Макар Ветров. Мой первый настоящий студенческий кошмар.

Глава 7

– Простите пожалуйста, Макар Вадимович! – елейным голосом несет Горгона.

Сейчас она раздражает больше обычного, потому что оказалась тут не к месту. Вернее, очень даже к месту! Очень-очень!

Мозг оживает и начинает усердную работоспособность, приглушая все… другие ощущения! Это он так вину искупляет за тормоза свои. Мозг.

– Отпустите меня, Макар Вадимович, – фыркаю, постучав его по плечу, хотя хотелось по голове.

Выражение лица Попутного меняется и он, наконец, возвращает меня в вертикальное положение. Горгона глазеет в мою сторону недовольно, а на Макара с благоговением. Фу.

Надо признать, что красавчиком Ветров быть не перестал. Из короля университета он превратился в короля… не знаю… Болот каких-то? Но красивый, засранец.

Модная стрижка, строгий костюм с белоснежной под темным пиджаком рубашкой, а двухдневная щетина придает его образу мальчишества. Как когда-то, когда он улыбался мне…

Но сейчас Ветров не улыбается. Он серьезен как никогда. Или, как всегда. За пять лет люди меняются, так что судить не берусь. Просто и дальше считаю его козлом.

– Это Туманова Арина Григорьевна, наш бизнес-аналитик. И ваша помощница на эти тяжелые проверочные будни.

Я округляю глаза от услышанного, только это все, что могу позволить себе в богатом выборе мимики. Сверлю начальницу взглядом, а вот рта не открываю, напротив, лишь плотнее сжимаю челюсти, мало ли какие воробьи оттуда вылетят. Однако той мои взгляды абсолютно до одного места. Выдыхаю, киваю Ветрову, мол «здрасьте», и жду, когда Шапито, читайте Ветров, соберет чемоданы и отчалит восвояси, а я смогу протянуть Горгоне зеркало. Как-нибудь перетопчется Воеводин без напитка, а к Мальцевой я позже всенепременно наведаюсь.

Вероника тем временем представляет Ветрову Лику и Федора, тот со скучающим видом не перебивая слушает, и когда представление заканчивается, говорит:

– Для работы нам с Ариной нужен отдельный кабинет. Не хочу, чтобы мне мешали.

Хорошо все-таки, что без кофе. Я бы точно закашлялась, настолько двусмысленно звучат сказанные им слова. Или это только я не в ту степь? Остальные реагируют вполне себе нормально.

– Арина Григорьевна, – недовольным тоном кидаю Ветрову, а тот, я же говорю засранец, смотрит на меня слегка приподняв брови.

– Запамятовал, – отвечает. И уголок его рта тянется вверх.

Козел!

– Конечно-конечно! Мы сделаем все, что необходимо, Макар Вадимович. Буквально любая Ваша прихоть будет принята и проконтролирована лично мной. Лично, слышите, Макар Вадимович, – Ветров не отвечает, но уверена, что со слухом у него еще все в порядке, не продуло, – Арина очень важная сотрудница. Умная, старательная. Так что, как от сердца отрываю, – соловьем распевается эта выдра, – Не подумайте, что отдаю вам в пользование недотепу, – тон начальницы становится доверительным, а я испепеляю её взглядом. Она в курсе, что я тут. Макар старается не ржать, – Мы очень ценим Арину Григорьевну.

– С радостью возьму Арину Григорьевну в помощницы, – серьезно отвечает Попутный, я только челюсть сжимаю. Посильнее. Надеюсь, Владик примет меня без очереди, если зубы выкрошатся.

Не могу я его послать, даже если очень хочется! Помните, как все бегали в ожидании инспектора? Вот-вот!

А Горгона только и ждала этого ответа.

– Арина, собери свои вещи. Стол я, конечно, за тобой оставлю, но пока перейдешь под сильное крыло Макара Вадимовича.

И когда глаза Макара Вадимовича, тьфу ты, господи, снова находят меня, я спешл фо инспектор, то есть, показательно для Ветрова закатываю глаза и провожу по подбородку средним пальцем. И чувствую раздражение, потому что на его лице не дрогнул ни один мускул!

Развернувшись, а-ля грациозная лань, шествую к своему рабочему месту, чтобы скрыться за ноутбуком, непременно хваля себя за то, что не поленилась помыть голову и заехать собраться домой, а не как обычно.

– Кофе с тебя, Воеводин. Я в стрессе, – саркастично улыбаюсь, когда Горгона ведет инспектора осматривать его владения.

Коллега, посмеиваясь встает и выходит из кабинета в направлении офисной кухни, а я даже завидую ему: удалось же исчезнуть отсюда нетронутым.

