Бывший-босс. Ты мой папа?

Пролог.

– Лида, я всё обдумал и решил. Ты должна сделать аборт. Я не планировал детей, по крайней мере, сейчас. У меня другие планы.

– У тебя другая женщина? – Вслух проговариваю свою самую страшную догадку.

– Лид, не говори глупостей, – морщится Макар. – Я заеду за тобой завтра в десять. Будь готова.

Удар в спину от любимого мужчины – точно не то, чего я ожидала.

Предательство. Боль. Горечь.

Я уехала, решив разорвать всё, что нас связывало. Единственное, что осталось между нами – это дочь, которую я растила без помощи и поддержки. И всё в нашей жизни было прекрасно до тех пор, пока Макар снова не объявился, выкупив фирму, в которой я работаю.

Глава 1

Я страшно нервничаю.

Нет, не так.

Меня трясёт, как осиновый лист. Колотит так, что в каждой клеточке тела я ощущаю звенящую вибрацию.

Сжимая пальцы в кулаки, пытаюсь унять дрожь, пока такси петляет по узким улочкам вечернего, прогретого июльским солнцем города. В окне мелькают яркие огни, вывески ресторанов, оживлённые летние веранды. Люди смеются, разговаривают, живут обычной жизнью – той, в которой нет места панике, потому что им не нужно прямо сейчас сообщать своему мужчине, что их жизнь вот-вот изменится навсегда.

Я не знаю, как Макар отреагирует. Мы вместе пять месяцев. Всего пять, но за это время он стал для меня опорой, привычкой, воздухом, которым я дышу. Однако, он не звал меня замуж…

Были намёки, конечно. И далеко идущие планы, но это лишь слова. А теперь…

Теперь я беременна.

Я напряжена, взвинчена до предела потому что я понятия не имею, как Макар отреагирует на эту новость. Мы ведь по сути ничего друг другу не обещали. А я ему про ребёнка говорить собралась.

Макар…

Закрываю глаза, вспоминая, как всё началось.

Я точно помню тот момент, когда впервые его увидела. Тёплый мартовский вечер, мягкий морской воздух, разливающийся закат, окрашивающий всё вокруг в медные и розовые оттенки. Я шла по набережной, держала в руках стакан с холодным кофе, задумавшись о чём-то своём, когда вдруг…

Резкий звук, чьи-то крики, и через долю секунды передо мной мелькнула фигура на бешено несущемся самокате. Я не успела даже испугаться – сильные руки схватили меня, дёрнули вперёд, и я оказалась в чужих объятиях, а мой кофе полетел на асфальт.

– Ты в порядке?! – Голос мужчины был хрипловатый, с лёгкой озадаченностью.

Я подняла голову и встретила взгляд ярких синих глаз. Глубоких, немного насмешливых, но сейчас обеспокоенных.

– Ты что, без тормозов?! – Вырвалась из его рук, хотя сердце почему-то продолжало бешено стучать.

– Прости, я просто… – Он запнулся, затем засмеялся, чем обескуражил меня ещё больше. – Ладно, на самом деле, да. Кажется, тормоза решили, что сегодня у них выходной.

Я покачала головой, а мужчина протянул руку.

– Макар. И мне невероятно стыдно, что я чуть не наехал на тебя. Я не очень управляюсь с этими штуками…

– Зачем тогда забрался на него? – Нахмурилась я наигранно.

– Не знаю. На молодёжь насмотрелся. Да и… Как бы я иначе познакомился с такой очаровательной девушкой? Ну, скажешь мне своё имя?

Я невольно улыбнулась тогда, глядя в его открытое, искреннее лицо.

– Лида, – пожала протянутую ладонь.

Так всё и началось.

Я приехала сюда на юг на стажировку в местную девелоперскую компанию. Думала, проведу здесь пару месяцев, разберусь с работой, напитаюсь морским воздухом – и вернусь в Красноярск к своей привычной жизни.

Макар оказался здесь по другой причине: его строительная фирма занималась возведением нового гостиничного комплекса на побережье.

Мы пересекались случайно, но эти случайности складывались в закономерность. Макар появлялся то там, то здесь – то в кафе, куда я забегала за кофе, то на рынке, когда я выбирала черешню, то на пляже, где я читала книги после работы. А потом он сказал:

– Пойдём ужинать.

Я удивилась, но пошла.

Пять месяцев пролетели, как одно мгновение. Пять месяцев, наполненных смехом, долгими разговорами, прогулками по ночному пляжу, его шутками и моей уверенностью, что рядом с ним мне хорошо. Всё было легко, непринуждённо, но в этом «легко» было что-то настоящее, что-то, что обещало перерасти в большее.

