Играя злодея для неё

Ли Тэхо испортил её любимого злодея

«Он вошёл в светлый зал небесных чертогов пред лик великой Императрицы, принеся за собой клубы тьмы и ожесточенной злобы. Лик злодея Роана, как и душу, украшал уродливый страшный шрам…»

– Всем приготовиться! Камера, свет, позиции! – прорычал режиссер в громкоговоритель, и Чон Наён содрогнулась, захлопнув книгу посередине главы.

Сцена была знаковая, одна из первых в новелле. Наён дрожала в предвкушении. Она прикоснется к прекрасному и станет свидетелем момента, как чернильные знаки со страниц воплотятся в реальную жизнь.

Группка статисток в ярких ханьфу прошелестела мимо, разговаривая о новом актёре – Ли Тэхо. Они были в восторге. Наён же, накинув черную вуаль на лицо, упорно шла против их течения. Она была здесь не ради знаменитостей.

Её больше всего интересовала новелла «Империя пепла и теней», ставшая основой сценария. Бестселлер с лёгкой руки критиков окрестили корейской «Игрой престолов». Чон Наён, зачитавшая книгу до дыр, благодаря невероятной удаче стала второй помощницей режиссёра. Вот только, попав в съемочный павильон, ей пришлось «помогать» буквально везде: от кофе до замен в массовке.

Сегодня одна женщина заболела, и Наён, не спросив, нарядили в чёрную одежду старухи, спрятав лицо под вуалью. Задача была простая – стоять в тени колонн и не отсвечивать. Работа легкая для кого угодно, но не для Чон. Выше среднего роста, с острыми коленками и локтями она вечно чувствовала себя нескладной и умудрялась привлечь к себе слишком много ненужного внимания.

– Приготовились, свет, камера, экшен!

Наён успела встать на позицию в тени между колоннами. Выдох-вдох, ткань перед глазами шевелилась легкой дымкой. Секунда-другая, и из коридора вышел молодой мужчина с чёрными вьющимися волосами, светлой кожей и таким острым взглядом, что Наён физически почувствовала влюбленное молчание единого разума статисток всей площадки. Одна она была в праведном гневе. Прежде сгорбившаяся в образе старухи Наён вскинула голову: «И это Роан? Главный злодей книги?»

Актёр оказался слишком молод… Слишком красив. Этот мужчина совсем не походил на книжного старика с рубленым лицом и уродливым шрамом на лице. Наён была поражена в самое фанатское сердце. Образ – полный обман, будто главного злодея извратили в угоду рейтингам и будущим фанаткам.

Наён дернулась, и из складок юбки к ногам Ли Тэхо полетела её книга, испортив всю сцену. Чон замерла, а режиссёр завопил нецензурные ругательства в громкоговоритель.

Не-Роан холодно посмотрел на Наён. Его осязаемая злость сковала её и превратила в камень. Он молча поднял книгу до того, как девушка наклонилась, и, не говоря ни слова, ушёл на исходную позицию.

Сцену первого появления злодея отыграли ещё десять раз, прежде чем господин режиссёр сжалился и объявил перерыв.

Наён перевела дыхание, сорвала чёрную фату старой девственницы и, подхватив юбки, побежала за фальшивым Роаном. Тот не сбавляя шага уверенно двигался к гримерным. Книгу он так и не вернул. Она маячила у него за поясом на спине в такт шагам. А Наён не готова была потерять одно из первых изданий новеллы все в пестрых стикерах-закладках, с её пометками на полях.

– Стойте, стойте же! – Наён не собиралась кричать, но в шуме расходившихся на кофе-брейк людей её голос терялся, и приходилось его повышать. Когда она наконец добралась до мужской спины в чёрном шелке, ноги всё-таки запутались в костюме. Наён начала падать, цепляясь за плечи не-Роана. Тот от неожиданности резко дернулся в сторону. Все её юбки и подолы его одежды взметнулись вверх. Наён в страхе зажмурилась, а когда открыла глаза, с ужасом выдохнула: Ли Тэхо, присев на одно колено, поймал её и теперь внимательно рассматривал лицо.

Нечто волшебное и красивое искрилось в этом мгновении. Если бы это был кадр из дорамы, ветер поднял вокруг лепестки цветов, а солнце заиграло на их коже яркими бликами. Взгляд его холодных глаз скользнул по лицу к губам Наён, и она судорожно вздохнула, ища твердь для своих намерений: «Мы же не в чертовой дораме!»

– Верните мою книгу, – сказала Чон Наён зло и прагматично, враз разрушая неуместную картинность мгновения.

