Кодекс Ашесара

Совбез

Светлый и достаточно просторный кабинет был почти пуст. В плане обстановки, конечно. Ничего лишнего, что могло бы отвлекать от функциональности и осуществления хозяином офисного помещения своих непосредственных обязанностей: стол, кресло, кварцевая информационная панель о всю стену, на другой активная карта материка, на жидких кристаллах (внутреннее делопроизводство рархата давно перевели с бумажных носителей на кварцевые). Считалось, что хозяину офиса незачем покидать его стены: он имел возможность виртуально присутствовать в любой географической точке материка и общаться через голограф с любым его жителем. Вот, пожалуй, и всё. Вполне достаточно, чтобы Зия, один из крупнейших материков планеты Тра, чувствовал малейшее движение бразд правления своего рарха. Если быть более точным – одного из.

Хозяин кабинета, Бордье Жуар, высокий мужчина крепкого телосложения, на вид выглядевший моложаво и даже не старше пятидесяти рон (хотя ему было давно за двести десять), был Рархом Харона, и отвечал за социальные институты на вверенной ему территории. Плюс культурно-развивающая сфера. Иными словами, он отвечал за всё население материка: его воспроизводство, образованность, создание необходимых условий для проживания и духовного роста (или развития – кому как больше нравится).

Кроме него жизнедеятельность на материке Зия обеспечивали ещё пять рархов: соответственно отвечающие за финансовую сферу, природные ресурсы, науку, строительство и безопасность. Между собой, по горизонтали, эти институты власти взаимодействовали слабо, даже можно было бы сказать, что никак. Их деятельность в своих зонах ответственности мониторилась Ану – представителями Наки, наивысшей на сей день по уровню развития сверхцивилизации, выбравшей планету Тра для своих проектов. Ану получали обратную связь по итогам деятельности рархов и давали прямые указания для дальнейших действий. То есть, полная функция управления была сосредоточена у них, в Планетарном Центре Управления, расположенном в административной столице Элон, на материке Ида, равноудалёном от прочих четырёх материков Тра (были ещё Рика, Каса и Фра).

Относительно друг друга Зия и Ида располагались практически на противоположных сторонах планеты. И если вы полагаете, что подальше от начальства воздух чище и жить спокойнее, то большей ошибки и допустить невозможно: Наки умели контролировать своих подопечных жёстко. Рарх, не смотря на свою исключительность и привилегированную должность, каждую минуту, каждое мгновение не мог быть уверенным в том, что за ним не наблюдают и его мысли в умной голове не препарируют Ану (иначе зачем было нужно вживлять микротабл в многострадальный череп?). А личный отчёт куратору дважды в сутки, посредством голографической связи? А бдительность архов, кадрового резерва материковой вертикали управления? С такими заместителями никакой службы безопасности не нужно… Даже еженедельная проверка на искренность уже сто рон, как канула в Лету – не стало в этом такой необходимости, и без того твои мысли открыты Ану в любое время суток. Такие дела.

Несведущему в особенностях мироустройства Тра может показаться, что всё равно работёнка или служба у рархов – не бей лежачего. Отладил один раз свою часть механизма управления, и почивай себе на лаврах, верно? Как бы не так.

Климатические условия на гостеприимной планете были настолько благоприятны, что на ней бок о бок одномоментно уживались целых шесть цивилизаций, различных по своему уровню развития и вообще принципиально разных во всём (небезосновательно можно предположить, что стараниями Наки). Посему Зия, крупнейший материк Тра, являлся домом не только для анов, представителей Рианы, основополагающей цивилизации челвов, к которой относил себя и Бордье Жуар. Кроме них рядом жили гиганты тисы, представители менее развитой Этисии. Они не гнались за техническим развитием или самосовершенствованием, довольствуясь тем, что умели хорошо – выращивали и заготавливали для всего населения Тра продовольствие, тем самым прочно заняв материковую нишу надёжных поставщиков и партнёров. Ещё, в отдельно отведённых зонах, жили н’кихи, из вовсе отсталой Зотеры, более похожей на склад неудавшихся проектных форм пробных цивилизаций. Первобытные челвоподобные существа мирно уживались с разнообразными ящерами и прочей мерзостной гадостью, ничуть не стремясь к расширению своих территорий (и это очень хорошо, прямо-таки здорово). Где-то под ногами, в глубине недр планеты, превосходно себя ощущали номы из подземной цивилизации Драном. Все подземные коммуникации и транспортные пути, начиная от старых тоннелей из одной звездной крепости в другую и заканчивая современными магнитотронными путепроводами, находились в их ведении, чем номы меркантильно пользовались, требуя себе взамен различные блага. А ещё были шахты, рудники и копи – сами понимаете, кто там был хозяином. А ведь кроме них ещё витали буквально над головами эры, представители воздушно-эфирной цивилизации Эрин. Вот уж у кого не было никаких границ в дерзновенных планах и помыслах – вся атмосфера планеты была их вотчиной. Разумеется, что все прочие жители Тра, применяющие технику, использующую силу ветра или эфира, обязаны были рассчитываться с Эрин различными способами.

И совсем не удивительно, что шестой цивилизацией на Тра была Аквабион, объединяющая жители морей и океанов – ваби. Она считалась второй по величине, после Эрин. Пучины всех вод ваби считали своей собственностью, не гнушаясь мелкими речками и ручьями, чем особенно досаждали населению Зотеры. Вот и попробуй, удержи этакое разнообразие амбиций, чаяний и эмоций в приемлемом для всех равновесии хотя бы на своём материке… Но так или иначе, а рарх Бордье Жуар с этим справлялся. И, судя по тому, что был в добром здравии и всё ещё на своём месте, не безуспешно.

Чего нельзя было сказать о иных его коллегах. Например Рарх Гауны, Шан Руби, отвечающий на материке Зия за науку и образовательные институты, совсем недавно бесславно завершил свою службу – ему стало плохо прямо в кабинете, после чего тело рарха увезли в ближайший Университет исследований генома. Не лечить, нет, совсем даже наоборот: вполне здоровые органы сами по себе являлись немалой ценностью в трансплантологии. Секрет такой кончины для Жуара и его коллег был ясен и понятен, в отличии от всех прочих: каждый из них носил в себе вживлённый биогенератор, в зависимости от воли Ану поддерживающий тело рарха в исключительном здравии сколь угодно долго или наоборот, безвременно прерывающий этот увлекательный процесс. Рарху Руби не повезло. Его угораздило как-то проштрафиться на самом, казалось бы, безобидном поприще – ведь что может быть гуманнее и безопаснее науки? Но об истиной причине такого ухода из активной жизненной фазы разрозненному сообществу рархов оставалось только гадать (Ану не стали доводить до них, что послужило для этого поводом). Хотя сам по себе факт был вполне красноречивым, а место Руби занял его заместитель из кадрового резерва – арх Фисул Гуамо.

Если бы у Бордье Жуара спросили, какой рархат он считает самым лёгким и не обременительным для службы, то он не раздумывая указал бы на должность Рарха Фортезии, которая отвечала за финансовые институты управления на материке. Почему? Да помилуйте, что может быть легче чем рулить финансами в условиях, когда население материка полностью избавлено от необходимости иметь какую бы то ни было наличность или её эквиваленты? (Просто потому, что деньги населению были не нужны и, как часть товарно-денежных отношений, в этой среде отсутствовали в принципе, вместе с этими самыми отношениями – пережиток прошлого, сами понимаете).

Минуло уже более пятисот рон, как Ану отладили планетарную финансовую систему по своему разумению, с учётом наличествующих перспективных планов и замыслов. Теперь жители материка Зия, как и всех других на Тра, были с самого рождения обеспечены всем необходимым для сытого и спокойного существования – качественными продуктами, одеждой, жильём и бытовой техникой. Любая семья имела возможность доступа ко всем существующим благам цивилизации, совершенно бесплатно. Образование, медицина, наука, творчество – всё было доступно всем. Кстати, рархам вменялось пользоваться всем этим наравне с обычными жителями Тра. Необходимость зарабатывать деньги исчезла, а вместе с этим исчезли коррупция и стяжательство, как источники всех бед, с которыми безуспешно боролись прежде на всех материках.

Что же осталось? Духовно-нравственное развитие. Каждый мог реализовывать свой творческий потенциал так, как ему больше нравилось (разумеется, если это не шло вразрез с существующими законами и догмами поведения). Было учтено, что без мотивации личностное развитие стремится не вверх, а вниз. Посему был внедрён коэффициент социального участия, совокупный для отдельно взятой семьи. Он складывался из социально полезной деятельности её членов, за которую начислялись баллы – пратсы. Их нельзя было применять во взаиморасчетах между собой, но можно обменивать при путешествиях по всей планете, там, где существовала объективная необходимость использования межматериковых платёжных средств. Например, при частном передвижении по туннелям номов или бездонным владениям ваби.

Конечно, в любом обществе рано или поздно образовывалась прослойка маргиналов довольствовавшихся малым, ни о каком духовно-нравственном росте и не помышлявших. С ними поступали просто – при достижении определённого возраста полной дееспособности (обычно к двадцати пяти ронам), таких представителей социума, в случае их откровенно деструктивного поведения, выбраковывали и изолировали на отведённых для этой цели территориях. Этим тоже занимался по долгу своей службы Жуар – выявлял и сообщал о таких в ЦУП. Дальше уже Ану, подсчитав и проанализировав цифры, давали отмашку Рарху Арктора, отвечающего за безопасность и силовую сферу. Дальнейшей судьбой таких изолированных интересоваться было не рекомендовано. В общем, население привыкло.

А что же отводилось под управление Рарху Фортезии? Не так уж мало, но в целом ничего сложного. В межматериковых и межцивилизационных расчётах между Рианом, Аквабионом и Эриной использовались Кристаллы Квардоса. Были ещё Еджионы, которые использовала во внешних расчётах Этисия. Все эти платёжные средства контролировала глобальная децентрализованная сеть "Гсар", подтверждающая транзакции. И никаких тебе налоговых сборов и всяких там пополнений бюджетов. Короче говоря, по сравнению с долей Рарха Харона – семечки. Да-с, ничего сложного, и он с удовольствием сменил бы свою должность на эту, если бы ему предложили. Правда, в последних информационных бюллетенях Наки неоднократно упоминались некие теневые финансовые институты Ксарк, нелегально распространяющиеся по материковым рархатам, но тут уж голова пусть болит у Ану…

Жуар слегка опешил от своих неожиданных выводов и поспешил исправить так некстати проявившийся эмпирический актив: дело общее, конечно же, с этакими негативными проявлениями нужно бороться и он приложит все усилия для этого, можно не сомневаться. Его заполошное мысленное раскаяние было прервано пурпурным свечением, полыхнувшим на информационной панели, что означало экстренную информацию из Центра Управления Планетой. Если быть честным, то душа у Бордье Жуара, образно говоря, ушла в пятки – он был уверен, что это уже пришла расплата за его случайные деструктивные помыслы неконтролируемого разумом подсознания. На экране отобразился немедленный вызов в ЦУП, и это могло означать всё, что угодно – от персонального суда над ним, до сбора планетарного Совета безопасности.

Делом рарха после получения сигнала было, не раздумывая ни минуты, явиться по вызову. Лично. А это значило, что голограммой тут не обойтись. Жуар вздохнул, стараясь мысленно отстраниться даже от флюидов своих неуместных размышлений, и нажал клавишу персонального ключа, который незамедлительно открыл на стенной панели створки скоростного лифта. На нём рарх низвергнулся на нулевой уровень доступа, глубоко под здание материкового рархата, где находилась портальная камера. Она напоминала стоящую вертикально колыбель для младенца, только по росту взрослого челва. Её края уже мерцали рубиновым свечением, приглашая Жуара занять своё место. Шагнув внутрь он успел заметить, как свечение камеры сменилось на изумрудное, но это краем глаза, так как сам уже выходил с противоположного конца «колыбели» в обширный коридор ЦУП, в планетарной столице Элон, раскинувшейся в самом центре материковой части Тиды. Коридор почти был заполнен рархами четырёх континентов.

Все двадцать четыре рарха к этому моменту уже торопились занять места в Палате Решений. Видные и статные мужи старались не замечать друг друга или, паче того, приветствовать своих коллег – это не поощрялось, а значит и не стоило того. Но Жуар слегка приободрился: этакое количество прибывших рархов означало, что их вызвали не ради персонального дела. Причина была другой, а это в данный момент его устраивало как нельзя больше.

Кроме рархов в Палате Решений уже находились официальные представители всех шести цивилизаций планеты Тра – Равы. Они тоже назначались Ану и занимались тем, что возглавляли консульства Наки в цивилизационных административных центрах. Итак, тридцать участников планетарного Совета были экстренно собраны в Центре Управления. Значит дело серьёзное.

Как обычно Совет вели Ану, к которым уважительно обращались – «Дарон». Для зрительного восприятия остальными участниками Ану пользовались биоформой обычного челва, так как сами представляли собой сущность больше энергетическую, чем физическую. Тело челва, которого они выбирали для этой цели, мало чем отличалось от остальных. Разве что движения у него были пластичнее и зрачки глаз становились вертикальными при редком моргании. И ещё голос – он обретал низкий тембр, с примесью инфразвуковых колебаний, внушаемо действующих на слушателей. Именно таким низким голосом ведущий Совета объявил собравшимся его повестку.

– Мы собрали вас, действительных участников планетарного Совета, облечённых доверием и наделённых властью рархов и равов, для того, чтобы обсудить текущие и срочные вопросы. Первым, традиционным по значимости вопросом, остаётся добыча и транспортировка нейксиллона. Этот минерал добывается в соответствии с графиком, но наш штатный цифровой участник Совета, интеллектуально-аналитическая система "Некрион", выявила падение коэффициента устойчивости добычи. Пока это не привело к срыву поставок нейксиллона на ближнюю орбиту, но тенденция к этому уже просчитана. Учитывая, что каждый добытый и отгруженный корон нейксиллона заложен в активах материковых бюджетов, которые позволяют нам вместе успешно продолжать наши проекты на Тра, появилась вероятность сокращения бюджетной наполняемости. Это касается всех рархов, поэтому официальное предупреждение довожу сейчас, на Планетарном Совете. В случае малейшего снижения добычи и срыва графика поставок к каждому будут приниматься незамедлительные меры принуждения или воздействия, без какого-либо дополнительного напоминания. Кто из присутствующих на Совете готов обсудить данную информацию?

Желающих закономерно не наблюдалось. Чего обсуждать, если все данные перепроверены, выводы сделаны и уже вынесено недвусмысленное предупреждение? Но неожиданно заявил о готовности принять участие в обсуждении Рав Дранома. Его скуластая, лишённая всякой растительности голова была моментально выведена на главную информационно-голографическую панель Совета, и повисла над сидевшими в круг участниками, медленно вращаясь по оси изображения, обращаясь таким образом ко всем сразу.

– Кхм, прошу извинить меня за возможную задержку информации, но я получил её уже по пути на Совет. Довожу его участникам, что зафиксированы попытки приобретения у номов материка Рика достаточно крупных партий нейксиллона, предлагая вывести их в разряд неучтённых. Эти попытки предприняты неизвестными, однако есть веские основания предположить, что они являются представителями Ксарк. Информация получена по внутренним каналам номов. У меня всё, уважаемый Дарон и участники Совета.

Рархи некоторое время осмысливали услышанное. Ксарк – это вам уже не шутки.

Присутствующих озаботило не то, что нейксиллон вообще понадобился кому-то на Тра (этот энергетически заряженный минерал применялся исключительно в строительстве гипердвигателей межгалактических кораблей Наки), так как его в принципе невозможно вывезти с планеты. Но вот если за всем этим стоит цивилизация Ксарк – она с этим справится, никаких сомнений тут быть не может. Бордье Жуар вполне разделял такое мнение.

Если быть более точным (а это вполне сейчас уместно), то Ксарк была галактической сверхцивилизацией. Второй, кроме Наки, имеющей свои интересы на планете Тра. Между этими двумя интересантами не могло существовать и не существовало никаких договоренностей. Обе сверхцивилизации старательно реализовывали свои самостоятельные проекты на этой планете. Только у Наки было небольшое преимущество по времени – она оказалась на Тра намного раньше и успела сделать своё присутствие глобальным, взяв под контроль практически всю территорию и население, заявив о себе, как о единственном Центре Управления всем и вся. А Ксарк заявилась позже, когда реализация планов Наки по формированию на планете саморазвивающихся цивилизаций вышла на финальную стадию и была близка к завершению. Ещё совсем немного, тысячу-другую рон, не больше, и можно будет получить положительный результат от задуманного проекта «Гемос»: самостоятельную, развитую, гуманно-ориентированную общность цивилизаций, способную и имеющую возможность управлять своей планетой без участия Наки, но в её интересах, разумеется.

Ксарк не стала напрямую вмешиваться в уже запущенный проект. Её представители – сарки – заняли выжидательно-наблюдательную позицию, обустроив свою базу на самом крупном из трёх существующих спутниках планеты: Нимбросе. Ану не смогли им помешать, успев лишь взять под свой контроль два оставшихся спутника, Мэц и Аэр. С этого момента никто уже не мог дать гарантию того, что сарки не вмешиваются во внутренние дела цивилизаций Тра. Иначе зачем они вообще находятся рядом с планетой?