А теперь я везу ему новость, которая, возможно, изменит всё.

Глажу ладонью свой живот. Пока ничего не видно, но я уже знаю. Чувствую.

Макар…

Как же он отреагирует?

Такси останавливается у ресторана. Я выдыхаю, расплачиваюсь, выхожу.

Ноги ватные. Несут меня вперёд.

Сердце колотится неистово, пытаясь проломить к чёртовой бабушке мою грудную клетку.

Макар уже здесь. Я замечаю его за столиком у окна. Сильные руки, широкие плечи, прямая осанка. Он всегда такой – будто в мире не существует проблем, с которыми он не смог бы справится.

– Лида, – Макар замечает меня, встаёт, протягивает руку, укладывая её на моё предплечье. Крепко, привычно и надёжно сжимает мои пальцы, а затем наклоняется, целуя в висок. Тёплые губы и лёгкий аромат его парфюма кружат голову. – Ты сегодня особенно красивая.

– Ты каждый раз это говоришь.

– А ты каждый раз умудряешься выглядеть всё лучше, – улыбается и отодвигает для меня стул.

Сажусь, расправляю дрожащими пальцами юбку на коленях, хватаюсь за меню.

Таращусь в него, но понимаю, что не вижу ни единого слова. Буквы сливаются в единое пятно.

– Всё хорошо? – Голос Макара хоть и звучит ровно, но я чувствую, с какой внимательностью он меня изучает. – Ты бледная.

Делаю глубокий вдох, словно готовлюсь к погружению под воду.

– Макар, мне нужно сказать тебе кое-что важное.

Он напрягается. Совсем немного – поправляет манжеты рубашки, наклоняет голову. Однако этих коротких жестов хватает, чтобы я поняла – он полностью сосредоточен сейчас на мне.

– Я слушаю. Что-то серьёзное? Если у тебя проблемы, я решу. Скажи «фас» и покажи пальчиком.

– Нет, я… – Качаю головой. – Я не буду ходить вокруг да около, Макар. Я беременна.

Макар застывает. Не моргает, не двигается – просто смотрит на меня медленно стекленеющим взглядом.

Я пытаюсь угадать хоть какую-то эмоцию по его лицу, но он словно оцепенел. Его лицо вообще ничего не выражает.

– Я понимаю, это может быть неожиданно, но…

– Мы предохранялись, – глухо шепчет Макар.

– Да. – Нервно комкаю подол платья в пальцах. – Но это не меняет того факта, что я беременна. Думаю, это случилось в тот раз… После пикника. Помнишь?

Тишина.

Макар смотрит в одну точку, будто что-то просчитывает в уме.

– Один раз, – проговаривает медленно. – Всего один раз.

– Ты мне не веришь? Думаешь, это не твой ребёнок?

– Дело не в этом. Просто… – Макар расстёгивает верхнюю пуговицу рубашки, пару раз встряхивает ворот, впуская под рубашку воздух. – Лида, это действительно неожиданная новость.

– И, похоже, она тебе не слишком по вкусу.

– Я не планировал детей. По крайней мере, сейчас. У меня другие планы, и…

– И я очень рада за тебя, но у нас будет ребёнок. Внутри меня растёт жизнь, понимаешь? Это не просто планы, это уже реальность. И ты так же, как и я, несёшь за это ответственность.

Он резко поднимает взгляд.

– Я согласен. Совершенно согласен, но…

– Но ты не собирался иметь детей со мной, да?

Макар напрягает челюсть.

– Я хочу детей, Лида. Но есть обстоятельства, которые против этого.

– Какие обстоятельства?! – Мой голос предательски дрожит. – Ты говорил, что любишь меня. Или это тоже было не всерьёз?

– Я люблю тебя. Но всё не так просто.

И в голове моей мелькает страшная догадка.

Страшная, однако до мельчайшей детали объясняющая всё происходящее.

– У тебя кто-то есть? В твоём городе тебя ждёт жена, семья, да?

– Лида, прекрати. Ты сейчас говоришь глупость, – голос Макара становится жёстче, но он держит себя в руках. – Как ты видишь своё будущее? Какая картина семьи для тебя идеальна?

– Я хочу видеть рядом любимого мужчину, – говорю я, с трудом справляясь с дыханием. – Надёжного, готового быть рядом в любой ситуации.

– Хорошо. А дети? Дети обязательно должны присутствовать в этой твой идеальной картине будущего?

– Конечно!

Макар сжимает пальцы, напряжённо всматриваясь в моё лицо.

– Ты уверена?

