Нет смысла умолять

Глава 1

«Никакой жизни не хватит, чтобы понять, до какой степени всем на всех наплевать. – Эрве Ле Теллье»

Стены родильного дома давили своей стерильной белизной, пытаясь скрыть боль и отчаяние, пропитавшие каждый уголок. Женщина умерла в родах, подарив миру двух крошечных созданий. Тишина, обычно нарушаемая криками новорожденных, казалась зловещей. В одной из палат, чувствуя себя чужим, стоял Корнеев Иван Алексеевич, влиятельный политик, чьё имя гремело в коридорах власти. В его сильных руках, привыкших держать бразды правления, трепетало крошечное тельце девочки. Она – единственное, что осталось от его старой, почти забытой любви, осколок счастья, вырванный из объятий смерти.

С Мариной они провели всего полгода, наполненных такой искренностью и теплотой, которую он давно не испытывал. Беременность Марины не стала препятствием, а, наоборот, укрепила его решимость. Он обещал ей, что будет заботиться о ребёнке, как о своём собственном, защитит от всех невзгод. Теперь же, глядя на эту кроху, Иван Алексеевич чувствовал не только горечь утраты, но и огромную ответственность. Он поклялся, что убережёт её, станет для неё отцом и матерью, сделает всё, чтобы она никогда не узнала о той боли, которая навсегда поселилась в его сердце.

В другой палате, за тонкими стенами, разворачивалась другая трагедия. Близняшка этой девочки, слабая и измученная, боролась за жизнь. Врачи, уставшие от бессилия, приняли тяжёлое решение – отключить аппарат ИВЛ. Но судьба, казалось, решила сыграть злую шутку. В царящей суматохе и спешке работники роддома перепутали имена младенцев. Умирала вовсе не слабая близняшка девочки, которую держал на руках Корнеев, а совершенно посторонний ребёнок.

Иван Алексеевич, погруженный в своё горе, не подозревал о роковой ошибке. Он похоронил "близняшку", маленькое бездыханное тельце, завёрнутое в белое кружево, оплакивая её короткую жизнь. Он не знал, что живая, настоящая близняшка его девочки, увозится в казённый дом, в мир, лишенный любви и заботы. Ей предстоял долгий и трудный путь в детдоме, полный лишений и одиночества, путь, которого она могла бы избежать, если бы не роковая ошибка, совершенная в стенах этого проклятого родильного дома.

Годы спустя, судьба, как нить Ариадны, начнёт сплетать жизни этих девочек, неразрывно связанных кровью и общей трагедией. Но это будет уже совсем другая история, история о поиске, надежде и, возможно, о воссоединении, которое залечит старые раны и подарит долгожданное счастье.

────────────────────────────────────────────

– Вставай идиотка… – мгновенно проснулась Диана от толчка своей "приятельницы" по несчастью. Как ей это надоело… все семнадцать лет, семнадцать лет ненависти, унижений, ради того? Чтобы что? Выйти в никуда? Зачем жить, какой в этом смысл?

Но только подумать о своей бренной жизни дальше ей не дали, выпихивая Диану из кровати. Этот детский дом должен закончиться завтра. Завтра ей исполниться восемнадцать лет, и она покинет эти стены.

Диана поднялась, стараясь не смотреть в глаза обидчице. Внутри клокотала ярость, но она научилась её подавлять. Утром она не хотела сопротивляться… ей хотелось просто встать как-то с кровати…

Быстро натянув старые джинсы и футболку, она вышла в коридор, где уже толпились остальные воспитанницы. Завтра… Завтра свобода? Или новая клетка, просто с другими стенами? Диана не питала иллюзий. Детдомовским редко везло в жизни.

Она спустилась в столовую, в желудке урчало от голода, кормили их из рук вон плохо, но нужно было что-то съесть, иначе у неё не будет сил для очередной борьбы, очередной борьбы с человеческой жестокостью с целью выжить, хотя бы ради себя.

– Приведи себя в порядок, – услышала она голос воспитательницы, которая резко дёрнула её за светло-русую прядь, доходящую до лопаток.

– Ай… мне больно, вы вообще сдурели? – она с яростью уставилась на неё, прожигая ненавистным взглядом своих насыщено-зелёных глаз. Как же она здесь всех ненавидела.

Воспитательница лишь презрительно усмехнулась.

– Будешь огрызаться, останешься без завтрака. Сегодня важный день, приедут спонсоры, будешь улыбаться и говорить "спасибо". Ты поняла меня?

– Да мне насрать… меня завтра уже здесь не будет! Завтра мне исполнится восемнадцать, поэтому уберите свои руки, пока я их не откусила…

Лицо воспитательницы побагровело от ярости, но она сдержалась. Завтра Диана действительно станет проблемой кого-то другого. А пока…

– Смотри у меня, дрянь, – прошипела она, отпуская волосы девушки. – Ещё слово пикнешь, пожалеешь.

– Да пошла ты… – огрызнулась Диана, чувствуя, как ярость разливается по венам, обжигая нутро.

Воспитательница резко подскочила к ней и больно сжала ей волосы на затылке.

– Слушай ты, волчонок, завтра ты наконец-то уходишь отсюда, ещё одно слово, ещё один взгляд… видишь эти ножницы? – она показала пальцем в сторону буфета, где уже её сестра, повариха, доставала старые, тупые ножницы, с целью припугнуть воспитанницу до предела, продемонстрировать, так сказать, свою власть. – Сначала твои волосы, волчонок… а потом и твой язык…

Диана замолчала, с ненавистью глядя в глаза воспитательнице. Она знала, что та не остановится ни перед чем. Ярость, обжигающая ненависть клокотала в груди, но она подавила её, как делала это сотни раз. Завтра… Завтра она будет свободна, и тогда… Тогда она отомстит всем. Но пока нужно молчать и терпеть.

– Да этот волчонок не измениться… – заливисто рассмеялась женщина из буфета, звали её Галя, она клацала ножницами у себя перед носом, явно наслаждаясь своим превосходством. – Сколько раз её возвращали, не помнишь, Надя? И каждый раз с одним и тем же, милая мордашка, но гадкая внутри, как настоящая дикарка, ну посмотрим, как ты будешь справляться самостоятельно… когда окажешься на улице… никому ты не нужна, волчонок…

– Мне никто не нужен… у меня есть "я", и этого мне достаточно, – вырвалась она из цепких лап воспитательницы, присаживаясь за стол.

Диана взяла алюминиевую ложку и принялась размешивать жижу, которую они называли кашей. Вкус был отвратительным, но голод пересиливал брезгливость. Она ела быстро, стараясь не обращать внимания на едкие взгляды окружающих. "Волчонок", как они её называли, была изгоем в этом маленьком мирке. Её дерзкий нрав и непокорность не нравились ни воспитателям, ни другим воспитанницам. Её часто возвращали обратно в детдом из приёмных семей, потому что никто не мог с ней справиться. Диана не умела притворяться, она всегда говорила то, что думала, и это мало кому нравилось.

– Ну что волчонок, уже выбрала мусорку, в которой будешь завтра ковыряться? – услышала она голос Аньки, она мерзко хихикала с другими девочками, буравя её взглядом.

– Ты наверное знаешь, какие мусорные баки самые аппетитные? Хочешь поделиться опытом?

Анька подавилась смехом, её лицо исказилось от злобы.

– Да ты у меня сейчас помои жрать будешь, тварь, – прошипела она, замахиваясь грязной ложкой, полной каши.

Диана резко поднялась, опрокинув стул.

– Только попробуй, сука, – прорычала она, сверля Аньку взглядом. – Я тебе эту ложку в глотку засуну.

Девочки замерли, наблюдая за развитием конфликта. Анька, хоть и была крупнее Дианы, боялась её ярости. Все знали, что "Волчонок" не остановится ни перед чем, защищая себя. В глазах Дианы горел огонь, она была готова драться до последнего вздоха.

Внезапно, раздался громкий хлопок. Воспитательница ударила ладонью по столу, привлекая внимание.

– Живо по местам! – рявкнула она. – Ещё одна драка, и обе останетесь без обеда.

– Тебя ждёт расплата… мерзкая дрянь… – злобно прошипела Анька, но только так, чтобы её услышала одна лишь Диана, – Ты пожалеешь… мало тебе было? Ну так получишь… напоследок получишь сполна…

Диана проигнорировала её слова, демонстративно отвернувшись. Она знала, что Анька не оставит её в покое, но сейчас у неё не было сил для борьбы. Ей нужно было дожить до завтрашнего дня, а потом… потом она сама разберётся со своими обидчиками. Диана молча доела свою кашу, стараясь не думать о будущем. Она не знала, что её ждёт за стенами детского дома, но была готова ко всему.

После завтрака их повели в актовый зал, где уже суетились воспитатели, готовясь к приезду спонсоров. Диане приказали надеть самое приличное платье и улыбаться, когда будут фотографировать. Она скривилась, но подчинилась. Ей не хотелось проблем в последний день пребывания в этом проклятом месте.

Когда появились спонсоры, Диана почувствовала себя экспонатом на выставке. Их рассматривали, оценивали, будто скот на ярмарке. Один из спонсоров, мужчина средних лет с лоснящимся лицом, подошёл к Диане и похлопал её по плечу.

– Ну что, красавица, скоро станешь совсем взрослой, – произнёс он с приторной улыбкой. – Наверное, мечтаешь о принце на белом коне? У меня есть деньги… – он приблизился ближе, чтобы его шёпот был слышен только ей, от его голоса и запаха дорогого алкоголя её передёрнуло, а с виду и не скажешь, что этот мужчина такой мерзавец, – Ты ведь девственница? Хочешь… заплачу солидную сумму… за одну лишь ночь…

Диана отшатнулась от него, как от прокажённого. Ярость вспыхнула в её глазах. Она хотела плюнуть ему в лицо, но сдержалась, понимая, что это лишь усугубит ситуацию. Вместо этого, она выдавила из себя подобие улыбки и ответила ледяным тоном:

– Благодарю за предложение, но я мечтаю о другом. О свободе и независимости.

Мужчина презрительно усмехнулся.

– Свобода и независимость? Глупости. Без денег ты ничто. Но если передумаешь, можешь меня найти. Визитку возьми.

Он сунул ей в руки карточку и отошёл, довольно потирая руки. Диане стало противно. Она сжала визитку в кулаке, мечтая разорвать её на мелкие кусочки. Но вместо этого, сжала её в руке до побелевших костяшек, позже, она избавиться от неё позже.

Спонсоры уехали, оставив после себя шлейф фальшивых улыбок и лицемерных обещаний. Диана вернулась в свою комнату, чувствуя себя опустошённой. Ей хотелось вымыться, смыть с себя грязь и мерзость этого дня. Она достала из-под кровати старый рюкзак и начала складывать в него свои немногочисленные вещи: пару смен белья, старую толстовку, потёртые джинсы и книгу, которую она тайком читала по ночам. Книга была её единственным другом в этом мире, окном в другую реальность.

Вспомнив о визитке она с презрением развернула её, читая ненавистные строчки , и только-только захотела её выкинуть, как Анька схватила визитку, с силой вырывая её из рук.

– Ну-ну… смотрите… волчонку дали визитку… понятно, чем ты будешь заниматься после выпуска, в проститутки подалась? Тебе там самое место…

– Отдай, – прошипела Диана, протягивая руку.

– А то что? Укусишь? – Анька отскочила, размахивая визиткой перед лицом Дианы. – Да ты только посмотри на неё! Спонсоры уже приметили… и уже не в качестве сиротки… скоро будешь богатой шлюхой!

Девочки вокруг захихикали, поддакивая Аньке. Диана сжала кулаки, стараясь сдержать ярость. Она знала, что если сейчас сорвётся, то её накажут, и завтрашняя свобода окажется под угрозой.

– Оставь меня в покое, – тихо произнесла Диана, опуская руку.

– Ну нет… раз тебе предложили такую вакантную должность… надо бы набираться опыта… а вы как считаете, а, девчонки? – она заливисто рассмеялась, а все остальные, закивали, явно поддерживая Аньку. – Ну вот и отлично… давайте поможем ей набраться опыта с нашими мальчиками… пусть они… дадут ей незабываемый опыт…

Анька первая схватила её за руки, а все остальные девчонки облепили Диану со всех сторон, будто сжимая в тисках.

Диана почувствовала, как её тащат из комнаты, сопротивляться было бесполезно, их слишком много. Она лишь с ненавистью смотрела на Аньку, чьё лицо расплывалось в злорадной улыбке. Её привели в общую комнату для мальчиков, где царил полумрак и пахло потом и сигаретами. Несколько подростков с ухмылками наблюдали за происходящим. Диана попыталась вырваться, но её руки держали крепко.

– Ну что, шлюшка, готова к первому уроку? – прорычал один из парней, по имени Лёша, приближаясь к ней. Он был высоким и крепким, с наглым взглядом. Диана плюнула ему в лицо, но он лишь рассмеялся и вытер плевок рукавом.

– Зря это ты конечно… тебе будет больно, волчонок… очень больно… – с этими словами он приблизился к ней и впился губами в её губы.

Глава 2

Диана отчаянно пыталась вырваться, но руки её были скованы. Поцелуй был грубым и противным, она чувствовала, как её тошнит. Ярость переполняла её, но она понимала, что сопротивление только усугубит ситуацию. Она закрыла глаза, стараясь абстрагироваться от происходящего, представить, что это всего лишь кошмар, который скоро закончится.

Она сжала челюсти в тот момент, когда его язык проник в её рот. Он зарычал, отстраняясь от девушки.

– Да она как бревно, – сплюнул парень, вытирая губы тыльной стороной ладони. – Совсем целоваться не умеет, дикарка.

Анька злобно взглянула на парня.

– Ну так научи, покажи мастер-класс, – прошипела она. – А то что это за урок такой?

Парень усмехнулся и снова приблизился к Диане. Она попыталась отвернуться, но он грубо схватил её за подбородок и повернул к себе. Его руки скользнули под её футболку, вызывая у неё новый прилив отвращения.

– Сиськи есть, но мелкие, а интересно, какого цвета у тебя соски? Давайте посмотрим, а пацаны?

Девушка похолодела, чувствуя, как к горлу поступает дикая паника.

– Ты знаешь… волчонок… свой первый раз невозможно забыть… а твой первый раз будет сразу со всей группой… ну извини, опыт есть опыт… ты же хочешь стать хорошей проституткой? Нужно уметь ублажать клиентов! – торжественно заявила ей Анька, злобно наблюдая за тем, как очередь из парней выстроилась в ряд, друг за другом.

Диана закричала, но её крик заглушили смех и улюлюканье толпы. Она извивалась, пытаясь вырваться из их хватки, но её держали слишком крепко. Она чувствовала, как её раздевают, как чужие руки ощупывают её тело. Слёзы текли по её щекам, смешиваясь с грязью и потом. Она чувствовала себя беспомощной и униженной. Всё, о чём она мечтала, – это исчезнуть, провалиться сквозь землю, чтобы этот кошмар закончился.

– Розовые сосочки… миленько однако… – приблизился Лёша поглощая ртом её грудь, и своей мерзкой и наглой рукой сминая окружность второй груди.

Диана закричала снова, но её крик тонул в хохоте окружающих её подростков. Она чувствовала отвращение и бессилие, каждая клеточка её тела сопротивлялась происходящему. Лёша отстранился, довольно ухмыляясь.

– Ну что, волчонок, нравится? Сейчас будет ещё лучше, – прорычал он, пытаясь стянуть с неё джинсы.

– Дай я попробую… – вышел следом другой парень, по имени Сергей, он был ниже, коренастее, с бритой головой, словно только что вышел из тюрьмы. – Я тоже хочу полапать её… ты не один…

Сергей наклонился и с остервенением хищника впился губами в её мягкую окружность, зубами прикусывая сосок и причиняя боль с нестерпимым унижением. Стон отчаяния и бессилия сорвался с её губ, по щекам покатились слёзы.

– Что… нравиться? – он хищно улыбнулся, отрываясь от её груди.

Но тут Лёша толкнул его вбок, и прорычал:

– Я первый, братан… не нарывайся… вот когда я её оттрахаю как следует… можешь делать с ней всё что угодно… все вы… но я буду первым у этой куколки…

Диана закрыла глаза, чувствуя, как её тело разрывается на части. Она слышала смех, грубые шутки, ощущала прикосновения к своей голой груди, от которых хотелось выблевать душу. Внутри неё словно что-то сломалось, погасло. Боль от унижения уже не чувствовалась так остро, словно её сознание отделилось от тела, наблюдая за происходящим со стороны. Она больше не сопротивлялась, просто ждала, когда это закончится.

Внезапно, дверь распахнулась с грохотом. В комнату ворвался директор детского дома – господин Петренко, за ним следовала воспитательница, несколько сотрудников и… заплаканная девочка, которая совсем недавно попала в стены этого проклятого дома. Судя по всему именно она услышала её крики и побежала за помощью. Сердце этого ребёнка ещё не успело ожесточиться на этот мир, и всё-таки… как она была ей благодарна в этот момент…

Все присутствующие застыли в шоке, увидев происходящее. Лицо директора побагровело от ярости.

– Что здесь творится?! – заорал он, бросаясь к Диане. Расталкивая подростков, он помог ей отойти от озверевших парней. Испуганные девочки разбежались по углам, а Диана, дрожа всем телом, пыталась закрыться руками.

Директор накинул на неё свой пиджак, прикрывая наготу. Он гневно посмотрел на парней, которые стояли, опустив головы.

– Вы у меня ответите за это! Все до единого! А ты, Анька… – он перевёл взгляд на девушку, стоявшую в стороне, сжав кулаки. – Ты самая первая пожалеешь!

Анька презрительно скривилась, но промолчала. Она понимала, что перегнула палку, и теперь ей не избежать наказания. Впрочем, это её мало волновало. Она ненавидела Диану и была готова пойти на всё, чтобы ей навредить.

Диану увели в изолятор, где она просидела до самого утра. В изоляторе было тихо и холодно. Успокоительное, которое ей дали, немного притупило чувства, но не смогло заглушить ту боль и отвращение, что поселились внутри Дианы. Лёжа на жёсткой кровати и глядя в потолок, она пыталась собрать обрывки произошедшего в единую картину. Они… они не успели. Но от этого не становилось легче. Она чувствовала себя осквернённой, вымазанной в грязи. Их взгляды, прикосновения – всё это оставило на её коже невидимые, но ощутимые следы. Свобода, что должна была наступить завтра, казалась теперь призрачной и далёкой. Какая теперь разница, где она будет находиться – в стенах детского дома или за его пределами, если её внутренний мир разбит на осколки? Сможет ли она когда-нибудь избавиться от этого чувства мерзости, от этого ощущения, что её использовали и растоптали? Мысль об этом терзала её душу, не давая заснуть. Она лежала, неподвижно уставившись в потолок, и в голове пульсировала одна мысль: «Как жить дальше?».

Утром её вызвали в кабинет директора. Господин Петренко сидел за своим столом, хмуро глядя на неё.

– Диана… – начал было он, пытаясь подобрать слова, – Мне очень жаль, что с тобой вчера произошло… такое… и в качестве моральной и материальной поддержки мы хотим выделить тебе уютную, однокомнатную квартиру… недалеко от третьего Московского кольца…

Диана оцепенела, словно громом поражённая. Это была щедрость, граничащая с невероятностью, особенно учитывая их скромное обиталище в Московской области, вдали от столичного блеска. Получить не комнатушку в общежитии, не жалкий уголок на окраине, а целую квартиру в самой Москве – это было равносильно чуду.

– Что? – выдохнула Диана, не веря своим ушам. Она ожидала чего угодно: извинений, сочувствия, но никак не собственной квартиры в Москве.

Директор вздохнул и поправил очки.

– Мы понимаем, что произошедшее – это наша вина. Мы не обеспечили тебе должную защиту, и… – он запнулся, – Мы хотим исправить эту ошибку. Квартира оформлена на тебя, все документы готовы. Ты можешь въехать туда уже сегодня. Там есть всё необходимое для жизни, и первое время мы будем выплачивать тебе небольшую стипендию, пока ты не найдёшь работу.

Диана молчала, пытаясь переварить услышанное. С одной стороны, это был шанс начать новую жизнь, вырваться из той ямы, в которую она угодила. С другой, она чувствовала себя грязной и сломанной. Сможет ли она когда-нибудь почувствовать себя нормальной? Заслужит ли она такое щедрое вознаграждение?

– Я… я не знаю, что сказать, – прошептала она, опустив взгляд. – Я не уверена, что заслуживаю это.

– Заслуживаешь, Диана. Заслуживаешь, – твердо ответил директор. – Ты сильная девочка, и я верю, что ты справишься. Используй этот шанс, чтобы построить свою жизнь, какой ты её всегда мечтала видеть. И Диана… – сделал он паузу, смотря на её поникшие плечи, от вчерашнего пережитого ужаса, – С тобой поработает психолог. Она живёт недалеко от места твоей новой квартиры… это необходимо, девочка! Ты всегда была сильная, готовая стоять до конца… чего поникла? Всё у тебя ещё будет, улыбнись, жизнь только начинается!

Диана подняла глаза, встретившись с тёплым взглядом директора. В его глазах она увидела не жалость, а искреннюю поддержку и веру в неё. Это немного согрело её заледеневшее сердце. Она кивнула, с трудом выдавив из себя благодарность.

