Шикарный мужчина. Инструкция по эксплуатации
Глава 1. Распаковка
Настя
Все мужики – козлы.
Козлы обыкновенные. И даже если кажется, что тебе встретился единственный в мире «не такой, как все», то максимум через пару месяцев шоры спадут, и недавний орел проявит себя во всей козлиной красе.
Хотя… Существуют на свете девушки с педалью тормоза между ушей.
Эти счастливицы способны прожить с закрытыми глазами и месяц, и полгода. Они упорно будут верить в светлое будущее с голубями и маршем Мендельсона. Не обращать внимания на слишком частые поездки к родителям и вечные командировки своей половинки.
В моем случае ситуация оказалась гораздо хуже. Это была не педаль, а целый ручной тормоз. Я не верила лучшей подруге, когда та рассказала, что видела Дениса с другими. Сама придумывала оправдания запаху женских духов на его рубашках.
Ждала.
Понимала.
Готовила завтраки, обеды и ужины.
Снова ждала.
Пока однажды не застукала своего благоверного В ПРОЦЕССЕ.
Впрочем, даже в этот славный момент я умудрилась сорвать стоп-кран.
***
– А здесь у нас гостиная! – с растянутой от уха до уха улыбкой я пропускаю риелтора вперед, а сама разбираюсь с сигнализацией. Та опять показывает какую-то ерунду. Будто кто-то отключил ее до моего прихода.
– Эмм… – с покашливанием доносится из глубины квартиры.
– Вы пока там располагайтесь. Выбирайте любое место. Я скоро подойду.
Суетливо жму на кнопки. Пока не пошел вызов в охранную службу, ввожу код. Жду, когда дурацкая система отключится, и можно будет нормально показать квартиру.
– Кхе… Кхе… – покашливание звучит громче.
– Там на столике графин с водой и стаканы! – С мольбой смотрю на маленький цифровой экран.
«Ну, давай же!» – прошу его мысленно.
«Нас с Денисом уже ждет новое жилье, а это нужно сдать!» – объясняюсь с оборудованием, словно оно может понять.
– Кхе. Кхе. Кхе! – раздается вместо щелчка сигнализации. На этот раз покашливания такие громкие, что игнорировать больше не могу.
– Что… – плюнув на оборудование, я влетаю в гостиную. – … произошло? – спрашиваю у красной, как флаг Советского союза, риелторши.
А уже в следующую секунду мой взгляд замирает на том самом журнальном столике.
На нем вместо графина и стаканов, раздвинув длинные ноги, лежит красивая блондинка. А за ней с самым сосредоточенным видом стоит мой жених. Денис.
Тоже голый. С раскрытым ртом и обмякшим достоинством в руках.
– Извините, мы, наверное, помешали, – хриплю я, все еще ничего не понимая.
– Да! Уж я так точно! – с облегчением произносит риелторша и, включив заднюю передачу, пятится до самой двери.
– Вы… Графин только не разбейте… – сглатываю я. – Чешский хрусталь. От бабушки.
Стараясь не пялиться на роскошную грудь блондинки, подбираю с пола стаканы. Поднимаю и аккуратно складываю одежду Дениса.
– Насть, я все объясню! – оживает Денис.
Словно он вообще ни при чем, а девушка – это так, новый предмет декора, жених резво стягивает с члена презерватив. Со скоростью спасателя надевает на свои тощие булки трусы и расставляет руки для обнимашек.
Как под гипнозом, я послушно шагаю в его сторону. Почти касаюсь груди, бледной, с жидкими кустиками растительности вокруг сосков. А затем какого-то черта опускаю голову вниз и встречаюсь взглядом с блондинкой.
От удивления и ужаса в ее глазах меня как глухим стеклянным куполом накрывает понимание.
– Нет! – Я, как от прокаженного, отшатываюсь от Дениса. – Нет… – Обвожу взглядом гостиную.
А затем делаю то, что нужно было сделать в первый момент.
Глава 2. Комплектация и инструкция по сборке
Настя
Я хочу поплакать.
Честно.
Как в сопливой мелодраме: с трясучкой и прозрачными ручьями по щекам. С разбросанными волосами, на взбитых подушках, в уютном пледе и с пачкой шоколада под боком.
Сериальный эталон женских страданий. Только без вина. На него у меня аллергия. Как и на мужиков с сегодняшнего дня.
Выть хочется страшно. Однако, кажется, есть проблема.
Подушка пахнет.
Воняет!
Смердит!
Женскими духами. И… не моими.
Я утыкаюсь в неё носом и тут же дергаюсь, как от грязного носка.
– Это что ещё за «Авеню стометровка»?.. – бормочу и нюхаю снова, на всякий случай.
Да, определённо не мой аромат. Слишком сладкий, липкий, с нотками мужского блядства и женской доступности.
Вот так и выясняется, что у меня, оказывается, есть нос.
Целых два года я благополучно игнорировала любые странные запахи, выдумывала для себя сказки о кондиционере для белья и легенды про освежитель воздуха в офисе.
А оказалось…
– И вот как в такой обстановке реветь?! – жалобно всхлипываю и с размаху швыряю злополучную подушку в стену. Но промахиваюсь.
Мой мягкий снаряд летит по дуге в сторону столика. Цепляет гребаный графин, и они вместе падают на пол.
Подушка – с тихим шлепком. Графин – звонко, на осколки.
– Проклятие… – На глаза наворачиваются первые слезы. Кажется, еще чуть-чуть, и я завою.
В надежде выдавить из себя хоть одну слезинку, я даже перестаю дышать. Жду. Надеюсь. Но, как назло, в этот момент раздается телефонный звонок, и на экране высвечивается: «Сима. 911».
Не раздумывая ни секунды, жму «принять», и вместо «алло» слышу голос сводной сестры, журналистки, блогера и вообще умницы-красавицы:
– Ну? Ты ревёшь или уже шьёшь куклу вуду?
– Сима, откуда узнала?
– Твой орёл уже поплакался моему соседу, что его выперли. Давил на жалость, чтобы впустили переночевать.
– Зря мы их познакомили… – Кусаю губу. – И как?
– Ну, Стас же ремонтом теплотрасс занимается. Подсказал, под каким мостом нынче теплее ночевать, – с гордостью произносит Сима. – Он у меня умный. Знает, что за мужскую солидарность по голове не поглажу и ужином не угощу.
