Наставник и дилетант

Глава 1. Пилот

Под голубым небом парит серебристый самолет, очень похожий на кукурузник из старых военных фильмов. Хотя самолет оснащен двумя моторами с лопастями, все же он кажется почти невесомым. По каждую сторону фюзеляжа самолета находятся по два крыла, стянутые между собой стальными тросами. Приборы на передней панели отсутствуют, и летчик определяет положение и скорость самолета на глаз. За кабиной самолета развивается флаг белого цвета с пурпурными звездами.

Самолетом управляет пилот, одетый в черный летный костюм и шлем, поверх которого надеты круглые очки. Пилот смотрит только вперед и, кажется, что он совсем не управляет движением самолета. Предоставленная себе железная птица самостоятельно выбирает  в воздухе маршрут. Самолет то поднимается вверх на сотни метров, подхватываемый воздушными потоками, то стремительно падает вниз, попадая в воздушные ямы. Но летчик уверен в своем самолете, также как уверен в себе и совсем не чувствует неловкости и дискомфорта.

В это утро отличная погода и хорошая видимость. Под крылом самолета бескрайнее, синее море, такое же синее, как небо. Только по краям горизонта синий цвет сливается с белым и скрывается в дымке. Пилот облетает стаю белых облаков, внезапно появившуюся на пути его следования, и вдруг … впереди видит огромное множество точек, которые растут на глазах и неожиданно превращаются в такие же кукурузники. Самолеты кружатся в небе и часто летят навстречу друг другу. Кажется, они неминуемо должны столкнуться. Тем не менее, всякий раз, как только два самолета сближаются между собой, они как по команде отклоняются от первоначального курса, сохраняя жизнь пилотам, находящимся в них.

– Боже, какая красота! Я все это вижу своими глазами, – думает пилот, вдыхая свежий морской воздух, размешанный воздушными потоками, и наслаждается полетом. – И я такой же, как любой из них. Я могу считать их своими друзьями!

Все происходящее кажется неестественно праздничным и совсем не реальным. Самолеты машут друг другу флагами различных цветов. На некоторых из них изображены кленовые листья, занимающие все полотнище флага, на некоторых только разноцветные полосы. На одном самолете на полотнище флага изображены череп и кости. «Пират», – думает пилот и летит дальше. На какое-то время он задерживается в этом круговороте кукурузников, приветствуя боевых товарищей. Он понимает, как важно поддержать боевой дух соратников.

Пилот летит и размышляет о том, что еще совсем не так давно он не знал, что будет летчиком, и будет летать. Судьба выбрала его и сделала Наставником. Все, кто кружили в это прекрасное утро над морем, считали себя Наставниками.

Вдруг он слышит над головой мощный рев моторов. Он поднимает глаза и видит над своей головой огромный серебристый самолет, блестящий на солнце. Он таких огромных размеров, что на мгновение закрывает крыльями солнце. Он скользит вниз по пологой дуге.

– Доброе утро! – Несется вокруг. Человек на большом самолете держит у рта репродуктор и старается набрать в легкие как можно больше воздуха. – Прекрасная погода сегодня. Желаю всем счастливого пути и достижения цели!

Пилот только догадывается, что говорящий подразумевает под словом цель. Для него это обычная работа. Он летит вперед и наслаждается полетом. «Разве это не свобода, разве это не счастье» – повторяет он про себя снова.

Человек с рупором кричит еще что-то, самолет взмывает вверх на недосягаемую высоту и исчезает. Неожиданно пилот оказывается один в воздушном пространстве. Он пытается повернуть свой самолет обратно, туда, где находятся его друзья. И самолет как будто повинуется ему. Но в воздухе так трудно порой определить направление. Он делает несколько кругов, но безрезультатно. Дальнейший полет к цели пилот в черном шлеме и черных очках продолжает в гордом одиночестве.

II

– Ну, кто придумал каждый день вставать и идти на работу, – как обычно я встаю и ворчу про себя. – Решать эти бесконечные производственные вопросы. Они как будто специально появляются снова и снова, как грибы после дождя.

