Время прощаться

Данбери

К Данбери фон Гейделиц и Штауффенберг подъехали, когда ночь пошла на исход. Небо на востоке только начало сереть, хотя над головой еще ярко мерцали звезды. Подморозило, было тихо и безветренно.

Капитан приказал:

– Незамедлительно отправляйся обратно, Адольф. Я знаю: тут могут бродить патрули. Не хотелось бы, чтобы нас схватили и вздернули, как шпионов. По крайней мере, пока я не переговорю с сэром Джоном. Погоди, я разденусь. Тогда можешь уводить моего коня…

Фон Гейделиц быстро разделся догола, оставив себе только тонкий кинжал, и небольшую таль из корабельного троса и пары небольших двушкивных блоков1. Эту таль он заранее подготовил, еще накануне, собираясь в эту вылазку.

Всю одежду капитан сложил в седельную сумку своего гнедого.

– Вот и все, Адольф. Езжай.

Адольф спросил:

– Мне следует встретить вас, господин капитан, когда вы отправитесь обратно?

– Нет. Если все пройдет удачно, я доберусь до побережья с помощью сэра Джона. Если нет – буду болтаться на виселице.

Фельдфебель отпрянул:

– Упаси вас Всевышний от второго.

– Ты забыл, Адольф, что меня обещали повесить, едва я ступлю на землю Англии? Стоит мне только попасться… и моя татуировка подскажет тем, кто меня схватил, как следует со мной поступить.

– Может мне следует отправиться вместо вас?

– А поверит ли тебе сэр Джон? Как думаешь?

Увидев, что фельдфебель повесил голову, фон Гейделиц усмехнулся и добавил:

– Вот видишь. Только один я могу пойти. Только у меня одного есть шанс пробраться в замок незамеченным. Я тут каждый камешек знаю…

– Может, не стоит так рисковать, господин барон? Дождемся утра, подойдем к воротам замка, постучим. Никто нас, в этом случае, не примет за шпионов…

Барон укоризненно показал головой:

– А через два дня герцог де Гиз узнает от своего «крота», что к сэру Джону приходил командир роты немецких ландскнехтов. Тот самый, который должен захватить и удержать плацдарм для высадки основных сил. Что сделает герцог де Гиз?

Адольф неохотно признал:

– Объявит вас предателем и изменником. Назначит награду за вашу голову…

– Да. Но и это не самое страшное. Бояться надо другого. Де Гиз поймет, что все его планы стали известны на Острове. Тогда ему придется план высадки менять. Он ударит в другом месте. В другое время. В месте, которого мы не знаем. Тогда, когда войска его величества не будут готовы…

Барон положил руку на плечо Адольфу:

– Я не могу сорвать операцию. Но, самое главное, я должен увидеться с сэром Джоном, и доказать ему, что среди людей, близких к королю, завелся «крот». Если меня схватят, сэр Джон обязан будет меня повесить. Хотя бы для того, чтобы «крот» доложил противнику, что фон Гейделиц был захвачен во время разведки местности и повешен, как шпион. Но, перед повешением, сэру Джону придется допросить меня. Это и будет мой последний шанс предупредить его и короля. Вот почему я иду туда тайно.

Барон помолчал немного и улыбнулся.

– Теперь иди. Скоро рассветет. Наши лошади выдадут нас. И произойдет именно то, от чего ты меня так настойчиво отговариваешь. Нас схватят. И повесят. Поэтому иди. Уходи сам и уводи лошадей. Как можно скорее!

Они обнялись. Штауффенберг посмотрел на своего командира, заплакал и отвернулся. Рыдая, Адольф исчез в кустах, ведя коней на поводу. Фон Гейделиц, опустившись на колени, руками заровнял на рыхлой почве следы копыт.

Когда с этим было покончено, он подошел к северному углу рва, окружавшему замок. Несмотря на весну, вода была покрыта слоем льда. В марте солнышко заметно пригревает и остатки снега днем тают. Но ночью зима снова вступает в свои права – все что днем растаяло, замерзает вновь.

Тонкий лед ломался под ногами. Зайдя в ров по пояс, он поежился и пустился вплавь. Ледяная вода немедленно обожгла его. Ему пришлось ломать лед руками и грудью, чтобы доплыть до стены. Пока фон Гейделиц прорывался до замковой стены, у него за спиной образовалась полынья.

Добравшись до стены, он стал шарить по замшелым камням, пока не нащупал один выступающий. Тот торчал из общей кладки всего на три пальца. Счистив с него мох кинжалом, он нащупал на камне еле заметный желобок. На одном из блоков тали капитан заранее сделал петлю. Теперь эта петля улеглась в желоб.

Так капитан подвесил верхний блок тали под камнем. Взяв второй блок в руку, он нырнул. В темноте под водой он нащупал свод подводного тоннеля, забранного решеткой. Прутья решетки были толщиной с руку. Зацепив крюк блока за один из прутьев, он вынырнул, чтобы вдохнуть воздуха.

Посмотрел наверх. Судя по всему, пока его не заметили. Все было тихо.

Отдышавшись, он вновь нырнул, просунул руку сквозь решетку и нащупал два засова. Левый отошел легко. Правый, видимо, заржавел. Поэтому никак не поддавался.

Фон Гейделицу приходилось выныривать, вдыхать воздух и вновь нырять, чтобы расшатать упрямый запор. Наконец, он почувствовал, что железная щеколда стала шататься. Она поддавалась вперед-назад сперва на волосок, потом на четверть дюйма, потом на дюйм.

Когда засов наконец-то освободил решетку, фон Гейделиц замерз до полного окоченения. На востоке небо быстро серело, отчетливо проступили кусты на другом берегу рва. На стене замка перекликались часовые. Барон не сомневался, что скоро кто-нибудь посмотрит вниз и увидит полынью. Тогда начальник стражи пришлет людей посмотреть, кто тут копошится под стенами замка. Надо было спешить…

К несчастью, барон настолько замерз, что еле мог шевелиться. Его трясло, он стучал зубами. А еще нужно было незаметно поднять решетку. К счастью, таль не подвела. Стоило барону налечь всем весом на свободный конец троса, как решетка поддалась. Выбирая ходовой конец, он поднял решетку на петлях, приоткрыв проход в замок.

Фон Гейделицу пришлось еще раз вынырнуть, чтобы сбросить с желоба петлю. Он не хотел оставлять никаких явных улик, видимых со стены замка. Не считая, конечно, полыньи. Тут Иосиф ничего поделать не мог.

Теперь барону предстояло проплыть в полной темноте, по тоннелю, добрых сорок футов до первого колодца. Потом снова нырять и плыть дальше, еще тридцать футов, до второго колодца, выходившего на кухню.

Он нырнул и поплыл. Капитан плыл в полной темноте, цепляясь кончиками пальцев за стыки между камнями, которыми были выложены стены и свод тоннеля. Камни были покрыты илом, тиной и еще чем-то, о чем барон предпочитал не думать. Он плыл и плыл, ощупывая потолок, а тоннель все не кончался и не кончался. У него уже мутилось и стучало в голове, он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание, но продолжал плыть…

Наконец, потолок исчез. Он поспешил поскорее вдохнуть воздуха. Однако, вдох не принес ему облегчения. Капитан чуть не задохнулся от страшнейшего зловония. Этот колодец, как он знал, являлся отхожим местом. Сюда ходили испражняться все солдаты гарнизона Данбери…

Тем не менее, кое-как отдышавшись, он поплыл дальше, в кухню. Там, как хорошо знал капитан, находился еще один колодец. В этот колодец повара выливали помои. Здесь вода была немного теплее. Преодолев эти тридцать футов, он вынырнул на кухне.

