Убийство в Хэллоуин

Глава первая

Эта история началась с необычного корпоративного вечера, посвященного Хэллоуину. В компании «Первое решение» сотрудники отдела Виргенса слушали рассказы друг друга о самых жутких вечерах в честь Дня всех святых, на которых им довелось побывать.

Вокруг были расставлены тыквы, а в некоторых из них сделаны полости для горящих свечей. Некоторые из сотрудниц и сотрудников надели колпаки ведьм и колдунов, из-за чего кругом царила атмосфера праздника.

Однако после всех историй все внимание неожиданно приковала к себе таинственная незнакомка, появившаяся в отделе совершенно внезапно. Никто не знал, чья она была девушка или подруга, никто даже не знал, как ее звали.

А звали мисс Дженифер Смит. Она так мило округляла и пучила глаза для пущего страха, рассказывая о жутких событиях, которые произошли с ней много лет назад. Ее живое лицо казалось необыкновенно хорошеньким в свете неярких ламп в виде тыкв, расставленных по углам зала.

– Сначала убили моего отца. – Говорила Дженифер. – Вот как все было. Мама пришла домой из магазина, заглянула в кабинет, а он полусидел, полулежал в кресле. Он просто сложил голову на стол, как будто спал. Мама сильно удивилась, ведь он никогда прежде не засыпал на рабочем месте. Она еще решила, что он болен. Она подошла, начала толкать его, а он уже словно окаменел, стал таким неподвижным.

Она рассказывала это так легко, словно речь шла о будничном событии, и Наташа с подругой Джейн чувствовали, как у них мороз шел по коже. Но с таким же жутким ощущением слушали рассказы молодой женщины и остальные сослуживцы.

Однако момент был выбран верный: Хэллоуин, многие были в черных платьях, кто-то, как Джейн, вообще пришел в офис с метлой. В полумраке все рассказы об убийствах и странных событиях казались особенно зловещими.

– Дженифер, не могу поверить, что ты рассказываешь об этом без слез. – Вдруг заметила Лиз Перкинс, руководитель департамента. Высокая, длинноногая блондинка, она могла бы быть привлекательной, если бы нее ее голос, часто звучавший как змеиный, и выражение лица – хитрое, насмешливое, высокомерное и завистливое.

Дженифер засмеялась. У нее была миниатюрная фигура, тонкая талия, выразительные формы, правильные нежные черты лица, как у ребенка, а длинные золотистые локоны и вовсе придавали облику особенную женственность. Когда она смеялась, в ее глазах горели такие игривые огоньки, что мужчинам сложно было отвести от нее взгляд.

Наташа и Джейн не могли не чувствовать того, как обаятельна была незнакомка, и внутри почти негодовали. Кто она? Как сюда попала? И зачем приковала все внимание к своей персоне? Однако внешне подруги оставались спокойны, лишь перекидывались насмешливыми взглядами.

– Дело в том, что я тогда была совсем ребенком. Мне было тринадцать лет. Я просто не понимала смерти так, как понимаю теперь. – Объяснила Дженифер. – Нам с братом все происходящее казалось каким-то фильмом, страшным фильмом, но все же. Мы не осознавали, что смерть – это смерть, что за ней ничего не стоит.

– А убийцу поймали? – Перебил ее Виргенс. Это был начальник отдела, добродушный мужчина лет сорока, с выступающим животом.

Лиз Перкинс его недолюбливала, но сейчас поддержала его:

– Да, кто убил твоего отца, Дженифер?

– Это долгая история, не торопите меня. – Улыбнулась блондинка. – Дело в том, что в тот же вечер плохо стало и соседке. Она внезапно умерла с такими же симптомами. Выяснилось, что папа заходил к ней в гости, и они выпили по бокалу вина.

– Вино отравили! – Ахнула Джейн. – Хотели убить соседку, а убили и твоего отца!

– Да, именно так все и подумали. В начале. – Усмехнулась Дженифер. – Но дело в том, что тот яд… Яд был только у одного человека. Им оказался любовник моей матери.

– У твоей матери был любовник? – Поразился Виргенс.

– И ты так спокойно говоришь об этом? – Возмутилась Наташа.

Дженифер окинула молодую женщину несколько презрительным взглядом, словно видела в ней соперницу, а затем сказала:

– А как же мне говорить об этом? Прошло десять лет с того момента!

– Выходит, любовник хотел отравить только твоего отца, но по несчастливому стечению обстоятельств отравил еще и соседку? – Догадалась Джейн.

– Именно так и подумало следствие. – Пожала плечами Дженифер.

– А разве… ты не согласна с этой версией? – поразилась Наташа.

– Я? Судите сами. Папа пил вино в доме соседки. Как любовник мамы мог подсунуть вино в ее дом? Да и зачем? И потом, я еще не успела сказать главного. Незадолго до этого мама нашла старинные монеты времен Тюдоров восьмого в нашем саду. Мы могли стать миллионерами. Монеты, вероятно, были спрятаны состоятельным священнослужителем при Генрихе VIII.

– Почему именно при нем? – Поинтересовалась Лиз Перкинс.

– Потому что тогда происходило массовое закрытие католических монастырей, – ответил Виргенс вместо Дженифер. – Там есть монастыри поблизости?

– Да, Крайстрок, – ответила молодая женщина.

– Ну вот! – Сказал Виргенс. – Клад мог быть зарыт одним из его монахов.

– Мама тоже так решила. Я помню, она так и говорила. Общая сумма монет была примерно 240 фунтов стерлингов.

– Всего-то! – Фыркнула Джейн.

– Тогда это было целое состояние. – Сказала Дженифер.

– Разумеется! – Кивнула Лиз с видом особенной важности. Казалось, ей не терпелось сгладить дурное впечатление, которое произвели ее слова после того, как ее поддел Виргенс. – В XVI веке на эти деньги можно было купить большой дом.

– Тогда большинство людей в Англии никогда не видели золотых монет, – согласилась Дженифер. Они принадлежали богатым купцам или представителям духовенства.

– И во сколько же оценили эти монеты десять лет назад? – Спросил Виргенс.

– В два с лишним миллиона фунтов. – Сказала Дженифер.

Все присвистнули.

– Но это не имеет значения! Ведь монеты загадочным образом исчезли, и мы их больше не видели.

– А ты хотя бы держала их в руках? – Спросила Наташа.

– Да! – Дженифер тоскливо покачала головой.

– Но почему они исчезли? – Спросила Лиз Перкинс.

– Исчезли не только монеты. Исчезла мама и садовник. Их искали по всей округе, но так и не нашли. В тот день пропали и монеты.

– Стой, так ты осталась сиротой? – Спросила Джейн, и тут же лицо ее прониклось сочувствием.

– Да. – Дженифер равнодушно пожала плечами. Казалось, ее нисколько не волновал этот факт. Хуже того, все подумали, что пропажа клада интересовала ее намного больше, чем исчезновение матери. – Следователь давил на любовника мамы, ведь всем было очевидно, что это его рук дело.

– И он сознался? – С надеждой в голосе спросила Джейн.

– Нет. – Усмехнулась Дженифер. – Он не только не сознался, он еще и наотрез отказался рассказывать, куда спрятал клад. Его приговорили к пожизненному заключению.

– Вот чудак! Мог бы рассчитывать на снисхождение, если бы сотрудничал со следствием! – Воскликнул Виргенс.

– Согласитесь, странно да? – Едко спросила Дженифер. – Он ведь не сознался даже в том, что отравил отца и нашу соседку.

– Да? – Наташе казалось, что дело десятилетней давности обрастало все более странными и мистическими подробностями. Она то и дело поглядывала на Джейн и видела, что та вся прониклась этой историей. Ох уж эта Джейн и ее страсть к расследованиям, подумала Наташа. Казалось, еще минута, и подруга вновь вовлечет и себя, и ее в опасные приключения.

– Как будто все же это был не он. – Пробормотала Джейн. Она быстро накручивала свои рыжие локоны на палец, не замечая своего жеста. – Не любовник – убийца.

– А после приговора он вообще перестал разговаривать и отвечать на вопросы. – Добавила задумчиво Дженифер. – Сколько журналистов к нему ездило. Ничего. Ни слова не добились.

– Жутко осознавать, – вдруг заметила Лиз Перкинс, – что убийца все эти годы гуляет на свободе.

Перкинс так тихо, по-змеиному засмеялась, что Наташе стало не по себе. Заметив ее осуждающий взгляд, директор департамента внезапно сказала:

– Да ведь у нас Наташа Честер дружит с выдающимся инспектором из Скотланд Ярда! Вот к кому тебе надо обратиться, Дженифер.

– Вовсе я не дружу, и вовсе он не выдающийся, – выпалила Наташа и тут же покраснела до ушей. Менее всего ей хотелось вспоминать про своего бывшего – Биттерфилда.

Они встречались всего несколько месяцев, а затем она бросила его, обошлась с ним жестоко, он долго добивался того, чтобы она вернулась к нему, но у него так ничего и не вышло. Наташа по-прежнему отказывалась восстанавливать отношения.

