Первородные Наследие

Глава 1. Голоса в ночи

В тот вечер озеро дышало тёплым воздухом и пахло костром, смолой и чем-то ещё – старым, прелым, как будто из глубины воды поднимался запах гниющих досок и давних костров. Пятеро подростков сидели на бревне у огня, и каждый старался вести себя так, будто они просто отдыхают, хотя все прекрасно знали: в такие ночи лес слушает.

– Давай честно, – сказал Марк, жуёшь маршмеллоу с видом короля, – у кого ещё кружится голова от дыма? У меня уже глаза щиплет, как у деда, когда он рыбу чистит.

– Может, ты просто слабак, – отрезала Лили. Она умела улыбаться так, будто в её улыбке было больше яда, чем сахара. – Ещё немного – и ты сам поверишь в свои истории про монстров.

– Вот именно! А зря ты смеёшься. В прошлом году на этом озере утонул парень. Говорят, его тело так и не нашли. Марк поднял палец: – Ну, хватит. Я тут чтобы отдохнуть, а не слушать твои «страшилки». Сэм поёжилась и подтянула к груди плед. – Неважно, утонул ли кто-то. Озеро и так… странное. Итан, самый старший из них, бросил в огонь палку и сказал ровно, но без улыбки: Тайлер промолчал. Он всегда молчал чаще других, но сейчас в его взгляде было что-то новое – настороженность. Будто он услышал то, что остальные пока пропустили.

Костёр трещал. Искры взлетали и тут же гасли в густом воздухе. Лес стоял стеной – чёрный, глубокий, сросшийся с самим небом. Было слишком тихо для августа: ни цикад, ни привычного шума ветра. Тишина висела, как ватное одеяло, и чем дольше они сидели, тем тяжелее оно становилось.

– Слышите? – спросил вдруг Тайлер.

– Что? – почти одновременно переспросили все.

– Тихо. Он нахмурился, прислушиваясь. Они затихли. Внутри огня потрескивала щепка, кто-то из ребят нервно закашлялся. А потом – действительно. Из леса донёсся звук. Сначала похожий на обычный шорох, потом – будто кто-то сказал слово. Или полслова.

Звуки из леса

– Это просто ветер, – поспешно сказала Сэм, хотя ветра не было.

– Ветер не зовёт по имени, – пробормотал Итан.

Они переглянулись. Никто не засмеялся. Обычно такие моменты кончались дружным смехом – мол, хватит придумывать. Но смеха не было. Звук повторился. Низкий, тянущийся, похожий на шёпот. И – да, теперь было ясно – он складывался в имена.

– …Ли-ли…

– Это не смешно, – сказала она. Голос дрогнул, хотя она пыталась говорить резко. – Если это твой прикол, Марк, то я тебе…Лили резко поднялась на ноги. – Я тут! – вскинул руки Марк. – И у меня нет диктофона в кармане.

Шёпот повторился, теперь уже другие имена. Тихо, но отчётливо.

Итан поднял фонарик. Луч резанул темноту, но тут же потерялся среди стволов. Ничего. Только чернота, плотная, как ткань.

– Может… проверим? – спросил он негромко, будто боялся, что лес услышит.

– Ты с ума сошёл? – Сэм прижала к груди плед. – Там кто-то есть. Или что-то. Мы должны… не знаю, позвонить в полицию?

– И сказать что? – Лили посмотрела на неё. – «Алло, шериф, в лесу кто-то шепчет наше имя»? Отличный повод упечь нас всех в дурку.

Они снова переглянулись. Внутри каждого боролись страх и то самое подростковое чувство, что если не пойти сейчас, если не узнать – потом всю жизнь будешь вспоминать и ненавидеть себя.

– Ладно, – сказал Итан и шагнул к лесу. – Только посмотрим. И сразу назад.

Фонарики тряслись в руках. Дорога петляла, корни цепляли за обувь. Казалось, что лес гудит, хотя на самом деле это просто сердца били слишком громко. У каждого свой ритм, но вместе они складывались в одну, тревожную мелодию.

– Ненавижу тебя, – пробормотала Сэм за спиной Итана. – Вот честно, Итан, я тебя ненавижу.

– Ты это говоришь каждый раз, когда делаешь то, чего боишься, – ответил он, даже не оглядываясь.

Марк хмыкнул. – Ну, хоть весело будет, если нас сожрут.

– Заткнись, – сказала Лили.

И вдруг – лес закончился.

Они вышли из леса, словно вынырнули из густой, вязкой темноты в другое пространство. Поляна раскинулась полукругом, и первое, что ударило в глаза, – свет.

Факелы.

Дюжина, не меньше. Вбиты прямо в землю, их огонь колыхался на ветру, и казалось, что он дышит. Не электрический свет – живой, древний. От него пахло смолой, обугленным деревом, чем-то липким и чужим.

И посреди этого – круг.

Земля была исполосована линиями, выжженными или выцарапанными чем-то острым. Сложные узоры, сплетённые в единую вязь, уходили один в другой, и глаза не сразу могли уловить рисунок. Казалось, что символы живут собственной жизнью: стоит отвернуться – и линии меняют форму.

– Что… это? – прошептала Сэм, хватаясь за рукав Итана.

Он не ответил. Горло перехватило, а язык словно прилип к нёбу.

– Похоже на… – начал Марк, но так и не закончил. Слово «ритуал» повисло в воздухе, не произнесённое, но понятное всем.

Лили сделала шаг вперёд. Её лицо озарял огонь, и в глазах отражались пляшущие языки пламени.

– Они… зовут нас, – сказала она. Голос был тихий, но уверенный. – Вы же слышите?

Шёпот стал громче. Уже не со стороны леса – прямо отсюда, из центра круга.И они услышали.

Тонкие, едва уловимые голоса, словно тысячи людей говорили сразу, не на английском, не на каком-то языке вообще. Не слова – звуки. Но эти звуки лезли прямо в мозг, заставляя кожу покрываться мурашками.

Том нервно усмехнулся:

– Ну, всё ясно. Какие-то чокнутые секты. Завтра об этом напишут в газетке. «Группа подростков нашла сатанистов в лесу». Красота.

Но в его голосе не было уверенности. Он смотрел на круг слишком долго, слишком пристально, будто сам не мог оторваться.

Итан шагнул ближе. С каждым шагом звук усиливался, и сердце билось быстрее. Он чувствовал запахи: горелой смолы, мокрой земли, странной горечи в воздухе, похожей на железо. И ещё что-то. Запах, которого он не знал, но который ощущался древним. Старше самого леса.

– Ребята… – его голос дрогнул. – Может, пойдём обратно?

– Поздно, – сказала Лили. Она уже стояла почти на краю круга.

Огонь факелов качнулся, и в тот миг все пятеро ощутили странное: будто пространство вокруг них дрогнуло. Как тонкая ткань, натянутая на что-то огромное и чужое.

И тогда они переступили.

Один за другим.

Шаг внутрь круга.

Шёпот взвился, стал оглушительным, а потом – резкая, обжигающая белизна. Вспышка, настолько яркая, что мир исчез.

И тьма.

Когда они переступили границу круга, мир вокруг рухнул.

Сначала был звук – высокий, пронзительный, как звон разбитого стекла, растягивающийся на вечность. Он пронзил каждую клетку их тела. Потом – свет.

Не свет, который можно описать. Он был живым. Белый и горячий, как дыхание гигантского существа. Он не падал сверху – он исходил изнутри них самих. Сначала слепящая яркость, потом боль, глубокая, как если бы кто-то вгрызался в их души.

Они закричали. Но крик превратился в тишину.

Время растянулось. Они падали, и падение длилось вечность. Каждый оказался в собственной тьме.

Видение Итана было холодным и звериным. Он стоял на вершине горы, и снег хрустел под его ногами. Его кожа покрывалась шерстью, мышцы рвались, тело изменялось. Он слышал себя – свой крик, но этот крик был одновременно и человеческим, и животным. Вдалеке мерцали глаза, сотни пар – чужие глаза, которые смотрели на него с голодом. Он чувствовал зубы, когти, и понимал: его плоть – теперь не только его. Это было начало, и оно пугало, но манило.

Голос в видении шептал: «Ты – охотник. Ты – зверь. И ты никогда не будешь один».

Лили оказалась в длинном коридоре, стены которого были обложены зеркалами. Она шла вперёд, и каждое отражение показывало её с кровавыми клыками. Её руки дрожали, а глаза горели красным светом. Она слышала своё сердце, но оно билось слишком быстро. В зеркалах она видела тьму, и эта тьма шептала ей, обещая бессмертие.

Она протянула руку к зеркалу, и в этот момент зеркало обрушилось в неё, наполнив холодом и жаждой.

Голос говорил: «Ты перестанешь бояться смерти. Ты станешь её хозяйкой».

Сэм увидела себя сидящей в древней библиотеке, среди гор книг, покрытых пылью веков. Страницы сами перелистывались, а над ними парили знаки, которые она не могла прочесть, но понимала. Кристаллы света падали с потолка, касались её пальцев, и внутри неё зарождалась сила. Она чувствовала, как слова становятся её властью.

Видение шептало: «Ты – ключ. Ты – заклинание. Ты можешь изменить всё, но цена будет велика».

Марк оказался в подземелье, где стены были живыми, они дышали. Из тени появлялись сущности, их силуэты были размыты, но излучали холод. Его тело изменялось, кожа трескалась, открывая под собой чёрную, как смола, материю. В его груди горел огонь, и он слышал голос:

«Ты – разрушение. Ты – сила, которая не знает границ. Но ты не сможешь вернуться».

Марк вытянул руку, и тьма впилась в него.

Тайлер стоял на краю обрыва, под ним – море крови, отражавшее ночное небо. Его тело было лёгким и сильным одновременно, а в венах текла холодная жидкость. Он слышал в себе жажду – не только крови, но знания, власти. Его взгляд скользил по морю, и он понял: это – начало его новой сущности.

Голос сказал: «Ты – наследие. Ты – ночь. Ты обретёшь силу, но потеряешь себя».

И вдруг – тьма стала уходить. Слепящий свет погас, и они упали на землю. Сердца стучали, дыхание сбилось, и в ушах звучала пустота.

Они очнулись утром, лежа на поляне. Круг исчез, как будто его и не было. Только земля под ними ещё хранила тепло – и тихий, едва слышный шёпот.