Кухонный колодец закрывала сверху деревянная крышка из сосновых досок. Барон дал себе время отдышаться. Он надеялся, что никому из поварят не придет в голову прямо сейчас вылить в канализацию помои…

Хватаясь на камни, которыми был выложен колодец, он вскарабкался наверх.

Сквозь доски барон слышал обычную кухонную возню – стук ножей, переругивание поварят, бульканье котлов, треск огня в очаге…

Он потихоньку сдвинул крышку в сторону. Осторожно высунул голову. Колодец располагался в дальнем конце кухни, в темном углу. Огромная кухня была полна народа. Повара и поварята работали. Все были заняты делом. Никто не обратил внимания, что из помойного колодца выполз голый человек, облепленный илом и дерьмом. В зубах этот человек держал короткий узкий кинжал.

Фон Гейделиц тихонько сполз на пол. Осторожно, чтоб не хлопнуть, задвинул на место крышку люка.

Слева от колодца, за арочным проходом, находились кладовка. Он проскользнул туда.

Лазутчик

В кладовке возился толстый поваренок. Став ногами на бочнок, мальчишка накладывал в корзину, висящую у него на сгибе руки, сухие корешки из ящика на верхней полке. Судя по запаху, это был имбирь. Барон, подойдя к нему ссади, дождался, пока тот спрыгнет с бочки.

Как только поваренок спустился вниз, капитан шагнул вперед. Одной рукой он схватил мальчишку за волосы, задрав подбородок кверху, другой приставил лезвие к его горлу.

– Попробуй только пикнуть, и я прирежу тебя, – прошипел ему на ухо капитан. – Замри! Тихо, без грохота, поставь корзинку на пол. Повернись.

Поваренок задрожал, но выполнил то, что велел ему этот страшный человек.

– Раздевайся!

Забрав у поваренка одежду, барон связал его веревкой, которая кстати нашлась тут же, в кладовке. Рот мальчишке был заткнут куском тряпки.

– Посидишь в кладовке, пока я делаю свое дело. Скажи спасибо, что остался жив. Когда я закончу, тебя выпустят. Скажешь, что тебе приставили нож к горлу, и ты ничего не мог поделать.

Штаны поваренка оказались коротки, зато подошли в бедрах. Туника была узка в плечах, но выбирать не приходилось. Едва барон напялил ее на себя, как тонкая ткань на спине лопнула. На голову барон надел поварской колпак.

Захватив в кладовке поднос, кувшин и глиняную кружку, он направился к лестнице, ведущей в винный погреб.

На двери висел замок, задержавший барона на лишнюю минуту. Он поковырялся кончиком кинжала в запоре и открыл его.

В погребе он нацедил вина в кружку и жадно выпил. Затем наполнил кувшин доверху и отправился восвояси.

Он спокойно прошел через кухню. Никто не обратил внимания на человека в поварской накидке и колпаке, с подносом в руках.

Оказавшись в коридоре, капитан постоял минуту. Он прикидывал, каким путем идти. К покоям сэра Джона можно было попасть двумя способами.

Первый – подняться на верхнюю галерею, опоясывающую замок по периметру. Обычно так ходила прислуга. Но, в этом случае, пришлось бы идти через столовую и кордегардию. Кордегардия – караульное помещение, в котором находились те, кто сегодня охранял замок. Какой-нибудь не в меру ретивый новобранец, увидев нелепого повара, может поднять тревогу – просто от скуки.

Второй путь – через внутренний двор замка. Этот путь был гораздо ближе. Однако, там сейчас тренировались все свободные солдаты. Кто боролся, кто стрелял из лука, кто фехтовал. Среди ветеранов было множество таких, кто откровенно валял дурака. Воин, попадающий в цель с полутора сотен шагов, не станет дырявить мишень с пятнадцати.

Старые солдаты знали тут все порядки, все ходы и выходы. Эти не упускали случая подшутить над прислугой. Либо подставить подножку, чтобы раззява пропахал носом пол. Либо, где-нибудь в укромном углу, незаметно прижать мальчишку, несущего поднос, чтобы отобрать и выпить вино, предназначавшееся для офицера. Потом, конечно, свалить пропажу на разносчика. Он и сам проделывал такие шутки, когда перешел из рекрутов в сержанты.

Многие ветераны серой роты еще помнили его в лицо.

Поколебавшись, фон Гейделиц решил, что риск идти через кордегардию все-таки меньше. Поэтому, повернув направо, пошел по галерее.

Достигнув дверного проема, он повернув налево. Прямо перед ним была винтовая лестница. Барон поднялся по ней и попал на кольцевую галерею. Завернул за угол, прошел длинную галерею, миновал столовую и очутился в караульном помещении.

К его удивлению, здесь было полно народу. Кордегардия была битком набита стражниками. Все стояли, повернув голову к офицеру, который устраивал разнос подчиненным. Перед ним, с виноватым видом, стояли два солдата.

– …Эти разгильдяи, – гремел командир стражи, показывая на двух провинившихся, – пускали слюни и почесывали жопу, вместо того, чтобы смотреть в оба! Я поднялся на верхнюю галерею, и что я сразу увидел? Ночью, во рву, возле стены, появилась полынья! Неизвестно, с какой целью, неизвестно кому понадобилось пересечь ров! Куда лазутчик делся после этого – тоже неизвестно… Эти засранцы ничего не видели!

Фон Гейделиц, склонив голову пониже, стал осторожно пробираться, по стеночке, к противоположенному выходу.

– Я не знаю, что делал лазутчик возле стен замка, – продолжал орать офицер. – Может, мерял глубину рва в этом месте. Может, замерз насмерть и утонул в полынье. Но я вижу, что следы босых ног идут по берегу в нашу сторону. Обратных следов нет… Следовательно, мы обязаны думать, что лазутчик как-то пролез в замок. Поэтому я хочу, чтобы вы, сонные морды, забыли, что значит сидеть на жопе! Или, упаси вас Всевышний, есть, пить или спать! Пока не обыщите весь замок! И не поймаете лазутчика!

Фон Гейделиц достиг арки, выходящей в противоположенную от столовой галерею.

За его спиной начальник стражи продолжал отдавать указания:

– Ты и ты. Отправляйтесь к комнате с казной, усильте пост. Еще два человека заступают на пост у покоев сэра Джона. Ты и ты. Возьмите шесты и прощупайте дно рва в том месте, где находится полынья. Заодно пройдитесь на пять футов в обе стороны от нее. Ты. Возьми людей со двора. Отправь шесть всадников, пусть прочешут кустарники возле замка, на тот случай, если там засели сообщники нашего гостя… Остальным. Обыскать все помещения. Начните с подвалов. Если он где и прячется, то там… Ну? Чего стоите, как бараны? Исполнять!

Эти слова командира завершились топотом множества сапог. Солдаты разбегались из караулки во все стороны. Четверо промчались мимо него по галерее.

Барон покачал головой. У него оставалось совсем мало времени, чтобы добраться до сэра Джона. Скоро найдут следы двух лошадей, ведущих к замку.

Обнаружат на дне рва веревку с двумя блоками, а в подвале – связанного поваренка. Они поймут, как лазутчик проник в замок. Поймут, что пришелец переоделся. Тогда капитану уже не спрятаться за накидкой прислуги…

Сэр Тимоти

Сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег, барон пошел по галерее. Ему надо было добраться до лестницы, чтобы спустится во двор, чтобы попасть ко входу в донжон, где были покои сэра Джона.

Навстречу ему по галерее шагал огромный рыцарь, в полной броне красного цвета.

Красную броню имел право носить только сэр Тимоти, рыцарь Левого плеча. Встретить сэра Тимоти было настолько неожиданно, что капитан чуть не выронил поднос с вином, который держал в руках. За Красным рыцарем следовали два арбалетчика, тоже в красных кирасах. Забрало шлема рыцаря было поднято.

Появление рыцаря Плеча означало, что король тоже в замке. Это одновременно и упрощало и осложняло задачу капитану.