К тому же, ей было неприятно общаться с Дженифер. Хотя они с Джейн всегда считались красавицами у себя в отделе и в компании, но эта мисс Смит выбила ее из колеи. Казалось, она обладала сказочным обаянием, с этими ее кошачьими раскосыми глазами, которые становились такими игривыми, когда женщина смеялась. А золотистые локоны! Так и хотелось потрогать их руками, чтобы убедиться, что они были настоящими: слишком совершенные, слишком прекрасные.

При всем при этом Наташа убеждала себя мысленно, что Дженифер была какой-то неприятной, лицемерной, как… Лиз Перкинс. В общем, менее всего ей хотелось сближаться с Дженифер, а уж тем более знакомить ее с Биттерфилдом. Да и как она могла это сделать, если не общалась с ним?

– Правда? Неужели? – Воскликнула Дженифер. Все ее лицо преобразилось. Совпадение казалось ей более чем удачным. – Я была бы так признательна, если бы вы меня с ним свели. Мне хотелось бы услышать мнение профессионала.

– Но, видишь ли, в чем дело… – Начала было Наташа, но Джейн перебила ее:

– Я могу это устроить! Мы с Биттерфилдом периодически общаемся. Я и сама хотела бы послушать, что он скажет!

Наташа расширила глаза от ужаса и изумления: как могла Джейн так поступить с ней?! Как она сама могла забыть про Джейн, про ее страсть к расследованиям и не предупредить ее шаг?

– Значит, решено? – Спросила радостно Дженифер.

– Конечно! – Ответила Джейн.

Вечер, начинавшийся так прекрасно, закончился таким неожиданным и неприятным поворотом. Наташа мысленно душила подругу за ее спешку и глупость. Но и это было еще не все: после того, как Дженифер покинула их корпоратив в честь Хеллоуина, Наташа и Джейн узнали, что молодая женщина была теперь их новым сотрудником. С данного момента они будут работать бок-о-бок с этой необыкновенно красивой и не внушающей им доверия блондинкой!

Наташа и Джейн сидели в кофейне в переулке неподалеку от Трафальгарской площади. Обе они были легко одеты для столь промозглой погоды: накинули толстовки на молниях поверх футболок, а на ногах были босоножки вместо кроссовок. А ведь на улице завывал холодный, порывистый ноябрьский ветер. Поэтому сейчас они отогревались, распивали тыквенный латте.

Наташа нервно постукивала ногой по ножке стола, постоянно поправляла длинные черные волосы, и Джейн не могла не почувствовать ее тревожное состояние.

– Ты сама не своя, едва слово вымолвишь! Если хочешь, я проведу встречу одна. Иди домой. Не нужно тебе здесь присутствовать.

Наташа едко хохотнула и бросила осуждающий взгляд на подругу, которая, по ее мнению, и была источником всех ее проблем – должно быть, впервые в жизни.

– И оставить Биттерфилда наедине с этой… как ее там… Дженифер? – Наташа произнесла последнее слово с особенным пренебрежением.

– Не будь такой ревнивой. С чего ты взяла, что Биттерфилд обратит на нее внимание? Она просто… хорошенькая. – Как можно легкомысленнее заключила Джейн. – Мало ли на свете хорошеньких женщин. И потом, ты так и не стала встречаться с ним.

– Это не важно!

– И вообще, кто сказал, что она во вкусе Биттерфилда? Ему нравятся умные женщины, забыла?

– Джейн, а она, по-твоему, глупа? – Ехидно спросила Наташа.

– Конечно. У нее и опыта работы нет. Необстрелянная еще.

– Да что ты! А знаешь, что сказал Виргенс, когда ты ушла с вечеринки?

– Что?

– Он сказал: «Ну что, Наташа, эта девица со временем вас обеих за пояс заткнет.»

Джейн побледнела от этого откровения, произнесенного их начальником. А ведь у них с Виргенсом были такие теплые дружеские отношения! Как он мог сказать что-либо подобное? Неужели они с Наташей так сфокусировались на внешности новенькой, что не заметили главного: она была не только красива, но еще и умна, и талантлива!

Надо же было такому случиться, что именно в тот момент, когда Джейн застыла, подбирая слова, в кафе зашла Дженифер. Она оделась в ярко-розовый спортивный костюм из тонкого флиса, который так удачно обтягивал ее фигуру. Вся она сияла, в глазах светилось счастье, на губах застыла притягательная улыбка. Наташа и Джейн переглянулись и помрачнели. Прежде им все завидовали, и как же неловко вышло, что теперь сами они оказались в этом положении.

Почти сразу за ней пришел и Биттерфилд. Казалось, он не обратил внимания на красоту Дженифер – так показалось Наташе, и она про себя вздохнула с облегчением. Но он старался не смотреть и на Наташу, лишь изредка останавливал на ней задумчивый взгляд.

При этом глаза его смотрели не холодно, но поверхностно, словно Наташа перестала его интересовать так, как интересовала еще совсем недавно. С другой стороны, это было и хорошо – она ведь сама его постоянно отталкивала. Быть может, они смогут все же сохранить дружеские отношение, теплые и ровные – безо всякого намека на страсть.

– Что же там у вас произошло? – Спросил Биттерфилд, усевшись за стол напротив Дженифер.

Молодая женщина рассказала ему все то же, что и прежде, на корпоративе, посвященном Хэллоуину.

– То есть все эти годы люди считали, что ваша мать, миссис Ледер, погибла вместе с садовником? – Спросил Биттерфилд.

– Да. Что ее ухажер убил и ее, и садовника, а затем избавился от тел.

– Странно, что никто не предположил, что миссис Смит просто сбежала вместе с садовником и монетами. – Заметила Джейн.

Биттерфилд покосился на нее. Любимая черта Джейн! С невероятно умным видом вмешиваться во все расследования, даже когда она лишь мешает следствию.

– Или что садовник убил миссис Смит, чтобы забрать монеты. – Сказала вдруг Наташа. – А затем скрылся.

– Эта версия звучит правдоподобнее всех. – Вдруг сказал Биттерфилд, и Наташа покраснела от этой неожиданной похвалы.

Ей даже показалось, что он хвалил ее не потому, что она действительно сказала дело, а лишь потому, что хотел похвалить ее и только ее. Казалось, Биттерфилда совершенно не волновала невероятно привлекательная блондинка, сидевшая напротив него.

А еще Наташа не могла не заметить, что Генри явно заинтересовался этими давними преступлениями.

– О чем ты думаете, Генри? – Спросила Дженифер.

Она с любопытством оглядывала мужчину лет тридцати пяти, широкоплечего, среднего роста, с моложавым лицом и холодным, проницательным взглядом. Она чувствовала, что он был и сильным, и властным, и ей нравилось это сочетание, столь удачное в любом мужчине, даже в том, кого не рассматриваешь в качестве своего партнера. А Дженифер пока что и не думала об инспекторе как об интересном мужчине. Для нее он был стар и не слишком привлекателен.

Биттерфилд действительно сощурился, словно мысленно спорил с самим собой. Он наконец заговорил:

– Скажи, Дженифер, зачем ты хочешь разворошить прошлое? Не похоже, что ты переживаешь из-за исчезновения матери или убийства отца. И уж тем более вряд ли тебя волнует судьба возможно невинно осужденного Брауна. Зачем тебе это дело?

– Все очень просто. Я хочу найти монеты, раз. Ведь их не обнаружили ни на одном аукционе или черном рынке. Значит, убийца все еще хранит их где-то – в каком-то тайнике. Он просто не знает, как их продать и не навлечь на себя подозрения. Он боится. Смешно подумать: столько людей погубил ради клада, а воспользоваться им не может! Несчастный! А во-вторых, я не хочу, чтобы хладнокровный убийца гулял на свободе. Его место в тюрьме.

– Я думаю, что эти преступления мог совершить как один человек, так могли совершить и разные люди. – Возразил Биттерфилд. – Кто-то мог воспользоваться поднявшимся переполохом и подозрениями, падавшими на мистера Брауна. В конце концов, монеты стоили целое состояние. Они могли соблазнить очень многих на преступление.

– Значит, это может быть очень и очень запутанное дело. – Дженифер сощурилась от удовольствия, и Наташа с Джейн с удивлением воззрились на нее: чему их новая коллега радовалась?

К еще большему удивлению подруг, инспектор усмехнулся так, словно ему эта мысль доставила не меньшее удовольствие, чем молодой женщине. Казалось, они с полуслова понимали друг друга! Наташа вся сжалась внутри: она почувствовала, что между ее бывшим возлюбленным и Дженифер вспыхнула незримая, едва уловимая искра. Она буквально осязала ее своей кожей, потому что так хорошо знала Генри. Что же Джейн наделала? Что?

Однако в понедельник и Наташу, и Джейн ждало еще большее потрясение: Лиз Перкинс и Виргенс собрали весь их отдел в большой переговорной для очень важной презентации. Коллеги озадаченно переглядывались, казалось, никто из них и не догадывался о цели презентации, а главное, о том, кто ее будет вести.

– Говорят, сам мистер Локхед будет вести презентацию! – Шепнул Алекс на ухо Наташе.

– Это тебе Виргенс по секрету сообщил? – Спросила она тихо.