Встаю из-за стола.

– Я надеялась на совершенно другой разговор. Но, знаешь что? Забудь.

– Лид, прошу, просто дай мне пару часов, чтобы прийти в себя, идёт? Я… Я шокирован, честно признаюсь. Мне нужно разложить всё это в своей голове, и тогда мы сможем обсудить и понять, что делать с этой проблемой.

– С этой проблемой? Это ребёнок, Макар!

– Технически – ещё нет. Это даже плодом пока нельзя наз…

Не даю договорить.

Хватаю бокал с водой и выплёскиваю ему в лицо.

– Пошёл ты!

Ухожу, не оборачиваясь.

Глава 2

Сжимаю в ладонях стакан с чаем, но тепло не проникает в пальцы, совсем не греет. Да и вряд ли сможет – мне холодно изнутри.

Вот оно – истинное лицо человека, которому я доверяла. В которого влюбилась без оглядки, как девчонка, как наивная глупая дура!

А ведь мне, на минуточку, уже двадцать девять!

В этом возрасте уже давно пора завести семью, детей. И Макару, которому тридцать восемь, тем более.

А может, я не ошиблась, думая, что у него есть жена и дети? А я для него всего лишь лёгкое развлечение, приятное времяпрепровождение и лекарство от скуки в чужом романтичном южном городе?

Чёрт.

Телефон вибрирует.

Макар.

Я стискиваю зубы, заглушаю звук вызова и переворачиваю гаджет экраном вниз.

Нет.

Я не стану с ним разговаривать. Точно не сейчас. Мне нужно время, чтобы собраться с мыслями. Чтобы понять – нужен ли мне мужчина, который готов избавиться от собственного ребёнка, как от проблемы?

Набираю пенную ванну, включаю музыку. Зажигаю свечи. Пока набирается вода – успеваю на нервах навести на кухне хрестоматийный порядок.

Сбрасываю с себя одежду и ложусь в горячую воду, позволяя пене мягко окутать тело. Закрываю глаза.

Надо расслабиться.

Надо подумать о чём-то другом.

Но мысли всё равно упрямо возвращаются к этому вечеру в ресторане. К тому, как он смотрел на меня. К его словам.

– Это даже плодом назвать нельзя, – фыркаю вслух, копируя голос Макара.

Господи. Как можно было так ошибиться в человеке?

Я ведь перед ним душу раскрыла. Я думала, что мы созданы друг для друга, что у нас есть будущее.

Идиотка.

Глупая, наивная идиотка.

– Расслабляешься?

Я вскрикиваю, резко распахиваю глаза и судорожно подгребаю пену к себе.

Макар стоит у двери в ванную, прислонившись плечом к косяку.

Я дышу тяжело, сердце колотится в горле.

Он медленно присаживается на край ванны, опускает руку за борт, пальцами проводит по моему колену.

– Я не мог до тебя дозвониться.

Прижимаюсь спиной к тёплой керамике, увеличивая между нами дистанцию.

– Может, если человек не берёт трубку, это значит, что он не хочет с тобой разговаривать?

Он задумчиво кивает.

– Об этом я как-то не подумал.

– Что тебе нужно, Макар?

– Я подумал о том, что ты сказала, – всматривается в моё лицо, будто пытается что-то прочитать по глазам.

Робкий огонёк надежды зажигается в груди. Может, просто не сразу дошло? Может, теперь он осознал, что скоро мы станем родителями?

– Лида, я всё обдумал и решил. Ты должна сделать аборт.

Шокировано моргаю.

– Что?

– Прости. Других вариантов нет. Это необходимость.

– Ты в своём уме? Ты понимаешь, что ты мне сейчас предлагаешь?

– Понимаю. В полной мере. И осознаю свою ответственность. Однако так будет лучше для всех.

– Для кого, Макар? Для всех – это для кого?!

Он устало выдыхает.

– Для нас. Для тебя. И для этого… ребёнка в том числе.

– Для нас? – Горько усмехаюсь.

– Лида, у нас обязательно будут дети, но позже. Не сейчас.

– Ты хоть понимаешь, что одним из возможных осложнений аборта является бесплодие? Ты действительно готов так рискнуть, просто потому что сейчас тебе не подходит?

– Можно ведь усыновить. Удочерить. Это даже лучше.

Я смотрю на него, не веря своим ушам.

– Лучше? И чем же это лучше?

Макар раздражённо дёргает уголком губ.

– Не знаю… Тебе не придётся переживать беременность, токсикоз, отёки, изжогу, набор веса… растяжки…

Зажмуриваюсь крепко, чувствуя, как накатывает тошнота.

