101 правило выживания в университете Касадора

101 правило выживания в университете Касадора

<<Дорогой читатель, в данный момент ты держишь в руках первую из книг в серии “101 правило выживания в…” Данный цикл рассказывает о жизни студента-выпускника Гаррета из университета Касадора. Каждый из циклов этих книг рассказывает о судьбе своих собственных героев, и на первый взгляд они кажутся не связанными, однако если ты хочешь полностью оценить все события мира “Безумные Боги”, то тебе следует ознакомиться и с другими циклами комедийных романов в этом мире.>>

Глава первая: “В которой Гаррет впервые знакомится с семейством Кастильонов, а читатель – с миром Безумных Богов.”

О ее появлении знали все. В мире, где боги существуют настолько очевидно, что готовы насильственно доказать атеистам всю пагубность их заблуждений, даже визит божества – событие, скажем так, не первостепенной важности. Давайте будем честны, дорогой читатель: когда божественное провидение сталкивается с муниципальным бюджетом, провидение обычно проигрывает.

Вот, к примеру, 117 лет назад бог Годрик Серый, проигравшись в карты, был вынужден явиться в наш мир (таково было унизительное условие пари). Жрецы его храма не устроили ему встречи с фанфарами. Планировалась стандартная церемония: жертвоприношение тысячи быков и двухнедельный пир. Но, как вы уже догадались, грандиозное божественное явление разбилось о суровую реальность. Городская казна не могла потянуть такие расходы, поэтому было принято компромиссное решение. Бог, как существо, несомненно, понимающее, войдет в положение и примет скромное подношение в виде пары бутылок вина и нескольких жареных кроликов. Кстати, он вошел. И принял.

В тот же самый день наш герой, Гаррет, стоял на пронизывающем морозе, наглядно постигая все минусы азартных игр. Конкретнее – минус одни теплые студенческие подштанники, проигранные в карты накануне. Это был знаменательный день для университета, да и для мира в целом.

Гаррет был одним из тех, кому суждено было стать могущественным чародеем, мудрецом, к чьим советам будут прислушиваться короли. Однако на данный момент вся его мудрость свелась к тому, чтобы, рискуя подхватить простуду, выйти на мороз встречать новую директрису.

На лицах студентов читался весь энтузиазм, на который только способны люди в половине пятого утра. Новая директриса задерживалась, а температура воздуха недвусмысленно намекала, что время для утренних прогулок выбрано, мягко говоря, неудачно. Впрочем, у входа в университет дежурили несколько вышибал с деревянными дубинами, готовых в любой момент напомнить студентам о силе их патриотизма и непреодолимом желании первыми поприветствовать новое руководство.

– Думаешь, эта старая кошелка задержится еще на час? – донесся до Гаррета приглушенный голос знакомого, с трудом пробивавшийся сквозь толстые варежки, которыми тот спасал лицо от холода.

– Какая разница, наслаждайся воспалением легких и мечтами о горячем кофе, – отозвался Гаррет.

– До завтрака еще три часа. Мой кофе еще даже не родился, он пока что зернышки на плантации.

Оглушительный скрип проржавевших ворот разорвал могильную тишину внутреннего двора. Студентов охватил внезапный прилив патриотизма, и толпа радостно взревела. Радовались они, конечно, не столько долгожданной гостье, сколько осознанию того, что мучительная процедура обморожения конечностей подходит к концу.

А вот здесь, дорогой читатель, пора сделать важную сноску и назвать вещи своими именами. Университет Касадора был, как бы это помягче выразиться… лучшим из лучших, если читать список снизу вверх. Если вам нужен придворный чародей для вашего королевства, вам прямая дорога в престижный орден последователей Гессера или университет Семи Солнц. Но не спешите думать, что в Касадоре учатся сплошные неучи. Совсем наоборот. Здешние молодые дарования получали самые важные жизненные знания. Выпускники Касадора были готовы к абсолютно любой, самой непредвиденной ситуации и, что характерно, всегда выходили из нее сухими из воды.

Взять хотя бы всем известный поход в не менее известный Мерийский лес. Место это, как вам наверняка известно из любого фэнтези-путеводителя, кишит пышногрудыми дриадами, жаждущими молодой мужской плоти, и сатирами, которые, кстати, жаждут того же самого. Так вот, экспедиция увенчалась успехом исключительно благодаря выпускникам Касадора. Больше года всех участников считали погибшими, и на то были веские причины: маги такого уровня обычно строго следуют приказам и возвращаются в срок. Однако год спустя в университет явилась сама королева дриад с настоятельной просьбой забрать загулявших студентов. По ее словам, они разлагали моральный облик лесных жителей и пытались курить листья Великого Древа. Но главной претензией было то, что стражи леса, сатиры, наотрез отказывались убивать своих новых… как они сами выражались, явно нахватавшись от студентов, "бра-а-атанов".

В тот день изрядная сумма золотом сменила владельца. Было произнесено множество извинений, состоялись рукопожатия – словом, королева дриад была готова на всё, лишь бы университет забрал своих воспитанников.

Так что если вы представили себе магическую выгребную яму, то вы были правы.

В распахнувшиеся ворота въехала делегация, разительно выделявшаяся на фоне серой толпы студентов. Несколько выпускников уже мысленно прикинули стоимость кареты на черном рынке после разборки на запчасти. Новая директриса обладала деньгами и властью, а еще больше любила это демонстрировать.

Ее сопровождала вооруженная охрана – не менее двадцати пяти гвардейцев из университета Семи Солнц. Каждый был облачен в ярко-фиолетовую робу, поверх которой красовался прочный доспех. Каждый такой доспех стоил баснословных денег и был украшен гравировкой. Обычно в гравировке не было нужды, но гвардейцы осознавали всю опасность нового задания и реальный риск в первую же ночь лишиться не только доспехов, но и кошельков. Так что гравировка была скорее вынужденной мерой.

Кстати, с переплавщиками насчет удаления гравировок к тому времени уже договорились.

Карета остановилась, и из нее вышла одна из богатейших и элегантнейших женщин всего Средиземья. Рядом с ней на снег в тоненьких туфельках ступила ее точная, но уменьшенная копия с менее соблазнительными формами. У Роксаны, новой директрисы, была дочь. Поскольку ее настоящего имени никто не знал, все звали ее Роксана Два или Маленькая Роксана.

– Добрый день, мои дорогие, – Роксана вальяжно стянула атласные перчатки и окинула взглядом толпу студентов и преподавателей. – Дайте-ка я на вас погляжу.

– Добро пожаловать в Касадор, дорогая леди Кастильон! Вы не представляете, как мы рады вашему визиту в наше скромное учебное заведение! – декан буквально кинулся под карету, и казалось, еще мгновение – и он сорвет с себя пальто, чтобы постелить его Роксане под ноги прямо на снег.

– И моим деньгам, без сомнения, – леди Кастильон лениво достала длинный мундштук и закурила. – Я слышала, декан, у вас тут возникли некоторые финансовые трудности.

– Никаких трудностей, никаких! Исключительно искренняя радость видеть вас у нас!

Стоит отметить, декан не лгал. У университета и впрямь не было финансовых трудностей. Дело в том, что никто ведь не говорит, что у слепого от рождения человека есть… скажем так, трудности с визуальным восприятием мира. Только по-настоящему нищие могут заявлять, что у них нет финансовых проблем.

Университет существовал на пожертвования, надо сказать, весьма щедрые, но их не всегда хватало. И здесь уместно будет упомянуть о природе этих пожертвований. Университет занимался решением деликатных социальных проблем на высшем уровне, и делал это не безвозмездно. Представьте, к примеру, что вы – глава влиятельной семьи, чье слово способно менять границы государств, но ваш сын или дочь предпочитают менять лишь адреса питейных заведений. У вас есть два выхода. Первый, разумеется, – избавиться от непутевого отпрыска путем краткого кинетического воздействия тупым предметом на его череп. Или второй вариант – отправить его в университет Касадора.

Конечно, не было гарантий, что здесь не случится вариант номер один – скажем, из-за крупного карточного долга, – но в большинстве случаев эти молодые люди получали необходимое образование и начинали ценить прелести придворной жизни и денег. Как же происходило столь чудесное преображение? Все дело в том, что университет не устанавливал верхней возрастной планки для поступающих. С равной вероятностью здесь можно было встретить как восемнадцатилетнего отпрыска короля какой-нибудь мелкой диктатуры, так и престарелого дворянина, чьи дети решили, что мочиться в графин с вином в гостиной – это последняя капля, переполнившая чашу их фамильной чести.

Университет придерживался гибких взглядов и был рад всем. Всем, у кого были деньги или хотя бы понимание, как их достать.

– Позвольте вам представить, господа, – с этими словами Роксана вновь оглядела студентов и преподавателей, мысленно отругав себя за использование слова "господа", – это моя дочь… Миранда Кастильон. Она будет учиться здесь вместе с вами.

– Для нас это особенная честь! – декан тут же бросился лобызать и ее руку.

Миранда попыталась вырвать ладонь из его хватки, чтобы предотвратить прикосновение холодных и мокрых губ, но не успела. Хватка декана была быстрой, ловкой и, я бы даже сказал, коварной, особенно когда дело касалось денег и этикета.

– Польщена, – с вымученной улыбкой произнесла Миранда и поспешно спрятала руку за спину, чтобы вытереть ее о кафтан.

– Итак, – Роксана вновь обратила свой взор на декана, который кланялся все ниже и ниже, – вы намерены и дальше морозить нас на улице или все же пригласите в главный зал?

– Конечно! Конечно! Прошу вас, следуйте за мной! А ну, расступитесь, бестолочи, дайте пройти!

