Уволенные души

У Смерти есть посредник

Мастер. Он был мастером. Грубая работа априори не может выглядеть такой изящной. Он не боялся испачкать руки в крови, ведь неведомо ему было чувство отвращения. Таким же образом он никогда не испытывал страха и не слышал угрызения совести перед содеянным. Всё, абсолютно всё, каждое деяние без исключения сходило ему с рук. А виной тому была его неординарная природа существования. Природа мистическая и фактически не поддающаяся объяснению.

У Смерти есть посредник в шляпе.

Мастер. Он был мастером грязного искусства. В самом деле… Убивать – искусство грязное, как бы чисто ты не пытался провернуть убийство. Он не был киллером. Не был серийным убийцей или безумным маньяком. Он никогда не был военнослужащим. Трудно подобрать слово, которым можно было бы охарактеризовать его род деятельности.

Имя ему – Жнец.

Так уж повелось, что история нашего Жнеца берёт своё начало на берегах Америки 60-х годов. Одеваться приходилось соответствующе: коричневое пальто, фетровая шляпа, брюки и туфли. Главный герой любого детективного фильма в нуарном стиле, если коротко. Работать детективом ему, конечно, не приходилось.

Звали его «никак» и был он никем. Можно подумать, что я утрирую, но это не так. Более точно описать принцип его существования и место в обществе нельзя. Природа лишила его человеческих черт даже в лице, ведь как такового лица у него отродясь не было. Белая ткань обвивала его голову целиком, не оставляя на ней голых пятен. Вместо глаз – очки с большими толстыми и идеально круглыми линзами, которые крепились на небольшом ремешке. И лучше не вглядываться никому в эти два бездонных колодца, ведь ничего, кроме бездны, в них не разглядишь. Особо неудачливые тонули.

Маска, шляпа и очки – весь его портрет.

А если вы захотите затронуть тему его рождения, то вам достаточно знать, что однажды в безымянном портовом городке из толпы плохо пахнущих зевак вышел высокий и широкий в плечах мужчина. На этом милая история появления его на белый свет заканчивается.

Уже тогда, в первые мгновения своего существования, спрятав руки в карманы пальто и приподняв воротник, дабы морской ветер не застудил шею, он осознал себя и свои цели. Цель, однако, он преследовал всего одну – возвращать в Чистилище человеческие души, сбежавшие в грешный мир людской.

Суды… Суды – вещь нервозная. На суды люди идут чаще всего с большой неохотой, особенно если вам выпала монета выступать в роли подсудимого. Хуже всего осознавать, что суд тебе не выиграть. Ты идёшь на приговор… Или на казнь, как считают некоторые. Эти же некоторые могут быть в корне не согласны с выдвигаемым вердиктом. Эти некоторые ищут лазейки. Лазейки… лазейки находят.

Чистилище переживает свои не лучшие времена, считают другие некоторые.

Итак, душа сбежала. Душа хочет обрести тело и новую жизнь. Это нехорошо. Это нарушает какие-то хрупкие там грани мироздания, миростроения… В общем, по бумажкам так нельзя! И что же делать, если в бумажках чёрным по белому написано «облажаетесь – полетят головы», а вы, как назло, облажались?! Вы начнёте играть по грязному… Воспользуетесь запретными знаниями и приёмами. Никому об этом не скажите. Зато…

Зато в игру вступит Жнец. Жнец вернёт непослушные души.

Для этого души необходимо избавить от физической оболочки. Выражаясь проще, необходимо прекратить цикл существования человека, душа которого числится сбежавшей, дабы вернуть её в Чистилище. В общем, прирезать человека нужно, и обязательно насмерть. Тут возникает жуткая оговорочка: такой человек даже не подозревает, что когда-то он уже умер и, пребывая в Чистилище, совершил опрометчивое решение из-за страха перед Справедливом Судом над собой (где тут поставить кавычки, разберитесь сами). Каждый беглец рано или поздно встречал свою трагическую судьбу: ручной топорик Жнеца не обращал внимания на возраст жертвы, а Кольт Питон 55-го не разбирал её пола.

Жестоко, кроваво и в определённой степени бесполезно. Души бежали, возвращались, снова бежали. Зато Жнец обходился дёшево. Не жаловался, не просил повышения и не требовал выходных.

Машина из плоти. Такая никогда не дрогнет перед тем, как раскроить череп бедной, кричащей от ужаса девушке. Такая машина никогда не будет сомневаться, направляя дуло револьвера в затылок ничего не подозревающего старика. И всё-таки даже машины должны отдыхать, иначе они выйдут из строя от перегрева… В такие периоды Жнец становился личностью. Жнец мог мыслить, испытывать эмоции и некоторые переживания, поддаваться людским развлечениям, но так никогда и не задуматься о своём имени, о своём происхождении, о своих целях и о своём… смысле существования. О своих убийствах Он не помнил. Не волновала его и придурковатая маска с очками на лице. Он в принципе отрицал факт существования маски, ссылаясь на то, что лицо его обычное и весьма симпатичное. Он может утверждать что угодно о своей внешности, ведь опровергнуть или доказать его слова невозможно – маску с очками он никогда не снимал. Существуют, разумеется, исключения. Например, когда Он приподнимает ткань маски с подбородка во время трапезы. В такие моменты Он обнажал свой человеческий, вполне обыкновенный, хоть и слегка небритый подбородок и черствые губы.

Только нелюди и существа, подвластные магии, могли распознать в Жнеце его истинный облик… Маску, шляпу и очки.

Абсурдный театр одного актёра, отрицающий, что реквизит – это всего лишь реквизит… И построил театр Он сам. Ненарочно.

Всё когда-нибудь заканчивается. Свобода нашего Жнеца заканчивалась быстро и спонтанно. Его сознание вновь сковывали оковы холодного транса. Внутренний компас определял координаты следующей сбежавшей души, давал направление и… и Жнец отправлялся в путь. Пересекать страны, моря и океаны. Он преодолевал всё, что вставало между ним и жизнью очередного бедолаги.

Возникает логичный вопрос: неужели все деяния Жнеца не привлекали внимания людей и органов правопорядка? Ещё как привлекали. Картины мест его преступлений нередко транслировались по телевизионным новостям или красовались на первых страницах газет. Дела, естественно, не раскрывали. Искали и ловили всегда не тех. Никто не догадывался о парне в маске и шляпе. Более того, о его существовании никто не догадывается и по сей день. Любые цифровые устройства не в силах запечатлеть Жнеца. Ни один человек не может вспомнить его лица или хотя бы примерные черты внешности. В совершённых им убийствах нет мотива, нет улик, нет свидетелей. Полиция пыталась сопоставить несопоставимое, пока Жнец неумолимо преодолевал очередные расстояния к следующей цели.

…Пока его не научили.На протяжении сорока с лишним лет Он бродил по Земле от одной души к другой. Он не старел. Количество его жертв измерялось сотнями. А Он этого даже не осознавал… Не мог. Не умел.

Одной волшебной ночью по чистой случайности Жнец привлёк внимание интересной и крайне могущественной особы. В нём она видела не только его нелепый образ.

Собственно говоря, именно она даровала Жнецу свободу. Он о свободе никогда не мечтал. Не потому, что не хотел, а потому, что и подумать не мог, что свобода для него возможна. Новая знакомая с серебряными волосами развеяла его сомнения несколькими щелчками пальцев. Вероятно, в её добром деянии скрывались собственные интересы. Но Жнец об этом не думал. Он просто был ей искренне благодарен.

Впервые за сорок с лишним лет своего существования Жнец обрёл друга. Да и не был он с той ночи больше Жнецом. Он стал Шляпой. Да. Глупое прозвище, которое использовала девушка в адрес человека без лица, ведь назвать имя своё он был не в состоянии. Прозвище прилипло. Никто против не был. Он обрёл имя. Глупое и смешное, но пишущееся с заглавной буквы.

Одна вещь только не давала Шляпе покоя с той новогодней ночи… Рашида, а именно так звали приятельницу Шляпы, предупредила его, что Чистилище просто так это не оставит. Они лишились дорогого имущества. Их самый драгоценный сотрудник вышел на несуществующую пенсию. Руководство, вероятно, было в ярости. Но Шляпа мог об этом только догадываться.

Кроме новой жизни его больше ничто не волновало.

Пора прекращать быть наблюдателем. С предоставленной свободой и безграничным миром можно становится главным героем своей истории.

У Смерти был посредник. Посредник в шляпе.

Долги

– Извините, милочек… Гм–м… Молодой человек!.. Молодой человек! – Ласковый голосок пожилой женщины сорвался на строгий возглас.

«Молодой человек», чересчур сильно встрепенувшись, пробудился ото сна. Перед ним стояла бабушка с розовой сумочкой. Он же, наоборот, сидел. В голове всё сразу встало на свои места.

– Уступи место старушки, милок. Ноги у меня совсем уже не те, что раньше… – бабуля скорчила жалобную гримасу.

– Да-да, падайте… – Шляпа поднялся со своего места, предоставляя его старушке.

Шляпа схватился за поручень. Настроеньице у него было, мягко говоря, подавленное. Сбитый режим сна больно и беспощадно бил по голове и некоторым конечностям. Впрочем, к этой неприятной практике он потихоньку привыкает. Не может только вспомнить, как давно он уже «привыкает».

Редко, когда сон протекал без жутких воспоминаний о совершённых им кровавых убийствах. Кошмары возвращали Шляпе память о тех днях, когда он находился в блаженном беспамятстве. Таким способом протекал до звона в ушах гадкий побочный эффект от полученной… свободы. О «побочке» Рашида не упоминала. Но она, вероятно, и сама об обратном эффекте не догадывалась.

С другой стороны, ему, наверное, ещё повезло: если бы все воспоминания о потерянных из жизни днях вернулись в одно мгновение, Шляпа, как пить дать, сошёл бы с ума. Была б его воля, он бы предпочёл вообще ничего не вспоминать.

– Совсем не выспался, голубчик? – Бабушка, теперь уже сидевшая на освобождённом месте и положившая сумочку на колени, и не думала отставать. Ненароком подумаешь, мол, злорадствует.

Шляпа приподнял голову. Снова клюёт носом. Так дело не пойдёт. Нужно взбодриться и срочно.

– Да-а… – он прикрыл рот рукой, беззвучно зевая – ночные смены губят, понимаете?

– Беречь себя нужно, голубок. Днём работать, а ночью спать. Таков уж человек, милочек, – И улыбалась ещё так… Точно злорадствует. – Вот, возьми-ка… – Женщина принялась копаться в своей розовой сумочке.

Шляпа заинтересовался. Неужто чашечку кофе достанет?

– Вот! Должно помочь! – из сумочки она вытащила… сосательную конфету в прозрачной обёртке. – Бери, бери, милок!

Шляпа посмотрел на бабушка и сразу понял: отказу предложение не принадлежит. Что ж, принять сладость от старушки не слишком-то зазорно. Он и принял, аккуратно взяв конфету пальцами. Сладость лишней не будет.

– Спасибо, – кивнул Шляпа.

Тут он задрал маску и закинул распакованный леденец в рот. Зелёное кислое яблоко. Пойдёт. Вновь опустил маску.

На странные действия Шляпы внимания никто не обратил. Вместо них окружающие видели, как он буднично чешет щетинистый подбородок. Иллюзия всегда с ним. Создатели или конструкторы Шляпы явно поработали на славу, дабы их продукт не вызывал излишнего внимания на людях. Перевыполнили план, сказал бы Шляпа.