– Спасибо, – прошептала она. – Я постараюсь…

В тот же день Диану отвезли в её новую квартиру. Небольшая, но уютная, с окнами, выходящими во двор, она казалась ей настоящим раем после унылых стен детского дома. Там были новые обои, простая мебель, необходимая бытовая техника и даже несколько книг на полке. Впервые за долгое время Диана почувствовала себя в безопасности.

Первые несколько недель она провела в изоляции, боясь выйти на улицу. Она избегала людей, испытывая панический страх при одном воспоминании о том, что произошло. Психолог, приятная женщина средних лет, терпеливо выслушивала её, помогая разобраться в чувствах и эмоциях. Постепенно Диана начала приходить в себя, возвращаться к нормальной жизни.

Она начала искать работу, но без опыта и образования это оказалось непросто. После нескольких неудачных попыток ей удалось устроиться официанткой в небольшое кафе неподалёку. Работа была тяжёлой и низкооплачиваемой, но она давала ей возможность общаться с людьми, чувствовать себя частью общества.

Так прошло уже пол года. Пол года рутинной и монотонной работы, но это было лучше, чем ничего, и совершенно лучше того, что было в детском доме. В один из дней произошло невероятное, то, чего она никогда не ожидала. Когда Диана подошла к очередному клиенту взять заказ, он задержал её, прикоснувшись к её руке.

– Вы хотели ещё что-то заказать? – спросила она, чувствуя, как его тёплая ладонь полностью накрыла её руку. Это было неловко, ей хотелось поскорее выдернуть руку и убежать куда-подальше, лишь бы не чувствовать на себе его пронзительный взгляд, оценивающий её, словно она не живой человек, а механическая кукла.

– Да… хотел… пригласить вас на работу… – он смерил её ещё раз взглядом, словно сканируя с ног до головы, – Вам никогда не говорили, что у вас идеальный бэби-фейс?

Диана вздрогнула, пытаясь высвободить руку, но мужчина держал её крепко, но без грубости. Его взгляд был изучающим, но не похотливым, скорее профессиональным. Она чувствовала себя неловко, но любопытство пересилило страх.

– Какая работа? – осторожно спросила она, стараясь сохранить спокойствие.

– Я владелец модельного агентства. И я считаю, что у вас есть все данные, чтобы стать успешной моделью. У вас прекрасное лицо, стройная фигура и… невинный взгляд, который сейчас очень ценится в индустрии. – Он улыбнулся, заметив её замешательство. – Подумайте. Вот моя визитка. Если вам интересно, позвоните.

Мужчина отпустил её руку и вернулся к своему столику. Диана машинально взяла визитку и посмотрела на неё: "Алексей Петров, директор модельного агентства "New Faces". Она не могла поверить в услышанное. Моделью? Она? Да это просто смешно! Она снова посмотрела на свою визитку, словно надеясь, что это сон. Но визитка была настоящей, и предложение тоже.

Диана долго размышляла над этим предложением. С одной стороны, она боялась. Мир моды казался ей жестоким и безжалостным, полным зависти и интриг. С другой стороны, это был шанс изменить свою жизнь, вырваться из нищеты и стать кем-то значимым. Она решила рискнуть. Она позвонила Алексею Петрову и договорилась о встрече.

Глава 3

На следующее утро, в выходной день, она решила прийти к назначенной встрече. Её просили одеться так, чтобы в любой момент она могла быстро раздеться, и у них была возможность оценить её фигуру и пропорции своим зорким, профессиональным взглядом.

Диана надела облегающее чёрное платье, которое выгодно подчёркивало её фигуру, и туфли на высоком каблуке. Впервые за долгое время она потратила время на макияж, стараясь выглядеть уверенно и привлекательно. Она понимала, что от этой встречи зависит её будущее, и она не могла позволить себе упустить этот шанс.

В офисе модельного агентства её встретила приветливая девушка-администратор, которая проводила её в кабинет директора. Алексей Петров встретил её с улыбкой, приглашая присесть. В кабинете было светло и просторно, стены украшали фотографии известных моделей, работающих с агентством. Диана почувствовала себя неуютно, словно попала в другой мир, где царит красота и успех.

– Здравствуйте Диана! Вы выглядите прекрасно, – сказал он с улыбкой, девушка кивнула на приветствие в ответ, все слова словно застряли в горле в этот момент. – Я рад, что вы решили прийти. У меня есть несколько предложений для вас. Во-первых, мы должны оценить в полной мере ваши природные данные, проверив пропорции, это необходимость, во-вторых, мы можем сделать несколько тестовых снимков, чтобы оценить вашу фотогеничность.

– Я готова… – уверенно ответила девушка, встречаясь с его изучающим взглядом.

– Отлично, другого я и не ждал от вас, – улыбнулся мужчина. – Мила, подойди сюда, – позвал он свою помощницу, которая сидела в соседнем кабинете, за закрытой дверью.

В кабинет вошла высокая стройная блондинка с профессиональным взглядом. Алексей представил её Диане как ведущего стилиста и визажиста агентства.

– Сейчас я сделаю тебе несколько замеров… не пугайся, тебе придётся раздеться до нижнего белья и распустить волосы, – сказала молодая женщина, подходя к Диане ближе.

– Прям здесь раздеваться? – покраснела Диана, чувствуя, как её щёки горят от смущения.

– Модели часто раздеваются, до нижнего белья, некоторые обнажаются вовсе… смотря какая съёмка, тебе нужно привыкнуть к такому…

Диана не знала, что ответить. Ей было неловко и страшно, но она понимала, что это необходимо, если она хочет стать моделью. Она глубоко вздохнула и начала расстёгивать платье. Мила помогла ей снять его и аккуратно повесила на вешалку. Диана осталась в одном нижнем белье, чёрного цвета, идеально подчёркивающего белизну её кожи. Диана почувствовала себя уязвимой и обнажённой под пристальным взглядом Алексея и Милы и постаралась глубоко вздохнуть полной грудью, приводя чувства в порядок.

Мила начала делать замеры её фигуры, записывая цифры в блокнот. Она внимательно осматривала её тело, отмечая пропорции и особенности. Диана старалась не двигаться и не смотреть на себя в зеркало, боясь увидеть в нём своё отражение, которое казалось ей сейчас таким несовершенным.

– У вас прекрасные пропорции, Диана, – сказала Мила, заканчивая измерения. – Идеальная фигура для модели. Алексей, вы были правы. Это в яблочко: бёдра – восемьдесят девять сантиметров, талия – пятьдесят девять сантиметров, и грудь – восемьдесят восемь сантиметров. На неё сядет любое платье, любого фасона, бонусом – нет никаких татуировок, и шрамов…

Алексей кивнул, довольно улыбаясь.

– Теперь нужно померить рост, это тоже очень важно… – сказала Мила, оценивая девушку с ног до головы.

Мила принесла ростомер и попросила Диану встать к нему спиной. Она измерила её рост и записала его в блокнот.

– Рост 175 сантиметров. Отлично, проходите по всем параметрам. Теперь давайте посмотрим на ваши волосы, – сказала Мила, подходя к Диане ближе.

Она распустила её волосы и внимательно осмотрела их, ощупывая текстуру и оценивая цвет.

– Волосы у вас хорошие, густые и блестящие. Это натуральный светло-русый цвет, или вы красились?

– Нет, это мой натуральный цвет, – ответила Диана, чувствуя себя немного более уверенно. Комплименты её внешности немного успокоили её нервы.

– Прекрасно, – сказала Мила. – Алексей, думаю, мы можем начинать тестовую фотосессию уже сегодня. У неё есть все данные, чтобы стать успешной моделью. Нужно только немного поработать над её уверенностью и раскрепощенностью. А бэби-фэйс, это то, что нам нужно…

Алексей кивнул, соглашаясь с Милой.

– Диана, если вы готовы, мы можем приступить прямо сейчас. Мы сделаем несколько снимков в разных образах, чтобы увидеть, как вы выглядите в кадре. Не волнуйтесь, мы вам поможем и подскажем, как позировать. Просто расслабьтесь и получайте удовольствие.

Диана кивнула, чувствуя волнение и предвкушение. Она знала, что это её шанс, и она не собиралась его упускать. Она готова была работать, учиться и делать все возможное, чтобы стать моделью.

Фотосессия длилась несколько часов. Мила помогала Диане с макияжем и причёской, подбирала ей разные наряды и аксессуары. Алексей руководил процессом, давал указания фотографу и подсказывал Диане, как позировать. Сначала Диане было неловко и скованно, но постепенно она расслабилась и начала получать удовольствие от процесса. Она чувствовала себя красивой и уверенной, словно она была настоящей моделью.

В перерывах между съёмками Алексей подходил к ней, ободряюще улыбаясь.

– Ты отлично справляешься, Диана. Просто будь собой, расслабься и доверься мне. У тебя всё получится, – говорил он, и от его слов ей становилось теплее на душе.

После фотосессии Алексей и Мила внимательно изучили полученные снимки. На многих фотографиях Диана выглядела действительно потрясающе: её лицо, освещённое мягким светом, выражало нежность и невинность, её фигура казалась безупречной.

– Я думаю, мы нашли настоящую жемчужину, – сказал Алексей, довольно улыбаясь. – Диана, у тебя огромный потенциал. Мы готовы предложить тебе контракт с нашим агентством.

Диана не могла поверить своему счастью. Её мечта сбывалась на глазах. Она кивнула, с трудом сдерживая слезы радости.

– Я согласна, – прошептала она. – Я буду работать изо всех сил.

Алексей протянул ей руку, и она крепко пожала её в знак согласия. В этот момент она почувствовала себя по-настоящему счастливой. Она знала, что её жизнь изменится навсегда, и она была готова к этим изменениям.

С той незапамятной встречи прошёл год. Были разные моменты в её карьере, как удачные фотосессии, так и не очень. Но с каждым шагом ей становилось всё проще и проще. Некоторые агентства предлагали ей разовую съёмку в эротических журналах. Сначала она отвергала любые такие предложения, но всё же, в один момент решила согласиться. Могла ли она предположить, что будучи брошенной девочкой, никому не нужным "волчонком" в детском доме, сможет зарабатывать столько, чтобы с лихвой хватало на жизнь и даже больше?

Диана привыкла к вспышкам камер, к гриму, к постоянным переездам и новым лицам. Она научилась отключаться от всего, что происходило вокруг, и просто делать свою работу. Эротические фотосессии, вопреки её опасениям, не стали для неё чем-то постыдным. Она воспринимала их как искусство, как способ выразить свою женственность и чувственность. К тому же, гонорары за такие съёмки были значительно выше, чем за обычные показы и фотосессии для каталогов одежды.

Деньги открыли перед Дианой новые возможности. Несмотря на трудное детство, на издевательство и ненависть, она помогала детскому дому, чем могла. Хоть и обида до сих пор жила в сердце… особенно на тех, кто когда-то чуть не изнасиловал её в стенах детского дома.

Она сняла квартиру в центре города, обставила её со вкусом и купила себе машину. Но самым главным для неё было то, что она могла помочь тем, кто в этом нуждался. Диана регулярно перечисляла деньги в благотворительные фонды, помогала больным детям и поддерживала приюты для животных. Она знала, что такое нужда, и хотела, чтобы другие дети не испытывали того, что когда-то испытала она.

У неё даже появился близкий друг и параллельно фотограф – Андрей, чего раньше с ней никогда не происходило. В прошлом она сторонилась любых привязанностей, будто жила в собственном коконе ненависти и обиды.

– Привет, что делаешь? – раздался звонок в домофонную панель, Андрей похоже решил заскочить к ней.

Диана улыбнулась, услышав его голос. Андрей стал для неё чем-то большим, чем просто другом и фотографом. Он видел её настоящую, без масок и грима, и принимал её такой, какая она есть. Их отношения были построены на доверии и взаимопонимании, и Диана дорожила ими больше всего на свете.

– Привет, только что закончила с утренним кофе, – ответила она в домофон. – Поднимайся.

Вскоре Андрей уже стоял в её гостиной, улыбаясь своей фирменной, лучезарной улыбкой. Его светлые волосы были зачёсаны назад, открывая высокий лоб, а голубые глаза пожирали девушку с ног до головы, отмечая её стройные, длинные ноги, открытые его взору в лёгком, шёлковом халатике.

– Ты как всегда… богиня красоты… – выдохнул он, протягивая ей букет сиреневых роз, её любимого цвета.

Диана засмеялась, заливаясь краской смущения и забирая букет из его рук. Ей нравилось внимание Андрея, но она всё ещё немного стеснялась его комплиментов, он становился всё настойчивее и настойчивее в своих признаниях, и её это немного пугало. Не то чтобы пугала сама близость с ним… почему-то от его близости не подкашивались коленки, сердце не билось быстрее в груди… ей не хотелось прильнуть в его объятья здесь и сейчас. В общем, всего этого не было. И это больше всего сбивало её с толку. Он был симпатичным, хорошим парнем, так почему не было той искры?

Она поставила цветы в вазу и обернулась к Андрею, заигрывающе улыбаясь.

– Ты как всегда, мастер комплиментов. Проходи, не стой в дверях. Чай будешь? Или сразу к делу?

Андрей усмехнулся и прошёл в гостиную, оглядывая её с восхищением.

– К делу всегда успеем, а чай никогда не помешает. Тем более, в компании такой красавицы. Что у нас сегодня в планах? Есть какие-то новые идеи для съёмки?

Диана присела рядом с ним на диван, поправляя свой халатик.

– Да, есть одна задумка. Хочу сделать серию фотографий, посвящённых теме внутренней силы и уверенности. Знаешь, что-то такое, что вдохновляло бы других женщин не бояться быть собой и следовать своим мечтам.

Андрей задумался, поглаживая подбородок.

– Интересно. А какой образ ты видишь для этой серии? Что-то агрессивное и вызывающее? Или, наоборот, нежное и трогательное?

Диана пожала плечами.

– Я думаю, что-то посередине. Хочу показать, что сила может быть разной. Она может быть в уверенном взгляде, в гордой осанке, в улыбке, даже в слезах. Главное, чтобы это было искренне и настоящее.

Андрей кивнул, соглашаясь с ней.

– Хорошо, я понял. Тогда я думаю, нам нужно подобрать несколько разных образов и локаций, чтобы передать всю эту многогранность. Может быть, что-то в стиле минимализма, что-то более яркое и экстравагантное, что-то в природе…

Диана улыбнулась, чувствуя воодушевление.

– Да, мне нравится ход твоих мыслей. Давай начнём планировать прямо сейчас. У меня уже есть несколько идей по поводу одежды и макияжа.

Они провели весь день вместе, обсуждая детали будущей фотосессии. Андрей оказался не только талантливым фотографом, но и отличным другом и советчиком. Он всегда поддерживал её в начинаниях и помогал ей раскрывать свой потенциал. Диана ценила его за это и чувствовала, что их дружба становится всё крепче и глубже. Но о большем она не думала, будто что-то внутри неё сдерживало её.

– Диана… – перебил он её поток слов, привлекая внимание на себя, – Ты не хочешь попробовать что-то со мной? Мы уже знакомы почти год… я хочу, чтобы ты знала, ты нужна мне, как женщина…

Диана замерла, почувствовав, как кровь прилила к щекам. Она знала, что этот момент рано или поздно настанет, но всё равно не была к нему готова. Слова Андрея прозвучали искренне и трогательно, но в её сердце не откликнулись тем же. Она дорожила их дружбой, но не могла представить его рядом с собой в качестве партнёра. Будто какая-то невидимая стена разделяла их, не позволяя их отношениям перейти на новый уровень.

– Андрей… я… я не знаю, что сказать, – пробормотала она, избегая его взгляда. – Ты очень хороший человек, и я очень ценю нашу дружбу, но… я не уверена, что готова к чему-то большему. Мне кажется, что я ещё не залечила свои раны, и я боюсь впустить кого-то в свой мир.

В глубине души она понимала, что обманывает его и себя. Дело было не в травме, не в прошлом, не в незаживших ранах. Просто она не воспринимала его как мужчину. В глубине её естества не возникало никакого влечения, никакой искры, никакого желания. Она просто… не хотела его. И эта правда казалась ей ещё более жестокой, чем признание в собственной травмированности.

Андрей вздохнул, но не отступил. Он взял её руку в свою и нежно погладил её большим пальцем.

– Я понимаю, Диана. Я знаю, что тебе пришлось пережить, и я не буду на тебя давить. Я просто хочу, чтобы ты знала, что я рядом, и я готов ждать столько, сколько потребуется. Я верю, что ты сильная и смелая девушка, и ты заслуживаешь счастья. И я хочу быть тем, кто поможет тебе найти его.

Слезы навернулись на глаза Дианы. Она чувствовала себя виноватой перед Андреем, но не могла заставить себя полюбить его, захотеть его. Но с другой стороны… разве не могла она попробовать, просто попробовать? Может чувства, влечение появятся со временем?

– Хорошо… можешь поцеловать меня? – Диана прошептала это почти неслышно, боясь собственных слов.

Она увидела, как глаза Андрея вспыхнули надеждой, и его губы тронула робкая улыбка. Он медленно наклонился к ней, и их губы соприкоснулись в лёгком, нежном поцелуе. Диана закрыла глаза, пытаясь почувствовать что-то, какую-то искру, какое-то волнение. Но кроме приятного тепла и комфорта, она ничего не ощущала.

Она приоткрыла губы, давая возможность Андрею углубить поцелуй. Это не было неприятным, но словно чего-то всё ровно не хватало. Она пытаясь разобраться со своими ощущениями и пересела ему на колени, обхватывая его бёдра ногами.

Андрей углубил поцелуй, его руки скользнули ей под халат, нежно поглаживая её спину. Диана прижалась к нему сильнее, пытаясь раствориться в его объятиях. Ей хотелось почувствовать хоть что-то, кроме пустоты, которая зияла внутри неё. Она чувствовала, как Андрей задыхается от желания, как его тело напряглось от возбуждения. Но её собственное тело оставалось равнодушным. Никаких мурашек, никаких дрожащих коленок, ничего. Ну хоть на каком-то участке кожи она должна была почувствовать этот трепет?

– Поцелуй меня в шею… – скомандовала она, стараясь отдаться ощущениям.

Андрей с готовностью выполнил её просьбу, оставляя горячие поцелуи на её шее и плечах. Диана закрыла глаза, сосредоточившись на его прикосновениях. Может быть, если она позволит себе расслабиться и отдаться моменту, чувства придут сами собой? Но чем больше он старался, тем яснее она понимала, что ничего не получится. Она чувствовала себя деревянной куклой, которую кто-то пытается оживить.

– Грудь… поцелуй туда… – выдохнула она, распахивая полы халата. На ней не было бюстгальтера, и нежная, небольшая грудь выскользнула из-под одежды, увенчанная розовыми сосками. – Целуй… – снова скомандовала она, притягивая его голову ближе.

Андрей, как зачарованный, опустил взгляд на её грудь. Она была идеальной, словно статуэтка, выточенная из слоновой кости. Он прильнул к ней губами, нежно обхватывая сосок и слегка покусывая его. Диана вздрогнула, но это был не тот трепет, которого она ждала. Это было скорее лёгкое раздражение, чем истинное возбуждение. Она почувствовала себя ещё более разочарованной. Неужели она действительно настолько сломана, что не способна испытывать нормальные чувства? Или дело в другом?

Она отстранилась от Андрея, смотря на него виноватым взглядом. Он выглядел растерянным и смущённым, будто не понимал, что происходит. Диана встала с его колен и, накинув халат, отошла к окну. Ей нужно было собраться с мыслями и найти в себе силы объяснить ему, что она чувствует. Или, вернее, что она не чувствует.

– Прости, Андрей, – тихо сказала она, не поворачиваясь к нему. – Я не могу. Я не чувствую того, что должна чувствовать. Я хотела попробовать, но… это не работает. Я не знаю, что со мной не так, но я не могу притворяться. Ты заслуживаешь большего, чем мои пустые попытки.

Андрей медленно подошёл к ней и, обняв её за плечи, прижал к себе.

– Все в порядке, Диана. Я понимаю. Не вини себя. Просто… дай себе время… дай нам время… ты слишком нравишься мне, Диана!

– Ты хороший… – прошептала она, чувствуя его тепло и поддержку. – Но я не хочу тебя обманывать. Я боюсь, что никогда не смогу полюбить тебя так, как ты этого заслуживаешь. Я не хочу, чтобы ты тратил на меня время и силы, если это ни к чему не приведёт.

Андрей крепче обнял её.

– Я сам решу, сколько мне тратить времени и сил. Я верю в нас, Диана. Я верю, что мы можем быть счастливы вместе. Просто… дай мне шанс. Дай себе шанс.

Диана молчала, утопая в его объятиях. Часть её хотела верить ему, хотела забыть обо всем и просто отдаться чувствам. Но другая часть, та, что была наполнена болью и разочарованием, предостерегала её от этого шага. Она боялась снова обжечься, снова испытать боль предательства.

Андрей отпустил её и, взяв её лицо в свои ладони, посмотрел ей прямо в глаза.

– Обещай мне, что ты не будешь отталкивать меня. Обещай, что ты дашь нам шанс. Просто… попробуй.

Диана посмотрела в его глаза, полные надежды и любви. Она не могла ему отказать.