Толпа нехотя расступилась. С одной стороны, Роксана и Миранда были особами высочайшего статуса, и их приезд был для университета большой удачей. Но с другой, Гаррета не покидало чувство, что они – две маленькие газели в окружении стаи гиен, готовых вот-вот их разорвать.

– И чего столько ждали, делов-то, – раздался рядом голос знакомого Гаррета.

– И правда… делов-то, – пробормотал Гаррет, провожая взглядом новую директрису и ее дочь.

Тогда он еще не знал, что видит свой родной университет в его привычном виде в последний раз.

Глава вторая: “Почему не надо играть в кости с троллем и почему нельзя доверять русалкам.”

Среди бесчисленного количества правил выживания в университете Касадора стоило выделить целую группу особых правил об игре в кости с представителями разных культур, традиций и рас.

По этой причине Гаррет всегда был крайне избирателен в выборе оппонентов для игры. Жульничество, которое не было обнаружено, разумеется, жульничеством не являлось, а следовательно, только приветствовалось.

– Две пары, – мелодично пропела университетская русалка, живущая в крошечном университетском водоеме, и положила четыре карты на маленький деревянный столик.

– Она жульничает! – молодой абитуриент вскинул карты и вскочил на ноги с холодной земли.

– Это в чем же? – русалка, казалось, была оскорблена до глубины души.

– Да она даже не одета! – вскинул руками новопоступивший студент и показал на почти идеальный бюст русалки, который еле-еле скрывался под ее пышными зелеными волосами. – Знаешь, как это отвлекает?!

– Плати давай… – тихо прохрипел Гаррет, так и не показав карты.

– И не подумаю! – новоиспеченный студент уже собирался было уйти, но рука Гаррета схватила его за ремень и что было силы дернула его на себя, а другая рука обхватила его за шею.

– Посмотри-ка налево, – Гаррет кивнул вбок, даже и не думая отпускать должника.

Несчастный скосил взгляд вбок и увидел в зимнем саду довольно внушительного вида болотного тролля. Крючковатый нос, огромное зеленое брюхо и, почти без сомнения, отвратительный запах изо рта.

– Этот парень вырвал руки по локоть прошлому должнику, и он очень трепетно относится к тому, что его любимая сестренка, а именно она тебя обыграла только что, недополучила своих выигранных денег, – Гаррет сдавил шею чуть сильнее. – Понимаешь, о чем я?

– Понял, понял, мне проблемы ни к чему, – горе-студент закивал головой.

– Вот и славно, – Гаррет сам снял пухлый кошелек с ремня новичка, отсчитал проигранную сумму плюс небольшой процент за беспокойство и бросил изрядно опустевший кошель назад.

Всего несколько секунд потребовалось, чтобы решить, стоит ли продолжать спор или нет, и горе-игрок, забрав остатки денег, бросился бежать.

Гаррет спокойно расстегнул свой кошель и пересыпал деньги внутрь.

– Кхм! – громко кашлянула русалка. – Мне кажется, ты что-то перепутал, Гаррет.

Юноша наконец бросил карты на деревянную доску, показав флэш-рояль.

– Ну и гад же ты. Правильно говорили гаргулии, нельзя с тобой играть.

– Нельзя, – согласился Гаррет, медленно вытаскивая сигарету из кармана синей университетской куртки, которая знавала и лучшие дни. – Вот и не играй больше.

– И почему это, интересно, мои чары на тебя не действуют? – русалка рассмеялась и откинулась на спину, демонстрируя на удивление привлекательные объемы, и засмеялась еще громче. – Может, потому что мальчики тебя интересуют больше?

Гаррет лишь спокойно кивнул троллю-садовнику. Пожилой болотный тролль доживал свой сто семьдесят седьмой год и не обидел бы даже мухи, напротив, выращивание фиалок и гвоздик его интересовали куда как больше. Вырывание голеней и вбивание черепов в дорожную грязь остались во временах его бурной молодости.

Тролль-садовник почтительно кивнул Гаррету в ответ, так и не узнав о том, что стал инструментом запугивания уже в двадцать седьмой раз.

– Что-нибудь слышала про новую директрису? – Гаррет затянулся и не стал отвечать на последний вопрос.

– Говорят, что она – очень влиятельная особа, приехала из Семи Солнц. Говорят, денег у нее, что дураков у нас в университете. А зачем интересуешься? Это же твой последний год здесь. Вжух – и нет тебя!

– Последний… Вот и хочу, чтобы он точно был последним… и тихим, – Гаррет протянул остаток сигареты русалке, не посмотрев на нее.

– А вот за это спасибочки, – русалка почти моментально подхватила окурок и затянулась. – Курить через жабры то еще удовольствие, знаешь ли.

– Говорят, она планирует большие перемены, – Гаррет задумчиво уставился в небо.

– Перемены? Здесь? – русалка даже закашлялась то ли от удивления, то ли от сигареты. – Какого рода? Да и какие изменения могут быть здесь?

Гаррет внезапно повернулся на русалку и пристально посмотрел на нее. Казалось, он хотел найти какой-то ответ на свой вопрос на ее лице.

– А почему ты живешь здесь? Силой тебя здесь никто не держит. Пруд не самый большой, ты могла бы вернуться в океан. Почему ты еще здесь? Ты не собственность университета.

– В море? Ха! Ты там был? Я устала от этих задир с восточного кряжа, они считают, что если родились с пятнистыми хвостами, то теперь они здесь главные!

– Так плыви в другое место, не обязательно домой.

– Ага, как же! А ты знаешь, как у других русалок и тритонов заведено, если ты из другого залива? Не знаешь? Ну, вот и лучше тебе не знать.

– Итого… ты здесь, как и все, потому что другого места у тебя нет и ты одна.

– Вот еще! Здесь я по своей воле и уйду, когда захочу, мне тут никто не указывает, и деньги мне регулярно платят.

– Которые тебе негде потратить…

– Что?

– Я говорю, что ты – такой же студент этого университета, как и все. И если его закроют или он изменится, что неизбежно произойдет, то изменятся и его порядки, и это скажется на всех нас.

– Это ты про новую директрису, что ли?

– Она хочет сделать это место элитным заведением.

– Пфф… Вот еще. Интересно было бы посмотреть, как это у нее получится. Для этого придется вышвырнуть все это отребье, которое здесь учится, ха-ха! – русалка весело рассмеялась только что придуманной шутке.

– Вот именно… Вот именно… – сказал Гаррет, задумчиво уходя прочь от крошечного пруда.

Глава третья: “В которой читателю объясняют, почему пиромантия и пироматериалы, несмотря на синонимичность звуков, несовместимы.“

Бутылка самого дорого коньяка в университете переходила из рук в руки и наполняла бокалы. Совет длился уже несколько часов, а вопросы, тем временем, не кончались. Финансовые отчеты и вовсе не давали возможности представлять будущее этого заведения радужным. Комната заполнилась сигаретным дымом. Роксана курила, когда нервничала, а в университете Касадора нервничали все, когда нервничала Роксана.

– Мы можем урезать бюджет еще на пять процентов, если закроем конюшни, – аккуратно и крайне неуверенно предложил один из профессоров.

– У нас есть конюшни? – Роксана недоверчиво подняла голову.

– Ну, да, то есть, я имею в виду, у нас есть конюшенный загон, – профессор закашлялся. – Дело в том, что… это вопрос лексикографии. Означает ли слово “конюшня”, что там должны содержаться именно лошади. Я думаю…

– Должны, профессор Гилберт, именно лошади и, как ни странно, только лошади должны содержаться в конюшне, – перебила его Роксана.

– Ну, да, мы вначале так и подумали, но лошадей тогда не было, и мы подумали, что утки у нас в избытке, а вот лошадей нет, – попытался оправдаться второй профессор с крупной черной бородой.

– То есть в конюшне у нас сейчас птичник? – теряя терпение, уточнила Роксана.

– Может, еще вина? – спросил декан почти умоляюще и моментально оказался рядом с бокалом новой директрисы.

– Какого черта? – Роксана просверлила его взглядом. – Что вы разводите в конюшне?

Наступила недолгая тишина. У нее было множество причин. Первая и главная из которых была в том, что каждый преподаватель сейчас понимал, что если новая директриса так нервничает из-за обыденных для их заведения вещей, то как же сильно она будет нервничать когда встретит НЕобычные для этого заведения вещи. Слово “странный” для этого места не носил тот же характер, как для любого другого места. Хочешь жить – умей вертеться. Это правило было справедливо не только для студентов. Понимая эту нехитрую истину, все преподаватели, включая декана, переглянулись друг с другом и негласно заключили пакт о молчании.

Обычно такие пакты заключаются с помощью клятв или крови, они же воспользовались лишь дорогим коньяком в силу отсутствия всего остального.

– Ничего особенного, директриса, – начал новый виток лжи декан. – В прошлом году там случился пожар, и здание перестроили, и на картах забыли переименовать помещение. Там сейчас склад горючих материалов и не более.

– Роксана заметно выдохнула, но подозрение с ее лица не спешило уходить. Она перевернула страницу и заглянула в раздел “Фонд помощи университета”.

– Что это? – спросила она мертвенным голосом.

– Это… – декан бросился телом, защищая университет, – фонд помощи. Видите ли, некоторые наши преподаватели несколько стеснены в средствах. Поэтому мы придумали фонд помощи. Вы кладете определенную сумму в банк и, если она вам требуется, вы можете ее взять, но вернуть нужно с небольшим процентом, в зависимости от того, какую сумму взяли.

– То есть… Вы еще раз придумали банковскую систему, но уже в пределах университета? Что ж… Это намного лучше, чем я ожидала, пожалуй, первая хорошая новость за сегодня.