Виргенс и Алекс работали в одном кабинете, и все знали, что порой начальник не мог удержать все тайны в себе, делился ими с коллегами, а те, известное дело, разбалтывали их остальным.

– Ну… можно сказать и так. – Усмехнулся Алекс.

Это был молодой и на редкость честолюбивый человек, который страстно желал всем доказать, что был способнее своих коллег, но пока ему это не особенно удавалось. Джейн, а затем и Наташа затмили его настолько, что Лиз Перкинс почти забыла о его существовании.

Он обижался, сердился, злословил, распространял сплетни про более удачливых коллег, но все это лишь ставило его самого в двусмысленное положение. Мало кто верил его клевете, ведь сам голос Алекса звучал лживо, скользко. Во всей его манере держаться было что-то двуличное и неприятное.

Однако на сей раз он ничего не придумал: мистер Локхед, один из собственников, действительно пришел на презентацию. Он держался так отстраненно, словно спустился с небес на землю, чтобы почтить подчиненных своим присутствием.

Но вдруг перед началом презентации он загадочно улыбнулся и поглядел на Дженифер Смит. Та зарделась от его внимания. Наташа и Джейн обменялись непонимающими взглядами: неужели Локхед и… Дженифер? Нет, быть того не могло! Она только появилась в компании, быть может, проработала день или два, любой намек на ее связь с собственником казался безумием.

Между тем Локхед показывал на слайдах проект нового отеля, с огромным фитнес центром и спа, тремя бассейнами и собственным аквапарком, зоопарком, прогулочными зонами, тремя барами, пляжем на берегу реки. Номера люкс казались фантастически красивыми – современными, в стиле минимализма, но обставленными аскетичной мебелью из дорогих материалов.

– Этот отель строит группа компаний «Сикс груп». – Заключил мистер Локхед. – И нам выпала честь оборудовать весь комплекс.

По переговорной раздались радостные и восхищенные возгласы.

– А теперь… – Мистер Локхед намеренно выдержал паузу, чтобы снова приковать взгляды всех присутствующих к себе, – позвольте представить вам нашу новую сотрудницу, благодаря которой мы заключили эту сделку.

Холодный пот прошел по спине Наташи. Дженифер Смит! Под бурные аплодисменты молодая женщина вышла к большому экрану, взяла пульт и микрофон из рук собственника, а затем продолжила презентацию.

И хотя она то спотыкалась, то сбивалась, то путалась, общее впечатление уже ничто не могло испортить: это был триумф молодой женщины.

– Ты веришь, что она заключила контракт честным способом? – Шепнула Джейн Наташе.

Та недоуменно уставилась на нее.

– А как еще? Насколько я поняла, она небогата и без связей. – Наташа пожала плечами. – Как еще она могла завоевать внимание директоров «Сикс групп»?

– Может быть, у нее нет связей, – согласилась Джейн, – но у нее есть ее привлекательность и обаяние.

– Не могла же она со всеми…

– Достаточно было обработать кого-то одного. – Сказала Джейн.

– Но зачем? Я имею в виду, если она встречается с кем-то из «Сикс групп», зачем ей вообще работать у нас? Зачем помогать нашей компании?

– Видимо, Локхед обещал щедро заплатить за контракт.

– Ага! – Усмехнулась Наташа. – Если это так, по-твоему, любовник Дженифер такой дурак, что не поймет, что она его развела, когда устроилась к нам?

– Я не знаю! – Отмахнулась Джейн. – Знаю только, что все это очень странно.

– И неприятно. – Согласилась Наташа.

– Основная достопримечательность, – между тем рассказывала Дженифер, – это монастырь Крайстрок. Из отеля будут регулярные экскурсии в это место.

В этот момент Лиз Перкинс вышла вперед к экрану. Дженифер завершила презентацию, уступив ей место.

– А теперь о главном. – Сказала Лиз Перкинс. – Наташа, Джейн, Виргенс, вы отправляетесь вместе с Дженифер в Маултаун. Потому что ваши бренды будут основными при оснащении проекта.

– А на каком этапе строительство? – Поразилась Джейн.

– Коробка готова. – Сказала Перкинс. – Конечно, отель запустят не завтра и не через месяц. По плану он должен принять первых гостей через восемь месяцев.

– Так скоро! – Поразилась Наташа. – А как же проекты оснащения комнат – без них пока нельзя будет делать проводку…

– Все это решаемо, – перебила ее Лиз Перкинс. – Что-то будут прокладывать одновременно с проектированием.

Дженифер, довольная собой, смущенно улыбнулась коллегам и приподняла вопросительно брови, словно ожидая еще вопросы. Но все молчали.

Лишь Джейн шепнула Наташе:

– Меня одну смущает, что этот отель находится в том же глухом городке, в котором выросла Дженифер?

Наташа встрепенулась:

– Почему ты так решила?

– Крайстрок! Я запомнила этот монастырь.

Знакомое слово заставило и Наташу вспомнить, и она чуть не вскрикнула от ужаса:

– Так мы едем в места ее детства! Какое странное совпадение!

– Совпадение! – Захихикала Джейн. – Я уверена, что не было там никаких убийств, и наша лживая малышка все придумала, чтобы набить себе цену. Она уже в День Всех Святых знала, что мы отправимся с ней туда, вот и решила припугнуть.

– Звучит… логично. – Согласилась Наташа.

Однако сама Дженифер же и разбила их догадки в пух и прах. После того, как все разошлись по кабинетам, молодая женщина догнала подруг на улице. Они пили кофе из автомата, обсуждая мисс Смит.

– Кто только придумал взять ее на работу? – Воскликнула Джейн. – Не знаешь, чего еще от нее ждать: какой выходки…

– Джейн! Тихо!

Но было уже поздно: Дженифер слышала слова Джейн и теперь высокомерно ухмылялась.

– Дженифер, ты… здесь… – Выдохнула Джейн.

– Я только хотела сказать, что сама понятия не имела, что отель будет рядом с местом моего детства. Я поняла по вашим лицам в переговорной, что вам это показалось странным. Но мне до сегодняшнего утра не сообщали точное место. Эти власть имущие, люди большого бизнеса – такие скрытные. Лишь только мы заключили контракт, как я обо всем узнала. Это очень зловещее совпадение. – Сказав это, Дженифер усмехнулась. – И я сама более чем шокирована. Но ничего не попишешь. Меня взяли на работу, потому что я обещала сразу привести крупные проекты.

– То есть ты не продакт-менеджер? – Удивилась Наташа.

– Формально продакт, но с функциями менеджера по развитию. На собеседовании выяснилось, что я обладаю необыкновенными качествами по привлечению крупных заказчиков. Лиз Перкинс даже мистера Локхеда позвала на собеседование в итоге, представляете себе?

Дженифер засмеялась, отчего ее игривое лицо стало еще более кокетливым и соблазнительным. Наташа и Джейн нервно глядели на коллегу: действительно, никого из них никогда не собеседовал мистер Локхед, их должности были не его уровня. Как же Дженифер удалось в столь юном возрасте без большого опыта работы так многого добиться?

– В общем, раз уж все так совпало, то я упрошу инспектора поехать с нами и вывести убийцу на чистую воду! – Заявила мисс Смит.

Наташа глядела на хорошенькое лицо Дженифер как завороженная. Злая, жуткая мысль захватила ее: если даже она, женщина, не могла сейчас оторвать глаз от прелестной мисс Смит, то каким же сильным искушением будет ее личико и фигура для Биттерфилда?!

Глава вторая

Дженифер готовилась к поездке в Маултаун. Она не была там уже год – все собиралась навестить Джереми, но всякий раз откладывала путешествие. Пусть он жил не слишком далеко от Лондона, но на любую поездку нужно было время, а его у Дженифер просто не было!

Ей катастрофически не хватало времени, ведь она и училась, и одновременно работала личным ассистентом у очень влиятельного бизнесмена. У него она и приобрела многие навыки.

Школа бизнеса в этом плане дала ей намного меньше: что значили теоретические курсы и теоретические навыки, к тому же быстро устаревавшие, в сравнении с реальным процессом, с реальными знаниями!

К тому же, ее руководитель оказался очень жестким и требовательным человеком, он просто не позволял ей расслабляться и допускать ошибки. Да, он вышколил ее. И он же привил ей предпринимательскую жилку. Вот почему она пришла в компанию и с первых дней стала проявлять себя.

Вот почему она знала, как сразу выбить себе высокую ставку, как заинтересовать руководство компании «Первое решение». Она заранее связалась с теми, кто искал партнеров для оборудования отеля, заранее договорилась с ними, что выбьет для них скидки в «Первом решении». Так она и стала подчиненной Виргенса и Перкинс.

Дженифер снимала мансардную комнату со скошенными стенами на последнем этаже трехэтажного таунхауса. Из окна открывался вид на старинную шумную улицу, по которой до глубокой ночи ездили машины.

Немудрено: ведь дом находился в центре. Комнатушка была недешевой, но и не слишком дорогой, единственным ее недочетом было то, что она была крошечной. Дженифер складывала свои вещи в чемодан, постоянно перекладывая их.