– Повезло. – Отворачиваюсь в сторону телевизора. На нем как раз очередной сериал с брутальным героем и невинной овцой героиней.
– Везение в отношениях ни при чем. Выдрессировала, – холодно комментирует Сима и тут же уточняет: – Так ты как? Ревёшь?
– Не получается, – признаюсь. – И в душ сходила. И в кровати полежала. Не берет.
– «Послание в бутылке» пробовала? Прочищает слезные каналы лучше, чем химия – трубы в ванной.
– Мне кажется, сейчас никакое кино не поможет. Я такой дурой себя чувствую. Он прямо здесь ее… А я… даже поорать не смогла. Молча сложила вещи и выставила Дениса за дверь.
– М-да… Все хуже, чем я думала. Застряла ты, моя дорогая, основательно.
– Не трави душу. Скажи лучше, что делать?
– Слушай, если не помогает плач, то вариантов немного. Напиться. Помолиться. Или…
– Клин клином? – угадываю.
– Мой любимый, да. Клин. Клином. Желательно с хорошим прессом, опытными руками, без в.п. и желательно с в.о. Для самооценки!
– Ага. То есть снова в омут с головой, чтобы потом опять вытаскивать себя за волосы?
– Слышь, Мюнхгаузен, может, ты просто вечно лезешь не в те омуты? – спокойно замечает Сима.
Я замираю. Мысль про омуты царапает что-то внутри. Резонирует!
– Что? – усмехается сестра.
– А как понять, что мне нужно? У меня даже вместо списка для магазина получается «что-нибудь вкусненькое».
– Так это как раз просто! Есть упражнение. Рабочее, между прочим. Я с его помощью уже пятерых замуж выдала и троих женила. Слушай внимательно.
– Ага… – Хватаю со столика ручку и блокнот.
– Берёшь бумагу и пишешь портрет нужного тебе мужика. Внешность, возраст, профессию, взгляды на то и на сё, увлечения, уровень дохода и прочие особенности.
– Сантиметры тоже писать? – нервно хихикаю в трубку.
– Их самыми первыми! И обведи! Три раза!
– Поняла.
Быстро строчу на бумаге: «Восемнадцать. Метр девяносто. Карие глаза. Темные волосы. Ямочки на щеках. Бывший спортсмен. Сейчас бизнесмен. Не был женат. Возраст – тридцать девять».
– И всё? – спрашиваю, глядя на свой список.
– Сейчас! Какое всё? Теперь каждый день хоть пятнадцать минут в день представляй себя с этим идеальным. Разговаривай с ним, присматривайся.
– Меня в психушку не отвезут?
– И не надейся! Если бы из-за такой херни госпитализировали, половина популярных блогеров вещала бы в смирительных рубашках.
– Успокоила.
– Пиши давай! Есть большой шанс, что через неделю такой визуализации портрет начнет меняться. Ты поймёшь, что черновик – совсем не для жизни, и нужно переписать.
– А потом?
Что-то это упражнение уже перестает мне нравиться.
– Будешь работать честно, где-то через месяц встретишь того самого.
– Сим, ты сейчас говоришь как таролог, который хочет продать мне свечи с афродизиаком и курс «Как надышать вагиной на трешку в центре».
– Спасибо. Это лучший комплимент за неделю. Делай упражнение, Настя. Или я сама напишу за тебя – и ты потом пожалеешь. Потому что мой идеальный мужчина – это Джейсон Момоа, который умеет готовить, как Джейми Оливер, зарабатывает, как Безос, и молчит как рыба, когда я в ПМС.
Глава 3. Введение в эксплуатацию
Гордей
Месяц спустя
– Это проверка?
Повернувшись в сторону главных ворот моего автосалона, окидываю взглядом брюнетистую худощавую девицу в очках и в костюме училки.
– Это подарок тебе от Романа нашего Исааковича, – ухмыляется Костя, мой зам. – Чтобы было приятно смотреть, на что бабки спустил.
– Я бы и на новый движок для своего Скайлайна полюбовался, – вытираю грязные руки о штанины комбинезона. Тот тоже весь в мазуте, так что грязнее уже не станет. – Сдох, падла. А мастера не могут понять, в чем причина.
– Движок заключение не нарисует. А без этого заключения… сам знаешь, тендера и земли в центре города нам не видать.
– Ты еще меня поучи… – Хочу добавить «дела делать», но девица поворачивается в нашу сторону, и я слегка подвисаю.
Нет, я, конечно, встречал смазливых бухгалтерш, юристок и прочих офисных дамочек… Некоторых даже активно мял! И все же эта выделяется!
С первого взгляда – синий чулок, а если присмотреться – красивая. Без тюнинга и силиконовых бортов. С длинными ножками, фигуркой «песочные часы», хвостом до талии, который так и хочется намотать на кулак. И с симпатичной мордашкой.
Встреть я ее на улице, и не подумал бы, что аудиторша. Так, чья-то постельная кукла, которая отбилась от папика и забыла нанести боевую раскраску.
– Извините… – Пока я пялюсь, рыбка сама подплывает к рыбаку. – Добрый день. Я Анастасия Невская. Аудиторская компания «Гранд-Аудит».
Красотка останавливается в паре метров от нас. Аккуратно поправляет очки на переносице. Мажет по мне рассеянным взглядом и поворачивается к Косте.
– Приятно познакомиться. – Костя не тушуется. Перехватывает нежную женскую ладошку и лобызает ее, как пижон из девятнадцатого века.
– Мне нужен кто-то из руководства, – смелеет Настенька. – Кто сможет показать рабочее место, документы, дать доступ к 1С, кадровой базе и бухгалтерии.
Костян вопросительно косится в мою сторону, однако я не отсвечиваю. Уверенно изображаю памятник колхознику и пытаюсь понять, могу ли я рассчитывать не только на аудит, но и на что-нибудь приятное. Бонус, так сказать, за переплату.
– Конечно, – вежливо кивает Костя. – Я Константин, заместитель Гордея Николаевича. На втором этаже вас уже ждут. И все организовали.
– Замечательно.
Девица оборачивается к двери. Там на полу стоят небольшой чемодан с отломанным колесиком и вместительная женская сумочка.
– Ваше? – скалится на все тридцать два Костя.
– Да. Внутри два ноутбука и так, по мелочи… Можете отнести? – спрашивает у меня.
