Зовите меня Док – 3

После завтрака, прошедшего в непривычном для нашей компании молчании, я ушёл на работу, ловя себя на мысли, что совсем не хочу возвращаться в больницу, где вчера случилось такое. Слова этого Бертье о том, что я приношу несчастье любому, кто окажется рядом, никак не хотели покидать расстроенную голову. И сколько ни пытался себя уговаривать, что не стоит верить врагу, сам же возражал:

– Враги, друзья… кто они на самом деле? Как можно быть хоть в чём-то уверенным, если почти ничего не знаю об этих людях? И ежу понятно, что не стоило пускаться в рискованную авантюру вроде приёма непроверенного лекарства. Какой я всё-таки болван! Надо решиться и сегодня же поговорить с Алистером начистоту, пусть развеет мои сомнения и всё объяснит: ясно же, что между «охотниками» и этим странным маленьким магом существует давняя вражда. Только при чём тут я?

В тот момент в голове даже мелькнула крамольная мысль ― а что, если Бертье не солгал ― «встреча» с Анри и Жоржем не была прихотью судьбы. Просто Алхимику и несомненно талантливому магу Алистеру ― хотя об этом все почему-то помалкивали ― нужен был человек со стороны, чтобы закончить эксперимент с пилюлей бессмертия, начатый его Учителем. Недаром, отдавая мне это чудо-средство, он вёл себя слишком странно ― отводил взгляд и, казалось, колебался до последней минуты.

Прижавшись спиной к стене, я с тоской смотрел на то самое место, где вчера лежал потерявший сознание Петя. И, кусая губы, думал:

«Нет, не может быть. Они хорошие люди и не способны поступить так подло. Или на самом деле «охотникам» плевать на попавшего в их мир незнакомца, они готовы на всё, чтобы достигнуть своей непонятной цели. Боже! Нет и ещё раз нет ― я не должен так о них думать. Это проклятый колдун заморочил мне голову, чтоб он сдох…»

Помучившись ещё какое-то время, наконец, принял окончательное решение ― вечером признаться в своих сомнениях. В конце концов, я имел право знать, во что на самом деле влип. Зашедшая в ординаторскую Леночка, поздоровавшись, грустно сказала:

– Как Вы теперь будете работать один, доктор Саня?

– Почему один, есть же Петя…

«Сестричка» обрадовалась, что может поделиться со мной новостью, даже глаза засияли:

– Бедняжка вчера неудачно упал, закрытый перелом ― теперь долго просидит на больничном. А потом уволится ― сам сказал, мол, не хочу здесь находиться, слишком страшно. И вообще, народ шушукается, что больницу кто-то проклял. Про случившийся кошмар ещё долго не забудут, к нам и так никто ложиться не хочет ― боятся, что зверь вернётся.

Даже не успел ей возразить, как она упорхнула за дверь, а я с тяжёлым сердцем пошёл на обход, который тоже не порадовал: готовившиеся к выписке пациенты внезапно слегли с осложнениями, а одного даже срочно перевели в реанимацию. Хотя ещё вчера предпосылок к этому не было.

«Неужели Бертье прав, я и в самом деле приношу людям несчастье? Что же теперь делать ― уволиться и пойти выращивать капусту, чтобы никому не навредить? Бред…»

Но к вечеру стало известно, что пациент в реанимации умер, а единственный выписавшийся сегодня человек попал под машину, снова оказавшись в больнице. Впору было биться головой о стену.

За ужином я был мрачнее тучи, и Анри первым из вяло жующей троицы спросил:

– Плохой день, Док?

Пришлось кивнуть:

– Да уж, на работе всё не славу богу. Я же рассказывал, как во сне маленький колдун обещал, что рядом со мной люди будут страдать. Похоже, его слова сбываются. Алистер, что думаешь?

Алхимик отложил ложку в сторону, не спеша начав мять льняную салфетку, что не предвещало ничего хорошего. Я итак весь день был на взводе, поэтому не выдержал, вырвав несчастную тряпку из его руки и выпалив парню в лицо:

– Говори, так это или нет? И вообще, что вы все скрываете? Я не дурачок, которому можно безнаказанно пудрить мозги, и хочу знать…

Вскочивший на ноги Жорж несильно толкнул меня в плечо, заставив сеть на стул. И надо сказать ― это было неприятно. Но вспыхнувший Алистер что-то негромко сказал племяннику на чужом языке, и тот сразу сник:

– Извини, Док, не хотел напугать. Просто не у одного тебя сегодня день не задался ― из гостиницы пропали наши вещи, и прежде всего ― походные мешки, там много чего было. Хорошо, хоть мечи оставили в твоей комнате. Кстати, ты её проверял?

Я испуганно хлопал ресницами:

– Даже не заходил домой, не успел. Мне скоро должны дать квартиру в новостройке, ездил оформлять бумаги.

Пришлось прервать наш невесёлый ужин и мчаться в общежитие. К счастью, драгоценные мечи «охотников» оказались на месте.

Это немного успокоило Анри и вспыльчивого Жоржа, но не меня. Я уговорил их зайти в небольшое кафе, чтобы закончить разговор, а заодно полакомиться пирожками.

Подождав, пока тарелка опустеет и взгляды ребят подобреют настолько, что не страшно будет возвращаться к неприятной теме, я рискнул. И, тронув Алистера за рукав, неуверенно спросил:

– Продолжим, Ал? Хочется, наконец, услышать ответы на мои вопросы…

Все сразу затихли, прекратив шутливо спорить, что вкуснее ― пирожки с яблоками или капустой?

Алхимик неожиданно улыбнулся:

– Не переживай так сильно, Док, а то у тебя щёки горят как у той девицы за соседним столиком, пока её лапает парень с кольцом в носу. Я отвечу на все «почему и как», обещаю. Но сначала скажи честно, что ещё было «не так» в сне с кровавыми лужами?

Поколебавшись, выложил ему всё, что услышал от мага Бертье, и, стараясь игнорировать охватившую тело дрожь, посмотрел на Алистера:

– Кто такой этот Бертье, и что вас с ним связывает? Вы действительно хотите меня использовать ― для чего?

Жорж тут же начал возмущаться, ругая чью-то глупость и излишнюю доверчивость ― правда, сказано это было более образно и ярко, с применением крепких выражений, половину из которых я слышал впервые. Но Анри крепко сжал его руку, и тот замолчал.

Алистер откинулся на спинку стула, его лицо стало задумчивым. Он молчал, я же чувствовал, что теряю терпение и вот-вот снова сорвусь. И тогда он заговорил:

– Прости, надо было сразу всё рассказать ещё там, в нашем мире, но мы совсем тебя не знали, а потому не могли полностью доверять. Симон Бертье ― мой друг, к сожалению, бывший. Я познакомился с ним, когда пришёл к Учителю, чтобы со временем стать «великим алхимиком», ― он грустно засмеялся, ― и знаешь, вроде получилось. Правда, на это понадобились годы труда.