Когда Мальцева возвращается, прищепкой падаю ей на хвост и не слажу, пока та не заводит меня в кабинет:

– Во-первых мне нужны глаза и уши. А во-вторых, я обязана была кого-то к нему приставить. Это расположение генерального! Самой мне как бы не по статусу, к Лукашину сама знаешь, какое отношение. Воеводин тут без году неделя, а Лика загружена под самое не хочу, еще и опаздывает регулярно. Это мне вы лапшу вешаете, и я её молча снимаю, пока она с обязанностями своими справляется. Ветров – совсем другое дело. Говорят, он как ураган все на своем пути сносит, так что будь добра, не выкабенивайся.

То, что как ураган, могу подтвердить хоть прямо сейчас. Если он в свои двадцать четыре снес меня с ног, то на что способен этот двадцатидевятилетний засранец могу только представить. Но не хочу!

– А мой проект? – понятно уже, что поэтому меня Горгона и подгоняла. Чтобы я как Фигаро – и там, и тут.

– Ты же не будешь с ним Лукашина проверять. Если немного просрочишь, я тебе помогу или прикрою, – а вот это уже разговор!

– И после этого мозгоклюйства требую отпуск! – я, конечно, не на рынке, но вот прямо тем самым местом чувствую, что получится.

С минуту Горгона молчит, смотрит на меня своими сужеными глазами, будто ожидая, что я спишу все на шутку, но нет. Не первый год работаю. На то я и аналитик, сейчас просчитала в этом деле свою пользу, и по глазам вижу – Вероника тоже знает, что я не слезу.

– Ладно. А теперь быстро собирай вещи и дуй к Ветрову. Его кабинет слева за поворотом от кухни.

– Самый дальний что ли? – приподнимаю бровь.

– Ага, – Мальцева уже выудила свой телефон и приложила к уху. Мое время вышло, так что и я выхожу.

Я, Ветров, наше прошлое и один кабинет на двоих в самом отдаленном месте офиса. Замечательно!

Молча, пытаясь тешить самолюбие и лелеять терпение мыслью об отпуске возвращаюсь к своему пока еще рабочему месту. Там меня встречает чашка капучино. Перебьется Попутный пока без провожатого. Мне Воеводин кофе сделал и я его хочу!

– Спасибо, Федь, – благодарно улыбаюсь, плюхнувшись в крутящееся кресло.

– А ты что довольная такая? Когда за Горгоной гналась, думала одна из вас живой точно не выйдет, – это Лика оторвалась от своего ноутбука и в её глазках я без труда читаю любопытство.

– Так я же вышла, а она еще нет, смекаешь?

Глаза у Лики округляются, рот приоткрывается и виснет пауза. Первым не выдерживает Воеводин и громко хохочет, я подхватываю и Лика, понимая глупость ситуации присоединяется к нам.

– Вам что, заняться нечем? – высовывает голову вышеупомянутая живая.

– Простите, Вероника Матвеевна! – восклицаю, потому что у меня теперь карт-бланш и в ближайшее время на мою голову не свалится куча лишней работы, ведь это уже случилось.

Мальцева смотрит на меня теми самыми сузившимися глазами, но ожидаемо ничего не говорит и по-учительски пригрозив пальцем захлопывает дверь с той стороны.

– Чудеса! – наигранно хлопает в ладоши Астахова. Выходит забавно, голос такой еще, с придыханием. Воеводин слишком мало времени с нами, чтобы понимать.

– Ага. А все потому, что меня приставили к нашему инспектору.

– Вау, какая классная работа для бизнес-аналитика… – саркастично усмехается Федор.

– Ну не знаю, а я бы с ним поработала… – вздыхает Лика, подперев рукой щеку.

– Зато я выторговала у Горгоны отпуск, – показываю Феде язык. Потому что все мы тут мечтаем в теплые края смотаться.

Нет, отпуск у нас есть. Двадцать один день, все как положено. Но хочется ведь внеочередной. И у меня будет неделя плюсом!

– Эй, я тоже хочу! – вы только гляньте! Прямо на глазах меняется.

– Неа, – не скрывая удовольствия ёрничаю я, – а ты занимайся настоящей работой для аналитика, а не носи вот эти все бумажки в обмен на дополнительные семь дней отдыха, – уже вовсю изгаляюсь, поднося к губам чашку с капучино.

Время пришло. Не то, чтобы я там совсем уж нервничала, но полыхающим желанием не заискрилась. Я это прошлое не для того пять лет из жизни вычеркивала, чтобы оно неожиданно нагрянуло с проверкой. В прямом и переносном, кстати.