Глава 2. Пробуждение

Утро пришло тихо.

Сначала никто не двигался. Только лёгкий шелест листвы и едва слышный плеск воды. Солнце медленно пробивалось сквозь туман, и первые лучи ложились на траву, делая капли росы похожими на мелкие звёзды.

Итан открыл глаза первым. Мир казался странно мягким – свет как будто шел сквозь слой воздуха, который не существует в обычном мире. Он потянулся, почувствовал тяжесть в голове и странное ощущение, будто в его венах течёт не только кровь.

– Эй… – пробормотал он, не сразу понимая, кто рядом. Рука наткнулась на плечо Лили.

Ллии охнулась, открывая глаза. Её взгляд был мутным, и она медленно села, обхватывая колени.

– Голова… – сказала она тихо. – Всё болит.

Марк и Сэм проснулись следом. Каждый ворочался, словно просыпаясь после тяжёлого сна, но их лица были переполнены недоумением. Тайлер лежал неподвижно, глаза закрыты, дыхание тяжёлое.

– Что… что произошло? – спросила Сэм, садясь на траву. Её голос дрожал.

– Мы были в круге, – ответил Итан. – Вчера… ночью.

Все переглянулись. Никто не сказал ничего. Память была мутной. Лишь отдельные фрагменты всплывали: свет, шёпоты, падение.

Лили прижала ладонь к груди. Её пальцы дрожали.

– Мне… холодно, – сказала она. – Но при этом внутри… что-то горит.

– Горит? – переспросил Марк, и его голос звучал глухо. – Ты серьёзно?

– Да, – кивнула Лили. – Это странно.

Тайлер всё ещё молчал. Он открыл глаза, но они были как будто темнее обычного. Он сел, потянулся, и в этот момент пальцы его руки слегка сжались, как когти.

– Я… не знаю, – тихо сказал он. – Но у меня странное ощущение. Как будто я… изменился.

Через час они уже собрались у озера, сидя в полном молчании. Никто не хотел обсуждать то, что произошло ночью. Вместо этого каждый пытался понять, что происходит с ним.

Итан почувствовал резь в мышцах. Движения давались труднее, чем раньше. Его колени слегка дрожали.

Сэм жаловалась на странную усталость. Она могла сидеть и слушать, как трещит костёр, но стоило встать – её ноги словно наливались свинцом.

Лили отметила странную тягу к крови. Сначала она думала, что это просто голод, но вскоре поняла, что это не обычный голод. Желание было не физическим – оно исходило глубже.

Марк стал раздражительным. Он взрывался по любому поводу. Даже шутки Итан воспринимал как вызов.

Тайлер молчал, но его взгляд стал холодным и внимательным. Он замечал движения в лесу, которых остальные не слышали.

К вечеру странности усилились. У каждого появились свои признаки:

Итан заметил, что ночная тьма перестала пугать его. Напротив – он чувствовал себя в ней комфортно. Его зрение становилось острее.

Лили начала замечать, что кожа её светится в темноте едва уловимым холодным светом.

Сэм вдруг стала чувствовать чужие эмоции, как будто их можно было читать, словно открытую книгу.

Марк стал чувствовать необычный прилив сил – но вместе с этим возникало чувство агрессии, словно кто-то внутри него подталкивал к насилию.

Тайлер почувствовал, что его слух изменился. Он мог слышать шаги за сотни метров, даже дыхание животных в лесу.

Они сидели у костра и молчали. Никто не хотел озвучивать свои подозрения, но молчание было тяжёлым. Оно сгущалось, словно воздух перед бурей.

Итан наконец сказал:

– Мы все изменились. Но не знаем как и почему.

Лили кивнула:

– И, кажется… мы этого не выберали.

Сэм взглянула на всех, и в её глазах появилась тень.

– Может, мы уже не те, кем были вчера…

Их глаза встретились. И в этот момент среди шумов леса снова раздался шёпот.

Тихий, едва слышный, но такой близкий.

– …Добро пожаловать домой, – прозвучало.

День прошёл медленно. Они расходились по домам, но никто не спал спокойно. Вечером над городом лёг странный туман. Он не был густым, как обычно в болотах, но висел низко, словно тяжёлое покрывало, сжимавшее горло.

На улицах стало тихо. Соседи закрывали окна раньше обычного, оставляя дома в полумраке. В воздухе пахло влажной землёй и чем-то более древним – запахом, который никто не мог назвать. Даже Лили, привыкшая к ночным прогулкам по лесу, почувствовала его.

Итан заметил это первым, когда возвращался домой. Он остановился у забора, слушая. Тишина была неестественной – и в ней прятался звук. Тихий шёпот, который казался где-то совсем рядом, но не исходил из конкретного источника.

Он вздрогнул. Внутри груди что-то ёкнуло, словно сердце перестало биться на мгновение.

Ночью все встретились снова, у старого костра на поляне возле озера. Каждый выглядел по-своему.

Лили сидела с опущенной головой, её пальцы нервно теребили край пледа. Марк курил, хотя никогда этого не делал, и взгляд его был слишком острым, почти звериным. Сэм не отрывала глаз от костра, будто в его танцующих языках пламени искала ответ. Тайлер молчал, его взгляд был направлен в глубину леса, и казалось, что он смотрит не сюда, а куда-то за пределы реальности.

– Мы снова слышали, да? – тихо сказал Итан. Его голос дрожал, хотя он старался быть спокойным.

– Слышали, – подтвердила Лили. – Когда мы пришли сюда, он снова был там. Голос. Тот же шёпот.

Марк фыркнул:

– Ну, это просто городские байки. Мы сами себе придумали это.

– Может быть, – ответила Сэм, но её тон был неуверенным. – Но я не хочу это проверять.

Тайлер наконец заговорил:

– Не просто проверять. Это внутри нас. Я чувствую это.

Молча они слушали. И тогда – ветер поднялся вдруг, без предупреждения. Он был холодным, пронизывающим до костей, и принёс запах железа, крови и чего-то гнилого.

Костёр вспыхнул сильнее, но пламя стало странным – тёмным в основании, как если бы внутри него горела сама ночь.

Они ещё не знали, что ночь принесёт каждому из них, но изменения уже начали проявляться.

Итан почувствовал, что его тело реагирует иначе. Когда он поднялся, ноги дрожали, но шаги стали легче. Он заметил, что в темноте видит лучше, чем днём. Тени вокруг казались живыми, шевелились, но исчезали, как только он моргал.

Лили ощутила жгучую жажду. Не простую жажду воды, а нечто другое – тягу, которая росла в ней. Когда она взяла кружку воды, она ощущала, как вкус превращается в горечь, а в горле остаётся холодный, металлический привкус. Её кожа стала холодной на ощупь, и она заметила, что в темноте у неё слегка светятся глаза.

Сэм заметила странное ощущение в голове. Словно вокруг неё были голоса, даже когда все молчали. Её кожа покрывалась мурашками, когда кто-то приближался – даже тихо. Её слух стал настолько острым, что она могла различать шёпот, доносящийся издалека, которого никто другой не слышал.

Марк начал ощущать раздражение, которое не проходило. Любой звук, любое движение вокруг вызывали вспышки гнева. Его кожа покрылась тонкой сетью сосудов, которые были видны даже при слабом свете. Иногда ему казалось, что изнутри его тянет в глубь, туда, где нет света.

Тайлер почувствовал, что его тело и разум начинают меняться. Его слух стал сверхчувствительным, он различал звуки, которых не должно было быть – биение сердца за сотни метров, шёпот, исходящий из самой тьмы. Его кожа будто стала тоньше, и холодный ветер касался её сильнее, чем у остальных.

Когда они сидели у костра, Лили вдруг замерла.

– Он снова здесь… – прошептала она.

Они затихли.

Вокруг слышался шёпот. Лёгкий, невнятный, как будто сотканный из дыхания и тени. Он не исходил откуда-то конкретно – он был повсюду.

– Это круг, – сказал тихо Тайлер.

– Он не исчез. Он внутри нас.

Марк хмыкнул, но его голос дрожал.

– Ну, что ж… тогда мы обречены.

Итан встал, устало потирая лицо:

– Мы должны понимать, что с нами происходит. Иначе… мы потеряем себя.

В этот момент ветер усилился, огонь костра разгорелся ярче, и шёпот превратился в слова.

Тонкие, тихие, но отчётливые:

– Вы выбрали нас. И мы выбрали вас.

Молча они смотрели друг на друга. Никто не мог сказать, что будет дальше. Но все понимали одно: это только начало.

Глава 3. Первая ночь перемен

Сумерки накатывали тяжёлой, влажной волной. Воздух стал густым, как суп из тумана, и каждый вдох казался проникновением в чужое тело. Лес вокруг озера словно затих – исчезли звуки насекомых и птиц, осталась только глухая тишина.

Солнце скрылось за линией деревьев, но воздух не стал холоднее. Наоборот – он налился странной тяжестью, как перед грозой, но без ветра.

Пятеро друзей снова собрались на поляне, где ещё пару дней назат стоял круг. Сегодня круг исчез, но чувство, что он где-то рядом, не отпускало.

Марк первым нарушил тишину.

– Всё это глупо. Мы уже час тут сидим и молчим. Давайте хотя бы костёр разведём.

Итан кивнул, но огонь они не зажгли. Сумерки казались слишком густыми, чтобы свет костра мог проникнуть в них.

Они сидели в кругу – но теперь уже без ритуала, просто пятеро в тени леса. И каждое движение казалось медленнее обычного, будто воздух был вязким.

Итан заметил, что его слух стал странно острым. Он слышал, как вдалеке за деревьями что-то скребётся – тихо, но ритмично. Он повернул голову, но никто не шевельнулся. Сердце его билось ровно, но в груди появилось странное напряжение.

– Вы слышите? – спросил он, едва шёпотом.

Лили кивнула. Её глаза сверкнули в темноте, как будто внутри них загорелся свет.

– Это он. Шёпот.

Сэм судорожно сглотнула.

– Это невозможно… – сказала она. – Он был внутри нас вчера. И я чувствую его снова.

Марк рассмеялся, но смех был натянутым.

– Ну да, ещё одна ночь мистики. Грустно, ребята.

Он не заметил, что его кожа стала бледнее обычного, а вены на шее выделились чёткими синеватыми линиями.