– Хорошо, – тихо сказала она. – Я обещаю. Я попробую.

Глава 4

– О да… давайте… оба… – Карина визжала от восторга, прыгая на бёдрах мужчины, по имени Денис, словно на диком жеребце. Это был один из её многочисленных любовников, доставляющий ей удовольствие, а второй, тем временем, покусывал её соски, сминая руками красивую грудь.

– Поменяйтесь, давайте… – она застонала вставая с кровати, становясь на колени, и демонстрируя покрасневший от возбуждения зад. Второй мужчина, Саша, пристроился сзади, войдя в неё до самого основания.

Карина застонала, запрокинув голову и вцепившись пальцами в простыни. Тело горело, требуя ещё больше ласк, больше безумия. Она чувствовала, как жар волнами разливается по всему телу, сосредотачиваясь внизу живота. Мужчины, как опытные кузнецы, ковали из её страсти оружие, которым она владела в совершенстве.

Первый любовник, не теряя времени, вернулся к груди, лаская соски языком и зубами, вызывая мурашки по коже. Он знал её тело, как свои пять пальцев, знал, где и как прикоснуться, чтобы свести её с ума.

Второй, тем временем, вдалбливался в её плоть сильными, ритмичными движениями. Её тело вздрагивало от ощущений, она громко стонала, ощущая, как его член с силой проникает в её тело, доставляя удовольствие, граничащее с болью.

В момент наивысшего наслаждения Карина закричала, содрогаясь всем телом. Её мышцы сокращались в конвульсиях, будто её пропустили через электрический разряд. Мир вокруг неё перестал существовать, остались только сумасшедшие ощущения, заполняющие каждую клеточку её тела. Она чувствовала себя одновременно и слабой, и всемогущей.

Саша ускорился, резкими движениями доводя себя самого до оргазма. Он хрипел, впивался пальцами в её бёдра до боли, чувствуя, как её мышцы туго сжимают его плоть, и с последним, мощным толчком излился в её тело, заполняя спермой и проникая до самой сути.

Карина упала на живот, обессиленая и счастливая. На губах заиграла соблазнительная улыбка. Это было то, что нужно. Они оба.

Денис, не дав ей опомниться, перевернул её на спину и вошёл в неё резко, глубоко. Карина застонала, чувствуя, как он с силой проникает в её лоно, как их интимный секрет размазывается по паху и бёдрам. Она снова почувствовала, что находиться на грани, и приподняла бёдра навстречу Денису, чтобы усилить ощущение. Его движения становились всё более интенсивными, и Карина чувствовала, как её тело охватывает жар. Она обхватила его плечи руками, царапая спину в порыве страсти.

Денис, в свою очередь, не мог сдержать стонов. Он чувствовал, как Карина отвечает на каждое его движение, как её тело подрагивает от ощущений. Он знал, что они оба близки к пику, и не хотел останавливаться. Он продолжал двигаться, углубляясь всё больше и больше, пока не почувствовал, как её мышцы сокращаются вокруг него.

В этот момент Карина снова взорвалась. Она издала протяжный стон, который эхом отразился от стен комнаты. Её тело сотрясалось от оргазма, и она чувствовала, как Денис тоже приближается к своему пределу. Он сделал ещё несколько толчков, и в следующий момент тоже извергся в неё, заполнив её своим семенем.

Оба, обессиленные, рухнули на кровать, пытаясь отдышаться. Комната наполнилась запахом пота, возбуждения и мужской спермы. Карина прикрыла глаза, наслаждаясь остаточными волнами удовольствия, пробегающими по телу. Она чувствовала себя опустошённой, но в то же время наполненной какой-то невероятной энергией. Рядом с ней тяжело дышали Денис и Саша.

Она приоткрыла глаза и посмотрела на мужчин, лежавших рядом. На их лицах застыло выражение удовлетворения и усталости. Карина улыбнулась, чувствуя себя королевой, владеющей сердцами и телами этих двоих. Она знала, что они готовы на всё ради её ласки, ради возможности быть рядом с ней, утоляя её ненасытную жажду наслаждений.

Поднявшись с кровати, Карина прошла в ванную, оставив мужчин наслаждаться послевкусием страсти. Под струями горячей воды она смывала с себя следы их любви, чувствуя, как усталость покидает её тело. Она знала, что скоро ей снова захочется безумия, и она снова призовёт их к себе. Они всегда будут рядом, готовые исполнить любое её желание.

Вернувшись в комнату, Карина надела шелковый халат и подошла к окну. За окном начинался новый день, полный возможностей и приключений. Она чувствовала себя сильной и уверенной в себе. Она знала, что способна на всё, что мир находиться у её ног. Ведь она не просто какая-то девочка из подворотни. Она дочь влиятельного политика, любой каприз, любое желание – будет исполнено незамедлительно. Как идеально сложилась её жизнь.

Она обернулась и посмотрела на мужчин, всё ещё лежавших в постели. Они были так красивы и беззащитны в своей усталости. Карина почувствовала нежность к ним, но знала, что это чувство недолговечно. Она не позволит себе привязаться ни к кому из них. Её сердце принадлежало только ей самой.

Раздался звонок на телефон, на экране высветилось имя подруги Светы.

– Привет Карина, ты знаешь… у меня для тебя есть кое-что необычное… ты не за что не поверишь…

– Давай, выкладывай, – Карина прищурилась, предвкушая интересные новости. Света редко звонила просто так, а если звонила, то всегда с чем-то сногсшибательным.

– Это надо видеть, я к тебе заеду через пять минут, – заявила ей Света.

– Без проблем, я дома, заезжай…

Карина отложила телефон и присела на край кровати, наблюдая за Денисом и Сашей. Они постепенно приходили в себя, потягиваясь и переговариваясь сонными голосами. Она знала, что они ждут её знака, ждут приглашения остаться. Но сейчас её занимало не это, её заинтриговала Света и ей было просто необходимо узнать, что такого она хотела бы рассказать ей.

Короткий звонок в видеодомофон разорвал тишину. Карина нажала на кнопку, открывая дверь, и едва успела сделать шаг в сторону спальни, как в коридоре раздался заразительный смех Светы. Подруга, словно ураган, ворвалась в комнату, её глаза лучились загадочным знанием.

– Ну, выкладывай, что за сюрприз? – с нетерпением выпалила Карина, скрестив руки на груди. Денис и Саша, окончательно проснувшись, с любопытством уставились на разворачивающуюся сцену.

– Смотри… ну правда же, она похожа на тебя? Если честно, я даже подумала, что это ты… но потом вспомнила, что ты у нас пепельная блондинка… а тут девушка… светло-русая… В общем, ты просто посмотри! – Света протянула ей мужской журнал, на обложке которого красовалась юная, обнажённая девушка. Зелёные глаза, как у Карины, фигура почти идентичная, разве что на пару килограммов стройнее.

Карина расхохоталась. Это было нелепо! Она – на обложке мужского журнала? Да отец бы в обморок упал. То, что происходит за закрытыми дверями её квартиры – это её личное дело. Но выставлять себя напоказ, пусть даже за огромные деньги… Это не для неё. В деньгах она не нуждалась, их было более чем достаточно.

– Интересно, кто это? Надо разузнать, – задумчиво проговорила Карина, перелистывая страницы журнала.

Внутри были фотографии не менее откровенные, чем обложка. Девушка принимала соблазнительные позы, демонстрируя свою безупречную фигуру. Карина не могла отрицать – сходство было поразительным. Словно она сама, только с её натуральным, светло-русым цветом волос. Как давно она видела свои натуральные волосы? В голове начали роиться мысли. Может быть, у отца есть вторая дочь, близняшка? Как такое возможно?

Денис и Саша тоже увлечённо рассматривали журнал, обмениваясь удивлёнными взглядами. Они знали Карину достаточно хорошо, чтобы сразу отметить поразительное сходство. Саша присвистнул, оценивая фигуру девушки на фотографиях.

– Неплохая копия, – пробормотал он, – но оригинал всё равно лучше.

Карина бросила на него игривый взгляд, довольная комплиментом. Она всегда любила быть в центре внимания.

– Ты скажешь отцу, что увидела свою близняшку? – Света пристально посмотрела на Карину, пытаясь разглядеть её истинные чувства.

– А зачем? Я его единственная дочь… Он меня обожает, зачем мне какая-то конкурентка? Даже если она моя близняшка?

– Вдруг она ищет свою семью и всё это время чувствовала себя одиноко… – ответила Света, стараясь звучать непринуждённо.

Карина отбросила журнал на кровать и прошлась по комнате. В голове роились мысли. Близняшка… Звучит абсурдно, но что, если это правда? Отец всегда был скрытным человеком, возможно, он что-то скрывал от неё. Или это просто невероятное совпадение?

« Она страдала? – пронеслось у неё в голове, – Плевать на чужие страдания… Я не собираюсь сама страдать из-за какой-то там близняшки, уж точно!»

– И что с того? Нет, я не буду ничего говорить отцу, – отрезала она Светлане. – Не хочу поднимать лишний шум из-за какой-то модели. Если бы это было правдой, я бы уже давно знала. Да и какая мне разница? У меня своя жизнь, у неё – своя.

– Ну, как знаешь, – Света пожала плечами, чувствуя, что задела Карину за живое, и та просто не хочет показывать свои настоящие эмоции. – Просто я подумала, что тебе будет интересно.

Карина подошла к зеркалу и внимательно изучила своё отражение. Зелёные глаза, милое овальное лицо, пухлые губы, дерзкий, вызывающий взгляд – всё говорило о её красоте и уверенности в себе. Ей было сложно представить, что где-то есть ещё одна девушка, настолько похожая на неё. И почему-то это задевало её самолюбие.

– У неё даже взгляд какой-то… не знаю… дерзкий, в плохом смысле, не как у красивой девушки, а как у… словно её жизнь сломала так сильно, что ей на всё плевать… – скривилась Карина, попеременно разглядывая девушку на фото и себя в зеркале. – Точно… как у волчонка… Какая уж тут сексуальность?

Света хмыкнула, рассматривая журнал. В словах Карины была доля правды. Во взгляде девушки на фото было отчаяние, словно она бросала вызов всему миру. В нём не было той лёгкости и игривости, которые были присущи Карине. Но всё же, сходство оставалось поразительным.

– Ладно, не буду тебя больше доставать с этой близняшкой, – произнесла Света, откладывая журнал в сторону. – Ты сегодня занята или свободна? – Света бросила взгляд на полуобнаженных парней.

– Не знаю… После твоей новости мне необходимы мужские объятия… – надула губы Карина, одаривая мужчин соблазнительной улыбкой.

Света ухмыльнулась.

– Ну, кто я такая, чтобы лишать тебя удовольствия? Да и парни, смотрю, не против тебя снова ублажить. – Она подмигнула Денису и Саше, которые, казалось, были готовы к новому раунду.

– Звони или пиши, если будут еще новости… – прошептала Карина, чувствуя, как руки Саши и Дениса проникают под полы её халата.

Света оставила Карину в объятиях мужчин, покидая квартиру с чувством выполненного долга. Она посеяла зерно сомнения в голове подруги, и теперь оставалось только ждать, что из этого вырастет. Она надеялась, что Карина всё-таки решится поговорить с отцом и узнать правду о возможной близняшке.

Вскоре Карина уже почти забыла о журнале и фотографиях. Она полностью отдалась наслаждению, ласкам Дениса и Саши, позволяя им унести себя в мир удовольствия и страсти. Она чувствовала себя всесильной, контролирующей ситуацию, и это ей нравилось. Её тело горело от желания, и она утопала в водовороте ощущений, не желая думать ни о чём другом.

После нескольких часов безудержного секса Карина почувствовала себя опустошённой и умиротворённой. Она лежала на кровати, прижавшись к Денису, а Саша нежно гладил её волосы. В комнате царила тишина, нарушаемая лишь их прерывистым дыханием. Карина закрыла глаза и попыталась уснуть, но мысли о девушке из журнала всё ещё крутились в голове.

Она решила, что завтра же попробует выяснить, кто эта незнакомка. Она не позволит, чтобы какая-то модель из мужского журнала затмила её красоту и уверенность в себе. Она выяснит всё, и если окажется, что у неё действительно есть сестра-близняшка, она будет знать, как поступить. Она дочь влиятельного политика, и у неё есть все ресурсы, чтобы узнать правду и защитить свои интересы. Никто не встанет у неё на пути.

Глава 5

Иван Алексеевич Корнеев, погруженный в полумрак кабинета, задумчиво потягивал виски. Тяжёлый день выжимал последние силы. По его приказу был задержан, а точнее, обезврежен – слово, за которым скрывалась бездна – опасный преступник, пытавшийся протащить смертоносный груз наркотиков за границу. Иван знал, что это решение эхом отзовётся в его жизни. Стрелять на поражение – табу, негласный закон системы. Но в той яростной схватке выбора не было: либо он и его команда, либо этот отморозок.

Сухой полицейский протокол – констатация смерти. И точка. Но Иван знал больше. Знал, сколько жизней сломал бы этот человек, останься он на свободе. Знал и то, что убитый – лишь пешка в грязной игре, сын, а затем брат всесильного криминального авторитета, чьё имя шептали в преступном мире с придыханием – Ротвейлер. Прозвище, навеянное любовью к свирепым псам, за которым скрывалась безжалостная и неуловимая тень.

Была и другая, личная причина, заставлявшая Ивана сжимать кулаки при одном упоминании наркоторговцев. Марина… Любимая Марина, которую он потерял много лет назад. Она едва не стала жертвой наркотической зависимости, но он успел вырвать её из цепких лап смерти, незадолго до родов. И теперь Карина, его дочь, светлый ангел, смысл его жизни может стать пешкой в чужой игре. Только сейчас, в тишине кабинета, его накрыло осознание всего ужаса содеянного. Карина… Юная, девятнадцатилетняя, её лицо легко найти в сети. Ротвейлер и его головорезы… они могут добраться до неё. Холодный липкий страх сковал сердце Ивана.

Он вскочил, как ужаленный, оттолкнув кресло. Звук упавшего дерева разнёсся по кабинету, но Иван его не заметил. Нужно было действовать. Мгновенно. Он схватил телефон, набрал номер начальника службы безопасности, и хрипло выдохнул:

– Усилить охрану Карины. Немедленно. До особого распоряжения – круглосуточно. Никому не подходить, никаких встреч.

Затем позвонил старому другу, бывшему оперативнику, ныне отошедшему от дел и владевшему частным охранным агентством.

– Мне нужна лучшая защита для дочери. Полная секретность. Никаких вопросов. Цена не имеет значения.

Иван вышел из кабинета, направляясь в оружейную. Старый, добрый "Вальтер" ложился в руку, как влитой. Он проверил обойму, защёлкнул предохранитель. Нужно было быть готовым ко всему. Знания, полученные за годы службы, всплывали в памяти, выстраиваясь в логическую цепочку действий. Ротвейлер не станет действовать в лоб. Он выберет самый болезненный удар, самый изощрённый способ отомстить. И Карина – идеальная цель.

В голове Ивана проносились обрывки воспоминаний: первый день дочери в школе, выпускной, её улыбка, наполненная светом и радостью. Он не мог допустить, чтобы эта улыбка погасла. Он поклялся защитить её любой ценой. Даже ценой собственной жизни. Он знал, что его действия спровоцировали войну. Войну, в которой он оказался один на один с безжалостным врагом. Но он был готов. Он был отцом.

Иван вышел из здания управления, вдохнул прохладный ночной воздух. Город спал, укрытый мрачной пеленой. Но он знал, что под этой пеленой кипит жизнь, полная опасностей и предательства. Он сел в машину, вдавил педаль газа. Впереди ждала неизвестность. Но он не боялся. Страх за дочь придавал ему силы. Он ехал навстречу своей судьбе, готовый к последней и самой важной битве в своей жизни. Битве за Карину.

Снова раздался звонок от службы безопасности.

– Слушаю, – ответил Иван, полностью сосредоточенный на своей миссии по защите дочери.

– У нас есть идеальное место, для того чтобы спрятать вашу дочь, и никто не смог к ней добраться… она сможет находиться там до тех пор, пока враг не будет обезврежен.

– Где? Где в Москве такое место?

– Это за городом, Иван Алексеевич. Бывший военный бункер. Полная автономность, многоуровневая защита, обученный персонал. Там даже мобильная связь глушится, чтоб исключить любую утечку информации. Единственный минус – полная изоляция. Но, поверьте, это лучший вариант, который мы можем предложить.

Иван замолчал, обдумывая предложение. Изоляция… для Карины, привыкшей к свободе и общению, это будет тяжёлым испытанием. Но безопасность дочери – превыше всего. Он знал, что другого выхода нет.

– Хорошо, – наконец произнёс он. – Готовьте. И как можно быстрее. Я сам её туда доставлю.

Всю дорогу до квартиры, где жила Карина, Иван ехал, как в тумане. Он представлял её испуганное лицо, недовольно надутые губки, когда он сообщит ей о необходимости уехать. Как объяснить, что её жизнь в опасности? Как убедить её, что это ради её же блага? Он чувствовал себя предателем, лишая её свободы, но выбора у него не было. Иван понимал, что разбаловал дочь настолько, что она всячески будет сопротивляться попыткам поехать с ним в бункер.

Подъехав к дому, Иван заглушил мотор и несколько минут сидел неподвижно, собираясь с духом. Он видел свет в окнах её квартиры, слышал отдалённые звуки музыки. Там, в этом маленьком мирке, она была в безопасности, не подозревая о нависшей угрозе. Иван вышел из машины, глубоко вздохнул и направился к подъезду.

Когда он с грохотом ворвался в квартиру Карина встретила его удивлённым взглядом. А в кровати… лежали два обнажённых парня, прикрытые лишь простынёй с изумлениям глядя на него.

– Не буду спрашивать… чем ты тут занималась, но сейчас не об этом…

Иван окинул взглядом комнату, словно оценивая обстановку перед боем. Его взгляд, ставший тяжёлым и мрачным, задержался на дочери. В ней читалось смятение и… вызов? Он отмахнулся от морализаторства, отодвинув на потом разбор этого "сюрприза". Сейчас на кону стояла её жизнь.

– Собирайся. Быстро, – бросил он, не терпящим возражений тоном. – У нас мало времени.

Карина, всё ещё ошеломлённая появлением отца, попыталась что-то возразить, но Иван прервал её резким жестом.

– Никаких "но". Твоя жизнь в опасности. Слушай меня и делай, что говорю.

Он вкратце, стараясь не вдаваться в подробности, объяснил ситуацию, упомянув лишь о "неприятностях на работе" и необходимости временно уехать в безопасное место. О Ротвейлере и его угрозах он пока умолчал, не желая пугать дочь раньше времени.

Карина слушала, бледнея с каждой минутой. Страх, наконец, пробился сквозь броню юношеской бравады. Она бросилась собирать вещи, машинально хватая всё подряд. Иван стоял в дверях, контролируя ситуацию. Он знал, что времени в обрез. Каждый упущенный миг мог стать роковым. Парни, обмениваясь взглядами между собой, быстро натянули штаны и оставшуюся одежду, спешно покидая квартиру под пристальным взглядом отца.

Когда они вышли из подъезда, их уже ждала машина. Иван быстро усадил дочь на заднее сиденье, а сам сел за водительское сидение. Они сорвались с места, оставляя позади светящиеся окна её квартиры, её прежнюю, беззаботную жизнь. Впереди ждала тьма и неизвестность.

Всю дорогу Карина молчала, сжавшись в комок на заднем сиденье. Она то и дело бросала на отца испуганные взгляды, но не решалась задавать вопросы. Иван хранил молчание, сосредоточенно глядя на дорогу. Его лицо оставалось непроницаемым, как маска. Он понимал, что сейчас любое лишнее слово может сломить её, посеять панику. Лучше пусть она немного побудет в неведении, чем узнает всю правду о том, с кем он связался.

Приехали быстро. За городом их уже ждала колонна внедорожников. Карину пересадили в один из них, Иван последовал за ней. Всю дорогу до бункера они ехали в полной тишине. Мимо проносились тёмные леса, редкие огоньки далёких деревень. Карина казалась всё более подавленной. Она понимала, что происходит что-то очень серьёзное, но не могла осознать масштаб опасности.

Когда они прибыли на место, Карина была поражена. Перед ней возвышался неприметный холм, за которым скрывался настоящий подземный город. Тяжёлые стальные ворота, колючая проволока, вооружённая охрана – всё это говорило о том, что они находятся в очень серьёзном месте. Карина почувствовала, как по спине пробежал холодок. Здесь ей явно не будет весело.

– Папа… и что мне тут делать, скажи? – она надула губы, как маленький, капризный ребёнок, – Здесь есть парни хотя бы? С кем мне общаться?

Иван вздохнул. Он понимал её страх и растерянность, но сейчас не время для сантиментов. Он крепко взял её за руку и повёл к входу в бункер.

– Здесь всё необходимое для жизни, Карина. Тебя обеспечат всем, что тебе нужно. Связь с внешним миром будет ограничена, но это ради твоей безопасности. Поверь мне, это временно. Как только всё уладится, ты вернёшься к своей прежней жизни.

