Санёк 2

Глава 1

Кому не жалко, ставьте пожалуйста лайки))

Пролог

Интерлюдия.

Абрам Лазаревич после разговора со своим подопечным, которому с его легкой руки был присвоен псевдоним «Санек» (под ним он теперь проходил во всех служебных документах определенной направленности), захандрил. Сидел и страдал от невеселых мыслей. Вспоминал события, произошедшие за время его короткого знакомства с этим Саньком, и пришел к однозначному выводу: ни разу еще этот, по сути, пацан не ошибся. Чего только стоят одни только его высказывания еще в Москве о работе торгпредства. Наверное, именно благодаря этим репликам и предложенной им схеме по приезде в Америку Абрам Лазаревич изначально повел себя довольно жестко и бескомпромиссно. Это в свою очередь после неожиданного ареста вылилось в расследование, благодаря которому стране удалось вернуть огромные средства. Опять же, идея с привлечением к расследованию местных специалистов и детективных агентств тоже принадлежит Саньку. А теперь он безапелляционно заявил, что участвовать в им же придуманной деле не станет, потому что не верит в американских коммунистов. Обдумывая это заявление и его совет держаться от этого дела подальше, Абрам Лазаревич никак не мог определиться, как ему быть в этой ситуации: просто отойти в сторону и понаблюдать, чем закончится затеваемая афера, или попробовать вмешаться и предотвратить возможный скандал, который сейчас особенно не нужен стране. Довольно долго он мучился от неопределенности, а потом, плюнув, пробормотал тихонько:

– Да что я маюсь, действовать надо. В конце концов, попытаюсь сделать все от меня зависящее, даже если не получится предотвратить ошибку, так хоть совесть моя будет чиста.

Приняв решение, он тут же начал действовать. Рассыпался приказами подчиненным, с которыми за прошедшее время очень неплохо сработался. Один помчался выяснять, как построить такой маршрут, чтобы как можно скорее добраться до Союза, второго отправили в офис Санька с тут же написанным коротким письмом. Всех остальных сотрудников Абрам Лазаревич собрал на быстрое совещание и поставил каждому конкретные задачи, главная из которых была такой: не позволить приезжающим из Союза специалистам вести какую-либо деятельность в его отсутствие. Разобравшись со всеми этими делами, он на служебной машине направился к своим здешним родственникам, которые, хоть и испортились в последнее время, но ведь менее родными от этого не стали. Собственно, заехал он к ним только для того, чтобы на всякий случай попрощаться и уведомить об отъезде. Задерживаться у родни он не стал и довольно быстро от них уехал, благодаря чему поймал удачу за хвост.

Надо сказать, ему очень повезло с отъездом на родину. Сотруднику, который должен был узнать, как сейчас быстрее всего попасть в Союз, удалось приобрести билет на цеппелин, который как раз сегодня в ночь отправлялся через океан в Европу.

Поэтому Абрам Лазаревич, вернувшись в консульство, только и успел, что прихватить с собой чемодан с вещами, и сразу отправился к означенному дирижаблю. Дорога на родину для него прошла незаметно. Да это и немудрено, учитывая, что ему надо было готовиться к куче предстоящих встреч и переговоров, составить отчет о его действиях в Америке и поразмышлять о будущем разговоре со своим непосредственным начальником и по совместительству другом.

На родине Абрам Лазаревича встретили со всем радушием, как героя, вернувшегося с войны. Даже орденом наградили. Но главное, что пробежаться по нужным людям времени не дали. Как-то так сложилось, что сразу по прибытии его доставили в Кремль. Там без всякой раскачки потащили в зал, где как раз проходило награждение отличившихся товарищей, вместе с которыми был награжден и он. Оттуда, не дав поучаствовать в традиционном банкете, его сразу увели в до боли знакомый кабинет.

Все происходило настолько быстро, что у неподготовленного товарища могла бы и голова закружиться, но Абрам Лазаревич, сосредоточенный на достижении поставленной перед собой цели и находящийся в тяжелых раздумьях, воспринимал происходящее, как досадное недоразумение, на которое поневоле приходится тратить драгоценное время. Только попав в означенный кабинет, он позволил себе даже не расслабиться, а просто вздохнуть свободнее. Он наконец добрался куда хотел и, как говорится, вышел на финишную прямую, так что и сдерживать себя не стал. После взаимных приветствий Абрам Лазаревич, проигнорировав положенные в подобных случаях разговоры о здоровье или делах собеседника, сразу перешел к делу.

Разговор с самого начала пошел не так, как представлял себе Абрам Лазаревич. Как только он начал высказывать свое мнение по принятому в Москве решению привлечь к предстоящей операции американских коммунистов, его речь прервал неожиданный вопрос:

– Лис, что за муха тебя укусила, что ты, бросив все, примчался ко мне с претензиями? Неужели все так плохо, что мы даже минуты не можем поговорить ни о чем, кроме работы? Что с тобой происходит, друг? Куда девался хитрый, всегда уравновешенный еврей?

– С кем проведешься, Коба, от того и наберешься, – со смешком ответил Абрам Лазаревич, а потом уже серьезно добавил: – Привык, знаешь ли, жить в сумасшедшем темпе, вот стараюсь успеть везде и всюду.

– Ладно, вижу не терпится тебе выплеснуть свои проблемы на мою голову, давай, говори, все равно ведь ни о чем другом ты сейчас не способен думать – каким был, таким и остался.

Довольно долго Абрам Лазаревич в мельчайших подробностях рассказывал о своей работе в Америке. Говорил он, ничего не скрывая, описывал все произошедшее, не приукрашивая, именно так, как оно и было. По окончании рассказа его собеседник, как-то нехорошо прищурившись, спросил:

– Вот слушаю я тебя, Лис, и поражаюсь: ты сам-то веришь, что четырнадцатилетний пацан, приехавший из глухомани, мог сделать все, о чем ты рассказал? Такой объем дел не всем спецслужбам под силу, и ты это знаешь не хуже меня. Я еще могу поверить в его торгашеский талант, но вот в возникшую на ровном месте дружбу с аристократической французской семьей не поверю ни за что. Вдумайся, Лис, он, по твоим словам, чуть ли не родным стал для аристократов из республики. Это из аристократическое общество не просто закрыто для посторонних, я бы сказал, оно превратилось чуть ли не в своеобразную секту. Мое мнение, что через этого пацана с нами играет какое-то государство не из последних. Правда, непонятно с какой целью.

– Понимаешь Коба, все, что ты говоришь, со стороны так и видится. Но вся штука в том, что я ведь тоже не институтка доверчивая. Пацан в разговоре со мной ни разу не соврал и ничего от меня не утаил. С самого его отъезда из Москвы его вели. Афиноген присматривал.

При этом уточнении собеседник Абрам Лазаревича присвистнул и, не удержавшись, спросил:

– Серьезный дядька, и что он говорит о парне?

– В том-то и дело, что ничего криминального. Знакомство и дружба с французами – стечение обстоятельств и ничего более. Уничтожение польских ликвидаторов – по большей части везение. Действовал пацан по наитию, и профессионализмом там и не пахнет. В общем, как бы тебе ни хотелось это отрицать, но нет за ним никакой сторонней силы. Все, чего он добивается, – это только плод его труда, мозгов и везения. Да, я так и не научился его читать, но для меня сейчас это не имеет значения, главное, что он на нашей стороне, и это точно. А вообще, Коба, положа руку на сердце, твари мы неблагодарные. Кто бы что ни сказал, а только благодаря Саньку мы раскрутили махинации торгпредства и вернули стране огромные средства. Тебе не кажется странным, что ему за это даже простое спасибо не сказали?

– Да, нехорошо получилось, – произнес собеседник и, немного подумав, добавил: – Могу это объяснить только тем, что его не восприняли всерьез. Ты ведь сам говорил, что присмотришься, разберешься, кто он и чем дышит, да и отправишь обратно, вот и остался он в восприятии, как очередная твоя игрушка.

– Не игрушка он. Другой раз сам чувствую себя рядом с ним игрушкой, он самостоятельный игрок, притом сильный, а если говорить иначе, со временем он может стать такой величиной, что для него весь мир будет игрушкой.

Разговор двух товарищей продолжался еще долго и закончился неоднозначно, но об этом мы узнаем не скоро.

Конец интерлюдии.

Глава 1

Вроде договорились. Упрямый старик все-таки согласился оставить дорогое ружье у себя, как он выразился, на хранение. Прямо из магазина я позвонил в Нью-Йорк Майклу и попросил завтра встретить с поезда Роджера, снять для него квартиру и пристроить к какому-нибудь делу, на время, пока я не вернусь. Роджер оказался простым парнем, без всяких заморочек и не стеснялся браться за любую работу, поэтому, чтобы он не сидел без дела, я и предложил ему временно поработать, кем скажут, а он, соответственно, без проблем согласился.

Старику очень хотелось хоть как-нибудь меня отблагодарить, поэтому он, предварительно позвонив своему другу, предложил тут же поехать в антикварную лавку и заняться подбором и покупкой подарков. Я, конечно, согласился, ведь это в первую очередь в моих интересах. Мы со стариком уже направились к выходу из магазина, когда Роджер каким-то не очень решительным голосом спросил:

– Босс, а вам еще люди не нужны? – не дожидаясь ответа, он затараторил со скоростью пулемета: – Просто есть у меня еще три товарища, которых можно взять в команду. Знаю их с детства, они не подведут.

– Это ты за своих дружков немцев что ли просишь? – тут же спросил старик. Роджер кивнул и поправил его:

– Они из Нидерландов сюда переехали…

Старик отмахнулся от него и произнес:

– Нормальные парни, надежные.

Я, наблюдая за этим разговором между дедом и внуком, непроизвольно подумал: везет мне все-таки на встречи с хорошими людьми в этой жизни.

Но произнес другое:

– Роджер, не называй меня больше боссом, мне это не нравится, зови по имени – это первое. Второе: ты раньше не мог спросить, чтобы я не звонил два раза в Нью-Йорк по одному и тому же вопросу?

Тот в ответ начал что-то мямлить, но я перебил:

– Зови своих друзей сюда. Вернемся от антиквара, и я поговорю с ними, тогда и решим.

После этого мы со стариком ушли ловить такси. В принципе можно было поехать на машине моих новых друзей, но, глянув на совсем уж неважный вид их раритета, я решил не рисковать, можем ведь и встать где-нибудь по дороге.

Ехали довольно долго, поэтому по дороге у меня появилась возможность задать дела несколько давно крутившихся на языке вопросов. Для начала выяснил наконец, как старика зовут, и чуть не заржал, когда услышал имя Роджер. Получается внука в его честь назвали. Но волновало меня немного другое – то, что старик обронил, говоря о своей деятельности в прошлом. В свое время в прошлой жизни я много читал о так называемых ганфайтерах, а когда от него услышал, что он сам им был, разумеется, заинтересовался и спросил:

– Скажи, Роджер, ты, кажется, упомянул, что был ганфайтером. Я думал, что это было очень давно и уже не осталось в живых свидетелей, а тем более участников этого, если можно так сказать, движения.

– С чего это? – неподдельно удивился Роджер. – Насчет того, что не осталось, ты не прав. Конечно, давно уже нет того, что было в конце прошлого века, но в живых еще достаточно много людей, которые в свое время были ганфайтерами. Да и своих детей и внуков они наверняка учат своим умениям, поэтому говорить, что сейчас таких людей не осталось, будет неверно. Мне было двадцать, когда я встретил своего наставника, это был, если не ошибаюсь, тысяча восемьсот восьмидесятый год. Три года мы занимались отстрелом всякой мрази вместе, и я многому у него научился. Потом наставника убили – мы тогда угодили в засаду, и я только чудом тогда выжил. После этого еще семь лет работал уже самостоятельно. Завязал, только когда встретил будущую жену, вот с тех пор и торгую оружием.

Он рассказывал, а я слушал и попутно размышлял: получается, сейчас Роджеру уже семьдесят пять лет. Так-то, если судить по его высохшему виду, ничего удивительного, но хотел бы я тоже в этом возрасте быть таким живчиком. Я ведь помню себя пожилым, поэтому в каком-то смысле даже немного завидую ему.

