Двойная измена. Простить или проститься
Василиса Евгеньевна Калинина, 24, врач-хирург
Данил Андреевич Калинин, 27, фитнес-тренер
Татьяна Максимовна Немцова, 24, флорист
Иван Петрович Немцов, 28, старший менеджер по продажам в агентстве недвижимости «Оптимум Сити»
ВАСИЛИСА. 1 глава (19 июня)
«Твой муж тебе изменяет!» – такое сообщение приходит мне сегодня утром на рабочую почту, и поначалу я не придаю ему особого значения.
Моя служебная почта – это настоящий проходной двор: мало ли кто пишет гневные сообщения в больничный мейл, который напечатан на каждой моей визитке! И недовольные обслуживанием пациенты, и завистливые бывшие однокурсники – из новичков ординатуры никому, кроме меня, не дали премию в честь дня медицинского работника, – и те, кого не записали на прием в удобный день, и даже те, кто банально перепутал местами две цифры в адресе и хотел пообщаться не со мной, а с моей напарницей Верочкой.
Я уж молчу о письмах, которых вообще не должны были написать, но написали – по наивности, от безысходности или шутки ради.
Кроме того странного письма, в почте есть такое, например:
«Василиса Евгеньевна, спасибо за лечение! Скажите, пожалуйста, можно ли за вознаграждение в частном порядке попросить вас принять роды у моей кошки?! Не знаю, кому еще можно это доверить…»
Или вот:
«Васенька, можно пригласить тебя на свидание?! Я – Костя Симиренко, ты ассистировала на операции, когда мне удаляли аппендицит!»
И вот еще:
«Подскажите, какие таблетки и в каких дозах нужно выпить, чтобы уснуть и не проснуться?! Я не хочу жить…»
В ответ на первые два письма я пишу вежливый отказ, а последнее пересылаю в психиатрическое отделение с просьбой разобраться.
Но что делать с письмом про измену – я не знаю. Сначала пытаюсь его игнорировать, работать с обычном режиме, но у меня не получается. Потом пробую выяснить, кому принадлежит электронный адрес, с которого оно было отправлено. Безуспешно: это просто чья-то личная почта.
Во время обеденного перерыва я отправляюсь к Верочке, которая работает сегодня с документами. Увидев меня, девушка сразу расцветает:
– Васька, как хорошо, что ты зашла… Я тут совсем замучилась, да еще и кондиционер сегодня сломался! Жара невыносимая!
– Это точно… – киваю я рассеянно, а потом набираюсь храбрости и спрашиваю: – Слушай, а тебе никакие странные сообщения сегодня не приходили в рабочую почту?! Ты же знаешь, наши мейлы иногда путают…
– Если не считать гневного вопроса, почему мы не работаем круглосуточно, анонимной просьбы выписать рецепт на сильнодействующие обезболы и требования немедленно покрасить фасад здания, ничего особенного, – Верочка пожимает плечами. – А что случилось?!
Я нерешительно показываю ей сообщение про измену:
– Вот.
– Ааа… – протягивает девушка. – Но это точно тебе, не мне.
– Почему ты так уверена?! – я невольно краснею.
– Так у меня нет мужа.
– Разве вы с Русланом не женаты?!
– Нет пока… – она качает головой, и мне становится неловко и стыдно:
– Блин, прости…
– Ничего. И не расстраивайся ты так. Наверняка это просто злая шутка. Мне тоже один раз написали нечто подобное.
– Правда?!
– Ага.
Я выдыхаю с облегчением, но спокойствие мое длится недолго.
Под конец рабочей смены я не выдерживаю и пишу ответный мейл:
«Кто вы?!»
Новое сообщение приходит, когда я уже еду домой в метро:
«Та, что прямо сейчас отдыхает после секса с Даней… Он у тебя зверь. Ну, точнее, уже у меня…»
С трудом сдерживая истерику, я тут же набираю своего мужа. Трубку он берет не сразу, только после четвертого гудка:
– Привет, лисенок, – и я пытаюсь понять, тяжело ли он дышит… Ведь если только что был секс – дыхание должно быть сбито.
– Ты где сейчас?! – спрашиваю сразу.
– Администратор поставил еще одного клиента в сегодняшнее расписание, только что закончили тренировку, – говорит Даня как ни в чем не бывало. – Сейчас приму душ, соберусь – и через час буду дома.
– Окей.
– Люблю тебя, лисенок, – говорит муж.
– И я люблю тебя, – отвечаю тихо, а потом решаю выйти на одну станцию раньше, чтобы заглянуть в фитнес-центр, где он работает. Если Даня будет еще там – значит, все в порядке, и мы вместе прогуляемся до дома.
А если нет…
2 глава
В фитнес-центр «Спартак» я врываюсь буквально за пятнадцать минут до закрытия – и сразу подхожу к администраторской стойке.
– Добрый вечер, чем могу… ой, Васька, это же ты! – узнает меня администратор Марина. – Привет, ты чего здесь?!
– Даня сказал, что он как раз закончил, решила его встретить… – отвечаю я ей. – Он сейчас душ принимает, наверное?
– Мм… наверное… – почему-то заминается Марина.
– Ну, он ведь здесь?! – спрашиваю я с явным напряжением в голосе.
– Да-да, конечно, – она кивает. – Посиди немного, подожди его.
Я послушно устраиваюсь в кресле в общей зоне, понимая, что от сердца отлегает: значит, мой муж все же на работе, а не с предполагаемой любовницей… Тогда кто же написал то письмо – и, главное, зачем?!
Минут через пять со стороны душевых кабинок широким шагом выходит Даня – со спутанными мокрыми волосами, во влажной майке, через ткань которой просвечивают кубики пресса… Невольно залюбовавшись собственным мужем, я улыбаюсь и поднимаюсь с места, чтобы выйти ему навстречу, но потом вдруг замираю: следом за Даней идет какая-то блондинка, которая тоже явно из душа. Длинные светлые волосы струятся по обнаженным плечам, с кончиков капает вода, белоснежная майка мокрая, а под ней даже бюстгальтера нет, можно рассмотреть розовые кружочки сосков…
Это и есть та самая последняя клиентка, с которой он проводил внеплановую вечернюю тренировку?!
Или это его любовница, которая… о боже… они что, занимались этим прямо в тренажерном зале?! На полу или на ковриках для йоги?!
Так, нет, это невозможно…
Я встряхиваю головой в попытке прогнать дурные мысли.
Блондинка, увидев меня, улыбается кончиками губ и пропадает в женской раздевалке. Пока я провожаю ее взглядом, ко мне подходит Даня:
– Лисенок, что ты здесь делаешь?!
– Я… просто… – я теряюсь. – Мне захотелось тебя встретить, и я пришла… Ты же не против, правда?!
– Конечно, я не против, – улыбается он, приобнимая меня за талию и чмокая в висок, но я моментально чувствую, что между нами повисает какое-то странное, невысказанное напряжение.
– Красивая девушка, – киваю я в сторону раздевалки.
– Правда? – Даня то ли искренне, то ли притворно удивляется, хлопая ресницами. – Если честно, я и не заметил… Потому что для меня самая красивая – ты! А с Таней я согласился поработать дополнительно, потому что она очень просила. Оказывается, она скоро поедет со своим мужем на Мальдивы – и хочет выглядеть идеально!
– Вот оно что… Таня… – протягиваю я, запоминая имя потенциальной любовницы. – И давно вы занимаетесь?!
– Три месяца.
– Ясно… ладно… – снова трясу головой и пытаюсь убедить себя, что все нормально. В конце концов, я знала, за кого выходила замуж: мой муж – фитнес-тренер, конечно, рядом с ним будут стройные красотки…
– Едем домой, лисенок? – спрашивает Даня.
– Я думала, мы прогуляемся, на улице тепло…
– Прости, я очень устал сегодня… Давай возьмем такси, а погуляем завтра вечером, когда у меня будет менее напряженный график?!
– Конечно, – соглашаюсь я послушно, а сама думаю: он устал от работы или потому что кувыркался с этой блондинкой?!
Таня. Еще и замужняя.
Возможно ли это?!
ИВАН. 3 глава
Таня не берет трубку, и меня это нервирует.
Сейчас шесть часов вечера, рабочая смена у нее сегодня до семи, но в последний час клиентов обычно очень мало или совсем нет, так почему бы не ответить на звонок и не сказать мужу, что все в порядке?!
Вдруг что-то случилось?!
Жена много раз рассказывала мне про неадекватных клиентов – которые отказывались оплачивать заказ, которые швыряли в нее некрасиво сформированные, по их мнению, букеты, и которые приставали к ней на рабочем месте… Да, бывало и такое! Кошмар, правда?!
Уютный цветочный магазинчик, где Таня работает флористом, находится в крупном торговом центре, но не как внутренний отдел, а как небольшое помещение с отдельным входом… Так что есть риск оказаться один на один с неадекватом – и даже если нажать тревожную кнопку, охрана торгового центра прибежит не сразу, а уж полиция и подавно…
Короче, я волнуюсь – и после пятого звонка с переадресацией на голосовую почту решаю доехать до нее и убедиться, что все в порядке.
Дорога занимает у меня десять минут – и вот я уже вхожу в цветочный магазин. Только вместо Тани меня встречает Алина – ее сменщица. Мы здороваемся, и я спрашиваю, не скрывая удивления:
– А где моя жена?!
– Она сказала, что ей нужно уйти пораньше, – сообщает мне Алина. – Попросила заменить ее на два часа. А ты что, не знал?
– Нет, не знал, – признаюсь я. – А она не говорила случайно, зачем ей нужно уйти пораньше?! Куда?!
– Не говорила, – девушка качает головой. – Может, к какому-то доктору или косметологу… Это ты у нее сам спроси лучше.
– Окей, спасибо, – я киваю, прощаюсь с Алиной и возвращаюсь в свой автомобиль, припаркованный возле торгового центра.