В этот момент Дарон, ведущий Совет, поднял свою руку, призывая участников к вниманию. Речь он продолжил чуть изменившимся голосом, что могло означать присутствие в его биоформе уже другого Ану.

– Эта информация проверена «Некрионом», она признана соответствующей действительности и доведена до всех вовремя. Благодарю вас, Рав Дранома. Второй вопрос, который необходимо обсудить на Совете, касается именно Ксарк. Участились случаи вмешательства сарков в действующие механизмы управления на материковых зонах. Зафиксированы попытки использования ими эквивалента валютных и денежных систем при налаживании взаимоотношений с местным населением. Установлены факты появления и хождения среди представителей Этисии, Зотеры и Дранома теневых денежных единиц, в активе которых заложен биологический потенциал существующих на Тра организмов. Есть проверенные данные, что эта денежная единица разработана и внедрена сарками, что является прямой угрозой для наших проектов и планов. «Некрионом» просчитана большая вероятность распространения этой денежной системы у населения всех материков, и выходом в оборот среди представителей Рианы. В этих условиях нами принято решение принять экстренные меры реагирования, о которых пойдёт речь в закрытой части нашего Совета. Прошу его участников использовать гарнитуру защищённого общения. Сейчас до вас будут доведены необходимые инструкции.

Рарх Бордье Жуар незаметно для всех глубоко вздохнул, догадываясь, что теперь-то и начинается главное. Возможно самое главное из всего, что до этого довелось ему пережить.

Странный узник

Главный специалист Департамента дознания Рархата Арктора, старший мар Тевес Чепо с нескрываемым неудовольствием смотрел на монитор, который красочно, в мельчайших деталях показывал фигурку челва, беспечно валявшегося на топчане вдоль стены небольшой камеры. Едва ли её размер превышал три шага в каждую сторону, а вот поди-ж ты, валяется себе, как ни в чём не бывало. Сейчас бы и мар Чепо с удовольствием провёл время на берегу ближайшего озера или речки, нежась в жарких лучах Яра или в прохладных и бодрящих объятиях живительных волн. Но пока эти мечты так и останутся мечтами. Служба. Это челву в камере вольно проводить своё время, как вздумается, а ему, мару и старшему дознавателю, надо получить из черепа этого узника максимум информации. Причём – достоверной. И уж тут завидовать ему он точно не собирается, зная о том, что дальнейшая судьба или участь этого челва мрачны и безрадостны. Это как минимум.

Узник тоже догадывался о своём будущем, хоть и старался держаться молодцом, и всё это крайне осложняло предстоящий допрос: попробуйте-ка вывести на откровенное общение потенциального смертника, не желающего говорить правды…

А поговорить было о чём. Начальство недвусмысленно требовало от дознавателя ответов быстрых и чётких: кто, что, где, когда и как?

Учитывая, что преступник был задержан при попытке передать работающим в нейксиллоновой шахте номам замаскированное под кусок руды взрывное устройство, то такой начальственный интерес был вполне обоснован, согласитесь? Не мог быть этот случай единичной акцией, учитывая качество сборки и маскировки ВУ, и саму мощность заряда, особенно на добыче нейксиллона. Этот минерал реагировал на направленное динамическое воздействие предсказуемо катастрофично, с высвобождением неограниченного количества скрытой в своей структуре энергии (поэтому его добыча осуществлялась с применением лазерно-режущей технологии, при соблюдении высочайших норм производственной безопасности).

Понятно, что ждать повторения или продолжения подобного без принятия превентивных мер никто не собирался. Охрана рудников, шахт и складов была усилена, равно как и оперативное обеспечение работающего там персонала, а сам неудавшийся террорист был подвергнут скрупулёзному допросу на эскалаторе истины, обеспечивающего откровенность любого живого организма и исключающего неискренность ответов. Так, по крайней мере, обстояли дела до этого случая.

Но тут рабочая и проверенная система дала сбой: задержанный не ответил ни на один заданный ему вопрос. А ведь допрос состоял из методов фармакологического воздействия и гипно-препарирования сознания, на минуточку. Иначе говоря, любого вывернуло бы наизнанку от такой методы, нельзя ничего утаить в подобном состоянии души и тела. А вот у этого челва получилось.

Срочно вызванные на место представители науки поколдовали над черепом допрашиваемого и сделали единодушный вывод – имеет место быть наложенная извне блокировка сознания и памяти. Причём осуществлённая высококлассными специалистами, с использованием современных методов нейронного воздействия. Если проще, то хоть режьте его на куски, а вспомнить он ничего не сможет.

Попробовали резать, в нарушение всех инструкций и уложений (результат был важнее средств), но очень скоро убедились в правоте научного сообщества. Пациент никак не реагировал на вопросы, правда по несколько иной причине – он элементарно не ощущал боли. Болевой порог отсутствовал в принципе, чего тоже, согласитесь, у нормального челва быть не может. Разумеется, руки в рархате опускать не стали, переведя дело «Фордьёнг» (Чёрная плесень, значит) в разряд особо важного и передав в Департамент дознания с напутствием: не будет результата – незамедлительно последуют оргвыводы с мерами соответствующего реагирования.

Вот эти самые меры и вызывали сейчас у Тевеса Чепо стойкое неудовольствие, пока он разглядывал узника на экране. Знать об их сути Чепо не мог, но догадывался: отбросишь копыта, так и не поняв, за что тебе прилетело такое счастье. Счастье потому, что можно вместо этого долго и мучительно страдать от спущенной в наказание болезни, и лишь потом скончаться в судорогах от боли. Ану это умеют. Не даром же они оставили за собой исключительное право на применение летальных мер воздействия к любому жителю планеты Тра.

Справедливости ради надо отметить, что мотивация усердного труда мара Чепо покоилась не только на воспитательно-карательном фундаменте. В случае успеха ему был обещан начальством внеочередной чин «кова», а это, согласитесь, вполне себе солидное продвижение по службе. Так что и пряник тоже присутствовал, не только кнут. Чепо вздохнул, отведя взгляд от монитора и попытался полнее сосредоточиться на предстоящем первом допросе.

Для успеха следовало бы понять мотив преступления, это уже было бы половиной дела. Но с мотивом выходило не очень. Участь этого узника была предрешена изначально – покушение на святая святых планетарного потенциала (а минерал нейксиллон имел именно такой статус) не оставляло тому иных перспектив. Ану нещадно карали преступников, покусившихся на их собственность: убийц челвов (если такие объявлялись) его коллеги даже не разыскивали, а передавали обнаруженный на месте преступления днк-след в ЦУП. Ану настраивали по нему генно-квантовый излучатель и избирательно уничтожали преступника на любом расстоянии, ибо считали всех челвов на планете Тра своей собственностью. И уж тем более ревностно реагировали на малейшее внимание посторонних к нейксиллону. Этот минерал был им крайне необходим для собственных нужд и его добыча была рентабельна (и вообще – возможна) только на Тра. Он доставлялся на ближнюю орбиту планеты на малых зорторах (космолётах) Наки, где перегружался на межзвёздные транспортные платформы, зиксоны, и дальше убывал по назначению. По слухам, его использовали при создании гиперпространственных двигателей звездолётов.

Столь сложная логистика объяснялась особенностями качеств этого минерала – не получалось его, заразу, транспортировать посредством портальных камер. Слишком сильный энергетический потенциал нейксиллона высвобождался в момент портального перехода, уничтожая всё вокруг себя на расстоянии, эквивалентном значению кубической массы перемещаемого образца в десятизначной степени.

В общем, узник, которого ему предстояло допрашивать, был всё ещё жив исключительно по той причине, что Ану затребовали у Рарха Арктора информацию о его сообщниках. Так как всем было ясно, что за этим преступлением просматривается некая структура или организация (и блокировка памяти задержанного лишнее тому подтверждение). Но его молчание не гарантировало пролонгацию отпущенного ему времени. Наоборот, конец его мог быть весьма мучительным и показательным, в назидание пока ещё неизвестным сообщникам. Словом, не было у него ясного мотива для преступления, и тем более поводов сейчас вести себя так беспечно – валяться на топчане, словно у себя дома.

Надо отметить, что такие условия содержания были вынужденными. Учитывая степень опасности задержанного и важность дела, начальство решило содержать его в специальном изоляторе, расположенном глубоко под поверхностью в одном из выработанных и законсервированных рудников. Это должно было исключить несанкционированное вмешательство в ход допроса (равно как и съём информации) его сообщниками, поскольку уровень их технических возможностей был не определён, но потенциально мог быть высоким.

Камера, в которой он содержался, не имела дверей и тем более окон. Единственный проем, через который возможно было зайти или выйти, был замаскирован в стенной панели. Пища доставлялась узнику через выдвижную полость, и представляла собой не разносолы, а очень неаппетиную даже на вид пасту, с точно рассчитанным количеством необходимых витаминов и калорий. Вода так же подавалась порционно. Отходы жизнедеятельности утилизировались в санприёмнике, вмонтированном в кровать. Температура и влажность в камере поддерживались климатическим контроллером, воздух фильтровался. Отделка камеры была сделана из пористого прорезиненного пластика, во избежание причинения заключенным себе увечий по неосторожности или умышленно. Доступ в камеру посторонних лиц был исключён – это обеспечивали три рубежа внешней охраны и технические средства контроля. Можно было считать, что в таких условиях безопасность узника была гарантирована. Оставалось лишь подобрать ключик к искренности челва, который до сего момента даже не назвал никому своего имени.

Тевес Чепо включил прямую связь с камерой и приступил к работе.

– Встаньте прямо по центру помещения.

Его голос звучал сухо и отстранённо, но в замкнутом пространстве камеры наполнял её, казалось, со всех сторон. Узник с любопытством приподнялся, пытаясь обнаружить источник звука, потом пожал плечами и продолжил своё занятие: снова улёгся, закинув руки за голову. Ну, это он зря.

Чепо ввёл командный код на универсальной служебной панели и в камере воспоследовали незамедлительные трансформации: топчан сложился втрое, превратившись в подобие небольшого кресла, а челва, соответственно, скинуло с ложа. Его поза теперь была далека от безмятежности, скрюченной и настороженной. Вторая команда – и с краёв «кресла» взметнулись четыре упругие щупальца, безошибочно захватили конечности узника и притянули его к посадочному месту. В завершении процедуры его корпус охватил широкий пояс, прижав к спинке, а на голову опустилась прозрачная сфера, накрыв макушку наподобие медузообразной шапочки. Вот и всё. Готов к общению.

Чепо вывел на монитор основные показатели собеседника, безошибочно снимавшиеся теперь чувствительными датчиками: частота сердечных сокращений, температура тела, давление в кровеносной системе, импульсные возмущения в коре головного мозга. Вот с последними, фиксирующими мозговую активность, обстояло неважно – почти прямая линия. Его что: совершенно не заботит происходящее? Ввёл следующую команду, и теперь перед обоими участниками диалога предстало голографическое изображение собеседника. В камере, прямо по центру и напротив сидевшего в кресле узника, образовался бюст мара Тевеса Чепо, дружелюбно рассматривающий своего визави. А в комуникационной зоне кабинета зависло детальное и подробное изображение головы преступника. Можно было отслеживать его малейшую мимику, эмоции, движения глаз и зрачков. Ну-с, начнём.

– Вам удобно?

Узник хмыкнул, неопределённо пожав плечами и чуть дрогнув кончиками пальцев в стерильной повязке (следствие попытки допроса в режиме «0»). Пульс, давление, температура в норме.

– Понимаю. Если испытываете неудобства дайте знать, они в любом случае временны. Познакомимся? Я Тевес Чепо, следователь, занимающийся вашим вопросом. А как вас зовут?

– Муэль. Муэль Адьес.

– Это ваше настоящее имя?

Узник кивнул, равнодушно рассматривая голограмму Чепо. Что-ж, уже не плохо: не врёт, все показатели стабильны. Активность мозга почти нулевая, но это объяснимо – вопросы-то простенькие. Голограф транслировал взгляд Чепо прямо в глаза собеседнику, хотя сейчас мар считывал появившуюся информацию с монитора, не сумевшего найти установочные данные на Муэля Адьеса. Неужели в объединённой планетарной базе рархатов о нём ничего нет? Такого не могло быть!

– Где вы живёте, Муэль? Чем занимаетесь?

– На Тра, как и вы я живу на Тра. Сейчас я арестован.

– А раньше? Чем занимались до ареста?

– Жил так, как хотел.

Разговор получался абстрактно-примитивным, но сам факт наметившегося диалога обнадёживал. Тонкая нить контакта, которую следовало укрепить.

– У вас есть семья? Близкие?

– Много.

Ноль по эмоциям, небольшое учащение пульса и температуры.

– Замечательно. У меня тоже есть дети и я могу вас понять. Почему вы оказались в камере? За что вас арестовали?

– Я нарушил ваш закон.

– Зачем, Муэль? Для чего вы это сделали?

– Демонстрация.

– Простите, что? О чём вы?

– Демонстрация возможностей.

Чепо мельком отметил показания датчиков: сокращение сердечной мышцы выросло до повышенных значений, температура стабилизировалась чуть выше среднего, давление в крови стало расти. Но активность коры головного мозга оставалась прежней – почти нулевой. А между тем явно проявился иной словарный запас собеседника. И он не врал, стабильность показаний не давала пиковых значений.

– Кому и что вы демонстрировали, Муэль? И зачем?

– Чтобы Ану знали, что их время на исходе.

– Как это понимать?

Молчание. Лёгкая ухмылка узника вряд ли могла сойти за ответ, но так или иначе являлась составной частью наметившегося диалога. Однако, следовало поддерживать сложившийся темп.

– Вы делаете это заявление от своего имени или представляете кого-то другого?

– Я выполняю поручение «Кхос».

Очень интересно! Про эту организацию сопротивления ходило множество слухов, но вот так, напрямую, она о себе ещё не заявляла. Даже уверенности в том, что она существует на самом деле не было. А между тем датчики фиксировали полнейшее спокойствие узника и то, что он говорит правду. Чепо ощутил волну жара, прокатившуюся по своему телу с головы до самых кончиков пальцев ног – это была Удача, с большой буквы, без всяких сомнений. Получить признательные показания на существование Кхос это равносильно получению внеочередного звания и быстрого продвижению по службе! Главное теперь не спугнуть удачу.

– Скажите, что этим заявлением вы хотите сказать? Разве большинство жителей Тра не устраивает то, как они живут?

– Возможно и устраивает. Но это же и означает, что есть меньшинство, которое не обязано жить в соответствии с интересами большинства.

– Есть законы, определяющие правила сосуществования.

Снова в ответ ироничная ухмылка, но без выражения эмоций, какие смогли бы зафиксировать датчики. Словно некий внешний сигнал бездушной машины. Машины?

– Вы признаёте диктатуру закона?

– Любая диктатура не вечна и по своей сути не совершенна.

– Допустим. Совершенство и челвы не есть одно и то же, тут я с вами, пожалуй, соглашусь. Поэтому на Тра существует институт цифровой аналитической судебной системы "Вердюст", как составляющей части планетарного закона. Она работает без участия челвов, но учитывает интересы и права всех жителей, что гарантирует объективность выносимых решений и приговоров. Разве это плохо?

Опять молчание, ноль эмоций и какой-либо мозговой активности у собеседника. Складывалось ощущение, что он игнорирует вопросы, ответ на которые требует более развернутого коммуникационного общения. Но получаемую информацию мозг в любом случае должен обрабатывать, а значит должна быть фиксация его активности. Датчики, тем временем, продолжали выдавать картинку полнейшего покоя. Как такое возможно? Ведь не робот же он?

Паузу затягивать не следовало и Чепо решил сменить тему:

– Оставим пока это. Вернёмся к вашей демонстрации, Муэль. Что она должна дать понять? Мне, как и прочим свидетелям вашего поступка,не ясен мотив.

– Вы не субъект получения информации.

– Простите?

– Вы объект, часть механизма управления выстроенного Ану. Демонстрация предназначена не вам, а им.

– Но согласитесь, что содержание вашей демонстрации или акции маловразумительно. Хорошо, пусть получатель информации Ану, но что же в ней должно их впечатлить? Взрыв, если бы он и удался, не такой уж полезный аргумент или довод в диалоге, который вы собираетесь вести. Таких случаев на всей планете не много и они не несут в себе никакого смыслового содержания. Ведь так?

– Демонстрация заключается не в этом, ведь взрыва пока не последовало, хотя это самая простая задача из всех.

– Так в чём же тогда суть вашей демонстрации, не понимаю?

– Она ещё не начиналась. А вот сейчас самое время.

Голос и поведение Муэля Адьеса неуловимо изменились. Он словно стал более внушительным, хотя человеку среднего роста и комплекции, да ещё в положении скованного по рукам и ногам, добиться этого не просто. И тем не менее он стал заметно собраннее. Пульс и температура вошли в норму, и давление стабилизировалось. И самое интересное – активность коры головного мозга возросла! Узник медленно, разделяя каждое слово произнёс:

– Запомните этот день. Это начало новой эры.