Стучать, естественно, не собираюсь, поэтому просто распахиваю дверь, шагаю в кабинет, а за мной Федя Воеводин. Я уже упоминала, что он симпатичный, высокий и как выяснилось умный молодой человек. И сейчас он подрабатывает у меня в качестве грузчика. Тащит ящик со всякой всячиной и даже ноутбук, а я несу телефон и женскую сумку на плече. Она, конечно, объемная, но материал – это все, чем она тяжела.

Макар, развалившийся в кресле, сжимает в руке мобильник. Увидев нас, лишь приподымает бровь и больше ничто его состояния не выдает. Но я, знавшая его, пусть и с пробелом в пять лет, успела изучить этого мужчину от и до. И именно сейчас по небольшой складке над бровью, едва сжатым губам и потиранию пальцев правой руки, лежащей на столе вижу, что он абсолютно точно не доволен увиденным.

– Перезвоню, – кидает он абоненту и кладет телефон на край стола.

– Вот сюда поставь пожалуйста, – указываю на стол, стоящий аккурат напротив Ветровского, – Спасибо Федь.

– Всегда рад, Арина, – сдержанно говорит он, чем рушит всю легенду.

Не знаю, почему делаю это. Наверное, тогда мне не хватило отмщения. Вернее сказать, его не было вовсе. Я чувствовала себя израненной, а он… Понятия не имею как, но точно уж не хуже меня. Учитывая, что именно он все это заварил!

И сейчас я хочу быть лучше, увереннее, успешнее. И пусть, в свои двадцать шесть я уже многого добилась, всегда ведь хочется большего. Особенно при встрече с бывшим.

– Это Федор Воеводин – отличный бизнес-аналитик, – представляю Федю.

И пусть это совсем не обязательно, и вскользь его уже представила Горгона, однако мне не хочется, чтобы Федя ощущал себя носильщиком. Это элементарная вежливость.

– Очень рад, – Воеводин пожимает подошедшему к нам Попутному руку. Но не больше. Он не лебезит, не пытается понравиться. Знает себе цену, и я невольно сравниваю его с Артемом. Тот бы уже из штанов выпрыгивал. Очень уж он любит чужую помощь.

– Взаимно, Федор. Макар Ветров, – и смотрит на меня. Мол, «Имя мое забыла?»

– Я пойду, у меня еще есть работа. Хорошего дня, Арина. Макар, – Воеводин с достоинством кивает последнему и выходит.

А мы с Ветровым остаемся вдвоем.

Не знаю, чего ждала, но потолок не рушится и пол не проваливается, а мы все еще остаемся стоять друг напротив друга.

– Я рад тебя видеть, Арина, – наконец говорит он. Наяву.

Сколько раз я представляла эту встречу в юношестве? Не счесть. Но сейчас все. Я выросла. Я больше не та обманутая им девочка. Не для меня этот ветренный поток. Правильно о нем говорят: он будто ураган сносит все на своем пути. Вот и я на ногах тогда не устояла. Но сейчас все по-другому. И я больше не споткнусь о его граблю.

– Какие бумаги Вам нужны? – с непроницаемым видом спрашиваю. Голос ровный, не дрожит.

«Я выросла, видишь?! Выстояла назло тебе! Назло всем вам!»

– Мне все уже принесли. Спасибо.

– Тогда ладно. Помимо этой проверки я веду проект, так что, пожалуй, поработаю.

– Риша…

Я сглатываю. Не могу это слышать.

– Попутный, по какой-то неизвестной случайности мы оказались вместе в этом кабинете на неопределенное время. И количество этого времени измеряется скоростью твоей работоспособности. Так что будь так любезен, займись делом. И не называй меня так! – последнее я практически рычу.

– Коко Шанель была права. Ты от пяток до горла закрыта одеждой, но все равно невероятно сексуальна.

Глава 8

Остаток рабочего дня проходит в молчании. Ветров погружен в документы. Я занята проектом. Сегодня Попутному не понадобилась моя помощь, а завтра я могу искать какой-нибудь лист макулатуры целую вечность и выпасть из рабочего ритма. Так что не расслабляемся.

День какой-то скомканный и сев в машину я ощущаю опустошенность. Хочется обдумать эту встречу и не допустить следующей, но оба варианты невозможны. Вчера я ночевала у Аланьевых, так что мне нужно домой. Хотя…

Достаю из кармана сумки смартфон и набираю тому, кто для меня всегда в открытом доступе и кого больше всего на свете люблю.

– Владик, даже если ты занят этим вечером, отменяй. Я еду.

Конечно, отказать мне он не может, поэтому я выезжаю с парковки и еду туда, где селятся столичные мажоры. На набережную. Цены на квартиры там космос, но именно спрос рождает предложение, а не наоборот. Престиж и потрясающий вид из окна – то, за что согласны платить успешные мира сея. А мой братец именно такой.