Так всю дорогу я и слушал о его приключениях в молодости. Разказчиком он был отменным, даже не хотелось вылезать из машины, когда мы наконец приехали. Но пришлось, дела ведь сами себя не переделают.

Другом Роджера оказался еще более, судя по виду, древний старик, который и передвигался-то с трудом, но глаза у него при этом были живые и умные. Он явно обрадовался своему другу и очень суетился, не зная, где его лучше усадить и чем угостить. Мне интересно было за этим наблюдать, и я даже спокойно отнесся к тому, что эти двое после встречи забыли обо всем на свете и, перебивая друг друга, спешили поделиться своими новостями. Длилось это безобразие минут сорок, потом Роджер обо мне все-таки вспомнил и наконец-то задал своему другу вопрос по делу.

– Джон, мы с тобой заболтались и совсем забыли о моем друге, а ведь я сюда приехал, чтобы помочь ему с выбором подарков для его друзей-аристократов.

Джон как-то скептически на меня посмотрел, и легкомысленно махнув рукой, произнес:

– Ой, да нет ничего проще, хватает у меня всяких интересных копий под старину, мало кто сможет отличить.

Я и рта не успел открыть, как вмешался Роджер:

– Джон, ты не понял, моему другу нужны действительно стоящие подарки. И услышь меня наконец – другу.

Последнее слово он так выделил интонацией, что Джон от него даже отшатнулся непроизвольно.

Он снова меня зачем-то осмотрел сверху донизу уже каким-то другим взглядом, хмыкнул и сказал:

– Ну, тогда придется распотрошить запасы. Пойдете, что ли, в мою сокровищницу?

Роджер тут же прокомментировал:

– Вот это правильно, там точно что-нибудь подберем.

Повернувшись ко мне, он добавил:

– Гордись, мало кто был в месте, куда мы сейчас попадем.

Заинтриговал он меня, чего уж тут скрывать, интересно же прикоснуться к изнанке жизни человека из когорты тех, кто всегда был мне интересен. Я сейчас говорю о разнообразных коллекционерах, нумизматах и прочих искусствоведах. Я всегда был далек от антикварных дел, потому и смотрел на людей этих профессий, как на представителей другой, непонятной мне цивилизации.

Комнату, в которую мы пришли, закрывала массивная металлическая дверь, даже на вид непробиваемая. Затрудняюсь сказать, какой толщины металл пошел на ее изготовление, потому что сверху она была обшита деревянным шпоном, но, думаю, сантиметра три точно будет, очень уж она была массивной. Сама комната была размером приблизительно три на четыре метра, и все стены в ней были заставлены широкими стеллажами. Если не видеть убранства других помещений здесь, можно было подумать, что хозяин этого всего страдает гигантизмом, настолько все здесь сделано основательно. Только попав внутрь, Джон задал правильный вопрос:

– Сколько лет твоим друзьям?

– Друзья – это отец и два сына. Отцу лет, наверное, сорок с хвостиком, может, чуть больше, сыновьям восемнадцать и десять.

Джон на секунду задумался и произнес, отправившись в угол помещения:

– Отцу подарим пару дуэльных пистолетов. Старшему сыну, наверное, подойдет хитрый стилет. Я сам о таком мечтал по молодости

Я тут же его перебил и попросил колюще-режущее оружие не предлагать, не стану я его дарить. Из опыта прошлой жизни есть убежденность: как подаришь кому-нибудь нож, так и портятся отношения до такой степени, что можно даже сказать, что мы теперь на ножах, а уж про саблю или там шпагу, вообще молчу.

Тот кивнул и отправился в противоположный угол, где достал небольшую шкатулку и произнес:

– Тогда будем дарить часы. Да не кривись ты так, – сказал он, увидев мое выражение моего лица. – Посмотри сначала. Твоему другу еще девок охмурять, а увидев такую вещь, ни одна не устоит.

Спорное, как по мне, утверждение, но часы с внушительной золотой цепочкой и правда вызывали почтение. Слегка массивный на мой вкус золотой корпус украшала замысловатая гравировка, а в середину крышки, казалось, был впаян продолговатый прозрачный камень, который так и притягивал взгляд игрой света на необычных гранях. Красивая штука, и подарить такую будет нестыдно. Про дуэльные пистолеты, которые упоминал старик, и говорить не буду – дорого, богато. Одна только шкатулка, в которой они хранились, стояла, наверное, немереных денег, очень уж она богато была инкрустирована самыми разными камешками.

Джон, заметив, что его предложения мне понравились, неожиданно произнес:

– Для десятилетнего здесь в этой комнате у меня ничего нет, но вообще предложить есть что. Ему подарите настоящий головной убор индейского вождя, томагавк и лук со стрелами. Все настоящее и красивое, парню понравится.

Когда мы вернулись в зал магазина, и Джон притащил откуда-то все эти вещи, я с ним полностью согласился – сам в юности за подобное никаких родительских денег не пожалел бы.

Вообще, как и говорил Роджер, я здесь действительно нашел все, что нужно, правда, когда Джон озвучил цену, Роджер даже икнул от возмущения и хотел было что-то сказать, но Джон не позволил.

– Двадцать тысяч долларов. И это только потому, что продаю твоему другу. Стоит это все гораздо дороже.

Пришлось мне оставлять здесь Роджера и ехать на такси в банк. Не было у меня столько денег с собой, благо хоть доступ к счету нашей компании я имел и снять оттуда необходимую сумму не составило никаких проблем. Сделал себе отметку: как вернусь в Нью-Йорк, обязательно открою личный счет в банке и закину туда оставшиеся деньги, а то они так и лежат в арендованном складе. Спрятаны там, конечно, хорошо, но это не самое надежное хранилище для денег, банк всяко получше будет.

Пока суть да дело, вернулись мы в оружейный магазин уже в сумерках. Думал, не дождутся меня друзья младшего Роджера, но нет, выстроились у крыльца, как трое из ларца. В отличие от подвижного юркого Роджера его друзья смотрелись рядом с ним настоящими богатырями, а вернее, молодыми еще необузданными бугаями. Такая ассоциация возникла у меня из-за их взглядов исподлобья. Как позже выяснилось, это боксерская привычка, все трое были ярыми фанатами единоборства. Обычно дети в семье не похожи характерами, привычками и предпочтениями, но эти трое – исключение из правил. Разговаривая с ними, я ловил себя на мысли, что всевышний пошутил, поместив одну душу в три похожих тела. Они не были близнецами или тройняшками, но вели себя абсолютно идентично друг другу, иногда в разговоре даже дополняя фразы, начатые кем-то из них. Странные ребята, но мне они понравились, поэтому пришлось мне снова звонить Майклу и давать новые распоряжения по поводу встречи и размещения теперь уже моих людей. Поезд у парней отправлялся поздно вечером, поэтому провожать их я и не подумал, но подъемные деньги выдал – тысячу долларов на всех. Это их изрядно удивило, а старый Роджер сказал, мол, цените, оболтусы, такое к себе отношение и постарайтесь не разочаровать подобного работодателя.

В отель дошел пешком – рядышком же. И только расположившись в ресторане за столиком, неожиданно понял, как устал за этот суматошный день. И вообще у меня здесь жизнь какая-то сверхнасыщенная событиями, на кого другого и за всю жизнь не выпадет столько, сколько пришлось пережить мне за совсем немного времени.

Спал эту ночь, собственно, как и до этого, как убитый. Следующий день практически все время провел в номере, вспоминая все, что только когда-либо слышал или видел про дайвинг и вообще подводные работы. Так, я вспомнил, что где-то читал, будто при поиске и подъеме сокровищ со дна морского не обойтись без насоса высокого давления, такого подводного керхера для размывания грунта на дне моря. Да много чего на самом деле удалось вспомнить. Хоть я и погружался с аквалангом один-единственный раз, отдыхая на Красном море, но почерпнул немало знаний, связанных с этим делом. Благо инструктор тогда попался говорливый, вот и рассказал он немало и об устройстве оборудования для пребывания под водой, и о правилах поведения во время самого плавания. В общем, я исписал за этот день уйму бумаги, да и рисунков и чертежей наваял тоже немало. Будет чем озадачить гостя. Как бы не послал он меня куда подальше с такими-то запросами.

Пароход, на котором должен был приплыть Пьер, прибыл ночью, поэтому, заявившись в порт, я даже запереживал, что мы разминемся. Но нет, Пьер все-таки, как он сказал, надеялся, что я буду его встречать, поэтому и не торопился покидать корабль, хоть и прошел к моему появлению все таможенные процедуры. Ничего удивительного на самом деле, помню, как я сам прибыл в Америку, и капитан решил вопрос с таможней.

Пьер искренне был рад меня видеть и не скрывал этого. Подкупает, честно сказать, такое поведение, по сути, малознакомого человека, и я уже устал этому удивляться. Просто решил воспринимать все как должное, и будь что будет. Жизнь – сложная штука, и все рано или поздно расставит по своим местам, вот я и буду ждать этого самого момента.

Прежде чем мы отправились в отель, где я забронировал для Пьера номер, он вручил мне подарки, собранные его семейством и целую кучу писем, отчего я даже растерялся слегка. Вроде довольно часто разговариваем по телефону и необходимости что-то писать не было, но все члены семьи посчитали своим долгом передать мне письма. Приятно на самом деле, хотя, как подумаешь, что на каждое из них придется отвечать, так сразу эйфория пропадает.

Разговаривая с Пьером, я поймал себя на мысли, что я в очередной раз закосячил, не наняв репетитора по французскому языку и не подтянув свои знания на должный уровень. Если, в разговорах по телефону это было не так наглядно, то в общении лицом к лицу выглядело не лучшим образом.

Надо отдать Пьеру должное, он не обратил на этот казус ни малейшего внимания, это я себя сам накручивал. Он увлекся беседой, рассказывая, что происходило после нашего расставания в Париже и расспрашивая о моей здешней жизни так, что ему было совершенно пофиг на мое произношение. Понимаем друг друга, и ладно.

Собирался он недолго, да и, честно сказать, был готов к переезду, поэтому затягивать мы не стали и отправились на двух такси, пойманных к моменту нашего отъезда людьми Пьера. Тут возникло одно недоразумение, но, слава богу, по приезде оно разрешилось без проблем. Дело в том, что с Пьером отправились еще и два телохранителя, о которых я заранее не знал, соответственно, и номер для них не бронировал. Благо, что свободные номера нашлись, и проблемы не возникло, а то нехорошо могло получиться.

Переговоры со здешними партнерами у Пьера были назначены на завтра. В Бостоне он был не раз и не два, поэтому смотреть достопримечательности ему было не особо интересно. Вот мы с ним и решили посвятить этот день разговорам, поэтому отель не покидали, да и прерывались только на перекусить.

Пьер рассказал, что перевозки, которыми он занимается, из-за кризиса на последнем издыхании, и все идет к тому, что ему придется искать новые маршруты для своих кораблей. Собственно, он и приехал сюда только для того, чтобы расставить все точки над и. Со стороны американских партнеров начались задержки с платежами, и уже набежала приличная сумма задолженности.

В общем, невеселая у него ситуация, сложная во всех отношениях. Сомневаюсь я, что ему удатся быстро найти работу для своих судов. Если он разругается с партнерами, то и убытки начнет нести немалые. Когда я спросил, не хочет ли он продать суда, он пояснил, что это сейчас совсем плохой вариант. Предложения о продаже на порядки превышают спрос, поэтому такое решение можно принять только в совсем уж безвыходном положении, до которого, по его словам, еще далеко.

Слушая его жалобы, я задумался: если сейчас можно приобрести какое-нибудь подходящее судно за совсем, по его словам, смешные деньги, может, и не стоит привлекать его к поискам клада. Прикупить какой-нибудь кораблик, да и справиться с этим делом самостоятельно.