Как перфекционистка, она старалась сложить их так, чтобы они не помялись. Времени гладить их по несколько раз не было – ей нужно было изучать материалы, которые ей скинула Наташа, и уже отвечать на письма и запросы коллег из разных отделов. Более того, она начала переписку с поставщиками, еще слабо понимая, кто из них и что собой представлял.

В последний момент молодая женщина вспомнила, что не сделала главное: не позвонила брату. Она взяла телефон и набрала его. Джереми ответил не сразу: казалось, он так запыхался, потому что бежал к телефону, снимал перчатки для работы в саду, лишь потом смог нажать на нужные кнопки и ответить.

– Дженифер! – Взволнованно воскликнул он. – Как у тебя дела? Ты так давно не звонила!

– Все хорошо, – ответила сестра, а сама ощутила, как чувство вины медленно подкатило к горлу.

Казалось, он ждал ее звонка больше всего на свете. А она едва вспомнила даже о том, чтобы просто позвонить и предупредить!

– Джереми, милый, я скоро приеду. Мы выезжаем. У меня дела в Маултауне.

– Да ведь это же здорово! Как я соскучился!

Дженифер попрощалась с братом и убрала телефон в карман сумки. Задумчивые глаза ее блуждали по комнате, пытаясь вспомнить что-то еще, что-то важное.

Именно потому, что она была так перегружена задачами, Дженифер не сразу заметила, что на полу комнаты у зеркала, висевшего возле двери, лежала записка. Лишь когда она накинула короткий плащ поверх блузки и укороченных облегающих брюк и покатила небольшой чемодан к двери, она заметила белый конверт.

Молодая женщина наклонилась, взяла в руки конверт, в этот момент белокурые волосы упали ей на лицо так, что волосы прилипли к блеску для губ. Разогнувшись, Дженифер откинула локоны от лица, а затем прочла записку из конверта:

Шалтай-Болтай сидел на стене.

Шалтай-Болтай свалился во сне.

Вся королевская конница и вся королевская рать

Не может Шалтая обратно собрать.

– Не поняла! – Побледнев, пробормотала мисс Смит.

Она перевернула записку, осмотрела конверт: ни подписи, ни намека на адрес или отправителя. Сам текст детского стихотворения был напечатан на принтере. Встревоженная, она оглядела комнату. Очевидно было, что кто-то пришел и просто просунул конверт ей под дверь, и он улетел, оказавшись у зеркала. Но кто мог это сделать?

Ее размышления прервал звонок телефона: это был Виргенс! Он был у подъезда, а парковок там не было. Нужно было срочно спуститься вниз, пока за Виргенсом не столпилась вереница автомобилей с их недовольными водителями.

Виргенс был за рулем своего минивена, купленного для путешествий с семьей, а остальные сотрудницы сидели на пассажирских креслах. При том, что характерно, Дженифер села вперед, как будто не хотела разлучать подруг Джейн и Наташу – или же, что те сочли более вероятным – хотела быть поближе к их общему начальнику.

Наташа с неудовольствием отмечала про себя, что молодая напористая сотрудница использовала любую возможность, чтобы приблизиться к руководству и подчеркнуть свою ценность. Она еще даже не успела понять, чем они занимаются в отделе – ее необходимо было постепенно обучать всем сотрудникам по очереди – а уже брала на себя трудные задачи, за которые никто не взялся.

Так, когда Лиз Перкинс заявилась с расчетом стоимостей для крупного проекта по технике без спецификаций и описаний, лишь с примерными габаритами, никто из продакт менеджеров не пожелал брать на себя столь ответственное и неблагодарное занятие. Еще бы!

При расчетах можно было ошибиться, найти не те примерные габариты, дать заниженную себестоимость департаменту продаж. И в случае, если компания бы выиграла проект, расплачиваться за ошибку пришлось бы не человеку, который принял решение давать примерные цены, а продакт менеджеру.

Даже Наташа, увидев, что все мотают головами, отказалась. Она была завалена работой после ухода Луизы в декрет и увольнения Кэтти. К тому же, Виргенс просил ее чаще других возиться с Дженифер и объяснять ей, как работают их программы. Из-за Дженифер она ничего не успевала и задерживалась после работы.

Но мисс Смит почувствовала, что может завоевать дополнительные очки у Лиз Перкинс, поэтому вызвалась просчитать цены. Та глядела на нее как на свою спасительницу.

– Меня радует, что вы не боитесь трудностей, мисс Смит. – Похвалила ее директор департамента.

И вот теперь Дженифер принялась рассказывать что-то про своих братьев.

– У меня их двое. – Сказала она. – Джереми – средний. Ричард – старший. Джереми после смерти родителей остался жить в их доме.

– И ему было не жутко оставаться в том же доме, что жили они когда-то? – Спросил Виргенс.

– Но ведь мы с Ричардом какое-то время жили с ним. Потом я поступила в школу-интернат для девочек, переехала. Ричард поступил в университет. И уже во время учебы занялся бизнесом. А Джереми закончил самую простую школу в Маултауне.

– Он не учился в университете? – Спросила с заднего сиденья Джейн.

Дженифер как-то помрачнела от этого вопроса, словно он был неприятен ей:

– Нет. Не учился. – Сухо ответила она. – Он работает в родном городе в магазине. Продает хозтовары.

– Хорошая работа. – Поддержал ее Виргенс. – А ты молодец, что получила столь блестящее образование. Молодец, что выиграла грант на обучение. Я своих балбесов тоже пытаюсь настроить на гранты… но чувствую, что ничего не выйдет. Поэтому откладываю на их образование.

– Наши родители могли бы оставить нам достаточно средств, чтобы мы учились за их счет, – призналась Дженифер. – Если бы кто-то не похитил клад, найденный ими. А сколько лет твоим детям?

– У меня два сына. Одному двенадцать, другому восемь. – Сказал Виргенс.

– Как здорово! – Вздохнула Дженифер.

Она принялась расспрашивать руководителя о детях с видом не девушки, который было все равно на детей, а уже зрелой женщины, которая любила детей и понимала их нужды. Джейн и Наташа, почти ничего не знавшие ни о детях, ни о школах, садах и проблемах современных родителей, чувствовали себя все более неловко. Они не могли и слова вставить в эти бурные обсуждения.

Казалось, Дженифер ничего не нужно было делать, чтобы завоевать расположение Виргенса: ее обаяние не ведало границ, как и хитрость, и пронырливость.

Наконец они почти прибыли на место. На пути в Маултаун они увидели огромный холм, на вершине его возвышалась церковь и владения монастыря. В лучах радостного дневного солнца серые своды не казались мрачными, обветшалыми и унылыми.

– Действительно, сюда интересно будет ездить туристам, – сказала задумчиво Наташа.

– В детстве мы часто там лазили. – Сказала Дженифер. – Мы любили находить руины и бегать по ним, представлять, что там в подземельях или колодцах затаились призраки, змеи, крестоносцы. Первую церковь здесь построили еще в девятом веке. Затем на ее месте построили новую уже в одиннадцатом веке.

– И она так хорошо сохранилась до сих пор? – Удивилась Джейн.

Церковь действительно до сих пор работала, и в ней были сохранны и стены, и крыша. Более того, она была внушительных размеров.

– Это маловероятно. – Сказал Виргенс. – Наверняка ее еще много раз перестраивали и достраивали.

– Это правда. – Согласилась Дженифер. – В шестнадцатом веке, если мне не изменяет память, она подверглась реконструкции. Ее вообще много раз пытались снести, но местные жители отстаивают ее уже на протяжении пятисот лет как минимум.

А дорога вела к месту назначения – петляя среди холмов и рощ, их опушек, пересекая извилистые тонкие и неглубокие реки. Скоро они приедут в город, окутанный тайнами десятилетней давности. Только вот смогут ли узнать, что за серия трагедий произошла в нем тогда? Смогут ли распутать клубок из загадочных преступлений?

Вскоре показался и сам городок – он состоял в основном из небольших домов с просторными садами и низкими каменными изгородями. Дома зачастую были опутаны диким виноградом, отчего казалось, будто большая часть из них сливалась с природой, ее зелеными холмами и рощам.

Казалось, само время остановилось в этом тихом глухом месте, потому что кругом царили тишина и покой. Автомобили почти не ездили по улицам, велосипедисты тоже появлялись редко, как и прохожие.

Маленькая гостиница, в которой они остановились, была пропитана запахом сырости и плесени, давно поразившей камень. Женщина, работавшая администратором, была не очень приветлива. Ей было около пятидесяти лет, она была стройной, с сердитым лицом, по чертам которого можно было догадаться, что еще не так давно она была очень привлекательна. Рыжие волосы она укладывала так, что они закрывали все скулы и шею.

Она все время опускала глаза и не глядела ни на Джейн, ни на Наташу, ни тем более на Дженифер. Лишь Виргенса миссис Стрип удостаивала вниманием.

– Тебе могу отдать западный номер, – сказала администратор, раздав ключи всем, кроме Дженифер.

– Почему западный? – Возмутилась мисс Смит. – Вы же знаете, я в нем никогда не останавливаюсь. Он намного ниже по уровню, чем весь этаж, там сыро.

Миссис Стрип поглядела наконец на Дженифер и сказала, стиснув зубы:

– Других номеров свободных нет. Можешь поехать к брату и заночевать у него.