Тайлер сидел в тени, почти не шевелясь. Он не говорил, но в глазах у него блуждала странная, холодная тьма.

Часы ползли медленно. Кажется, ночь не хотела кончаться. Лес вокруг становился гуще, тёмнее. Тени растягивались, будто кто-то вытягивал их из самого сердца земли.

Лили почувствовала странную жажду. Она взглянула на своё запястье и увидела, что кожа под пальцами холодная, почти ледяная. Её охватила лёгкая паника.

– Я хочу пить, – сказала она тихо. Не просто пить воду – именно пить, что-то тёмное, густое, как жизнь сама.

Сэм заметила, что её мысли стали резче, яснее, но вместе с этим – как будто кто-то вошёл в её голову. Она слышала – или, точнее, чувствовала – эмоции друзей. Их страх, сомнения, и даже гнев Марка.

Итан почувствовал, как мышцы в ногах подрагивают. Он встал, но его шаги были неловкими. В груди появилось странное ощущение – как будто внутри него дёргается зверь, который пытается вырваться.

Марк, напротив, стал раздражительным. Он швырнул камень в озеро, и камень взмыл в воздух, ударившись о поверхность с тихим всплеском. Его пальцы сжались в кулак, и кровь в венах забурлила.

Тайлер всё время сидел неподвижно, но его взгляд был направлен куда-то в темноту. Он словно слушал голоса, которых остальные не могли слышать.

Не обычный шум – это был чёткий, ритмичный шёпот. Он стал громче, ближе. Слова стали различимы. Они не звучали по-английски, но в них ощущалась сила, древняя и страшная.Вдруг из леса донёсся звук.

– Вы слышите? – Лили вздрогнула, глядя на друзей. – Он зовёт.

Ветер стих, и шёпот заполнил пространство вокруг них. Это было не просто звуковое явление – он проникал в голову, как холодный нож. Они замолчали.

– Мы должны уйти, – сказала Сэм, но её голос был слишком тихим, почти безвольным.

– Нет, – ответил Марк резко.

– Мы должны понять.

Итан кивнул, но сам понимал, что слова Марка – лишь маска. В его груди что-то бурлило, что-то, что не поддавалось контролю.

В эту ночь каждый из них впервые ощутил прикосновение перемен.

Итан ощутил странное тепло в груди, смешанное с холодом, будто внутри него боролись два существа. Он заметил, что его ногти стали жёсткими, а дыхание – быстрее.

Лили почувствовала, что её жажда растёт, и страх сменяется желанием. Желанием, которое не было похоже на обычный голод.

Сэм испытала волну энергии, которую она не могла объяснить. Её мысли стали острыми, как лезвие, но вместе с этим появилось чувство чужого присутствия внутри неё.

Марк заметил, что его кожа покрывается тонкой сетью сосудов, которые светились при свете луны. Сердце билось всё быстрее, а внутри что-то шептало ему.

Тайлер ощутил, что его слух усилился до невозможного. Он слышал дыхание друзей, шёпот ветра в листьях, отдалённый звук шагов в лесу.

Последний шёпот ночи

Вдруг шёпот стал громче, плотнее, как если бы он собрал в себе голоса всех ночей, всех существ, что когда-либо жили в лесу. Он превратился в одно слово:

– Выбрали.

Все замерли. Тишина обрушилась, как тяжёлый камень.

Итан посмотрел на друзей. В их глазах отражалась не только тревога – там уже жила изменённая часть каждого.

Тайлер просто сидел в темноте и слушал – слушал то, что никто не мог услышать.Лили прикусила губу, чувствуя, как жажда внутри неё становится всё сильнее. Сэм дрожала, но её глаза горели. Марк сжал кулаки.

И они знали, что эта ночь – не окончание. Это было начало.

Солнце встало лениво. Оно выглядело тусклым, словно потеряло силу пробиваться сквозь плотный утренний туман. Птицы чирикали как всегда, но их голоса казались слишком резкими, слишком навязчивыми.

Друзья проснулись почти одновременно. Никто не чувствовал себя отдохнувшим. У всех – серые лица, красные глаза, будто ночь была не сном, а долгим, изнуряющим испытанием.

Итан первым поднялся и тут же схватился за грудь.

– Чёрт… – прошептал он. Сердце колотилось так, будто он только что пробежал милю.

– Ты в порядке? – спросила Сэм, приподнявшись на локте.

Он кивнул, но глаза его выдали: нет, не в порядке.

Все пятеро понимали: то, что они видели во вспышке, не было просто видением. Это было чем-то большим.

Лили вспомнила, как во сне она стояла над тёмным телом, и губы её были влажными. Она провела рукой по лицу и вздрогнула: кожа была холодной, будто она пролежала в снегу.

Сэм сидела неподвижно, глядя в землю. Она боялась признаться, но всё ещё слышала чужие голоса. Шёпот не ушёл, он остался – тихим эхом на краю сознания.

Марк молчал. Но его руки дрожали. Он вспомнил, как во сне ломал чью-то шею, и кости хрустели слишком реально.

Тайлер был самым спокойным. Слишком спокойным. Он сидел, склонив голову набок, и, кажется, слушал. Но слушал не их.

К полудню стало ясно: с ними что-то происходит.

Итан заметил, что его ногти стали длиннее, чем вчера. Не просто чуть-чуть – они словно выросли за ночь. Острые, крепкие. Он пытался обломать их, но ногти не ломались.

Лили не чувствовала вкуса завтрака. Хлеб, колбаса, вода – всё казалось безвкусным. Но когда Марк порезал палец ножом, её взгляд сам собой упал на алую каплю. Её дыхание участилось. Она отвернулась, но жажда осталась.

Сэм вдруг поняла, что знает, о чём думает Итан. Он сидел рядом, теребя ногти, и она отчётливо услышала в голове его мысль: «Не говорить. Никому не говорить».

Марк стал агрессивнее. Малейшее слово раздражало его. Когда Лили случайно толкнула его плечом, он обернулся с таким лицом, что девушка отшатнулась.

А Тайлер… Тайлер стал странно улыбаться. Временами он поднимал глаза к лесу и кивал, будто кто-то с ним разговаривал.

К вечеру они снова услышали это.

Шёпот. Тот самый, что вчера звучал на поляне. Но теперь он был не снаружи – он шёл изнутри.

Итан схватился за голову.

– Господи… перестаньте… – он застонал.

Лили зажала уши, но это не помогло.

Сэм просто замерла, чувствуя, что слова тянутся к ней, переплетаются, становятся частью её собственных мыслей.

Марк сжал кулаки, и его суставы хрустнули.

– Я больше так не могу! – выкрикнул он.

Тайлер же просто улыбался.

– Они учат нас, – сказал он. – Они дают нам то, чего мы всегда хотели.

Когда солнце окончательно спряталось, перемены стали осязаемыми.

Итан не мог уснуть. Его тело горело, мышцы напрягались. Луна висела в небе, и он чувствовал её так, словно она била прямо в кровь.

Лили не спала из-за жажды. Она облизывала губы до крови, и это лишь усиливало желание.

Сэм металась в бреду. Её мысли разрывали чужие голоса – смех, плач, крики.

Марк не заметил, как ломал ветку руками – просто сжал её, и дерево треснуло, как сухая соломинка.

Тайлер сидел в темноте и шептал. Его шёпот повторял чужие слова, и от этого становилось ещё страшнее.

И так они встретили вторую ночь.

Ночь пришла незаметно. Казалось, солнце просто исчезло, растворилось, оставив вместо себя серую вату тумана. Лес вокруг был тих, слишком тих. Даже комары не жужжали, будто сама природа решила: сюда не стоит лезть.

Они легли, но сон не приносил облегчения. Он пришёл, но не как отдых, а как дверь, ведущая в иной мир. И каждый прошёл через неё один.

Итану снилось, что он бежит. Лес мелькал вокруг, деревья сливались в одно длинное размазанное пятно. Его дыхание рвалось наружу, но он не уставал. Наоборот, каждое движение приносило странное удовольствие, будто он создан для этого бега.

Он слышал запахи. Да, именно запахи. Он чувствовал гниль в корнях деревьев, почувствовал, как где-то рядом шмыгнула крыса, и мог сказать, что она беременна. А потом – резкий, пьянящий запах. Кровь.

Он замедлил шаги. Впереди на тропе стоял олень. Красивый, огромный, его дыхание паром вырывалось в холодный воздух. Итан знал, что это сон. Но не мог остановиться. Челюсти его наполнились жгучей болью, зубы ломались, вытягивались. Он зарычал.

Рычание было не человеческим.

Он проснулся в крике, но рот был полон слюны, а под ногтями – земля, будто он копал их во сне.

Лили снилось, что она стоит посреди школы. Пустой коридор, яркий свет ламп. Вдали идёт толпа учеников, но она слышит не шаги – она слышит пульс.

Каждый удар сердца, каждое движение крови по венам отзывалось в её висках. Она видела шеи – такие хрупкие, такие беззащитные. Её губы дрожали, зубы ныли.

Один из учеников обернулся. Это был Марк. Он улыбнулся ей, и на его губах появилась красная капля. Он не заметил, а она почувствовала, как внутри всё перевернулось.

Она шагнула вперёд, схватила его за плечи и вцепилась зубами в горло. Тёплая кровь хлынула, и это было блаженство, самое сладкое, что она когда-либо знала.

Она проснулась с криком, и рот её был в крови. Но это была её собственная губа – она прокусила её до крови во сне.

Сэм снилось, что она сидит в старом доме. Вокруг – книги. Сотни книг, полки уходят вверх, теряясь в темноте. Она тянет руку, и книга сама падает в её ладонь.

Она открывает её, и слова начинают шевелиться. Сначала буквы складываются в знакомые фразы, потом они оживают, ползут по страницам, как черви. Но она понимает их. Она знает их.

Вдруг слова превращаются в голоса. Они шепчут ей, зовут её по имени.

– Сэм… Сэм… Сэм…

Она поднимает голову и видит зеркала вместо стен. В каждом зеркале – она сама, но с разными лицами: смеющаяся, плачущая, злая, мёртвая.

Она проснулась в холодном поту, а шёпот всё ещё звенел в её голове. И когда она посмотрела на землю рядом, на сухие листья, они шевелились, будто их тронула невидимая рука.

Марк видел, как он идёт по улице своего города. Всё знакомо – дома, магазины, машины. Но люди… люди были странные. Каждый, кого он видел, шептал. Смеялся над ним.