– Боже… Ты вообще слышишь, что ты говоришь? Ты правда думаешь, что меня волнуют растяжки?! Неужели за эти пять месяцев ты так и не понял, что я за человек?

– Лида, у нас есть будущее, но сейчас я просто не могу дать своё согласие.

– Скажи честно, – поднимаю на него испепеляющий взгляд. – У тебя есть другая женщина, да?

– Всё намного сложнее, чем тебе кажется, – хмурится Макар.

Я киваю. Губы дрожат. Подбородок тоже. Едва удерживаюсь от порыва позорно расплакаться.

– Всё понятно. Ты мог бы сразу сказать мне об этом, чтобы я не раскатывала губу.

Макар проводит рукой по поверхности воды, набирает в ладонь пену, затем сжимает её в кулаке. Пенные пузырьки лопаются с хрустом.

– Ты думаешь, мне просто? – Он смотрит на меня в упор. – Я привык решать проблемы. Решать их радикально. Но есть вещи, на которые я не могу повлиять. Которые я не могу изменить. И это убивает меня.

– Да, – шиплю я. – И поэтому ты решил принять очередное радикальное решение, лишив нашего ребёнка возможности появиться на этот свет!

– Прости, но по-другому нельзя.

– Пошёл вон, – сжимаю кулаки под водой. – Я не хочу тебя видеть.

Он молчит несколько секунд.

Качает головой.

Встаёт.

– Тебе всё равно придётся сделать так, как я говорю. Я заеду за тобой завтра в десять. Будь готова.

А потом уходит.

Глава 3

Швыряю в сумку вещи без разбора. Хватаю какую-то одежду, документы, косметичку, ноутбук. Сердце колотится так, будто я совершаю побег.

Может, так оно и есть?

Пошёл он к чёрту, этот Макар.

Этот мужчина, который рассказывал мне сказки о том, как мы будем счастливы вместе. Который смотрел на меня так, будто я – центр его Вселенной. Который говорил, что я особенная. Единственная.

А у самого, оказывается, другая женщина!

Хотя… Нет.

Выходит, я и есть эта другая женщина.

Я – любовница?

Я замираю на секунду, цепляясь взглядом за своё отражение в зеркале. Бледное лицо, искусанные губы, лихорадочно горящие глаза.

Как же мерзко!

И всё-таки… Почему я не замечала этого раньше? Неужели не было никаких звоночков, которые могли заставить меня задуматься?

Мозг судорожно ищет в прошлом подвохи и несостыковки в поведении Макара. Моменты, когда я могла заподозрить и почувствовать что-то неладное. Я перелистываю в памяти каждый эпизод, каждую ночь, каждый разговор.

Нет. Он никогда не вёл себя странно.

Но…

Иногда ему звонили среди ночи.

Тогда Макар подскакивал, уходил в ванную, закрывал дверь и вёл оттуда свои напряжённые диалоги.

Я знаю, что они были напряжёнными – пару раз ненароком подслушала.

Но там не было ни одного слова, которое заставило бы меня встревожиться. Ни имён, ни любовных упрёков. Только глухое раздражение в его голосе, только чёткие короткие фразы, будто он не хотел ничего объяснять.

"По работе", – говорил он потом, возвращаясь ко мне.

А я… Я, как доверчивая дура, велась.

Я верила, потому что Макар казался мне волшебным.

Он ворвался в мою жизнь как ураган, на этом несчастном электросамокате. Просто появился из ниоткуда и всё изменил.

Сделал мой мир нереальным.

Я тонула в его внимании.

В его заботе.

В том, как он выслушивал все мои проблемы, как держал за руку, когда мне было плохо. Как смотрел на меня, как обнимал, как трепетно касался, как занимался со мной любовью – так, будто боялся не донести всю ту нежность, что в нём была.

Так как же теперь всё это может быть ложью?

Как я могла ошибиться так жестоко?

Я крепче сжимаю зубы.

Боль сдавливает меня со всех сторон, но…

Но выбор сделан.

Этот ребёнок – мой.

И я не предам его.

Я не откажусь от него ради Макара. Ради кого бы то ни было.

Роюсь в шкафу, скидываю в дорожную сумку ещё пару тряпок. Снимаю с указательного пальца золотое колечко – подарок Макара. Оставляю на тумбе.

Навожу порядок.

Делать это в такой момент – странное утешение, но я не хочу оставлять после себя хаос.

Протираю кухонный стол, поправляю подушки на диване, ставлю в вазу веточку лаванды, которую когда-то сорвала на прогулке с Макаром – не хочу забирать с собой ничего, что могло бы напомнить мне о нём.