Красавчик—стоматолог, который провел два года на стажировке в Швеции и вернулся абсолютным профи. К нему не просто мечтают попасть, очередь на прием может достигать больше пары месяцев, но и клиентоориентированность Владислава Туманова заканчивается на первом посетительском хамстве. Мой брат знает цену своему стоматологическому мастерству. Если и так не говорят, то ничего страшного, с почином!

В своем возрасте Владик проводит конференции по всему миру, а ему всего тридцать два. Его слушают, с ним хотят познакомиться и именно его зовут на важные и большие мероприятия. Он добился настоящего успеха в своем деле, не просто построив карьеру, а совершив настоящий прорыв.

В общем, его жена когда-нибудь получит не только симпатичного успешного молодого мужчину, а и прилагающиеся к нему овации. Только вот покорить Туманова почти невозможно. Почему почти? Потому что я не теряю надежды, что где-нибудь живет та самая.

– Арина Туманова, – представляюсь охране после «Здрасьте» и через минуту прохожу в лифт.

Этот новострой был сдан пару лет назад, а Владик как раз вернулся из Швеции и, конечно, жить в родительском доме больше не желал. Да и не по статусу было. Так что, выкупив квартиру и обсудив с профессионалами дизайн, очень скоро мы отмечали здесь новоселье. Я, Влад и бутылка красного полусладкого. Потому что мой брат не любит людей. Не сказать, что он изгой. Скорее, изгои в его глазах все остальные. Он предпочитает нужные знакомства простой болтовне и выбирает не связывать себя любыми эмоциональными узами. Не скажу, что полностью в этом вопросе разделяю выбранную братом позицию, но в чем-то он ведь прав.

У каждого человека есть история, когда его предали. Будь то друг или любовь. И не все такие, как Тая Аланьева, не способные изувериться в чуде и людской человечности. Есть еще такие, как Влад, доверие которых и без того шатко, а когда его растоптали, то близость будь то дружбы или любви – абсолютное табу. И ни права на помилование, будьте уверенны.

Влад встречает меня в вафельном халате, и я в недоумении вскидываю брови на сей неожиданный наряд.

– А это еще кто? – пищит блондинка при виде меня, наспех застегивая блузку.

Девушка похожа на белокурую овечку и эта ассоциация заставляет поморщиться.

– Арина Туманова, – звучит тем же тоном, что и охране при входе.

Прохожу сразу в глубь квартиры, не обращая внимания на ошарашенный взгляд и усаживаюсь на кожаный диван. Надеюсь, он чист.

– Так ты все-таки женат, да? А я-то думаю, что это он серьезных отношений не хочет?! – да тут целая трагикомедия, не иначе, – Конечно! Такой, как ты, не может быть холост! А я дура, кольца на пальце не нашла и обрадовалась… – бормочет растерянно, а потом поворачивается ко мне и мстительно орет, – Девушка, он вам изменяет!

– Влад, есть поп-корн? – вздыхаю притворно, взглянув на него, мол, «долго еще»?

Братец все это время подпирает спиной стену. Он не пытается ничего объяснить или успокоить девушку. Ему скучно. Это видно по выражению лица. Влад просто стоит и ждет когда наконец закончится сцена, актриса, которая, как мы уже поняли по её собственным словам, не за длительными отношениями в эту квартиру шла, насладится овациями и удалится или, проще сказать, когда его спутница на ночь соберет свои вещи и засунет в них себя. А та, нарочно тянет, ожидая оправдания, которых не будет.

Вы видели человека, которому перманентно скучно? Будто он уже видел все и от всего успел устать? Словно у него есть план на все годы этой жизни вперед, и он молча и правильно ему следует? Я вижу прямо сейчас. И это больно. Больно, когда всего одна овца заставляет погрузиться в работу, а как из работы выгрузиться инструкции отсутствуют. А я сомневаюсь, что даже если бы такая инструкция существовала, Туманов бы следовал написанному тексту. Без прочего, Владу такое положение дел нравится, а я его сестра, а не психоаналитик. Пробовала встряхнуть, тщетно.

– Света… – он выводит её в коридор, дарую моему слуху тишину.

В личную жизнь Влада я не лезу. Он мой выбор тоже не одобряет, но тактично молчит. Не всегда правда, потому что для Тумановых прямолинейность – это дело святое, но все-таки в нашей семье выбор друг друга принято уважать. Как бы сложно это уважение ни давалось.

Дверь хлопает, Влад возвращается. Не говоря не слова поднимается на второй этаж и появляется уже в приличном виде. Шорты и футболка больше подходят для встречи сестры, чем халат.