Упрощало, поскольку, сложись все удачно, он все расскажет самому королю. Усложняло, поскольку меры безопасности в замке усиливались многократно. Когда король прибывал в Данбери, часовые и патрульные стояли на каждой галерее. Капитан подивился, что смог вообще пробраться в замок…

Единственное, что капитану оставалось сделать, это попытаться ускользнуть от сэра Тимоти, пока все лазейки окончательно не закрыты. Фон Гейделиц отступил в альков и низко поклонился. Он надеялся, что поварское одеяние и колпак собьют сэра Тимоти с толку.

Рыцарь, едва скользнув по нему взглядом, зашагал дальше, лязгая металлом. Однако, сделав два шага, он остановился.

Фон Гейделиц не заметил, подал ли рыцарь какой-нибудь знак своим людям, или нет. Но арбалетчики мигом взяли его на прицел. Рыцарь тем временем медленно повернулся. Некоторое время он смотрел на «поваренка» брезгливо и с отвращением. Потом выражение его лица изменилось. Стало ясно, что сэр Тимоти узнал капитана.

Красный рыцарь поднял руки и снял с себя шлем.

– Иосиф? Иосиф Хопкинс? – изумленно спросил сэр Тимоти. – Что вы здесь делаете? Судя по моим данным, вы должны быть далеко от этих мест…

Фон Гейделиц возразил:

– Могу вам сказать то же самое, сэр Тимоти. По моим сведениям, вас тоже здесь быть не должно. Получается, раз вы здесь, в замке, значит, король тоже здесь. Я был уверен, что он в Портсмуте.

– Вы угадали. Он тут, в замке.

– Это я уже понял. Надеюсь, сэр Ирвин тоже здесь.

– А вот тут ошибка. Сэр Ирвин находится там, где должен находиться.

– Возможно ли это? Я не верю собственным ушам. Чтобы вы разделились?

– А я не верю собственным глазам. Я вижу человека, которому король пообещал виселицу, если этот человек вернется на землю Англии. Я также вижу, что этот человек ничего умнее не придумал, чем пытаться проникнуть к самому королю.

– Сожалею, но теперь вы ошиблись, сэр Тимоти. Я не рассчитывал встретить короля в этом замке. Поэтому и не собираюсь к нему проникать. Я разыскиваю сэра Джона.

– Для чего вам нужен сэр Джон? Ведь вы в ведомстве Мастеров Тайн! И подчиняетесь сэру Валентайну! Почему вы не отправились в Ингейстон? Тут всего двенадцать миль, от Данбери.

– Я должен рассказать сэру Джону кое-что.

– Что именно?

– Это предназначено только для сэра Джона. Если он сочтет нужным, он расскажет вам это сам.

– Ага… – рыцарь Левого Плеча кивнул и свел брови к переносице. – Вот, значит, до чего дошло…

Он сделал ударение на словах «до чего».

Красный рыцарь хмуро осмотрел фон Гейделица:

– Понимаю. Но, к сожалению для вас, друг Иосиф, король в замке Денбери. Когда вы пытаетесь проникнуть к сэру Джону, оказывается, что вы лезете к его величеству. А этого я не могу допустить. Я вынужден арестовать вас и передать капитану стражи.

Он сделал легкий жест рукой. Один из арбалетчиков зашел за спину фон Гейделицу. Второй продолжал целиться барону в переносицу. Тот, что был за спиной, быстро обыскал его.

– Он не вооружен, – доложил арбалетчик, – но перед ним, на подносе, лежит небольшой кинжал.

– Забери кинжал. Пусть поднос с кувшином пока остается у него.

Стражник протянул руку и взял кинжал с подноса.

– Что в кувшине, Иосиф?

– Вино.

– Оно отравлено?

– Насколько могу судить, нет. Я утолил жажду из этой бочки, прежде чем идти к сэру Джону.

– Отпейте из кувшина, Иосиф.

Фон Гейделиц взял кувшин за ручку и сделал пару глотков. Вернув его на поднос, он заявил:

– Как видите, сэр Тимоти, у меня не было намерения отравить сэра Джона.

– Вижу. Но сэр Джон меня не интересует. Он вне поля моего зрения, и занимается своими задачами. Моя же задача…

Рыцарь Плеча внушительно повел рукой вокруг себя:

– … охранять короля.

Барон кивнул:

– Я догадываюсь. Но, повторяю, я не ищу встречи с королем. Получается, я вне поля вашего зрения.

– Вот тут вы не угадали. Пока король в этом замке, всё здесь находится в поле моего зрения…

Фон Гейделиц решил рискнуть:

– Могу я обратиться к вам с просьбой?

Сэр Тимоти поднял одну бровь. На его лице появилось выражение, словно он не мог решить, возмутил его последний вопрос капитана, или нет.

Наконец, рыцарь Левого плеча сказал:

– Хм… Сперва я должен услышать, что вы хотите. А тогда я скажу, можете вы обращаться ко мне с этой просьбой или нет.

Фон Гейделиц с сомнением разглядывал длинное лошадиное лицо сэра Тимоти. Тот возвышался на две головы над собеседником.

Рыцарь Плеча тоже разглядывал барона, угрюмо прищурившись. Тогда фон Гейделиц сказал с самым проникновенным тоном, на который был способен:

– Я обязательно должен переговорить с сэром Джоном. Это дело совершенно секретное и совершенно срочное. Не угодно ли вам будет, дорогой сэр Тимоти, пойти к сэру Джону и сказать, что я жду его здесь, в алькове? В этом случае, как вы можете заметить, королю от меня ничего угрожать не будет.

Сэр Тимоти вздохнул, а затем удрученно покачал головой.

– Вы забыли, Хопкинс, что я не служу сэру Джону. Я служу королю. Вынужден отклонить вашу просьбу. У меня встречное предложение. Я сейчас передам вас капитану стражи. Он посадит вас в подвал, под крепкий замок, а потом доложит сэру Джону, что вы ожидаете свидания с ним. Тогда сэр Джон вас допросит.

На этот раз фон Гейделиц, в свою очередь, покачал головой:

– Это предложение я вынужден отклонить, сэр Тимоти.

Тот даже удивился:

– Почему? Кто мне помешает это сделать?

Капитан спросил:

– Как вы думаете, сэр Тимоти, почему я попросту не постучал в ворота замка, и не попросил встречи с сэром Джоном? И почему я не отправился в Ингейстон, чтобы встретится в сэром Валентайном?

Тот покачал головой:

– Не знаю. Почему?

– Потому что это мое дело не выносит огласки.

Фон Гейделиц, как и сэр Тимоти перед ним, сделал ударение на слово «это».

– Хм…

Тут сэр Тимоти надолго задумался. Потом еще раз осмотрел фон Гейделица с головы до пят, и уточнил:

– Значит, вы проникли в замок не через ворота?

– Выходит, так.

– И вы ни за что мне не скажете, как вам это удалось?

– Почему же. Я охотно расскажу вам.

– Не ожидал. Говорите.

– Конечно. Слушайте… Но, прежде, чем я скажу, позвольте мне кое-что уточнить у вас. Вы сейчас думаете, что если проник я, то тем же путем может проникнуть кто-то еще. Верно?

– Верно.

Фон Гейделиц, покосившись на арбалетчиков сэра Тимоти, понизил голос и спросил:

– Вы доверяете этим двоим?

Сэр Тимоти удивился. Он повернул голову и осмотрел арбалетчиков так, как будто впервые их увидел. Потом, нахмурившись, отрезал:

– Это мои люди. До сих пор у меня не было причин сомневаться в их надежности.