– Я? – мы с Костяном переглядываемся.
Голливудская улыбка зама мгновенно меркнет.
– Пожалуйста, аккуратно. Там и так небольшая поломка, – тяжело вздыхает красавица.
– Понял. – Решаю пока остаться при своей роли.
– Спасибо, – Настенька оказывается не только красивой, но и вежливой.
К счастью, Костя больше не активничает. Как и другие работники автосалона, он, разинув рот, наблюдает за тем, как я подхватываю на руки чемодан и верным осликом следую за своей госпожой на второй этаж.
Выгляжу, наверное, эпически. Маскарад, мать его! Только смеяться что-то не хочется. Не дают покоя тяжесть этого чемодана и слишком уж деловитая походка моей аудиторши.
Теоретически все должно было пройти без сучка, без задоринки – для галочки. С меня бабки, в два раза больше стандартной таксы. С конторы – заключение. Красивое и складное.
Однако картинка не вяжется.
– А вы сразу работать? – решаю поиграть немного в Штирлица. – У нас тут внизу кафе есть. Там капучино, сэндвичи. Нормальные. Без отравы.
– Спасибо, – Настенька отрицательно мотает головой. – Нет.
– Если на диете, то там салат можно заказать… с травой какой-нибудь.
Морщусь, представив эту излюбленную женскую ботву.
– И все равно нет. Работы много. А времени – наоборот.
– Да тут вроде проверяли недавно, – бросаю как бы между делом. – Месяца три назад. Все бумажки перевернули. Ничего не нашли. Что еще искать?
– Ошибки. Они всегда есть. Просто не все умеют их находить.
– А вы, значит, умеете? – тихо сглатываю. Походу, жопная чуйка меня не подвела.
– Всегда нахожу!
Красавица улыбается. Уверенно, как отличница, которая угробит здоровье, но сдаст любой экзамен на десятку.
– Ну… Вы это… Тогда работайте.
Ретируюсь в коридор и жестом сразу же подзываю к себе Костю.
– Шеф, ты прости, что я… не сказал, кто ты, – вяло оправдывается заместитель. – Если нужно, я могу сейчас ей все…
– Стоять! – хватаю этого гения за руку.
– Случилось что? – Умный. Сразу смекает.
– Все плохо, – перехожу к делу. – Мы в заднице!
– Не понял…
– Она здесь не для красоты, – перевожу на человеческий. – Ее рыть прислали.
– Так мы столько бабок этим аудиторам слили… – Костя расслабляет галстук.
– Я тоже думал, что бабки за это. Но… – оглядываюсь на дверь. Напряженно думаю. Потом резко выдаю: – Готовь всех. Через двадцать минут – выезд. База. Корпоратив.
– А аудитор? – роняет челюсть Костян.
– Берём с собой. Устроим рабочую выездную сессию. Пусть подышит свежим воздухом, глотнет чего-нибудь, расслабится. А бухгалтеры пока пусть здесь пошуршат.
Глава 4. Безопасность при использовании
Гордей
– Понял. Принял. Разрешите исполнять?
По фейсу моего зама расплывается блядская улыбка.
Не нужно уметь читать мысли, чтобы понять, как сильно раскаталась его губа. Небось, уже трахает в фантазиях новую аудиторшу. За мой счет. На моем корпоративе.
Ничего святого у мужика!
– Жену прихвати! – кидаю ему в спину. – Можем задержаться на ночевку. Опять телефон оборвет.
Возвращаю этого бойца эротического фронта с небес на землю.
Возможно, жестоко. Однозначно, никакой солидарности. Но хрен я позволю кому-то мять свою аудиторшу.
– А что у вас здесь происходит? – словно почувствовала, что мы ее поделили, Настенька высовывает милое личико в коридор.
– Да тут… Корпоратив у нас сегодня. Загородный. Согласовывали.
– Вы? – хлопает ресничками.
– Начальство согласовывало. А я так. – Снова тру лапы о комбинезон.
Удачно я, однако, решил лично под Скайлайн слазить. Две недели моя гоночная тачка стояла колом. А сегодня как приспичило.
– Ну, тогда… Приятно отдохнуть.
Настенька приспускает очки и задерживается взглядом на моей груди.
Там, вроде бы, все чисто. Ни грязи, ни крестов до пупа, как у некоторых моих коллег по бизнесу. Только комбез, и под ним тушка. Все сто девяносто сантиметров. С кубиками, плечами и прочим мужским фаршем размера XXL.
– Вам тоже! – залипаю на ее больших голубых глазах. Охрененные! Как у игрушечной ляльки.
– Простите… – приподнимает брови.
– Все сотрудники участвуют. Вас тоже придётся взять.
– Э-э… У меня аудит. Я никуда не еду.
– Тогда боюсь, вы останетесь наедине с охраной и пустым офисом. Начальство даже компьютеры сказало забрать. Чтобы бухгалтерия при необходимости на природе могла дебет с кредитом свести.
– Ну и самодуры у вас в руководстве.
– Ага. Сатрапы и деспоты, – сочувственно киваю. – Живем, как при крепостном праве.
– Точно! – кивает. – И долго продлится… этот… «выезд»?
– До вечера. Или пока не наладят командный дух.
– А документы… Их тоже увезут? Или только технику?
– Всё с собой. И бухгалтеров. И бумаги. И даже кафе полным составом. С сэндвичами и салатами.
– А если я откажусь? – Настенька теряется еще сильнее. – У меня с собой ни подходящей одежды, ни обуви, – взглядом указывает на туфли. Красивые. Со шпильками, как я люблю.
– Главное – не форма. Главное – участие, – подмигиваю я своей головной боли, и пока никто из подчиненных не рявкнул рядом «Гордей Николаевич», сваливаю с места преступления.
***
Настя
Утренний яркий свет безжалостно бьет по глазам. Но просыпаюсь я не от него.
Запах.
Свежий, хвойный, с нотками шашлыков, костра и чего-то… мужского. Без пошлости – кожа и шампунь.
Так бы и вдыхала полной грудью. Долго-долго.
В городе такого запаха не бывает. Там в пробках иногда и окно в машине открыть страшно. А в моей квартире возле оживленного перекрестка – тем более.
Следом за запахом приходят воспоминания.
Новый заказ. Красивый автосалон с дорогими иномарками. Экстренные сборы… Поездка за город!