Он не извиняется за развернувшеюся передо мной сцену, не оправдывается, не опускает взгляд. Молча берет со стола мобильник и делает звонок.

– Ну рассказывай, – а это уже мне.

Доставку из ресторана привезли минут через сорок после заказа. Ресторан находится неподалеку и готовят там вкусно. Влад постоянно у них питается, потому что готовка, а еще уборка, глажка и стирка не входят в срочный список дел Туманова.

– Ветров в городе, – говорю тихо, покручивая винный бокал в руке. Блики напитка красиво переливаются оттенками от бордового до бледно-красного.

– Тот самый, которому ты не позволила надрать зад?

– Тогда тебе было не до дуэли за честь сестры, рыцарь, – фыркаю, а Влад сжимает челюсть.

Он один в семье знает все от начала и до конца. Узнал, правда, поздновато. Я сама ему рассказала, но далеко не сразу. И знаю, что именно себя он винит в случившемся, хотя это абсолютно точно не так.

Он собирался жениться на овце Саше с шерстью вместо мозгов. Та очень хотела денег, но не все её запросы мог реализовать хоть и талантливый, но начинающий стоматолог. Тогда начались намеки на то, что машину и квартиру могут купить им наши с Владом родители. К слову, у Влада машина уже была, а вот у овцы-Саши нет, но очень хотелось. Видела ли она в моем брате потенциал или делалась ставка на родителей и их регулярную помощь – не знаю.

Надо отдать должное, не будь случайно подслушанного нами разговора, мы с семьей и сами ничего не знали бы.

В тот вечер они пришли к нам на ужин. Мама, только за трапезой узнав, что Саша вегетарианка быстренько соорудила для нее салат и даже печенье безглютеновое отыскала, однако все было воспринято совсем не так.

Владу позвонил друг и тот сорвался помочь, а перед этим зашел ко мне с просьбой развлечь свою девушку. И поскольку я хорошая сестра, то пошла подрабатывать доброй феей. Мне и самой было интересно пообщаться с ней.

Вышла в коридор, подошла к приоткрытой двери братовой комнаты и застыла. Пораженная застыла. Тогда-то я поняла, что милашка Александра на самом деле овца Саша.

«– Ты что, Карин. Ты бы видела этот дом! Почти хоромы. Одна его комната чего стоит! Надо брать быка за рога, это очень и очень хороший вариант. Ага, и профессия очень даже денежная. А родители как пылинки сдувают ты бы знала, – её голос подскочил вверх, неприятно лязгнув слух, – папаша все, что хочешь за счастье сыночки отдаст. А его счастье кто? Правильно, я!

Комнату наполнил неприятный хохот, а я только отошла вбок, к стене, чтобы не было видно через матовые окошки двери.

– Его мама носилась вокруг меня как квочка! Креветок мне пережареных в тарелку накидала, – тем временем продолжала она, – съела конечно! Еще и в комплиментах разошлась как вкусно-как вкусно! А она только жеманничала смущенно! Бабе за сорокет, а смущается, как малолетка. И муж её ручку то погладит, то чмокнет, как только на столе не…»

Обернувшись, увидела маму с блюдом фруктов. Она несла их овце, проявляя радушие, а вляпалась в дерьмо.

О разговоре я лично рассказала Туманову, потому что на мой взгляд он должен был знать. Лица его не видела, мы говорили по телефону, но результата не последовало. Никакого. Напротив, дерьмо по имени овца Саша продлилось долго. Они собирались жениться и Влада ничто не должно было и не могло остановить. Кроме одного момента.

Случилось что-то ключевое, какой-то щелчок или выстрел, но однажды он просто вернулся домой, а Саши будто бы и не существовало больше. Он не рассказывал, что именно тогда произошло, почему рухнуло, а главное, что такого было в овце, если он ходил за ней, как привязанный. Еще тогда мы пытались списать все на беременность, но Влад предположение опроверг.

После этого он и полетел в Швецию. Для подготовки всех необходимых документов вместе с заявками, рекомендательными письмами и многим прочим ушло восемь месяцев, которые он провел в нашем родительском доме. Извиняясь за то, что забросил семью. На Влада больше никто не злился, а мама, как и полагается мудрым матерям, когда Владик пришел каяться села на диван, чтобы подложить под его голову свои колени.

С папой они проговорили долго, наверное, до утра. Без коньяка не обошлось. Мы с мамой уже укладывались спать, когда в отцовском кабинете все еще горел свет и мама улыбалась, уже тогда зная, что все рано или поздно наладится. Я злилась много дольше, однако никто, и я в том числе, не посмел упрекнуть младшего Туманова в его ошибке.

