Тесса Мията невезучая

Пролог

Приглашение

Тесса Мията отчаянно хотела верить, что ей просто показалось.

Она стояла в прихожей дома своих бабушки и дедушки, недалеко от шкафа-витрины, который несколько часов назад тщательно протерла от пыли. Летний разгоряченный воздух был такой густой и тяжелый от влажности, что катана и без подставки зависла бы в воздухе. Не то чтобы Тесса думала, будто когда-нибудь снова возьмет в руки меч. Но мы отвлеклись. Итак, шкаф. В общем, выглядел он почти так же, как и несколько часов назад…

Если не считать свитка, покоившегося рядом с фигуркой белой лисы. Мало того что длиной этот свиток был с ладошку Тессы, так он еще и светился! Точнее, испускал мерцающее сияние. Иными словами, его совершенно точно при всем желании нельзя было принять за столбик пляшущей в воздухе пыли. Тем более что всю пыль Тесса совсем недавно добросовестно вытерла (это была ее обязанность, за которую она получала деньги на карманные расходы) и могла бы поклясться, что тогда никакого свитка рядом с фигуркой и в помине не было!

– Слушайте, а вон та лисичка на полке – вам не кажется, что она немножко не такая, как обычно? – робко спросила Тесса у сестер, которые обувались в прихожей.

Пэйтон, вторая по старшинству среди сестер Мията, зашнуровывала свои высокие черные ботинки. Ей было шестнадцать. Она подняла голову и, окинув взглядом полку, где стояла белая фигурка, кивнула.

– В смысле – стала чище? Да, очень может быть. Ты большая молодец, что помогаешь по дому.

Вот только Тесса вовсе не напрашивалась на комплименты. И уж точно не ждала никаких магических знамений. За это лето ей много раз казалось, будто она краем глаза видит Кита – то его рваное ушко промелькнет, то беспокойные кончики пушистых хвостов, но каждый раз она убеждала себя, что это лишь ее буйное воображение. Память о пережитых приключениях дает о себе знать, только и всего. Ведь согласитесь, странно думать, что в твоей жизни вновь объявится какой-нибудь могущественный бог, или волшебный говорливый лисенок, с которым греха не оберешься, или еще кто-нибудь из той же магической оперы… С чего вдруг?

Но давайте не забывать, что проявления магии в этом мире способны разглядеть далеко не все. И если сестры сейчас не видят сияющий свиток, который так и призывает: «Прочти меня!», значит…

Свиток волшебный. Внезапно Тесса почувствовала, что ворот юкаты стал слишком узким и натирает шею (юката – это такое легкое хлопчатобумажное кимоно, в которое японцы любят облачаться во время летних фестивалей), хотя эту юкату, нежно-розовую, как лепестки сакуры, она надевала уже раз шесть и была от нее в полном восторге. Значит, все-таки магия… Тесса нервно потеребила рукав. И что там написано? Может, с Китом беда? Как бы ей ни хотелось развернуть таинственный свиток, еще больше ее страшило то, что она могла в нем прочесть.

– Только представь, на что ты сможешь потратить свои карманные денежки на фестивале Обон мацури! – воскликнула Сесилия, самая старшая из сестер, которой было семнадцать. Она заправила длинный вьющийся локон за ухо и добавила: – Но если мы не выйдем из дома сию же секунду, то тратить их будет не на что, ведь все самое вкусное съедят!

– Уже бегу, – пробормотала Тесса, натягивая сандалии.

А Джин тоже получил свиток или нет? Может, там и правда послание от Кита?

– Мы пошли! – громко возвестила Сесилия.

В дверном проеме, ведущем в гостиную, тут же показались головы одзи-тяна и обаа-тян. Дедушка с бабушкой собирались, как обычно, провести вечер перед телевизором, хрустя рисовыми крекерами.

– Будьте осторожны! И повеселитесь хорошенько! – радостно улыбнулся одзи-тян. – Иттерашаи!

Это самое «иттерашаи» поначалу сбивало Тессу с толку, как и еще несколько странных фраз, которые она услышала, едва ступив на землю Японии. Если буквально перевести «иттерашаи», получится что-то вроде: «Уходи и вернись». Казалось бы – глупость какая-то. Но если кто-то говорит тебе «иттерашаи», он и правда очень хочет, чтобы ты вернулся. «Отправляйся в дорогу, счастливого пути, только обязательно возвращайся живой и невредимой» – наверное, вот так можно выразить главную мысль, заключенную в этом коротеньком слове.

– Наешьтесь вдоволь якисобы и наиграйтесь в игры! – напутствовала обаа-тян. – Молодым бываешь только раз. А проиграете – пробуйте еще! Иттерашаи!

– А проиграете – пробуйте еще… – тихим эхом повторила ее слова Тесса. – Пусть я уже и не надеялась увидеть последний город магии, он вполне может ждать меня прямо за углом…

Как только ее сестры переступили порог, она бросилась к шкафу и схватила свиток. Тот тут же запульсировал, источая энергию, словно осторожно проверял, а в те ли руки он попал.

Ку.

Ее ни с чем не спутаешь. Духовная энергия. Энергия самих богов.

Тесса сглотнула. И в тот же миг услышала голос – тихий и невнятный, как гул телевизора, доносившийся из гостиной.

Тесса… Мията… Ты приглашена…

– Тесса, ау! – Голосок Сесилии, донесшийся с улицы, разогнал морок. – Так мы точно опоздаем! Друзья уже на станции. Да и Джин тебя наверняка заждался.

– Две секунды! – крикнула Тесса, пряча свиток в рукав юкаты.

«Бум-бум!» – грохотало ее сердце. Прямо как барабаны тайко, в которые будут бить на сегодняшнем фестивале…

Ну что она так переполошилась, в самом деле? Может, еще обойдется?..

1

Этим летом в Кисарадзу состоялось уже много фестивалей, но последний обещал стать самым грандиозным из всех. Насколько Тесса поняла, он был посвящен какому-то празднику. Еще за несколько недель до назначенного дня в витринах всех местных магазинов появились рекламные афиши с яркими, причудливыми фейерверками на фоне иссиня-черного неба, бесконечными рядами киосков, которые заманивали умопомрачительными деликатесами и развлечениями на любой вкус… Этот фестиваль был похож на те, которые Тесса уже посетила, однако народу здесь собралось куда больше.

Тесса в компании сестер медленно шла в толпе зрителей, одетых, как и она, в юкаты. Все направлялись к зданию школы, на территории которой и проводился фестиваль. Кошелек Тессы был как никогда готов к приключениям. Да и желудок тоже. Где еще, как не на фестивале, объедаться клубникой в глазури и жареной якисобой? При одной мысли о море вкусностей, которые ее ждут, у Тессы слюнки потекли.

– Я забыла, почему этот фестиваль такой особенный? – спросила она у Сесилии. – Обо… как его там?

– Обон мацури, – раздался позади чей-то голос.

Тесса обернулась – и расплылась в улыбке. Человеческая река бурлила вокруг нее, угрожая подхватить и увлечь с собой, но ей не было страшно – ведь Джин снова был рядом!

Джин Уехара, соседский мальчишка и по совместительству лучший друг Тессы, стоял возле нее, одетый в темно-синюю юкату, и улыбался во весь рот. Джину было тринадцать – всего на год больше, чем самой Тессе, – и от него исходила спокойная уверенность, которую редко встретишь в мальчишках его возраста. Наверное, отчасти она объяснялась тем, что Джин был чемпионом по карате. До того как они стали не разлей вода, Тессе пришлось выдержать далеко не один суровый взгляд из-под насупленных бровей (когда Джин так на тебя смотрит, прямо дрожь пробирает. Брр!). Однако, когда они подружились, Тесса поняла, что не такой уж он и страшный. Оказалось, что больше всего на свете Джин любит рисовать мангу. Но его отец даже слышать об этом не хотел, поэтому, чтобы не расстраивать единственного родителя – мать бросила семью несколько лет назад, – Джин продолжал добросовестно заниматься карате. А еще он очень хорошо знал историю и культуру Японии, и, если начинал что-нибудь рассказывать, его было не остановить. Вот как сейчас.

– Обон, – произнес Джин с умным видом, – это время, когда грань между миром живых и миром мертвых истончается и мы чествуем наших предков, которые приходят навестить нас. Кхм. Тесса, слушай… – Он наклонил голову, словно указывая куда-то в сторону.

В руке у него что-то блеснуло. Он тоже получил свиток! Пораженная Тесса громко охнула, но ее возглас потонул в гомоне толпы.

– Не хочешь заглянуть в «Севен-Элевен»? – громко спросил Джин. – Мы быстро. Мне нужен… э… пластырь. Да, пластырь. Сандалии старые, больно натирают.

Тесса повернулась к сестрам. Те смотрели на них с Джином, и на лицах у обеих застыло одно и то же странное выражение… У Тессы защемило сердце. Она слишком хорошо помнила, как дома, в Калифорнии, над ней издевалась вся школа, а сестры стояли за нее горой. Они, наверное, до сих пор не верят, что у меня появился настоящий друг…

– Конечно, – улыбнулась Сесилия. В ее взгляде было столько гордости, что Тесса невольно вспыхнула до корней волос – ярче, чем те фейерверки на праздничных афишах. – Увидимся на фестивале.

– Только не ищите неприятностей! – рявкнула Пэйтон, увлекая старшую сестру за собой.

– Да я сама осторожность! – крикнула им вдогонку Тесса. И добавила: – Что я, по-вашему, брошусь выпускать на волю злющих богов, в самом деле?

Джин закрыл рот рукой и, кажется, хрюкнул от смеха. Они двинулись к магазинчику, вывеска которого ярко светилась в сгустившихся сумерках.

– А нам и правда нужен пластырь? – спросила Тесса, когда они с Джином остановились у входа. Автоматические двери с шипением открывались, а потом быстро закрывались, впуская и выпуская покупателей, которых сегодня из-за фестиваля было как никогда много; каждый раз звенел звоночек. Динь-дон, динь-дон… – Или ты хотел…

Тесса замялась, не решаясь первой показать свой свиток. Она всегда чувствовала себя белой вороной из-за того, что единственная среди родных и знакомых видит призраков. Но тут появился Джин, и выяснилось – он точно такой же. Ощущения были непередаваемые: будто она после долгих-предолгих скитаний наконец вернулась домой.

Вдруг рядом с ними возникла группа мальчишек. Громко болтая и хохоча, они направились к магазину, и Джин сделал шаг вперед. Движение было плавным, почти незаметным, но в результате Тесса оказалась у него за спиной. Вроде бы ничего особенного, но почему-то сердце у Тессы странно екнуло.

– Не нужен мне никакой пластырь. С ногами у меня все в порядке. – Джин кивком указал на скамейку, стоявшую в парке чуть поодаль от них. – Но я хочу… кое-что тебе показать.

Они дошли до скамейки и сели. Тесса затаила дыхание.

– Так вот… – неуверенно начал Джин. – Я прибежал домой после тренировки, чтобы переодеться к фестивалю… и нашел кое-что. Оно лежало прямо на моей юкате.

– О-о-о, – неопределенно протянула Тесса. – Как интересно. Ты знаешь, я ведь тоже сегодня кое-что обнаружила. Мы уже собирались выходить из дома, когда я увидела эту штуку рядом с фигуркой лисенка – ну, той самой, что раньше была дарумой, помнишь?

Джин уставился на нее во все глаза:

– Неужели свиток?

У Тессы камень с души свалился. Она широко улыбнулась и кивнула:

– Ага. Он так сиял – я чуть не ослепла, а сестры его даже не заметили. Я сунула его в рукав…

Она пошарила в широком рукаве: кошелек, бальзам для губ… а где же свиток?

– Я свой тоже туда спрятал, – рассмеялся Джин.

Тут палец Тессы кольнуло что-то тонкое и очень острое.

– Ой, больно! – воскликнула она, а затем: – Вот ты где…

Они с Джином одновременно вынули свои находки…

От неожиданности Тесса вскрикнула. Не схвати ее Джин вовремя, она бы точно свалилась со скамейки, прямо лицом в утоптанную землю. Оба уставились на лежащие перед ними свитки…

Только вот свитками они уже не были.

На ошарашенных Тессу и Джина глядели два совершенно невообразимых существа: золотая тигрица дружелюбно улыбалась, демонстрируя острющие зубы, а рядом с ней, свернувшись кольцом, лежала прекрасная дракониха, в пасти которой дрожало пламя.

– Приветствую, Мията, – проговорила тигрица. – Ну что, ты готова отправиться в последний город магии и волшебства?

Тесса вдруг поняла, что сидит разинув рот, а закрыть его никак не получается, словно челюсть онемела. Наконец, сделав над собой усилие, Тесса выпалила:

– В г-г-город магии? Но… Я думала, мы его больше не увидим… Погоди, а ты кто? И что тут вообще происходит?

Джин и вовсе потерял дар речи. Всегда собранный и невозмутимый, сейчас он так побледнел, что больше походил на привидение.

– Меня зовут Рю, – произнесла дракониха. Голос у нее оказался на удивление певучим и мягким. – А это моя напарница Тора. Нас призвали для того, чтобы мы перенесли вас в город магии. Вы благословлены богами – будь это не так, мы бы сейчас не разговаривали. Но нам пора в путь. В первый день Обона начался новый Цикл. Все бессмертные и благословленные богами – те, кому уже исполнилось четырнадцать и младше, – должны явиться в Такамагахару, или, как вы ее называете, последний город магии и волшебства.