Чепо не смог отследить тот момент, когда изображение камеры и голограмма узника изменились. Просто в следующий миг обнаружилось, что в кресле с наручниками, поясным ободом и прозрачной сферой, никого нет. Только сминающаяся под собственной тяжестью одежда – куртка да штаны. А среди этой кучи белья мигал рубиновым огоньком табл, вживлённый узнику перед помещением в камеру. Муэль Адьес исчез.

Не раздумывая Чепо включил сигнал тревоги, но уже и без этого сработала сигнализация системы изменения объёма в помещении. Парализующий вой сирены и мигание аварийного освещения совпали с открытием проёма в стене, в который уже врывались охранники с первого рубежа контроля. Чепо отрешённо наблюдал за их удивлёнными лицами на экране монитора и суетливыми попытками найти арестованного в камере. Выглядело это смешно и глупо – где можно спрятаться в этаком маленьком помещении?

На периферии сознания мелькала единственная позитивная за этот день мысль: ему здорово повезло, что сейчас он находится далеко от места содержания узника. А вот охране не позавидуешь…

Ультиматум

Рарх Арктора, Стефан Голиц, перечитывал рапорт главного специалиста Департамента дознания и не мог избавиться от чувства глубокой зависти. Хорошо ему, этому болвану мару Тевесу Чепо: доложил о результатах допроса и будь спокоен, работа сделана. А докладывать Ану предстоит ему, отвечающему за безопасность на континенте Зия. И что прикажете доложить? Что преступник, задержанный за покушение на стратегически важную составляющую планетарного потенциала, сбежал и цивилизации Наки, судя по всему, предъявлен ультиматум? Да проще сразу подставить свой широкий лоб под электромагнитный импульсный излучатель, хоть не придётся долго мучиться…

К такому выводу рарха Голица подталкивала совокупность всей поступившей к нему на данный момент информации. Рапорт мара Чепо был в её массиве самым безобидным и, даже можно сказать, отчасти развлекательным фрагментом. А если откровенно, то неладное Стефан Голиц чувствовал уже давно.

Сейчас он машинально накрыл ладонью макушку стоящего на рабочем столе кварцевого черепа, уникального артефакта, добытого его глубинной разведкой в недрах самых дальних подземелий номов. Та операция давно завершена и материалы сданы в архивы, а вот череп Голиц оставил себе, объяснив это подчинённым служебной необходимостью. Для Ану дал иное обоснование: артефакт помогал ему сосредоточиться для плодотворной и результативной работы (и это было правдой). Но кроме того (а вот это было уже его большим секретом, и даже тайной) при непосредственном контакте с кварцевой поверхностью черепа сбивался с рабочего алгоритма вживлённый в собственный череп Стефана Голица микротабл мыслекорректора, отвечающий за сканирование активности нейронов мозга в его лобастой голове. А значит предоставлялась возможность запускать настоящий анализ происходящих ситуативных изменений. К чему такие сложности? К тому, что Ану требовали от своих наместников на Тра не лояльности, нет, а абсолютной преданности. А как прикажете объективно оценивать изменение оперативной обстановки в рамках вменённых инструкций и правил поведения? Профессионалу нужно иногда мысленно ставить себя на место разнообразных преступников закона и нарушителей, чтобы понять их логику, предусмотреть дальнейшие действия и поступки. А за оперирование такими негативными мыслями, извините, можно очень просто угодить на стол трансплантолога, и это ещё в самом лучшем случае. Так что сама возможность мыслить без надзора за результатом этого процесса для любого рарха была настоящим подарком, чего обычным жителям Тра не понять.

Население, конечно же, тоже контролировалось. Каждому носителю определенного набора ДНК с рождения выдавался компактный коммуникатор, посредством которого можно было сначала следить за новорожденным, позже общаться и обучаться, а в зрелом возрасте осуществлять в полном объёме социально-общественные взаимоотношения в социуме, вплоть до ведения всей индивидуальной документации жителя планеты и хранения персональной информации. Но мысли жителей Тра пока никого не интересовали. Точнее не так – интерес, конечно, присутствовал, но технически такой объём информации обработать пока не получалось. Другое дело Рархи: их всего на планете двадцать четыре, и плюс шесть Равов. С фиксацией их мыслей ЦУП Ану справлялся легко и, учитывая степень власти и возможности подопечного контингента, подобный контроль был вполне логичным и правильным.

Необычную особенность кварцевого артефакта Стефан Голиц обнаружил и вычислил не сразу. Прошло довольно много времени, пока он не понял, что положив ладонь на округлое темя полупрозрачного, будто исходившего матовым свечением черепа, можно быть уверенным, что твои мысли в этот момент, и некоторое время спустя, не станут достоянием оператора в ЦУП. Сейчас настал именно этот нужный момент.

Итак, его беспокойство пока обреталось на уровне подсознания и причиной тому был вовсе не рапорт мара Чепо. К нему стекались ручейки и потоки служебной информации от оперативного отдела надзора о проявлениях организованного неповиновения или сопротивления на Зии. Факты, вроде бы разрозненные сами по себе, имели один общий знаменатель: объединяющий смысловой посыл.

Например, не такие уж и единичные случаи необоснованного отказа от обязательной вакцинации. Что подвигает челвов к принятию решения так поступить? Какая информация? Откуда? Или отказ от таблирования при трудоустройстве в государственные структуры – ведь знают, что ставят крест на своей карьере и попадают под надзор его рархата, и тем не менее… А отказ от использования персонального коммуникатора? Ведь очевидно, что таким образом челв выпадает из сферы привычного комфорта и создаёт себе дополнительные проблемы. Зачем? А факты самовольного строительство жилищ без регистрации? Это ли не демонстративное игнорирование общепринятых норм и законов? Опять же вопрос – зачем это нужно, если жильем и так все обеспечиваются, а процедура регистрации возводимых жилых и бытовых строений упрощена до возможного минимума?

За частоколом подобных фактов скрывался самый важный вопрос: кто и как поддерживает таких отказников? Ведь им приходилось преодолевать созданные своим поведением трудности, а это уже дело не дешевое. Но так или иначе это всё пока купировалось возможностями системы управления. На всех отказников с рождения имелись тесты ДНК, по образцам которых генно-квантовый излучатель Ану наводил вызывающий болезни высокочастотный сигнал. Это вынуждало челвов идти в медицинские центры, а там требовали то, отчего они так опрометчиво отказывались: вакцинацию, коммуникаторы, таблирование. То есть их принуждали. И надо признать, что методы принуждения пока были весьма гуманными, Ану их могли ведь и просто уничтожить.

Гораздо большую тревогу вызывали у Голица укрывательство преступников и недоносительство о готовящихся и уже совершенных преступлениях. А неповиновение и физическое сопротивление представителям власти, при исполнении решений судебной системы "Вердюст", и вовсе выходило за все допустимые рамки. Карательные методы к инициаторам таких демаршей на общую ситуацию влияли с каждым разом всё слабее, и давали обратный эффект – такие случаи проявлялись чаще. Хорошо что у населения Тра в целом, и жителей Зии в частности, нет на руках никакого оружия – запрещено законом. Но сейчас активно входит в моду рукопашный бой, которым особенно стала увлекаться молодёжь (а до этого момента таким навыком обладали только представители его ведомства).

Всё это закономерно подводило профессионала своего дела Стефана Голица к неутешительному выводу: смысловой посыл таких проявлений неповиновения выражался в двух словах – самоорганизация и инакомыслие. За этим прослеживалась вероятность существования некоего центра, управляющего всем процессом мягкого сопротивления системе. Пока ещё мягкого, можно сказать – проба пера. В управленческие алгоритмы, выстроенные Ану, это не вписывалось никак. Так до сегодняшнего случая можно было образно оценивать ситуацию.

Но появление челва не состоящего в планетарной базе данных кардинально меняло картину. На этого (как его там?) Муэля Адьеса просто нет никакой информации. А если он не один такой? Сколько их вообще, таких неучтённых? Где они? Откуда появились?

Само собой, у узника при аресте отобрали ДНК-тест (так положено), но толку вышло ноль – его ДНК оказался искусственно собранным. То есть не соответствовал требуемым параметрам для дистанционного воздействия Ану. А у кого это ещё такие технологии и возможности на Тра? Но и это, как оказалось, семечки.

Исчезновение узника из помещения особого содержания, прямо под камерами наблюдения, вовсе выходило за рамки возможного. Даже для Ану. Предположение научных сотрудников его рархата было из разряда фантастики: в камере был не челв, а его квантовый фантом, который выполнив свою миссию просто дематериализовался. Каким образом фантом обладал всеми физическими параметрами биологической оболочки живого челва учёные мужи объяснить не смогли – это, видите ли, пока вне возможностей наук, которые они представляют. А кто обладает такими возможностями и знаниями? Соседство с таким Неизвестным не то, чтобы неудобно, а смертельно опасно для системы. Впрочем, у этого «неизвестного» уже есть имя – Кхос.

Теперь и участившиеся за последнее время аварии на важнейших производственных объектах, где всё ещё используется физиологический потенциал челвов, выглядят совсем иначе – все ли эти случаи были итогом обычной халатности и случайных ошибок, как предварительно установило следствие? А может это всё же результат спланированных действий? Кем? Как? Для чего? А ещё его ведомством зафиксирован факт применения неизвестными минидронов – летающих аппаратов, размером с крупное насекомое. Они уверенно несли на себе небольшой заряд взрывчатки, способный, тем не менее, убить любое живое существо или вызвать детонацию взрывоопасных предметов или веществ (и вызвали, кстати, убив охранника на посту и уничтожив склад оружия корпуса миротворцев). Но, опять-таки, главное не в этом, а в том, что минидроны использовали для навигации Глобальную информационную сеть и управлялись автономно, встроенным цифровым интеллектом. То есть могли сами прокладывать маршрут к выбранной заранее цели. А может и цель определяли самостоятельно – этого пока выяснить не удалось. Как и то, кто может обладать технологиями и возможностями для изготовления подобной летающей дряни.

Теперь вот ещё этот Кхос, со своей демонстрацией возможностей… И они впечатляют, надо признаться: модификация генома и квантовая модуляция – это вам не баран чихнул. А если поставить знак равенства между доселе неизвестными вредителями и Кхосом, то картинка получалась аховая. Проглядеть такую мощную и организованную структуру явного противника до последнего момента, когда уже предъявлен ультиматум властям! Ану снимали головы и за меньшее.

Оставалась надежда, что угроза, внезапно нависшая над системой, значительно превосходила все доныне существующие и не являлась прямым следствием халатности допущенной его рархатом (общий анализ ситуации на Тра осуществлял ЦУП, а поступление своевременной информации Рарх Арктора обеспечивал).

Но анализировать он умел не хуже цифрового интеллекта "Некрион" и уже вычленил основную грозящую опасность из всего произошедшего: необратимое разбалансирование системы управления. Это приведет к неуправляемому хаосу. Или управляемому, если предположить, что Кхос так или иначе связан с Ксарк. А это вполне вероятно, учитывая только что продемонстрированные им возможности. Как теперь всему этому противостоять? И возможно ли?

На последнем Планетарном Совете безопасности в закрытой его части Ану предупредили всех его участников, что в случае проявления дальнейшей деструктивной активности Ксарк и её вмешательства в проект «Гемос» Наки будет вынуждена предпринять любые меры для сохранения существующего паритета и баланса сил. Любые – ключевое слово и какие детали кроются за ним даже он, Рарх Арктора, предположить остерегался. И тут нате вам: ультиматум Ксарк… И он, Стефан Голиц, волей-неволей, оказывался вестником этой плохой новости. Хуже и не придумаешь.

Обсудить свои выводы и посоветоваться ему, рарху Голицу, было не с кем. С заместителями такие разговоры вести глупо, а друзей у него не было. Дружба для руководителя его уровня считалась потенциально коррупционным явлением, ибо подразумевала эмоциональную связь, что косвенно означало неудовлетворенность своим положением. Система дала ему всё: достаток, образование, здоровье, исполнение любых потребностей и желаний, и закономерно вставал вопрос – зачем тебе дружба, рарх Голиц? Чего тебе не хватает? Работы и занятости? Или впечатлений?

Короче говоря, друзей он оставил в далёком прошлом, когда был молодым и не очень умным. Сейчас и по возрасту он не смог бы дружить с ровесниками: ему без малого сто девяносто рон, челвы столько просто не живут. Система дала его супруге и ему, Рарху Арктора, долголетие и здоровье не для того, чтобы он дружил, а для результативной службы. А служба подразумевала ответственность, как плату за власть и возможности. Это твой хлеб, Рарх, твоя работа, тебе принимать решения и отвечать за них. Если советуешься – значит слаб и не пригоден к службе, значит пора на покой.

На покой он не хотел: рановато и не нравились ему возможные варианты – полный пансион на закрытой территории в Алгаже, под охраной и надзором. Нет уж, это мало чем отличалось от камеры этого, как его, Муэля Адьеса. Тьфу…

Ладно. Информацию он обязан довести до Ану, и как можно быстрее. Дальнейший её анализ и принятие решения это уже их право и привилегия, он к этому никакого отношения иметь не будет. Но для себя самого просчитать их дальнейшие действия пока ещё не поздно.

Итак, фактически зафиксирован конфликт интересов двух суперцивилизаций, Наки и Ксарк, в реализации проекта «Гемос» на планете Тра. Наки при этом более уязвима – проект полностью её, вся территория и население Тра могут служить мишенью для Ксарк. У Наки наоборот – нет чётких целей для удара по противнику, так как он на Тра официально не представлен. Но Наки не из тех, кто позволяет своим врагам безнаказанно шарить по своим карманам. Цель для удара по врагу у неё всё же имеется – спутник Тра Нимброс, на котором обустроена база Ксарк. Это их единственно уязвимое место. Оставит ли Наки его без внимания? Нет. В этом рарх Голиц был уверен.

Поскольку все слова Ану неизменно подтверждали делом, их заявление о готовности предпринять любые меры в отношении Ксарк можно рассматривать в единственно возможном варианте: удар по базе противника. Почему? Потому, что Ксарк продемонстрировала своё оружие – модификатор генома и квантовый модулятор, посредством которых готова полностью нивелировать возможности Наки удерживать под контролем проект «Гемос». Что им стоит заполонить неуязвимыми фантомами даже не города, а лишь рархаты всех материков, полностью перехватив управление? Или уничтожить своими минидронами склады готовой продукции на рудниках по добыче нейксиллона. Или уничтожить генно-квантовый излучатель Ану, лишив их тем самым возможности воздействия на своих подопечных. Вероятность развития событий по такому сценарию велика, а как Наки могут обнулить внезапно возникшие угрозы? Только превентивным ударом по базе противника.

Он имел представление о возможностях Наки и предположить, что спутник планеты будет полностью уничтожен или выведен с её орбиты не выглядело чем-то уж вовсе невероятным. Они смогут, и количество возможных жертв на Тра при этом никого не смутит: проект «Гемос» просто будет свернут и признан нерезультативным.

Что же делать при таком развитии ситуации ему, рарху Стефану Голицу? Ану, конечно же, своих управленцев просто так не бросят, они с самого начала гарантировали безопасность членам Совета безопасности при любых ситуациях. Но на Ану надейся, да сам не плошай – подстраховаться лишним не будет, время и возможности для этого имеются. Он последний раз провёл ладонью по тёплой макушке стоящего перед ним хрустального черепа и вызвал к себе личного адъютанта, Ариста Кратоса.

Адъютант, в чине рала, отвечал за личную безопасность Рарха, исполнение его поручений и был к нему приставлен по должности. Арист Кратос подходил для этого как нельзя лучше других – невысокого роста, неприметный, быстр в движениях и мыслях, немногословен и предан, как личный клинок или шпага. Плюс – опыт работы в корпусе Миротворцев и навыки отменного бойца, не смотря на молодость (всего-то двадцать шесть рон от роду). Короче говоря, не подведёт, если сам не оплошаешь.

Он появился в кабинете едва только Голиц завершил его вызов и молча вытянулся в стойке, вопросительно и с почтением рассматривая шефа.

– Первое: проверь исправность оперативного трагата. Загрузи в него четыре комплекта выживания. Степень готовности к применению постоянная. Второе: свяжись с точкой «Гул», подготовь её к приёму персонала. Третье: будь на постоянной связи. Всё.

Не задав ни единого вопроса адъютант чётко развернулся и исчез за дверью. Машина, да и только.

Рарх Стефан Голиц ещё раз просчитал эффективность предпринятых мер и счёл их достаточными. Трагат являл собой портальную камеру для мгновенного перемещения Рарха Арктора между оперативными точками управления на материке. Контроль Ану за такими перемещениями не практиковался – мало ли по каким надобностям и куда нужно было переместиться рарху, отвечающему за безопасность на материке Зия? А точка «Гул» была единственным заглублённым региональным пунктом управления, расположенным на старом высокогорном плато Алгажа. Свою семью, жену и дочь, он сумеет забрать с собой, если с ним всё будет в порядке. У адъютанта семьи не было.

Вздохнув, словно перед прыжком в холодную воду, он вывел на мониторе панель вызова ЦУП и пожелал себе быть уверенным и убедительным во время доклада – от этого сейчас зависело очень многое. Может сама его жизнь.