Кислятина от конфеты немного взбодрила. Бездонные линзы Шляпы медленно плыли по салону вагона-метро в поисках чего-нибудь примечательного. Примечательное приходилось искать в пассажирах. Вот, например, молодой парень с капюшоном на голове читает… Лавкрафта. Шляпа любил творчество Лавкрафта. Непонятно почему, ведь его книги он никогда не читал. Ну, когда-нибудь исправит этот нюанс. Линзы плывут дальше… Маленькое пушистое создание – шпиц на поводке у высокого старика. У Шляпы тоже есть пёс. Не шпиц, разумеется.

Пуговки глаз шпица встретились с пуговицами Шляпы. Вопрос, как животные видят Жнецов, остаётся открытым.

Животное Шляпе быстро надоело. Его любопытные «глаза» побрели дальше.

Молодая девушка. Студентка, вероятно. Симпатичная короткая юбочка, превосходная талия, милая грудь и… Табло. Нет, не её табло, а информационное. Отвести взгляд от табло не получалось. Сначала Шляпа не понимал, почему он, дурак такой, смотрит на цифровые красные строки, игнорируя соблазнительную юбку.

Тумблер в голове звонко щёлкнул. Шляпа выпрямился. Он прошляпил свою станцию.

Рождение отвратительного умозаключения произошло одновременно с прибытием поезда-метро на очередную контрольную точку, о чём оповестил пассажиров металлический голос из динамиков. Панельные двери разъехались в стороны, и Шляпа с раздосадованным кличем «ох, м-мать!» пулей выскочил из вагона под возмущённые возгласы протараненных им пассажиров. Рукой он придерживал свою шляпу, ведь себе бы он ни за что не простил её потерю.

Через гущу недовольных и уставших людей он впопыхах пробирался к заветным эскалаторам. На них он взял небольшую передышку. Пока ступени медленно поднимались в сторону рая, Шляпа в уме прикидывал, как быстро ему придётся бежать через улицы оживлённого вечернего города.

Фрэнк заканчивает смену ровно в восемь вечера. Полчаса занимает его путь пешком от места работы до дома. Плюс минус пять минут, если решит заскочить по пути в свою любимую кафешку. Часы на руке подсказывали, что смена Фрэнка кончилась 11 минут назад. У Шляпы есть девятнадцать минут. Плюс ещё пять, если Фрэнк голодный. Весьма хорошие шансы, с учётом, что бегает Шляпа неплохо. Проблемы с одышкой он никогда не испытывал и юрким был будь здоров. На предыдущем месте работы бегать приходилось часто. Тело помнит, а навыки не пропьёшь. Он всегда догонял. Хватку Шляпа не потерял, и этот раз исключением не станет. Догонит.

На свежем воздухе Шляпа затормозил и дождался, пока рассеется толпа.

Бредущие мимо блеклые силуэты людей преследовали свои скучные цели, позабыв о мечтах; от огней светофоров и надоедливых рекламных вывесок болели глаза, а от рёва бурного автомобильного потока закладывало уши. Привыкнуть можно. Если постараться, то и нравится начнёт. Шляпа, например, привык давно и быстро. Абстрагирование от ненужных деталей, звуковых и световых помех для Шляпы весомого труда не составляло. Он быстро определил улицу, на которой находился. Составил в голове оптимальный пеший маршрут до дома Фрэнка, прикинул, как быстро и насколько осторожно придётся бежать… И снова рванул сквозь чёрную толпу, обдумывая на ходу, какой метод ведения диалога ему стоит подобрать для Фрэнка.

Фрэнк – мужик не бойкий. Трусоват, полноват. Живёт один, холост. Дело должно разрешиться без лишнего рукоприкладства. Если, конечно, Шляпа не путает Фрэнка с Тимоти. В таком случае задача обрастает дополнительными хлопотами руко-прикладного характера. И всё-таки пусть это будет Фрэнк. Шляпа небезосновательно считал, что работать с такими, как Фрэнк, одно удовольствие.

Впопыхах преодолевая угрюмое людское море, Шляпа не смог предвидеть, что на его пути окажется молодой офисный клерк с деловым дипломатом на руках. Два одиночества нашли друг друга. Такие столкновения не особо болезненные, но приятными их точно никто не назовёт. Шляпа среагировал за пару секунд: на лету он поймал несколько бумажек, на мгновение заглянул в содержание одной из них, усмехнулся от «заявления на увольнение» и сунул документы в обратно руки ошеломлённого паренька, у которого с переносицы слетели очки.

«На хрен пиджаков, да?» – Шляпа по-дружески хлопнул клерка по плечу и побежал дальше, уже позабыв о чудном столкновении.

В голове у него только и крутились мысли, что всё-таки тяжело существовать без собственных колёс в такой профессии! Очень уж не вовремя приспичило Шляпе отдать свой Линкольн Континенталь 78-го года на дополнительное техобслуживание.

Континенталь… Раритет с заглавной «Р»! Шляпа гордился своим железным конём и хвастался им при каждом удобном случае, каждый раз наигранно протягивая в слове «Раритет» первую букву «р». Понятное дело, что на свою нынешнюю зарплату он не смог бы себе позволить и одного колеса от Континенталя. Автомобиль был подарком от Рашиды. Не так давно автомобиль пришлось отдать в автомастерскую на глобальный апгрейд по причине, что обложка Линкольна замечательна, но начинка порядком устарела. Шляпа успел погрызть локти из-за этого решения. Без колёс, как ни крути, жить неудобно. Метро он успел возненавидеть. Благо, ждать оставалось недолго, и автомобиль скоро вернётся хозяину. Тогда-то и не придётся Шляпе, как ужаленному по городу носится.

На перекрёстке Шляпа остановился. Любимая кофейня Фрэнка с широкими панорамными окнами стояла на углу. Посетителей было не видно. Фрэнка, соответственно, тоже. «Вроде ещё не закрылись», – опешил Шляпа. Он снова поглядел на часы. Вот оно что. Шляпа слегка обогнал Фрэнка. Быстро же, однако, он бежал. Придётся немного подождать. Через несколько минут Фрэнк должен пройти мимо.

Только Шляпа смирился с этой мыслью, как мимо пекарни быстрым шагом пролетел невысокий и лысоватый пухлячок. Видок был у Фрэнка… взвинченный. Волновало ли данное обстоятельство Шляпу? Ни разу! Слишком уж он был рад увидеть своего клиента. А потому, не теряя времени, Шляпа поспешил вслед за Фрэнком.

Приближаться к пухляшу человек в шляпе пока не спешил. Он ждал, когда Фрэнк дойдёт до одного крайне удобного и мрачного переулка, чтобы без хлопот запихнуть в него пухляша.

Иногда что-то может пойти не так. Большие неприятности возникают из-за неприятностей поменьше. Чтобы не допустить больших, нужно избавляться от мелких. Такова заповедь. И вот Шляпа обратил внимание на странное поведение Фрэнка. Какой-то Фрэнк неспокойный. Шляпа не был уверен, но неясная природа обеспокоенности Фрэнка походила на маленькую неприятность. Оглядывается Фрэнк часто. Тяжело дышит. Спотыкается. Проблемы на работе? Впрочем, не от проблем на работе люди по вечерам озираются. Прознал, наверное, что-то Фрэнк. Ну ничего. Дёргаться ему уже поздно. Шляпа своего обнаружения не боялся. Люди на него, как правило, не смотрят. Природная особенность у Шляпы такая. Фрэнк тоже на Шляпу внимания не обратит, пока Жнец его по плечу не похлопает.

Руки чесались. Шляпе не терпелось пригреть Фрэнка и уйти на заслуженные выходные.

Шляпа остановился. По неведомым ему причинам спина Фрэнка исчезла в том самом переулке. Надо же. Пухлячок самостоятельно нырнул в ловушку, и никакая посторонняя «помощь» ему не потребовалась.

По спине Шляпы пробежал холодок, который он благополучно проигнорировал, списав его на шальной летний ветерок. У бывшего Жнеца проблемы с чуйкой. Не развита она у него ещё. Оттого попадать в неприятности ему приходится чаще, чем среднестатистическому идиоту без инстинкта самосохранения. Впрочем, Шляпе вроде как даже нравится таковой образ жизни. Создавать неприятности он любил больше, чем в них попадать. Природа, наверное, у него такая.

Уже в переулке Шляпа догнал Фрэнка и звонко свистнул ему в спину. Тот с испугу подскочил и обернулся. Фрэнк бегло перекрестился.

– Фрэнк! Да ты, верно, заблудился! – Голос Шляпы отдавал дружескими нотками. Распахнув в стороны руки, он медленными, но размашистыми шагами приближался к испуганному Фрэнку.

– Кто Вы?! – Фрэнк пустил петуха, от которого Шляпа невольно поморщился. К своей груди мужичок прижимал потрёпанный портфель болотного цвета.

– Конь в пальто, не забивай пустяками голову, – Шляпа почти в упор подошёл к Фрэнку и начал несильно толкать его в плечо. – Давай к стенке… Давай-давай, не ломайся!

– Я!.. я ничего не знаю! – промямлил бедняга, больно ударившись спиной о кирпичную стену здания.

– В этом мы с тобой похожи, – выдохнул Шляпа, снова спрятав руки в карманы пальто и слегка опустив голову. Шляпа был выше Фрэнка почти на две головы.

«Ну и как мне с тобой поступать, попандупуло?» – размышлял Шляпа, отстранённо рассматривая окурок под ботинком. Своей формой окурок напоминал корабль Ноя. Фрэнк дрожал и, кажется, слегка постанывал от страха. Всё-таки морды бить проще, думал Шляпа. Понятнее, что ли.

– Короче… Где деньги, Фрэнк? – Шляпа поднял глаза на пухляша.

– Какие деньги?!

Шляпа отвесил Фрэнку лёгкую оплеуху. Мужичок ахнул.

– Деньги для Марко где? Полторы тысячи баксов. У тебя неделю долг горит! Спрошу ещё раз: где деньги, Фрэнк?

– Я всё отдал!

Вновь оплеуха.

– В уши не ссы.

– Богом клянусь! – пискнул Фрэнк.

И снова оплеуха. Нет, Шляпа бил несильно. Просто Фрэнк больно пуглив.

– Когда? Кому?

– Левому и Правому! Они вчера меня возле работы караулили, я всё отдал, до цента! Спросите у них, они подтвердят!

Шляпа постоял, подумал.

– Значит, всё отдал?

– До цента, до цента! – Фрэнк торопливо закивал.

Бывший Жнец шмыгнул носом.

– Ну… Не осведомили меня, понимаешь? Вот я и… погорячился. Ладно, Фрэнк, – Шляпа по-дружески похлопал Фрэнка по плечу. – Свободен. И запишись, что ли, в спортзал какой-нибудь.

Чуть сгорбившись, Шляпа развернулся и пошёл прочь от Фрэнка, от вонючего переулка и от своих обязанностей. Действительно, не лучшим образом с Фрэнком получилось…

С другой стороны, не всё так плохо! Редко Шляпе удаётся решить дело без предварительно сломанного носа или вывихнутого сустава. Фрэнк повёл себя почти что по-мужски и избежал неприятных «процедур» внезапного возникновения кошелька в кармане. А то встречаются и такие кадры, которые при малейшей угрозе на своё личное пространство начинают махать кулаками, ножами, битами и в худшем случае, стволами. Таких кадров Шляпа быстро остужает. Хотя Марко его способы не одобряет. Марко считал, что «процедуры» Шляпы отпугивают его клиентуру. Шляпа же считал, что клиентура Марко и так долго не живёт, поэтому переживать незачем.

Несмотря на нелепую беготню по городу, Шляпа считал день вполне удачным. На этой неделе Фрэнк был последним. Недельная норма выполнена! Дело остаётся за малым – заполучить заслуженный гонорар от людей Марко и забыться в алкогольном бреду на ближайшую неделю.