– Четырнадцать? – выдохнул Джин, к которому наконец вернулась способность говорить. – Но ведь взрослыми становятся в восемнадцать, а не…

– Это в Японии смертных, – перебила его тигрица, закатывая глаза. – Для бессмертных же юность – бесценный дар. Пусть боги и живут вечно, но, как бы они того ни желали, вернуть себе юность не в их власти. Вы же молоды и полны ку, полны радости и энергии. Мир вокруг вас только и ждет, как бы перевернуть вашу жизнь с ног на голову и воплотить самые дерзновенные мечты. Перед вами открыты все дороги, вам по силам изменить грядущее – поэтому город магии и призывает вас… Теперь, надеюсь, все понятно?

– А как же школа? – промямлил Джин. – И отец…

Тигрица отмахнулась от него бумажной лапой:

– Хватит отговорок. И без того целая вечность прошла, пока вы соизволили развернуть свитки. Время на исходе!

– Но кто вы такие? – не унималась Тесса.

– Я всего-навсего листок, исписанный воспоминаниями о событиях прошедшего Цикла и оживленный духом бумаги, – ответила дракониха. Она легонько стукнула себя по боку, и в когтистой лапке тут же появилась страничка, которую дракониха протянула Джину. – Тора-тян, давай свое приглашение.

Тигрица глухо зарычала и встряхнулась. Из бумажной шерсти выпал такой же листок. Тесса и Джин подняли свои приглашения. Если до сих пор Тесса еще хоть как-то умудрялась поверить в то, что волшебные свитки у нее на глазах превратились в диковинных говорящих зверей, то теперь не оставалось никаких сомнений: она крепко спит и видит чудесный сон. Иначе как еще прикажете объяснить вот это?

ВЫ ПРИГЛАШЕНЫ В АКАДЕМИЮ БОГОВ

Отобранные богом сразятся с другими кланами от имени своего лидера.

Все представители клана, одержавшего победу, получат более высокий ранг.

Бог проигравшего клана будет смещен со своего поста.

Удача благоволит отважным!

– Э… то есть… как это? – Тесса с трудом подбирала слова. – Что значит бог… смещен?..

– Побежденного бога заменят другим, – торопливо повторила тигрица, словно Тесса мямлила у доски плохо выученный урок. – А теперь помчались в город магии. Пройдете церемонию избрания, и мы с Рю успеем доставить вас обратно еще до того, как начнут запускать фейерверки. Всегда хотела посмотреть на фейерверки смертных.

– Но… что еще за кланы? И от имени каких богов они сражаются? – спросил Джин. – Всех, что есть?

– Переверни листок, – вяло махнула лапой тигрица. – Ну же. У вас, смертных, такая короткая жизнь, а вы еле шевелитесь.

Тесса перевернула приглашение.

– О! Так семерых богов счастья могут заменить на других? Ничего себе!

Лица, смотревшие на нее с круглых, выполненных золотом портретов, были ей хорошо знакомы: глава семерки Эбису, бог процветания; богиня войны Бишамонтэн, чей взгляд пробирал до дрожи; задумчивый Кудзю, бог мудрости. Но внимание Тессы привлекло восьмое изображение, добавленное в самом низу, будто его рисовали впопыхах в самый последний момент. В качестве красок взяли медь да потемневшее серебро, а золота было совсем чуть-чуть, всего-то несколько крошечных штрихов.

С этого портрета на Тессу взирал хмурый самурай. Длинный, изящный нос, волосы собраны в аккуратный пучок на макушке, поджатые губы вытянуты в тонкую линию. Выражение его лица говорило о том, что художник запечатлел самурая в миг, когда он вершил справедливость. Еще бы, ведь это был сам бог несчастья, потребовавший, чтобы семеро богов счастья лучше исполняли свои священные обязанности. Разумеется, это не прибавило ему популярности в высших божественных кругах. Но для Тессы лорд Тайра Масакадо был добрым другом. Тесса его однажды спасла, а уж сколько раз он вытаскивал ее из разных передряг – и не сосчитать.

– Погодите… Это же Кит! – воскликнула Тесса.

Джин осоловело моргнул:

– Так, значит, если он проиграет…

– Да-да, я слышала, что вы оба сражались на его стороне, – проговорила тигрица. – И раз уж удалось установить, кто он такой на самом деле, он автоматически был включен в нынешний Цикл смены богов. Так что на него распространяются те же правила, что и на всех остальных: если проиграет – исчезнет навсегда. Пуф! – и нет его. Тогда город магии выберет на его место другого. Хотя будем надеяться, что нам повезет и личность очередного бога несчастья останется скрыта во мраке времен, как и было задумано изначально.

Тесса с Джином в ужасе переглянулись. Кит, их Кит возьмет и исчезнет? Навсегда?!

– Но у Кита ведь уже есть свой клан, правда? – спросила Тесса.

– Нет, – равнодушно ответила тигрица. – Всем известно, что никто не желает вставать в его ряды, тут и церемонии ждать не нужно.

Никто… То есть вообще никто?!

Джин охнул:

– Выходит, он уже проиграл по умолчанию? Но это нечестно!

– Скорее летим в город магии! – крикнула Тесса. – Пожалуйста…

– Ну наконец-то! – обрадовалась тигрица.

И прыгнула на Тессу.

Тесса завопила. Но тут же обнаружила, что скамейка исчезла, а сама она сидит в седле на спине тигрицы, крепко вцепившись в бумажный мех. Тигрица на бешеной скорости мчалась к месту празднования Обона. Бросив взгляд через плечо, Тесса увидела дракониху. У нее на спине, обхватив длинную шею зверя руками и цепляясь изо всех сил, сидел Джин.

Они неслись сквозь толпы людей, но никто их не замечал. Дракониха с тигрицей влетели на территорию школы, где была возведена высокая деревянная сцена, увешанная разноцветными бумажными фонариками. Тесса успела разглядеть сестер в компании друзей: Сесилия и Пэйтон беззаботно смеялись, и Тесса облегченно выдохнула – как же здорово было видеть их счастливыми! На сцене женщина била в барабан тайко, который был почти с нее высотой, и ручейки пота бежали у нее по лицу, а вокруг сцены местные жители в юкатах синхронно двигались, исполняя какой-то традиционный танец.

Тесса вдруг побледнела как полотно:

– Эй, мы так врежемся в сцену…

И тут на высоком деревянном помосте вспыхнули знакомые очертания.

– Тории! – воскликнула Тесса.

– Все верно, Мията! Город магии открывает врата там, где меньше всего ждешь! – взревела тигрица, перекрывая барабанный грохот, от которого даже кости гудели. – Вы возвращаетесь домой!

– Но это не мой дом, я ведь смертная! – крикнула Тесса, но спорить было некогда. Тигрица, мощно оттолкнувшись лапами, прыгнула в тории, и в глаза Тессе ударил ослепительный свет.

2

Золотое сияние до слез обжигало глаза, а порывистый ветер больно хлестал по щекам. Тесса попыталась что-то крикнуть, но беспощадный ветер сорвал слова с губ и унес прочь.

Наконец невыносимо яркий свет рассеялся, и Тесса, все еще крепко цепляясь за шею тигрицы, огляделась по сторонам. Да ведь это главная улица Такамагахары! Я вернулась! Я все-таки вернулась в последний город магии и волшебства!

Повсюду прогуливались боги и духи, одетые в сверкающие кимоно и хакама. Но хватало и тех, кто предпочел облачиться в самые обычные брюки и платья. По обеим сторонам дороги цвела сакура, наполняя воздух пьянящим медовым ароматом. Тигрица с драконихой неслись по дороге, поднимая в воздух тучи розовых лепестков. При этом никто из горожан не делал им замечания – наоборот, прохожие смотрели на них с восторженным удивлением и приветливо махали Тессе и Джину.

Ранее оглушенная свистом ветра, Тесса наконец снова начала слышать, и в гомоне голосов ей удалось разобрать:

– Удачи!

– Пусть вас выберут!

А следом:

– Так ведь это смертные! Их ни за что не возьмут в клан!

– Надо же, благословенные смертные. Нечасто их теперь встретишь. Может, и мне попытать удачи?

Сердце у Тессы снова гулко забилось, что твой барабан тайко.

Тигрица совершила мощный прыжок, свернула за угол строения и радостно провозгласила:

– Ну вот мы и на месте!

Оба зверя резко остановились у каких-то врат. Толпы бессмертных спешили внутрь, а в воздухе парила вывеска-оригами: «Добро пожаловать на Обон!» Тигрица бесцеремонно стряхнула Тессу со спины и принялась вылизывать лапу.

– Вам туда!

– Больно же, – проворчала Тесса, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. – А где Кит?

Кита в праздничной толпе не было.

Вдруг где-то слева поднялся страшный шум, и Тесса с Джином озадаченно переглянулись.

Перед распахнутыми вратами, перегородив вход на фестиваль, возвышались четыре фигуры в красно-золотых хакама. На лицах у них были клыкастые и рогатые маски демонов о́ни, а в руках они держали белые деревянные доски, на которых большими золотыми буквами было написано: «ВЕРНИТЕ СИМЭНАВУ!»

Бессмертные испуганно жались по сторонам, однако посматривали на демонстрантов с явным любопытством. Из толпы вынырнул страж в доспехах и закричал: «Демонстрации во время Обона запрещены! Все вопросы семерым богам счастья просьба адресовать в приемные часы!»

– Семерке важна поддержка всех бессмертных! – воскликнула одна из фигур. – Нам, жителям города магии, смертные не нужны! Из-за них нам достается меньше силы! Мы требуем вернуть симэнаву на место!

Тесса услышала, как один из посетителей тихо сказал своему спутнику:

– Но никто этого не хочет. Ведь теперь каждый может получить куда больше энергии, чем раньше.

Тот кивнул:

– Даже семеро против того, чтобы снова опоясать город магии симэнавой.

– Еще бы, ведь им хорошо известно, что, дай они такое разрешение, многие бессмертные тут же от них отвернутся.

– А кому вообще нужна симэнава? – громко спросил Джин. – Все знают, что без нее лучше – и городу магии, и смертным.

– Так ли это? Должны ли боги тратить столь много времени на смертные жизни? – Один из протестующих шагнул к Джину, сверля его взглядом. – Ты, кажется, неравнодушный мальчик. Хочешь узнать, кто мы такие?

Тесса схватила Джина за руку и потащила вглубь толпы.

– Эй! Мы здесь ради Кита, а не… ради вот этого всего, чем бы оно ни было!

Вдруг демонстранты синхронно развернули свои доски обратной стороной, где были начерчены какие-то символы. Ни на один известный Тессе иероглиф это не походило.

Посетители изумленно охнули. Страж ринулся сквозь толпу, за ним спешили еще двое.

Тора прошептала:

– Это… они?

– Нет. Быть того не может. – Рю замотала головой. – Их уничтожили еще до того, как возвели границы. Семерка об этом позаботилась.

– А кто эти «они»? – спросила Тесса. – И что означают эти буквы?

Но звери ошеломленно молчали. Джин нахмурился:

– Что-то мне это напоминает…

Один из стражей крикнул:

– Властью, данной нам семерыми богами счастья, от имени города магии, мы требуем пройти с нами для допроса!

В ответ протестующие еще выше подняли свои доски, хором скандируя:

– Да здравствуют времена симэнавы! Ку – только для бессмертных! Верните симэнаву на место!

Когда до четверки в масках оставалось несколько шагов, страж, бежавший впереди, щелкнул пальцами, и воздухе возникли тории, за которыми виднелась пустая белая комната. Охранники подскочили к демонстрантам, пытаясь загнать их внутрь.

Но тут что-то ярко вспыхнуло, и все вокруг затянуло золотистым дымом. А когда дым рассеялся, демонстранты в жутких масках исчезли. Единственным напоминанием о них была метка на тории в виде тех же странных символов, что и на досках.

По толпе прокатился ропот:

– Они проникли сюда…

– Скоро и на нас начнут охоту…

– Если уж им так нужна симэнава, давайте повесим ее обратно…

Главный страж снова щелкнул пальцами, и тории растворились в воздухе; остальные, грозно топая и зыркая по сторонам, направились каждый на свой пост.

– Прошу входить! – рявкнул один из воинов. – Празднество вот-вот начнется!

Бессмертные послушно двинулись сквозь врата, тихонько переговариваясь между собой.

– И все-таки это они, – дрожащим голосом вымолвила Рю. – Эти маски… и символы… Они… Они и правда вернулись.

– Может, вы наконец нас просветите? – нетерпеливо спросила Тесса. – Кто эти люди?

Рю тихо произнесла:

– Нам нельзя о них говорить…

Тора тряхнула головой:

– Они собираются участвовать в Цикле смены богов, а значит, должны знать.

– Ну пожалуйста, расскажите нам о них, – попросил Джин.

Тора и Рю взглянули друг на друга. Дракониха со вздохом кивнула.

– Я… Я думаю, это были… Охотники на богов, – прошептала Тора.

– Охотники на богов? – задумчиво переспросил Джин. – Где-то я уже это слышал…

– Возможно, это название попадалось тебе в каком-нибудь аниме или манге, но охотники на богов существуют на самом деле. И они… они беспощадны. – Тора издала глухой рык. – Что бы они ни говорили, им ни в коем случае нельзя доверять.

Рю смиренно склонила голову:

– Я всего лишь бумага из божественного книгохранилища, жизнь в которую вдохнули записанные на ней хроники прошедшего Цикла смены богов, но… послушайте-ка моего совета: держите язык за зубами. Вы – смертные, и если до семерых дойдет слух, что кто-то из вас хотя бы упомянул это название… они решат, что вы заодно с охотниками. И тогда пожелают стереть в порошок не только ваш клан – это при условии, что вас вообще примут в какой-нибудь клан, – но и вас самих. А это насовсем.

– Но постойте… – Тесса совсем растерялась. – Кто же они такие?