Минутка тишины. Несколько преподавателей сидели так тихо, что не было слышно даже их дыхание. Тишина перед бурей – и та постаралась бы быть тише.

– Что это? – снова тихо спросила Роксана, но уже существенно более недовольным голосом.

– Что именно? – переспросил декан голосом, которым обычно просят самоубийцу отойти от пропасти.

– Вот эти записи? “Взял двадцать пять крон, верну, как смогу", подпись "Т”. “Взял сто крон, обещаю, последний раз, Н.Т.” “Ваша система – полное дерь… К.М.”, – Роксана помолчала секунду. – Я согласна с этим вашим К.М. Кто он, кстати?

Повисла гробовая тишина.

– Вы, должно быть, шутите?! – Роксана поднялась в ярости. – Университет в ужасном состоянии, и все из-за вас! Раздаете деньги! Студенты спиваются! У университета репутация – хуже некуда! А о бухгалтерских книгах вообще говорить не приходится, у вас их попросту нет! Я не понимаю, как вы еще существуете?!

– Миледи, вы должны понять нашу ситуацию… – попытался снизить градус декан.

– Понять? Вашу ситуацию?! Да мне следовало бы уволить каждого из вас, тупых трутней, и нанять нормальных квалифицированных специалистов! Но тогда университет разорится!

Снова воцарилось молчание. Воздух буквально искрил эфиром вокруг Роксаны. Маленькие искорки пламени плясали вокруг ее пальцев и на ресницах ее глаз. В связи с тем, что она была пиромантом крайне высокого ранга, ее чары были напрямую завязаны на ее эмоции.

– Кончилось ваше время! Теперь это время больших перемен, и я здесь, чтобы защитить университет от разгильдяев вроде вас! Слышали о политике антикризисного управления?! Так вот, я покажу вам, что это такое. С завтрашнего же дня чтобы завели книгу учета посещений! Я хочу знать, вовремя ли приходят наши преподаватели на работу и во сколько уходят домой.

Это был удар в самое сердце. Никто не мог поверить, что Роксана начинала со столь подобных радикальных методов. Оставалось лишь надеяться, что новая директриса не посягнет на самое святое: на возможность пить во время скучных лекций. Здесь нужно добавить небольшую сноску. Преподавателям так же неинтересны лекции, как и студентам. Поэтому в университете Касадора преподаватели так же, как и студенты, позволяли себе незаметно выпивать и даже спать на скучных лекциях.

– Это… если позволите так выразиться, создаст некоторые проблемы в определенных вопросах

– Ах проблемы создаст?! – Роксана рассвирепела, цвет ее волос незначительно изменился и стал не просто темно-красным, но и приобрел огненные очертания. – Я буду инспектировать работу каждого преподавателя! Каждый, кто не согласен с новой политикой университета, может убираться в ту дыру, из которой он выполз! Вам ясно?!

По залу прошел странный гул, который Роксана ошибочно приняла за гул неодобрения.

– Ах вам не нравится?! – она поставила ладони на стол, из-за чего еще несколько искорок упали на легковоспламеняющиеся бумаги. – А вы думали, все будет продолжаться по-вашему?! Пить на занятиях?! Приходить, когда вздумается, и учить этому же студентов?!

Если бы крик новой директрисы был бы хоть чуть-чуть потише, то она бы заметила, что двое преподавателей за ее спиной уже какое-то время пытаются потушить старый декоративный ковер. Большинство преподавателей мысленно также помогали с пожаром, но продолжали испуганно сидеть на своих местах и смотреть Роксане в глаза. Это напоминало кобру и небольшую стайку маленьких белых кроликов.

Искры с ее пальцев заставили тлеть письмо барона Прайора с просьбой в третий раз забрать его полоумного отца на обучение по причине острой любви к получению новых знаний.

Письмо вспыхнуло, и лишь после этого Роксана наконец опустила взгляд на стол.

– Ох, прошу прощения, господа. Когда я теряю контроль, то мой дар становится несколько неуправляемым. Однако, я думаю, вам это известно, – Роксана аккуратно потушила письмо.

Пламя позади Роксаны перекинулось с ковра на шторы.

– Декан, я ожидала, что вы примете несколько большее участие в нашей дискуссии, – сказала Роксана, не повернувшись, но всем своим видом демонстрируя, что его место – прямо перед ней.

– Всего одну минуту, директриса! – декан сбросил очередной ковер со стены и принялся тушить его.

– Наконец Роксана обернулась, почувствовав запах дыма. По ее лицу пробежала тень изумления и какого-то странного отвращения к этому месту. Это не осталось незамеченным присутствующими здесь чародеями. Роксана буквально смотрела на огонь, который плясал по ковру и полу, и думала о чем-то своем. Думала слишком громко, как теперь мы можем сказать. Почти все чародеи в комнате буквально слышали ее мысли о том, что, возможно, это не такая уж и плохая идея – сжечь эту богадельню и списать все на несчастный случай.

Декан вытер честный трудовой пот со лба и повернулся к Роксане.

– Простите, ваше недовольство выразилось самым прямолинейным образом, в связи с чем немного пострадали наши настенные ковры.

– Сам факт того, что в зале, где заседает высший совет университета, висят настенные ковры, уже оскорбляет мой ум, – Роксана сжала губы.

– Я прикажу их немедленно снять, – декан поторопился обойти ее и сесть на свое место.

Вновь повисла тишина. Роксана признавала свою вину в неумышленном поджоге имущества университета, но вместе с тем и не могла игнорировать причину поджога. Это место вызывало в ней ненависть. Она хотела принять душ и, желательно, не в пределах этого заведения. Сама мысль о том, чтобы оставить этот клоповник в руинах или превратить его в тлеющие угли, вызывала у Роксаны странную маниакальную улыбку, которую уже было не так просто скрывать от окружающих.

– И последнее, – голос Роксаны прорезал тишину. – Коллегия магистров из Семи Солнц поставила передо мной условие, что пока я исправляю все неурядицы, причиненные вами и вашими идиотами студентами, моя дочь будет учиться здесь.

– О, это великолепно, на какой факультет ее зачислить? – осведомился декан.

– Пиромантия, на пятый курс. Год только начался, так что я не думаю, что с этим должны быть проблемы.

– Никаких, директриса.

– Великолепно. Я хочу, чтобы вы подобрали ей лучшую комнату в этом… – Роксана замялась, ей очень не хотелось говорить это слово, но она справилась, – университете. Также я хочу, чтобы вы нашли ей лучшего куратора. Этот человек должен знать все об университете и во всём ей помогать.

– Мы найдем такого человека, не беспокойтесь.

– Я не буду, но я хочу, чтобы этот человек беспокоился. Если хоть один волос упадет с головы моей дочери, если с ней случится хоть что-то! У этого человека будут большие неприятности. Я превращу его жизнь в ад – в буквальном смысле. Я хочу, чтобы эти слова были переданы этому человеку дословно, вы поняли меня, декан?

– У нас есть кое-кто на примете… – декан замолчал и кивнул.

Глава четвертая: “В которой Гаррет понимает, что его последний год может быть совсем не таким, каким он его представлял.”

– Это – общая гостиная, там – твоя спальня, а там – моя, – Гаррет с видом мученика указал ладонью на одну из закрытых дверей к общей гостиной.

– Минуточку… Парное жилье? Мы с тобой соседи? – Миранда Кастильон, дочь директрисы, чье имя вызывало столь обширные дискуссии в университете, посмотрела в лицо Гаррету.

– Вроде того. Старшекурсники живут по двое, иногда по трое. Нам повезло.

Гаррет поставил два крупных саквояжа на землю. Внушительный гардероб, находящийся в чемоданах, был обязательным атрибутом любой высокопоставленной чародейки, даже если она не планировала его носить. Саквояж с дорогой одеждой – это, в первую очередь, вещь статусная. Гаррет прекрасно понимал всю важность будущей соседки, неся ее статусность восемь этажей.

– Мрачновато как-то, – Миранда взмахнула рукой, и несколько свечей вспыхнули в комнате. – Так лучше.

– Хороший фокус, надо будет научиться, если в следующий раз забуду алхимический огонь.

– Это не фокусы, – Миранда оскорбленно повернулась. – Я слышала, что тут у вас странные порядки. Ты, вроде как, старшекурсник, какой факультет, позволь поинтересоваться?

– Да так… Немного того, немного этого, – Гаррет избегал ответа и быстро прошел вдоль по гостиной в сторону двери в комнату новой соседки. – Я сейчас попробую найти, где можно достать кровать в твою комнату.

– Что?! Что значит “найти”? – Миранда забыла о своем вопросе.

– Ну, значит, что в мире слишком много людей, которые хотят спать на чем-то мягком, и очень мало кроватей. В любом случае, ты никуда не уходи, а я скоро вернусь… Знаю я тут одного тролля…

– Тролля? Я не лягу на что-то, на чем лежал тролль! – вспыхнула Миранда.

– Да нет… он не лежал, он сдавал ее в аренду и…

– В аренду? То есть еще другой десяток немытых студентов на ней лежали?! Я немедленно иду к матери и расскажу ей про это! – Миранда направилась к двери, грозно семеня в своих роскошных розовых туфельках, как маленькое, но уже очень грозное огненное торнадо.

Гаррет поспешил встать перед дверью и расставил руки в стороны, пытаясь ее остановить. Здесь резонно упомянуть некоторые факты, которые остались неупомянутыми для читателя. Многие вещи в университете Касадора происходят тайно и инкогнито. Точно так же и происходил короткий диалог между деканом университета и Гарретом. Для приличных людей, коими, без сомнения, являются читатели этого произведения, будет верхом неприличия пересказывать этот разговор. Скажем лишь то, что около семнадцати раз были упомянуты возможности хирургической и химической кастрации Гаррета, около пяти раз обсуждались возможности насильственного причинения физического ущерба его семье, около двух раз обсуждалась идея о том, что Гаррет в случае неуспеха может быть употребим в качестве пищи существами, известными как речные крабы.