По дороге домой я заезжаю в сервисный центр, чтобы забрать новые чехлы для своей машины, а также в продуктовый магазин.
Открыв ключами дверь квартиры, я понимаю, что Таня уже пришла. Прежде чем позвать ее, слышу шум воды из ванной комнаты: значит, она в душе. Тогда я решаю присоединиться к ней. Тихо раздеваюсь, оставляю на тумбе ключи, телефон и кошелек, а потом вижу, как экран Таниного телефона, оставленный в прихожей на той же самой тумбе, загорается от уведомления.
Вообще, у меня нет манеры читать чужие сообщения, но сегодня я чисто случайно успеваю прочитать пришедшее сообщение:
«Спасибо за безумный секс, детка! Вот только моя, кажется, начала подозревать…» – и у меня глаза округляются.
Что за… какого хрена?!
Под влиянием эмоций, ничего не соображая, я хватаю телефон жены, чтобы прочитать сообщение еще раз, лихорадочно пытаюсь разблокировать экран, но устройство просит пароль, которого я не знаю, так что приходится вернуть его на тумбу и застыть посреди прихожей без нижнего белья и с гадким ощущением предательства, которое растет с каждым мгновением…
Моя жена мне изменяет.
Моя Таня мне изменяет.
Сегодня вечером она ушла с работы пораньше, чтобы заняться сексом с каким-то мужчиной, который называет ее деткой.
Более того – мужчина, с которым она изменяет, тоже несвободен.
Это какой-то сюрреализм…
Таня выходит из душа, но я почему-то не решаюсь сразу в лоб спросить у нее, что происходит и кто тот мужчина, который пишет ей сообщения и благодарит за безумный секс… Боюсь, что сорвусь. Что буду слишком эмоциональным и уязвимым. Мне нужно немного подумать, переварить это внутри себя… Я решаю, что поговорю с женой завтра.
Но на следующий день разговора тоже не получается – потому что ранним утром меня отвозят в больницу с острой болью в животе, и вскоре я оказываюсь на операционном столе с подозрением на аппендицит.
Последнее, что я помню перед наркозом, – это как ассистент врача по имени Василиса ставит мне в вену катетер…
ВАСИЛИСА. 4 глава (20 июня)
Пусть и совсем ненадолго, но напряженная работа позволяет немного отвлечься от моих подозрений и тяжелых мыслей… Меня вызывают на смену в мой выходной день – потому что пациентов поступает больше, чем обычно, в том числе сразу трое с подозрением на аппендицит.
Девушка двадцати пяти лет, у которой пульсирующие боли в животе вот уже третий день – и потому она выглядит так, словно все это время не спала.
Пожилой мужчина с целым букетом хронических заболеваний – ему даже наркоз давать страшно, могут быть осложнения…
И двадцативосьмилетний мужчина, которого привозят ранним утром с острой режущей болью и выражением страдания на лице.
Доставленного утром мужчину мы оперируем первым. Пока анестезиолог спешно изучает его медицинскую карту – сам пациент говорить не в состоянии, – я ставлю катетер ему в вену – а он все это время пристально, даже как-то жутковато смотрит на меня… Прекрасно понимая, что из-за боли его разум затуманен, и вероятно, после наркоза и операции он меня даже не вспомнит, я все равно испытываю странную неловкость. Мне кажется, что прямо сейчас его взгляд как будто просит: «помоги мне, спаси меня…»
И я спасаю. Точнее, мы: Герман Тайманович Розенбаум, ведущий хирург широкого профиля в нашей больнице, и по совместительству куратор первого года моей ординатуры, я и наша медсестра Машенька.
Операция проходит успешно и на удивление быстро, без осложнений, и дальнейшее наблюдение за пациентом Герман Тайманович поручает мне.
Мужчину зовут Иван Петрович Немцов, и он – старший менеджер по продажам в каком-то крупном агентстве недвижимости: это я узнаю сразу же, как он приходит в себя после наркоза, потому что ему начинают названивать коллеги и клиенты, требуя немедленного решения рабочих вопросов…
– Вам стоило бы взять перерыв от работы хотя бы два-три дня, – настойчиво советую я ему на правах лечащего врача, когда он в очередной раз просит прощения и хватается за телефон во время осмотра и беседы.
– Простите, Василиса… – он забавно щурится, чтобы рассмотреть мой бейджик. – Василиса Евгеньевна! Как врач, вы должны понять меня: есть такие виды деятельности, в которых любое промедлении смерти подобно!
– Смерти подобны были бы вы, если бы вас не доставили вовремя в больницу и не вырезали ваш аппендицит, – я закатываю глаза, чувствуя себя немного обиженной: офигеть, он профессию врача сравнивает с профессией продажника! А ведь он сто процентов не учился шесть лет, не писал конспекты бессонными ночами, не препарировал крыс, не копался в разлагающихся трупах и уж точно не проходил практику в хосписе для онкобольных…
– Простите, – говорит Иван Петрович уже совсем другим голосом, явно почувствовав мой гнев. – Если честно, я и рад бы взять перерыв… Но от того, насколько я эффективен, зависит мой заработок. Деньги сейчас нужны: через две недели мы с женой летим отдыхать на Мальдивы… – он вдруг задумывается, и я вижу, как его взгляд гаснет: – Впрочем, теперь все изменилось, и возможно, мы никуда не полетим…
– Через две недели вы точно не полетите ни на какие Мальдивы, – подтверждаю я, чувствуя при этом что-то странное. – Через две недели вы будете лежать дома и восстанавливаться после операции…
– Я говорил не об этом, но уже неважно… – мужчина отмахивается, и у меня в голову вдруг закрадывается жуткое предположение: а что, если это муж той самой Тани?! Мальдивы, какая-то семейная драма…
А потом в дверной проем заглядывает Машенька:
– К нашему пациенту гости! – и в палату входит – точнее, практически вбегает! – та самая блондинка, с которой, как я подозреваю, спит мой муж…
5 глава
– Ванечка! – девица театрально всплескивает руками и бросается к постели Ивана Петровича, совершенно не замечая моего присутствия. – Я сегодня все утро провела в больничном коридоре, так переживала за тебя! Врачи ничего не говорили, только бегали туда-сюда…
Я невольно закатываю глаза и мысленно фыркаю: конечно, блин, бегали, твоего мужа спасали… А ты тем временем бегала по чужим мужьям!
Какой же кошмар! И какое жуткое совпадение! Или, наоборот, счастливое?! Ведь теперь я знаю все наверняка…
Ну правда, все сходится, нет никаких сомнений: Даня и Таня изменяют мне и Ивану Петровичу друг с другом… И это Таня зачем-то написала мне на рабочую почту то письмо… зачем?! Неужели хочет, чтобы все раскрылось?!
Между тем, Иван Петрович явно не в восторге от того, что его жена явилась в палату и застала его в и без того уязвленном положении:
– Не стоило тебе приходить, милая… Все в полном порядке, врачи в этой клинике самые лучшие, так что я быстро пойду на поправку… Да и Василиса Евгеньевна настаивает на том, чтобы я побольше отдыхал… Правда же, Василиса Евгеньевна?! – мужчина обращается ко мне, и в его взгляде снова читается та самая просьба: «помоги мне, спаси меня»…
Я усмехаюсь про себя, но вслух говорю:
– Конечно, Иван Петрович. Восстановление – важнейший этап.
В этот момент Таня наконец замечает меня, медленно поворачиваясь на двенадцатисантиметровых шпильках, поверх которых с трудом натянуты шуршащие бахилы, и застывая, как вкопанная… В ее взгляде – узнавание, паника и явное желание сбежать прочь… Глаза бегают из стороны в сторону, но потом она все-таки берет себя в руки, выдавливает улыбку и говорит:
– Конечно, я все понимаю… Я ненадолго… Я счастлива, что мой любимый муж находится в ваших заботливых руках!
Мне так и хочется крикнуть в ответ: а я вот нихрена не счастлива, что мой муж находится в твоих руках! – но я сдерживаюсь и выдваливаю ответную улыбку, глядя этой стерве прямо в глаза:
– Да уж, будьте уверены… я о нем позабочусь.
Эта фраза явно напрягает блондинку. Она понимает: я все знаю. А я и не скрываю этого: да, знаю и не собираюсь мириться…
Правда, пока не знаю, что делать. Потому что с одной стороны, я очень сильно люблю своего мужа – даже теперь! – и мне так хочется, чтобы он одумался, выбрал меня и вернулся. Чтобы все было, как раньше, до вчерашнего вечера… Чтобы вся эта ситуация забылась, как страшный сон…
Но с другой стороны… даже если он захочет вернуться – разве я смогу простить его, забыть все и жить, словно ничего не произошло?!
Мне всегда казалось, что измена никогда меня не коснется.
Что это происходит в других семьях и с другими людьми… но не со мной! Что мой брак будет счастливым и прекрасным… Что мы вместе состаримся и умрем в один день… Как же я была глупа и наивна!
Измена – здесь. Прямо у меня под носом. Она всегда случается неожиданно и всегда режет по больному…
И я правда не знаю, что мне теперь делать.
Мне нужно время.
Но вот Тане, похоже, время не нужно. Она и так точно знает, чего хочет.
Прежде чем выйти из палаты, она обращается ко мне:
– Василиса Евгеньевна, можем ли мы поговорить наедине? Хотелось бы обсудить здоровье моего мужа…
– Конечно, – киваю я, сразу прекрасно понимая, что речь пойдет не о здоровье, и оказываюсь права.
Как только мы выходим в коридор, она говорит:
– Я знаю, что ты все знаешь, я сама все тебе рассказала, но я не думала, что все раскроется… Не смей рассказывать об этом моему мужу!
– Почему это?! – спрашиваю я с вызовом, а она усмехается:
– Потому что я беременна от Дани, но собираюсь выдать этого малыша за ребенка Ивана… Ты ведь не хочешь, чтобы твой муж стал папочкой?!
