Предводительница орков
Глава 1. Нелюбимый дом
– Когда мы, наконец, выдадим замуж эту дрянь? – раздражённо фыркнула Виолетта, держа грязную тряпку чуть ли не как оружие. – Я не обещала своей покойной, да дурной сводной сестре содержать её отродье до конца своих дней! В нашей глуши нет ни одного прилично обеспеченного мужика! Мне не нужны нищие юнцы, от которых ни гроша не получить! – И с явным злорадством она шлёпнула тряпкой по идеальному, как фарфор, лицу Фаэрайи. – У! Глаза у тебя ведьмины… За что боги дали красоту нищей оборванке, а?
В углу, скрючившись, угрюмо сопел Джонни – тучный, нескладный старший сын Виолетты. Он стоял неудобно, словно это была казнь, и с томной тоской смотрел на Фаэрайю, на её аппетитные формы, недоступные ему по материнским приказам. Её брак с ним был запрещён даже в мыслях – и он это понимал, но надежда жила в жадных глазах.
Фаэрайя молча и сдержанно мыла пол, сжав зубы до боли – в этом доме ей всё было противно, и особенно – голос приёмной матери, смешававший пренебрежение с ядовитой ненавистью. Но парализующая безысходность держала её крепче любых цепей.
Вдруг Виолетта грубо выхватила сына из оцепенения, толкнув его в сторону со словами с едкой неприязнью:
– Паршивец!
Она с ненавистью уставилась на стройную фигуру Фаэрайи, скрываемую лишь бедным изношенным платьем. Хватая девушку за воротник, и наклонившись практически вплотную, прошептала, выдыхая кисло-зловонным дыханием:
– Если увижу вас с Джонни ближе, чем от стены от стены – отправишься в лес кормить волков!
За ужином старый, дряхлый Сэм – глава семьи, истощённый болезнями и бедностью – с тяжестью слушал ворчание жены. Джонни громко чавкал, жадно уплетая похлёбку и оцарапывая пальцами жирное лицо. Трое младших детей ели скромные порции, завороженно наблюдая за этим театром.
– Виолетта, – с усталой добротой сказал Сэм, – Фаэрайя делает столько для нас… и по дому, и в поле, и с детьми. Как мы без неё?
Виолетта выпрямилась, гордая и ядовитая:
– А мне нужны деньги! Хочу её выдать дорого! И купить хорошую повозку, чтобы в город было не стыдно ехать!
Скоро в один из дней старая карга Виолетта с выпученными глазами вдруг озарилась радостью: в их деревне проездом остановился богатый торговец! Его 50-летний возраст ничем Виолетту не смущал.
– Я поговорила с этим господином! У него есть большая конюшня, деньги и несметное количество ткани, из которой шьют платья богачи! Он как раз ищет жену, и готов нам хорошо заплатить, если наша приживала ему понравится!
Сэм вздохнул.
Джонни в соседней комнате вздрогнул и напрягся.
Фаэрайя, мывшая посуду, от слабости в ногах облокотилась на стену и её глаза ломились от накатившей волны слёз.
В это время Виолетта рылась в своём сундуке с платьями, дойдя почти до дна.
– Ааа, вот оно, моё платье, которое подарила сестра… Я не носила его, потому что слишком видна в нём грудь… Настало время ему послужить нам…
– Одевай! – пихнула она его застывшей Фаэрайе.
Фаэрайя послушно удалилась в свою комнату и показалась мачехе в новом наряде. Платье изумительно ей шло и идеально сидело, а молодая большая грудь словно пылала жаром, от которого Джонни скрылся в своей комнате, получив удушающий стояк.
– Ты как шлюха! – заорала Виолетта, – снимай сейчас же и наденешь только к приезду господина Лестера!
Лестер не заставил себя долго ждать и явился на следующий день. Это был тощий, морщинистый старик с колкими, жадными глазами, которые сверкали подозрительным блеском, и лицом, испещрённым старыми шрамами и тяжёлой усталостью прожитых лет. Его холодный взгляд словно выискивал слабости и уязвимости в каждом, кто стоял перед ним.
Фаэрайя покорно поднялась, выпрямив грудь, упруго обтянутую глубоким вырезом платья. Её ангельское лицо, освещённое светло-русыми волосами, контрастировало с мрачным присутствием Лестера. Старик сладострастно причмокивал, оценивая не только внешний вид девушки, но и характер.
– Не знал, что в вашем захолустье есть такая жемчужина… – бархатным голосом прошептал он, – Я много повидал в жизни, но подобное редкость…
– Да, господин! – с фальшивой радостью улыбалась Виолетта, её рот был жёлтым, а зубы качались от времени, – Всё так, как я говорила! Взамен мы надеемся на вашу помощь! Растить сироту – хлопотно и затратно, а у нас свои дети…
Лестер скривил губы в хитрой улыбке, глаза блеснули:
– Хе-хе… слово у меня крепкое! Тысяча монет ваши!