Четко помню, как требовала выдать мне документы, как кто-то пролил на ноутбук стакан глинтвейна, и как поздним вечером я смирилась с участью и выбралась из своей комнатки к костру.
От этого воспоминания по телу ползет приятная дрожь.
Уже и не помню, когда я в последний раз отдыхала. После предательства Дениса во мне будто что-то сломалось. Не хотелось никуда. Не интересовал никто. Похудела так, что любимые джинсы с попы начали слетать.
Сплошные…
Хочу сказать себе «проблемы», но в этот же момент с ужасом осознаю, что лежу не одна.
В попу упирается что-то теплое и упругое. По ощущениям – длиной сантиметров восемнадцать. А на моем бедре лежит рука.
Чужая!
Намного больше, чем рука бывшего.
Мощная. С бугристыми мышцами, ручейками вен и длинными пальцами.
– Твою мать… – шепчу еле слышно. И мозг, наконец, включается.
Извилины горят от напряжения, а перед глазами пролетают последние мгновения вечера: костер, музыка, грустные глаза заместителя директора, злосчастный глинтвейн и… Обнимашки. Уютные, горячие, обещающие…
На мыслях об обнимашках я резко разворачиваюсь.
– Доброе утро, – вещает хрипловатым голосом тот самый владелец руки, сантиметров и запаха.
Местный автослесарь. Или электрик. Или… кто-то из технического персонала. Впрочем, с таким телом он может быть хоть космонавтом.
– Было добрым. – Тяну на себя все одеяло. – Что вы здесь делаете?
В панике напрягаю булки, пытаясь понять – я в трусах или совсем голая.
– Эм… – Космонавт перекатывается на спину. Потягивается… мощно! Как лев! И с убийственно-сексуальной улыбкой снова поворачивается ко мне. – Собственно… Это моя комната.
– Ваша?
Взгляд останавливается на колючих щеках. С ямочками.
Мурашки, которые уже пару минут носятся у меня по телу, вдруг притормаживают и становятся в стойку.
Это самая большая спальня во всем комплексе. Больше точно нет, мне вчера здесь целую экскурсию устроили. А космонавт…
Он ведь так и не сказал, как его зовут. Я не знаю ни профессии, ни должности. Помню лишь, что другие расступались перед ним, как воды морские перед Моисеем. Заискивали. И освобождали места, стоило ему глянуть на любой стул или пенек.
– Кажется, мы вчера не успели познакомиться, – космонавт приподнимается на локте.
Убивает меня видом литого бицепса со сложной татуировкой в виде какого-то орнамента.
– Вы… – Ягодицы сжимаются так сильно, что я, наконец, чувствую проклятые трусы.
– Ну же!
Наглец по-хозяйски притягивает меня к своей груди. И тут я внезапно понимаю, кого целые сутки считала автослесарем.
Глава 5. Аварийное отключение
Настя
«Настя, это фиаско!» – поздравляю себя мысленно.
Я мечтала об идеальном мужчине. Писала портрет, фантазировала… И вот он. Рядом. Без рубашки. С ямочками. С венами на руках. С сантиметрами. С запахом, от которого хочется жмуриться и стонать.
И я… Ой, мамочки… лежу с ним рядом. В постели.
– Гордей Николаевич?.. – сиплю, как бегун после марафона. В горле пересохло, голова ватная.
– Вот и познакомились.
Он улыбается. Нагло. Плотоядно. Так что внизу живота становится горячо и сыро. Как бывает после секса. Но не обычного «Пять минут, и баиньки», а сумасшедшего – без тормозов и осторожности.
– Я, наверное, вчера много выпила…
– Меньше всех. – Мой роскошный заказчик прижимается губами к виску, обдавая кожу горячим дыханием, ведет ими вдоль скулы и прихватывает зубами левую мочку.
– Мне много и не нужно…
Отчаянно стараюсь выбросить из головы мысли о сексе.
– Ты такая аппетитная. Облизал бы и съел, – бархатный голос делает с барабанными перепонками такое, что пальцы на ногах подгибаются.
– Людей не едят… – кажется, стону.
– Такая серьезная и такая сладкая девочка…
Горячая мужская ладонь скользит по спине. Ласково поглаживает поясницу.
– Я… не сладкая. Мне, наверное, вообще лучше в душ…
Внутренний голос требует очнуться – влепить нахалу пощечину или сбежать отсюда поскорее. Но спинной мозг перехватывает управление над головным. Я таю от ласковых прикосновений, как мороженое в жару. Несу какой-то бред. И боюсь пошевелиться.
– Вместе сходим. Потом.
Гордей Николаевич цепляет пальцем резинку трусов и слегка оттягивает их вбок. Словно примеряется – снять или порвать.
– Вы, наверное, не так… – хочу сказать «поняли», однако вместо этого вздрагиваю.
По телу словно разряд ударяет. Двести двадцать по всем моим нервным окончаниям.
– Не так быстро? Понял!
Мой новый заказчик рывком сдирает одеяло и нависает сверху на вытянутых руках.
Лавина над городом! Огромная такая лавина, внушительная. Способная похоронить любую гордость и заткнуть внутренний голос.
– По-до-ждите, – мямлю из последних сил. Буквально вытягиваю из себя по слогам.
– А мы никуда и не спешим.
Недавний космонавт накрывает мои губы своими. Жадно врывается языком в рот. И делает со мной такое, что не показывают даже в самых откровенных порнофильмах.
Он фактически трахает меня своим языком! Вылизывает и толкается так ритмично и так профессионально, что спина выгибается дугой, а ноги предательски скользят в стороны.
– Можно я без презерватива? – хрипит на ухо соблазнитель.
– Мм… – Задуренный мозг старается понять, что сейчас было сказано.
Какой презерватив? О чем он вообще?
– Я чист. Клянусь. – Лавина рывком стягивает с себя боксеры и утыкается горячей массивной штуковиной в ластовицу моих кружевных трусов.
На секунду я зависаю. Какая-то незнакомая часть меня требует расслабиться и получить удовольствие. Но другая, привычная, внезапно берет верх.
– Нет! Слезьте с меня сейчас же! – от ужаса даже голос прорезается. – Это изнасилование! Не смейте! – я упираюсь ладонями в широкую грудь.
– Не понял…
Карие глаза сужаются в щелки. На колючих скулах проступают желваки.
