Человек для продажи

Глава 1. Вступление

Истории… Как много их в этом мире. И каждая по-своему уникальна, каждая имеет что-то не похожее ни на что. Многие истории идут по одному сценарию: рождение, школа, университет, работа, свадьба, дети, смерть. И лишь детали меняются. И именно в этих деталях и заключается вся наша суть, то, что мы зовём жизнью.

Моя жизнь началась, как и у всех людей из моего квадранта с рождения. Точнее нет, начнём, пожалуй, не с этого.  Надо, наверное, представиться.

Всем привет, зовите меня Кей, и я рождён для продажи! Напоминает приветствие из клуба анонимных алкоголиков. Мой отец пил, пил много, пил дома, на работе, после работы. Видеть отца трезвым можно было только утром, когда он шёл чистить зубы и справлять малую нужду. Занимало это минут пятнадцать. После шёл на кухню, и вместо кофе пил заготовленную заранее жижу, которую называл «эликсир». Этот «эликсир» гнал он сам, и, если мне бы довелось бы его попробовать, то, наверное, я бы с вами не беседовал.

Отца ничего не брало. Казалось, его организм настолько привык к алкоголю, что просто уже не мог без него существовать. Впрочем, возможно, так оно и было.

Человеческий организм привыкает ко всему. Организм отца привык к «эликсиру», мой организм – к постоянным перегрузкам. Причём как к физическим, так и к психологическим. Ещё в детстве я понял, что привычка отца – способ убежать. Убежать от того, что его ждало, а в последствие и меня. Он пытался отвлечься, находясь в постоянном похмельном синдроме, я же с детства любил астрономию.

Наука за несколько веков набрала невиданные обороты, и вот в двадцать первом веке, казалось бы, осуществилась мечта всего человечества – стали производить искусственные органы взамен попорченным болезнями и старостью. Трансплантация стала одной из самых развитых областей, наравне с моей любимой астрономией. Причём, если в астрономии я где то и что то разбирался, то в трансплантологии для меня всё было в новинку, и, каково было моё удивление, когда я столкнулся с этой областью как нельзя близко – на разделочном столе с катетером в руке и странной болью в голове. Впрочем, опять я спешу.

Моё детство прошло в небольшом городе квадранта К-19. Рос  я смышлёным, но замкнутым. Тогда я это не понимал, так говорили моему отцу. Он лишь ухмылялся, и продолжал лакать свой «эликсир».

– Посмотрите на этого хулигана, – любила приговаривать моя тётка-сестра отца. – Вырастет, и весь в тебя будет. Без работы, без перспектив.

– Вырастет, – кивал отец. – А там, сам будет выбирать.

Меня очень раздражало, что меня считали хулиганом, хотя ничего хулиганского я не делал. Разве что любил бегать к священнику за новой информацией. Школ в нашем городе не было, и священник заменял ребятне и учителя, и духовного гуру, и в целом – был примером для подражания. Однако его не любили – не принято было у нас проводить время в пастве вместо добычи руды для Компании. Всё надо было делать на благо общества, а общество тебе за это ответит прибылью. Такие отношения были приняты в моём детстве. И с годами мало что изменилось.

В один день, когда отец был в полупьяном, полусонном состоянии, я снова сбежал к священнику. И каково было моё удивление, когда я застал его не одного, как обычно это было с утра, а с человеком в белых одеждах. И каково было моё удивление, когда этот человек обратился ко мне, незнакомому мальчишке, по имени.

Глава 2. Человек в белом

– Что ты видишь, Кей? – Такие слова, без приветствия, без какого либо намёка на первое знакомство с 7-летним мальчишкой, коим я  был при первой встречи, были произнесены в тот день человеком в белом.

– Дом священника, огород, дорогу в город, – без посторонних мыслей ответил я. Да, я был открытым ребёнком. Таково наверно воспитание в провинции.

– Дом человека, который потратил почти всю свою жизнь на воспитание таких вот мальчишек как ты, – произнёс человек в белом, доставая из кармана маленькую шкатулочку серебристого цвета. – Вредная привычка – курение. Я уже давно не курю, но этот портсигар мне дорог как память.

– Мой отец пьёт, – выдал я, без какого либо смущения. – И много. Пьёт, а после спит, затем идёт на работу, и снова пьёт. Это ведь тоже вредная привычка? Священник так говорил. Когда я убегал от отца к нему.

– И часто ты убегаешь от отца? К священнику?

– Он хороший, он учит нас совершать добрые поступки. А ещё научил читать и рассказал о звёздах, о науке.

– О науке? И много он рассказал о науке.

– Он говорит что наука – основа всего. И вера тоже. Именно благодаря науке и вере человечество выжило в годы войн. Он и про войны рассказывал. И о том, кто такой был Гитлер, и чего хотел.  Хорошо, что мы выиграли.

– Действительно хорошо. Однако тебе не казалось странным, что священник, и говорит о науке, – констатировал человек в белом. – А о религии он что- то рассказывал.

