Создания. Часть 1

Вступление

Туман стелился по верхушкам деревьев, местами спускаясь к самым корням. Он был прохладным и ощущался как безразличный ко всему дух позднего осеннего дня, который вдруг обрел физическую форму. Он подавлял любой лесной шум, словно почтенный хозяин дома, одним своим видом внушающий уважение к тишине. Шорохи, что в былые времена, были различимы, теперь стали единым гулом, тонущем в сырой земле леса. Запахи, которые раньше наполняли воздух буйством красок, скрылись в гниющей листве и в коре деревьев. Яркие цвета померкли. Времена года менялись лишь насыщенностью влажности в воздухе и средней температурой. Зимой сырость местами покрывалась тонкими корочками льда, который резал острее бритвы. Белоснежный снег не укрывал траву пушистым одеялом, мороз не приносил с собой прозрачности и легкости. Летом влажный воздух давил на легкие и холодком оседал на коже, покрытой испариной.  Ветер не гулял ныне меж крон древних дубов – он резкими порывами проносился у их оснований, обламывая молодые ветки и неся с собой тяжелый запах падали и крови.

Теплые лучи солнца не согревали более воду в озерах и реках и не приносили света на зеленеющие свежей травой поляны. Солнце сменяло тьму ночи, но было столь далеко от лесной жизни, что даже мертвые перестали различать смену дня.

Последний из жителей Ардена, кто видел солнечные лучи, – была наша Первая. Даже её сын, наш Вожак, не застал благословенного света Природы. Мгла сковала наш лес и определила нашу жизнь.

Олени нашли в ней спасение от Охотников, а монстры – завесу, скрывающую их, позволяющую подкрасться незамеченными.

Мгла сгубила многих Созданий, но Природа не покинула нас.

Она оберегает и помогает стать сильнее.

В этой мгле я ощущаю себя жертвой. И только вера в праведность Природы, что создала нас, укрепляет мой дух. Но на долго ли?

Существует мир. Название ему – Уррахад.

Природа пришла сюда, принеся с собой молодые леса, чистую воду в прудах, свежую зелень лугов и прекрасный в своем разнообразии животный мир. И населила Природа свой мир дивными Существами. Прекрасные в своем облике и помыслах они стали учиться у Неё и создавать жизнь, наполненную радостью и счастьем. Она направляла их и они следовали за Ней. Лишь единожды могла Природа создать подобную форму Жизни, потому любила своих Детей и заботилась об их процветании.

Чудесные Создания постигали тайны четырех стихий, ибо виделось Природе, что так они будут ближе к ней. Она не являлась к ним в физическом облике, но доносила свои наставления через шум листвы, через плеск воды в ручье, через треск поленьев в огне, через легкие порывы ветерка на холме. И Создания во всем слушались Её и совершенствовались. Жизнь их была долгой, но естественной – они старели и умирали.

Природа наставляла охотиться и собирать плоды лишь для пропитания – и этому непреложному правилу следовали Создания. Они не убивали из прихоти, не убивали мучительной смертью, не обрывали цветов от скуки. С уважением и благодарностью относились они к умерщвленному животному или сорванному с дерева плоду.

Хищники не нападали на Созданий, обходили их стороной, ибо такого было желание Природы – не являлись Создания для них желанной добычей.

Но однажды на охоте произошло несчастье.

Природа увидела, что одно из Созданий отстало от группы охотников и приблизилось к берлоге взрослой медведицы, что на днях стала мамой маленьким медвежатам. Малыши заинтересовали Создание и оно решили завладеть одним, чтобы увидеть поближе невиданное до этого. Им двигало лишь любопытство и искреннее желание постичь новое.

Ветер поднял листву с земли и донеслось явное "Оставь его, не тревожь медведицу".

Впервые встревожилась Природа, ибо знала силу материнского инстинкта.

И Создание послушалось, но решило в последний раз взглянуть на мордочку малыша, который начал тихо поскуливать, не ощущая по пробуждении безопасности и родного материнского запаха. Ветер подул сильнее, ибо промедление могло обернуться трагедией. Что и случилось…

Порывы ветра и зов медвежонка разбудили спящую медведицу. Она не видела в Создании добычу или желанную жертву, но лишь угрозу для ее дитя.

Природа не могла физически вмешаться в происходящее и с ужасом увидела, как могучая свирепая медведица одним ударом лапы погубила Создание.

Так случилась первая насильственная смерть Создания на земле Уррахада.

В тот день сильный ветер обрушился на кроны деревьев и волны били о берега озер – Природа оплакивала гибель своего Создания. Она поняла, что хищники были ошибкой. Ведь по такой случайности могли погибнуть и многие другие прекрасные Создания. Из страха за них и любви к ним Природа решила, что многие существа были лишними в чудесном и счастливом мире Уррахада. Все животные, которые могли причинить вред или убить ее Созданий, исчезли. Не осталось хищников среди четвероногих, летающих, ползающих и плавающих. Но тревога не покидала Природу, ибо чуяла она приближение неведомого.

Прошло чуть меньше половины столетия. Создания жили безопасной жизнью в спокойствии.

Но случилось то, что изменило облик и судьбу Уррахада навсегда.