– Понимаю. Но я-то их вижу впервые. Естественно, с моей стороны было необходимо спросить… Я не хочу, чтобы все, кому ни лень, трепались о самом факте моего присутствия здесь…

Сэр Тимоти прищурился. Подумав немного, он усмехнулся краем рта:

– Ах, вот до чего дошло. Забавно. Но мне вы обещали поведать, как проникли в замок. Я должен принять меры. Приступайте. Я слушаю.

– Возле северного угла замка в ров выходит сточный тоннель.

– А, так это вы проделали полынью? Начальник стражи уже доложил сэру Джону о возможном проникновении в замок. Вас ищут, Иосиф. Но… продолжайте.

– Я нырнул и проплыл через этот тоннель.

– Понимаю. И теперь догадываюсь, почему от вас исходит такое амбре. Говоря откровенно, я едва могу дышать исходящей от вас вонью. Она-то и заставила обратить на вас внимание. Вы утверждаете, что тоннель не защищен решеткой?

– Он защищен. Но тоннель, время от времени, надо чистить. Поэтому решетка запирается на два засова. Я отодвинул засовы, и поднял решетку с помощью тали.

– Откуда вы знаете о засовах?

– Вы забыли, что я воспитывался в этом замке? Как-то меня, молодого рекрута сиротской роты, за провинность послали чистить этот тоннель.

– Ага. А где трос и блоки?

– Я утопил их. Они на дне рва.

– Понятно. Где вы взяли одежду прислуги? Ограбили какого-нибудь поваренка?

– Увы, да. Должен признаться в этом. Я посчитал, что если появлюсь в замке голым, меня неправильно поймут…

– Вы убили того человека?

– Нет. Только связал.

– Где он?

– В кладовке, за кухней.

Сэр Тимоти кивнул. Похоже он принял решение:

– Быстро раздевайтесь, Иосиф.

Он повернулся к одному из своих арбалетчиков:

– Кэйл, возьми одежду этого человека.

Снова фон Гейделицу:

– До моих покоев два шага. Там я найду вам более подходящую одежду, Хопкинс.

Сэр Тимоти вновь обернулся к Кэйлу:

– Кэйл, беги в кладовку. Освободи того человека, если его еще не нашли. Верни ему одежду и успокой. Скажи, что так надо. Чтобы он не болтал лишнего, приведи его в мои покои. Я дам ему денег, чтобы не верещал.

– А если его уже нашли? – уточнил Кэйл.

– Тогда найди командира стражи. Покажи ему одежду поваренка и скажи: «рыцарь Левого Плеча желает видеть вас срочно, немедленно и безотлагательно». В этом случае веди командира в мои покои.

Тем временем барон уже разделся, и стоял, в чем мать родила. Кэйл забрал одежду фон Гейделица и исчез.

– Идите за мной, Иосиф Хопкинс.

Идти, действительно, пришлось недалеко. Сэр Тимоти повернул влево, дошел до конца галереи и еще раз повернул налево. За небольшой аркой оказалась массивная дверь из черного дуба, окованная железом. Рыцарь Левого плеча дернул ее. Они оказались в просторном каземате, обставленном как покои. Здесь были стол, стул, кровать с балдахином, заставленная ширмой, камин.

– Это моя комната, Иосиф. Думаю, здесь вас будут искать в последнюю очередь. Вы проголодались?

– Признаться, мысль о еде противна моему существу, пока я не смою с себя этот запах.

– Верно. Вы правы. Воган, организуй нашему гостю переодеться.

Воган, кивнув, исчез за дверью.

Сэр Тимоти повернулся к фон Гейделицу:

– Теперь, когда мы одни, ничего не хотите мне рассказать, с глазу на глаз, Иосиф?

– Что вы хотите услышать?

– О «кроте», конечно. Иначе, зачем вам прятаться от людей сэра Валентайна и идти к сэру Джону? Вы думаете, что среди людей Магистра Тайн завелся «крот». Это так?

– Да. Хотя я бы сказал несколько шире: не из людей сэра Валентайна, а из людей короля…

– Хм… Это весьма дерзкое и самоуверенное заявление, Хопкинс. Какие данные вы можете представить, в оправдание сей гипотезы?

– Когда я выполнял операцию сэра Валентайна, я столкнулся с тем, что противник знал часть нашего плана. К счастью, не весь план в подробностях, а лишь часть. У меня есть письмо, свидетельствующее об этом.

– Дайте мне его.

Фон Гейделиц усмехнулся.

– Вы в самом деле считаете, что оно со мной? Оно находится в надежном месте. Если меня схватят люди де Гиза, этой улики на мне не найдут. Когда я поговорю с сэром Джоном, я скажу, где находится этот документ.

– Хм. Вы осторожны. Похвально. Но продолжайте.

– Сначала я думал, что утечка произошла из резиденции барселонского консула.

– Графа Джона Кнайнборна?

– Да. Однако, посоветовавшись с ишаном Диндаром, которого я нашел в Арле…

– Диндар?… А… это Дин Аттервуд, насколько я помню?

– Да, он самый. Дин Аттервуд – самый въедливый и проницательный человек, из всех, кого я знаю. Я рассказал ему свою историю. Еще я рассказал об этом брату Гуго.

– Майкл Доббс?

– Он самый. Мы втроем провели собственное расследование, вычислив предателя.

– Кто это оказался?

– Мелкая сошка, один из клерков, работающих в консульстве. Его брата взяли с поличным на содомии. Брату грозила инквизиция и костер. В таком заведении, как консульство, брату содомита нечего делать. Ватиканская разведка прищучила его на этом и заставила работать на себя.

– Граф Кнайнборн знал об этом?

– Узнал, когда мы стали трясти его персонал. Не думаю, что он был очень доволен этим… Но…

– … но против фактов не попрешь.

– Точно.

– Что дальше?

– Допросив стукача, мы пришли к выводу, что ватиканская разведка стала следить за мной и моими людьми, по наводке «крота» с Острова. Однако…

– Простите, перебью. Вы сказали «стала следить». Вы установили имена тех, кто следил за вами в Барселоне и Марселе? Завербовал клерка? Можете их назвать?

– Да, могу. Мы нашли всех. Я знаю имена. Я скажу их сэру Валентайну. Думаю, он сам разберется с ними.

– Хорошо. А имя «крота», который сидит тут, на Острове, вы знаете?

– Нет. Я просто знаю факт, что тут, на Острове находится «крот». И, возможно, не один.

– Продолжайте.

– … Мы с Дином, зная, как тщательно сэр Валентайн отбирает исполнителей своих операций, отбросили идею, что «крот» из числа его людей. А вот в окружении короля всегда полно лизоблюдов. Кто-то из них мог посчитать, что его в чем-то обошли. Или у него водятся старые грешки, на которых его прижали. Короче, какой-то засранец решил изменить королю… и стал стучать нашим врагам… Именно это я должен сказать сэру Джону.

– А почему не сэру Валентайну?

– Вы же знаете, что король разграничил обязанности сэра Джона и сэра Валентайна. Сэр Валентайн занимается разведкой. А контрразведкой – сэр Джон. «Кротом», здесь, на острове, должен заняться сэр Джон.

– Угу.

Сэр Тимоти склонил голову на бок, разглядывая голого фон Гейделица. Потом сменил тему:

– Насколько я помню, вы пиратствовали вдоль южного побережья Кастилии?

– Да.

– А затем сэр Валентайн перебросил вас в Пруссию.

– Верно.

– Вы получили баронство?

Фон Гейделиц удивился:

– Откуда вы знаете?

– Я знаю, что вы должны были унаследовать роту ландскнехтов.

– Да. Меня усыновили.

Сэр Тимоти криво усмехнулся.

– Неужели вы не узнали меня в том датском рыцаре? Который отделал старого барона фон Гейделица под Ревелем? Да так, чтобы тот только и успел оформить завещание? Не помните?

– Прекрасно помню. А заодно тот рыцарь продырявил и меня.

