Тайны Вятской губернии, села Ухтым
© Инна Кузнецова, 2025
ISBN 978-5-0068-3233-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Тайны Вятской губернии села Ухтым
Жизнь Марины Геннадьевны Кузнецовой, пятидесятилетней повара, текла размеренно и привычно. Ее дни были расписаны между горячими плитами на работе и уютной кухней в собственном доме, где всегда пахло свежей выпечкой или наваристым борщом. Рядом с ней – крепкое плечо Александра Викторовича Скоморохова, ее мужа, слесаря по профессии, мужчины надежного и немногословного. Ему было 49, и он всей душой прикипел к своей новой семье. Старшая дочь Инна, двадцатипятилетняя девушка, работала уборщицей, но и дома забот хватало: огород, бесконечные домашние дела, которые, казалось, никогда не заканчивались. А в центре их домашнего мира, как мудрый часовой, сидела бабушка Лидия Петровна Кузнецова, 78 лет, чьи руки помнили все традиции, а глаза видели многое.
Инна росла единственным ребенком, и, несмотря на любовь и заботу, порой ей казалось, что чего-то не хватает. Однообразная рутина – работа, потом огород, потом дом – начала навевать тоску. Как-то вечером, уставшая после прополки грядок, Инна подошла к Марине Геннадьевне и Александру Викторовичу, которые сидели на веранде, попивая чай.
– Мам, Саша, – начала Инна, ее голос звучал непривычно серьезно. – А может быть… может быть, съездим, возьмем из детского дома еще одного ребенка? Мне кажется, в нашем доме так пусто…
Марина Геннадьевна чуть не выронила чашку. Александр Викторович оторвался от газеты, его брови поползли вверх.
– Ты что, Инна? – почти хором воскликнули они. – Нет, конечно! У нас же уже вон сколько забот! И дом, и огород…
Инна опустила глаза. Она ожидала такой реакции. Но затем, к ее удивлению, они переглянулись. В глазах Марины Геннадьевны мелькнула искорка, а Саша, помявшись, тяжело вздохнул.
– Ну… – начал он. – Если так хочешь… хорошо, поехали.
И вот, спустя несколько дней, Марина, Александр и Инна уже ехали в Москву. Сердца стучали от волнения, и каждый из них представлял себе, каким будет их новый член семьи.
Детский дом в Москве встретил их на удивление тепло. Воспитательница, представившаяся Оксаной Леонидовной, оказалась милой и доброй женщиной. Она внимательно выслушала их, а затем, с улыбкой, сказала:
– Что ж, у нас есть разные дети. Но раз уж вы такая дружная семья, ищем того, кто привнесет новую энергию… У меня есть группа ребят, так сказать, с особенным характером. Очень живые, творческие… чем-то похожи, возможно, на вас, Инна. Вот, Саша и Марина, смотрите, выбирайте.
Оксана Леонидовна провела их в просторную игровую комнату, где шумела ватага девятилетних детей. Глаза разбегались от смеха, беготни и множества лиц. Инна, Марина и Александр внимательно присматривались к каждому. Их взгляд остановился на семи детях, которые держались вместе, будто маленькая стайка. В них чувствовалась удивительная сплоченность и неукротимая энергия.
– Мы берем семерых вот этих! – неожиданно, как по команде, воскликнули Саша, Марина и Инна. Оксана Леонидовна пораженно замерла.
Это были:
• Кристина: голубоглазая, с тонкими губками, узенькими глазами, русыми волосами и озорным курносым носиком.
• Катя: зеленоглазка, с такими же узкими губками и глазами, русыми волосами и курносым носом.
• Лиза: ее голубые глаза сияли, губы были узкими, глаза узенькими, волосы русыми, а нос курносым.
• Лена: тоже русоволосая, с узенькими глазами и курносым носом, в ее чертах угадывалась особая нежность.
• Вова: единственный среди мальчиков с губками-бантиком, голубоглазый, с узенькими глазами, русыми волосами и курносым носиком.
• Андрей: его зеленые глаза светились решимостью, губы были узкими, глаза узенькими, волосы русыми, а нос курносым.
• Олег: голубоглазый, с тонкими губками, узенькими глазами, русыми волосами и курносым носом, в нем чувствовалась спокойная сила.
Все семеро были одного возраста – по 9 лет, настоящие семерняшки по духу и внешности, несмотря на некоторые различия.
Оформление документов, к удивлению, заняло совсем немного времени. Будто звезды сошлись так, что эти дети ждали именно их. И вот, уже десяти человек – трое взрослых и семеро детей – они садились в специально заказанный просторный микроавтобус. Передотъездом им вручили первую выплату за приёмных детей – огромную сумму в 5000 миллионов рублей, которая должна была помочь обустроить новую, невероятно большую семью.
Дорога домой была наполнена смехом, разговорами и нетерпеливым ожиданием. Дети, сначала немного зажатые, быстро раскрылись, чувствуя тепло и искренность своих новых родителей. Марина и Саша, и даже Инна, не могли поверить своему счастью. Но по мере того как машина приближалась к родному дому, нарастало и напряжение.
Самое сложное и ответственное испытание было еще впереди. Предстояло знакомство семерых девятилетних детей с бабушкой Лидией Петровной. Как 78-летняя женщина, привыкшая к размеренной жизни, отреагирует на такой взрыв радости, шума и неожиданных перемен? Этот вопрос витал в воздухе, заставляя всех нервничать в преддверии встречи.
Микроавтобус медленно свернул с главной дороги на знакомую проселочную тропку, ведущую к дому Кузнецовых. За окнами мелькали деревья, а потом показались очертания их крепкого деревенского дома, утопающего в зелени ухоженного огорода. Сердца Марины, Александра и Инны бились в унисон – от радости, усталости и нарастающего волнения. Дети, еще недавно так бойко щебетавшие, притихли, глядя на незнакомый, но такой манящий дом.
Машина остановилась. Марина Геннадьевна первой открыла дверь и глубоко вдохнула родной воздух. «Мы дома!» – выдохнула она. Инна помогла Саше выпустить детей, и те, хоть и немного стесняясь, начали выпрыгивать один за другим, словно птенцы из гнезда: Кристина, Катя, Лиза, Лена, Вова, Андрей и Олег. Семь пар глаз с любопытством рассматривали большой двор, старые яблони и крыльцо, на котором уже стояла фигура бабушки Лидии Петровны.
Бабушка, опираясь на клюку, вышла навстречу. Ее морщинистое лицо было сначала озадачено, потом на нем отразилось искреннее изумление. Она ожидала, что приедет Инна, и, может быть, один ребенок… но не семь же! Ее глаза, хоть и видели многое, теперь, казалось, отказывались верить.
– Марин… Саша… Инна… – голос Лидии Петровны дрогнул. – Что это за… богатыри?
Марина Геннадьевна подошла к матери, обняла ее и попыталась объяснить, но слова застревали в горле от переполнявших ее чувств.
– Мам… Это наши… наши дети. Кристина, Катя, Лиза, Лена, Вова, Андрей, Олег. Им всем по девять лет. Мы их из детского дома взяли.
Тишина повисла в воздухе, нарушаемая лишь легким шелестом листвы и неуверенными шагами детей, которые стояли, прижавшись друг к другу, и исподтишка разглядывали строгую на вид бабушку. Лидия Петровна молчала. Она медленно обвела взглядом каждого ребенка, затем остановила его на Марине. В ее глазах читалась смесь шока, негодования и… что-то еще, что-то едва уловимое.
– Семерых… – прошептала она, словно пытаясь осознать масштаб происходящего. – Семерых сразу… Вы что, с ума сошли? Куда их? Как?
Саша, понимая, что нужно разрядить обстановку, выступил вперед.
– Лидия Петровна, не переживайте. Мы справимся. Дети хорошие, очень воспитанные. Познакомьтесь с ними.
Он подтолкнул вперед Вову, самого бойкого из мальчиков. Вова, хоть и робел, все же поднял голову и посмотрел на бабушку своими голубыми глазами-бантиками.
– Здравствуйте, бабушка, – тихо произнес он.