К сожалению, без ложки дёгтя не обошлось: Шляпа всё более отчётливо осознавал, что от Рашиды и её клуба нужно держаться подальше. Кажется, излишние пристрастие бывшего Жнеца к алкоголю начинает её раздражать. Если она подумает с этим что-то сделать, Шляпе может не поздоровиться. Беспокоится он, между прочим, не зря. В голове Рашиды частенько закрадываются мысли с садисткими наклонностями, а уж с её-то могуществом ничто и никто не мешает ей осуществлять эти мысли наяву. Захочется ей, чтобы Шляпа вместо бурбона яблочный сок пил, и будет он всю жизнь яблочным соком давиться и поперёк ничего не скажет.

Но город славится не одним клубом. Найти достойного кандидата на место клуба Рашиды – дело времени. Вопрос оставался в деньгах.

Неподалёку, как помнит Шляпа, находится одна из точек, подконтрольная Марко. Все конверты за неделю Шляпа носил с собой. Представлялась удобная возможность забрать заслуженные зелёненькие. Планов на оставшиеся вечер и ночь у него нет. Зато они могут появится, когда бумажник потолще станет.

Жизнь без плана сама по себе неплоха. В такую жизнь отлично вписывался образ разгульного городского странника. Шляпа, можно сказать, в таком образе родился.

Возможность начать выходную неделю на день раньше Шляпу соблазняла. Взвесив все «за» и «против», он свернул на другую улицу. Пора получить свои деньги.

И настроение у Шляпы как-то само собой поднялось! В самом деле, почему бы не чувствовать себя счастливым, если ситуация позволяет? Идти за получкой после нудной рабочей недели – самый смак жизни. Наверное.

Любил Шляпа этот чёртов город. Называл его Вторым Нью-Йорком. Да, размерами Нью-Йорку он уступает, однако только в Аркане Шляпа может ожидать, что какая-нибудь симпатичная ведьмочка из другого мира присоединиться к нему в роли собутыльницы. В жилах неонового города ключом бьёт магия. Да-да, самая настоящая магия всех мастей. Хрен его знает, по каким причинам Аркан является рассадником всякой магической гадости, но факт есть факт – самая высокая концентрация магии на Земле находится именно здесь. Феи, ведьмы, вампиры и оборотни, демоны и ангелы – словом, все как мухи на… Как пчёлы на нектар слетаются. Шляпа потусторонней энергии никогда не ощущал в принципе, да и природа города с его историей бывшего Жнеца интересовали не сильно. Ему достаточно знать, что Аркан – город весьма весёлый и богатый на приключения и алкоголь завозят неплохой.

На первый взгляд Аркан предстанет шумным городом неона. Своим величеством он не уступает столицам крупных стран. Небоскрёбы, молодёжные клубы, дорогие апартаменты и прекрасные парки. Ходят по Аркану люди как люди: все со своими суетливыми проблемами, переживаниями и мечтами. По тротуару, глядишь, офисный клерк спешит в офис, переговаривая с кем-то по телефону на повышенных тонах; в элитном клубе пьяные студенты отмечают успешную сдачу экзаменов, будто бы сдали последний экзамен жизни; парочка за тридцать, видимо, муж и жена, сидят за любимым столиком в дорогом ресторане и смотрят они друг на друга всё теми же влюбленными глазами, как когда-то смотрели друг на друга в пятнадцать лет; на лавочке в парке тем временем сидит старый бездомный с вшивой кепкой и выпрашивает у неравнодушных прохожих мелочь, чтобы купить на эту мелочь хлеб и накормить им голубей.

Но стоит только приглядеться, прислушаться и иногда принюхаться, так Аркан начинает показывать себя во всей своей красе: у той симпатичной девушки больно любопытные жёлтые глаза со зрачками необычной формы; у состоятельного на вид мужчины странно поблескивают пальцы – ими он, вероятно, пользуется вместо зажигалки; а вот на асфальте промелькнула примечательная тень двух огромных демонических крыла.

Аркан – город казино. Огни и золото переливаются друг с другом. Красивые барышни подают на серебряных подносах кровавое вино. Джентльмены в дорогих костюмах ставят ставки. Ты можешь выиграть, ты можешь проиграть. Наслаждайся, но не увлекайся сильно. Не позволяй заведению себя околдовать. Золотые дворцы отнимают также легко, как и дают, а кровь отлично сочетается с цветом манящего золота…

***

Тёмный переулок. Ржавая дверь. Два громких стука.

В двери опустилась заслонка. Из открытого окошка раздался грубый басистый голос.

– Кто?

– Конь в пальто. Принимай подарки за эту неделю от… – Шляпа вытащил из-под пазухи пальто конверты, – от Томаса, Элвиса-младшего, «Яркого» Майкла и… Джо. Фрэнка обработали Левый и Правый. На хрена они в мой район полезли?

– Не знаю, – буркнул голос.

Конверты исчезли, словно их живьём проглотил голодный зверь. Окошко захлопнулось. Стандартная практика. Пусть считают.

А пока невидимые банкиры считали гонорар Шляпы, Шляпа считал, сколько деньжат могут срезать из-за отсутствия доли Фрэнка. Это был первый раз, когда на его службе «потерялся» конверт. Но ведь люди Марко забрали долг с Фрэнка, так что, наверное, всё в порядке?

Шляпа пытался прикинуть, куда лучше вбухать предстоящую зарплату, но в его голову бесцеремонно влезали навязчивые мысли: «На кой чёрт этим двоим потребовалось вмешиваться в мою работу?» Который месяц он блестяще справлялся со своими обязанностями, и тут вдруг Марко решил, что Шляпа может сплоховать, и велел перехватить инициативу своим преданным рыжим подручным – Левому и Правому.

Чем дольше Шляпа думал над причинами произошедшего, тем быстрее падало его настроение. Опять.

Обычно на пересчёт денег уходит не больше пяти минут. Шляпа грел спиной стену жилого дома минут пятнадцать. Поняв это, он снова забарабанил кулаком по двери. Нервничает.

Открылось окошко.

– Кто?

– Конь в пальто, деньги где?

– Нет денег, – отчеканил невидимый собеседник.

– Всегда вроде были. Куда пропали? Конверты я принёс.

– Нет конверта Фрэнка.

– Его Левый и Правый спёрли! – Шляпа всплеснул руками.

– Не знаю ничего. Говори с Марко.

– Где мне искать Марко?

– Не знаю. Денег не будет. Топай. – Окошко снова захлопнулось.

– М-мать твою!..

Шляпа с размаху ударил ладонью дверь. Окошко открылось.

– Слышь, Конь, если сейчас сам не свалишь, мы тебя в багажнике до ближайшей канавы прокатим со всеми вытекающими! Пшёл отсюда! – Окошко закрылось.

Шляпа сжал кулаки. Вот так фокус. Он был мало того, что удивлён, так ещё и оскорблён. То есть, конечно, не сказать, что Шляпа сильно обиделся, но любой другой на его месте точно бы обиделся! И, кажется, он находится на грани увольнения.

– Ох. Гады. Ладно, я возьму сам, – сказал Шляпа, прежде чем начать сокрушать дверь прямыми ударами ногой. От раздавшегося грохота в темноте переулка взвизгнула кошка.

Долго колотить металлическую дверь не потребовалось. После второго удара она распахнулась наружу, и на пороге оказался силуэт высокого бугая. В руках он держал какой-то продолговатый предмет. Кажется, молоток.

Бугай ничего не успел предпринять. Как только дверь открылась, Шляпа быстрым и змеиным движением ладони приложил висок бандита об дверную раму. Шестёрка Марко обмякла и вывалилась на улицу. Шляпа, стараясь не наступить на тело, прошёл внутрь.

Короткий полутёмный коридор закончился маленькой и неуютной комнатой с низким потолком. Комнату освещала всего одна лампочка. У стены стоял вшивый диван.

В комнате находилось двое. И оба молча уставились на Шляпу. Первый – с козлиной бородкой – сидел на диване и держал в руках два распечатанных конверта. Второй – молодой латинос – стоял поодаль. Судя по застывшей позе латиноса, он как раз собирался проверить дела у караульного, но остановился, как только в комнате появился Шляпа. Шляпа не отводил свои очки-консервы с распечатанных конвертов и стопки денег на столе.

Действовать начали все трое одновременно.

Латинос засуетился и полез за своим пистолетом в заднем кармане джинс. Козлиная бородка, разбросав конверты, подскочил с дивана и ринулся к ещё одной закрытой двери. Хороший, наверное, друг.

Латинос вытянул руку с зажатым в ней глоком, но среагировать у него не получилось: Шляпа с приятным для слуха хрустом заломал пареньку руку. Над ухом Жнеца прогремел выстрел, на который он не обратил ровным счётом никакого внимания. Пока латинос задыхался от ужасной боли, Шляпа отправил его в беспамятство двумя молниеносными ударами по переносице. Под кулаком что-то хрустнуло.

Укрощение паренька с пистолетом заняло у Шляпы не больше трёх секунд. Таланты пропить трудно.

Шляпа поспешил за козлиной бородкой. Как оказалось, вторая дверь служила запасным выходом и вела на улицу очередного грязного переулка. Шляпа видел, как от него отдаляется спина труса. Глядя ему в спину, Шляпа здраво решил, что на сегодня с него погонь хватит.

Поэтому человек в шляпе вытащил из-под пазухи пальто небольшой и старый деревенский топорик. Хороший прицельный замах, и топорик, задорно крутясь, отправляется в полёт, прямиком в спину беглеца.

Мужичок охнул и свалился на землю.

Попал таки. Шляпа весело усмехнулся и похлопал себя по плечу. Никуда больше не спеша, он расслабленной походкой приблизился к стонущему от боли бандиту.

– Бог сегодня на твоей стороне, – вынес вердикт Шляпа. Бандит принял удар от обуха топора. Больно, очень больно, но зато не так смертельно. – Но мы с Богом редко сходимся взглядами.

– Да кто ты, сука, такой?! – Зажмуренные от боли глаза беглеца с ненавистью смотрели на Шляпу.

Из-за непрошенных слёз картинка перед глазами бандита расплылась, и видел он только нечёткий, высокий и широкоплечный силуэт Жнеца. Отчётливо в силуэте выделялась шляпа.

– Ты можешь без лишних предисловий выдать мне берлогу Марко. Или мы можем пересчитать твои пальчики в том тесном подвале, – Бандит захрипел, когда каблук ботинка Шляпы надавил ему на больную спину. – Оценим твой болевой порог, а? Будешь им потом перед дамами хвастаться, да? Мол, я такой крутой, все пытки пережил. Или нет. Ну, что решим? Только без намёков, я их не понимаю.

– Казино «Спелая черешня»! Там сейчас Марко!.. Это его заведение! – хриплым выдохом протараторил бандит.

Каблук немного ослабил напор. Шляпа знал это заведение.

– Это же дыра.

– Знаю! Зато конкурентам глаза не мозолит!..

– И то верно, – Жнец убрал ботинок со спины беглеца. В темноте он кое-как нашёл свой топорик и спрятал его обратно за пазуху. – Хреновый у тебя болевой порог.

– Марко всё равно не платит ни хрена… – прохрипела козлиная бородка, перевернувшись на спину.

– Верю. Выздоравливай.

Шляпа чувствовал, как неприятная ситуация начала преобразовываться в интересную. Всё-таки гнать бочку на криминальную группировку повеселее, чем бить пьяные лица в баре.

Под маской Шляпа улыбался.

***

Ни один посетитель не повернул голову в сторону Шляпы, когда он вошёл внутрь. Здешний бармен не поднял голову, чтобы одарить нового посетителя оценивающим взглядом.

«Спелая черешня». Красивое название. Жаль, заведению оно не соответствует. Заведение само по себе отвратительное. Местный контингент – мелкий бандитский сброд. «Спелая черешня» для них идеальный вариант, чтобы бездарно проиграть честно наворованные деньги. Особо отчаянные приходят подцепить девочку.