Рыцарь Плеча кивнул головой:

– Я вижу, раны в вашем правом плече и на левом бедре благополучно зажили.

– Это была пара царапин.

– Я знаю. Я нанес их, чтобы никто не сказал, что вы пренебрегли своим долгом, защищая господина. Надеюсь, вы не в обиде.

– Значит, это были вы? Решили размяться и для этого отправились на самый край света?

– Иногда и мне приходится вне Англии выполнять кое-какие поручения моего короля. Король решил, что ваше ученичество в оруженосцах затянулось. Что пора выводить вас на новый уровень. Как видите, он присматривает за вами. Устроил вам баронство. Хоть и обещал повесить, если вы ступите ногой на землю Острова…

Фон Гейделиц недоуменно развел руками.

– До сих пор я думал, что мне просто повезло…

– Как вы знаете, Хопкинс, в служении королю случайностей не бывает. Но я хочу знать другое.

– Что именно?

– Намерены ли вы остепениться, обзавестись семьей?

– Моя семья – это моя рота. В последнее время мы квартировали в Цюрихе. Но мы снялись с места и отправились в поход, по первому зову короля. Моего короля. Короля Якова Плантагенета. Так я оказался здесь, на Острове.

Сэр Тимоти кивнул, как будто не ожидал ничего другого.

Командир охраны

Раздался стук в дверь.

– Станьте за ширму, Хопкинс.

Фон Гейделиц спрятался за ширмой. Найдя щелочку, стал смотреть, что происходит.

Сэр Тимоти подошел к двери и открыл ее. За дверью стояли Кэйл, и тот офицер, что проводил инструктаж в кордегардии.

– Я не нашел того человека, за которым вы меня посылали, сэр, – доложил Кэйл. – Потому я привел капитана.

– Зачем вы хотели видеть меня, сэр Тимоти? – недовольным тоном процедил начальник стражи. – Я ищу лазутчика, проникшего в замок. Ваш человек сказал, что у вас неотложное дело.

– Да. Совершенно неотложное, – несколько ироничным тоном подтвердил сэр Тимати. – Вы уже нашли блок и веревку на дне рва?

– Что? Какую веревку?

– Значит, не нашли. Плохо. Очень плохо.

– О чем вы говорите?

– Я говорю о том, что ваши солдаты прозевали человека, который возился во рву, под самым их носом, целых полчаса. Этот человек открыл решетку с помощью веревки и блока, проплыл по канализации, вылез на кухне, связал олуха из посудомойки, забрал его одежду.

Начальник стражи очень удивился:

– Что? Откуда вы знаете?

Рыцарь Плеча ехидно спросил:

– А откуда я знаю о веревке и блоке? Почему у Кайла, в руках, одежда того поваренка? Потрудитесь поскрипеть мозгами. Но я еще не закончил рассказывать всего, что знаю. Тот человек спустился в подвал, набрал вина. Потом пошел по галерее, кругом. Он прошел через караульное помещение. Причем, обратите внимание, прошел именно в тот момент, когда вы, наконец, сподобились проинструктировать своих увальней!

– Что?

Фон Гейделиц даже со своего места увидел, как отшатнулся и побледнел капитан стражи.

– Да. Он прошел среди ваших солдат. Но ни вы, ни ваши солдаты даже не почесались. Я сам видел, как он вышел из караульного помещения, поскольку находился в этот момент на галерее.

Рыцарь Плеча внушительно посмотрел на капитана стражи. Потом продолжил:

– Представьте, что скажет король, когда я доложу ему о ваших успехах в защите замка от лазутчиков. Думаю, вы уже заработали себе на ужин отличную, крепкую, хорошую веревку…

Сэр Тимоти с минуту рассматривал белое, как мел, лицо капитана стражи. Потом презрительно добавил:

– Впрочем, решать не мне. Вашу участь решит король. Пока что идите. И уймите бестолковую беготню ваших солдат по замку. Они никого не найдут.

– Вы хотите сказать, что это был ваш человек… – догадался начальник стражи. – Это была проверка?

Теперь он стал красен, как рак.

Сэр Тимоти ответил:

– Думайте, что хотите. Охрану замка вы провалили. Займитесь, наконец, делом. Пусть осмотрят все выходы из замка, даже скрытые, вроде упомянутого тоннеля. Если необходимо – пусть эти выходы перекроют, запрут или поставят надежную охрану. Разместите людей в засадах, на местности, вокруг замка. Пустите конных патрулей. Так, чтобы мышь не проскользнула. Установите сигналы общего сбора, тревоги, развертывания, поимки, построения. Я даю вам шанс, до вечера, все исправить. Если увижу, что в охране замка еще остались бреши, я доложу королю. Тогда вам точно предстоит свидание с веревкой.

Он повернулся к Кэйлу:

– Кэйл, отдай одежду повара этому недотёпе… и пусть уходит…

Мытье

Как только офицер ушел, снова раздался стук в дверь. Пришел Воган с ворохом одежды.

– Идите вот туда, Хопкинс, – сэр Тимоти показал рукой на небольшую дверь. – Там вы найдете новую модную идею короля. Где он их берет только…

– Что за идея?

– Увидите. Там с потолка льется вода. Вроде дождя. Но теплая. Оказывается, очень удобно мыться. Смоете с себя дерьмо. Воган покажет, как пользоваться.

– А почему модная?

Тимоти улыбнулся:

– Стоит королю в своей мастерской что-то изобрести, как вся знать непременно желают у себя завести такую же штуку. Вы слышали о центральном отоплении?

– Нет. Что это такое?

– В подвале замка или большого дома стоит котел. Под ним горит огонь. Вода в котле закипает и двигается по трубам. Эти трубы греют остальные помещения дома.

– А зачем тогда камины?

– Как вы знаете, камины всегда коптят. На них дров не напасешься. А король придумал топить котлы камнями.

– Камнями?

– Да. Правда, эти камни не везде валяются. Их добывают в Кардиффе. Наш придворный алхимик, Алоисий, называет эту породу каменным углем…

Рыцарь Плеча еще раз осмотрел фон Гейделица и добавил:

– Надеюсь, вы помните, как вас вешали напротив Тауэра, на берегу Темзы?

– Как я могу такое забыть…

– Думаете, виселица упала случайно?

– Я не знаю.

– Как я уже имел честь сообщить вам, Хопкинс, в службе королю случайностей не бывает. Это король подстроил, чтобы виселица упала. Вы опять думаете, вам повезло?

Иосиф растерялся:

– Я уже не знаю, что и думать.

– Как вы знаете, я сын рыбака. И знаю, как пропускать тросы через блоки. Так вот, когда вашу пятерку повесили, король приказал мне проверить: живы вы еще или нет. Я разглядел, что поверху перекладины вашей виселицы шел очень толстый трос. Этот трос, под эшафотом, проходил через блок… и нырял в бойницу Тауэра. Видимо, за стеной висел очень тяжелый груз, который и сломал виселицу. А строил эту виселицу никто иной, как сэр Рагнар Бьерсон…

Фон Гейделиц некоторое время таращился на сэра Тимоти, не зная, верить ему или нет.

– Зачем вы мне это рассказываете?

– Затем, чтоб вы уяснили: случайностей не будет. Если вам вздумается предать короля, или, скажем, передать кому-то нашу беседу… на этот раз виселица окажется настоящей. Или рана, на вашем плече, вместо царапины окажется разрезом от горла до паха…

Они стояли и разглядывали друг друга.

Наконец, сэр Тимоти усмехнулся и сказал:

– Идите и мойтесь. Я доложу королю, что вы сейчас придете.

Идея короля, с дождиком сверху, оказалась простой и удобной. Стоило потянуть за рычажок на стене, с потолка начинала литься вода, которая уходила в дырку в полу. Через полчаса, отмытый и надушенный, капитан с благодарностью одевал новую одежду, которую ему подобрал арбалетчик Вотан.