– Жалкий… Слабак… Ничтожество…

Он шёл быстрее, а слова становились громче. Он пытался заткнуть уши, но шёпот звучал прямо в голове. Тогда он схватил первого встречного за горло. И сломал. Легко. Как будто кости были сделаны из бумаги.

Смех стих. Он почувствовал тепло на руках и увидел кровь. Его не было стыда. Наоборот – это было приятно.

Он проснулся с ревом. Его руки сжаты в кулаки так сильно, что ногти впились в ладони, оставив глубокие следы.

Тайлеру снился лес. Чёрный, бесконечный. Деревья были выше неба, их ветви переплетались, образуя потолок. И в этом лесу он не был один.

Тени ходили рядом. Сотни, тысячи теней. У них не было лиц, но они шептали ему. Голоса были ровными, уверенными.

– Ты наш… Ты слышишь нас… Ты будешь с нами…

И он улыбался. Потому что знал: это правда.

Он проснулся тихо, без крика. Его глаза блестели в темноте, и на его губах играла тонкая улыбка.

Глава 4. Недомогание

Солнце поднялось лениво, но света от него было мало. Сквозь густой туман оно выглядело как жёлтая, больная лампочка в старом подъезде. Воздух тянул сыростью и гнилью, словно ночь не ушла до конца.

Ребята просыпались медленно, по одному, будто их тела сопротивлялись пробуждению.

– Чёрт… – пробормотал Итан, потирая глаза. – Я будто всю ночь бегал марафон.

Лили сидела на камне, прижимая руки к животу.

– Я голодна, – сказала она тихо, но не так, как обычно говорят. В её голосе было что-то резкое, требовательное.

– Хочешь бутер? – Марк достал из рюкзака пакет с остатками еды.

Лили глянула на хлеб, сыр и колбасу, скривилась, как будто он предложил ей жевать картон.

– Нет. Это… не то.

Сэм пошла к озеру умыться. Склоняясь над водой, она заметила, что зрачки у неё расширены, словно она всё ещё в темноте. Она провела рукой по лицу, и пальцы дрогнули – вода вокруг ладони пошла рябью, хотя ветра не было.

– Господи… – прошептала она. И тут же услышала тихий ответ:

– Сэм…

Голос был внутри, не снаружи. Шёпот знакомый, липкий, из ночного кошмара.

Итан, в это время пытаясь разжечь костёр, почувствовал резкую боль в пальцах. Он отдёрнул руку и увидел, что ногти будто стали крепче, толще, чуть длиннее. На миг показалось, что это когти.

– Ребята… у меня что-то с руками… – он показал ладони.

– Да у тебя просто грязь под ногтями, – отмахнулся Марк. Но глаза его дёрнулись, когда он сказал это.

Лили всё это время молчала. Она стояла чуть в стороне, глядя на Марка. И вдруг уловила запах – резкий, солёный, сладковатый. Его пульс бился где-то в районе шеи, и Лили слышала его так отчётливо, словно кто-то барабанил пальцами по столу.

Она сглотнула. В горле пересохло.

– Лили? – спросил Марк, заметив её взгляд. – Ты чего?

Она резко отвернулась.

– Ничего. Просто устала.

Марк сам был не в порядке. Он пытался поднять рюкзак, но лямка запуталась. Когда он дёрнул её в третий раз и ничего не вышло, он сорвался. Рюкзак с треском полетел о дерево, лямка оборвалась, содержимое рассыпалось по земле.

– Да чтоб тебя! – заорал он и ударил кулаком по стволу.

Хруст был мерзкий, влажный. Но это был не его кулак. Это треснула кора дерева. Марк отдёрнул руку, глядя на целые пальцы, лишь слегка покрасневшие.

– Вы это видели?.. – выдохнул он.

А Тайлер всё время сидел в стороне. Он не говорил. Просто наблюдал. Его глаза были спокойны, слишком спокойны, как у человека, который знает больше остальных.

Когда Лили отвернулась от Марка, Тайлер тихо улыбнулся.

– Начинается, – сказал он почти беззвучно. Но Сэм услышала.

Она подняла голову, и на миг ей показалось, что вокруг Тайлера воздух дрожит, будто от жары.

Они ещё пытались делать вид, что всё в порядке. Что всё можно объяснить: усталостью, стрессом, сном. Но каждый уже понимал – их тела больше не их.

А самое страшное – это начало происходить не только ночью.

День выдался серым. Солнце будто не хотело подниматься выше верхушек деревьев, и казалось, что утро застряло посередине, не решаясь стать полднем. Они бродили вдоль озера, собирая вещи, стараясь делать вид, что всё нормально. Но каждый шаг отдавался в теле чужим звуком.

Сэм то и дело хваталась за голову – шёпот не прекращался, он жил где-то под черепом, словно там поселились крысы и скребли когтями по костям. Лили не отводила глаз от чужих шеек, и ей казалось, что каждый из друзей стал ходячим сосудом, наполненным для неё. Итан шёл впереди, но время от времени оборачивался, рыча под нос, сам не замечая.

Марк нервно жевал губу, и кожа на его руках уже покрывалась красными следами от собственных ногтей – слишком сильный хват. А Тайлер всё шёл и шёл, будто ему не нужно отдыхать. И в его спокойствии было что-то неправильное.

Они остановились у поваленного дерева. Сэм хотела присесть на него, но в этот момент из кустов выскочил заяц и помчался прочь.

Итан вздрогнул и… зарычал. Громко, низко, не по-человечески. Рык сорвался с его горла так естественно, что он сам испугался.

– Чёрт! – он закрыл рот ладонью, глаза расширились.

– Ты слышал себя? – спросила Сэм.

Итан кивнул, весь в дрожи. – Это был… не я.

Но они все знали – это был именно он.

Когда они шли дальше, Марк порезался о ветку. Маленькая царапина на руке. Но для Лили это было как гром среди тишины.

Запах крови ударил ей в нос, яркий, медовый, сладкий. Она шагнула ближе, не осознавая. Её зрачки расширились, губы дрожали.

– Лили? – Марк отступил.

Она дышала часто, как собака.

– Прости… – прошептала она и зажала рот руками. Но внутри уже горело – не хлеб, не мясо, только кровь могла погасить этот пожар.

Они остановились на привал. Сэм пыталась записывать в блокнот, но карандаш вдруг покатился со скамейки. Она протянула руку – и в этот момент карандаш сам прыгнул к её пальцам.

Она вскрикнула и уронила его.

– Видели? – её голос дрожал.

– Ты его подхватила, – попытался отмахнуться Марк.

– Нет, он сам… сам! – Сэм смотрела на карандаш так, будто он был живой.

Шёпоты в её голове засмеялись.

Марк, желая доказать, что всё это просто стресс, ударил ногой по валуну у тропы. И в ту же секунду валун, весивший не меньше ста килограммов, качнулся и с глухим стуком перекатился на бок.

Все замерли.

– Я… – он выдохнул. – Я не так сильно ударил.

Кулаки его дрожали, и в глазах мелькала смесь ужаса и восторга.

А Тайлер только улыбался.

– Вы думаете, это плохо? – сказал он тихо. – Это ещё только начало.

Солнце спряталось за облаком, и на миг казалось, что вокруг него сгустились тени. Они будто колыхнулись, ожили, прижались к его ногам.

– Ты видел это? – прошептала Сэм.

– Что видел? – спросил он равнодушно, глядя прямо на неё.

Они замолчали. Впервые каждый понял: то, что с ними происходит, – не усталость, не стресс. Это реальность.

И главное – теперь они не могут это спрятать даже днём.

Глава 5. Учитель истории

Следующая неделя началась с возвращения в школу.

Старая трёхэтажная коробка из красного кирпича, облупившаяся, с узкими окнами, вечно тянула откуда-то сыростью и чем-то ещё, чем обычно пахнут школьные коридоры в маленьких городках Мэна: смесью пота, дешёвого кофе и бумаги, которая давно должна была отправиться на макулатуру.

И вроде всё было по-старому. Толкотня у шкафчиков, визг девчонок на переменах, ленивый смех баскетболистов в раздевалке. Но для них – Лили, Итана, Сэм, Марка и Тайлера – теперь этот шум казался каким-то ненастоящим, как если бы мир стал другим.

Лили в первый же день заметила странность: сидя на английском, она вдруг услышала, как сердце Джессики Харрис стучит рядом, быстро-быстро, будто та бегала, хотя девчонка просто списывала с доски. Шум классового смеха заглушал многое, но этот ритм бился прямо у неё в висках.

Итан ловил каждый скрип половиц, каждый звонкий удар локтя по парте, будто его уши стали ловушками для любых шумов. Даже шёпот одноклассников за спиной резал по нервам.

Сэм же всё чаще чувствовала, что вещи подчиняются её прихотям. На истории она случайно уронила ручку… и та вдруг скользнула обратно к её ладони, словно кто-то подтолкнул её снизу. Никто, кажется, не заметил. Но мистер Грейсон заметил.

Он появился словно ниоткуда.

Новый учитель истории, о котором говорили, что он приехал «где-то из Нью-Хэмпшира». Высокий, с седыми висками и ясными серыми глазами, он вёл урок так, будто рассказывал легенду у костра.

– История, – сказал он тихим голосом, который почему-то слышали даже с самой задней парты, – это не даты. Даты – это крошки на дороге. История – это следы. Шрамы времени на земле и людях. И если вы умеете смотреть, то увидите больше, чем можно прочитать в книгах.

Он говорил о древних кельтах, о лесах, которые «помнят больше, чем люди». О жертвенных камнях, что стояли веками и будто дышали. Слова его ложились тяжёлым, липким осадком в сознание.

Сэм вдруг заметила, что он смотрит прямо на неё. Не как учитель – скорее как врач, пытающийся понять, что внутри пациента. Она поспешно отвела взгляд, но почувствовала, что сердце ударилось в грудь так сильно, что услышала даже Лили.

На следующем уроке мистер Грейсон задержал их.

– Итан. Лили. Сэм. Марк. Тайлер. Останьтесь.

Это прозвучало спокойно, почти равнодушно, но все пятеро замерли. Обычно так говорят, если кто-то списывал или натворил глупость. Но выражение его лица не было ни злым, ни раздражённым. Оно было серьёзным. Слишком серьёзным для простого учителя.