Выхожу в центр комнаты, оглядываюсь.

Всё выглядит так, будто я просто вышла за хлебом.

Но я не вернусь.

Никогда.

Сердце гулко и с оттяжкой стучит в груди.

Подхожу к двери, медлю на секунду, а потом выхожу и захлопываю её. Опускаю ключи в почтовый ящик.

Прощай, Макар.

Прощай, эта жизнь.

Я уезжаю.

Куда?

Понятия не имею.

Но я обязательно что-нибудь придумаю.

Глава 4

– Мамочка, а когда я вырасту, я тоже смогу водить машину?

Голос Ксюши звонкий, радостный, совсем ещё детский, заполняет салон автомобиля. Она сидит на заднем сиденье в своём кресле, болтая ножками в белых носочках с рюшами. В зеркало заднего вида я вижу, как она пристально смотрит на меня, ожидая ответа.

– Конечно, солнышко, – улыбаюсь. – Но только когда тебе исполнится восемнадцать.

– Восемнадцать – это очень долго!

– Зато у тебя будет много времени, чтобы выучить правила дорожного движения.

– А ты их хорошо знаешь? – Задумчиво морщит носик Ксюша.

– Видимо да, раз мы до сих пор целы.

Ксюша заливается звонким смехом.

– Мам, а ты всегда хотела быть мамой?

Какой неожиданный вопрос. Впрочем, Ксю стреляет подобными вопросами, словно из пулемёта.

Пять лет назад, когда я сидела в такси и везла новость о своей беременности Макару, я, наверное, и сама не знала ответа. Но сейчас…

– Да, Ксюшенька, я всегда очень хотела быть твоей мамой.

Она довольно кивает, принимая мой ответ как должное.

– А когда я вырасту, у меня тоже будет дочка?

– Может быть. Или сын.

– А можно и дочку, и сына?

– Можно и так.

– Тогда я заведу дочку и сына. А ещё… Можно собаку?

– Можно.

– И кошку? – Ксюша радостно хлопает в ладоши. – У нас будет большая семья! Ты, я, мой муж, дочка, сыночек, собака, кошка… И папа?

– Папа? – Переспрашиваю осторожно.

– Ну да. Папа ведь, наверное, тоже нужен…

Я молчу.

Вот он, тот самый вопрос, от которого я каждый раз вздрагиваю.

Да, Ксюше пятый год пошёл. Она уже не малышка, от расспросов которой можно ловко увернуться, и разговоры о папе так или иначе случаются между нами. Но пока мне удавалось избегать прямого ответа.

– Мамочка, а почему у меня нет папы?

– Зато у тебя есть мама, которая любит тебя больше всего на свете.

– Но у всех детей в группе есть папа. У Маши папа – полицейский. Он её забирает, и у него есть такая смешная полосатая палка, как зебра!

– Палка-зебра – это, конечно, здорово.

– А ещё он научил её кататься на велосипеде без колесиков.

– Я тоже могу тебя научить.

Ксюша на секунду задумывается, а потом весело улыбается.

– Правда?

– Правда-правда.

– Ну тогда ладно, – соглашается она. – Может, папы мне и не надо.

Ксюша счастливо болтает ножками в кресле, а я ловлю каждую секунду этого утра. Каждое слово, каждую улыбку.

Паркуюсь у детского сада. Глушу мотор, выхожу из машины и открываю дверь, чтобы расстегнуть Ксюшин ремень.

– Мамочка, а ты знаешь, что я тебя очень-очень люблю?

Я улыбаюсь и крепко обнимаю свою самую светлую девочку.

– И я тебя, солнышко. Больше всего на свете.

Взявшись за ручку, идём к корпусу.

Сквозь приоткрытую дверь группы доносится тонкий, звонкий смех. Внутри суеты детского утра, пока переодеваю Ксюшу в спортивную форму, ловлю мгновение покоя – маленькие ручки обнимают меня за шею, теплое дыхание щекочет кожу.

– Хорошего тебе дня, мамочка! – Ксюша улыбается во весь рот, её глаза светятся, как два солнечных луча.

Глажу её по волосам, целую в щёку.

– И тебе хорошего дня, солнышко.

Она тут же срывается с места и вприпрыжку несётся к остальным детям, которые уже выстроились на зарядку. В своём розовом спортивном костюме с бантиком на капюшоне, с аккуратно заплетёнными косичками она похожа на персонажа из мультфильма – добрая, открытая, лучезарная принцесса.