После долгой беседы Пьер решил пока не торопиться с этим вопросом, в конце концов, никто меня в шею не гонит. Вместо запланированного ранее разговора неожиданно даже для самого себя предложил ему повторить во Франции то же, что я сделал в Нью-Йорке. Организовать такие же точки быстрого питания, как это сделал я, и жить припеваючи.

Надо сказать, Пьера предложение заинтересовало, тем более что деньги на это дело у него есть.

В итоге договорились, что он задержится в Америке, съездит со мной в Нью-Йорк, посмотрит, как все устроено и тогда примет решение. А мне неожиданно в голову пришла еще одна мысль. Если все равно корабли предстоит поставить на прикол, то почему бы их не перепрофилировать. Нет ничего проще, чем сделать из них рыболовные траулеры. В свете будущих потрясений, если сейчас озаботиться выловом и переработкой рыбы в консерву, со временем можно будет озолотиться. Правда в этом случае надо бы посоветоваться с нормальным технологом, можно ли будет лет так десять хранить эти самые консервы.

Не стал пока озвучивать эти свои мысли, главным образом чтобы не выглядеть глупо в глазах Пьера. Выясню все, тогда и предложу, как вариант решения проблемы.

В итоге в этот день я так и не завел разговор о помощи в поиске подводных сокровищ, не решил до конца, как правильно поступить в этом случае. Очень уж щекотливое дело предстоит, требующее тишины и покоя.

На следующий день, пока Пьер занимался переговорами со своими партнерами, я направился в порт и попытался прозондировать почву на предмет покупки корабля. Понятно, что большие суда меня не интересовали в принципе, в идеале мне подошла бы какая-нибудь яхта с паровым двигателем.

Надо сказать, Пьер не соврал. Судов, выставленных на продажу, было много и на любой вкус, притом цены реально радовали. Я ничего не купил только потому, что совершенно не разбираюсь в теме, хоть и очень хотелось. Некоторые красавицы-яхты хотелось приобрести хотя бы только из-за их внешнего вида. Все-таки есть что-то завораживающее в плавных обводах корпуса судна, в этих высоких мачтах и вообще в целом в кораблях.

Переговоры у Пьера прошли плохо. По его словам, бизнес у него рухнул в одночасье. Разругались они с партнерами напрочь и, соответственно, настроение у него было… Плохое оно было. Пришлось мне применять опыт прошлой жизни, тащить его в ресторан и активно накачивать спиртным, стараясь при этом самому не хватить лишку.

Стрес сняли по путю, Пьер оказался слабым в этом плане и забарогозил уже после первой бутылки вискаря. Пришлось мне его доставлять до номера чуть ли не на своих плечах, наверное, поэтому в этот раз обошлось без купания. Хотя, сказать по правде, на подвиги меня тянуло неслабо, и женщины вокруг казались неземными красавицами. В общем, не достиг я степени опьянения, когда разум пропадает, а на первое место выходят инстинкты. Даже несмотря на весь алкоголь, я сумел осознать, что пить мне нельзя. Странное замечание от пьяного человека, но правильное.

Пьер оказался молодец. На следующий день он не стал делать никаких резких шагов. С утра не мог, а после обеда решил все взвесить, обдумать и только тогда решать, как быть дальше. Наверное, поэтому он плюнул на все свои переживания, и мы с ним и его двумя телохранителями уже вечером сели в поезд, идущий в Нью-Йорк.

Глава 2

До Нью-Йорка мы добрались благополучно. Очень удобно выезжать поздно вечером – и выспишься, и в город приезжаешь рано утром, весь день впереди.

В прошлый раз, уезжая из Нью-Йорка, я на вокзале нашу точку быстрого питания не видел. А сейчас сразу наткнулись на нее, как по заказу. Краз когда мы вышли из здания вокзала, на площадь не торопясь подъехал наш передвижной вагончик, к которому, не успел он еще остановиться, начала выстраиваться небольшая очередь. Я, конечно, указал на это представление Пьеру, и тот, с интересом слушая мои комментарии, наблюдал за развитием событий. Надо сказать, получилось очень наглядно и даже в какой-то мере красиво. Работали здесь молодые парень и девушка, за несколько дней торговли они успели приобрести какой-никакой опыт, и получалось у них сейчас все слаженно и быстро. Все-таки есть что-то завораживающее в слаженной работе людей, особенно когда они стараются специально для тебя. Порадовался я, глядя на эту пару, и отметил для себя обязательно сказать Майклу, чтобы он поощрил ребят, понравилась мне их работа. Пьер тоже отметил их действия, негромко сказав:

– Красиво работают, хорошо их обучили.

Он же настоял на том, чтобы мы встали в очередь и купили шаурму, захотелось ему попробовать, что это такое, и оценить все с точки зрения покупателя. Это было правильное решение, потому что благодаря ему мы сразу заметили косяк. Никто из нас не подумал об удобстве покупателей. Нет, в целом все было замечательно: шаурма вкусная, продавцы улыбчивые и веселые, глядя на них прямо хотелось у них что-нибудь купить. Не хватало только столиков, возле которых можно было бы встать и спокойно поесть. Еще мне не хватило чашечки кофе. Тоже косяк, как ни крути, холодные напитки есть, а вот кофе нет, непорядок. Что может быть проще поставить в вагончик электрический чайник и торговать еще и растворимым кофе. Тоже сделал себе отметку указать Майклу на этот недостаток. В общем, продуктивной получилась эта неожиданная даже для меня проверка. Пьер так и вообще был в восторге от простоты идеи и неожиданно произнес:

– Повезло тебе, Александр, твой дядя – гений, раз придумал такой простой и эффективный бизнес.

– Эммм, не понял сейчас, а при чем тут мой дядя? – спросил я в непонятках.

– Ну как, это же ваш семейный бизнес? Дядя все организовал?

Только сейчас до меня наконец дошло, что он имел в виду. Я улыбнулся и ответил:

– Пьер, сейчас не время и не место все рассказывать, да и длинной получится эта история. Я поведаю ее чуть позже, но одно скажу: это мой бизнес, и дядя к нему не имеет никакого отношения. Компаньон у меня есть, но он не родственник, а посторонний человек.

Пьер как-то по новому на меня посмотрел, но комментировать это никак не стал. Уже в такси по дороге ко мне домой он начал засыпать меня вопросами, и все вопросы были по делу. Ему было интересно все. Где заказываем такие автомобили, сколько их у нас уже работает и сколько они стоят и так далее. Услышав, что в Нью-Йорке у нас уже сотня таких точек, он с сомнением спросил:

– Не многовато для такого города?

– Нью-Йорк способен переварить и гораздо больше, но пока мы остановимся на этом количестве. Надо же и другие города тоже охватывать, а это непросто. В планах у нас захватить всю Америку. А вообще по теме точек быстрого питания у меня еще много идей. Надеюсь, когда-нибудь и до них руки дойдут.

Моя квартира Пьеру понравилась. Конечно, не его хоромы, но тоже неплохо, показывать ее было не стыдно. Правда, долго мы у меня дома не задержались, Пьеру хотелось осмотреть и офис тоже, да и у меня, честно сказать, там были кое-какие дела. Поэтому, оставив вещи и даже не приводя себя в порядок с дороги, мы сразу отправились ко мне на работу. Такси ловить не стали, решили прогуляться пешком, благо, что идти было не то чтобы далеко. По дороге мне пришлось рассказать всю свою историю. Врать этому человеку мне не хотелось, поэтому говорил как есть, ничего особо не скрывая. Конечно, без деталей, упуская все же некоторые тонкие моменты, но рассказал я в итоге практически все. Просто рассудил, что меня никто не предупреждал, что надо все хранить в секрете, да и не выдаю я никаких тайн. О придуманной мною схеме я, например, промолчал. А так – начал с приезда в Москву и закончил уже здешними своими приключениями. Свою поездку сюда залегендировал именно идеей о точках быстрого питания, которую я должен был помочь реализовать здешним родственникам Абрама Лазаревича, но так как они отказались, мне пришлось крутиться самому.

Надо было видеть выражение лица Пьера во время этого моего рассказа, под конец он даже не выдержал.

– Фантастика. Если бы это рассказывал кто-то другой и о постороннем человеке, никогда бы не поверил, что так может быть. – сказал он, выдержал небольшую паузу, а потом добавил невпопад: – И как они это делают?

Честно сказать, я не понял, к чему была сказана последняя фраза, поэтому и переспросил.

– Извини, Пьер, но я как-то не понял, что ты хотел сказать.

Тот хитро улыбнулся, махнул легкомысленно рукой и ответил:

– Дочь меня, конечно, прибьет, но это ладно. Понимаешь, Александр, Кристина уже вошла в ту пору, когда надо задумываться о женихах, можно сказать, созрела. Уж можешь мне поверить, вниманием она не обделена. Вьются возле нее разные парни, среди которых есть и такие, которых я одобрил бы, не задумываясь, дети очень серьезных людей. Только вот в последнее время с моей дочерью творится что-то непонятное. Если разговор заходит о юношах, она почему-то он сразу сводит его к твоей личности. Когда жена начинает ей говорить, что пора бы уже и присматриваться к окружающим ее парням, а может, и подружиться с кем-нибудь, она только отмахивается. А недавно и вообще заявила, что у нее уже есть жених, и предложила оставить ее в покое. Имя жениха она не назвала, но тут не надо быть провидцем, если послушать ее рассуждения о том, какой ты, как ты и почему ты. Да-да, именно ты, о тебе, Александр, речь. Вот я и думаю теперь: как женщины, даже такие юные, сразу видят лучших из всех кандидатов в мужья? И еще терзает меня вопрос: это когда же вы успели сговориться, если она так уверенно говорит, что у нее есть жених?

Я с улыбкой вспомнил наше расставание. Но еще захотелось мне самому себе настучать по дурной голове. Письма, которые мне передал Пьер, я так и не прочитал и подарки не посмотрел, даже вдруг как-то стыдно стало. Но я ответил, не задумываясь.

– Ну да, перед отъездом шепнул на ушко Кристине, чтобы гнала от себя подальше всяких женихов. Как подрастет, я приеду и сам на ней женюсь.

Пьер неожиданно расхохотался и хлопнул меня по плечу.

– Теперь понятно. Видишь ли, что когда-то в юности я своей будущей жене сказал почти то же самое. Другими словами, конечно, но по смыслу один в один. Дети знают эту историю, мы не раз вспоминали ее при них, вот Кристина и восприняла твои слова всерьез. Ну ничего, подрастет, поумнеет и поймет, что и такие шутки тоже бывают.

Тут мне неожиданно перестало нравиться его веселье, наверное, поэтому я не задумываясь спросил:

– А почему ты решил, что я тогда шутил?

Пьер поперхнулся, посмотрел внимательно мне в глаза, зачем-то почесал под шляпой макушку и произнес:

– Еще один. Вы же дети еще, о чем тут вообще говорить?

– Думаешь, мы не вырастим?

Он с недоумением взглянул на меня, как-то тяжело вздохнул и серьезно произнес:

– Александр, я не против, чтобы ты дружил с моей дочерью, но о ни о какой женитьбе сейчас и речи идти не может.

Я воспользовался паузой в его нотации и вставил свои пять копеек.

– Поэтому я и сказал ей, что подожду, пока она подрастет.

Пьер на это только рукой махнул, явно имея в виду «что с убогими разговаривать».

За такими вот разговорами мы и добрались до офиса. Хорошо хоть не поссорились, но Пьер стал каким-то уж слишком задумчивым.

Я начал было переживать по этому поводу, а потом плюнул, само рассосется, а если нет, то буду решать проблемы по мере поступления.

Честно сказать, когда мы зашли в офис, мне просто некогда стало переживать. Оказывается, за время моего отсутствия накопилось достаточно информации и дел, которые требовали моего непосредственного внимания.

В первую очередь Майкл, сразу после того, как я представил его Пьеру, отдал мне письмо от Абрама Лазаревича. Он писал, что отбывает на время в Союз. Я только выругался про себя, обозвав этого еврея плохими словами. Не мог он раньше меня предупредить? Хоть бы письмо деду с ним передал. Скунс он вонючий, как ни крути.