Когда класс опустел, он закрыл дверь и подошёл ближе.

– С вами происходит кое-что,

– сказал он тихо.

– И не нужно делать вид, что нет.

– Простите?

– Марк хмыкнул, пытаясь скрыть неловкость.

– Мы ничего не делали.

– Ах да?

– серые глаза впились в Итана.

– А как насчёт того рыка на перемене? Думаешь, никто не заметил?

Итан побледнел, будто его ударили.

– Или твой «случайный» прыжок карандаша, Сэм.

– Его взгляд скользнул к девушке.

– Думаешь, это осталось незамеченным?

Сэм стиснула пальцы так, что костяшки побелели.

– Я знаю, что с вами,

– сказал Грейсон, и его голос теперь был почти шёпотом.

– Вернее… кого вы встретили в лесу.

У ребят холод прошёл по спинам. Никто ещё не осмеливался произнести это вслух. Никто, кроме него.

– Если вы не научитесь контролировать то, что в вас теперь живёт,

– продолжил он,

– вы разрушите не только себя. Вы разрушите весь этот город.

Тишина повисла гулкая, как в церкви ночью.

– Кто вы?

– спросил Тайлер, сглотнув.

На губах учителя мелькнула тень улыбки.

– Всю жизнь я задаю себе тот же вопрос. Я – друид. Последний из тех, кто хранит знание о балансе между миром живых и миром теней. Я вижу: вы стали частью этого баланса. Хотите вы этого или нет.

Он окинул их взглядом – каждого по отдельности.

– У вас есть два пути.

Первый – закрыть глаза и позволить силам сожрать вас изнутри.

Второй – слушать меня. Учиться. Держать зверя на цепи.

– А если не будем? – хрипло спросила Лили.

– Тогда этот лес заберёт вас, – просто сказал он.

Не угроза. Не предупреждение. Констатация факта.

– Завтра после уроков, – добавил он. – Старая библиотека при церкви. Если придёте – я покажу, как жить. Если нет… значит, судьба уже выбрала за вас.

И он ушёл, оставив их в классе одних, с пересохшими ртами и бешено колотившимися сердцами.

На следующий день после уроков они собрались у старой церкви.

Никто не сказал «идём» – просто каждый пришёл сам, будто их вёл невидимый зов. Здание выглядело заброшенным: обвалившаяся штукатурка, выбитые витражи, ржавая решётка у входа. Но дверь библиотеки сбоку оказалась открытой.

Внутри пахло пылью, старой бумагой и прелыми досками. Тусклый свет лился из единственного окна, затянутого паутиной. Полки с книгами тянулись вдоль стен, уходя вверх в темноту, и казалось, что они шевелятся, будто страницы сами перелистывались.

Мистер Грейсон ждал их за массивным дубовым столом. На нём лежали свитки, карты и потрёпанные тома, похожие на те, что никто не осмелился бы тронуть без перчаток.

– Вы пришли, – сказал он спокойно. – Значит, у вас ещё есть шанс.

Он разложил перед ними старую карту их города и леса.

– Всё это место – не просто земля. Оно всегда было перекрёстком. Здесь тоньше грань между миром живых и миром теней. И когда вы вошли в тот лес… грань коснулась вас.

Итан поёжился.

– Но… почему мы?

– Потому что лес выбирает сам, – ответил Грейсон. – Он всегда выбирает тех, кто стоит на грани. Между добром и злом. Между силой и слабостью.

Лили нахмурилась:

– А что теперь с нами будет?

– Теперь вам нужно научиться контролировать то, что растёт внутри. Иначе оно вырвется.

Он вынул из ящика стола небольшую деревянную шкатулку.

– Закройте глаза, – велел он. – И почувствуйте, что в этой комнате лишнее.

Ребята переглянулись, но подчинились.

Тишина накрыла их, только потрескивание досок и далёкий звон колокола пробивались сквозь неё.

Итан услышал запах – острый, металлический, похожий на ржавчину и кровь. Лили почувствовала пульс – чужой, тяжёлый, не похожий на человеческий. Сэм ощутила слова, будто кто-то шепчет прямо в ухо. Марк – жар в ладонях, желание сломать невидимую преграду. А Тайлер просто улыбнулся, словно знал ответ заранее.

Когда они открыли глаза, мистер Грейсон открыл шкатулку. Внутри лежал тёмный камень, треснувший, как уголь. И от него тянуло холодом, словно из могилы.

– Это всего лишь осколок, – сказал он. – Осколок из того мира. Но вы почувствовали его. Это значит, что у вас есть связь.

Он закрыл шкатулку и убрал обратно.

– Запомните: сила, что пробудилась в вас, не сделает вас героями. Она будет жечь изнутри, толкать к зверю. И только вы сами решите, кем станете.

Сэм спросила тихо:

– А вы… вы нас научите?

Грейсон кивнул.

– Я дам вам знание. Но за знание всегда платят.

Когда они вышли из библиотеки, вечер уже спускался на город. Небо было красным, как разлившаяся кровь, а лес темнел вдали.

Они молчали, каждый думал о своём. Но все знали: назад дороги уже нет.

Глава 6. Откровения

Старая библиотека снова встретила их скрипом половиц и запахом древней бумаги. В этот раз мистер Грейсон уже ждал их с горящей лампой на столе. Её тусклый свет отбрасывал длинные тени, и казалось, что за их спинами кто-то стоит, хотя там было пусто.

– Сегодня, – начал он, – я назову вас по именам. Не так, как в школе, а так, как теперь зовёт вас сама тьма.

Ребята переглянулись, но никто не решился прервать его.

Учитель встал и подошёл к Итану.

– Ты слышишь запахи, которых другие не чувствуют. Твоя ярость вспыхивает, когда приходит опасность. Лес сделал тебя оборотнем. Зверь внутри будет рвать твою плоть, ломать кости, требовать крови. Но если примешь его – ты станешь быстрым и сильным, защитником, каким люди бывают только в легендах.

Итан сглотнул, лицо побледнело.

– А если… не приму?

– Тогда зверь примет тебя, – спокойно ответил Грейсон. – И ты перестанешь быть человеком.

Теперь его взгляд упал на Лили.

– Тебя выбрала жажда. Ты – дитя ночи, Лили. Кровь станет твоей песней. Ты уже чувствуешь её в жилах других. Вампирша. Но не думай, что это всегда зло. Ты можешь научиться сдерживаться, питаться не жизнью, а силой, тенью. Но голод будет всегда. Всегда.

Лили дрожала, крепко прижимая руки к груди.

– А ты, Сэм, – он склонил голову, словно видел что-то над её плечом, – слышишь шёпот слов. Ты ведьма. Не в сказочном смысле, не та, что варит зелья в котле. Ты – сосуд для древних знаний. Голоса, что к тебе приходят, – это отголоски самого леса. Ты сможешь управлять ими или они сведут тебя с ума.

Сэм закрыла глаза, и ей на миг показалось, что в углу библиотеки действительно прошептали её имя.

Грейсон подошёл к Марку. Его голос стал жёстче.

– Тебя выбрала ярость. Демон внутри тебя – это не рога и хвост, как рисуют в церкви. Это сила, которая живёт в самой тьме. Ты будешь чувствовать удовольствие от разрушения, и с этим придётся бороться каждый день. Но если научишься направлять её – ни одна тварь не устоит против тебя.

Марк усмехнулся, но в глазах его мелькнул страх.

Наконец, он посмотрел на Тайлера. Долго, пристально.

– Ты… другой. Лес дал тебе то же, что Лили, но в ином виде. Вампир. Не просто хищник, а хранитель тьмы. У тебя будет выбор – стать хозяином ночи или её рабом.

Тайлер кивнул, губы его изогнулись в лёгкой улыбке, и в этом было что-то тревожное.

Мистер Грейсон вернулся к столу.

– Теперь вы знаете, кто вы. Но это лишь начало. Ваши тела будут меняться. Сны будут мучить вас. И каждый раз вы будете стоять на грани. Запомните: сила – это не дар. Это плата.

Он положил ладонь на древний том с кожаной обложкой.

– И если вы не научитесь платить правильно – вы заплатите жизнями тех, кто вам дорог.

Тишина опустилась на библиотеку, тяжёлая и вязкая, как туман. И каждый из них понял: дорога назад закрыта.

Ни один из них не заговорил сразу. В старой библиотеке звенела тишина, и только капелька воды где-то в углу падала в металлическое ведро. Слова Грейсона висели в воздухе, как приговор.

– Плата… – наконец прошептала Лили. – То есть… мы больше никогда не будем обычными?

Грейсон посмотрел на неё долгим взглядом. – Нет, – ответил он спокойно. – Но это не значит, что вы должны стать чудовищами. Сила может подчинить вас. Но её можно подчинить и самому.

– Подчинить зверя? Да я еле держу себя, когда кто-то толкает меня в коридоре. Мне хочется разорвать глотку… – он осёкся и отвёл взгляд.Итан нахмурился, сжал кулаки.

– Именно поэтому вы здесь, – сказал Грейсон. – Чтобы научиться.

Учитель достал из ящика стола старую железную миску, бросил в неё щепоть сушёных трав и поднёс к пламени лампы. В воздухе разлился терпкий дым, будто оживший лес проник в стены библиотеки.

– Сядьте в круг. Закройте глаза. Слушайте.

Они подчинились. И почти сразу каждый почувствовал что-то своё.

Тайлер почувствовал мрак, мягкий, как бархат. И этот мрак шептал: «Твоя сила в том, чтобы владеть… бери».Итан услышал тяжёлое дыхание волка прямо за плечом. Волк ходил кругами, когти царапали камень. Лили ощутила сухость в горле, такую сильную, что казалось – кожа у неё потрескается. Где-то рядом билось сердце, и каждый удар отзывался в ней болью. Сэм услышала шёпот слов – древних, чужих, но ясных. Они складывались в заклинание, которое она почти понимала. Марк ощутил сладкий жар, как будто огонь ласкал его изнутри. И вместе с ним – искушение разрушать. Грейсон тихо говорил:

– То, что вы чувствуете, – это вы. Ваше истинное «я». Но это не враг. Это часть. Станьте хозяином. Назовите его.

Первым сорвался Итан. Он вскочил, рыча, грудь ходила ходуном. На миг его глаза сверкнули жёлтым.