– Да как вы вообще посмели?! – ударив по плечам, я выползаю из-под своего космонавта и дрожащими руками хватаю разбросанную на полу одежду.
– Куда? – Судя по ошалевшему выражению лица, кое-кто так и не понял, что произошло.
Но вместо того чтобы объяснить, я быстро натягиваю на себя юбку. Забив на бюстгальтер, надеваю рубашку. И как ошпаренная бегу в коридор.
На этот раз в черепушке никакого тумана. Наоборот – там четкое осознание подкравшегося пиздеца. Между ног никакого пожара. А в ушах, как на записи, звучит голос Фимы: «Будешь описывать честно, где-то через месяц встретишь того самого».
Глава 6. Возможные неисправности
Гордей
– Что, блин? – от ахера я замираю. – Серьезно?
Смотрю на окаменевший член. На кровать. На дверь.
С осознанием туго!
Девчонка так завелась, что трусы промокли насквозь. После такого спасение одно – трахаться до потери пульса. Чтобы кровать в щепки, а соседи целый месяц икали, вспоминая стоны и крики.
Я ради этой горячей красотки даже на коллектив готов был плюнуть. Пережили бы как-нибудь барское счастье. В крайнем случае, выдал бы премии за моральные терзания. Или хотя бы по бутылке коньяка за вредность.
Но…
Птица, что б ее, обломинго! Ни аудиторши! Ни горячего секса! Ни хотя бы влажного поцелуя на прощание… «в носик».
– Нет! Так нельзя! – натянув трусы, я выбегаю в коридор за этой ужаленной.
Сердце шепчет: «Дебил». Мозг вторит: «Идиот!». Но я не притормаживаю.
На крылечке встречаю главбуха – единственного человека из всей бухгалтерии, кого мы вывезли за город. Пересекаюсь с хмурым замом. Шокирую своим видом его жену. И поднимаю настроение опохмеляющемуся отделу продаж.
Для полноты картины не хватает голого спринта перед кадровиком и уборщицами. Уж они точно оценили бы кубики на прессе и цвет боксеров. Однако стоит свернуть к воротам, мгновенно становится не до персонала.
Мой быстроногий приз ныряет в машину такси и, не тратя ни секунды на прощание, стремительно уносится в сторону города.
– Картина Репина «Приплыли», – хмыкает прогуливающийся неподалеку начальник службы безопасности Кузьмич.
– Утро, мать его, в сосновом лесу, – вспоминаю название другой известной картины и постепенно перехожу на шаг.
– Но бежала она красиво! Мне даже Нюрка вспомнилась. Жена моя, – крякает начбез.
– Тоже после первой встречи убежала?
Вместе подходим к стоянке, с которой отъехало такси. В другие дни нужно ждать не меньше часа, пока сюда кто-нибудь приедет. А сегодня – как по закону подлости – все и сразу.
– Ага. Сверкая бельем на весь район, – по-гусарски приглаживает пышные усы Кузьмич.
– Ишь, зрячий какой! Тебе по возрасту слепнуть пора, – тяжело дыша, кошусь на седую шевелюру своего собеседника.
Я знаю его уже лет двадцать. Кузьмич – бывший мент. В прошлом он неплохо мне помогал – крышевал от местных бандитов, когда мы с другом моим Фомой машины из-за границы возили. Кучу бабла и нервов сэкономил.
После такого я смело смог доверить ему охрану всей компании. Сделал личным цербером, которому можно все – от внутреннего контроля до внешнего, от решения вопросов с чиновниками до борьбы с конкурентами.
Были бы дети – и их бы доверил. Только с моей занятостью пока не до размножения.
– С вами тут сильно не ослепнешь. Глаз да глаз нужен. За каждым!
Кузьмич поднимает с земли блестящий брелок. Металлический, в виде туфельки. Задумчиво разглядывает его, словно это бомба с часовым механизмом. Но я тут же понимаю, «чей туфля», и забираю свой трофей из рук начбеза.
Не Золушка, конечно. Члену от такой красоты легче не станет. И все же, как повод для будущих переговоров, вполне сойдет.
– По тендеру новости есть? – Чтобы не завыть от отчаяния, я переключаюсь с одной неприятной темы на другую, еще худшую.
– От однокашника твоего, Артура Скоробогатова, вестей больше не было, – разводит руками Кузьмич. – Наверное, за место трясется. На днях двоих из его управления за взятки прихватили. Теперь они там все святыми заделались.
– Значит, вовремя я с ним переговорил.
Вспоминаю дурацкий мальчишник в Фортуне месяц назад. Артурчик тогда настоящий вечер встреч выпускников устроил. Так хотел похвастаться новым креслом в министерстве, что даже мой номер вспомнил.
От неожиданности я его чуть на хер не послал. Ну какие мне вечера встреч, когда работы вагон и телега, да еще новый тендер на землю в центре города скоро?
Хорошо, вовремя сориентировался – пока языками чесали, пробил, кто будет вести мой тендер, и Ирку, секретаршу, за подарком отправил.
– Если Скоробогатов не обманул, то все будет нормально, – жмурится на солнце Кузьмич. – На аудиторов, которых он хотел, ты расщедрился. А с конкурентом уже решают.
Теперь мы оба подставляем морды солнцу и щурим глаза.
Однокашник подкинул сразу две задачи. Для победы в тендере нужно хорошее аудиторское заключение, и «лучше бы именно этой фирмы». С этими словами он передал мне визитку дорогущего «Гранд-Аудита». А второе – предстояло слить конкурента, бывшего друга и подельника Фому.
– Ты уверен в своей девочке? Она сможет нарыть нормальный материал? – на всякий случай уточняю я у начбеза.
– За те бабки, которые я ей заплатил, девка и Папу Римского компроматом завалит. – Кузьмич косится на туфельку в моей руке. – А твоя… дама? С ней проблем не будет?
– С ней…
Оглядываюсь по сторонам.
Солнце палит, птички поют, отдел продаж полным составом с открытыми клювиками глазеет в мою сторону. А я стою с туфелькой в руке, как идиот у алтаря.
– С ней нас ждет серьезная и плодотворная работа. Психотерапия, так сказать, – аккуратно, стараясь не палиться, поправляю в трусах будущего пациента. – И реабилитация.
Глава 7. Процедура аварийного отключения
Настя
За дорогу домой я успеваю немного прийти в себя.