– Благословенные смертные, как и вы, но они не желают, чтобы боги вмешивались в их жизнь. Говорят, даже кое-кто из божественного пантеона примкнул к их рядам, представляете? Более десяти лет назад, когда был воздвигнут барьер между богами и смертными, семеро поклялись городу магии и всем его обитателям, что охотники на богов устранены. Но все эти годы ходили слухи… которые, о ужас, оказались правдой! Охотники вернулись! Быть на их стороне – значит желать принести в жертву бессмертных, которые против границ между мирами… Еще до того, как ваш лорд Тайра был заточен в медальон кицунэ, те, кто активно выступал против симэнавы, таинственным способом либо исчезали из города магии, либо вовсе прекращали свое существование. В этом вся суть охотников: они беспощадно уничтожают любые препятствия, возникающие на их пути. Будь ты хоть бог, хоть благословенный смертный, если ты не согласен с воззрениями охотников, тебе конец.

– Но… разве бессмертные не рады, что симэнаву убрали?

Рю вздохнула:

– Все не так просто. Поначалу семерка поддерживала ограждение города магии от мира смертных – до той поры, пока вы с лордом Тайрой не устроили переполох. Тогда-то бессмертным стало ясно, что последние десять лет они, считай, вообще не получали энергии. Само собой, и обязательств перед смертными у них не было, поскольку на молитвы смертного мира отвечала одна лишь семерка. И все же многие вознегодовали, ведь целое десятилетие им приходилось довольствоваться сущими крохами энергии, тогда как семерка, прикарманив себе всю смертную паству, процветала и становилась все сильнее.

– То есть в городе магии разгорелись нешуточные страсти, – заключила Тесса.

«Нешуточные страсти». Грэм всегда так говорила, когда Пэйтон, поссорившись с очередной подругой, ходила мрачнее тучи.

– Именно. Теперь же, когда симэнавы больше нет, а лорд Тайра оказался богом несчастья… многие задаются вопросом: почему новый Цикл смены богов начался именно сейчас, по прошествии стольких столетий? Уж не охотники ли приложили к этому руку, стремясь избавиться от невесть откуда взявшегося неудобного бога?

Дракониха нервно переступала лапами, покачиваясь из стороны в сторону.

– Но лучше бы вам обсудить это с самим лордом Тайрой. Иначе я могу сболтнуть лишнего, и тогда он разгневается и бросит меня в жерло вулкана. Если вы и правда хотите участвовать в новом Цикле, юные Мията и Уехара, вам придется выбирать. И не дайте чрезмерным размышлениям о деяниях прошлого лишить вас решимости действовать в настоящем.

– Уверена, это была чья-то глупая шутка, – твердо произнесла Тора, пытаясь, скорее, убедить саму себя. – Быть не может, чтобы охотники снова объявились.

Тесса нахмурилась. Сколько еще загадок таит в себе мир бессмертных?

Вдруг Тора завопила:

– Время на исходе! Если не поторопитесь, не видать вам соревнования как своих ушей!

Но Джин даже не шевельнулся: он задумчиво смотрел то на место, где стояли демонстранты, то на встревоженных стражей. Тесса потянула его за рукав:

– Идем. Нам еще Кита нужно найти.

Джин встрепенулся:

– Ну да. Конечно. Кит. Идем.

– Нет, вам не туда, – возразила Рю и подняла лапу, указывая направо: там, в бамбуковой роще, стоял большой деревянный дом. От него веяло древностью, однако время ничуть не испортило его статной величавости, будто год от года его подпитывали благословения.

– Сначала вам нужно подготовиться, – пояснила Тора. – А потом пойдете искать своего бога несчастья.

Дети переглянулись и нерешительно направились к дому. Тесса уже собиралась подняться на крыльцо, когда Джин на нее шикнул:

– Тесса!

– Чего?

– Разуться не забудь!

Он ткнул пальцем на сандалии Тессы, потом – на нижнюю ступеньку и стал разуваться сам.

– Ой, виновата.

Тесса быстро скинула сандалии и аккуратно поставила их на ступеньку точь-в-точь как Джин.

– Уже пытаешься ввести свои правила? – клыкасто усмехнулась тигрица. – Не рановато ли? Ну все, ступайте внутрь. Посмотрим, готовы ли вы рискнуть жизнью ради славы. Ну или ради спасения бога несчастья.

Тесса с Джином обменялись недоуменными взглядами. Им что же, и правда придется рисковать жизнью? По-настоящему?

– Не пугай их почем зря, – одернула тигрицу Рю. – Если слухи правдивы, лорд Тайра – бог серьезный и весьма благородный. Просто сейчас он нуждается в небольшой поддержке. – И, повернувшись к Тессе и Джину, добавила: – Ну же, вперед!

Тесса набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула. Нет, она по-прежнему была полна решимости спасти Кита, но что, если цена за его спасение окажется слишком высока?..

Отринув гнетущие мысли и призвав на помощь всю свою храбрость, она решительно зашагала вверх по ступеням.

– Я готова.

3

За порогом Тессу и Джина встретила чайная в старинном стиле: посередине был установлен очаг, в котором лежало несколько поленьев; по одну сторону от него стоял низкий столик с двумя дымящимися чашками и бамбуковым венчиком для приготовления матча; по другую находилась дверь, ведущая в сад камней, где росли низенькие деревья с причудливо искривленными стволами, а по мшистым валунам струился тонкий ручеек.

– Сюда! – Тигрица помахала лапой, подзывая детей к горе золотых подушек на полу. Не успели Тесса с Джином усесться, как бумажные двери с грохотом сдвинулись и комната погрузилась в темноту.

У Тессы от страха сердце в пятки ушло.

– Это еще зачем?

– Терпение, непоседливый смертыш, – промурлыкала тигрица. – Нам нужна тьма, чтобы увидеть свет.

Вдруг из самого сердца холодного очага вылетела искорка. Потом еще одна и еще.

– Мы объясним вам, что есть Цикл, чтобы вы могли понять, какое будущее вам уготовано, – торжественно произнесла Рю, сидевшая сбоку от Джина.

– То есть потенциальное будущее, – поправила ее Тора, – шансы на которое бесконечно малы, так что не обольщайтесь.

– Не обижай смертышей. – Рю вздохнула. – Ничто не постоянно в мире, кроме перемен. Может, эти двое все же попадут в новый Цикл. Да, из семерки никто не возьмет в свой клан смертного, но кто знает – вдруг бог несчастья не настолько честолюбив. Можно думать, что все на свете подчинено строгому порядку вещей, изменить который никому не под силу. Хотя на самом деле единственное, в чем стоит быть уверенным, – это неизбежность перемен.

– И город магии верит, что перемены эти к лучшему! – подхватила тигрица. Она улеглась на полу, с восторгом наблюдая за пляшущими искорками. – Обожаю эту историю! И Рю всегда так здорово рассказывает – заслушаешься!

– Мукаши, мукаши, – начала Рю. Однажды давным-давно… – Из молитв, вознесенных смертными, возник город магии. Он породил своих посланников – богов и духов.

Искорки разгорались все ярче, рисуя в воздухе город. Когда картина была готова, все детали потускнели и на первый план вышли семь прекрасных святилищ.

– Однако иногда случается, что город магии и мир смертных, которым он призван служить, начинают отдаляться друг от друга. Эти-то времена и возвещают эпоху перемен.

Святилища семерых богов счастья задрожали…

И разлетелись облачками огненной пыли.

Рю продолжила:

– Тогда в мире смертных разражаются войны, стихийные бедствия и беспощадные эпидемии…

Бум! Искры взметнулись, сложившись в образ поезда, который на полном ходу под оглушительный скрежет колес сошел с рельс…

Бабах! И дома зашатались: началось землетрясение…

– Смертные страдают оттого, что боги лишают их своей помощи. Равновесие нарушается. Лишь новый предводитель, мудрый и честный, может сделать так, чтобы мольбы смертных вновь были услышаны. Потому и начинается новый Цикл смены богов. Его призывает на помощь сам город магии, дабы благополучно пережить эту непростую эпоху перемен.

– Но почему город просто не может с нами поговорить? Или хотя бы с семерыми богами счастья? – удивилась Тесса. – Неужели так сложно взять и спросить: «Привет, чего вам не хватает? Кто вам не по душе и кого бы вы хотели видеть на его месте?»

– Все, кто пытался говорить с городом магии напрямую, погибли, – печально ответила Рю. – Голос города – это чистая энергия, мощь которой невозможно вообразить. Это не ку. И не ки – энергия смертного мира. Это нечто совершенно иное, за пределами и вашего, и моего понимания. Однако одно известно нам наверняка: город магии желает, чтобы все мы обладали свободой воли и старались менять себя самих и мир вокруг к лучшему.

Джин наморщил нос:

– Но если семеро богов счастья знают, что их хотят убрать, почему просто не стараются делать свою работу лучше?

– Они наверняка считают, что ни в чем не виноваты, – фыркнула Тесса. – Каждый из них думает, что слабое звено в семерке – кто угодно, только не он сам. И уверен, что уж его-то точно смещать не за что.

– Так и есть, – откликнулась Рю. – Из-за действий семерки город магии так ослаб, что не мог инициировать начало нового Цикла до тех пор, пока не сняли симэнаву. Забирая всю энергию молитв себе, семеро богов счастья извратили магию и заставили город страдать. Но настало время перемен.

– Неужели достаточно одного-единственного новоизбранного бога счастья – или несчастья, – чтобы все исправить? – недоверчиво спросил Джин.

– Да. Новый предводитель всегда несет с собой новые возможности для обоих миров, – сказала Рю. – Но если это плохой предводитель, он может разрушить город магии до основания. И тогда смертные останутся без поддержки богов…

– До той поры, пока на место плохого предводителя не придет честный и мудрый? – предположила Тесса.

– До скончания времен.

Тесса сдавленно охнула. Ей даже думать не хотелось о том, что Такамагахара может превратиться в руины. Навсегда.

Тора возбужденно застучала лапами по полу:

– Хватит, хватит, теперь о хорошем! Рю, расскажи им о Цикле!

Дракониха кивнула и взмахнула лапой. Искорки тут же сложились в семь фигур, перед каждой выстроились в ряд еще по четыре крошечные фигурки.

– Каждый бог возглавляет свой клан, который состоит из бессмертных и благословенных смертных в возрасте от десяти до четырнадцати лет.

Две фигурки из четырех вышли из строя и принялись биться на мечах.

– Первый раунд представляет собой поединок, цель которого – завладеть монетой соперника. – Рю указала на дерущиеся фигурки. Одна из них сорвала с шеи противника шнурок с висевшей на нем монеткой и с победоносным видом подняла над головой. – Результат поединка влияет на рейтинг всего клана. Чем он выше, тем скорее клан пройдет во второй раунд.

– А что нужно делать во втором раунде? – поинтересовался Джин.

Тора довольно замурчала:

– Сражаться за меня, естественно.

Рю издала тихий мелодичный смешок – будто колокольчик прозвенел.

– В какой-то степени так оно и есть. Кланам предстоит соревноваться друг с другом на четырех аренах, представляющих времена года: весну, лето, осень и зиму. У всех членов клана будут жетоны в виде их бумажных зверей. И тот клан, который к концу раунда соберет все восемь жетонов, будет объявлен победителем.

Искорки снова ярко вспыхнули в полутьме, сложившись в образы восьми животных. Звери начали бросаться друг на друга, и во все стороны полетели огненные брызги. Вот лошадь упала на бок, и черный медведь, замахнувшись лапой, сорвал с ее шеи золотой кружок. Медведь кидался направо и налево, круша своих соперников одного за другим, и, когда последний из них пал, свирепо взревел, а над ним загорелись восемь золотых монеток. И хотя все это было не по-настоящему, Тесса так сильно сжала кулаки, что ногти впились в ладони.

– Но как же смертным биться с богами и духами? – хрипло спросила Тесса. От увиденного в горле у нее пересохло.

– Никаких привилегий у смертных нет. Первый клан, проигравший в финальном раунде, будет уничтожен, а его бог смещен со своего поста, – пояснила Рю.

– А что это значит – «смещен с поста»? – спросил Джин.

По спине Тессы пробежал холодок. Какая-то слишком уж мрачная история получается.

Рю тихонько кашлянула.

– Бог передает свой титул другому богу, а сам… уходит.

– Обычно боги превращаются в ку, иными словами, становятся чистой энергией и воздухом, – вставила Тора.

– Значит, Кит может исчезнуть? Навечно?

В животе у Тессы похолодело от ужаса. Если Кит не будет участвовать в Цикле смены богов или проиграет, то попросту перестанет существовать.

– Ничего себе наказание, – пробормотал Джин.

– Но представьте только, какая награда на кону! Если одержите победу, вы, смертыши, станете духами! – подбодрила детей Рю. – И сможете появляться здесь, когда вам захочется, а не только когда город магии вас позовет. Вы будете одними из нас!

Я – и бессмертная? При мысли об этом у Тессы даже голова закружилась. Она, конечно же, хочет спасти Кита, но… какая из нее бессмертная? Она ведь… просто Тесса.

– Но тогда мы переживем всех, кого знаем, – прошептала она. – И потом, наши друзья и родные не видят призраков – значит мы больше не сможем с ними общаться…

Тора помотала головой:

– Да нет же, вы можете воспользоваться своей наградой позже – то есть станете духами не сразу, а после того, как покинете мир смертных. Некоторые боги и духи так и сделали: сначала прожили до конца свои смертные жизни, а уже после приняли нынешнюю форму.