Виолетта, не скрывая лести, принялась целовать его морщинистые руки с жёлтыми ногтями.
– Но свадьбы, моя красотка, не будет, – сказал Лестер, бросая холодный взгляд на Фаэрайю, – ты не моего уровня, птичка… Но хороша. Очень хороша…
Он встал и уверенно произнёс:
– Завтра выезжаю. Подготовьте её вещи. У меня ещё дела с вашим главой… И помните, её целомудрие – это ваша ответственность.
– О да, господин! Ни один мужчина к ней пальцем не прикасался! – поспешно заверила Виолетта.
– Хе-хе, любопытно… Ладно, вам с мужем придётся поехать со мной к вашему главе и уладить кое-что.
– Я сию минуту, господин! – поклонилась Виолетта и, едва дверь закрылась, грубо толкнула Фаэрайю в сторону, шепнув сквозь стиснутые зубы:
– Снимай это и жди возвращения!
Лестер с самодовольной улыбкой взял Виолетту под руку, и вместе с Сэмом направились к главе.
Фаэрайя опустилась на кровать, с ужасом глядя в окно, где её мачеха и будущий нелюбимый муж садились в повозку. Слёзы лились ручьём, а боль и отчаяние словно разрывали изнутри.
Вдруг в дверях её комнаты появился Джонни – бледный и решительный, с неопрятной щетиной и глазами, полными бессонных ночей.
– Уходи! Тебе здесь нельзя! – грубо бросила она.
Но он шагнул внутрь, не обращая внимания на её протесты.
– Что ты делаешь? – с угрозой спросила она.
– Хочешь, чтобы этой свадьбы не было? Ты останешься здесь, – прошептал он с прилипчивым взглядом и трясущимися руками. – Я не хочу, чтобы ты уезжала! Убежим! Ты будешь моей!
– Ты сошёл с ума? Что с тобой?
Его обычно неуклюжие руки оказались вдруг невероятно крепкими, словно кандалы, и ловкими. Штаны мгновенно упали с него, показав крепкий стояк некрасивого искривлённого члена, и без раздумий он вогнал ей его, зажав рот.
Глаза Фаэрайи расширились от боли и ужаса, дыхание сбилось.
Она изо всех сил толкнула его, успев увернуться от горячей струи, которая пролилась на простынь.
С отчаянием и яростью она била его руками, а он, истощённый, рухнул на колени.
– Теперь ты никуда не уйдёшь, – хрипло прошептал он.
– Лучше волки, чем ты! – закричала Фаэрайя, вырываясь и бросилась во двор. Схватив лошадь, старую Жасмину, она вскочила на неё и поскакала в лес. Второй лошади не было, и Джонни остался стоять, смотря ей вслед с обречённостью.
Глава 2. У реки
Лошадь, фыркая и пугаясь кустов, довезла её до реки в глуши. Зловещий лес стоял вокруг, непроглядный, не пропускающий солнце. Должно быть, ночью здесь не останется самый смелый охотник. Девушка отпустила Жасмину и та, потоптавшись и испуганно прядя ушами, повернула назад домой.
Фаэрайя села на неширокий песчаный берег и долго плакала, уткнувшись в колени. Потом встала.
На берегу осталось небольшое красное пятнышко. Она сняла верхнюю юбку, и ещё больше разрыдалась, увидев нижнюю в алой крови. Образ мерзкого Джонни стоял перед её глазами. Аккуратно сложив юбку, в нижнем белье она вошла в воду. Несмотря на зной, река была холодна. Что-то неприятное скользнуло по ногам. Водоросли гадко обвили ноги. Но она шагала глубже и глубже. Немного постояла, глядя на воду на уровне своего лица и солнечные блики на водной ряби. Казалось теперь, солнцу на неё всё равно.
Холод пробирал до костей. Пошарив впереди ногой, она поняла, что впереди обрыв и шагнула в него. Плавать она не умела.
Тут же потянуло её течением вниз, стремительно пропадали солнечные лучи над головой. Воздух вышел и в лёгкие болезненно вошла вода…
Но вдруг невероятная сила потянула её за волосы, грубо, но точно вверх.
Глаза щипало водой, а сознание отступало…
Кто-то положил её себе на колено и сильно шлёпнул по спине, отчего вода вылилась наружу и Фаэрайя долго кашляла, судорожно глотая воздух.
Она несколько минут приходила в себя, заново учась дышать и не раскрывала глаза. Наверно, её спас охотник…
Постепенно осознавая, что случилось, она ощутила, что колено слишком большое, а она слишком неприлично крепко прижата к нему грудью, а чья-то рука крепко держит её за зад.