Мы изредка бросались фразами, по-своему высказывая, как нам обеим жаль, что подобное случилось друг с другом. Только происходило это вовсе не зло, а так, как имеют права только брат и сестра.

– И как прошла встреча? Ёкнуло?

– Нет. Но он меня раздражает, – бросаю на стол, взявшую минутой раньше салфетку, будто это она во всем виновата, – Я теперь у него на посылках, представляешь! Вот тебе и золотая рыбка попутная!

– Не, сестрица. Золотая рыбка добрая была, то бабка с катушек слетела, – ухмыляется Влад, сразу смекнув, что к чему. Еще и пальцем у виска покрутив для убедительности. Все правильно, мы на одних сказках росли.

– Не, на бабку не похож, – серьезно продолжаю я, вымещая злость на телячьей вырезке.

– Так ёкнуло или нет? – допытывается Туманов, выражение лица которого меня раздражает. Такое ощущение, что он, как и Аланьев, знает больше меня.

– Да нет! – и прибавляю, потому что только сейчас поняла, что сказала, – нет, – теперь звучит твердо.

– Вот так и проведешь всю жизнь со своим лохом, – кривится брат, запивая свою порцию мяса глотком красного.

– Артем не лох, – вступаюсь за парня. Я уже не раз говорила, что Влад не имеет права так говорить.

– Как скажешь, Ари. Как скажешь. Но от того, что его нельзя называть лохом этот факт не изменится.

Глава 9

В минуса оставаться в гостях на ночь без колебаний записываю звонки надоедливого парня и слишком ранний подъем.

Понятия не имею, какая такая летучая тварь покусала Артема – муха или Морбиус, но поссорились мы крепко. Такое впечатление, что из его рта извергалась абсолютно любая мысль едва успевшая осесть в голове. Началось все с претензии, что целых две ночи подряд я ночевала не дома, потом появилась теория, что не у брата я осталась вовсе, и в конце наш и без того занятный разговор, подкрепился утверждением, что он для меня пустое место…

Убиться и не воскреситься! Да меня родители в пятнадцать так не отчитывали!

Поскольку оправдываться после подобных обвинений я не собиралась, этот факт раздражал Лукашина еще сильнее. В конце разговора, разумеется, лишь для того, чтобы разрешить конфликт, а не оскорбить меня, он потребовал передать трубку Туманову. Нормально? В общем, если к предыдущим веселым фактам я пыталась относиться терпимо, призывая существующие и выдуманные силы вселенной, то после этой заявочки на успех орала так, что весь квартал, очевидно, слышал.

Вот неужели он сам не понимает, насколько глупо выглядит, пытаясь контролировать? К Владу я таки подошла. Из принципа. Подошла и молча протянула телефон.

«Темочка» – прочитал брат на экране и поднес смартфон к уху с особенно язвительным взглядом. Тумановским. Потому что я тоже так смотрю. Это значит «И что я тебе говорил?»

Только сейчас во мне было столько злости, что отрицать очевидное я не собиралась. Да и спорить с Владом после моих криков на всю Оболонь просто нелепо. Я то и дело продолжала ругаться с Артемом в голове. Еще один минус эмоциональности: ситуация может сто раз закончиться, но мысленно мой оппонент продолжает жарится с яблоком в зубах на разведенном лично мною костре. Да может, мне еще детские часы с прослушкой на руку повесить? Они как раз местоположение покажут, если вдруг разрядится телефон! Что это за контроль вообще?! Что за недоверие?!

– Ари у меня. Еще что-то? – вероятно прослушав вопрос, без приветствия сказал Влад. А после просто скинул вызов.

Корректностью с неугодными ему людьми мой брат себя не тяготил. Он-то и трубку взял лишь из уважения ко мне. Приблизительно с таким же выражением Влад разговаривает с Темой вживую. Ну как разговаривает, скорее, отвечает на вопросы. Аланьев, к слову, туда же. Тем не менее, должна сказать, что Туманов с преподом между собой ладят просто отлично. Я бы очень хотела наладить отношение моего окружения к Артему, однако, знаете, это крайне сложно дается, когда тебя сопровождают такие вот фокусы!

Наверное, звонивший остался доволен услышанным. В любом случае, дожидаться звонков с извинениями я не собиралась. Выключила мобильник и швырнув его на стол повернулась к зубоскалящему родственнику.

– Просто молчи, Владик. Просто молчи.

Он кивнул, а после засмеялся от глупости ситуации.

– Везет же нам на любовь, Ари.

Я вхожу в квартиру расслабленная и отдохнувшая, несмотря на сложный морально и богатый на события вчерашний день. Все же полезно от всего отдохнуть, собраться с друзьями и болтать ни о чем.

К моему удивлению, Артем уже проснулся и открывает дверь спальни, едва я успеваю тихо закрыть входную.