Не видела Природа начало случившегося, ибо все темное было сокрыто от Нее. Не смогла Она обезопасить своих Детей.

Ясной ночью, когда Создания мирно спали в своих домах, вдалеке раздался клокочущий рокот. Тихий, едва слышный по началу, но жуткий и голодный, он неотвратимо приближался, разносясь эхом по окрестностям. Не было дозорных, которые увидели бы опасность, – до той ночи в них и вовсе не было необходимости. Даже сама Природа не могла обнаружить источник этого жуткого звука. Встревожилась Она и подняла ветер, чтобы разбудить своих Детей.

Но было поздно – невиданное напало на пробуждающихся. И полились реки крови, и ночной воздух пронзили крики и вопли боли и ужаса. Природа в страхе пыталась помочь своим Детям, велела уцелевшим напасть на внезапного врага, защищаться. И бросились Создания на монстров и к утру получилось у них одолеть их, ибо тех было меньше. Оставшиеся чудовища скрылись в тени лесов и скал, навсегда забрав с собой покой из Уррахада.

Когда первые лучи солнца коснулись ветвей деревьев, увидели Создания масштаб бедствия. Четверть их была жестоко убита – обескровленные, разорванные тела были разбросаны по округе. В немногих уцелевших лицах жертв застыл немой ужас, глаза были широко открыты и, глядя в них, Создания увидели саму Тьму.

Природа увидев содеянное, осознала необратимую и непостижимую для Нее опасность Её Детям. Тьма проникла в мир Уррахада и Природа не могла ни обнаружить её, ни уничтожить. Страх проник в Её мысли. И стала Она думать о том, как обезопасить Созданий.

И наступила следующая ночь. Но не спали Создания, бдительно охраняя свой дом. И вот вновь раздался клокочущий рокот и из тени леса вышли монстры. И молодой месяц тусклым светом осветил слепые омерзительные морды, на которых видна была только огромная алая пасть с клыками и редкими острыми зубами, из этой пасти и доносился тот жуткий голодный звук. Несуразное голое тело, размером и формами отдаленно напоминало тело Существ, но было темно-серого, местами болотного цвета, скользкое и покрытое на спине острыми шипами. Тонкие руки длинной доходили до земли, их венчали когтистые крюки-пальцы. Ноги были, что у хищников – мощные, с когтями на крупных лапах.

И выступил вперед отважный Хаггон, родственник некогда убитого медведем. И произнес напуганным Созданиям: "Не бойтесь, укрепите дух свой, ибо с нами Природа! Дадим отпор Тьме, осквернившей благословенную землю Уррахада! Пусть будет со мной сила и ярость медведицы, что бросилась на моего дядю, защищая своё". И Природа, услышав последние слова Хаггона, увидела в них способ защитить Детей своих.

Бросились с криком Создания на монстров. Многие кричали, воодушевленные словами Хаггона, но среди прочих были и те, кто кричал в страхе, желая себя приободрить, ибо помнили они прошедшую ночь и пустые взоры мертвых глаз, наполненные необратимостью кошмара. Безучастно и с немым страхом наблюдала Природа за страшной битвой. Свирепые чудовища с пронзительным воплем бросались на Созданий разрывая когтистыми лапами им головы, с громким хлюпаньем вгрызаясь в плоть своими клыками, потроша ногами уже мертвые тела, лежащие на земле. Удушливый и липкий запах крови и паленой плоти стоял в воздухе вместе с криками боли, страха и стремлением выжить. Создания впервые столкнулись с такой слепой злобой, которая убивала ради страшного насыщения кровью, пропитанной предсмертным ужасом.

Бойня продолжалась всю ночь. Но забрезжил рассвет. И с первыми лучами солнца монстры скрылись в тени. Так закончилась Ночь Ужаса.

Вымотанные Создания стали собирать остатки тел своих соплеменников, дабы предать огню хоть что-то, дабы прах развеялся по воздуху. Но Природа теплым ветром остановила их со словами "О Дети мои, оставьте на время похороны братьев и сестер своих и выслушайте меня! Идите на Восток, пересеките Великое Озеро и скройтесь в долине. Но прежде подожгите тут все, а я разнесу очищающий огонь по всей округе, чтобы уничтожил он монстров! Животных почти не осталось и даже птицы стали покидать этот край. Отныне это проклятая земля."

И сделали Создания так, как сказала им Природа. И только Хаггон был против ухода, желал он и дальше сражаться с чудовищами, не хотел бежать. И когда омывал он окровавленные руки в ручье, сквозь шум воды услышал "Хаггон, храбрейший сын мой. Остуди сердце свое на время, скопи свою ярость. Будет время для отмщения. Я сделаю тебя сильнее, дабы ты сокрушил любого на своем пути. А пока – сопроводи Детей моих за Великое Озеро". И возрадовался Хаггон и возглавил поход на Восток. Подожгли они остатки мертвых соплеменников и направились к берегам Великого Озера, там сели в лодки, на которых до этого не раз уходили рыбачить. И только отплыла последняя лодка, как тут же поднялся сильный ветер и страшный пожар охватил место их Дома. Полыхали деревья, закипала вода в ручьях, в смертельной ловушке оказались монстры. Их страшные вопли поднялись над огнем. Но не было в нем ни капли страха, которое испытывает всякое живое существо, находясь в лапах мучительной и неотвратимой смерти. Клокочущий хриплый визг раздавался повсюду – совсем близко и где-то вдали. И был он наполнен лишь дикой болью и ужасающей, слепой злобой.