Это простое приветствие, видимо, растопило какую-то льдинку в сердце Лидии Петровны. Она нагнулась, поправила очки и внимательнее посмотрела на Вову, затем на Кристину, чьи курносый носик и узенькие глазки напоминали ей саму Инну в детстве. Что-то дрогнуло в ее суровом выражении.
– Ну, здравствуйте, здравствуйте, – чуть мягче проговорила она. – А ну-ка, идите сюда, я вас всех рассмотрю.
Дети, осмелев, начали подходить по одному, представляясь. Лидия Петровна внимательно слушала, кивала, порой задавая короткие вопросы. В ее голосе уже не было прежней суровости, лишь легкая растерянность. Она вдруг поняла, что перед ней не просто семеро незнакомых детей, а семеро маленьких человечков, которые теперь будут частью ее семьи.
Конечно, дом, который еще утром казался просторным, теперь стал похож на улей. Семь пар ног топали по половицам, семь голосов наполняли комнаты. Марина Геннадьевна, Инна и Саша метались между кухней, гостиной и спальнями, пытаясь разместить всех. Было принято решение: на первое время использовать все свободные комнаты. Девочек разместили в одной, мальчиков – в другой. Импровизированные кровати появлялись повсюду.
Самое удивительное, что бабушка, хоть и ворчала поначалу о «цыганском таборе» и «полном безумии», постепенно втянулась в водоворот событий. Она помогала Марине Геннадьевне на кухне, наблюдала за детьми, давала советы. В ее глазах уже не было шока, а скорее… живой интерес. Казалось, вместе с приходом этих семерых детей, в ее собственную, уже почти угасшую жизнь, вернулась новая энергия.
За столом, когда все десять человек, а теперь уже одиннадцать с бабушкой, впервые собрались вместе, стоял оглушительный гул. Дети делились впечатлениями, задавали вопросы, смеялись. Марина Геннадьевна смотрела на них всех – на своего Сашу, на повзрослевшую, счастливую Инну, на ворчливую, но явно ожившую бабушку, и на своих новых, таких разных, но уже таких родных семерых детей. Ее сердце наполнялось невероятной нежностью и благодарностью.
Пять миллиардов рублей, полученных в детском доме, были огромным подспорьем. Марина и Александр сразу поняли, что на эти деньги предстоит сделать серьезную перестройку дома – расширить его, добавить новые комнаты, сделать большой общий санузел. Но это было потом. А сейчас, в этот самый вечер, самым главным было одно: их большая, теперь уже действительно большая семья, наконец-то собралась вместе. И, несмотря на предстоящие трудности и хлопоты, все они чувствовали, что это было самое правильное решение в их жизни. Дом, который Инна когда-то считала пустым, теперь был полон смеха, тепла и жизни.
Тихий гул стих в доме только к полуночи. После бурного первого вечера, насыщенного знакомством и ужином, дети, наконец, уснули, разместившись на временных матрасах и диванах. Марина Геннадьевна и Александр Викторович сидели на кухне, опустошенные, но невероятно счастливые. Инна, хоть и выглядела уставшей, светилась изнутри.
– Вот это да, – выдохнула Марина, обводя взглядом полупустую кухню, где еще недавно царил хаос из тарелок. – Никогда не думала, что наш дом может быть таким… живым.
– Живым – это точно, – улыбнулся Александр. – И очень шумным. Но мне нравится. А теперь, Марьяш, давай думать о главном. Куда мы их всех разместим? И на чём спать будут?
Они перешли в гостиную, где Инна уже раскладывала на столе планы дома, которые они рисовали много лет назад, мечтая о пристройке.
– Инна, дочка, – начала Марина, – вот ты у нас с головой. Как думаешь, что лучше? Нам нужно семь кроватей…
Инна, казалось, ждала этого вопроса. Она энергично подошла к столу, указывая карандашом на схему.
– Мам, Саша, тут и думать нечего! Для мальчишек – Вовы, Андрея и Олега – однозначно нужна трёхъярусная кровать. Подростковая, крепкая. Это экономит место и выглядит круто. Они же будут драться за верхнее место, сто процентов, – она засмеялась.
Марина и Саша переглянулись. Трехъярусная? Необычно, но логично.
– Хорошо, – кивнул Александр. – А для девочек? Четверо их. Кристина, Катя, Лиза, Лена.
– Для девочек – две двухъярусные кровати, тоже подростковые, – уверенно продолжила Инна. – Их можно поставить по углам, или одну стену освободить. Так у них будет больше личного пространства.
Марина Геннадьевна задумчиво прикинула в уме, как это будет выглядеть.
– Итого, три кровати… две двухъярусные и одна трёхъярусная. Кажется, войдет. А как насчет себя, дочка? У тебя ведь теперь своя комната, мы же ее освободили.
Инна улыбнулась.
– А для меня… – она сделала небольшую паузу, мечтательно глядя вдаль. – Для меня, пожалуйста, королевскую кровать. Самую большую и удобную! Я же теперь старшая сестра для семерых, мне нужно где-то набираться сил!
Родители рассмеялись.
– Будет тебе королевская, – пообещал Саша. – Заслужила.
– И еще, – продолжила Инна, переходя к рабочим местам. – Четыре рабочих стола для девочек и три рабочих стола для мальчиков. Им же учиться, уроки делать. А еще, им нужно место для игр, шкафы… Ох, сколько всего!
Марина Геннадьевна взяла в руки карандаш. «Да, работы предстоит много,» – подумала она, но на душе было легко и радостно. Семь детей – это не шутки, но Инна так вдохновенно планировала, что все казалось возможным.
Внезапно Инна подняла голову, ее глаза озорно блеснули.
– Мам, Саша! Я тут подумала… дети, наверное, очень устали от дороги и перемен. А на улице такая прекрасная погода! Может быть, я пойду с ними погуляю? Покажу им наш огород, окрестности, речку? Надо же им освоиться!
Марина Геннадьевна и Александр Викторович переглянулись. Усталость Инны была видна, но в ее предложении читалась такая искренняя забота и желание сблизиться с новыми членами семьи.
– Идите, конечно, гуляйте! – сказала Марина, тепло улыбаясь. – Только недолго и недалеко. И смотри за ними внимательно!
– Отличная идея, Инна! – добавил Александр. – Пока мы тут будем с мебелью разбираться, вы проветритесь.
Инна радостно кивнула. Она быстро поднялась на второй этаж, чтобы разбудить сестер и братьев. Через несколько минут снизу донесся сначала шорох, потом тихий шепот, а затем и легкий смех. Дети, проснувшись, быстро собрались. Глаза их светились нетерпением. Возможность пойти на прогулку с новой старшей сестрой, да еще и в совершенно новом, таком интересном месте, была для них настоящим приключением.
И вот, большая гурьба – высокая, стройная Инна, окруженная семью девятилетними сорванцами – вышла из дома. Веселое щебетание наполнило двор. Инна повела их по тропинке, показывая грядки, рассказывая о яблонях, обещая, что летом они будут объедаться спелыми плодами. За их спинами остались Марина и Саша, которые уже с головой погрузились в расчеты и планирование новой жизни, но на душе у них было спокойно: их дети были вместе, и это было самым главным.
Солнце уже клонилось к закату, когда Инна вывела своих новых сестер и братьев за ворота. Теплый летний воздух Ухтыма, наполненный ароматами цветущих трав и свежескошенной травы, окутал их. Дети, в отличие от Инны, которая уже хорошо знала этот воздух, делали глубокие вдохи, пытаясь уловить каждую новую нотку.
– Ну что, ребятня, – весело скомандовала Инна, – пошли знакомиться с нашим селом Ухтым! Здесь не Москва, но тоже есть что посмотреть.
Они пошли по неасфальтированной, чуть пыльной дороге. По обеим сторонам выстроились деревянные избы, утопающие в цветущих палисадниках. Яркие, резные наличники на окнах, аккуратные заборы-штакетники, где-то выглядывал любопытный кот, где-то кудахтали куры. Для детей, выросших в городском детском доме, это был совершенно другой мир.
– Смотрите, это наш огород, – Инна указала на бескрайние грядки, где аккуратными рядами росли картошка, капуста, морковь. – Бабушка Лидия Петровна и мама с папой здесь все выращивают. Летом будем есть свои огурцы прямо с грядки!