– Конечно! Религия – это то, что у нас в душе, в сердце. Это то, во что мы хотим верить. А наука – это то, что у нас в голове, и то, что можно увидеть и, иногда, потрогать. Кроме земного притяжения. Его потрогать нельзя, но можно почувствовать. Особенно когда падаешь. Он так нам рассказывал, и даже показывал какие то фокусы.

– Какие фокусы? – заинтересовался человек в белом.

– Не помню. Помню только один. Как бумажки могут летать от палочки, натёртой шерстью. Он назвал это наукой и электричеством. Но не тем, что у нас в розетках, а другим.

– Статическим. – Заключил человек в белом. – А что священник рассказывал о своей жизни?

– Ничего. Рассказывал только, что не любит город, поэтому и переехал в наш район. Он говорит, чем беднее люди, тем они проще. А в городе все как пчёлы – работают для королевы. Он про пчёл рассказывал.

– А больше он ничего не говорил, про свою семью, про жену.

– У него нет жены! – Уверенно сказал я. – Иначе он был бы с ней, а не с нами. Зачем ему общаться с нами, если есть семья. Я бы всё время проводил с семьёй. Я тоже хочу семью.

– Ну, у тебя же есть отец. Он твоя семья.

– Отец пьёт. И мне, кажется, он не любит меня. Он почти не разговаривает со мной. И не рассказывает ничего.

– А о матери что-то отец тебе рассказал. – Спросил человек в белом, и как то странно на меня посмотрел.

– Рассказал только, что её нет. Он сам меня растит, и делает это как может. Но, говорит, что скоро я уйду от него.

– А ты хочешь уйти?

– Я люблю своего отца, хотя он пьёт. И священника люблю. Он меня учит. С ним интересно и весело. Особенно научные фокусы.

– Да. Священник. Ты кстати не видел его? А то я уже час как жду его.

– Он наверно в город поехал за едой.

– Да, наверное. В городе можно добыть еду, у вас тут как то с этим не густо. Ни одного магазина у вас я не заметил.  Хотя город и впрямь как улей, прав священник. Шумно там, все бегают, все ищут что получше.  Народу много, не то, что у вас, в вашем поселении. Ты был в городе, в самом его центре Кей?

– Нет, ни разу. Максимум мы заезжали в район трущоб. Так отец назвал то место, где мы покупали еду и одежду. Говорит дальше ехать бессмысленно – всё равно не хватит денег.

– Город – это уникальная часть нашего общества. Каждый город, не только нашего квадранта. Вроде город и большой, и людей много, но каждый в городе думает только о себе. Есть, конечно, исключения, например, многие семьи с детьми, но в последнее время каждый стал сам для себя семьёй. Каждый пытается попасть в лучшую часть города. А зачем? Ради денег? И что в итоге это приносит. В городе человек теряет веру и обретает науку. Так бы наверно сказал твой священник – проговорил человек в белом и спрятал свой портсигар.

– Я бы хотел посмотреть город! – сказал я. – Вы туда едете? Возьмите меня с собой.

– Не могу взять, да и не буду. Не правильно это – забирать тебя у отца. Он переживать будет. Да и не нужен тебе город. Тебе и здесь неплохо живётся. Отец даёт тебе еду для тела, священник – еду для ума. А в городе всё, что ты получил от отца и священника, тебе придётся отдавать на благо Компании.

Тогда я в первый раз услышал о Компании. Точнее я слышал и раньше, отец  говорил что он «рабочий муравей Компании», но я понимал компанию, как просто какую-то фирму, на которую работает отец. А человек в белом сказал Компания  как то по-другому. Как будто Компания – это и есть город. Впрочем, как оказалось в последствие, истина была не далеко.

Глава 3. На дороге

Город, в пределах которого находился наш район, был один из самых развитых в нашем квадранте. Всего в детстве я знал пару районов: район Провинции, где я и родился и жил до подросткового возраста, район Трущоб, куда с отцом ездил за покупками и Центр, о котором был наслышан из рассказов священника. Ещё был Рынок, но про него ходили плохие слухи. Продавали там всё, что можно было только найти. Особым спросом пользовался нелегальный товар, который торговцы находили во время своих выездов в Провинции наподобие моей.

Провинция – небольшой участок земли, окружённый лесами и озером, был для меня домом. Всего в моей Провинции было около 15 высотных и небольшое количество однотипных домиков-фургонов, в котором жили мы с отцом. Редко кто заходил к нам в гости, возможно, из-за привычек отца. Да и мы ни с кем не общались, кроме священника и торговцев, которые нередко выбирали нашу Провинцию для ярмарок выходного дня, приезжая из Трущоб на своих машинах с прицепами. Однако со временем и торговцы перестали приезжать из-за кризиса, которого не прошёл стороной и наш квадрант.

В день встречи с человеком в белом, я так и не увиделся со священником, и, подозреваю, незнакомец тоже. Зато на пути к дому мне попался торговец из Трущоб.

– Эй, малой, овощи не нужны? Хорошие, сам выращивал.

– Нет денег, спасибо, – священник учил с незнакомцами не разговаривать. И я решил последовать этому совету.