Ли поморщился, узнав ту, кто испортил его сцену. Он за румянцем и не заметил черного шифона, обрамлявшего нежное лицо.

– Вы забрали мою книгу, – напомнила Наён. Лицо её демонстрировало почти неуместную злость. Ли достал из-за пояса нужный предмет. Закладка с кисточкой между страниц привлекла его внимание. Он, не отпустив девушки, раскрыл книгу и зачитал:

– «Роан был так изранен и неистов, что оставлял чёрные следы повсюду, где ступал…»

Кривая ухмылка украсила его лицо. Наён с ужасом поняла, что стала в глазах Ли очередной фанаткой. Она, злясь, взялась за книгу, неосмотрительно коснувшись его пальцев. Он так явственно вздрогнул от мимолетного соприкосновения, будто ток прокатился по его коже.

– Вы отвратительно играете его. Вы совсем не похожи на Роана, – заявила Наён сдавленным и злым шёпотом. Среди всех её недостатков прямолинейность и честность доставляли Чон больше всего неприятностей.

Ли Тэхо сжал в руке книгу и удивлённо вскинул бровь, будто спросил: «Кто ты такая, чтобы критиковать мою игру?» Наён тут же поняла, что получила новый ярлык, теперь уже выскочки.

– Замрите! – вдруг послышался властный голос, искаженный громкоговорителем. Наён нервно дернула головой. Со Тэгун – господин режиссёр, рамкой из пальцев, направленной на них, ловил кадр.

«О нет!» – Наён захотелось отползти в сторону, но Ли крепкой хваткой удержал девчонку на месте. Она невольно скользнула взглядом по его гладкой скуле и заметила уголок губ, взмывший в зловещей ухмылке. Вот теперь образ злодея для неё был реалистичным.

– Великолепно, – заключил Со Тэгун. – Чон, вы не хотели бы попробовать свои силы в актёрском мастерстве?

Наён, широко раскрыв глаза, нервно замотала головой. Она слишком быстро поняла, на чью роль только что прошла пробы.

Роль небольшая и второстепенная – несчастной девушки, какой-то троюродной племянницы Императрицы, которую злодей должен украсть и мучить в своих чертогах несколько месяцев. В книге ей мало уделяли внимания, больше вспоминая на словах, так что в кадре она почти не должна была появляться. Но актрису на эту роль всё никак не могли утвердить. То господину режиссеру что-то не нравилось, то происходила какая-то мистика. Можно было решить, что это роль проклята.

Первую кандидатку перехватили в другой проект. Вторая заболела. Третья вчера в первый же день съемок сломала ногу.

– Вы сможете сыграть фрейлину Ён Хари?

Наён не успела возразить вслух, как почувствовала болезненный щипок в спину и сложилась пополам, утыкаясь лицом в шею Ли Тэхо. Отказ Наён потонул в складках его одежды.

– Думаю, даже она справится. Там вся игра на мне, – спокойно и холодно сказал Ли Тэхо, а Наён начала задыхаться то ли от возмущения, то ли от того, как крепко он прижал её к себе. Такая неприличная близость, а они толком даже не знакомы.

– Отпустите меня… – прошептала сквозь зубы Наён, но Ли не выдал, что слышит её просьбу.

– Отлично! Ищите костюм! – приказал режиссёр, теряя к ним интерес. Новая волна суеты накрыла площадку.

Чон наконец вырвалась и нервно забрала книгу из рук Ли Тэхо. Он поднялся на ноги, возвышаясь над Чон почти на голову, что было для неё редким зрелищем.

– Хорошо. Теперь мы посмотрим, как играете вы, – сказал он, чеканя каждое слово как монету для расплаты.

Наён поняла: Ли Тэхо запомнил её критику и намеревался мстить.

Она не хотела быть героиней

Злость тихо разгоралась в груди. Наён никогда не хотела быть солнцем, вокруг которого всё вращается, и становиться героиней книги. Она стремилась к другому – быть автором и творцом. Тем, кто стоит за кулисами и плетет полотно истории… Тем, кого любят не за одну роль, а за целые миры.

Закончив университет по курсу современной литературы, Чон мечтала стать сценаристом. Писать истории, которые будут оживать на экране. Но пока пиком её карьеры стала лишь должность второго помощника режиссера. И то Чон получила это место благодаря связям: её лучшая школьная подруга Пак Чиу работала главным костюмером проекта.

Вешалки со скрипом пролетали по стойке и щелкали одна об другую в руках девушки с круглым лицом и яркими розовыми прядями. Цвет их менялся каждый месяц, одно было неизменно ещё со школы – короткие волосы.