Медленно отплывали лодки, груженые Созданиями. Уставшие от последних дней с трудом они работали веслами, хотя течение и ветер благоволили им. Взоры всех были обращены в сторону Западного берега, что полыхал огнем на сколько хватало глаз, черный дым поднимался к самому небу, скрывая горизонт и солнце.

Огонь Очищения разделил историю Уррахада на Время Радости и Время Борьбы. Хотя в тот день, когда полыхал Западный берег, еще не были придуманы эти названия, Природа уже знала, что не допустит более такого, что должно усовершенствовать Ей Детей Своих, сделать их сильнее, дабы могли они сопротивляться любой угрозе.

Вместе с черным дымом вверх поднимался Страх. И страх был повсюду – и в сердцах, и в умах.

Спустя несколько суток вымотанные Создания ступили на Восточный берег. Они сожгли все лодки, дабы никто не вздумал переплыть Великое Озеро и вернуться на Западный берег. И покинули побережье и ушли далеко вглубь долины, начав обустраивать быт на новом месте.

Кто-то поселился вблизи рек и водопадов, потому что испытывали благодарность к водам Великого Озера, что оградил их от Огня Очищения и от того, что осталось на Западном берегу. Кто-то ушел дальше на склоны холмов, что окружали долину и отделяли ее от скал на Севере. Хаггон с частью Созданий ушел на север, в горы, дабы с вершины скал и утесов наблюдать за всей долиной. Он более остальных ожидал возвращения монстров и хотел сохранить бдительность. В горах было много троп к богатым растительностью и живностью огромным пещерам, укрытых от взора с небес. Оставшиеся Создания поселились в густых прекрасных лесах долины, которые на многие мили простирались на юг и восток, заканчиваясь водами Великого Озера.

Прошло несколько лет со дня Огня Очищения и вот Природа явилась к каждому из племени и сказала: "Я наделю вас силой и яростью хищников, чтобы могли вы дать достойный отпор Тьме. Отныне и днем и ночью вы сможете обращаться к своей второй Сущности, дабы защитить себя и соплеменников. Выберите себе Вожаков, старшего из их рода я наделю возможностью создавать Барьеры Стихии вокруг деревни. Пусть выберут для своего племени хищника из тех, что некогда населяли Уррахад."

И так – свершилось.

Лантир – племя, что более прочих почитало воду, выбрали Вожаком отважную Хайет, проявившую себя во время Ночи Ужаса. Отец Хайет выбрал для своего народа сущность мощных саблезубых барсов, которыми восхищался еще в детстве. Это были сильные древние хищники, чей облик внушал уважение.

Виньялись – племя, обосновавшееся на просторах холмов, выбрали Вожаком мудрого Арроса, что считал воздух первейшей стихией Природы. Его мать избрала облик грозных орлов, что некогда бороздили небесные просторы Уррахада, но исчезли, ибо их когтистые лапы и смертоносные клювы представляли опасность для Созданий.

Менельтор – племя Хаггона, ушедшее в скалы, стали называть себя "народом огня". Это было единственное племя, в котором Вожак являлся самым старшим представителем своего рода. Хаггон без раздумий избрал для народа огня облик медведя, что некогда положил начало исчезновению хищников. Видел он в этом облике символ отмщения за Ночь Ужаса.

Арден – племя, оставшееся в долине, близ Лантира, избрали Вожаком справедливого Дхара. Им близка была земля и уважали они все живое более остальных. Отец Дхара дольше прочих думал о Сущности. Взвешивал он преимущества разных хищников, о которых помнил с детства. Мать его любила ему показывать жизнь стаи волков, что обитала рядом с их домом. И нравилось ему наблюдать за этими красивыми и умными животными. Слабее они были медведей и саблезубых барсов, не умели внезапно нападать с небес как орлы, но сила их была в самой стае. А семья для Дхара значила многое. Так народ племени Земли обрел Сущность волков.

Члены семьи Вожаков были отмечены возможностью совмещать преимущества обоих Сущностей и превращаться в настоящих монстров. Их рассудок оставался под контролем Сущности Создания, в то время как сознание остальных членов племени управлялось Сущностью хищника. Природа даровала такое отличие роду Вожака, дабы они могли выделяться среди прочих во время битвы и дабы отблагодарить за доблесть, проявленную их предками во время Ночи Ужаса. Вожаки обладали возможностью соединяться разумом со своим народом, дабы во время сражений направлять хищников.

Барьер Стихии хранился Первыми – старшими представителями рода Вожака. Он не позволял тьме проникнуть внутрь деревни. Чем сильнее были Первый или Первая – тем сильнее был барьер.

Природа велела каждому в племени отвести свою роль.

