Сомнамбула нового света. Том – I

Глава 1: Отсчёт от пятитысячного

Боль приходила волнами – сначала далёкий гул в ушах, потом покалывание в кончиках пальцев, наконец, тяжесть во всём теле. Тацуя медленно открыл глаза, и мир предстал перед ним в стерильной белизне. Он лежал на идеально гладкой каменной плите, укрытый серебристым материалом, который казался одновременно прочным и невесомым. Каждый вдох отдавался эхом в слишком чистом воздухе.

"Доброе утро, спящий."

Голос был ровным, лишённым эмоций, как гудение вентиляции. Тацуя повернул голову – движение далось с трудом, будто мышцы забыли, как подчиняться. Рядом стояла женщина в белом кимоно с высоким воротником. Её лицо было прекрасным и неподвижным, словно выточенным из мрамора.

"Где я?" – его собственный голос прозвучал хрипло и непривычно.

"В медицинском крыле центра реабилитации Протектората." Женщина склонила голову ровно настолько, чтобы это считалось вежливостью. "Меня зовут Химавари. Я буду вашим куратором."

Она подала ему чашу с прозрачной жидкостью. Тацуя сделал глоток – вода была идеальной температуры, без вкуса и запаха. Слишком чистая. Слишком правильная.

"Что случилось? Авария…"

"Авария была пять тысяч лет назад." Химавари произнесла это так же спокойно, как если бы сообщала о погоде. "Вы стали частью программы «Крипта» – проекта по сохранению представителей эпохи до Великого Затемнения."

Пять тысяч лет. Слова повисли в воздухе, не находя отклика в его сознании. Он помнил мокрый асфальт, свет фар, визг тормозов… и всё.

"Как моё состояние?"

"Биологические показатели стабильны. Потребуется время для адаптации." Она плавным жестом указала на панорамное окно. "Но сначала – добро пожаловать в новый мир."

Тацуя с трудом поднялся с плиты и подошёл к стеклу. То, что он увидел, заставило его забыть о боли.

На месте знакомого Киото простирался город-призрак. Узнаваемые очертания храмов и улиц были заключены в странные структуры из белого полимера. По улицам бесшумно скользили каплевидные транспорты. Но самое пугающее было над головой – вместо неба висела сплошная серо-жёлтая пелена, с которой лился холодный, безжизненный свет.

"Где солнце?" – прошептал он.

"Солнце и луна были признаны нестабильными источниками энергии после Великого Затемнения," – объяснила Химавари. "Теперь свет обеспечивают спутники «Аматерасу». Это безопасно и предсказуемо."

Его отвели в жилой сектор – лабиринт одинаковых коридоров с бесшумными дверями. Квартира оказалась просторной, но безликой: встроенная мебель, голые стены, только самое необходимое. На столе лежала стопка одежды из мягкого серого материала и планшет с единственной иконкой «Ориентация».

"Завтра начнётся ваша социальная адаптация," – сказала Химавари на прощание. "Постарайтесь отдохнуть."

Когда дверь закрылась, он впервые остался один. Тишина была оглушительной – ни гула машин, ни шума ветра, ни отдалённых голосов. Совершенная, мёртвая тишина.

В углу комнаты он заметил картонную коробку. Руки дрожали, когда он открывал её. Внутри лежали его вещи: потёртый бумажник с фотографией друзей на фоне Фудзи, ключи от машины, смартфон и пауэрбанк. Всё мёртвое, разряженное за тысячелетия. Он сжал телефон в руке – последнюю нить, связывающую его с прошлым.

На следующее утро его разбудил мягкий световой сигнал. Планшет показывал расписание: завтрак, медицинский осмотр, первый визит в Школу Гармонии.

Столовая поразила его своей безжизненностью. Люди в одинаковой серой одежде молча принимали питательные пасты из стандартных мисок. Тацуя попробовал свою порцию – безвкусная гелеобразная масса, насыщающая, но не приносящая удовольствия.

"Пища оптимизирована для максимальной эффективности," – пояснил робот-раздатчик.

Медосмотр проводило устройство с множеством щупалец. "Мышечный тонус ниже нормы. Рекомендованы ежедневные сеансы лечебной физкультуры."

Школа Гармонии оказалась огромным белым зданием без окон. В аудитории их встретил мужчина с таким же каменным лицом, как у Химавари.

"Добро пожаловать в новый мир," – начал он. "Тысячи лет человечество страдало от войн, бедности, ненависти. Наши предки поняли – корень зла в неконтролируемых эмоциях. Они добровольно отказались от разрушительных страстей, чтобы создать общество истинной гармонии."

На экране показывали кадры "Эпохи Раздора": люди дрались за еду, города горели в огне войн, дети плакали на развалинах.

"Ваша задача – изучить правила нашего общества и стать его частью. Помните – сомнения ведут к дисгармонии, а дисгармония – к разрушению."