– Я не могу! – прохрипел он. – Оно сильнее!

Грейсон оказался рядом быстрее, чем ребята успели моргнуть. Он положил ладонь на плечо Итана.

– Смотри мне в глаза, – сказал он спокойно. – Ты – человек. Волк лишь часть тебя. Если бежишь – он догонит. Если обернёшься и примешь – он станет твоим оружием.

Итан тяжело дышал, но постепенно его взгляд прояснился. Он сел обратно.

Лили же сидела сжато, словно её держали невидимые путы.

– Я боюсь, – прошептала она. – Я боюсь, что однажды… не остановлюсь.

Грейсон кивнул.

– Страх – твой щит. Он не даст тебе стать чудовищем. Но только если ты не будешь убегать от него.

Когда дым развеялся, они выглядели выжатыми, словно после тяжёлого боя.

– Это только начало, – сказал Грейсон. – Ваши тела будут меняться каждую ночь. Сны станут глубже, жажда – сильнее. Но у вас есть выбор. Станете ли вы угрозой этому городу – или его защитой.

Он закрыл книгу, и звук хлопка переплёта прозвучал, как печать.

– Завтра продолжим. А пока… держите глаза и уши открытыми. Лес следит за вами. И не только лес.

Глава 7. Первые проявления

После занятий в библиотеке ребята разошлись по домам. Но каждый чувствовал, что что-то изменилось. Слова Грейсона ещё долго звенели в голове: "Сила – это плата… но и дар".

Вечером, когда солнце уже скрылось за лесом, они собрались снова. На этот раз – в заброшенном ангаре за городом, куда их привёл Грейсон.

– Сегодня мы проверим, как ваши тела реагируют на зов силы, – сказал он тихо. Его голос был ровным, но в нём звучало что-то, будто предупреждение.

Итан первым встал. Он закрыл глаза и глубоко вдохнул.

Вдруг тело начало дрожать, мышцы напряглись. Он увидел в разуме – лес, где он бежит на четырёх лапах, и запахи вокруг становятся ярче, резче, будто сам воздух насыщен кровью.

Он резко открыл глаза. Лицо его покрылось холодным потом.

– Я чувствовал его, – выдохнул он. – Волка.

Грейсон кивнул:

– Это первая проверка. Ты слышал зов зверя. Но ещё не подчинил его.

Лили стояла чуть поодаль, прижимая ладони к груди. Её губы дрожали.

– Я слышу… кровь, – сказала она тихо. – Как будто кто-то дышит в моём ухе.

Вдруг её ладонь поднялась сама по себе к её горлу, и она едва не прокусила губу. Грейсон подошёл и коснулся её плеча.

– Контроль, Лили. Это – урок. Ты ещё не готова, но уже чувствуешь, что голод живёт внутри.

Сэм закрыла глаза и вдруг ощутила, что мир вокруг растворяется.

Шёпоты стали громче. Они приходили не из одной точки, а со всех сторон. Слова складывались в фразы: "Принимай… управляй… открой дверь".

Она открыла глаза. В ангаре воздух дрожал.

– Они снова шепчут, – сказала Сэм. – И я понимаю их.

Грейсон подошёл:

– Это первый шаг. Ты слышишь лес. Но ты должна научиться различать шёпот – и приказ.

Марк встал в сторону. Его дыхание стало ровнее, но плечи дрожали.

– Что-то горит у меня в груди, – сказал он. – Тепло, как от огня, но внутри. И хочется разрушать.

Грейсон строго посмотрел на него:

– Не разрушай без причины. Ты должен научиться направлять свою силу. Сегодня ты узнал, что она есть. Но завтра ты должен научиться владеть ею.

Тайлер стоял в тени, почти без движения. Но его глаза светились в полумраке.

– Я слышу их… – тихо сказал он. – И они зовут меня.

Грейсон посмотрел на него долгим взглядом.

– Ты стоишь на пороге, Тайлер. И дверь открывается. Ты сам решишь, войдёшь ли ты.

После этого урока ребята разошлись, но воздух в ангаре остался горячим от невысказанных слов и скрытых страхов. Каждый понимал: их силы пробуждаются. И каждый боялся, что однажды они вырвутся наружу не по их воле.

Грейсон же остался один, стоя в тени. Он тихо произнёс:

– Они ещё не знают, что за ними уже следят.

Ночь пришла быстро, как будто сама темнота поглотила город. Итан лежал на кровати, но сон не приходил. Вместо этого в голове звучал рык – глубокий, глухой, чужой, словно изнутри.

Он встал, подошёл к окну. Луна светила так ярко, что серебристый свет ложился на его кожу. Итан вдохнул – и почувствовал запах леса. Но это был не просто запах деревьев. Это был запах крови, зверя и охоты.

Он закрыл глаза – и услышал шёпот: "Беги… поймай…". Его сердце забилось сильнее. Он схватился за грудь – и почувствовал, как что-то внутри него дрожит, как будто зверь проснулся.

Итан вышел во двор. Его дыхание стало тяжёлым. В голове всплыл образ – он на четвереньках, глаза жёлтые, клыки блестят. Но в нём была не только ярость. Там была защита – желание охранять своих друзей.

Он выдохнул и ушёл в лес, не замечая, как ночь за ним закрылась.

Лили лежала на полу своей комнаты. Её ладони дрожали. Она слышала сердцебиение – но не своё, а чьё-то ещё. Оно звучало близко, но источник найти не могла.

Она поднялась и подошла к зеркалу. Лицо её было бледным, а губы сухими. Приглядевшись, она заметила, что зрачки слегка увеличились.

Вдруг в комнате потемнело. Лили почувствовала холод, как будто воздух сам стал жёстче. Её губы дрогнули, и она провела языком по зубам – вкус был странный. Металлический.

В зеркале она увидела не своё отражение, а силуэт в капюшоне, чьи глаза светились красным. Он улыбнулся ей – и исчез. Лили вздрогнула.

– Это голод… – прошептала она.

Сэм сидела в своей комнате с книгой Грейсона. Листы дрожали от невидимого ветра. Она читала вслух слова, которые сама не понимала.

Шёпот усиливался. Он звучал как песня ветра и шуршание листвы. Сэм закрыла глаза, и перед её внутренним взором открылась древняя роща. В центре – каменный алтарь, окружённый рунами. Там стояла она сама, но с другими глазами – глазами, полными света и силы.

Вдруг из её груди вырвался тихий крик. Она открыла глаза и поняла – слова, что шептались, запомнятся ей навсегда.

– Я… могу… – прошептала Сэм.

Марк вышел на улицу поздно вечером. Он остановился под фонарём, смотря на своё отражение в лужах. В глазах мелькнула тьма.

Он почувствовал, как в груди зазвенело что-то тяжёлое, тёплое и волнующее. Рука сама поднялась, и пальцы разом сжали воздух.

Вдруг он услышал тихий голос: "Сломай… уничтожь…". Сердце его забилось сильнее. И вместо того, чтобы отступить – он шагнул вперёд, чувствуя, как сила в нём растёт.

– Я смогу её контролировать, – пробормотал он себе. Но в голосе звучало неуверенное сомнение.

Тайлер сидел в своей комнате, слушая тишину. Вдруг тьма за окном стала гуще, словно кто-то накрыл мир чёрным покрывалом.

Он встал, подошёл к окну и увидел, как лес светится слабым зелёным светом. Где-то вдали раздался шёпот: "Ты наш… ты выбрал путь…".

Тайлер закрыл глаза. Внутри него разлилась тьма, мягкая, как бархат. И он улыбнулся – тихо, почти беззвучно.

– Я иду, – сказал он себе.

Эта ночь стала первой, когда каждый из них ощутил – их сила уже не спит. Она жила в них. И пока они пытались понять, что это значит, лес наблюдал. И шёпот становился громче.

В глубине души они знали: завтра их путь изменится навсегда.

Глава 8. Первое испытание

На следующий день мистер Грейсон собрал их снова в старой библиотеке. Пахло той же пылью, старыми чернилами и свечным воском. Но на этот раз на столе лежала карта – старая, жёлтая, с выцветшими чернилами и нарисованными рунами по краям.

– Сегодня вы попробуете то, чего боитесь больше всего, – сказал он, глядя каждому в глаза. – Контролировать то, что живёт внутри.

Сэм сглотнула, Лили отвела взгляд, Итан сжал кулаки, Марк нервно хмыкнул, а Тайлер лишь улыбнулся, будто ждал этого момента.

– Но не ждите лёгкости, – продолжил Грейсон. – Это не уроки, это проверка.

Они пошли в лес. Воздух был прохладным, но густым, словно наполненным чьими-то дыханиями. Птицы умолкли. Только треск веток под ногами напоминал, что они всё ещё в реальности.

Грейсон остановился у старого дуба, чья крона скрывала половину неба.

– Здесь, – сказал он. – Лес – ваш первый экзаменатор. Сегодня вы должны встретить то, что пробуждается в вас.

– И что нам делать? – спросил Итан.

– Удержать себя, – ответил Грейсон. – Не дать зверю, жажде или ярости завладеть вами.

Грейсон положил руку на плечо Итана.

– Начнём с тебя.

Луна ещё не взошла, но Итан уже чувствовал, как под кожей дрожит чужая сила. Его тело начало ломать, мышцы сводило судорогами. Он упал на колени, дыхание сбилось.

– Не сопротивляйся, – сказал Грейсон. – Но и не отдавайся полностью. Держи грань. Ты хозяин. Ты решаешь, когда и как зверь выйдет.

Итан закричал, но вместо крика вырвался низкий рык. Его ногти удлинились, глаза сверкнули жёлтым. Он почувствовал запах крови где-то рядом. Зверь требовал охоты. Но он сжал кулаки и уткнулся лбом в землю.

– Я не… дам… – прохрипел он.

Медленно дыхание выровнялось. Зверь отступил.

– Хорошо, – сказал Грейсон. – Ты сделал первый шаг.

Теперь настал черёд Лили. Она знала, что это будет страшно. Губы у неё уже дрожали, и в груди бушевал голод.

– Смотри на меня, – сказал Грейсон. – Ты не чудовище. Ты можешь выбрать.

– Я… я слышу сердце, – прошептала она, глядя на него. – Ваше сердце. Оно зовёт меня.

– Тогда слушай его. Но не трогай. Почувствуй силу и удержи её внутри.