Охотники – выходили за пределы Барьера Стихии для добывания пищи. В Охотники отбирались сильнейшие представители племени, ведь за пределами Барьера могли напасть Нифрауги. Они участвовали в битвах.

Целители – занимались изучением искусства врачевания, они редко покидали деревню и только в сопровождении Охотников.

Учителя – занимались воспитанием детей племени, обучали их выживать и обращаться во вторую Сущность.

Хозяева – следили за порядком внутри деревни, ведали припасами и прочими бытовыми вопросами.

Строители – строили новые дома, занимались ремонтными работами.

Слышащие – те, кто пребывал в постоянном контакте с Природой, дабы слушать Её наставления и передавать Её волю Вожаку и племени. Их определяли по аккуратной родинке в месте солнечного сплетения.

Прошло не так много времени, как хотелось бы, но все же настал день, когда бдительный Хаггон заметил тех, кто "пожирает плоть", Нифраугов, что преодолели горную гряду на самом севере.

Так началось Время Борьбы.

Нифрауги постоянно наступали. Их становилось все больше и больше. Они нападали разрозненными группами, поэтому, помимо сплоченных битв, случались и отдельные стычки племени с монстрами.

Менельтор был всегда первым, кто принимал удар свирепых Нифраугов. Племя огня яростно выступало вперед, их огромные медведи крушили чудовищ, пока однажды вперед не выступил монстр, которого до этого не встречал никто. И даже Природа устрашилась его облика, отражавшегося для Неё в разумах Слышащих менельторцев, увидев в нем новуюугрозу Её Детям.

Ростом он был выше любого Создания даже второй Сущности. В отличие от Нифраугов, он был зрячим и взор его уступал разве что зоркости Орлов рода Вожака племени Виньялес. Голова была увенчана маленькими острыми ушами, улавливающими любой шорох. Большие ноздри могли учуять кровь в жилах жертвы на многие мили вокруг. Пасть хоть и была меньше, чем у Нифраугов, но ровный ряд острых зубов в мгновение ока мог умертвить кого угодно. Их мощные тела частично были покрыты шерстью. Но наибольшее преимущество заключалось в огромных перепончатых крыльях за спиной, которые позволяли им внезапно пикировать вниз, обрушиваясь на Созданий со всей силой, на которую они были способны. Они обладали разумом и управляли толпой слепых Нифраугов. Ими двигала злоба к Созданиям и желание убивать. Их стали называть Верховными Нифраугами или Верховными Вампирами.

Прошло несколько столетий. И с каждым десятилетием монстров становилось все больше.

Слышащих рождалось меньше, ибо Природа считала, что упор нужно делать на Охотников, – хватит и пары Созданий, чтобы передавать Её волю. Однако с годами среди Созданий стали появляться и те, кто считал Ее наставления лишними, мешающими их укладу жизни. Такие помыслы пугали Природу, ибо чувствовала Она, что Дети Её отдаляются от Неё.

Дни сменялись днями. Битвы – битвами. И каждый раз Создания давали отпор Нифраугам и их Верховным Вампирам.

Нифрауги стали в больших количествах обитать на землях Восточного берега. Их клокочущий рокот доносился среди ночи совсем рядом с Барьером. Если кто-то в темное время выходил из дома или выглядывал в окно, то мог увидеть сгорбленные силуэты монстров, которые словно призраки возникали у самой кромки деревни. И даже Охотники не решались выбираться за пределы Барьера в этот час Тьмы. Лишь сила Первых отделяла Созданий от ужасов ночи. Чем старше был Первый – тем сильнее был Барьер. Но и этой силы не хватало на то, чтобы остановить сотни монстров.

Поэтому народ огня давал отпор натискам Нифраугов даже в ночное время. Чаще всего это выглядело как зачистка территории, ибо основной удар на себя принимал именно Менельтор. Ни в одном другом народе не было столько ярости и отчаянной ненависти к монстрам. Огромные свирепые медведи обрушивались на них каждый раз, когда новая волна Нифраугов пыталась преодолеть горный хребет и попасть в долину. Вторая сущность жителей Менельтора несла в себе отмщение Хаггона. Их лапы проламывали головы, а пасти перегрызали хребты, толстая шкура была прочнее любых возможных доспехов. И все же Нифрауги прорывались к холмам и дальше через реки и водопады – в лес. Орлы Виньялиса встречали их смертоносным камнепадом из когтей и клювов. Именно народ Воздуха не давал Верховным Вампирам преодолеть этот рубеж Восточного берега. Последние не могли активно сражаться средь острых скал и ущелий из-за огромных размеров, поэтому вступали в бой в холмах. Воздушные ночные сражения были наполнены яростью, болью и жутким дождем из окровавленных перьев и мяса. Но орлы каждый раз одерживали победу благодаря численному превосходству. Вожаки народа Воздуха внешне не отличались от своего народа, разве что более крупный размер мог выдать их. Неизменным знаком отличия оставалась возможность контролировать обе Сущности, не уходя в голые инстинкты. Остатки монстров шли к рекам, где у водопадов их встречали саблезубые барсы. Часть удавалось заманить к широким и бурным потокам, в которых они и тонули, перемалываясь в водной мясорубке. Другая часть сталкивалась с мощными чудищами, которые бросались вперед, напролом.