– Голубой слишком бледный для тебя, бордовый – темный… – Пак Чиу безжалостно проводила отбор костюма для фрейлины Ён Хари. Наён выше неё на полголовы стояла рядом, покусывая губы от напряжения.

– Придурок! – вырвалось у неё от злости на поступок Ли Тэхо.

– Кто? Господин режиссер? – спросила Пак Чиу.

– Нет! – возразила Наён, не готовая опровергать авторитет владыки площадки. – Я про Ли Тэхо…

– Хм… Ли Тэхо… – Чиу на мгновение замолчала. Подруга задумалась над платьем. – Фисташковый не подойдёт к твоему цвету лица.

– Я не должна её играть! – Наён жарко возразила, пыталась хоть кого-то убедить, что её «пробы» на роль – полная глупость.

– Скажи это господину режиссёру, – пробурчала Чиу. – Благо, что гардероб Ён Хари не прописан в моем концепте. Значит роль эпизодическая, и долго мучить он тебя не станет, – она посмотрела на очередную вешалку. – Так, а индиго – слишком строгий.

– Мучить? – переспросила Наён. Она чего-то ещё не знает?

– Боги, – Чиу схватилась сразу за пять костюмов и бросила на стул рядом с Наён. – Ты ведь только начала работать с режиссером Тегуном? Он… Ох, ну ты же его видела?

Наён заморгала. Она считала: худшее, что ждёт её на площадке – Ли Тэхо. Его щипок между лопатками до сих пор горел на спине стигматой и напоминал о стыдном моменте, как она чуть не скользнула губами по его шее.

Чиу вознесла глаза к небу. По её мнению, Наён всегда упускала важные детали в людях, хотя в книгах была дотошна.

– Его борода, очки и любовь к пересъемкам – он же гребанный фанат Кубрика. Ох.. Надеюсь, это съёмка не выпьет из тебя последние силы, – Чиу знала, что Со Тегун славился нестандартным подходом к актерам – эксперименты с полным погружением, требовательность в самоотдаче.

Наён посмотрела на себя в зеркало, брови сошлись жалобным домиком. Девушка в отражении спрашивала её: «Что же ты здесь делаешь и зачем пришла?»

«Все ради мечты…» – уговаривала Наён себя. Нельзя отступать при трудностях. Пусть первые дни на площадке и выглядели жалко, скорее как неумелые попытки не облажаться, но она должна постараться.

– Так, выдохнули и взяли себя в руки! – сказала Чиу, начиная дыхательную гимнастику и стараясь отпустить все тревоги за подругу. – Нужно себя замотивировать! – Чиу достала из кармана две конфеты. Одну для себя, вторую сунула Наён в руку. – Пойдём после работы поедим жареное мясо или рамён?

Наён вздохнула и сунула за щеку леденец, возвращаясь к зеркалу. Высокая и худая, она опять казалась себе не на своем месте, пока Чиу прикладывала к её лицу костюмы.

– Они же все розовые? – с горечью в голосе сказала Наён.

– Ничего подобного: это маджента, это пудровый, а тот вообще лиловый.

– Я даже на неё не похожа. У фрейлины Ён Хари по книге зелёные глаза, плавные движения и маленький рост… – сказала Наён.

– Ох, Наён-а… Ты снова видишь в зеркале девчонку с худыми и длинными ногами и руками?

Это точное замечание прокатилось по спине Наён мурашками воспоминаний о детской беззащитности. В школе им обеим было впору открывать клуб изгоев. Одна стеснялась своего роста, пряталась за книгами и огрызалась. Другая вечно искала себя в экспериментах с одеждой, но получала лишь выговоры за неподобающий вид. И ни одна не находила себе места среди одноклассников.

Белые вороны должны держаться друг друга. Их дружба началась не с детских игр, а с понимания и поддержки.

– Ты не должна чувствовать себя так – ты давно выросла. Господин режиссер может быть и требовательный тиран, но вкус у него отменный – ты красавица. А если тебе кто-то скажет обратное, сообщи мне, и я разобью ему нос, – палец Чиу скользнул к подбородку Наён, заставляя её выпрямиться.

В дверь постучали. В костюмерную вошёл первый помощник режиссера – Ким Джухо. Невысокий и юркий, словно хорёк, вечно подмигивающий не в такт событиям и словам. Мужчина лет на пятнадцать старше и Наён, и Чиу пытался выглядеть моложе и флиртовал со всеми статистками из массовки.

– Чон, у тебя меньше часа. Вот сценарий, – бросил он сцепку страниц на стол и отправил нелепую ужимку Пак Чиу. Та неодобрительно вздохнула, когда Ким скрылся за дверью.