– Спасибо вам, сэр Тимоти, за все, что вы для меня сделали, – поблагодарил фон Гейделиц, натягивая сапоги.

Лошадиное лицо телохранителя короля усмехнулось уголком рта:

– Прекратите, Иосиф. Я сделал это не для вас лично. И даже не для сэра Джона. И не для сэра Валентайна. Поверьте, к этим двоим я испытываю самую глубокую симпатию и уважение. Но я не служу ни сэру Джону, ни сэру Валентайну. Я это сделал исключительно потому, что сам король принимает в вашей судьбе участие. Я посчитал, что его величество будет недоволен, если капитан стражи вынужден будет повесить вас. Поэтому я и выставил капитана дураком и недотепой, чтобы прекратить поиски. Смею вас заверить, не такой-то он недотепа. И совсем не дурак. Если бы вам не улыбнулось счастье, вы бы уже утром дрыгали ногами в воздухе. Впрочем, если король передумает и прикажет вас повесить, уверяю, вы будете тут же дрыгать ногами.

Он внимательно осмотрел фон Гейделица и добавил:

– Нас уже ждут. Идите за мной. Держитесь так, как будто вы один из моих людей.

Они вышли из каземата, дошли до лестницы, спустились вниз. Вышли во двор, и пересекли его. Иосиф обратил внимание, что солдаты, тренирующиеся во дворе, одеты не в серую форму, а в нелепые, мешковатые балахоны невиданной расцветки. Ткань, из которой сшита форма, была покрыта зелеными, желтыми, бурыми и серыми пятнами неправильной формы.

Подойдя к подножию донжона, они прошли сквозь узенькую арку и стали подниматься по крутой винтовой лестнице.

Миновав пять ярусов, они очутились в покоях сэра Джона. Сам сэр Джон, в броне, но без шлема, сидел в одном из кресел.

Он смотрел на вошедших злыми глазами.

Король стоял спиной ко входу, перед картой юга Англии. На нем был такой же балахон, как у солдат, тренирующихся во дворе. Короткие, чуть выше щиколоток, сапоги со шнуровкой. Иосиф понял, что это новая форма когда-то серой роты.

– Садитесь, господа, – буркнул сэр Джон.

Он повернул голову к фон Гейделицу:

– Его величество желает выслушать, зачем вы, Иосиф, устроили эту клоунаду с проникновением в замок? Неужели нельзя было просто постучать в ворота и попросить свидания со мною?

Сэр Тимоти и фон Гейделиц сели. Король оторвался от созерцания карты и присоединился к посетителям. Он тоже опустился в кресло. Теперь все четверо сидели лицом друг к другу.

Фон Гейделиц знал, что король не любит проводить длительные совещания на ногах.

– В самом деле, Иосиф, объясни нам свою выходку, – обратился к нему король. – Зачем было лезть через канализацию, как Алиса, через кроличью нору?

Услышав имя Алисы, фон Гейделиц вдруг забыл все, что хотел рассказать об операции в Авиньоне, о начавшемся вторжении в Англию, и о других вещах. Он вдруг вспомнил, как датчанин Олаф Расмуссен, на палубе «Золотой Макрели», говорит ему: «Сейчас я скажу вам самую важную вещь в этом мире!»

Иосиф выпалил:

– Алису спросили, чем письменный стол отличается от ворона2.

Король, весело блеснув глазами, хохотнул. Улыбаясь, он ответил:

– Эта загадка не имеет решения, Хопкинс.

Потом он запнулся. Рот его сжался, глаза потемнели. Он повернул голову в сторону сэра Джона и сэра Тимоти.

Яков, нахмурившись, приказал им резким тоном:

– Сэр Джон, сэр Тимоти. Немедленно покиньте нас с Хопкинсом.

Это было настолько неслыханно, что оба рыцаря оцепенели. Никогда еще у короля не было секретов от сэра Джона и своих телохранителей. Король нетерпеливо хлопнул ладонями по подлокотникам кресла:

– Дорогие сэры, вы слышали мой приказ. Подождите за дверью, вас позовут.

Когда рыцари вышли, король, не менее резким тоном, спросил:

– Где и от кого вы слышали эту фразу, Иосиф?

Фон Гейделиц принялся рассказывать, как вез груз, из пятнадцати ящиков, из Барселоны в Авиньон. Он рассказал, что наткнулся на явно выраженное любопытство к своему грузу. Он описал засаду, возвращение в Марсель, бегство на «Макрели».

Он рассказал, как тенг Харальд Олаф Рассмусен, датчанин, попал к нему в плен, в Марселе.

Во время допроса тенг заявил, что передаст через него, Иосифа Хопкинса, послание. Сказать, кому именно предназначено послание, датчанин отказался, но заявил, что фраза про Алису, ворона и письменный стол позволит фон Гейделицу однозначно опознать адресата.

– Я догадался, что послание предназначено вам, ваше величество, поскольку тенг упомянул моего хозяина.

– Кто еще слышал эту фразу?

– Двое моих солдат, во время допроса тенга Рассмусена. Еще я сказал об этом ишану Диндару и брату Гуго.

– Это Дин Аттервуд и Майкл Доббс?

– Они самые, ваше величество. Еще ее слышали сэр Тимоти и сэр Джон. Только что.

Король кивнул.

– Расскажите мне все, что знаете об этом датчанине.

Фон Гейделиц рассказал, что впервые столкнулся с тенгом Расмуссеном при обороне Перпиньяна. Тогда Расмуссен попал в плен. У него оказались сломаны нога и рука. Но он как-то освободился, убил кучу народа и убежал, на сломанной ноге.

Король поднял брови. Иосиф продолжил:

– Когда тенг попал ко мне в плен, я самолично привязал его к мачте. Морскими узлами, которые просто так не развязываются. Тем не менее, он и тут освободился от пут, невероятным образом. Этот Расмуссен умен, жесток, бесчестен, обожает пытать людей. При этом сам не чувствует боли.

Король помолчал немного, глядя в сторону. Потом повернул голову к фон Гейделицу и приказал:

– Отныне считайте этого датчанина своим приоритетом, Хопкинс. Вам следует бросить все дела и заняться им. Обязательно привлеките Доббса и Аттервуда. Можете располагать любыми ресурсами. Как денежными, так и людскими. Любыми! Я скажу об этом сэру Джону и сэру Валентайну. Разработайте и проведите операцию по поимке этого… Олафа Расмуссена. Доставьте его в Англию. Если он развязывает веревки, закуйте его в кандалы. Посадите его в железный ящик, обмотайте цепями. Ошибок быть не должно. Приступайте немедленно!

– Могу я сказать кое-что, ваше величество?

– Что еще?

– Как вы помните, сейчас я командую авангардом при высадке войск союзников. Герцог Рауль де Гиз, под знаменами которого я состою, приказал мне произвести разведку, зачистить плацдарм, подавать сигналы транспортным судам. Я думаю, ваше величество, что среди людей, которые вам служат, завелась «крыса». Герцог дождался, пока ваши войска окажутся на юге, чтобы ударить с востока. Именно поэтому мне пришлось лезть через канализацию. Никто, кроме самых преданных вам людей, не должен знать, что я был здесь и передал вам эти сведения.

Король нахмурился. Иосиф продолжил:

– Как мне поступить, ваше величество? Мне следует дезертировать вместе со всей своей ротой, и вернуться на материк, чтобы приступить к поимке тенга Расмуссена?

Яков отвернулся и принялся барабанить пальцами по подлокотнику кресла, раздумывая.

Фон Гейделиц терпеливо ждал, разглядывая его величество. За то время, пока Иосиф Хопкинс корсарствовал у берегов Пиренейского полуострова, а потом сражался под Ревелем, король возмужал. Он реже улыбался, чаще хмурился. Короткая стрижка ежиком. Лицо, усыпанное веснушками, гладко выбрито. Лоб прорезали морщины. В углах рта залегла упрямая складка. Король разменял второй десяток лет.