Они прошли через несколько уровней охраны, миновали узкие коридоры и массивные стальные двери. Карине казалось, что они спускаются в преисподнюю. Наконец, они оказались в небольшом, но уютном помещении. Здесь были кровать, стол, телевизор и даже небольшая библиотека. На стенах висели картины, чтобы создать хоть какое-то подобие домашней обстановки.

– Это твоя комната. Здесь ты будешь жить, пока я не скажу, что всё кончено. Не волнуйся, тебе не будет одиноко. Здесь есть обслуживающий персонал, врачи, повара. Все они готовы выполнить любую твою просьбу.

Карина огляделась, скептически поджав губы. Она явно не была в восторге от своего нового жилища. Но Иван видел в её глазах страх, который она пыталась скрыть за напускной бравадой. Он обнял её крепко, прижал к себе.

– Я люблю тебя, Карина. И сделаю всё, чтобы защитить тебя. Пожалуйста, будь осторожна и слушай тех, кто здесь находится. Они знают, как обеспечить твою безопасность.

– Пап, ты ведь видел, кто сегодня со мной был? В общем… я в спешке забыла противозачаточные, у врачей найдутся нужные таблетки?

Иван отстранился, ошарашенный услышанным. Он покраснел, как рак, и на несколько секунд потерял дар речи. В голове проносились обрывки фраз, ругательства застревали в горле, не находя выхода. Он никак не ожидал, что в такой момент, когда над ними нависла смертельная опасность, дочь будет думать о… таблетках!

– Карина! – наконец выдавил он, стараясь сдерживать гнев. – Ты сейчас серьёзно? Ты понимаешь, где мы и что происходит? Какие таблетки, когда на кону твоя жизнь?!

Карина пожала плечами, изобразив невинность.

– Пап… ты чего? Хочешь стать дедушкой раньше времени? Я даже не знаю от кого из них будет этот ребёнок… я не собираюсь становиться мамочкой в двадцать лет…

Иван глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки. Он понимал, что сейчас не время для нравоучений. Ему нужно было успокоить дочь, убедить её в серьёзности ситуации и, чёрт возьми, достать ей эти таблетки!

– Хорошо, Карина. Я разберусь с этим. Здесь есть врачи, они тебе помогут. Но пожалуйста, впредь будь осторожнее. И помни, сейчас главное – твоя безопасность. Не высовывайся, слушай, что тебе говорят, и не доставляй проблем охране.

Иван ещё раз обнял дочь, стараясь передать ей всю свою любовь и поддержку. Он видел, что она напугана, но в то же время полна юношеского бунтарства и нежелания подчиняться. Он понимал, что с ней будет непросто, но верил, что сможет её защитить.

Выйдя из комнаты, Иван встретился взглядом с начальником охраны бункера. Тот смотрел на него с сочувствием и пониманием. Он явно слышал их разговор и представлял, с какими трудностями приходится сталкиваться Ивану.

– Найдите ей все, что нужно, – тихо произнёс Иван, – и обеспечьте полную безопасность. Это самое главное. И да… сделайте так, чтобы она не скучала. Может быть, книги, фильмы… что-нибудь, что поможет ей скоротать время. Только никаких парней!

Глава 6

Кабинет Ротвейлера, словно логово хищника, был погружен в полумрак, сквозь щель прикрытых жалюзи пробивался лишь тонкий луч света, выхватывая из темноты блики на полированной поверхности массивного стола. Сам хозяин, как изваяние, застыл в кресле, обтянутом дорогой кожей. В свои тридцать два он являл собой воплощение опасной красоты. Тёмно-каштановые волосы, вьющиеся непокорным вихрем на макушке и коротко подстриженные по бокам, оттеняли волевой подбородок и резкие скулы. Прямой, слегка орлиный нос, придавал его лицу ещё больше выразительности, а тонкие губы, сжимавшиеся в строгую линию, свидетельствовали о присущей ему решимости. Но главная особенность, приковывающая взгляд, – это глаза. Один из них был льдисто-голубым, пронзительным и холодным, как стальное лезвие, другой – янтарным, горящим недобрым огнём. В этих глазах отражалась бездна тёмных мыслей и неутолимая жажда мести.

Ротвейлер ненавидел. Ненависть, густая и липкая, обволакивала его, отравляя каждый вздох. Объектом этой всепоглощающей ненависти был Иван Алексеевич Корнеев – влиятельный политик, чьё имя красовалось на первых страницах газет, а лицо мелькало на экранах телевизоров. С виду – благородный муж, столп общества, а на деле – грязный делец, погрязший в коррупции, отчаянно пытавшийся играть в добродетель. Именно он стал причиной смерти брата. Именно по его приказу было отдано последнее, решающее слово – стрелять на поражение. Ротвейлер знал, что Корнеев терпеть не мог наркоторговцев, из-за какой-то личной драмы, это и стало приговором его брату. Но… как он вообще посмел?

Младший брат, Билл, чьё имя эхом отдавалось в тёмных закоулках преступного мира, вместе со старшим, Ротвейлером, сколотил состояние на наркотрафике, сплетя выгодную сеть с множеством дилеров. Братья и их приспешники делили кровавые барыши, смазывали грязные руки полиции, обеспечивая бесперебойную работу этой адской машины. Но мнимая честность Корнеева стала костью в горле. А теперь… брата нет.

Билл… единственный родной человек в этом мире. Кто всегда был рядом, с самого детства. Всплывали в памяти обрывки: вот Билл, совсем мальчишка, с разбитыми коленками, прячется за его спиной от дворовых хулиганов. Вот Билл, уже подросток, делится с ним первой любовью, первым разочарованием. Билл, его верный союзник, его тень, его… семья. На мгновение в голове промелькнул образ отца, но Ротвейлер тут же отбросил эту мысль. Отец… это совсем другая история. Билл. Только Билл. А теперь его нет.

Тихий скрип кожаного кресла нарушил тишину. Ротвейлер медленно повернул голову, и луч света скользнул по его лицу, подчёркивая игру теней и контраст между глазами. Это произошло вчера.

– Вчера, – прошептал он, словно пробуя слово на вкус. Вчера всё изменилось. Вчера он получил сообщение. Короткое, сухое, как похоронный венок. «Твой брат мёртв».

В тот момент мир перевернулся. Боль, обжигающая, невыносимая, захлестнула его с головой. Но сквозь пелену отчаяния пробилось другое чувство – ярость. Ярость, способная сжечь дотла. Ярость, направленная на одного-единственного человека – Ивана Алексеевича Корнеева.

Ротвейлер поднялся из кресла. Движения его были плавными и грациозными. Он подошёл к окну и, одним движением руки, распахнул жалюзи. Комната наполнилась светом, но мрак в его душе не рассеялся.

Он посмотрел на город, раскинувшийся внизу. Миллионы огней, миллионы жизней. И среди этой суеты – один человек, виновный в его горе. Один человек, который должен заплатить.

Ротвейлер сжал кулаки. Месть – вот что теперь двигало им. Месть – топливо, питающее его существование. Месть – смысл его жизни.

– У него есть дочь… разбалованная, девятнадцатилетняя дочь… – эта идея искрой вспыхнула в его голове.

Использовать дочь Корнеева? Нанести удар там, где он меньше всего ожидает? Мысль была рискованной, грязной, но чертовски привлекательной. Ротвейлер усмехнулся, и эта усмешка была лишена тепла и сочувствия. В ней была лишь сталь и решимость.

Он повернулся к столу, на котором лежала папка с досье на Корнеева. Открыл её и вытащил фотографию молодой девушки. Крашенная блондинка, дерзкий взгляд зелёных взгляд, соблазнительная улыбка. Избалованная стерва. Его будущая жертва. Пешка в его игре. Ротвейлер пристально посмотрел на её лицо.

Он изучил каждую деталь: форму губ, выражающих каприз и самодовольство, чуть вздёрнутый носик, выдающий её избалованный характер, и, конечно, глаза. Глаза, в которых плескалось беззаботное веселье, ещё не омрачённое жизненными трудностями. Ротвейлер знал, что скоро в этих глазах появится совсем другое выражение – страх. Страх за себя, за свою жизнь. И этот страх будет лучшей расплатой для Корнеева.

Пальцы Ротвейлера пробежали по гладкой поверхности фотографии, задерживаясь на щеке девушки. В голове созревал план, жестокий и изощрённый. Он не просто убьёт её. Он заставит её страдать, заставит её молить о пощаде. Он сломает её, растопчет её личность, она никогда не станет прежней. Это будет вечном напоминании о том, что случается с теми, кто встаёт у него на пути.

Он отбросил фотографию на стол, словно отбрасывая последние сомнения. Нет, жалости не будет. Сострадание – роскошь, которую он не может себе позволить. Корнеев не проявил милосердия к его брату, и Ротвейлер ответит ему тем же. Око за око, зуб за зуб. И даже больше.

Ротвейлер подошёл к бару, налил себе стакан виски и залпом выпил его. Алкоголь обжёг горло, но не принёс облегчения. Боль по-прежнему терзала душу, а ярость клокотала внутри, требуя выхода. Он знал, что нельзя действовать опрометчиво. Нужно тщательно спланировать каждый шаг, чтобы не допустить ни малейшей ошибки. Корнеев… он не считал его серьёзным противником, так, мелкая сошка. Но недооценивать его было нельзя. Этот политический шут мог дёрнуться быстрее, чем он доберётся до его драгоценной Карины. Нужно действовать как можно скорее, чтобы опередить его ход.

Он вернулся к столу и вновь взял в руки фотографию девушки. Внимательно вгляделся в её лицо, пытаясь понять, как лучше всего использовать её в своей игре. Какая у неё охрана? Какие привычки? Где она бывает? Вся информация, даже самая незначительная, могла оказаться полезной. Он должен знать о ней всё.

Ротвейлер открыл ноутбук и начал поиск информации о дочери Корнеева. Социальные сети, новостные сайты, светская хроника – он перерыл всё, что мог найти. Чем больше он узнавал о ней, тем яснее становился план. Он знал, как добраться до Корнеева, как нанести ему самый болезненный удар.

Он закроет её в тёмном подвале, она будет кричать и просить о пощаде, но никто не услышит. Он будет ломать её, медленно и методично, пока она не превратиться в сломанную куклу. Он будет снимать всё это на камеру и отправит запись Корнееву. Пусть смотрит, как мучается его дочь, как он уничтожает её жизнь. Это будет его месть, его триумф.

– Месть – это блюдо, которое подают холодным… – Ротвейлер усмехнулся, предвкушая скорую победу.

Он чувствовал себя шахматистом, просчитывающим каждый ход, каждый вариант развития событий. Корнеев даже не подозревал, какая участь его ждёт. Он думал, что его деньги и власть защитят его от всего, но он ошибался. Ротвейлер был готов пойти на всё, чтобы отомстить за смерть брата.

Он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и попытался успокоить бушующие в нём эмоции. Месть не должна ослеплять, она должна быть хладнокровной и расчётливой. Он должен оставаться сосредоточенным на своей цели, не позволяя чувствам взять верх над разумом. В противном случае он сам станет жертвой своей же мести.

Ротвейлер снова открыл глаза и посмотрел на фотографию девушки. В его взгляде не было ни сочувствия, ни жалости. Только решимость и ненависть. Он понимал, что она не виновата в том, что произошло, но она была дочерью его врага, а значит, должна заплатить за его грехи. Таковы правила игры, и он не собирался их менять.

– Демон, ко мне! – скомандовал он, верный пёс, породы ротвейлер, огромный, мускулистый зверь с блестящей чёрной шерстью и умными глазами, тут же появился в дверях.

Он грациозно подошёл к хозяину и преданно уткнулся мордой в его руку. Ротвейлер погладил пса по голове, и в его глазах мелькнула тень тепла. Демон был единственным существом, которому он доверял, единственным, кто оставался верен ему, несмотря ни на что.

– Скоро у нас будет много работы, мой друг, – прошептал Ротвейлер, глядя в преданные глаза пса. – Очень много.

Демон, словно понимая серьёзность ситуации, тихо зарычал, демонстрируя готовность к любым действиям. Эта преданность была единственной нитью, связывающей Ротвейлера с человечностью. В остальном, он был безжалостен, особенно со своими врагами.

Ротвейлер отпустил пса, тот улёгся у его ног, готовый в любой момент сорваться по команде. Он вновь обратил свой взор к экрану ноутбука, где уже была собрана внушительная папка с информацией о Карине Корнеевой. Места, которые она посещает, круг её общения, даже цвет лака для ногтей – ничто не ускользнуло от его внимания. Он знал, что дьявол кроется в деталях, и именно детали помогут ему осуществить задуманное.

В голове Ротвейлера зрел дьявольский план. Карина, как выяснилось, любила ночные клубы, дорогие рестораны и светские мероприятия. Она была завсегдатаем модных показов и вечеринок, окружена толпой льстецов и поклонников. Идеальная мишень. Легко подобраться, легко увлечь, легко сломать.

Ротвейлер взял телефон и быстро набрав нужный номер чётко отдал приказ.

– Узнайте, где сейчас Карина Корнеева, и где она будет завтра…

В трубке послышались короткие гудки, и Ротвейлер отбросил телефон на стол. Он откинулся в кресле, закрыв глаза, и позволил себе немного отвлечься от мрачных мыслей. В голове, словно слайды из прошлого, проносились обрывки воспоминаний о брате. Их детство, совместные авантюры, первые шаги в грязном бизнесе, устроенным отцом. Как бы он сейчас поступил? Поддержал бы его? Или отговорил от столь рискованного плана? Ротвейлер не знал ответа. Но знал одно – он не мог оставить смерть брата безнаказанной.

Погруженный в собственные раздумья Ротвейлер и не понял, как прошло несколько мучительных, долгих часов, из размышлений его вырвал звонок на телефон.

– Слушаю! – коротко отчеканил он, не открывая глаз. – Узнали где девчонка?

– Господин Ротвейлер… тут такое дело… девушки нигде нет, она словно исчезла… – раздался дрожащий голос в трубке.

Ротвейлер резко распахнул глаза. Не может быть! Он столько времени потратил на сбор информации, на подготовку, и вдруг… она просто исчезла? Это не входило в его планы. Ярость вскипела в его груди с новой силой. Кто-то его опередил? Или Корнеев что-то заподозрил и спрятал дочь?

– Что значит «исчезла»? – прорычал он в трубку, с трудом сдерживая гнев. – Вы что, не могли за ней проследить? Я вам плачу за результат, а не за оправдания!

– Господин Ротвейлер… мы нашли такую же… или её же, мы точно не знаем, но они одинаковы…

– Что значит «одинаковы»? – Ротвейлер повысил голос, – Объясни нормально! Что ты несёшь?

– Её зовут Диана… она точь-в-точь как Карина… или Карина и Диана, это один человек, насколько нам известно, у Корнеева не было второй дочери, только Карина… а дата рождения у девушек один в один, только имя – абсолютно разное и фамилия тоже…

– Ты хочешь сказать, что он создал вторую личность? – угрожающе ответил Ротвейлер, его голос стал совсем ледяным.

– Похоже на то… Диана, может быть Кариной… возможно, он планировал заранее этот трюк, взгляните на Диану… – пролепетал помощник, отправляя ему фото девушки.

На экране ноутбука появилась фотография Дианы. Волосы были другого цвета… натуральный светло-русый? Серьёзно? Он заставлял Карину носить парик? Тот же дерзкий взгляд зелёных глаз, та же соблазнительная улыбка. Но было в ней что-то неуловимо другое. Что-то, что выдавало в ней не избалованную стерву, а человека, прошедшего через испытания. В глазах читалась не только беззаботность, но и какая-то глубинная печаль.

– Ещё она, как оказалось, работает моделью… учитывая то, что Карина постоянно следит за модой, работа модели не вызывает вопросов… – пролепетал помощник на одном дыхании, и замолчал, ожидая вердикт босса.

Ротвейлер молча уставился на фотографию Дианы. Модель? Это многое объясняло. Умение перевоплощаться, держать себя в форме, контролировать эмоции. Корнеев, старый лис, подготовил запасной вариант. Искусно спрятал свою дочь под личиной другой личности, чтобы обезопасить её от возможных угроз. Но Ротвейлер не собирался сдаваться. Если Карина исчезла, то Диана стала его новой целью.

– Где она сейчас? – спросил он, стараясь сохранять спокойствие в голосе.

– Предположительно, на фотосессии за городом. Точное местоположение устанавливаем… – ответил помощник.

– Действуй. И в этот раз не облажайся. Мне нужна полная информация о Диане. Все её контакты, привычки, маршруты. Я хочу знать о ней всё.

Ротвейлер отключился и снова откинулся в кресле, закрыв глаза. Корнеев, несомненно, был умён. Но он просчитался, недооценив ярость и настойчивость Ротвейлера. Игра только началась, и ставка в ней – жизнь. Жизнь дочери Корнеева в обмен на жизнь его брата. Равноценная сделка, не так ли?

В голове зрел новый план. Более сложный, более изощрённый, чем предыдущий. Ротвейлер понимал, что с Дианой нужно действовать осторожнее. Она не была той избалованной куклой, какой казалась Карина. В ней чувствовалась внутренняя сила, воля к жизни. Но это лишь делало игру интереснее. Задача усложнялась, но и награда становилась более ценной. Ротвейлер усмехнулся, предвкушая встречу с Дианой. Он сломает её, как сломал бы Карину, но сделает это с особой жестокостью, чтобы Корнеев почувствовал всю боль потери, которую испытал он сам.

Глава 7

Прошло несколько недель. Они подготавливали локацию для будущей фотосессии, строили планы, выбирали образы. Диана старалась изо всех сил. Она ходила с Андреем на свидания, позволяла ему обнимать и целовать себя. Но внутри неё по-прежнему оставалась эта пустота. Она чувствовала себя актрисой, играющей роль любящей женщины, ведь слова и действия не шли от чистого сердца. Она замечала, как Андрей старается изо всех сил, как он внимателен к ней, как он дарит ей цветы и подарки, как он пытается развеселить её и заставить улыбаться. И это делало её вину ещё сильнее.

Сегодня был долгожданный день фотоссесии, посвящённой теме внутренней силы и уверенности. Это была именно та тема, что откликалась её сердцу. Она сама когда-то выросла в детдоме, подвергалась нападкам со стороны воспитателей и сверстников, в конце концов, её чуть не изнасиловали в последний день пребывания. Но, несмотря на все трудности, она сумела выстоять и стать успешной. Она хотела показать другим женщинам, что они тоже могут быть сильными и независимыми, что они могут преодолеть любые препятствия и достичь своих целей.

На съёмочной площадке царила атмосфера творчества и вдохновения. Они выбрали локацию за городом, на берегу живописного озера. Солнце светило ярко, отражаясь в глади воды и создавая неповторимые блики. Диана была одета в лёгкое белое платье, которое подчёркивало её фигуру и добавляло образу нежности и воздушности. Андрей, как всегда, был рядом, поддерживая и подбадривая её.

Он, вместе со своим помощником, начинающим, но перспективным фотографом, Кириллом, с энтузиазмом руководил процессом. Андрей ловил каждый её жест, каждый взгляд, каждое движение. Он видел в ней не только красивую девушку, но и сильную личность, способную вдохновлять других. Диана старалась отдаться процессу, забыть о своих внутренних переживаниях и просто быть собой. Она знала, что эта фотосессия очень важна для неё, что она может стать своеобразным манифестом, призывом к действию для многих женщин.

– Ты прекрасна, Диана… – прошептал Андрей, подойдя к ней после очередного удачного кадра. – Ты словно ангел, спустившийся с небес.

Диана улыбнулась в ответ, но в глубине души чувствовала себя обманщицей. Она знала, что не заслуживает этих комплиментов, что она лишь играет роль сильной и уверенной женщины. Но она продолжала играть, надеясь, что когда-нибудь эта роль станет её реальностью.

Во время перерыва Андрей предложил ей прогуляться на берегу озера. Они шли молча, наслаждаясь тишиной и красотой природы. В какой-то момент Диана остановилась и посмотрела на Андрея.

– Спасибо тебе, – сказала она искренне. – Спасибо за то, что ты веришь в меня, даже когда я сама в себя не верю. Спасибо за то, что ты рядом, несмотря ни на что.

Андрей взял её руку в свою и нежно поцеловал её ладонь.

– Я всегда буду рядом, Диана. Я люблю тебя.

Диана почувствовала, как её сердце сжалось от боли. Она знала, что не может ответить ему тем же, что она не способна полюбить его так, как он того заслуживает. Но она не хотела причинять ему боль. Она хотела быть для него той женщиной, о которой он мечтает.

– Андрей… я не могу пока ответить тебе тем же… но скажу одно, поцелуй меня! – прошептала она ему, подойдя как можно ближе.

Андрей нежно обнял её, прижал к себе и жадно впился в её губы. Это был страстный, отчаянный поцелуй, полный надежды и любви. Диана ответила на него, стараясь вложить в него все свои чувства, всю свою благодарность. На мгновение ей показалось, что она действительно что-то почувствовала, какую-то искру, какое-то волнение. Но это ощущение быстро исчезло, оставив её с прежней пустотой.

– Целуй… целуй дальше… – выдохнула она ему, отрываясь от его губ, и потянула его руку под подол своего платья. Может… если он продолжит, то всепоглощающая страсть наконец-то забурлит в крови?

