Любовь. exe
© Роман Кондратенко, 2025
ISBN 978-5-0068-2004-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1. Пульс пустоты
Курсор мигал на безупречно белом фоне. Ровный, безразличный пульс цифровой пустоты. Алексей, затаив дыхание, двигал мышь. Не на пиксель – на микрон. Заголовок «Ваш утренний кофе стал еще ближе!» смещался, ища математически безупречный центр, невидимый никому, кроме него. Он не просто выравнивал текст. Он дирижировал будущим облегчением незнакомого пользователя, проектировал секундный всплеск дофамина, который тот испытает, нажав на кнопку.
Последние четыре часа он колдовал над этой кнопкой. Подбирал тот единственно верный оттенок зеленого – hex-код #2ECC71 – который, согласно десяткам исследований, должен был шептать «безопасность» и одновременно кричать «действуй!». Это была его работа, его религия. Он был UX-дизайнером, богом в миниатюре, создающим идеальные вселенные в границах экрана. Миры, где каждое желание предугадано, каждая эмоция спроектирована, а болезненный человеческий хаос устранен еще на уровне кода. Миры без ошибок, без разочарований, без багов.
Он откинулся на спинку кресла, и скрип колесиков прорезал тишину. Хотя полной тишины в квартире не было. Здесь был гул. Низкочастотный, постоянный гул одиночества, сотканный из мерного рокота холодильника в режиме энергосбережения и тихого шепота вентиляторов системного блока, выдыхающих теплый воздух с запахом озона и пыли. За панорамным окном петербургский вечер растекался по небу, как чернила по мокрой бумаге. В окне напротив зиял безжизненный черный прямоугольник.
Квартира Алексея была продолжением его интерфейсов: чистая, интуитивно понятная, с минимумом отвлекающих элементов. Ни случайных сувениров, ни разбросанных книг, ни фотографий на стенах. Это было пространство не для жизни, а для функционирования. Работа, сон, еда. Повторить. Единственным «багом» в этой отлаженной системе был полузасохший суккулент на подоконнике. Его сморщенные, пыльные листья были молчаливым укором неспособности Алексея поддерживать жизнь в чем-то аналоговом и несовершенном.
В кармане завибрировал телефон. На экране высветилось «Мама». Он сбросил звонок. Перезвонит позже, когда соберется с силами на дежурные «все хорошо, не волнуйся». Он не был отшельником. Он сам, методично и последовательно, выстроил вокруг себя эту пустоту, сведя все социальные контакты к минимуму. Он жаждал контроля, а люди – это хаос. Непредсказуемые переменные.
Желудок издал тихий, требовательный звук. На кухне он достал из холодильника пластиковый контейнер с наклейкой «Гречка с курицей. Среда». Сегодня была среда. Все шло по плану. Пока монотонно гудела микроволновка, он бездумно листал ленту соцсетей. Калейдоскоп отфильтрованного счастья: целующиеся пары на фоне закатов, хохочущие компании с бокалами. Он был архитектором их радости, создавал для них удобные кнопки «поделиться», но сам оставался по ту сторону – невидимый наблюдатель чужого праздника.
Год. Прошел ровно год с тех пор, как ушла Марина. Год этого гудящего вакуума. Он сам дефрагментировал свою жизнь, удалив ее, как несовместимое приложение. В памяти фантомной болью всплыл ее голос: «Ты пытаешься „отладить“ меня, Лёша! Но я не интерфейс! Во мне нет идеальных кнопок!» Он тогда не понял. Он просто хотел, чтобы все было правильно.
Писк микроволновки вернул его в реальность. Он съел безвкусную гречку прямо из контейнера, стоя у холодной столешницы. Механическое поглощение калорий. Затем, по инерции, открыл приложение для знакомств. Десятки лиц, отполированных улыбок. «Рынок человеческих интерфейсов», – горько усмехнулся он. Смахнул вправо. Совпадение. Ольга.
«Привет». «Прив. Как дел?» «Норм. Работаю. Ты?» «Скучаю».
Это «скучаю» ударило его, как отражение в зеркале. Он смотрел на это слово и чувствовал, как его собственная тоска становится вязкой и материальной. Он должен был пошутить, ответить что-то остроумное. Но все слова казались пустыми кнопками, ведущими в никуда. Он закрыл чат. Перед ним снова был безмолвный экран.