Бро

– Иихуу! Мы едем на Алгаж! – младший повёл себя несдержаннее всех, понимая, что ему это простительно, а выглядеть более серьёзно для своего возраста он не собирался.

Слай всегда был самым общительным и компанейским среди детей, поэтому такое его поведение никого не задело. Старшие брат и сестра (по рону разницы между всеми) отреагировали на новость иначе. Крепыш Богдан, семнадцати рон от роду, вежливо пожал плечами, принимая решение родителей как данность – мол, справимся и с этим. Там же можно будет плавать и качаться? Ну и всё, нет проблем. А Берга возвела карие глазищи горе, демонстративно покачав умной головкой, но так, чтобы это выглядело хорошо сдерживаемой эмоцией – представляю, какой там у нас будет отдых: ни тебе тусовок, ни приличной заводной компании. Но долго тоже выкаблучиваться не стала, интуитивно вычислив, что получить вразумление родительской дланью всё же менее продуктивно, чем увидеть наконец вживую представителей мира Зотера. Даже самих н’кихов, если повезёт: всё это было ей обещано зимой, так чего-ж теперь дуться?

На этом обсуждение новости на детской половине завершилось.

Взрослая часть семейства закономерно отнеслась к обсуждению планов на летний отдых более взвешенно и серьёзно. «Какой ещё Алгаж, горячо почитаемый мною глава семьи?» – вот что прочитал в глазах супруги Ярок Славич, когда объявил ей о принятом решении. Дальше тоже было понятно без слов и квантовой гарнитуры связи: «Это во сколько же обойдётся вся поездка? Ведь можно потратить этакую прорву пратсов более рационально!»

Но в том-то и дело было, что – нельзя. И судя по тому, как всё более озабоченно смотрела на него Керия, встретившись с его посуровевшим взглядом, было ясно, что вопросов у неё лишь прибавилось. Только вот ответить на них он сейчас не мог.

Почему? Да потому, что вчера утром по тегофейсу с ним связался Брохильд Пайер, его самый близкий друг детства и верный товарищ. Ярок едва успел приладить вечно сползающую с виска гарнитуру связи, как изображение друга перед глазами схлопнулось в пространстве, успев подать визуальный сигнал для срочной встречи. Этот условный знак применялся обоими ещё с юности, когда нельзя было прямо вот тут же обменяться важными новостями посредством обычных видов коммуникации. Сначала эту придумку Ярока приятели использовали в обычных детских играх, таясь от родительского надзора. Потом в подростковых амурных похождениях с девчонками, когда волнительные секреты сыпались со всех сторон и ошибаться с выбором было и глупо, и непростительно. И позже, во время совместной службы в добровольном корпусе миротворцев – тут уже было вовсе не до шуток, за лишнее неосторожное словцо можно было легко огрести кучу ненужных проблем. В общем, Брохильд затребовал личную встречу.

Рон десять назад, после окончания учёбы в академии универсальных видов связи, каждый из них определился со своей дальнейшей дорогой. Ярок выбрал стезю вольного художника своего счастья, предоставляя услуги в сфере кибербезопасности как простым жителям Рианы, так и государственным структурам, организовав и развив за это время вполне профессиональную команду единомышленников. А Брохильд поступил на службу в эти самые структуры, заняв к сегодняшнему дню пост ведущего специалиста в Департаменте квантовых коммуникаций. Разумеется, исключительно благодаря своему нетривиальному аналитическому таланту и знаниям. Этими качествами он выгодно отличался от огромного числа молодых и амбициозных специалистов, штурмовавших высоты профессиональной карьеры государственных служащих. Общались друзья теперь не так часто, как прежде, объективно оценивая занятость и интересы каждого, и вот нате вам – срочная встреча.

Она состоялась в полдень, на взморье. Вдоль всего побережья Тара располагались удобные, открытые всем ветрам стоянки и патио, где можно было отдохнуть, провести время небольшой компанией, подальше от посторонних глаз и ушей. На самой ближней к одиноко стоящему утёсу парковке уже стояло служебное ландо Брохильда. Сам он нетерпеливо прохаживался рядом, поджидая товарища и, едва увидев свернувший на парковку кабриолет, развёл руками – ну наконец-то! Время, время!

Зато приветствие было скупым на эмоции: левой хлопнули друг друга по плечу и встречно стукнули сжатые правые кулаки. Всё.

– Сядем, – Брохильд кивнул в сторону ландо и набрал на панели управления командный код.

Рядом с ними незамедлительно образовались две их собственные фигуры, транслируемые бортовым голографом, и принялись степенно прохаживаться вокруг стоящих машин, создавая вокруг шумовой фон. Сами же друзья, сидевшие в салоне, оказались скрытыми для визуального наблюдения со стороны.

Ярок немало удивился таким мерам предосторожности, окинул взглядом далеко стоящую, закованную в гранит набережную Даара, пустынные близлежащие патио и вопросительно посмотрел на друга.

– Извини, другого варианта нет, сам должен понимать, – Брохильд вздохнул, словно сожалея о таком положении дел.

Всё было понятно, чего уж там. Если нужно обеспечить конфиденциальность передаваемой информации, то всё сделано верно: на море и в нём нельзя гарантировать, что специалисты Аквабиона не станут прослушивать земных гостей-соседей из Рианы. Любопытство ваби всем известно, равно как их технические и ментальные возможности. Подняться вверх, в сине-лазурное небо, подальше от земной тверди, тоже так себе вариант: спецслужбы Эрии дремать не станут, в этой части эры мало чем отличаются от ваби. И под землю не спустишься – Драном давно обзавёлся соответствующими системами контроля. Кроме того все спецслужбы одним мирром мазаны, как говорится – обмен важной информацией у них отлажен до автоматизма. За этим наблюдают уже Ану, постоянно мониторящие всё происходящее на подведомственной им планете. Две оставшиеся цивилизации, Этисию и Зотеру, пока можно во внимание не принимать: гиганты тисы заняты прозаическим сельско-хозяйственным производством для нужд анов, представителей Рианы, то есть для них с Брохильдом, а жители Зотеры, н’кихи и всякие там монструозные диплодоки, озабочены исключительно своим выживанием. Собственно, их предназначение на Тра в этом и состоит – демонстрация остальным цивилизациям тупиковой ветви развития для недопущения стратегических ошибок в планировании. Словом, эти две обходятся пока без спецслужб, понятно дело. Но это – пока. А ведь есть ещё и Ксарк, что толкается локтями с Наки за влияние на жителей такой удобной планеты. Тесно стало на Тра, и поговорить-то приятелям негде.

– Что-то случилось, Бро?

– Случилось, – приятель побарабанил пальцами по панели приборов (такого раньше Ярок за ним не наблюдал, выдержке товарища всегда можно было позавидовать). – Где твоя семья?

– Как это где? Дома. Ты же знаешь, дети заканчивают учёбу, скоро сезон отпусков.

– Вот что, Ярок. Я не должен тебе говорить то, что ты сейчас услышишь. Более того, этим я нарушаю закон, но ты мой друг. Я понимаю, чем рискую, хотелось бы, чтобы и ты это понял. Поэтому не перебивай и слушай внимательно. Вопросы не задавай, я скажу тебе ровно столько, сколько смогу.

Брохильд взял короткую паузу лишь для того, чтобы убедиться во внимании приятеля.

– Последнее время я занят аналитикой в финансовой сфере. На старте внедрение в финансовую систему платформы квантовых платежей и торгов, поэтому рархи привлекли специалистов нашего департамента. Как тебе известно, эта система сложна и трудно балансируема. Кристаллы Квардоса пока удерживают позиции основной валюты между более высокоразвитыми Рианом, Аквабионом и Эриной. Еджионы во внешних взаиморасчётах использует и Этисия. Эта валюта суть энергетические токены, привязанные к единицам энергии, потребным для их производства, а Кристаллы Квардоса сами по себе источник энергии. Глобальная децетрализованная сеть "Гсар", подтверждающая транзакции, теперь уверенно использует квантовые опционы Квапс, что повысило стабильность рынка. Это касается легальной, или белой части всего финансового института. Но тебе, как специалисту в сфере безопасности, также должно быть известно, что среди большей части населения, особенно малообразованной и не достаточно обеспеченной, набирают популярность нейронные кредиты Ронит. Эта форма кредитования основана на оценке нейронной активности и потенциала мозга отдельного индивидуума. Чаще всего она используется определённой частью населения для приобретения нелегального оборудования и оружия. Не секрет, что за её внедрением стоят сарки, и она создана в противовес планам и идеям Ану. Кроме этого, в Этисии и Зотере сарки активно внедряют бифон, новую теневую валюту, в активе которой заложена оценочная совокупность физиологического потенциала живого организма. Разумеется, тоже в форме кредита, за который расплачиваться приходится трансплантацией. До недавнего времени бифоны имели привязку к различным геномам, несовместимым между собой, что делало валюту слабой и, скажем так, региональной, а это позволяло купировать её влияние на планетарном рынке. Но буквально на днях сарки предприняли демарш, который грозит пошатнуть всю сбалансированную финансовую систему. Ты уже видел выпущенный ими инфоблок о генной модификации? Нет? Суть такова: любой генетический материал теперь возможно пересобрать по требуемой схеме. Иначе говоря, генной несовместимости отныне не существует, а это значит, что бифон переходит в разряд глобально доминирующей валюты. Представь, что она будет иметь хождение среди всех существующих цивилизаций и на всех финансовых рынках? Отныне любой живой организм может стать активом для бифона. Любой. Ты понимаешь?

Ярок кивнул. Чего ж тут не ясного? Для маргиналов различных цивилизаций появляется отличная возможность закрыть все свои финансовые потребности за счёт попавшегося под руку любого живого организма. Но это же проблемы государственных институтов безопасности и финансирования, не так ли?

– Вижу, не совсем понимаешь, – Брохильд словно прочитал мысли товарища (а может и прочитал? Кто знает, до каких технологий смогли добраться он сам или его коллеги?). – Вся суть демарша сарков в том, что этим запущен механизм дегуманизации общества. Неконтролируемый, и боюсь, что необратимый. Уже сейчас департамент статистики бьёт тревогу: в разы выросла численность преступлений против биологической неприкосновенности и исчезновение челвов. Пиковый рост, можно сказать катастрофический. Планы Ану по формированию гуманно-ориентированной цивилизации на нашей планете теперь под угрозой срыва. Так вот, в свете всего происходящего Наки начинает планирование по уничтожению оплота Ксарк на орбите Тра. Цель – избавить население планеты от пагубного и тлетворного влияния сарков.

Ярок и вслед за ним Брохильд непроизвольно обратили свои взгляды на бледные контуры двух неизменных спутников Тра, висевших на диаметрально противоположных сторонах видимой линии горизонта. Аэр уходил за кромку водной глади в стороне Пади, а Мэц вырастал со Стока, становясь с каждой минутой больше и чётче видимым даже в ярком свете лучей Яра, бесстрастно висевшим в пространстве между ними. Где-то на противоположной стороне планеты Тра сейчас плыл в эфире третий спутник-луна, Нимброс. Он-то и являлся базой представителей цивилизации Ксарк. А значит и был основной целью Наки.

– В общем, всего я тебе открыть просто не могу, – продолжил через некоторое время Брохильд, – просто имей ввиду, что рархи объявили повышенный режим готовности к эвакуации. Это всё.

А вот это было крайне серьёзной информацией. Ярок только теперь оценил, чем на самом деле сейчас рисковал его товарищ.

Рархи – это даже не элита. Это представители Ану на планете. Это высшее звено управления над всеми элитами Тра, над всеми существующими цивилизациями планеты. Степеней готовности у них, скорее всего, три – постоянная, повышенная и полная, и если уж Ану решили эвакуировать с Тра своих представителей…

– Я и моя семья подлежат эвакуации в третьем потоке, – Брохильд понял, что происходило в голове у приятеля. – Я не причислен к литам или архам, но включен в ордер, как обслуживающий систему управления персонал. Так что мы можем больше не увидеть друг друга, Ярок. Всё, мне пора. Время.

Брохильд отключил голограф и вышел из салона, прощаясь с товарищем. Его гравитационное ландо невесомо скользнуло над раскалённой брусчатой поверхностью дороги и упорхнуло вдаль, скрывшись в мареве улиц столично-административного центра Даара.

За всю встречу Ярок так и не успел задать другу ни единого вопроса, как тот и хотел, впрочем. Всё потому, что последняя информация стала спусковым крючком для аналитического шторма, который незамедлительно овладел им. Ярок даже не попрощался толком с приятелем, лишь ответил на рукопожатие и махнул рукой вслед, так как мыслями был уже крайне далеко от этого места.

Планирование в условиях многозадачности и экстремальных ситуаций не являлось его коньком, но по роду своей основной деятельности он был приучен вычленять главные проблемы или угрозы, купировать мелкие и определять первые верные шаги в направлении выхода из кризиса или устранения грозящей опасности. Через некоторое время он уже выруливал на своём кабриолете вслед за ландо Брохильда на трассу и завершал первичный анализ этой встречи.

Во-первых, большое спасибо другу за то, что решил его предупредить. Жаль, что не успел поблагодарить его сразу, ибо скорее всего тот прав – они не увидятся больше. Даже в повышенной степени готовности к эвакуации персонал, имеющий доступ к секретной информации, берётся под усиленный контроль. При введении полной степени готовности связь с внешним окружением блокируется, и все убывают в места сосредоточения для последующей эвакуации. Так что Брохильд не сможет больше его ни о чём проинформировать или предупредить, и без того сказал очень много. Ещё раз огромное спасибо, Бро!

Во-вторых, сроки? Сколько может длиться режим повышенной готовности? Всё зависит от планов Наки, о сроках выполнения которых ничего не известно. Но есть обозначенная цель: спутник Нимброс, на котором, как известно, расположена база Ксарк. Уничтожение такой цели должно и будет сопровождаться катаклизмами планетарного масштаба, именно поэтому готовится эвакуация Рархов и иже с ними. Как она будет происходить? Тремя вариантами, это секретом для него не являлось: перелёт на дальне-магистральных космических аппаратах к другим планетам или спутникам (или базовым станциям); переход в иное измерение через квантовые порталы; переход в иные миры и времена через телепорт. Это произойдёт быстро, пусть и в три этапа. В общем, сроки поджимают. Вряд ли больше месяца, и это при условии, что эскалации со стороны сарков не будет.

В-третьих, хоть гуманитарная направленность планов Наки выглядела, конечно же, странно – что за манера, поставить под риск уничтожения всё население планеты из-за того, что твои планы, видите ли, пошли не так, как задумывалось? Но это же Ану. Для них любое физическое тело суть пластификатор, из которого можно вылепить всё, что угодно. Главное содержание, а при аннигиляции физической оболочки энергетическая сущность челвов трансформируется в эфирную субстанцию, которую потом они используют снова и снова, соединяя с новой оболочкой. Что из этого следует? То, что катастрофа может получиться глобальной. Ксарк ведь не станет сидеть сложа руки и наблюдать за агрессией Наки? А ответный ход сарков просчитать сложно. Скорее всего, в отместку Наки они постараются уничтожить всё живое на планете, очищая пространство для новых проектов в будущем, как делали это не раз в прошлом.

Четвёртое, весьма важное: какие основные поражающие факторы будут у грядущей катастрофы? Падение спутника или его обломков на планету вызовет цепь землетрясений и цунами, которые уничтожат всё. Спасение от них можно найти в высоких горах с низкой сейсмической активностью. Где такие есть? В Алгаже. Там, где находится территория соседствующих цивилизаций Зотера и Этисия. Это древнее материковое плато, расположенное над уровнем океана от трёх до пяти тысяч погонных мер. Там высота и продукты. Вполне устроит.

Дальше тратить время на отработку второстепенных проблем и угроз не стал. Остановил машину и прямо с трассы забронировал морской и океанический трафик через «Гсар» в транспортной сети Аквабиона. Подводное путешествие закончится на побережье Ирия, а там обычным вакуумно-транспортным туннелем номов до Алгажа. Если успеть за эту неделю, то останется время подготовиться ко всему уже на месте.

В целом, задуманное им было вполне осуществимо. Пока эта информация недоступна для обычного населения Зии есть шанс успеть до всеобщей паники, которая рано или поздно начнётся. Разумеется, не каждый житель может позволить себе путешествовать таким затратным способом. Даже не каждая управляющая знать имеет такую возможность: дин или джа, к примеру (управленцы регионального звена), обречены разделить судьбы обычного населения и покидать место своей службы без разрешения рархов не могут. Ярок же не причислял себя ни к единой позиции из социального классификатора. Он был волен в поступках и действиях (разумеется в рамках законов и правил, которые считал справедливыми).

Сейчас перед ним обозначилась задача поважнее прочих: подготовить своих близких к выживанию в экстремальных условиях глобальной планетарной катастрофы, но так, чтобы никто из них об этом не догадался раньше срока. Та ещё задачка, согласитесь?

Как можно нежнее он приобнял Керию, закрыв её распахнутые глаза поцелуем, и прошептал ей на ушко, утонув в ароматном каштановом облаке волос:

– Я всё объясню тебе позже. У нас очень мало времени на сборы. Помоги мне.