За грудиной все еще тыдых-тыдых, в трусах сырость, но голова начинает проясняться. Шок постепенно сменяется злостью. Злость – стыдом. Стыд… На нем я зависаю и, пока не накрутила себя до катастрофы, решаю подстраховаться.
Набираю номер сестры и, не дождавшись ответа, оставляю голосовое сообщение:
– Мне нужна твоя помощь. Я встретила того самого и серьезно встряла.
Ответа не жду. По опыту уже знаю – если Серафима не берет трубку, значит, она или с мужчиной, или готовит какое-то грандиозное разоблачение. И в том, и в другом случае ее лучше не отвлекать. Достаточно просто выждать.
По приезде в квартиру я убеждаюсь, что поступила правильно. Только собираюсь в ванную, от Симы приходит: «Мчу!», а когда заканчиваю с водными процедурами, сестра уже звонит в дверь и требует впустить.
– Рассказывай! – говорит вместо приветствия.
– Все плохо! – я тоже сразу перехожу к делу.
– Он женат, и у него трое спиногрызов? – театрально хватается за сердце Сима.
– Насколько я знаю, нет… – пытаюсь вспомнить все, что босс рассказывал мне о новом заказчике. – Вроде бы не женат. И не был никогда. Детей официально тоже нет.
– Милая… Ну тогда остается только триппер, – буднично жмет плечами сестра. – Правда, сейчас это лечится. Так что фигня.
– Тьфу на тебя!
Меня передергивает, стоит представить, что у роскошного красавца Гордея Трофимова это позорное заболевание.
– У меня фантазия закончилась. Признавайся, что с ним не так.
Сима устраивается поудобнее и смотрит на меня, не моргая.
– Он… мускулистый, высокий, красивый, – даже не знаю, с чего начать.
– Как Брэд Питт или как Генри «душа моя» Кавилл?
– Скорее Кавилл, но не такой квадратный.
– Мама-мия, я сейчас взмокну! – обмахивается рукой. – Что еще? Чем он еще так плох?! Может, нищий?
– Богатый. Своя сеть автосалонов, несколько станций технического обслуживания, и вроде бы гоночная машина – хобби.
В памяти тут же всплывает наша первая встреча. Гордей в рабочем комбинезоне, весь такой брутальный и грязный, как сантехник в порнофильмах, и я со своим чемоданом без колесика.
– Я от твоего описания сейчас кончу! – сестра закатывает глаза. Мечтательно вздыхает. А потом вдруг становится серьезной, будто ее осенило. – Только не говори, что у него крошечный член! Умоляю, только не это! Я не переживу такой несправедливости от природы!
– Нет, – прокашливаюсь. – С членом тоже полный порядок.
Против воли вспоминаю тот самый член. Большой, горячий, с широкой головой и массивным стволом. Настоящий босс среди членов! Царский посох, мать его.
– То есть, ты встретила красивого, богатого, свободного мужика, с большим членом, без жены и без триппера? – Сима загибает пальцы. – Я правильно все поняла? Ничего не упустила?
– Да, – чувствую себя дурой.
– Так, а проблема в чем? – удивленно машет ресницами сестра. – Это же краснокнижная скотина! Такого надо сразу кольцевать, и в разведение, пока не увели.
– Пусть он свой… кхм, агрегат для разведения куда-нибудь подальше от меня пристраивает, – вырывается в сердцах.
– Да у тебя коллекция вибраторов больше, чем в любом секс-шопе. Может, пора переходить на натурпродукт?
– Вибраторы голову не дурят, жрать не просят и по другим не бегают. – Мой взгляд останавливается на рамке с фото. Раньше там были я и Денис. А сейчас я и оторванный бумажный край.
– Тогда я уже ничего не понимаю…
Сестра берет меня за руку и с тревогой заглядывает в глаза.
– Это мой новый заказчик! Он клиент! И не простой клиент, а особый… – кусаю губы. – Роман Исаакович поручил мне устроить ему такой аудит, после которого он не сможет выиграть один важный тендер.
– Блядство! – роняет челюсть. – Охренеть!
– А еще этот клиент посчитал, что я легкодоступная, и уложил к себе в кровать!
Теперь я даже не знаю, какая из этих новостей худшая: то, что я пришла портить его бизнес, или то, что Гордей – не космонавт, а нахал и бабник.
– То есть у вас с ним уже все было?!
Кажется, у сестры даже волосы на голове приподнимаются.
– Нет! – фыркаю я. – Нет, конечно! – мысленно крещусь. – Не было у нас ничего! И не будет!
Глава 8. Диагностика
Настя
Утром прихожу на работу, как подобает женщине, пережившей эротическую катастрофу: пораньше, тихо, с глазами на уровне ламината и термокружкой, за которой можно спрятать стыд и вчерашние воспоминания.
Успокаиваю себя тем, что если запрусь в кабинете и не буду никуда выходить, есть шанс, что обо мне забудут. Вероятность, конечно, маленькая – весь коллектив вчера видел, как я убегала от их полуголого босса. Но отказываться от аудита и просить замену – еще хуже.
Во-первых, Роман Исаакович не поймет. Мой босс – образцовый семьянин и рьяный блюститель семейных ценностей. Для него спать в одной постели с незнакомым человеком – табу. А если это заказчик – еще и нарушение деловой этики.
А во-вторых, заменить меня некем. После того как Роман Исаакович завел крепкую дружбу с чиновником из исполкома, все аудиторы работают без выходных и проходных. Нам теперь не положены ни отпуски, ни больничные. Исключение – ногами вперед.
Все, на что я могу рассчитывать, это стажер или помощник. Впрочем…
Только я решаю, что не с моим везением просить помощника, в кабинет входит пышная кучерявая женщина лет сорока.
– Анастасия Сергеевна? – окликает бодрый голос.
Я вздрагиваю так, что чуть не проливаю на себя кофе.
– Простите! Не хотела напугать, – говорит пышка, останавливаясь у моего стола. – Меня зовут Валентина. Я теперь ваша помощница. Роман Исаакович сказал, что вы – его лучший специалист. И что мне очень повезло.
– Я? – икаю.
Это не просто странно, а очень странно!
Наш шеф редко кого-то выделяет, а чтобы так хвалить… Внутренний голос подсказывает: «Здесь что-то нечисто», но я тут же отметаю это подозрение. Теперь у меня появился помощник, которого можно послать в бухгалтерию, так что нужно благодарить босса и радоваться.