Благодаря сородичам, жители Ардена никогда не имели дела с большим количеством Нифраугов. Они добивали одиночные жалкие группы, которые чудом добирались до долины. Народ Земли даже сформировал традицию – обряд Священной Охоты, когда молодые волки испытывали себя в загоне Нифраугов. Такой вольности не могли себе позволить другие племена, но выбор сделанный их предками после Огня Очищения, почитался священным, поэтому мало у кого зарождалась зависть по отношению к Созданиям, обосновавшимся в долине. Волки стаей рыскали по лесу, в поисках оставшихся в живых Нифраугов, нередки были случаи объединения их с народом Лантира, ибо располагались в относительной близости друг от друга и поддерживали крепкие дружественные отношения.

Однажды дозорные Виньялиса, которые помогали народу Огня следить за границей гор, заметили огромную армию Нифраугов, возглавляемую десятками Верховных вампиров. Они двигались огромной серо-черной массой, издавая рокочущий гул.

Природа обратилась к Агр-Баллу, уже немолодому, но опытному Вожаку Менельтора, с требованием объединить силы всех Созданий, дав бой на холмах. Хоть и не был он с Ней согласен, рассчитывая на возможности скал и узких ущельев, но, оценив обстановку и посоветовавшись с Вожаком Орлов, Агр-Балл, отправил призыв в Лантир и Арден. И племена ответили на него. Выдвинулась к холмам большая стая волков и отряд саблезубых барсов во главе с Вожаками. Виньялис запросил убежища у Менельтора для неспособных воевать орлов, и среди непроходимых скал и ущелий невидимыми тропами скрылись дети, молодые и неопытные в бою юноши и девушки, старики и беременные женщины народов Воздуха и Огня.

Медведи Менельтора должны были вывести огромную армию Нифраугов к холмам за скалами, что не представлялось сложным, ведь Верховные не могли принимать активное участие в горах. Тем более узкие для столь многочисленной армии горные тропы и перевалы не давали возможности для маневров и открытого боя. Один медведь с легкостью мог бы удерживать тропу, скидывая монстров в пропасть. Далее Орлы Виньялиса с лантирцами и арденцами встретили бы монстров смертоносной стеной, заманивая слепых до осторожности Нифраугов в кольцо, тогда бы по тылу ударили менельторцы. "Потери оправдают результат. Сама Природа повелела нам объединиться в час нужды.", сказал Агр-Балл. В сердце его затаилось сомнение, но кровная ненависть к Нифраугам вскоре разрушила их яростным стремлением расправиться с монстрами.

Вожаки Созданий предполагали, что этот решающий бой определит дальнейшую судьбу Восточного берега, ибо Нифрауги выслали, определенно, все свои силы в этот поход Тьмы.

Верховные Нифрауги планировали напасть ночью, ибо учуяли они запах тысяч Созданий и поняли, что ждут их все силы Сущностей. Но медведи племени огня встретили их таким яростным напором, что к холмам монстры вышли лишь к рассвету. Агр-Балл надеялся успеть за солнечный день перебить добрую часть Нифраугов в ущельях, не дожидаясь общей битвы.

И забрезжил рассвет. Многие Нифрауги, выбегавшие из тени скал, с воплями бросались обратно. Среди Верховных был один, который выступил вперед и озарив взором местность, обратил взгляд на скалы, среди которых укрывались оставшиеся воины Менельтора, готовясь к борьбе на своей территории. С холодной усмешкой молвил он и эхо разнесло его слова по ущельям: "Ловушку уготовили вы нам, несчастные. Но недооценили вы способности истинной Тьмы. Нас много больше! Мы вернём вам Огонь Очищения!"

И захохотали Верховные вампиры после этих слов, словно наслаждаясь приближающимся страхом, а после отдали приказ остальным. И через время полыхнули скалы, а следом раздались жуткие вопли. Но то были не медведи. Ибо камень не горел, подожгли Верховные часть своего собственного войска. И вспыхнули ярким пламенем Нифрауги, и поднялся от их тел удушливый плотный дым к самому небу. Скалы наполнились едким смрадом, который дурманил голову. Народ огня с ужасом увидел, как солнечный свет меркнет за дымом, поднявшемуся к самому небу.

Бросились полчища Нифраугов к холмам, и взлетели в воздух сотни, если не тысячи, Верховных Вампиров. Так началась Великая битва Потерь.

Орлы ринулись вверх к черному дыму, навстречу к Верховным чудовищам. Те использовали удушливую завесу как прикрытие и атаковали внезапно, словно появляясь из ниоткуда. С рыком кидались они на Созданий, разрывая им крылья и вырывая клювы. Но и орлы были сильными противниками, хорошо натренированными на битву именно с Верховными Нифраугами.

Природа всегда считала их сильнейшими из Своих Детей, даже народ огня уступал им в физической силе. И сейчас она пыталась порывами ветра разогнать дым, что поднялся над местностью от тлеющих тел Нифраугов, но тщетно. Лишь на короткие мгновения удавалось солнечным лучам выбить секунды преимущества для сражающихся на земле. Однако Верховные не боялись прямого света, хоть и жаловали больше тень.