– Как знаешь. А то я бы мог и одолжить немного денег и овощей дать, за маленькую услугу.

Хоть мне было и немного лет, но советы священника и пьяный образ отца помогли мне вырасти смышлёным и не поддаваться на соблазны. Хотя свежих овощей я уже неделю не ел.

– Нет, я спешу.

– А книги, книги любишь? – Не успокаивался торговец. – Зайди ко мне в прицеп, и я дам тебе пару книг. Комиксы, так их вроде называют. Или фантастика, про звёзды.

Про звёзды и науку астрономию не раз заходили наши разговоры со священником, и для меня это была действительно хорошая приманка. Я чуть было не остановился и не забрался в прицеп к этому незнакомцу. Тем более выглядел он совсем не злым, а скорее добрым. Высокий, плотный мужчина с лысой головой и в майке с Микки Маусом – героем мультфильмов прошлого века. Он, торговец, улыбался, и, не смотря на жару, которая выдалась той весной, был свеж и бодр. Он очень отличался от людей из Провинции, и чем-то даже смахивал не героев из фильмов про детей-волшебников. Такой добрый дядя Страж Леса.

– Звёзды я люблю, – не знаю, зачем сказал я.

– Ну, так вот, полезай в прицеп и я тебе дам пару книг.

– Меня учили с незнакомыми чужаками не разговаривать.

– А кто тебе сказал, что я не знакомый? – Искренне удивился торговец. – Вот ты от священника идёшь, а я ему как брат. Мы вместе с ним на пару в стольких делах участвовали ещё до твоего рождения. Это он сейчас священником стал, а до этого мы вместе с ним столько навидались и столько прошли. Он, между прочим, на Рынке не последний человек, твой священник.

– Правда? Он мне ничего не рассказывал. Он говорил, что Рынок – плохое место для таких, как я.

– Да потому что тебя обмануть могут, не с тем если свяжешься. А или того хуже – пропасть можешь. Об этом священник не рассказывал? О детях, которые по Рынку без родителей шатались и потом пропали.   Поэтому знать надо с кем дела водить. Вот я, к примеру, не первый раз у вас в Провинции, и обманывать не стану. Полезай в фургон, малой.

– А что я должен буду за книгу?

– Да пустяк. Я тут фильм снимаю, для себя так сказать, увлечение у меня такое. Фильм про Робина Гуда в детстве. И вот ищу пару разбойников, которые смогут мне помочь доснять мой фильм. Надо только будет встать в лесу, как я скажу, я отсниму тебя, и всё – книга твоя.

– А фильм дадите посмотреть? – всерьёз заинтересовался я.

– Отчего же не дам? Вот досниму и обязательно дам посмотреть.

Я почти поверил этому большому человеку. И книга, и съёмки в настоящем кино! Для меня семилетнего этого было настоящее приключение, коих не так то и много было в провинции. Я уже хотел сказать, что как раз никуда не спешу, и могу уделить время этому необычному торговцу, как вдруг послышался звук геликоптера, который был большой редкостью в нашей части города.

– Эй, что там у вас происходит? – послышался знакомый голос.

– Да вот, сорванцу овощи предлагаю, – отозвался торговец.

– Всё в порядке Кей? – Это был человек в белом, которого я оставил в ожидании священника.

– Этот дядя мне хочет дать книгу и предлагает  сняться в настоящем кино!

– Кино? – Человек в белом усмехнулся, обратившись к моему новому знакомому. – Ты и правда снимаешь тут, а заодно и приторговываешь снедью и книгами?

– А что, разве это запрещено? Что-то в Кодексе я ничего про это не слышал.

– Торговать не запрещено легальным товаром. Но складывается впечатление, что твой товар вне закона.

–Начальник, обижаешь. Я простой коммивояжёр, как и все остальные. И ничего противозаконного не делаю. – В голосе торговца послышались нотки переживания. – А ты я смотрю не местный? На таком то транспорте. Геликоптер должно быть немало денег стоит в наше время.

– Не твоё дело! – отрезал человек в белом. – Кей, священник ждёт тебя. Иди к нему, а я поговорю ещё с дядей торговцем, в следующий раз он книгу тебе даст.

– Хорошо,– сказал мало что понимающий тогда я. Это гораздо позже до меня дошло, чем могла обернуться моя встреча на дороге Провинции, не подоспев человек в белом. Этот необычный человек  с высоким лбом и загорелым лицом.

Глава 4. Талия

Её звали Талия, и в детстве мы с ней дружили. У неё были светлые волосы и приятная улыбка. Это я сейчас понимаю, что она была просто красавицей, а тогда в детстве, она была чуть ли не самым близким мне человеком. Даже ближе чем священник.

Жила Талия не далеко от нас с отцом, в таком же небольшом фургоне. Её мать, Мнема, была простой работницей Общего Дома, и, как и мой отец, любила выпивать. Наверное, это нас и сблизило. А может что то другое.

Талия была очень весёлой и жизнерадостной девочкой, и всегда любила поболтать, в отличие от нелюдимого меня. Она находила общий язык со всеми, и, тяжело представить её было без косичек и вечной улыбки на лице. Когда она исчезла, ей было также как и мне, семь лет.