– Привет, – первым здоровается он, а я пытаюсь убедить себя, что обиженные нотки в его голосе мне все-таки послышались.

– Привет, Артем. Я ненадолго. Хочу переодеться, собраться. К девяти мне на работу.

Не то, чтобы это было для него новостью, потому что рабочий график у меня однообразный вот уже практически три года, полгода из которых мы живем вместе. Разуваюсь, прохожу мимо него в спальню и открываю большой зеркальный шкаф. Он молчит, сложив на груди руки и сверлит меня долгим взглядом, а я стягиваю с себя одежду и беру в руки длинное по щиколотки вязаное платье цвета айвори. Сегодня туманно, ветрено, накрапывает дождь, а это платье такое уютное, окутает меня теплом и…

– Ты так и будешь молчать? – допытывается Артем, а я не успеваю подавить раздраженный вздох. Не хотела же перед работой ругаться! У меня важный проект, а еще Ветров!

– Что ты хочешь, Лукашин?

– Ах, Лукашин? Мы уже не в университете, Арина! И я больше не на вторых ролях у тебя на подтанцовке, понятно? Я уже не ребенок! – последнюю фразу он просто выкрикивает, голос скатывается на фальцет, резанув по барабанным перепонкам. А я не к месту думаю, что ему только ножкой стукнуть для полного театрального действа не хватило. Но внутри остаюсь абсолютно спокойной.

– Ну так и не веди себя как ребенок, а займись наконец делом, Артем, – говорю и забрав с собой платье иду в ванную комнату в нижнем белье, которое успела на себя натянуть.

Его пальцы смыкаются на моем запястье, когда прохожу мимо, а когда смотрю на него он отпускает руку и опускает глаза, скрипнув зубами от злости. Молчит, а я не хочу выдавливать из него слова. Если захочет что-то сказать, скажет. Я не в том статусе, чтобы указывать ему на ошибки и велеть извиниться. И примерять на себя роль мамочки не собираюсь.

Спустя двадцать минут я полностью собранная выхожу из ванной, а дверь спальни плотно закрыта. И поскольку я не горю желанием выяснять что за ней делает Артем, то просто меняю сумку на широкий вместительный бежевый клатч и переложив пару нужных мелочей выхожу из дома, не прощаясь. Ноутбук на работе, а если и понадобится, то просто брошу его в машину, так что большая сумка ни к чему.

Дорога в офис успокаивает меня. Временами мне кажется, что за моим желанием водить стоит вовсе не комфорт; мне нравится это уединение: машина, дорога, музыка и я. Обдумывая наши с Артемом ссоры, они все больше кажутся мне наивной чепухой. Мы слишком давно вместе, чтобы бросать все на половине пути.

И пусть Артем Лукашин никогда не был героем моих девичьих грез, но он надежный, с ним комфортно, нет эмоциональных качель и метаний. Нет и подъемов, но разве после того, как меня этим подъемом прихлопнуло, мне это нужно? Нет. Конечно, нет. Он любит меня, а я… Наверное, совсем разучилась чувствовать то самое на букву «Л».

«– Моей любви хватит на нас двоих, Арина,» – сказал он тогда. И я доверилась ему, открылась настолько, насколько могла. В какой-то момент я посмотрела на него совершенно другими глазами. Не глазами студентки Арины Тумановой, первой красавицы курса, мир которой в одночасье рухнул, а взрослой состоявшейся девушки, женщины. Той, кто открестился от минимальной возможности что-то ощущать.

Появилась привязанность, я привыкла к частоте наших встреч и свиданий. Нет, это не была искра, страсть или помутнение рассудка от чувств, но я считала, что это что-то более глубокое, взрослое, цельное, будто отражение меня самой. Потому мое. И я согласилась жить вместе, чтобы наконец смотреть вперед без оглядки на того, кто и не подумал приехать. Потому что даже спустя огромный шмат времени, я думала-думала-думала и представляла не того, оставаясь наедине с собой после тяжелого дня. Сначала работа в офисе, затем полтора часа в спорт зале и по идее я должна была засыпать, едва коснувшись подушки. Нет.

И вот тогда я решилась. Решила выбрать того, кто столько лет меня любил, того, кто знал правду, того, кого я не смогу полюбить сама. Делая выбор, я выбрала себя, свою целостность, а затем уже его. Артема Лукашина. Того, кто клялся любить за двоих, ведь сделать шаг назад стало невозможным, и я разрушила для себя дорогу, по которой могла бы вернуться окончательно. Раз и навсегда, однажды собрав свои вещи и перевезя их на съемную квартиру, арендованную Артемом.