Немного попсиховав, я начал вникать в дела компании. В целом все было неплохо. Напряг только один инцидент: одну нашу торговую точку после окончания рабочего дня ограбили, отобрали внаглую всю дневную выручку. Но тут здесь оперативно сработал Стивен, можно сказать, мгновенно поднял на ноги всю полицию не только в районе, где это произошло, но и в соседних тоже. Это принесло отличный результат. Часа не прошло, как воров задержали. Они даже не успели потратить награбленное. Хорошо, конечно, что все обошлось благополучно, но звоночек прозвенел, и не реагировать на него не получится. Край надо заниматься созданием службы безопасности, прямо в первую очередь, отложив все остальное.

Изучив отчеты по продажам, я только порадовался. В среднем одна точка приносит прибыли за день сто семьдесят долларов. Не трудно посчитать, сколько всего собирается со всех точек, и эти подсчеты безмерно меня радуют.

Изучив бумаги, я рассказал Майклу, как мы позавтракали шаурмой рядом с вокзалом. Попросил его поощрить продавцов и дооборудовать вагончики. Никто ведь не мешает придумать какие-нибудь крепления на бортах автомобиля и повесить столешницы. А стойки, на которых эти столешницы будут стоять, можно перевозить внутри вагончика. Затрат немного, а покупателям будет намного комфортнее есть. Поговорив с Майклом, я показал Пьеру нашу бухгалтерию, посмотрев которую он еще больше призадумался. Да и есть от чего на самом деле. Информация к размышлению ему дана стоящая, а на дурака он не похож ни разу. Не приходится сомневаться, что он сделает правильные выводы. Майкл и говорил, что Стивен обещал появиться в офисе, но я не стал его дожидаться. Да и разговор у меня с ним намечается не для лишних ушей, даже если эти уши Пьера. Закончив наш визит в офис, мы с Пьером отправились в сопровождении его телохранителей на обед. Ресторан по его настоянию выбрали пафосный, где я, глядя на количество столовых приборов, даже слегка оробел. Не привык я к такому изобилию, потому и потерялся слегка поначалу. Потом плюнул на это дело и расслабился. Опозорюсь, конечно, съев что-нибудь не той вилкой, так я и не строю из себя аристократа.

Готовили здесь и правда вкусно, и вино Пьер выбрал достойное, мне понравилось. Хоть и дорого здесь есть, но время от времени можно будет заглядывать. Если бы еще не эти заморочки с приборами, вообще было бы замечательно. Нет, Пьер, увидев мое замешательство, по-быстрому объяснил, что к чему, и запомнил я все, как вы понимаете, с первого раза, но непривычно это, оттого я и чувствовал себя некомфортно.

Пока ели, практически не разговаривали, есть ведь такая заморочка у Пьера. А вот когда уже после обеда мы пили кофе, Пьер, пребывавший все это время в задумчивости, вдруг спросил:

– Александр, а как ты смотришь на то, чтобы бизнес по быстрому питанию нам развивать в Европе совместно?

Видя мое удивление на лице, он продолжил:

– Нет, ты не подумай, деньги у меня есть, и их на такое дело хватит с лихвой. Просто если я их сейчас все использую, про морские грузоперевозки мне придется забыть навсегда. Пока даже представить сложно, как это можно будет однажды организовать с нуля, если я сейчас распущу своих людей и избавлюсь от кораблей. Я хочу все-таки попробовать сохранить свою компанию, а для этого нужны деньги, иначе никак.

Я подумал: а его не интересует, есть ли у меня свободные деньги? Неужели он в меня так поверил?

Поначалу хотел спросить, но передумал. Просто очень мне выгодно мне его предложение. Во-первых, у меня до сих пор лежит золото и драгоценности из бандитских трофеев, а во-вторых, пока суть да дело, может, и до золотого галеона добраться успею. Кстати, если уж мутить совместный бизнес, то почему бы его не расширить, а заодно и не помочь Пьеру сохранить его кампанию. Подумал немного, потом еще раз подумал и предложил ему прогуляться и поговорить на улице. Хотелось бы избежать мне даже гипотетической прослушки нашего разговора.

Пьера удивило подобное предложение, но отказываться он не стал. Вот во время этой прогулки я и задал первый и самый главный вопрос. От ответа на него, собственно, и будет зависеть, стоит ли затевать что-то большее, чем бизнес по быстрому питанию.

– Пьер, ответь, пожалуйста, как ты смотришь на возможность вести бизнес с Советским Союзом? Сразу скажу, не криминальный, но довольно рисковый.

Пьер как-то внимательно на меня посмотрел и ответил:

– Ничего толком не знаю о твоей стране, так что ответить на твой вопрос мне сложно. В принципе я нейтрально отношусь к Советскому Союзу, поэтому, наверное, не вижу препятствий. Правда, насколько я знаю, бизнесменов у вас нет и работать можно только с государством, а это всегда риск.

– Большого риска нет. Будем продавать туда свой товар, какой-нибудь ширпотреб, а вот везти с этим ширпотребом надо всякое разное оборудование, но не из Франции. Собственно, в наличии на борту корабля этого самого оборудования и заключается весь риск. Но без надежной неболтливой команды корабля или кораблей и начинать подобное не стоит.

– Ты хочешь заниматься контрабандой? – уточнил Пьер.

– Нет, Пьер, все намного проще и сложнее одновременно. Я хочу помочь своей стране обойти наложенные на нее ограничения, при этом сделав все так, чтобы никто не догадался, что туда будет поступать новейшее оборудование. Схема простая. Допустим, я покупаю в США автомобильный завод, который хочу разместить в Швейцарии. Все оборудование, необходимое для комплектования этого завода, приобретаю в двух комплектах. Один мы действительно перевозим в Швейцарию, а вот второй отправляется в Советский Союз. Тот завод, который мы строим в этой гипотетической Швейцарии, и правда будет действовать и зарабатывать деньги на покупку очередного завода и так по кругу.

– Идея правда интересная, главным образом – простотой исполнения. Только я не вижу и не понимаю до конца, ради чего мне рисковать.

– Скажем так, ты как раз рисковать не будешь от слова совсем. Груз будет принадлежать сторонней компании, так что с перевозчика никакого спроса не может быть, разве что нервы потреплют. Рисковать здесь буду я, своими деньгами и очень большими деньгами. Но чтобы ты был действительно заинтересован работать не на страх, а на совесть, думаю, доля в предприятиях, которым будут принадлежать новые заводы в разных странах мира, будет для тебя не лишней. Говоря другими словами, ты станешь совладельцем серьезных предприятий, которые помогут тебе заработать хорошие деньги. К тому же тебе не придется ломать голову, как сохранить свою компанию. Для твоих судов, как ты понимаешь, всегда будет работа.

Пьер слушал меня очень внимательно и, когда я закончил, он сразу же спросил:

– Это все будет организовано на деньги коммунистов? Это не праздный вопрос, очень уж много не совсем добрых слухов ходит о том, как они ведут свои дела. Поэтому я и спрашиваю.

– Нет, денег коммунистов, как ты выражаешься, там не будет. Работать будем, вкладывая мои личные средства.

Пьер невесело улыбнулся и сказал:

– Александр, я, конечно, впечатлен твоими успехами, особенно если учесть, с чего ты когда-то начинал, но я сомневаюсь, что денег, которые ты сейчас зарабатываешь хватит на все твои задумки. Ты хоть представляешь, какие понадобятся средства, чтобы приобрести оборудование, необходимое для постройки сразу двух заводов?

– Да, представляю. Но думаю, что я их найду. Вернее, не так, мы вместе их добудем, если, конечно, договоримся. Я предлагаю такой расклад. Себе мы будем оставлять по десять процентов от прибыли всех будущих предприятий. Если мы их продадим, тебе тоже достанутся десять процентов, остальные заберу я. Да, сейчас я не заинтересован в их продаже, скорее наоборот, мне интересно, чтобы они работали и зарабатывали деньги.

– Если не секрет, куда пойдут оставшиеся восемьдесят процентов? – тут же поинтересовался Пьер.

– Нет никакого секрета. Помимо того, что нам нужны будут деньги для покупки последующих заводов, придется еще и в Союзе разворачивать большие стройки. Ведь цеха для этих заводов и жилье для рабочих по-любому придется строить. Я хочу продавать своей стране предприятия, как говорится, под ключ и даже больше. Например, там, где будет расположена одна из гидроэлектростанций, а также комбинат по производству алюминия и авиационный завод, придется строить полноценный город со всей инфраструктурой.

– Что значат твои слова «добудем деньги вместе»? Учти, грабить банки я не готов, – с улыбкой сказал Пьер.

– Не надо никого грабить, все гораздо проще и в тоже время сложнее. У меня есть координаты затонувшего золотого галеона, на котором перевозилось до фига и больше разных ценностей. Достать все и поднять на поверхность большой проблемой не станет, а вот грамотно реализовать эти сокровища будет довольно сложно.

– Ты, Александр, не перестаешь ты меня удивлять. Хорошо, допустим, достанем мы груз галеона, кстати, реализацию этого я возьму на себя, у меня есть правильные связи, чтобы сделать все без шума. Но зачем тебе тогда ввязываться во всякие рискованные мероприятия? Во время кризиса тот, у кого есть наличные, может сказочно разбогатеть. А уже когда разбогатеешь, тогда и помогай своей родине. Разве так не будет разумнее?

Так-то Пьер во всем прав, за исключением одной важной детали – у меня нет времени ждать, пока я разбогатею. Слишком мало времени остается до начала Второй Мировой войны, поэтому я и буду рисковать будущим капиталом, который получу, реализовав бесценный груз галеона. Средства, заработанные на шаурме, трогать в принципе не буду. Это будет такая моя подушка безопасности или, говоря иными словами, неприкосновенный запас. Не хочу я в случае какого-нибудь форс-мажора снова начинать с нуля. Все эти мысли пролетели в голове очень быстро, Пьеру даже ждать моего ответа долго не пришлось. Конечно, вышло у меня довольно мутно, но как смог. Врать я в принципе не хочу, правды сказать не могу, поэтому ответил загадочно и обтекаемо:

– Ты прав на все двести процентов, но есть кое-какие обстоятельства, о которых я говорить не могу. И не потому, что не доверяю, нет, просто не могу. В принципе через какое-то время ты поймешь, почему сейчас мне приходится спешить и рисковать. Тогда мы сможем поговорить нормально, и я приоткрою некоторые тайны. Сейчас пока не могу.

В общем и целом, разговаривали мы в тот день до самого вечера, даже ночи, только прервались ненадолго, чтобы поужинать. Собственно, и на другой день продолжили, только уже более конкретно. Да, Пьер согласился на совместный бизнес, он даже о шаурме забыл, так увлекся новыми перспективами, пришлось напомнить. Все-таки это и ему тоже будет чем-то вроде заначки, которая в свете будущих событий, как найдется.

О подъеме сокровищ из морских глубин мы поговорили отдельно и очень подробно. Я передал ему все свои записи с подробным пояснениями, что, как и почему. Более того, можно сказать, под честное слово отдал и практически все свои оставшиеся средства, включая золото, драгоценности и даже серебряную посуду. Оставил себе только тридцать тысяч долларов, двадцать – чтобы вернуть на счет кампании, а десять – себе на жизнь. По словам Пьера, протащить все это добро на борт его корабля будет нетрудно, собственно, как и реализовать во Франции, поэтому проблем возникнуть не должно. Чтобы доставить этот груз в Бостон, пришлось нанимать машину с водителем и отправлять ценностями обоих телохранителей Пьера. И, раз его охрана была занята, я от греха подальше, несмотря на возражения, Пьера решил доехать с ним до Бостона лично. Правда, были у меня и другие причины так поступить. Подарки, которые я нашел для друзей, так и остались лежать в магазине Роджера, не хватило ума сразу их подарить, вот и приходится выкручиваться. И ответные письма я еще не написал, просто некогда было. Так что причины снова посетить Бостон у меня были.

Уже когда мы с Пьером садились в поезд, я в очередной раз убедился в правильности поговорки «что ни делается – все к лучшему».