– Пыльная роза и золото, – Чиу наконец выбрала костюм и передала Наён вешалку. Тяжесть театрального ханьфу легла в руку довеском к сценарию. – Подумай о чем-нибудь хорошем… Например, о своем блоге, – Пак Чиу знала, что Наён сюда привело не только желание построить карьеру в дорамах и кино, но и огромная любовь к новелле. Наён под псевдонимом вела фанатский блог. – Сможешь уже с гордостью написать, что участвовала в сериале по книге, а это ведь только начало съемок.

Наён растерла щёки, пытаясь согнать с лица волнение.

– И вылететь с работы? – Чон была уверена, что, если начнет сливать в сеть какую-либо информацию о съемках раньше времени, её уволят. Оставалось надеяться, что она продержится на площадке хотя бы до премьеры первой серии. Тогда она может быть и поделится какими-нибудь фото или историей.

– Сходи к гримерам. У них наверняка есть зелёные линзы, – бросила ей Пак Чиу, отпуская из костюмерной и поддерживая даже в странном стремлении соответствовать книге, если Наён будет так комфортнее.

***

Пол перед туалетами блестел как начищенное зеркало. Уборщик гонял мыльную воду шваброй, из-за его усердия можно было заподозрить потоп. Наён пришлось поднять подол костюма, чтоб не испачкать нежный шифон. Она неловко бочком пыталась пройти в уборную. Когда из двери вышла госпожа сценарист, Наён благоговейно поклонилась своей иконе, хотя Юн Хэджин даже не заметила очередную девчонку в ханьфу. Госпожа с кем-то эмоционально ругалась по телефону.

Закрыв дверь туалета, Чон Наён выдохнула и встала перед зеркалом. Её накрасили и причесали, вставив пару блестящих гребешков в волосы. Теперь она звенела как колокольчик при каждом движении. Чиу оценила, подняв большой палец, но вот для Наён красота всегда была в правде. А она в том, что у Ён Хари по книге зелёные глаза.

Она поставила на край раковины линзы, отвоеванные у гримеров: зелёные и даже с диоптриями минус два. Благо их Императрица тоже жаловалась на зрение, а в гримерке нашелся годовой запас линз для неё. Впрочем с минус четверкой Чон это мало спасало.

Что ж… Красота и правда всегда требовали жертв.

Наён начала мыть руки, чтобы сменить свои линзы на цветные.

***

Строчки перед глазами расплывались, превращаясь в таинственную вязь. Наён приходилось прищуриваться и подносить лист к самому носу, чтобы разобрать текст. Стоило подумать и прочесть сценарий прежде, чем менять линзы. Теперь все плыло перед глазами.

Дверь в репетиционную комнату открылась.

– Я буду через 20 минут, – бросил вошедший и закрыл дверь.

«Черт, черт, черт…» – Наён захотелось прикрыться сценарием, как домиком. Она узнала этот спокойный и самоуверенный голос. Оставаться наедине с Ли Тэхо сейчас ей не хотелось. Слишком… Рано. Она ещё не готова к этому.

Тэхо заметил её сразу. Девушка в розовом ханьфу с опущенной головой и дрожащими пальцам. Он не ожидал, что она будет здесь, но раз уж удача свела их, почему бы не начать работать?

Пока она безуспешно пряталась за сценарной скрепкой, мужчина подошел вплотную. Наён видела черный подол его костюма, но до последнего надеялась на чудо, что он не заметит её в центре пустой комнаты.

Сценарные листы дрогнули в её руках, когда Ли Тэхо загнул край перед глазами девушки. Мгновение он молчал. Пауза затянулась.

Она видела лишь его очертания. Наён дорисовывала в своей голове злобный оскал и хищный разлет бровей. Додумывала про себя неприятный образ.

– Как тебя зовут?

– Чон Наён, – она постаралась сказать это холодно и твёрдо, будто отстаивала дистанцию.

– Наён – красивое имя… – вкрадчиво сказал он.

Чон не поддалась его лести. Наён значит «мягкая грация» – насмешка несоответствия её внешности, характера и имени, преследовавшая с самого детства.

Ли Тэхо всматривался в неё слишком долго. Блестящие гребешки в длинных волосах, напряжённая линия губ. Взгляд от зелёных линз стал туманный и жалобный. Наконец он выдал короткий выдох – то ли досады, то ли восхищения.

– Ты выглядишь… Неожиданно хорошо, – признал он спокойно.

Наён передернуло.

– Неожиданно? – её голос тоже дрогнул, но она старалась держаться.