Никто точно не знает, куда исчезают дети. Одни считали, что в Провинции завёлся психопат, который похищает детей для собственной утехи. Другие были уверены, что это заезжие Чёрные Торговцы обосновались в нашем районе. Однако, никаких фактов, следов или хотя бы намёка, куда пропадают дети, не было.

Органы власти, Ареопаг, не раз приезжал в нашу Провинцию для расследования и как то под подозрение попал и мой отец. Я не спал, и всё слышал, когда представитель Ареопага зашёл к нам в дом. Это была холодная и тихая зима.

– Ваше имя Сол? – произнёс низкий мужской голос.

– Да, – ответил отец. – Что вам нужно от меня?

– Сущие пустяки. Мы хотим, что бы вы ответили на пару вопросов в нашем геликоптере. Пройдёмте.

– Но у меня сын, совсем один. На дворе ночь, как я его оставлю?!

– С Вашим сыном ничего не случится. А если Вы будете нам помогать, то мы присмотрим за ним. Компании нужны новые дети.

– Нет, я сам. Только пообещайте, что с ним ничего не случится.

В ту ночь отец так и не вернулся. Я ждал, сколько мог, пока сон не одолел меня. Утром, когда я проснулся, отец сидел на пороге нашего фургона с бутылкой «эликсира» его собственного изготовления. Он был уже пьян.

– Пойди сюда, сорванец. У меня была тяжёлая ночь, и мне надо с тобой поговорить. Что ты знаешь про Рынок?

– Только то, что ты мне рассказывал отец. Ты и священник. Что это опасное место, и туда лучше не попадать, если не имеешь знакомств.

– Всё верно. Запомни это, и повторяй себе постоянно.

–Что хотел мужчина, который приходил ночью?

– Ты не спал? И, наверное, слышал. Ты уже большой, и должен всё понимать. Плохие дела творятся в Городе, и, кажется, они дошли и до Провинции. Пропадают дети. Дети, такие как ты, и твоя подружка.

– Талия, – напомнил я.– А ты здесь причём?

–Я работал долгое время на Компанию и делал плохие вещи. Вещи, о которых тебе лучше не знать. Тот мужчина, из Ареопага, хотел узнать о моём прошлом. Он думает, что я как то замешен в этих делах с детьми.

– Но почему он так думает, отец?

– Ты пойми, не всё так просто в нашем обществе. И я, ты, твоя священник и подружка – все мы часть этого. А я – так особенно. Ты куда то шёл?

– Я шёл к Талии, хотел с ней пойти к священнику.

– Иди. Только не разговаривай не с кем.

И я ушёл, оставив отца наедине с его «эликсиром» на пороге дома. В то утро отец казался не просто пьяным, а уставшим от всего. Я решил дать ему отдохнуть.

Талия – вот человек, который поможет мне разобраться, что происходит. Она умная и училась у священника, как и я. Но если я любил мечтать, Талия любила действовать.

– Что ещё тебе сказал отец? – спросила Талия, допивая утренний чай. Её мама была на работе в Общем Доме, и Талия давно привыкла заботиться о себе сама. Хотя ей было всего семь.

– Ничего. Вот это и странно. Обычно он и того меньше говорит, однако если он начинал рассказывать, то доводил дело до конца. Особенно когда пьяный.

– Странно. Твой отец и эти истории о детях. При чём тут он?

– Вот и я не понимаю. Пропавших детей похитил какой-то маньяк, а мой отец, хоть и алкоголик, не смог бы поднять на кого то руку. Он трус и мало, что смыслит.

– Надо в этом разобраться. Может поехать к твоему отцу на работу? Дома вряд ли он будет держать тайны. Он знает, что ты любишь совать нос куда не надо.

– В Трущобы? Не думаю что это хорошая мысль. Я из Провинции выбирался туда только с отцом, и только в магазин.

– Ладно, посмотрим, что будет дальше. Побежали наперегонки до священника.

И мы побежали. Как мы бежали – это было что то! Было весело, свободно, и все проблемы забылись. Талия смеялась, и я смеялся. Нам было просто хорошо. Мы были детьми, и это помогало нам справляться со всеми проблемами. До тех пор, пока Талия не пропала.

Никто точно не знает, как и когда пропала Талия, но одним утром её просто не оказалось дома. Её мать, Мнема, разговаривала с человеком из Ареопага, а я просто зашёл за ней, думая пойти к священнику.

– Её нет. Её совсем нет. Её просто не стало  – Мнема проглотила содержимое кружки и расплакалась.

Похорон Талии не было, потому что хоронить было нечего. Её просто не стало, как будто она приснилась мне. Лишь фотоснимки, где мы со священником изучаем новую книгу, остались воспоминанием о девочке, которая пропала. Это была самая печальная зима, которую мне довелось на тот момент пережить.

Глава 5. Разговор со священником

То была долгая зима. После исчезновения Талии я стал ещё больше остерегаться людей. У меня остался один друг – священник, которого я посетил лишь спустя неделю после исчезновения Талии.