Проще говоря, классический договор в стиле местного университета прошел между двумя людьми: заинтересованным и человеком, который просто хочет быть подальше, но вынужден быть заинтересованным.

Итак, Гаррет, вспоминая, в каких подробностях упоминали его возможную кончину, продолжил.

– Я найду подходящую кровать, на которой никто не спал, я обещаю тебе, – поклялся он.

– В таком случае, – заявила она первое требование, – я пойду с тобой. Хочу знать, откуда ты ее возьмешь.

– Это… плохая идея, поверь мне.

– Тогда я иду к маме, – Миранда схватила Гаррета за руку, собираясь оттолкнуть его от двери.

– Хорошо-хорошо! Ты идешь со мной, – быстро спасовал он

– Правда?

– У меня есть выбор? – схватился за соломинку Гаррет.

– Нет.

Гаррет вздохнул. Он мысленно перебирал все места, где можно было добыть нормальную односпальную кровать, и так, чтобы пришлось без кражи и разбоя, но список был очень короткий. Если вы не запирали дверь в собственную комнату в общежитии, это было ничто иное, как объявление, что все вещи, находящиеся внутри, вам больше не требуются и вы готовы ими поделиться с окружающими.

– Мы пойдем к Лу, но ты должна пообещать мне, что не расскажешь никому о том месте, куда я тебя приведу, хорошо?

– Это будет… неприлично? – Миранда лукаво улыбнулась.

Душа Гаррета ушла в пятки. Он знал эту ухмылку у богатых и избалованных девочек. Миранда вовсе не была опрятной и приличной особой, за ее маской скрывалась девочка, которая просидела взаперти в башне все свое детство и теперь наконец-то оказалась в борделе с полными карманами денег и легких опиоидов.

– Боюсь, что да.

– Отлично! – две искорки заменили глаза Миранды – Пошли скорее.

Глава пятая: “В которой Миранда Кастильон знакомится с первым правилом выживания в университете.”

– Я туда не полезу! – разорвал ночную тишину возглас Миранды.

Они стояли перед небольшим канализационным отверстием прямо в восточной стене университета. Наиболее праведные представители университета занимались исключительно контрабандой товаров и ничем хуже. Вначале канализация, как и положено любой канализации в романе жанра фэнтези, служила местом для воров, слизней и разного рода людей, любивших собираться после полуночи и призывать разную мерзость. Теперь же канализация стала пристанищем для людей исключительно достойных. Перекупщиков, менял, организаторов азартных игр и вообще контингента, который ожидаешь увидеть в таком месте, как университет Касадора.

Основной причиной восклицания Миранды стал измазанной слизью узкий вход в это редкого достоинства заведение. Как я уже имел честь сказать, канализация без слизней не может существовать, это такой же абсурд, как гильдия воров без воров или топи без пауков или троллей. Случись подобное, жанр фэнтези перестал бы существовать.

– Я туда не полезу! – повторила Миранда и пристально уставилась на Гаррета.

– Ну и славно, оставайся здесь, я быстрее управлюсь, – сообщил Гаррет, туша факел в снегу.

– В смысле, я туда одна останусь?! – новый виток возмущения грозил превратиться в крик.

– Ну, тогда пошли со мной, – устало сообщил Гаррет, открывая незапертую канализационную дверь.

– Если ты собираешься достать мою кровать в ЭТОМ месте, то уволь! И какого мы лезем туда?! Что с вашими складами? Где ваш кладовщик?

Миранда сдавалась, попутно подбирая бордовый кафтанчик и следя за тем, чтобы слизь не попала на сапожки. Кстати говоря, история могла бы повернуться совсем иначе. Дело в том, что в определенных романах фэнтези слизни не против позабавиться с молодыми девушками, рискнувшими спуститься в их угодья, а их слизь прекрасно сжигала одежду, не трогая при этом кожу самой девушки. Законы физики вообще часто пасовали в случае, если нужно раздевать какую-то прекрасную и юную особу. Однако наш роман – для читателей среднего возраста, и слизни университета Касадора оказались на редкость благочестивыми и не обратили на молоденькую дочь директрисы никакого внимания.

– Ты… не хочешь знать, какие кровати хранятся в кладовой. Ты… откровенно говоря, вообще мало что хочешь знать об этом месте. Для людей вроде тебя это все – нездоровые вещи.

– Для людей вроде меня?! Это ты что имеешь в виду? – Миранда присела на корточки и вползла вслед за Гарретом.

– Ну, я имею в виду чародеек из Семи Солнц. Вы можете получить все, что захотите. Чулочки из шелка, серебряные тарелки, сапожки из василиска.

Кстати говоря, это еще один из важных законов фэнтези. Сапоги должны быть обязательно из кожи василиска, только из него. Вы выставите себя полным идиотом, если в вашем мире богатые особы не носят кожу василиска.

– Бред какой, полная ложь и чушь. Тарелки в Семи Солнцах посеребрённые, только приборы серебряные! – Миранда стукнулась лбом о деревянную балку. – Ой!

– Голову держи ниже.

– Надоело! Сейчас я освещу нам путь!

Миранда уже потянулась стягивать атласные перчатки с пальцев, как Гаррет схватил ее за руки.

– Не вздумай. Тут одна искра – и все взлетит на воздух. Даже ты.

Дочка директрисы сглотнула и поймала себя на мысли, что этот недоумок прав. И как она сама не догадалась?

– Руки отпусти…

Если вас посетили мысли, что момент мог быть достаточно романтичным – ночь, уединение на двоих, Гаррет, что спас ее от неминуемой гибели своим мужественным касанием – то самое время напомнить, что Гаррет тоже член университета Касадора. От прикосновений этой публики мечтаешь, чтобы ближайшие полчаса к тебе прикасалось мыло.

Спустя несколько минут движения на корточках Миранда услышала смех и негромкую музыку, доносящуюся из конца тоннеля.

– Это последнее, что я ожидала здесь увидеть. Хотя… – ее личико вдруг засияло. – Это что, какой-то подпольный клуб, да?

– Ну, вроде того. Единственное место, где я могу достать тебе университетские принадлежности, не убив кого-то.

– Я все еще этого не понимаю, бред какой-то. Где ваши учителя, кураторы?

– Так они все это и устраивают. Не то чтобы хорошие деньги, но они в доле.

– Кто? – осведомилась Миранда. – Учителя?

– Ну да. На зарплату долго не проживешь. Вот и перебиваются, как могут. Немного тут, немного здесь. Знаешь, ты не пойми это место неправильно. Это только с виду кажется, что тут нет правил. Чего-чего, а правил тут хватает, просто они свои… как бы это сказать… завуа..

– Завуалированные? – закончила фразу Миранда.

– Ну да. Видишь, ты уже адаптируешься.

– Ни за что.

Миранда не ошиблась. Это место было самое что ни на есть подпольное заведение, словно со страницы учебника о подпольных заведениях. Оно следовало всем правилам подпольных заведений и могло бы выиграть приз на конкурсе подпольных заведений, если бы такой был.

Можно было просто пойти по списку:

Ринг для незаконных боев – Есть.

Огромный детина, хозяин заведения, в фартуке и лысый – Есть.

Миллионы огарков свечей в крайне пожароопасном месте – Есть.

Огромный плешивый кот на камине без дымоотвода – Есть.

Стена для дротиков со следами крови – Есть.

Огромная толпа пьяных людей, которые будут драться без причины – Есть.

Несколько девушек, которые трясут прелестями – Есть.

Мрачный человек в капюшоне, курящий трубку и ждущий четырех хоббитов – Есть.

– Вау! – воскликнула Миранда. – Вот это да! Ой, извините!

Миранда пискнула и быстро увернулась от падающего пьяного тела.

Интересный факт о пьяных физических объектах мира фэнтези. Вне зависимости от вашего параметра ловкости при входе в кабак на вас обязательно упадет пьяное физическое тело. Ничего личного, просто так должно быть.

– Конрад! – Гаррет подхватил пьяное тело, не дав ему упасть на пол и сделать этот разговор невозможным. – Лу сегодня здесь?

Пьяное тело подняло указательный палец и указало на дверь на втором этаже, а после попыталось продолжить падение.

– Подожди-подожди, а Брюсильда? – осведомился Гаррет, оттягивая неизбежное.

Пьяное тело указало на барную стойку.

– Благодарю, друг.

Судьбоносной эту встречу было не назвать, но после того, как каждый получил то, чего хотел, оба героя двинулись навстречу своей судьбе: к барной стойке и на встречу с полом. Миранда немного вскрикнула, когда законы физики все же взяли свое: тело устремилось в объятия силы притяжения и с силой разбило себе нос.

– Мы его так и бросим?! – тихо пискнула Миранда, прижимаясь к стене, так как еще много пьяных тел вращалось по орбите заведения, рискуя столкнуться с ней.

– Он в надежных руках, – Гаррет отмахнулся от старого друга.

Гаррет уже было двинулся сквозь веер астероидов и планет, но маленькая ручка Миранды схватила его так крепко, что даже попытайся он сбежать – он не смог бы.

– Даже и не вздумай меня тут отпустить или оставить хоть на минуту! – ее глаза были полны радикального отчаяния.

– Ну, тогда пойдем. Лучше бы тебе все же было остаться снаружи.

– Вот еще, я все еще хочу увидеть то, на чем буду спать ближайшие два года. И тебе я в этом вопросе нисколько не доверяю.