Тая меня не понимала, говорила, что советовала отвлечься, а не это все; родители смотрели с откровенным неодобрением, а Влад не помню в Швеции он еще был или на какой-то конференции за границей, однако грозился приехать, а вместо него, доверенным лицом приехал Аланьев.

Я сказала преподу как есть и он, желавший, – а я знаю, что это так, – назвать меня дурой, но не сделавший этого из уважения, сказал лишь, что однажды я очнусь, а я ответила, что давно не спящая красавица. Марк хмыкнул, но ничего больше не добавил. И я была за это признательна. Больше меня не донимала даже Тая.

Я сделала все, чтобы забыть. И забыла. Честно-честно забыла.

Ну и что, что сейчас не ладится, это просто период такой. Вся жизнь – зебра. Полоса белая, полоса черная. Надеюсь, к вечеру мы с Темой придем в себя и снова станем прежней влюбленной парой. Может, даже выберем фильм или приготовим ужин…

Поскольку минуса эмоциональности мы обсудили, то вот пара плюсов в копилку справедливости ради: я отходчива. Если обида не до гробовой доски, разумеется, то достаточно получаса, чтобы я уже придумывала план к действию о перемирии. Вот как сейчас.

Дорогу мне преградил черный спорт кар и только после того, как машину паркуют и оттуда вылазит Ветров, я вспоминаю, что именно зад этой пташки был примят по моей вине совсем недавно. А еще через мгновение с досадой отмечаю, как битые тридцать минут буду тыкаться по парковке, пытаясь поставить-таки на свободное место свой белый жук. Еще и времени впритык…

Не знаю, кому когда продала душу и за что мне сей джек-пот, потому что я вижу, как Кирилл, оперившись задом о свою ауди машет мне рукой и ждет. Класс! Надо будет ему презентовать кофе в зернах. Все знают, что он ценитель.

– Чувствую, останусь в должницах, – шучу, когда, оказавшись на улице, передаю ему ключи.

– Ох, не рассчитаешься, Арина, – подмигивает и сменяет меня в водительском кресле, чтобы припарковать машину.

– Не подумайте, я тренируюсь, – забираю связку назад, пикая сигнализацией, проходя в стеклянную карусельную дверь. Сейчас я не моргая лгу, потому что ничего я не тренируюсь. С таким водоворотом событий времени на тренировки не остается в принципе!

– Давай уже на ты, – смеется начальство. Мне неловко, но отказаться – значит показаться невеждой.

Хоть среди компаний уже давно практикуют френдли-компани, наша продолжает жить по-старинке. Никаких «ты» начальству и обращений по имени. Особенно сложно приходится айтишникам, они-то, в основном, не парятся ни в плане общения, ни дрес-кода. Бытует мнение, что в конце концов они нас дожмут. Офис уже ставит ставки и лично я на стороне программистов, у них есть печеньки.

Заглядываю к своим аналитикам, но поздороваться удается только с Федей, надо ли говорить почему? Воеводин только плечами пожимает на пустующее Ликино кресло, а я иду к своему новому кабинету, однако, когда толкаю дверь та не поддается. Дергаю за ручку еще раз.

– Закрыто, – звучит сзади.

Отхожу немного в сторону, чтобы Ветров смог наконец сунуть свой ключ в замочную скважину.

– Проблемы со входом? – комментирую, потому что просто не умею молчать.

Он приподнимает бровь и оставив без ответа, отворяет дверь, пропуская меня вперед.

Первая половина дня пролетает довольно быстро. Я назначаю несколько встреч уже на следующую неделю, потому что сегодня пятница, а затем погружаюсь в расчеты. Люблю свою работу, за ней даже Ветровского присутствия не замечаю.

– Идешь на обед? – подает голос инспекция. Наступает моя очередь приподымать бровь.

– Спасибо, я не голодна, – сдержанно говорю и снова погружаюсь в рабочий процесс.

Выписываю цифры на лист, вношу их в таблицу, перепроверяю. Не сходится. Снова. Оказывается, пропустила тридцатку на уборку здания. Ни на что не отвлекалась, а благодаря ошибке минус сорок минут. Нужно быть внимательнее, Арина!

Прерываюсь только когда дверь кабинета хлопает. Он что, уже с обеда вернулся? Ветров опускается в кресло за столом напротив и погружается в бумаги. Не знаю, чего я опасалась, но работать с ним более чем комфортно. Да и если подумать, что нам делить? У каждого своя жизнь, все закончилось пять лет назад.

Задумавшись, вытаскиваю из-под вязаного ворота кулон в форме сердечка на тонкой ажурной цепочке. Мне его подарили родители на один из праздников. Там наше семейное фото. И еще одно. О котором никто не знает. И не узнает, потому что это мой кулон.