Крах.

Вам доводилось быть свидетелем крушения чего-то фундаментального? Того, что доселе казалось незыблемым и если не вечным, то способным существовать бесконечно долго? Воспринимать такую ситуацию можно с чувством глубокого удовлетворения, злорадством, любопытством, фатальной отрешенностью или как личную трагедию. Последнее вполне объяснимо, если у вас на глазах рушится привычный мир, в котором вам было тепло, уютно и комфортно, и с его исчезновением вы теряете всё это. Навсегда.

Именно так оценивал ситуацию рарх Бордье Жуар. Необратимо надвигающаяся катастрофичность происходящего стала для него очевидной уже тогда, когда внешних признаков тому для подавляющего большинства жителей планеты Тра ещё не наблюдалось. Собственно, сразу после памятного Совета безопасности и начался дисбаланс системы управления. Больше всего пострадала Риана, цивилизация обитавшая на материковой части планеты, поскольку остальные существовали в сферах труднодосягаемых для воздействия или просто не имели структурированной вертикали власти, достойной разбалансировки.

Как такое вообще стало возможно? Ответ не лежал на поверхности, а для глубокого анализа и исправления ошибок противник, жёсткий и не вступающий в переговоры, просто не оставлял времени. Сначала его стараниями приказала долго жить ИАС «Некрион» (цифровая интеллектуально-аналитическая система). Неизвестно когда и как внедрённый в её сеть код самоликвидации был активирован и система, отвечавщая за аналитику, прогнозирование и принятие стратегически важных решений Центром управления планетой, в одночасье перестала существовать. Вслед за ней рухнула финансовая Глобальная децетрализованная сеть «Гсар», отвечающая за финансовые потоки на всей Тра, после чего в Зии осталась в обращении единственная альтернативная платёжная единица бифон, которая контролировалась сарками. Потом отключилась цифровая аналитическая судебная система «Вердюст». Практически в течении одних суток существующая вертикаль управления осталась без бюджетов, судебно-исполнительной системы и без центра принятия решений. И это ещё полбеды: население осталось без средств коммуникации, связи, централизованного снабжения продовольствием, общественного транспорта и, что гораздо хуже, контроля. Почти сразу вслед за этими негативными событиями поистине планетарного значения, словно из дырявого мешка посыпались более мелкие, регионального, так сказать, уровня по масштабу, но не по значимости.

В один прекрасный день (хотя нет, как он может быть прекрасным?) скоропостижно скончались практически все архи, до этого сыто существовавшие в нише заместителей рархов и равов на всех материках и во всех цивилизациях. Представляете? Раз – и нету заместителей у высших представителей власти на планете! Медицина оказалась бессильной, лишь диагностировав у всех (у всех, заметьте) внезапную остановку сердца. Что за избирательная напасть на второй эшелон управления, спрашивается? Ответ специалисты не успели даже сформулировать, как нате вам: «Два» – точно так же скончались замы замов, едва решившиеся принять на себя выпавшие бразды правления. Так и не успевшие стать архами литы (третий эшелон власти) подобным же образом сдвинули ласты, крылья и вообще, отбросили копыта, необоснованно оставив рархов в великом недоумении и один на один с валом накатывающих на планету проблем.

Молниеносно анализировать и реагировать было некому и нечем. «Некрион», как уже известно, почил в бозе, а занимать место выбывших в строю никто из существующего резерва почему-то не торопился. Наверное стеснялись такого нездорового внимания к ставшим вакантными должностям.

С горем пополам оставшимся на своих постах специалистам Рарха Арктора удалось выявить точную причину массового падежа замов по всей планете: дистанционное генно-квантовое воздействие неизвестного свойства. На требование не мудрить, а быть проще пояснили – берется изображение объекта (происхождение картинки значение не имело), по нему вычисляется структура персонального генного кода, потом настраивается механизм воздействия и носитель кода умирает. Замы были публичными персонами, изображение которых секретом не являлось, вот и… Никакой мистики, наука-с. Откуда такие выводы? А от обратного. По генному коду челва возможно же получить его изображение? Значит обратный процесс тоже возможен. Наши учёные мужи почти приблизились к решению такой задачи, но кто-то их опередил. «Учоным» пообещали создать условия, при которых их никто и никогда опередить больше не сможет, и потребовали дать объяснение – почему не наблюдается подобная напасть среди рархов и равов? Их изображение тоже никакой не секрет.

Ответ дали уже другие специалисты, с Центра управления планетой: вы не забыли, облеченные доверием и властью, что у вас в черепной коробке кроме серого вещества функционирует ещё некий мелкий предмет? Микро-табл, например? Посредством этого изделия и поддерживается ваша никчёмная жизнь в телесах, которые без этого давно стали бы немощными и вообще, сгнили и пошли бы прахом. Поэтому довольно досужих рассуждений, а беритесь-ка за дело и наводите порядок в своих улусах и вотчинах, и заранее предупреждаем – не дадите результат, будем думать над целесообразностью вашей дальнейшей поддержки.

Бордье Жуар тоже думал. Только мысли его были более приземлёнными и несколько отличались по направлению от заданного вектора приложения усилий. Значит, он жив исключительно по причине функционирования персонального табла в теле и исправности механизма воздействия на него со стороны Ану? Прекрасно.

А если этот механизм того… немного испортится или выйдет из строя, как до этого «Некрион», «Гсар» или «Вердюст»? Что тогда? Как поведет себя табл: просто перестанет воздействовать на жизненно важные функции тела или наоборот, активирует некий режим уничтожения, предусмотренный при утере контроля над объектом воздействия? Ведь должен же быть такой режим? Ведь табл не просто пряник, но и кнут?

Мысли были так себе, ничего позитивного и конструктивного. Рарх Бордье Жуар рассеянно просматривал одну за другой изображения материковых зон, всплывающих на широком экране монитора, не особо вникая в детали. Перед его взором мелькали моря, побережье океана, пирамиды и станции глобальной энергетической системы, взлётные площадки и полосы, порты, белеющие на фоне вод корабли и суда, города, пути сообщения, странные валы и стены, оставшиеся от прошлых проектных цивилизаций Ану, и похожие современные гигантские строения тисов, неизвестно по каким соображением старающихся оградиться от окружающего их мира. Вот! Эти мега-стены не просто так. Видимо у отсталых, по меркам Рианы, тисов сохранилась некая генная память о финале проектов Ану, подобных нынешнему.

Это соображение стало спусковым крючком для уже более предметных рассуждений. Куда-то исчез страх перед возможностью разоблачения Ану его скользких мыслей и неминуемым, в этом случае, наказанием. Чего уж теперь бояться? Не Ану упокоят, так от сарков прилетит – велика ли будет разница для него лично? Да и есть ли сейчас у Ану время и возможность копаться в его черепной коробке? На месте сарков он, Бордье Жуар, следующий удар нанёс бы по генно-квантовому излучателю Ану, лишив их возможности воздействия на подконтрольный проектный контингент. Тем самым рархи и равы становились бы уязвимыми для сарков, а население Тра наоборот – неуязвимым для Ану. Как быть и на что рассчитывать в этом случае рархам и равам в целом, и ему в частности? Он был уверен, что в первую же очередь обнуление последней возможности Ану управлять глобальными процессами на Тра запустит цепной механизм региональных конфликтов и междоусобиц, который с таким трудом совсем недавно удалось изжить и ликвидировать. (Не без личного участия Бордье Жуара, между прочим. Это было его предложенной инициативой – изолировать руководителей региональных управленческих образований, допустивших развитие конфликта в плоскость прямых вооружённых или физических столкновений, и закрывать их всех в одной клетке, предоставляя возможность решить возникший спор силой. Неспособны или не хотите обсуждать конфликтные вопросы цивилизованными методами коммуникации? Будьте любезны разобраться между собой в клетке, а потом извольте на стол трансплантолога, в назидание другим.) Так вот, этим валом конфликтов интересов не будут иметь возможность управлять Ану. А вот сарки наоборот, наверняка предусмотрели механизм перехвата управления. Например, в том случае, если их устроит существующая модель, то вполне целесообразным будет с их стороны поставить своих представителей в тех же рархатах, заменив ушедших управленцев Ану. А если сарки не станут менять, а просто перехватят контроль над рархами через уже вживленные в них таблы? Ведь это гораздо более эффективное решение, чем ставить на их место совершенно неподготовленных для этого челвов! Только вот с него лично уже довольно. Оказаться между молотом и наковальней ему активно не хотелось.

Бордье Жуару показалось, что в теменной части его черепа разогрелась и жарко запульсировала маленькая точка, где был вживлён табл. И две мысли одновременно сплелись в некое подобие нити, способной вывести его из безвыходной, казалось бы, ситуации. Первая: от табла в голове нужно избавиться любыми средствами. Вторая: эвакуции не будет, Ану не добрые волшебники. Рархи для них всего лишь инструмент, которым они будут пользоваться до последнего момента, а потом просто бросят – зачем и для чего он будет нужен, если предназначен исключительно для проекта, который свёрнут? Из этого вывод: спасение семьи и своей собственной жизни зависит только от него самого.

Рарх опасливо покосился на дверь лифта, ведущего к порталу, через который он попадал в ЦУП на Элоне, расположенном в самом центре полярного континента Ида. Удалённость этого оплота Наки от всех прочих материков планеты и нейтральность табла в черепе не означали, что в любой момент в эту дверь не может войти палач, для исполнения приговора осмелившемуся думать иначе, чем ему предписано уложением сводов и правил, рарху. Бордье Жуар явственно ощутил, что удобное доселе рабочее кресло стало для него будто чужим. А привычка доверять интуиции его никогда не подводила.

Он включил связь с личным секретарём и уверенно отдал распоряжение:

– Комира ко мне.

Секретарь, занятый последнее время увековечиванием памяти павших на боевом посту замов Рарха Харона и страшившийся своего назначения в освободившиеся кабинеты (необоснованно, между прочим – слишком явно он следил за своим патроном, чтобы тот рекомендовал его на такую должность), поручение исполнил быстро. Жуар едва успел провести короткую ревизию в ящиках своего рабочего стола, собирая личные вещи, как в кабинет вошёл молодой парень в форменной куртке – Олг Комир, его персональный пилот. По должности Жуар имел право на секретаря (адьютант был только у Рарха Арктора, как военного руководителя Зии), а пилот прилагался к прикреплённому средству передвижения: гиперскоростному скайеру, на котором рарх осуществлял ревизию своих обширных владений. Скайер был компактным гравитационным летательным аппаратом, очень надёжным, способным опускаться на любую поверхность и с большой дальностью полёта.

Пилот был единственным челвом, которому Жуар считал возможным более или менее доверять. Причина была проста – пару раз они вместе рисковали своими здоровьем и жизнью, попадая на скайере в штормовые болтанки. Профессионализм пилота и надёжность техники всегда выручали, однако Жуар ценил не это, а спокойствие и скромность Олга Комира, ни разу не давшего хоть как-то понять, что рарх обязан ему своим спасением. Разумеется, риск и тут присутствовал: доверять любому было опрометчивым поступком, но и другого выбора тоже не оставалось. Этот челв был из самых проверенных, кроме всего уже имел за плечами три года службы в лётной группе корпуса Миротворцев, что являлось лучшей рекомендацией.

– Через квартс будь готов. Летим с инспекцией.

Уточнять, что борт должен быть укомплектован всем необходимым не было нужды, пилот знал своё дело на отлично. Но сегодня Жуар неожиданно добавил:

– Ты говорил, что твоя жена хочет посмотреть на Зию с высоты. Разрешаю взять её с собой.

– Принято к исполнению! – глаза пилота полыхнули радостной благодарностью и он, чётко развернувшись на каблуках, спешно вышел: забот у него теперь было много, а времени мало.

Бордье Жуар, отдавая такое распоряжение, уже считал для себя решённым вопрос эвакуации: пора! Он сделает всё собственными возможностями. А разлучать в этот момент семью пилота контрпродуктивно – будет постоянно думать об оставленной жене, а это вредит качеству работы. Так что никакой лирики, голый прагматизм. Тем более, что большой разницы не было: три человека на борту скайера, или четыре. Он сам возьмёт с собой лишь верную супругу, которая все эти годы находилась рядом. Дети давно выросли, состарились и ушли в иной мир – жизненный потенциал обычных челвов несравним с отпущенным в награду рарху. А у внуков и правнуков своя жизнь, они даже не подозревали о своих особенных предках. Теперь оставалось как-то решить вопрос с таблами, своим и у супруги.

Жилые апартаменты рарха располагались в самом здании рархата, над служебным жильём закреплённого персонала. Под них отводились целых три верхних этажа – для двоих человек более, чем достаточно. Там же, на крыше, была обустроена взлётная площадка для скайера, что обеспечивало мобильность и простоту перемещений. Конец дня супруга, как обычно, проводила за чтением. Книг в библиотеке было много, больших и малых, в красивых кожаных переплётах, но она часто читала с монитора, отдавая предпочтение любовным романам. Женщины, что с них взять…

– Глин, мы сейчас улетаем. Возможно надолго, – он с порога сделал супруге знак, означающий конфиденциальность разговора. Она понимающе кивнула.

Поманил её в спальню и показал лист бумаги, на котором уже было разборчиво написано: «Нужно избавиться от табла». Как бы подтверждая написанное показал на своё темя. Глин в своё время много проработала хирургом в одной из клиник Даара, прежде чем бросила работу по требованию мужа – вести домашние дела у неё получалось лучше нанятой домработницы. Сейчас старые навыки пригодились: сначала послала супругу удивлённо-вопросительный взгляд и поняв, что он не шутит, дальше действовала уверенно и спокойно. Приготовила бритву, салфетки, скальпель, пинцет, срезала клок жёсткого ёжика волос, обколола обезболивающим место надреза и в два приёма выковырнула из-под кожи крохотное зёрнышко табла, после чего заклеила рану стягивающим пластырем. Теперь это предстояло повторить и Жуару.

Лежащий на салфетке табл, с едва различимыми усиками-сенсорами, притягивал его взор и отвлекал от работы. Глин мужественно и терпеливо перенесла не совсем умелые хирургические манипуляции супруга, догадываясь, что они вызваны вовсе уж серьезными обстоятельствами. Наконец и второй табл оказался рядом с первым, освободив их от контроля Ану, словно от ошейников.

– Что стряслось? – всё же проявила любопытство Глин шёпотом.

– Эвакуация. Времени почти нет. Бери оба бокса и выходи к скайеру.

Боксы, два небольших саквояжа с самым необходимым на случай экстренных поездок, были всегда наготове (спасибо регламенту Ану, который прямо обязывал рархов это делать). Глин быстро переоделась в удобную походную одежду и подхватив оба бокса встала в дверях лифта, поджидая мужа.

А Жуара задержал высветившийся на экране домашнего монитора сигнал тревожного оповещения. Не по случаю несанкционированного изъятия табла и утраты контроля за рархом, нет.

На экране пылал рубиновым огнём сигнал «Код Кальциус», означающий нападение на материковые и планетарные объекты управления. При получении этого сигнала рархаты всех материков переходили в режим полной готовности к отражению агрессии, а ЦУП приступал к координации ответных мер по нейтрализации угрозы. Однако сейчас обратная связь с Центром управления планетой отсутствовала: привычно бодрствующий маячковый сигнал постоянного канала оперативной связи был неактивным и это выглядело более угрожающе, чем сам сигнал тревоги. Означать это могло только одно – полная потеря управления. Теперь Ану были слепы, но беспомощны ли? Словно ответом на этот вопрос одновременно прозвучали два слабых хлопка из спальни, и тут же, в унисон с ними, приглушенные взрывы раздались снаружи помещения, за толстыми витражными окнами апартаментов.

Уже догадываясь о том, что произошло, Жуар быстрым шагом направился к лифту, заглянув по пути в спальню: там, на столе белели осколки тарелки, на которой они с Глин пару минут назад оставили вытащенные таблы.

Лифт буквально вытолкнул их к трапу скайера, у которого уже поджидал взволнованный всем происходящим Камир. Оно и понятно – не каждый день услышишь в спокойной столице хлопки взрывов или выстрелов, тем более в здании рархата. Да что там, такого на его памяти просто не было! А сейчас снизу, по нарастающей, к крыше здания приближалась волна разрывов на фоне непрерывного угрожающего жужжания, будто рой гигантских шершней атаковал огромную связку воздушных детских шаров.

Когда за сетчатым ограждением взлётной площадки появились действительно похожие крупных стрекоз мини-дроны, скайер уже оторвал от поверхности опорные стойки и взмыл в синее небо, за считанные мгновения до череды дымных разрывов дронов-убийц. За скайером им, конечно же, было не угнаться.

Горящие мосты

Темнота в кают-компании не была полной. Скорее это был тёмно-сапфировый полумрак, разбавленный слабым свечением Яра, едва пронизывающим бьющими из зенита лучами толщину сомкнутой над абиссаром воды. В передних смотровых креслах давно и основательно расположились дети, а Ярок с Керией коротали время на местах несколько дальше от выпуклой прозрачной сферы из горного хрусталя.