Дженифер фыркнула, а затем выхватила ключ из рук женщины.

Когда они отошли от сердитой сотрудницы, Виргенс не удержался и спросил:

– Что с не так с администратором?

– Все с ней не так! – Прошептала Дженифер. Впервые коллеги увидели ее такой раздраженной. – Она не просто администратор, она хозяйка гостиницы. А еще она ненавидит хорошеньких женщин, раз. А во-вторых, знакомый на заправке сказал, что все уже знают, что мы приехали обустраивать отель. А строителей отеля здесь многие ненавидят.

– Почему? – Удивилась Наташа. – Я могу понять, почему миссис Стрип ненавидит их – новая гостиница уничтожит ее бизнес. Но остальные жители?

– Вот именно! – Вмешался Виргенс. – С наплывом туристов местные смогут продавать им всякую ерунду и зарабатывать на этом. Да они должны молиться на наш отель.

– Да ведь миссис Стрип и ей подобные уже сочинили столько небылиц про разрушение экологии, что местные не рады его строительству. Так мне сказал друг на заправке. – Дженифер пожала плечами. – Я сама считаю, что отель здесь нужен. Я буду рада, если родной город оживет, молодежь не будет уезжать. Все будут при деле.

Коллеги наконец разошлись по номерам, и тогда Дженифер закинула чемодан в номер, а затем тут же выскользнула из него. В коридоре стояла зловещая тишина, и несколько ламп не горело, поэтому женщина быстро и бесшумно пробежала по ковровой дорожке, а затем вышла из гостиницы. Уже скоро она легким шагом стремительно шла по направлению к одной ей знакомому дому.

Маленький коттедж, увитый диким виноградом, стоял близ рощи, и через сад можно было выйти прямо в небольшой лес. Из-за этого вид из сада и из окон коттеджа был поистине потрясающим – казалось, владения его были безграничны.

Сад был очень ухоженным, быть может, даже более ухоженным, чем во времена миссис и мистера Смит. Не мудрено: ведь теперь за всем следил сам Джереми, их средний сын. Это был долговязый мужчина с нескладно выпирающей вперед челюстью. Черные волосы его были жесткими и волнистыми, и ему следовало чаще ходить к парикмахеру.

Всякий раз, как Дженифер приезжала, она с неудовольствием отмечала этот факт, а также факт того, что ему нужно было чаще покупать одежду, потому что то, что носил Джереми – одни и те же рубашка, свитер, брюки – быстро изнашивались. Она привозила ему в подарок одежду, как привезла и теперь. Но выходило, что стоило ей только забыть о брате, как он переставал заботиться о себе.

Так и сейчас они обнялись, а она уже журила его за то, что он забросил себя:

– Когда ты был в последний раз в парикмахерской? Так нельзя ходить.

– Я почти никого не вижу здесь. Соседям все равно, как я выгляжу.

Джереми говорил медленно и слишком членораздельно, словно слова доставались ему с трудом. При ходьбе он немного хромал – у него была задержка в развитии, это стало бы очевидно любому, кто познакомился с ним. И все же для его сестры было странно, что такой чистюля, аккуратист, державший сад усопших родителей в идеальном состоянии, забывал позаботиться о себе.

– Дженифер, ты ведь остановишься у меня? Где твой чемодан?

– Нет, ты же знаешь, я не могу жить в доме, где жили родители. – Простонала Дженифер. – Это как-то слишком… зловеще что ли.

– Но я ведь здесь живу! Чудачка!

– Прости, Джереми. – Сестра опустила глаза. – Я… Мне тяжело здесь находиться. Я, как обычно, буду в гостинице.

– Да там же сыро сейчас и холодно, и ты сама знаешь, миссис Стрип не будет отапливать комнаты.

– Ничего, я оденусь потеплее ночью.

Дженифер не любили эти первые моменты, когда она только приезжала в Маултаун и Джереми уговаривал ее остаться, заглядывал в глаза как верный пес так, чтобы она чувствовала себя жестокосердной предательницей. Все это было очень неловко, тем более что он знал, что она все равно поступит по-своему.

Они прошли в дом, затем вышли через террасу в заднюю часть сада. Дженифер с восхищением замечала, что дом был в идеальном порядке, как и сад. Клумбы были ухожены, кора лежала на месте, нигде не росли сорняки. Газоны были аккуратно пострижены, а синие гортензии, алые, розовые, сиреневые и белые розы украшали сад так, как никогда прежде.

Их мать была актрисой в местном театре, и ее мало волновал сад. Но она и не забрасывала его, приглашала садовника – того самого, который исчез вместе с ней при самых загадочных обстоятельствах.

– Как местные, говорят, все настроены против нового отеля? – Спросила Дженифер.

– Да, все не очень рады. – Кивнул Джереми. – Так ты останешься у меня?

Дженифер выдохнула про себя, но сдержала раздражение в голосе:

– Нет, не останусь.

Затем она повернулась к дому. Они стояли уже у края сада, где каменная ограда подступала к роще. Липы и клены волновались над ними под порывами студеного ноябрьского ветра. Однако светило солнце, и, как это всегда бывает осенью и зимой в Англии, было тепло от одного только его света. Но стоило лишь облакам скрыть огненный шар, как становилось зябко и хотелось натянуть кофту или куртку.

Дом казался прекрасным – старинным, уютным, жизнерадостным из-за дикого винограда, обвивающего стены.

– Как же хорошо мы жили до того дня, как появились эти проклятые монеты! – вдруг воскликнула Дженифер.

Джереми смотрел на нее, не понимая ее мысли, лишь глупо хлопал глазами, еще больше удручая молодую женщину. Ей хотелось бы, чтобы из всех людей он ее понял, ведь он был любимым братом. Но он был туговат умом, да и чувствами. Разве что ее одну и любил.

Там в офисе Дженифер рассказывала обо всем, что произошло в ее детстве, смеясь, немало напугав коллег. На деле это было напускное веселье и легкость.

– Ненавижу и монеты, и того проклятого человека, что отравил папу, а затем расправился с мамой.

Но Джереми ничего не говорил, даже не соглашался с ней. Казалось, ему было совершенно все равно на прошлое – он просто не мыслил такими категориями, не мог мыслить.

Вдруг телефон Дженифер зазвонил, лицо ее вспыхнуло, и она сказала:

– Я пройду в дом, мне нужно кое с кем поговорить.

Это был инспектор. Наконец он ей позвонил!

Весь вечер в старом пабе Наташа и Джейн наблюдали за тем, как Дженифер буквально очаровывала Виргенса. Они общались на столь задушевные, интимные темы, что Наташе уже становилось не по себе. Поэтому, когда они вдвоем пошли припудрить носики в уборной, она спросила:

– Как думаешь, Дженифер со всеми такая?

– Думаю, – со смехом сказала подруга, – она такая со всеми, кто имеет хоть какую-то власть или деньги. Редкостная карьеристка.

– Но кто все-таки помог ей привлечь этот проект? – Мысли Наташи неизменно возвращались к загадочному успеху мисс Смит. – Мог ли это быть Виргенс? Как считаешь?

– При чем здесь Виргенс?

– Как при чем! Да ведь он сам в этом бизнесе уже двадцать лет, знает всех, и все знают его. Он мог привлечь этот проект, но сделать так, будто все решили, что это Дженифер – молодец.

Подруга с непониманием глядела на Наташу.

– Зачем ему так поступать? – Усмехнулась Джейн. – Разве ему самому не хочется продвинуться по карьерной лестнице?

– Во-первых, Виргенс – не карьерист. Локхед хотел сделать его главой департамента, но тот не согласился. Ему это просто не нужно. Именно тогда Локхед и нашел Лиз Перкинс, пригласил ее и сделал руководителем департамента.

– Да, точно, – вспомнила Джейн. – Но все равно, зачем ему помогать Дженифер? Я не понимаю.

Наташа бросила на подругу укоризненный взгляд, мысленно упрекая ее: как та еще не догадалась? Вдруг Джейн осенило, и она даже воскликнула:

– А… Да, теперь я поняла. Возможно, все именно так и было.

– Но это все равно – лишь домыслы. – Сама же себе возразила Наташа.

– Ясно одно: Смит – темная лошадка.

Когда подруги вернулись к столику, Дженифер и Виргенс шутили и смеялись так, словно были лучшими друзьями и наконец встретились после долгой разлуки. Джейн и Наташе даже неловко стало: не хотелось им мешать.

Однако вскоре Виргенс, раздобренный пивом, вдруг сказал, что ему пора спать.

– Уже? Так рано? – Удивилась Дженифер и поглядела на Наташу и Джейн столь пренебрежительно, словно они представляли собой весьма скромную замену Виргенсу в качества собеседниц.

– Нужно еще детям и жене позвонить. Проверить, ходят ли они на тренировки. Она одна осталась, понимаете? Они обычно жену не слушаются. Начинают хныкать, просить перенести тренировку, не ходить. Младший так вообще специально шмыгает носом, притворяется, что заболел.

– В общем, они не спортсмены, – подытожила Дженифер.

– Странно, я думала, что из вас двоих мягкий – ты. – Вдруг заметила Наташа, и тут же поймала на себе привычный взгляд Виргенса. Он словно говорил: «Наташа, ты слишком хорошо меня знаешь.»