Андрей, словно околдованный её внезапной страстью, послушно последовал за её желанием. Его рука скользнула вверх по её бедру, нежно поглаживая кожу. Диана прижалась к нему сильнее, закрывая глаза и пытаясь заглушить голос разума, который твердил, что это неправильно, что она лишь играет роль. Но она не хотела думать об этом сейчас. Она хотела просто отдаться моменту, почувствовать хоть что-то, кроме этой проклятой пустоты.

Андрей опустился на колени, продолжая целовать её бедро сквозь тонкую ткань платья. Диана запрокинула голову, наслаждаясь его прикосновениями. Ей нравилось, как он касается её, как он целует её, как он смотрит на неё. Но это было лишь приятное ощущение, не более. Это не было той всепоглощающей страстью, о которой она читала в книгах и видела в кино. Это не было тем, что она так отчаянно хотела почувствовать.

Она расстегнула пуговицы на его рубашке, проводя пальцами по его горячей коже. Андрей застонал, прижимаясь к ней ещё ближе. Он был на грани, и она знала это. Но она не могла остановиться. Она должна была довести это до конца, должна была убедиться, что она действительно не способна испытывать никаких чувств.

Она наклонилась и прошептала ему на ухо:

– Возьми меня здесь… прямо сейчас…

Андрей вздрогнул от её слов, как от удара током. Он отстранился от неё, смотря на неё широко раскрытыми глазами.

– Диана… ты уверена? – спросил он дрожащим голосом.

Диана молча кивнула, не в силах произнести ни слова. Она знала, что это безумие, что это может разрушить всё, что между ними есть. Но она не могла поступить иначе. Она должна была узнать правду, какой бы горькой она ни была.

– Да… Андрей… но я должна предупредить тебя, я девственница… – прошептала она, чувствуя, как его руки ласкают её ягодицы.

В глазах Андрея отразилось изумление, смешанное с тревогой. Он отстранился не веря собственным ушам. Чтобы у такой девушки, никого не было до него? Он знал, что она выросла в детдоме, что жизнь оказалась к ней несправедлива, но больше она о себе не рассказывала. Андрей не понимал, что с ней такого случилось что она ни разу не доверилась мужчине?

– Диана… – его голос стал совсем хриплым, – ты… ты хочешь сказать, что… никогда…?

Диана кивнула, не поднимая глаз. Земля уходила из-под ног. Она чувствовала себя экспонатом под микроскопом, изуродованным и жалким. В голове мелькали обрывки воспоминаний: детский дом, издевательства, тот страшный вечер, когда её чуть не сломали. Всё это было частью её, частью той пустоты, которая разъедала её изнутри.

– Так, значит, в девятнадцать лет скакать по койкам – это твой обычный сценарий? – процедила она сквозь зубы, вскинув голову. Ярость клокотала в ней, обжигая изнутри.

«Нормально ли хотеть разобраться в себе? Нормально ли не бросаться в объятия первого встречного, лишь бы соответствовать чьим-то грязным представлениям о "норме"? Моё тело – не помойка», – пульсировало в её голове. Она желала, чтобы близость была осознанным выбором, импульсом, рождённым из симпатии, из чего-то большего, чем мимолётная похоть.

Андрей молчал, переваривая услышанное. Он смотрел на Диану с такой нежностью и сочувствием, что ей стало только хуже. Она готова была провалиться сквозь землю от стыда и неловкости. Ей хотелось убежать, спрятаться, исчезнуть навсегда. Но она стояла на месте, как прикованная, с вызовом ожидая его реакции.

– Диана, ты ни в чем не виновата, – наконец произнёс Андрей, осторожно коснувшись её руки. – Это твоя жизнь, и ты имеешь право распоряжаться ею так, как считаешь нужным. Я не вправе тебя осуждать или давить на тебя. Если ты хочешь… если ты готова… я буду самым счастливым человеком на свете. Но я не хочу, чтобы ты делала это из чувства долга или вины. Я хочу, чтобы ты хотела этого сама.

Диана посмотрела в его такие нежные, голубые глаза, полные тепла и понимания. Она увидела в них не похоть и желание, а искреннюю заботу и любовь. Впервые за долгое время она почувствовала, что кто-то действительно видит её, принимает её такой, какая она есть, со всеми её страхами и травмами.

Она отвернулась, глядя на спокойную гладь озера. В её душе шла борьба. С одной стороны, она боялась близости, боялась открыть своё сердце кому-то, боялась снова почувствовать боль и разочарование. С другой стороны, она отчаянно хотела любви, хотела почувствовать себя нужной и желанной, хотела избавиться от этой чёртовой пустоты, которая преследовала её всю жизнь. И сейчас, когда Андрей предложил ей свою любовь и поддержку, она сама хотела отдаться ему, хоть и без любви, без фейерверка чувств. Но пусть это будет Андрей.

– Я готова, – прошептала она, не отрывая взгляда от озера. – Я хочу попробовать. Но прошу тебя, будь нежным.

Андрей улыбнулся, облегчённо выдохнув. Он притянул её к себе и крепко обнял.

– Я буду самым нежным человеком в мире, обещаю.

Она потянула его на себя, впиваясь в губы в страстном, отчаянном поцелуе. Андрей прильнул к ней всем телом, настолько близко, насколько это было возможным. Девушка схватила его за шею, хватаясь за него ногами, обхватывая его бёдра. Платье задралось, открыв его взору кружевные трусики.

Андрей подхватил Диану на руки, не разрывая поцелуя, и направился к тени деревьев, где трава казалась особенно мягкой и упругой. Он опустил её на землю, продолжая осыпать поцелуями её лицо, шею, плечи. Диана отвечала ему с такой же страстью, отдаваясь во власть момента, позволяя ему вести. Она чувствовала, как волнение нарастает внутри неё, смешиваясь со страхом и любопытством.

Андрей медленно, бережно снимал с неё платье, любуясь её телом. Он не торопился, словно боялся спугнуть то хрупкое доверие, которое между ними возникло. Диана откинулась назад, её грудь, обтянутая кружевным бюстгальтером вздымалась от нарастающего напряжения и волнения.

Он опустился на неё и отодвинул ткань бюстгальтера. Его губы коснулись её соска, вызывая дрожь по всему телу. Диана застонала, запуская пальцы в его волосы. Она чувствовала себя одновременно уязвимой и сильной, потерянной и обретённой. Андрей нежно ласкал её грудь, живот, бёдра, изучая каждый изгиб её тела.

Диана прикрыла глаза, отдаваясь ощущениям. Ей было хорошо, приятно, но чего-то всё равно не хватало. Той самой искры, того самого волшебства, о котором она мечтала. Она чувствовала себя зрителем в чужом фильме, наблюдающим за происходящим со стороны. Но она продолжала играть свою роль, стараясь не думать о том, что она чувствует на самом деле.

Вдруг раздался звонок на телефон Андрея. Он резко остановился.

– Чёрт! – воскликнул Андрей, отстраняясь от неё. – Это работа. Прости, Диана, я должен ответить.

Он поднялся с земли, накинул на себя рубашку и отошёл в сторону, чтобы поговорить по телефону. Диана осталась лежать на траве, прикрывая руками обнажённую грудь. Звонок словно вернул её в реальность, разрушив хрупкую иллюзию страсти и близости. Она почувствовала себя глупо и неловко, как будто её застукали за чем-то постыдным.

Пока Андрей говорил по телефону, Диана успела немного успокоиться и собраться с мыслями. Она понимала, что это был неправильный момент, что она не готова к такому шагу. Она не могла отдать себя Андрею, не полюбив его по-настоящему, не избавившись от своих внутренних страхов и комплексов. Да и дело было не только в страхах, ей отчаянно хотелось почувствовать настоящее возбуждение, настоящую страсть, и она надеялась, что Андрей сможет разжечь в ней эти чувства.

Но, глядя на его сосредоточенное лицо, пока он разговаривал по телефону, Диана поняла, что это была иллюзия. Нельзя заставить себя чувствовать то, чего нет. Нельзя ожидать, что кто-то другой сможет заполнить ту пустоту, которая живёт внутри тебя. Это была её задача, её борьба. И она должна пройти её сама.

Андрей закончил разговор и вернулся к Диане, виновато глядя на неё.

– Диана… прости, но мне срочно нужно уехать… там Алексей… какой-то важный проект… ты сможешь доехать домой самостоятельно? Я вечером обязательно заеду к тебе… устроим романтический вечер. Я тебе обещаю!

Он улыбнулся, в его словах звучало столько искренности, столько любви и желания, что Диана невольно улыбнулась сама, встречая его взгляд.

– Я на машине, не переживай, – она кивнула, поднимаясь с земли и натягивая платье. Странное чувство облегчения наполнило её. Как будто её освободили от какой-то тяжкой повинности. Она улыбнулась Андрею, стараясь скрыть замешательство и облегчение. – Конечно, всё в порядке, – сказала она, стараясь придать своему голосу уверенность. – Работа есть работа. Не переживай, я доберусь. Сейчас только десяток снимков сделаю с твоим помощником, и будем тоже отчаливать…

Андрей облегчённо выдохнул, обнял Диану и поцеловал в лоб.

– Спасибо за понимание, моя хорошая! Я перед тобой в долгу!

Он быстро собрал свои вещи и попрощался с Дианой, пообещав позвонить ей позже. Она проводила его взглядом, пока его машина не скрылась из виду, и почувствовала внезапный прилив сил. Она словно освободилась от какой-то невидимой цепи, которая тяготила её. Теперь у неё было время, чтобы всё обдумать, чтобы разобраться в своих чувствах.

Диана подошла к новенькому фотографу, который удивлённо смотрел на неё.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Всё в порядке, – ответила Диана, стараясь говорить как можно спокойнее. – Просто Андрей должен был срочно уехать. Закончим съёмку, и поедем тоже.

Глава 8

Время тянулось мучительно долго, безжалостно и неумолимо отчитывая каждую минуту, как будто вся Вселенная сошла с ума и решила устроить ему испытание на терпение. Ротвейлер, храня в своей душе непередаваемое волнение, ждал звонка, охваченного предвестиями, ждал информации о том, где сейчас находится Диана, когда он сможет, наконец, перейти к действиям, которые уже давно были запланированы в его голове.

Тишину прервал звонок телефона. Ротвейлер схватил трубку, не дожидаясь даже второго гудка.

– Говори!

– Господин Ротвейлер, – произнёс голос с другого конца линии, – мы установили местоположение Дианы. Фотосессия проходит в тридцати километрах от Москвы. Недалеко лес, подъездные пути ограничены, но мы всё контролируем.

– Отлично. Подготовьте всё необходимое, – велел он, в его голосе звучала стальная решимость, – Я выезжаю. Проверните всё так, чтобы у девушки оказалось спущены колёса, как раз к тому моменту, как только я буду близко… Взломайте все камеры, ни моего лица, ни номера машины не должно быть видно. Никто, абсолютно никто, не должен успеть раньше меня…

Он бросил трубку, не дожидаясь ответа и поднялся с кресла, на ходу набрасывая на плечи тёмный пиджак. В глазах горел нетерпеливый огонь. Операция началась. Он предвкушал встречу с Дианой, эту сложную, запутанную игру, где на кону стояли жизни. Он представлял, как шаг за шагом разрушит её фальшивый мир, превратит её в живую куклу, заставит страдать её отца так, как страдал он.

«Я сам перехвачу её, только сам…» – крутились мысли в его голове, он был абсолютно спокоен, его жертва уже почти попала в руки хищника, осталось только клацнуть зубами сдавив горло окончательно.

Ротвейлер стремительно выскочил из дома, сел за руль чёрного внедорожника и завёл мотор. Сегодня он будет ехать с ней в полном одиночестве, никаких свидетелей. Только он, она, и его верный друг в кобуре – пистолет.

Внедорожник взревел мотором, вырываясь на трассу. Ротвейлер вдавил педаль газа, стремясь как можно скорее добраться до места назначения. Дорога казалась бесконечной, но каждая минута приближала его к цели. Он представлял себе, как Диана обнаружит спущенные колёса, как будет растерянно озираться по сторонам, ища помощи. Именно в этот момент он и появится, словно спаситель, предложит свою помощь, а затем… Затем она станет его заложницей.

Вскоре раздался звонок.

– Господин Ротвейлер, всё готово. Колёса спущены. Камеры взломаны. Девушка в замешательстве, пытается кому-то дозвониться, но у неё ничего не получается. Ждём вас.

Ротвейлер ухмыльнулся. Всё шло по плану. Он увеличил скорость, пролетая по трассе, как тень. Предвкушение захватывало его. Скоро, совсем скоро, он встретится с Дианой лицом к лицу.

Внедорожник, словно зверь, проглатывал километры, приближая Ротвейлера к месту встречи с Дианой. В голове складывалась картина: испуганная девушка, одиноко стоящая на обочине, его внезапное появление, предложение помощи. Он представлял, как её зелёные глаза расширятся от страха, когда она поймёт, в чьи руки попала. Ротвейлер наслаждался этой игрой, каждым её этапом. Ему нравилось чувствовать себя охотником, преследующим свою жертву.

Наконец, впереди забрезжил поворот на просёлочную дорогу. Ротвейлер притормозил, бросив внимательный взгляд по сторонам. Вскоре он увидел и её. Диана застыла возле серебристого автомобиля, растерянно уставившись на бессильно осевшее колесо. В руках она нервно теребила телефон, тщетно пытаясь поймать сеть. Ротвейлер припарковал внедорожник неподалёку, заглушил мотор и вышел.

Приблизившись, он на мгновение замер, любуясь её силуэтом. Диана сидела на капоте, с настороженным любопытством наблюдая за ним, словно дикая кошка, готовая в любой момент сорваться с места. Обтягивающий комбинезон приглушённого серого цвета выгодно подчёркивал изгибы её фигуры. Светло-русые волны волос трепетали на ветру, а в зелёных глазах плескались тревога и неприкрытый интерес. Она была восхитительна, даже прекраснее, чем на фотографии.

«Проклятье…» – думал он, сжимая кулаки до побелевших костяшек, и подавляя внезапно вспыхнувшее волнение.

Он медленно двинулся к ней, сокращая расстояние, стараясь придать лицу выражение искреннего сочувствия и готовности помочь.

Остановившись в нескольких шагах, он смотрел на неё, не в силах отвести взгляд, как зачарованный.

– Проблемы? – спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал как можно более дружелюбно и ободряюще. – Вижу, колесо пробито. Нужна помощь?

────────────────────────────────────────────

Диана с улыбкой наблюдала, как молодой фотограф суетится, настраивая аппаратуру. Она вдруг почувствовала себя хозяйкой положения, ощутила прилив уверенности в себе. Решение Андрея уехать дало ей глоток свежего воздуха, позволило переосмыслить ситуацию и взглянуть на всё под другим углом. Она поняла, что не стоит торопиться, не стоит идти на поводу у своих страхов и желаний. Нужно просто позволить себе быть собой, позволить себе жить и чувствовать.

Съёмка прошла на удивление легко и непринуждённо. Диана позировала с удовольствием, играла с камерой, импровизировала. Она словно заново открыла для себя этот процесс, почувствовала себя свободной и раскованной. Фотограф был в восторге от её профессионализма и артистизма, а Диана, в свою очередь, наслаждалась каждой минутой. Она понимала, что именно в этом её истинное призвание, именно здесь она чувствует себя на своём месте.

Съёмка закончилась, и, поблагодарив фотографа, Диана облачилась в облегающий серый комбинезон. Светло-русые волосы, освобождённые от тугой причёски, рассыпались по плечам, и, проведя по волнистым прядям расчёской, она усмирила их буйство. Завершив преображение, Диана направилась к машине. Двигатель взревел, и автомобиль вырвался на трассу, устремляясь к огням города. В голове гудели мысли, чувства переполняли до краёв. Ей необходимо было время, чтобы всё взвесить, чтобы принять единственно верное решение. Хватит играть чужую роль, носить маску, притворяться. Пришло время быть честной – с собой и с миром.

Но что-то вдруг её насторожило. В зеркале заднего вида возникла зловещая процессия: вереница одинаковых, чёрных машин, как тени, неотступно следовали за ней. Диана напряглась, вглядываясь в отражение. Чёрные силуэты, настойчиво маячившие позади, вызывали леденящую тревогу. Она прибавила газу, пытаясь оторваться, но колонна, как привязанная, не отставала от её машины ни на метр. Сердце бешено заколотилось в груди, в голове замелькали тревожные картины. Кто они? И чего им нужно?

Внезапно колонна машин с шумом пронеслась мимо, оставив Диану позади, в облаке пыли. Она с облегчением выдохнула, но тут же почувствовала, как машина наткнулась на что-то на дороге. Будто под колёсами возникло препятствие. Резкий толчок, несколько метров по инерции, и машина замерла. Диана с ужасом осознала: шины пробиты.

Выйдя из машины, она осмотрела повреждения. Злость и досада смешались с нарастающим чувством тревоги. Чёрные машины, внезапное препятствие на дороге – всё это казалось зловещей постановкой. Она достала телефон, чтобы вызвать помощь, но обнаружила, что сети нет.

– Прекрасно, – прошептала она, сжимая телефон в руке. – И что мне теперь делать?

Обернувшись, она окинула взглядом пустынную дорогу. Вокруг ни души, лишь поля и редкие перелески. Заходящее солнце окрашивало горизонт в багряные тона, но этот пейзаж не приносил умиротворения, а лишь усиливал чувство изоляции и опасности. Диана попыталась взять себя в руки, напоминая себе, что паника – худший советчик в такой ситуации.

Внезапно она услышала шум приближающейся машины. Сердце забилось чаще. Она вгляделась в даль, стараясь понять, что за автомобиль приближается. Может быть, обычный путник, но ей так нужна помощь.

На горизонте возник чёрный внедорожник, словно хищный зверь, крадущийся в ночи. Диана выдохнула с облегчением: эта машина – луч надежды в сгущающейся тьме.

Автомобиль замер в нескольких метрах, и из него вышел высокий мужчина. Его движения были исполнены плавной грации дикой кошки. Он не поражал грубой силой, скорее, был поджарым, как рысь, готовая к стремительному прыжку. Настороженный и изучающий взгляд Дианы пытался разгадать его намерения.

Тёмный пиджак сидел на нём безупречно, подчёркивая атлетическую фигуру. Такого человека невозможно было забыть. Тёмно-каштановые волосы, непокорным вихрем взметнувшиеся на макушке, словно бунтарский дух, отчаянно сопротивляющийся строгости формы, контрастировали с коротко выбритыми висками. Чёткая линия челюсти, острые, хищные скулы, тонкие губы, тронутые едва заметной усмешкой, и прямой, слегка орлиный нос. Но более всего её поразили глаза – завораживающие и настораживающие одновременно. Два осколка разного льда: один – светло-голубой, как замёрзшее зимнее небо, другой – янтарный, словно капля застывшего солнца.

«Он слишком опасен…» – промелькнула мысль, но тут же её перебила другая: «…но чертовски привлекателен!»

Диана замерла, сердце бешено заколотилось в груди, дыхание перехватило от его первобытной, какой-то дикой красоты и нескрываемой опасности. Необычный мужчина, сотканный из противоречий.

Уголки его губ приподнялись в лёгкой, едва уловимой усмешке, и низкий, бархатный голос, словно обволакивая её, нарушил тишину:

– Проблемы? – спросил он, и в его тоне звучало дружелюбие. Этот тон совсем не соответствовал опасному блеску в его глазах. – Вижу, колесо пробито. Нужна помощь?

– Нет… то есть да… я не знаю… – пролепетала Диана, всё ещё заворожённая его взглядом.

Мужчина усмехнулся.

– Понравился? – Он вдруг застыл, пристально всматриваясь в её глаза, и на миг она заметила мимолётное замешательство в его взгляде, будто он и сам не понял, как этот вопрос вырвался у него из уст.

Диана покраснела, пойманная с поличным. Она ведь действительно разглядывала его. Девушка попыталась отвести взгляд, но не смогла – как будто приклеилась к его глазам. Внутри нарастало смутное беспокойство, смешанное с нездоровым любопытством и каким-то странным, нелогичным влечением. Что-то в этом мужчине говорило о скрытой силе, о некой опасности, которая манила и отталкивала одновременно.

– Просто… необычные глаза, – пробормотала она, стараясь вернуть контроль над собой. – Это… неожиданно… я не привыкла к таким встречам в глуши.

Мужчина приподнял бровь, будто оценивая её замешательство. Казалось, ему нравилось приводить её в такое состояние. Он как будто читал её, как открытую книгу, и видел, как страх и любопытство борются в её глазах, как она пытается разгадать его намерения.

– Не волнуйтесь, я не кусаюсь, – произнёс он, и его голос прозвучал мягко, обволакивающе. От этого голоса по коже Дианы пробежали мурашки, дыхание участилось. – Я просто случайно проезжал мимо. Давайте посмотрим, что можно сделать.

Он подошёл к колесу, осматривая повреждения. Его движения были уверенными и спокойными. Диана не отрывала от него взгляда, чувствуя, как внутри нарастает напряжение.

– Что ж, вижу, кто-то постарался, пробито на совесть. Запаска есть? – сказал он, не сводя с неё взгляда. В его глазах читалось что-то, что Диана не могла понять – смесь интереса, насмешки и… чего-то ещё, более тёмного и зловещего. От этого взгляда ей стало не по себе.