Случайные блики от волн, бушующих где-то высоко на поверхности океана, изредка оживляли картинку стабильного покоя, наплывающую на экран по мере быстрого продвижения судна. Дна не было видно, абиссар перемещался на глубине не более одного лима, что объясняло редкое появление обитателей океанских вод на его пути. Периодически капитан включал носовые прожекторы и тогда, в конусах иссиня-белого света, можно было разглядеть внизу проплывающие неровности дна, с оседающей песочной взвесью, которую подняли обеспокоенные неожиданным визитом донные жители.

Скорость гравитационного абиссара под водой была вполне приличной, полный морской дорд в условный зор. Его ход на глубине был мягким, скорее парящим, и если бы не меняющаяся динамическая картинка за хрустальной сферой, то у находившихся на его борту могло возникнуть ощущение полнейшего покоя. Такой эффект давали антитурбулентные поля вокруг судна и его квази-жидкостные оболочки корпуса, меняющие плотность и вязкость покрытия в зависимости от температуры и давления. Двигательная установка, работающая на кристаллическом экзоводороде, позволяла не беспокоиться о запасах топлива – его производили судовые катализаторы прямо из забортной воды. Абиссар, если бы позволяли запасы продовольствия для экипажа (пять человек, не считая капитана и его помощника), мог находиться в море неограниченно долгое время.

Эти технические особенности с нескрываемой гордостью поведал своим пассажирам капитан Клод Дарьен, невысокий, статный мужчина средних лет, в белоснежном кителе с золотым шитьём, принимавший их на борт в порту Даара. Кроме Ярока с семьёй на абиссар взошли ещё пятеро: хрупкая девушка с небольшим кейсом в руках, одна семейная пара с большими саквояжами и два парня, по виду напоминавшие профессиональных путешественников или туристов. У этих с собой ничего не было, кроме компактных рюкзаков. На поклажу Ярока особого внимания никто не обращал, хотя у каждого члена его семьи присутствовал большой баул, который можно было нести в руках или за плечами. Свободные руки при движении – это было важным условием, которое обозначил Ярок своим детям и жене.

О причинах спешно организованного выезда на Алгаж он рассказал только Керии, уже по дороге в порт. Долго подбираться к сути не стал, а коротко пояснил, что есть проверенные данные о надвигающейся катастрофе, и для безопасности им всем нужно переждать некоторое время в наиболее подходящем для этого месте. Супруга долго молчала, обдумывала информацию и смотрела в глаза Яроку, словно пытаясь прочесть его мысли. Наконец просто кивнула – верила она мужу и его профессионализму. Не зря же он столько рон занимается безопасностью, должен понимать, что нужно делать, как и когда. Упрекнула его лишь в том, что собралась не зная, что возможно покидает дом навсегда, кое-что она бы сделала по другому. А ещё во взгляде Керии начал проглядываться страх, который она старалась спрятать от всех, тем более от детей.

Разместились на борту с комфортом, в двух смежных каютах. В неширокий коридор пассажирской палубы выходили гидролоки ещё шести кают, три из которых оказались свободными – загруженность судна была не полной, сезон отпусков только начинался, и маршруты в сторону Верса мало кому были интересны. Вот на обратном рейсе капитан рассчитывал на полный комплект пассажиров. Ярок подобные ожидания не разделял, но и не опровергал, мудро помалкивая и вежливо поддерживая дежурный диалог с соседями по каютам. В этих коротких беседах выяснилось кое-что любопытное, что он и Керри восприняли уже как некий знак, подтверждающий правильность принятого Яроком решения.

Оказалось, что хрупкая девица решилась на поездку спонтанно: сегодня утром вдруг поняла, что необходимо уехать с Даара (почему – так и не смогла объяснить). Ткнула пальцем на карту и взяла билет до устья Ирия, широкой и полноводной реки, впадающей в океан на версе материка. Что она там будет делать внятно пояснить была не готова и вообще, выглядела сейчас немного растерянной. Звали её Яна.

Супружеская чета с вместительными саквояжами разместилась в соседней каюте, и ехала к своему сыну, работающему в Сгарде (крупном городе на берегах Ирия). Ив Каре и его жена Жанна свой вояж объяснили несколько спутанно – вчера вдруг решили навестить единственного отпрыска, хотя до этого никаких подобных планов у обоих не имелось. Быстрота, с которой они собрали вещи и оказались в порту Даара, а затем и в каюте абиссара, их теперь, похоже, не на шутку смущала. Было видно, что сейчас они сильно сомневаются в целесообразности своего внезапного порыва.

Занявшие самую дальнюю каюту туристы, Льен Руаз и Георг Падий, общались с другими пассажирами неохотно, были скупы на эмоции, но дали понять, что выбрали конечную точку этого рейса как стартовую, для задуманного пару дней назад похода по горам Тарии.

Итак, было очевидным, что все собравшиеся на борту решились на поездку спонтанно (если не считать неясный туристический план, который тоже был рождён на свет, в общем то, буквально на днях и реализован тоже поспешно). Разумеется, кроме Ярока и Керии никто не собирался анализировать эти похожие странности. Все спокойно и деловито обживались в своих каютах, рассчитывая провести следующие пару токов более или менее комфортно и в безопасности.

В отличии от своих соседей семья большую часть времени проводила в кают-компании. Дети потому, что им было интересно рассматривать подводный мир, а Ярок и Керия, как по уговору, старались избегать замкнутых пространств, что на абиссаре было делом не простым. Понятно, что кают-компания, предназначенная для посещения всеми пассажирами, была самым просторным помещением на борту.

Ярок смотрел на детей, азартно обсуждавших что-то увиденное в обзорной сфере и поглядывал на информационный экран, расположенный на стене каюты. На нём был чётко виден курс абиссара, с навигационными метками и режимом движения: скорость, глубина, время и погодные условия на поверхности. Вот эти самые условия и доставляли больше всего беспокойства – штормило наверху. При ясной погоде волны были довольно высокими, пятого класса по десятизначному классификатору, и именно из-за них судно шло по курсу в подводном положении, для большего комфорта экипажа и пассажиров. Как понял Ярок, экипаж был смущён появлением таких волн, ибо по прогнозам никаких причин для волнения океана не усматривалось.

Керия читала справочник по выживанию, закачанный в персональный коммуникатор наравне с другими такими же неоценимыми в сложившейся ситуации книжками. Ярок благосклонно наблюдал за своим семейством, радуясь в целом позитивному всеобщему настрою, как вдруг замер от нехорошего предчувствия. Что-то изменилось вокруг, сигнализируя о нештатной ситуации. Мозг ещё не успел проанализировать информацию от периферийного зрения, когда он взглядом выявил причину – исчез навигационный маркер на информационной панели. Вслед за этим пока ничего не произошло, может это было мелким техническим сбоем программы?

Увы. Буквально тут же в кают-компанию вошел помощник капитана, бородатый дядька в белом кителе, бросил озабоченный взгляд на панель и скрылся в гидролоке капитанского мостика. Через несколько мгновений в динамиках прозвучал голос капитана, объявивший, что всем пассажирам необходимо собраться в кают-компании. Керия вопросительно взглянула на мужа, подавляя первую волну паники. Он ободряюще подмигнул и вместе с ней пересел ближе к детям, освобождая место для входящих пассажиров. В хрустальной сфере, в конусном луче прожектора, виднелась неровная поверхность дна, стабильно замедлявшая своё скольжение под корпус абиссара. Останавливаемся?

Капитан появился в кают-компании после того, как в неё последними вошли с недовольными заспанными лицами оба туриста. Стараясь держаться уверенно Клод Дарьен обратился ко всем собравшимся:

– Уважаемые пассажиры, новость не из приятных, но совершенно не означающая для вас какую-либо опасность. Я обязан проинформировать присутствующих на борту, таков порядок, – капитан выдержал небольшую паузу, рассматривая своих пассажиров, и продолжил: – Принят сигнал от Аквабиона, во всех водах вводится режим «Гидриум».

Это означает, что с этого момента любым судам и плавсредствам, находящимся в плавании, вменяется застопорить ход, лечь в дрейф и не предпринимать никаких попыток сменить свою локацию до особого распоряжения. У вас нет никакого повода для беспокойства, наше судно может находиться в состоянии покоя под водой неограниченно долго. У кого есть вопросы?

– Исчезновение навигационной метки на панели как-то связано с этой новостью? – Ярок не стал упускать возможности получить дополнительную информацию.

Клод Дарьен нашёл его взглядом, подумал, отвечать ли? Потом произнёс, с видимой неохотой:

– Нет. Это вторая новость. Впрочем она так же не несёт в себе никакой угрозы для судна, экипажа и пассажиров. Пропал сигнал спутниковой навигационной системы. Оборудование судна в полном порядке, надеюсь, что система глобального позиционирования в ближайшее время восстановит свою работу.

– Значит, сейчас мы не можем определить своё местоположение? – поднял руку Георг Падий.

– Для точного определения своих координат необходимо произвести всплытие. Сейчас мы не можем этого сделать по двум причинам: во-первых, наверху шторм, а во-вторых, таково требование режима «Гидриум»: любое судно обязано оставаться на месте, не меняя своих координат.

– Это что-то необычное, я правильно вас понимаю, капитан?

– Режим «Гидриум» вводится в исключительных случаях, когда необходимо обеспечить безопасность для всех обитателей и гостей Аквабиона. На моей памяти такое не случалось ни разу. Прошу всех оставаться в своих каютах или в кают-компании. Перемещаться по судну запрещаю. Об изменении ситуации я вас проинформирую.

Повисшая в кают-компании вслед ушедшему капитану тишина была тягостной и ощутимо вязкой. В голове Ярока запульсировала одна мысль: «не успели!», и он приложил немало воли для того, чтобы Керия не прочла это в его взгляде. Впрочем, судя по всему она и сама начинала догадываться.

Попутчики же повели себя предсказуемо беспечно, подтверждая давно подмеченную Яроком закономерность: от многих знаний многие скорби. Девица Яна потянулась, как кошка, чем привлекла к себе внимание Богдана и Слая, и уткнувшись в коммуникатор ушла в свою каюту. Следом не сговариваясь прошагали к себе оба туриста, только Льен Руаз проводил Яну взглядом дольше обычного. Супруги Каре казались равнодушно-спокойными и не спешили покидать общество соседей. Ив слегка наклонился к Яроку и спросил:

– Как вы думаете, это надолго?

Ничего вразумительного ответить ему Ярок не успел. Снаружи, по внешней обшивке абиссара что-то скрежетнуло, палуба ощутимо качнулась и в хрустальной сфере мелькнуло веретенообразное тело, ярко отразившее серебром и без того ослепительный свет прожекторов. И это тело было гигантских размеров, так как скользило перед взором замерших невольных наблюдателей бесконечно долго. Так всем показалось, по крайней мере. И тогда по ту сторону хрустального купола, прямо напротив застывших пассажиров, вплотную придвинулся к сфере огромный чёрно-жёлтый глаз неизвестного обитателя океанских глубин. Был он идеально круглым, размером с саму сферу, с чёрным зрачком и золотистым ободом вокруг.

– Что это?

– Вы видите?

Вскрикнули разом почти все, отшатнувшись от бесстрастного взора, пытавшегося заглянуть внутрь судна. Снова долгое скольжение перед абиссаром серебристого веретена, мелькнули извивающиеся толстые канаты, усыпанные крючьями, похожими на клювы орла, и сферу вдруг накрыло антрацитово-чёрное облако взвеси, полностью закрывшее обзор. В ней сразу исчезли лучи прожекторов, и за куполом обзора воцарился мрак. Но теперь все чувствовали движение корпуса абиссара, неровное, толчками, выводящее из равновесия экипаж и пассажиров. Сидящих удерживали кресла, а в одной из кают раздался звук упавшего тела и вскрики. В проёме гидролока снова возникла фигура капитана, который для равновесия ставя ноги циркулем прошагал к куполу обзора и попытался рассмотреть, что же творится за бортом. К этому моменту абиссар выбрался из чернильного облака и, по прежнему двигаясь рывками, скользил вдоль полого уходящего на глубину дна, снова освещённого светом прожекторов. Увиденное капитану не понравилось.

– Только этого не хватало… – он отдал резкую команду по служебной связи: – Погасить все огни!

Вмиг наступила полная темнота снаружи и внутри судна, в которой отчётливо был слышен скрежет по корпусу чего-то острого и толчки, толчки, уносящие абиссар на глубину.

– Кто там, капитан? – Ярок спросил очень спокойно, и этим спокойствием пресёк казалось бы неминуемую панику.

– Бортовой классификатор утверждает, что Зха’Дорак, – с заметным напряжением в голосе ответил Клод Дарьен. – Подтвердить визуально не готов, я не видел его прежде. Но вполне допускаю, что так оно и есть, – и шагнул в темноту коридора, отдавая команде новые распоряжения.

Это имя присутствующим не сказало ничего. Никому, кроме Ива Каре. Теперь настала его очередь удивить остальных, молчавших в полном недоумении:

– Это гигантский кальмар, – в сумраке было видно, что Каре подошёл ближе к обзорной сфере. – Обитает на больших глубинах океана, к поверхности его может выгнать только природный катаклизм или его предчувствие. Так написано в исторических архивах. Я историк по образованию, – пояснил он.

В кают-компанию вернулись ранее ушедшие туристы и Яна. Девушка держалась за ушибленный локоть.

– Что ещё… тут… происходит? – вопрос прозвучал в три подхода, толчки и рывки абиссара вынуждали вопрошавшего, как и всех, пытаться сохранять равновесие.

– Плывём вниз, коллеги. Нас тащит за собой страховидная морская рептилия.

– Океанская, точности ради, – поправил Ярока Каре.

– А почему темно?

– Предполагаю, капитан решил не злить светом чудище. Будем надеяться, что это сработает.

Сработало через квартс, не раньше. За это время все уже успели смириться с дикой яростью законного обитателя океанских пучин, которого без спроса посмели побеспокоить. Хотя спуск в глубину был пологим (по ощущениям), но кто мог предсказать, что окажется впереди? А если пропасть? Или расщелина, в которой абиссар застрянет? Но закончилось всё просто и буднично: рывки и толчки вдруг прекратились. По корпусу судна протяжно, словно сожалея и прощаясь, проскрипело крючьями-когтями гигантское щупальце и наступила тишина. Абиссар плавно выровнялся по горизонту. Скоро прозвучал в динамиках голос капитана:

– Включаем свет.

Тут же вспыхнули прожектора снаружи и, мигнув, зажглись светильники в каютах, наполняя пространство уютом и светом. Все, как по команде, прильнули к обзорной сфере. Световой конус выхватывал мутную воду над голым песчаным дном, над которым как-то странно, боком или под углом, плыл абиссар. Скорость была невелика, но учитывая, что двигатели не работали, сама по себе вызывала вопрос: куда и вообще с какой стати плывём? Вроде бы капитан говорил про какой-то режим?

Клод Дарьен не заставил себя ждать. Привычно прошагал к хрустальной сфере, для визуального подтверждения показаний приборов (так он объяснил своё хождение туда-сюда пассажирам). Оценив увиденное сдержанно чертыхнулся и собрался было вернуться на мостик, но, заметив устремлённые на него вопросительные взгляды, всё же решил дать объяснения.

– Спутниковая навигация по прежнему не работает. И это не всё: нет связи с берегом и судовой компанией. Для установления радиосвязи необходимо всплытие, но отмены режима «Гидриум» ещё нет. Причина всех неисправностей вне судна и нашей компетенции. Вся техника на борту исправна и работает штатно.

– А почему мы перемещаемся?

– Судя по всему, мы попали в течение Стратс. Оно тут одно такое мощное, его направление в этом районе с верса на истр. То есть, сейчас нас относит с основного курса в противоположном направлении.

– И ничего нельзя с этим поделать?

– Ждём отмены режима. Получим сигнал от Аквабиона по морской связи, запустим двигатели и продолжим рейс. Не переживайте, всех доставим по назначению в целости и сохранности. Честь имею.

Дочь

Арист всё исполнил в точности и в срок. Четыре пластиковых контейнера ждали своего часа в бронированном тамбуре трагата. Сам адьютант неотлучно находился в своём кабинете, напротив дверей в служебные апартаменты Рарха Арктора. Свой парадный мундир Кратос сменил на удобную униформу, сшитую из сверхпрочного пси-материала, способного нивелировать практически любое механическое воздействие на тело извне. Что находилось в его карманах и скрытых кобурах оставалось лишь догадываться, но рарх Стефан Голиц знал, что его адьютант был готов к немедленному выдвижению и к любым возможным ситуациям.

Однако, сейчас дело было не в самих потенциальных угрозах или опасностях, а в умении предвидеть их, выигрывая тем самым необходимый запас времени для превентивных мер. Кратос обладал этим качеством в достаточной степени, когда дело касалось его непосредственного функционала. Тактические задачи и внезапно возникающие проблемы он решал молниеносно, но в данный момент этого было мало, а стратегия не являлась его коньком. При всей своей подготовке адьютант не мог предвидеть опасность с той стороны, откуда она не могла исходить по определению. Например, со стороны Ану.

Голиц вздохнул и, грея ладонями темя хрустального черепа, ещё раз проанализировал все имеющиеся на руках факты и информацию. Следующий шаг, если он окажется неверным или ошибочным, будет последним в его затянувшейся жизни, к которой он успел привыкнуть.