Шляпа как-то тоже сюда заходил. Ушёл, когда обнаружил в стакане с виски мёртвую муху. Может, тогда он получил недвусмысленный намёк. Шляпа, считавший Марко уважаемым элементом в преступном сообществе Аркана, с трудом верил, что его босс крышует это… заведеньице.

С последнего визита Шляпы «Спелая черешня» почти не изменилась. Кажется, новые автоматы завезли. К ним, впрочем, Жнец не присматривался. Просаживать в них деньги он не хотел и не умел. Да и денег у него для этого нет. На новых автоматах видимые новинки кончились. Зато клиентура осталась прежней. Без слёз на неё и не посмотришь. Одни гнилые наркоманы, которых мучает не игла, а азарт. Нет, деловые люди будут обходить это место на расстоянии пушечного выстрела.

Шляпа – человек отнюдь не деловой и не человек он вовсе.

Если раньше «Спелая черешня» отталкивала Шляпу своей непривлекательностью, то теперь она вызывала у него самое настоящее отвращение. Ничем не подслащённое, не пересолённое, в меру острое и слегка горьковатое отвращение.

Это место создано, чтобы кто-нибудь его разнёс. Шляпа будет рад предложить свою кандидатуру.

– Старик Пит! – Шляпа приветственно взмахнул руками, стремительно приближаясь к барной стойке, за которой стоял пожилой бармен с тряпкой на плече.

– Я Джон. Ты ещё кто такой? – бармен остался невозмутимым. Он снял тряпку и стал протирать дно рюмки.

– А похож на Пита, – Шляпа проигнорировал вопрос и бесцеремонно хлопнул руками по барной стойке. – Мне нужен Марко. Где он тут?.. Второй этаж, да? Проводишь?

– Ты не расслышал? – Пит, то есть Джон, подался вперёд. – Кто такой, спрашиваю?

Спиной Жнец ощущал прикованные к нему взгляды. Отлично.

– Конь в пальто. Позывной такой, можешь сам у Марко спросить. Он, кстати, где?

– Пха-ха-ха! Эй, парни! У нас тут отважный выискался! – вместе с Джоном в смех пустились и остальные посетители.

– Каюсь, выбор прозвища неудачный. Где Марко?

– Марко сегодня не принимает.

– Тем хуже для него. – В эту тихую фразу Шляпа вложил всё своё отношение к заведению, после чего он схватил за тонкие ножки ближайший барный стул и с размаха разломал его об спину случайного игрока.

Зелёный сигнал местным гиенам дан: посетители кинулись на человека в шляпе с невеликой целью разорвать наглеца в клочья.

Толпа как резко возбудилась, так резко и остудилась: из нагрудной кобуры Шляпа выхватил Кольт Питон 55-го и сделал выстрел в потолок. В помещение воцарилась тишина, гиены застыли. После выстрела Шляпе пришлось сделать шажок в сторону, дабы бетонная крошка перестала сыпаться ему на шляпу.

Джон вздрогнул, когда дуло револьвера опустилось ему на грудь. Старичок медленно поднял руки.

– Где Марко, Пит? Джон. Прости.

Шляпа расслышал за спиной подозрительную возню и сразу взвёл курок револьвера. Пит сдавленно вскрикнул, а возня прекратилась.

– Всем стоя-я-ять! – взревел бармен, подергиваясь. – Второй этаж. Марко там.

– Спасибо, Джон. Милая рубашка.

Джон облегчённо выдохнул, когда дуло револьвера перестало сверлить в его груди невидимую дырку. Зрители потихоньку начали возвращаться к своим автоматам.

На втором этаже находилась всего одна хлипенькая деревянная дверь, которую Шляпа гостеприимно выбил с петель. Слишком хлипкая.

Шляпа выстрелил. Брызг крови окропил стену, и Левый замертво упал с дырой в груди. Ошеломлённый Правый почти успел вскинуть пистолет, но Шляпа прострелил ему коленную чашечку. Раненый телохранитель Марко издал сдавленный крик боли и сразу же затих. Потерял сознание от болевого шока.

В центре кабинета за столом сидел толстый и седой Марко. Марко курил сигару, равнодушно разглядывая тела своих подчинённых.

– Из-за этих двух дегенератов у меня накрылись выходные? – Шляпа не часто употреблял серьёзные тона в своём голосе. Сейчас говорил настолько серьёзно, насколько мог себе позволить.

– Вообще-то, свою работу они выполняют от моего лица. – Марко осторожно стряхнул пепел с сигары в пепельницу. – Стрелять нужно было в меня.

– Успеется, Марко, патроны не кончились.

– Снизу ты тоже стрелял. Убил кого-то?

– Нет, но Джон напрашивался. – Шляпа перестал целиться в Марко и опустил револьвер.

– Дай угадаю. – Старик ткнул в сторону Жнеца концом сигары. – Ты Конь?

– Познакомились наконец, да?

– И ты пришёл ко мне, потому что мои ребята обделили тебя деньгами?

– Я пришёл за платой, Марко.

– …Признаюсь, я не ожидал, что у тебя хватит амбиций – да и смелости, что уж там, – найти меня. – Марко потушил сигарету в пепельнице и сложил руки в замок. – Более того, ты завалил моих людей.

– Ну началось… – устало пробубнил Конь, опустив голову на грудь.

– А ещё ты угрожал моему давнему другу, старине Джону. Конь, ты считаешь, что я заплачу тебе после такой наглости? Нет-нет, подожди, я задам вопрос несколько иначе. Ты считаешь, что я отпущу тебя после такой наглости?

– Справедливости ради, один твой подручный мёртв, а другой исчечёт кровью через несколько минут. – Жнец лениво махнул дулом пистолета на тело Левого.

– Уверяю тебя, это всего лишь непредвиденное и легко поправимое осложнение!

– Да похрен так-то. – Шляпа с отдалённым любопытством рассматривал миниатюру снежного барса на столе старика. – Расскажи лучше, почему твои левые и правые мою работу отняли.

– Мой просчёт, признаюсь, – кивнул Марко. – Понимаешь ли, Конь… Я тебя уволил. Сегодня. Мои люди не успели тебя предупредить. На тебя, знаешь ли, очень трудно выйти.

Шляпа усмехнулся. Да, он это знал. И какой всё-таки хорошенький у Марко барс…

– Не обессудь, Конь. Ты делал то, что от тебя требовалось, но посуди сам: ты калечил моих клиентов! Из-за тебя Стивен писает через трубочку, а Эдвин теперь никогда не посмотрит в зеркало без слёз! И будь добр, чёрт возьми, смотреть мне в глаза, когда я с тобой разговариваю!

– Так. – Шляпа переместил взгляд с барса на глаза Марко и выставил перед собой указательный палец. – Стивен первый достал ствол, а Эдвин вытащил из багажника бейсбольную биту.

Доводы Шляпы не убедили Марко. Старик медленно наклонился вперёд, опираясь локтями на поверхность стола.

– Меня твои оправдания не интересуют. Стивен и Эдвин были моими постоянными клиентами. Дорогими клиентами, Конь. Так что да, мать твою, ты уволен! – Старик перестал изображать доброго дядюшку.

Шляпа медленно закивал, изображая, как он переваривает в голове новость об увольнение. Марко, мерзко улыбаясь, кивал вместе с ним.

– Но я могу тебя застрелить, разве нет? – Шляпа несколько раз оглянулся, будто бы ища в кабинете кого-то, кто мог бы его остановить. – Вот прямо сейчас, прямо здесь, прямо в лоб. А ты вроде не боишься. В чём фокус, старик?

Марко, тихо посмеиваясь, откинулся на чёрную спинку кожаного кресла и сложил пухлые руки на животе. Жнец быстро догадался, в чём дело.

Левый, да-да, тот самый, с дырой в груди, медленно приподнимался на локтях. Телохранитель издавал нездоровые хрипы, а на его лице отпечаталась болезненная гримаса. Дыра в его груди не кровоточила. Рыжая шевелюра Левого едва заметно искрилась огнём. На загадочные искры Шляпа не обратил внимание. Стало ясно – Левый не человек. Правый, вероятно, тоже.

– Ого. Тот самый фокус? – Шляпа кивнул на Левого. У Рыжего всё никак не получалось оклематься.

Марко перестал смеяться. Старик не ожидал, что его подручный будет так медлить.

Шляпа выстрелил. Левый, успевший приподняться на локтях, снова упал, обдав багровой кровью пиджак Марко. Старик на кресле испуганно подскочил.

«С мозгами набекрень он встанет не скоро» – заключил Шляпа.

– З-зараза!.. – выругался Марко, уставившись выпученными глазами на раскроенную голову Левого.

Жнец рассмеялся в голос. Громко и по-настоящему. Он долго заливался смехом, опираясь руками на колени. В конце концов, он смахнул пальцем несуществующую слезу с линзы и положил револьвер на стол Марко. Окровавленный старик поднял на него свои глаза. В них застыл ужас. Теперь-то всё на своих местах.

– Давай я тебе, что ли, тоже фокус один покажу… Чтобы честно было. – И Шляпа сунул руку во внешний карман своего пальто.

Из кармана пальто Шляпа вытащил горсть патронов .357 Магнум. Он слегка разжал кулак, и патроны по одному посыпались на стол Марко. Каждый раз, когда патрон со звонким стуком приземлялся на деревянную поверхность, морщинистое лицо старика вздрагивало. Когда горсть себя исчерпала, Шляпа снова засунул руку в тот же карман и вытащил уже новую горсть. И снова разжал кулак, позволяя патронам высыпаться из него. Вскоре металлические цилиндры начали скатываться со стола и падать на пол. Шляпа не закончил представление второй горстью и достал третью. Четвёртую и пятую. Через несколько минут весь стол и пол под ним были усеяны патронами магнум.

Во время своего «фокуса» Шляпа ни разу не отвёл бездонные линзы своих очков с глаз Марко. Марко, разумеется, никаких очков видел. Только стеклянный взгляд человека, лицо и внешность которого он никогда не вспомнит.

– Сам не понимаю, откуда они там берутся. – Шляпа криво улыбнулся, когда последний патрон выпал из его кулака.

Губы Марко задрожали.

– Т-ты как Левый. Не человек. Кто ты? Демон? Дьявол?!

– Ох, Рашида не оценила бы твой юмор. А теперь доставай заначку, Марко. Пора щедро награждать своего работника месяца.

Рука Марко медленно потянулась под стол.

– Попробуешь ствол достать, я тебе яйца отстрелю. Ты ведь навряд ли завидуешь Стивену, да, Марко?

На секунду Марко задумался. Из-под стола он достал пару толстых пачек денёжных купюр и положил их перед собой, предварительно освободив на столе немного места от пуль.

– Я смотрю, ты расщедрился на премию, – сказал Шляпа, пряча пачки денег за пазуху.

– Убирайся из моего заведения, – процедил в ответ Марко.

– Меня уговаривать не придётся.

И Шляпа, слегка приспустив шляпу в прощальном жесте, повернулся спиной к Марко.

– Я запомнил тебя, Конь, – донеслось позади.

На бессмысленное утверждение Марко бывший Жнец неопределённо хмыкнул и развернулся лицом к старому толстяку.

– Барс у тебя смешной…

Прежде чем уйти с деньгами и барсом на руках, Шляпа сделал навскидку последний выстрел. Тело Правого дёрнулось.

Холодный бурбон

Ледяные руки совершат хладнокровное убийство. Чистый разум заглушит все чувства.