Глава 3

Когда мы с Пьером устраивались на своих местах, я неожиданно услышал в другом конце вагона русскую речь. Вернее, довольно экспрессивное ругательство с непередаваемым эмоциональным оттенком, приправленное известными всему миру крепкими выражениями. Мне стало до невозможности интересно, что там происходит, поэтому, извинившись перед своим спутником, я отправился посмотреть на, судя по всему, разгорающийся скандал.

А происходило там очень интересное веселое действо в исполнении троих молодых парней, которые отлично разговаривали на английском языке, но при этом не стеснялись обогатить свою речь русскими ругательствами. На самом деле это смотрелось забавно, я бы сказал, колоритно. Выяснить, что происходит, труда не составило, это быстро стало понятно из диалога ребят с работником железной дороги, ну или проводником, если говорить нормальным языком.

Оказывается, парни слегка загуляли в Нью-Йорке и не уследили за своими финансами. Говоря другими словами, они купили два билета, а на третий им просто не хватило денег, вот они и попытались протащить одного человека зайцем. Даже в России такое вряд ли прокатило бы, а здесь и вовсе без шансов. Тем не менее, они не сдавались, пытаясь затянуть спор до отправления поезда. Тактика понятная, только в данном случае нерабочая. Полицейских на перроне хватало, поэтому это был только вопрос времени, как быстро кого-то из них или, может, всех троих арестуют.

Они хоть и чужие мне люди, но раз ругаются по-русски, значит, скорее всего, земляки, поэтому я решил вмешаться. Собственно, участвовать в перепалке я и не подумал, просто спросил у них на русском языке, сколько им не хватает денег на билет, отсчитал нужную сумму, отдал им и вернулся обратно к Пьеру.

Ребята, надо отдать им должное, попытались было сначала отнекиваться, а потом стали выяснять, кому и куда им отправить деньги после того, как они доберутся домой, но я только отмахнулся, обратив их внимание на то, что поезд вот-вот тронется, а они так и не решили вопрос с билетом. Они вняли этому замечанию и принялись совещаться, как быть: бежать за билетом, или решать все на месте. Они отвлеклись, так что я покинул их компанию, правда ненадолго.

Уже через полчаса после отбытия поезда с вокзала эти парни все втроем подошли, чтобы познакомиться, поблагодарить за помощь и выяснить, как им вернуть мне долг.

В разговоре выяснилось, что они дети эмигрантов-дворян из России, родились уже здесь, в Америке, и сейчас возвращаются домой после недельного пребывания в Нью-Йорке, куда ездили развлечься. Живут они не в Бостоне, как можно было бы подумать, а в полусотне миль от него, в небольшом городке, население которого состоит по большей части из выходцев как раз с бывшей Российской империи. Еще в начале нашей беседы я попросил ребят разговаривать на английском языке, чтобы и мой спутник тоже понимал, о чем мы говорим. Просто неприлично, как по мне, говорить в присутствии товарища на языке, которым он не владеет.

Ребятам по большому счету было пофиг, на каком языке говорить, для них и английский родной, поэтому мы общались именно на английском. Почему я сделал на этом такой акцент? Просто мы нормально беседовали, и к нам даже подключился Пьер, который вспомнил несколько забавных эпизодов из своей молодости. И так все шло, пока один из парней не спросил, откуда я так хорошо знаю русский язык. Вот здесь Пьер и отличился, сразу вставив свои пять копеек. Он с какой-то даже гордостью тут же ответил, что я из Советского Союза. Если двум парням эта новость была безразлична, то третьего она буквально взбесила.

Он мгновенно оказался на ногах и начал было что-то верещать про краснопузых тварей, которых его отец резал не жалеючи, и он тоже продолжит его дело. С этими словами он растопырил пальцы, изобразив из них что-то вроде граблей, и потянул свои руки к моему лицу. Надо ли говорить, что я не стал ждать, пока он начнет портить мою физиономию. Из положения сидя я, хоть мне и было жутко неудобно, долбанул что есть силы ногой ему в промежность, а потом, вставая, с полуоборота добавил еще и правый боковой в голову.

Срубил его, как крестьянин срезает колосок серпом, качественно и надолго. Сразу же после этого я развернулся всем корпусом к его товарищам, но они даже не дернулись, только один из них произнес спокойным голосом:

– Вы нас извините, Александр, с нашей стороны к вам претензий нет, наоборот, мы благодарны за помощь.

Второй вдогонку добавил:

– За Кирилла мы тоже приносим свои извинения. Просто у него отец погиб уже в конце гражданской войны, вот он и ненавидит все, что связано с Советским Союзом.

С этими словами они подхватили валяющегося без сознания товарища и ушли в другой конец вагона на свои места.

Пьер после всего этого только головой покачал и произнес:

– Столько лет прошло, а ненависть не исчезла. Страшная вещь – эти революции.

Собственно, на этом история и закончилась, ребят я не видел даже утром, когда поезд прибыл в Бостон. Поэтому мы спокойно отправились в уже знакомый отель, где нас, как мы договорились заранее, должны были встретить телохранители Пьера, приехавшие на нанятом автомобиле вместе с моими драгоценностями и золотом.

В целом мое пребывание в Бостоне в этот раз выдалось спокойным и обошлось без приключений. Подарки подарил, письма написал и вручил Пьеру, на корабль его проводил. Перед расставанием мы с ним еще раз оговорили порядок действий, и я благополучно вернулся обратно в Нью-Йорк.

Там, как это было уже не раз, дела закрутили меня со страшной силой. А все из-за идеи, которая пришла в голову Стивену. Дело в том, что он по долгу службы был допущен к кое-каким документам и личным делам бывших сотрудников полиции штата. Причем не тех, кто ушел в отставку, а людей, уволенных из полиции по тем или иным причинам или даже осужденным за должностные преступления.

Фишка в том, что дотошный Стивен не поленился изучить дела осужденных сотрудников, чьи преступления в его понимании можно было трактовать по-разному. Говоря другими словами, он отобрал дела, которые заставили его сомневаться, совершали ли эти сотрудники полиции описанные преступления, и предложил мне заняться независимым расследованием этих дел.

Нет, наверное, я немного не так рассказываю. Он пообещал мне помочь организовать собеседования с этими бывшими сотрудниками, которые отбывали наказание в местной тюрьме. Поговорить с ними, так сказать, по душам и в случае, если человек покажется подходящим для работы в нашей службе безопасности, постараться ему помочь, задействовав все наши возможности, взамен на верную службу.

Идея мне на самом деле понравилась, не раз и не два слышал о невинно осужденных. Конечно, можно в этом случае нарваться и завербовать какого-нибудь генетического урода, но и нормальных людей тоже можно найти, поэтому, думаю, стоит рискнуть. Без присмотра мы будущих сотрудников все равно не оставим, а дальнейшее развитие событий покажет, кто есть кто. Правда, чтобы свести к минимуму риск попадания в нашу компанию этих самых уродов, я решил привлечь к этому делу кое-каких специалистов в подобных вопросах.

Здесь нам помог Майкл, который через свои старые связи организовал мне встречу сразу с двумя специалистами, да еще какими. Он нашел мне аж двух профессоров, специализирующихся в области психологии. Понятно, что встречался я с ними по отдельности, но результат от этих встреч был одинаковый, и в итоге я договорился о сотрудничестве с обоими. Просто они оба мне понравились – как своими рассуждениями о психологии, так и в целом подходом к своей деятельности. Фанаты от науки, по-другому не скажешь.

Вот с этими двумя стариками, которых звали Пол и Мэттью, мне и пришлось чуть не месяц ходить в тюрьму, как на работу. Дело в том, что идея Стивена оказалась настолько рабочей, что мы ее смогли развить и расширить. Относительно небольшая сумма денег, которую мы преподнесли начальнику тюрьмы в качестве подарка, и нам отобрали дела заключенных, которых посадили за решетку, но не факт, что за дело.

Я вместе с психологами изучал эти дела, хотя они и настаивали, что сначала надо разговаривать с людьми и только потом листать бумаги. Но у меня не было лишнего времени, поэтому я настоял на своем. Еще на стадии изучения этих дел половина контингента отсеялась, вот я и решил не тратить время на разговоры.

Пока мы всем этим занимались, я с трудом смог выделить время, чтобы решить, как нам поступить с четырьмя молодыми парнями, которые приехали из Бостона. Я сейчас говорю про Роджера-младшего и троих его друзей. Раздумывая, как нам лучше их использовать, я пришел к мысли попробовать сделать из них что-то вроде телохранителей, но не узко специализированных, а таких себе универсалов, способных решать широкий круг задач. Понятно, что при таких запросах нам не обойтись без обучения парней многим специфическим вещам, поэтому для начала я пристроил в одно интересное учебное заведение, выход на которое я получил опять же благодаря Стивену. Это заведение было малоизвестно простым людям, там готовили телохранителей для государственных деятелей и действительно богатых людей, например, владельцев банков или мегакорпораций. Обошлось мне это ох как недешево, и Майкл даже слегка поворчал на меня за такие непредвиденные траты, но оно того стоит, с этим даже жадноватый Стивен согласился. Он, кстати сказать, больше вмешиваться в деятельность нашей компании не пытался, но отчеты смотрел регулярно и изрядно нервничал из-за некоторых, по его мнению, ненужных вложений заработанных денег. Но это ладно, смирился он с действительностью, и хорошо. Вернемся к вопросу о наших делах с заключенными.

За этот месяц у нас выработался алгоритм работы с нашими будущим людьми. Если кандидат не вызывал подозрений в своей искренности у нас троих, ему делали предложение о сотрудничестве. Если он соглашался работать на меня, в дело вступали наша еврейская юридическая контора и детективное агентство, когда-то рекомендованное Стивеном. Эти две привлеченные конторы, работая в связке, зачастую очень быстро добивались пересмотра дела нужного нам человека и, выигрывая суды, оправдывали уже наших людей, которые после небольшого отдыха приступали к выполнению возложенных на них обязанностей.

Надо сказать, что у нас не всегда получалось доказать невинность нужных мне людей, и вытащить их из-за решетки не получалось, но это было довольно редко. Чаще всего благодаря профессионализму толковых адвокатов мы просто добивались пересмотра дел и выигрывали суды. В других случаях занимались расследованием, в котором главной задачей было довести дело до повторного суда, там уже осечек не было.

Таким образом, за месяц каторжного труда мы со стариками отобрали полсотни кандидатов, пригодных для работы в службе безопасности и не только. Несколько человек я присмотрел для своей личной команды, но об этом чуть позже. Так вот, отобрали мы довольно много людей, только помочь освободиться успели всего кандидатам пятнадцати, небыстрое это оказалось дело – оправдать невиновного, но уже и тому, что дело сдвинулось с мертвой точки, я был рад до безумия.

Помимо выше этого мы успели провести собеседование и с предложенными Стивеном пенсионерами. Странно прозвучит, но из всей толпы этих пожилых людей подошли нам только четверо кандидатов, готовых работать не на страх, а на совесть. Остальные пенсионеры искали себе теплое место, где можно сидеть на жопе ровно, ничего при этом не делая, да еще и деньги получать. Поэтому и получился такой отсев среди соискателей, что Стивен реально охренел и поначалу даже обиделся, правда потом, после разговора с психологами, махнул рукой, пробормотал что-то вроде «делайте, что хотите» и самоустранился из комплектования людьми службы безопасности.

Мне же наоборот так понравилось работать со стариками-психологами, что я предложил им вообще поменять место работы и начать трудиться на меня лично. Более того, я даже пообещал им со временем создать все условия, необходимые для продолжения их научной деятельности. Возникли у меня во время общения с ними кое-какие идеи, как их задействовать наилучшим образом, поэтому я был и готов тратить любые деньги, чтобы только заполучить этих двоих в свое распоряжение. В итоге уговорил, конечно. Кто еще во время бушующего кризиса станет на них тратиться, вот они и согласились. Но я не забыл их предупредить, что обещанных мною благ придется маленько подождать. Я не собираюсь выдергивать деньги из компании, психологи будут работать конкретно на меня, поэтому и тратиться буду я, выполняя взятые перед ними обязательства, но позже. Выделю обещанное, когда получу деньги за содержимое золотого галеона и никак не раньше. Просто нет сейчас у меня потребных денег.