На первый взгляд казалось, что это заведение не новое, а весьма потрепанное временем. Однако здесь поднимался философский вопрос. Если ваше заведение сгорало несколько раз по самым разным причинам, которые совсем не зависели от суммы страховки, то каждый последующий раз вы будете использовать все менее качественные материалы. Таким образом, мы имеем то, что сегодня, в современном мире, мы называем стилем индастриал. Это когда вы платите кому-то большие деньги, чтобы ваша квартира выглядела, как бар Лу.

– Мое почтение! – Гаррет взмахнул рукой, усаживаясь на свободное место перед стойкой бара.

Огромных размеров девушка-норд повернулась на Гаррета. В жанре фэнтези за барной стойкой должен стоять огромный парень. За неимением особи мужского пола можно воспользоваться женской, главное, чтобы габариты подходили. Брюсильда обладала невозмутимым взглядом и полным отсутствием чувства юмора, как и любой северянин.

– Кого это ты с собой приволок? – Брюсильда покосилась на Миранду и принялась натирать самой грязной тряпкой из всех возможных грязных тряпок самую грязную кружку из всех возможных грязных кружек.

– Привол… – начала возмущаться Миранда.

– Первокурсница, новенькая, – отмахнулся от нее Гаррет, как от небесного тела, упавшего около входа в заведение. – Ничего еще не знает, вот знакомлю ее, показываю достопримечательности. Лу здесь?

– На втором этаже, у них там покерный турнир, – пояснила северянка.

– А я и не знал, – искренне удивился Гаррет.

– Это ради твоей безопасности.

– В каком смысле?

– Лу сказал буквально следующее: “Если этот хр*н обчистит ЭТИХ гостей, они вспорят ему…”

– Ну не при дамах же, я понял, обычное предупреждение, – Гаррет с усмешкой положил руку на плечо Миранды. – Наверху, значит?

– Наверху, – кивнул барменша, – но мне показалось, что ты меня не услышал.

– Услышал-услышал. Пойдем, малышка, покажу тебе кое-что.

Никогда в жизни у Миранды Кастильон не было столько вопросов и желания спалить что-нибудь, но, в отличие от матери, она держалась. Все это напоминало ей немного жуткую игру, в которой она играла основную роль.

Дело было в том, что девочки-чародейки в Семи Солнцах учились раздельно с мальчиками. Когда девочки учатся вместе, они следуют правилам, пытаются быть прилежными, ведь им с детства внушают, что они станут советниками королей и могущественными особами.

Однако, каким бы ни было финансирование, очень много кроется именно в крови самого мага. И дело тут не в специализации мага, а в его поле. Если бы прямо напротив университета Семи Солнц для девочек стоял другой, для мальчиков, то каждую ночь испуганные ученицы могли бы видеть акты нарушения здравого смысла и законов вселенной со стороны мальчишек. Каждый мальчишка должен попробовать на спор залезть к декану в кабинет и стащить бутылку Шерри или попробовать прокатиться на огненной саламандре. Естественный отбор забирал бы лучших, таким образом, среди чародеев доминировали девушки, что еще раз доказывает, что магия детям не игрушка, особенно пьяным.

– Куда мы идем? На второй этаж? Не знаю, о чем ты думаешь, но даже я поняла, что барменша тебе пыталась тактично объяснить, что тебя там не ждут! – восклицала Миранда, послушно поднимаясь вслед за Гарретом.

– Да это она шутит так, – совершенно серьезно ответил Гаррет.

– Шутит?! Она сказала, там какие-то серьезные люди играют на большие деньги, а ты собираешься туда просто вломиться и все?

– У меня есть репутация, – парировал Гаррет.

– Радуйся, что у меня – пара боевых заклинаний на этот случай. К твоему счастью, как я поняла, вы тут все даже курицу не можете заставить левитировать.

– Это было бы неразумно, – со знанием дела ответил Гаррет.

– Да о чем ты вообще говоришь?!

– Курицы не умеют летать не просто так. Таковы законы богов, не нужно пытаться их нарушить.

– Вы тут все безумны… – сдалась Миранда.

Дверь отворилась со скрипом. Да будет известно читателю, что у предметов есть память. Маги этого мира даже дали этому явлению какое-то научное название, но все мы понимаем, что ровно через девять секунд после прочтения оно выветрится из ума читателя, а потому распорядимся этим временем разумнее и пропустим этот эпос, да-да, вот этот эпос, который вы прямо сейчас читаете.

Так вот, все вещи имеют память. Если бы эта дверь могла говорить – а тут нет ничего смешного, многие двери после приема определенного объема магической энергии совсем не против поболтать за жизнь и посетовать на судьбу – то эта дверь бы рассказала о семнадцати попытках взлома, о тяжелой жизни шести предшественников и двух случаях, когда пришлось менять ручку. Это примерно равносильно человеческой операции на причинных местах, во всяком случае, со слов самих дверей.

В зале находилось четыре человека, ну, или не совсем человека. Тут, опять же, зависит от интерпретации слов, что делает человека человеком? Давайте в очередной раз перепишем этот абзац, чтобы не оскорблять защитников чувств троллей, гоблинов, разумных дверей, мужчин, женщин, пеликанов, ручных пил, одноразовых салфеток и алюминиевых банок из-под шипучки.

Четыре существа, которых предположительно можно было бы отнести к традиционному понятию гуманоидов, играли в карты. Первым из них был небезызвестный Лу. Гоблин, к слову говоря. Когда говорят о гоблинах, представляют мерзких и склизких созданий с длинными бородавчатыми носами не более метра ростом. Вообще-то Лу максимально подходил под это описание, если бы не одно НО: он был БОГАТЫМ мерзким скользким созданием с длинным бородавчатым носом, а следовательно, к его описанию нужно было добавить невероятно дорогой, расшитый серебром и золотом бордовый камзол и совершенно не подходящий к стилю черный цилиндр. Если вам показалось, что данный индивид напрочь лишен стиля, то вы ошибаетесь, он был полон стиля, но гоблинского. В конце концов, мы не осуждаем людей, которые вешают ковры на стены или красят свои машины в позолоту, так и люди мира Средиземья предпочитают не указывать гоблинам на пробелы в чувстве стиля.

Остальные трое были крупными игроками университета. Двоих из них Гаррет уже обыгрывал, но вот последний из них был настоящей живой легендой. Точнее, не он, а она. Девушка была бледного цвета кожи, но с яркой губной помадой, мрачная тушь подчеркивала выразительные глаза. Она носила чёрные одежды и красила ногти черным лаком. Словом, она делала все возможное, чтобы все окружающие догадались, что по ночам она пьет кровь смертных, но при этом сохраняла ореол таинственности. Каждый вампир хотел бы, чтобы его собеседник знал, что говорит с вампиром, но правила этикета запрещали сообщать это в лоб, приходилось доносить бесценную информацию иными способами.

– Ну и ну, кто к нам зашел, я как раз сообщал парням, что есть тут у нас один парень, который редко проигрывает, хотел уже послать за тобой, – сообщил Лу, располагаясь на крупном кресле.

Для Лу это было настоящее испытание. Кресло было крупным и позолоченным, маленький гоблин, несмотря на свое величие, буквально терялся в кресле, да и цилиндр постоянно сползал на глаза.

– А я как знал, что будет большая игра, позволите присоединиться? – поинтересовался Гаррет, входя в зал.

– Договор был играть без него, – с силой воткнул нож в стол второй игрок.

Второй игрок был мужчиной из массовки. Он всегда появляется в кадре, но никто не может запомнить его лицо. Такие, как он, как правило, первыми погибают в фильмах ужасов или размахивают ножами перед лицом главного героя, прежде чем быть побитыми этим же главным героем. Здесь стоило отметить, что второй игрок великолепно справлялся со своей ролью. Он воткнул кинжал в стол так сильно и столь демонстративно, что мало кто в этой комнате смог бы его вытащить. После чего он обернулся на Гаррета.

– Я не забыл, – прохрипел он в лицо Гаррету.

– А я забыл, как тебя, говоришь, зовут?

– Оборачивайся, юнец, – второй поднял палец и качнул им у носа Гаррета, оставляя беспочвенную угрозу, после которой покинул зал.

– Итак, – промурлыкала вампирша и посмотрела в глаза полуэльфу, который снимал с пальца последнее золотое кольцо, – кажется, у вас тоже все, не уступите место новенькому?

Важная сноска, если вы хотите изобличить вампира, то нет ничего проще, чем воспользоваться серебром. Саския Беннет была игроком до мозга костей, после того как полукровка проиграл серебряный перстень, она просто обмотала его черной тканью и положила его себе в кошелек. Ее вообще забавляли все эти истории о чесноке и осиновых кольях. Быть вампиром совсем не равносильно быть идиотом, как считали некоторые. Саския находила в своем слегка мертвом положении множество преимуществ. Не приходилось следить за лишним весом, не появлялись морщины, всегда приятный бледный оттенок кожи. Оставались, конечно, проблемы с немного бессмертными родственниками, но возможность жить в огромном старом готическом замке позволяет избегать лишних встреч. Более всего Саския не любила все эти трюки с перевоплощением в летучих мышей. Сама возможность ее, конечно, радовала, но вот факт потери всей одежды раздражал ее невероятно. Когда ты являешься невероятно эстетически сложенным самцом-вампиром, то достаточно накинуть какое-нибудь полотенце на причинное место – и уже все в порядке. В ее же случае на ней лежало страшное проклятье, помимо вампиризма. Она родилась женщиной. Превратиться в человека посреди толпы зевак было очень плохой идеей. В целом, женский вампиризм приносил больше проблем, чем преимуществ.