Ксюша… Моё маленькое солнце, которое освещает мне путь. Какая бы тьма ни сгущалась вокруг, я всегда знаю, куда мне идти, и ради чего я должна идти.

Как же невероятно мне повезло.

Если бы тогда, пять лет назад, я сделала другой выбор…

Нет. Даже думать не хочу. Ни единого дня я не жалела. Ни единой секунды. Потому что у меня есть она.

Выхожу из садика, сажусь в машину. Включаю зажигание, но не тороплюсь трогаться с места. Закрываю глаза, позволяя себе ещё несколько мгновений просто… Побыть счастливой.

Мир изменился. Или, может, изменилась я?

Пять лет назад мне казалось, что всё рухнет. Я была одна. Без поддержки. В чужом городе, без друзей, без родных, с беременностью, которую тогда считала самым большим вызовом в своей жизни.

Но вызовы только закаляют.

Теперь я – глава PR-отдела в одной из ведущих девелоперских компаний. Теперь я зарабатываю достаточно, чтобы моя дочь ни в чём не нуждалась. Теперь я знаю цену себе, своей работе, своим решениям.

Теперь я никому не позволю заставить меня почувствовать себя слабой.

Трогаюсь с места и выезжаю на дорогу. Утро чудесное – майское солнце золотит асфальт, птицы поют, на газонах зеленеет свежая трава. В такие дни кажется, что жизнь безгранична. Что всё возможно.

Однажды я уже построила свою жизнь с нуля. Я справилась. И, чёрт возьми, не позволю ничему это разрушить.

Паркуюсь возле офиса, захожу в здание, поднимаюсь на свой этаж.

– Доброе утро! – Улыбаюсь коллегам.

Но в ответ получаю не привычное бодрое «утро», а какое-то напряжённое молчание. Кто-то носится по коридору, кто-то нервно обсуждает что-то у кофе-поинта.

Что за хаос?

Захожу в свой отдел.

– Девочки, что происходит? Неужели проверка?

Арина, одна из моих сотрудниц, отрывается от экрана компьютера.

– Мы сами только что узнали… – Она сглатывает, переглядывается с коллегами. – В общем, нас покупают.

Покупают?

В груди неприятно холодеет, но я тут же беру себя в руки.

Ничего страшного.

Такое бывает в бизнесе.

– Кто?

Арина пожимает плечами.

– Пока не говорят. Но уже сегодня генеральный представит нам нового владельца.

Я киваю, скрещиваю руки на груди, мысленно прокручивая возможные сценарии.

Крупные сделки в сфере недвижимости не происходят внезапно. Значит, руководство знало. И если всё прошло тихо – скорее всего, это слияние, а не поглощение.

Это может быть даже к лучшему.

Если у руля встанет человек, который понимает, как правильно развивать компанию в этой сфере, то нашему отделу ничего не грозит – во всех своих девчатах, а тем более в себе, я более чем уверена.

Сажусь за стол, открываю ноутбук и просматриваю последние новости по рынку недвижимости. Возможно, что-то уже просочилось в прессу.

Но в глубине сознания всплывает странное чувство…

Нет, предчувствие.

Я отмахиваюсь. Фиг с ним…

Я больше не та Лида, что когда-то позволяла кому-то контролировать свою жизнь. Какая бы буря ни надвигалась – я точно справлюсь.

Глава 5

Конференц-зал гудит, как рой потревоженных пчёл. Люди переговариваются вполголоса, ёрзают на своих стульях или сидят, уткнувшись в экран планшета, притворяясь занятым. Однако взгляды у всех одинаковые – настороженные, напряжённые.

В углу кто-то роняет ручку. Она стучит о пол, и этот звук разрезает воздух, как выстрел. Один из коллег нервно хрустит пальцами. Другой отбивает ритм костяшками по столешнице – чётко, как тикающие часы.

Я сижу неподвижно, сцепив перед собой пальцы в замок.

Нас покупают.

Пока неизвестно кто, но через пару минут эта информация станет достоянием всего офиса.

Заставляю себя дышать ровно, хотя внутри что-то неуловимо сжимается. Я вкладывала в эту компанию слишком много, чтобы вот так просто наблюдать, как в неё приходят чужие люди.

Дверь открывается.

Заходит Дмитрий Сергеевич, наш теперь уже бывший генеральный директор. Лицо у него усталое, но в глазах читается облегчение – словно он сбросил с плеч тяжёлый груз.

Он поднимает руки, призывая к тишине. Гул стихает.

– Друзья, коллеги, вы все знаете: последний год был для нас настоящим испытанием.

Он делает паузу.

Лёгкую, но наполненную почти неуловимой горечью.