6 глава
От ее слов я становлюсь красная, как рак.
Даня сказал вчера, что тренирует Таню примерно три месяца, но если она уже беременна и знает об этом – значит, они наверняка начали спать друг с другом практически с самого начала знакомства… То есть, мне изменили не раз и не два, мне регулярно изменяют вот уже три месяца!
Не знаю, меняет ли это хоть что-нибудь в моей ситуации, но мне как будто становится еще более противно, еще более стыдно…
Хотя – чего мне стыдиться?!
Это моему мужу и этой блондинке должно быть стыдно!
Вот только Даня ведет себя как ни в чем не бывало, а Таня и вовсе чувствует себя королевой мира, ставит условия и угрожает…
– А мой муж в курсе твоей беременности?! – спрашиваю я.
– Нет, – блондинка улыбается с явной гордостью.
– Ясно, – хмыкаю мрачно.
– Ну… я пойду – а ты подумай хорошенько, хочешь ли разрушать семью. Если захочешь пообщаться – ты знаешь, куда написать.
– Последний вопрос, – говорю я, прежде чем она уйдет прочь, цокая своими длиннющими шпильками по кафельному полу больничного коридора. – Если ты хочешь, чтобы все осталось, как прежде – ты со своим мужем, а я со своим, – зачем ты вообще написала мне?!
Она усмехается:
– Все просто: мне хотелось потешить свое женское самолюбие. Ты же врач, ты же все понимаешь: гормоны… – она кладет правую руку на живот и поднимает на меня самодовольный взгляд из-под длинных ресничек.
Я смотрю на нее мрачно и молча, при этом даже немного завидуя ее твердой уверенности в себе. Мне бы так: охмурять чужого мужа, честно сообщать об этом его жене, при этом от своего благоверного все скрывать… И думать, что соперница послушно это проглотит и смирится…
Таня уходит, а я возвращаюсь в палату к Ивану Петровичу.
Увидев меня, он спрашивает:
– Что хотела узнать моя жена?!
– Ничего особенного, – я пожимаю плечами. – Интересовалась вашим здоровьем и сколько времени понадобится на восстановление…
– И сколько же?!
– Два дня под круглосуточным наблюдением, еще пять – в палате стандартного типа, затем выписка и еще неделя постельного режима дома, – отвечаю я, перечисляя стандартные этапы. – После этого вы сможете вернуться к привычной жизни, но нужно будет следить за своим питанием, физическими нагрузками и общим состоянием организма. Месяца через два-три, если все будет хорошо, уже и не вспомните об операции…
– Это вряд ли! – усмехается он горько. – Слишком много плохого произошло за одни сутки…
Я мысленно соглашаюсь: это точно, я тоже никогда не забуду эти дни…
Возвращаясь вечером домой, я размышляю, как теперь вести себя с мужем, сразу рассказать ему, что я знаю правду, или подождать, притвориться, что я не в курсе и между нами все хорошо…
Да только притвориться все равно не получается – природа берет свое, инстинкты затмевают разум, и как только Даня опускает руки мне на талию, притягивает к себе и шепчет ласково на ухо:
– Чем займемся сегодня, лисенок?! – явно намекая на секс, я вспыхиваю, отталкивая мужчину от себя:
– Может быть, поговорим о нашем браке?!
– Что?! – он хмурится, но притвориться удивленным ему не удается: я сразу вижу, что он все понял.
– Ты изменяешь мне! – выплевываю я ему в лицо.
– Откуда… откуда ты это взяла?! – он краснеет, как рак.
– Она сама все мне рассказала! Твоя Таня! – фыркаю я с вызовом. Единственное, о чем не решаюсь сказать, – это ее беременность. То ли собственная неуверенность, то ли деликатность врача во мне кричат: это их личное дело, интимный вопрос… не вмешивайся, по крайней мере пока!
Но хватает и уже сказанного.
Даня стоит передо мной, не зная, что сказать, только шлепает губами, как выброшенная на сушу рыба, а я рыкаю:
– Убирайся! – и показываю ему на входную дверь.
ТАНЯ. 7 глава
Заводить роман с Даней я не планировала – а уж тем более от него беременеть. Я все-таки девушка замужняя, порядочная… ха-ха! Ладно уж, давайте честно: за Ваню я вышла замуж, выбрав его из пяти парней, с тремя из которых поочередно спала, поэтому неудивительно, что меня потянуло к кому-то спустя полгода замужней жизни и попыток быть верной…
Обычно это мужики говорят: такова моя полигамная природа, я не могу быть только с одной женщиной! – так вот мне это всегда казалось несправедливым! Почему это, если мужчина изменяет, то он мачо, а если девушка – то она шлюха?! А как же гендерное равноправие?!
Так уж вышло, что сама я со студенческих времен не стеснялась крутить жаркие романы направо и налево, водила за нос по двое-трое парней за раз, лихо экспериментировала в постели, но когда встретила Ваню на последнем курсе университета – решила остепениться… Искренне считала, что это любовь до гроба. И поначалу так и было. Я была верна ему на протяжении всего нашего романа, который длился полтора года, прежде чем он сделал мне предложение. Свадьба была чудесной, медовый месяц тоже, но потом…
Потом я поняла, что мне чего-то не хватает. Разнообразия, остроты ощущений, риска и драмы… Такой была моя натура.
При этом бросать мужа я не собиралась – я любила его и собиралась воспитывать с ним детей… пусть первенец и был бы от другого мужчины!
А Даню не любила – но чертовски хотела.
А еще чертовски хотела подразнить его жену, чтобы потешить собственное самолюбие и успокоить разбушевавшиеся из-за внезапной беременности гормоны. Накануне я написала ей письмо на рабочую электронную почту – но была уверена, что она никогда не узнает моего имени. Делиться своим маленьким грязным секретом с самим Даней я тоже не планировала, и если бы он узнал о письме, я тупо стала бы все отрицать…
Но шутка неожиданно вышла из-под контроля: сначала Василиса засекла нас с Даней после душа в фитнес-центре, потом Ваня оказался ее пациентом – и девчонка сложила два и два, все поняла…
Чтобы спасти себя и свое будущее, приходится отчаянно рисковать.
Потому я и признаюсь Василисе в беременности, практически уверенная, что она не захочет разрушать брак с Даней, как я не хочу разрушать брак с Ваней. Но если уж быть честной – я чертовски напугана. Все пошло не так, как я планировала, и теперь мой брак под угрозой…
Да еще и мой Ваня, очнувшись после операции, ведет себя как-то странно, словно тоже что-то подозревает.
Но самый главый ужас наступает, когда ночью – я уже спать собираюсь, вообще-то! – ко мне домой заявляется Даня, злой, как собака, и начинает кричать на меня практически с порога:
– Ты что, с ума сошла?! Зачем ты рассказала Василисе о нашем романе?!
Я напрягаюсь, пытаясь понять – а сказала ли ему Василиса о моей тайной беременности?! – но об этом, кажется, Даня ничего не знает… Как минимум – он не стал бы на меня так орать. Так что… лучше уж пусть орет.
– Это получилось случайно, – говорю я.
– Что значит – случайно?! Ты отправила ей письмо!
– Я хотела пошутить…
– У тебя явно проблемы с чувством юмора! – рычит он.
– Прости… – снова шепчу я, а потом включаю соблазнительную кошечку: надуваю обиженно губы, опускаю покорно голову и подхожу к нему поближе, чтобы прикоснуться пальцами к дрожащей от гнева шее.
– Что ты делаешь?! – возмущается он, но я понимаю, что действую в правильном направлении: уж что-что, а страсть между нами вспыхивает моментально, достаточно прикосновения, а порой и просто взгляда…
Неудивительно, что между нами случился роман: мы просто удержаться не смогли. И сейчас не сможем… особенно Даня. Он смотрит на меня, как бешеный зверь, а через несколько мгновений хватает за локоть и толкает в сторону постели, сразу же забывая обо всех наших разногласиях…
ДАНЯ. 8 глава (20–21 июня)
Меня захлестывает эмоциями: сначала гнев, потом страсть, а потом… гнетущее разочарование, причем не в Василисе или Тане, а в самом себе.
Вообще-то, я искренне люблю свою жену. Мы с Васькой, моим лисенком, женаты почти год – скоро первая годовщина! – вот только теперь я уже не уверен, что нам удастся праздновать этот замечательный день…
Вася узнала о моей измене и выгнала из дома.
Конечно, ее можно понять: наверное, на ее месте я поступил бы точно так же. Больно только, что она наотрез отказалась меня слушать и была непреклонна в своем решении: убирайся – и все тут!
Понимаю, мой милый лисенок: я и сам себя видеть не хочу. Мне стыдно до горечи во рту, до красных пятен на щеках и до мерзкого ощущения собственной никчемности глубоко внутри…
Я пытаюсь справиться со своими сложными чувствами и эмоциями, набрасываясь на Таню, которую считаю виновницей всего. Сначала соблазнила меня, потом рассказала все моей жене, а теперь еще и оправдывается, объясняя свой дурацкий поступок желанием пошутить…
Вот только мне совсем не до шуток – и я вымещаю на ней всю свою злость: до боли прижимаю к стене, потом сдираю с нее одежду и швыряю на постель, чтобы наказать, заклеймить, сбросить напряжение… Она не сопротивляется, потому что сама хочет этого, а я сам только под конец осознаю, что в очередной раз попал в ее сети и был соблазнен…
Вот же стерва! Умная, хитрая и чертовски красивая!
Неудивительно, что я сразу обратил на нее внимание, неудивительно, что оказался в ее постели – сам не помня, как именно это произошло… И продолжаю туда возвращаться – раз за разом, вот уже почти три месяца.
Отлепляясь наконец от ее роскошного обнаженного тела и вставая с мятых простыней, чтобы принести ей и себе воды, я решаю, что должен порвать с ней… прямо сегодня, прямо сейчас…
Потому что здесь нет любви.