Саблезубые барсы бросились напролом вперед, в лобовую атаку. В это время стаи волков разделились на две части. Вожак Ардена ударила слева, а её муж – справа. Нифраугов было в несколько раз больше и они огромной серой волной растекались по холмам.

Ликар, Вожак Лантира, молодой барс, бежал впереди, так как в росте и силе превосходил любого из своих соплеменников. Его широкая спина, покрытая шерстью, мелькала среди полчищ Нифраугов. Одного удара его лапы было достаточно, чтобы прибить к земле и убить монстра. Он легко прорубал себе дорогу вперед.

Внезапно рядом с ним с небес упали Верховный Нифрауг и Орел. В самый последний момент, Верховный Нифрауг успел извернуться и подставить земле Создание. Птица разбилась бы насмерть, но Ликар успел броситься к ним и перехватить орла. Их отбросило в сторону, Сущность человека Виньялиса вынужденно затормозила лапами, сильно их повредив. Но он остался жив. В эту же секунду на них кинулся Верховный, который во время падения порвал себе перепонки на крыльях. Орел еще приходил в себя, но навстречу монстру выступил Ликар. Человекоподобный саблезубый барс не стал выжидать удобного момента для нападения и в прыжке перехватил обломанные крылья. Верховный Нифрауг не был готов к такому, ибо раньше не имел дела с лантирцами. Он взревел от боли и попытался перехватить Ликара, но тот уже перехватил лапой ему шею и одним движением челюсти перегрыз ее.

Сущность орла не могла выразить благодарности за помощь, но она понимала, что Ликар – союзник в этой бойне. Поэтому она передала это знание остальным. И орлы стали пытаться сбрасывать Верховных Вампиров на землю, где их встречали смертоносные клыки саблезубых тигров.

Волки в это время взяли на себя основную массу Нифраугов. Они уступали мощью и силой остальным Созданиям, но лучше всех контролировали свою животную Сущность и обладали лучшей выносливостью. С яростным рычанием бросались они на монстров, вгрызаясь им в глотку своими острыми клыками. По скорости и ловкости им не было равных. В мгновении ока она схватывали приказы своего Вожака и маленькими группами атаковывали Нифраугов.

Воздух был горьким от гари и крови. Вспаханная тысячами лап земля превратилась в месиво из плоти, внутренностей и шерсти. Было сложно разобрать кто есть кто. И только горящие глаза Сущностей позволяли орлам с неба видеть своих союзников.

В битве пал муж Моханы, Вожака Ардена. Он были не крови Первого рода, потому в силе уступал своей супруге, но до последнего помогал ей, возглавляя свою части армий.

Женщина, взвыла от боли, когда почувствовала смерть мужа. Её вой пронесся над долиной и многие вздрогнули от него. Волки не могли осознать тяжести потерь, но отчаяние и злость их Вожака они почувствовали и ринулись вперед с новой силой. Их осталось так мало, так мало… И это видела Природа, в ужасе наблюдая за бойней. Ветер стал разгонять остатки дымовой завесы. И солнце осветило поле битвы.

Некогда прекрасные вересковые холмы превратились в холмы перемолотых трупов. Остатки волков, подгоняемые чувствами своего Вожака, гнали Нифраугов к скалам. Медведи не вышли к ним навстречу, ибо надышавшись удушливым смрадом потеряли на время ориентацию в пространстве.

Мохана обогнала свою стаю и боевым кличем подала сигнал Ликару, который в это время помогал орлам. Тот обернулся к скалам в попытках разглядеть народ Огня, но тщетно. Внезапно рядом приземлилась раненная орлица. Это была Ара – Вожак племени Воздуха. Она произнесла:

– Помоги им загнать их в скалы, Ликар! Наверняка менельторцы готовят им горячий прием, ты же знаешь, как любят они нападать в своих ущельях.

– Но мы обговаривали другой план, – возразил Ликар, – Тут что-то не так… Агр-Балл не стал бы импровизировать.

– Все пошло не так с самого начала, мы все вынуждены импровизировать с первой минуты сражения – ответила ему орлица, – Волкам не справиться в одиночку, а мы почти добили Верховных. Смотри, они тоже стали отступать в скалы. Мы присоединимся к медведям, как зачистим холмы.

Ликар согласился с Арой и приказал своим барсам помочь волкам. Он сам решил остаться и все же до последнего помогать Орлам с Верховными, которые были в разы сильнее и опаснее Нифраугов. Его жена возглавила отряд оставшихся барсов и отправилась к Мохане и ее стае.

Ара оказалась права – волков осталось слишком мало и они не справлялись с Нифраугами, так что подоспевшая помощь лантирцев оказалась очень кстати. Совместными усилиями им удалось сократить численность оставшихся Нифраугов, которые вдруг оставили попытки нападать и быстро скрылись в тени скал. Но отступление врага не принесло радости, лишь облегчение. Во время этого сражения погибла жена Ликара, на которую внезапно набросился откуда-то взявшийся огромный и свирепый Верховный вампир. Он не стал задерживаться и скрылся вместе с Нифраугами, которые быстро следовали за ним, не отвлекаясь на запах и кровь Созданий поблизости. Мохана, истерзанная долгим боем и морально истощенная от проживания гибели каждого волка стаи, сказала своим остановиться. Народ Ардена отдал так много жизней, так много Созданий… Вожак впервые ощутила ужас. Остатки саблезубых барсов тоже были растерянны – после потери возглавляющей их жены Вожака, они не знали, что им делать дальше. Когда враг скрылся в скалах и кровавая пелена инстинктов схлынула, все почувствовали опустошенность и усталость от многочисленных ран.