Диана вздрогнула и покачала головой, опираясь спиной на капот машины. Она чувствовала себя беспомощной и потерянной. Как могло с ней такое случиться? Ещё и этот мужчина… от него веяло опасностью… а может, она просто слишком чувствительная.

– Я не возила запаску… до сегодняшнего дня, к тому же связь здесь совсем не ловит…

Мужчина кивнул, словно подтверждая её слова. Он вынул из кармана пиджака телефон и протянул ей.

– Попробуйте мой, может быть, повезёт. Здесь места глухие, но иногда сигнал проскакивает.

Диана взяла телефон, надеясь на чудо. Она несколько раз безуспешно попыталась дозвониться до службы спасения, но сеть так и не появилась. Отчаяние начало подкрадываться к ней.

– Ничего не выходит, – сказала она, возвращая телефон незнакомцу. – Здесь действительно нет связи. Что же делать?

Он принял телефон, не отводя взгляда от Дианы. В его глазах мелькнула тень торжества, но быстро сменилась привычным участием.

– У меня есть предложение, – произнёс он медленно и отчётливо. – Я могу подвезти вас до ближайшего населённого пункта. Там вы сможете вызвать помощь или найти шиномонтаж. Конечно, если вы не боитесь ехать со мной в одной машине. В такую глушь мало кто ездит…

Диана колебалась. С одной стороны, оставаться одной в глуши, с пробитыми колёсами и отсутствием связи, было крайне опасно. С другой стороны, садиться в машину к незнакомцу, чьи намерения оставались неясными, казалось безумием. Она пристально посмотрела в его глаза, пытаясь разгадать, что скрывается за этой маской учтивости и дружелюбия. Но его взгляд оставался непроницаемым, как зеркальная гладь тёмного озера.

– А какие у меня есть варианты? – спросила она, стараясь, чтобы в её голосе не прозвучал страх.

– Правильно, – незнакомец усмехнулся, будто довольный её ответом. – Вариантов немного. Но решение, конечно, за вами. Могу лишь добавить, что скоро стемнеет, а здесь водятся разные звери. Не думаю, что вам захочется провести ночь на обочине дороги в компании волков.

Диана поёжилась, представив себя в ночной глуши, окружённой дикими зверями. Перспектива провести ночь в одиночестве на обочине дороги казалась ещё более пугающей, чем поездка с этим загадочным незнакомцем. Она вздохнула, понимая, что нужно принять решение здесь и сейчас.

– Хорошо, – сказала она твёрдо, отбрасывая тени сомнений. – Я поеду с вами. Но предупреждаю, если вы попытаетесь что-то предпринять, я в обиду себя не дам…

Мужчина расхохотался, запрокинув голову. Смех его был резким и каким-то зловещим, как карканье ворона, тёмно-каштановые кудри упали на лоб, частично скрывая хищный блеск, промелькнувший во взгляде. Диана невольно вздрогнула, почувствовав, как по спине пробежал холодок.

– О, я уверен, что вы умеете за себя постоять, – наконец ответил он, успокоившись. – Но поверьте, мне не нужны ваши проблемы. Я всего лишь предлагаю помощь.

Он открыл дверцу внедорожника и жестом пригласил Диану сесть.

Она дрожащими пальцами подхватила свои вещи из машины и бросила прощальный, полный тоски взгляд на своего верного железного коня.

Повернувшись к нему, Диана замерла в нерешительности.

– Не бойтесь, – уголки его губ приподнялись в лёгкой усмешке. – Повторюсь, я не кусаюсь…

Глава 9

Незнакомец протянул Диане руку в томительном ожидании, не сводя с неё взгляда.

Диана набрала в грудь воздуха и, собрав волю в кулак, приблизилась к нему, принимая руку. Лёгкое прикосновение отозвалось в ней разрядом, прокатившимся дрожью от кончиков пальцев до самой макушки. Несмотря на прохладный воздух его кожа была горячей, обжигающей. Она подняла глаза, и утонула в бездне его взгляда – в химерном переплетении льда и пламени, что гипнотизировали, пленяли, лишали способности дышать.

Мужчина крепко сжал её ладонь, помогая забраться в салон внедорожника. Салон встретил Диану запахом дорогой кожи и лёгким ароматом сандала. В полумраке приборной панели мерцали тусклые огоньки, создавая атмосферу интимности и тревоги.

– Пристегнитесь, – услышала она его низкий, чуть хрипловатый голос.

– Что… ? – Диана немного растерялась, не сразу понимая, о чём он спрашивает. Этот незнакомец… опасный, таинственный, вызвал в ней бурю неведомых доселе эмоций.

Когда до сознания дошёл смысл его слов Диана вздрогнула, понимая, что оплошалась. Щёки покрылись румянцем и она смущённо отвела взгляд, пытаясь скрыть волнение. Неловко дёрнула ремень, но замок не поддавался. Руки предательски дрожали.

Мужчина, наблюдавший за её тщетными попытками с нескрываемым интересом, наклонился к ней. Его движения были уверенными, плавными и выверенными. Запах его одеколона, терпкий и возбуждающий, заполнил собой всё пространство. Диана замерла, чувствуя, как по коже пробегает холодок, а сердце отбивает бешеный ритм. Он был слишком близко.

Его пальцы коснулись её руки, помогая защёлкнуть замок ремня. Это было лёгкое, мимолётное прикосновение, но оно оставило след, клеймом отпечатавшись на коже. Диана судорожно сглотнула, стараясь унять бурю, что разразилась с самого дна её существа.

– Готово, – произнёс он, отстраняясь. В его глазах, всё ещё затуманенных близким контактом, плясали искорки насмешки и чего-то ещё, более глубокого и непонятного.

Незнакомец завёл мотор, и внедорожник плавно тронулся с места, унося их в ночь. Диана откинулась на спинку сиденья, пытаясь прийти в себя. Но образ мужчины, с его завораживающими глазами и ощущением надвигающейся опасности, прочно засел в её сознании. Путешествие только начиналось, и она чувствовала, что впереди её ждёт нечто большее, чем просто поездка в ближайший населённый пункт. Диана надеялась, что не пожалеет о своём решении.

Всю дорогу они ехали в молчании, лишь изредка прерываемом шуршанием шин по асфальту и тихой музыкой, звучавшей из динамиков. Диана то и дело бросала взгляды на мужчину, пытаясь уловить хоть какой-то признак его истинных намерений. Но он оставался невозмутим, словно каменная статуя.

Наконец, не выдержав напряжения, она нарушила молчание.

– Куда мы едем? – спросила она, стараясь, чтобы её голос звучал как можно более уверенно.

Мужчина слегка повернул голову в её сторону, и в его глазах мелькнула едва заметная усмешка.

– В ближайший населённый пункт, как я и обещал, там мы вызовем эвакуатор… – он сделал паузу, а его глаза недобро сверкнули в свете прожекторов, – Также там есть заправка и небольшая мастерская. Думаю, там вам помогут. Если, конечно, вы не передумали и не решили, что я маньяк, который везёт вас в лес, чтобы закопать.

Диана вздрогнула от его слов, но постаралась сохранить самообладание. Его прямота обезоруживала, но в то же время пугала ещё больше. Что он задумал? Пытается напугать или, наоборот, успокоить?

– А что, есть повод так думать? – парировала она, стараясь не выдать своего страха.

– В наше время доверять нельзя никому, – пожал плечами мужчина. – Особенно незнакомцам с разными глазами в тёмных внедорожниках, предлагающим помощь на безлюдных дорогах. Но вы ведь согласились, а значит, мне поверили. Или отчаялись?

Диана замолчала, понимая, что он прав. У неё не было выбора. Она рискнула, доверившись незнакомцу, несмотря на инстинкт, кричащий об опасности и его непостижимой сущности. Или все дело в его привлекательности и внезапно вспыхнувшем влечении, заставившем её отключить разум?

Она взглянула в его глаза, пытаясь разгадать его мотивы. В одном глазу плясал ледяной огонь, в другом – таилась непроглядная тьма. Этот контраст одновременно завораживал и пугал. Она не знала, что им движет – добрые намерения или коварный план. Но отступать было поздно.

– Я всё же надеюсь, что вы не маньяк, – ответила она, переводя всё в шутку, и стараясь не выдать своего волнения. – Иначе это будет очень глупая ошибка с моей стороны.

Он тихо рассмеялся, звук этот стал каким-то чужим, зловещим, как эхо из склепа. Диана поёжилась, не понимая, как могла вообще сесть в эту машину. Как могла вообще совершить такую глупость? Страх сковал её, парализовал волю. Хотелось выскочить, бежать без оглядки, но она понимала, что это только усугубит ситуацию.

Внедорожник свернул с трассы на просёлочную дорогу, петляющую между полями. Диана похолодела. Это точно не путь к ближайшему населённому пункту.

– Куда вы меня везёте? – спросила она, с трудом сдерживая дрожь в голосе.

Мужчина промолчал, продолжая смотреть вперёд. Его лицо стало непроницаемым, словно высеченным из камня. Диана с ужасом осознала, что попала в ловушку. Она не знала, кто этот человек, чего он хочет, и где окажется в следующий момент.

– Не волнуйтесь, я не собираюсь вас убивать… – повернулся он к ней, одаривая её улыбкой.

Диана почувствовала, как холодок ужаса пробежал по спине. Слова мужчины прозвучали скорее как угроза, чем как успокоение. Она сглотнула пересохшим горлом и попыталась собраться с мыслями. Нужно было что-то предпринять, пока не стало слишком поздно.

– Если вы не собираетесь меня убивать, то объясните, куда мы едем и почему свернули с трассы? – потребовала она, стараясь, чтобы её голос звучал твердо, несмотря на страх.

Мужчина усмехнулся, не отрывая взгляда от дороги.

– Любопытство – не лучшее качество для девушки, оказавшейся в моём автомобиле, – произнёс он, словно играя с ней в кошки-мышки. – Но я не буду томить вас неизвестностью. Мы едем в место, где ваш телефон снова сможет ловить сеть, а заодно выпьем горячего чая, и вы расскажете мне, как так получилось, что такая красавица, как вы, оказалась с пробитым колесом в такой глуши.

Диана не поверила ни единому его слову. Она чувствовала, что он лжёт, и что его истинные намерения скрыты за маской вежливости и обходительности. Но она понимала, что сейчас не время для конфронтации. Ей нужно было выиграть время и попытаться понять, чего он на самом деле хочет.

– Кстати, сеть уже есть? – уточнил он, мельком глянув на её сумочку.

Девушка дрожащими руками достала из сумочки телефон, но мужчина вцепился в её руку, выхватывая его и выбрасывая в открытое окно. Она услышала как телефон с треском прокатился по земле и остался где-то позади.

Диана ахнула от неожиданности и с ужасом посмотрела на незнакомца. Теперь она была полностью отрезана от внешнего мира, во власти этого мужчины. Страх сдавил её горло, не давая вымолвить ни слова.

– Простите, не сдержался, – спокойно произнёс он, не сводя глаз с дороги. – Просто не люблю, когда меня игнорируют. И к тому же, вам он всё равно не поможет в этой глуши.

– Вы совсем псих? – ярость вспыхнула в её глазах, несмотря на явный страх перед ним.

Он пожал плечами, невозмутимо отвечая:

– Возможно. Но разве тебя это удивляет? В нашем мире все немного сумасшедшие, просто кто-то это скрывает лучше, кто-то хуже. А я предпочитаю быть откровенным. Тем более, ты должна понимать, с кем имеешь дело.

Диана с ненавистью смотрела на него, чувствуя, как внутри поднимается волна отчаяния. Она понимала, что допустила роковую ошибку, доверившись этому человеку.

– Я не понимаю кто вы, и что вам от меня нужно! Может вам нужны деньги? Секс? Чего вы от меня хотите?

Мужчина усмехнулся, и этот звук резанул Диане слух, как скрежет металла о стекло. Он не сводил взгляда с дороги, будто боялся упустить из виду что-то важное.

Наконец, он произнёс, растягивая слова:

– Деньги? Секс? Как банально, Диана. Неужели ты думаешь, что я стал бы тратить столько времени и усилий ради такой мелочи? Ты недооцениваешь мои мотивы. Я хочу гораздо большего, чем ты можешь себе представить. Я хочу справедливости.

– Вы сказали – Диана… откуда вы знаете моё имя? – голос девушки стал совсем жалким и тихим. Она не могла понять, откуда ему известно о ней, может это поклонник, который решил таким образом поиздеваться над своим кумиром, – Послушайте, может мои фотосессии задели ваши чувства, или может вы таким образом пытаетесь подобраться ко мне поближе, но… давайте вы отпустите меня, и мы разойдёмся по-хорошему? Я ничего о вас не расскажу, и вы меня будто никогда не видели…

Ротвейлер откинулся на спинку сиденья и расхохотался. Звук его смеха был холодным и неприятным. Диана съёжилась, чувствуя себя загнанной в угол дичью, замерев, как мышка перед удавом.

– Кумир? Ты и правда думаешь, что я один из твоих фанатов? Нет, Диана, ты ошибаешься. Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Ты – мой козырь. Твой отец, мнимый добродетель, заплатит за смерть моего брата. И заплатит он тобой, своей дочерью. Мне жаль.

Но в его голосе не было никакой жалости. В его глазах вспыхнул огонь ненависти, и Диана поняла, что столкнулась с чем-то гораздо более опасным, чем просто сумасшедший поклонник. Этот человек жаждал мести, и она стала лишь пешкой в его игре.

– Я не знаю о чём вы… я выросла в детском доме и у меня нет ни отца ни матери, я год назад только выпустилась… вы в своём уме? Я – не ваша жертва! Я – не ваша месть!

Мужчина резко затормозил, машина встала посреди просёлочной дороги, окружённая лишь бескрайними полями и низким серым небом. Он повернулся к Диане, и в его глазах она увидела лишь пугающую пустоту.

– Ты лжёшь! – прорычал мужчина, а его голос стал хриплым от ярости. – Не смей мне врать! Я знаю, кто твой отец! Он успешный политик, примерный отец! Он купается в роскоши, пока мой брат гниёт в могиле! И ты – его единственная дочь, Карина, его слабое место! Ты заплатишь за его грехи!

– Да вы совсем безумны! – закричала Диана, пытаясь выйти из машины, – Хватит, довольно! Я не та, о ком вы говорите, я – Диана, я не знаю никакой Карины… никакого политика, выпусти меня, псих!

Дверь оказалась заблокирована. Диана отчаянно дёргала ручку, но тщетно. В панике она попыталась открыть окно, но и здесь её ждала неудача. Мужчина, казалось, наслаждался её беспомощностью. Он молча наблюдал за её тщетными попытками сбежать, а в его глазах читалось лишь торжество и злорадство.

– Наивная, – его губы растянулись в зловещей улыбке, а голос звучал так, будто из преисподней, – Ты действительно думала, что я позволю тебе так просто уйти? Ты – мой билет к справедливости. И я не упущу эту возможность. Твой отец заплатит за всё, Диана или Карина?! Мне плевать, как ты себя называешь! За все страдания, которые он причинил моей семье он заплатит тобой. Он будет смотреть, как ты страдаешь, и это будет его наказанием.

Диана забилась в угол сиденья, чувствуя, как страх сковывает её тело. Её грудь учащенно вздымалась с хриплым дыханием вырываясь из грудной клетки. Она неотрывно смотрела на его жестокие, безумные глаза. Как он мог заворожить её настолько, что она доверилась ему? Это была внешность зверя, готового сорваться в любой момент.

Диану охватила паника, она чувствовала себя одинокой и потерянной, в ловушке с безумцем, жаждущим мести. В голове мелькали обрывки мыслей, воспоминания о детстве в детском доме, о мечтах о счастливой жизни, об Андрее, который наверняка будет волноваться, когда она не вернётся домой. Неужели всё это закончится здесь, в этой машине, посреди безлюдного поля?

Внезапно, в голове Дианы промелькнула мысль. Если он считает её дочерью какого-то политика, значит, он ошибся. Это её шанс. Нужно убедить его в своей невиновности, доказать, что он перепутал её с кем-то другим.

– Послушайте, – сказала Диана, стараясь говорить как можно спокойнее, – Вы ошибаетесь. Я не та, за кого вы меня принимаете. Я выросла в детском доме, у меня нет никакого отца-политика. Вы можете проверить, посмотреть мои документы. Я обычная девушка, фотомодель, и я случайно оказалась здесь. Пожалуйста, отпустите меня. Вы мучаете не того человека.

– Твой отец создал вторую личность… жалкий ублюдок, ты думаешь я тебе поверю, взгляни на себя!

Он залез рукой в бардачок и достал оттуда фотографию Карины. Девушка была как две капли воды похожей на Диану, те же зелёные глаза, та же улыбка, тот же взгляд, только волосы были крашенные – пепельная блондинка, а Диана, напротив, натуральная, золотисто-русая.

– Да это какой-то бред… это не я… я никогда не красилась, я…

Диана снова замолчала, глядя на фотографию с ужасом. Сходство было поразительным, словно перед ней стояло зеркало, отражающее другую, незнакомую версию её самой. Но она точно знала, что это не она. Она никогда не видела эту девушку раньше.

– Я не знаю, кто это, – наконец, прошептала она, – но знаю точно, это не я. Пожалуйста, поверьте мне. У меня нет семьи… я обычная девушка, которая просто хочет жить своей жизнью.

– Ты думаешь твоя ангельская внешность и "искренние" признания имеют для меня значение? Ты – теперь моя собственность, расплата за грехи твоего отца, и я сделаю с тобой всё… пока не сломаю, ты будешь умолять о пощаде…

– Нет смысла умолять… – она встретила его взгляд, отвечая ненавистью на его ненависть. – Нет смысла умолять вас… вы всё ровно будете всё делать по своему…

Мужчина зарычал, как зверь, загнанный в клетку. Его лицо исказилось от гнева, и Диана увидела, как на висках вздулись вены. Он схватил её за подбородок, с силой сжав пальцы.

– Ты будешь молить о пощаде, – прошипел он, – Я заставлю тебя умолять. Я сломаю тебя, Диана. Я вырву из тебя всю эту самоуверенность и показушную храбрость. Ты будешь рыдать, как ребёнок, умоляя меня остановиться. И тогда твой дражайший папочка поймёт, каково это – терять самое дорогое.

Диана стиснула зубы, стараясь не выдать свой страх. Она знала, что нельзя показывать ему свою слабость, иначе он почувствует свою власть и станет ещё более жестоким. Нужно было держаться, несмотря ни на что.

– Вы ошибаетесь, – повторила она, стараясь говорить как можно увереннее, – Вы ничего не добьётесь… в детском доме меня не раз ломали… я не окажу вам такую милость…

Её слова, как пощёчина, хлестнули его по лицу. Он отпустил её подбородок и отвернулся к окну, пытаясь скрыть смятение, вспыхнувшее в его глазах. Он привык контролировать ситуацию, держать всё под своим контролем. Но эта девушка, эта хрупкая, на первый взгляд, Диана, вдруг оказалась крепким орешком.

– Ломали, говоришь? – пробормотал он, глядя на серые поля за окном. – Ну что ж, тем интереснее будет игра. У каждого есть свои слабые места, Диана. И я обязательно найду твоё.

Он снова повернулся к ней, и в его глазах Диана увидела ледяную решимость. Она поняла, что её слова лишь разозлили его ещё больше, и что теперь он не остановится ни перед чем, чтобы сломить её волю.

Мужчина завёл двигатель и резко тронулся с места, внедорожник снова помчался по просёлочной дороге, унося Диану всё дальше от цивилизации, в неизвестность. Она молча сидела в углу сиденья, стараясь собраться с мыслями. Диана понимала, что её жизнь висит на волоске, и что ей нужно придумать, как спастись. В голове роились планы, один безумнее другого. Но она знала, что не сдастся без боя. В её душе, несмотря на страх, разгорался огонь отчаяния и решимости. Она выживет. Чего бы ей это ни стоило.

Глава 10

Диана украдкой оглядела салон машины, пытаясь запомнить каждую деталь. Марка автомобиля, запах в салоне, любые мелочи могли пригодиться в будущем, если ей удастся сбежать. Она понимала, что её шанс на спасение тает с каждой минутой, с каждым километром, уносящим её все дальше в глушь. Но сдаваться она не собиралась. В её сердце, несмотря на страх, теплилась надежда.

– Если ты ещё раз пошевелишься… я нажму курок… – услышала она его ледяной голос и почувствовала, как дуло пистолета упёрлось ей в живот, холодный пот прокатился по спине, – Я выстрелю тебе прямо в матку… и ты истечёшь кровью… выбирай… или ты спокойно сидишь в машине, и ждёшь, пока я тебя довезу до места назначения, или ты умираешь прямо здесь и сейчас!

– Да вы отбитый на всю голову… – страх перед этим безжалостным человеком, и ярость от своей собственной беспомощности вызвали в Диане бурю противоречивых чувств. Она сглотнула комок, подступивший к горлу, и замерла, как статуя. Пистолет в животе – это не шутки. Она знала, что он не остановится ни перед чем, чтобы добиться своей цели. Ей оставалось лишь одно – ждать, выжидать момент, когда появится хоть малейшая возможность вырваться из этой смертельной ловушки.