Она закрылась на втором этаже в своей комнате. Раньше комната была её детской. Дрожа от ужаса, девушка осмелилась заглянуть в окно. У входа в дом она увидела неподвижно стоящий силуэт в пальто и шляпе. В руке Оно держало небольшой топорик. Сверкнула молния, и девушка вскрикнула, отпрянув от окна: в секундной вспышке света она увидела, как её душу пронзили два бездонных колодца. Перед своей неминуемой кончиной жертвы Жнеца способны запечатлеть его истинный облик. Жуткая и по своей сути бесполезная перспектива.

Девушка услышала, как на первом этаже бьётся стекло. Охотник внутри укрытия жертвы.

Задыхаясь от страха, девушка начинает лихорадочно разгребать шкафчики туалетного столика. Среди разной косметики и спреев в темноте промелькнуло лезвие ножниц. Вооружившись ими, девушка забилась в самый дальний угол комнаты.

Худые ладони до побеления костяшек сжимали неудобную рукоять ножниц. Их лезвие направлено в сторону двери. Она не знала, что будет с ними делать. Обороняться? Она не переносит кровь и насилие. Девушка не осознавала и попросту не хотела осознавать, что её последние потуги выжить обречены. Она не могла себе в этом признаться. Признаваться в этом до безумия страшно.

Никто из них не признался. Никто не нашёл смелости.

На её лице не осталось сухого места. Слёзы стекали по щекам непроизвольно. Она хотела закричать, но предательский ком в горле препятствовал крику. Она хотела звать на помощь. Не звала – боялась спровоцировать Смерть. Иногда девушка судорожно вздыхала. Иногда она тихо стонала от безысходности. Хотела прочитать молитву, но голос, даже шёпотом, всё время прерывался судорогами. Слова путались, она запиналась. Под толстой коркой страха она искренне желала, чтобы этот кошмар закончился как можно скорее с любым исходом. Смерть способна избавить от страданий.

Его гулкие шаги на лестницы отпечатывались в душе грязными подошвами. Он топтал её, не осознавая этого.

Шаги затихли. Дверная ручка медленно повернулась, но дверь не поддалась. Только что возникший в душе девушки небольшой огонёк надежды потух, когда по ту сторону раздался первый удар. Он знал, как выбивать двери правильно. Особенно такие хлипенькие.

После второго удара девушка не выдержала и метнула ножницы в дверь. Отвернувшись к Смерти спиной, она свернулась в клубочек и зарыдала.

Глухие удары по двери и плач молодой, но беглой души смешались в жуткую симфонию.

Дверь с треском распахнулась. Девушка вскрикнула. Дрожь усилилась. Она так и не нашла в себе смелости посмотреть в сторону её убийцы.

На пороге комнаты стоял Жнец. Лезвие топора пока чистое.

Несколько секунд Жнецу потребовалось, чтобы взглядом найти в темноте сбежавшую душу. В углу комнаты дрожала голубая ночнушка. Жнец уверенными шагами приблизился к безобидному созданию, и его рука занесла топор.

Он никогда не колебался.

***

Шляпа вздрогнул. В первые мгновения пробуждения он не понимал, где находится и что с ним происходит. Непонятные звуки, ощущения и образы не выходили из головы. Как будто окунулся в ледяную воду посреди горячей пустыни.

Он на старом диване, кругом знакомые стены. Он дома.

Дыхание учащённое. Маска местами влажная и неприятно липла к лицу. Он плакал вместе с девушкой из сна.

Шляпа приподнялся на локтях и сел.

Нет, это не просто сны. Это воспоминания. Потерянные эпизоды из жизни, которые он когда-то пережил. Это то, что он натворил.

Шляпа спрятал лицо в ладонях и аккуратно пощупал его пальцами. Прошлое преследует не только картинками. Он помнит все детали каждого ужасного воспоминания. Все подробности: запахи, ощущения, звуки.

Сны с участием детей самые болезненные.

Рука сжала шляпу и, подскочив с дивана, Шляпа метнул головной убор в другой конец комнаты. Грудь бегло вздымалась и опускалась. Не полегчало.

Издав подобие звериного рёва, Шляпа поднял деревянный кофейный столик и кинул его в стену. Мебель с громким ударом разбилась вдребезги. Под рукой звонко залаял ничего не понимающий, разбуженный внезапным шумом пёс породы шнауцер.

Неупокоенный Жнец сделал несколько шагов в случайном направлении, возвратился назад и вновь прошёлся уже в другую сторону. После нескольких неудачных попыток куда-нибудь себя деть, Шляпа выбрал курс на кухню.

Шляпа открыл дверцу холодильника и вытащил из него холодную бутыль бурбона. Отдёрнув маску, он жадно присосался к бутылке. Горло больно обожгло. Шляпа сильно закашлялся, пролив немного алкоголя на пол. Боль и кашель его не остановили. Шляпа запрокинул голову к потолку и продолжил заливать в себя новую порцию янтарного напитка. Картинка коричневого мира размылась. Вслед за картинкой притупились все ощущения. Душевные переживания утихли последними.

В неубранную гостиную он вернулся с опущенными руками. Одна из них держала полупустую бутылку бурбона за горлышко.

Шляпа снова сел на диван. Он так и не разулся и не снял с себя пальто. Глупо получилось. Хотел было в бар завалиться после разговора с Марко, так о собаке вспомнил. Вспомнил, что она давно некормленая, а нажираться в хлам, когда друг голодает, нельзя. Шляпа заскочил с кормом домой, обновил миски пса с водой и едой и на жалкую, крохотную минуточку решил погреть диван, дать ногам отдохнуть. Поганая минуточка мутировала в беспокойные часы глубокого сна. Отработанные на Марко дни дали о себе знать весьма внезапно и подло.

Под правой рукой прогнулось место на диване. Это Борода (кличка пса Шляпы) лёг рядом. Шляпа обратил внимание – пёс грустит. За хозяина беспокоится.

Жнец потянулся рукой к Бороде и слегка взъерошил псу макушку.

– Что, друг, напугал тебя? – Шляпа хрипло и тихо засмеялся.

Пёс невнятно заскулил. Оторванный ото сна охранник старой захолустной квартиры снова погрузился в царство Морфея.

Шляпа улыбнулся. Без Бороды его жизнь была бы на порядок тоскливее. С другом оно всяко лучше, чем без. Неразговорчивый он только, «старик» этот лохматый, да и собутыльник из него никакой. Оно и правильно: собакам пить не положено, а разговаривать и подавно. Впрочем, над вторым пунктом Рашида в теории могла бы что-нибудь наколдовать. А вот насчёт пристрастия пса к алкоголю… Шляпа ещё раз посмотрел на мирно сопящего старого шнауцера. Как бы ни была привлекательна идея о четвероногом собутыльнике, Шляпа понимал, что в доме должен оставаться хотя бы один трезвый разум.

И лучше пусть этот разум будет принадлежать лохматой собаке.

С такими мыслями Шляпа вернул недопитую бутылку бурбона в холодильник и тихо, дабы не разбудить четвероногого друга, покинул квартиру. После резких душевных перемен неплохо бы и развеяться.

Третий час ночи. Длинный сон оказался не таким уж и длинным. Оно и к лучшему. Улицы города поредели. Кто-то отсыпается перед тяжёлым рабочим днём, кто-то откисает в ночных клубах. А кто-то, как Шляпа, бесцельно бродит в поисках… чего-нибудь. Ответов? Были бы вопросы. Шляпа не знал, как правильно их формулировать. Да и ответы получить он боялся. Может, тогда он ищет разгула? Этот вариант звучал куда правдоподобнее и, если уж быть откровенным, привлекательнее. Но настроения на хороший разгул пока не появилось.

Дурацкая свобода. Шляпе не приходилось раньше о ней задумываться. Он не понимал, что какие-то могущественные дядьки вертят им, как хотят. Он не помнил, какие зверства совершал в беспамятные дни. И при этом жил он более чем неплохо. Ему не приходилось банально задумываться.

Не приходилось задумываться о целях. Цели постоянно сами находили Жнеца. Цели те были не глобальные, примитивные, порой глупые. Сделать кикфлип на скейте на потеху толпе подростков? Как два пальца об асфальт. Ворваться ночью в торговый центр на угнанном спорткаре? Обычная пятница. Сорвать свадьбу на Гавайях знаменитой поп-певицы? Огненная тогда вышла ночка. Жених и невеста ещё век не простят Шляпу за его выходку на Огненном шоу. А истерика-то потом какая в масс-медиа была! А теперь-то что? Теперь, когда жизнь перестала напоминать лихорадочный сон, когда просыпаешься на том же месте, где и заснул… Теперь всё линейно. Теперь всё скучно.

Раньше не приходилось задумываться о своём будущем. Завтрашний день никогда ничего не обещал. Сей факт давал Шляпе свободу. Сочную и очень сладкую, но всё же не до конца настоящую свободу. Не было потребности в деньгах или документах – они появлялись в карманах сами по себе. Ему подкидывали все нужные бумажки, а он считал это само собой разумеющимся. Исчезла ненастоящая свобода – исчезли деньги. Шляпа в коем-то веке на собственной шкуре ощутил все те последствия отсутствия денег, которые он пятьдесят с лишним лет избегал волшебным образом. С его природой существования хорошую или, по крайней мере, легальную работу найти трудновато. Везде нужны документы. Везде нужно доказательство твоего существования. Таких доказательств он, разумеется, при себе не имел. Однажды он просто признался вслух, что вопрос его существования открыт нараспашку.

И, наконец, ему не приходилось задумываться о самом себе. Кто он? Жнец? Так сказала Рашида. Жнец и только? Он – человек? Нечто большее или наоборот, меньшее? А если и человек, то почему его жизнь не похожа на жизнь других людей? Где его имя? Где его прошлое? Где его семья? Где его… лицо?

Из дебрей жгучих мыслей Шляпу вытащил оглушительный визг тормозов.

Всего через мгновение Шляпа оказался на красном капоте спорткара. К счастью для человека в шляпе, столкновение вышло достаточно лёгким, водитель успел затормозить.

По инерции Шляпа съехал с капота и приземлился ногами на асфальт. Равновесие получилось удержать. Бедро неприятно заныло. Шляпа пытался успокоить его быстрыми поглаживаниями.

К тому времени боковое стекло дорогого автомобиля опустилось, и из него выглянула молодая слащавая мордашка с зализанными на бок чёрными волосами.

– Ну и куда ты прёшь, мудила?! – гавкнул или скорее тявкнул водитель.

– Зелёный же! – Обратил внимание на светофор человек в шляпе.

Автомобиль дико взвыл и медленно подался вперёд, заставляя Шляпу отступить на несколько шагов назад. С пути автомобиля он не ушёл.

– Чё встал? Двигайся, двигайся! Гы-гы! – Вновь показалась из окна голливудская морда.

Шляпа сразу отметил, что смеяться так способны только пьяные спиногрызы богатеньких личностей. Где-то с задних сидений раздался звонкий девичий смех. Из салона била попсовая музыка. Насладиться зрелищем было некому. Улица спала.

Изначально Шляпа направлялся в «Грех Дьявола», в свой любимый клуб Аркана, но раз уж у судьбы шаловливое настроение, то зачем сопротивляться?

Под гогот пьяного парня Шляпа мигом обошёл автомобиль и распахнул пассажирскую дверь. На задних местах сидели две молодые барышни и парень-блондин между ними. Все одеты под стать покорителей мира. Долго ждать возмущения со стороны водителя и пассажиров не пришлось.

– Э-эй, ковбой, ты чего творишь? – протянула одна из девушек в красном платье.

– Э, дядь! Руки от моей тачки убрал! – вскрикнул брюнет.

– Ва-а-ай, да он с нами хочет!.. – Бархатным голосом предположила вторая девушка.

– А нету мест! Вали н-нахрен, дятел! – гаркнул блондин.