– Здравствуй молодой человек, – так обратился ко мне священник в тот день. – Ты наверно пришёл учиться. Думаю, к моему сожалению, сегодня не получится.

Он пристально посмотрел на меня и отвернулся. Священник был не таким уж и старым, наверно возрастом как мой отец. Я никогда не спрашивал, сколько лет ему, но для меня он был не просто учителем, а другом. Он имел седые волосы, хотя морщин на лице было не так много, был высокий и всегда ходил в тёмном костюме. Лишь на службе он одевал рясу и читал молитвы для прихожан, в которых говорилось о любви, вере и Боге.

– Но почему? – удивился я. – Мне надо знать. Вы священник и Вы всё знаете. Что стало с Талией?

– Талия… Её нет, малыш, – грустно отозвался священник. – Она в лучшем месте.

– Вы говорите о Рае? Я помню, вы рассказывали про него. Что это место, куда люди попадают после смерти. Но я не верю что Талия там. Это не для неё место, она должна быть тут, со мной.

– Почему ты так думаешь, что Рай не для неё? Рай – это то место, которое подходит каждому. Человек, умирая, сам решает какой Рай для себя выбрать.

– А как же Бог? Вы говорили, что он главный на небе.

– Бог – главный и на небе, и на земле. Но люди стали забывать о Боге. Теперь всем в мире правит, к сожалению, не вера. И, подозреваю, в Рае тоже не он теперь главный. Поэтому я и говорю – каждый сам за себя, каждый сам выбирает свой Рай или Ад.

– Нельзя так говорить! Вы нас учили, что это не правильно. Бог главный во всём мире. Он дал людям всё, и даже науку! Как вы так можете!

Мне было обидно до слёз. Человек, который учил нас с Талией вере, сам ни во что не верит.

–Понимаешь малыш, всё в этом мире сложно. Я верю в Бога, и верю в спасение, которое настанет. Но, так же, я много повидал в своё время, и могу сказать с уверенностью, что в мире осталось очень мало святого и хорошего.

– Вы не рассказывали о своём прошлом.

– Я служил в армии, но не той армии, которая защищает, а в армии плохой и не нужной. Я многое что сделал плохого в своей жизни, пока не нашёл веру и не приехал к Вам, в Провинцию, подальше от Города и Компании.

– Город – это плохо?

– Город – это Компания, – сказал священник с застывшим взглядом. – А Компания – это люди, которые не перед чем не остановятся для своей выгоды. Никогда не попадай в Компанию, как это сделал я или твой отец.

– Вы знаете, что мой отец работает на Компанию? – удивился я. До этого разговор со священником о моём отце заходил лишь только мельком.

– Я знаю Сола гораздо лучше, чем он тебе рассказывал. Впрочем, если он захочет, он сам тебе всё расскажет.

– Расскажите Вы, отец всегда пьян, и почти не разговаривает со мной. А после исчезновения Талии он и вовсе стал молчаливым и скрытым. Мне кажется, те люди из Ареопага что то с ним сделали?

– К нему приходили из Ареопага? – Резко оборвал меня священник. – О чём они говорили?

– Не знаю, отец сел  к ним в геликоптер и был только утром.

– Малыш, послушай, если вдруг ещё увидишь людей из Ареопага или отец начнёт себя странно вести, сразу говори мне, договорились?

– Но что происходит? Почему они считают, что мой отец виноват, что Талия исчезла? Ведь это не он.

– Нет, не он. Твой отец много совершал в жизни ошибок, наверное, это и изменило его. Но Талия – она была близка тебе, а ты близок ему.

–Не правда, он меня ненавидит! Он считает, что это я виноват, что матери нет.

– Это он тебе так сказал?

– Нет, но когда я спрашиваю о матери, отец говорит просто, что её у меня нет, и что бы я больше не лез к нему с вопросами. Но ведь так не может быть – как рождаются дети, без матерей.

–Не может. – согласился священник. – Но ты особенный мальчик. И Талия – девочка не простая.

– Что Вы имеете в виду?

– Прости. Я, кажется, заставил тебя задуматься. Ты должен знать одно – твой отец тебя любит, и Талии он бы ничего плохого не сделал.

–Но что тогда стало с Талией

–Бог позаботиться о ней.

Дальше моя беседа со священником как то не складывалась, и я решил, что лучше пойти домой и почитать очередную книжку, которую он мне дал.

Всё реже и реже стали мои визиты к священнику. Казалось, после исчезновения Талии во мне что-то сломалось. И никто, даже священник, не может меня починить.  Поэтому я стал стараться сам разобраться, что же случилось с девочкой, которая была моей подругой. Всю зиму я строил догадки и составлял планы по поиску Талии, но дальше моих мыслей, это никуда не заходило. Пока я не встретил весной человека в белом.

Глава 6. Зеф

Моя новая встреча с человеком в белом была столь же неожиданной, как и первая. На этот раз я встретил его не у дома священника, или на дороге, как в тот день с торговцем, а у собственного дома. Это меня настолько поразило, что я не мог ничего сказать, глядя на его безупречно белую робу.