И тут какая-то частичка души Тессы – бесконечно одинокая частичка, о существовании которой она и не подозревала, – с жадностью ухватилась за эту мысль. В семье она самая младшая; бабушка и дедушка уже старенькие… Возможно, когда-нибудь настанет день, когда все близкие ее покинут… Как родители, которые погибли в автокатастрофе, когда Тессе был всего годик. Но… если после окончания земной жизни она перейдет в мир бессмертных, то одиночество ей будет не страшно, ведь Кит и Джин всегда будут рядом.

– Но если вы проиграете, – продолжила Рю, – вас ждет изгнание. То есть вас понизят до уровня обычных смертных и города магии вы больше никогда не увидите.

– И Кита тоже, – в ужасе прошептала Тесса.

– Но он и так исчезнет, если мы ему не поможем, – рассудил Джин. – И да, вот еще что: как быть с нашими родными? Разве мой отец и семья Тессы нас не хватятся?

Рю покачала головой:

– Это-то как раз не проблема. Они будут думать, что вы заняты каким-нибудь обычным для смертышей делом – например, отдыхаете в летнем лагере.

– К тому же, – добавила Тора, – это продлится всего семь дней: каждый будет посвящен одному из богов семерки. Первые трое суток – тренировка. Для бессмертных, которые всю жизнь готовились к Циклу, – это чистая формальность. Сами состязания начнутся на четвертый день.

– Кит тоже заслуживает день в свою честь! – возмутилась Тесса.

– Может, в следующий раз так оно и будет. Если ваш клан одержит победу, – сказала Рю.

Искорки опустились обратно в очаг, и двери, ведущие в сад камней, вновь раздвинулись. Вот только никакого сада там больше не было, а на его месте выросли величественные и прекрасные деревья гинкго. Верхушки их соприкасались, образуя арку, а золотистые треугольные листья сияли так ослепительно, словно в них было заточено само солнце.

Тигрица и дракониха пристально посмотрели на Тессу и Джина, и Тора спросила:

– Итак, вы готовы испытать свои силы в новом Цикле смены богов?

Не отрывая глаз от золотой арки, Тесса поднялась на ноги. По всему телу побежали мурашки, как будто в чайную ворвался ледяной ветер. Цикл… на кону ее будущее… и жизнь Кита…

– Я готова, – твердо произнесла она.

– И я, – сказал Джин, вставая рядом с ней.

Едва Тесса с Джином вошли в арку, как раздался грохот барабанов. Они звучали все громче и громче, и сердце Тессы билось все быстрее и быстрее, вторя их раскатистому бою.

4

Тесса с Джином очутились на сцене, в самой гуще толпы, состоящей из детей примерно их возраста и бумажных зверей. Все болтали без умолку – гул стоял невообразимый.

Вокруг сцены парили воздушно-белые трибуны, с которых за претендентами зорко наблюдали боги и духи. Был только ранний вечер, но повсюду уже горели белые бумажные фонарики, висевшие в воздухе безо всякой опоры. Семеро богов счастья гордо восседали на своих тронах, за каждым возвышались тории.

В Токио тории стоят у входа в святилище, напоминая посетителю, что он ступает на священную землю. А через тории города магии зачастую можно попасть в какое-нибудь волшебное место, удивительное и опасное. Такое, к примеру, как Арсенал павших душ – древнее поле битвы, на котором Тессе однажды довелось побывать. Там, под призрачной луной, блестят торчащие из земли клинки и белеют кучи костей – останки тех, кто пожелал, но так и не смог завладеть легендарным оружием. Среди них могла бы оказаться и Тесса, но, к счастью, ей удалось выжить. Однако до сих пор, вспоминая то приключение, она вздрагивала от ужаса.

Хотелось верить, что эти семь тории ведут в места куда более приятные, чем усеянное иссохшими костями поле боя. Все тории имели одну и ту же конструкцию – два высоких столба и чуть вогнутая перекладина сверху, – но, конечно же, отражали характер своих хозяев. Так, тории Эбису были сплошь покрыты толстыми чешуйками золота и круглыми золотыми монетами достоинством в 500 иен. Врата за спиной Дайкокутэна сияли, как начищенное серебро. Тории Бишамонтэн сверкали острыми изогнутыми клинками ее любимых нагинат. Остальные врата ничуть не уступали этим трем по качеству задумки и исполнения. «Как будто они соревнуются, у кого тории лучше», – промелькнуло в голове у Тессы. Ей вдруг вспомнилось, как она сама, не жалея сил, готовилась к конкурсу на самый красивый пряничный домик. Это было в детском саду.

Раздался мелодичный звон, и все голоса разом умолкли.

Что-то пронзительно скрипнуло, потом где-то вдали грохотнул раскат грома и…

– Всем привет! – провозгласил жизнерадостный голосок.

На сцену выпрыгнула крошечная фигурка, при виде которой Тесса расплылась в улыбке. Божок кашлянул, издав звук, похожий на перекатывание камешков.

– Я Дзидзо, бог – покровитель путешественников, и я безмерно счастлив, что именно мне выпала честь освещать события долгожданного Цикла смены богов, первого за четыре с лишним сотни лет! Прошлый Цикл я встречал еще младенцем, посапывая на отцовских руках, но будьте уверены: правила мне хорошо известны.

Тесса хихикнула. Однако она оказалась единственной, кого повеселили слова малыша Дзидзо: все присутствующие, включая бессмертных на трибунах, хранили на лицах выражение суровой торжественности. Эбису бросил на Тессу уничтожающий взгляд, как будто улыбка в бессмертном мире считалась преступлением, и Тесса осеклась, отчаянно жалея о содеянном.

– А поскольку вам они известны не хуже, – продолжал Дзидзо, – не будем попусту терять время и сразу перейдем к делу, то бишь – к церемонии избрания! И открывает ее Эбису, бог процветания!

Трибуны огласились ликующими криками. Несколько детей отделились от толпы и поспешно выстроились перед Эбису. Церемония началась.

Один за другим кандидаты выходили вперед, кланялись и называли свое имя. Их лица, освещенные светом фонариков, были исполнены надежды и восхищения.

– Эбису-сама, Я Эн…

– Отказано.

– Эбису-сама, я Ариса Мити, малый дух. Желаю присягнуть на верность твоему клану.

– Отказано. Но приходи и испытай удачу в следующий Цикл.

Толпа кандидатов таяла на глазах. Те, кому Эбису отказывал – а отказывал он почти всем, – спускались со сцены и занимали места на трибуне, предназначенной для отверженных претендентов, а их бумажные компаньоны превращались в облачка сверкающей пыли.

– Но где тории Кита? – Тесса встала на цыпочки и вытянула шею. Может, они не такие высокие, как у остальных, и отсюда не видны?

Тора, Рю и Джин тоже принялись смотреть по сторонам.

– Бог несчастья обычно не принимает участия в церемонии, – пробормотала Рю. – Поэтому даже не представляю, куда они могли поставить его тории…

– Да и какая разница? Все равно в его клан никто не захочет, – насмешливо заявила какая-то девчонка в алой юкате. Примостившийся у нее на плече золотой орел настороженно поглядывал на чужаков своими пронзительными глазами-бусинками.

Тесса, мрачно хмыкнув, уже открыла было рот, чтобы ответить, но Джин положил руку ей на плечо и шепнул:

– Не ввязывайся в ссору. Мы здесь только ради Кита, помнишь?

– Аканэ, а ты в какой клан хочешь попасть? – спросил девчонку мальчик с зеленоватыми волосами. – Я думал, ты будешь просить Эбису-сама принять тебя, но…

– Естественно, я попаду в клан бога процветания, – усмехнулась Аканэ. – Моя семья ждет от меня наилучших результатов, и я ее не подведу. Эй, смертные, не хотите пойти со мной, посмотреть, как других принимают в клан? Вам-то это не грозит.

– Аканэ, прекрати запугивать смертных, – осадила ее девочка с ярко-розовыми, как сахарная вата, волосами.

Кто-то из мальчишек, стоявших неподалеку, изумленно выпалил:

– Да как она смеет указывать самой Аканэ Акияма!

– Так это же Мими Умэдзава, – шепотом одернул его приятель. Вышло, правда, довольно громко.

Аканэ возмущенно фыркнула:

– Я хотя бы стараюсь что-то изменить, а не отсиживаюсь в сторонке, как некоторые, Мими. А тебя сюда каким ветром занесло?

– Не поверишь, я и сама себя спрашиваю, чего это ради я решила осчастливить вас своим присутствием. Впрочем, что уж там, ответ прост: я готова на все, лишь бы моя драгоценная семья от меня отстала. Но ты не волнуйся, дражайшая кузина, на твое место я метить не собираюсь. – Мими ласково похлопала по спинке бумажную кошку, сидевшую у нее на плече. – На свете есть развлечения и поинтереснее, чем до изнеможения носиться по арене или каждый день слушать, как бабушка с мамой печально вопрошают, когда же наконец я пополню ряды главных богов. Теперь, когда границы между мирами нет, я могу отправиться в путешествие по Японии. А еще лучше – на поиски других магических городов, которые повылезали, как грибы после дождя, с тех пор как лорд Тайра… погодите-ка. – Мими внезапно умолкла и с интересом уставилась на Тессу и Джина. – Так вы и есть те смертные, которые ему помогли?

Тесса кивнула:

– Да. Это мы. А где…

– Аканэ! – громко позвала какая-то девочка, которой до смертных явно не было никакого дела. – Мы так надеемся, что тебя примут! Мне только что отказали, но ты… у тебя все шансы на успех!

– Так ты собираешься участвовать в церемонии или нет? – осведомилась кошка у Мими.

– Нет, не собираюсь. Но ты такая хорошенькая и умненькая, что я не хочу с тобой расставаться. – Девочка хихикнула и потерлась носом о кошачий носик.

– Раз уж ты все равно получила приглашение, почему бы не попробовать? – раздраженно спросила Аканэ.

– И испортить маникюр? – Мими в притворном ужасе потрясла пальчиками с розовыми ноготками. – Благодарю покорно. Я дождусь конца церемонии, чтобы было в чем отчитаться перед семейством, и отправлюсь навстречу приключениям.

– Когда-нибудь ты найдешь то, ради чего захочешь сражаться, – промурлыкала кошка. – И бросишься в бой. Но если не будешь осторожна, может статься, к тому времени, как это случится, тебе не достанет сил защитить своих. Странная ты кошка.

– Как и ты, – широко ухмыльнулась Мими, легонько стукнув кошку пальчиком по носу.

Аканэ демонстративно закатила глаза, а потом взглянула туда, где восседала семерка.

– Ну что ж, теперь моя очередь. Смертные, считайте, вам несказанно повезло. Перед вами новая богиня из семерки в начале своего пути.

– Звучит так захватывающе, что я сейчас прям усну, – шепнула Мими, и Тесса едва удержалась, чтобы не рассмеяться.

Аканэ решительно направилась к бесконечной очереди, выстроившейся у трона Эбису. Все кандидаты безропотно отодвинулись в сторону, уступая ей дорогу.

– Приветствую тебя, – сказал Эбису, глядя вниз со своего трона. – Ну конечно же, Аканэ! Я надеялся, что ты появишься.

Девочка низко поклонилась:

– Эбису-сама, как тебе известно, мое имя Аканэ Акияма, я малая богиня. И я желаю присягнуть на верность твоему клану.

Лицо Эбису просияло, и он добродушно рассмеялся.

– Твоя сила, Аканэ Акияма, лишь поспособствует процветанию моего клана. – Эбису чуть заметно наклонил голову. – Безусловно, ты принята. Удача благоволит храбрым.

Аканэ победоносно улыбнулась – гордая, упрямая и прекрасная, – и Эбису хлопнул в ладоши. В тот же миг на плечи девочке опустилось темно-алое хаори, отороченное золотой тесьмой. Орел взлетел ввысь, и его бумажные перья засверкали всеми оттенками золота, под стать тории и одеянию Эбису.

Позади бога процветания возник стул – точная копия его блистательного трона, только меньшего размера.

– Поздравляем Аканэ Акияма – первую избранную в клан процветания! – прокричал Дзидзо.

Стадион зашелся в овациях.

Эбису, лучезарно улыбаясь, хлопал в ладоши.

– Это друг семьи, знаете ли. Якуси с дочерью всегда были важными и ценными гражданами города магии.

Аканэ с высоко поднятой головой проследовала к своему крошечному трону. Под ликующие вопли толпы орел приземлился на спинку и принялся чистить перья.

Церемония продолжилась. Вскоре Эбису отобрал еще троих претендентов, а остальные, лишившись и надежды, и своего бумажного зверя, понурив голову, покинули сцену.

– Теперь очередь Дайкокутэна, – шепнула Тесса Джину. – Но он быстро управится.

Перед троном бога торговли и ремесла выстроилась внушительная группа кандидатов. Эбису взирал на них с нескрываемым самодовольством: сколь бы велико ни было их число, в клан бога процветания стремилось попасть куда больше народа.

– Все верно, Дайкокутэн следующий, – произнес знакомый голос. – А у кого-то неплохая память.

Тесса, раскрыв рот, всмотрелась в поредевшую толпу:

– Кит?

5

Справа от сцены на обшарпанном хлипком стуле сидел бог несчастья, верный друг и наставник Тессы. Рядом возвышалась какая-то штуковина, собранная, по-видимому, из металлолома. Тесса с Джином бросились к самураю, тигрица с драконихой помчались следом. Честно говоря, добежали они быстро, даже сквозь толпу продираться не пришлось, поскольку рядом с богом несчастья… попросту никого не было.

– Как ты, Кит? – воскликнул Джин. – Мы получили приглашение! Столько времени прошло, мы будто целую вечность не виделись, а тут…

Кит не дал ему договорить. Он встал и заключил их с Тессой в крепкие объятия. Кажется, глаза у него подернулись странной дымкой, но, скорее всего, Тессе просто почудилось.