Только страсть, только похоть. Животные инстинкты, которые никому не принесут счастья… мне уж точно, потому что я люблю своего лисенка!
Возвращаюсь с кухни, протягиваю Тане стакан холодной воды и говорю:
– Это был последний раз.
– Конечно, – она послушно кивает и пьет медленными глотками, пока прядки светлых волос ласкают кожу ее груди… Невольно залюбовавшись, я трясу головой, чтобы переключиться, и повторяю:
– Я серьезно. Нам нужно порвать. Я люблю жену.
– А я люблю своего мужа, – говорит она.
– Тогда почему мы оба здесь?! – не выдерживаю я.
– Я – потому что мне захотелось приключений, а ты… это должен ты ответить, – Таня пожимает плечами.
А я не знаю, зачем я здесь!
Это была ошибка! Минутное помешательство! И пусть оно переросло в регулярный безумный секс на стороне – я люблю только свою жену! А это значит, я должен добиться ее прощения, заслужить доверие!
Вот только – как?!
Следующим утром, едва проснувшись, я возвращаюсь в нашу с Василисой квартиру и там понимаю, что она сменила замки… вот так просто, за одну ночь! Вызвала какого-то знакомого плотника и сделала так, чтобы я не мог больше попасть в дом, который считал нашим общим!
Я принимаюсь звонить в дверь – но мне не открывают. Тогда я звоню в регистратуру больницы, где она проходит ординатуру, выясняю, что Вася вышла сегодня раньше обычного, – и отправляюсь к ней на работу с твердым намерением поговорить…
ВАСИЛИСА. 9 глава (21 июня)
Я совершенно уверена, что Даня попробует вернуться – возможно, уже совсем скоро, – поэтому как можно скорее лишаю его такой возможности: нахожу в интернете круглосуточную службу по замене замков и вызываю плотника, который быстро и практически бесшумно решает этот вопрос.
Видеть своего мужа я совершенно не хочу – по крайней мере, в ближайшие несколько дней… Мне нужно немного подумать, банально осознать произошедшее, а еще – решить, что делать дальше.
Затем я ложусь спать с мыслью, которая меня немного успокаивает: завтра – долгий и напряженный рабочий день, а значит, у меня не будет времени думать о своем изменнике муже и его любовнице…
Впрочем, я оказываюсь совершенно не права: не думать ну никак не получается, ведь в одной из палат под моим присмотром – такой же обманутый, как и я сама, муж любовницы моего мужа… И от него закрыться, поставив новые замки, не получится: он – моя работа и моя ответственность.
– Как вы себя сегодня чувствуете, Иван Петрович?! – спрашиваю я во время утреннего обхода, видя, что сегодня мужчина уже не отвечает так лихорадочно на рабочие звонки и вообще выглядит гораздо более отдохнувшим. Это меня радует – вчера он казался совсем несчастным…
– Неплохо, – кивает мой пациент, пока я внимательно рассматриваю наложенный во время операции шов и прощупываю живот.
– Есть какие-нибудь боли, неприятные ощущения?! – продолжаю я опрос, а Иван Петрович неловко отшучивается:
– Душа болит, в остальном все нормально, – и тогда я, покидая его палату с вежливой улыбкой, в очередной раз задумываюсь: почему я до сих пор ничего ему не рассказала?! Беспокоюсь о его здоровье после операции?! Не пережила все стадии принятия неизбежного?! Или просто очень боюсь, что если расскажу – дороги назад уже не будет?!
Но ее и сейчас уже нет, этой дороги. Измена произошла – это факт. И как бы я не отгоняла от себя тревожные мысли, вернуть прошлое уже нельзя.
В конце концов, я решаю, что должна немедленно все ему рассказать.
Во-первых – это будет честно по отношению к нему. Если я все знаю, Даня все знает – ну, кроме беременности, если она вообще существует, – и Таня все знает, то Иван Петрович тоже заслуживает узнать правду.
Во-вторых – возможно, вместе нам будет проще справиться с предательством. Не то чтобы я рассчитываю как-то с ним подружиться, но посочувствовать друг другу, посоветовать контакты хороших адвокатов по бракоразводным процессам – почему бы и нет?!
И в-третьих – мне просто сложно держать все в себе, переваривать это, быть с этой трагедией наедине… да, предательство – это трагедия!
Решив все твердо и окончательно, я заканчиваю обязательный утренний обход и возвращаюсь к палате Ивана Петровича, но тут меня окликает Даня:
– Лисенок!
Конечно, по привычке я оборачиваюсь, тут же складывая руки на груди:
– Чего тебе?!
– Я пришел сказать, что люблю тебя, – признается мне муж, а я смотрю в его глаза и не верю. – Ты – лучшее, что случалось в моей жизни. А эта измена была просто ошибкой, помутнением разума…
– Ничего себе помутнение – три месяца! – я вспыхиваю и не выдерживаю, решая, что не обязана скрывать это: – А твоя Танечка… она беременна от тебя, ты вообще в курсе?!
Даня смотрит на меня круглыми от ужаса глазами, и тут у меня за спиной раздается голос Ивана Петровича, который услышал наши громкие голоса, поднялся с постели и добрался до порога палаты:
– Так это ты… ты спишь с моей женой?!
10 глава
На несколько секунд мы все замираем в немой сцене, словно в старом, еще черно-белом голливудском фильме.
Даня, ошарашенный новостью о беременности Тани и тем, что прямо перед ним стоит муж этой самой Тани.
Иван Петрович, явно шокированный тем, как быстро все выяснилось.
И я – причем я вообще не была уверена, что Иван Петрович знает об измене наверняка… разве что подозревает.
Так или иначе – теперь мы все трое в курсе последних событий, и нашей немой сцене разве что Тани не хватает, которая, возможно, помогла бы нам разобраться, что делать дальше… потому что я, например, понятия не имею…
Но кое-что в этой дурацкой ситуации все-таки радует: неловкий момент перед тем, как я собиралась рассказать все наедине Ивану Петровичу, уже пройден, и теперь мне не придется стоять перед ним, опустив глаза в пол…
Первым отмирает Иван Петрович, повторяя ранее заданный вопрос:
– Значит, это ты – любовник моей жены?! И мало того, что ты с ней спишь, ты еще и сделал ей ребенка?!
Поморщившись, я перевожу взгляд на своего мужа, а Даня отвечает:
– Ну… мы не можем знать точно, от кого она беременна, верно?! Да, она спала со мной, и не раз, но и с тобой спать не переставала…
– Это зависит от срока беременности, – мрачно хмыкает мужчина. – Недавно я вернулся из месячной командировки, так что… – он почему-то смотрит на меня, и мне приходится пожать плечами, отвечая на вопрос, который не был озвучен, но явно подразумевался:
– Срока беременности я не знаю.
– Если придется – сделаем тест на отцовство, – говорит Иван Петрович, а мой муж хоть и кивает, но добавляет:
– Сразу говорю: детей я заводить пока не планировал. Да и роман этот не планировал… само вышло. Мне очень жаль, правда. Надеюсь, что у вас с женой все наладится, потому что я принял решение порвать с Таней.
– Я тоже принял решение порвать с ней, – хмыкает Иван Петрович.
– Ну… это уже ваше личное дело, – говорит Даня и добавляет с откровенным раздражением: – А теперь, если ты не против, мне хотелось бы все-таки поговорить со своей женой наедине…
– Нам не о чем говорить, – я качаю головой.
– Но… – начинает он и не успевает договорить: лицо у Ивана Петровича вдруг становится мертвенно-бледным, а на белоснежной больничной сорочке, как раз там, где под тканью находится шов после вчерашней операции, проступает багровая кровь… Еще через мгновение мужчина падает на одно колено, пытаясь удержаться руками за стену. Позабыв обо всем, я быстро подбегаю к нему и подхватываю под локоть, параллельно крича:
– Маша! Маша! – чтобы медсестра, которая работает в одну смену со мной, помогла дотащить Ивана Петровича до постели.
– Чем-нибудь помочь?! – спрашивает Даня, тоже белый, как полотно. Он всегда боялся вида крови и восхищался тем, что я пошла в медицину.
– Ты уже достаточно помог, – шиплю я сквозь зубы. – Убирайся! – а потом сообщаю подбежавшей Маше: – У него швы разошлись…
– Вот черт! – она подхватывает мужчину под другой локоть, и мы, обравшись с силами, тащим его обратно в палату, из которой он так непредусмотрительно вышел…
11 глава (21–26 июня)
Нам приходится штопать Ивана Петровича заново, причем в этот раз вся ответственность ложится исключительно на меня: Герман Тайманович сегодня на научной конференции, а все остальные опытные врачи либо на выходном, либо в отпуске, либо на больничном, либо временно в каком-нибудь другом отделении… в нашем хирургическом стационаре – только я, Верочка, Машенька и еще несколько ординаторов и медсестер.
К счастью, опыт у меня уже большой, и единственное, что мешает, – это личная драма. Но чувства и эмоции приходится оставить за порогом процедурной комнаты, чтобы четко и профессионально выполнить свою работу. Конечно, я еще только учусь хладнокровию, которое так важно для хорошего врача, но думаю, у меня довольно неплохо получается.
Еще через несколько часов, уже под конец смены, когда Иван Петрович приходит в себя и я провожу осмотр в палате, он благодарит меня:
– Вы снова спасли мне жизнь! – а я улыбаюсь:
– Вы не умирали. Просто швы разошлись. Такое бывает, если не соблюдать режим физической активности…
– Простите меня, пожалуйста… – его голос звучит виновато.
– Как врач, я должна поругать вас, но как обманутая жена… я вас прекрасно понимаю, – качаю головой. – Мне жаль, что вы узнали все таким образом. Вы заслуживали личной беседы, и я как раз собиралась вам все рассказать, но потом в больницу заявился мой муж…
– Я слышал ваш диалог, – кивает Иван Петрович. – Но про измену я узнал еще вечером перед тем, как меня отвезли в больницу. Случайно прочитал сообщение в уведомлениях ее телефона, где некий мужчина благодарил ее за безумный секс… Сегодня основной новостью уже стало известие о беременности. Иронично получилось, правда?! Ваш муж и моя жена изменяют нам друг с другом, при этом мы с вами познакомились в совершенно иных обстоятельствах – вы спасли мне жизнь.