Это было уже летом, когда дела у отца пошли настолько плохо, что он потерял свою работу в Компании – единственное место, которое связывало нас с Городом и давало хоть какие то деньги. Он стал ещё больше пить свой «эликсир», и трезвым я его перестал и вовсе видеть, что меня огорчало и тревожило, хотя я был всего то мечтающим ребёнком. А ещё он стал посещать Общий Дом – место, где работала Мнема, мать моей Талии, девочки, которая исчезла.

Общий дом – жуткое место, которое добропорядочные люди старались обходить стороной. Люди, которым терять было нечего, как моему отцу или Мнеме, были постояльцами этого места, куда люди приходили выпить, поиграть в азартные игры или удовлетворить своё грешное тело. Мнема работала в этом здании простой посудомойкой, по крайней мере, она так говорила Талии и мне, но я знал, что просто мытьём посуды дело не ограничивалось. Однако, факт остаётся фактом,  у неё там было много знакомых, и она могла легко устроить досуг для любого, кто к ней обратится. А обратился к ней мой отец . Он, как рассказывал мне после заплетающимся языком, приходил к в поисках заработка, однако видеть его трезвым после его походов мне не удавалось. Как и в тот вечер, когда у дома появился человек в белом.

– Кей, – обратился он ко мне. – Рад видеть тебя!

– Вы меня помните? Но я даже имени не говорил Вам.

– А разве имя настолько важно? Имя – набор букв, которое может быть одинаковым у миллиона людей. Я вот знаю, что ты Кей, отец твой – Сол, то есть ты Кей, сын Сола. Знаешь сколько таких мальчиков в мире? Очень и очень много! Поэтому можно сказать, что я просто угадал, что тебя зовут Кей.

– А вас как зовут? – поинтересовался я.

– У меня много имён на самом деле, и меняются они в зависимости от моего настроения. Зови меня Зеф, или Зефир, если хочешь. Однако полным именем меня уже давно никто не называл. Просто Зеф.

– Зеф – странное имя.

– А Кей? Тоже имя не из самых простых. А своё полное имя ты знаешь – Кей, это же тоже сокращение, как у меня Зеф.

– Отец зовёт меня просто Кей, он даже научил меня писать моё имя. – Я взял палочку и написал на песке у дома своё имя – «К».

– Эй, что Вы там делаете? – Это был отец. По неровной походке, я понял, что он был пьян. А если время вечернее, то явно из общего дома. Однако, подойдя к нам с человеком в белом, его взгляд вовсе не был похожим на пьяный. Скорее на заинтересованный.

– А, это ты, – сказал отец моему новому знакомому. – Заходи, раз пришёл. Сын, Кей, побудь пока во дворе, мне надо поговорить с этим дядей в белом балахоне.

– Это роба, – поправил его человек в белом, Зеф. – И ты знаешь, зачем я пришёл, так что разговор будет не долгим.

– Да, я достал деньги, зайди в дом, а то много посторонних развелось у нас тут.

– Я заметил. Весной у дома священника один был, к твоему сыну приставал.

– Кей?! Почему ты мне не рассказывал, сын? – сказал отец уже мне с некой тревогой в голосе.

– Не знаю, отец. Всё как то не было повода. Зеф видел его, простой торговец.

– Может и так, – согласился отец. – А может, и нет. Зайди в дом, Зеф, нам надо всё выяснить. А ты, малой, ни на шаг с порога.

И они вошли в дом – мой отец Солс шлейфом перегара и Зеф, таинственный незнакомец, человек в белой одежде.

Глава 7. Отцовский эликсир.

Долго стоять на пороге мне не пришлось, уже вечерело, а вечер, хоть и летний, самое холодное время суток. Всему виной изменение климата, которое приобрело глобальное значение после того как Компании, наподобие той где до недавнего времени проработал мой отец, начали экономическую войну. В попытках как можно больше заработать на простых людях, Компании не останавливались не перед чем. В ход шли всевозможные способы обогатиться, самым простым среди которых было дешёвое сырьё для производства. И чем дешевле было сырьё, тем больше вредных отходов было сброшено в города и пригороды. От отходов некуда было деться и в итоге утилизировать их просто перестали. Так, в помоях Компаний, исчезло много селений, а те которые остались, столкнулись с экологическим кризисом воочию.

Погода поменялась очень быстро, и если недавно был тёплый, летний вечер, то с сумерками пришли и морозные ветра. Температура на улице от плюсовой стала снижаться чуть ли не до нуля, и моё худощавое телосложение в, на размер больше, одёжках, не могли никак меня согреть. Мне пришлось войти в дом, что бы не околеть и не стать одной из жертв стихии, которых, кстати, во времена моего детства было не мало. Люди погибали на улицах просто потому что не было дома, даже такого ветхого как наш фургончик, и ничто не могло их спасти от беспощадной погоды нашего квадранта.