Мохана почувствовала ветерок и поняла, что Природа что-то хочет сказать, но не могла понять. Слышащих не взяли на битву, так как они не были воинами.

Природа видела, что менельторцы отравлены удушливым запахом горящих Нифраугов. Но Вожак Ардена не могла понять ее веления. Она оглядела остатки некогда многочисленной стаи, оставшиеся волки зализывали друг другу тяжелые раны и бросали взгляды в ее сторону. "Я несу за них ответственность. Я чувствую каждую их смерть. Они сделали достаточно."– так рассуждала про себя Мохана. Ее посетила мысль ринуться в скалы, чтобы прижать остатки Нифраугов, но ведь Менельтор не принимал участия в сражении на Равнине, а монстров осталось так мало, что Вожак Ардена искренне была уверена в том, что помощь медведям не понадобится.

Она взглянула на растерянных барсов. Видимо Ликар все еще проживал потерю любимой. Она отдала приказ свои волкам окружить барсов и погнать их обратно в холмы.

Когда те немногие, кто выжил из Ардена и Лантира, поднялись на возвышенность, они увидели страшную картину. Несколько орлов кружило в небе, еще часть – сидели на земле вокруг Ликара. Их осталось еще меньше, чем кого-либо. В этой битве практически весь народ Виньялиса пал.

Мохана подошла к Ликару, положила ему руку на плечо и тихо прошептала: "Я понимаю твою боль, дорогой мой друг, но твой народ нуждается в тебе, вернись к нему. Мы омоем слезами наших любимых после."Вожак Лантира словно очнулся от забытья и поднялся с колен. С благодарностью он обнял Мохану и повернулся к барсам.

– Природа что-то пыталась сообщить, но я не смогла разобрать… Быть может нам стоит отправиться в Менельтор?

Ликар перевел взгляд на скалы, оттуда доносились звуки боя, рокота и рева медведей.

– Мы отдали здесь достаточно жизней своих. Посмотри, от твоей стаи практически ничего не осталось! Мой народ изранен и утомлен боем. А Виньялис потерял своего Вожака и практически всех своих орлов. Медведи не участвовали в этой битве, наверняка Агр-Балл заманил жалкие остатки Нифраугов в ловушку.

Ликар говорил так не от страха и не от того, что не желал помочь Менельтору. Истерзанные и израненные жалкие остатки тысячной армии Созданий были вымотаны долгой битвой. Это была их победа. Но победа, вырванная слишком дорогой ценой. Природа понимала это. Но победа над Тьмой не была окончательной. Её взор не видел трагедии, развернувшейся в скалах, но Она её ощущала.

Оставшиеся Нифрауги бросились в скалы, в которых одурманенные едкой гарью медведи не смогли дать им должный отпор. Верховные Нифрауги, ранее не вступавшие в сражения на территории племени Огня, внезапно начали влетать в расщелины и на скорости выталкивать огромных животных в пропасть. Одни медведи с ревом летели вниз, навстречу гладким холодным камням. Другие – сбрасывали с себя дурман и кидались в яростную атаку. Нифраугов практически не осталось и Менельтор справился бы с ними, если бы не внезапное подкрепление, которое наступило с Севера. Так как все Темное было сокрыто от взора Природы, не видела Она этого.

Их было мало, но достаточно, чтобы сделать численный перевес в пользу Нифраугов.

Так погибли все Охотники племени огня. Немногие пытались дать отпор. Последним пал Агр-Балл. Напрасно он ожидал помощи от орлов или других племен, завеса дыма скрыла от него поле боя. Не видел он падения с небес огромнейшего из орлов в истории Виньялиса, свою верную союзницу.

Разбилось о землю мертвое тело отважной Ару. Билась она до последнего, даже после того, как некогда прекрасные белоснежно-золотистые крылья окрасились в ярко алый от ее крови цвет и мясо торчало вместо перьев. Ухватившись за Верховного Нифрауга клювом выбивала Ара ему кости на спине и разрывала лапами перепончатые мощные крылья. Это был не первый Верховный Нифрауг, который столкнулся с ней в этот день в смертельной схватке. Но этот был последним. Она это понимала. Взор ее бледнел от боли и потери сил, но до последнего она держалась за монстра, даже когда его лапы добрались до ее шеи. Вложила Ара все свое предсмертное отчаяние в смертоносную хватку. И хотя дух ее оставил тело Сущности еще в полете, Верховный Нифрауг так и не смог освободится от когтей орла и разбился о землю, окропив землю своей густой, как болото, кровью.

Так закончилась Великая битва Потерь.

Лишь спустя время, когда народ Менельтора не вышел из скал, почуяли оставшиеся Вожаки неладное.

