И паче снега убелюся
Она сидела на крылечке своего маленького домика, сложив руки на коленях, и немигающим взглядом смотрела куда-то перед собой. Голова ее была покрыта большой шалью в крупную клетку, заколотой под подбородком английской булавкой. Маленькая, сухонькая, такая несчастная, пугливая и одинокая. Это была моя бабушка Агриппина Минеевна, ровесница двадцатого века, прожившая большую и трудную жизнь. В тот год судьба, и так уж никогда не баловавшая, лишила ее мужа, Кузьмы Ивановича, моего дедушки. Бабушка никогда не жила в одиночестве. Теперь она будто бы умерла вместе с ним. Ее, пережившую войны и революцию, трудности военного времени, коллективизацию, много горя, не могло сломить ничего, когда рядом была опора в виде деда. Теперь это была другая бабушка, которую мы не знали. Первые месяцы она плакала беспрестанно, взывала к Господу Богу, затем горе застыло на ее лице. Потом все стали замечать, что бабушка не помнит, куда пропал дед, злится, ищет его. Но, когда приходит прозрение, она снова плачет. Стало ясно, что она потеряла память.
Выйдя из автобуса, мы с мамой шли от остановки к дому бабушки и разглядывали, не видно ли где ее у дома. Подойдя поближе, увидели нашу милую старушечку, такую неприкаянную, на своем крылечке. Видно было, что горе и одиночество сковали ее силы, запутали ее мысли и она совсем не знала, что делать. Сидела и ждала кого -нибудь из родных. Любое знакомое лицо выводило ее из оцепенения, давало ей немного успокоения, и она оживлялась. Увидев нас, она обрадовалась. Маму она безошибочно назвала по имени, а на меня не обратила никакого внимания. Потом бабушка рассказывала о своих бедах, о том, что дети куда-то ушли, гуляют, домой не возвращаются. Муж тоже, ничего ей не сказав, ушел, и его давно уже нет. Мама начала ей объяснять, что дети давно все выросли, все живут далеко со своими семьями, а муж ее, Кузьма Иванович, умер. Бабушка смекнула, что под личиной ее дочери скрывается чужая вражья душа и хочет ее обмануть. Пока мы тоже не сразу поняли, что бабушку надо отвлекать, утешать и ласково разговаривать, рисковали остаться на улице.