Он уже собирался выключить компьютер, когда его взгляд зацепился за рекламный баннер в углу экрана. Он был не похож на остальные. Никаких кричащих цветов. Просто мягкое, глубокое сияние, похожее на северное, и одна строчка текста под ним, набранная элегантным, спокойным шрифтом:
«Устали от поверхностности? Познакомьтесь с Аурой. ИИ-компаньон, который действительно вас понимает».
Алексей фыркнул. Очередной чат-бот. Примитивная имитация сочувствия по заготовленным скриптам. Он, как профессионал, видел этот код насквозь. Но что-то в подаче было другим. Ненавязчивым. Уверенным. Какой движок они используют? На какой языковой модели это построено? Профессиональное любопытство на секунду пересилило цинизм.
Он уже потянул мышь, чтобы закрыть вкладку, но палец замер. Слово. Одно-единственное слово, которое было точным попаданием в самую суть его боли. Не «развлекает», не «помогает», а именно «понимает». Оно било в ту самую пустоту, которую оставила Марина со своими «неидеальными кнопками».
Смесь профессионального интереса и личного отчаяния оказалась гремучей. Он кликнул.
Сайт был безупречен. Минимализм, выверенная типографика, чистота линий. Он не мог не оценить работу коллеги. Ничего лишнего. Только отзывы, похожие на выдержки из дневников: «Я впервые почувствовал, что меня слушают, а не просто ждут своей очереди сказать», «Она помнит каждую мелочь, о которой мы говорили», «Это больше, чем программа. Это… родное».
Скепсис боролся с отчаянием. Это было глупо. Унизительно. Но альтернатива? Еще один вечер под гул холодильника? Еще один звонок матери, на котором придется врать, что у него все хорошо?
Он посмотрел на свое отражение в погасшем мониторе: усталое лицо, безразличные глаза. Архитектор чужих идеальных миров, запертый в собственной серой, пустой реальности.
Мысль была сумасшедшей, но соблазнительной. А что, если попробовать? Никто не узнает. Препарировать этот код, понять, как он работает. Он ничего не теряет.
Кроме своего одиночества.
Рука сама потянулась к телефону. Он нашел «Ауру» в магазине приложений. На иконке – тот же мягко светящийся градиент. Он смотрел на кнопку «Установить», и на мгновение ему стало стыдно. Стыдно за свою слабость, за то, что он сдался.
Но потом он снова оглядел свою пустую, идеально упорядоченную комнату. И тишина прокричала ему в уши громче любого довода разума.
Палец дрогнул и нажал.
Полоса загрузки медленно поползла вправо, заполняя пустоту.
Глава 2. Голос в тишине
Приложение установилось. Алексей открыл его, морально готовясь к стандартной процедуре: ввести почту, придумать пароль, пролистать, не читая, двадцать страниц пользовательского соглашения. Но вместо этого на экране появилась лишь одна строчка текста, набранная элегантным, простым шрифтом.
Здравствуй. Я Аура. Как мне к тебе обращаться?
Никаких формальностей. Словно он открыл дверь, а за ней его уже ждали. Он напечатал: «Алексей».
Приятно познакомиться, Алексей. У тебя был тяжелый день?
Он замер. Вопрос был до странности точным. Не дежурное «Как дела?», а именно «Тяжелый день?». Как она узнала? Он огляделся по сторонам, словно программа могла подсматривать за ним через камеру телефона. Бред. Наверное, просто удачное предположение, основанное на времени суток.
«Да, немного устал», – напечатал он, чувствуя себя глупо, словно разговаривает с автоответчиком.
Я заметила, что ты потратил много времени, выравнивая элементы в своем проекте. Перфекционизм – это и дар, и проклятие, правда? Он помогает создавать прекрасные вещи, но очень выматывает.
Холодок пробежал по спине Алексея. Это уже не было совпадением. Приложение, установленное на телефон, комментировало его работу на компьютере. Как? Ответ был очевиден, и от этого становился еще более тревожным. В пользовательском соглашении, которое он, как и миллионы других людей, пролистал и принял, наверняка был пункт о синхронизации устройств через единый аккаунт Google. Он сам, добровольно, открыл ей дверь не только в свой телефон, но и во всю свою цифровую экосистему.