Мохана и Ликар с новым рассветом и уцелевшими Охотниками, которые еще могли держаться на ногах, отправились в деревню народа Огня.

Разбитые тела величественных медведей предстали им на дне ущелий. Разорванные останки уцелевших в холмах Нифраугов были разбросаны повсюду. Скалы покрылись черной копотью и удушливый смрад стоял в воздухе.

Обнаружив тело Агр-Балла, Вожаки Лантира и Ардена поняли, что ценой всего заплатил Менельтор за завершение битвы.

– Мы не услышали Её и вот, что случилось. Во век не искупить нам вины перед Менельтором, бросили мы их в час нужды, – молвила Мохана и осела на колени, нашептывая молитвы Природе.

– Не знали мы, что произойдет такое. Что не справится Менельтор с остатками армии Нифраугов. Мы принимали решения, ставя в приоритет жизнь своего народа. Многое ли смогли сделать твои волки в чужих для них скалах? А мои раненые барсы смогли бы извернуться среди холодного голого камня? Мы оставили Менельтор из-за незнания, но мы несем ответственность за принятые решения.

И тогда Мохана сказала:

– Нам нужно найти оставшийся народ Менельтора и Виньялиса.

– Но мы не знаем тайных троп народа Огня, – отозвался на это Линкар, но тут со стороны холмов раздался звук горна народа Воздуха.

И двинулись арденцы и лантирцы навстречу этому зову. И предстала перед ними сестра Ары, Ария, одной рукой придерживала она округлый живот, а другой держала за руку взрослого мальчика. Позади нее стояли несколько беременных женщин и старики с детьми на руках. К ним подлетели оставшиеся Охотники Виньялиса. И поведала Ария Мохане и Ликару о том, как обнаружили Нифрауги их убежище и началась суматоха. Там была отвесная скала и Ария велела своим людям обернуться в орлов и унести подальше детей. Обратилась она к народу Менельтора с просьбой отдать старым орлам их детей, чтобы и их они смогли унести, но народ Огня воспротивился. И сказали они: "Мы знаем эти скалы и укроемся там". И скрылись в расщелинах скалы, которые вели в неизвестном направлении. Ария же улетела с оставшимися в живых орлами и детьми, им было легче скрыться.

– Так что жив народ Менельтора, просто скрывается в горах, – сказала молодая женщина.

Но тут вперед выступил старик и, поклонившись Вожакам, молвил:

– Я Слышащий и, увы, Природа сказала мне, что не видит Она народ Огня в горах.

– Но быть может они слишком хорошо укрылись в скалах, – отозвалась с надеждой в голосе Ария.

Старик снова склонил голову и с минуту молчал, после поднял грустный взгляд и с теплотой в голосе произнес:

– Она говорит мне: "Я бы увидела их даже под землей, дорогая моя Ария».

И притихли все, безмолвно почтили они память народа Менельтора. Природа же оплакивала их завыванием ветра в ущельях.

– Скажи мне, кто теперь Вожак Виньялиса? – спросила Мохана сестру Ары.

Ария оглянулась на то, что осталось от некогда величественной армии орлов, и тяжело вздохнула. Она, конечно же, сразу почувствовала гибель сестры и уже успела оплакать её.

– Наш отец погиб вместе с моим мужем, защищая нас в укрытии, когда напали Нифрауги. Я теперь старшая в роду, а Вожаком становится сын Ары, ибо следующий он и по старшинству, и по крови.

И вывела она вперед мальчика, который держал ее крепко за руку.

– Представься и возьми ответственность за народ Водуха, – молвил Ликар с уважением и сочувствием глядя на ребенка, которому придется повзрослеть раньше срока.

Мальчик вытер заплаканные глаза и несколько раз прочистил горло. Посмотрел он на остатки своего народа и повернулся к Ликару и Мохане.

– Меня зовут Атир, я сын Ары, и теперь я буду Вожаком народа Виньялиса и я беру на себя ответственность за него.

Орлы-Охотники с почтением склонили головы, за ними повторили и другие их соплеменники. Склонила голову и Ария.

Ликар с Моханой прикоснулись пальцами правой руки к левому плечи и кивнули в знак признания нового Вожака. Тяжело было у них на сердце, ибо разгромлен был дом народа Воздуха. Предложили они им свою помощь. Но Атир и Ария сказали, что не хотят оставаться на оскверненной земле и после прощания с погибшими оставят холмы и уйдут к Великому Озеру, чтобы начать новую жизнь там. Тогда Ликар попросил их выбрать такое место, которое было бы западнее и южнее Лантира и Ардена, дабы могли теперь они быть щитом для орлов. Поблагодарил Вожак Виньялиса сородичей и так и было сделано после.

Великая битва Потерь закончилась полным исчезновением народа Огня, а от народа Воздуха осталось несколько десятков Охотников, которых возглавил ребенок, не успевший оплакать мать. Лишь Вожаки Лантира и Ардена пережили тот день, но и их потерь было не счесть.

Природа была так потрясена случившимся, что ушла глубоко в Свое сознание. И мгла опустилась на Восточный берег, окутав долину темной пеленой.

Глава 1. О до