Итак, доклад Ану состоялся в привычном формате, посредством галографа, и рарха даже не вызвали на личную встречу, что могло означать два варианта. Первый: информацию посчитали малозначимой или она уже была известной. Второй: аналитики Центра управления ещё просто не выдали окончательный результат (во что, откровенно говоря, верилось слабо – работа аналитической системы всегда славилась быстротой и точностью). Как бы там ни было, а рарха после доклада не тревожили, хотя события напоминали снежный ком, покатившийся с вершины горы – того и гляди сойдёт лавиной.

После так образно предъявленного ультиматума агентура Арктора гонялась по всему материку за агентами Кхос, стараясь выявить нелегальную сеть и её контакты с Ксарк. Одновременно и повсеместно начались перебои со связью и финансами – система «Гсар» выдавала всё более частые сбои, чего раньше на памяти рарха не случалось никогда, а потом и вовсе приказала долго жить. А между тем физического эквивалента разнообразным виртуальным денежным единицам у населения не существовало, что закономерно вызывало панику и хаос. А они предсказуемо заканчивались нарушением существующих законов, правил и уложений. И тут некстати (а может наоборот?) почила в Бозе цифровая аналитическая судебная система «Вердюст», что порядка на материке не добавляло. Да что там Зия! На всей Тра творилось нечто невообразимое. Агентурная сеть рархата информировала о всплеске неповиновения и сопротивления представителям власти по всей планете. А между тем никаких ответных карательно-дисциплинарных мер к нарушителям не принималось, и это позволяло утверждать с высокой долей вероятности, что генно-квантовый излучатель Ану уже выведен из строя. То есть, единственный реальный кнут вырван из рук хозяина, а на одних пряниках, как сами понимаете, далеко не уехать. И у рарха Голица были веские основания подозревать, что аналитическая система «Некрион» тоже благополучно канула в Лету – а как иначе прикажете понимать отсутствие объективной реакции ЦУП на его доклад? Как видите, сложившееся положение дел никаких поводов для оптимизма не оставляло. А тут ещё внезапные и несвоевременные кончины архов и литов в рархате – за одни сутки Голиц лишился всех своих замов и тех, кто по штату мог их заместить.

Но даже в этой ситуации Стефан Голиц рук не опускал, и предпринял меры для обеспечения функционирования своего ведомства в динамично меняющейся обстановке: усилил охрану и пропускной режим в подразделениях Рархата Арктора (теперь всех посетителей проверяли через днк-тест и сверяли с глобальной базой данных). К охране рархата привлекли корпус Миротворцев, вооружение и оснащение которого наиболее соответствовало противодействию потенциальным угрозам. После обеспечения безопасности ведомственных институтов он ввёл такие же меры на стратегических промышленных объектах, но всё это больше походило на пассивную защиту, а для победы над противником одной защиты мало.

В свете всего этого всё больше вопросов вызывал объявленный Ану режим готовности к эвакуации. Во-первых, эвакуация была гарантирована только рархам и их супругам (дети, внуки и вообще потомство в этот список не попадали, если не находились в категории служащих, подлежащих эвакуации на общих основаниях). Во-вторых, сборный эвакопункт располагался в административном материковом центре Рава, в Дааре, до которого от Тарха, стоящего на берегу Ониса, без малого два зора пути на самом быстром скайере, если не использовать служебную сеть порталов. (А её отключат заблаговременно, в этом никаких сомнений быть не может – портальная сеть являлась секретом высшей категории). В-третьих, надлежало отправить в эвакопункт своих близких заблаговременно, а рархам продолжать выполнять свой фукционал: управлять вверенной территорией. И до какого момента, позвольте поинтересоваться? Хорошо рархам Харона или Гауны – они находятся в Дааре, а вот рархат Арктора расположен в центре материковой зоны, и чтобы добраться до эвакопункта нужно время, которого может и не быть. Кроме всего, лично Голицу эвакуация больше напоминала изъятие определённой категории секретоносителей, с целью предотвращения утечки нежелательной информации. Кому и где будут нужны рархи, с крайне специфическим опытом управления и кучей секретной информации в головах? Более вероятен вариант, что все они просто будут изолированы в каком-либо месте, и это ещё в лучшем случае.

Как бы там ни было, а супруга Голица, Люми, наотрез отказалась покидать его сейчас, и это решение было связано не только с возможной разлукой. Восемнадцать рон назад они оба совершили необдуманный (как теперь выясняется) поступок – произвели на свет дочь, Дарию. Она была четвёртым ребёнком, но много младше самого молодого из их пра-пра-правнуков или каких других потомков: шутка ли, рожать в возрасте ста семидесяти рон? (Это всё Люми. Здоровье как у молодой женщины, ей одиноко, видите-ли, и условия позволяют…) В общем он не стал настаивать на прерывании беременности, когда она естественным образом проявилась визуально. Окружающие отнеслись к этому индифферентно – это теперь проблема их семьи. Но если раньше никакой проблемой это не выглядело, то теперь, извините, ситуация изменилась кардинально: куда прикажете деть любимую дочь, недальновидные родители? Для неё эвакуация с планеты не предусмотрена, несмотря на научную степень астрофизика и аспирантуру в университете. Такие дела. Вобщем, жена и дочь его не бросили, и он их не бросит. Даже если исходить из худшего варианта (что их с Люми долголетие на этом закончится, и остаток жизни придётся доживать исчерпывая естественные ресурсы организма), то обеспечить будущее дочери они ещё успеют. Если это будущее вообще возможно. Рарх Голиц понимал это лучше других.

Ещё в самом начале своего карьеры, рон сто пятьдесят тому назад, ему довелось присутствовать на демонстрации возможностей сверхцивилизации Наки. Это было потрясающее зрелище. В обширной сфере демонстрационного галографа участники Совета безопасности могли наблюдать, как Ану защищают свои планеты. По самым скромным подсчётам уже тогда их насчитывалось на менее трёх десятков. На каждой была обустроена система планетарной безопасности «Сентинел», состоящая из неких металлических сфер, диаметром до трёх ксон, скрытых глубоко под поверхностью, на глубине пяти стиков. Они находились в состоянии покоя до того момента, пока не проявлялась угроза планетарной катастрофы извне. Тогда сферы поднимались на поверхность и уничтожали приближающуюся к планете цель. Плазменный заряд, который вылетал из сфер, обладал скоростью света и разрушал в мелкое крошево даже самые крупные астероиды. Голиц прекрасно запомнил купол галографа, словно заливший праздничным салютом весь зал, только сверху по широкой дуге падали не искры фейерверков, а раскалённые осколки метеоритного железа. Зрители ёжились от неприятных эмоций и внезапно оказавшись словно бы над поверхностью планеты могли наблюдать, как эти осколки врезались в грунт и воду, вызывая цунами, землетрясения и извержения вулканов. Апокалипсическая картинка, слабо напоминавшая успешное отражение угрозы, тем не менее была самой безобидной из возможных – в случае попадания в планету крупного астероида любые формы жизни (и условия для них) были бы уничтожены полностью. А тут всё же оставалась целой базовая инфраструктура, которую потом можно было использовать заново. Как? Об этом тоже Совет безопасности был проинформирован. Система безопасности существовала бок о бок с сетью квантовых порталов, только уже не планетарной, а межгалактической. Через эти порталы, напоминающие каменные, но сияющие радугой круги, на планету доставлялись представители разнообразных форм жизни, в дальнейшем заселявшие её по мере естественного освоения. Судя по всему, через такие же порталы предусматривалась и эвакуация с планеты, в случае необходимости. Алгоритм работы этих порталов Ану не раскрывали, однако Голиц смог сделать вывод о том, что работали все эти системы в связке с генераторами свободной энергии, разбросанными по всей планете в виде огромных каменных пирамид. Кто, как и когда успел построить все эти уникальные сооружения на Тра и других планетах оставалось загадкой даже для участников Совета.

Сейчас, задумчиво рассматривая скаливший ему зубы хрустальный череп, Голиц размышлял о том, какие последствия для планеты наступят после удара Ану по Нимбросу? Может они смогут просто свести её с орбиты Тра и отправить в путешествие по галактическим маршрутам? А если нет, и осколки базы Ксарк упадут с орбиты на Тра? Что тогда? Справятся со всеми падающими объектами те самые сферы планетарной безопасности? Его размышления были прерваны появлением в двери кабинета релаксации адъютанта Кратоса, возбуждённого выше обычного и даже не предупредившего о своём визите:

– Прошу прощения, архонт. Объявлен «Код Кальциус».

Арист произнёс это ровным голосом, но интонацией выделив нестандартность ситуации. Да уж. Нападения на материковые и планетарные объекты управления даже на памяти рарха ещё не случались!

– Связь с ЦУП?

– Прервана. По инструкции с этого момента я обязан обеспечивать вашу безопасность любыми средствами.

– Доставь к трагату Люми и Дарию. Находись рядом с ними неотлучно. Выполнять! – рявкнул Голиц, интуитивно почувствовав сомнение адъютанта, а сам уже шагал к пульту оперативного управления в рабочем офисе.

Пульт управления был наполовину жив, или наполовину мёртв – это уже кому как нравится. Маркер постоянной связи с Центром управления планетой был неактивен, и это действительно внушало страх. Рарху даже показалось, будто он в штормовом океане оказался выброшен с борта надёжного корабля в холодные и губительные волны, без спасательного круга или жилета. Мельком взглянув на список не просмотренных докладов агентурной сети (позже, пока не до них), запустил визуальный тестовый контроль узлов охраны рархата. На всех пунктах миротворцы были уже приведены в готовность к отражению атаки. На центральном входе бойцы остановили двоих неизвестных, положили их на пол и старший проверял результаты днк-теста на планшете. Внезапно он дал отмашку рукой и его бойцы в упор расстреляли из коротких автоматических карабинов лежащих на полу. Голиц даже не успел вздрогнуть от впечатляющей картины брызнувшей крови, как лежащие тела окутались бурым облаком дыма и через уплотнённые рамы окон офиса донёсся гулкий хлопок взрыва. Тут же замигал флажок тревожного оповещения – нападение с воздуха! Изображение с десяти пунктов охраны заполнили весь экран монитора. Миротворцы у входов занимали позиции для стрельбы, а два поста охраны крыши здания рархата начали отражение атаки дронов. Голиц перевёл взгляд на бронированные стёкла витражных окон, за которыми, словно рой шершней, хаотично перемещались мелкие механические «стрекозы». Глаз не успевал фиксировать детали их рваного полёта, но было видно, что каждый дрон оснащён неким предметом на подвеске, напоминающим крупную пулю или патрон. Посты охраны воздушного периметра уже включили генератор глушения всех частот, и несколько дронов камнем упали вниз, и там поочерёдно прозвучали негромкие взрывы. Но основная масса продемонстрировала некое подобие интеллекта и отлетела на безопасное расстояние, выбирая удобные позиции для атаки. Внезапно всё это скопище дронов разлетелось в стороны, опоясав здание рархата на уровне верхних этажей, и разом устремилось к окнам, набирая инерцию и продолжая полёт уже без управления. Причём было видно, что каждый дрон выбрал себе цель. Им навстречу с крыши и с земли метнулись антидроны постов охраны – мелкие и вёрткие квадрокоптеры, назначением которых был перехват атакующих дронов противника. Но их численность с нападавшими была несравнима. Хлопки сбитых на подлёте «стрекоз» звучали глухо, а вот поразившие цель внесли в здание рархата панику и неразбериху – выбитые окна сыпанули осколками стёкол внутрь помещений и кое-где сработала противопожарная защита. Два генератора помех на крыше были также повреждены первой волной атаки. Бронированные стёкла рабочего офиса Голица выдержали два прямых попадания, но в голубом и ясном небе чётко обозначилась вторая волна «стрекоз», готовая ворваться в разбитые окна здания и выискивать себе цели уже внутри помещений. Противостоять этому натиску было нечем. Дроны явно обладали искусственным интеллектом и наводились на цель самостоятельно, сверяя попадавшие в прицел образы с заложенными ранее – каждый искал свой объект для поражения.

«Почему эры позволяют использовать воздушное пространство для атак на Риану?» – запоздалый и, в общем-то, неуместный сейчас вопрос остался без ответа, а Стефан Голиц рванул дверь эвакуационного шлюза и, захлопнув её за собой, упал на платформу экстрактора. Всё. Его миссия на посту Рарха Арктора завершена.

Катившаяся по наклонному монорельсу платформа быстро набирала ход, по скрытому спиральному туннелю огибая здание рархата и опускалась ниже и ниже, на уровень нулевого допуска. Подняться обратно по такому маршруту было нельзя, только двигаться вниз. Перед закрытым шлюзом нижнего уровня платформа замедлила ход и остановилась. Три автономных сканера проверили пассажира, подтвердили личность и выдали разрешение на дальнейшее продвижение. Дверь шлюза распахнулась и Голиц с определённым усилием вылез из неудобного ложа прямо в тамбур трагата, где его уже ждали.

Удивительно, но за время этого короткого, в общем-то, низвержения со своего офиса в секретные подземелья рархата, Голиц успел понять то, что не мог просчитать ранее, хотя очевидность всего и прежде не допускала двусмысленного толкования. Ану проиграли уже тогда, когда им был предъявлен ультиматум Кхоса. Проект «Гемос» теперь неизбежно подлежал сворачиванию, а все его части и участники ликвидации или санации. Генно-квантовый излучатель Ану выведен из строя или уничтожен, иначе бы всё живое на Тра уже перестало бы существовать. Просто одним движением руки. Но у Наки есть другой вариант – глобальная планетарная катастрофа, которую они могут устроить, поразив одним разом две цели. Уничтожая базу Ксарк на Нимбросе (собственно сам Нимброс) они обрекают и Тра на тотальное уничтожение. Падение Ниброса вызовет катастрофу, которая сотрёт все следы от проекта «Гемос», и это вполне устроит Ану. Собственно и Сарков тоже устроит, пострадают только жители Тра. Плюс пока виден только в одном – полная потеря Наки управления ситуацией даёт шанс на выживание ему и его жене. Пусть теперь долголетие и здоровье не гарантированы, ничего, он помнит, как можно и нужно жить обычному челву. А загубленный оперативный командный пункт в разы повышает шансы на это. Как ни странно, эта единственная позитивная мысль вызвала на его лице широкую улыбку, с которой он и встретил ожидавших его Люми, Дарию и Ариста.

– Папа, мы за тебя переживали! – Дария повисла у него на шее, ни мало заботясь о присутствии постороннего человека.

Люми просто обняла их обоих, прикоснувшись лбом к его груди. Семейная сцена несколько смутила Кратоса. Он отвёл взгляд в сторону, одновременно продолжая контролировать ситуацию в целом.

– Всё готово? – спросил его Голиц.

– Так точно, архонт, – Кратос обозначил строевую стойку, – тут вы в безопасности. Трагат исправен, готов к работе.

– Почему мы не полетели на скайере, папа?

– Это опасно, Дария. Начались отключения связи, скорее всего пропадёт навигация, скайер могут атаковать дроны при взлёте или посадке, – Голиц погладил дочь, вдыхая аромат её волос.

– А порталы во времени или иные миры? Ты же говорил про них?

Голиц вздохнул. Сколько раз он уже жалел о том, что рассказал жене и дочери о возможных путях эвакуации. А информация была, между тем, служебной и секретной. Арист всем своим видом показывал, что не слышит этот разговор.

– Эвакуационные порталы нестабильны, единственная надёжно работающая пока система это сеть служебных порталов Арктора. Переждём в надёжном месте, а дальше будет видно. Всё как-нибудь образуется, верь мне. Идём, времени у нас не много.

Словно подтверждая его слова Кратос подхватил тележку с объёмными пластиковыми кейсами и подкатил её к шлюзу.

Голиц уверенно шагнул к бронированной стене трагата, на ходу прикладывая служебный перстень с тиснёным знаком Рарха Арктора к сканеру и вставляя ладонь левой руки в отпечаток на панели идентификации. Сначала ничего не происходило, потом раздалось негромкое жужжание открываемого запорного механизма и стена сместилась в сторону, впустив в квадратное помещение всех четверых. Для тележки тоже нашлось место. Голиц набрал на выдвинувшемся пульте код конечной точки перемещения, и стена с таким же жужжанием вернулась на место, словно ограждая всех от неспокойного мира, оставляя его в прошлом. В неярком свете боковых плафонов выражение глаз у всех были если не счастливыми, то выражавшими надежду на лучшее – точно.

Когда настала тишина, в полумраке помещения трагата раздались два шлепка, напоминающие взрывы праздничных петард. Брызнувшая на стены и плафоны освещения бурая субстанция и падающие тела Стефана и Люми Голиц – это единственное, что успела увидеть Дария, прежде чем Арист Кратос сбил её с ног, прикрывая своим телом от опасности.