Наконец, его величество принял решение и повернулся к фон Гейделицу.

– Вы правы, Хопкинс. Прежде чем заниматься этим Расмуссеном, давайте закончим эту войну. Но, вы сказали, что командуете авангардом. Что вы делаете в Данбери? Я жду высадки на юге. Основная часть моих войск там.

– Такие планы, действительно, были, – подтвердил капитан. – Но командующий, герцог де Гиз, на последнем совещании, уже когда войска были погружены на корабли, изменил решение. Он приказал высаживаться в бухте Ривер Блекуотер.

– Что?

Король вскочил. Фон Гейделиц поднялся было на ноги, но Яков положил ему руку на плечо, заставив сесть снова. Его величество ринулся к карте.

Король нашел Блекуотер и воскликнул:

– Проклятье! Это же в семи милях от Данбери!

– Да, ваше величество. Герцог де Гиз так и заявил на военном совете. Он рассчитывает высадиться в Ривер Блекуотер, одним броском взять Лондон, объявить о вашем ниспровержении, назвать нового короля. Пока вы подведете силы из Уэссекса, все будет кончено. Думаю, отпрыски древних родов, услышав о вашем низложении, немедленно изменят вам, и станут под знамена нового короля. Естественно, это будет не король, а марионетка в руках Филиппа Второго.

– Герцог назвал его имя?

– Это ваш племянник Генрих, ребенок Изабеллы, которого она родила после вашего возращения.

Король кивнул.

– Со стороны де Гиза это умный ход. Вот что, Хопкинс. Зовите сэра Джона и сэра Тимоти. Они должны услышать новость о высадке в Блекуотер. Займемся Расмуссеном, когда победим в этой дурацкой войне…

За дверью, кроме рыцаря Левого плеча и сэра Джона, ожидал начальник стражи.

Король с порога велел начальнику стражи: во-первых, принять меры к возможной осаде: собрать ополчение, запасти провизию, топливо, питьевую воду. Во-вторых, отправить в соседние замки посыльных, известить о вторжении. В третьих, потребовать от соседей прислать в Данбери подкрепление для защиты короля. Кроме того, он вызвал сюда, в замок, сэра Валентайна.

Офицер ушел.

Когда сэр Тимоти и сэр Джон расселись, король заявил им:

– Считайте, что Хопкинс исчерпывающе объяснил мне свой способ проникновения сюда. Забудем этот эпизод. Сэр Джон, велите своей страже считать утреннее происшествие проверкой, которую устроил сэр Тимоти. Сэр Тимоти, я благодарю вас за то, что проявили сообразительность и выручили Хопкинса. Он нам еще очень и очень понадобится.

Рыцари кивнули. Король велел Хопкинсу подробно рассказать про военный совет у герцога де Гиза.

Герцог де Гиз.

Де Гиз вызвал к себе фон Гейделица сразу после того, как сошел на берег. Капитан роты немецких ландскнехтов явился к главнокомандующему.

Рауль де Гиз сидел в избе3 старосты, за столом. Это лачуга была чуточку поприличней. Остальные халупы деревушки Блекуотер даже жилищем назвать было нельзя. На столе, перед главнокомандующим, был разостлана карта с изображением Восточной Англии и Лондона.

Герцог Рауль Арман де Гиз сделал карьеру при дворе Филиппа Второго Августа, отличившись в компании против англичан. Именно под его командованием французы разгромили войска Иоанна, выставив их из Нормандии и Анжу. Именно благодаря успехам герцога покойный король Иоанн получил позорную кличку «Безземельный».

Перед капитаном фон Гейделицем сидел сорокачетырехлетний красавец, баловень военной судьбы и любимец женщин. Высокий лоб, характерный «гизовский» нос с горбинкой, короткие, начинающие седеть русые волосы, резкие скулы. Под левым глазом – шрам от турецкой сабли, полученный под Дамьеттой. На нем черный гамбезон4 с серебряным шитьем. Походная броня – изысканный доспех с изображением вепря, фамильного символа рода Гизов.

Рауль – племянник короля Филиппа Второго, по материнской линии. Его мать, Бланш де Куси, приходилась двоюродной сестрой покойной королеве Изабелле. Герцог суров и жесток, но справедлив. Его боятся даже собственные маршалы, зато боготворят солдаты. Для Филиппа он – идеальное орудие вторжения: не склонен к дворцовым интригам, зато умеет брать крепости и подавлять мятежи.

Фон Гейделиц, щелкнув каблуками, вытянулся перед главнокомандующим. Рауль де Гиз обратился к нему по-немецки:

– Итак, капитан, расскажите, что вы разведали.

Капитан фон Гейделиц, выкатив глаза, рявкнул «Jawohl», и приступил к докладу. Доклад содержал сведения о рекогносцировке местности, состоянии дорог, мостов, расположение ближайших населенных пунктов, состояние стен замка Данбери, а также расположение его палисада.

Главнокомандующий слушал его внимательно, не перебивая.

– Значит, вы утверждаете, капитан, что над Данбери развивается штандарт короля?

– Так точно, герр командующий. А под ним – штандарт сэра Джона.

Рауль де Гиз хищно улыбнулся:

– Если Яков находится в Данбери – это огромная удача. Мы прихлопнем ce bâtard au cul nu qui a volé une couronne qu’il5 одним ударом, прямо в этом гадюшнике! Не придется даже ждать высадки всех войск, чтобы вести их на Лондон. Если мы ударим прямо сейчас, то закончим войну уже к вечеру, одними наличными силами – войсками авангарда!

Он немного подумал и спросил:

– Какие еще признаки того, что король в Данбери?

– Я видел на стенах замка рыцаря в красной броне. Как я слышал, такую броню разрешается носить только Рыцарю Левого Плеча. Рыцари Плеч постоянно находятся возле короля, не подпуская к нему никого, предварительно не обыскав.

– Вы об этих двух выскочках, безродных йоменах, которых рыжий молокосос сделал графами?

– Так точно, герр главнокомандующий.

Раул де Гиз кивнул и движением руки отпустил капитана.

Битва

Яков стоял на стене замка Данбери, разглядывая в бинокль дорогу, вьющуюся среди болот. По этой дороге, со стороны Блекуотер, двигалась полусотня тяжело бронированных рыцарей. Позади шагала пехота. Пехоты было не меньше трех рот. Обоза было не видно. Скорее всего, обоз был оставлен в Блекуотер, а сами пехотинцы шагали налегке. Сзади двигались три машины: осадная башня и два требушета.

– Тимоти, – спросил король, – ты видишь, они везут снаряды к требушетам?

Тимоти поднял свой бинокль к глазам и всмотрелся.

– Насколько я вижу, нет, ваше величество. Не вижу ни одной телеги, везущей камни или тюки с сеном6. По правде говоря, я не вижу в этой колонне ни единой телеги.

– Тогда какого дьявола они тащат требушеты? Как они из них стрелять собираются?

– Видимо, чтобы напугать нас до усрачки, ваше велчество… Они же не знают, что у нас есть бинокли…

Яков рассмеялся:

– Значит, Иосиф все-таки натянул им шерсть на глаза7? Они поверили, что я практически у них в руках!

Он повернулся к сэру Джону:

– Сэр Джон, мы готовы?

– Готовы, ваше величество. Пулеметы, минометы, огнеметы, самострелы – готовы. Конница – готова. Оба бронетранспортера готовы. Пехота ждет. Мы готовы.

Король кивнул и спросил:

– Что полагается делать королю, когда его крепость окружили вражеские полчища, а сил сражаться у него нет?