Мы живем в этом доме, где я просыпаюсь каждый день, уже несколько лет. С каждым годом наш дом, теперь я могу его так называть, нравится нам  все больше и больше. Соня не перестает меня удивлять своими кулинарными изысками. Она стремится достичь совершенства во всем, к чему прикасается. Мне кажется, я никогда не смогу ее понять.

Андрей, ее первый муж, с которым она рассталась несколько лет назад, появляется, но как-то наскоками и очень редко. Не так давно он познакомил нас со своей невестой. Мы поздравили молодоженов и в тот же вечер они уехали. Андрей построил новый дом еще больше прежнего рядом с городом, где они живут и радуются жизни. Он по-прежнему очень предприимчив.

Меня все устраивает в нашем образе жизни. Приходится ездить на работу в город, но так даже лучше, за рулем хорошо думать, а подумать всегда есть о чем. Сорок минут в дороге пролетают незаметно.

III

– Ваше задание исполнено, – весело приветствует меня секретарь на входе. Сегодня она выглядит лучше, чем обычно. – Результаты проведенной вчера инвентаризации уже на Вашем столе. Все бумаги подписаны начальниками подразделений.

– Так что с результатами, – интересуюсь я.

– Недостает двух ноутбуков, нескольких принтеров и мышей.

Я захожу в кабинет и устраиваю разбирательства. Конечно, пропажа в нашем Союзе (так мы называем нашу группу компаний) – это не новость, допустимо, что это вовсе ошибка, тем не менее, приходится распутывать все по очереди.

– Ты отвечаешь за поступление товара. Ты оприходовал ноутбуки, которые указаны в докладе о проведенной инвентаризации? – Как можно более хладнокровно спрашиваю я начальника логистики.

– Нужно посмотреть, – крупный начальник отдела логистики берет со стола пачку бумаги и направляется к выходу. Я его не задерживаю. Начинать нужно всегда сначала.

– Через час жду… – напоминаю я. – Алина, – заходи, – говорю я по телефону секретарю.

Через минуту заходит Алина. Алина выглядит отдохнувшей. Она одета в короткое платье, подчеркивающее ее стройные ноги, тем не менее, оно совсем не кажется неуместным для офисного работника.

– Григорий Александрович, еще раз доброе утро. Ваш чай с лимоном.

– Чем еще порадуешь? – спрашиваю я.

– С утра звонили из налоговой инспекции. Говорят: будут с проверкой завтра. Я уже передала перечень необходимых документов бухгалтерии и планово-экономическому отделу.

– Ты молодец, и когда ты только все успеваешь? – делаю я комплимент Алине.

– Прихожу рано, ухожу поздно, сегодня даже не успела уложить прическу, – произнесла она полуобернувшись.

– Действительно! Я не заметил, – хотел сказать я, но вовремя передумал. – Это похвально, сказал я вслух. Если так пойдет, можно будет подумать о премии.

Алина улыбается в полуобороте и исчезает в разъеме дубовой двери.

Однако у меня сегодня неплохое настроение, – замечаю я, смакуя свой утренний чай. – Даже, несмотря на тревожные новости. И, несмотря на то, что уезжал я из дома не очень веселый. Поссорились с женой, совершенно на пустом месте. Как обычно я не стал молчать и слушать, как по ее мнению я должен был поступить. Как только Соня умудряется делать свои многочисленные замечания. И как я только до сих пор существую, делая все не так. Я осознал, что причиной моего душевного равновесия в это утро стал сон. Во сне я видел самолет и небо. Вернее много самолетов. Но меня поразило не количество самолетов, а голубые краски неба и золотистого солнца. И еще он принес, как мне сейчас думалось, какую-то целостность и стройность в мое сознание. Возможно, это психологический заряд, полученный от говорящего в рупор руководителя на огромном серебристом самолете. Не отдавая еще до конца отчета своим действиям, я записал в свой рабочий блокнот, ниже заметки о наказании штрафом менеджера следующую запись:

«Сформулировать (в виде глагола в неопределенной форме) в двух-трех словах цели Компании (я улыбнулся) в форме определенных тезисов». И дописал, чтобы было понятно: «Миссии Компании. Разработать план практических мероприятий по их достижению с указанием сроков и ответственных исполнителей».