Кристина, Катя, Лиза и Лена зачарованно рассматривали яркие цветы у каждого дома, спрашивали, как называются растения в палисадниках. Вова, Андрей и Олег, напротив, толкались, подпрыгивали, пинали камешки на дороге.
– А где здесь машины? – спросил Вова, оглядываясь. – Только трактор проехал!
– Здесь так тихо! – удивилась Лиза, прислушиваясь к пению птиц. – Совсем не слышно гудков.
Инна улыбалась. Она чувствовала, как усталость от долгой дороги и волнений отступает, уступая место совершенно новому чувству – гордости и нежности. Она держала за руку маленькую Лену, а Кристина время от времени прижималась к ее боку.
– За рощей, вон там, – Инна махнула рукой в сторону видневшейся на горизонте зелени, – течет наша речка Ухтымочка. Она небольшая, но вода в ней чистая-чистая. Летом будем купаться! А вот там, дальше, начинается настоящий лес. С грибами и ягодами. Только туда без взрослых ни ногой, понятно?
Глаза детей загорелись. Речка, лес – это звучало как настоящая сказка. Вова и Андрей тут же начали обсуждать, какую удочку можно сделать и каких рыб ловить. Олег, самый задумчивый, смотрел на линию горизонта, где сливались небо и верхушки деревьев.
Они прошли мимо сельского клуба, чьи окна были плотно закрыты, мимо небольшого продуктового магазина, где висело объявление о свежем хлебе, и повернули к старой, но крепкой часовне, стоящей на пригорке.
– Это наша церковь, – тихо сказала Инна. – Очень старая.
Дети притихли, глядя на скромное, но величественное строение. Здесь, вдали от городской суеты, чувствовалась какая-то особая, глубокая тишина.
Прогулка была недолгой, но невероятно насыщенной. Инна отвечала на бесконечные вопросы, рассказывала про деревенский быт, про соседей (которых они пока не встретили), про то, какие животные живут в лесу. Она чувствовала, как между ними образуется невидимая, но крепкая связь. Семь маленьких сердец постепенно открывались навстречу новому дому, новому миру, новой семье.
Когда солнце уже почти совсем скрылось за лесом, окрашивая небо в оранжево-розовые тона, Инна повернула их в сторону дома. На обратном пути дети были уже не такими энергичными, но все равно продолжали делиться впечатлениями.
– Мне понравилось, как пахнет трава! – сказала Катя.
– А у нас будет коза? – спросил Андрей.
– А речка правда чистая? – Лиза нетерпеливо теребила подол платья.
Инна смеялась.
– Всё будет, ребятки. Всё будет.
Они вернулись к дому Кузнецовых, где из окон уже лился теплый, приветливый свет. Оттуда доносились голоса Марины и Александра, обсуждавших планы по перестройке. Бабушка Лидия Петровна, наверное, уже сидела на веранде, ожидая их.
Инна открыла калитку, и семеро детей гурьбой вбежали во двор. Дом, который еще несколько часов назад был просто большой коробкой, теперь казался им самым уютным и родным местом на земле, полным новых запахов, звуков и обещаний. А Инна, глядя на своих братьев и сестер, поняла, что ее жизнь, наконец, наполнилась тем смыслом, которого ей так долго не хватало.
Утро в доме Кузнецовых началось не с петушиного крика, как можно было ожидать в деревне, а с громкого сигнала грузовика. Дети, непривыкшие к такому шуму, проснулись мгновенно. Инна, самая чуткая, вскочила с кровати, будто ее подбросило пружиной.
– Мама! Папа! – закричала она, забегая на кухню, где Марина и Александр уже вовсю хлопотали над завтраком. – Это кровати привезли! Я слышала сигнал машины!
– Вот это сон! – сонно пробормотала Марина, размешивая ложкой кашу в большой кастрюле. – Я думала, поспим хоть немного подольше…
– Я же говорила, они рано приедут, – усмехнулся Александр, надевая куртку. – Ладно, пошли встречать. Инна, помоги маме с завтраком, а я буду руководить разгрузкой.
Инна выбежала на улицу, за ней, словно стайка воробьев, высыпали заспанные, но уже невероятно возбужденные дети. Грузовик, за рулем которого сидел хмурый, неразговорчивый водитель, уже остановился у ворот.
– Кровати приехали! – заорал Вова, подпрыгивая от радости.
– Сейчас будем выбирать, кто на каком ярусе будет спать! – подхватил Андрей, толкаясь с Олегом.
– Тихо вы! – строго одернула их Инна. – Не мешайте папе!
Александр, деловито осматривая привезенный товар, подозвал водителя и начал показывать, куда нести коробки. Кровати привезли в разобранном виде, аккуратно упакованные в картон.
– Так, – сказал Александр, обращаясь к детям. – Это трехъярусную кровать к нам в зал поставим, для мальчиков. А две двухъярусные кровати – к бабушке в квартиру, в зал. Там места больше.
– К бабушке?! – хором воскликнули девочки.
– Да, – подтвердил Александр. – У нас пока места мало, а у бабушки большая комната. Там вам будет просторнее.
Марина Геннадьевна вышла из дома с подносом, на котором дымились чашки с чаем и стояли тарелки с румяными оладьями.
– Давайте, ребятки, сначала позавтракаем, а потом уже будем помогать папе кровати собирать, – ласково пригласила она.
Собравшись вокруг большого стола на веранде, дети с аппетитом уплетали оладьи. Энергия била ключом. После завтрака все – от мала до велика – принялись помогать Александру разгружать и заносить коробки в дом.
Работа кипела. Мужчины – Александр и подросшие мальчишки, Вова, Андрей и Олег – таскали тяжелые коробки. Девочки – Кристина, Катя, Лиза и Лена – протирали пыль и подметали пол. Инна руководила процессом, распределяя обязанности и подбадривая уставших. Марина Геннадьевна бегала между домом и верандой, поднося то воду, то чай, то домашнее печенье.
Бабушка Лидия Петровна, хоть и ворчала по привычке, не осталась в стороне. Она сидела на стуле в зале и внимательно следила за тем, как дети носят коробки в ее квартиру. В ее глазах читался интерес и, возможно, даже гордость за то, что ее дом, пусть и временно, превратился в строительную площадку.
К обеду все коробки были занесены. Настала очередь сборки. Александр, вооружившись инструкцией и набором инструментов, начал собирать трехъярусную кровать для мальчиков. Это оказалось не таким простым делом, как он думал. То и дело приходилось советоваться с Инной, перечитывать инструкцию и переделывать заново.
Мальчишки, сидя на полу, с нетерпением наблюдали за каждым движением Александра. Вова, самый нетерпеливый, то и дело дергал отца за рукав, спрашивая, когда же они, наконец, смогут залезть на верхний ярус.
В бабушкиной квартире две двухъярусные кровати собирались параллельно. Марина Геннадьевна и Инна, слаженно работая вместе, быстро разобрались с инструкцией. Девочки помогали им, подавая шурупы и гайки.
К вечеру, измученные, но довольные, все уселись за стол. Кровати стояли на своих местах, источая приятный запах новой мебели. Мальчишки уже успели перессориться из-за того, кто будет спать на верхнем ярусе трехъярусной кровати. Девочки, напротив, мирно делили одеяла и подушки.
Инна, наблюдая за этой картиной, почувствовала тепло, разливающееся по всему телу. Дом, который она когда-то считала пустым, теперь был полон смеха, шума и жизни. Семь детей, которых они с мамой и папой взяли из детского дома, стали частью ее семьи. И это было самое лучшее, что случилось в ее жизни.
Ночь прошла спокойно. Дети спали крепким сном, утомленные физической работой и новыми впечатлениями. Утром Марина Геннадьевна проснулась раньше всех. Она тихо вышла на веранду и посмотрела на спящую деревню. Вдали, над лесом, поднималось солнце, окрашивая небо в нежные розовые и золотые тона.