– Выходи. – Шляпа взял за предплечье девушку в красном и без ответного сопротивления выпроводил её из салона.

Девушка смеялась. Над ней смеялась и её подружка с красивым голосом. А вот парню на заднем сиденье действия Шляпы совсем не понравились.

– Э-э! К-куда?! В край охренел, чучело?!

С ним пришлось повозиться. Шляпа вытащил блондина из салона не за руку, а за шею. Когда нетрезвый пассажир с матами упал на асфальт, вставать ему уже не хотелось.

Шляпа юркнул в салон, захлопнув за собой дверь. Он тут же расслабился, откинувшись на спинку удобного кожаного кресла. На его бедро почти моментально легла ладошка оставшейся девушки.

Парень за рулём с безумными от злости глазами уставился на нового пассажира.

– С вами кататься буду, – без торжественности объявил Шляпа. Или, скорее, поставил перед фактом присутствующих.

– Я чё, мля, на таксиста похож?! Вышел на хер из моей тачки!!

– А вот и не выйду. – Шляпа не пошевелился.

Паренёк растерялся. Нет, водитель точно был под чем-то ещё, помимо алкоголя. Больно у него движения дёрганные. Да и зрачки странноватые. Глаза, которыми он бешено озирался, напрашивались выскочить из орбит. Но первым выскочил парень из салона.

– Я копов вызываю! Понял, сука?! Познакомишься с моим папой поближе! До колледжа возить меня, мля, будешь!

Водителя нет. Отлично. Шляпа зашевелился.

С кряхтением он перебрался с пассажирского кресла на водительское. Первым делом он, конечно, нажатием кнопки заблокировал все двери.

– Э-э! Вышел, сука! Живо, ур-род, вышел из моей тачки!

Из машины, разумеется, никто не вышел.

От безумного рёва двигателя заложило в ушах. Рычал автомобиль, орал пьяный студент, визжала от восторга девушка с заднего сиденья. Шляпа дал по газам. Человек в шляпе вжался в спинку кресла. Бессонная ночь.

Он не сомневался, что за свою не очень долгую поездку разбудил половину Аркана. Шляпа не щадил красную лошадку: ни шины, ни двигатель, ни подвеску. Рекорд по количеству штрафов за одну ночь был побит. Владельцу спорткара человек в шляпе не завидовал.

Два раза на хвост наседали патрульные полицейские машины. От них Шляпа отрывался с необычайной лёгкостью. Петлять в этом волшебном городе весьма удобно.

Однако Аркан населён далеко не одними людьми. Есть риски разбудить исчадий Ада.

Жнец видел, как автомобиль преследовала крылатая тень. Увидеть самого демона ему так и не удалось – оторваться от крылатой твари вышло спустя некоторое время. Может, Шляпе действительно удалось улизнуть, а может, демону просто надоела глупая погоня.

Секрет успеха не заключался в одной лишь дикой скорости красной лошадки. Шляпа хорошо водил. Очень хорошо. Неясно, шли ли навыки вождения в комплекте с навыками профессионального убийцы, или он развил их самостоятельно за свою карьеру Жнеца. Так или иначе, но мастерски вписываться в повороты, сбрасывать и набирать скорость в нужные моменты, выжимать сцепление и совершать многие другие манёвры, от которых у нормальных водителей будут скрипеть зубы от жалости к машине, Шляпа умел. Автомобиль-то всё равно чужой.

Тем не менее, Шляпа никогда бы не назвал себя заядлым гонщиком или любителем высоких скоростей. Дело скрывалось в другом.

За пятьдесят лет Шляпе надоело быть охотником. Иногда ему хочется почувствовать себя жертвой. Такие импровизированные гонки на высоких скоростях подходили ему как раз кстати. Он испытывает удовольствие от скорости, азарта, адреналина. Но в гонках ему не суждено испытывать страх. Проигрыш не сулил за собой последствий, и Шляпа это прекрасно понимал. Природа его существования давала о себе знать, когда копы приказывали ему покинуть автомобиль с поднятыми руками. Из автомобиля никто не выходил. Водительское место каждый раз оказывалось пустым.

Шляпа остановился у ночного клуба «Чёрная звезда». Его второе любимое заведение после «Греха Дьявола». Попадаться на глаза Рашиде ему перехотелось.

Когда сзади чьи-то руки нежно обволокли его шею и грудь, Шляпа вздрогнул. Он совсем забыл о своём пассажире.

– Ну ты и монстр-р-р… – то ли соблазнительно промурлыкала, то ли простонала девушка.

– Это точно, – без радости согласился Шляпа.

Жнец заглушил двигатель, вытащил ключ зажигания и бесцеремонно покинул автомобиль, не обращая внимания на жалобные просьбы пьяной барышни остаться с ней. На улице Шляпа первым делом замахнулся и швырнул ключи в случайный переулок. Теперь он мог свободно вдохнуть бодрящий, слегка прохладный и пропахший бензином городской воздух. Полегчало. Эту ночь нужно добить хорошим спиртным.

Шляпа фактически ничего не знал о «Чёрной звезде». Обычный ночной клуб. Тут неплохо поили. Барная зона отделена от клубной. Приятное дополнение, когда хочется относительной тишины. Естественно, ожидать полной тишины от этого места не стоит, ведь в соседнем помещении волны электронной музыки перемешиваются с галдежом бурной и весёлой массы молодых людей. Приглушённый шум из клубной зоны Шляпе никогда не мешал. Скорее даже наоборот: шум давал Шляпе гарантии, что мир вокруг продолжает существовать. Искать в абсолютной тишине доказательства существования реальности иногда не имеет смысла. Под влиянием алкоголя так и вовсе. В власти одиночества Шляпа старался не пить. Утонуть в холодной тишине проще простого. И если он начнёт тонуть, то подать ему руку помощи будет некому. Борода не в счёт, у того лапы.

Девятая стопка нашла свою кончину. Молодой бармен опасливо поглядывал на клиента в пальто и шляпе. Как бы этот клиент не начал буянить. Шляпа выпил достаточно, но уходить не собирался.

В данный момент Шляпа и подумать не мог о том, чтобы устроить какое-нибудь шоу. Он вообще ни о чём не думал. Его пустые линзы, эти два бездонных колодца на месте глаз, безупречно олицетворяли полное забвение. То самое забвение, которому он подвергался, когда холодные невидимые руки дёргали за ниточки и заставляли его идти на очередное зверство.

Разница между настоящим и прошлым заключалось в том, что в новой жизни все нити оборваны.

Руки отдались. Желания сопротивляться нет. Алкоголь редко, но всё же завязывает язык в крепкий узел.

В таких забвениях не бывает воспоминаний. И в таких забвениях он готов утонуть навечно.

Рука сама собой медленно потянулась под пазуху. Где-то там она сейчас нащупает рукоять револьвера.

…Но вот незадача: кто-то, кто проходил мимо, задел Шляпу плечом. Кто-то не очень высокий, кто-то весьма стройный. С длинными волосами. Какая-то девушка.

Под толстой коркой сознания Шляпа нашёл в себе силы повернуться на стуле. Народа нет. Девушки нет. Разминуться по случайности практически невозможно. Тем не менее, но рука к револьверу больше не тянулась.

Шляпа посмотрел на часы. Циферблат превратился в суп, в котором плавали циферки и две змейки – одна подлиннее, вторая покороче. Значит, пора домой.

Вытащив случайные банкноты из кармана, он положил их на барную стойку и шаткой походкой направился к выходу из «Чёрной звезды».

На улице, прямо у дверей клуба, Шляпа потерял сознание.

***

Не всегда сны приносят Шляпе желание расправиться с собой. Бывают сны просто странные. Ну, под сильным алкогольным трипом что только не приснится. Например, бегство от ФБР. Странная летающая тарелка с фонарями. Пицца. Вкусная. Сны из разряда странных приносили Шляпе воспоминания, которые помнит он. Периоды, когда он себя контролировал. Странные, но вполне настоящие воспоминания. Почти как у людей.

Один сон отличался от остальных. Как минимум тем, что снится он не единожды, а детали в нём никогда не отличаются от предыдущего.

Чёрная душная комната. Шляпа сидит в поношенном красном кресле. Перед креслом стоит телевизор. Раз за разом в этом сне Шляпа вставляет в видеомагнитофон телевизора кассету и просматривает её содержимое. Содержимое кассеты каждый раз не запоминается. А ещё Шляпа точно знает, что в этом сне он находится не один. Совсем рядом за спиной кто-то стоит и наблюдает за ним. Шляпа чувствует опасность. Неизвестный персонаж держит его затылок на мушке. Кассета вылетает из проигрывателя и сон заканчивается. Странные сны.

***

Бывший Жнец очнулся на деревянной скамье. В голове слабо покалывало. Шевелиться получалось с трудом. Ноги и руки как окоченелые. Зато картинка в глазах стабильная, никакого мыла и землетрясения.

Городской парк. Его Шляпа узнал: он живёт как раз неподалёку. Вопрос в другом: что он здесь делает? Жнец зарылся в дебрях своего сложного разума. Кусочки последних воспоминаний он доставал тонкими щипцами. Гонка по городу, «Чёрная звезда», пыльная кассета… Угу. Всё сходится – нажрался.

Пазл сложился, только одного кусочка не хватало – а в парке-то что он делает? Его ватные ноги доверия не внушали… Неужто донёс кто-то? Кто? Зачем? «Звезда» находится не близко. Кому понадобилось тратить свои силы и время на случайного пьяницу? Не Рашиде точно, она бы его до дома подбросила. В свои силы Шляпа не верил, хоть убейте. Загадка, однако.

Шляпа любил загадки, но не любил решать их с чугунной головой. Ещё и шляпа на виски давила, как механический пресс. Кости ломит, голова болит, глаза слезятся – катком, что ли, проехались? Сейчас за возможность окунуться в холодный бассейн Шляпа отдал бы многое. Врёт, конечно, отдавать ему нечего.

Светало. Мафия засыпает, город просыпается. Хреново. Ночами Шляпа чувствует себя более комфортно.

Пора вставать и куда-то идти. Например, в ближайшую кофейню. Стаканчик кофе способен на многое. А лучше два. Потом домой. Нужно с Бородой прогуляться, а там по обстоятельствам. Работу, наверное, новую искать. Машину из мастерской забрать.

И только поднявшись на ноги, Шляпа отметил для себя, что в этом пустом парке ему совсем не нравится.

«Жуткое место».

По коже побежали мурашки. Он выразил свои мысли вслух. Нехороши дела. Вроде парк как парк. Но нехороший. Плохое место.

Через час Шляпа выгуливал пса в соседнем парке. Одна рука держала поводок, вторая пластиковый стакан ещё не остывшего кофе. Город проснулся окончательно. Сонные жители Аркана плелись на работу, учёбу. Более счастливая часть города выгуливала своих питомцев или занималась утренней пробежкой. Шляпа относился к касте безработных.

Шесть утра. Раннее летнее утро. Оно было бы прекрасным, если бы встречалось не в каменном лабиринте. Совсем другое дело где-нибудь на природе, подальше от запаха бензина и надоедливого городского шума.

Борода резвился на хорошо стриженном газоне. За спиной журчал фонтан. Где-то там, на городских дорогах, сигналили друг другу автомобили. Мимо проходили другие собачники со своими друзьями-меньшими.

Тишь да благодать. Шляпа расслаблялся за редкими минутами нормального спокойствия. Минутами, когда не приходится кого-то бить, в кого-то стрелять, догонять или попросту глушить сознание алкоголем. Ему оставалось только следить за тем, чтобы Борода не слишком интересовался другими собаками – опять авторитет показывать начнёт.