Она закрыла глаза, зубы ломило так сильно, что казалось, они прорвут кожу. Перед глазами всплыло его горло, пульсирующее, зовущие вены. Но она сжала зубы так, что выступила кровь на губах.

– Нет… я могу… – выдохнула она.

Голод не исчез, но она поняла: можно жить рядом с ним.

Сэм села на землю. Её пальцы сами нашли сухую ветку и начертили круг. Шёпот усилился – десятки голосов тянули её в разные стороны.

– Они хотят свести меня с ума… – прошептала она.

– Они хотят испытать тебя, – сказал Грейсон. – Слушай только один голос. Выбери его. Сделай его своим.

Она закрыла глаза и вслушалась. В хаосе голосов один был тёплым, женским, похожим на её собственный. Она сосредоточилась, и остальные замолкли.

Круг засветился слабым светом, а ветка в её руке обуглилась.

– Я… слышу… – сказала Сэм, и в её глазах отразилась сила.

Когда очередь дошла до Марка, он шагнул вперёд сам.

– Я готов.

– Ты думаешь, готов, – сказал Грейсон. – Но твоя сила опаснее всех. Демон питается твоей яростью. Если не удержишь – мы все погибнем.

Марк сжал кулаки. В груди вспыхнуло пламя, невидимое, но обжигающее. Он почувствовал, как хочется ударить, разрушить, сломать всё вокруг.

Грейсон приблизился и положил руку на его лоб.

– Найди другое топливо. Не гнев. Найди то, ради чего стоит сдержаться.

Марк заскрипел зубами, но в голове всплыли лица друзей. Итан. Лили. Сэм. Тайлер. Он выдохнул и отступил от тьмы.

– Чёрт… – прошептал он, падая на колени. – Это было близко.

– Но ты сделал выбор, – кивнул Грейсон. – И это главное.

Последним в круг вышел Тайлер.

– А ты… – сказал Грейсон тихо. – Ты самый непонятный. Лес шепчет тебе громче всех. И он ждёт ответа.

Тайлер улыбнулся, его глаза блеснули. Вокруг него воздух стал холодным, будто ночь сгустилась только для него.

– Они зовут меня… – прошептал он. – И я не боюсь.

Тени вокруг него пошевелились, словно ожили. Но Тайлер поднял руку – и они остановились.

– Они мои. Не наоборот.

Тишина легла на поляну. Даже Грейсон выглядел удивлённым.

– Сегодня вы сделали первый шаг, – сказал он, когда все вышли из круга. – Но запомните: это только начало. Вы не победили себя. Вы лишь узнали, что это возможно.

Он сложил карту, убрал её в сумку.

– Настоящие испытания начнутся, когда тьма из леса придёт за вами. А она придёт.

Лес вокруг снова зашуршал, как будто сам согласился с его словами.

Глава 9. Новые лица

Городок Кросс-Холлоу жил своей обычной жизнью. Вечерами здесь пахло дымом от каминов и сыростью старых канализаций, а улицы пустели уже к девяти вечера, будто сам воздух подсказывал жителям: лучше не высовываться после темноты.

Но в тот вечер в город въехал старый пикап цвета ржавчины. За рулём сидел мужчина лет сорока пяти с усталым взглядом и тяжёлым лицом человека, который видел слишком много. Рядом, на пассажирском сиденье, сидела его дочь – тёмноволосая, с резкими чертами, глаза которой слишком внимательно скользили по улицам, будто они могли выдать то, что скрывают. На заднем сиденье спал её брат – светловолосый подросток, худой, с чуть заметным шрамом у виска.

Фамилия их была Картер.

Они не просто переезжали. Они преследовали.

Пару дней назад в лесах неподалёку нашли обескровленное тело оленя. Затем – собаку. Потом – человека. Всё списали на зверя. Но Картеры знали лучше. Отец, Джон был охотником на тварей. Дочь, Ханна, уже обучена им почти так же, как взрослый. Сын, Джейсон, только начинал свой путь, но кровь охотника текла в его жилах.

И всё бы ничего, если бы в ту же ночь, когда пикап въехал в город, на другой его окраине не появился другой автомобиль. Чёрный внедорожник, с тонированными окнами.

Из него вышла семья, на первый взгляд обычная: мать, отец и четверо детей. Но шаги их были слишком лёгкими, улыбки – слишком ровными. Они словно репетировали человеческое поведение, как актёры, которые знают, что зрители смотрят.

Они поселились в старом особняке, который пустовал десятки лет. Говорили, что его прежний хозяин сошёл с ума, кричал по ночам, а потом исчез, оставив лишь следы когтей на стенах. Теперь окна вновь засветились светом, но в городке лишь крестились и отводили глаза.

Семья носила фамилию Вейлы.

Их младшие дети выглядели как обычные подростки, но Лили и особенно Тайлер почувствовали их ещё до того, как те вошли в город. Нечто тянуло их к этим незнакомцам, будто невидимая нить связывала их сердца с сердцами пришельцев.

Тайлеру это чувство было особенно невыносимо. Его кровь будто вспыхивала, тело вибрировало, словно внутри что-то пробуждалось. Он видел во сне фигуры в плащах, древние символы, услышал шёпот:

«Ты – не просто один из них. Ты – начало».

Вейлы тоже знали. Особенно их старший сын, высокий и бледный подросток с глазами цвета мёртвого льда. Когда он впервые посмотрел на Тайлера в школьном коридоре, Тайлер едва не задохнулся – в том взгляде было узнавание.

Тем временем Картеры уже обосновались в мотеле у трассы. Джон разложил на кровати свои охотничьи принадлежности: ножи из серебра, колы, карты с пометками, книги с пожелтевшими страницами.

– Они здесь, – сказал он детям. – Я чувствую. Стая… и что-то ещё. Сильнее, чем я ожидал.

Ханна кивнула, сжимая в руках арбалет. Джейсон молчал, но взгляд его метнулся к окну.

Там, вдалеке, на окраине города, мерцал огонёк особняка Вейлов.

А где-то в это время в старой библиотеке мистер Грейсон закрыл книгу и нахмурился. Он почувствовал то же самое, что и Вейлы, и Картеры. Но для него это было хуже.

Зов.

Город оживал, собирая всех игроков в одной точке. И то, что должно было случиться, давно уже было написано в его мрачной судьбе.

Школа в Кросс-Холлоу всегда выглядела уныло: серые стены, длинные коридоры, запах старого линолеума и мела. Но в тот день воздух там был тяжелее обычного, будто в нём витала гроза.

Итан первым заметил новеньких.

Девушка с прямыми тёмными волосами шла уверенно, не оглядываясь, словно знала, что за ней следят. На плече у неё висел рюкзак, но держала она его так, будто внутри оружие, а не учебники. Рядом с ней шагал парень – светловолосый, с чуть усталым лицом, глаза бегали по сторонам, будто он проверял каждый угол.

– Новенькие, – пробормотал Марк, лениво привалившись к шкафчику.

Но Лили почувствовала другое. От них не пахло обычной жизнью. В их движениях было что-то слишком осторожное, слишком отточенное. Она едва удержалась, чтобы не отшатнуться: это не простые подростки.

Позже на уроке истории мистер Грейсон сделал вид, что ничего не изменилось, но его взгляд то и дело скользил к новым ученикам. Он знал. Почувствовал.

А потом, на перемене, произошло то, чего они не ожидали.

В коридор вошли Вейлы. Четверо детей, одинаково бледные, одинаково красивые – словно сошли со старой картины. Их шаги были бесшумны, улыбки – натянуты, глаза… слишком внимательные.

Толпа школьников разом притихла, когда Вейлы прошли мимо, и даже учителя отвели глаза. Все чувствовали, что с ними что-то не так, но никто не мог сказать вслух.

И именно в этот момент их пути пересеклись.

Ханна Картер и её брат остановились, почти нос к носу с Вейлами. Казалось, что воздух между ними сгустился, будто невидимые искры застряли в воздухе.

Старший сын Вейлов – тот самый с глазами цвета мёртвого льда – медленно повернул голову к Тайлeру. Их взгляды встретились. Тайлеру показалось, что сердце остановилось. Шёпот в голове стал громче:

«Ты один из нас. Но ты выше нас. Ты – начало».

Ханна это заметила. Она прищурилась, её рука непроизвольно скользнула к карману куртки, где прятался охотничий амулет.

– Ты это видишь? – прошептал Джейсон.

– Вижу, – ответила она.

Лили стояла рядом с Тайлером и чувствовала ту же тягу. Её пальцы дрожали, в горле поднимался голод, которого она раньше не знала.

И вдруг мистер Грейсон оказался между ними. Он шагнул так быстро, что никто не понял, как успел. Его глаза сверкнули в тусклом школьном свете. Он посмотрел на Лили и Тайлера.

– В библиотеку, – сказал он негромко. – Оба. Сейчас.

Его голос не был криком, но он звучал так, что у ребят внутри всё сжалось. Спорить не хотелось.

Толпа расступилась, и за их спинами слышался шёпот, но никто не решился встать поперёк дороги. Картеры обменялись взглядами, Вейлы улыбнулись своей холодной, неприятной улыбкой. Но никто больше не вмешался.

Старая библиотека встретила их запахом пыли и свечного воска. Потолочные балки гнили, книги лежали стопками, как мёртвые солдаты. Грейсон шёл впереди, и каждый его шаг отдавался в тишине.

Он зажёг лампу, и её колеблющийся свет вытянул по углам длинные тени. Лили показалось, что одна из них пошевелилась сама по себе, но она не решилась сказать это вслух.

Грейсон сел за массивный стол, жестом указал Лили и Тайлеру на два стула напротив. Долго молчал. Его пальцы скользили по крышке древнего тома, и казалось, что он решает – стоит ли говорить правду.

Наконец он поднял глаза.

– Сегодня вы столкнулись с двумя семьями. Вы почувствовали их, верно?

Лили кивнула.

– Они… другие. Слишком холодные. Слишком чужие.

– А у одного из них… – начал Тайлер и запнулся. – У него будто голос в голове. Он сказал… что я «один из них».

Грейсон вздохнул.

– Да. И это правда.

Тишина повисла. Только лампа потрескивала.

– Те, кого вы видели, – семья Вейлов. Они не отсюда. Ни город, ни время не их дом. Они – вампиры. Настоящие. Не книжные. Не киношные. Настоящие хищники, питающиеся не только кровью, но и самим присутствием живых.