Наш с отцом дом был скромным и состоял всего из одной комнаты, кухни, которая служила мне и детской, и небольшой уборной. Мебели было мало, и вся она досталась от деда, так рассказывал отец. Старые, прожжённые простыни, которые были жёлтыми от времени, служили не только постельным бельём, но и занавесками. Так же они огораживали кухню от комнаты, где находился мой отец и Зеф, поэтому как я вошёл в дом, они не слышали.

Я застал лишь конец разговора, и не мог долгое время понять о чём идёт речь, но то, что я тогда услышал, изменило мою жизнь кардинально.

– Они отказывают, ты понимаешь! Совсем скоро я и вовсе не смогу встать с кровати, не говоря уже о деле. – Это был голос отца. Он казался не просто взволнованным, а испуганным. Редко я слышал эти нотки в его пропитом голосе.

– Я надеюсь к тому времени, как ты будешь уже готов к исходу, всё изменится в жизни парня, и он продолжит начатое нами, – ответил ему Зеф. – Осталось не так уж и долго до полного созревания.

– Не уверен, что он сможет нам помочь. Он отличается от нас, и даже Священник это говорит.

– Ну, то, что говорит святой отец, тебя должно волновать меньше всего. Ведь ты и сам знаешь, что он не из нашего круга. Он был рождён по старинке.

–Да, брат, но он прошёл с нами через всё, и стал для мальчугана ближе меня даже. Хотя я стараюсь, как могу.

– Ты правильно делаешь, Сол, что заботишься о нём, но твоё время не вечно, и он должен это понимать. Ты пьёшь, то, что я тебе говорил?

– Пью, но порошок, который смешиваю с обезболивающей бормотухой, тот, что ты мне дал, мутит мой разум. Я просто пьянею от него, твоего эликсира.

– Не называй его так. Это наводит на посторонних мысли. Зови самогон, спирт, как хочешь, но только не так.

–Ну, если он реально эликсир. Только благодаря ему я столько прожил после чёртовой операции. Только благодаря ему они не отказали ещё раньше.

– Ты очень громко разговариваешь. Никто не должен знать о твоём участии в этих делах. Тем более я подозреваю мы не одни.

Штора из простыни, огораживающая комнату от кухни, открылась, и показалось красное лицо отца.

– Кей, сынок, – обратился он ко мне. – Ты слышал, о чём мы разговаривали?

– Нет, отец, – сказал я, пытаясь казаться менее испуганным.

– Вот и хорошо. Рано тебе знать, в чём твой отец и Зеф участвовали до того как переехали в эту дыру.

– Я думаю, парню пора спать, а мне уходить – прервал отцовскую речь Зеф. – Сол, помни, о чём мы говорили.

– Да помню. Эта осень будет сложной для нас.

– Это надо сделать, Сол. Так будет лучше всего. Я ухожу, но надеюсь на встречу, Кей. Береги отца. – сказал Зеф, и покинул наш дом, оставив меня с отцом, который лишь казался пьяным.

Глава 8. Сол

Моего отца звали Сол, и он был неплохим человеком. По крайней мере, сказать, что он был монстром или тираном по отношению ко мне, я не мог. Что касается отношения к другим людям – тут сложно всё объяснить и дать характеристику его поступкам и взглядам. Его не простая судьба сделала его таким, каким я его помню из своего детства, а воспоминания очень важны, ведь именно на них строится всё новое в этом мире.

Мой отец прошёл через многое, но рассказывал мне далеко не обо всех событиях из своей жизни. Возможно, потому что когда его не стало рядом, я был ещё ребёнком, и многое не понимал. А возможно он хотел меня защитить, как человек, который отдал всё для своего ребёнка.  Но один из его рассказов я помню, ведь он и привёл моего отца к тому, что изменило очень многое не только в его жизни, но и в моей.

В один летний вечер, когда отец был вменяем, и действие «эликсира» не помутило его разум, он подозвал меня к себе. Я как сейчас вижу его образ – высокий, ещё не старый мужчина, с красным от пьянки лицом и многодневной щетиной. Смотря на фотографии отца в молодости, где он был подтянутым и крепким, в меру накаченным и довольно таки симпатичным, тяжело было поверить, что эта серая тень, которую он представлял в годы моего детства – один и тот же человек.

– Я помню, как развивался Город, – сказал отец  в тот день, глядя в одну точку. Я решил промолчать, и послушать, ведь не так часто он начинал разговор сам, да ещё и так неожиданно. – Сначала это было небольшое селение, которое основали люди после экономических войн и основания Компаний, наподобие нашей – гигантов рынка. Город был хорошим местом, но Компания, которая пришла к нам в город, стала поглощать всё, что было в нём хорошее, давая людям лишь мусор и нищету. Трущобы, куда мы с тобой ездим за продуктами, был центром. А то, что представляет собой Центр сейчас – это место основания Компании, её владения.  Компания забрали жизнь из города и из людей, и  я, как не убегал, попал под эту волну.

Я работал на Компанию, но это было очень давно. Мне надо было что-то есть, поэтому я соглашался на всё, главное добыть себе работу и деньги. Без них не прожить было ни в одном обществе. А я хотел жить. Хотел быть кем то, хотел чтобы имя моё знали. Я был молод, что тут сказать. Я был глуп.