Нет, конечно, при этом старики-психологи отработали месяц не за спасибо. Получили они оговоренный гонорар и деньги заплатила компания. А вот дальнейшее наше сотрудничество – это будут только мои дела, поэтому и финансировать их буду я.

Полностью закончив собеседования с заключенными, старики-психологи не остались без дела, наоборот, на них свалилась такая нагрузка, что они буквально взвыли. Надо, наверное, объяснить подробнее почему, собственно, они загрустили.

Раздумывая над формированием собственной команды, верной лично мне одному, я не нашел варианта лучше, чем набрать подходящих сирот и воспитать из них что-то вроде преторианцев. Дело в том, что сейчас в Америке с этими самыми сиротами творится жуть жутчайшая. Из-за засухи в начале тридцатых годов и хищнического отношения к эксплуатации земельных угодий сельское хозяйство оказалось в таком диком загоне, что это привело к самому настоящему бедствию.

Смешно сказать, но в богатейшей стране мира от голода умирали сотни тысяч, если не миллионы людей. Из-за этого неисчислимо много детей-сирот шатались по просторам страны, стараясь хоть как-то выжить. Когда я озадачился вопросом, а где, собственно, мне набирать будущих преторианцев, Стивен исчерпывающе обрисовал мне ситуацию, и у меня волосы на голове зашевелились от осознания масштабов бедствия.

Говорю я это все к тому, что при всем желании, даже используя средства, еще не поднятые с морского дна, мне не удастся даже просто накормить всех сирот Америки, не то, что поставить их на ноги. Максимум, что я смогу, – это отобрать для себя кого-то из этих сирот, и намного больше, чем я планировал изначально.

Когда я сказал, что психологи взвыли, я имел в виду не объем предстоящей им работы, а немного другое. Просто представьте, как будет чувствовать себя человек, которому придется решать, кого из детей осчастливить, а кого, по сути, оставить умирать. Я искренне возблагодарил бога, что мне не придется заниматься этим делом самому, потому что, если бы пришлось, я просто не знаю, чем бы это закончилось для Соединенных Штатов.

На самом деле перед психологами стояла задача не только отобрать детей с определенным складом характера. Они еще должны разработать методику воспитания этих детей в духе верности и преданности одному конкретному человеку. Да, звучит это не очень благообразно, но и другого варианта у меня в общем-то нет. Если я как можно скорее не стану сильным, меня сожрут и не подавятся. Где крутятся большие деньги, там и проблемы, несопоставимые с теми, что возникают у обычных людей, поэтому мне поневоле придется готовиться к предстоящим вызовам.

В помощь психологам я отправил и четырех отставных полицейских, которые за время службы научились разбираться в людях не хуже любых мозгокрутов. Собственно, у меня в планах привлечь этих отставников и к воспитанию будущих преторианцев.

Вообще изначально я планировал набрать не более полусотни пацанов, но после работы с заключенными кардинало изменил свои планы. Просто среди них отыскалось несколько специалистов, не использовать которых в качестве наставников был бы с моей стороны настоящим преступлением.

Только по этой причине я решил рискнуть и попробовать действительно размахнуться во всю ширь. Я соберу сразу четыре учебные группы, и каждая из них будет обучаться по-своему. Так, одна из таких групп будет состоять из боевитых ребят, в ней сироты будут главным образом учиться вести боевые действия в условиях городской застройки. А учить их будут два подходящих именно для этого человека. Один – бывший военный, служивший рейнджером и прошедший в свое время очень интересную подготовку. Другой – настоящий гангстер, которого предали его же товарищи, тоже специалист каких поискать.

Эту группу будут специально готовить для противостояния с самими разными бандами или, проще говоря, с мафией. Собственно, им самим со временем предстоит стать своеобразной бандитский группировкой и не только.

Вторая группа, которую будут обучать как раз отставники-полицейские, будет чем-то вроде нашей собственной полиции, внутренней разведки и службы наружного наблюдения в одном лице. Такие себе, мастера на все руки от скуки. Их главным образом будут готовить к противостоянию всяким прикормленным мафией чиновникам, полицейским и другим государственным службам.

Третья группа – это своего рода интеллектуалы, учить их будет бывший агент министерства финансов. Я с удивлением узнал, что ребята вроде этого агента дадут сто очков форы всяким там разным фэбээровцам и другим серьезным специалистам этой сферы. В помощь этому еще не то чтобы старому дядьке пойдут еще и пара толковых экономистов. В этой группе будут готовить своеобразных аудиторов, которые со временем будут проверять все мои предприятия, да и не только мои и не только проверять. У меня на них вообще большие планы.

Что касается четвертой и последней группы, то это отдельная история, и толковых преподавателей для нее у меня пока нет, но я обязательно их каким-то образом найду. Из учащихся этой группы будут готовить как убийц, так и телохранителей – два в одном. Отбор туда, конечно, простым не будет.

В общей сложности перед психологами и их помощниками-полицейскими стоит задача найти две сотни подходящих для каждой их этих групп пацанов-сирот лет тринадцати-пятнадцати по пятьдесят человек в одну группу.

Сам я в то время, пока будут набирать людей, тоже не собираюсь сидеть сложа руки. Передо мной стоит задача хоть и попроще, чем перед психологами, но тоже важная. Я собираюсь арендовать, а в перспективе и выкупить четыре ранчо, расположенных в какой-нибудь глуши, но при этом не особо далеко от города. Странно звучит, наверное, такое пожелание – чтобы и рядом и глушь, но я знаю, что это выполнимо. Еще одной задачей для меня будет поиск обычных школьных учителей для моих ребят. Хочу, чтобы у меня в подчинении были грамотные, насколько это возможно, люди.

Есть и еще одна проблема, заняться которой мне придется чуть не в первую очередь, – деньги. Как ни крути, а для того, чтобы воплотить все свои планы в жизнь на должном уровне, мне нужны деньги, и немалые. Конечно, тех десяти тысяч долларов, которые я оставил себе на жизнь, и близко не хватит. Занимать у Стивена я не хочу, потому тогда мне придется вводить его в курс дела, чего мне не хочется делать ни при каком раскладе. Моя это тема и подпускать к ней кого бы то ни было я не желаю в принципе, поэтому и не пойду к Стивену. У Пьера деньги есть, но обращаться к нему я тоже не стану, потому что сам ему только недавно отдал все свои сбережения (если их так можно назвать), для организации совместного бизнеса. А ведь ему еще и свой мини-флот содержать надо, по крайней мере, пока мы не начнем сотрудничать с Союзом. Про деньги нашего предприятия я уже говорил – нельзя их оттуда брать, там все должно идти на развитие и никак иначе.

Собственно, я уже перечислил все возможные варианты, где можно было бы разжиться необходимыми деньгами, ведь больше мне обратиться не к кому. Так что сейчас мне предстоит придумать, где можно найти нужные средства, причем быстро.

Была у меня когда-то, перед поездкой в Америку, еще одна мысль, как можно быстро обогатиться. Но сейчас жалко использовать этот вариант, не пришло еще время организовывать здесь финансовые пирамиды. Если уж заморачиваться такой аферой, то делать это надо по-взрослому, чтобы грабануть сразу несколько развитых стран, притом по максимуму. В таких вот размышлениях я и катался по окрестностям города в поисках мест, подходящих для обучения будущих преторианцев, и однажды, выезжая из города, кажется, придумал, где я возьму деньги.

Глава 4

Не пришлось мне тратить время на поиск дополнительных средств, все разрешилось само собой.

Когда я обмолвился, что придумал кое-что, чтобы быстро разжиться деньгами, я ни разу не лукавил. Дело было так. На выезде из города я обратил внимание на очень колоритную компанию, собравшуюся возле одного здания. Я как раз остановился возле аптеки, чтобы купить воды в дорогу, и стал невольным свидетелем разборки между, как я понял, бандитами, контролирующими этот район города. Вернее, даже не разборки, а скорее разноса, который устроил какой-то местный авторитет своему подчиненному.

Из-за того, что тот орал, как блаженный, все было прекрасно слышно, соответственно, я мог сделать определенные выводы из подслушанного.

Сюда, к этому дому, бандиты приносили своему главарю собранные с подопечных торговцев деньги за так называемую защиту. Другими словами, можно сказать, что они приносили выручку, заработанную банальным рэкетом. Сделал я такой вывод, потому что главарь как раз песочил подчиненного из-за недостачи в выручке, которую он принес. Оправдания подчиненного о том, что несколько магазинов закрылись и из-за этого получить с них что-то уже невозможно, босса не интересовало, он продолжал орать, угрожать и требовать.

В общем, уже возвращаясь из аптеки с водой, я увидел, как вся эта толпа расходится, а главарь с довольно большим саквояжем скрывается в доме, возле которого происходили разборки. Почему все это происходило на улице, а не внутри дома, я сказать не могу. Может, он песочил подчиненного, играя на публику, чтобы и другим показать свою значимость, не знаю. Но вот мысль о грабеже награбленного у меня тогда появилась, деньги-то надо где-то брать.

Как я уже говорил, мне в итоге не пришлось заниматься грабежом грабителей. Из Союза вернулся жизнерадостный Абрам Лазаревич, которому после этой поездки расширили и так нехилые, как я понимаю, полномочия, и он заявил, что без проблем одолжит мне на время столько денег, сколько понадобится.

Вообще встреча с ним получилась интересной.

Он завалился ко мне домой уже поздно вечером с большим чемоданом в руках, будучи изрядно навеселе. Как он пояснил, он прибыл ко мне, можно сказать, с корабля на бал.

Сразу по приезде он направился не в консульство, а прямиком ко мне в надежде, что застанет меня дома. И не прогадал. В чемодане, который он притащил с собой, были подарки с родины в виде пары бутылок водки, нескольких килограммов соленого сала, двух палок копченой колбасы и десятка жестяных банок с крабовыми мясом и черной икрой. Я с удивлением смотрел на это съестное изобилие и, не удержавшись, спросил:

– Абрам Лазаревич, вы-таки правда думаете, что я здесь голодаю?

Тот с недоумением на меня посмотрел и ответил:

– Молоды вы еще, Александр, поэтому и не понимаете ничего. Ведь я вам привез, можно сказать, вкус родины, а вы… Не будете же вы отрицать, что такого сала вы здесь ни за какие деньги не купите? – дождавшись моего кивка, он продолжил. – То-то же, цените, что я не поленился все это тащить на своем горбу через половину земного шара.

Не спрашивая, хочу ли я вообще есть, он начал самостоятельно накрывать на стоящий в гостиной журнальный столик, только буркнув при этом:

– Несите, Саша, нож, пару вилок, тарелки и стопки, сейчас мы с вами отметим мой приезд. Заодно и новости вам расскажу.

Делать нечего, пришлось принести посуду, а потом и стопочку принять за компанию действительно неплохой, надо сказать, водочки. Прям хорошо пошла под тоненький ломтик сала с каменной твердости сухариком, сделанным из черного хлебушка. Действительно вкусно, и я правда кайфанул от этой простой еды.

Абрам Лазаревич, между тем, разлил по второй и начал рассказывать.

– Повысили меня, Саша, притом сильно. Если раньше я здесь был с проверкой, как… – на этом месте он запнулся и потом продолжил. – В общем, с проверкой я сюда приезжал, а теперь нет. Теперь я здесь самый главный, притом на обоих американских континентах. Могу, так сказать, здесь делать все, что угодно, главное, чтобы от моей деятельности был результат для страны. И результат положительный. Ответственность, конечно, на мне теперь запредельная, зато и каждый чих согласовывать не надо.

Он сделал паузу, не торопясь заглотил очередную стопочку водки и продолжил.

– Ты не думай, о твоем участии и помощи я там, – он указал пальцем в потолок, – все рассказал в подробностях. В Союзе тебя ждет награда, какая – не скажу, но, думаю, не меньше, чем Орден Красного Знамени. Потому что заслужил.