Кто-то в зале кивает, кто-то опускает глаза.

Мы действительно многое пережили – провал с проектом в центре города, затяжные судебные тяжбы с подрядчиком, массовые сокращения, бессонные ночи, стресс, неуверенность в завтрашнем дне.

– Я не стану притворяться. Было тяжело. И, честно говоря, я не сразу понял, что пришло время уходить. Потому что компания для меня – не просто бизнес. Это жизнь. Это двадцать лет моего пути. С нуля. С одним столом и двумя сотрудниками в арендованной комнате. – Он слабо улыбается, как будто вспоминает. В глазах появляется тепло. – Я рос вместе с этой компанией. Ошибался, учился, ошибался снова… И всё это время рядом были вы. Те, кто не сдался. Те, кто держал планку, даже когда всё летело к чертям. И за это – спасибо вам. От всего сердца.

Пауза чуть длиннее.

Он выдыхает. Глубоко. Почти незаметно качает головой – будто сам не верит, что произносит эти слова вслух.

– Я долго принимал это решение. Очень долго. Оно не далось мне легко. Но… Я знаю: чтобы компания жила, ей нужен свежий воздух. Новая энергия. Новый взгляд. Сегодня я рад представить вам нового владельца. Человека, который продолжит то, что мы начинали. Который верит в этот бизнес. Который видит в нём не только стройку, не только прибыль – а идею. Потенциал. Людей. Макар Андреевич. Теперь это ваше. Берегите эту компания. Она живая. Она дышит.

В зале повисает напряжённая тишина.

Дмитрий Сергеевич делает шаг в сторону, открывая обзор, и в этот момент земля уходит у меня из-под ног.

Макар.

Воздух становится плотным, давит на грудь. В ушах шумит.

Я моргаю, надеясь, что это какой-то дурацкий обман зрения, но нет – он стоит перед нами, высокий, уверенный, с лёгкой небрежностью закатывая рукава белоснежной рубашки.

Макар…

Хватаюсь за край стола, потому что иначе просто свалюсь со стула.

Он проходит вперёд, кивает Дмитрию Сергеевичу, бросает взгляд в зал – цепкий, внимательный.

– Добрый день. – Голос тот же. Чуть хрипловатый, спокойный, наполненный той самой внутренней уверенностью, от которой когда-то у меня подгибались колени. – Я понимаю, что перемены – это всегда стресс. Но я здесь не для того, чтобы что-то разрушить, а чтобы развивать. Ваша команда – это основа компании, и моя задача – сделать так, чтобы вам было комфортно работать и двигаться вперёд. Я надеюсь, что мы найдём общий язык.

Макар делает небольшую паузу, окидывает зал взглядом – и вдруг замирает.

Наши взгляды с отчётливым металлическим лязгом встречаются в воздухе.

Всё.

Половина слова застревает у него в горле.

Он моргает, потом снова. Я вижу, как на его лице отражается тот же шок, который испытываю сейчас я.

Он не знал.

Эта встреча не была подстроена. Не была запланирована. Он точно так же не ожидал увидеть меня, как и я его.

Шум в зале нарастает. Макар отрывается от меня, прочищает горло, берёт себя в руки.

– Сегодня всё остаётся в привычном рабочем режиме. Позже мы соберём ещё одно собрание, где обсудим грядущие изменения. А пока – занимайтесь своими задачами.

Сотрудники переглядываются, но постепенно начинают вставать с мест.

Я остаюсь сидеть, словно приклеенная к этому несчастному стулу.

Макар остаётся стоять.

Мы снова встречаемся взглядами, и это уже похоже на игру – кто первый отведёт глаза, тот проиграл.

Зал постепенно пустеет. Остаёмся только мы, да Дмитрий Андреевич, который суёт руки в карманы брюк и хмыкает.

– Ну что, Макар Андреевич, пойдёмте, я покажу вам, что у нас где, – переводит взгляд на меня. – Артюхова, а ты чего сидишь?

Я слышу слова, но реагировать не могу. Сердце громко грохочет, и ощущение такое, будто оно проваливается куда-то в пятки.

– Дмитрий Сергеевич, оставьте нас, пожалуйста, на минуту.

Голос Макара звучит ровно, но в нём есть напряжение.

Дмитрий Сергеевич удивлённо поднимает брови.

– Вас с Артюховой? – Зависает, осматривая нас обоих, будто что-то пытается понять. – Эм… Ладно. Как скажете.

Он выходит за дверь, оставляя нас наедине.

Тишина в помещении становится почти осязаемой.

Макар не двигается. Я тоже. Мы просто смотрим друг на друга, будто хотим прочитать мысли.

