Отражение в разбитом стекле
ПРЕДЫСТОРИЯ АННЫ ВОРОНЦОВОЙ
Анна Сергеевна Воронцова, 34 года. Родилась в московской семье юристов. Отец – прокурор, мать – адвокат. С детства впитала принципы справедливости, но также научилась видеть тёмную сторону человеческой природы.
Образование: МГУ, юридический факультет, красный диплом. Курсы повышения квалификации по криминальной психологии.
Карьера в Москве (2011-2023):
Младший следователь в районной прокуратуре
Следователь по особо важным делам в ГСУ СК РФ
Специализация: преступления против личности, серийные убийства
Личная трагедия (2023):
Расследовала дело о серийном убийце, который охотился на молодых женщин. Маньяк начал угрожать близким Анны. Её младшая сестра Елена (25 лет, художница) погибла при загадочных обстоятельствах – официально самоубийство, но Анна была уверена в причастности преступника. Дело закрыли по недостатку улик.
Бегство от прошлого:
После смерти сестры Анна подала рапорт о переводе. Выбрала небольшой приморский городок Лазурное, надеясь найти покой. Но даже там её настигли тени…
Дело Савичей (2024):
Раскрыла убийство антиквара Петра Савича и рыбака Григория. Преступник – сын антиквара Алексей Савич – получил пожизненное заключение. Дело прославило Анну, но оставило тяжёлый осадок.
Настоящее (2025):
Переведена в областной центр, работает в отделе по расследованию тяжких преступлений. Живёт одна, избегает близких отношений. Страдает от бессонницы и ночных кошмаров. Пьёт больше кофе, чем следовало бы.
Характер:
Принципиальная, но циничная
Острый ум, хорошая интуиция
Скрывает уязвимость за профессиональной маской
Чувство вины за смерть сестры
Недоверие к людям, страх сближения
Курит в стрессовых ситуациях (бросила после смерти сестры, но иногда срывается)
ПРОЛОГ
Московская область, следственный изолятор, октябрь 2025
Алексей Савич сидел в одиночной камере и рисовал. На листе бумаги появлялся знакомый символ – круг, пересечённый тремя линиями. Те же линии, что он когда-то царапал ножом на пирсе в Лазурном, стоя над телом старого рыбака.
Год в заключении не сломил его. Наоборот – время научило планировать, вынашивать идеи, как драгоценные камни в тёмной шкатулке разума.
Он знал, что следователь Воронцова думает, будто дело закрыто. Она ошибалась. Савичи никогда не оставляли дела незавершёнными.
Алексей отложил карандаш и посмотрел в окно с решёткой. Где-то там, в свободном мире, его ждала коллекция отца. Настоящая коллекция, о которой глупая девчонка-следователь даже не догадывалась.
Он улыбнулся и начал новый рисунок.
ГЛАВА 1. УТРЕННИЙ КОФЕ И СТАРЫЕ РАНЫ
Звук разбивающегося стекла пронзил сознание Анны Воронцовой, как нож. Она рывком села в постели, сердце колотилось где-то в горле, а холодный пот покрывал лоб. Несколько секунд она не могла понять, где находится – в подземном туннеле под Лазурным, где капюшон медленно поворачивался к ней, обнажая пустоту вместо лица, или в своей съёмной однушке в областном центре.
Солнце пробивалось сквозь жалюзи тонкими полосками, рисуя решётку света на противоположной стене. Анна провела рукой по лицу, стирая остатки кошмара. Цифры на будильнике светились красным: 7:15. Четверг, 24 октября 2025 года. Ещё один день в бесконечной череде одинаковых дней.
Она поднялась с кровати и направилась в ванную, избегая взгляда на своё отражение в зеркале. Отражения в последнее время стали её врагами – они показывали не ту женщину, которой она была год назад в Москве, а этот новый вариант себя: усталый, осторожный, с глазами, в которых засел страх.
Душ не помог прогнать остатки сна. Горячая вода стекала по плечам, но кожа оставалась холодной. Анна закрыла глаза и снова увидела тот туннель, услышала скрежет металла о камень, почувствовала запах сырости и старой крови. Год назад она думала, что дело Савичей закрыто навсегда. Алексей в тюрьме, тайники найдены, справедливость восторжествовала. Наивная глупость.
Кухня встретила её запахом вчерашнего ужина – разогретые пельмени, которые она так и не доела. Анна открыла окно, впуская октябрьский воздух. Город просыпался медленно и неохотно: редкие машины на дорогах, пустые автобусные остановки, серые многоэтажки, утопающие в осенней хмури.
Она насыпала кофе в турку больше обычного. Крепкий, почти горький – как привыкла ещё в Москве, когда сутками просиживала над делами в Главном следственном управлении. Тогда кофе был топливом, энергией, способом не сдаться. Теперь это было просто ритуалом, якорем, который удерживал её в реальности.
Первый глоток обжёг язык. Анна поморщилась и отошла к окну. Внизу, во дворе, старушка кормила кошек, рассыпая корм из пластикового пакета. Каждое утро одна и та же картина. Что-то успокаивающее было в этой рутине – жизнь продолжается, несмотря ни на что.
Она взяла вторую чашку и вернулась в комнату. На тумбочке лежали документы – новые дела, старые отчёты, служебные записки. Работа следователя в областном центре оказалась совсем не такой, как в Москве. Здесь не было резонансных убийств, изощрённых преступлений, погонь за маньяками. Бытовые драки, кражи, мелкое мошенничество. Анна часто думала, что это наказание – за то, что не смогла защитить Елену, за то, что позволила втянуть себя в игру, правил которой не понимала.
Елена. Анна закрыла глаза, и перед ней снова возникло лицо сестры – смеющееся, молодое, полное надежд. Елена мечтала стать художницей, писала акварели, которые Анна до сих пор хранила в шкафу. После смерти сестры она больше не могла на них смотреть – слишком больно.