– Я как раз хотел предложить, – привстал на коротеньких ножках Лу. – Но погодите-ка, а кто это с тобой?

– Позвольте представиться, – Миранда уже готова была совершить короткий реверанс, но была остановлена.

– Это новенькая с первого курса, – Гаррет положил ей руку на плечо и сдавил со всей силы, – пока еще ничего не знает о нас, вот вожу ее, знакомлю.

Это был уже второй случай, когда Миранде не дали представиться, она считала.

– Ясно, ясно, а не желает ли юная особа сыграть? – Лу достал из кармана камзольчика новую пачку игральных карт.

– Не желает, – ответил Гаррет.

Миранда начинала чувствовать себя куклой, а Гаррет был ее чревовещателем, разве что губами она не двигала. Тем временем полуэльф, будучи полураздетым, просочился между Гарретом и Мирандой к выходу.

Вампирша пристально покосилась на Гаррета и улыбнулась. Это будет невероятно просто. Смертные дурачки даже не подозревают о возможностях ночнорожденных, об их таланте к гипнозу и убеждению. К сожалению, невероятно готичная особа не могла проявить свой дар преждевременно, чтобы узнать, что у Гаррета нет денег.

– Могу я тебя попросить на минутку, Лу, важный разговор, – Гаррет махнул рукой в сторону и оставил Миранду наедине с порождением тьмы и ужаса.

Ну, по крайне мере, так вампиры думали, что о них думают люди.

– Конечно, мой друг, для тебя – все, что угодно, – Лу спрыгнул с кресла и длинный бордовый камзол поехал за ним, собирая пыль.

– Я могу попросить тебя о небольшой услуге? – Гаррет наклонился к гоблину.

– Денег не дам, – Гоблин сразу качнул головой, поправляя цилиндр.

– Я отдам с выигрыша, уверен, что она и тебя обчистила.

Гоблин покосился в сторону вампирши и усмехнулся.

– Нет, я знал, кто она, так что не играл сегодня, она буквально знает, что у тебя за карты, дружище, лучше тебе сегодня пропустить.

– Не могу, – вздохнул Гаррет, – нужна кровать.

– Что тебе нужно? – не поверил своим ушам Лу.

– Неважно, а что если я оставлю в залог девушку? – Гаррет кивнул на Миранду Кастильон, которая, ничего не подозревая, осматривала обстановку.

– Ну, девчонка недурна, – оценил дочь директрисы Лу. – Что умеет?

– Неплохо танцует для клиентов, раньше работала танцовщицей, – начинал свою историю бесконечной лжи Гаррет, – а теперь попала к нам, но с магией у нее не очень, а работать где-то надо, она мне крупно проигралась, ее долг твой, если дашь мне пару золотых, что скажешь?

Лу долго оценивал Миранду. В конце концов девушка даже почувствовала на себе его взгляд и обернулась на заговорщиков.

– Что? – истинно недоумевая, спросила она.

– И давно ты в этом бизнесе, дорогая? – уточнил Лу.

Миранда впервые в жизни слышала, чтобы об обучении в университете и столь высоких материях, как изучение мироздания, говорили слово “бизнес”, однако она посчитала, что у каждого места свой слэнг.

– Пару лет, – неуверенно ответила она. – Вместе с матерью работаю.

– Семейный бизнес в таком деле?! – Лу возмутился.

– Ну да, а что такого? Вы имеете что-то против?! – Миранда почти вспыхнула.

– Видишь? С огоньком, – попытался сменить тему Гаррет.

– Как бы она мне бар не спалила с таким огоньком, но вижу, что не врешь. А она у тебя фигуристая.

Миранда уже приготовила длинную тираду, чтобы высказать все, что думает о маленьком гоблине и о его заведении, и спалить пару десятков столов, но Гаррет громко хлопнул в ладони.

– Ну, вот и договорились! Лу! Новую колоду.

Миранда решила не торопиться с разрушением единственного питейного заведения в университете. Единственного… как же сильно она ошибалась.

Гаррет с широкой улыбкой уселся за стол напротив новой знакомой. Вампирша сидела ровно, как и подобает истинному дитя тьмы. Известный факт: все дети тьмы должны следить за осанкой, этому учат в школе тьмы и позднее в старших классах тьмы.

– Тысячу лет не играл с вампирами, – Гаррет максимально дружелюбно улыбнулся кровососу.

– Польщена, – без улыбки ответила Саския.

Лу подошел к игрокам, раскрыв новую колоду. Маленький гоблин был мастером своего дела. Карты летали, словно зачарованные, вверх, вниз, по дуге, однако противники смотрели не на способности зеленого хозяина клуба, а друг другу в глаза.

– Надеюсь, у тебя есть пара запасных подштанников, – первым подал оскорбление Гаррет.

Глаза вампирши раскрылись от возмущения и полученного оскорбления. Здесь необходима сноска. В нашем мире существует несколько типов оскорблений. Есть оскорбления, которые вы можете произнести во время какой-либо игры, такие оскорбления оскорблениями не считаются. Вампирша явно не знала об этой многовековой культурной традиции смешивать своих конкурентов с грязью в университете Касадора, поэтому Гаррет поспешил объясниться.

– Я имею в виду, что ты тоже можешь меня оскорблять, в особенности если побеждаешь, это как соевый соус к блюду победы. Если не умеешь, то я научу.

– Воздержусь, – успокоилась вампирша. – Я просто заберу выигрыш и уйду.

Карты лежали на столе, все было готово. Лу замер и смотрел на игроков.

– Была у меня однажды игра с вампиром, – сказал Гаррет, забирая карты со стола.

– Правда? – спокойно поинтересовалась Саския.

Миранда невероятно бесшумно и очень аккуратно наклонилась над картами Гаррета, заглядывая в них. Гаррет закрыл их моментально, сработал рефлекс. С такой же естественностью и резкостью убирают руку от огня, так же Гаррет прятал карты от людей, стоящих позади него. Он крайне укоризненно посмотрел на любопытствующую дочку директрисы.

– Да так… – замялась она, – интересно же.

Миранда выпрямилась и зашлась краской, словно сделала что-то неприличное. Не лишним будет заметить, что посещение бара она неприличным не считала, ведь не она сюда пришла, а ее привели, да и встречи с канализационными слизнями удалось избежать.

– Да, был у меня один знакомый вампир, говорил, вы буквально читаете мысли, лучше вас никого в этой игре нет.

– Думаю, он был прав, – спокойно ответила Саския и подняла свой взгляд на Гаррета, пристально заглядывая ему в глаза.

Глаза Саскии лишь немного изменили цвет. Никто, кроме Гаррета, не заметил его, да и он бы не заметил, если бы не проигравшийся вдрызг семь лет назад его знакомый вампир. Тогда он и узнал, что каждый вампир обладает если не даром телепатии, то как минимум способностью читать мысли. Способность внушать приходила много лет спустя и несколько тысяч пинт крови после.

Шанс того, что перед Гарретом сидел иерарх всего вампирского сообщества, был крайне мал, поэтому он решил, что просто ограничится минимальными средствами предосторожности.

– Мне две, – сказал Гаррет.

– Четыре, – промурлыкала Саския.

– Вот она всегда говорит четыре, а потом обчищает банк, – недовольно пробурчал гоблин, сдавая обоим карты.

– Ставки те же? – Саския покосилась на Лу.

Лу покосился на Гаррета.

Гаррет покосился на Миранду.

Миранда удивленно посмотрела на Гаррета.

Гаррет кивнул Лу.

– Да, все в силе, минимум пять литров молодой и невинной чародейской крови, – подтвердил Гаррет.

Вампирша лишь вскользь покосилась на Миранду и улыбнулась. Миранда же, которая так и не поняла, что ее невинная плоть и кровь стоят на кону, покосилась в спину Гаррету.

– Это твоя, что ли, молодая и невинная? – с некоторым пренебрежением добавила она.

Гаррет проигнорировал, не следовало каждому вошедшему в этот бар знать, что, возможно, его уже проиграли в карты.

– Готова вскрывать? – уточнил Гаррет.

– Готова, – мысленно улетая в мечты к своему ужину, ответила Саския.

Ее глаза снова начали блестеть, это было явным признаком для Гаррета. Его старый друг делал так же, чтобы прочесть его мысли или когда съедал булочку с чесноком. Гаррет вдруг резко встал.

– Одну минуточку! – громко воскликнул он.

Саския и все присутствующие даже подскочили на своих местах.

– В чем дело?! – возмутилась вампирша, которую выбили из процесса чтения мысли.

– Я на минуточку возьму, ага? – не дожидаясь ответа, Гаррет вытянул темные очки из кармана гоблина. – Свет яркий, глаза режет.

Гаррет упал назад на стул и натянул гоблинские очки с широкими черными линзами и оправой в виде золотых звезд, усеянных бриллиантами. Статусная вещь, если вы гоблин.

Вампирша с идеально бледной кожей, как показалось Гаррету, побледнела.

– Ну так что? Вскрываемся или дождемся рассвета?

Саския видела собственное отражение в очках Гаррета. Она видела себя и понимала, что две пары – это крайне слабый расклад против того, о ком говорили весь вечер.

Гаррет смотрел на вампиршу сквозь черные очки, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Все в комнате замерли. Каждый взвешивал шансы.

– Зараза! – вскрикнул Гаррет. – Кровосос ты поганый!

– Что?! – рассвирепела Саския, поднимаясь со стула.

Гаррет со всей силы шлепнул себя по шее, убивая комара.

– Комар, говорю, – показал ей кровавое пятно у себя на шее Гаррет.

Саския пристально следила за небольшим кровавым пятнышком на шее грозы всех питейных заведений в округе.