Машина снова тронулась, петляя по ухабистой дороге. Диана смотрела в окно, пытаясь разглядеть хоть какие-то ориентиры. Вокруг простирались лишь поля, небо да редкие перелески. Бежать здесь некуда, скрыться негде. Но она не сдавалась. В голове лихорадочно работала мысль, рождая один безумный план за другим. Ей нужно было выиграть время, перехитрить этого безумца, любой ценой вырваться на свободу.

Часы тянулись мучительно медленно. В салоне воцарилось гнетущее молчание, прерываемое лишь шумом мотора и скрипом подвески. Диана чувствовала на себе прожигающий взгляд мужчины. Он не сводил с неё глаз, словно боялся, что она исчезнет. Она понимала, что он ждёт от неё какой-то реакции, ждёт, что она сломается. Но она не собиралась давать ему этого. Она будет играть по его правилам, пока не представится шанс изменить ход игры.

Они заехали в какой-то посёлок, где все дома олицетворяли собой блеск и роскошь. Конечно… в таком месте её вряд ли кто-то будет искать. Они подъехали к контрольно-пропускному пункту. Сердце Дианы застучало быстрее, может тут её ждало спасение? Может она позовёт на помощь? Но радость длилась недолго, холод метала снова упёрся ей в живот, давая о себе знать.

– Один только писк… и ты труп, – холодно прошептал мужчина, но только так, чтобы она могла его услышать.

– Урод… – ярость и отчаяние подступили к горлу, казалось, будто воздух покинул её лёгкие, но она взяла себя в руки продолжая чувствовать холодную поверхность металла у себя на животе.

Охранник, уныло окинув машину взглядом, махнул рукой, пропуская их. Диана сглотнула, чувствуя горечь поражения. Ещё одна надежда рухнула, погребая под собой остатки оптимизма. Они въехали на территорию посёлка, проезжая мимо огромных особняков, утопающих в зелени ухоженных газонов. Этот контраст между роскошью и её собственным отчаянным положением казался издевательским.

Вскоре они остановились у одного из домов, внушительного, словно крепость. Он был окружён огромным, трёхметровым, кованым забором. Мужчина заглушил двигатель и, не убирая пистолет, вышел из машины. Диана замерла, не зная, чего ожидать. Он обошёл машину, открыл её дверь и жестом приказал ей выйти. Под дулом пистолета она вышла наружу, ощущая ледяной страх, сковывающий её движения. Он схватил её за руку и повёл к дому. Ворота открылись автоматически, приветствуя нежданных гостей.

Он втолкнул её в дом, оказавшийся ещё более помпезным внутри. Дорогая мебель, картины в золоченых рамах, огромные хрустальные люстры – всё кричало о богатстве и власти.

– Подонок! – взвизгнула она, отчаянно пытаясь высвободиться из его стальной хватки. – Неужели до вас не доходит? Я не та, за кого вы меня принимаете!

– Заткнись! – прорычал он, вцепившись ей в волосы, заставляя её откинуть голову назад. Его высокая фигура нависла над ней зловещей тенью, источая неприкрытую угрозу. – Я здесь слово! Я буду решать, кто ты и что ты! Ты – ничто, пешка в моей игре, жертва, и расплата за моего брата. Твой отец заплатит за всё… тобой!

– Но у меня нет отца… сколько можно повторять? Вы безумец! – не успела она договорить, как его пальцы сомкнулись на её горле, сдавливая, как в смертельных тисках.

Диана задохнулась, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. В глазах потемнело, перед лицом замелькали цветные пятна. Она отчаянно царапала его руки, но хватка только усиливалась. Он смотрел на неё с ненавистью, его лицо исказилось в злобной гримасе. Казалось, что он наслаждается её мучениями.

– Ты будешь молчать, когда я говорю, – прорычал он, ослабляя хватку. – Ты будешь делать всё, что я скажу. Иначе… я заставлю тебя страдать так, как ты себе и представить не можешь. Ты поняла меня?

Диана кивнула, и упала к его ногам, в тот момент, когда он отпустил её. Она дышала хрипло, рвано, стараясь восстановить дыхание. Горло саднило, говорить было больно. Она понимала, что спорить с ним бесполезно. Нужно подчиниться, чтобы выжить.

Он рывком поднял её с пола, словно тряпичную куклу, и потащил по коридору. Диана чувствовала себя абсолютно опустошённой. Страх сковал её, парализовал волю.

Когда они дошли до лестницы, ведущей вниз он остановился, поворачивая её к себе и произнёс:

– Теперь ты моя, Диана, моя пленница, моя собственность, моя вещь…

Его слова прозвучали как приговор, лишая её последней надежды. Диана почувствовала, как внутри всё похолодело. Она понимала, что попала в лапы к настоящему психопату, человеку, который не остановится ни перед чем. Он будет мучить её, издеваться, пока не сломает окончательно. Но она не позволит ему этого. В глубине души ещё тлел огонёк сопротивления, огонёк, который она будет беречь и подпитывать, пока не появится шанс вырваться на свободу.

– Я ненавижу вас, – хрипло прошептала она, выдерживая его взгляд. – Ненавижу…

В его глазах вспыхнула ярость, но он лишь усмехнулся, словно её ненависть доставляла ему удовольствие. Он схватил её за подбородок, сжимая пальцы так сильно, что стало больно.

– Ненависть? – прошипел он, приближая своё лицо к её. – Это хорошо. Ненависть – это топливо. Она будет питать тебя, пока я буду с удовольствием ломать тебя. Но запомни, Диана, ненависть – это палка о двух концах. Она может разрушить и тебя саму.

– Умрите… просто… умрите… – дрожащим голосом сказала она, чувствуя его дыхание на своей коже. От этого ощущения по телу пробежали мурашки.

Он отпустил её подбородок, и Диана с трудом удержалась на ногах. Он словно играл с ней, испытывал её, наслаждался её страхом и ненавистью. Он развернулся и пошёл вниз по лестнице, не оглядываясь, словно был уверен, что она последует за ним. И она последовала, скованная страхом и отчаянием, но не сломленная. С каждым шагом вниз она чувствовала, как её надежда тает, как она погружается во тьму, но в глубине души ещё тлел уголёк, готовый вспыхнуть пламенем в нужный момент.

Когда она спустилась следом за ним, то увидела длинный коридор. Место было похоже на тюремные камеры, везде были решётки. В конце коридора виднелась массивная стальная дверь. Мужчина достал связку ключей и, выбрав нужный, открыл замок. Дверь с лязгом отворилась, открывая взгляду небольшую камеру. Стены были обиты чем-то мягким, напоминающим войлок. В углу стояла узкая кровать, застеленная серым одеялом. В противоположном углу – туалет типа "дырка в полу", непримечательный старый душ, скорее всего с холодной водой… больше ничего, ни солнечного света, ни окон, ни жизни… просто тюрьма.

– Добро пожаловать в твой новый дом, – произнёс мужчина с издёвкой в голосе, толкая её вперёд. Стальная дверь захлопнулась за их спинами. – Нравиться?

Он резко развернул её к себе, вцепившись пальцами в плечи, будто боясь, что она ускользнёт. Взгляд его буравил её насквозь. Диана, дрожа всем телом, отвела глаза, скользнув взглядом по убогому убранству комнаты. Отчаяние волной подкатило к горлу, грозя вырваться безудержным криком, но она стиснула зубы. Ни за что. Она не позволит ему увидеть свою слабость, не доставит ему этого удовольствия.

– Это место отражает вашу душу, – произнесла она, встречая его взгляд. – Пустое, мрачное и безнадёжное.

Он лишь усмехнулся в ответ и крепче схватил её за плечи притягивая ближе к себе.

– Не трогайте меня, вы не имеете права касаться меня! – вскрикнула она, с силой пытаясь вырваться из стальной хватки, но всё было тщетно.

Он пренебрёг её отчаянными попытками вырваться, притягивая к себе с неумолимой силой, пока между ними не осталось ни единого просвета. Его горячее дыхание опалило её щеку, и она почувствовала обжигающий жар его кожи. Слышала, как бешено колотится его сердце, отстукивая дикий, первобытный ритм, и ощущала его запах – терпкий, землистый, с оттенком опасности, который обволакивал её, лишая воли.

Диана застыла в оцепенении, ожидая неминуемого. Ярость, подобно кипящей лаве, клокотала в её груди, пытаясь заглушить страх, но сердце, предательски, вторило бешеному ритму его, разгоняя кровь по венам. Ей хотелось впиться зубами в его плоть, оставить на щеке кровавый след от пощёчины, выплюнуть в лицо презрение – сделать хоть что-нибудь, чтобы разорвать эту стальную хватку.

Но он не дал ей времени на размышления. Резким движением он впечатал её в стальную дверь. Холод металла опалил спину, лишая остатков самообладания. Его лицо приблизилось вплотную, заслоняя собой свет. Диана зажмурилась, ожидая удара, но вместо этого почувствовала лишь обжигающее дыхание на губах.

– Ты будешь принадлежать мне, Диана, – прошептал он, обжигая кожу своим дыханием. – Я сломаю тебя, выверну наизнанку, и ты будешь молить меня о пощаде. Но я не дам её тебе. Я буду наслаждаться твоими страданиями, каждым криком, каждой слезой.

– Вы – зверь… – прошептала она, глядя на него во все глаза, – Вы не человек… вы – зверь…

Он усмехнулся, словно это было комплиментом. Его пальцы грубо сжали её подбородок, заставляя смотреть на него.

– Зверь? Возможно, – прорычал он, – Но зверь, который получит то, что хочет. А я хочу тебя, Диана. Хочу видеть, как ты корчишься от страха, как ломаешься под моим напором. Хочу доказать тебе, что ты – всего лишь моя игрушка, моя собственность. Хочу, чтобы ты сполна заплатила за смерть моего брата…

– Значит ваш брат заслужил такую участь!

В его глазах вспыхнула ярость, но он сдержал себя, лишь сильнее сжав её подбородок.

– Не смей так говорить! Ты ничего не знаешь о моем брате!

– А что я должна о нём знать? Что он был таким же, как и вы? Таким же жестоким и безжалостным? Может быть, поэтому его и убили?

Он не дал ей опомниться, грубо впившись в её губы. Её слова ударили его в самое сердце, высекая искры ненависти. Поцелуй был агрессивным, болезненным, лишённым всякой нежности. Он кусал её губы до крови, словно стремясь вырвать из неё душу. Диана отчаянно сжала губы, не давая ему проникнуть глубже. Она попыталась оттолкнуть его, но это лишь привело к тому, что он навалился на неё всей тяжестью, впечатывая в стальную дверь и в себя с такой силой, что между их телами не осталось и миллиметра. Его руки переместились с плеч на талию, сжимая её в стальных тисках, а сквозь ткань брюк она почувствовала его возбуждение, и ей стало страшно.

Нехватка воздуха заставила её задохнуться, и он этим воспользовался, проникая языком в рот, вторгаясь в самое сокровенное. Затем одна его рука скользнула вниз, сжимая её ягодицу, вызывая болезненный стон и, вопреки всему… странную волну влечения, совершенно неуместную в данной ситуации. Его член упирался ей в живот, и она хотела только одного – вырваться, избавиться от этого контакта.

Диану охватил страх, отвращение и эта странная искра желания, что-то дикое, первобытное, совершенно необъяснимое. Она отчаянно боролась с этим чувством, пытаясь освободиться, но он был слишком силён. Бёдрами он сильнее прижал её к стальной двери, вызывая волну панического страха и странного влечения. Она ненавидела его всем сердцем.

Поцелуй продолжался, казалось, вечность, пока сознание Дианы не затуманилось. Мир вокруг расплывался, а чувства обострились до предела. Его руки стали блуждать по её спине, вызывая мурашки, ползущие по позвоночнику, и настойчиво очерчивали контуры её тела сквозь тонкий комбинезон. Движения становились всё смелее и грубее, пока его ладонь снова не переместилась на ягодицу, сжимая её так сильно, что Диана невольно вздрогнула. Боль смешалась со странным, обжигающим ощущением, которого она стыдилась.

Вторая его рука коснулась её груди и сжала. Диану охватил панический страх. Он продолжал впечатывать её в дверь, в своё тело, с такой силой, что казалось, рёбра вот-вот сломаются. Не было возможности ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни отстраниться хоть на миллиметр от его губ, от его запаха, от его безумия. Диана чувствовала каждый выступ его тела, каждую мышцу, напряжённую от желания. Его член настойчиво упирался ей в живот сквозь плотную ткань брюк, и это ощущение одновременно пугало и будоражило, вызывая волну постыдного, первобытного трепета.

И когда он, наконец, отстранился, воздух вырвался из его груди хриплым стоном. Его гетерохромные глаза, всё ещё затуманенные похотью, на мгновение выдали его собственное смущение. Ярость вспыхнула в них с новой силой, как будто его собственная реакция на неё привела его в бешенство. Он отпустил её талию, отшатнувшись, словно обжёгся, и вытер губы тыльной стороной ладони. Дыхание его было по-прежнему сбитым.

Диана отвернулась, пытаясь скрыть смятение. Губы и щёки пылали под его напором, сердце выбивало дикий ритм, дыхание было поверхностным и прерывистым. Она чувствовала себя обнажённой до самой души перед этой грубой силой. Он брал, выпивал до дна, неистово и без остатка, в то время как Андрей дарил лишь ласку, любовь и нежную заботу. Почему же тогда именно этот дикий поцелуй зажёг ту самую искру, заставил её сердце трепетать в унисон с его животной страстью? От осознания собственной реакции Диана чувствовала себя сломленной и неправильной.

Этот безумец желал её. Желал отчаянно, и теперь она видела это совершенно ясно. Но, казалось, он сам не до конца это осознавал, словно его влечение было чем-то болезненным и неконтролируемым. И это было, пожалуй, ещё более зловещим предзнаменованием, потому что от него можно было ожидать чего угодно. Вместе с этим пониманием пришло и предчувствие надвигающегося ужаса. Диана едва сдержала дрожь, охватившую всё тело. Внешне стараясь казаться неприступной, внутри она ощущала, как поднимается волна панического страха. Он мог в любой момент взять её силой, лишить свободы, превратить её жизнь в кошмар нескончаемых пыток. За стенами его дома, в тёмном подвале, её крики о помощи никто не услышит, её страдания никто не увидит.

Собрав остатки самообладания сквозь тяжёлое дыхание она хрипло прошептала:

– Я не виновата в смерти вашего брата, я не Карина… я – Диана… я не та, кто вам нужна… просто отпустите меня…

Его губы искривились в презрительной усмешке.

– Отпустить? – прошептал он, с насмешкой в голосе. – Просто отпустить, да?

В его глазах вспыхнула злоба. Он медленно запрокинул голову и, словно не в силах сдержаться, разразился громким, жёстким смехом, который эхом отразился от стен камеры. Смех был лишён какого-либо веселья, в нём сквозила только злоба и издевательство. Смех безумца, уверенного в своей власти. Диана зажмурилась, пытаясь унять дрожь, но страх сковал её, лишая воли.

– Как же ты наивна, Диана… или Карина… как тебе больше нравится? Ты думаешь, я отпущу тебя вот так просто? После всего, что я пережил? Нет, дорогая, ты будешь моей расплатой. Ты будешь платить за грехи своего отца, пока я не увижу в его глазах ту же боль, которую он причинил мне.

– Я вас ненавижу, – снова повторила она, её голос предательски дрогнул, – Ненавижу…

Он перестал смеяться и снова приблизился к ней, его глаза горели недобрым огнём. Диана отшатнулась, и упёрлась спиной в холодную поверхность стены. Он был подобен хищнику, готовящемуся к прыжку, и она – загнанная в угол жертва.

– Ненависть? Прекрасно! Значит, ты ещё жива, значит, есть что ломать. Я сделаю так, что ты возненавидишь тот день, тот час, когда ты родилась. Я превращу твою жизнь в ад, Диана. И знаешь что? Мне будет нравиться.

Он резко развернулся и направился к двери. Диана с ужасом наблюдала за ним. Он уходит? Оставляет её здесь, в этой клетке, наедине со своим страхом и отчаянием?

– Постой! – выкрикнула она, – Что ты собираешься делать?

Он остановился у двери, не оборачиваясь.

– Я дам тебе время подумать, Диана. Время осознать своё положение. Время приготовиться к тому, что тебя ждёт.

– Нет… подожди… я должна знать имя своего мучителя… когда я выйду на свободу, я посажу тебя за решётку… и ты сам будешь умолять, чтобы тебя скорее прикончили…

Он медленно повернул голову, и Диана увидела в его дьявольских глазах разного цвета холодную, непроницаемую пустоту.

– Моё имя? Тебе оно всё равно ни о чем не скажет, Диана. Но раз уж ты так настаиваешь… Зови меня Ротвейлер.

– Животное… – прошипела она, сжимая руки в кулак. Она так просто не сломается, не окажет ему такой милости.

Ротвейлер усмехнулся, будто услышал не оскорбление, а комплимент. Он вытащил ключи и открыл дверь, оставляя Диану в одиночестве.

Лязг захлопывающейся двери эхом разнёсся по камере, знаменуя начало её заточения. Она осталась стоять, прислонившись к холодной стене, не в силах пошевелиться. Страх парализовал её, сковав каждое движение. Но сквозь пелену ужаса пробивалось упрямое чувство сопротивления. Она не позволит ему сломить себя. Она выживет.

Глава 11

Вечером, когда Андрей освободился от поручения Алексея, он, как и обещал, решил заехать к Диане. Он купил её любимые цветы – розы, но в этот раз другого цвета, голубого, и бутылку хорошего вина. Предвкушение романтического вечера согревало его душу. Он надеялся, что сможет развеять её сомнения и страхи, доказать, что она может ему доверять. Он хотел, чтобы она почувствовала себя любимой и желанной, чтобы она забыла о своём прошлом и начала новую жизнь вместе с ним.

Подъехав к её дому, Андрей заметил, что в окнах темно. Он нахмурился, чувствуя, как внутри нарастает тревога. Неужели что-то случилось? Он быстро припарковал машину и выскочил из неё, направляясь к двери. Позвонив несколько раз в домофон, он понял, что никто не открывает. Сердце бешено колотилось в груди. Он достал телефон и набрал её номер.

Телефон, казалось, будто был выключен или разряжен. Андрей забеспокоился не на шутку. Он знал, что Диана редко выходит из дома одна, особенно вечером. Что-то явно было не так. Он продолжил отчаянно звонить в домофон, но в ответ была лишь тишина. В панике он решил позвонить новенькому фотографу, который оставался с ней до конца съёмки, надеясь, что тот что-нибудь знает.

– Кирилл, привет! Слушай, тут такое дело… ты случайно не знаешь где Диана? Может вы вместе поехали домой, или она тебе обмолвилась, куда собирается ехать? – взволнованно спросил он.

– Нет, не видел. Каждый поехал на своей машине… и она не говорила, что будет куда-то заезжать… я так понимаю, она, как всегда, направлялась домой. А что случилось?

– Её телефон отключён, машины её нет на парковке, а в окнах не горит свет… мы должны были провести вечер вместе… но мне кажется… с ней что-то случилось!

Кирилл на том конце провода замолчал, обдумывая услышанное. Чувствовалось, как его тоже начинает охватывать беспокойство.

– Может, она просто решила побыть одна? Иногда женщинам нужно побыть в тишине, подумать… – неуверенно предположил Кирилл. – Но если её телефон выключен и дома никого нет… это странно.

– Ты прав, это очень странно, – пробормотал Андрей, продолжая смотреть на тёмные окна квартиры Дианы. – Я не могу сидеть сложа руки. Нужно что-то делать. Спасибо, Кирилл, что ответил. Если что-то вспомнишь, сразу звони.

Андрей сбросил вызов и начал лихорадочно думать, что предпринять. Он решил позвонить на эвакуационную стоянку, чтобы убедиться, есть ли там автомобиль девушки.

Полон тревожных мыслей, он быстро набрал номер эвакуационной службы. Сердце колотилось так, словно его могли услышать на другом конце провода.

– Здравствуйте, – произнёс он, стараясь говорить уверенно, хотя голос предательски дрожал. – У меня вопрос. Вы можете сказать, был ли у вас эвакуирован автомобиль с таким номером… – он быстро продиктовал номер автомобиля Дианы.

– Минуточку, – ответила оператор.

В ожидании Андрей мысленно перебирал все возможные варианты, что могло с ней случиться, каждый из которых вызывал всё большее беспокойство.

– Да, такой автомобиль заметили за пределами города, в двадцати километрах от Москвы, его эвакуировали. Владелец авто не приезжал и не уточнял по нему информацию.

«Значит после фотосессии она проехала только десять километров… а потом что-то случилось»

– Извините, а что произошло с автомобилем, почему он стоял у трассы? – спросил он, боясь услышать ответ.

– В информации указано, что у автомобиля были пробиты колёса, это всё, что мы знаем… – ответила девушка по ту сторону линии.

– Спасибо… – прошептал он, чувствуя, как почва уходит из-под ног.

– Хорошего вечера! – ответила оператор и положила трубку, раздались короткие гудки.

Андрей стоял, как громом поражённый, глядя на тёмные окна дома Дианы. Пробитые колёса, машина за городом… Всё это говорило о том, что произошло что-то серьёзное. Он не мог терять ни минуты. Нужно было ехать туда, где нашли её автомобиль. Возможно, там он найдёт хоть какие-то зацепки, хоть что-то, что прольёт свет на эту зловещую ситуацию.