Иногда Шляпа прислушивался к тихим людским разговорам. Что-то об ипотеке. О детях Люси. О какой-то сучке Мэллори. Про мудака Брендона. Рядом открылся ларёк с мороженым. Мороженщик косо поглядывает на тележку продавца хот-догами. Какая-то девушка ушибла колено. Ей помогает молодой и красивый мужчина. У них затевается милый непринуждённый разговор. Деды жалуются на нынешнее поколение. Бабушка кормит голубей хлебом.

И только странный человек без лица, но со шляпой на голове, не по-летнему одетый в зимнее коричневое пальто, выделялся на этом умиротворённом фоне. Чёрная деталь в белом пазле. Лишнюю деталь в картине никто не замечал.

Шляпа усмехнулся. Жизнь, оказывается, однообразная штука.

И как же чертовски трудно найти в ней дельный смысл!..

Подвезёшь?

– …А также отрегулировали карбюратор этой крошки. Нам пришлось с ней повозиться, мистер, э-э, Сандерсон. – Автомеханик за тридцать похлопал ладонью по бордовому капоту. – Раритет, как-никак… Теперь вы понимаете, почему много берём?

Шляпа круглыми «глазами» сверлил счёт за техобслуживание автомобиля. Кажется, ему не стоило разбрасываться словами и говорить, что они могут колдовать с его лошадкой как угодно, лишь бы сил и возможностей хватало. Вот, пожалуйста, итог: парочку лишних нулей к оплате. Причём внешне автомобиль изменился несильно. В автомеханике Шляпа не разбирался от слова совсем, поэтому ему приходилось только надеяться, что под капотом Континенталь обрёл вторую жизнь. И где Рашида это чудо откопала?..

– Сандерсон?

Шляпа не привык, когда его называют по выдуманной фамилии или имени. Сколько бы личностей он себе не напридумывал, а всё ни с одной не свыкнется.

– Кхм, извините. Я просто вспомнил, что вчера в переулке обронил. А как у вас обстоят дела со скидками для новых клиентов? – Шляпа пытался хвататься за соломинку и сбить цену.

– Извините, мистер Сандерсон, такими предложениями мы не располагаем.

Шляпа не умел торговаться. Особо не приходилось, понимаете ли.

– Чёрт с ним. Я готов оплатить.

– Отлично! – улыбнулся усатый мастер. – Пройдёмте к кассе… Кстати, мы пытались с вами связаться, но нам всё время отвечала какая-то милая женщина. Вы, наверное, по ошибке номер своей жены оставили.

На кассе Шляпа отсчитал нужную сумму и протянул зелёные бумажки мастеру.

– Здесь без сдачи. И жены у меня нет, – между делом добавил Шляпа, пряча кошелёк из грубой кожи под пазуху.

– И чей же номер вы оставили? – Усатый мужичок косо смотрел из-под кепки на Шляпу, пока не без удовольствия пересчитывал купюры в руках.

– Да хрен знает. – Шляпа похлопал ладонями по карманам пальто и брюк, проверяя, чтобы ни один из них не оказался пустым. Что-то забыть в мастерской было бы некстати. – У меня и телефона-то никогда не было.

Мужичок увидел, как «мистер Сандерсон» игриво улыбнулся и подмигнул, прежде чем удалиться, не дождавшись чека. Щедрого Сандерсона он никогда не вспомнит.

Первым в глаза бросилась осовремененная приборная панель. Так, а вот об этом мастер не упоминал. Кажется, Шляпа не просил их полностью обновлять автомобиль. Пьян, что ли, тогда был? Шляпа легко себе представил, как в пьяном бреду втирает мастеру что-то вроде: «Чтоб летала!.. Как пробудившийся ото сна др-р-ревний др-р-ракон! Или вроде того. Усёк?..» В любом случае, деньги содрали бешеные.

По крайней мере, руль и кресла старые оставили. По-хорошему стоит и под капот заглянуть, посмотреть-таки, что они там учудили, но Шляпе было, мягко говоря, влом. В технике Шляпа почти совсем не ориентировался, а знакомых автомехаников, которым можно было доверить автомобиль, он в своих списках не имел. Впрочем, если под капотом что-то пойдёт не так, то ему ничто не помешает вернуться к мастерам-ломастерам с менее приятным визитом.

И вот Шляпа завёл двигатель. Тут-то он и почувствовал.

Автомобиль заревел. Всем своим телом человек в шляпе ощутил ярость старой, но способной лошадки. Вот уж неясно, пьян он был, когда отдавал автомобиль в ремонт или нет, но мастера восприняли его требование всерьёз и сделали из этого музейного экспоната настоящего дракона. Главное, чтобы дракон потом огнём плеваться не начал.

Шляпа включил радио. Работает. Сразу же переключил на любимую частоту, но прибавлять громкость не спешил – пока не время. Для красоты салона поставил фигурку барса на бардачок.

Шляпа положил руки на руль. Задумался.

Летний сезон. На пляж съездить? Не хочется. Угу, точно, нужно работу искать. Зарекомендовать себя частным детективом? А хорошо ли он в детективном деле разбирается? 21-ый век всё-таки. Знания из детективных комиксов устарели. Да и Шляпа лучше предпочёл бы бить морды, чем разбираться, с кем муж Люси ведёт роман на стороне. Копаться в чужом белье не хотелось. Снова, что ли, нелегальным коллектором заделаться? Это тяжело. Искать вакансии придётся долго.

Тоска зелёная, а не перспективы.

В общем, спустя непродолжительное время размышлений, Шляпа на это дело плюнул. До поры до времени как-нибудь протянет. В крайнем случае, можно в подпольных боях поучаствовать. Или ограбить кого-нибудь, как Марко. Грабёж, конечно, стоит рассматривать исключительно как план Б.

Живот заурчал. Со всеми побегушками Шляпа и забыл, что живому организму, помимо алкоголя, неплохо бы ещё и пищу потреблять. Он как раз знает отличную пиццерию в нескольких кварталах отсюда.

Шляпа, разумеется, никакой голод не испытывал, но подыгрывать самому себе ему никто не запретит.

Старый добрый Линкольн 79-го тронулся. Шляпа под маской улыбнулся. Всё-таки приятно быть на коне.

***

Шляпа сидел прямиком возле окна. В руке он держал горячий кусок сырной пиццы. Это был уже третий. Середина достигнута. Круг наполовину съеден. Вторую половину пиццы он собирался взять с собой на пляж. Шляпе захотелось послушать море. Осталось только доесть и можно сытым отправляться в путь. Но лакомый кусочек пиццы как висел на полпути к закрытому рту, так и продолжал висеть.

Шляпа вглядывался в уличную неразбериху из людей. Хорошо присматривался, каждую мелочь старался разглядеть.

Что-то не так с безмозглой толпой. Шляпа с гарантией заявил бы, что за ним прямо сейчас кто-то следит.

До сего момента липкое чувство слежки он на себе никогда не испытывал. Даже с трудом вспомнил, как оно называется.

В беспечных людских движениях Шляпа всё никак не мог найти ту соринку, от которой неприятно чешется глаз. Аппетит испортился.

«Гадкое ощущение» – с небольшой долькой раздражения отметил про себя Шляпа.

Многовато странных событий за столь короткий промежуток времени. Нет, разборки с Марко и угон спорткара в счёт не идут: для бывшего Жнеца такая практика само собой разумеющаяся. Он всегда так жил, от приключения к приключению. Или от неприятности к неприятности.

Глобальные эпизоды Шляпу не интересовали. Его задели эпизоды короткие. Например, непримечательный силуэт девушки в «Чёрной звезде». Страх перед обычным пустым парком. Нынешнее чувство слежки. По отдельности эти моменты интересными не выглядят, но в совокупе они заставляли Шляпу волноваться.

Что-то происходит.

Самым жутким вариантом казался тот, в котором Шляпа снова потерял над собой контроль. Об этом развитии событий он старался не думать.

Больно кольнула мысль: Шляпа почти никого не знает. И его никто не знает. Рашида? Этому могущественному созданию, вероятно, нет дела до такого таракана. Просто одной новогодней ночью она решила в лишний раз убедиться в своих силах и способностях. Под руку попался Он. Ни имён, ни лиц. Ни друзей, ни семьи.

Шляпа усмехнулся. Может, наигранно усмехнулся, может, по-настоящему. У него есть Линкольн.

Последний кусок первой половины пиццы он всё-таки положил обратно в коробку. Потом доест.

Не самые радостные мысли смыли ощущение какой-то там мистической слежки. Если людям свойственно себя накручивать, то, возможно, это свойственно и Шляпе.

Он решил, что да, ему это тоже свойственно, ибо не хрен из себя особенную личность корчить. Если глупый философский вопрос решён, то можно и до пляжа прокатиться.

Во время остановок на красных сигналах светофора Шляпа таки доел всю пиццу. Коробку из-под неё он закинул на заднее сиденье.

Настроение – лучше некуда. По радио играл Кэлвин Харрис и его «Outside». В такт заводной музыки Шляпа постукивал ладонями по рулю, качал головой и даже напевал заедающую мелодию. Солнце светило ярко-ярко и грело все прелести летнего Аркана: обычно в это время года девушки носят куда меньше одежды. Огненный шарик пригревает хорошо.

И как же приятно становилось на душе у Шляпы, когда во время остановок на светофорах он видел в глазах других водителей и пешеходов молчаливое одобрение или незлобную зависть. Добивающим ходом всегда оставался рёв двигателя при зелёном свете, от которого у всех зрителей отпадала челюсть. Утрированно, естественно. По крайней мере, Шляпа такую картину себе представлял. Как если бы снимался в летнем музыкальном клипе, в котором все пляшут и поют по пояс голые. А он катается такой-сякой по сцене на заднем плане, и ничего ему больше от жизни не нужно.

Подводя итоги, Шляпа остался более чем доволен обновлённым Линкольном. Пустота в кошельке уже не ощущалась такой тяжёлой.

Да что уж там? Бывший Жнец откровенно наслаждался жизнью. Свобода имеет свои яркие краски!

Порыв отличного настроения сдул здравый смысл, и Шляпа смело поддал газу на прямом участке дороги.

…И тут же его ботинок вдавил педаль тормоза. Ремень безопасности больно сдавил грудь. Избежать столкновения не удалось.

В следующие мгновения произошёл глухой удар. Шляпа не слышал, но видел, как ахают случайные прохожие. Их взгляды устремлены на передние колёса Линкольна.

Он сбил человека.

Шляпа недоумевал. Откуда вообще выскочил этот кадр? Рядом ни намёка на пешеходный переход. Светофоров нет. Да и Шляпа точно видел, что дорогу никто перебегать не собирался.

– Твою же мать! – выругался Шляпа, огрев руль ударом ладоней. Всё хорошее настроение выветрилось вместе с тем самым здравым смыслом.

Шляпа потянул дверную ручку и уже собирался оценить ущерб аварии, но замер, так и не покинув салон.

Если бы у него существовали глаза, они бы сейчас были с величину линз его очков.

Сбитый им человек, оперевшись одной ладонью о капот Линкольна, поднялся на ноги, как ни в чём не бывало.

Под два метра ростом человек. Расстёгнутый пиджак цвета смолы. Строгие брюки. Галстук. Шляпа котелок. И всё чёрное на чёрном. Ни единой складочки в одежде. Весьма не по-летнему.

В образе пострадавшего выделялась единственная яркая вещица – уголок белоснежного платка, выглядывающий из кармана пиджака.

Гора мяса. Или шкаф, как выразился бы Шляпа. Он отпустил бы про стиль одежды незнакомца пару неудачных шуток, если бы не одолевший его страх. Животный. Непонаслышке знакомый. Сковавший ржавыми, но всё ещё крепкими цепями всё тело Шляпы.

