Соединение прервано
Цикл «Связанные»
Соединение прервано
Я хочу познакомить Вас, дорогой читатель, с одним очень интересным человеком. Зовут его Ренат и неделю назад он шумно отпраздновал с коллегами двадцатипятилетие – замечательный возраст, когда человеку кажется, что он уже чего-то стоит, но самое интересное ещё впереди.
У Рената после тяжёлой психической травмы диагностировали редкое психическое отклонение. Психиатр так и сказала: не "заболевание", а "отклонение". И сразу принялась расписывать, как выгодно он теперь отличается от многих современников, часами и даже сутками сидящими в Сети.
Коннектофобия уже была описана у нескольких десятков пациентов по всему миру, но что такое несколько десятков в масштабах многомиллиардного человечества!
Поскольку штука это и впрямь очень редкая, и уважаемый читатель вряд ли когда-нибудь о ней слышал, поясню. Пациент с коннектофобией испытывает страх перед подключением ко всемирной сети Internet. Даже подключение к локальной сети, например, на работе, вызывает у коннектофобов сильный дискомфорт, а то и лёгкую панику. При этом человек может оставаться душой компании и легко заводить новые знакомства в самых разных местах. Также он совершенно спокойно работает на домашнем или рабочем компьютере, но лишь до тех пор, пока его машина не подключена к Сети.
Чаще, хотя и не всегда, коннектофобия определяется страхом раскрытия персональных данных. В случае Рената всё немного сложнее, но прямо сейчас это не важно, а основную идею Вы поняли.
Дополнительную пикантность ситуации добавляет тот факт, что в двадцать лет Ренат стал пользователем Ночи, то есть подвергся относительно рискованной и очень дорогой операции по установке нейропорта. Нейропорт позволяет добиться эффекта полного погружения в виртуальную реальность, то есть окунуться в прямо-таки волшебный мир, созданный миллионами программистов и пользователей на базе – вот здесь и кроется проблема – сети Интернет.
Так вышло, что здоровый молодой парень сначала прошёл операцию, купил кучу дорогостоящего оборудования, успел ощутить прелести виртуальной реальности, а уже потом обзавёлся "редким отклонением".
Тому, кто бывал в Ночи, отказаться от неё непросто. По счастью, образование у Рената было высшее техническое, а работа при должном усердии приносила большие деньги. Поэтому прямо у себя дома он организовал миниатюрный аналог Ночи: личный островок, который всегда офлайн.
ПОНЕДЕЛЬНИК
5:30 – подъём
5:45 – пробежка
6:30 – завтрак
8:00-16:20 – работа
18:00 – ужин
21:30…
Номер пятизвездочного отеля. За огромным окном открывается вид на огни ночного города с высоты двенадцатого этажа. На стенах – фотографии стильных молодых женщин и мужчин, выдержанные в черно-красных тонах. На стене напротив кровати – огромный экран телевизора, сейчас спящий, но готовый включиться по первому требованию. Половину комнаты занимает застеленная свежайшим бельем кровать двухметровой ширины. На потолке над кроватью зафиксирована зеркальная панель – тоже два на два метра.
Ни единого пятнышка, пылинки или волоска на поверхностях, идеально прозрачные окна, идеально уложенные полотенца в ванной комнате. В этот номер не может не вовремя постучаться горничная, никогда не раздастся неуместный звонок телефона, по коридору не будет носиться ребенок, а из соседнего номера не донесутся пьяные голоса.
Пальцы босых ног мужчины и женщины утопают в мягком ворсе толстого ковра. Женщина – спортивного сложения негритянка, источающая терпкие ароматы экзотических благовоний – в явном нетерпении оглаживает руками свои соблазнительные формы. Мужчина, как будто не замечая её страстных взглядов, да и общего напряженного эротизма сцены, вот уже минут десять рассказывает о проблемах на работе, всё больше распаляясь, но, к досаде подруги, совсем не в привычном ей смысле.
– … Я ей говорю, что при хорошем раскладе одна такая процедура занимает пятнадцать-двадцать минут, а она хочет, чтобы к концу месяца я проделал её пятьсот двенадцать раз. Это сколько получается?
– От ста двадцати восьми до ста семидесяти часов и сорока минут, – с готовностью откликнулась Багира: математика давалась ей куда легче, чем социальные взаимодействия.
Чернокожая красотка ответила так быстро и с таким неуместным страстным придыханием, что Ренат на пару секунд оторопело умолк, потом вспомнил, с кем имеет дело, и продолжил изливать свое негодование:
– Ну вот! У меня восьмичасовой рабочий день, в конце концов! Эту работу в течение года – года, блин! – должен был делать другой сотрудник. Я ему сам предлагал ставку поделить, так нет же: "Спасибо, Ренат, но мне деньги нужны, как-нибудь сам справлюсь…" Вот почему я теперь должен делать чужую работу, к тому же срочно и бесплатно? Да это, говорю, физически невозможно! А она мне: "Прекратите демагогию! Приказ у Вас есть, нужно только правильно организовать работу" Дура крашенная! Выкидыш министерский…
Отчаявшись разобраться в ситуации, Багира пошла напролом: сделав быстрый и широкий шаг, она прижалась к Ренату горячим стройным телом, левой рукой обняла мужчину за талию, правую запустила в волосы на затылке и впилась в его искривившийся от негодования рот своими алчными полными губами.