Она зашевелилась и отстранилась от незнакомца, чему он не препятствовал и убрал руку.
Раскрыв глаза, она упала от ужаса на попу назад и стала отползать: перед ней, присевший на колено, был огромный тёмнозелёный ОРК!
Крик безмолвно застыл в раздражённом водой горле, руки обмякли и не слушались…
Он без эмоций внимательно наблюдал за каждым её движением, но ничего не делал. Поэтому её интуиция была в растерянности: он убьёт её сейчас или позже? Задыхаясь, она неуклюже барахталась в песке. Он спокойно поднялся, подошёл, взял её за руку и поставил на ноги.
Глаза у него были очень проницательные и холодные.
Он не был уродлив, скорее, по своему хорош, имел огромный рост, мощную нижнюю челюсть, острые уши и нос с заострёнными ноздрями.
Одежды был минимум – повязка из шкуры и ремни с оружием.
Мускулы его готовы были лопнуть под зелёной тёмной кожей и в нём бурлила огромная сила.
Он ждал, что она сделает дальше, но от ужаса она не могла ничего сказать, широко раскрыла рот и двигала губами в беззвучной молитве.
– Я тебя не сожру, – сказал он низким голосом с орочьим акцентом.
– Вы…я…не надо… пожалуйста…, – залепетала девушка.
Он не был тем безумным чудовищем, которое описывали бывалые охотники. Он был явно очень разумный.
Великан рассматривал её окровавленную сорочку, уже не такую яркую, а теперь в разводах, это заинтересовало его.
– Что там у тебя?
Он бесцеремонно задрал ей юбку и сунул огромный толстый палец верным движением во влагалище, от боли и неожиданности Фаэрайя закричала.
Орк осмотрел палец с небольшими следами крови, жадно втянул запах и сунул себе в рот.
– Ммм… ты не девственница… Это хорошо… Но недостаточно…Кто это сделал? Я не чувствую его семя, он не успел его пустить?
– Нннетт…
Он уверенным жестом распахнул шкуру, обнажив огромный член:
– У меня давно не было женщины. Но если я войду в тебя сейчас, ты погибнешь от этого. Ты пойдёшь со мной.
– Я хотела умереть! Дай мне закончить это и делай что хочешь!
– Я не люблю утопленников. Ты мне нужна живой. Как тебя зовут?
– Фаэрайя…
Он потянул её за руку за собой, направляясь вверх берега.
Сопротивляться было бессмысленно.
– Я хочу писать… – стыдливо призналась Фаэрайя.
– Писай, – ответил он равнодушно, не отпуская её руку.
– Как? Прямо здесь?
Он нетерпеливо посмотрел на неё:
– Что не так?
– Ты же тут!
– Если ты тут не сядешь, то мы идём дальше.
Фаэрайя прошла ещё несколько шагов, но писать хотелось очень сильно, она опять остановилась.
– Ну что? – рявкнул Орк.
– Я не могу…
Он грубо задрал ей подол, обнажив до пояса:
– Ну? Писай!
– Отойди!
– Я сказал не отойду. Писай!
– Тут твоя нога!
Но он стоял неподвижно и ждал.
Он жадно смотрел на её половые губы и тяжело задышал.
Сгорая от стыда, Фаэрайя присела и начала писать почти прямо на его ногу, так как терпеть после холодной воды не было сил.
Он прорычал и взял в руку поднявшийся член, сделал пару возвратных движений рукой и из направленного на Фаэрайю пениса хлынула густая струя спермы, намочив ей всю грудь.
Она завизжала и стала пытаться стряхнуть её, но слизь ещё больше пропитала всё насквозь.
– Теперь я учую твой запах даже за несколько миль. Не пытайся убежать.
Он всё ещё держал член в руке, немного отдышался и бесцеремонно с облегчением поссал прямо перед её лицом. Они пошли дальше.
От шока Фаэрайя тряслась. Она поглядывала на член размером с полено, болтавшийся под повязкой орка и не могла представить, как такое можно засунуть в её нежную тугую писю.
Она устала, к тому же шли они по сильно заросшей корнями земле.
– Я не могу идти, – простонала она.
Молча он взвалил её на плечи, отчего она оказалась близко к его лицу.
Суровое. Жестокое.
"Этого всего не может быть", – думалось ей.
Тяжести он словно не чувствовал и шёл даже быстрее.
Глава 3. Пленница
Жил он в старых развалинах, заросших мхом так, что разглядеть их было едва возможно. Мох был густой и повсюду. Если бы сюда пришёл случайный человек, то не сразу бы заметил, что место обитаемо.
Однако внутри оказалось довольно широкое помещение с огромной кучей шкур, где орк спал.
Кое-где валялись кости, но, в целом, она ожидала место страшнее.
Темнело.