Официальная версия: самоубийство. Елена якобы не выдержала давления, связи с тем делом о серийном убийце, которое расследовала Анна. Но Анна знала – знала где-то глубоко в душе, – что это неправда. Елена не была склонна к депрессии, не оставляла предсмертных записок, не говорила о желании умереть. Кто-то убил её и очень умело замёл следы.
Анна допила кофе и посмотрела на часы. 7:40. Ещё двадцать минут до того, как нужно ехать на работу. Она включила телевизор, переключая каналы в поисках новостей. Всё как обычно: политика, экономика, прогноз погоды. Обычная жизнь обычных людей, которые не знают, что где-то в тени скрываются монстры.
Телефон зазвонил резко, прерывая утреннюю тишину. Анна вздрогнула и посмотрела на экран. Номер дежурной части.
– Воронцова слушаю, – её голос прозвучал устало даже для неё самой.
– Анна Сергеевна, это старший лейтенант Петров с дежурки. У нас тело. Галерея "Арт-Люкс" на Пушкинской, 47. Можете выехать?
Анна почувствовала знакомый укол адреналина. Наконец-то что-то серьёзное.
– Что известно?
– Владелец галереи, Дмитрий Анатольевич Кольцов. Нашла уборщица около семи утра. Предварительно – ограбление с убийством, но лучше посмотрите сами. Место происшествия оцеплено, экспертов вызвали.
– Еду. Двадцать минут.
Она отключилась и потянулась за джинсами. Галерея "Арт-Люкс" – название показалось знакомым. Анна припомнила: пару месяцев назад читала в местной газете интервью с владельцем. Кольцов рассказывал о планах превратить областной центр в культурную столицу региона.
Она быстро оделась, проверила, есть ли в сумке диктофон, блокнот, ручка. Пистолет в кобуре под курткой – привычка, от которой она не могла избавиться с московских времён. В областном центре стрельба требовалась редко, но Анна помнила: лучше иметь оружие и не использовать, чем нуждаться в нём и не иметь.
Выходя из квартиры, она бросила взгляд в зеркало в прихожей. Отражение показало ей женщину тридцати четырёх лет, которая выглядела старше своих лет. Тёмные волосы собраны в строгий пучок, никакой косметики, серый пиджак, который скрывал фигуру. Анна старалась быть незаметной, не привлекать внимания. После дела Савичей она поняла: чем меньше о тебе знают другие, тем безопаснее.
Машина завелась не сразу – старая "Лада", которую она купила, приехав в область. В Москве у неё была "Тойота", но прошлая жизнь осталась в прошлом. Всё пришлось менять: машину, квартиру, привычки, даже стиль одежды.
Ехать до галереи было минут пятнадцать по пустынным утренним улицам. Анна включила радио – звучала классическая музыка, что-то печальное и торжественное одновременно. Музыка напомнила ей о Елене, которая обожала классику и часами слушала Шопена, рисуя свои акварели.
Галерея "Арт-Люкс" располагалась в историческом центре города, в старом особняке XIX века. Анна помнила это здание с детства – родители иногда привозили её сюда, когда посещали область по работе. Тогда здесь был музей краеведения, а в подвале – лавка букинистов.
Перед зданием уже собралась небольшая толпа зевак. Люди стояли за оцепительной лентой, тыкали пальцами в сторону входа, что-то обсуждали приглушёнными голосами. Анна припарковалась и показала удостоверение оперативнику у входа.
– Следователь Воронцова. Что у нас?
– Хозяин мёртв, в центральном зале. Экспертов ждём. Первоначальный осмотр провёл Громов.
Анна кивнула и вошла внутрь. Галерея встретила её запахом дорогой краски, лака и чего-то ещё – сладковатого, металлического. Запах крови, который она научилась распознавать за годы работы.
Лейтенант Громов стоял у дальней стены, записывая что-то в блокнот. Молодой, лет двадцати семи, работал с ней уже полгода. Толковый, но без опыта в серьёзных делах.
– Громов, докладывай.
– Дмитрий Анатольевич Кольцов, пятьдесят три года. Удар в затылок, орудие не найдено. Уборщица обнаружила тело в семь утра. Дверь была заперта, ключи у покойного в кармане.
Анна подошла к телу. Кольцов лежал на спине, раскинув руки, словно обнимая что-то невидимое. Лицо застыло в выражении удивления – он явно не ожидал нападения. Одет дорого: костюм-тройка, золотая цепочка, швейцарские часы. На руке обручальное кольцо.
– Семья есть?
– Вдовец. Детей нет. Жил один, в квартире над галереей.
Анна обошла тело, изучая обстановку. Несколько картин лежали на полу, рамы треснуты. Но основная экспозиция была нетронута. Странно для ограбления.
– Что украли?
– Вот тут интересно, – Громов подвёл её к дальнему углу зала. – Были витрины с антиквариатом. Древнегреческие вазы, римские статуэтки, византийские украшения. Всё подчистую вынесли.
Анна нахмурилась. Профессиональные воры обычно брали самое дорогое и лёгкое для транспортировки. Антиквариат тяжёлый, его сложно сбыть…
– А это что? – Она указала на разбитую витрину у противоположной стены.
Осколки стекла усыпали пол, отражая утренний свет. Среди них блестели обломки чего-то металлического.
– Коллекция часов была. Старинных. Хозяин очень ими гордился.
Сердце Анны пропустило удар. Часы. Как у Петра Савича в Лазурном.
Она присела на корточки и внимательно осмотрела осколки. Большинство были от стекла витрины, но некоторые – от самих часов. Циферблаты, стрелки, механизмы…
И тут она увидела его.