– Настя, – успокоившись, протягиваю руку. – Присаживайтесь, Валентина.
– Думаю, мы сработаемся.
Помощница присаживается на свободный стул. А я сразу же начинаю строчить для главбуха список документов, которые нужны нам в первую очередь.
К концу страницы меня окончательно отпускает. Уже не вздрагиваю от любого шороха за стеной и не охраняю взглядом дверь. Даже особое задание босса больше не кажется таким уж сложным. У всех руководителей есть косяки, не бывает бухгалтерии без ошибок.
За недельку я отыщу слабое звено этой компании и буду свободной.
«Нужно чуть-чуть потерпеть», – подбадриваю себя. Но стоит Валентине пойти за выписками, тревога вместе с огромным букетом роз накрывает новой волной.
– Я просила лишь документы, – пищу я курьеру, когда тот вручает мне цветы, коробку бельгийского шоколада и открытку. Без картинки и подписи. С одним-единственным словом: «Извини».
– Прошу прощения, меня просили передать только это, – усмехается мужчина и сразу же ретируется за дверь.
– Ого. Ничего себе! – открывает рот Валентина. – Я всего на минуту вышла. А у нас здесь такая красота.
– Да. Внезапно… – перекладываю конфеты на стол помощницы.
Я точно не буду угощаться подарком Гордея. А она… может, переключится, и не станет ни о чем спрашивать.
– Тут еще и открытка! – Валентина зависает над букетом, как пчела над клумбой. – Из-ви-ни! – читает по слогам, как для слабослышащей.
– Наверное, спутали с кем-то. – Отмахиваюсь.
– Такие красивые цветы нельзя перепутать. Этот букет стоит целое состояние, – с видом знатока произносит Валя и тут же добавляет: – Я как-то работала в цветочной лавке. У нас один такой заказ делал недельную выручку.
– Ну, значит, кто-то очень хотел замолить грехи. Или прикрыть новый, – бормочу я и прячу открытку в ящик, будто она может укусить.
– Я бы ради таких цветов с удовольствием согрешила, – мечтательно тянет Валентина.
– Если найду отправителя, обязательно намекну ему о твоей готовности.
Воображение тут же рисует Валентину в кровати с космонавтом. Его мускулистую руку на ее пышном бедре. Его губы, тянущиеся к ярко-красным губам помощницы. И посох…
– Так, все. Работать! – обрываю саму себя. – У нас много дел. Очень много дел! – повторяю и только сейчас замечаю, что все бумаги на моем столе перевернуты вверх ногами, на экране ноутбука вместо начала отчета какая-то абракадабра.
***
Следующая половина дня проходит в штатном режиме.
Мы с Валентиной старательно изучаем документы, сверяем расчеты, делаем для себя пометки. Однако, словно мало мне стыда перед коллективом и вопросов от новой помощницы, в конце дня нашу скромную каморку посещает сам владелец бизнеса.
На этот раз Гордей похож на настоящего босса. Вместо грязного комбинезона на нем темные брюки и голубая рубашка. А вместо истоптанных кроссовок на ногах вполне приличные туфли.
– Здравствуйте, дамы, – бархатным голосом произносит наш гость, и я замечаю, как Валентину буквально размазывает по стулу от восторга.
– Здравствуйте. – Передвигаю к себе гору документов.
Так себе баррикады, но хоть что-то.
– Я вспомнил, что вчера обещал вам показать наш склад. – Гордей сразу же переключается на меня.
– Помнится, вы обещали показать кое-что другое, – стреляю гневным взглядом на ширинку его брюк.
– Не беспокойтесь. Наш южный отдел тоже дождется вашего внимания, – гад так плотоядно скалится, что хочется запустить в него дыроколом или тяжелой папкой с выписками за прошедший год.
– У нас с Валентиной на сегодня достаточно работы. Со складом – как-нибудь в другой раз, – решаю не нагнетать.
– Он в другом конце города. Без пропуска вас туда не пропустят. А так… Я сейчас еду. Могу подвезти.
– О нет! Вы и так нас балуете! – злобно кошусь на цветы. – А если еще и подвезете, то можно будет подумать, что пытаетесь подкупить.
– Вчера вы так ясно доказали свою неподкупность, что мне пришлось замораживать активы компании. – Мерзавец подходит ближе и опускается ладонями на мой стол.
– Сильно морозили? – прикусываю губу, чтобы не рассмеяться.
– До крайней степени оледенения, – заговорщицки подмигивает Гордей. – Так что сейчас вам нечего бояться. Если, конечно, не решите отогреть.
Глава 9. Повторный запуск изделия
Гордей
Настенька смотрит на меня, как священник на черта. Брезгливо, настороженно, с подозрением, словно я не на склад ее приглашаю, а в бордель с доступными мужчинами и бесплатным алкоголем.
– Ну, так что, погнали?
Наклоняюсь к ней еще ниже. От яростного блеска в глазах даже южный отдел оживает. Упирается тяжелой головой в ширинку и требует посмотреть на красавицу лично.
– Нет! – цедит сквозь зубки. – У меня сегодня после работы дела. И вообще… Вот, везите Валентину! – сватает мне свою помощницу, тучную дамочку за сорок, которая взглядом уже содрала с меня всю одежду и пару раз трахнула без всякой прелюдии.
– С удовольствием, – кошусь на эту атомную боеголовку.
Раз Настенька не хочет по-хорошему, решаю действовать по-плохому.
– Ой, спасибо! – взвизгивает Валентина и начинает собирать свои вещи с такой скоростью, будто у нас уже отсчет пошел: десять, девять, восемь и так далее.
– Рабочая машина ждет вас у двери, – бросаю ей не оборачиваясь. – Водитель встретит.
– Да, конечно. Подожду вас на улице!
Валентина выбегает из кабинета, забыв о ноутбуке и стопке бумаг, лежащих на ее столе.
– Приятно покататься, – бурчит сквозь зубы мое аудиторское солнышко.
Словно мы уже уехали, она снова утыкается в документы и всем своим видом демонстрирует полное равнодушие.
Выглядит это настолько забавно, что меня так и тянет проверить, насколько ей пофиг – желательно, на ощупь, с языком у нее во рту и руками на сладкой заднице. Но временно притормаживаю.