– Не только я, – невольно улыбаюсь. – Иван Петрович, пожалуйста, впредь не вставайте с постели без разрешения, чтобы швы не разошлись опять, и постарайтесь побольше отдыхать. Это важно для вашего восстановления.
– Конечно, – он кивает, а потом морщит лоб и добавляет: – И еще у меня есть одна маленькая просьба, Василиса Евгеньевна.
– Что такое?!
– Если моя жена придет в больницу снова – не пускайте ее в палату.
– Ну… – я заминаюсь. – Это не моя сфера ответственности, но я передам администратору вашу просьбу.
– Спасибо! – мужчина улыбается, и я понимаю, что чувствую в нем родственную душу или что-то в этом роде. Мы были одинаково преданы в самом начале наших браков – и теперь, скорей всего, наши отношения закончатся… мне грустно от этого. Я все еще люблю своего мужа, потому что нельзя избавиться от таких сильных и глубоких чувств по щелчку пальцев…
Но простить его, жить с ним снова – вряд ли я смогу. Ведь тот, кто изменил один раз – почти наверняка сделает это снова.
Люди не меняются, к сожалению.
Через несколько дней, когда Ивана Петровича выписывают из больницы, он присылает мне роскошный букет белых роз.
В цветах – записка:
«Василисе, самому лучшему доктору в мире. Спасибо, что спасли мою жизнь. Ваш пациент Иван Немцов.
P. S. Не согласитесь ли вы поужинать со мной?!»
ИВАН. 12 глава
– Я сделаю аборт, только дай мне еще один шанс, пожалуйста! – умоляющим тоном говорит Таня, стоя на пороге моей квартиры и держа в каждой руке по огромной дорожной сумке… Глаза у нее растерянные, бегающие из стороны в сторону и наполненные до краев слезами… Если честно, это очень непривычно: чаще всего моя жена производит впечатление гордого, уверенного в себе, смелого и решительного человека.
Вернувшись домой из больницы, я специально собрал все ее вещи, чтобы у нее не было больше поводов оставаться здесь. Квартира моя – а она переехала сюда, только когда мы начали встречаться, и теперь должна вернуться в родительский дом или еще куда-нибудь… мне все равно.
Причем я не могу сказать, что резко разлюбил жену… конечно, нет! Во мне все еще теплятся чувства по отношению к ней, но я не позволяю им брать верх над разумом, а разум кричит: гони ее, гони ее прочь отсюда! Ведь пока она рядом – всегда есть риск примирения, а я не хочу мириться с изменницей.
– Таня, о чем ты вообще сейчас говоришь?! – спрашиваю я, даже немного шокированный тем, как сильно она хочет остаться рядом со мной… и это после всего, что случилось! – Как ты представляешь себе этот еще один шанс?! Ты ждешь ребенка от другого мужчины!
– Я же сказала, что сделаю аборт…
– Не надо аборт, – я качаю головой, вспоминая ее прошлое – еще до знакомства со мной. – Ты ведь уже делала два аборта, по молодости, по глупости, помнишь?! И никто не знает, как твой организм воспримет третий… А еще ты говорила, что хочешь стать матерью – это твоя возможность!
– Так себе возможность: Даня сказал, что не хочет воспитывать этого ребенка, – она горько усмехается, явно обиженная на своего любовника.
Ну а чего она хотела?! Этот Даня, судя по всему, вообще не отличается высокими моральными принципами: сначала жене изменил, потом от беременной любовницы отказался… А теперь еще и надеется, что Василиса его простит и примет обратно! Надеюсь, она никогда так не сделает!
– Даня не хочет – а я должен?! – я хмыкаю. – Напоминаю, отец – он, а не я… Если ты, конечно, правда уверена в этом…
– Я уверена, – морщится моя жена. – Я сделала тест на отцовство, хотя… если честно, и без него все было понятно.
– Ну и все, – я развожу руками. – Одно дело, если бы ты узнала о беременности через пару месяцев после расставания с каким-нибудь бывшим, а потом начала встречаться со мной… Или если бы тебя изнасиловали, не дай боже… Я смог бы принять этого ребенка и растить его как своего. Я очень хотел детей, ты знаешь. Но здесь ситуация совсем иная: ты мне изменила! Мне очень жаль, но я не смогу простить тебя, Таня… Уходи, пожалуйста.
Последние слова я говорю с нажимом, тороплю ее – и не только из-за собственных болезненных чувств, которые пробиваются через толщу раздражения и обиды… У меня назначен ужин с Василисой – и уже через пятнадцать минут надо заказывать такси, а я еще хочу успеть в цветочный магазин за розами, чтобы еще раз отблагодарить ее за спасенную жизнь…
В конце концов, разбитая, растерянная, не понимающая, что делать дальше, Таня уходит – а я действительно еду в ресторан, где забронировал столик для нас с Василисой. Конечно, это никакое не свидание: всего лишь дружеский ужин. Судьба распорядилась таким образом, что Василиса для меня теперь – не только ангел-хранитель, но еще и товарищ по несчастью: у наших супругов будет общий ребенок… вот ведь ирония, правда?!
Девушка приходит вовремя – и я встречаю ее с букетом цветов. Она явно смущается, очаровательно краснея щеками:
– Снова розы… Вы меня балуете, Иван Петрович!
– Можно просто Иван, – с улыбкой поправляю я ее. – И ты, не вы.
– Ладно… Большое спасибо, мне очень приятно. Как вы… то есть, ты себя сегодня чувствуешь?! Шов больше не беспокоит?!
– Нет, – я качаю головой. – Куда больше меня беспокоит жена, которая хочет сделать аборт и надеется, что это поможет мне ее простить…
– Понимаю, мой муж тоже надеется, что я его прощу… – девушка поджимает губы, а я отодвигаю ее кресло, приглашая за стол:
– Нам обоим нужно немного отвлечься.
– Это точно, – она кивает и усаживается на место, я следую ее примеру, а затем мы берем в руки меню и начинаем выбирать блюда.
– Очень рекомендую взять паштет крем-брюле, салат со спаржей и каре ягненка, – советую я через пару минут, когда она пролистывает меню до конца, потому что отлично знаю, что в этом ресторане самое вкусное.
– О! Отлично, – она кивает.
Когда подходит официант, мы делаем заказ, а потом я собираюсь завязать непринужденный светский разговор, с интересом расспросить Василису о том, как она приняла решение учиться на врача, сложно ли было, почему она выбрала именно хирургию, а также чем она занимается в свободное от работы время, но – не успеваю: раздается телефонный звонок.
Поморщившись, я смотрю на экран.
Это Таня.
– Жена, – сообщаю мимоходом своей собеседнице и сбрасываю звонок, но Таня тут же снова набирает мой номер. И опять, и опять… Четыре раза.
– Возьми трубку, – советует мне Василиса.
– Зачем?! Мы уже все обсудили…
– Вдруг это что-то важное?!
Если честно, я сильно сомневаюсь, но все же следую совету Василисы: вдруг Таня скажет, что хотела, и действительно наконец отстанет?! – но на другом конце трубки вдруг раздается хрип:
– Ваня… помоги мне…
– Боже, что случилось?! – спрашиваю я испуганно.
– Кровь… кажется, я теряю ребенка…
13 глава
– В смысле, мать твою, ты теряешь ребенка?! – переспрашиваю я ошалевшим голосом, а на том конце провода снова раздается хрип Тани:
– Я просто… не знаю… пошла кровь… так резко и так много… о боже… это невыносимо… – ее слова вдруг прерываются протяжным мучительным стоном: судя по всему, мою жену настигает болезненная судорога.
– Ты вызвала скорую помощь?! – кричу я в трубку.
– Н-нет…
– Почему?! Где ты вообще?! Я думал, ты поедешь к родителям…
– Нет, я в нашей… в нашей квартире…
– Чего, блин?! – эта новость тоже становится для меня неожиданностью, ведь я сам час назад забрал у нее ключи! Она что, сделала дубликат?! Но зачем?! И что она делала в моей квартире, если я уже собрал все ее вещи?!
– Пожалуйста, прости меня… – хрипит она, и я понимаю, что разговор про ключи определенно придется отложить до лучших времен, когда она не будет буквально умирать на том конце провода:
– Немедленно вызывай скорую!
– Да, я… я сейчас… – ее голос заметно слабеет, а потом раздается еще один громкий стон, прерываемый грохотом, а затем – тишиной.
– Таня! – снова кричу я в трубку, но моя жена ничего не отвечает.
– Судя по всему, она потеряла сознание, – сообщает мне Василиса, которая сидела напротив и невольно слышала весь диалог.
– Твою мать! – я хватаюсь руками за голову. – И что мне делать?! Она даже не успела вызвать скорую помощь!
– Едем туда! Немедленно! – уверенным тоном и явно с холодной головой командует моя спасительница, первой быстро поднимаясь с места и выбегая на улицу, чтобы там поймать такси. С огромным трудом разгоняя туман в голове, я бегу за ней следом, прихрамывая, потому что шов от резких движений побаливает, и на ходу едва успевая попросить прощения у администратора ресторана и бросить ему на стол пятитысячную купюру – покрыть расход продуктов за блюда, которые мы так и не дождались…
Вечер, пробок нет, так что мы добираемся до моего дома всего за несколько минут. Скорую помощь вызываем уже по дороге – но сами все равно приезжаем немного раньше. Василиса, как настоящий самоотверженный врач, который давал клятву Гиппократа и теперь спасает людей вне зависимости от того, нравятся они ей или нет, бежит впереди меня и даже ключи от квартиры перехватывает – чтобы поскорее оказаться на нужном этаже, открыть дверь и броситься к Тане, которая лежит прямо на паркете в полубессознательном состоянии, как и ожидалось. Прядом под ней темнеет небольшая, но откровенно жутковатая лужица багровой крови…
– Надеюсь, она хотя бы сотрясение мозга не получила… – бормочет Василиса, быстро переворачивая мою жену на спину, а затем стягивая с ближайшего дивана подушку, чтобы подложить Тане под колени.
