Ангелы Неосана

© Наталья Помошникова, 2025

ISBN 978-5-0068-1751-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Первый звук возник не в ушах, а в самой теменной коре – мягкий вибрирующий тон, камертон покоя. Сигнал «Ангела-Хранителя». «Цикл сна завершен, организм восстановлен на 100%».

Сознание Дэри всплыло без инерции, без сновидений. Тьма отступила, уступив место мягкому свечению потолочной панели – искусственный рассвет без непредсказуемости.

Она потянулась. Ни зажатости, ни усталости. Тепло ондола обволакивало босые ноги идеальной температурой 36.6° C. Система, управляемая «Ангелами», исключала понятия «жарко» или «холодно». Только «идеально».

В сознании проплыл бесстрастный отчет: «7:00. Ритмы скорректированы. Кортизол – 12.3 нг/мл. Серотонин – 220 нг/мл. Верхняя норма». Не её мысли – навязчивый шепот кибернетического опекуна.

Рай. Если бы это слово ещё что-то значило.

Дэри подошла к панорамному окну. Стекло стало прозрачным, растворив границу между комнатой и миром.

Неосан просыпался. Башни из черного стекла и титана вздымались в небо. На их фасадах мерцали голограммы: соловьи-киборги, сменяющиеся древними иероглифами «Гармония» и «Вечное Процветание».

Внизу бесшумно текли летающие автомобили. Тишину нарушал лишь отдаленный гул. Но взгляд Дэри уловил легкую радужную дымку между небоскребами – ядовитый побочный продукт термоядерных реакторов. Плата за рай.

На горизонте, в разрыве стали и стекла, темнел зубчатый массив – гора Намсан, заповедник дикой природы. Резкий, как декорация, контраст.

Что скрывалось за этим безупречным фасадом?

Дэри повернулась к стерильной кухне. «Чок, стандарт плюс».

Безличный голос подтвердил заказ. Из ниши выдвинулась пиала с безупречно белым отваром. На дисплее светилось: «Температура: 64° C. Состав оптимизирован».

Тепло согревало ладони. Вкус был идеальным и пустым. Ни крупинки риса, ни намёка на подгорелость, как в детстве у бабушки. Та еда имела историю. Эта – формулу.

Её пальцы сами потянулись к сенсорной панели. «Микродоза. Настроение. Стандарт». Шипящий звук – и в воздухе распылился невидимый коктейль из ноотропов.

Почему в идеальном мире её рука тянулась к утешителю, чтобы заглушить тихую тоску, поднимавшуюся из глубины?

Мысленная команда – и в комнате материализовался диктор с безупречной улыбкой. Его голос, лишённый эмоций, вещал: «Уровень смертности нулевой 45 лет. „Эдем“ анонсирует „Патч 11.7“, который устранит последние источники психологического дискомфорта».

Слова отскакивали от сознания Дэри. Она смотрела на идеальный город и чувствовала хан – глубинную тоску по царапине на глянце, по боли, напоминающей о жизни.

Мысленный приказ: «Подавить. Тревогу. Томление».

Ответ не заставил ждать. Волна тепла разлилась по телу, тяжесть опустилась на грудь. Острый край тоски затупился, но не исчез – загнанный вглубь, он продолжал излучать немой сигнал бедствия.

Дэри сделала глоток чока, посмотрела на свои идеальные руки и прошептала: «Все хорошо. Все совершенно».

Старалась поверить. Что таилось в «Патче 11.7», что её «Ангелы» не могли справиться с этой смутной тревогой?

Глава 2

Автоматический шаттл, похожий на прозрачную каплю, скользил между башнями центрального сектора. Из его салона Неосан представал многослойным пирогом истории.

Внизу, у оснований небоскребов, теснились островки старого Сеула под куполами стазисных полей – музеи под открытым небом. Традиционные ханоки соседствовали с руинами бетонных коробок начала века – наследие «Великого Коллапса» 60-х. Выше кипела жизнь: висячие сады, променады, кафе. Ещё выше неслись другие капсулы, а над всем – шпили цитаделей в перламутровой дымке.

Дэри наблюдала эту вертикальную хронологию, вспоминая школьные голограммы. После Третьей мировой волны и Коллапса Корейский полуостров нашёл спасение в технократии. Люди передали бразды правления алгоритмам. Старую столицу снесли и отстроили заново, назвав Неосан – «Новая Крепость». Цитадель разума и порядка. «Эдем» стал её краеугольным камнем.