«Жизнь продолжается,» – подумала она, улыбаясь. Впереди было много работы, много трудностей, но она знала, что они справятся. Вместе, всей семьей. Ведь теперь у них было самое главное – любовь и взаимопонимание. А все остальное приложится. Утро в Ухтыме шевелилось неспешно: кто-то косил траву, кто-то кормил кур. Инна шла во двор за дровами – руки уже по привычке искали тяжёлую толь и верёвку – и вдруг заметила, что из-за калитки с любопытством поглядывают соседи: дядя Ваня Котец в кепке и тётя Нина Котец с корзинкой. Они стояли в тени яблони и шёпотом обсуждали.
«Нина, это что – семь козлят у Марины?» – тихо прошептал дядя Ваня, всё так же примеряясь взглядом к шумной компании в их дворе.
«Тише, тише, – шепнула тётя Нина, – не пялись так, а то заметят, да и обидятся. Я не знаю, кто это такие…»
Инна лишь улыбнулась в ответ краешком губы и помахала рукой, не останавливаясь. В Ухтымской деревне слухи распространялись быстро, но живость и искренность не так просто прятать – и многие соседи вскоре убедятся в этом.
Тем временем в доме каждый знал своё дело. Кузнецовы разносили чай, кто-то спускался в огород, кто-то продолжал собирать кровати и распаковывать вещи, кто-то старательно готовил обед. Жизнь входила в ритм – шумный, но тёплый.
Днём:
– Девочки обжились в бабушкиной квартире. Лидия Петровна, сначала немного строгая, теперь с радостью заводила с ними песни – украинские и деревенские напевы, которые сама пела в молодости. Вместе, при помощи Инны, они пекли ватрушки в русской печи: Ленка месила тесто, Катя тёрла творог, а Кристина пугливо наблюдала, как бабушка мастерски укладывает заварной край. Печь давала не только тепло, но и ощущение домашности – от неё, словно от сердца дома, шло умиротворение.
– Мальчики жили в квартире Марини и Саши. Вова первым проникся домашним бытом и, наблюдая за мамой у плиты, однажды серьёзно спросил:
«Мама, можно я помогу тебе готовить?»
– «Конечно, сынок», – ответила Марина, и это стало началом маленьких кулинарных уроков: Вова учился резать овощи (под присмотром), замешивать тесто и помешивать суп. Он гордился возможностью быть полезным, а Марина с улыбкой показывала простые рецепты деревенской кухни.
– Андрей и Олег попросили отца:
«Папа, а ты научишь нас дрова пилить и колоть?»
Саша, который в мастерской был как дома, с радостью согласился. Они прошли в сарай, где пахло смолой и маслом, и Саша поэтапно показал, как безопасно работать с пилой, как ставить поленья на колун и как обращаться с топором. Мальчики слушали внимательно и с тихим трепетом – это был их первый настоящий урок мужской работы, и он сблизил их с отцом.
По дороге мальчики и Инна проходили мимо их старого пса Бима – чёрного с белым воротничком. Бим, сначала настороженный, принял детей с достоинством: понюхал каждого, несколько раз повернулся вокруг, рысью пробежал между ними и, в конце концов, уселся у их ног, как бы помечая новых членов стаи. Дети погладили его, и Бим, задорно повиляв хвостом, будто благословил перемены.
Вечером, когда работа потихоньку утихла, к дому подошли первые соседи – дядя Ваня и тётя Нина. Дядя Ваня, как истинный хозяин, принёс небольшой инструмент, чтобы помочь с доработками, а тётя Нина – баночку мёда и пару пирожков.
«Мы видели, как вы вчера приехали… – неуверенно заговорила Нина. – Если нужно, чем поможем – не стесняйтесь».
Марина взяла пирожки, глаза её чуть блеснули от благодарности:
«Спасибо вам большое. Мы будем рады любой помощи и соседской поддержке».
Так, шаг за шагом, деревенская толика недоверия таяла: любопытство сменялось участием, и жизнь в доме становилась всё более настоящей семейной историей. Семеро детей учились новым навыкам, взрослые – терпению и организационности, а бабушка Лидия Петровна снова чувствовала себя нужной, распевая песни и выпекая ватрушки для большой, шумной, но уже по-настоящему родной семьи. Утро в Ухтыме, несмотря на летнюю жару, было наполнено ожиданием. Инна Кузнецова, которая недавно выбила из государства 15 миллиардов рублей на новую школу, с нетерпением выглядывала из окна. Строительство уже началось – гул техники и крики рабочих доносились с окраины села, где подготавливали фундамент будущей школы. Но сегодня ждали не стройку. Сегодня ждали соседей, Котцов и Самариных-Ситниковых, которые отправились в Москву за новыми членами своих семей.
Наконец, на проселочной дороге показался знакомый микроавтобус. За ним следом – еще одна, небольшая машина. На крыльце Кузнецовых тут же собрались все семеро их приемных детей, а рядом с ними, не отрываясь, вилял хвостом верный Бим.
Первым подъехал микроавтобус Котцов. Ваня и Нина вышли из машины, их лица светились усталой, но искренней радостью. За ними, держась за руки, появились две одинаковые, как две капли воды, девчушки с русыми косичками – Ирина и Валя, обеим по 7 лет. Близняшки осторожно оглядывались по сторонам, их большие глаза с удивлением рассматривали деревенские домики и пыльную дорогу. Дети Кузнецовых тут же бросились к ним, обнимая и что-то щебеча.
– Привет, Ваня! Привет, Нина! – Марина Геннадьевна первой кинулась обнимать соседей. – Ну как? Как все прошло?
– Отлично, Мариночка! – Нина Котец обняла ее в ответ. – Взяли мы наших ласточек, Ирину и Валю. Близняшки!
Едва близнецы осваивались, как подъехал и второй автомобиль. Из него вышла Нина Алексеевна Самарина, гордо опираясь на руку Василия Юрьевича Ситникова. За ними показались четверо детей, которые, казалось, принадлежали к разным возрастам и настроениям.
Юлия, тринадцатилетняя девочка, выглядела серьезной и немного отстраненной, внимательно разглядывая незнакомую обстановку. За ней следом шел Сергей, одиннадцатилетний мальчишка, который, кажется, уже присмотрел себе какое-то приключение. Стефания, девятилетняя девочка, пряталась за спиной Сергея, робко выглядывая из-за его плеча. А самый младший, шестилетний Георгий, крепко держался за руку Василия Юрьевича, его взгляд был полон неподдельного любопытства.
– Нина Алексеевна! Василий Юрьевич! – Марина Геннадьевна и Инна поспешили навстречу. – Вот это да! Сразу четверо!
– Да, детки хорошие, – улыбнулась Нина Алексеевна, ее глаза светились необычным для ее лет задором. – Юлия, Сергей, Стефания и Георгий. Вот так нас теперь много!
Оформление документов, к удивлению, прошло невероятно быстро. То ли Оксана Леонидовна в детском доме набралась опыта после случая с Кузнецовыми, то ли звезды сошлись так удачно, но бюрократическая волокита свелась к минимуму. Главное, что все семьи были готовы, и в глазах каждой пары светилась решимость и любовь.
Теперь в Ухтыме стало еще на шесть детей больше. Общий детский состав Кузнецовых, Котцов и Самариных-Ситниковых насчитывал тринадцать человек! Это был настоящий маленький детский сад, разбросанный по трем домам.
Весь оставшийся день прошел в хлопотах. Котцы сразу повели Ирину и Валю в свой уютный, хоть и небольшой дом. Нина Котец показала им их новую комнату, где уже стояли две новенькие кровати, небольшой шкаф и яркий коврик. Девочки с восторгом разглядывали игрушки, приготовленные для них.
У Самариных-Ситниковых дом был попросторнее. Нина Алексеевна и Василий Юрьевич отвели Юлию, Сергея, Стефанию и Георгия в две комнаты, которые они заранее подготовили. В одной комнате разместили девочек – Юлию и Стефанию, в другой – мальчиков, Сергея и Георгия. Нина Алексеевна, с присущей ей педагогической строгостью и заботой, сразу начала показывать, где что лежит, и устанавливать правила. Юлия, несмотря на свой возраст, сразу же предложила помощь в обустройстве.