– Жена просто разбаловала их, а теперь жалуется. – Заключил Виргенс и встал из-за стола. – И мне пришлось взять на себя роль строгого папы.

Когда он ушел, лицо Дженифер поскучнело, она уставилась в телефон. Стало ясно, что всем пора расходиться, но отчего-то мисс Смит никуда не уходила, и Наташа с Джейн решили, что дождутся, когда та пойдет с ними в гостиницу. Слишком темной и загадочной она была. Джейн даже написала Наташе незаметно сообщение на телефон, предлагая сидеть до последнего.

И она оказалась права! Через полчаса в паб вошел Биттерфилд собственной персоной. Он выглядел уставшим – мчался в Маултаун после работы, и в тусклом свете паба казался старше, чем был на самом деле. Под глазами виднелись слишком темные круги, а на щеках и под веками были глубокие морщины.

– Наконец-то ты приехал, Генри! – Воскликнула Дженифер и даже встала из-за стола, чтобы обнять Биттерфилда.

Наташа почувствовала, что внутри нее все окаменело: она не помнила, чтобы на последней их встрече Генри дал согласие заняться этим делом, она не помнила, чтобы они договорились о том, что он приедет в Маултаун вместе с ними. А главное, она никак не ожидала такой фамильярности со стороны Дженифер: взять и обнять ее бывшего у нее на глазах, еще и назвать по имени!

Даже Джейн, казалось, была несколько обескуражена случившимся. Только она пришла в себя быстрее.

– Генри, ты когда успел договориться с Дженифер? И в обход меня?

– Но ведь я выступаю заказчиком. – Сказала мисс Смит. – Я и договорилась с инспектором обо всем.

Джейн сжала губы. Ах, если бы взгляды могли убивать! Она была вечным негласным напарником Биттерфилда во всех его подобных делах, и теперь какая-то блондинка появилась с тем, чтобы все делать за ее спиной? Едва ли она могла стерпеть такое! Наташа могла стерпеть, что инспектора охмуряет другая женщина, но не Джейн, нет!

Они сели молча за стол, Джейн с ощущением, что внутри нее все закипает. Дженифер несколько смутилась из-за всеобщего состояния неловкости, но ненадолго.

– Так что ты разузнал, Генри?

– Я просмотрел материалы дела. – Ответил Биттерфилд. – Даже беглый взгляд на всю эту историю показывает, что суд присяжных не особенно старался разобраться в случившемся. Нашли козла отпущения, улики были весьма косвенными. И мистера Смита, и его любовницу отравили ядом от сорняков, который хранился в разведенном виде в сарае мистера Брауна. Но следует ли из этого, что именно он – убийца? Биологического следа не нашли.

– Биологического следа? – Переспросила Дженифер, не поняв, о чем толковал Биттерфилд.

Джейн презрительно фыркнула, а затем объяснила снисходительно:

– Не было ни отпечатков, ни крови, ни волос – ничего, что бы указывало на то, что это именно он принес яд и налил его в… во что убийца налил его?

– В бутылку вина. – Подсказала Дженифер сухо.

– Единственным фактом, указывающим на то, что это все же мог быть Браун, является то обстоятельство, что некий парикмахер видел, что он шел по улице от дома Смитов к дому миссис Стрип и якобы открыл калитку. Но парикмахер даже не видел, зашел он в сад или в дом.

– Миссис Стрип? – Не поняла на этот раз Наташа. – А при чем здесь она? Это ведь хозяйка гостиницы?

– Да. – Вмешалась Дженифер. – И она же сестра убитой. Тот дом фактически ей принадлежит и принадлежал всегда. С ней жила ее младшая сестра, которая и соблазнила моего отца.

– То есть твой отец встречался с сестрой той вредной женщины из гостиницы? – Пробормотала Наташа.

– Да, именно. – Сухо ответила Дженифер.

– Получается, суд присяжных торопился закончить с делом, вот и признал Брауна виновным. – Задумчиво сказала Джейн.

– Дело таинственное, с исчезновением людей. – Сказал Биттерфилд. – А главное, я надеялся, что на ботинках Брауна обнаружили следы земли из участка Смитов, кровь садовника или миссис Смит – но нет, ни кровь, ни землю, ничего не нашли ни на его одежде, ни на вещах в его доме. Поэтому странно вообще было связывать их исчезновение с Брауном.

– Я так и думала! – С жаром воскликнула Дженифер. – Кажется, я догадываюсь, кто на самом деле всех убил.

– И кто же? – Не удержалась и спросила Наташа.

– Я пока не буду озвучивать догадки. – Тут же загадочно улыбнулась Дженифер. – Я наняла инспектора не для этого. Не хочу ему мешать.

И она так ласково, так соблазнительно поглядела на Битерфилда, что Наташе захотелось провалиться сквозь землю. Даже сам Генри несколько смутился. Смутился! Он и так весь вечер избегал того, чтобы смотреть на Наташу, а теперь и вовсе делал вид, будто она не существовала.

Казалось, у их отношений точно не могло быть никакого будущего!

Но нужно было возвращаться в гостиницу. Нужно было думать о работе, о том, как не позволить Дженифер обойти их с Джейн по всем фронтам. В конце концов, это расследование не имело к Наташе никакого отношения!

Окончательно замкнувшись в себе, она больше не проронила ни слова до самого номера.

Дженифер проснулась оттого, что окоченела в своей кровати. Она протянула руку к тумбочке и заглянула в телефон. Было еще только шесть утра! Как же хотелось спать, но спать было невозможно в столь сыром и холодном помещении.

Завистливая и ревнивая, миссис Стрип ненавидела всех хорошеньких женщин, вот и мучила Дженифер. Должно быть, поэтому она никогда не вышла замуж во второй раз, подумала молодая женщина, потому что она была такой склочной и злой.

Дженифер сняла с себя теплую пижаму – как бы это ни было тяжело, а затем надела спортивный костюм, кроссовки и буквально выбежала на улицу – чтобы сделать утреннюю пробежку. Не ради спорта и фигуры, а ради спасения, чтобы согреться!

Солнце еще только медленно колыхалось на горизонте, оплавляя макушки деревьев и края холмов, но синева уже была разреженной, и все предметы были отчетливо видны. Городок спал, нигде не горел свет. Она увидела только зажженный свет в доме миссис Стрип – наверное, эта скандальная женщина не могла уснуть из-за собственных дурных мыслей, решила мисс Смит.

Дженифер бегала полчаса, и это помогло: она согрелась. Затем она побежала обратно к гостинице, как вдруг около родного дома заметила, что Джереми вышел на крыльцо и потянулся. Казалось, ему было совсем не холодно, хотя он был в спортивных штанах и футболке. Надо напомнить ему про парикмахера, вспомнила Дженифер. Из трубы родительского дома шел дым – приятный, ласковый для взгляда, убаюкивающий и уютный. Дома было тепло!

Она открыла калитку и забежала в сад. Увидев ее, Джереми просиял.

– Ты уже встала? Так рано?

Он зевнул, и они прошли в дом. Дженифер упала на потрепанный в некоторых местах диван – но все же длинный, г-образный, мягкий и комфортный.

– Я сварю тебе кофе, сестрица.

– Спасибо, родной мой!

Как и многие люди с ограниченными умственными способностями, Джереми был суетлив, много движений совершал невпопад, но и одновременно он был добр и не таил злых чувств. Последнюю его черту она любила больше всего: Джереми был единственным человеком, рядом с которым она могла полностью расслабиться и быть собой, не притворяясь совершенством.

Она не боялась разочаровать его. Она просто не могла разочаровать его. Как бы Дженифер ни вела себя, Джереми любил ее и никогда не сердился на нее.

Когда он протянул ей кружку с ароматным кофе, разбавленным молоком, Дженифер села поудобнее, а затем, сделав глоток, сказала:

– Джереми, как ты думаешь, если бы мы с тобой играли в прятки, и я бы дала тебе подсказку, где я прячусь: «Шалтай-Болтай сидел на стене. Шалтай-Болтай свалился во сне», – что бы я имела в виду? Про какое место ты бы подумал?

– Кажется, это просто. Дай подумать.

Брат задумался, затем принялся ходить вдоль кухонного гарнитура и размахивать полотенцем с такой яростью, будто отгонял мух от себя. Дженифер усмехнулась про себя. Зря она спросила, зря напрягла его и без того плохо работающий мозг, который так легко было перегрузить!

И зачем она не сдержалась?

Он так и ходил туда-сюда, вспоминая. Дженифер устала ждать, в конце концов, она согрелась, выпила вкусный кофе, и теперь нужно было идти в гостиницу и есть то, что приготовили в гостинице миссис Стрип на завтрак. Она встала и направилась к выходу.

– Ладно, Джереми, я пойду. Мне еще нужно подготовиться ко встрече с директорами. Слушай, ты не забудь к парикмахеру записаться. Ты оброс, нехорошо.

– Хорошо-хорошо!

Джереми подскочил к ней и закивал так усиленно, словно от этого зависела его или сестры жизнь.

– Я схожу к парикмахеру, а ты не забудь, что северная стена опасна.