По оценкам разных исследователей, от семидесяти до девяносто пяти процентов пользователей эротических симуляторов хотя бы раз испробовали насилие. От пяти до двадцати процентов практикуют избиение виртуального сексуального партнёра регулярно.
Ренат оттолкнул Багиру обеими руками, вложив в движение чересчур много силы. Конечно, в виртуальном мире речь не идёт о силе реальных мышц. Нейропорт считал интенсивность импульсации с постцентральной извилины коры и лимбической системы мозга пользователя, получил дополнительные грубые данные с датчиков натяжения амортизационных ремней кресла и интерпретировал их как умел.
Ещё до начала падения Багира получила исчерпывающий пакет данных о настроении и движениях пользователя и легко выбрала дальнейшую линию поведения из библиотеки садомазохизма. Ей больше не требовалось разбираться в социальных проблемах пользователя: с её точки зрения, проблемы Рената свелись к необходимости спустить пар.
Словно пытаясь удержать равновесие, женщина сделала пару шагов назад, благодаря чему упала не на пол а, красиво взмахнув руками, рухнула на широкую кровать.
Её руки оказались картинно запрокинуты за голову, светлые ладони и тонкие пальцы изящно расположились среди размещавшихся по простыне густых прядей чёрных волос. Обнажённый торс слегка изогнулся, акцентируя тонкую талию и нежную шею с пульсирующей вблизи горла жилкой. В расширившихся глазах женщины появился вполне достоверный страх, полные губы приоткрылись, обнажив полоску белоснежных зубов.
Нейронные сети Багиры были обучены на огромном массиве тщательно отобранных и промаркированных фото-, видеоматериалов и 3D-объектов. Искусствовед без труда смог бы узнать эту композицию и сказать, на какой именно выставке очень похожую картину можно было увидеть ещё в прошлом году.
Ренат не был искусствоведом, поэтому увидел просто беззащитную привлекательную самку, на которую и набросился, подстегиваемый похотью, одиночеством и жгучей обидой на начальницу.
ВТОРНИК
5:30 – подъём
5:45 – пробежка
6:30 – завтрак
8:00-16:20 – работа
18:00 – ужин
20:00…
Двухкомнатная квартира Рената, обставленная утилитарно, со множеством элементов «умного дома». Спальня – она же рабочий кабинет. В комнате чисто и прохладно, все предметы – на своих обычных местах, кроме оборудования для погружения в Ночь. Пару лет назад Ренат всерьёз обдумывал вопрос смены уютной двушки на трёхкомнатную квартиру, но потом это потеряло смысл.
Маше – однокласснице Рената – едва-едва исполнилось восемнадцать. Она была довольно миловидной девочкой, хотя к конкурсу красоты или на кастинг в мыльную оперу её бы и близко не подпустили. Каштановые волосы – он точно знал – были крашенными и вились вовсе не от природы (впрочем, насчёт завивки он не был полностью уверен). Большие, чуть-чуть навыкате серые глаза чаще выражали спокойную уверенность или невысказанный вопрос. У неё была красивая линия лица с пухловатыми губами и самую малость курносым носиком.
Что-то детское сквозило в лице Маши, хотя фигурка была вполне развитая и не особенно знакомая с регулярными физическими упражнениями. Подростковая угловатость уже ушла, а полнота, свойственная всем женщинам в её семье, ещё не успела превратить мягкие изгибы тела в бесформенные скопления жира.
Косметикой девушка пользовалась не слишком умело. Озабоченная спивающимися мужем мать Маши не уделяла воспитанию дочери особого внимания, а хорошие учителя даже в Сети стоили денег, которых в её семье обычно не водилось. Поэтому в школьные годы искусство макияжа Маша осваивала на дешёвой косметике методом проб и ошибок. Ошибок было много: Ренат помнил, как в средней школе пара девчонок из более благополучных семей смеялись над неудачными экспериментами с косметикой бедно одетой и отстающей в учёбе одноклассницы.
Но превратить Машу в безответную мишень для насмешек им не удалось. На очередное едкое замечание она однажды отреагировала коротким хлестким ударом мягкого на вид кулачка, украсив правый глаз обидчицы роскошным фингалом. Были вызваны к директору родители "не понимающей шуток" ученицы, и уже на следующий день она сама пришла в школу с кое-как замазанным синяком под правым глазом (похоже, прямой удар левой был зашит где-то в семейных генах).