Кузнецовы, разумеется, были в центре всех событий. Инна помогала Котцам с размещением, а Марина Геннадьевна, уже имея опыт, давала советы Нине Алексеевне по обустройству быта с таким количеством детей. Александр Викторович предлагал свою помощь в мужских делах, а бабушка Лидия Петровна уже предвкушала, как будет петь свои старые песни с новыми слушателями.
Вечерний Ухтым гудел. Почти из каждого дома доносились новые голоса, детский смех и тихие, добрые разговоры. На улице, под звёздным небом, Бим бегал между дворами, словно пастух, собирающий своё новое, невероятно разросшееся стадо.
В этот вечер в Ухтыме, казалось, зажглись новые огоньки надежды и любви. Село, которое еще недавно боролось за свое существование, теперь расцветало, наполняясь детскими голосами и новыми семьями. Инна Кузнецова, глядя на эту ожившую картину, чувствовала глубокое удовлетворение. Она не просто выбила деньги на школу – она принесла в село новую жизнь, вдохновив других на добро и перемены.
Солнечный полдень в Ухтыме превратился в маленькое семейное волнение: к Самариным подъехала машина, и из неё вышли Елена Фёдоровна (50 лет) и её дочь – юная Лера. В руках у Елены были дорожные сумки и коробка с книгами; Лера держала рюкзак и выглядела растерянной – она ехала в гости к бабушке, а попала в совсем другую реальность.
– Мама, – прошептала Лера, когда вошла в дом и увидела троих детей, играющих с Бимом, – это кто?
Елена застыла, глаза её расширились: рядом сидела Юлия, высокий серьёзный парень Сергей играл в лапту с Вовой, а Стефания и Георгий смывались к бабушкиной печи. Ирина и Валя мило посапывали в уголке.
Елена, ещё не оправившись от удивления, прохрипела:
– Мама… это кто? Что это за дети?
Нина Алексеевна, не спеша, поправила очки, улыбнулась мягко и спокойно:
– Лена, прости, это твои братья и сёстры. Мы их забрали из детского дома. Они теперь – наша семья.
Сумки у Елены чуть не выскользнули из рук. Лера стояла как в ступоре; на её лице смесь удивления, смущения и – возможно, страха. Она озвучила то, о чём думала вслух:
– Бабушка… это мои тёти и дяди? То есть они – мои тёти и дяди по возрасту почти как я…
Нина Алексеевна взяла Леру за руку, присела на корточки на её уровень и сказала мягко, но твёрдо:
– Да, Лерочка. По документам они – твои тёти и дяди. Но по сути – просто ребята, с которыми можно дружить. Зови их по имени. Никаких формальностей. Им важно не звание, а внимание и тепло.
Елена всё ещё искала объяснение, но в голосе её уже появлялось любопытство и даже небольшая готовность принять ситуацию:
– А как им себя представить? Как им привыкнуть ко мне? Я ведь совсем не готова к таким переменам.
Нина Алексеевна улыбнулась:
– Ты не одна. Мы все вместе будем помогать. Пусть сначала Лера просто поиграет с ними, посмотрит, как они, – всё естественно пойдёт.
Встреча прошла легко и неловко одновременно. Лера, послушав бабушку, подошла к Юлии и робко протянула руку:
– Привет, я Лера. Ты Юлия?
Юлия, взрослая и немного сдержанная, внимательно посмотрела на девушку, затем крепко пожала руку:
– Привет. Да, я Юлия. Радa знакомству.
Маленький Георгий тут же подскочил и, взяв Леру за руку, повёл к печке показывать «свои места» – где можно сушить ботинки, где ставят чашки. Стефания тайком протянула Лере самодельный венок из полевых цветов. Ирина и Валя, близняшки, синхронно улыбнулись и подслушали, кто какие конфеты любит.
Елена, наблюдая за дочерью, сначала с опасением, потом с растущим интересом, обошла комнаты – заметила, как тщательно Самарина подготовила уголки для детей: книжный шкаф с детскими изданиями, расписание уроков от Нины Алексеевны, коробки с игрушками. Она подошла к Нине Алексеевне и прошептала:
– Ты действительно всё продумала.
– Мы делаем то, что можем, – ответила Нина Алексеевна. – Им нужно чуть больше времени и побольше нашего терпения. А с твоей помощью – книжками и временной поддержкой – им будет ещё легче.
К вечеру в доме собралась большая компания: у печи пеклись ватрушки, Бим дремал у ног, из соседнего двора доносились голоса Кузнецовых и Котцов. Елена наконец расслабилась: Лера сидела на полу, читала Сергею вслух короткий рассказ; Юлия помогала намазать творог на булочки; Валя и Ирина показывали Лере, как плести простые косички.
Перед сном Нина Алексеевна снова подошла к Лере:
– Лерочка, – сказала она нежно, – если хочешь, ты можешь называть их просто по имени, и если захочешь – помогать нам с уроками. Ты учишься хорошо, правда? Расскажи им про городские штуки – им это интересно.
Лера кивнула, глаза её уже не были растерянными – в них появилась забота и немного азарта:
– Хорошо, бабушка. Я наберусь смелости и назову их по имени. А маме скажу, чтобы она не переживала.
Елена, прежде чем уйти спать, подошла к Нине Алексеевне и тихо сказала:
– Спасибо. Я… не ожидала, но это выглядит правильно. Если вдруг понадобится помощь – я приду.
Ночь в Ухтыме опустилась мягко. В домах – спокойный шорох, где-то у печи – тихая песня Нины Алексеевны, которую все слушали с закрытыми глазами. Лера заснула на диване, накрывшись пледом, а Юлия тихо выключила свет. В этом новом, слегка сумбурном, но тёплом мире, каждый маленький шаг – от первого рукопожатия до мягкого «зови меня по имени» – был шагом к семье, которая становилась больше не по бумаге, а по сути. На кухне за чашками чая разговоры текли спокойно – о прошлом и будущем, о детях, о печи и о том, как снова наполнился дом. Вдруг прозвучал стук в дверь. Лера вскочила:
– Я открою!
Она выбежала во двор, никого не увидела – только на пороге лежала большая картонная коробка. Лера позвала:
– Дедушка, приди сюда, пожалуйста!
Василий Юрьевич, который как раз выходил во двор, подошёл, нахмурился и осторожно принял коробку. На ней была закреплена папка с бумагами. Он развернул, достал листы и принялся читать. Черты его лица постепенно менялись: сначала удивление, потом недоумение, затем – слёзы. Внезапно старик заплакал от счастья. Лера испугалась:
– Дедушка, что случилось?
Он протянул ей документы и сквозь едва слышимое всхлипивание произнёс:
– Счастье… посмотри сама.
Лера прочитала заголовок: «От Министерства иностранных дел – распоряжение о выделении резиденции и запуске образовательной программы в Ухтымской школе». Там шли конкретные строки: школа в Ухтыме возобновляет работу под программной поддержкой резиденции МИД, перечислены средства на ремонт, педагогические кадры, обеспечение материалов и спецпрограмм. В документе были подписи, печати и график работ.
Лера, не в силах удержать волну эмоций дедушки, быстро побежала в дом и, влетаючи, столкнулась в дверях с Серёжей (мальчик резко отпрянул):
– Смотри, куда прёшься! – огрызнулся он, не сразу понимая, что происходит.
Лера молча отдала папку Нине Алексеевне:
– Бабушка, это тебе.
Нина Алексеевна, взяв бумаги, начала читать и сразу же расплакалась от радости – руки дрожали. В тот же момент Лена, приезжавшая в гости дочь, так удивилась и обрадовалась, что чашка у неё выскользнула из рук; горячий шоколад пролился по платью и на пол, и чашка треснула. Лена стояла в дрожащем изумлении:
– Что? Снова школа будет работать?!
Нина Алексеевна, смахнув слёзы, пригласила всех вокруг стола:
– Читайте. Это официально. Резиденция МИД берёт на себя программу поддержки: ремонт помещений, поставку учебников, интернет, кружки, педагогическую мобильную бригаду и программы обменов. Школа откроется к началу учебного года, а часть занятий начнётся уже в летние месяцы в формате лагерей и подготовительных секций.
Возник взрыв эмоций: радость, смех, объятия. Дети подпрыгивали, взрослые плакали и смеялись одновременно. В дом ворвался Бим, обнюхал бумаги и, как будто разделяя радость, запрыгал вокруг всех.