Я всегда стараюсь записать важные мысли, чтобы в свободную минуту все выше написанное напоминало о предстоящих планах. Раньше я вел дневник, но с тех пор, как он исчез, больше я его не заводил. Нужно будет собрать совещание высших менеджеров (по-нашему замов) сегодня вечером.

– Алина, – я набираю номер их трех цифр, – оповести по «электронке» всех замов о внеочередном собрании. Ровно в 6 вечера.

– Хорошо, – Александр Григорьевич, – отвечает мне приветливый голос на том конце.

Я снова о чем-то задумываюсь, но на этот раз недолго. Через минуту Алина сообщает, что в настоящий момент из участников предстоящего собрания найти никого не удалось. Вернее никто не откликнулся по почте. Нужно сказать, что у нас заведен деловой этикет общения по электронным средствам связи – сразу отвечать на полученное сообщение.

– Тогда позвони по телефону и разыщи их. Скажи, что у меня для них важное сообщение.

Допивая чай, я вызываю главного бухгалтера. На самом деле главных бухгалтеров в нашем Союзе гораздо больше. Но мы посчитали, что для решения некоторых задач важно иметь одного ответственного за бухгалтерский учет.

– Как Вы уже знаете, речь идет о проверке, – начинаю я, – дорогая наша Клавдия Степановна! – Вы знаете, как мы к Вам относимся, – С Вашим опытом и знаниями, – я думаю, – мы не ударим лицом в грязь. А Вы как думаете?

Клавдия Степановна, уже немолодая, но элегантная женщина с высокой прической, работает в Союзе уже долгое время. Выглядит она всегда прекрасно и всегда приятно улыбается, не глядя на собеседника. В этот раз она также спокойно улыбнулась и тотчас ответила:

– У нас к проверке все готово, стараемся, так сказать, быть на высоте. Мы знаем, что у Вас и без того хватает хлопот. Тем более и Вы стараетесь не утруждать нас и не отнимать наше рабочее время, приглашая на свои производственные совещания.

Клавдия Степановна и раньше намекала, что ее огромный опыт не используется должным образом, что мнения ее не прислушиваются, а она могла бы быть очень полезной. В такой момент я задумываюсь, почему бы, не пригласить ее на сегодняшнее вечернее совещание? Но нужно заручиться согласием Зама по финансам. А тот в свою очередь не любит, чтобы отвлекали его подчиненных от работы.

– Я Вас попрошу, встретьте их завтра и проводите в свой кабинет.

Следующим заходит начальник отдела логистики и сообщает, что причиной нехватки упомянутого оборудования стало то, что забыли провести несколько накладных в прошлой поставке. Оборудование получали в выходные в спешке. А мы не оплачиваем внеурочные работы. Несмотря на Трудовой Кодекс. В итоге, рациональный Петров плюет на нас и едет на рыбалку, а бойкая Кричевская слишком торопится на очередное свидание, где ей обещают сделать предложение, вместо чего она вводит непонятные накладные и растрачивает молодость. До вас не дошло еще ее рацпредложение о необходимости автоматизации приемки товара?

– Это как? – спрашиваю я.

– Она предлагает наклеивать на товары стикеры прежде, чем загружать оборудование в машину. А далее по штрих-кодам на стикерах после разгрузки оборудования считывающее устройство может самостоятельно ввести данные в компьютер.

– Так теперь недостачи уже нет? – спрашиваю я.

– Не будет, если провести документы. Но задним числом документы провести никак нельзя. Зам по финансам категорически запрещает. Либо держим пропажу в уме, либо…

– Либо штрафуем Кричевскую?! – добавляю я.

– Вы же знаете, Григорий, – я не сторонник наказаний. Но может быть рассмотреть предложение о дополнительной оплате?

– Так Вы предлагаете премировать? Я подумаю, когда это лучше обсудить, – отвечаю я, делая дополнительные пометки на полях рабочего блокнота.

Вот как, получается, размышляю я у себя в кабинете, оказывается за допущенные ошибки работника нужно премировать, а не наказывать.