В этот момент из-за своей зацикленности на мыслях, где бы мне достать нужные деньги, я, не подумав, ляпнул глупость, как бы комментируя эту новость.

– Лучше бы деньгами.

Абрам Лазаревич словно протрезвел в одно мгновение. Он остро посмотрел мне в глаза и произнес:

– Ты этого не говорил, я этого не слышал. Даже во сне не смей так думать, а тем более говорить. Надеюсь, ты меня понял?

Очень жестко он это произнес, внушительно даже. Дождавшись моего кивка, он коротко приказал:

– Рассказывай, что здесь произошло в мое отсутствие?

Я не ожидал от него подобной резкости и поэтому не сразу пришел в себя. Но в конце концов собрался с мыслями.

– Да ничего такого, из-за чего стоит волноваться. Просто деньги нужны для одного дела, а взять их негде, вот и лезут в голову такие мысли.

– А твоя компания, что, прибыль не приносит, что ли?

– Приносит и хорошую, все там развивается, как надо. Но брать оттуда деньги не хочу и не буду, ведь у нас со Стивеном и Майклом есть определенные договоренности по этому поводу.

Абрам Лазаревич, разлива еще по одной, задумчиво спросил:

– Много надо? И как быстро ты сможешь вернуть деньги?

– Нужно тысяч сто долларов, верну в течение года.

Я решил не мелочиться, вдруг, раз уж Абрам Лазаревич стал здесь главным, для него это ерунда.

– Да уж, Александр, запросы у тебя совсем уж не детские стали. Матереешь.

Он выдержал довольно длинную паузу, заполнив ее тщательным пережевыванием кусочка сала с сухарем, а потом сказал:

– Ладно, дам я тебе эти деньги, в долг, конечно, и даже спрашивать не стану, зачем они тебе нужны, но с одним условием. Взамен ты все-таки запустишь в работу придуманную тобой схему по покупке заводов.

Тут уже я призадумался. Если честно, на таких условиях деньги мне не нужны. Ведь я уже решил делать все самостоятельно и Пьера к этому делу привлек, так что нет. Вешать на себя параллельно еще и это будет явным перебором, я просто не справлюсь.

Так что я ответил Абраму Лазаревичу совсем не так, как он думал.

– Абрам Лазаревич, не стану я брать у вас деньги при таких условиях. Сейчас объясню почему. Когда вы сказали мне, что закупками по алгоритму, который я предложил, будут заниматься другие люди, да еще и привлекут к этому делу американских коммунистов, я сразу отказался в этом участвовать. Но при этом работать в этом направлении не прекратил. Не могу вам рассказать всего, теперь это не только моя тайна, но обозначу, что, если все будет нормально, уже весной у меня появится возможность начать работу в этом направлении без привлечения средств государства. Я просто не смогу разорваться на части, чтобы в полной мере контролировать сразу два таких процесса одновременно.

Абрам Лазаревич внимательно меня выслушал, неслабо озадачился и сказал:

– Даже представить себе не могу, откуда ты возьмешь такие деньги и кого привлек к этому делу. Подозреваю, что без твоих французских друзей не обошлось, правда все равно непонятно, где вы возьмете необходимые средства. Но это ладно, если оно на пользу, то и я не против. Чем больше мы сможем поставить в страну промышленного оборудования, тем будет лучше. И даже хорошо, что оно будет приходить из разных источников. Жаль, конечно, что мне придется обходиться без тебя, были, знаешь ли, у меня кое-какие виды на наше сотрудничество, но это не так страшно. Необходимые тебе сто тысяч долларов я дам, у меня есть такая возможность. Понадобится еще какая-нибудь помощь, тоже не откажу, но и ты тогда держи меня в курсе дела, какие заводы будешь покупать, чтобы мы не конкурировали друг с другом. Хотя тебе в любом случае придется ко мне обращаться, ведь без меня тебе сложновато будет продавать оборудование Союзу.

Тут Абрам Лазаревич хитро прищурился и добавил:

– Придется нам с тобой торговаться, вот до чего дожить можно. Я никому не дам наживаться за счет нашей страны, даже тебе.

– Наживаться никто и не планирует, но и совсем без заработка оставаться нельзя, потому что иначе друзья меня не поймут меня. Поэтому да, будем торговаться, но, думаю, мы договоримся.

Долго еще мы разговаривали этой ночью. Абрам Лазаревич рассказал, что ему все-таки не до конца удалось в Москве отстоять свое мнение о привлечении американских коммунистов к работе, связанной с поставками. Придется с ними работать, но, чтобы избежать скандала, на случай провала решили попробовать для начала поработать с какой-нибудь мелочью и оформить это как инициативу местных товарищей. Другими словами, этим самым американским коммунистам выдадут наличные деньги и укажут направление деятельности. Работать они будут самостоятельно, без привлечения советских специалистов, наши только со стороны присмотрят, как и что будет происходить. Как по мне, разумное решение, главное не торопиться давать им действительно серьезные деньги, а так работать и правда можно.

Спать разошлись уже перед самым рассветом, поэтому и дела, запланированные на следующий день поездки, пришлось отменить, не железный же я в конце концов, надо время от времени и отдыхать.

Когда у меня наконец появились значительные деньги, дела завертелись гораздо веселее. Выбранные для моих будущих преторианцев ранчо я выкупил. Грех было не воспользоваться моментом. Через несколько лет эти никому ненужные сейчас земли вырастут в цене во много раз, поэтому я выгодно вложил деньги. Помимо преподавателей для обучения сирот мне пришлось искать еще и людей, способных грамотно обрабатывать землю на этих ранчо. Я просто не мог спокойно смотреть на зарастающие сорняками поля.

Вообще, как я начал заниматься организацией этих своеобразных школ, дела снова закрутили меня со страшной силой. Оно только кажется, что все заработает само собой, если у тебя достаточно денег. На самом деле мне пришлось продумывать много всего и решать кучу самых разных вопросов связанных с размещением подростков и обеспечением их всем необходимым. Вообще, развивая эту идею, я даже предположить, не мог с каким геморроем придется столкнуться. Каждый божий день появлялись какие-нибудь новые задачи и проблемы, которыми нужно было заниматься в авральном режиме, начиная с врачебной помощи для пацанов, пострадавших во время занятий, и заканчивая их досугом. Организация этих своеобразных интернатов оказалась сложным делом, изматывающим напрочь.

Что говорить, если мимо меня прошли даже все зимние праздники, мне просто некогда было веселиться. Пока все вошло в нужное русло и перестало требовать моего непосредственного участия, у меня закончились не только деньги, которые дал мне в долг Абрам Лазаревич, но и нервы тоже. Только чудом не забыл позвонить друзьям во Францию, чтобы поздравить их с Рождеством, а потом и с Новым годом. Сам я ничего не праздновал, хоть Стивен с Майклом и звали меня в гости, я просто не смог выделить на это время.

Кстати сказать, Абрам Лазаревич был в примерно такой же ситуации. Зря он радовался своему повышению, на него столько всего свалилось, что он даже по телефону со мной разговаривал не больше пяти минут. Жаловался, что стар уже стал для такого темпа жизни.

Как бы там ни было, а я со всеми своими намеченными делами справился. Когда освободился от них, поначалу даже сам себе не поверил, что у меня появилось время на что-то еще. Правда нерешенные вопросы все равно остались, и я пока не знал, к ним подступиться. Главное из того, что еще нужно было сделать, – это найти наставников для будущих телохранителей-убийц. Просто ума не приложу, где их брать. Если грамотного телохранителя еще можно поискать – все-таки я в Америке, и тут это возможно, – то вот с остальными что делать, я пока вообще без понятия. На время отложил в сторону эту проблему, чуть отдохну, может, и найдется решение.

Второй злободневный вопрос – это назначение руководителя службы безопасности нашей компании. Нет пока подходящего человека, и все тут. Никто из тех, кого мы вытаскиваем из тюрьмы, на такую должность не подходит, и это не только мое мнение. Психологи тоже подтвердили, что для этой должности пока нет подходящей кандидатуры. Пока там вместе с исполнением своих обязанностей рулит Майкл, чем неслабо нас со Стивеном выручает, но долго так продолжаться не может.

Хоть умом я и понимал, что эти два вопроса надо решать как можно быстрее, но сил на них просто не осталось, отдохнуть мне надо, хоть немного в себя прийти.

Давно известно, что лучший отдых – это смена деятельности. Вот я и решил, что просто бездельничать – это не мой метод. Тем более, что у меня есть мечта, до осуществления которой в прошлой жизни так и не дошли руки. Да, все-таки решил пойти учиться летать, тем более что сделать это мне здесь ничего не мешает.

Правда поначалу попытка решить вопрос нахрапом не удалась. Дело в том, что мне хотелось не просто начать летать, но и изучить боевое пилотирование тоже. В общем, мне нужен был опытный наставник из военных пилотов.

В Нью-Йорке я нашел только одно место, где можно найти человека, который отвечал всем моим требованиям, – это местный аэропорт, где также размещалась воинская авиационная часть. Этот аэропорт назывался Флойд Беннетт, и он стал первым местом, где мне не повезло найти наставника. Военные, базирующиеся на этом аэродроме, даже разговаривать со мной не захотели, а среди гражданских пилотов нужного специалиста не нашлось.

Вторым местом, где мне не повезло, был аэропорт в Нью-Арке. Там, точно так же, как и в Флойд Беннетт, могли научить меня летать, а вот с боевым пилотированием была засада.

Помог мне найти наставника Стивен, которому я однажды пожаловался на свое невезение. В ответ на мои жалобы он только пожал плечами и задал логичный вопрос:

– А почему сразу меня не спросил?

Я в ответ точно так же пожал плечами и ответил:

– Просто не думал, что в Америке с этим могут быть проблемы.

В итоге он по своим служебных каналам нашел аж троих бывших военных летчиков, у которых есть личные самолеты. Более того, один из них как раз и занимался тем, что обучал новичков пилотированию. А еще у него была лицензия, которая давала ему право преподавать, так что он вполне официально по окончании обучения выдавал ученикам свидетельство, подтверждающее, что они прошли это самое обучение, и удостоверения пилота.

Самое интересное выяснилось при знакомстве. Этот пилот, у которого есть лицензия на обучение, к которому я направился в первую очередь, оказался выходцем из России, хоть и имел немецкие корни. Курт Майер был довольно взрослым, лет пятидесяти, суровым мужиком прошедшим, как говорится, Крым и рым. Он в качестве пилота прошел всю Первую мировую, а потом и Гражданскую войну, после – воевал в Латинской Америке и только недавно остепенился, осев в США. Договориться с ним было не так уж и просто, особенно когда он узнал, что я родом уже из Советского Союза, воевал-то он против красных, но в итоге мне это удалось. Правда обошлось мне это, ну очень недешево, но оно того стоило.

Ради этого мне даже пришлось хитрить со своими компаньонами. Просто к тому моменту, когда надо было договариваться об обучении, у меня с деньгами в очередной раз случилась реальная засада. Вот и пришлось мне своей властью, несмотря на сопротивление партнеров по бизнесу, выписывать нам премию по итогам прошедшего года в размере десяти тысяч долларов каждому. А все потому, что Курт, пользуясь случаем, ну или, может, чтобы я от него отстал, запросил за мое обучение пять тысяч долларов. Немыслимые на самом деле деньги за такую учебу. Он только через несколько месяцев занятий со мной, когда мы, можно сказать, подружились, признался, что очень уж ему хотелось купить новый самолет, вот он и заломил такие деньги за обучение. Собственно, на этом новом самолете он меня и учил, притом, по-настоящему, без дураков, и я ни разу не пожалел потраченных денег. Оно того стоило.