– Что делать мне?! – спрашиваю я, надеясь, что смогу быть полезным.
– Нашатырный спирт, холодная вода, теплое питье с сахаром! – командует Василиса, и я выполняю ее поручения так быстро, как могу.
От поднесенного к носу ватного диска, смоченного нашатырем, Таня морщится, чихает, а затем окончательно приходит в себя и даже пытается сесть, но Василиса ей не позволяет, советуя лежать, а затем протягивает ей кружку с теплым сладким чаем. Пока моя жена жадно пьет, Василиса сбрызгивает холодной водой из пульверизатора ее лицо и грудь.
– Еще нужен лед или что-то из заморозки, – говорит моя спасительница, и я притаскиваю ей обернутый в полотенце кусок мяса из морозильной камеры. Его Василиса прикладывает Тане на низ живота, а затем, до приезда скорой, задает ей какие-то вопросы и помогает оставаться в сознании.
Когда наконец приезжает бригада врачей, Василиса передает им мою жену практически из рук в руки – давая какие-то рекомендации и даже помогая уложить девушку на носилки. Откровенно растерянный, я спрашиваю, нужно ли поехать вместе с Таней, жена слабо кивает:
– Да, пожалуйста… – но Василиса велит мне остаться дома:
– Ты сам недавно с операционного стола, да еще и побегать сегодня успел… Теперь нужно отдохнуть. Навестишь ее завтра утром, если захочешь. Она взрослая девочка, справится… И вообще – я позвоню Дане, пускай лучше он едет в больницу присматривать за матерью своего будущего ребенка…
– Думаешь, ребенок будет все же? – спрашиваю я осторожно, намекая на то, что у Тани было сильное кровотечение и, возможно, выкидыш.
– Пока непонятно, – говорит Василиса. – Завтра узнаем, – а потом действительно берет в руки смартфон, чтобы набрать своего мужа.
Таню увозит скорая помощь, и мы с Василисой остаемся наедине, уставшие, разбитые и немного растерянные, ведь планировали провести этот вечер за беседой в ресторане, а в итоге оказались у меня дома.
– Большое спасибо, – говорю я ей, когда немного прихожу в себя. – Не представляю, как бы я справился без тебя…
– Не за что, – девушка кивает.
– Ты снова спасла меня… и не только меня.
– Это мой долг, – она усмехается.
– Если хочешь, можем вернуться в ресторан…
– Честно говоря, уже не хочется, – признается Василиса.
– Понимаю… Может быть, тогда заварить чаю?!
– Можно, – она кивает, и я отправляюсь на кухню, чтобы поставить чайник и напоить свою неожиданную гостью любимым молочным улуном и все-таки расспросить о том, о чем не успел расспросить в ресторане…
ТАНЯ. 14 глава (26–27 июня)
Честно говоря, когда Ваня выставляет меня за дверь своего дома, я не слишком сильно расстраиваюсь: у меня есть запасные ключи, которые я сделала сразу же, как он вручил мне личную связку почти два года назад. Вообще-то, тогда в этом не было никакого особенного умысла: просто страховка на случай, если оригинальную связку я потеряю… Но в нынешней ситуации это оказывается как нельзя кстати, ведь можно попасть в нашу квартиру – да, я считаю ее нашей, так было, есть и будет снова! – пока муж на работе или где-нибудь еще… Причины могут быть разными. Прямо сейчас, например, мне нужно забрать несколько вещей, которые Ваня забыл положить в мои сумки, когда поспешно собирал их перед моим приходом.
Человек я очень терпеливый, так что спокойно дожидаюсь момента, когда муж выйдет во двор и сядет в такси, стоя за углом дома, а потом провожаю взглядом темно-бордовый автомобиль и возвращаюсь в квартиру завершить свои дела… Но не проходит и получаса, как я понимаю, что со мной что-то не так – точнее, с моим организмом. Внизу живота вдруг появляется неприятная тянущая боль, так что я застываю на месте, сгибаясь напополам и прижимая руку ниже пупка. Через пару минут боль становится еще более резкой, находит приступами, словно во время менструации, и я чувствую, как что-то льется из меня… Опускаю глаза – и понимаю, что по бедрам струится темная кровь. В глазах моментально темнеет, и я едва не падаю в обморок от нахлынувшей слабости и паники, но мне все же хватает сил добраться до журнального столика и схватить телефон, чтобы позвонить мужу…
Надо признаться, что все это происходит инстинктивно, интуитивно, на автомате. Наверное, звонить нужно было в скорую, но я все равно продолжаю упорно набирать номер Вани, пока он наконец не возьмет трубку…
Во время разговора с ним меня неожиданно вырубает.
Потом – непродолжительная вспышка сознания: я лежу на полу в луже крови, ноги на подушке, голова – на коленях Василисы, она задает мне какие-то вопросы, поит теплым сладким чаем и помогает оставаться на плаву…
Потом – снова темнота.
И вот – я в больнице. Большая уютная одиночная палата. Сквозь тюль ярко светит солнце. Похоже, это уже утро следующего дня…
Значит, я пробыла без сознания несколько часов?! Или посто спала?!
Что с моим ребенком?! Я его потеряла?!
Почти наверняка – да…
Врачи говорили, что сберечь беременность будет непросто, даже предлагали лечь на сохранение, но я отказалась: решила, что сначала нужно решить вопрос с Ваней, вернуть его в свои объятия… но не успела.
Боли больше нет. Неприятного тянущего ощущения внизу живота тоже. Но зато есть голод и жажда. Осмотревшись, я обнаруживаю стакан с водой на столике рядом с больничной кроватью, тянусь к нему – а потом вдруг случайно опрокидываю его на пол, и вся вода устремляется на кафель…
Вот блин!
На звон разбитого стекла прибегает медицинская сестра:
– Татьяна Максимовна, вы проснулись!
– Ну да, – отзываюсь я мрачно и смотрю сначала на разбитый стакан, а потом на свой живот: – Что с ребенком?!
– Ребенок жив и здоров, – сообщает девушка, и я выдыхаю: то ли от облегчения, то ли от разочарования.
Потому что я не знаю: нужен ли мне этот ребенок?!
С одной стороны, я мечтала растить детей с Ваней, и если бы он принял малыша – наверное, я была бы счастлива. Кроме того, после двух сделанных по молодости, по глупости абортов врачи вообще не были уверены, что я смогу снова забеременеть и выносить здорового ребенка… Но я забеременела. Выношу ли – пока вопрос. В этот раз пронесло – но ведь может случиться и еще одно кровотечение, и тогда… все может закончиться плохо.
С другой стороны, зачем мне ребенок от мужчины, которого я не люблю, который не любит меня и который не собирается воспитывать этого малыша?! Тянуть все одной, быть матерью-одиночкой?! Так себе вариант…
Выкидыш позволил бы мне не принимать это важное решение самостоятельно: оставить беременность или сделать аборт?! Все произошло бы само собой. Но теперь… теперь я снова стою перед непростым выбором – и не знаю, как лучше будет удержать Ваню. И получится ли вообще его удержать. Ведь теперь он, кажется, подружился с Василисой. И двое обиженных – это огромная сила. А мы с Даней даже не на одной стороне…
– Как вы себя чувствуете, Татьяна Максимовна?! – спрашивает медсестра, прерывая мои мысли, и я отвечаю рассеянно:
– Неплохо. Только очень хочу пить и есть.
– Вижу, – девушка косится на разбитый стакан. – Пожалуйста, оставайтесь в постели, я позову уборщицу, чтобы она унесла стекла. После этого к вам придет доктор. Думаю, вам есть о чем поговорить…
– Это точно, – хмыкаю я. – Спасибо.
Спустя полчаса, когда пол уже чистый, а я сама – напоена и накормлена, действительно приходит врач. Он почему-то мнется на пороге, кусает губы, перепроверяя документы, и я обращаюсь к нему с нахмуренными бровями:
– Доктор, в чем дело?!
– Татьяна Максимовна, – он вздрагивает от резкого оклика и наконец обращает на меня внимание. – У меня для вас новость. Не знаю, окажется она плохой или хорошей… но я обязан вам сообщить…
– Что такое?! – я смотрю на него с напряжением.
– Вы делали тест на отцовство.
– Да, делала…
– Результаты оказались ошибочными.
– Что это значит?! – не понимаю я.
– То и значит, – доктор разводит руками. – Мы проверяли, является ли отцом вашего будущего ребенка ваш муж Немцов Иван Петрович, и в отчете написано, что не является. Но мы… мы перепутали пробирки с генетическим материалом, Татьяна Максимовна. На самом деле результат прямо противоположный: ваш муж – и есть отец вашего ребенка. Поздравляю…
ИВАН. 15 глава (26–27 июня)
Василиса остается в моей квартире до позднего вечера. Мы пьем чай с песочным печеньем и разговариваем обо всем на свете…
Если честно, для меня это – ново, странно. По-настоящему необычный опыт. Отношения с Таней всегда были очень эмоциональными, острыми, горячими, но мы довольно редко беседовали вот так вот открыто и откровенно… Предпочитали разговор телами, а не душами.