– Я… я и не надеялся вас увидеть. Думал, вы будете держаться подальше от мира бессмертных… И все же вы здесь, – произнес Кит. – Случается, благословенные смертные, пережив суровое испытание, лишаются своих способностей. Поэтому я за вами приглядывал – мало ли.

Тесса изумленно охнула:

– Я так и знала! Вот почему мне повсюду мерещился белый лисенок! Мог бы, знаешь ли, и поздороваться!

Кит расплылся в улыбке:

– Думал, ни к чему тебе вспоминать всю эту историю о богах и духах. Живи себе нормальной смертной жизнью да радуйся.

– Ты у нас незабываемый, – напомнил ему Джин. Они с Тессой уже говорили это Киту, когда покидали город магии в прошлый раз.

– В самом ужасном смысле слова, – добавила, усмехнувшись, Тесса.

Бог несчастья прыснул со смеху, но тут же осекся. Что-то в нем изменилось. Он выглядел уставшим, как будто из него капля за каплей вытекала энергия, или что-то мучило его, или…

– Это и есть твои тории? – хмуро спросил Джин.

Тесса пригляделась к непонятной конструкции, которую поначалу приняла за груду металлолома. Это и правда были врата. Тоненькие, несуразные, покрытые мхом врата, спаянные из кусков красноватой меди и потемневшего серебра. Кое-где поблескивали вставки из золота, но их было совсем чуть-чуть.

– Они, родные, – ухмыльнулся Кит. – Притащил их из самого святилища Канда. Оказывается, это единственное место, где мне поклоняются. Правда, приходится делить его еще с несколькими богами, ну да ничего.

– А ты не против, если мы присоединимся к твоему клану? – спросила Тесса.

Тора у нее под боком возмущенно запыхтела:

– Это не так делается! Тысяча извинений, лорд Тайра! Мията, я же говорила, просьба должна быть официальной и прилюдной! И вообще, вам придется подождать – сейчас очередь Бишамонтэн.

Богиня войны между тем отвергала всех кандидатов подряд, удостаивая своим вниманием лишь тех бессмертных, которые выглядели ну очень уж угрожающе.

Кит предостерегающе вытянул руку. Она была испещрена шрамами, напоминавшими о славных битвах прошлого.

– Ты уверена? Вы можете лишиться божественного благословения…

– А тебя, если не будешь участвовать, вообще рассеют по ветру! – огрызнулась Тесса. – Если не пригласишь меня в свой клан, я все равно пройду сквозь тории, ясно?

Тора тихо застонала.

– Но это опасно, – произнес Кит. – Все члены клана находятся под защитой магии города, но если тебя ранят, больно будет по-настоящему. Умереть ты не умрешь, но потеряешь много сил.

– Мы все равно хотим сражаться, – непреклонно заявила Тесса. Джин молча кивнул.

Тут слово взяла Рю.

– Достопочтенный бог несчастья, – мягко сказала она, – поначалу эти смертные не проявляли особого интереса к предстоящему Циклу. Однако едва они узнали о вашем участии, как стали умолять поскорее привезти их сюда. Очень настойчивые смертыши.

Кит протяжно вздохнул и посмотрел туда, где восседала семерка. Китидзётэн, богиня счастья, грозно взирала на печального мальчика перед собой.

– Абсолютно исключено! – прогремела она. – От тебя не исходит никакой радости!

Кит скользнул взглядом по дальней стороне сцены, где толпились кандидаты в кланы семерки. На его стороне, кроме Тессы и Джина, никого не было.

– Я слышал, что говорят боги, – мрачно произнес бог несчастья. – «Хорошо, что Тайра скоро сгинет». «Наконец-то семерка получит подходящего бога». Может, и правда будет лучше, если я оставлю все как есть.

– Нет! – горячо воскликнула Тесса. – Ты сам учил меня никогда не опускать руки и бороться до последнего! Поэтому я тебя не брошу! Мы будем сражаться вместе до самого конца.

– Вам небезопасно здесь находиться, – угрюмо возразил Кит. – Город магии не очень-то благоволит смертным.

– Кстати, о безопасности… – Джин закусил нижнюю губу. – Мы видели кое-что странное. Ты знаешь, кто такие охотники на богов?

– Тсс! – яростно зашипела на него Рю.

Кит побледнел как полотно. Если раньше он казался Тессе просто уставшим, то теперь его смело можно было принять за родственника какого-нибудь скелета из Арсенала павших душ.

– Но… тебе-то откуда о них известно?

Тесса, понизив голос, вкратце рассказала о демонстрантах с табличками и о том, как они растворились в воздухе прямо у стражей перед носом.

Кит быстро оглянулся по сторонам:

– В кои-то веки я рад отсутствию публики. Тора и Рю правы. Нельзя, чтобы кто-то услышал от вас это название. И в особенности семерка. Вы ведь смертные, а значит, первые попадете под подозрение. Однако ни о чем не волнуйтесь, у меня все под контролем: если случится что-то из ряда вон выходящее – я лично сообщу об этом семерке.

– Если поклянемся держать язык за зубами, – вкрадчиво проговорила Тесса, – ты возьмешь нас в свой клан?

Кит лукаво улыбнулся:

– Как знать, как знать… Впрочем, даже если и возьму, мы обречены. Двое смертных против четырех бессмертных в каждом клане семерки – дохлый номер.

Нужны еще двое, еще двое… Может, удастся кого-нибудь уговорить…

Она повернулась к сцене. В этот самый момент Кудзю довольно хлопнул в ладоши:

– А вот и мои четверо!

К своему ужасу, Тесса обнаружила, что на сцене, кроме них с Джином, больше никого не осталось. Все семеро богов счастья сделали свой выбор. Дзидзо поклонился Кудзю, потом повернулся к Киту и короткими прыжками направился к нему.

– А теперь, – провозгласил бог путешественников, – черед лорда Тайры, бога несчастья!

6

Дайкокутэн насмешливо вздернул бровь и взглянул на Эбису, словно говоря: «Закончится, не успев начаться».

Тесса с Джином встали перед Китом. Сердце у Тессы бешено колотилось. Еще бы, ведь сейчас все взгляды – и семерых богов счастья, и тысяч бессмертных зрителей – были обращены только на них!

Тесса низко поклонилась:

– Тайра-сама, мое имя – Тесса Мията, я благословенная смертная. И я желаю присягнуть на верность твоему клану.

Бог несчастья откашлялся.

– Как главный специалист по несчастью, я ответственно заявляю, что это великое счастье – знать, что ты веришь в меня…

Он сделал паузу, и Тесса затаила дыхание. А вдруг он скажет «нет»?

– …и не оставишь в покое, если я не соглашусь. – В глазах Кита вспыхнули озорные искорки. – Добро пожаловать в мой клан, Тесса.

Зрители на трибунах разом охнули.

– В Цикл смены богов взяли благословенную смертную!

– М-да, шансы бога несчастья тают на глазах.

Тесса расправила плечи и гордо подняла голову. Пусть говорят что хотят. Главное, Кит ее принял, а там уж видно будет – кто кого.

Ее юката исчезла. Теперь на Тессе были ее джинсовые шорты и белая футболка, а сверху – хаори. Но не красное с тиграми, в котором она сражалась с ненастоящим лордом Тайрой два месяца назад, а того же цвета, что и тории Кита, – красноватой меди и почерневшего серебра с золотым крапинками. Позади бога несчастья, тускло поблескивая в свете фонариков, появился кособокий металлический стул. Тесса с достоинством уселась на него, а на коленях у нее устроилась Тора, чей золотой бумажный мех потемнел под стать одеянию Тессы. При каждом движении стул издавал мучительный скрип, поэтому Тесса изо всех сил старалась не шевелиться.

Несколько секунд спустя к ней присоединился Джин. Теперь их было двое. Двое смертных против четырех бессмертных. Ну и ладно, пыталась убедить себя Тесса. Зато у Кита появился хоть какой-то шанс. А «какой-то» – все равно лучше, чем «никакой», правда же?

– Вот и славно! – Дзидзо прыгнул на середину сцены. – Я рад объявить, что все восемь кланов наконец…

Его прервал внезапный громкий треск. Тесса испугалась: уж не происки ли это охотников?

Но тут снова зазвучал голос Дзидзо:

– Так-так! Интересно! Похоже, у нас еще один претендент. Вы опоздали, молодой человек!

– НУ ПОЖАЛУЙСТА!

Из тории, которые тут же растаяли в воздухе, выкатился мальчуган с взъерошенными волосами. Одет он был в желтую клетчатую рубашку, заправленную в штаны песочного цвета, которые он натянул едва ли не до груди. За мальчуганом прыгала крошечная бумажная белка.

– ПРИМИТЕ МЕНЯ В КЛАН! МНЕ СРОЧНО НУЖНО ПОПАСТЬ В ЭТОТ ЦИКЛ!

Он споткнулся и растянулся ничком на полу. Потом поднялся на ноги, потирая ушибленный нос.

– Больно-то как! Здрасте, то есть я хотел сказать: приветствую вас! Мое имя Хати, я бог! Ой… нет, не совсем… Я пока еще малый дух… – Он умолк на полуслове и огляделся. Личико у него сморщилось, словно он собрался зареветь. – Я все пропустил!

– Ты припозднился, это правда, – сказал Дзидзо. – Но еще не все потеряно.

Мальчуган принялся неистово кланяться направо и налево.

– Простите меня, мне так жаль! Сегодня ночью я так нервничал, что никак не мог заснуть, поэтому решил немного пробежаться и случайно уснул на крыше какого-то дома, а будильник завести забыл и… Погодите-ка, вы сказали, что не все еще потеряно? Значит, меня могут принять в клан? А в какой? Впрочем, какая разница, я в любой готов, лишь бы…

– Можешь присоединиться к моему клану, – предложил Кит, грозно зыркнув на прыснувших со смеху зрителей.

Хати устремил взор на семерых богов счастья – у каждого за спиной уже сидело четверо бессмертных, потом вновь посмотрел на Кита.

– Но ведь ты… бог несчастья, – прошептал он оторопело.

Кит с удивлением оглядел свои ноги и руки:

– Да ты что? А я и не заметил. Кажется, я и правда самый настоящий бог несчастья.

– Ну так как, желаешь вступить в клан лорда Тайры, юный дух? – спросил Дзидзо. – Время на исходе. Мы больше не можем затягивать церемонию. Решайся скорее.

– Я… я… – заскулил Хати и снова бросил тоскливый взгляд на семерку. – Я…

Он направился к Киту.

– Я Хати, – пропищал мальчуган. – Малый дух. Я желаю присягнуть на верность твоему клану.

– Добро пожаловать, Хати, – мягко произнес Кит. – Мой клан рад приветствовать тебя.

Шкурка белки окрасилась в цвета клана бога несчастья, и такого же цвета хаори возникло поверх клетчатой рубашки мальчугана.

Глаза у него засияли. Он с торжественным видом прошествовал к своему стулу и вдруг, заметив Тессу с Джином, встал как вкопанный.

– С-смертные?

– Благословенные смертные, – поправил его Джин и похлопал по сиденью стула, приглашая Хати сесть. – Но вообще, да – мы смертные.

Мальчик принялся что-то сбивчиво тараторить, но его слова потонули в жизнерадостном возгласе Дзидзо:

– Поздравления юному Хати! Быть может, имеются еще желающие присоединиться к клану несчастья?

На стадионе воцарилась гробовая тишина.

– Никто не хочет в один клан со мной и двумя смертными! – в отчаянии прошептал Хати. Он опустился на свой скрипучий стул и закрыл лицо руками. – Дедушка сидит сейчас где-то там, на трибунах, и наверняка краснеет от стыда!

Дзидзо окинул взглядом пустую сцену и кивнул:

– Благодарю всех, кто…

– Я желающая, – раздался вдруг звенящий голосок.

Из толпы отвергнутых кандидатов вынырнула фигурка и поднялась на сцену. Это была девочка с розовыми волосами и бумажной кошкой на плече. Лучезарно улыбаясь оторопевшей публике и не глядя на разгневанную кузину Аканэ, девочка пересекла сцену и, остановившись перед Китом, отвесила низкий почтительный поклон.

– Мираи Умэдзава, малая богиня. Но прошу, зовите меня Мими. Лорд Тайра, я желаю присягнуть на верность твоему клану. Кажется, у вас тут весело.

Зрители остолбенело глазели со своих трибун на улыбающуюся Мими.

– Мими… выбрала клан? – раздался изумленный шепот. – Та самая Мими Умэдзава?

– Быть того не может, – прошептал кто-то в ответ. – Она уже вечность как не участвовала в общественных мероприятиях!

Аканэ, разъяренно взиравшая на кузину со своего маленького трона позади Эбису, не выдержала:

– Мими, это клан неудачников. Подумай о семье, о тех, чью честь ты должна защищать. У тебя ничего общего с этими невезучими!

Последнее слово она произнесла особенно громко, и оно эхом прокатилось по стадиону: невезучими… невезучими…

Тесса поморщилась. Ну здорово. Не успел их клан родиться, как уже обзавелся обидной кличкой.

Мими радостно помахала Аканэ ручкой:

– А мне они нравятся. Не волнуйся за меня, дражайшая кузина, я не пропаду.

Дзидзо принялся громко хлопать в ладоши. Зрители были слишком потрясены, чтобы присоединиться, но Тесса не растерялась и тоже захлопала.

– Для нас большая честь приветствовать тебя в нашем клане, Мими Умэдзава, – торжественно произнес Кит, и за его спиной появился четвертый стул.

Мими с сияющим видом плюхнулась на свое место.

– А теперь, – воскликнул Дзидзо, – когда все кланы избраны, да начнется Цикл смены богов!