Пока, и правда, не пришлось катать помощницу, отправляю своему водителю сообщение. Прошу, чтобы он подобрал Валентину у двери и покатал по окрестности.
После этого перехожу от бесполезных уговоров к действиям.
Закрываю крышки аудиторских ноутбуков. Беру тяжеленный портфель, который моя Настенька носит вместо дамской сумочки, и решительно иду к своей машине, припаркованной у черного входа.
Как и ожидалось, мое упрямое счастье срывается следом.
– Да что вы себе позволяете?! – раздается в спину. – Остановитесь сейчас же! – рычит пантеркой. – Я буду жаловаться! – возмущается, молотя каблучками по ламинату.
И врезается в меня на полной скорости, когда притормаживаю у двери.
– Рекомендую жаловаться сразу в Гаагу. – Дурею от ее запаха.
– Да на вас только в Гринпис, как на животное!
Замечаю, как тяжело сглатывает.
– Гринпис не поможет. Они нас защищают!
Вручаю ей портфель. И пока это чудо открывает и закрывает сладкий ротик, придумывая новые обвинения, подхватываю ее на руки и несу к своей тачке.
***
– Вы вообще понимаете, что это ненормально?! – уже в машине, пристегнутая ремнем безопасности, Настенька, наконец, перестает бороться и расслабляется.
– Ненормально у нас с тобой было вчера, когда кое-кто сбежал, сверкая пятками. – Выруливаю с территории автоцентра на проспект. – А сегодня как раз все нормально. Обычная деловая поездка.
– На склад? – с недоверием переспрашивает Настенька.
– Да. На большой, чистый и светлый склад. Тебе понравится.
Дико хочется погладить ее по колену, но пока придерживаю себя. Не время!
– Не люблю, когда меня держат за дуру.
– За дуру я держать не умею. Предпочитаю держаться за другие места.
– Издеваетесь? – фыркает.
– Все, все! – отрываю обе руки от руля и поднимаю к потолку. – Я само спокойствие и серьезность!
В другой тачке я никогда в жизни не стал бы показывать такие фокусы и сдал бы в дурдом любого, кто так понтуется. Однако в своей девочке уверен на все сто. Нет на свете силы, которая заставит ее вильнуть или сменить полосу.
К счастью, Настенька об этом не знает.
– Чокнутый! – хватаясь за дверную ручку, вскрикивает она.
И сжимает зубы так сильно, что остаток дороги проводим в тишине и молчании.
***
К ресторану подъезжаю, как к себе домой. Паркую машину на своем обычном месте – в паре метров от входа. Сквозь стекло здороваюсь с Игнатом – местным швейцаром.
– Это и есть склад? – Настя смотрит на вывеску, будто это дешевая пивнушка, а не лучший ресторан города. Не пафосный, без звезд Мишлена с его мини-порциями, но зато с белыми скатертями и такими ценами, от которых бухгалтеры падают в обморок.
– Конечно. Склад уюта, порядка и устриц в сливочном соусе.
– А я, идиотка, думала – склад автозапчастей… – тянет с отчаянием.
– Запчасти никто не обещал. – Распахиваю перед солнышком дверцу машины. – А остальное организуем. – Входя в зал, показываю официанту, чтобы тащил к нашему столику всё, чем шеф сегодня балует особых гостей, и бутылку игристого.
Глава 10. Перегрев цепей и воспламенение
Гордей
За столик Настя идет с таким видом, будто я ее на поминки пригласил, а не на свидание.
Губки поджаты, плечики опущены, в глазах скорбь. Не хватает только траурной косынки и икебаны в руках с надписью «От близких».
Все условия, чтобы остыть. Какое тут, на фиг, возбуждение? Но меня не отпускает. От этой ее нарочитой чопорности завожусь еще сильнее.
Эффект новизны, мать его!
Привык за много лет, что дамочки из трусов выпрыгивают, стоит намекнуть на этот ресторан. Некоторые прямо в машине на член губами падают. Радуются, словно я их от голода спасаю. А эта… даже бровью не ведет, когда официант первую тележку разгружает.
– Уникальная ты девушка, Настенька, – любуюсь этой звездочкой.
– А вы всех аудиторов так кормите? – проходится взглядом по тарелкам, как следователь по уликам на столе криминалиста.
– Только тех, кто бегает быстрее меня, – салютую ей бокалом с водой.
– Ясно! – Настенька с такой силой вонзает вилку в нежный тартар, что за ширинкой все сжимается. – Гештальт решили закрыть.
Метко, как топорик индейца Чингачгука.
– Хм… – поглаживаю себя по волосам. Скальп, к счастью, на месте. Однако тактику надо менять.
Откинувшись на спинку кресла, я слежу за второй выгрузкой деликатесов и еще более погрустневшим лицом моей гостьи.
– Для гештальтов у взрослых дядей есть взрослые игрушки. – Раз моя красавица не хочет по-хорошему, сыграем по-деловому. Тем более что ради этого и приехали.
– Вы о своей гоночной машине?
– Ты уже и до этой строчки баланса дошла?
Одновременно с Настенькой начинаю есть.
– На этот ваш Ниссан одни расходы, – морщит красивый носик. – Суммы на ремонт уже давно превысили остаточную стоимость.
Вроде бы расслабляется.
– В прошлом месяце еще недотягивали.
– В этом перевалили. Мне даже интересно, как ваша бухгалтерия будет все это проводить.
– Я бы у них спросил, но они сейчас с твоей проверкой все в завале, – плавно подхожу к главному вопросу.
– Обычный аудит. Ничего особенного.
– А мой главбух стонет. Говорит, ты запросила документов на три жизни вперёд.
– Я просто делаю свою работу.
– Понимаю и уважаю.
Не нравится мне это.
За те бабки, какие я отвалил «Гранд-Аудиту», она вместо проверки должна мне оду хвалебную четырехстопным ямбом сочинять. И в перерывах – член по самое горло заглатывать.
Тут либо начальство не довело до подчиненных, какая на самом деле цель заказа. Либо меня за мои же деньги решили сдоить по-взрослому.
– Просто недавно у нас уже был аудит, – я осторожно продолжаю. – И проверка из налоговой была. Искать нечего. Можно не напрягаться. И вам хорошо, и бухгалтерии радость.
– Мне хорошо, когда работа сделана на совесть, – прикоснувшись к бокалу вина, Настенька отставляет его и продолжает мучить тартар.