– Северная стена? – Дженифер помотала головой, пытаясь понять то, что он сказал. Должно быть, какая-то белиберда опять, помутнение сознания, подумала она.

– Где упала Кэрри Миллиган.

– Кэрри Миллиган?

Дженифер свела напряженно брови. О чем он толковал? Что на него нашло? Говорил загадками. И тут ее осенило! Конечно! Как она могла забыть? Умница Джереми, какой же он был прозорливый, особенный, ни на кого не похожий! Она даже обняла его напоследок.

А сама побежала к гостинице. К черту подготовка ко встрече, она и так выкрутится как-нибудь, в общих чертах она все помнила. Главное теперь было обыскать то место, где в детстве они играли с детьми.

Нужно было только убедить Виргенса дать ей ключи от его автомобиля. Она могла, конечно, попросить и Биттерфилда, но тот бы сразу заинтересовался и не отпустил бы ее одну. А он не должен был ничего знать. Пока что. А вот добряк Виргенс уступит ей без лишних слов.

Там у северной стены была часть разрушенной кладки, и они по очереди или все вместе взбирались на огромную высоту. И вот однажды забияка Кэрри Миллиган не удержалась и свалилась. Сколько времени после этого она провела в больнице! Ее собирали буквально по частям. Хорошо еще, что выжила!

Глава третья

Да, уговорить Виргенса оказалось несложно, и вот Дженифер уже была у монастыря. Она обошла его владения, притворяясь обычной туристкой, а затем подошла к северной стене. Как хорошо, что она была в спортивной форме и кроссовках – ей не мешали ни заросли сорняков и репейника, ни каменистая почва холма.

Она подошла к стене и замерла. Воспоминания, как видения, замелькали перед глазами, будто холодный зимний ветер перенес ее в прошлое, и она так явственно увидела и себя, и Джереми, и Ричарда – детьми.

Маленькая Дженифер залезла на самый верх, а Кэрри следовала за ней по пятам, обзывая ее.

– Белобрысая крыска! Белобрысая крыска! – Кричала Кэрри. – Я тебя ненавижу! Я тебя скину на камни!

Ричард стоял внизу и отчаянно махал кулаком противной девчонке.

– Замолчи, Миллиган, заткнись! – Кричал он. – Отстань от моей сестры!

Да, Ричард в те годы был еще милым, добрым и заботливым братом. Что же изменилось после? Когда он успел так изменился?

Кэрри приближалась и тянула к ней свои тонкие белые руки с грязными ногтями. Казалось, еще мгновение, и она ухватится за ее юбку, порванную еще утром во время игр в саду, потянет за нее и скинет ее вниз.

Дженифер зажмурилась со всей силы и вцепилась руками в выступ в стене, стараясь сделать так, чтобы никто не смог сбросить ее вниз на груду камней. Как же высоко они забрались.

– Ненавижу! Ненавижу! – Шептала Кэрри так тихо, чтобы Ричард не слышал.

Дженифер почувствовала, что кто-то коснулся ее юбки и потянул ее вниз, она впилась в камень так, словно он был мягким, а ее пальцы – стальными. Вдруг юбка треснула и кусок ее с силой оторвался, Дженифер покачнулась и чуть не упала в пропасть. В последний миг она все же удержала равновесие. Но раздался грохот, визг, крики ребят.

– Что ты наделала, Дженифер?! – Закричала одна из девочек. – Ты столкнула ее! Ты! Ты! Это ты! Убийца!

Дженифер оцепенела от ужаса. Никогда прежде она не видела столько крови. Да, всю свою жизнь она блокировала эти воспоминания, чтобы они не мешали ей жить. Она так привыкла скрывать их в темницах памяти, что со временем даже забыла об этом событии.

И вот Джереми ей напомнил. Несколько мгновений она правда верила, что убила Кэрри. Это были самые жуткие воспоминания детства. Пока им на смену не пришли новые.

Одновременно с криками сестры Кэрри раздался грохот с другой стороны стены, и все ребята увидели, что братья Дженифер стоят на корточках за стеной, словно только что спрыгнули с нее, но в другую сторону.

– Вы что, были на стене? – Закричала сестра Кэрри. – Так это Ричард скинул Кэрри! Ричард убил мою сестру!

– Замолчи! – Закричал Ричард. – Я никого не убивал!

Как старший из всех, он побежал в деревню, чтобы позвать на помощь.

– Не трогайте Кэрри, ничего не делайте с ней! – Приказал он напоследок.

Вскоре девочку увезли в больницу, а Миллиганы еще долго скандалили, обвиняя Ричарда в том, что это он столкнул Кэрри вниз. Они ругались с младшим инспектором, который отказывался принимать во внимание показания подруги Кэрри, которая уверяла всех, что своими глазами видела, как Ричард швырнул несчастную со стены.

Смиты очень переживали тогда, что вся эта история может оказаться правдой, хотя миссис Смит отказывалась верить, что ее любимый сын, красавиц и умник Ричард способен на столь жестокий поступок. Переживали они и из-за того, что Миллиганы не успокоятся и навсегда испортят им жизнь.

К счастью для Ричарда, Миллиганы вскоре успокоились, им пришлось успокоиться, ведь остальные дети признались, что не видели, как Ричард взобрался на стену. Не видели они и того, чтобы Джереми взобрался на стену. По всему выходило, что Кэрри попыталась столкнуть Дженифер, но сама же и потеряла равновесие.

Дженифер обошла стену с обеих сторон на несколько раз в поисках ответа. Что значили эти детские стихи и почему они отсылали ее именно к этому месту? Что хотел от нее тот, кто написал их?

Неужели она прямо сейчас найдет что-то ценное, какой-то ключ? Дженифер стала прощупывать камни и выступы в поисках чего-то металлического или какой-то полости, в которой могли храниться ценности.

А время шло! Впереди была важнейшая встреча, а она все еще была без макияжа и в спортивном костюме! Мог ли Джереми указать ей неправильный путь? В конце концов, что можно было взять с человека с ограниченными способностями!

А может быть, кто-то просто потешался над ней, присылал ей страшилки, думал напугать ее? Но Дженифер лишь усмехнулась: ее невозможно было напугать. Наконец она взобралась в то самое место, откуда ее чуть не скинула Кэрри. Как же здесь было высоко даже сейчас, когда она была взрослой! И зачем они только лазили туда?

А если кто-то нарочно заманил ее сюда, чтобы столкнуть? Эта догадка не напугала Дженифер, наоборот, раззадорила. Словно кто-то играл с ней, но она при этом не собиралась проигрывать. Не на ту напали!

И вдруг именно в том месте самом, где Дженифер сама когда-то чуть не свалилась, рука ее ухватилась за камень, оказавшийся не закрепленным. Она пошатнулась, покачнулась, готовясь упасть. Камень полетел вниз, но второй рукой Дженифер каким-то чудом умудрилась вцепиться за выступ. Она спасена! Она удержала равновесие! Какая же она молодец.

И тогда молодая женщина увидела ее. Ветер подхватил белый клочок бумаги и понес, но не вдаль, а лишь на близлежащие руины. Эта записка была под тем самым камнем, за который вначале ухватилась Дженифер, он упал, и записка вылетела из-под него.

Женщина быстро и ловко спустилась вниз, а затем подбежала к записке. Да, это было не совсем то, на что она рассчитывала. Но хотя бы что-то. Быстро пробежав глазами по листку бумаги, она спрятала его в карман спортивных брюк, огляделась, убедилась, что за ней никто не наблюдает, а затем направилась к автомобилю Виргенса. Она еще успевала собраться и подготовиться к важной встрече.

Рано утром Биттерфилд отправился в парикмахерскую – под удобным предлогом стрижки он мог пообщаться с мастером, работавшим в Маултауне, по словам Дженифер, уже много лет.

Однако его ждало не то, чтобы разочарование, но все заведение произвело на него удручающее впечатление. Вроде бы это было помещение в старинном доме, где все было чисто и опрятно, даже уютно, но… сам мастер, старик с залысиной, дряблыми руками, которые он не стыдился открывать и носил майку, даже не футболку, а главное, с недовольным брюзгливым выражением лица, оттопыренной губой – выглядел крайне неприятно.

– Вчера приехали! Явились-не-запылились! – Сразу начал ворчать мистер Хоулди, лишь только инспектор сел в кресло. – Будут достраивать эту махину! Это уродство! В таком старинном месте построить такое убожество… И вы прибыли с ними? С этой делегацией?

Биттерфилд удивленно приподнял брови.

– Вообще-то не совсем с ними. Там в делегации мои друзья. А я так, за компанию. В отпуске.

Старик сверлил инспектора злыми глазами, одновременно работая ножницами.

– А! Ну простите! И что, вы одобряете поступки ваших друзей?

– Одобряю или не одобряю – какое это имеет значение? Они и сами ни на что не влияют. Это их работа – им приходит заказ, они его выполняют.

– Говорят, юная мисс Смит вчера тоже приехала. Неужто и она будет в родном месте заниматься столь скверными делами?

– Полагаю, ее мнение никто не спрашивает.