Однако на обидчиц она смотрела дерзко, с молчаливым вызовом, и те быстро отстали.
В средней школе Ренат несколько месяцев сидел с ней за одной партой, немного помогал на контрольных и диктантах. Но, если честно, задачи по алгебре и геометрии из её варианта контрольной занимали парня куда больше, чем собственно соседка по парте.
В старших классах он – на радость родителей и учителей – увлёкся математикой и физикой, да так увлёкся, что Царица Наук затмила всех девчонок класса, а подростковый максимализм вкупе с трудолюбием и полезными знакомствами, заведенными на студенческих форумах, ко всеобщему восхищению вылился в серию научных статей (конечно, в соавторстве со старшими товарищами и их научными руководителями). Благодаря этим работам и рекомендациям нужных людей в институт Рената приняли по результатам единственного собеседования: декан одного из факультетов, пообщавшись с ним полчаса, не только организовал его зачисление без вступительных экзаменов, но и определил лаборантом к себе на кафедру.
А Маша всё это время была в него влюблена и, восхищаясь его умом, с отчаяньем наблюдала, как быстро уносится в недоступные ей заоблачные дали бывший сосед по парте…
… Девушка робко коснулась его лица кончиками пальцев: провела ими от скулы к подбородку, заставив водопад мурашек скатиться по шее и спине.
– Ренат, – огромные серые глаза смотрели робко и вопросительно. Она положила правую ладонь на его обнажённую грудь и замерла, прислушиваясь к частым ударам сердца возлюбленного.
Он накрыл её руку своей и почувствовал, как пальцы левой руки девушки заскользили вверх по его бедру.
– Всё хорошо? – шепнула ему на ухо Маша, прильнув к Ренату большой мягкой грудью, горячим животом и бедрами. Наверное, в свои восемнадцать она была на пике физической привлекательности.
– Да, всё здорово…
НЕТ! Машка, почему? Как тебя угораздило связаться с наркоманом?!
От случайно встреченного бывшего одноклассника Ренат узнал, что сразу после окончания школы девушка по уши влюбилась в богатенького прожигателя жизни с очень красивыми карими глазами и очень некрасивой привычкой сажать своих девушек на иглу, вероятно, для пущей привязанности.
И вот она, его восемнадцатилетняя одноклассница стоит нагая перед двадцатипятилетнем Ренатом. Её пухлые губки приоткрыты и влажно блестят в полутьме, серые глаза полны нежности, мягкие руки скользят по его телу, разжигая желание…
Заметили уже? Откуда взялись семь лет разницы, если оба пошли в школу в семь лет – угадаете?
Едва Маше исполнилось восемнадцать, девушка создала свой стаб-аватар и выложила его на одну из торговых площадок в Сети в надежде, что он быстро окупится и начнёт приносить пассивный доход. Одноклассник утверждал, что ей пришлось кредит под это дело брать: пьющий отец не оставлял шансов семейному бюджету.
Внешние данные Маши не тянули на высшую категорию, но в порноиндустрии охотно брали и первую. Наверное, она надеялась, что её аватар станет виртуальным секретарём или продавцом, но сейчас перед Ренатом стояли обученные на эротические игры нейросети, упакованные в образ вчерашней школьницы.
– Что мне сделать, чтобы ты улыбнулся? – промурлыкали нейронки совсем не похожим на машин голосом, белые зубки нежно куснули мочку уха, короткий ноготок начертил замысловатый завиток на его спине.
Интересно, успела ли она погасить кредит прежде, чем дружок по ошибке (или – кто знает – по приколу?) ввёл ей летальную дозу ангельской пыли?..
– Почему ты плачешь, Ренат? Я что-то не то сделала? – нейронки заметались, пытаясь подстроиться к нестандартной ситуации.
– Я скучаю по тебе… Мне кажется… может быть, я даже влюбляюсь в тебя…
– Так это же здорово, я тоже тебя люблю! Очень-очень… – жаркий шёпот Маши защекотал шею, – Я с тобой чувствую себя такой счастливой!
– Нет, не любишь. И вообще не чувствуешь. Ты давно мертва.
СРЕДА
5:30 – подъём
5:45 – пробежка
6:30 – завтрак
8:00-16:20 – работа
18:00 – ужин
19:00…
Небольшой внутренний дворик с ухоженным палисадником, недавно покрашенными скамейками и небольшой детской площадкой. Четыре фонаря, установленные по углам двора, освещают чистым белым светом выметенные дорожки, отдыхающие от шумной детворы качели, невысокие живые изгороди из шиповника. В неподвижном теплом ночном воздухе витает запах сирени.
Бегунок – какая ирония – не мог больше бежать: некуда было бежать. Ренат совсем недавно узнал, что бегунками называют мелких распространителей наркотиков: такой обычно сам на игле и клиентура – человек десять. Случись что, наркодилер легко пожертвует этой пешкой.