Мужчина осекся. Конечно, она зацепилась за слово. Впрочем её ненависть стоило использовать с пользой. Он спустя пару мгновений нашел, что ответить в рамках своей роли злодея.

– Да, неожиданно. Думал, тебе придётся нанести тонну косметики, чтобы достойно смотреться рядом со мной в кадре, – сказал он небрежно.

Наён сглотнула горечь, подступившую к горлу.

– Обязательно быть таким отвратительным нарциссом?

– Нарциссом? Возможно… Отвратительным? Да, – по тону он явно улыбался, будто нарочно дразнил Наён.

Она силилась сдержаться. Всё-таки Ли – звезда, а она в роли статистки, но внутри все кипело от злости.

– Вы…

– Настоящий злодей? – перебил он её. – Самовлюбленный, жестокий и неприятный…

Он наклонился ближе, и девушка нервно отстранилась. Тэхо поймал нить будущей сцены, чувствуя, как девчонка напряжена, как вся сжимается от его приближения. Это то, что можно превратить в топливо его сценической игры и химию между ними на экране.

– Ты уже боишься меня? – спросил он шепотом.

Только теперь Наён поняла, для чего Ли это делает… Актерские амбиции не оставляли Тэхо. Её слова о том, что он паршиво играет злодея, задели за живое настолько, что он и вправду готов вылезти из шкуры вон, лишь бы показать ей, что он сможет сыграть Роана.

– Вам так важно доказать мне, что вы способны его сыграть? – спросила Наён. Она указала, что его поступок перед режиссером, когда Ли не дал ей толком высказаться, крайне сомнителен.

Ли Тэхо сложно было вывести из равновесия и образа, но у неё получилось. Второй раз за день. Первый – когда она сказала, что он отвратительно играет. Да, тогда он почти вспылил, теперь же Тэхо просто проскрипел зубами.

Он знал, что сыграть Роана будет для него нелегко, но хотел этого. Ему надо было доказать, что он может выйти за пределы старого амплуа. Одного Тэхо не ожидал – что столкнется с критикой в первый же день съёмок.

– Не старайтесь. Вы все равно не похожи на антагониста этой книги, – Наён в раз похолодела, нарочно игнорируя свою злость и не дав этому актеру сыграть на своих нервах. – Роан – не мерзкий самодур. Он персонаж, переживший глубокую душевную травму, поэтому вступивший на путь серой морали.

Ли Тэхо взял себя в руки и чуть отступил, позволив девчонке набрать больше воздуха в грудь. Но не сдался и присел на стул рядом. Их плечи соприкоснулись, так что ей снова пришлось нервно отодвинуться. Порог личного пространства Наён всегда был слишком мал.

– А ты умнее, чем кажешься, – спокойно признал Ли.

Наён не стала отвечать на очередной сомнительный комплимент.

– И, похоже, что ты фанатка Роана… – постарался он подцепить девчонку с другой стороны.

– Я фанатка новеллы, – твердо возразила Наён. Пусть Ли не думает, что он как-то по-особенному её интересует. – Я прочла «Империю пепла и теней» пять раз.

– Да, это достижение… – задумчиво сказал он, а ей показалось, опять обесценил. – А сценарий ты уже читала?

Чон вновь уперлась глазами в расплывчатый текст, чтобы найти сцену, которую им предстояло вот-вот играть. Она уже пыталась это сделать перед его приходом, но до сих пор не очень-то и продвинулась.

Ли Тэхо достал свой экземпляр сценария и указал ей:

– Страница четвертая, внизу. «Встреча в дворцовом парке у фонтана. Роан холоден, его глаза находят Ён Хари. Она – мила, наивна и напугана его интересом».

Наён наконец нашла сцену и приноровилась к убегающим от глаз строчкам.

– Похоже на правду, – пробурчала она себе под нос.

– Более чем… – выдохнул он, откидываясь на спинку стула и не отводя от девушки внимательного взгляда. Стоило признать, что ему нравилась картинка перед глазами – характер, контрастирующий с нежностью образа.

Наён пару раз сморгнула, ловя в своих фантазиях его нынешнюю эмоцию. Злорадство? Ожидание? Интерес?

– У меня нет фраз, так что я мелькну на экране всего на пару мгновений, – пожала она плечами.– Это будет легко…

Он усмехнулся. Неподатливая девчонка все сопротивлялась и пыталась выскользнуть из его сетей. Старалась экранироваться от харизмы и поломать наметившиеся хрупкие мостки их образов. Если так пойдёт и дальше, это ни хрена не будет легко – ни ей, ни ему.