Василиса же рассказывает мне о своей непростой профессии, о своей семье – родителях и любимой младшей сестренке Марианне, – о своем браке с Даней и о том, как узнала про его измену с моей женой… Ну а я в ответ рассказываю историю наших отношений с Таней: как мы познакомились, как влюбились друг в друга и как решили сыграть свадьбу. Рассказываю, что Таня всегда была неуправляемой, свободолюбивой, азартной авантюристкой, но обычно это проявлялось спонтанными путешествиями и необычными экспериментами вроде покраски волос в изумрудно-зеленый или прыжка с парашютом на подмосковном аэродроме. Про измену я тоже все три месяца ничего не знал – а когда узнал, был полностью разбит, раздавлен, уничтожен…
– Понимаю, – кивает Василиса, опуская глаза, очевидно наполненные до краев слезами горечи и обиды. – У меня было точно так же, и я даже не поверила сначала: подумала про себя, мол, он же фитнес-тренер, неудивительно, что у него в окружении много красивых девчонок… Но потом все сложилось в единый пазл, и я до сих пор не могу принять это.
– И я не могу! – отвечаю в отчаянии. – Я все еще люблю ее!
– Да, я тоже все еще люблю своего мужа, – вздыхает Василиса.
– Простишь его?!
– Нет. Это невозможно. Измена – это конец отношений. Я никогда больше не смогу доверять этому человеку. А ты… ты простишь Таню?!
– Не знаю, – я мотаю головой, откровенно восхищаясь и даже немного завидуя, что Василиса так уверена и тверда в своем решении. – С одной стороны, пока я совершенно не представляю своей жизни без Тани… Но с другой стороны… она ведь беременна от другого мужчины. Даже если бы я простил ее – что дальше?! Воспитывать чужого ребенка?! Я этого совершенно не хочу – и это не моя ответственность.
Но на следующее утро, когда я прихожу в больницу навестить Таню, вдруг выясняется, что ответственность очень даже моя!
– У меня для тебя важная новость. Оказалось, что в лаборатории перепутали пробирки, точнее, сопроводительные документы к ним, – сообщает мне жена, явно довольная тем, как повернулась ситуация с ее беременностью. – Предыдущие результаты оказались неверными.
– И что это значит?! – не сразу понимаю я.
– Это значит, что отец ребенка – все-таки ты.
– Но… – у меня дыхание перехватывает от такого известия. – Погоди! Мы ведь не… я был в командировке, помнишь?! Какой у тебя срок?!
– Одиннадцать недель.
Я мучительно высчитываю что-то на пальцах – потом говорю:
– Ну, все верно, этот ребенок не может быть моим. Командировка. Я уезжал почти на месяц в Хабаровск, Владивосток и Благовещенск.
– У нас был секс накануне твоего отъезда, – напоминает мне Таня. – Мы оба про него забыли… Все было очень быстро, на кухне, стоя, помнишь?!
– Но я… я ведь даже не… – говорю растерянно, с трудом припоминая события того вечера.
Моя жена разводит руками:
– Как выяснилось, мы с тобой очень плодовиты. Но тем лучше: теперь мы наконец сможем отложить в сторону разговоры о моей неверности и возможном разводе и сосредоточиться на том, чтобы выносить, родить и воспитать нашего малыша… ты ведь не собираешься бросить своего ребенка?!
– Я… я не… – морщусь, понимая, что новость о грядущем отцовстве застигла меня в невероятно разбитом состоянии, в состоянии, когда мне сложно будет принять какое-то осознанное решение. До этого я думал: моя жена изменяла мне и забеременела от другого мужчины! – и простить ее означало предать самого себя, свои убеждения и принципы. Теперь же – она беременна от меня! И бросить этого ребенка я не могу! Что мне делать?! Простить ее ради будущего малыша?! Притвориться, что все хорошо, что жизнь продолжается, и мы снова будем счастливы?!
Но я точно знаю: не будем.
Даже при том, что я все еще люблю Таню, даже при том, что я непременно полюблю нашего малыша, даже если внешне все будет благополучно, воспоминания о ее изменах будут подтачивать меня изнутри, лишать уверенности в себе, мешать доверию и счастью в семье…
Я не смогу простить ее по-настоящему, полностью, от всего сердца.
Не смогу отпустить эту ситуацию раз и навсегда.
Мы будем возвращаться к этому при каждой ссоре.
Я буду смотреть на своего сына или свою дочь и каждый раз с болью думать: а ведь это мог быть не мой ребенок…
Нет. Это все-таки конец.
Наконец я нарушаю молчание:
– Я не брошу своего ребенка, но…
– Какие «но» здесь вообще могут быть?! – фыркает Таня, слишком уверенная в своей безнаказанности и в том, что я прощу ее. – Хочешь сделать еще один тест на отцовство?! Да пожалуйста!
– Непременно сделаю, – киваю я. – Но это не то, что я хотел сказать. Ты права: я не брошу своего ребенка. Я несу за него ответственность. Но я больше не несу ответственности за тебя. Мы разводимся, Таня.
Моя жена кривится, но не успевает ничего сказать: ее взгляд вдруг перескакивает на кого-то за моей спиной.
Я оборачиваюсь и вижу ее любовника, мужа Василисы.
ДАНЯ. 16 глава (27 июня)
Выставив меня со всеми моими вещами, Василиса вызывает плотника и довольно проворно меняет замки в нашей квартире… точнее, своей квартире – ее подарили моей жене родители, так что даже в случае развода вопрос о разделе имущества не встанет, и юридически я не имею никакого права на эту жилую площадь. Соответственно, и обратиться в полицию или суд не могу.
Мне приходится смириться: на третьи сутки я даже перестаю каждый вечер возвращаться после работы домой и отчаянно ломиться в двери в слепой надежде, что она все таки откроет – и простит меня… Но нет, не простит. Точнее – не так быстро. Я уже понял, что сейчас Василиса настроена очень решительно: она планирует со мной разводиться. Возможно, даже уже подыскивает себе адвоката по бракоразводным процессам…
Но я по-прежнему свято верю, что ее гнев – это всего лишь временное явление. Ведь она очень любит меня – я это точно знаю. Любовь и боль сияют в ее глазах каждый раз, когда мы видимся. Если не давить, дай ей время разобраться, быть заботливым, верным и правильным – так, как она понимает правильность, – есть шанс, что со временем все вернется на круги своя. Может быть, потребуется несколько недель или даже месяцев – но сдаваться я не намерен. Я тоже очень ее люблю – и уже давно раскаялся в своей измене.
Конечно, меня очень раздражает Таня. И как я вообще с ней связался?! Наглая девица подставила меня по полной программе. Говорила, что наша связь – не более, чем временная интрижка, что нам хорошо вместе в постели – а ничего иного нет и быть не можт… Что она тоже любит мужа и все такое…
А сама что?! Решила потешить самолюбие, свалив все на гормоны, разболтала все Василисе – сначала анонимно, а потом и прямо в глаза.
Ко всему прочему еще и беременной оказалась! Причем больше месяца скрывала это от меня, хотела соврать, что ребенок от мужа…
С одной стороны – ее можно понять: общий ребенок нам ни к чему.
Но с другой… зачем врать, да еще и о таком важном известии?!
Я был страшно разочарован – в ней, а особенно в самом себе.
Временно поселился у бывшего одноклассника и друга Коляна Лопухова. Сказал – семейные сложности, без деталей. Зачем еще кому-то знать, что я изменил своей жене?! И так узнали слишком многие…
Когда несколько дней спустя мне неожиданно звонит Василиса, я начинаю было радоваться… Соскучилась наконец по мне?! Хочет поговорить?! Или даже готова к тому, чтобы простить мне мою ошибку?!
На короткое мгновение я чувствую себя невероятно счастливым и даже всемогущим – она готова принять меня обратно так быстро, а значит, действительно очень сильно любит! – но после первых же ее слов в трубку оказывается, что она звонит по иной причине: оказывается, у Тани началось маточное кровотечение, ее увезли на машине скорой помощи, и Василиса просит, чтобы я поехал к своей любовнице и своему будущему ребенку…
Первая мысль – отказаться и сказать об этом Василисе. Мол, лисенок, я люблю только тебя – другие женщины и их дети мне не нужны!
Но потом я вспоминаю, что решил быть правильным для своей жены. Василиса наверняка оценит, если я возьму на себя ответственность, приму ребенка Тани и буду его воспитывать, как и полагается настоящему мужчине… Не очень хочется, конечно, но чего не сделаешь ради любви и прощения?!
– Конечно, я приеду, – говорю в трубку. – Только завтра, сегодня уже поздно, меня не пустят… Напиши мне адрес больницы, пожалуйста.
– Отправлю в вотсап, – говорит Василиса.
– Спасибо.
– До свидания, – прощается она, и я едва успеваю перебить:
– Подожди…
– Что еще?! – ее голос звучит явно раздраженно, но я все равно говорю:
– Я люблю тебя, лисенок…
На том конце провода воцаряется короткая пауза – а потом Василиса просто молча сбрасывает вызов. Я вздыхаю и откладываю телефон. В любом случае, я должен был попробовать… Да, она ничего не ответила, но я уверен, она будет прокручивать мое «я люблю тебя, лисенок» еще много часов подряд в своей голове… А мне только этого и надо: чтобы она думала обо мне!
На следующее утро, собравшись с силами, я отправляюсь в больницу, в отделение гинекологии, куда положили Таню, чтобы навестить ее и сказать, что между нами все кончено – но я готов вместе воспитывать нашего ребенка.
Подходя к палате, слышу мужской голос:
– Я больше не несу ответственности за тебя. Мы разводимся, Таня, – и понимаю, что это Иван, ее муж.
Кажется, я невовремя.
Но поздно: я уже на пороге – и Таня уже видит меня.
– Всем доброе утро, – говорю немного растерянно.
Ну правда, я совершенно не рассчитывал за беседу втроем.
К счастью, увидев меня, Иван кривится, а потом молча разворачивается и выходит из палаты, и мы с Таней остаемся наедине…
Я подхожу к ней ближе и спрашиваю:
– Как себя чувствуешь?! Василиса рассказала мне, что у тебя было кровотечение… Как ребенок?!
– Мы с ребенком в порядке, – отвечает Таня холодно.