Я сглатываю, ощущая, как поперёк пересохшего горла встаёт горькой ком обиды.

Господи. Что теперь?

Глава 6

– Так ты работаешь здесь? – Голос Макара режет воздух.

В нем нет ни удивления, ни эмоций.

Просто вопрос.

Прижимаю ладони к столу перед собой, чтобы не было заметно, как дрожат пальцы.

– Уже три года.

Макар медленно кивает.

– А кем?

– Руководитель PR-отдела.

На его лице мелькает едва заметное выражение… то ли одобрения, то ли легкого удивления.

– Руководитель отдела… Это здорово. Помнится мне, раньше ты никогда не хотела руководить.

Чуть сжимаю губы, но быстро беру себя в руки. И даже выдавливаю из себя совершенно ненатуральную улыбку.

– Это было очень давно. Я была совсем другим человеком. Я многого о себе тогда не знала.

Макар осторожно подходит ближе, садится на стул напротив, но не смотрит на меня – он сверлит напряженным взглядом в стену и молчит.

Я тоже молчу.

Но моё молчание другое. Оно глухое, давящее. Как будто внутри меня – целый рой слов, эмоций… Но ни одно из них не может сорваться с моих губ.

Между нами – стол. А кажется – километры.

Тысячи километров.

Тысячи лет.

Трещину, разделяющую нас, не преодолеть и за сотню жизней.

Я украдкой смотрю на Макара.

Он почти не изменился. Тот же прямой силуэт, то же сосредоточенное выражение лица. Но что-то всё же другое. Усталость? Тень на щеках? Или это я теперь вижу его иначе?

Время растягивается. Минуты ползут. Воздух между нами – густой, как перед грозой. Он полон молчаливого напряжения, тех слов, которые мы не сказали пять лет назад, и тех, которые вот-вот прорвутся наружу.

– Я надеюсь, ты не собираешься совершать необдуманных поступков? – Наконец спрашивает Макар на тяжёлом выдохе.

– Каких, например?

– Ну, например, не побежишь сейчас же увольняться, потому что теперь здесь я?

– Не дождёшься, Макар, – усмехаюсь. – Я профессионал. К тому же очень люблю свою работу, так что по возможности просто постараемся минимизировать наш с тобой контакт.

– Я вовсе не против с тобой контактировать.

– Зато я против.

Мы снова замолкаем.

Где-то вдалеке шумят коллеги, но здесь, в этом маленьком пространстве, слышно только глухое тиканье настенных часов.

Один-два-три…

Что-то внутри сжимается, давит, оставляя колючие занозы.

Макар склоняет голову к плечу.

– Лид… Почему ты уехала тогда? Почему сбежала и ничего мне не сказала?

– А что мне нужно было тебе сказать?

– Если ты хотела поставить точку в наших отношениях…

– Нет, – перебиваю. – Это ты поставил точку в наших отношениях, когда отправил меня на аборт.

В комнате становится холодно.

– Лида…

– Когда так спокойно, так рационально… так бездушно принял решение убить нашего ребёнка.

Я произношу эти слова, и внутри меня словно что-то надрывается.

В груди, в самом сердце, раскатывается ледяная волна.

Я думаю о Ксюше.

О её голосе по утрам: «Мамочка, доброе утро!»

О её маленьких ладошках, что обхватывают меня за шею.

О том, как она любит всё розовое, как радуется новым платьицам.

О том, как она любит этот мир.

И мысль о том, что Ксюши могло не быть, буквально разрывает меня изнутри.

Дыхание перехватывает.

Макар молчит. А я смотрю на него – и не чувствую ничего, кроме обжигающей пустоты внутри.

– Я понимаю, как это выглядит, Лид. Но поверь мне…

– Ты даже не дал ему шанса. Ни имени. Ни будущего. Не дал возможности сделать ни единого вздоха.

Слова вылетают из меня не громом – шёпотом. Острым, как лезвие.

– Я просто не мог поступить иначе, – он проводит ладонью по лицу, сжимает пальцы в кулаки. – И я должен был быть там с тобой. Я представляю, как это было больно. Как тебе было тяжело и страшно. Я должен был быть рядом и поддерживать тебя.

Я встаю.

Слишком резко.

Отворачиваюсь, пряча взгляд.

– Лида.

Он тоже встаёт, но не приближается.

– Ты ведь сделала аборт, правда?

Молча шагаю к двери.

– Лида? – Голос Макара цепляется за меня. Почти умоляет. – Ты сделала аборт?

Я резко оборачиваюсь.

Смотрю ему прямо в глаза.