Но что было принесено в жертву, кроме пыли старого мира и права на непредсказуемость?

Дверь в зал совета бесшумно растворилась. Интерьер сочетал нео-ханок: минимализм, тёмное дерево, перегородки из бумаги «ханди». На стене мерцала голографическая каллиграфия – иероглиф «Гармония». В центре стоял круглый каменный стол.

За ним, спиной к панорамному окну, сидел Пак Минсок. Ему было за семьдесят, но «Ангелы» подарили ему тело тридцатилетнего. Его лицо хранило лёгкую загадочную улыбку. На нём был современный ханбок из углеродного нановолокна.

– Дэри-сси, доброе утро. Вы готовы представить миру финальный аккорд? – его голос был спокоен, как гладь озера.

– Да, садхённим. «Патч 11.7» прошёл все тесты. Мы устраним последнюю тень страдания. Окончательно.

– Наш долг – даровать человечеству окончательный «анъён».

Он использовал это многозначное слово – «покой» и «прощание». Дэри чувствовала гордость, но по спине полз холодок. Он был не директором, а архитектором душ, и его спокойствие пугало.

Вокруг стола материализовались голограммы совета директоров – их отполированные «Ангелами» лица отражали спокойную мощь. Токио, Берлин, Сан-Паулу. Агенты «Эдема» по всему миру.

– Коллеги, – голос Дэри прозвучал уверенно. Она активировала интерфейс, и в центре возникла голограмма мозга. – До сих пор наши «Ангелы» работали как система тушения пожаров. – На схеме золотистые частицы гасили красные всплески тревоги. – Мы блокировали симптомы. Но причина – древние нейронные pathways – оставалась.

«Патч 11.7» – не блокатор, а редактор. Он переписывает нейронные связи, устраняя корень экзистенциальной тревоги, страха смерти, неполноценности. Мы дарим не отсутствие боли, а перманентное благополучие.

В зале повисло одобрительное молчание. Голограммы кивали – триумф разума, финал тысячелетней борьбы.

Но в глубине сознания Дэри шевельнулась мысль: а что, если эти всплески боли – и есть та искра, что двигала человечеством? Она резко отогнала её – это был сбой, артефакт старой программы. То, что предстояло удалить.

Голограмма Ли Чхана, старейшего разработчика, мерцала сильнее других. Его лицо, в отличие от остальных, хранило следы прожитых лет.

– Прошу прощения, но я обязан высказать сомнение, – его голос звучал устало. – В древности говорили: «Чтобы познать радость, нужно познать и печаль». Мы создаём мир без теней. Но может ли существовать свет без тени?

Он сделал паузу. – Мы нарушаем принцип «инъян». Убрав тьму, мы уничтожаем саму концепцию света. Мы рискуем создать общество… умиротворённых растений.

Дэри, почувствовав укол правды, резко ответила: – Это не нарушение, а эволюция «инъян». Мы дарим каждому внутреннее солнце, которое светит всегда. Разве это не высшая гармония?

Все взгляды обратились к Пак Минсоку. Тот смотрел на Ли Чхана с отеческой жалостью: – Благодарю за заботу, Чхан-сси. Но путь к «анъёну» не остановить сомнениями из прошлого. Мы движемся вперёд.

Голосование было быстрым и единогласным. Запуск «Патча 11.7» назначили через 24 часа.

Но вместо триумфа Дэри ощутила глухой удар в глубине – её хан, разбуженный словами Ли Чхана. Взгляд Пак Минсока теперь казался не мудрым, а сфинксовым – пугающе древним и знающим.

Она вышла в коридор, подошла к окну. Неосан сиял у её ног.

– Мы делаем мир лучше, – прошептала она. – Дарим им покой.

Но сквозь эту мантру пробивался голос Ли Чхана: «…общество умиротворённых растений».

Осознаёт ли она, что подписала приговор человеческой природе?

Глава 3

Воздух на площади вибрировал от гула чангов, усиленных цифровыми процессорами. Тысячи людей в амфитеатре замерли, как единый организм.

В небе развернулась голограмма истории человечества: войны и страдания, тонущие в кроваво-красных всплесках, затем появление «Ангелов», гасящих хаос успокаивающей синевой. Кульминацией стал сияющий логотип «Патча 11.7», затмивший луну.

На сцену вышел Пак Минсок в белоснежном ханбоке. Его голос, усиленный до громоподобного шёпота, проникал в сознание:

– Сегодня мы дарим «анъён». Окончательный, вечный.