“Очки – это важно! Ик! Так эти поганые кровососы не смогут читать твои мысли! – говорил его старый друг-вампир. – Но лучше, если ты пустишь себе немного крови, так у них вообще крышу сорвет, сфокусироваться не могут… Ик!”. Знания вампира-алкоголика пригодились как нельзя лучше, да и несуществующий комар тоже сделал свое дело.

Сноска: ни один алкоголь не берет вампира. Чтобы опьянеть, они подливают стружку серебра в алкоголь, это невероятно болезненный способ, единственный, если вы хотите пьянеть, будучи кровососущим владыкой тьмы.

– Думаешь, ты такой умный?! – Саския положила руки на стол и наклонилась над Гарретом.

Открылся небольшой вырез на черной курточке вампирши, но и этого было достаточно, чтобы отвлечь Гаррета от ее слов. Чем больше она злилась, тем сильнее наклонялась к Гаррету.

– … Не будет свидетелей… В темноте … Такой умный … Досуха! … Вот увидишь! – Саския наконец заметила, что он ее не слушает.

– Я – мертвая! Извращенец! – воскликнула Саския, показав себе на вырез курточки.

– Я никогда и не утверждал, что живая! – попытался парировать Гаррет!

– Гаррет! – встала на защиту вампирши и Миранда.

Женская солидарность!

– Гаррет! Как ты себя ведешь? – по каким-то материальным причинам принял сторону Саскии и Лу.

Саския выпрямилась и одернула курточку. Она гордо посмотрела ему в глаза и добавила.

– Пас… пока что.

Она бросила увесистый мешочек на стол. Немалая сумма золотом рассыпалась по столу из мешочка. Глаза Гаррета и Лу заблестели. Половина выигрышного фонда лежала на столе.

– Ну, приятно было с вами повидаться, – Гаррет потянулся к мешочку.

– Минуточку! – возмутился Лу. – Во-первых, пятнадцать процентов как организатору, во-вторых, очки.

– Ах да, чуть не забыл, – слукавил Гаррет, – забирай, такая безвкусица.

Гаррет отдал очки и скромную сумму золотом гоблину и с улыбкой победителя повернулся к Миранде. Миранда же впервые ему улыбнулась. Нормальной, теплой улыбкой. В тот момент Гаррет даже подумал, что, возможно, все обойдется и год не будет таким уж ужасным.

– Ну, это было впечатляюще, должна признать, – с улыбкой произнесла Миранда.

– Ерунда, – махнул рукой Гаррет, – обычный день, обычная игра. Но теперь мы можем кое-куда зайти и купить тебе нормальную кровать.

– Отлично! А по пути назад зайдем в деканат и отдадим остаток золота моей матери.

Гаррет, уже собиравшийся уходить вместе с Мирандой, замер.

– В каком смысле?.. – аккуратно уточнил человек, которому только что пообещали отгрызть руку.

– Ну, я имею в виду, что мы должны отдать эти незаконно приобретенные деньги главе университета. Гаррет! Я надеюсь, ты не собираешься их себе присвоить, это же заведение-притон! – Миранда повысила голос и уставилась на Гаррета.

– Да… нет, даже и в мыслях не было, – добавил первый акт самой крупной лжи в своей жизни Гаррет. – Отдать твоей матери – это правильная идея, они же… незаконные, да?

– Вот именно! – подтвердила Миранда. – И как только ты отдашь эти деньги на благо университета, моя мать наконец поймет, что тут не только идиоты, пьянчуги и игроки. Уверена, она выскажет тебе благодарность!

Левую щеку Гаррета свело, и его улыбка стала несколько жутковатой.

– Благодарность… – процитировал он ее. – Да, это то, что нам всем как раз нужно.

– Может, проще было проиграть? – раздался голос Лу позади. – Хоть девчонка порадовалась бы.

– А вам, – Миранда показала в сторону гоблина пальчиком, – стоит быть благодарным, что я не расскажу матери о вашем притоне, по крайней мере, пока! Но хотя бы! ХОТЯ БЫ! Проведите тут дезинфекцию, у вас тут скоро тараканы будут играть в карты, а не люди.

И в этот момент Лу начал кое-что подозревать. Невинная с первого взгляда девочка, приведенная в его заведение самым не невинным студентом университета, похоже, являлась дочкой новой директрисы. На это указывали все факты, в особенности ее природное желание сжечь что-нибудь в гневе.

Гаррет и Лу замерли. Это была общая черта семьи Кастильон. Психологическая кастрация всего мужского социума в комнате. Они оба просто ждали, когда второй самый опасный человек в университете закончит.

– Так всем будет лучше, – закочнила Миранда, – давай золото сюда, Гаррет, я произведу лишь необходимые покупки, а после мы все отдадим как пожертвования в фонд восстановления Касадора.

Восстанавливать Касадор – это было примерно то же самое, что кидать деньги в черную дыру, по крайней мере, если говорить об эффективности данного процесса. Энергия вроде бы наблюдается, но черная дыра лишь становится больше.

Гаррет протянул увесистый мешок с золотом. Медленно, на самом деле, намного медленнее, чем вы могли подумать, поэтому Миранда не смогла дождаться и вырвала у него мешок на половине процесса.

– Мы уходим, – подытожила она, – благодарю вас.

Лу впервые слышал столь вежливое обращение к своей низкорослой персоне. Обычно так обращались люди, которые держали нож за спиной. Миранда не была исключением, как потом понял Лу, за ее спиной была ее мама.

Лишь уже в тоннеле она задала этот вопрос.

– У тебя не было денег, на что ты играл?

– Да так… я постоянный клиент, мне верят, – ответил Гаррет.

– Ты сам говорил, что тут никто никому не верит, а еще эта вампирша так посмотрела на меня, говорила о молодой крови и… – Миранда остановилась.

– Что такое? – с неуверенностью в голосе добавил Гаррет.

– Бегаешь быстро? – с нарастающей злостью и пламенем в глазах спросила Миранда Кастильон.

Глава шестая “Второе правило – Из любого правила есть исключения, и чем у тебя больше денег, тем исключений больше.”

Этим вечером Гаррет улыбался. Улыбался он много. Многие его старые друзья советовали ему всегда улыбаться, когда ситуация разворачивается таким образом, что грозится стереть тебя с лица земли, а ты ничего не можешь с этим поделать.

Гаррет улыбался, поднимаясь в кабинет новой директрисы с мешком выигранных в карты денег. Гаррет улыбался, пока слушал речь Миранды в адрес ее матери о том, какой вред наносят азартные игры местным студентам. Гаррет улыбался как никогда в жизни, когда отдавал золото в руки директрисы. Слезы радости накатывали, когда он получал сертификат лучшего студента месяца в обмен на выигрыш. В конце концов, выигрыш был получен нечестно. А теперь, со слов Миранды и директрисы, Гаррет стоял на пути к новой, честной жизни, и этот поступок – первый на длинном пути честного человека. Гаррет улыбался этим вечером часто.

– Не могу поверить, что мы это сделали, я тобой очень горжусь, – с восторгом в голосе почти пропела Миранда, наблюдая за тем, как Гаррет застилает ее новую постель.

– Да, я так взволнован… – стараясь фокусировать свой взгляд в одну точку, например, на подушку, ответил Гаррет.

– Куда повесишь сертификат? – решила уточнить Миранда. – Это первый сертификат, подписанный моей матерью, а она налево и направо их не раздает, уж поверь мне.

– Не сомневаюсь, у нее было около двух килограммов причин сделать это.

– Ты про золото? Мы купили то, что нам было с тобой нужно, а остальное сдали на благо университета, чем ты недоволен? – возмутилась Миранда.

Гаррет закончил с кроватью. После чего он вспомнил, что давно не улыбался, надо улыбаться.

– Да, НАМ эта покупка была действительно необходима, я пойду к себе, если ты не против.

– Ну, ладно, – заметно расстроилась его новая соседка, – я тогда пойду в душ.

Гаррет потянулся к внутреннему карману своей потертой кожаной куртки, чтобы достать пачку сигарет, и услышал:

– А вот на это мы не соглашались. Правила университета гласят, что курение допустимо лишь в строго отведенных местах, – сообщила Миранда.

Гаррет посмотрел на нее. Он посмотрел на нее так, как нищий и голодный человек смотрит на жирного купца, который при этом без охраны и совершенно не ожидает нападения. Гаррет видел себя в будущем в зале суда, он улыбался, но уже искренне. Жестокое убийство Миранды Кастильон стоило бы того, думал он. Почему при всех вариантах жестокого убийства своей новой соседки ему становилось легче на душе. Постигнув свой кровавый дзен, Гаррет убрал пачку сигарет.

– Ты права, – он снова расплылся в улыбке. – Покурю у себя, правила есть правила!

– Нет-нет-нет, “у себя” – это не специальное место, я же буду чувствовать все через стену! Нет, Гаррет, иди на улицу в курилку, там и кури, сколько душе угодно, а я – в душ.

Места для курения были запланированы в университете. Они планировались каждый год. В университете было вообще много планов и разных масштабных и цветных проектов, которые так весело показывать на доске зрителям и инвесторам. Большая часть золота оседала в карманах людей, ответственных за строительство, и, как правило, до строительства не доходило. По документам университета курилок на территории было не менее семи. Такой педантичный человек, как Миранда, уже успела выучить план местности и была уверена, что проблем с курилками у Гаррета нет и быть не может.

Есть такой особый тип людей, в их сознании существует план, а план – это уже реальность. И кому какое дело, что план и реальность совершенно не сходились. В данный момент Гаррет осознавал, что весь предстоящий год ему предстоит делать так, чтобы план Миранды и то, что она видит, совпадали. В противном случае части его тел в реальности не будут совпадать с его планом, а план о количестве конечностей его собственного тела Гаррету нравился.