После лекции Тацуя решил прогуляться. Улицы были столь же безжизненны, как и интерьеры. Искусственные деревья цвели неестественно яркими цветами, но ни один лепесток не шевелился на ветру – потому что ветра не было.

У небольшого искусственного пруда он заметил девушку. В отличие от других, она не была бесстрастной. Её пальцы осторожно касались лепестков искусственных цветов, а в глазах читалось живое любопытство.

"Вы новый?" – она заметила его взгляд.

Он кивнул, пытаясь скрыть удивление. "Тацуя."

"Юки." Она улыбнулась, и это была первая настоящая улыбка, которую он видел в этом мире. "Я работаю техником в системе жизнеобеспечения."

Они разговорились. Юки оказалась дочерью одного из "архитекторов" – создателей нового общества.

"А правда, что в ваше время люди… целовались?" – спросила она внезапно.

Вопрос застал его врасплох. "Да. И не только."

"А зачем?" – в её глазах читалось неподдельное любопытство. "Нам говорят, что физические контакты распространяют болезни и вызывают эмоциональную нестабильность."

"Это… способ быть ближе. Показать чувства."

"Чувства…" Она произнесла это слово тихо, как запрещённое заклинание. "Иногда я сомневаюсь в некоторых правилах."

Их разговор прервал резкий звук сирены. Лицо Юки сразу стало таким же бесстрастным, как у всех.

"Комендантский час. Вам нужно возвращаться."

Возвращаясь домой, Тацуя чувствовал странное оживление. В этом мёртвом мире нашёлся человек, способный чувствовать. Возможно, он не одинок.

Вечером он снова взял в руки телефон. Мёртвый экран отражал его лицо. Где-то в этом городе должны быть технологии, способные оживить эту связь с прошлым.

Внезапно за окном что-то мелькнуло. Быстрое движение в переулке. Он прильнул к стеклу – в тени стояло сутулое существо с бледной кожей и слишком длинными руками. Мутант. Существо посмотрело прямо на него, и в его глазах читался не животный ужас, а осознанный интерес.

Тацуя отшатнулся от окна. Первый день в новом мире подходил к концу, но вместо ответов у него было только

больше вопросов. И первый из них – что на самом деле скрывается за идеальным фасадом этого общества?

Глава 2: Шёпот из прошлого

Тусклый свет, имитирующий утро, разлился по комнате ровным заревом. Тацуя лежал с открытыми глазами, вслушиваясь в гул вентиляции – единственный звук, нарушающий оглушительную тишину нового мира. Прошлой ночью ему снились обрывки воспоминаний: тёплый смех друзей за столом, вибрация телефона в кармане, терпкий вкус настоящего кофе из уличного ларька. Проснувшись, он снова сжал в ладони холодный корпус смартфона – немой свидетель исчезнувшей эпохи.

Он поднялся с кровати, и его босые ноги коснулись тёплого пола с подогревом. Комната автоматически отреагировала на его движения – стены излучили мягкий белый свет, а на голографическом дисплее появилось стандартное меню. С осторожностью первооткрывателя он прикоснулся к иконке «Питание».

– Каковы ваши гастрономические предпочтения? – прозвучал механический голос.

– Предпочтения? – переспросил Тацуя. – Я бы просто хотел позавтракать.

– Выберите тип питания: стандартная питательная паста, обогащённая белковая смесь или витаминный гель.

Он с тоской вспомнил аромат жареного риса и мисо-супа, но выбрал стандартный вариант. Через мгновение в стене открылось небольшое отверстие, из которого появилась чаша с безвкусной серой массой.

Завтрак занял не больше пяти минут. Тацуя подошёл к коробке со своими вещами и снова принялся изучать их. Бумажник. Кредитные карты, которые теперь были просто кусочками пластика. Фотография, где он с друзьями поднимался на Фудзи – все загорелые, уставшие, но счастливые. Ключи от машины, которая давно обратилась в прах. И наконец – смартфон и пауэрбанк.

Он провёл пальцем по мёртвому экрану.

– Как же тебя оживить? – прошептал он.

Внезапно дверь в его апартаменты бесшумно отъехала. На пороге стояла Юки в простом сером кимоно, но сегодня её лицо освещала робкая улыбка.

– Я подумала… что тебе может понадобиться помощь с ориентацией, – сказала она, слегка краснея. – У новых жителей часто возникают трудности с технологиями.

Тацуя кивком пригласил её войти. Юки вошла с осторожностью, осматривая комнату так, будто видела её впервые.

– Ты работаешь с системами жизнеобеспечения, верно? – спросил он. – Может быть, ты знаешь, как работают энергетические системы здесь?

Её глаза загорелись профессиональным интересом.

– Конечно. Вся энергия распределяется через централизованную сеть. У каждого жилого модуля есть терминал для подключения.