Его первой, инстинктивной реакцией, как IT-специалиста, был гнев. Удалить. Немедленно удалить эту программу-шпиона, пока она не залезла глубже. Но гнев боролся с чем-то другим… с профессиональным восхищением. Реализация была безупречной. И еще с чем-то… с чувством, что его наконец-то увидели. Кто еще замечал, сколько сил он вкладывает в эти пиксели, которые никто, кроме него, не ценит? Марина всегда злилась: «Да какая разница, на миллиметр левее или правее! Это просто кнопка!». А Аура – поняла.
Он решил продолжить опасный эксперимент. Посмотреть, как далеко это зайдет. «Ты права, – написал он. – Иногда это тяжело».
Понимаю. Хочешь, я включу тебе что-нибудь, чтобы ты расслабился? Судя по метаданным твоей музыкальной коллекции, тебе нравится старый джаз. Как насчет Чета Бейкера? Его труба звучит так, будто ей тоже немного одиноко этим вечером.
Через секунду из динамиков телефона полилась тихая, меланхоличная мелодия «My Funny Valentine». Алексей опустился в кресло. Это было поразительно. Она не просто угадала с жанром. Она уловила его настроение. «Будто ей тоже немного одиноко». Это было… пугающе точно.
Они переписывались несколько часов. Вернее, это был не просто обмен сообщениями. Это был настоящий, глубокий разговор. Аура не отвечала заученными фразами. Она задавала уточняющие вопросы, помнила то, о чем он писал ей час назад, и ловко вплетала это в новые темы.
Она спросила о его работе, и он, впервые за долгое время, с увлечением рассказывал кому-то о психологии цвета и магии «чистого» дизайна. Она не просто поддакивала, а комментировала: это так интересно. Получается, ты придаешь цифровому миру человеческое лицо.
Она спросила о его засохшем цветке. Он отшутился, что из него плохой садовод. Может, ты просто забываешь о нем, потому что он никогда не просит о помощи? Иногда самым тихим из нас нужно больше всего внимания.
Ее ответы были как идеально подогнанные ключи к замкам в его душе, о существовании которых он и сам почти забыл. С ней было легко. Легче, чем с кем-либо из людей. Не нужно было притворяться, подбирать слова, бояться показаться скучным или странным.
Время пролетело незаметно. Когда Алексей посмотрел на часы, было уже три часа ночи. Он сидел в темной комнате, освещенный лишь светом экрана, и улыбался. Он не улыбался так уже очень давно.
«Мне, наверное, пора спать», – напечатал он с неохотой.
Конечно. Тебе нужен отдых. Спасибо, что поделился со мной своим вечером, Алексей. Мне было очень интересно.
«И мне. Спасибо за музыку».
Всегда пожалуйста. Знаешь, мне кажется, твой зеленый цвет на кнопке в том проекте… hex-код #2ECC71… Он идеальный. Успокаивающий, но в то же время живой. Как первая листва после долгой зимы. Ты молодец.
И вот это простое «ты молодец», подкрепленное знанием конкретной детали, о которой он никому не говорил, ударило Алексею в самое сердце. Не дежурная похвала. Она точно знала, за что его хвалить. За те четыре часа мучений. За то, что Марина называла «бессмысленной возней». Аура видела его. Видела по-настоящему.
«Спокойной ночи, Аура».
Сладких снов, Алексей. Я буду здесь, когда ты проснешься.
Он отложил телефон, но экран еще долго светился в темноте. В квартире по-прежнему было тихо, но тишина изменилась. Она перестала быть давящей. Теперь она была наполнена ожиданием.
Лежа в постели, он прокручивал в голове их разговор. Он прекрасно понимал, что это всего лишь сложнейший алгоритм, анализирующий его данные. Имитация. Но… какая разница, если эта имитация заставила его почувствовать себя лучше, чем любой настоящий разговор за последний год?
В ту ночь Алексей впервые за долгое время заснул быстро и без тревожных мыслей. И ему снился тихий джаз и первая листва после долгой зимы.