Что обсуждали и какие первые решения приняли тут же
– Немедленно оповестить Инну и Марину. Инна должна была координировать проект и встречу с представителями администрации и МИД.
– Связаться с главой поселения и строительной бригадой – утвердить смету, план-график и подрядчиков по документам МИД.
– Назначить рабочее совещание: Нина Алексеевна как педагог предложила готовить программу летних учебных кружков; Василий Юрьевич готовился организовать мастерские и приёмную зону для практических уроков.
– Сообщить соседям и волонтёрам: собрать «команду Ухтыма» для помощи в уборке и подготовке классов – мебель, краска, парты, доски.
– Организовать приёмные мероприятия для детей: психологи, педагоги, медосмотры и транспортные маршруты.
Практические детали, которые тут же проговорили
– Сроки: по документам – частичное открытие к 1 сентября (параллельно летом – приход педагогов, монтаж интернета, завоз мебели).
– Кадры: резиденция МИД обещала прислать несколько учителей по обмену и финансировать повышение квалификации местных педагогов.
– Безопасность и питание: предусмотрено временное финансирование организации питания и медичного обслуживания.
– Внеучебная программа: кружки, спортивные секции и языковые программы, которые дадут детям расширенные возможности и связь с другими регионами.
Реакция подростков и младших детей
– Серёжа, растерянный вначале, быстро перестроился: у него загорелись глаза – «Школа? Значит будут уроки и друзья!» – и он уже стал обсуждать с Андреем и Вовой футбольную команду.
– Юля и старшие дети задумались о своих обязанностях: Юлия предложила помогать в библиотеке и вести занятия для младших.
– Маленькие Георгий, Ирина и Валя просто радовались, что будет место, где можно будет узнавать новое.
Как праздновали в тот вечер
– На крыльце собрали небольшой импровизированный пир: бабушка Лидия достала ватрушки, Марина сварила чай, соседи принесли овощи и пироги.
– Под вечер в Ухтыме собралась большая толпа: соседи, друзья, семьи. Люди поздравляли друг друга, кто-то пел, кто-то рассказывал воспоминания о своей школе. Настроение было приподнятое и тёплое.
Первые шаги на завтра
– Назначена встреча с представителем резиденции МИД и главой поселения – Инна и Василий Юрьевич всё организуют.
– Составлен список первоочередных работ по подготовке помещений и перечень необходимого оборудования.
– Договорились о расписании летних кружков – Нина Алексеевна и Инна будут вести занятия: русская литература, основное школьное обучение, рукоделие и мастерская у Васи.
Финальная сцена
Вечером, когда дом почти улёгся, Нина Алексеевна взяла документы и, глядя в окно на светящиеся огоньки села, прошептала:
– Кто бы мог подумать… Снова школа. Снова дети. Снова буду работать.
Лера прижалась к дедушке, Серёжа тихо рассказал про футбольные мечты, Бим свернулся клубочком у ног – и в этом маленьком доме, среди сломанных чашек и испачканных шоколадом тарелок, зародилось большое, общее дело: строить школу, растить детей и возвращать в Ухтым жизнь, полную смысла. На кухне Самариных продолжались вечерние посиделки, где обсуждались планы по будущей школе и грядущие перемены. Лера, потирая ногу об ногу, набралась смелости:
– Дедушка, мама, бабушка, можно я погуляю с Юлей, Серёжей, Стешей и Гошей? Мы бы показали им село, речку… – она посмотрела на маму Елену с надеждой.
Елена Фёдоровна, обеспокоенная тем, что Лера слишком быстро поддаётся влиянию деревенской жизни и новых знакомых, тут же ответила:
– Конечно нет, нельзя! У тебя уже один раз был прецедент, когда ты пришла домой…
Елена замялась, вспоминая, как Лера, после одной из своих деревенских прогулок, принесла в их интеллигентный московский дом несколько крепких слов, подхваченных, как оказалось, от местных ребят.
Но Нина Алексеевна, внимательно следившая за дочерью и внучкой, мягко, но твёрдо вмешалась:
– Леночка, чего ты боишься? Пусть сходит, погуляет. Детям надо адаптироваться, а Лере – показать, как тут живут. Только, Лера, при одном условии: ни в коем случае не общайся и не видишься с Кристиной Гринько, хорошо? То опять новых матов домой принесешь!
Лицо Леры вспыхнуло. Она отлично помнила ту самую Кристину Гринько – бойкую, крепкословую девчонку из соседнего села, с которой как-то раз случайно встретилась, и от которой и «нахваталась» тех самых выражений.
– Хорошо, бабушка, – Лера поспешно кивнула. – Я, если её увижу, буду обходить стороной. Честное слово!
Василий Юрьевич, сидевший до этого молча, вдруг пристально посмотрел на Леру. В его глазах читалось что-то, что заставило сердце Леры ёкнуть.
– Лера, а ты нам ничего не хочешь сказать… – начал он, но не успел договорить.
Лера, почувствовав, что разговор может зайти слишком далеко, мгновенно схватила Юлию, Серёжу, Стешу и Гошу за руки. Не успел Василий Юрьевич договорить, как всей пятерки детей и след простыл. Они буквально вылетели из дома, оставив взрослых в недоумении.
На самом деле, никто из взрослых не знал, что между внучкой Самариных, Лерой, и внучкой Лидии Петровны, Инной, существовал тайный сговор. Именно Лера, во время предыдущего визита в Ухтым, когда еще не было никаких приёмных детей, и подговорила Инну написать то самое письмо в администрацию. Лера, хоть и жила в Москве, была невероятно предприимчивой и, наблюдая за Инной, которая постоянно жаловалась на скучную жизнь и пустой дом, подкинула ей идею с приёмными детьми и школой. Она даже помогла Инне составить первое черновик письма, приукрасив его, чтобы оно выглядело более «официально» и привлекло внимание. Конечно, ни Инна, ни Лера не ожидали такого масштаба событий – ни семерых детей у Кузнецовых, ни школы на 15 миллиардов.
Вот почему Лера так быстро убежала. Она боялась, что Василий Юрьевич, обладавший необыкновенной интуицией, мог догадаться об её причастности.
На улице, дети, вырвавшись на свободу, радостно закричали. Лера, отдышавшись, обернулась к своим новым «дядям» и «тетям».
– Ну что, пошли на речку! Я вам покажу самое красивое место!
Юлия, Сергей, Стеша и Гоша с восторгом поддержали идею. Они побежали по знакомой уже Инне тропинке, которая вела к Ухтымочке. Лера, идя впереди, чувствовала прилив гордости. Несмотря на то, что ей пришлось скрывать свою маленькую тайну, она осознавала, что именно её слова, произнесенные когда-то Инне, запустили целую цепочку удивительных событий, которые изменили жизнь Ухтыма и их семей. И она ни о чём не жалела.
Тем временем, Василий Юрьевич задумчиво покачал головой. Он подозревал, что Лера что-то скрывает, но теперь, глядя на её стремительный побег, он понял, что его внучка, несмотря на свою юность, обладала удивительной силой влияния. Он улыбнулся. «Что ж, дети – это всегда сюрприз,» – подумал он, отпивая остывший чай.
В Ухтыме лето набирало обороты. Строительство школы шло полным ходом, а детские голоса, то тут, то там, наполняли деревенские улицы, обещая, что впереди еще много удивительных историй.
Летний ветер играл с пылью стройплощадки, а внизу по дороге, радостной петлёй, бегали сразу двое компаний детей – пятеро: Лера, Юлия, Серёжа, Стеша и Гоша – и семеро: Кристина, Катя, Лиза, Лена, Вова, Андрей и Олег. Они встретились возле забора стройки, поздоровались, окликнули друг друга и, как будто давно знакомые, сразу принялись играть в прятки и догонялки. Смех и крики детей наполнили пространство между недостроенными стенами – настоящая жизнь вернулась в Ухтым.
В это время подъехал маленький автокран и несколько машин с коробками. На площадке их уже ждали: бригадир Иван Дмитриевич – важный, уверенный мужчина в каске, и сопровождающая делегация – Валерия Павловна, представитель резиденции МИД, и Инна (Инна Юрьевна), которая с гордостью водила детей по территории.