Стадион взорвался бурными аплодисментами, скандируя: «Цикл! Цикл! Цикл!»

– Участники могут удалиться в отведенные им комнаты, чтобы набраться сил перед завтрашним днем, – возвестил Дзидзо. – А зрителей мы ждем на четвертый день, когда состоится первое состязание!

Состязания… Цикл… Так им с Джином и правда предстоит сражаться с настоящими богами и духами…

По стадиону прокатился мелодичный перезвон, и семеро богов счастья, поднявшись с тронов, удалились каждый в свои тории. Участники поспешили следом. Выстроившись друг за другом, они по одному входили во врата, а их бумажные компаньоны растворялись в воздухе.

– Нам тоже пора, – сказал Кит, кивком указав на тории.

– А они вообще работают? – спросил Хати, с недоверием взирая на несуразную конструкцию.

– Еще как, я это чувствую, – заверила его Мими. – Хоть ощущение и странное. От врат семерки исходит совсем другая сила.

– Да? – оживился Хати. – А я вообще ничего не ощущаю.

Кит кашлянул и, почему-то избегая смотреть на новоизбранных членов своего клана, туманно произнес:

– Комнаты клана несчастья – ваше общежитие – располагаются, как и все прочие, за пределами академии… Имейте в виду, что наше временное жилище нуждается… в косметическом ремонте, скажем так. Не судите строго – я ведь только-только узнал, что участвую в Цикле.

И с этими словами он исчез в тории, оставив свой клан нерешительно переминаться с ноги на ногу.

– Ладно, я рискну, – сказала наконец Тесса и тут же осеклась. – Я хотела сказать: пойду первая.

Она понятия не имела, что ждет ее на той стороне, – было очень интересно, но в то же время волнительно.

На самом деле ей не терпелось поскорее увидеть, что ожидает ее на другой стороне.

– Пока! – Тора помахала бумажной лапой.

Тесса махнула рукой в ответ и шагнула во врата. Ураганный ветер едва не сбил ее с ног. Он дул одновременно отовсюду, бешеный и обжигающе ледяной, не давая даже чуть-чуть приоткрыть глаза. Вой стоял такой, будто Тессу окружила целая стая волков оками.

Внезапно все стихло.

Тесса нерешительно открыла глаза…

И потрясенно выдохнула:

– Это еще что?

7

Кругом царила разруха.

Другого слова для этого безобразия было не подобрать.

Тесса стояла посреди ужасно грязной комнаты, углы которой были затянуты толстой паутиной. Из мебели здесь были только перевернутый стол и несколько скособоченных деревянных стульев. Комната была залита лунным светом – спасибо зияющей в потолке дыре. Пыль пушистым ковром устилала пол. Стоило Тессе сделать шаг по направлению к окнам, занавешенным плотными шторами, как из-под ног у нее во все стороны полетели невесомые хлопья. Прямо как сусуватари – «пыльные зайчики» из мультика «Мой сосед Тоторо», – только эти «зайчики» вызывали не умиление, а аллергию. Бога несчастья было нигде не видать.

– Апчхи! Эй? Есть тут кто-нибудь?

Пыль закружилась вокруг нее маленьким беспощадным смерчем.

– Апчхи! Что это за место? Апчхи!

Позади раздалось странное жужжание. Воздух задрожал, и в облаке пыли замерцали очертания врат из металлолома. Вдруг по крыше застучали крупные капли, а через секунду начался страшный ливень. Из дыры в потолке хлынули потоки воды.

– Кит! Куда ты запропастился? – закричала Тесса, закрывая руками лицо от дождя.

В тории вспыхнули контуры какой-то фигуры – слишком маленькой, чтобы быть Китом. Мгновение спустя, беспрерывно чихая, из врат вышла Мими. Судя по широкой улыбке, вид полуразрушенной комнаты ее ничуть не расстроил.

– Привет-привет! Могу я звать тебя Тесса-апчхи! Я имела в виду, Тесса-тян?

– Конечно. Привет, Умэдзава.

– Мими! – поправила девочка. Она была одного роста с Тессой, а ее прелестное личико в форме сердца светилось в лунном свете. – Зови меня Мими! Мы ведь в одном клане, так что обойдемся без скучных формальностей!

Для бессмертной, угодившей в клан несчастья, Мими держалась как-то уж слишком оптимистично.

– Ты ведь, кажется, малая богиня? Почему же тогда решила присоединиться к нашему клану?

– Потому что у вас целых двое смертных! А значит, куда интереснее, чем в любом клане семерки – там, кроме скукотищи, ловить нечего!

Тесса от удивления даже не нашлась что сказать. Вот так неожиданность! Пока все поголовно считают, что связываться с богом несчастья – идея хуже некуда, эта девочка нарадоваться не может, что он принял ее в свой клан. Ну и ну…

Девочка лукаво подмигнула Тессе и…

Исчезла.

На ее месте сидела кошка, каких Тесса отродясь не встречала. Шерстка у кошки была темно-серая со светло-коричневыми пятнами, а кончики волосков отливали розовым.

Пуф! Кошка скрылась в облачке дыма. Через мгновение оно рассеялось, и перед Тессой снова стояла Мими.

– Мяу! – хихикнула девочка. – Что такое – ты, никак, язык проглотила? Ой-ой, ты посмотри на свое лицо! А ведь ты благословенная смертная! Пожалуй, не стоит показывать этот трюк простому смертному, а то мои сестренки жить спокойно не дадут! Они те еще фрукты: вечно ко мне цепляются, что бы я ни натворила!

– Это магия такая? – К Тессе наконец вернулся дар речи. Подобного она еще не видела. Да, Кит в свое время был лисенком кицунэ, но ведь не по своей воле, а потому, что на него наложили проклятие. – Можно научиться ей с помощью ку?

– Я с этим родилась. – Мими сморщила носик. – У меня вся семья умеет обращаться в ириомотейских кошек. Это вид диких кошек, которые обитают в префектуре Окинава – ну, острова на юге Японии, слышала, наверное? Десять лет назад, когда город магии воздвиг границы, мы всей семьей отдыхали в Токио смертных. Я тогда только-только родилась. Вот мы и застряли там, пока симэнаву не сняли. А сняли ее благодаря вам! В общем, моя родня считает, что умение обращаться в кошек – проклятие. Но как по мне, это весело! Жаль только, что слово «веселиться» моим родителям неведомо. Обратились бы ко мне – я бы посоветовала для начала улыбнуться! А то ведь они уже и не помнят, как это делается.

Тории снова замерцали, и оттуда друг за другом вышли Хати и Джин. Оба изумленно огляделись.

– И это – наше общежитие? – недоверчиво спросил Джин. Половицы под его ногами возмущенно поскрипывали.

– Что это? – в ужасе пролепетал Хати. – Куда нас занесло?

– Мы в Академии богов, естественно. Говорят, ее владения находятся на изнанке смертного Киото – это бывшая столица Японии. – Мими прищурилась, будто пыталась что-то припомнить. – Погоди-ка, а ты, часом, не из рода Хатимана? Ваше золотое святилище – это просто… – Она возбужденно замахала руками. – Просто нечто! Ни у кого такого не видела. Эбису-сама, само собой, не в счет.

У Тессы отвисла челюсть.

– Стойте. Хатиман. Тот Хатиман, который был привратником семерки?

Мальчуган вздохнул:

– Он самый. Но меня зовите Хати, ладно? И вообще, по-моему, я вратами ошибся. – Он тоскливо огляделся. – Мне тут не место.

Мими сочувственно покачала головой:

– Нам всем иногда так кажется. Непросто бывает найти свое место под солнцем. Место, где ты будешь чувствовать себя как дома. Но теперь ты с нами, Хати. Добро пожаловать в клан!

Щеки у Хати порозовели.

– Сп… Спасибо, Умэдзава.

– Мими! Ми-ми, – поправила его девочка. – Умэдзава – это мои предки и бабуля. А Мими – это я.

– Вот видишь? И я тебе говорил: ты один из нас. Поэтому не волнуйся, – подбодрил мальчугана Джин. – К тому же я уверен, наше общежитие не просто так похоже на заброшенную хижину – на то должна быть причина.

– И заключается она в том, что на все и сразу моего запаса ку катастрофически не хватает, – раздался в коридоре чей-то сварливый голос. – Думаете, правящие боги состоят из одной сплошной магии? Если и так, то не в моем случае. Богу несчастья по праву должности причитается довольно ограниченный ресурс энергии.

В дверном проеме возник Кит, держа перед собой внушительное блюдо с рисовыми шариками.

– Добро пожаловать в дом, милый дом! Ремонт я не сегодня завтра организую, а вот по поводу ужина – не обессудьте, довольствуемся магазинной едой. Ну да зато утром вам гарантирован настоящий праздник живота! Завтраки в академии – это что-то.

– Я могу помочь! – воскликнула Мими. – Не с едой, конечно: мою стряпню вам даже пробовать не захочется. А вот с ремонтом – легко!

Она сомкнула ладошки перед собой и чуть наклонила голову, словно собралась помолиться. Тесса вспомнила, как Кит учил ее видеть магию: для этого нужно собрать ку перед глазами. Она прищурилась и сосредоточилась, нащупывая в воздухе нити энергии, сотканные из молитв и чаяний смертных – таких же, как и она сама. Наконец у нее получилось. Тогда она открыла глаза – и чуть не вскрикнула от изумления.

В комнату, сквозь окна и двери, клубясь и перекатываясь, словно горная река, ворвались розовые потоки ку. Они забурлили вокруг Мими, словно водоворот, а потом понеслись по комнате. Расшатанный, с треснувшей крышкой стол тут же перевернулся на ножки и стал как новенький. Пыльные зайчики ускакали в ночь, помахав на прощание пушистыми лапками. Солома, беспорядочно валявшаяся на полу, начала сама сплетаться в татами…

Внезапно под потолком ярко вспыхнули огоньки. Тесса заморгала, и нити ку перед ее глазами рассыпались на миллионы крошечных искорок. Она огляделась. Теперь здесь было так уютно – совсем как в домике обаа-тян и одзи-тяна в Кисарадзу или в квартире Грэм. Дождь, барабанивший по целехонькой крыше, лишь усиливал это ощущение.

– У меня. Просто. Нет слов.

– Мощь клана в действии! Благодарю. А теперь поедим. – Бог несчастья уселся за стол и взмахом руки пригласил своих подопечных присоединиться к трапезе.

Тесса сунула в рот онигири с маринованной сливой. Ммм, блаженство… Сразу вспомнилось, как она сидит рядышком с Грэм, жует свои любимые, самые вкусные на свете рисовые шарики и взахлеб пересказывает бабушке содержание последней серии своего любимого аниме…

– Ау! Ты здесь? – Джин легонько толкнул ее локтем. – Или правда заснула?

Тесса встрепенулась и рассеянно моргнула. Остальные за столом уже успели съесть все до последней крошки, а ее тарелка до сих пор была полна.

– Так, а теперь марш по кроватям, – объявил Кит. – Вам всем нужно как следует выспаться.

– Я за. – Хати сладко зевнул. – Только что-то не вижу я тут ни одной кровати.

Едва он произнес эти слова, как на стенах вспыхнули очертания дверей.

Кит ухмыльнулся:

– На гостиную меня, может, и не хватило, но ваши спальни получились вполне себе ничего. Серьезно, сами поглядите! А затем сразу спать, ибо вставать завтра ни свет ни заря.

Мими застонала:

– В такую рань? Мне обязательно нужно выспаться, иначе мех встопорщится и будет искрить.

– Если проспите, – сурово предупредил Кит, – то пропустите завтрак в академии. А такого и врагу не пожелаешь.

Глаза у Мими загорелись.

– О да, я слышала, что завтраки у них – бомба! Нужно поставить будильник! Десять будильников!

Тесса поднялась со своего места. Наконец-то можно и отдохнуть. Денек выдался тот еще, и она едва волочила ноги от усталости. На двери перед ней висела табличка: «Мията». Серьезно?.. Хотите сказать, что это ее, и только ее комната? У Тессы никогда не было своей комнаты. Сколько себя помнила, она делила спальню со старшими сестрами: Сесилия вечно сидела за столом, придумывая новые дизайны своих блокнотов, а Пэйтон постоянно кромсала какую-нибудь одежду, пытаясь «подогнать ее под свой стиль». Сестер она любила и не возражала против их компании, но порой хотелось и личного пространства.

– До завтра!

Тесса торопливо махнула рукой, отодвинула дверь и, заскочив в комнату, закрыла дверь за собой. Ноздри защекотал аромат бумаги и чернил.

– И все это – мне? Правда-правда?

Едва ступив за порог, Тесса ощутила, как комната… обняла ее. Точнее, обволокла. Заботой и нежностью. Столько места – и все для нее одной! Пол, застланный татами, пах сладкой соломой. Прямо за окнами раскинулся прекрасный сад. В стене слева была маленькая дверца – куда она, интересно, ведет? – а у стены справа лежал большой удобный матрас, прикрытый пушистым одеялом. Еще тут повсюду были полки, заставленные книжками в основном с ее любимыми историями, но попадались и названия, которые ни о чем ей не говорили. Вот выдастся свободная минутка, решила про себя Тесса, и сразу за них примусь…

На полке рядом с матрасом стоял планшет, на котором шло видео, где Якитори-гай опять готовил что-то невероятное. Тесса с Джином все лето смотрели его шоу и даже пытались пожарить шашлычки из цыпленка по его рецепту.

– Бабуля!

На стене висела фотография Грэм. Та сидела на своей кухне рядом с лучшей подругой, и обе они хохотали от души, а перед ними стояло блюдо со свежеиспеченными булочками. Дата на снимке, выведенная каллиграфической кистью, говорила о том, что он был сделан сегодня. Рядом разместили еще одно фото: на нем Пэйтон, Сесилия и обаа-тян с одзи-тяном сидели в гостиной вокруг стола, заваленного вкусняшками с фестиваля.

У Тессы будто камень с души свалился. Как здорово, что все у них хорошо.

– Цикл скоро закончится, – прошептала она. – Знали бы вы Кита, поняли бы, почему я за него сражаюсь. Он классный. И совсем как родной для меня.

В углу была оборудована мини-кухня. Там стоял холодильник (как оказалось, до отказа забитый бутылочками с якультом и всякой вкуснятиной; еще там охлаждался кувшин с ячменным чаем – самым лучшим напитком для летней жары) и волшебная мини-печка. Тесса любопытства ради нажала на одну из кнопок с изображением пирожка, и – дзинь! – из печки выпрыгнула крошечная дынная булочка. Ну очень крошечная, прямо на один зубок. Тесса проглотила и направилась было к окну, чтобы взглянуть на сад, как вдруг ее внимание привлекла дверца слева от окна. Табличка на ней гласила:

СПАСИТЕЛЬНЫЙ САД

Задуман как место, где можно выпустить пар после тренировок и в особенности после тех, что предстоят тебе, ТЕССА МИЯТА, так что шла бы ты спать!

– Да я на секундочку, – прошептала Тесса и толкнула дверь.

Раздался скрежет замка, похожий на недовольное ворчание, и дверь распахнулась. На земле перед Тессой стояла пара сандалий, на вид очень мягких и как раз ее размера.

– Ох, – только и смогла вымолвить Тесса.

С первого взгляда было ясно, что одной секундочки будет мало. Может, ей стоит спать здесь, а не в спальне? Вытащить сюда матрас и, завернувшись в одеяло, любоваться бескрайним, усыпанным звездами небом? Вокруг возвышались холмы, поросшие длинной мягкой травой и деревьями с ярко-зелеными кронами. Во все стороны разбегались тропинки, посыпанные гравием, и Тесса была уверена, что каждая из них ведет в какой-то новый мир.

Она как будто вышла из Ходячего замка Хоула и попала прямиком…

– В чистую магию, – благоговейно прошептала Тесса.

Она оглянулась. Двери за ее спиной не было. Сердце у Тессы испуганно екнуло. Как же мне теперь вернуться? Но тут ее осенило. Вытянув руку, она громко произнесла:

– Где находится общежитие клана несчастья?

И тут же перед ней возникла дверь. Тесса на всякий случай открыла ее и сунула голову внутрь. Ну да, так и есть – это ее комната. Она снова закрыла дверь и, осмелев, двинулась вглубь сада. Как же здесь было чудесно! Она неспешно переходила с тропинки на тропинку, сворачивая время от времени на низенькие мостики, перекинутые через бурливый ручеек, и с наслаждением вдыхала ночной воздух, напоенный ароматом распускающихся цветов.

На душе у нее было неспокойно, а в животе будто порхали суетливые бабочки. Она ведь совсем не сильная. Подумаешь, научилась обращаться с ку – этого ведь недостаточно. Из них двоих по-настоящему умеет драться только Джин, а драться придется много – в этом вся суть Цикла.

От бабочек не осталось и следа. Вместо них в животе возник холодный тяжелый камень.

Тессе, простой смертной девочке, предстояло сразиться с семью кланами бессмертных и при этом умудриться занять не последнее место. Потому что от нее зависела судьба друга – она попросту не могла его подвести…

– Я ведь не проиграю, правда? – шепотом спросила Тесса.

В кроне дерева зачирикал воробей; изо всех уголков сада доносилось пение цикад, и Тесса могла бы поклясться, что слышит: «Цикл, Цикл, Цикл…»

Тогда, собравшись с духом, она задала вопрос о том, что страшило ее больше всего на свете:

– Мы сможем… спасти Кита?

Но на сей раз в песне цикад не прозвучал ответ.

8

Цикл смены богов начинается.

Нити ку натянулись до предела, источая мелодию, ловить которую было не дано ни смертным, ни бессмертным. Лишь немногие, особенно чувствительные, замирали на мгновение, внимательно прислушиваясь и глядя по сторонам: что-то назревает – говорило им их чутье.

Эта призрачная мелодия неслась над землей: над продуваемыми всеми ветрами долами Хоккайдо, над зубчатыми склонами горы Фудзи, над горячими источниками Хаконе, над водоворотами в проливе Наруто, над восьмьюдесятью восьмью храмами Сикоку и песчаными оконечностями Окинавы.

Нового Цикла не случалось вот уже четыре века. Но настало наконец время изменить баланс сил между смертными и бессмертными; пришла пора извечным лидерам потесниться на вершине власти и уступить свое место другим, а юным умам повлиять на ход истории. Требовалась свежая кровь, пусть даже сначала придется ее кому-то пустить. Для ку это не потеря и не трагедия – просто такова природа вещей. И природа Цикла смены богов.

Мелодия ку, низкая и чарующая, неслась над землей.

Цикл начинается.

Цикл начинается.

Цикл начинается.

9

– А где академия? – в двадцатый раз спросил Хати.

– В конце тропинки, – хором в двадцатый раз ответили ему Джин, Тесса и Мими.

Тесса зевнула, прикрыв рот ладошкой. Как же спать хочется! На порозовевшем небе все еще поблескивали звезды, но первые робкие лучики уже пробивались сквозь густые заросли бамбука, окрашивая их в бледно-зеленый цвет.

Проснувшись, ребята обнаружили на столе записку от Кита: «Увидимся в академии. Выходите через центральную дверь, И ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ НЕЕ! Не через какую-нибудь боковую и уж точно не через заднюю! И тогда тропинка приведет вас прямиком в академию».

Академия… Место, где ее научат сражаться с бессмертными… От одной мысли об этом внутри у Тессы все перевернулось. Она прибавила шагу. Поскорее бы уже дойти до столовой, в которую так стремился попасть Хати.

Тропинка резко свернула вправо. Хати, никого не дожидаясь, помчался вперед.

– Пришли, пришли, это наверняка здесь… Ух ты!

Тесса, Джин и Мими, дружно охнув, остановились у него за спиной.

На огромной поляне перед ними возвышался семиэтажный дом, от вида которого дух захватывало. Суровый и величавый, он устремлялся так высоко в небо, что, казалось, мог достать крышей до самого солнца.

Темные деревянные балки ярко выделялись на фоне стен цвета слоновой кости; кончики крыш, покрытых алебастровой черепицей, грациозно загибались кверху и горели золотом, словно их раскрасили светом тысяч и тысяч звезд.

– Такой я ее себе и представляла, – восхищенно выдохнула Мими. – Академия насквозь пропитана ку. Говорят даже, что ее построили самые первые боги.

Хати очарованно кивнул. Глаза у него были размером с небольшие блюдца.

– Она… Она еще круче, чем я думал. Дед сказал, сотни пыльных духов трудились всю прошлую неделю, чтобы навести тут порядок.

– Я об этой академии раньше никогда не слышал, но она точно куда эпичнее, чем самые эпичные додзё, в которых мне доводилось бывать, – признался Джин.

Они поднялись по деревянным ступеням, украшенным причудливой резьбой, и остановились у стеклянных раздвижных дверей, расписанных золотыми нитями.

Тесса с колотящимся сердцем прикоснулась к стеклу – и панели разъехались в стороны. За дверями оказался просторный вестибюль. Под потолком парил хрустальный канделябр с семью светящимися шарами; оконные рамы были покрыты золотом, а стекла были такие чистые, что отражали каждую искорку падавшего на них света. Под окнами лежало множество пушистых подушек для сидения. По винтовой дубовой лестнице с блестящими золотыми перилами поднимались ученики. Снизу казалось, что лестница уходит в никуда – такая она была длинная.

– И куда теперь? – спросил Хати, изумленно озираясь. – Ой, глядите, там табличка!

Мими радостно воскликнула: «Ура! Завтрак!» – и они с Хати бросились к указателю на стене.

Вдруг невесть откуда появилась полосатая кошка и с протяжным мяуканьем принялась тереться о ноги Мими. Маленькая богиня нагнулась и обхватила мордочку кошки ладошками.

– Спасибо, что заскочила меня проведать, – сказала Мими. – Я обязательно пришлю тебе вкусненькую вяленую рыбку, только немножко позже.

Кошка довольно замурлыкала, а потом развернулась и ушла.

– Ты так любишь кошек, – с восхищением заметил Хати.

– А они любят меня, – со счастливой улыбкой ответила Мими.

– Вот вы где! – С одной из подушек, лежавших у окна, поднялся Кит и подошел к Тессе и Джину.

– А ты чего так рано? – поинтересовалась Тесса. – Или, хочешь сказать, завтрак уже закончился?

– Да нет же. Просто хотел обсудить кое-что с Дзидзо – пока длится Цикл смены богов, он будет жить в академии.

«„Кое-что“ – это, случайно, не охотников?» – встревоженно подумала Тесса. Джин, поймав ее взгляд, нахмурился. Наверное, ему в голову пришла та же самая мысль.

– Скорее сюда! – позвала Мими.

От указателя исходил сладковатый лимонный аромат, свидетельствующий о том, что сделана она из хиноки. И неудивительно, ведь боги очень любят это дерево. Оно обладает волшебными очищающими свойствами, поэтому помимо всего прочего из него строят храмы и делают оружие. Как, например, любимые сюрикены Тессы, которые она сама выточила из плашек хиноки.

АКАДЕМИЯ БОГОВ

Первый этаж: вестибюль, воздвигнут в честь Эбису,

бога процветания

Второй этаж: Большой обеденный зал, воздвигнут в честь Дайкокутэна,

бога торговли и ремесла

Третий этаж: додзё, воздвигнут в честь Бишамонтэн,

богини войны

Четвертый этаж: Студия искусств, воздвигнута в честь Бензайтэн,

богини искусств

Пятый этаж: Целительные палаты, воздвигнуты в честь Китидзётэн,

богини счастья

Шестой этаж: классные комнаты, воздвигнуты в честь Хотэя,

бога удачи

Седьмой этаж: библиотека, воздвигнута в честь Фукурокудзю,

бога мудрости

– Целый этаж книг, – восхищенно прошептала Тесса.

У них в школе под библиотеку отвели всего-то крошечный уголок, еще и денег на нее выделяли год от года все меньше и меньше. Мисс Рукайа, библиотекарь, постоянно говорила, что им нужны новые книги, но ее не слушали. Тесса очень надеялась, что в этой библиотеке найдутся книги на английском. Она хоть и говорила на японском почти без запинок, чтение по-прежнему давалось ей с трудом. Впрочем, если все предметы в академии будут преподавать на японском, глядишь, она и кандзи в два счета освоит. Если, конечно, боги вообще пользуются учебниками.

– У них есть студия, – присвистнул Джин. – Представляешь, какие тут материалы, в магической-то академии?

Сердце у Тессы сжалось. Джин очень любил рисовать, но ему всегда приходилось тайком покупать перья для рисования и прятать свои работы от отца, который и слышать ничего не хотел об увлечении сына.

– Большой обеденный зал! – Мими облизнулась. Сейчас вид у нее был точь-в-точь как у голодной кошечки.

Через мгновение вывеска сменилась: вместо перечня этажей появился уже знакомый список кланов. В животе у Тессы похолодело.

– Турнирная таблица…

Наверное, это был первый и последний раз, когда клан несчастья занял первую строчку. Вот начнутся поединки, и тогда…

– А что это за поединки? – Хати потер глаза. – Дед говорил, однажды кого-то чуть взаправду не убили.

– Насколько мне известно, это был просто несчастный случай, – ответил Кит. – Все подробности после завтрака. Я с утра плохо соображаю, пока не отведаю своих любимых онигири.

– Я ужасно голодная. Идемте скорее! – подхватила Тесса.

– А зачем идти? – возразил Хати. – Тут ведь лифт есть.

– Нас ждут поединки, Хати. Много поединков, – ответила Тесса. – А значит, мы должны быть в отличной форме. – Она усмехнулась Джину. – Один мой знакомый, всемирно известный мастер карате, учил меня: практика – залог успеха.

Джин рассмеялся:

– Тут я с ним, пожалуй, соглашусь. Как насчет гонки? Проигравший покупает всем мороженое. Марш!

– Эй! Заранее надо предупреждать! – крикнула Мими.

Раздался легкий хлопок, в воздух взметнулось облачко дыма. Мими, превратившись в кошку, вскочила на перила и помчалась вверх. Она спрыгнула на площадку, опередив Джина на полсекунды.

– Так нечестно! – завопила Тесса, бросаясь следом за ними.

– Ты посмотри, какие тут длинные пролеты, – простонал Хати. – Каждый как двадцать обыкновенных. Давай на лифте? Он же вон, в двух шагах всего.

– Поступай как знаешь, – сурово заявил Кит. – Но если не обставишь меня, старика, будешь наматывать круги по территории академии. На время!

– Ой нет, только не это! – Хати кинулся к лестнице. – Я и до обеденного зала-то не добегу!

10

– Я так волнуюсь, так волнуюсь! – верещала Мими, прыгая по ступенькам. Она то превращалась в кошку, то снова принимала свой человеческий облик.

– А чего волноваться? – не поняла Тесса. – Это же… обычный завтрак.

– И вовсе не «обычный»! – возразила Мими, одним прыжком преодолев сразу треть пролета.

В этой гонке она пришла первой, обогнав второго финишировавшего на целую минуту. Тесса вбежала на площадку последней. Какая досада. Придется ей, видимо, и мороженым всех угощать, и наматывать круги, как грозился Кит.

– Мията, ты же знаешь, что это за столовка? – спросил Хати, пока они шагали к дверям обеденного зала. Но тут же спохватился: – А… ты же… ну да.

– Пора мне носить футболку с надписью «смертная», – ухмыльнулась Тесса.

– Ой, а ты и правда хочешь? Я сошью, обожаю шить одежду. – Вид у Мими был совершенно серьезный. – А у меня на футболке будет написано «Кошка».

Джин прыснул со смеху:

– Ну а на моей тогда – «Я художник, я так вижу».

Кит добродушно крякнул. Вид у него был такой, будто он не по лестницам бегал, а в парке прогуливался.

– Уважаемые смертные и бессмертные. Даже не надейтесь, что вам удастся сменить униформу. Я в наши клановые хаори всю душу вложил, ясно вам?

Тесса хихикнула и указала рукой на табличку, висевшую на стене у двери.

– «Ресторан был выбран Эбису, богом процветания». Что это вообще значит?

– Ты разве не знаешь, что боги каждый раз называют какое-нибудь место и… – начал было Хати и осекся. – Ой, ты же смертная. Опять забыл. Тогда просто открой дверь и увидишь.

Дверь ничем не отличалась от обычной, разве что на деревянной раме был вырезан небольшой знак в виде тории. Интересно, куда приведут эти врата?..

– Хм…

– Ну же, открывай, – поторопила Тессу Мими, едва не прыгая на месте. – Лучше один раз увидеть, чем тысячу лет догадываться!

Тесса неуверенно протянула руку и отодвинула дверь в сторону.

– Что… что это?

Они оказались в огромном ресторане, отделанном деревянными панелями медового цвета. Из высоких окон, за которыми виднелся чудесный сад, в зал щедро лился солнечный свет.

Длинные столы ломились под тяжестью подносов с выпечкой и баночками варенья. В углу шеф-повар готовил омлет для Бишамонтэн. Кудзю набирал себе овощей для салата: на белом фарфоровом блюде, которое он держал в руках, уже высились две горки – помидоров и тонких колечек красного лука.

– Сколько вкуснятины! – Казалось, еще чуть-чуть, и слюнки у Хати прямо по подбородку потекут, и Тесса его прекрасно понимала.

– Нужно успеть позавтракать, пока обеденный зал не переместился в другой ресторан на ланч. – Кит подвел их к столику у окна, на котором в тот же миг возникли пять меню.

Тесса прочла заголовок и удивленно моргнула:

– Мы что – в отеле?

– В «Палас-отеле» в Токио, если быть точным, – пробормотал Кит, погрузившись в чтение меню. – Такие вот чудные пристрастия у нашего Эбису. Видите сад за окнами? И верхушки крыш? Это Императорский дворец.

Хати вытянул шею:

– Ничего себе, никогда там не был.

– Значит, мы можем попросить любое мороженое, какое захотим? – обрадовался Джин.

– Само собой, – подтвердил Кит. – Любое, какое только существует в Японии.

Джин, широко ухмыляясь, пихнул Тессу локтем в бок.

– Наш летний марафон мороженого продолжается!

– Отличная новость! – рассмеялась та.

Джин всегда был ужасным сладкоежкой.

– А главное, для нас оно бесплатное – мы ведь участники Цикла, – пропела Мими, окидывая взглядом список блюд в меню. Еда здесь была на любой вкус – и это не считая той, что уже стояла на столах! – Всегда хотела позавтракать в этом отеле, ну да у моих пять иен на еду в жизни не выпросишь. О, вот этот напиток выглядит прикольно!

Она стукнула пальчиком по картинке в меню, и прямо перед ней возник стеклянный стакан, до краев наполненный соком из манго и ананаса.

– Пять иен… – Тесса прикинула в уме. – Это же примерно пять центов. Сумма ведь совсем крошечная. На это даже жвачку не купишь!

– Только не в царстве бессмертных. Здесь монетки в пять иен очень даже важны. Скоро начнутся состязания, и ты сама в этом убедишься, – пообещал Кит. – Пять иен – это официальная валюта мира богов.

– Ой, да! Дедушка мне что-то такое рассказывал! – энергично закивал Хати. – Смертные кидают эти монетки в особые ящики, которые стоят в храмах и святилищах, потому что «пять иен» на японском звучит как «го-ен», а это похоже на другое слово, которое означает «почтенные и судьбоносные связи». Получается, смертные, оставляя монетку, как бы устанавливают с богами связь, которая принесет им удачу.

– Это суеверие смертных, – объяснил Кит. – На самом деле важно то, какое желание они при этом загадывают. Как бы то ни было, именно благодаря энергии их молитв монетка в пять иен приобрела такую силу. Хотите взглянуть?

Он вынул из кармана какой-то маленький предмет, сияющий так ярко, словно это был кусочек солнца. Джин с Тессой даже прикрыли глаза руками.

– Ничего себе, так и ослепнуть недолго, – жмурясь, произнес Джин.

– Простите, ребята. – Кит рассмеялся. – Это монетка из моего святилища. Одна девочка, прежде чем бросить ее в ящик для подношений, столько всего загадала, что она насквозь пропиталась ку, потому и сияет так ярко. Используйте собственную ку, чтобы защитить глаза, и тогда точно не ослепнете.

Тесса посмотрела на Мими и Хати – те преспокойно наслаждались своими напитками, ничуть не впечатленные демонстрацией чудесной монетки. Невидимые очки из ку на них, что ли… Раньше Тесса думала, что неплохо управляется с ку, а оказывается, ей еще учиться и учиться.

Кит взглянул на длинный стол, заставленный подносами со всевозможной выпечкой.

– Пора нам поторопиться, пока кланы семерки не смели все подчистую.

Дважды ему повторять не пришлось. Его подопечные тут же заняли места в длинной очереди.

Едва Тесса, вооружившись щипцами, потянулась за восхитительной булочкой с корицей, как почувствовала внезапный толчок в бок. Щипцы упали на пол.

– Эй, вы зачем… ой. – Тесса гневно воззрилась на Аканэ Акияма. Ты.

Личико Аканэ исказила недовольная гримаса.

– Глазам своим не верю. Ты знаешь, еще не поздно сбежать.

Хати нервно топтался на месте, с тревогой глядя то на свою тарелку с омлетом, то на Аканэ, то на безопасный островок у окошка.

Мими с грохотом поставила свой поднос на ближайший стол и неспешным шагом направилась к кузине.

– Тебе чего, Аканэ?

Тесса оглянулась: может, кто-то из взрослых их увидит и поспешит вмешаться?

Аканэ проследила за ее взглядом и усмехнулась:

– Никто вас не спасет, невезучие.

И правда, Кит стоял в стороне, поглощенный разговором с Дзидзо. Придется разбираться самим.

– Держу пари, после первого же состязания вы так перетрусите, что броситесь вон из города магии.

Тесса с воинственным видом скрестила руки на груди:

– Это ты так стараешься меня напугать? Придется придумать что-нибудь получше.

– Например, показать нам свою физиономию с утра пораньше – вот уж где действительно ужас ужасный, – пробормотала Мими.

Джин фыркнул от смеха.

Казалось, еще немного, и Аканэ разнесет тут все в щепки.

– После битвы с кланами семерых богов счастья от вас мокрого места не останется. Вы еще пожалеете, что посмели вторгнуться в наш священный Цикл. Смертным здесь не место.

От гнева у Тессы перехватило горло, а Мими злобно зашипела.

– Предсказывать будущее – явно не твой конек, потому что лично я сдаваться не собираюсь, – заявила Тесса.

Мими подняла руку и растопырила пальцы, будто это была когтистая лапка.

– Шла бы ты, кузина, на свое место, или, может, мне тебя проводить?

– Давно пора. Твои тебя уже заждались. – Джин кивком указал туда, где за столами сидели члены всех семи кланов. Перед каждым стояла тарелка, на которой возвышалась целая гора всевозможной вкуснятины, но бессмертные были заняты вовсе не едой: повернув голову, все до единого наблюдали за перебранкой.

Аканэ обвела взглядом Тессу, Мими и Джина, не удостоив вниманием застывшего от ужаса Хати. Потом фыркнула и, развернувшись, бросила через плечо:

– И чего только я на вас время зря трачу? Все равно вы займете последнее место.

– Ага. Размечталась, – хмыкнула Мими.

Когда наконец Аканэ с гордым видом удалилась, Хати ожил и, переминаясь с ноги на ногу, промямлил:

– Простите. Я будто язык проглотил…

Джин мотнул головой:

– Нечего нам с ними драться раньше времени. Пусть считают, что мы слабее их, – нам это только на руку.

– Да какая разница, что они там о нас думают? – отмахнулась Мими. – У меня вот все мысли только об этой булочке с карри. Какая же он прикольная – не то что моя кузина.

Тесса хихикнула. Все-таки умеет эта маленькая богиня поднять ей настроение.

Тут Кит помахал им рукой, и они вновь вернулись к своему столу у окна.

Кит принялся о чем-то беседовать с Хати, но Тесса почти ничего не слышала, потому что сейчас ей больше всего на свете хотелось схватить свой сюрикен и вызвать Аканэ на поединок.

– Единственный верный способ покинуть обеденный зал – это выйти отсюда через дверь, ведущую непосредственно в академию, – объяснял тем временем Кит. – Твой дед однажды решил пренебречь этим правилом и выскочил в окно. Тайком. А в результате оказался прямо в кабинете Эбису, где и был вынужден объясняться за свой проступок.

– За какой такой проступок? – с любопытством спросил Хати. Он оперся локтями о стол и положил голову на ладони, приготовившись слушать.

– О, Хатиман в свои годы умел задать жару. Однако со временем он исправился.

– Исправился? О чем ты вообще?

Кит неопределенно хмыкнул:

– Да… в общем-то, ни о чем. О, вот и официантка. Давайте-ка закажем что-нибудь попить.

Глаза у Хати заблестели.

– Не переводи тему, я ведь все равно узнаю!

Тесса, Мими и Джин дружно рассмеялись. Понемногу напряжение из-за стычки с Аканэ рассеялось, и Тесса смогла насладиться едва ли не самым потрясающим завтраком в своей жизни. Омлет был воздушным и мягким, как облачко; слоеные пирожные, словно выпеченные из съедобного шелка, так и таяли во рту; и здесь было столько персиков, что даже Тесса (а она их обожала до безумия) не управилась бы с ними в одиночку. Да еще вид из окна на Императорский дворец… Нет, завтрака лучше и представить было нельзя.

– Ну же, расскажи! – не унимался Хати. – Дедушка постоянно ставит мне себя в пример – чтобы я был таким же добропорядочным горожанином, как и он сам, – а выходит, у него самого скелеты в шкафу припрятаны? Я должен знать!

Кит подскочил как ужаленный:

– Я за круассанами, пока клан Эбису их все не слопал!

– Я от тебя не отстану! – предостерег его Хати.

– Выиграй поединок, и я выложу тебе все как на духу!

Хати повернулся к товарищам:

– Значит, мы должны победить!

– Победить только ради того, чтобы вытащить на поверхность мрачное прошлое твоего деда? – Мими сделала большие глаза. – Всецело поддерживаю.

Джин расхохотался:

– Похоже, нам остается только одно.

Сердце у Тессы радостно затрепетало.

– Одержать верх, окончательно и бесповоротно!

11

Кит вел своих подопечных по коридорам академии. Где-то там, в глубине этого бесконечного лабиринта, находилась классная комната, где клану несчастья предстояло набираться мудрости. Тессе хотелось хоть одним глазком взглянуть, что происходит за всеми этими раздвижными дверями, попадавшимися у них на пути. На что похожи комнаты, где трудятся легендарнейшие из богов?

– Дзидзо сказал – налево, потом сразу направо. – Кит взглянул на карту, которую держал в руках. – Осталось совсем немного…

– Я в жизни дорогу не запомню, – простонала Мими.

– А я слышал, у кошек отличная память, – заметил Джин.

– Только не у этой, увы.

Тесса насторожилась. Где-то неподалеку послышались голоса.

Они свернули вправо, но Кит не стал сбавлять шаг. Тесса остановилась у класса, из которого доносились разговоры.

– Погоди, разве это не здесь? – спросила она, слегка отодвигая дверь в сторону.

Кит повернулся – но было уже слишком поздно.

Воспитанники всех семи кланов недовольно уставились на замершую в дверях Тессу. Они сидели за столами, внимая каждому слову преподавателя, которым оказалась…

– Смертная. – Бензайтэн брезгливо повела носом, словно от Тессы за милю несло невесть чем. Сказать бы этой богине, что смертная, между прочим, совсем недавно из душа, вот только Тесса от смущения лишилась дара речи. – Ты что здесь делаешь? Решила, что и правда можешь учиться вместе с остальными?

Бензайтэн рассмеялась – звук был такой, будто кто-то куском стекла провел по грифельной доске.

У Тессы мурашки по коже побежали и вспотели ладошки.

– Я… эмм…

– Классом ошиблась, – мягко произнес Кит и вежливо улыбнулся.

– Оно и видно! – Богиня снова рассмеялась своим жутким смехом, словно вспомнила какую-ту необычайно забавную историю. – Ты по собственной воле вызвался обучать свой невезучий клан, так что удачи.

Кит аккуратно прикрыл дверь, из-за которой по-прежнему доносился дружный смех. Руки у Тессы невольно сжались в кулаки.

– Семерка не пожелала нас учить?

– Но ведь так нечестно, – пробормотал Джин.

Линия рта у Кита стала тонкой и жесткой. Он с неохотой кивнул.

– Дзидзо еще раз проверил правила… ничего не попишешь.

– Но мы ведь бессмертные – с нами-то они почему так обошлись? – возмутился Хати. – Мы должны тренироваться в тех же условиях, что и остальные!