Дэри вышла вперёд. Её голос разрезал тишину:

– Система, активируй протокол «Вечный рассвет».

Палец прошёл сквозь световую проекцию. Толпа взорвалась вздохом освобождения. На карте мира от Неосана помчалась волна золотого света, накрывая континенты. Планета засияла идеальным светом. Триумф.

Дэри плакала от облегчения. Они победили страдание. Она посмотрела на Пак Минсока – в его глазах читалась не радость, а завершённость. Как у мага, закрывшего великую книгу. Солнечный свет, отфильтрованный умными стеклами, разбудил Дэри мягко, как и всегда. В голове тут же возник легкий, похмельный дискомфорт – отголосок вчерашнего эмоционального шторма. Почти мгновенно «Ангелы» отреагировали: по телу разлилась знакомая волна тепла, и остаточное напряжение растворилось, не оставив и следа. Идеальное состояние было восстановлено.

Первой ее мыслью, еще до подъема с кровати, был Ли Чхан. Она представила, как триумфально сообщит ему об успехе, может быть, даже позволит себе легкомысленное «Я же говорила!». Ей вдруг страстно захотелось услышать его старческий, уставший голос, бросить ему вызов своим молодым торжеством.

Она мысленно отправила вызов. В ответ – не гудки, а лишь холодный, безличный голосовой интерфейс: «Абонент временно недоступен. Активен режим Глубокого покоя. Пожалуйста, не беспокойте».

Режим «Глубокого покоя»? Странная, новая формулировка. Никогда раньше такого не слышала. Легкая тень недоумения скользнула по ее сознанию, но «Ангелы» тут же погасили и ее.

Спускаясь в метро, она ожидала увидеть привычную картину утренней лихорадки: толпу, энергично снующую по платформам, людей, уткнувшихся в голоэкраны, слышать гул голосов, спорящих о новостях, о курсах акций, о погоде.

Тишина ударила ее по лицу.

Вагоны были полны. Но вместо гула царила звенящая, неестественная тишина, нарушаемая лишь мягким шуршанием шин. Люди сидели с одинаковыми, блаженными, отстраненными улыбками на лицах. Никто не смотрел в телефоны. Никто не читал. Никто никуда не торопился. Они просто сидели, глядя в пустоту перед собой, словно созерцая какой-то внутренний, невероятно прекрасный спектакль.

Поезд подъехал к станции «Центральный парк». Дверь открылась, задержалась, закрылась. Мужчина напротив Дэри, одетый в деловой костюм, даже не пошевельнулся. Он просидел свою остановку, продолжая мягко улыбаться в никуда.

Патч работает, – попыталась убедить себя Дэри, сжимая поручень. Он работает слишком хорошо? Они просто… счастливы. Настолько счастливы, что им больше не нужно никуда бежать. Не нужно чего-то достигать. Они достигли всего. Это и есть цель, не так ли?

Но по ее спине, вопреки всем стараниям «Ангелов», побежали ледяные мурашки. Искорка тревоги, которую не удавалось погасить.

Выйдя из метро на улицу, Дэри замерла, пытаясь осознать открывшуюся картину. Город сиял своим обычным стерильным блеском, но его ритм, его пульс – исчезли. Неосан превратился в гигантскую, безупречно чистую декорацию, лишенную главного – жизни в ее хаотичном, суетливом, человеческом проявлении.

У лотка с токкерчи продавец, обычно оглашавший округу зазывными криками, просто стоял, устремив блаженный взгляд на струйку дымка, поднимавшуюся от гриля. На его лице застыла мягкая, отрешенная улыбка. Ему было абсолютно все равно, подойдут к нему или пройдут мимо. Сам процесс наблюдения за дымком казался ему величайшим наслаждением.

В прозрачной витрине магазина она увидела покупателя. Мужчина взял с полки какой-то гаджет, посмотрел на него с тем же безмятежным выражением лица, затем так же мягко положил его обратно и вышел, не совершив покупки. Ни тени оценки, желания или решения. Просто бесцельное, созерцательное действие.

И тогда она увидела их. Двое мужчин, которые еще пару дней назад яростно спорили у фонтана о политике, жестикулируя и едва не сходясь в драке. Теперь они сидели рядом на той же самой лавочке. Они не смотрели друг на друга. Они просто сидели, уставившись в пространство перед собой, с идентичными, застывшими улыбками полного и абсолютного покоя. Конфликт испарился. Но вместе с ним испарилась и всякая энергия, всякое движение, всякая искра.