Сэр Джон проворчал:

– Поднимать белое полотнище и трубить отбой…

Король улыбнулся:

– Значит, дождемся, пока они нас окружат. Тогда поднимем белую тряпку и протрубим отбой…

Яков наблюдал, как рыцари выстраиваются клином перед главными воротами. Он смотрел, как пехота разоряет и жжет палисады. Он следил, как противник подтаскивает требушеты и устанавливает их перед главными воротами. Он ждал, пока под стену подтащат осадную башню.

Пехота развалила по камешку лабораторию Алоизия, и теперь этими камнями заряжала требушеты.

– Сэр Джон, как долго продержаться ворота?

– Они сделаны крепко, ваше величество. Эти камешки им нипочем.

– Тогда пусть сделают пару выстрелов. Проследите, чтобы во дворе никого не было. Пусть люди укроются, от случайных перелетов через стену.

Рыцарь Левого плеча доложил:

– Они подкатили осадную башню и приготовили абордажный мостик.

Яков кивнул:

– Ждем первого выстрела!

Оба требушета ухнули, послав град камней в главные ворота Данбери. Камни с глухим звуком ударились в ворота. С осадной башни на стену замка стали двигать мостик.

Король кивнул:

– Ждем! Ждем еще! Еще рано!

Герцог Рауль де Гиз наблюдал, как требушеты, раз за разом, посылают груды камней в ворота крепости. Он наблюдал, как с осадной башни перебросили мостик на стену. По мостику побежали солдаты. Часть штурмующих было поражена стрелами, но около десятка человек прорвались на стену и удерживали ее, пока по мостику прибывало подкрепление. Все шло, как надо. Через час Данбери будет в его руках.

И тут, неожиданно для себя, он увидел, как над донжоном Данбери, спускают штандарт короля, и поднимают белое полотнище. До него донеслись тоскливые звуки трубы. В замке играли отбой.

Де Гиз выругался.

– Рыжий щенок лишил меня славы, – процедил герцог, обращаясь к маршалу де Монревелю, который сидел на коне справа от него. – Я надеялся, что Яков потрепыхается, хоть чуточку, хоть немножко… хоть для приличия… чтобы не прослыть трусом. Что же. Он сам так захотел. Значит, я тоже лишу его чести. В Париж я его доставлю не как короля, верхом на коне и со свитой, а как воришку, пойманного на краже зерна – пешком, в цепях и с веревкой на шее!

Ворота осажденного замка стали открываться.

Главнокомандующий пришпорил коня. Оторвавшись от остальных, герцог поскакал к воротам Данбери. За ним устремились три маршала и двое ординарцев. Остальные рыцари остались стоять в плотном строю, наблюдая, как опускается мост через ров.

Яков увидел, что плотный строй закованных в сталь рыцарей распался. Оттуда вылетел всадник и галопом полетел к воротам Данбери. За ним, чуть отстав, устремились еще пять всадников.

– Тимоти, это точно де Гиз?

– Судя по всему, да. Богатые доспехи, с изображением вепря. На шлеме – белый султан. Гнедой конь. Все, как его описывают.

– Приготовить ловцов! Пусть возьмут торимоно догу8?

Через минуту сэр Джон доложил:

– Ловцы готовы!

– Как только герцог подскачет к воротам – хватайте этого павлина!

Рауль де Гиз приблизился к главным воротам на расстояние полета стрелы и остановил коня. Он хмуро наблюдал, как медленно опускается мост, и открываются массивные ворота.

Он рассчитывал, что сейчас из ворот Данбери выйдет священник. Который будет молить о пощаде и милости. Или покажется сам сэр Джон, который начнет выторговывать почетные условия сдачи.

Но вместо этого белое полотнище исчезло с флагштока… и над главной башней вновь показался золотой штандарт короля. Из ворот Данбери вылетело два бронетранспортера. Рыча и бросая грязь колесами, они обогнули герцога и его маршалов.

Бронированные машины устремились к основной колонне рыцарей. Те даже не успели сообразить, в чем дело. Бронетранспортеры открыли огонь из пулеметов. От рыцарей полетели клочья.

Вслед за бронетранспортерами из ворот выскочило с десяток всадников. Они, подскакав к опешившему главнокомандующему, разделились на пары. Пока один длинным крюком удерживал руку Рауля, судорожно тянувшуюся за мечом, второй набросил на его шею веревку с петлей. Миг – и герцог вылетел из седла, позорно грохнувшись в грязь. Точно такая же участь ожидала маршалов и ординарцев.

Со стен замка по пехоте ударили минометы и пулеметы. Огнеметы выплюнули по длинной струе жидкого огня. Осадная башня и требушеты запылали.

Весь бой длился минут пять, не больше.

Позор

Герцог Рауль Арман де Гиз стоял перед рыжим королем Яковом. Он ждал, пока его величество наиграется с мальчишкой. Племянник короля, маленький Генрих Третий, сын покойной Изабеллы, тоже унаследовал фамильную черту Плантагенетов – ярко-рыжие волосы.

Генрих заливисто смеялся. Он, обхватив дядю за талию, делал вид, что хочет его повалить. Яков делал испуганное лицо, охал и притворялся, что вот-вот упадет. Этой осенью наследнику престола должно было исполнится девять лет. Закончив борьбу с дядей своей полной победой, рыжий принц вскочил на деревянную лошадку. Хохоча и размахивая деревянной саблей, наследник галопом ускакал восвояси.

Яков проводил племянника глазами, полными неподдельной любви. Потом перевел глаза на герцога.

– Прошу прощения, Monsieur de Guise9, – подчеркнуто вежливо обратился Яков к Раулю. – Мы немного отвлеклись. Вы же сами видите, дети в этом возрасте столь милы… На чем мы остановились? Ах, да. Как мне доложили следователи, вы собирались сделать моего племянника королем? Вместо меня? Да еще привести меня в Париж, как вора, с петлей на шее?

Де Гиз понял, что бывший его маршал, де Монревель, самым позорным образом раскололся… и сдал его с потрохами. Он сказал:

– Ваше величество, моя честь глубоко уязвлена недостойным и подлым приемом, которым вы меня заманили в ловушку и взяли в плен. Использовать белое полотнище для этого – безнравственно.

Яков рассмеялся:

– Да неужели? Можно подумать, герцог, вы поступили нравственно, когда явились в Англию, свергать меня с трона и брать меня в плен. Генрих и так станет королем Англии, когда я решу, что мне пора на пенсию10.

– Я выполнял приказ своего короля.

– Но теперь вы пленник английского короля. Мой пленник. И, по-прежнему, я король. И теперь приказывать, что вам делать, буду я.

– Я предлагаю немалый выкуп за свою свободу…

Яков улыбнулся и погрозил герцогу пальцем:

– Сколько бы вы не предложили, Рауль, этого будет недостаточно. Деньги меня не интересуют. В моей казне золота хватает, чтобы я мог позволить себе купить Лотарингию, Анжу и Пуату, и еще останется. – Он покачал головой. – Боюсь, что даже отдав мне всю свою Лотарингию, вы не получите свободы. Я преследую другие цели.

– Позволено ли мне, пленнику, будет спросить: какие? Какие цели у вашего величества?

Король усмехнулся. Он вспомнил, как девять лет назад сломал психику Стефана Лангтона, архиепископа Кентерберийского. Он решил попробовать тот же прием.

– Конечно, монсеньер герцог. Я хочу, чтобы вы стали моим другом. Надежным, верным, преданным другом.

Герцог отрицательно покачал головой:

– Вы требуете слишком многого, ваше величество. Я служу своему государю, Филиппу Августу. Даже будучи вашим пленником, я остаюсь человеком чести.

Яков понял, что прием не сработал. Этому твердолобому упрямцу одного факта нахождения в плену было мало, чтобы признать свое поражение. Король поднял брови и пожал плечами: