Шейх 3
Пролог
«Скандал получится грандиозным», подумал Кадим.
Не тот, как бывает в прессе или бизнесе, а тот, что приведет к голове с плеч и тюремному сроку. Министру финансов Магрибского Эмирата в жизни случалось быть втянутым в щекотливые ситуации, но в подобную впервые.
Накануне ему принесли отчет спецслужб, содержащий вопиющую информацию.
Эмир Мактумовских эмиратов наследник Амин узнал о тайных переговорах его шейха с лидером топширов Двадабром.
Амин хоть и молодой наследник, не опытный, сделал правильные выводы.
Его предали.
Заключалось тайное соглашение.
Теперь подписанный между всеми эмирами договор о мире и круговой поруке о ненападении вставал под угрозу. Потому что Амин был в курсе тайных переговоров и о предложенной в брак дочери Карима.
И пусть Галии только полтора года, а Двадабру далеко за пятьдесят, то никого не смутило, потому что территориальные претензии Двадабр, как лидер топширов предъявлял вовсе не Магрибу, а Мактумам.
Самому Амину.
Терять топширам, кроме собственной бедности нечего.
Амин написал гневное письмо Кариму, как шейх шейху, угрожая интересам Магриба. Его-то и перехватила спецслужба, в обход шейха письмо попало в руки Кадима.
В конце которого шеф спецслужб задавал вполне справедливый вопрос о том, как узнал об этом шейх Амин? Кто ему сказал? Кто слил информацию?
Кадим озадачился.
Кто-то. Кто мог быть болтлив и знал о готовящейся встречи?
Для начала стоило успокоить Амина Мактума.
Кадим переговорил с Каримом и заручившись его поддержкой, выслал дипломатическое приглашение о личной встрече и предложении, которое могло бы успокоить юного шейха.
Тем же вечером, он жаловался жене в постели, на ее традиционные причитания о том, как же много он работает.
– Мне конец.
Последнее время, Кадим не только работал, но и нервничал. Поскольку срывалась сделка с Двадабром, его шейх и так ходил последнее время мрачнее тучи, а ныне и вовсе готов уничтожить весь мир.
– Дорогой, ты не видишь себя со стороны, – говорила жена, полагая, что перед сном самое лучшее время для подобной беседы. – Если все так серьезно, может быть пора на пенсию? Я боюсь за нас и за тебя. После случившегося с Антарой Карстеном, никто не может гарантировать, что завтра не придут за нами.
– Я понимаю.
Кадим и сам не предвидел, что будет дальше. В конце концов, он всего лишь министр финансов.
– Пока он не разберётся в своих бабах, все так и будет на лезвии кинжала.
В конце этой недели возвращались из свадебного путешествия Ариа и Род Страквиры. Их возвращение вызывало массу нервных реакций у Карима, его жены и бывшей жены Рода. Хуже всего не это, а то, что Ариа являлась матерью наследника шейха, если об этом узнают…
– Не знаю, что мне делать, – в его голосе слышалось отчаянье.
Все чего-то хотели… Сафири мечтала обручить дочь с Амином. Двадабр получить земли топширов и влияние на Карима, может быть привести к власти Арию. Карим хотел Арию и сохранить секреты Магриба. А молодой Амин укрепить свое влияние и положение.
– Ничего. Ты не обязан вставать между молотом и наковальней. Твоя задача простая. Вспомни, с чего ты начинал?
Кадим и рад бы прислушаться к совету жены, но слишком уж высокими казались ставки в нынешней ситуации. А что, если все ныне пойдет кувырком. Оно ведь так всегда и бывает… оставалось только молится Аллаху и его мудрому и милостивейшему руководству.
Глава 1
На горизонте исчезали последние отблески заката, окутывая город мягким светом сумерек и в воздухе витало ощущение ожидания и предвкушения: Магриб готовился отметить свой Национальный день. Для жителей то было не просто торжество – а символ возрождения и надежды после долгих месяцев испытаний и трудностей.
Карим стоял у окна во дворце, наблюдая, как люди украшают улицы зелеными и белыми флагами. В этом году праздник имел особое значение: после войны и года восстановления все жаждали радости и единства. Он знал, его участие в танце арда станет важной частью празднования, и с нетерпением ждал момента, когда сможет присоединиться к друзьям на главной площади.
Женщины готовили традиционные блюда, наполняя воздух ароматами специй и свежих трав, а дети бегали по дворам, размахивая флажками и смеясь. Мужчины проверяли свои наряды для вечерних представлений, обсуждая последние детали и подбадривая друг друга. Город ожил, наполняясь музыкой и смехом, словно стремился стереть память о трудностях прошлого года. Вокруг кипела жизнь.
Карим знал, в танце арда будут участвовать – Род и Ювал. Мысли о предстоящем выступлении перемежались с воспоминаниями о прошлом. После возвращения Арии и Рода из свадебного путешествия он еще не видел её, сердце наполнялось надеждой. Неизвестно, как она поживает, но он был уверен: без сомнения, она скучает по сыну. Малыш был ярким лучиком света в его жизни, источником неизмеримой радости.
Вспоминая канун свадьбы, Карим мысленно вернулся к той дружеской встрече, где Род задал ему вопрос, который тогда казался простым, но сейчас обрел другое значение. В уютной обстановке, Род, с тревогой на лице, поинтересовался у Карима: "Ты уверен, что не передумал?"
Слова задели, заставив на мгновение задуматься над принятыми решениями и неизменными обстоятельствами, что привели их к этому результату. Он всегда доверял Роду, знал его как надежного и честного человека. Род всегда следовал данному слову и уважал его, особенно когда дело касалось защиты и заботы о близких, он никогда не причинит вреда собственной жене, и не прикоснется к ней.
Однако, когда они обсуждали грядущую свадьбу, смутила растерянность на лице Рода. Тот оказался в сложной ситуации, переплелись личные чувства и вопросы чести. Одно дело – выполнять указания шейха, и совсем другое – строить отношения с женщиной, которая невероятна прекрасна, соблазнительна и умна.
Сможет ли Род сохранить самообладание и не взять Арию, когда столкнется с искушениями, которые неизбежно возникнут в их браке. В глубине души он надеялся, что тот найдет в себе силы быть терпеливым и мудрым. Карим надеялся.
***
В просторном зале, украшенном резными орнаментами и мозаичными узорами, Кадим принимал послов Амина. Мягкий свет лампад, подвешенных под высоким куполом, отбрасывал теплые блики на стены, создавая атмосферу, полную восточной изысканности и тонкого величия. В этот момент Кадим ощущал себя не просто министром финансов, временно исполняющим обязанности шейха, но настоящим правителем, в руках которого сосредоточена судьба народа.
Властные полномочия, пусть и временные, придавали ему уверенности и заставляли сердце биться быстрее. Понимая, что его действия следуют традициям макиавеллизма, он не мог не наслаждаться этим чувством. Вечером он, возможно, признается в своих сомнениях жене, но сейчас, при исполнении, он был пророком, творящим историю.
– Я рад видеть вас, ибны, – произнес он с обманчивой искренностью, приветствуя двух послов, облаченных в традиционные длинные тхобы и головные платки. Их строгий вид подчёркивал серьезность момента.
– Какой счастливый день, – продолжил он, создавая иллюзию теплого гостеприимства. – В честь вашего визита и Национального дня мы запланировали массу увеселений, потому что это наш общий праздник.
Он сделал паузу, позволяя мягким словам проникнуть в сознание гостей, прежде чем добавить с подчёркнутым оптимизмом:
– Я надеюсь, что мы завершим подготовку договора, который свяжет наших правителей узами вечной дружбы.
Слова Кадима, подобно жемчугу, ложились на шелковую ткань дипломатии, умело скрывая истинные намерения и создавая образ единства и согласия. В этом вся суть временной власти – плавно направлять судьбу, оставаясь в тени.
– Мы тоже надеемся на это, уважаемый ибн, – ответил старший из них по иерархии, его голос был ровным и выверенным в эмоциях, что свидетельствовало о многолетнем дипломатическом опыте.
Кадим улыбнулся, кивнув в знак согласия, и пригласил гостей пройти в уютный уголок зала, где были приготовлены традиционные арабские напитки и сладости. Небольшие чашечки с душистым кофе уже дымились на столе, наполняя воздух насыщенным ароматом, который, казалось, обволакивал всех присутствующих.
– Прошу вас, сначала позвольте насладиться нашим гостеприимством, – предложил Кадим, жестом указывая на удобные диваны, покрытые богатыми подушками. – Мы можем поговорить о празднике и обменяться историями, прежде чем перейдём к обсуждению дел и договора.
Эта пауза была важна для Кадима: она позволяла создать непринужденную атмосферу, в которой легче установить доверительные отношения. Гости, следуя приглашению, уселись и взяли в руки чашечки с кофе, готовясь к легкой беседе, которая должна была предшествовать более основательным переговорам.
Спустя час непринужденной беседы, Кадим решил перейти к более серьезным вопросам, которые его действительно интересовали. Он откинулся на спинку дивана и, сложив руки на коленях, внимательно посмотрел на послов.
– Я не хочу тратить ни чье время, и поэтому скажите, амир Амин действительно искренен по поводу договора? – спросил он, стараясь уловить мельчайшие изменения в выражениях их лиц.
Мужчины переглянулись, и один из них кивнул, подтверждая искренность намерений своего амира. Кадим кивнул в ответ, скрывая не удовлетворение за маской хладнокровия.
– Хорошо, – солгал он с короткой улыбкой. – Тогда приступим. Мы намерены, кроме прочего, объявить о помолвке Амина и принцессы Галии.
Он знал, что эта информация будет воспринята неоднозначно, и специально не упомянул, что дочь Карима уже на пороге помолвки с Двадабром Хитрым. Однако, послы оказались осведомлённей.
– Но, насколько нам известно, она уже помолвлена с лидером Топширом, – вмешался младший из них, бросая на Кадима испытующий взгляд.
Тому очень хотелось выругаться, но он лишь улыбнулся, сохраняя видимость контроля над ситуацией, и вежливо покачал головой. Очередная утечка информации, однако.
– Была, но больше нет. Теперь она помолвлена с шейхом Амином, если он, конечно, согласен.
Послы кивнули в знак согласия, и Кадим ответил им смущенной полу гримасой, скрывающей истинные намерения.
– Наш шейх, – сказал старший из послов после небольшой паузы, – хотел бы назначить вам вознаграждение. Вы столько делаете для нашего эмирата, что подобные заслуги не могут быть неблагодарно проигнорированы.
Кадим подавил усмешку, которая напоминала акулью. Сколько таких "благодарностей" было в его карьере – все они являлись ничем иным, как взятками и попытками прикорма. Каждый глава и эмир считал себя повелителем мира, полагая, что тот, кто платит за музыку, может и танцевать под неё, только вот ритм никто не учитывал.
– Вы слишком добры, – ответил он с легким наклоном головы, стараясь сохранить видимость благодарности. – Но служение Аравии – честь для меня. Пусть наше сотрудничество будет основой для будущих успехов.
Он знал, нужно соблюдать осторожность, и не давать повода для сомнений в его лояльности. В тонком танце дипломатии важно оставаться на плаву, не позволяя истинному отношению выплыть на поверхность. Главное, правильно набивать себе цену, и награда превратиться в постоянное содержание, приятное и ни к чему не обязывающее.
Глава 2
Двадабр неспешно прогуливался по тенистым аллеям собственного парка, наслаждаясь редкими моментами спокойствия среди густых деревьев и ухоженных клумб. Вслед за ним шел Хатам Яффе, его неожиданный соучастник, и заинтересованная сторона. Месть дело филигранное, и тот жаждал ее больше всего на свете. Хотя они молчали, в воздухе висело напряжение из-за тем, которые оба избегали обсуждать.
Смерть Антары Карстена оставила глубокий след в сердцах и умах подданых. Они понимали, будущее их наследников теперь зависит от их мудрости и осторожности. Но что еще больше беспокоило обоих, игра, которую затеял Карим с Амином. Договор о мире, казавшийся на первый взгляд хорошей идеей, скорее всего, был инициирован Арией. Однако, сейчас она была далеко от двора, насильно выданная замуж за Рода Страквира. Она жила в страхе отлучения от сына и за собственную судьбу, в то время как Карим, как жесткий правитель, не собирался делиться властью ни с кем.
– Вы нашли способ приблизить наследницу Хусейнов ко двору и сыну? – нарушил тишину Двадабр, его голос звучал не громко, полным задумчивости.
– Безусловно, – кивнул Яффе, выбирая слова с осторожностью, помня о горькой судьбе Карстена. – Она будет участвовать в праздновании Национального дня.
Двадабр остановился и, обернувшись к Яффе, внимательно посмотрел тому в глаза.
– Рискованный шаг, – заметил он, раздумывая над возможными последствиями.
– Но необходимый. Он даст нам возможность установить контакт и, возможно, вернуть её ко двору.
Двадабр и Яффе продолжали прогулку, обсуждая детали предстоящего празднования Национального дня.
– Они пересекутся при дабке, и думаю, – Яффе усмехнулся, уверенный в том, что мужская природа Карима сыграет в их пользу. – Она неизменно привлечет его внимание.
– Хорошо. Лежа под ним, ей будет намного удобнее влиять на него не только в отношении сына, но и против Кадима, – заметил он, обдумывая, как это может изменить расстановку сил при дворе.
Министр финансов Кадим Джабраилов в последнее время активно вмешивался в дела шейха, что беспокоило многих. Его амбиции и влияние росли, это стало заметно практически всем, кто имел хоть какое-то отношение к власти в дворе Эмиратов.
– Мы должны быть осторожны, – продолжил Двадабр, – но если всё сложится, как мы планируем, это может дать нам преимущество, которого мы так ждали.
Яффе, несмотря на оптимизм Двадабра, оставался скептически настроенным. Он знал, что Карим давно мог бы сделать Арию своей наложницей, однако слухи говорили об обратном. Эмир, по всей видимости, опасался утраты власти и был весьма осмотрителен в выборе женщин.
– Карим страшится утраты влияния, и его настороженность в отношении Арии , к сожалению, это подтверждает, – заметил Яффе, размышляя о сложившейся ситуации. – Несмотря на её происхождение и то, что она дочь предпоследнего шейха, Ария не обладает ни образованием, ни политическим чутьём для управления.
Его мысли вернулись к слухам, которые ходили при дворе. Ария уже выполнила главную роль – родила сына, объединив две влиятельные ветви. Однако, официально Адам считался сыном погибшего младшего брата шейха, всего лишь племянником. Но какой ценный племянник.
– Лишь слухи, но они имеют вес, – продолжил Яффе. – Если Карим действительно опасается, что Ария может стать угрозой, это может стать нашей возможностью. Нам нужно пробовать.
***
Улицы украшали флагами и гирляндами, а в воздухе витал аромат традиционных блюд, которые готовили прямо на площадях. Люди, одетые в национальные костюмы, с утра собирались на центральной площади, чтобы насладиться парадом и выступлениями народных ансамблей. Одной из кульминаций праздника становилась дабке – энергичный танец, в котором участвовали и мужчины, и женщины, держа друг друга за руки. Радостный момент символизировал единство и сплоченность народа, а также давал возможность для неформального общения, где завязывались новые знакомства и укреплялись старые связи. Танец, полный жизни и отрады, привлекал внимание всех собравшихся и становился неотъемлемой частью празднования, отражая богатство и разнообразие культурных традиций региона.
В этом году Национальный день в Магрибе приобрел особую значимость, когда богатейшие сыны и дочери аристократических семей впервые выступили на большой сцене, исполняя народный танец. Сцена была окружена охраной, и простые люди могли наблюдать за происходящим через экраны, установленные на оживленных улицах. Супер нововведение стало символом объединения верхов и низов общества, демонстрируя, как меняется время. То, что еще 50 или 100 лет назад казалось невозможным, теперь стало реальностью, показывая всем, что традиции могут адаптироваться к современности, объединяя людей разных социальных слоев в общем праздновании и радости.
Когда танцоры поклонились, зрители затаили дыхание в предвкушении. Мужчины начали выступление с широкими, резкими движениями и впечатляющими высокими прыжками, демонстрируя силу и энергию. Женщины, напротив, двигались более скромно, их грациозные шаги подчеркивали изящество и красоту. Ритм танца был особенным – четким, жестким, ударным и невероятно заводным. Музыка, в которой доминировала дарбука (табла), поддерживалась звуками мизмара и мелодией ребаба. Песни, звучавшие в этот раз, были посвящены любви и отношениям, отдаляясь от военной тематики, что добавляло празднику лиричности и тепла.
На сцене, напротив Карима, оказалась дочь одного из местных богачей, её движения смотрелись уверенными и притягательными. Поодаль Ариа танцевала напротив Рода, и их взгляды не пересекались, создавая ощущение дистанции и неопределенности. В этом моменте было что-то символичное, каждый из них занимал своё место в сложной игре судьбы.
Карим, однако, не мог оторвать глаз от чужой жены, когда они оказались в одной сцепке, она, разгоряченная танцем, порывисто прошептала:
– Мне нужно с тобой поговорить!
Карим напрягся, понимая, что её тон и слова означают, что говорить будет она, а ему придется слушать. Она выглядела чудесно, даже слишком, и это вызывало в Кариме зарождающееся чувство ревности, которое он тут же пытался подавить. Взгляд Арии, манил, притягивал к себе.
Карим, не теряя ритма танца, решил пойти в наступление и первым заговорить:
– Надеюсь, ваше свадебное путешествие с Родом прошло благополучно?
Ариа на мгновение растерялась от неожиданности, а не офигел ли он:
– Да, но…
Карим, не давая ей договорить, продолжил:
– Род говорит, что любит тебя и ценит каждый миг, проведённый с тобой, – лгал, продолжая танцевать и наблюдая, как её глаза вспыхнули гневом. Ариа шумно выдохнула, и её голос задрожал от эмоций:
– Умоляю, как мать твоего сына, разведи нас. Я его не люблю!
Отчаянные слова лились бальзамом на душу Карима, и он поймал себя на крамольной мысли о том, как жаль, что микрофоны так далеко. Но откуда такая безумная мысль?
– Я могу это сделать только при одном условии, – продолжил он.
– Каком? – голос Арии звенел от нервозности.
Они продолжали двигаться в танце, почти не глядя друг на друга, но их ярость и эмоции говорили сами за себя.
– Ты станешь моей наложницей!
На эти слова Ариа буквально вспыхнула, её лицо раскраснелось от благородного негодования. Да, это был шантаж, и Карим наслаждался своей победой, чувствуя, как его эмоции поднимаются. Он заставит Арию подчиниться, стать его послушной киской.
Карим глубоко дышал переполненный восторгом, предвкушая момент, ведь Ариа может сказать "да" на его предложение. На глазах у всего народа она могла согласиться, и эта мысль наполняла сердце азартом. Его прекрасная, светловолосая упрямица, была полна гордости и чувственности. Их отношения всегда будут полны борьбы, страсти и непокорности.
Он вспоминал их последний раз в Бултаме, как громко она стонала на каменном столе у травницы. Жаркие воспоминания заставляли его тело реагировать, наполняя все в паху желанием здесь и сейчас. Карим захотел её немедленно, зная, что их борьба и страсть не угаснут, а лишь разгорятся с новой силой. Он жаждал их огня, их слияния, которое будет одновременно сладким и созидательным.
Глава 3
Ох! Этот ужасный Карим!
Ариа кипела от негодования, и мысль о том, чтобы дать волю своим чувствам прямо на сцене, не покидала её. Она могла бы осадить Карима пощечиной или даже ударом, но понимала, что подобное поведение дорого обойдется. Вместо этого, стиснув зубы, она сделала несколько резких танцевальных движений и вернулась к мужу. Их взгляды встретились: в его глазах читалось самодовольство, а в её – ледяное презрение.
Она, с вызовом вздернув подбородок, намеренно потеряла равновесие и упала на грудь Рода, вызвав смятение у публики. Её рука, будто случайно, искала опору в самом неподходящем месте – в его паху. Люди вокруг заволновались, не зная, что Род – её муж. Ой-ой! Чужестранка, дочь Хуссейнов, как же она могла ошибиться в национальном танце?
В это время, где-то далеко, его бывшая жена Райхан, возможно, давала жизнь их ребёнку. Но сейчас, в этот момент, Род был полностью сосредоточен на Арии и её провокациях.
– Что ты творишь? – прошептал Род, глаза того расширились от удивления и замешательства, чувствуя, как его тело начинает реагировать на ласкающие прикосновения. Сердцебиение участилось, кровь прилила к лицу, и он ощутил, как его член начинает наливаться огнём, предательски выдавая его желание.
Ариа, стараясь выглядеть непринужденно, ответила:
– Уважаемый муж, ты не забыл, что никто не давал тебе права спрашивать меня? Это всего лишь случайность, – её голос был полон скрытой угрозы. – Бывает.
Род пытался сохранить самообладание, но её прикосновения и близость будоражили его. Он ощутил, как внутри тела разгорается желание, ненасытное и неконтролируемое.
– Ты знаешь, что это неправильно, – хрипло возразил он, пытаясь удержать голос ровным и не привлекать внимания окружающих.
– Неправильно? – усмехнулась Ариа, её глаза сверкнули. – А что в нашем браке вообще есть правильно?
Род выпрямился, его терпение было на грани. Ариа с каждым днём становилась всё более вызывающей, особенно после того, как поняла, что он никогда не поднимет на неё руку, не прикоснется, не возьмет её в постель. Их брак так и не стал настоящим союзом; они оставались обычными соседями, живущими под одной крышей. Свирепость Арии можно было понять: второй муж подряд, а близости нет. Ну, разве не проклятие?
– Ты думаешь, я не понимаю твоё разочарование? – Род посмотрел на неё с серьёзностью, борясь с нахлынувшими чувствами. – Но мы оба знаем, что наш брак – это больше о том, что нужно нашим семьям, а не нам.
Ариа фыркнула, её разочарование не имело больше краев и берегов.
– Семьи, – повторила она с горечью. – А как же я? Или ты? Мы должны притворяться, что всё это нормально?
– Я не хочу, чтобы ты страдала, – его голос дрогнул. – Но ты знаешь, что я не могу дать тебе того, что ты хочешь.
– И ты думаешь, это делает меня счастливой? – её взгляд буквально сочился от сарказма. – Я устала от этого фарса, Род. Я устала от того, что мы должны быть вместе из-за того, что хотят другие.
Род почувствовал, как её слова резонируют в нём, усиливая его внутреннюю борьбу.
– Я не знаю, что сказать, Ариа, – признался он, опустив взгляд. – Я просто не хочу причинять тебе боль.
– Боль уже здесь, – ответила она на выдохе. – И каждый день она становится всё сильнее.
Её разочарование и гнев казались очевидны всем, и Род это прекрасно понимал. Их отношения стали переполнены напряжением, и каждый новый день только усугублялся дополнительными обидами и упреками со стороны Арии. Но он также понимал, что их брачные узы были лишь формальностью, и ни он, ни она не могли заставить друг друга быть тем, кем они не являются.
– Как скажете, уважаемая сайида, – сдержанно отчеканил он, стараясь сохранять спокойствие, несмотря на накалившуюся обстановку.
Он понимал, что в данный момент не мог сделать больше, чем просто слушать. Ариа, не скрывая чувств, продолжила:
– Ваш эмир только что предложил мне развод в обмен на постель. Вам будет приятно узнать дорогой муж, что всё, что по закону ваше, вам никогда не будет принадлежать. Никогда! Ныне при власти у шейха говорят одни недужные. Ибо тот, кто не может справиться с собственным концом, даже кончить плохо не может.
Ее слова буквально звенели от язвительности и презрения. Она метко ударила в самое больное место, зная, что сказанное отзовется эхом в душе и заставит его задуматься о собственном бессилии и ограничениях. Род молча танцевал, осмысливая услышанное.
Сегодня утром он получил отказ от отца Райхан в просьбе о повторном браке. Семья бывшей жены оказывается сыта по горло играми шейха и недолюбливала как Карима, так и Арию. Им было всё равно, что Род вынужден подчиняться шейху. Их не интересуют чувства Райхан, и они планировали снова выдать её замуж – на этот раз за более надёжного и менее связанного с эмиром человека.
Хотя Род не любил Райхан, он не мог не реагировать на ситуацию, как мужчина. Ему было горько от осознания, что он не смог защитить её от грязных манипуляций и что их брак оказался лишь разменной монетой в чьей-то игре. Внутренний конфликт усиливался от того, что он не мог предложить ни ей, ни себе настоящую свободу и счастье.
Род чувствовал себя под давлением из-за сложившейся ситуации с Арией. Он понимал, она играет с ним, вызывая эротические желания, которые он не мог и не должен поддаться. Ария, как ему казалось, наслаждалась тем, что провоцировала его своими откровенными нарядами и соблазнительным поведением. Действия были направлены не только на то, чтобы отомстить Кариму, но и, возможно, чтобы проверить выдержку Рода. Сколько ее у него?
Он осознавал, что, несмотря на провокации, должен сохранять самообладание. Чувствовал, что Ария тестирует его границы и использует как способ выразить накопившуюся злость и недовольство. Это тоже создавало в нём внутренний конфликт, так как он не знал, как справиться с её вызывающим поведением, оставаясь верным себе и своей моральной позиции. Но хуже всего было то, что об этом ничего, совершенно ничего не знал его детородный орган. Ему было плевать. Он яростно наливался кровью, становясь огромную колбасней и мучал Рода тянущими болями после каждого пусть и негативного контакта с женой.
– Почему он выбрал тебя, без рода и племени? – шипела Ариа. – Знаешь, мог бы выбрать кого-то получше. Просто поразительно, за что Карим вас так не любит?
Род свирепел, оставаясь внешне безучастным.
– И как муж ты тоже не оправдываешь себя, – продолжала она с язвительной усмешкой. – Не исполняешь данные Аллахом обязанности в постели. Интересно, кто тебя вообще учил быть мужем?
Род чувствовал, как внутри него закипают эмоции, но он упорно сохранял холодное спокойствие. Что взять с женщины, которой больно и обидно, чье сердце разбито? Хорошо, что они виделись редко.
Глава 4
Дипломатический приём в Арабских Эмиратах устроили с величайшей роскошью и вниманием к деталям. Зал, украшенный золотыми и белыми драпировками, сиял в свете многочисленных хрустальных люстр. По всему периметру стояли высокие колонны, отделанные изысканной арабской резьбой. Гости, одетые в традиционные белые кандуры и черные агалы, перемещались по залу, обмениваясь приветствиями и любезностями.
Карим, как и положено человеку его положения высокий и статный с благородной осанкой, стоял в центре зала, окружённый свитой. Лицо его озаряла доброжелательная улыбка, когда в зал вошёл шейх Амин Мактум – молодой человек, чья репутация была не менее впечатляющей.
Облачённый в безупречно белую кандуру, Амин двигался с царственным спокойствием. Его подход сопровождался лёгким шелестом традиционного арабского одеяния, и все взгляды устремились к нему. Карим приветствовал его с искренним уважением, протянув руку для традиционного рукопожатия.
– Шейх Амин, добро пожаловать, – произнёс Карим с тёплой улыбкой, наклоняя голову в знак уважения. – Ваша присутствие – большая честь для нас.
– Шейх Карим, благодарю за столь радушный приём, – сказал Амин, отвечая на рукопожатие и слегка наклоняя голову в ответ. – Такое событие – прекрасная возможность укрепить наши братские связи.
Они обменялись короткими любезностями, обсуждая недавние события и проекты, которые могли бы укрепить сотрудничество между их регионами. Разговор сопровождался лёгким шумом многочисленных гостей и мягкими звуками традиционной арабской музыки, создавая атмосферу единства и уважения. Приём продолжался, и шейхи, поддерживая друг друга, символизировали крепкие связи и взаимопонимание.
Так уж сложилось, что подписание договоров редко происходит в первый же день. Сначала следовало оказать должное уважение гостю. Карим, как истинный хозяин, демонстрировал безупречное гостеприимство, и никто даже не догадывался, какие мысли у него на уме. Он не мог забыть ту сцену в оперной ложе, когда ему показалось, что Амин чуть было не взял Арию. Скандал удалось замять, но выбросить из головы он не мог. И вот теперь Карим беседовал с ним, как с будущим зятем. Таковы уж реалии политики.
На следующий день он повез его в эмиратский экспоцентр, чтобы продемонстрировать образцы военного оружия и достижения – все то, чем гордится любой правитель. При этом он тщательно скрывал, насколько плохи дела с финансами в его стране. По словам Кадима, ситуация действительно плачевная, но пока удавалось объяснять тем, что после войны трудно восстанавливать экономику, а цены на нефть низкие, да и ОПЕК не разрешал увеличивать добычу. Однако огромные дыры в дефицитном бюджете, размером с Магриб, Кадим предпочитал не афишировать.
Магриб отчаянно нуждался в сильном союзнике, и было решено переиграть ситуацию с Галией. Двадабра отодвинули в сторону. Что можно взять с лидера топширов? Его всегда можно обвинить в терроризме, если он окажется несогласным. Однако, к удивлению всех, он быстро согласился. Зачем ему супруга с такой разницей в возрасте, хотя раньше это вовсе не было проблемой? И что самое важное покинул двор.
Карим задумчиво посмотрел на технику, что стояла перед ними предвещая надвигающуюся бурю. Он чувствовал, что война будет тяжелым испытанием, но понимал, что она неизбежна. Магриб нуждался в возмездии и восстановлении справедливости.
– Война необходима, – делился Карим мыслями с Амином, который, будучи родней Сафири, казалось, понимал и поддерживал его. – Убийство брата я не собираюсь прощать никому.
Амин кивнул, его взгляд был тверд, несмотря на семейные связи с Сафири, он знал, жажда справедливости Карима обоснована.
– Мы должны быть готовы ко всему, – тихо добавил он. – У меня нет ничего подобного.
Он имел ввиду вооружение и технику.
– Зато у вас есть люди. Большая вооруженная армия, – заметил Карим с ноткой воодушевления в голосе. – Вместе, топширы не смогут нам противостоять, а другие эмираты не посмеют напасть.
Слова звучали как уверенное предсказание, Карим уже видел, как их объединенные силы перейдут в наступление. Однако, в глубине души понимал, договор о мире, на который они так надеялись, теперь казался утопией, разрушенной простым разногласием с женщиной. Об этом не знал ни Амин, ни Двадабр, ни даже Кадим.
– С вами в качестве союзника и свекра нет таких миров и границ, которые мы не могли бы усмирить и забрать, – улыбнулся Амин, восхищенный вооружением Магриба. – Топширы будут сметены.
Карим усмехнулся, зная, что у него есть еще козырь, о котором тот не догадывался. Недавняя геологоразведка обнаружила новые пласты нефти, представляющие собой богатые залежи полезных ископаемых. Это открытие стало новым источником надежды для его умирающей экономики, суля финансовую стабильность и ресурсы, которые смогут значительно усилить их позицию в предстоящем конфликте.
Скрытый потенциал залежей давал уверенность в том, что они смогут выдержать любые испытания, с такими ресурсами есть шанс не только отразить угрозу, но и укрепить позиции на мировой арене.
– А знаете, – улыбнулся Амин, – вы женаты на моей родственнице, так что мы с вами уже связаны кровными узами. Видимо, Аллаху угодно сделать их еще теснее. Ведь потомство Галии и мое сделает нас ближе. Разумеется, когда она войдет в возраст.
"Если бы," – подумал Карим. Галия не была его родной дочерью, но Амин не знал об этом, и ему не обязательно было.
Они вернулись к торжественному подписанию документов, где присутствовала Сафири и маленькая Галия, все еще в пеленках. Крошка еще не умела ходить, а уже дважды побывала невестой. Такой ли удел всех принцесс?
– Что ж, это очень приятно, – отозвался Карим, протягивая руку и показывая, что Амин может пообщаться с Сафири, как полагается родне. Пока их представляли друг другу согласно дипломатическому этикету, Карим наблюдал за их взаимодействием.
Шейх Амин, с улыбкой на лице, подошел к Сафири. Их взгляды встретились, и в воздухе повисло теплое чувство родства и взаимопонимания.
– Рад встрече, Сафири, – начал Амин, слегка поклонившись в знак уважения. – Карим говорил о вас с большим почтением.
Сафири, ответив на его приветствие легким кивком, с гордостью посмотрела на маленькую Галию, мирно спящую в пеленках и сладко посасывающую пальчик.
– Вот ваша будущая невеста, шейх Амин, – сказала она с нежной улыбкой. – Еще не осознает своего предназначения, но, надеюсь, когда-нибудь станет достойной союзницей.
Амин взглянул на Галию и не смог сдержать восхищения. Крошечные черты лица, спокойствие сна – все казалось, обещало светлое будущее.
– Она прекрасна, – восхищенно произнес он. – Трудно поверить, что столь маленькое создание уже играет такую важную роль в наших жизнях.
Сафири любовно поправила пеленки, завернув дочь чуть крепче, и добавила:
– Галия не только надежда, но и символ нового начала.
В просторном зале, украшенном яркими тканями и цветами, звучала живая музыка. Гости наслаждались праздничным обедом, обменивались историями и смеялись. Шейх Амин и Карим сидели за одним из центральных столов, обсуждая недавние события.
– Верно, – начал Амин, отодвигая в сторону пустую тарелку, – наш эмират богат редкоземельными металлами. Их значение будет только расти с течением времени. Когда купол нефти, как вы говорите, начнет спадать, эти металлы станут ключом к будущему процветанию.
Карим, с интересом слушая шейха, кивнул:
– Я слышал об их важности в производстве технологий. Это действительно может стать новым источником богатства и стабильности для вашего народа.
Амин продолжил, оживленно жестикулируя:
– Совершенно, верно. Редкоземельные металлы необходимы для создания современных устройств, от смартфонов до электромобилей. Мы намерены развивать добычу и экспорт, чтобы гарантировать процветание на десятилетия вперед.
В этот момент к Кариму подошел его секретарь и, слегка наклонившись, прошептал на ухо:
– Простите за беспокойство, но у нас важный звонок. Не могли бы вы уделить минуту?
Карим извинился перед Амином:
– Прошу прощения, шейх Амин. Мне нужно ненадолго отлучиться. Ваши идеи впечатляют, и я с нетерпением жду продолжения нашего разговора.
Амин улыбнулся, понимая важность обязанностей Карима:
– Конечно, мы еще успеем обсудить детали.
Карим удалился вместе с секретарем, оставив Сафири и Амина в относительном уединении среди шумного зала, где продолжался праздник. Возникла короткая неловкая пауза.
– Я так рада тебя видеть, – сказала Сафири, отбросив формальности. Их связывало многолетнее знакомство, и не было нужды в лишних словах. – Здесь так одиноко!
Амин, слегка удивленный её откровенностью, поднял брови:
– Одиноко? – переспросил он, пытаясь понять её чувства. – Среди всех этих людей?
Сафири кивнула, взгляд у нее затуманился печалью.
– Да, несмотря на количество людей вокруг, иногда не хватает тех, с кем можно быть собой, – призналась она. – Ты всегда был моим человеком.
Амин мягко улыбнулся, чувствуя, как их дружба вновь согревает его сердце. Он заметил, как её рука легла на живот, и понял, что то, что она собирается сказать, действительно важно.
– Между нами всё очень плохо, – начала Сафири, её голос дрожал. – Я имею в виду себя и Карима. Он остыл ко мне и… – она попыталась подобрать слова, но эмоции мешали ей говорить. – Настолько, что собирается обвинить меня в неверности. Скажет, что ребёнок, которого я ношу, не от него.
Глава 5
Карим провел свой важный звонок. Обычное дело, когда случаются звонки, которых долго ждешь. Дело касалось владельца земель Топширов, но пока его службы не могли ему ничего сообщить. Хотя Топширы и претендовали на этот регион эмиратов, они не воевали против его собственника. Они добивались политической независимости от Карима, и было очень важно узнать, кто платит за их сопротивление. Не этот ли собственник?
Ему также думалось, что он давно не видел Галию на руках у Сафири, малышка подросла. Все его собственные мысли возвращались к сыну. Между ним и Галией было несколько месяцев после её рождения. Его остановил секретарь, слегка неловко улыбнувшись. Он, кажется, был смущен тем, что притормозил его не по протоколу.
– Что?
– Вы должны это увидеть. Ваш сын, – он смутился еще больше и указал рукой в сторону детского крыла.
Если бы случилось что-то плохое, Кариму уже сообщили бы, но Рамиль Маджахимов улыбался, значит, случилось радостное событие. Он вошел в детскую, и глаза няньки, пожилой женщины за чадрой, сидящей на мягком пуфе, озарились счастьем.
– Ваше величество, – она склонила голову. – Ваш сын пошел.
Адам стоял между её колен, держась пальцами за её колени. Увидев отца, он улыбнулся во все три зуба, тряхнул белыми кудрями и поднял ручонки, двинулся к нему. У Карима сердце увеличилось в груди, расцвело отцовской гордостью, отразилось удовлетворением в глазах. Он видел в сыне воина, маленького мужчину с чертами Арии и себя. Тот топал утенком, кренился изредка на широко расставленных ножках и тянулся к цели. Карим подхватил сына, поднял высоко, и гукая, малыш обнял его за мощную шею. В душе у Карима разлилась благость, благодарность Аллаху за подарок судьбы.
– Как он? – спросил он у няньки.
Нянька с доброй улыбкой посмотрела на Карима и ответила:
– Он растет крепким и здоровым, ваше величество. Очень любопытный и сообразительный мальчик. Каждый день делает новые открытия и радует нас своими успехами.
Карим, все еще держа сына на руках, наблюдал за тем, как Адам с интересом рассматривает мир вокруг. Он чувствовал, как в нем нарастает радость от того, что рядом его наследник, его гордость и продолжение рода.
– Спасибо вам за заботу о нем, – сказал Карим, обращаясь к няньке. – Я уверен, что под вашим присмотром он будет расти достойным человеком.
Нянька с уважением кивнула в ответ:
– Мы все делаем для его блага, ваше величество. Пусть Аллах хранит его и дает силы для великих свершений в будущем.