Лили вжала ногти в ладонь так сильно, что почувствовала боль.

– Они… такие же, как я?

Грейсон посмотрел на неё пристально.

– Нет. Ты на границе. У тебя ещё есть шанс остаться человеком, если найдёшь способ контролировать жажду. Но Вейлы давно сделали свой выбор. У них нет сожаления. Нет сомнений.

Он сделал паузу, потом перевёл взгляд на Тайлера.

– Но именно к тебе они тянутся. Чувствуешь? Они смотрели только на тебя. Словно узнали что-то в твоей крови.

Тайлер побледнел.

– Почему?

Грейсон потёр виски, будто от тяжёлой мысли.

– Потому что в тебе есть след. Наследие. Не просто вампирское – древнее, первородное. То, что делает тебя опаснее любого из них. То, что может сделать тебя их королём. Или их гибелью.

Тишина снова накрыла комнату, но теперь она давила, как бетонная плита.

– А вторая семья? – спросила Лили, голос дрожал.

Грейсон прикрыл глаза.

– Картеры. Дети и отец. Они – охотники. Старый род, который веками шёл по следу таких, как Вейлы. Я не удивлюсь, если они уже поняли, кто вы.

– Значит… мы между ними? – Тайлер обхватил голову руками. – Вампиры, которые хотят забрать меня. И охотники, которые, если узнают, просто убьют.

– Именно, – подтвердил Грейсон. – А я… единственный, кто может вас удержать между двумя этими пропастями.

Он встал, и свет лампы скользнул по его лицу, делая его суровым, почти чужим.

– Запомните: вы не можете доверять ни тем, ни другим. У каждого – свои мотивы. Вейлы будут тянуть вас в тьму. Картеры – прикончат, если решат, что вы угроза. У вас есть только один выход: научиться контролировать то, что внутри вас, раньше, чем они начнут действовать.

Он наклонился вперёд, и его голос стал шёпотом, но от этого ещё страшнее:

– Город стал шахматной доской. И вы – ключевые фигуры. Но не забывайте: на доске всегда кто-то делает первый ход.

Лампа мигнула. И в этот миг Лили показалось, что за спиной учителя стоит кто-то ещё – высокий силуэт с пустыми глазами. Но когда она моргнула, там была только тень.

Глава 10. Дом Вейлов

Старый особняк на окраине города стоял, словно мёртвое сердце. Окна его были заколочены изнутри, но из щелей сочился бледный свет свечей. Ветер гнал листья по тропинке, и казалось, что они шарахаются от порога, как от чего-то живого.

Внутри пахло воском, железом и чем-то сладким, почти приторным – запахом крови, въевшейся в стены.

В гостиной, где тяжёлые шторы не пропускали ни капли света, сидели родители – Виктор и Эвелин Вейл. Он – высокий, широкоплечий, с глазами цвета старого янтаря. Она – бледная, почти прозрачная, с улыбкой, в которой не было тепла.

Перед ними стояли их дети – Эдвард и Клара. Брат и сестра, оба ещё подростки по виду, но в движениях – древняя неторопливость.

Эдвард говорил первым:

– В школе были они. Мы почувствовали.

Эвелин приподняла голову, её взгляд стал острее ножа.

– Кто?

– Двое. – Клара улыбнулась, и белизна её зубов сверкнула в темноте. – Девочка. Вампирша. Только-только проснулась. Её кровь пахнет… голодом. Она не умеет прятать.

– И мальчик, – перебил Эдвард. Его голос стал тише, словно он не хотел произносить это вслух. – Он… не такой. Вампир, да. Но другой. Сильнее.

Виктор поднялся, и старый пол застонал под его ногами.

– Сильнее?

Эдвард отвёл взгляд.

– Когда он посмотрел на меня, я почувствовал… страх. И в то же время – желание склониться. Словно он уже мой хозяин.

Клара нервно провела пальцами по подлокотнику кресла.

– Это было ужасно. Я не смогла ничего сделать. Он… тянет. В нём есть зов.

Эвелин медленно поднялась, её платье шуршало, как шелест костей.

– Значит, это он. Тот, кто позвал нас сюда.

В комнате повисла густая тишина. Виктор смотрел в пол, потом прошептал:

– Если это правда… если он носит в себе наследие… тогда наш род может снова подняться.

Эвелин улыбнулась – хищно, холодно.

– Или мы погибнем от его руки.

Дети вздрогнули.

Она подошла к ним и положила ладони на плечи.

– Слушайте внимательно. Этот мальчик – не враг и не друг. Он – ключ. Мы должны быть ближе к нему, чем кто-либо другой. Его нельзя отпугнуть. Нельзя спугнуть. Мы будем осторожны.

Эдвард сжал кулаки:

– А если охотники почувствуют?

– Пусть попробуют, – сказал Виктор, и в его голосе зазвучал металл. – Сначала нам нужно узнать, на чьей он стороне.

Клара тихо добавила, почти шёпотом:

– Я думаю… он сам ещё не знает.

Эвелин провела пальцем по губам дочери, заставив её замолчать.

– Тем лучше. Мы поможем ему сделать выбор. Наш выбор.

Лампы в гостиной дрогнули, словно от ветра, хотя все окна были закрыты. В этот миг стало ясно: в доме Вейлов родился план. И город ещё не понимал, что он уже стал частью их игры.

Глава 11. Дом Картеров

Дом, что они сняли на окраине, был чужим – стены пропахли сыростью, потолки низкие, окна выходили прямо в лес. Но Джону Картеру это нравилось. Такие дома не задают лишних вопросов.

Он сидел за столом, разложив карту города, и втыкал булавки в места, где за последние месяцы находили обескровленные тела животных. Сын и дочь стояли рядом, всё ещё в школьной одежде, с тяжёлым взглядом – они уже не были похожи на обычных подростков.

– Ну? – не поднимая глаз, спросил Джон.

Первой заговорила дочь, Ханна.

– Мы почувствовали их. В школе. Они пытались притвориться… обычными. Но это не работает. Их запах – холодный, липкий.

– Сколько? – Джон поднял голову.

– Двое, – вставил сын, Джэйсон. – Девочка и мальчик. Но они не просто вампиры. Один из них… другой.

Он замолчал, сжал кулаки. Джон нахмурился.

– Другой как?

– Когда он посмотрел на меня, – Джэйсон говорил хрипло, будто слова давались тяжело, – я ощутил… страх. Настоящий. Не тот, к которому мы привыкли на охоте. Это было, как будто он старше всего, что я знаю. Сильнее. И он мог заставить меня сделать что угодно.

Ханна кивнула.

– Я тоже это почувствовала. Он не похож на них. Но и не похож на нас.

В этот момент в комнату вошла Анна, жена Джона. В руках у неё был кожаный мешочек с серебряными пулями. Она выслушала и сжала губы.

– Значит, слухи были правдой. Не просто стая. Здесь есть что-то глубже.

Джон молчал. Он встал, подошёл к окну и посмотрел в темноту леса.

– Вейлы. – произнёс он наконец. – Это их работа. Я чувствовал, что этот город тянет их, как приманка.

– А дети? – тихо спросила Анна.

Джон обернулся. Его глаза были жёсткими, как сталь.

– Дети – часть этой истории. Может, они сами ещё не знают, кем являются. Но если они окажутся связаны с тьмой… – он сделал паузу и сжал кулак. – Мы не допустим, чтобы это зло пустило корни здесь.

Джэйсон нахмурился:

– Но что, если он не враг?

Джон резко посмотрел на него.

– Врагов не всегда выбираешь сам. Иногда они выбирают тебя.

В комнате воцарилась тишина. Лампа мигнула и погасла на секунду, будто сам дом прислушивался к их разговору.

Анна поставила мешочек с пулями на стол.

– Тогда мы должны быть готовы. К любой стороне.

Ханна прошептала, глядя на карту, где булавки складывались в странный узор:

– Мне кажется… город уже выбрал.

И в этот момент из леса донёсся протяжный крик, не звериный и не человеческий. Картеры переглянулись.

Их охота только начиналась.

Глава 12. Разговор в подвале

Подвал старого дома Грейсона был сырым, пах пылью и ржавым железом. По каменным стенам пробегали тени от керосиновой лампы, подвешенной к потолочной балке. Здесь они собирались всегда, когда нужно было говорить о том, о чём нельзя было произнести ни слова наверху.

Пятеро сидели в круге – Лили, Тайлер, Сэм, Итан и Марк. У каждого в глазах отражалось то, что случилось днём в школе. Но первым молчание нарушил Тайлер.

– Они здесь, – сказал он глухо. – Семья. Настоящие. Вампиры.

Сэм вздрогнула.

– Ты уверен?

– Более чем, – вмешалась Лили. Её голос был резким, срывающимся, а руки дрожали. – В классе, в коридоре… они не дышали, понимаете? Ни разу. И глаза… пустые, холодные. Я сразу почувствовала. Таких, как я. Таких, как он, – она кивнула на Тайлера.

Итан нахмурился, сжал кулаки.

– Чёрт. Нам и так было тяжело. А теперь в городе ещё и стая?

– Не только они, – произнёс Тайлер. Его лицо было бледным, но в глазах мелькало что-то странное, тревожное. – Есть ещё одна семья. Охотники.

Марк усмехнулся, но в этом смехе не было радости.

– Отлично. С двух сторон зажаты. Вампиры и охотники. И угадайте, кто посередине? Мы.

Сэм прошептала, будто боялась, что её услышат стены:

– Я их почувствовала. Когда они вошли в класс. У охотников кровь… другая. Словно железо и соль. Сопротивление. Они пришли не случайно.

Лили резко подняла голову, волосы упали ей на лицо.

– Но дело не только в этом. Вейлы смотрели на нас… на меня и Тайлера. Особенно на него.

Все повернулись к Тайлеру. Он стоял, опершись о стену, и не поднимал взгляда.

– Говори, – пробормотал Итан.

Тайлер вдохнул, будто слова давались с трудом.

– Когда их сын посмотрел мне в глаза… я почувствовал, что могу заставить его опустить взгляд. Не просто так. Он испугался. Но… – он поднял глаза, и в полумраке лампы они блеснули чем-то чужим. – Вместе со страхом у него было другое. Желание подчиниться. Словно… я был его хозяином.