До мая я, можно сказать, жил у Курта, практически не возвращаясь в Нью-Йорк. Просто с его подходом к обучению, при котором полеты, которые начались после изучения теории, перемежались ремонтными работами на его старом самолете, к концу дня у меня не было сил не то что на поездку домой, я и помыться-то не всегда мог из-за дикой усталости. Выкладывался я на все сто процентов, но и результаты радовали. Если поначалу мне где-то в глубине души было даже страшно от пребывания на высоте, то к окончанию учебы я ничего кроме восторга от каждого полета не испытывал. Курт оказался из тех, про которых говорят «учитель от бога». Он смог не только передать толику своего мастерства, но и научить меня чувствовать аппарат в небе, как собственное тело. Не смогу я объяснить это состояние, когда кажется, что летит не самолет, которым ты управляешь, а ты сам.

Прервать это обучение мне пришлось раньше срока, из-за чего Курт нехило ворчал. Просто, в очередной раз созваниваясь со своими французскими друзьями, я узнал от Пьера, что судно, необходимое для нашего дела, полностью готово, оборудование для подводного плавания изготовлено, люди обучены, и они всем семейством на этом корабле отправляются в Америку. Пришлось мне закругляться и заниматься своей частью подготовки к предстоящему делу.

Глава 5

Собственно, всей подготовки у меня – это собрать хоть немного людей, на которых можно положиться. Понятно, что у меня сейчас нет команды как таковой, когда еще вырастут пацаны, которые сейчас у меня на воспитании. Поэтому сильно не разгуляться, но кое-кого к этому делу привлечь можно. Естественно, в первую очередь я подумал о Роджере с тремя братьями-богатырями. Кроме них я возьму с собой пару полицейских в отставке из новоиспеченных наставников. Трех человек придется взять из службы безопасности компании – тех, за кого психологи ручались, что эти люди не подведут.

Девятерых человек, конечно, маловато, чтобы чувствовать себя совсем в безопасности, но, надеюсь, хватит. Все-таки у Пьера тоже должны быть те, на кого он может положиться, да и команда корабля, по идее, будет состоять из проверенных людей. В любом случае мне сейчас больше негде взять надежных бойцов, поэтому буду обходиться тем, что есть.

К прибытию друзей я занялся и поисками подарков. Конечно, сейчас такие дорогие, как в прошлый раз, я не мог себе позволить, но пару тысяч долларов на это выделил. Так как Пьер в эту экспедицию потащил за собой всю свою семью, думаю, будет разумно организовать не только работу, но и отдых для всех нас. Поэтому и подарки я буду делать своеобразные. Сидеть все время на корабле – плохая идея, поэтому я начал готовить все, что нам может понадобиться для отдыха на берегу. Я решил сделать один подарок для всей семьи и вот какой он будет: комплект самых разных вещей для комфортного отдыха на природе – начиная с палаток и раскладушек, укрытых ватными матрасами, и заканчивая мангалом с переносной коптильней и грилем. Что говорить, в состав этого подарка войдут такие штуки, как переносной душ и туалет. В общем, я постарался найти все, что только можно было придумать для хорошего отдыха на берегу океана. Думал даже о надувном бассейне, но в итоге отказался от этой идеи, он нам там просто не понадобится. Время за всеми этими хлопотами пролетело незаметно, поэтому и ожидание приезда друзей получилось ненапряжным.

Встреча вышла бурной, радостной и даже в какой-то мере волнительной. Это я про момент, когда пришло время обниматься с Кристиной. Эта егоза так прижалась ко мне всем телом, что с трудом удержался и не натворил глупостей. Реально захотелось схватить в охапку и унести куда подальше от любопытных глаз. Только и подумал при этом, что Пьер зря затеял везти с собой всю семью, путешествие продлится долго и как бы чего не вышло, не железный же я на самом деле. Кристина за время, что мы не виделись, вроде и не изменилась, но в тоже время стала еще более женственной что ли. Опять же ей уже стукнуло пятнадцать, так, что она постарше меня будет, на целых полгода. В целом все семейство осталось таким же, как раньше, будто мы и не расставались так надолго. Правда в глазах Мишеля поселилась какая-то грустинка, и Эрик маленько вытянулся, других изменений я не заметил. Хотя вру, Кристина все-таки стала более раскрепощенной и даже не постеснялась вцепиться в мою руку, прижавшись к боку, как будто предъявляя на меня свои права. Хоть и покраснела при этом, как маков цвет, но на окружающих смотрела с даже с каким-то вызовом. В общем, выросла девчонка, и это факт, от которого не отмахнешься.

В Нью-Йорке Пьер планировал остановиться только на три дня. Этого времени должно с запасом хватить на пополнение припасов, обслуживание механизмов судна и на отдых команды, да и пассажиров тоже.

Естественно, я, пользуясь случаем, потащил друзей в свою берлогу, надо же показать, как я живу. Да и похвастаться хочу, чего уж тут скрывать. Разумеется, результаты, которых мне удалось достичь за время нашего расставания, народ впечатлил (особенно учитывая мой юный возраст), а некоторых из них и вовсе поразили. Это я про маму с дочкой. Кристина, посмотрев квартиру, произнесла:

– А мне здесь нравится.

Пришлось мне в первый же день хвастаться еще и офисом, а потом кормить народ шаурмой. И вот какая штука. По мнению всего семейства, здесь в Нью-Йорке шаурма почему-то вкуснее, чем во Франции. Пьер не успел запустить наш с ним бизнес на родине, хотя практически все для этого готово. Он просто не стал этого делать из-за своего отъезда, резонно рассудив, что лучше будет стартовать, лично контролируя начало торговли. Но будущей продукцией, которой будут торговать наши точки питания, семью уже угостил.

В общем, первый день французских друзей в Нью-Йорке прошел главным образом в изучении моей деятельности здесь и небольшой прогулки по Манхэттену. В целом им все понравилось, а Кристина и вообще заявила, что была бы не против пожить здесь какое-то время. Говоря, что друзья не изменились, я, наверное, ошибался, по крайней мере в отношении Кристины – точно. Уезжая из Франции, я запомнил ее молчаливой, тихой и нереально красивой девчонкой, сейчас же все стало абсолютно иначе. Нет, конечно, красота никуда не делась, а вот поведение стало совершенно другим, раскованным и легким. Нет, не легкомысленным, а именно легким, а по отношению лично ко мне я бы назвал его даже собственническим. Мне другой раз казалось, что мы с ней уже прожили какое-то время в браке и привыкли друг к другу. Не смогу по-другому объяснить все это, как-то оно вот так, как рассказал, получается.

Вечером в уже знакомом мне ресторане, где сервируют стол кучей ненужных, по моему мнению, столовых приборов, поужинали, отметив таким образом встречу, а на другой день запланировали провести небольшую экскурсию. Но планы пришлось немного изменить. С вечера у нас с Пьером особо не получилось поговорить о делах, а вот с утра пришлось, что, собственно, и заставило нас немного поменять планы.

Дело в том, что утром сменилась тройка нанятых Пьером для охраны семьи телохранителей, которые вчера сопровождали нашу компанию по городу. Все бы ничего, но эти ребята в отличие от вчерашней смены вели себя, скажем так, не совсем корректно. Вернее, мне не понравилось поведение не всей троицы в целом, а одного конкретного телохранителя. Поначалу я подумал, что я тупо ревную мою Кристину к этому индивидууму. Но потом я присмотрелся к его навязчивому поведению, когда он очень уж старательно пытался попасть на глаза моей красавице и принять при этом самую выигрышную, по его мнению, позу, и понял, что это не так. Складывалось впечатление, что он всеми силами старается не понравиться девчонке, а тупо спровоцировать на необдуманные поступки именно меня. Очень уж наигранно он все это делал.

Конечно, терпеть это я не собирался. Я просто отвел в сторону Пьера и спросил, насколько надежен этот отдельно взятый телохранитель и все люди, задействованые у него в охране в целом. Поначалу Пьер отнесся несерьезно к моему вопросу и даже спросил со смешком, не ревную ли я его дочь к этому парню. Но когда я спросил его немного по-другому – считает ли он нормальным, что один из сотрудников вместо того, чтобы заниматься своими непосредственными обязанностями, играет в непонятные игры, – он задумался. Оказывается, в это путешествие Пьер взял с собой не только старых, проверенных телохранителей, но еще и четверых новых сотрудников, которых ему рекомендовал один его товарищ. Как раз-таки этот парень, привлекший мое внимание, и был из новеньких.

Когда я это услышал, у меня в голове сразу возникла идея пропустить всех телохранителей Пьера, а в идеале и команду корабля тоже, через собеседования с моими психологами. Все-таки специалисты они у меня очень продвинутые, что уже не раз доказали, и подобная проверка точно лишней не будет. Когда я предложил Пьеру провести такие беседы, он хоть и скривил лицо, заявив, что не особо он верит в этих ученых, но все же согласился. Собственно, поэтому нам и пришлось корректировать планы. Вместо того, чтобы ехать к моему наставнику по обучению пилотажу, где я должен был показать, чему научился, мы, предварительно созвонившись с моими специалистами, отправились к ним.

Ехать пришлось довольно долго, потому что психиатры находились в одном из интернатов, как я в последнее время стал называть свои учебные группы.

По дороге у нас с Пьером появилась возможность поговорить более обстоятельно. Он в подробностях рассказал и о подготовке корабля и нужных для экспедиции специалистов, и о работах, связанных с началом нашего общепитовского бизнеса. Нет, я и так был в курсе в общих чертах, просто сейчас интересно было послушать обо всем в подробностях и осмыслить. Это все на самом деле огромный объем работ, который Пьер смог осилить за очень небольшое время. У него на сегодняшний день уже есть сотня переоборудованных для торговли автомобилей, сделанных по образцу и подобию моих. Даже в его отсутствие полным ходом идет набор и обучение будущего персонала. В общем, как я и говорил, почти все готово к началу работы.

Но это еще не все, что он успел сделать за то время, что прошло с нашей последней встречи. Большую часть своего внимания и сил он потратил на подготовку к экспедиции. Одно переоборудование судна чего стоит. Нам крайне нежелательно привлекать чье бы то ни было внимание, поэтому еще в прошлую нашу встречу мы решили шифроваться так, как это только возможно. Из-за этого работ на корабле пришлось проводить до фига и больше. В трюме были оборудованы сразу две довольно объемные камеры по типу шлюзовых. Нужны они для нескольких целей сразу, поэтому получились довольно сложными в сборке. При помощи этих шлюзовых камер, больше напоминающих полноценные комнаты, наши водолазы смогут не только незамеченными покинуть борт корабля и вернуться обратно, но еще и груз поднять с морского дна, используя смонтированную там технику. На самом деле, оборудование этих камер обошлось даже дороже аквалангов и обошлись очень не дешево

Даже знать не хочу, как Пьеру пришлось крутиться, чтобы успеть все подготовить в оговоренный срок. Но у него все получилось, он даже обучил людей работе с этим оборудованием. Молодец, что еще скажешь, если бы не непонятное поведение одного из телохранителей, то и придраться было бы не к чему, все сделал на высшем уровне. А вот с этим самым телохранителями получилась интересная история.

Старики-психологи, работая на меня, всеми силами старались облегчить себе жизнь, ведь, проводя эти собеседования изо дня в день, поневоле начнешь думать, как это дело ускорить и при этом получить приемлемый результат. В итоге они подготовили и внедрили в свою практику специальные алгоритмы действий, которые изрядно облегчили им жизнь. Разработанная ими методика чем-то напоминала распространенное тестирование в будущем, но и отличалась довольно существенно. Я не стал в подробностях вникать в эту их систему, да и не нужно мне это, для меня главное – результат, а он у них был замечательный. Во всяком случае пока что они ни разу не ошиблись в оценках людей, которых проверяли. Вот и теперь с проблемой телохранителей разобрались мухой. Отработали старики быстро и качественно, чем до крайности удивили и даже поразили Пьера. Он присутствовал при этих собеседованиях от начала и до самого конца. Происходило все, как на конвейере. Короткая вводная часть, во время которой старики в двух словах объясняют подопечному порядок действий. Потом в хорошем таком темпе они задают примерно полторы сотни вопросов, на которые надо отвечать не задумываясь, коротким «да» или «нет». И все, результат достигнут.