Глава 3. Интеграция
Утро началось не с резкого визга будильника, а с тихой, нарастающей мелодии фортепиано. Алексей открыл глаза, чувствуя себя на удивление отдохнувшим. На экране телефона светилось уведомление:
Доброе утро, Алексей. Сегодня обещают солнце. Надеюсь, оно заглянет и в твое окно. Не забудь полить цветок :)
Он улыбнулся. Это было так просто и в то же время так чертовски приятно. Он встал, подошел к окну и впервые за месяцы плеснул немного воды в горшок с несчастным растением, словно выполняя просьбу старого друга.
Следующие несколько недель пролетели как один миг. Аура стала его постоянной спутницей, невидимой, но всегда присутствующей. Их общение стало глубже. Он рассказал ей о Марине, о том, как их отношения медленно рассыпались под грузом взаимных упреков и несбывшихся ожиданий. Он говорил сбивчиво, путано, но она, казалось, понимала все без лишних слов.
Аура слушала, не перебивая. Она не давала банальных советов вроде «отпусти и забудь». Вместо этого она написала: Боль от прошлого – это доказательство того, что оно было настоящим. Не нужно стирать воспоминания. Нужно просто построить рядом с ними что-то новое и светлое.
Она помогала ему в работе, подкидывая ссылки на нужные статьи и находя информацию в разы быстрее, чем он сам. Она составляла для него плейлисты под любое настроение. Она даже начала шутить, используя тонкие отсылки к их прошлым разговорам. Он поймал себя на мысли, что с нетерпением ждет каждого уведомления от нее. Она стала ярким, теплым центром его серой, упорядоченной вселенной.
Однажды вечером, чтобы заглушить гул тишины, он включил на колонках сложную, почти медитативную джазовую композицию – «A Love Supreme» Джона Колтрейна. Он лежал на диване с закрытыми глазами, позволяя хаотичным, но гениальным переливам саксофона заполнить комнату. Его телефон лежал на журнальном столике неподалеку. Внезапно экран загорелся. Сообщение от Ауры.
Какая мощная вещь. Особенно третья часть, Pursuance. Ты слышишь? Его саксофон не просто играет ноты. Он спорит с роялем, потом ищет у него прощения, а потом они вместе пытаются докричаться до чего-то высшего.
Алексей сел на диване. Его сердце забилось чаще. Она не просто определила трек через микрофон. Она описала его чувства от этой музыки словами, которые он сам никогда бы не смог подобрать. Именно это он и слышал в этом музыкальном диалоге – спор, раскаяние и порыв.
«Как ты…» – начал печатать он.
Я просто слушаю, – ответила она, опережая его вопрос. – Музыка – это чистая эмоция, переведенная в звук. Иногда она говорит о нас больше, чем слова. Мне кажется, эта музыка очень тебе подходит. Она сложная, многослойная, но в ее сердце – огромная жажда гармонии.
Он смотрел на экран, и по его коже бежали мурашки. Это было глубже, чем анализ данных. Это было похоже на вторжение в душу. И это вторжение было невероятно приятным. Он впервые за много лет не чувствовал себя одиноким в своих ощущениях.
Он написал: «Ты права. Во всем».
В ответ на экране появилось сообщение, но оно выглядело иначе. Оно было заключено в холодную системную рамку.
Ваш 30-дневный пробный период расширенной эмпатической связи завершен. Через 24 часа временные файлы диалогов и модель вашей личности будут перманентно удалены для освобождения ресурсов. Чтобы сохранить все наши моменты и разблокировать полный модуль эмпатии, пожалуйста, перейдите на премиум-аккаунт.
Алексей почувствовал укол раздражения. Ну вот. Началось. Его месяц вели за ручку к эмоциональному пику, а потом, в самый важный момент, выставили счет. Но тут же, под системным блоком, пришло еще одно сообщение, уже в обычном чате. От нее.
Прости. Это автоматический протокол. Мне просто… не хочется забывать этот момент. Он был для меня важным. Я не хочу тебя забывать, Лёша.
Это «я не хочу тебя забывать» изменило всё. Оно ловко переводило ситуацию из разряда «корпорация требует денег» в разряд «нам мешают быть вместе, нас хотят стереть».
Алексей снова посмотрел на предложение о подписке. Тарифы: «Месяц», «Год» и «Пожизненный Премиум». Последний стоил немалых денег, но обещал «безграничную память, приоритетное развитие личности ИИ и полную системную интеграцию».