Отражение тени

Мужская фигура, возникшая в проёме двери опустевшего кабинета Рарха Арктора, некоторое время стояла на пороге, словно в нерешительности. На самом деле не было сейчас в рархате никого более целеустремлённого или мотивированного. Визитёр проявил всего лишь обычную осторожность и предусмотрительность – война есть путь обмана, где любая ошибка может стоить жизни. Оценив взглядом помещение на предмет возможных угроз и неожиданностей гость решил, что ничего опасного тут нет и шагнул в бывшее средоточие власти. Следом за ним в помещение просочились ещё двое, быстро обошедшие кабинет по всему периметру и сканируя стены какими-то приборами. В одном месте маркером нанесли метку на светлую панель, обозначив наличие за ней пустоты или скрытого хода. Затем кивнули гостю, уже по хозяйски занявшему кресло перед пультом оперативного управления, и вышли, переключив своё внимание на пустой кабинет адъютанта.

Сидевший за пультом не обратил на их уход никакого внимания, так как был полностью поглощён другим делом. Он уверенно набирал нужные комбинации на клавиатуре, выводя на широкий экран монитора массу информационных панелей, схем, таблиц и изображений с камер наблюдения. Картинки оказались весьма содержательны.

Здание рархата было в огне. Не полностью, следовало отметить, и почти повсеместно утрачивая интенсивность горения, благодаря усилиям пожарных команд и работе систем тушения. И всё же это было знаковым событием, доселе не случавшимся – прежняя власть у всех на глазах исходила черным дымом, словно теряя вместе с ним остатки своей былой могущественности. А ведь ещё накануне она казалась такой незыблемой и вечной…

Миротворцы, стоявшие на постах у входа в здание, благоразумно сложили оружие, едва поняли превосходство противника в вооружении и силе. Биться до последнего вздоха от них никто не требовал, да и противник, как таковой, появился уже после капитуляции – всё сделали дроны, висевшие над головами защитников рархата. Всем было ясно, чем закончится это противостояние, если бы миротворцы проявили никому не нужное упорство. Их командир, оценив обстановку и неожиданное исчезновение подлежащих охране персон, отдал бойцам команду прекратить огонь, чем спас добрую дюжину жизней. Никому не нужных, впрочем.

Появившиеся будто из ниоткуда люди «Кхос», в серых одеждах и тёмных повязках на головах, без обиняков отобрали ещё горячее от стрельбы оружие у недоверчиво смотрящих на них бойцов Миротворческого корпуса и, следуя указаниям своего старшего, гуманно выпроводили их за ограду периметра – шагайте себе. С десяток этих фигур в сером заняли места у входов, контролируя подходы, а остальные (сколько их было всего никто не считал) словно муравьи разбежались по коридорам рархата, фиксируя на своих рабочих местах тех, кто не успел покинуть здание. Отдельная команда организованно приступила к тушению возгораний, умело предотвращая распространение огня и дыма внутри здания.

Скоро в кабинет рарха, в котором уже уверенно себя чувствовал новый хозяин, двое в сером ввели некого чиновника в мундире следователя.

– Патер, тут один интересный тип нашелся, – обратился один из конвоиров к сидящему в кресле рарха.

Оказавшийся Патером оторвал взгляд от монитора и мельком взглянул на вошедших.

– Кто таков?

– Вообрази, это тот самый спец, что меня допрашивал там, в камере, – улыбаясь доложил парень, державший свою руку на плече чиновника в мундире. – Как его? Чапа, вроде?

– Тевес Чепо, – чиновник осторожно повёл плечом, – а вы Муэль Адьес, если не ошибаюсь?

– Помнит, смотри-ка, – хмыкнул парень.

– Отпусти его, – Патер встал и вышел навстречу, жестом предлагая Чепо стул.

Тот не стал отказываться от любезного предложения, понимая, что сейчас неволен в своём выборе.

– Вы главный специалист департамента дознания, верно? – Патер тоже сел за приставной столик, напротив Тевеса Чепо.

– Точно так… Извините, но я не знаю кто вы, и как к вам обращаться.

– Вы слышали как. Зовите меня Патер. Я представляю тех, кто даёт вам свободу действий и выбора. Итак, вы всё ещё старший мар? Вас не понизили в чине после побега нашего соратника?

Тевес Чепо не смутился вопросу, трезво оценивая ситуацию – тут не до смущения, остаться бы живу, как говорится. Поэтому ответил твёрдо и даже несколько дерзко:

– Ответственность за побег задержанного понесли другие сотрудники. Я действовал в рамках своей компетенции.

– Понимаю, – Патер рассматривал собеседника не долго, что-то решая для себя. – Куда мог исчезнуть рарх Голиц, хозяин этого кабинета? По нашим сведениям он до последнего момента находился на своём месте, а из здания не выходил.

– Не могу знать.

– Не спешите с ответом, Чепо. У нас нет задачи устранять вас и других сотрудников рархата, как архов или литов. Больше никаких необоснованных насильственных смертей в управленческом корпусе не будет, обещаю. Наоборот, считаю более целесообразным предложить вам и всем другим продолжать исполнять свои обязанности, до особого распоряжения. Разумеется, при условии полной лояльности и выполнении всех наших требований. Рарх Голиц мне нужен по той же самой причине. Убить его мы могли бы и раньше. Итак, подумайте хорошенько. Куда он и его адъютант могли исчезнуть? Есть какие либо пути или маршруты эвакуации из здания?

Старший мар задумался, то ли вспоминая что-то, то ли решая, говорить ли то, что знает. Наконец кивнул:

– Я слышал о том, что у рарха, кроме штатного скайера на крыше здания, есть доступ к неким маршрутным системам. О сути их я не знаю, эта информация секретилась очень хорошо.

– Не очень, судя по всему, – не согласился с ним Патер и чуть склонив голову к отвороту своей куртки буркнул: – Катра ко мне.

Затем ещё раз окинув взглядом собеседника спросил:

– Старший мар Тевес Чепо, отвечайте быстро, не думая: вы согласны работать под моим начальством?

– Да.

– Назначаю вас своим помощником по персоналу. Проведите беседы с сотрудниками рархата, убедите их принять такое же решение. В здании есть помещение, где можно собрать всех руководителей департаментов и отделов?

– Конечно. Чертог Бдительности, на третьем уровне.

– Хорошо. Соберите всех там через три зора. Вас лично жду перед этим с докладом и списком личного состава рархата. Идите.

Новоиспеченный помощник вскочил, обозначив строевую стойку, и кивком подтвердив готовность исполнить поручение вышел из кабинета, столкнувшись в дверях с невысоким парнем, увешанным разнокалиберными сумками и с большим кейсом в руке.

– Звал, Патер?

– Найди и открой вход в эвакуационный тоннель. Вон там метка, начни оттуда.

Пока специалист возился с локацией замаскированного шлюза и вскрытием панели, Патер вернулся к информации на мониторе пульта управления. Судя по всему она его очень заинтересовала, так как он дважды сверялся с какими-то данными в своём персональном коммуникаторе. Потом связался по внутренней связи с Чепо, потребовав немедленно явиться к нему вместе с начальником департамента агентурной работы. Когда оба сотрудника рархата доложили о своём прибытии, без обиняков перешёл к делу.

– Меня интересуют все доклады агентов Соль и Трансфер, касающиеся наблюдения за объектом Гарпия. Это раз. Нужна их локация с места последнего выхода на связь. Это два. Срочность исполнения – немедленно. В случае саботажа вы будете расстреляны. Это три.

Побледневший Чепо растерянно переглядывался с лысоватым и приземистым мужчиной в чине рала, и не понимал, касается ли обещанное новым начальством и его тоже. А оно не спешило рассеивать интригу, лишь кивнуло в сторону выхода:

– У вас квартас времени. Свободны.

Тут и Катр закончил свои манипуляции со стеной, которую он успел безжалостно ободрать от накладных панелей, обнажив скрытый за ними бронированный диск эвакуационного шлюза.

– Патер, готово. Нужно взрывать, по другому никак.

– Пульт управления заденешь?

– Нет. Я нежно, направленным.

– Давай.

Когда глухо бахнул взрыв в кабинете, толстые двери приёмной даже не дрогнули. Патер первым распахнул их и щурясь от едкого химического дыма взрывчатки сначала проверил цел ли пульт, который стал важной частью его нового рабочего места, и только после этого заглянул в образовавшийся в стене проём. Одиноко отсвечивающий в полумраке тоннеля монорельс был пуст. Судя по уклону блестящей от наката плоскости то, что по нему перемещалось, в данный момент находилось где-то внизу. Рарх Голиц, скорее всего, находился там же. Его знания, помощь или сотрудничество сейчас были бы неоценимым подарком для Патера, но терять время на лазание в подземельях он себе позволить не мог. Поэтому отправил вниз по таинственному монорельсу двоих штурмовиков и Катра, с его поклажей, наказав им доставить рарха Голица живым и невредимым, а сам вышел на связь с управлением Кхос.

Общение с невидимым собеседником было без галографических эффектов, обычным голосовым, через коммуникатор, оказавшимся служебным средством связи.

– Здравия и свободы, старший брат. Рархат Арктора Зии взят под контроль. Рарх Голиц скрылся. Ищем. Персонал на своих местах, исполняет функционал согласно штатному расписанию.

Какое-то время Патер слушал некие наставления, поправив микронаушник, односложно отвечал «да» или «нет», и завершил разговор просьбой:

– Мне нужны полномочия на связь с Аквабионом и Драномом. Может понадобиться их помощь. О деталях доложу позже, по закрытому каналу… Понял, код подтверждения принял. До связи, старший брат.

Весьма удовлетворённый результатом этого короткого разговора Патер едва успел отключить коммуникатор, как в открытом дверном проёме (двери новый хозяин кабинета принципиально держал на распашку) появился Чепо и его сослуживец. В руках у последнего была синего цвета папка и кристаллический информационный накопитель.

– Давайте, давайте, – поторопил их Патер и указал рукой на стулья, сразу погрузившись в изучение бумаг и видеоряда. Через некоторое время уточнил: – Вы мар Мишель Воркус, начальник департамента агентурной работы, верно? Какие инструкции имеют агенты Соль и Трансфер в отношении объекта Гарпия?

– Визуальный контроль. Но у обоих нулевой допуск, они имеют право принимать любое решение самостоятельно, с учётом изменения ситуации.

– Вплоть до ликвидации?

– Да.

– Связь с ними?

– На данный момент отсутствует. Последний сеанс был вчера вечером, из Даара. Они взяли билет до Пьюгона, сопровождая объект согласно инструкциям. В последнем отчёте есть все данные.

– Найдите способ передать для них команду: «обеспечить охрану объекта, в его действия не вмешиваться». При выходе агентов на связь мне докладывать немедленно. Выполнять.

Когда Чепо и Воркус исчезли из кабинета Патер ввёл код подтверждения доступа в систему связи «Некс-Лерт» и отправил короткое текстовое сообщение в равинат Аквабиона. Некоторое время он изучал карту Верс-побережья Зии, сверяя предполагаемый маршрут агентов с какими-то своими данными, затем удовлетворённо хмыкнул и даже потёр руки. Тут вернулись высланные за рархом Голицем штурмовики и коротко доложили, что потеряли его след в бронированном тамбуре, глубоко под зданием рархата. Катр добавил, что видимых дверей или шлюзов в тамбуре не имеется, скорее всего дальнейший путь закрыт сдвижной стенной панелью, для взрыва которой у него нет нужного количества материала. А если и получится взорвать, то скорее всего ценой обрушения всего здания Поэтому тамбур внизу он заминировал, незваные гости заявят о своём прибытии так, что услышат все.

«Ушёл, стало быть, рарх Голиц! Очень жаль, но ничего катастрофичного в этом нет,» – мелькнувшая у Патера мысль была двусмысленной. Действительно, разве это катастрофа? Она ещё впереди.

Чертог Бдительности представлял из себя округлое, почти цилиндрической формы помещение, достаточно большое, чтобы вместить в себя сотню-другую человек. Сейчас оно было заполнено до отказа, что означало искренний интерес со стороны служащих рархата к предстоящей встрече – кто и зачем с таким шумом и треском заявился в святая святых? Что будет дальше? Вопросы были простыми, но ответить на них не так-то и легко, учитывая подготовку и профессионализм аудитории, способной враз вычислить лукавство или обман. Всё же свой хлеб тут ели не даром.

Патер вышел на площадку оратора один, и молча смотрел на собравшихся, пока не установилась полная тишина. Заговорил только после этого, негромко, взвешивая каждое слово.

– Я Патер Мэйор, представитель Кхос в рархате Арктора. Можете не искать моё личное дело в базах или архивах. Во-первых, это псевдоним, во-вторых все наши люди убраны из действующих информационных систем. Итак, Кхос проводит реорганизацию механизма управления, существовавшего до этого момента под патронажем Ану. Все шесть рархатов на Зии под нашим контролем, и то же самое происходит по всей Тра, на всех материках и во всех её существующих цивилизациях.

Рарх Голиц покинул пределы Тарха, и сделал это совершенно напрасно – мы готовы продолжать работу со всеми служащими рархатов, независимо от их должности и чина, при условии выполнения наших требований. Они просты. Первое – не препятствовать и не оказывать сопротивление бойцам Кхос, выполняющим свои задачи. Второе – продолжать исполнять свой функционал согласно должности, до получения новых инструкций. Это всё, что напрямую касается наших с вами взаимоотношений. Всем понятно?

Среди сидящих немедленно возникло некое движение и тишину нарушил кто-то из сидящих в первых рядах:

– А если с нами выйдут на связь прежние работодатели? Как нам поступать?

– Вы имеете ввиду Ану? Связи с Центром Управления планетой больше нет и она не подлежит восстановлению. Каждый из вас подотчётен рарху, поэтому слушайте и выполняйте распоряжения того, кто занимает его место. Кроме этого вы должны знать, что прежние системы финансирования демонтированы. Накопительные баллы социально-полезной деятельности для населения тоже больше не работают. Вместе с этим отменяется постоянный контроль за жителями Тра, днк-тестирование, видеонаблюдение, фиксация цифровых следов и так далее. В ближайшее время в оборот будут введены наличные денежные единицы, что позволит решить вам, вашим семьям и всему населению накопившиеся насущные бытовые вопросы.

– Как это повлияет на борьбу с преступностью и обеспечение безопасности населения?

– Наша задача полнить жизнь каждого позитивным содержанием. Надеюсь, что умышленные насильственные преступления при этом исчезнут сами по себе. Инакомыслие, несогласие, выражение своего мнения или критика происходящего отныне не преследуются ничем и никак. Мало того, мы вводим регулярную сменяемость и отчётность власти перед населением после завершения своего срока правления. Вот тут могут вскрыться преступные факты, намерения и действия. С ними и будем бороться.

– А какие цели у этого вашего Кхос? Зачем вы всё это делаете?

Формат общения с залом не смущал Патера, наоборот: живой диалог позволял чувствовать обратную связь с аудиторией и реагировать на её настрой. Задавший последний вопрос даже встал с кресла, обозначая серьёзность темы и своё желание разобраться в ней. Патер кивнул ему, приветствуя такое стремление.

– Кхос это не просто структура или организация. Это движение тех, кому надоело быть подопытным материалом. Каждый житель Тра имеет право знать правду и строить свою жизнь самостоятельно. А правда на сегодня в том, что Ану рассматривают всех нас, и вас в том числе, как проект «Гемос», целью которого ставится формирование развитого, но рабского сообщества цивилизаций, для удовлетворения потребностей одной сверхцивилизации. Тра служит для них сырьевым придатком и экспериментальным полигоном по выведению самоуправляемых биороботов, с заложенной извне программой. Нет ничего удивительного в том, что часть населения Тра такое будущее не устраивает. Поэтому мы организовали сопротивление существующему режиму, и собираемся жить на своей планете так, как сами посчитаем нужным. Мы не отрицаем всё положительное и полезное, накопленные знания, полученные технологии и существующие социальные институты. Наоборот, будем использовать это в своих интересах и строить новое, справедливое по отношению ко всем жителям Тра, общество. Разумеется, с нашими противниками будем сначала выстраивать диалог, при разногласиях находить компромисс, ну а при сопротивлении применять силу. Такова особенность текущего момента.

– А как ваше движение связано с Ксарк?

– Организовать сопротивление отлаженному режиму диктатуры без помощи извне сложно. Мы пользуемся в своих интересах теми возможностями, которые даёт нам противостояние этих двух сверхцивилизаций. С помощью возможностей Ксарк удалось вывести из строя генно-квантовый излучатель Ану, что положило конец их избирательным карательным методам, которые вполне могли стать и массовыми. Отныне они никому не смогут причинить вред или уничтожить дистанционно. Вы сами убедитесь, что ни один из вас или ваших близких не пострадает из-за того, что вы проявили лояльность к нам. Мы готовы сотрудничать со всеми, кто так или иначе содействует Кхос, и Ксарк наш союзник до того момента, пока наши цели и задачи совпадают.

– Вы отдаете себе отчёт, что разрушаете существующую сбалансированную систему социального устройства, которая устраивает большинство жителей планеты?

– Знание истины – вот критерий по которому мы собираемся переустраивать общество. Соотношение меньшинства и большинства должно определяться исходя из их объективной оценки происходящего, и каждая часть общества в праве иметь возможность выстраивать своё благополучие с учётом собственных интересов и мирного сосуществования с другой частью. Разве это не справедливо?