– Предательница! – Фыркнул Хоулди. – Я помню ее мать. Тоже была красоткой. В сравнении с ней даже Дженифер – посредственность.

– В самом деле? – Поразился Биттерфилд. И хотя он не думал о Дженифер в таком ключе, но он не мог не заметить, сколь безупречно сложена была молодая женщина.

– Да! Не зря Браун потерял голову, когда вернулся в Маултаун спустя столько лет. Конечно, даже в сорок Амелия выглядела на двадцать.

– А Браун покидал Маултаун?

– А вы не знали? Еще как! Он уехал сразу после того, как Амелия вышла замуж. Двадцать лет пропадал – слонялся по всему миру. Проекты в разных странах, как он говорил. Приехал черный, только из Африки, на себя не похож. И тут снова встретил Амелию. И снова влюбился. Дурачок! Лучше бы никогда не возвращался. Всем было бы лучше.

– А что же, он сколотил состояние, пока мотался по разным странам? – Спросил Биттерфилд без особенного интереса. Казалось, ему, как и всякому мужчине, была интересна только материальная сторона вопроса, а вовсе не романтические подробности этой истории.

– Какой там! Он как был небогат, так и остался.

– Странно.

– Почему странно?

– Зачем тогда Амелия стала с ним встречаться? Женщин в таком возрасте интересуют только деньги. Им не нужна любовь. Это мое мнение.

Послышался хриплый смех Хоулди, Биттерфилд усмехнулся в ответ.

– Это вы верно заметили, мистер! Этим подлым существам только деньги и нужны от мужчин!

Биттерфилд подыгрывал старику, вовремя угадав в нем женоненавистника.

– Так почему Амелия согласилась стать его любовницей, как думаете? Что толкнуло ее на это?

– Да кто же ее знает? Уж во всяком случае не любовь. Все знали, что она была без ума от мужа. Просто обожала его. Смит был разорившимся брокером. Прежде они жили очень богато. Но после того, как он все потерял и влез в долги, Смиты продали дом в Лондоне и вернулись в Маултаун. Говорят, Амелия стала встречаться с Брауном в отместку мужу. Он ведь был известным ходоком по женщинам.

– Вероятно, полагала, что если вызовет ревность мужа, то вернет его любовь? – Предположил Биттерфилд.

– Вероятно!

– Но зачем Смиту нужно было смотреть на других женщин, когда у него была жена, как вы говорите, вечно молодая, к тому же, красивейшая из всех женщин?

– Да кто его разберет, этого Смита? Потому что дурак был, вот почему.

Неожиданно Хоулди так фыркнул, с такой ненавистью и презрением, словно и в самом деле до сих пор не мог простить Смита за его глупость и низость.

– Другой бы носил Амелию на руках…

– А Смит к ней плохо относился?

– Смит? Нет. Смит ее любил. Он не собирался уходить от нее.

– Получается, все сходится. – Задумчиво произнес Биттерфилд. – Браун хотел обладать и Амелией, и кладом, вот и разделался с мужем.

– Да ведь так суд решил. – Пожал плечами Хоулди. – Разве нет?

– Они так решили, потому что кто-то видел, что Браун шел к дому миссис Стрип до отравления.

– Да это я сам видел! Я своими глазами!

– Вы? Правда? – Биттерфилд как мог изобразил удивление. – И вы именно видели, как он зашел в дом? Он нес в руке бутылку с ядом?

– Да, именно.

– Странно.

Хоулди напрягся и вгляделся в лицо Биттерфилд, отражавшееся в зеркале.

– Что странного?

– Да то, что убийца нес в руке бутылку. Я имею в виду, замышляй я убийство – я бы нес бутылку так, чтобы никто ее не увидел и не заметил. За пазухой под пиджаком, например.

– Да. – Пробормотал Хоулди. – Но я, наверное, что-то путаю.

«Путаешь, конечно!» – Подумал про себя Биттерфилд.

В материалах дела Хоулди и десять лет назад говорил про бутылку. Мог ли он лгать все эти годы? Или воображение сельского парикмахера само дорисовало ее, а на деле он ничего не видел? Просто ему так хотелось изобличить убийцу, что он поверил в то, во что хотел верить?

– И он, говорите, именно вошел в дом? Сам вошел или кто-то ему открыл?

– Да я не помню. – Смутился Хоулди. – Вроде сам.

– То есть у него был ключ?

– А может и не сам! Сестра миссис Стрип впустила его, точно.

– А Смита там не было в это время?

– Он вроде бы пришел позже. Так я запомнил.

– И он вошел в дом с бутылкой в руке, с ядом. Как странно это выглядело, должно быть!

Хоулди вконец растерялся.

– Да нет же! Говорю вам, его никто не впускал! Он сам вошел.

– Да где же он взял ключ?

– Да кто его знает! Миссис Стрип хранила его под ковриком, должно быть.

– Очень странно. Мне хозяйка гостиницы сегодня утром сказала, что никогда не хранила ключ под ковриком. Так как же он вошел?

– Да откуда мне знать? – Рассердился Хоулди. Он побагровел, вены на морщинистом лице вздулись. – Я же не видел, как он вошел, видел только, что он гулял в том направлении!

Биттерфилд усмехнулся. Так он и думал. Брауна посадили лишь за то, что он прогуливался в том направлении, что жили миссис Стрип с сестрой.

– Вот видите. Мне еще показалось странным, как Браун мог узнать, что Смит придет к своей любовнице в тот же вечер. И почему Браун отравил их обоих? Любовница ему никак не мешала. Наоборот, ненужные риски. Не проще ли было прокрасться в дом к Смитам и там травить соперника? Все слишком сложно, не так ли?

Хоулди растерянно пожал плечами и сжал зло губы. Он и так сказал слишком много, и вдруг ему стало страшно, что это приведет к ненужным проблемам. Не обвинят ли его самого в том, что он понапрасну оклеветал человека? Обвинят в том, что Браун сидит по его вине уже десять лет!

– А вы кто такой, что все спрашиваете? Журналист?

– Ну… не хотелось бы признаваться… – Замямлил наигранно Биттерфилд.

– Так я и думал! Журналист! Скользкий тип! И что ты теперь напишешь в своей паршивой газетенке? Что старый дурак упрятал за решетку невиновного?

– Мистер Хоулди, даже если вы дали ошибочные показания, все равно это не вы упрятали Брауна за решетку. Был суд присяжных, работало следствие, прокурор, судья. Если они допустили просчет, то это только их просчет. Вам не о чем волноваться. Наоборот, если что-то вспомните, дайте мне знать.

– Ну уж нет! Скорее язык проглочу.

Но Биттерфилд все равно написал свой телефон на листке бумаги – на всякий случай.

В это самое время делегация из двух директоров и сотрудников «Первого решения» была на экскурсии в новом отеле. Прораб вел их по широким коридорам, показывал просторные помещения, будущие зоны бассейнов, спа, тренажерных залов, конференц-залов и многое другое.

С самого высокого этажа открывался потрясающий вид на окрестности с их ровными округлыми линиями горизонта, созданными холмами, с острым куполом монастыря.

Один из директоров был очень молод – ему, должно быть, еще не было и тридцати, и Наташа с удивлением ловила его взгляд то на себе, то на Дженифер. Наверное, он тот еще ловелас, решила она про себя!

В самом деле, он опять украдкой взглянул на Наташу, когда они зашли в лифт, и всем стало тесно. А затем Дженифер бросила на него непроницаемый взгляд, и он поймал его. Только в том, как он глядел на мисс Смит, не чувствовалось страсти, теплоты, интереса. Наташе казалось, что на нее саму он смотрел совсем по-другому.

Что бы это могло значить? Неужели Дженифер и директор уже были знакомы? Они познакомились до этой поездки? Но как такое могло произойти?

А может быть, ей показалось! Может быть, Наташа хотела думать, что она сама более привлекательна, чем Дженифер, поэтому и внушала себе, что мистер Гротхэм смотрит на нее с нежностью, а на мисс Смит – с отчуждением…

Как бы то ни было, необходимо было сосредоточиться на деле. Казалось, все они плохо выспались, поэтому были немногословны. Даже Дженифер на удивление не блистала, как она это любила делать. Вид у нее и в самом деле был обеспокоенным, невыспавшимся. Казалось, она как могла закрасила тональным кремом темные круги под глазами.

Когда Джейн и Наташа оторвались от всей группы, рыжеволосая подруга, смеясь, шепнула ей:

– Ну что, как думаешь, у Дженифер роман с Гротхэмом или с Майлзом?

Наташа не могла не улыбнуться: Майлз был совсем стариком, к тому же очень интеллигентным, воспитанным, невысоким, щупленьким. Невозможно было представить себе, чтобы Дженифер удалось его соблазнить.

– Ты полагаешь, что роман все же имеет место быть? – Спросила Наташа.

– Еще бы! Не сам же проект прилетел ей в руки!

В этот момент они увидели, как впереди Гротхэм пропустил вперед Дженифер, и они обменялись крайне неловкими взглядами, словно отчаянно пытались скрыть что-то от окружающих, но у них не выходило.

– Почему мы с тобой не такие, как эта вездесущая карьеристка? – Вздохнула Наташа. – Почему никогда не используем никого для достижения своих целей?