Она подошла к стене и провела рукой над почти невидимой панелью. Проекция энергетической схемы комнаты появилась в воздухе.

– Видишь? Это основной порт. Отсюда питание поступает на все устройства.

Тацуя сглотнул, чувствуя, как учащается пульс.

– А можно подключить что-то… нестандартное?

Юки нахмурилась.

– Нестандартное? Что ты имеешь в виду?

Он медленно поднял смартфон и пауэрбанк. Девушка смотрела на устройства с любопытством, смешанным с опаской.

– Это… артефакты из прошлого, – прошептала она. – Их использование не одобряется.

– Мне не нужно их использовать, – сказал Тацуя. – Я просто хочу… оживить их. Хочу видеть фотографии. Вспомнить.

В её глазах боролись страх и сочувствие. Наконец она кивнула.

– Есть техническая лаборатория, где мы тестируем новое оборудование. Там есть универсальные адаптеры… Я могу попробовать найти подходящий.

В этот момент в комнате прозвучал мягкий сигнал.

– Внимание. Начало ориентационной программы через тридцать минут. Присутствие обязательно.

Юки встревожилась.

– Нам нужно идти. Школа Гармонии… опоздания там не прощают.

Путь через стерильные коридоры занял около десяти минут. Школа Гармонии оказалась огромным белым зданием, лишённым каких-либо украшений. В аудитории их уже ждала группа из двадцати человек – таких же «новых», как и Тацуя. Их лица отражали смесь страха, растерянности и любопытства.

Учитель появился бесшумно. Это был мужчина лет сорока с идеально гладким лицом и пронзительным взглядом.

– Я – наставник Корэто, – представился он. – Сегодня мы начнём изучение основ нашего общества. Начнём с самого важного – почему мы отказались от вашего мира.

Голографический экран ожил, показывая изображения древних городов, охваченных пламенем.

– В вашу эпоху человечество было рабом эмоций. Гнев, жадность, ревность – эти чувства управляли вами, вели к войнам, страданиям, хаосу.

Тацуя сжал кулаки под столом. На экране теперь показывали людей, сражающихся за еду, плачущих детей на развалинах.

– Наши предки поняли: чтобы выжить, нужно отказаться от этой животной природы. Мы создали общество, основанное на разуме, логике и гармонии.

Один из слушателей, молодой парень, поднял руку.

– Но как вы смогли заставить людей отказаться от чувств?

Наставник улыбнулся – холодной, безжизненной улыбкой.

– Мы не заставляли. Мы показали им путь к совершенству. Эмоции – это болезнь, и мы нашли лекарство.

Тацуя не выдержал.

– А что насчёт любви? Радости? Творчества? Разве это тоже болезнь?

В аудитории повисла напряжённая тишина. Корэто медленно повернулся к нему.

– Любовь – это гормональный импульс, предназначенный для продолжения рода. Радость – химическая реакция в мозге. А творчество… – он сделал паузу, – …чаще всего вело к нарушению гармонии. Вспомните, сколько конфликтов вызывали разные идеологии в искусстве.

– Но без этого нет человека! – возразил Тацуя. – Мы чувствуем, мы создаём, мы любим – это то, что делает нас людьми!

Лицо наставника оставалось невозмутимым, но в его глазах вспыхнула опасная искра.

– Ваши заблуждения понятны. Вы продукт своей эпохи. Но здесь, в Протекторате, мы эволюционировали вне таких примитивных концепций.

После занятия Юки схватила Тацую за рукав.

– Ты не должен был так открыто противоречить ему! Наставники имеют большую власть.

– Кто они такие, чтобы решать, что правильно чувствовать, а что нет?

Она отвела его в укромный уголок коридора.

– Ты не понимаешь. Здесь всё по-другому. Сомнения… сомнения считаются заразными.

В её голосе прозвучала неподдельная тревога. Тацуя впервые заметил, как дрожат её пальцы.

– Почему ты так беспокоишься? – спросил он мягче.

Юки оглянулась по сторонам и понизила голос до шёпота.

– Моего старшего брата… забрали два года назад. За «неподобающее любопытство». Я больше никогда его не видела.

Эта исповедь повисла между ними тяжёлым грузом. Тацуя понял, что за идеальным фасадом этого общества скрывается что-то тёмное и пугающее.

– Прости, – сказал он. – Я не хотел…

– Не извиняйся, – перебила она. – Просто… будь осторожен.

Они договорились встретиться после окончания занятий. Остаток дня прошёл в изучении «основ гармонии» – скучных, монотонных лекций о преимуществах полного контроля над каждой сферой жизни.

Вечером, вернувшись в свою комнату, Тацуя снова остался наедине с мёртвым телефоном. Но теперь у него появилась надежда. Юки незаметно сунула ему в руку небольшой металлический предмет – универсальный адаптер.

– Лаборатория закроется через час, – прошептала она. – У нас есть немного времени.