– Это отлично… Слушай, – хмыкаю я, а потом, немного замешкавшись, продолжаю: – Я подумал, что должен попросить у тебя прощения.
– Неужели?! – фыркает Таня насмешливо, и мне хочется прижать к ее лицу подушку и придушить, но вместо этого я чуть улыбаюсь и говорю:
– Да, прости меня. Конечно, я несу ответственность за этого ребенка, и мы воспитаем его вместе…
– Не воспитаем, – перебивает меня Таня. – Тест на отцовство оказался неправильным… документы перепутали. Ребенок от мужа.
– Правда?! – я с облегчением выдыхаю.
– Ага, – кивает моя любовница. – Так что… свободен.
В палату я плелся медленно, словно у меня свинцовые ноги, зато обратно в коридор вылетаю так, словно у меня за спиной выросли крылья…
Чувствую себя свободным и счастливым. Нет ребенка от нелюбимой женщины – нет ненужного, мучительного бремени на всю жизнь.
И шанс на то, что Василиса простит меня, увеличивается в разы…
– Постой-ка, – раздается вдруг за спиной, я невольно вздрагиваю, оборачиваюсь и вижу Ивана, а потом замираю как вкопанный, понимая, что совершенно не хочу с ним разговаривать…
ВАСИЛИСА. 17 глава
Волей-неволей я оказываюсь втянута в семейные разборки между Иваном и Таней, но это еще не все… я спасаю их обоих! Вот уж где настоящая ирония! Сначала Иван попадает ко мне на операционный стол – и я вырезаю ему аппендицит, а потом еще и повторно штопаю его шов. А через несколько дней уже вместе с Иваном я по доброй воле еду к нему домой, чтобы там попытаться спасти от выкидыша его беременную от моего мужа жену…
Его беременную от моего мужа жену.
Я несколько раз проговариваю про себя последнюю фразу – и не могу удержаться от горькой усмешки: да уж, жизнь лихо распорядилась с нами! Всего десять дней назад я и подумать не могла, что все сложится таким образом, работала себе, жила, думала, что счастлива и любима в браке…
А потом просто в одночасье все рассыпалось карточным домиком – и вот уже от моего мужа беременна какая-то другая женщина, а я с мужем этой женщины иду в ресторан…
Конечно, когда прямо во время телефонного разговора с Иваном Таня теряет сознание – я не могу оставить это так и не попытаться ей помочь. Я закончила медицинский университет, я давала клятву Гиппократа!
Если вы не знали, официально никаких клятв выпускники медицинских вузов не приносят, конечно, но в день вручения дипломов каждый из нас зачитывал речь и непременно обещал быть милосердным и ставить здоровье своих пациентов превыше всего. Вот я и поставила, не задумываясь, здоровье любовницы своего мужа выше собственных обид.
Иначе было нельзя: отказалась бы ехать – загрызла бы себя потом за мелочность и эгоизм.
На следующий день я прихожу на работу рано: нужно успеть сделать обход своих пациентов до того, как начнется еженедельная летучка для ординаторов. Герман Тайманович наверняка будет делать сегодня разбор полетов по всем новичкам: кто хорошо справляется со своими задачами, кто не очень, кому какую тему подтянуть, кому над каким пациентом поработать…
В принципе, я в себе уверена и почти не волнуюсь: последние две недели я не совершала никаких промахов, трудилась добросовестно, все пациенты, закрепленные за мной, идут на поправку и благодарят меня за лечение и внимательность, даже жалоб почти нет…
Ну, если не считать очередные неадекватные письма в рабочей почте, конечно: о том, что у меня на рукаве формы было пятнышко – а чего они хотели в конце десятичасовой смены?! – о том, что надо бы почаще поливать больничные растения, и – это мое любимое теперь! – о том, что мы с Верочкой похожи друг на друга и нам нужно носить отличительные знаки…
С Верочкой мы с самого утра над этим поржали – а теперь я сосредоточена и готова работать.
Я забираю из ординаторской медицинские карты своих пациентов и собираюсь было уже пойти по палатам, как вдруг в помещение врывается Максим – наш больничный охранник. Глаза у него выпучены, одежда помята, сам задыхается, ищет меня глазами, а увидев – сразу кричит:
– Васька! Там твои дерутся!
Если честно, я даже не сразу понимаю, что он обращается именно ко мне. Вдруг – к какому-нибудь Василию?! Но нет: в ординаторской только женщины, а Василиса на весь больничный коллектив – только одна, и это я.
– Ты… ты о чем?! – спрашиваю наконец растерянно, понимая, что в этот момент на меня уставилось полтора десятка пар глаз.
– Твой муж и твой пациент… ну, который букет дарил!
– О боже… что?! – я вздрагиваю. Мои глаза округляются и становятся такими же огромными и ошалелыми, как у Максима.
– Давай-давай, поскорее, мы их разнять не можем!
Все еще не до конца соображая, что происходит, я все же послушно бросаюсь за нашим охранником. Он бежит прямиком в гинекологическое отделение, а я – за ним, и в моей голове постепенно вырисовывается мысль: Даня и Иван что, прямо возле палаты Тани подрались?!
Когда мы добегаем до места, оказывается, что активная фаза драки уже закончилась, и мужчины стоят друг напротив друга, лохматые, мятые, подранные, как дворовые коты, и смотрят один на другого исподлобья взглядами, полными ненависти… По сторонам – несколько человек из персонала больницы и пациентов, все – женщины. Кажется, разнимать их пытался только Максим, у него ничего не вышло – и он побежал за мной.
– Василиса Евгеньевна, наконец-то! – взвизгивает при виде меня Маргарита Сергеевна – заведующая гинекологическим отделением. – Немедленно уведите отсюда своего мужа, он напал на другого мужчину, когда тот пытался с ним поговорить… Вам не стыдно, Василиса Евгеньевна?!
– Мне?! – спрашиваю я ошалело, не понимая, в чем моя вина, но Маргарита Сергеевна меня не слушает:
– Я доложу обо всем вашему куратору, Герман Тайманович не одобрит это все… – она показывает на Даню и Ивана, которые уже отошли друг от друга и теперь оба виновато смотрят на меня исподлобья.
– Но я… – пытаюсь еще раз, а Маргарита Сергеевна опять меня перебивает:
– Хватит уже! Вы мешаете рабочему процессу и тревожите пациентов, Василиса Евгеньевна! – с этими словами она гордо разворачивается на каблуках и уходит. За ней следом начинают расходиться и остальные.
Понимая, что теперь меня могут просто-напросто уволить, и виноваты в этом мой муж и муж его любовницы, я подхожу к Дане и Ивану и шиплю:
– Вот отсюда! Оба!
18 глава
Даня и Иван выглядят, как провинившиеся перед своим хозяином собачонки: опустив глаза и поджав хвосты, не говоря ни слова в свое оправдание, они улепетывают прочь, с глаз моих долой…
И если честно, прямо сейчас мне совершенно наплевать, планируют они продолжить свой мордобой за стенами больницы или нет. Главное, чтобы ни я, ни Маргарита Сергеевна, ни Герман Тайманович этого не видели.
Теперь у меня проблема посерьезней: меня могут уволить. Если захотят, сформулируют официально как нарушение правил охраны труда, например, – а потом попробуй докажи им, что ты не верблюд.
Но одно мне совершенно непонятно: за что Маргарита Сергеевна на меня так взъелась?! Что я ей сделала, черт возьми?! Я ведь даже работаю не в ее гинекологическом отделении, а в отделении хирургии! Мы с ней сталкиваемся только на общих собраниях раз в неделю! Она понятия не имеет, хороший ли я врач, примерный ли сотрудник, порядочный ли человек…
Никакой конкуренции между нами тоже нет и быть не может. Она – руководитель целого отделения, специалист с многолетней практикой и огромным опытом, а я… я – всего лишь недавняя выпускница медицинского вуза. Пусть у меня и есть амбиции, пусть я и мечтаю состояться в своей профессии и стать хорошим хирургом, к ней это не имеет совершенно никакого отношения… Почему же она так зацепилась за эту ситуацию, в которой я очевидно не была виновата, и хочет, чтобы меня уволили?!
Конечно, ответа на этот вопрос мне никто не даст, придется как-то разбираться самой – и выкручиваться тоже.
Ну а пока, хочу я этого или нет, мне просто необходимо собраться с силами, вернуться к работе и совершить наконец обход пациентов до того, как начнется летучка… возможно, последняя моя летучка в этой больнице.
Обход я провожу быстро и без проблем, а потом возвращаюсь в ординаторскую, чтобы за оставшиеся пятнадцать минут немного поработать с медицинскими картами своих пациентов, выписать несколько рецептов и проверить рабочую почту… Я так увлекаюсь, что даже не замечаю, как за спиной появляется Верочка. Судя по всему, кто-то уже рассказал ей про драку и недовольство Маргариты Сергеевны, и теперь она очень обеспокоена:
– Неужели тебя из-за этого уволят?! Надеюсь, что Герман Тайманович вступится за тебя! Ты ведь ни в чем не виновата! Не ты привела их в больницу, не ты была причиной их ссоры! Да и разнять ты их не смогла бы!
Я пожимаю плечами:
– Может, у нее просто было плохое утро, и она решила сорваться на первом попавшемся человеке?!
– Да нет… – Верочка качает головой. – Ты знаешь… я догадываюсь, вообще-то, в чем причина ее недовольства.
– Правда?! – удивляюсь я. – И в чем же?!
– Ну… – моя подружка немного заминается. – У нее ведь дочь одновременно с нами медицинский университет закончила…
– Да ладно?! – воскликиваю я. – Не знала! Как ее зовут?!
– Мира, кажется… Но она не наш университет заканчивала, вообще не московский… ярославский, кажется. Ну, ее там на ординатуру и распределили. А Маргарита Сергеевна хотела, чтобы ее сюда взяли на работу. Только вакансий свободных не оказалось. Но если ты уйдешь – место освободится.