У пострадавшего отсутствовало лицо. Чёрная ткань без каких-либо прорезей для глаз, рта и носа обтягивала его крупный череп.

Два слепца смотрели друг другу в глаза.

Первым не выдержал Шляпа. Он, не рассчитав силы, захлопнул дверь и дал резкий задний ход. Затем снова переключил передачу, как можно быстрее объехал чёрную фигуру, чуть не задев проезжающее мимо такси, и поспешил набрать достаточную скорость, лишь бы подальше убраться от этого недоразумения.

На своей спине Шляпа ощущал тяжёлый безмолвный взгляд.

Он давно пропустил нужный поворот к городскому пляжу. Линкольн колесил по Аркану и впустую сжигал топливо. Шляпа не хотел останавливаться. Он старался себя успокоить и найти причины внезапному приступу паники. Настолько дикий страх Шляпа испытывал в своей непонятной жизни в первый раз.

Шляпа громко вздохнул и инстинктивно вильнул рулём в сторону, едва не протаранив белый пикап, когда заметил в толпе пешеходов знакомые очертания тёмной одежды. Но в зеркалах заднего вида Шляпа увидел лицо разочаровавшегося молодожёна. Показалось.

Когти пустила в ход паранойя.

Жнец заглушил двигатель автомобиля ближе к вечеру, припарковавшись у случайного бара.

Злиться на себя у Шляпы не в порядке вещей. Раньше, впрочем, повод не находился. Вот-с, теперь нашёлся. И он злился.

По крайней мере, страх улетучился, а ДТП с неизвестным воспринималось как страшный сон. Однако Шляпа прекрасно знал, какие сны ему действительно снятся, а какие обходят стороной закоулки его сложного разума. Фигура на дороге не приснилась.

Шляпа сидел на капоте Линкольна. На бампере осталась небольшая, но неприятная для глаз вмятина. При других обстоятельствах из-за неё Шляпа грыз бы себе ногти. В самом деле, получить её практически сразу после ремонта…

Но его не волновали ни вмятина, ни дорогостоящий ремонт. Сложно думать о мелочах, когда впервые за пятьдесят лет ты испытываешь совершенно новые эмоции и чувства. Ещё и такие отвратительные.

– Чёрт! – выкрикнул Шляпа в светло-синее вечернее небо, прежде чем пнуть колесо Линкольна.

Проходящие мимо люди даже не вздрогнули. Крика никто не слышал.

Шляпа не понимает смерти. Он много раз её наблюдал, он творил её собственными руками. Но понять не в силах. Люди двигаются и дышат, а потом внезапно перестают двигаться и дышать. Или не слишком внезапно. Он не понимал страха перед смертью. Он не понимал освобождения, которое смерть может подарить. Концепции смерти для него, по сути, не существовало.

Пугало никогда не будет задумываться о своей кончине, ведь смерть для пугала не предначертана. Пугало не будет воротить нос от того, что его грядку удобряют трупами. В обязанности пугала входит ворон отпугивать. Не смешите пугало.

А пугалу смешно не было. Ему нужно как-то выпутываться из этой колючей проволоки.

Шляпу осенило. Нужно забирать Бороду и уезжать из Аркана. К чёрту весёлый городок. Пришло время развеяться, природу повидать. Попутешествует по миру годик другой, а там и вернуться можно. К тому времени обстановка в городе должна хотя бы немного остыть.

Какие бы игры не велись в Аркане, Шляпу они касаться не должны.

Загромыхал двигатель. Шляпа фыркнул.

Наивный. Как же, ага. Аркан никому ничего не должен.

Только Линкольн тронулся, как по боковому стеклу застучал женский ноготок.

Девушка. Симпатичная. С длинными, слегка не ухоженными чёрными волосами. Судя по пиджаку, белой рубашке и мужским брюкам, явно не лёгкого поведения. Улыбается.

Шляпа поздно задумался о надобности случайного попутчика, ведь стекло, увы, уже опускалось. Сейчас, конечно, не то время, чтобы красивых девушек катать, однако ж она будет первой женщиной, которая оценит салон Линкольна!

– Привет. – Девушка сложила руки на раме окна и положила на них голову.

Кокетливо улыбается, говорит расслаблено, одета официально. С корпоратива?

– Куда едем? – вместо приветствия поинтересовался Шляпа.

– На шестую, пятый дом. По пути? – Улыбаться девушка не переставала. Больно весёлая, наверное.

Шляпа прикинул в голове маршрут. Действительно, по пути. Удобно получается.

– Да. – Щёлкнули дверные замки. – Запрыгивай, начальница.

Попутчица улыбнулась ещё шире и открыла дверь. В салоне тут же запахло духами. Пристёгиваться девушка нужным не сочла. Шляпа, впрочем, не настаивал. Автомобиль тронулся, и брюнетка сказала:

– Классная тачка.

Шляпа, следя за дорогой, улыбнулся. Вечер удался.

***

За время пути они почти не разговаривали. Шляпа так и не узнал её имени, зато выяснил, что она и вправду возвращается с рабочего корпоратива. Который, оказывается, закончился ещё вчера.

Никто ни к кому не клеился. Девушка изредка поглядывала на водителя, то и дело зевая в ладошку. Шляпа размышлял о возможных местах, куда он хотел бы в будущем съездить. Подумал, как трудно Борода будет переносить дорогу. Вспомнил, что корм для пса вот-вот закончится и стоит закупиться новым.

Шляпа вёл не спеша, никуда не гнал. Через открытые окна в лицо дул летний вечерний ветерок. Этот же ветерок слегка подхватывал волосы попутчицы Шляпы. По радио катали что-то такое медленное, ночное. Девушка иногда засыпала, и Шляпа аккуратно расталкивал её в плечо. В такие моменты она ласково ему улыбалась и тихо благодарила. Он бы и дал ей поспать, но волновался, что поворот ненароком пропустит, а направить будет некому.

– Тебе не жарко в этом?..

Шляпа почувствовал, как его дёргают за рукав пальто.

– Нет. – Шляпе в самом деле жарко никогда не было. Да и холодно тоже. Странное чувство.

– А ты не из разговорчивых, да? – Пока автомобиль стоял на светофоре, девушка легла грудью на бардачок, положив под голову руки.

– Тяжёлый день, – соврал Шляпа.

Не тяжёлый. Напряжённый и местами жуткий.

– А-а, ясно. – Девушка с любопытством принялась рассматривать фигурку снежного барса. – Смешной какой… И глупый. Ты только посмотри, что сделал неумелый мастер с его мордочкой…

– Бедняга. – Шляпа покачал головой, так и не взглянув на морду барса.

– Откуда он у тебя?

– Подарили, – усмехнулся Жнец.

Больше тема барса не поднималась.

Отыскать пятый дом труда не составило. По указаниям девушки Шляпа заехал в нужный двор. Миссия выполнена, репутация повышена. Наградной поцелуй ждать смысла не имеет, ведь уровень персонажа слишком мал.

– Проводишь? – предложила девушка.

Уля-ля, это уже покруче поцелуя, подумал про себя Шляпа.

– …Боюсь, я на лестнице сломаюсь… У нас лифт не работает. – В ход от девушки пошли щенячьи глазки и соблазнительный тон.

Отмена – это не похоже на приглашение на чай. Ну, Шляпа всё равно не согласился бы. Этим днём задерживаться до ночи он не хотел, иначе Борода снова начнёт волноваться. Читал Шляпа где-то, что с нервами домашних животных лучше не играться. По ветеринарам ему ещё бегать не хватало, ага. Водить Бороду к собачьему психологу… А такие вообще существуют? Проверять не хотелось. Да и просто нужно вывести четвероногого друга на прогулку. Погода какая отличная!

– Без проблем, давай пройдёмся.

Шляпа первым покинул Линкольн и открыл дверь девушке. Даже решил немного в джентльмена поиграть и подал ладонь.

– Кавалер… – Девушка залилась бархатистым смехом, но поданную ладонь приняла.

Шляпа взял её под локоть и повёл к подъезду. Шляпа ощущал на себе небольшой вес попутчицы. Её ноги совсем ватные, а шаги неуверенные, будто она старается ходить по воде. Алкоголику-Жнецу такие ощущения знакомы. В последние пару месяцев он испытывал ходьбу по воде непростительно часто. Когда-нибудь он себе признается, что дело дрянь и пора бросать.

Когда парочка поднималась по лестнице, девушка сжимала его локоть, как спасательный круг. Иногда она спотыкалась. Шляпа ловил её, ругал вполголоса, а девушка тихо смеялась, и они снова продолжали покорять очередной лестничный пролёт. После четвёртого парочка достигла вершины выдуманного Эвереста. Флаг не поставить. Зато можно сопроводить девушку до пункта назначения. Невеликая награда, невысокий пьедестал. Человеку вроде мало надо… Лишь бы…

– Твоя? – Жнец кивнул на дверь с номером «23».

– Моя…

– Дома кто-нибудь есть?

– Глу-у-упые мечты… – взяла нараспев девушка.

– Не кусаются, надеюсь, мечты твои… – Шляпа покачал головой.

Попутчица начала клевать носом. Шляпа помог ей открыть дверь и пропустил её внутрь, предварительно включив в прихожей свет.

– Всё, финита. – Шляпа отпустил девушку у стены, проследив, чтобы она не завалилась на бок. – Откланяюсь, миледи. Осторожнее со спиртным, мультики грустные видеть будешь.

Шляпа пальцами слегка наклонил шляпу вперёд в знак прощания и собирался было уйти прочь, как его рукав схватила девушка.

– Ну подожди-и-и… – Её руки окутали шею Шляпы, и она практически на нём повисла. – Может, останешься? Не хочу запоминать эту ночь как одну из самых одиноких…

Шляпа знал, о каких ночах она говорит.

Её лицо находилось слишком близко к его скрытым под маской губам. Глаза девушки сверкали озорством и желанием. От её губ веяло слабым ароматом виски. Горячий зрительный контакт не был обоюдным. Он видит одно, она видит… что-то совсем другое.

Как бы то ни было, но от своих первоначальных планов Шляпа отказываться не собирался. Глупо? Возможно. Пожалеет? Ещё как. Но всё это будет завтра.

– Прости. – Шляпа взял её запястья и убрал руки девушки со своей шеи. – Если сегодня я не покормлю одного блохастого друга, то завтра он меня больно покусает.

Внезапная близость с какой-нибудь симпатичной барышней давно перестала выбивать из Шляпы дух. Всё-таки ему давно не двадцать. И даже не тридцать. Разгульный образ жизни повлиял, все дела.

Дух из него выбило совсем другое.

Хрупкие ладони девушки схватили лацкан пальто. Шляпа охнул, когда она крепко прижала его к стене. Шляпа считал себя довольно габаритным персонажем, поэтому внезапная сила нетрезвой хрупкой девушки его изрядно удивила.

– Эгэ-гей, мадам! – Шляпа приподнял руки. – Вы, кажется, неправильно меня поняли!

– Да-а… Наверное… – медленно и тихо произнесла девушка.

Ногой она захлопнула дверь. Шляпа понял – влип.

Она не переставала улыбаться. Улыбка как была желанной, такой и оставалось. Что не скажешь о глазах. В них всё ещё можно было прочитать некоторое озорство, но теперь уже немного другого… характера. Она хочет его. Но хочет не так, как изначально вообразил себе Шляпа. Так люди смотрят на цель, которую, наконец, достигли спустя много-много лет.

Зрительный контакт не прерывался ни на секунду. Брюнетка закусила губу и наклонила голову на бок.

Шляпа готов был поклясться, что вот-вот произойдёт страстный поцелуй, но вместо него…

…Девушка медленно постучала ногтем по стеклу правой линзы его очков. Шляпа не дрогнул, он затаил дыхание.

– Как хорошо ты сохранился…

Экзем