Он быстро сел в машину и вдавил педаль газа в пол. Адреналин бурлил в крови, заставляя сердце колотиться ещё сильнее. Он гнал по ночной трассе, обгоняя машины, не замечая ничего вокруг, кроме дороги, уходящей вдаль. В голове крутились самые страшные мысли. Что, если с ней что-то случилось? Что, если она в опасности? Он не мог допустить этого. Он должен был найти её.

Прибыв на место, указанное оператором эвакуационной службы, Андрей увидел лишь тёмную обочину и следы от шин. Он вышел из машины и начал осматриваться, освещая местность фонариком телефона. Вокруг стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев и редкими звуками проезжающих мимо автомобилей. Он внимательно осматривал каждый клочок земли, надеясь найти хоть что-то, что могло бы ему помочь.

Но всё было тщетно. Отчаяние начало подкрадываться к Андрею. Он чувствовал себя беспомощным, словно блуждал в лабиринте, не зная, куда идти. Но он не сдавался. Мужчина решил вернуться обратно и позвонить в полицию. В этой глуши связи не было вовсе.

Андрей, почувствовав растущее отчаяние, вернулся к своей машине и попробовал снова. Он позвонил в полицию, но, к его ужасу, оказался безуспешным – сеть оставалась мёртвой.

«Что делать дальше?» – думал он, пытаясь собраться с мыслями.

Он сел за руль и попытался хоть как-то успокоиться. Решение не приходило. Не имея доступа к интернету, он не знал, как он может найти помощь.

«Нужно успокоиться…» – он вдавил педаль газа, ускоряясь, быстрее покидая место пропажи Дианы.

Несмотря на хаотичные мысли, Андрей старался держать себя в руках. Ему нужно было найти место, где ловит сеть, чтобы сообщить о случившемся в полицию. Он ехал быстро, всматриваясь в темноту по сторонам, надеясь увидеть хоть какой-то признак жизни.

Наконец, вдалеке показались огни заправки. Андрей вздохнул с облегчением и прибавил газу. Подъехав к заправке, он увидел несколько машин и людей, заправляющихся и покупающих кофе. Он быстро припарковался и бросился к зданию. Забежав внутрь, он первым делом спросил у продавца, есть ли у них телефон. Продавец, удивлённый его взволнованным видом, кивнул и указал на телефон-автомат в углу. Андрей, не теряя ни секунды, подбежал к автомату и набрал номер полиции.

Объяснив ситуацию дежурному, он почувствовал небольшое облегчение. Полиция пообещала выслать на место, где была найдена машина Дианы, группу для осмотра местности. Андрею же посоветовали вернуться в Москву и ждать дальнейших инструкций. Чувствуя, что сделал всё, что мог на данный момент, Андрей вернулся в машину и направился обратно в город.

Дорога домой казалась бесконечной. В голове продолжали крутиться самые мрачные мысли. Он представлял себе, что с Дианой могло случиться, и эти образы причиняли ему невыносимую боль. Андрей корил себя за то, что не остался до конца съёмки, что не уехал вместе с ней домой. Теперь же он мог лишь надеяться на лучшее и ждать новостей от полиции.

────────────────────────────────────────────

Оставшись в одиночестве Диана чувствовала, как слёзы катятся по щекам нескончаемым потоком. Она прикоснулась к губам, понимая, как они саднят и кровоточат от жестоких поцелуев Ротвейлера. Слабые всхлипы продолжали сотрясать её тело, но Диана стиснула зубы, заставляя себя успокоиться. Она не позволит ему увидеть её сломленной. Не сейчас.

Собрав волю в кулак, она снова оглядела камеру. Всё, как и обычно: узкая кровать, застеленная серым одеялом, туалет, а точнее дырка, старый душ, одинокая лампочка, ну и конечно же, камера наблюдения – вот и всё её убранство…

Ничего, что могло бы послужить оружием или хотя бы намёком на спасение. Она прикрыла глаза, вспоминая, как согласилась на предложение помощи. Как взгляд его дьявольских глаз заворожил её, отключая разум. Неужели она настолько наивна? Или его необычная внешность сыграла с ней злую шутку? Если бы она только знала, к чему это приведёт, ни за что бы не согласилась. Закрылась бы в своей машине и не открывала бы её до тех пор, пока не подъехала бы помощь. Теперь поздно жалеть о несбыточном. Она уже в ловушке. В ловушке у безумца, который испытывает к ней чувство ненависти и похоти.

Самое противное оказалось то, что его поцелуй пробудил в ней какие-то странные, невиданные ощущения. Меньше всего ей хотелось бы, чтобы этим человеком стал он. Это было неправильно, мерзко и отвратительно. Он – животное, не способное на сострадание, на любовь. Так почему поцелуи Андрея не вызывали того трепета?

Диана сползла по стене, оказываясь на холодном полу, и обхватила себя руками, пытаясь согреться. Ей нужно было успокоиться, собраться с мыслями и найти хоть какой-то выход из этой ситуации. Она должна помнить, что она – не Карина, она – Диана. И она не позволит этому зверю сломить себя, заставить заплатить за чужие грехи. Она будет бороться, как бы тяжело ни было.

Вспомнив об Андрее, Диана почувствовала острую боль в сердце. Что сейчас с ним? Знает ли он, что с ней произошло? Верит ли, что она жива? Ищет ли её? Она представила его лицо, полное нежности и заботы, и ей захотелось кричать от отчаяния. Он был единственным человеком, который по-настоящему любил её, который принимал её такой, какая она есть. И теперь она оказалась в руках у безумца, который жаждет её уничтожить.

Но одно она знала точно, она не позволит себе сдастся. Диана знала, что должна найти в себе силы, чтобы выжить. Она будет хитрить, притворяться, играть по его правилам, если потребуется. Но она никогда не позволит ему сломить свой дух. Она отомстит ему за всё, что он с ней сделал. Она посадит его за решётку, и он сам будет умолять о смерти.

Девушка резко встала с пола и подошла к душевой кабине, чтобы включить воду. Вода оказалась холодной, но Диана не обратила на это внимания. Она с ненавистью посмотрела на камеру наблюдения, понимая, что он будет следить за ней.

Наплевав на всё, она сняла с себя всю одежду, и подставила лицо и тело под струи, позволяя им смыть с себя пыль и отчаяние. Холод обжигал кожу, но он же и возвращал ясность мысли. Диана понимала, что сейчас ей нужно быть сильной, как никогда. Она должна была подготовиться к тому, что её ждёт, и ни в коем случае не дать Ротвейлеру сломить себя.

Выйдя из душа, она вытерлась жёстким полотенцем, найденным в камере. Диана знала, что ей придётся использовать свой ум, чтобы выжить. Она должна была понять, чего хочет Ротвейлер, что им движет, и использовать это против него.

Девушка села на кровать и начала размышлять. Ротвейлер говорил о мести, о ненависти, о том, что его брата убили. Убил её отец. Как абсурдно, учитывая то, что не было у неё никакого отца, и эта девушка, Карина, так похожая на неё, вовсе не она. Но Ротвейлер ослеплён ненавистью и ему плевать, держит он в руках Карину, или её, ни в чём ни повинную девушку. Но они так похожи с Кариной, может она её сестра-близнец? Как такое возможно? Почему она выросла в детском доме, а Карина, с влиятельным отцом-политиком?

В голове Дианы роились мысли, но она старалась отбросить лишнее, сосредоточившись на Ротвейлере. Он говорил, что сломает её, что она будет умолять о смерти. Значит, он хочет не просто убить, а сначала уничтожить её волю, превратить в сломленную, безвольную куклу. Но этого он не дождётся. Она будет бороться до конца, даже если шансы ничтожно малы. Она должна найти способ использовать его ненависть, его боль против него самого.

Она встала и подошла к двери, прислушиваясь. Тишина. Она приложила ухо к холодному металлу, стараясь уловить хоть какой-то звук. Ничего. Она знала, что за ней наблюдают, что каждое её движение фиксируется, каждый взгляд. Но ей нужно было что-то делать, нельзя просто сидеть и ждать своей участи. Она начала говорить, тихо, почти шёпотом, обращаясь, словно к Ротвейлеру, будто бы он мог понять и принять её мольбы.

– Я не знаю, зачем я здесь, – говорила она, – Я не знаю, что ты от меня хочешь. Но я знаю одно: я не виновата в том, что произошло с тобой… с твоим братом. Если ты думаешь, что, сломав меня, сможешь отомстить, ты ошибаешься. Я не Карина, я –Диана… не дочь политика, я – сирота… просто случайная жертва. И если у тебя есть хоть капля человечности, ты должен остановиться и отпустить меня. Ты безумен, и ты уничтожишь не только меня, но и себя.

В это время, Ротвейлер наблюдал за ней через камеру наблюдения, он сканировал каждое её движение, каждый сантиметр её кожи, каждый взгляд, каждый вздох, который вырывался из её груди.

– Тебе не кажется, Макс, что ты слишком зациклен? – тёмная фигура, сидящая в тени подошла к нему. Это был его друг, соратник, тот, с кем они с братом делились незаконными барышами добытыми на продаже наркотиков. Он не хотел носить прозвище, поэтому все звали его просто по имени, Виктор.

– Макс мёртв, ты знаешь… – сказал Ротвейлер, не сводя взгляда с монитора.

Виктор усмехнулся, не обращая внимания на его слова.

– Каждый раз когда ты на неё смотришь, я вижу Макса, а не свирепого Ротвейлера, лидера криминального мира, или может я не прав?

Ротвейлер резко повернулся к Виктору, в его глазах вспыхнула ярость.

– Ты ничего не понимаешь, Виктор. Ты не знаешь, что такое потерять брата. Борис был моей кровью, моей опорой. И теперь эта сука, эта дочь политика, должна заплатить за его смерть.

– Но она утверждает, что она не Карина, а Диана, сирота, – спокойно заметил Виктор. – Может, стоит ещё раз проверить? Ты же сам понимаешь, что ошибка может дорого стоить.

– Нет… я знаю что она лжёт, – с ледяным спокойствием ответил Ротвейлер. – И не называй меня Максом. Макса больше нет, есть только Ротвейлер.

– Ты можешь стать Максом для неё… снова… и это плохо кончиться… —Виктор подошёл к нему ближе и упёрся об стол.

– С чего ты взял? Мне безразлична девчонка, она всего лишь часть моего плана, часть моей мести.

Виктор покачал головой, словно разочарованный родитель, глядящий на упрямого ребёнка.

– Ты так говоришь, но глаза твои выдают тебя. В них я вижу не ненависть, а… интерес. И это опасный интерес, Макс. Ты забываешь, что мы играем с огнём.

– Она заплатит за смерть брата, – сухо ответил Ротвейлер, снова поворачиваясь к монитору.

– Как знаешь. Просто… если ты её так хочешь, возьми силой и отпусти… это лучше чем это всё… заточение.

Ротвейлер промолчал, его взгляд был прикован к экрану. Диана продолжала говорить, её голос дрожал, но в нем звучала твёрдость. Она отчаянно пыталась достучаться до его человечности, до той части его души, которая ещё не была поглощена тьмой.

Виктор, видя его замешательство, вздохнул и отошёл от стола. Он понимал, что Макс зашёл слишком далеко, что ненависть ослепила его разум. Он опасался, что эта месть погубит их всех.

Наконец, Ротвейлер вздохнул и произнёс:

– Взять её силой слишком просто… она от этого пострадает, но не сломается… мне нужна её полная капитуляция. Мне нужно преподать её отцу болезненный урок. За смерть моего брата, он заплатит своей дочерью.

– Тогда есть один идеальный вариант – заделай ей ребёнка…

Ротвейлер отодвинулся от монитора и повернулся к Виктору, не веря собственным ушам, и прорычал:

– Ты предлагаешь сделать ребёнка дочери врага? Ты в своём уме?

Виктор пожал плечами, сохраняя невозмутимый вид.

– Это самый верный способ сломать женщину, Макс. Лишить её будущего, привязать её к тебе навсегда. Ребёнок – это вечная связь, даже если она тебя ненавидит, она не сможет просто так от него отказаться. Это будет её пожизненным наказанием, а для тебя, возможно, искуплением. Да и потом, это был бы идеальный способ унизить её отца, сломать его гордость. Представь: его внук, наследник, будет носить кровь человека, которого он ненавидит. Это будет его самое страшное наказание.

Ротвейлер молчал, обдумывая слова Виктора. Идея была отвратительной, но в то же время дьявольски эффективной. Она противоречила всему, во что он верил, но месть затмевала разум. Он посмотрел на экран, где Диана, уставшая и измученная, продолжала говорить о своей невиновности. В её глазах читалась надежда, которая больно жалила его сердце.

Максим отвернулся от экрана, продолжая размышлять над его словами. Он всегда считал, что месть должна быть изощрённой, мучительной, но никогда не задумывался о том, чтобы пойти настолько далеко. Идея о ребёнке от дочери врага вызывала у него отвращение, но в то же время и какое-то странное, извращённое влечение. Он представил себе, как Карина, или Диана, как бы её ни звали, держит на руках его ребёнка, ребёнка человека, которого она ненавидит. Эта картина была одновременно отвратительной и завораживающей.

– Ты ещё опаснее, чем я думал, Виктор!

Ротвейлер усмехнулся и снова повернулся к монитору. Его взгляд стал более задумчивым. Он видел в Диане не только дочь врага, но и юную, красивую девушку, сломленную, но не побеждённую. Её отчаяние вызывало в нём странную смесь жалости и злорадства. Мысль о том, что он может стать отцом её ребёнка, вызывала бурю противоречивых эмоций. С одной стороны, это было бы окончательным унижением для её отца, с другой – это навсегда связало бы его с этой девушкой. А это было уже опасно для него самого.

– Я подумаю, – сухо ответил он, поворачиваясь к Виктору, – Сначала я использую другие методы… ну а если, они не сработают… это останется последним вариантом. Но спасибо за совет, Виктор!

Глава 12

Оставшись одна Карина ещё раз скептически оглядела комнату, словно камеру, в которой ей предстояло жить ближайшие несколько месяцев, до того момента, пока отец не уладит все дела с какими-то врагами, которые могут покуситься на её жизнь.

«И сколько времени я здесь буду находиться? Это какая-то шутка?» – подумала она и с силой открыла дверь своей "камеры". За дверью её уже ждала женщина средних лет в строгом сером костюме. Её лицо было непроницаемым, но во взгляде читалась лёгкая снисходительность.

– Карина Ивановна, меня зовут Елена. Я буду вашей личной помощницей на время вашего пребывания здесь. Если вам что-то понадобится, обращайтесь ко мне.

Карина закатила глаза. Личная помощница? Звучит многообещающе, но вряд ли эта женщина сможет заменить ей парней, вечеринки и беззаботную жизнь. Тем не менее, она решила не показывать своего недовольства сразу.

– Хорошо, Елена. Тогда сразу к делу. Мне нужны противозачаточные таблетки. Срочно. И ещё… есть ли здесь Wi-Fi? Без него я просто умру от скуки.

Елена слегка улыбнулась. Кажется, она была готова к подобным запросам.

– Нужные таблетки вам поможет выбрать личный врач, сейчас вы направитесь прямо туда. Что касается Wi-Fi, то он здесь есть, но доступ к некоторым сайтам может быть ограничен. Но, думаю, вы найдёте, чем себя развлечь. Здесь есть библиотека, кинозал, тренажерный зал… и даже небольшой бассейн.

Карина приподняла бровь, слегка заинтересованная. Бассейн – это уже что-то. А если ещё и тренажерный зал приличный, то можно будет хоть как-то поддерживать форму.

– Ладно, пойдём к врачу, – сказала она, небрежно махнув рукой. – Но потом сразу покажите мне бассейн. И вообще, проведите экскурсию по этому… убежищу.

Елена кивнула и повела Карину по коридорам бункера. Они прошли мимо нескольких комнат, где люди в униформе что-то печатали на компьютерах или разговаривали между собой. Все они бросали на Карину любопытные взгляды, но никто не останавливался и не заговаривал с ней.

– Как давно вы здесь работаете? – спросила Карина невзначай, пробираясь по длинным коридорам.

– Достаточно давно, чтобы привыкнуть к этому месту, – ответила Елена, стараясь не вдаваться в подробности. – Я работаю здесь уже больше десяти лет, и за это время видела всякое.

Карина хмыкнула. Десять лет в бункере? Это же можно сойти с ума от скуки! Она не представляла, как можно жить в таком месте добровольно. Но, с другой стороны, у каждого есть свои причины. Может быть, Елене просто некуда больше идти.

Они подошли к двери с табличкой «Медицинский кабинет». Елена постучала и, услышав «Войдите», открыла дверь. В кабинете их ждал молодой мужчина, около тридцати лет, в белом халате. Он обернулся к ним и приветливо улыбнулся Карине, предлагая присесть.

Девушка затаила дыхание, словно нырнула в омут предвкушения. Да, это было именно то, чего жаждала её душа. Перед ней стоял мужчина, сотканный из притягательности и молодости. Чёрные, словно крыло ворона, волосы гладко лежали, открывая высокий лоб. В ясных, ореховых глазах плескался недюжинный интеллект, и в целом его облик источал необъяснимую, завораживающую силу. Он был безупречен.

– Добрый день, Карина Ивановна, – произнёс он мягким, обволакивающим голосом, от которого по коже побежали мурашки. – Меня зовут Станислав, я ваш личный врач на время пребывания здесь. Елена уже рассказала мне о вашей… деликатной проблеме. Не волнуйтесь, мы решим этот вопрос быстро и конфиденциально. – Можете оставить нас, Елена… мне нужно поговорить с ней наедине. Врачебная этика.

Карина повернулась к Елене и закивала, соглашаясь с врачом. Елена, бросив на Карину мимолётный взгляд, полный едва уловимого предостережения, бесшумно вышла из кабинета, оставив девушку наедине с доктором Станиславом. В воздухе повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь тихим гудением системы вентиляции. Карина нервно переступила с ноги на ногу, ощущая, как по щекам разливается предательский румянец.

– Итак, Карина Ивановна, расскажите мне немного о себе, – начал Станислав, присаживаясь за свой стол и беря в руки папку с её личным делом. – Какие противозачаточные таблетки вы принимали раньше? Есть ли какие-то аллергии или хронические заболевания?

– Я несколько лет принимаю «Марвелон 21», и всё было нормально… до сегодняшнего дня, пока я не забыла таблетки дома…

Станислав внимательно слушал, кивая головой и делая пометки в папке. Его спокойный и профессиональный тон немного успокоил Карину, хотя волнение все ещё не покидало её. Почему-то она чувствовала себя немного глупо, рассказывая о таких личных вещах такому симпатичному мужчине, но понимала, что это необходимо.

«Да уж, Карина… заниматься сексом сразу с двумя парнями ты не стыдилась, а перед этим красавчиком вдруг стало стыдно, какой-то абсурд» – подумала она, нервно улыбаясь.

– Хорошо, «Марвелон 21». Понял. В таком случае, учитывая ваш опыт и отсутствие аллергий, мы можем подобрать вам аналог здесь, в бункере. У нас есть несколько вариантов, но я бы рекомендовал «Регулон». Он схож по составу и действию с «Марвелоном», и, думаю, вам подойдёт. Но прежде, чем его выписать, я бы хотел провести небольшой осмотр, чтобы убедиться, что всё в порядке.

Станислав поднялся со своего места и подошёл к шкафу с медицинскими инструментами. Он достал оттуда несколько стерильных перчаток, одноразовую простыню и гинекологический набор.

– Присаживайтесь на кушетку, пожалуйста, – сказал он, указывая на медицинскую кушетку, стоявшую в углу кабинета. – Вам нужно будет снять одежду ниже пояса и лечь на спину. Не волнуйтесь, это займёт всего несколько минут.

Карина почувствовала, как кровь прилила к лицу. Она никогда раньше не была на гинекологическом осмотре у такого привлекательного врача. Неужели её отец специально выбрал самого красивого доктора во всём бункере, чтобы её смутить? Она подчинилась, чувствуя себя немного неловко. Сняла джинсы и нижнее бельё, накрылась простынёй и легла на кушетку, стараясь не смотреть на Станислава.

Он надел перчатки и приблизился к ней. Его движения были плавными и уверенными. Он начал осмотр, внимательно и профессионально ощупывая живот. Карина старалась дышать ровно, но сердце бешено колотилось в груди. Она чувствовала, как щеки горят огнём, как томление охватывает низ её живота. В голове проносились сумбурные мысли. «Только бы не опозориться!», «Интересно, что он сейчас думает?», «Его руки… так жарко». Она крепко зажмурила глаза, пытаясь отвлечься от того, что происходит с её телом от его прикосновений.

Станислав закончил осмотр живота и мягко отстранился.

– Всё в порядке, – произнёс он, снимая перчатки. – Сейчас я проведу небольшой осмотр на кресле. Просто расслабьтесь и дышите ровно.

Карина открыла глаза и взглянула на него. В его взгляде не было ни капли похоти или осуждения, только профессиональный интерес. Это немного успокоило её, но неловкость всё ещё не покидала. Она с трудом перебралась на гинекологическое кресло и устроилась там, чувствуя себя совершенно беззащитной.