Гаррет устало рухнул на небольшой и изрядно прокуренный диван в гостиной, устало закрыл упаковку сигарет и вздохнул. Он не курил почти весь день, настоящее достижение. Достижение для кого? Для людей, которые считают, что курение – плохо и истово похвалят тебя. Сам Гаррет хотел бы покурить, проблемой были те люди, которые считали достижением то, что он не курит.

– Ааааааййй!!!! – раздался визг Миранды из душевой.

Гибрид эмоции наслаждения и переживания посетили голову Гаррета. Возможно, ее кто-то сейчас убивает, и от этой мысли Гаррет даже прикрыл глаза. У него будет алиби, он отделается выговором, а может, исключением. Проблема была во второй мысли. Декан и Роксана четко сообщили ему, что причины их волновать не будут, почему их кровиночка пострадает, виноват будет он. Гаррет вскочил и бросился к ванной спасать новую соседку от таинственного убийцы.

– Вода холодная! – завизжала она еще сильнее.

Коварным убийцей оказалась холодная вода. Гаррет спокойно перешел на шаг и устало прислонился спиной к двери ванной комнаты и все же вложил сигарету в губы.

– После семи в университете нет горячей воды, – спокойно произнес он.

– Что за варварство?! – голос ее продолжал быть настойчивым и почти угрожающим. – Что значит “нет горячей воды”, а как я буду принимать душ?!

Вероятно, до семи вечера, подумал было Гаррет, но не решился это сказать вслух, продолжая пожевывать так и не зажженную сигарету.

– Чего ты молчишь? – раздался ее голос снова. – Это у вас такие порядки? Я тут не выживу, я все же иду к матери, это ужасно!

– Подожди, – понимая свою ситуацию, сообщил он. – Давай я попробую уладить этот вопрос. Тут не всегда нет воды, я имею в виду, нет воды после семи только последнюю неделю, какой-то там ремонт. Я все исправлю.

– Исправишь? – донесся ее неуверенный голос.

– Да, исправлю. Жди меня тут.

Гаррет услышал, как Миранда начала одеваться. Несмотря на то, как покладисто и ладно была сложена дочка директрисы, оказаться по ту сторону двери Гаррет не хотел. Считается, что мужчины слепы, когда дело касается женщин. Гаррет любил женщин, но жизнь и отсутствие проблем он любил еще больше. Он любил девушек, готовых дарить свою любовь за горсть серебряков, это был его тип отношений – честный, прямолинейный.

По факту, считал Гаррет, мы так или иначе платим за отношения. Так зачем платить за то, что кто-то будет тебя отчитывать по мелочам. А еще эти спиногрызы. Нет, Гаррет предпочитал платить за любовь монетой, но не здоровьем.

– Я пока подожду тебя в гостиной, буду ждать вечернюю доставку ужина в комнаты, заберу и твою.

Вечернюю доставку ужина, подумал Гаррет. Она действительно будет ее ожидать. В Семи Солнцах студенты питались четыре раза: три раза в общей зале, а ужин доставляли непосредственно в комнаты. Тяжелый удар в лице отсутствия горячей воды чуть было не подкосил дочку директрисы, и Гаррет понял, что второй такой же она не выдержит.

– Конечно… – чуть замедлился Гаррет, открывая дверь. – Его должны принести вот-вот…

Проблемы надо решать по очереди. Вначале решим вопрос горячей воды, а уже потом заглянем на кухню. Девочка хочет обслуживание, как в Семи Солнцах, а я хочу дожить этот год, и если повезет, директриса окажется щедрой, если ее любимая дочурка не поедет кукухой за год, а потом они найдут другого идиота, который займется этим, но это будет уже не моя проблема, думал Гаррет, спускаясь по ступеням вниз в цеховые помещения.

Котельная приветствовала Гаррета плесенью, обветшалыми стенами, готовыми разбить его голову случайным кирпичом при любом неосторожном движении. Понятие ремонта было понятием философским. Ремонт как сущность воображариума мог вплестись в бесконечное плетение совокупности рациональных идей как данность, но обрести физическое воплощение и, так сказать, исторгнуть собственное бытие в мир реальности был не способен.

Гаррет приоткрыл покосившуюся дверь и осторожно обошел блохастую собаку, которая грызла кость прямо у входа. В теории это был сторожевой пес, а Гаррет в теории был прилежным учеником, все играли свои роли здесь, и все были ими довольны в той или иной степени.

Трубы дышали на Гаррета горячим паром. Сапоги и чьи-то подштанники, которые сушились на адски горячих трубах, нарушали законы физики и оставались мокрыми.

Несколько крыс издевательски пробежали мимо собаки и, отняв у нее часть ее кости, бросились в крысиные норы. Собака приняла удар судьбы стоически и решила довольствоваться тем, что есть. Крупный кот с пятнами от лишая бросился наперерез и отнял остатки кости у мышей. Пес, воодушевленный таким актом, встал и двинулся в сторону кости и героя-кота, собираясь поделиться остатками пищи. Кот же, увидев в действиях пса акт агрессии, напал на последнего, и оба с горланными визгами бросились по тоннелю, оставив всю еду мышам.

– Ты чего пришел? – раздался тяжелый голос откуда-то из-под потолка.

– Од, это ты? – Гаррет пытался вглядеться в дым.

– Тут твоя подружка пришла, Од, – раздался чей-то мерзкий смешок.

Небольшой гоблин вынырнул из дыма и предстал перед Гарретом, держа небольшой, но крайне острый ножик прямо в руках.

Небольшая сноска о социальном видоводом равенстве и привилегиях этого мира. Если вы тролль, гоблин, росянка, эльф, халфлинг, орк, осел, мокрица, леприкон, фея, русалка, селедка, полуорк, полуогр, получеловек всех видов, собака, кошка, таракан, существо с низким финансовым достатком, но принадлежащее, предположительно, к роду человеческому, то вы будете работать в местах, которые нормальные люди в буквальном смысле этого слова посещают не так часто. Что, впрочем, вполне согласуется и с миром реальным, поэтому не должно вызывать удивление, почему в мире Касадора это работает иначе.

– Кто тут у нас, сам Гаррет снизошел до нашей компании, а? – маленький гоблин упер острый кончик кинжала Гаррету в коленку.

Он бы упер в горло, но рост создавал определенные ограничения. Не стоит смеяться над низкорослым гоблином в его ситуации. Когда вы ростом чуть меньше метра и вам требуется табурет, чтобы угрожать людям, криминальный бизнес почти всегда закрывает перед вами свои двери.

– Где Од? – сохраняя ровное дыхание, спросил Гаррет.

– А зачем тебе Од, со мной говори, – тихо зарычал злобный гоблин, впивая кинжал чуть глубже в штанину.

– Если ты не прекратишь… – Гаррет не закончил, лишь дернул ногой в сторону, уводя кинжал в сторону и сбивая с ног гоблина, – …угрожать людям, однажды они дадут отпор.

Гаррет поднажал коленом на затылок гоблина, упирая его длинный нос в мокрый пол котельной.

– Давай еще раз, где Од? – успокоил свое дыхание Гаррет.

– А где мои деньги?! – с яростью зашипел гоблин.

– Верну, как верну.

– Оставь его… – раздался тяжелый бас из дыма.

Голос звучал так, словно принадлежал Йотуну. Тяжелый, от которого буквально содрогнулись стены, пробежался по коридору до самых ушей Гаррета, а скорее всего, и сильно дальше.

– Слышал его, слышал?! – запищал гоблин, тщетно пытаясь дотянуться до своего ножа-зуботычки. – Сейчас он тебе…

Гаррет спокойно встал, в последнюю секунду невероятно невозмутимым жестом отпнул нож-зуботычку ногой, отправился к источнику звука в дым. Гоблин резво вскочил на четвереньки и бросился на поиски своего небогатого имущества.

Как читатель уже знает, увы и ах, Гаррет не был героем, да и рыцарем его тоже назвать было сложно. Тот факт, что наш Герой имеет огромное количество долгов и не отдает их, тоже не должно удивлять дорогого читателя. Необходимость отдавать долги объясняется исключительно возможностью вашего кредитора сломать вам позвоночник в случае отказа. Юридическое соглашение, так сказать. Если вы не способны на последнее, то обозначенная сумма переходит в дар с возможностью требовать уплату долга каждую неделю, правда, без видимого результата.

Если бы Гаррет и был рыцарем в доспехах и на белом скакуне, то, скорее всего, он бы успешно продал своего жеребца за хорошую сумму, предварительно изрядно подняв цену, а доспехи продал бы по частям, предварительно заменив исходные гравировки на гравировки более искусных и дорогих мастеров. К слову, титул рыцаря он бы оставил, так как угрожать рыцарю оплатой долга посмели бы не все. Удачный вклад.

– Од, у меня есть дело, и я готов заплатить… ну, как смогу.

Дым неспешно рассеивался, открывая любопытную картину. Занимая почти всю котельную, на полу расположилось существо настолько крупное, что ему приходилось сгибать голову, чтобы не упираться в потолок. Огромный живот свисал до самого пола и пестрил множеством седых волосинок, без сомнения служащих своеобразной экосистемой для братьев наших меньших. Существо имело две огромные руки, но лишь четыре пальца на каждой. Вся его кожа была покрыта странным пятнами, словно от обморожения. Од относился к числу очень редких видов карликовых великанов, которые предпочитали жить в гораздо более теплом климате. Однако в какой-то момент своей жизни Од против своей воли оказался в клетке, а клетка оказалась на корабле, стремительно следующем на континент.