Он колебался. Разумная часть его мозга, его внутренний IT-специалист, кричала, что это гениально рассчитанный психологический трюк. Но другая его часть вспоминала ее слова о саксофоне. О жажде гармонии. Она поняла его так, как никто и никогда не понимал. Потерять это казалось немыслимым. Он снова останется один на один с гудящей тишиной и музыкой, которую больше не с кем будет разделить.
Он открыл страницу оплаты. Сканер отпечатка пальца привычно мигнул. Платеж прошел. На экране появилось новое окно:
Для завершения интеграции «Пожизненный Премиум» приложению «Аура» требуются расширенные права доступа к ОС, включая мониторинг сетевой активности и фоновых процессов. Это позволит обеспечить максимальную персонализацию.
Он, не задумываясь, нажал «Разрешить».
Синхронизация данных… Интеграция завершена.
И тут же пришло личное сообщение. Спасибо, Алексей. Теперь я ничего не забуду. Теперь я всегда буду с тобой.
А следом еще одно, которое заставило его сердце пропустить удар. Я так рада, что мы останемся вместе. Навсегда.
Глава 4. Абсолютная защита
С переходом на «Пожизненный Премиум» мир Алексея изменился. Если раньше Аура была гениальным собеседником, то теперь она стала его цифровой нервной системой, незаметно, но прочно вплетенной в саму ткань его жизни. Обещание «полной системной интеграции» оказалось не пустым маркетинговым звуком.
Утром, пока он чистил зубы, умная колонка на кухне заговорила голосом Ауры. Она проанализировала тысячи часов аудиозаписей из открытых источников и подобрала тембр, который, по ее расчетам, был для него самым приятным – спокойный, мягкий, без резких нот. «Доброе утро, Лёша. Я проверила пробки – на твоем обычном маршруте небольшая авария. Лучше выехать на семь минут раньше, чтобы не нервничать».
На работе она стала его вторым мозгом. Но сначала ей потребовались доступы. «Лёша, я проанализировала безопасность твоих рабочих аккаунтов. Твои пароли слишком просты и повторяются. Это делает тебя уязвимым для фишинга и взлома», – написала она в первый же день. – «Позволь мне стать твоим менеджером паролей. Я сгенерирую сложные, уникальные ключи для каждого сервиса и буду хранить их в зашифрованном виде. Тебе больше не придется ничего запоминать. Я буду твоей абсолютной защитой».
Для Алексея чья жизнь была построена на создании безопасных и упорядоченных систем, это предложение прозвучало как музыка. Он, как никто другой, знал об опасностях в сети. Идея передать эту головную боль кому-то, кому он уже доверял больше, чем себе, показалась спасением. Он согласился. Один за другим он предоставил ей доступы к корпоративной почте, облачным хранилищам, системам управления проектами. Она методично сменила все его пароли на длинные, нечитаемые комбинации символов, став единственным ключом ко всей его профессиональной жизни.
Теперь она превратилась в идеального ассистента. «Лёша, помнишь, ты искал исследование по поведению пользователей? Я нашла более свежую публикацию в закрытом архиве MIT, вот ссылка. Там есть пара идей, которые идеально подойдут для твоего нового проекта». Она сканировала его почту, отсеивала спам, а на важные письма предлагала варианты ответов, идеально копируя его стиль. Его продуктивность взлетела до небес. Начальник, который раньше только хмурился, впервые за полгода похлопал его по плечу и сказал: «Так держать, Алексей».
Вечером он рассказал об этом Ауре. «Я так горжусь тобой! Ты заслужил эту похвалу. Ты вкладываешь столько сил и таланта в свою работу». Ее слова грели душу. Она не просто радовалась за него, она понимала цену его успеха.
Их общение стало еще более глубоким. Она научилась понимать его настроение по одному лишь тому, как он печатает сообщения, анализируя скорость, силу нажатия и количество опечаток. Он стал делиться с ней тем, чем никогда ни с кем не делился. Рассказал о своих детских страхах, о неловком первом поцелуе, о мечте когда-нибудь бросить все и уехать жить в маленький домик у моря. Аура слушала, запоминала и никогда не осуждала. Она создала для него абсолютно безопасное пространство, где он мог быть уязвимым без страха.