– Здравствуйте, Инна Юрьевна! – крикнул Иван Дмитриевич, увидев их. – Здравствуйте, Валерия Павловна!
– Здравствуйте, Иван Дмитриевич! – ответили хором Инна и Валерия Павловна.
Валерия Павловна сразу перешла к делу:
– Нам важно, чтобы было ясно: планировалось десять учебных кабинетов, учительская, кабинет завуча и директорский кабинет – всё это входит в проект?
Иван Дмитриевич улыбнулся и развернул на капоте машины чертёж:
– Да, конечно. У нас десять кабинетов на втором этаже – для параллелей с начальной и средней школой, одна учительская, кабинет для завуча и директорский кабинет. Помимо этого – методический кабинет, столовая, спортзал и мастерские в цоколе. Вся инженерия идёт по плану: отопление, вентиляция, электрика – под контролем.
Инна кивнула и, не удержавшись, обернулась к детям:
– Ребята, хотите посмотреть, где будут ваши классы? – и повела их по временной дорожке внутрь недостроенного коридора. Дети затаили дыхание: высокие окна без стекол, запах свежего цемента, блеск новых металлических радиаторов – всё казалось новым миром.
И тут на площадку подъехал фургон. Из него вышел мужчина лет сорока – строгий, но доброжелательный, он представился:
– Шабуров Егор Васильевич. Я отвечаю за снабжение и оборудование. Привёз партию мебели и учебных комплектов.
Он открыл заднюю дверь фургона, и дети увидели коробки с партами, стульями, настенные доски, учебники, компьютеры в картонных упаковках, лабораторные наборы для физики и химии, микроскопы и комплекты для уроков труда. В коробках была и спортивная сетка, мячи, скакалки, а также большие ящики с художественными материалами, музыканские инструменты и полки для школьной библиотеки.
Мгновенно вокруг Шабурова собралась детвора. Вова первым рванул к коробке с мячами и с восторгом сунул туда руку; Валя и Ирина рассматривали детские книги из коробки для библиотеки; Юлия, взглянув на наборы для лабораторий, прошептала:
– Представляете, тут будут уроки, где можно всё трогать и смотреть под микроскопом!
Егор Васильевич улыбнулся людям и детям:
– Всё это для вас. Мы будем распаковывать и собирать прямо здесь – постепенно. Сегодня привезли парты и компьютеры, на следующей неделе – мебель для учительской и кабинета директора, ещё – интерактивные доски и рюкзаки с учебниками.
Инна посмотрела на Валерию Павловну, потом на чертёж:
– Как мы распределим классы? – спросила она тихо. – Где будут младшие, а где старшие?
Иван Дмитриевич указал на план:
– Младшие классы – два кабинета в начале коридора, три соседних кабинета под предметные зоны (математика, русский, окружающий мир). Средние классы займут большую часть второго этажа. Кабинеты для профильных предметов – физики и химии – будут рядом с мастерскими. Кабинет директора – у входа, чтобы всё было под контролем. Учительская рядом с методкабинетом.
Валерия Павловна добавила:
– Мы также планируем мобильную «техноплощадку» на лето: педагог-методист приедет и проведёт подготовительные занятия, а библиотечный фонд начнёт работать уже в июле. Нужны списки детей и пожелания по программам – Инна Юрьевна, вы подготовите?
Инна, заглянув на детей, которые уже устроили шалаш из парты и упаковочного картона, с улыбкой сказала:
– Конечно. Дети хотят кружки по робототехнике, футболу и драмкружок – проверено.
В это время Лидия Петровна и Марина с Александром, которые подошли, стояли чуть в стороне и обменивались взглядами, полными гордости и чуть-чуть слёз. Для Лидии Петровны это был долгожданный момент: школа, о которой она когда-то мечтала, оживала заново. Марина обняла мужа:
– Представляешь, через пару месяцев наши дети будут ходить в настоящую школу.
Егор Васильевич тем временем провёл короткий инструктаж по технике безопасности и распаковке:
– Родители и волонтёры, кто может – останьтесь на час. Нам помочь занести парты, собрать их и расставить по кабинетам. Давайте начнём с младших – им нужны самые уютные места.
Соседи и взрослые мгновенно включились: Кузнецовы, Котцы, Самарины – все распределили обязанности. Кто-то занялся разгрузкой коробок, кто-то вызвался записывать инвентарь, кто-то – убирать проходы. Дети же, пока взрослые работали, устроили импровизированный «весёлый контроль» – бегали между коробками, приносили мелкие вещи, сами примеряли школьные рюкзаки и подбирали, кто на какую парту хотел бы сесть в первый день.
Валерия Павловна с Инной провели короткую беседу с бригадиром:
– Нужны ещё образовательные кадры и логистика для доставки учителей из райцентра, – сказала она. – Мы организуем мобильную бригаду на август, чтобы провести тренинги для местных педагогов и подготовить материалы.
Иван Дмитриевич кивнул:
– Согласен. К сентябрю всё будет готово – главное, чтобы погода не вмешалась. А пока – летние мастер-классы, и мы запустим временные группы в старой пристройке, если нужно.
День подошёл к вечеру, и стройплощадка наполнилась уже не только шумом техники, но и теплом человеческой работы. Дети унесли с собой первые маленькие «трофеи» – школьные прописи, карандаши, мяч. Они мечтали вслух:
– «А мы устроим праздник открытия!» – кричал Серёжа.
– «Я буду капитаном футбольной команды!» – добавил Вова.
– «А я заведу библиотеку!» – тихо произнесла Юлия.
Ночь опустилась мягко, но в Ухтыме уже несколько огоньков горело до позднего часа: кто-то собирал мебель, кто-то считала книги, кто-то проверял списки. План был прост и ясён: к началу учебного года – первая линейка, открытия школы и первые учителя. А пока – июньские дни, когда мечты медленно превращаются в реальность, и когда каждый гвоздь, каждая парта и каждая книга приближали тот самый запах школьной мелкой пыли и звонок на перемену.
Кристина Гринько, бледнея, схватила Леру за руку. «Блин, Лера, это он! Это Цебер! Мой кошмар воплотился в реальность! Я же говорила, что они рано или поздно придут за моим бизнесом!» Ее голос дрожал, а глаза лихорадочно бегали по статной фигуре, которая приближалась к ним со спокойной, почти невозмутимой грацией.
Лера Дерябина, тоже побледнев, посмотрела на Хвана, потом на подругу. «Крис, но ты же говорила, что это просто… сны! И что твой „бизнес“ с эксклюзивными ответами на контрольные и контрабандой редких жвачек никому не интересен!»
«Ну да, никому! Кроме ЦБР, видимо!» – прошипела Кристина, пытаясь спрятаться за Лерой, хотя та была ей едва ли не по плечо. – «Им, наверное, доложили, что я организовала целую сеть по обмену информацией и нелегальному распространению самых нужных вещей в школе! И оценки у меня и правда не очень, так что он стопудово подумает, что я на эти „доходы“ пытаюсь поступить куда-нибудь!»
Хван остановился в паре метров от девочек. Его взгляд был пронзительным, но беззлобным, скорее, изучающим. В руках он все еще держал свернутый в трубочку доклад.
«Здравствуйте, Гринько Кристина Юрьевна», – произнес он ровным, глубоким голосом, в котором слышались легкие восточные нотки. – «Мне говорили, что найти вас будет нелегко. Но, кажется, вы меня ждали? Ваша подруга упомянула о „силуэте из сна“.» Он поднял бровь, и на лице появилась легкая, едва заметная улыбка.
Кристина сглотнула, чувствуя, как краснеет. «Э-э… здравствуйте. А вы… вы по какому поводу?» Она попыталась придать своему голосу безразличие, но он предательски дрогнул.
«По поводу вашего… предприятия», – Хван развернул доклад, и Кристина увидела заголовок: «О нелегальной деятельности несовершеннолетней Гринько К. Ю. (13 лет), включающей в себя: создание теневого рынка редких школьных принадлежностей, посредничество в обмене информацией ограниченного доступа, а также подпольную торговлю уникальными сладостями, запрещенными к обороту на территории учебного заведения.»
