Мой друг Лёха.
Мой друг Лёха.
– Лёха! Лёха, выходи! Копуша! Опоздаем ведь! Вон, дети идут дружно, весело… Эх, тоже хочу дружно, весело… О-о, Петрович! Петрович, приветствую! Как жизнь? Супруга в здравии? Ну, что ты огрызаешься сразу? Я ведь не от праздного любопытства, я же от души… Эх, Петрович, Петрович!.. А там кто? А-а, бабка Ворониха плетётся. Калоша старая. Ну, кто я сегодня? Кто? Ну… Ну… А-а, пёс шелудивый. Фу-фу! Вы неуважаемая не угадали! Чист я, как помыслы лабрадора. Ни одного лишая не имею, потому как обеспечен стабильным питанием и регулярной гигиеной. Так что хромайте мадам, хромайте мимо нашего забора, не оглядывайтесь…Ну наконец-то, Лёха! Лёшенька!
– Алтай! – воскликнул Лёшка, распахнув двери дома. Резво пробежал по ступенькам крыльца и бросился к своему псу. – Что всех облаял?
– Не трогай его! – резко остановила мама – Руки грязные будут и облапает не дай Бог!
Лёшка отступил на шаг. Всё не мог привыкнуть, что закончилось время, когда они с Алтаем, днями напролёт, могли проводить время не оглядываясь на чистоту рук и одежды. Теперь он первоклассник и школьная форма является неприкосновенным символом особого статуса. Алтай тоже это понял сразу. Он вообще многое понимал, вернее чувствовал. Тонко. Вот и сейчас, от Лёхи веяло нерешительностью, а возможно даже страхом. Это началось с тех пор, как Лёшка начал ходить в школу. Алтай, далёкий от образования, всё же быстро сопоставил причинно-следственную связь и сегодня решил во что бы то ни стало разобраться в тревожном состоянии своего любимого Лёхи.
– Мам, может ты меня проводишь? – спросил Лёшка, понуро опустив голову.
– Сынок, все твои одноклассники сами ходят в школу. И ты должен быть самостоятельным. К тому же, до школы десять минут ходьбы.
– Ну да. – вздохнул Лёшка. Что ж, придётся рассчитывать на свои силы. Силы, которые можно брать в расчёт с большим трудом. Лёшка подтянул лямки рюкзака и направился к калитке.
– Я провожу! Я! – вызвался Алтай и ринулся за Лёшкой.
– Алтай стоять! Сидеть! Алтай, дома! – сыпала приказы мама, стоя на крыльце.
– Мамочка, не время сидеть дома! При всём моём уважении и любви, но это в интересах нашего сына. А интересы нашего сына для меня прежде всего. – ответил Алтай и помчался со двора.
– Ах ты, негодник! Лаять на меня вздумал! – грозила вслед мама, но бежать за псом в комнатных тапках не решилась.
Самозабвенно виляя хвостом и растянув пасть в улыбке, Алтай следовал за Лёшкой. Но Лёшка, неожиданно, встал на сторону мамы.
– Алтай, иди домой!
– Я провожу.
– Иди домой, потеряешься! – настаивал Лёшка.
– Ты что, Лёха! Это не возможно, я ведь не маленький щенок. Свой дом я найду, хоть за тысячу километров увези меня, хоть за две. Ну, это конечно фигурально, так то я никуда от вас не собираюсь.
– Вот и иди домой! Иди! – топнул на Алтая Лёшка.
– Я хочу помочь тебе. – сказал Алтай.
– Как ты мне поможешь? – безнадёжно, вздохнул Лёшка.
– Скажи в чём проблема. Ну… Доверься мне.
Лёшка помолчал, снова вздохнул, но всё же сознался.
– Достают меня.
– Кто?
– Витька из 3 «А». и его дружки. Он на соседней улице живёт. Как встретит меня, так щелбан поставит или за ухо ухватит, или пнёт.
– Вот нарост лишайный! – выругался Алтай – Родителям жаловаться не хочешь, это понятно. Жаловаться позорно.
– Факт. – совсем сник Лёшка.
– Ладно, сам буду тебя провожать. – твёрдо заявил Алтай.
– Что ты сможешь?
– А, ты покажи мне этого… И увидишь.
Но в это утро, до самой школы Витька не встретился. Видимо Лёшкина нерасторопность всё же дала ожидаемый эффект, и столкновения удалось избежать.
Алтай остановился у школьных ворот. Дальше нельзя. Запрет. Там дворничиха Валентина внушала ученикам при этом размахивала метлой, а это не добрый знак.
– После уроков я буду ждать тебя здесь. – сказал Алтай.
– Ладно. – согласился Лёха, и в миг оторопел. – Алтай!
– Чего?
– Ты, что понимаешь меня?
– Лёха дружище, я тебя всегда понимаю.
– Нет. Я хотел сказать… Ты, что как я разговариваешь?
– Нет. Это ты разговариваешь, как я.
– Это сон? – растерянно, прошептал Лёшка.
– Если это сон, то тебе лучше проснуться, иначе ты опоздаешь! Беги!
Лёшка послушался. Конечно, всё происходящее не укладывалось в его детской голове, он терялся в размышлениях, но тратить на это слишком много времени не мог, ведь опоздание не допускалось ни при каких обстоятельствах. Это был личный Лёшкин принцип. Он пулей влетел в фойе школы, а дальше в свой кабинет. Успел.
Учебный процесс, как всегда, прошёл ровно. По математике и окружающему миру Лёшка получил «отлично», и по остальным предметам заслужил похвалу. На переменах старался не высовываться лишний раз из кабинета, чтобы не попасться в лапы Витьке. В общем, Лёшка остался доволен и даже позабыл об утреннем приключении, вернее посчитал его результатом собственной фантазии, коей обладал невероятно. Однако, как только вышел из школы, раздался отчаянный, собачий лай. За оградой, охваченный лихорадочной суматохой мотался, Алтай.
– Ну, вот, собака, как собака. – только, подумал Лёшка и снова началось.