Карим еще какое-то время стоял, наблюдая за сыном, затем, почувствовав, как малыш начинает зевать, понял, что пора возвращаться к делам. Он осторожно передал Адама обратно няньке, пообещав, что вернется вечером, чтобы снова увидеться с сыном.
Покидая детское крыло, Карим чувствовал себя наполненным новыми силами. Он знал, что следует быть благодарным не только Аллаху. Секретарь ждал за дверью, и Карим отдал распоряжение о подарке для Арии. Она отказала ему тогда, но как мать его сына, она заслужила признание и уважение.
Ариа часто мучила его во снах, приходя в них и соблазняя, как только она могла. В этих снах она появлялась в легком, воздушном платье, подчёркивающее её изящные формы. Светлые волосы, струящиеся по плечам, как шёлковая вуаль, источавшая тонкий аромат роз с лёгкой горечью трав, она окутывала его, создавая атмосферу нежности и покоя. Её голубые глаза, глубиной напоминающие океан, смотрели на Карима с обещанием.
Она приближалась, и её прикосновения легкие, как дуновение ветерка, оставляли следы на его теле, их невозможно было стереть. Он чувствовал, как нежные тонкие пальцы скользят по его жаркой коже, вызывая дрожь и пробуждая желание, которое невозможно игнорировать. Дыхание, как тёплый летний бриз, касалось его лица, пробуждая в Кариме дикую страсть. Он просыпался, а её образ оставался с ним, сладкий, мучительный, наполненный ее ароматами.
Он не знал, к чему подтолкнул ее и Рода на праздновании Национального дня.
На праздновании Национального дня к Роду подошли Ювал и Вазир, они тоже участвовали в арде. И как он заметил, они смотрели на него как-то странно, исподтишка.
– Эй, вы чего? – спросил Род, чувствуя в их взглядах некое напряжение.
До медового месяца они все еще были друзьями, но теперь среди всех его знакомых он отмечал охлаждение, даже нечто злое в их отношении.
– Ну, мы даже не знаем, как к тебе обращаться теперь, – сказал Ювал с ноткой сарказма.
Род не понял и даже немного обиделся.
– Ну, может быть, нам обращаться к тебе как к великому Ибну или, может быть, как к "مُتَمَلِّق الأَمِير" (мутамаллик аль-амир)? – ехидно предложил Ювал.
Род почувствовал, как его лицо заливает горячая волна негодования. Он не ожидал такого тона от своих друзей и не знал, как реагировать на обидную скрытую насмешку. Это он то подхалим эмира? Мало ему Ариа выносила мозг, мало ему Райхан, теперь друзья. Он зло сузил глаза.
– Чего вы хотите?
– Мы хотим, чтобы ты и за нас похлопотал перед шейхом.
Род, почувствовав, как терпение его на пределе, сузил глаза.
– Знаете, что, идите-ка вы подальше с такими предложениями! – его голос полнился разочарованием. – Если вы думаете, что я тут для того, чтобы быть вашим посредником или кем-то вроде "подхалима эмира," вы сильно ошибаетесь.
Он развернулся и, не дожидаясь ответа, пошел прочь, оставив их в замешательстве. Род пообещал себе, что больше не позволит никому так с собой обращаться, особенно тем, кого он считал друзьями.
Налетел на Хатама Яффе, Род не извинившись, пошел в сторону, пребывая внутри себя в яростном негодовании.
Вечером, когда солнце уже опустилось за горизонт, и легкий ветерок приносил прохладу пустыни, Хатам встретился с Двадабром. В укромном уголке, где воздух был напоен ароматом яблочного табака, Хатам пуская дым кольцами, с удовлетворением сказал:
– Кажется, сегодня у нас получилось именно то, что мы задумали. И хотя пока шейх не проявляет к ней прямого интереса, в своем воображении он уже видит Арию в своем гареме.
Двадабр, сидя напротив, усмехнулся, но в его глазах мелькнуло беспокойство. Он задумался, прокручивая в голове рассказы Яффе о дабке и вспоминая, как Ария дерзко высказалась Кариму, вызвав в нем гнев. Эти мысли не давали ему покоя, и он пытался понять, как мужская природа, такая простая и упрямая, могла сработать на них. Он вспомнил истории женщин из своей деревни о страстной ночи Арии и Карима и чувствовал, как его охватывает воодушевление. Если бы тогда ему было известно, кто такой Карим, возможно, сейчас у них не было бы никаких проблем. Гнев часто вызывает желания, и часто эти желания бывают темными, необузданными и очень горячими.
Хатам, тоже был полон уверенности и спокойствия. Его голос прозвучал решительно, когда он усмехнулся и сказал:
– Сначала нам нужно убрать с его шахматной доски Джабраилова.
Двадабр нахмурился, но кивнул, признавая правоту.
– Да, он весьма мешает нам, суя свой длинный нос не в свои дела, – согласился он.. – И не он один. Есть люди, что интересуются, кому принадлежат земли Топширов. И хотелось бы, чтобы они…
Хатам уверенно кивнул.
– Всему свое время. Но есть еще одно любопытное наблюдение.
Двадабр не спросил, но дал понять, что слушает.
– Возможно, будет неплохо посвятить в наши планы Ибна Страквира.
– Род Страквир, этот подхалим. Он преданный пес Карима! – Двадабр скривился.
Но Хатам был непоколебим. Он поднял брови, выражая уверенность в своих словах, и сделал затяжку, выпуская густой белый дым.
– Он ближайший друг шейха, и я полагаю, ненавидит Кадима так же, как и мы. Если меня не обманывает чутье, он хочет свою жену, – сказал Хатам, многозначительно глядя на Двадабра. – Он может стать отличным союзником. И даже больше.