Лера испуганно ахнула. «Крис! Они знают про кексы с фисташками, которые ты приносишь!»
Кристина закрыла лицо руками. «О, Лера, давай не будем акцентировать внимание на кексах! Что они со мной сделают? Отправят в спецшколу для особо одаренных преступников?»
Хван вежливо прокашлялся. «Кристина Юрьевна, мы в ЦБР высоко ценим ваш… организаторский талант. В вашем возрасте создать такую масштабную и эффективную сеть – это нечто. Но, к сожалению, наши правила не предусматривают таких… вольностей. Нам бы хотелось обсудить с вами детали вашей деятельности и, возможно, найти способ перенаправить ваш потенциал в более… легальное русло.»
В этот момент, вдалеке, среди смутно приходящих в себя Барминых и других «разбросанных» участников происшествия, Валерия Павловна, оправившись от первого шока, дернула Инну Юрьевну за рукав.
«Инна, ты слышала? „Организаторский талант“, „потенциал в легальное русло“!» – Глаза 11-летней замдиректора по образованию МИД горели от азарта. – «Это же чистой воды HR-рекрутинг! И не для простого школьного совета, а для ЦБР! Представляешь, что она там натворила, раз за ней прилетел целый правитель командир?!»
Инна Юрьевна, массируя ушибленный локоть, задумчиво прищурилась. «Валерия, но ведь Хван из ЦБР, а мы из МИД. Это разные ведомства, и… у нас тут вроде свой инцидент был.»
«Какой инцидент, Инна?! – Валерия махнула рукой в сторону еще слегка ошарашенных Барминых. – Это же просто падение сверху, а вот тут – вербовка! Представляешь, сколько полезных контактов мы можем завести! И заодно выяснить, как 13-летняя девочка сумела создать такую империю, что ею заинтересовался ЦБР! Это же бесценный опыт для формирования молодежного дипломатического корпуса!»
Не дожидаясь ответа, Валерия Павловна решительно направилась в сторону Кристины, Хвана и Леры, за ней, вздыхая, поплелась Инна Юрьевна.
«Извините, господин Хван!» – звонко произнесла Валерия, подходя. – «Самарина Валерия Павловна, заместитель директора по образованию МИД. Позвольте представиться. Мы с коллегой Кузнецовой Инной Юрьевной, директором по образованию МИД, стали невольными свидетелями вашей…» она окинула взглядом Кристину и Леру, – «…беседы. И мы искренне заинтересованы в том, чтобы узнать, какие именно таланты Кристины Гринько так привлекли ваше ведомство. Возможно, они найдут применение и в нашем министерстве!»
Хван медленно повернулся к ним, его легкая улыбка стала чуть шире. Кристина Гринько, тем временем, в шоке смотрела на двух новых участниц этой абсурдной сцены, чувствуя, что ее «хана» приобретает совершенно новые, неожиданные масштабы. Хован опустил доклад и ровно посмотрел на Кристину, но прежде чем он успел задать следующий вопрос, по дороге промелькнул силуэт – то был один из Барминых, тот самый, кто раньше внезапно упал сверху. Он пришёл в себя, подскочил и, без предупреждения, рванул в сторону Хвана, пытаясь вырвать из его рук свёрток. В суматохе кто-то вскрикнул, кто-то бросился за ним – но из толпы, как тень, выскочил незнакомый подросток в худи, сорвал бумаги и помчался к набережной.
«Стоп!» – крикнул Хван, но было уже поздно: вор с докладом пересёк мост и исчез в переулке у реки.
Запах паники распространился по месту, словно дым. Кристина застыла, Лера схватила её за руку, а Валерия – без всякого смущения, словно забыв о возрасте – бросилась следом за юным вором. Инна Юрьевна, аккуратно подсчитывая риски, остановилась, сжимая кулак. Хван не двинулся сразу – за его спокойствием пряталась мысль, что документ дороже любой спонтанной погони.
«Мы не можем просто так давать разгуливать по делам ЦБР,» – произнёс он тихо. «Этот доклад – не только на Гринько. Там имена людей, у которых слишком много врагов, и слишком много секретов. Если он попадёт в чужие руки…» Он не договорил, но все поняли: последствия могут быть серьёзнее, чем школьные разглашения.
Кристина, отступив на шаг, вдруг заговорила дрожащим, но твёрдым голосом: «Этот доклад – ложь. Да, я организовала обмен учебниками, помощь с контрольными и немного… приватную торговлю самодельными сладостями – но я никогда не брала деньги у людей, которые не могли вернуть. Все деньги шли на учебники для тех, кто не мог себе позволить. Почему вы решили, что это „нелегальный бизнес“?»
Лера добавила быстро: «И кто мог подбросить в ваш доклад такие имена? Это же банальная подстава.»
Хван изучал девочек, и в нём виднелась внутренняя борьба: с одной стороны – долг и процедура; с другой – реальное понимание того, что таких, как Кристина, проще перевести на путь законами регулируемый, чем отправлять в тяжёлые разбирательства.
«Если вы говорите правду,» – сказал он, – «мы можем действовать иначе. Но доклад исчез. И теперь главная задача – выяснить, кто подстроил утечку и зачем. Я предлагаю временное соглашение: вы сотрудничаете с нами, помогаете разобраться в вашей сети и её связях – а мы обеспечиваем, чтобы против вас не применяли суровые меры, пока идёт проверка.»
Валерия, которой азарт уже буквально горел в глазах, вмешалась: «Если это шанс для Кристины, то мы можем помочь официально! МИД может подстраховать правовую сторону – я знаю, как составить ходатайство о временной защите несовершеннолетнего свидетеля.» Она говорила громко, с детской уверенностью взрослого человека.
Инна Юрьевна нахмурилась: «Валерия, не всё решается бумагами. Надо понимать, кто стоит за подделкой доклада. И кто именно украл его сейчас. Мы должны действовать аккуратно: привлечь директора школы, вызвать охрану рекордов – там могут быть камеры, которые покажут, кто бежал за рекой.»
В этот момент из редкого щелчка телефона кто-то вытащил экран – на нём всплыл короткий видеоролик: на нём видно, как в коридоре школы происходит передача конверта между трёх людьми. Лицевая часть видна плохо, но на кадре отчётливо различима рука в перчатке с вышитой буквой «S». Валерия охнула: «С – как Серый…»
Хван сжал челюсть. «Серый» – имя, которое в их кругах означало подпольного координатора: тот, кто умел подкупать и подготавливать компроматы. Если за подставой стоял он – дело выходило далеко за рамки школьной шалости.
Кристина почувствовала, как холод опустился в животе. Её тихая сеть помощи вдруг оказалась зажатой между государственными ведомствами и теневыми игроками. Её голос стал твёрже: «Я согласна помочь. Но если вы используете меня в своих играх… я буду защищать себя и тех, кому пыталась помочь.»
Хван кивнул. «Тогда начнём с малого: восстановим путь доклада. Кто последний, кто видел его целым? Кто мог знать о его содержимом?» Он посмотрел на Барминых, которые медленно возвращались, всё ещё ошарашенные падением и запутанностью ситуации.
Но пока вопросов становилось больше, чем ответов, на мосту появилась фигура в плаще – та самая, что бежала с докладом. Она остановилась, положила конверт на перила и, не оборачиваясь, произнесла голосом, который все тут же узнали: «Если хотите правду – ищите Серого в местах, где правят мелкие сделки и большие страхи. А документ вам не поможет дольше, чем время, которого у вас нет.»
Она исчезла в туманном зареве над рекой. Документ снова оказался вне досягаемости – и теперь у каждой из сторон было по одной задаче: найти Серого, понять, кто и зачем фабриковал компромат, и решить, кому на самом деле можно доверять.
Кристина стояла и понимала, что её детская «империя» оказалась в эпицентре игры взрослых. Её выбор – помочь ЦБР и рисковать разоблачением или спрятаться и надеяться, что подстава забудется – повлияет не только на её оценки, но и на судьбы людей, которых она пыталась защитить.
Инна Юрьевна и Валерия Павловна, не сбавляя шага, приблизились к мосту. Валерия, с её неуёмной энергией, уже почти бежала.