Отец прервался, чтобы потянуться за бутылкой, но я его остановил.

–Расскажи, что было дальше, отец.

Он посмотрел внимательно на меня. В его глазах давно я не видел света, но тут они прояснились. Видимо он понял, что пришло время и меня посвятить в свою жизнь, что я не чужой ему.

– Знаешь, в Компанию простых людей не берут, там нужны связи. А другие небольшие фирмы – стали частью Компании и как бы я не искал работу, никто не хотел меня брать, ведь мне надо было платить, а у людей не было денег.  Но всё же мне повезло, как сначала я думал, меня взяли в службу безопасности Компании, в её армию. Но работа эта приносила лишь страдания и боль. Я для компании уничтожал все фирмы, которые не хотели стать частью одного механизма. Я жестоко людей наказывал за неподчинение, и даже Ареопаг не мог остановить ту машину, которую из нас, простых парней, сделала Компания. Я видел, как люди просили не уничтожать их предприятия, просили оставить им работу, что у них семья, дети. Но Компания платила нам, и мы всё, неугодное ей, сминали. Мы были не просто армией Компании, мы были её палачами.

– Ты людей убивал?

– То, что я делал, было гораздо хуже. Я забирал у людей всё, что им дорого, лишь бы они соглашались на сделку. Однажды мне пришлось ребёнка забрать у женщины, потому что она не хотела уступить свои земли для очередного магазина Компании.

– Что стало с тем ребёнком?

– Я отдал его Компании. Просто отдал. Что было дальше я не могу тебе сказать, но знаю, что вскоре та женщина пропала, и на месте её пекарни, вырос новый магазин Компании. Я вижу во сне её лицо, лицо ребёнка. Но где они, и что с ними стало – я не знаю, мне это было не положено.

– Так может и мою Талию забрала Компания? – Спросил я в надежде отыскать свою подругу детства, которая пропала полгода назад.

– Я не знаю, сын. Талия, как и ты, очень особая девочка, и если она у Компании, то значит они нашли её.

– Что значит нашли? Они что, знали о ней?!

– Они знают гораздо больше, чем ты думаешь. Они знают всё! Но я смог их обмануть, и покинуть ряды армии. Но для этого мне надо было лишиться самого себя… Я стал ненужным в армии, а после не нужным и на добычах руды. Компания забрала всё, и теперь, твой Сол, такой как сейчас.

Я хотел спросить отца про его разговор с человеком в белом, Зефом, который я застал пару дней назад,  но увидел, что отец и так рассказал мне очень многое, чего раньше не было, он устал и нуждался в глотке своего «эликсира». Возможно, подумал я, если наберусь терпения, я узнаю всё о жизни этого человека – ведь каждому нужно выговориться, и он не исключение, мой отец Сол. Но вскоре его не стало, и все вопросы, которые я хотел ему задать, остались без ответа.

Глава 9. Общий дом

Мир после экономических войн был разделён на квадранты – крупные объединения нескольких государств заключивших союз как экономический, так и военный. Страны имели каждое своё правительство, но для общего взаимодействия был создан Ареопаг. В каждом квадранте был свой Ареопаг, который объединил в себе и законодательную и судебную власть. Исполнительная же власть принадлежала Компаниям, которые имели больше возможностей для осуществления целей Ареопага.

Поначалу подобная система носила вполне приемлемый для простых людей характер, однако со временем Компании перестали лишь исполнять распоряжения Ареопага, а стали сами решать всё в своих квадрантах. Все это понимали, но никто не мог с этим ничего подделать, ведь те, у кого есть деньги и диктуют правила.

Компания моего квадранта и города, в котором я жил, была одной из самых могущественных, ведь именно наш квадрант был богат на залежи руды, в которой так нуждалось производство. Простые люди наподобие моего отца делали всё, что бы прокормить свою семью, а Компания за это не давала умереть с голода. Однако условия, в которых находились люди, назвать человеческими нельзя было. И для того чтобы отвлечься от трудностей современного бытия, были узаконены Общие Дома – места где простые люди могли отвлечься от трудностей и насладится всеми пороками, что только можно было придумать.

То, что происходило в Общих Домах, никто не контролировал, однако преступлений и насилия в мире стало меньше, ведь теперь легально можно было всё, но лишь в пределах Общего Дома, куда и попал мой отец после исчезновения Талии и потери работы.

В Общем Доме нашей провинции работала Мнема, мать моей Талии, и она во многом старалась поддерживать моего отца в то нелёгкое время. Это была высокая, некогда красивая женщина, которая от непосильной работы стала лишь подобием человека. Круги под глазами, морщины, сутулая спина и руки в мозолях – вот чем наградила её работа в Общем Доме. А после исчезновения дочери, она и вовсе стала уменьшаться на глазах. Казалось, Общий Дом вытягивал из неё все жизненные силы, и ничто не могло ей принести радости в жизни. Но не смотря на всё это, людям надо общаться, и её отдушиной стал мой отец, как и она для него.