– Хорошо, нужно будет поднять вопрос об оплате сверхурочной работы. Пока больше нет вопросов к тебе, – говорю я логистику.

Логистик уходит, звонит Алина.

– Удалось разыскать по телефону коммерческого, он в огромной пробке, которая протянулась от конца города до нашего офиса, так что к вечеру непременно обещал быть.

– А как с остальными? – спрашиваю я, пытаясь сохранить спокойствие.

– Генеральный на встрече, технический директор сдает экзамены. Говорит, что сегодня не планировал никаких собраний.

– Что за экзамены?

– Он предупреждал вчера меня об этом и сказал, что оповестит Вас по телефону.

Я начинаю вспоминать, звонили ли мне вчера вечером с работы.

IV

Коммерческий зам приехал только к четырем часам дня. В отсутствие высших менеджеров собрание не состоялось. Ближе к шести часам вечера мы сидели с ним, пили чай и размышляли о миссии нашего Союза.

– Как ты не понимаешь, – говорил я, – необходимо четко сформулировать цели Союза. Цель определит на ближайшее будущее нашу стратегию и не даст распыляться. Работаем с крупными покупателями, значит, про средних и мелких клиентов пока забываем. Значит, повышаем, как только возможно оптовые цены. Значит, закрепляем за каждым ценным клиентом менеджера и т.д.

– Я с тобой полностью согласен, – отвечает коммерческий, раздувает щеки, чтобы захватить больше воздуха и сформулировать ответ. – Вчера я собрался ехать окучивать ценного клиента. Вышел из офиса, на меня тут же набросился ЗГДОВ (в нашем Союзе заместитель генерального директора по общим вопросам), – он показал образно, как тот прижал его грудью, – и слезно просил поговорить с телефонной службой, поскольку у меня там есть знакомые. Он говорит, что иначе отключат все телефоны и тогда работа встанет. Я иду ему навстречу, в результате опаздываю на встречу с особо ценным покупателем, переношу ее на другой день, то есть на сегодня. А сегодня сам видишь, – говорит он на выдохе, – опять «невезуха».

На лбу коммерческого выступил пот от горячего чая и долгой речи.

– Но это всего лишь непредвиденная ситуация, – говорю я, стараясь вернуть разговор в тему. Непредвиденные ситуации тоже возможно запланировать с известной долей вероятности.

– Не говори, это как в анекдоте про зайцев. И он рассказал анекдот про двух зайцев, за которыми обычно как кто-нибудь погонится, так не сможет догнать.

Затем он рассказал еще несколько анекдотов. В итоге, мы отвлеклись от темы и ничего не решили. Впрочем, в какой-то мере мы подготовились к предстоящему совещанию.

V

Я не спеша, ехал домой и размышлял: «Вот бы бросить все на некоторое время. Такое впечатление, что никому не нужно планирование и управленческий учет. Предстоящее собрание не внушало оптимизма. Сколько их уже было? Кстати, откуда у меня появилось это желание – уехать куда-нибудь? Только сегодня утром меня переполняло оптимизмом. Как будто кто-то подсказал мне. Всегда хорошо самому найти легкий выход, еще лучше, когда его покажут. Вспомнил, кажется это – Алина. Она намекала мне отдохнуть». «Глядя на Вас, невольно хочется сходить на оперетту», – примерно так выразилась она, намекая видимо на мой серьезный вид. «Куда можно поехать, чтобы отдохнуть от себя?» – Вот какой неожиданный вопрос родился в моей голове. Видимо, во время путешествий меньше заботишься о своей персоне. Собственное «я» уменьшается до нормальных размеров, и начинаешь видеть мир, заслоненный тобой. Оказывается, мне не хватает путешествия…

VI

– Мы обязательно пропустим Вас, как только приедет Григорий Александрович! – Алина грудью заслоняла входящего субъекта. Охранник стоял сзади Алины. Я увидел этого человека в странном головном уборе с того конца коридора, где находился мой кабинет. Мне нужно было срочно ехать к нотариусу. Только что закончилось ежедневное утреннее рабочее совещание.

– Мне нужно обязательно переговорить с ним. У меня к нему письмо и посылка, – громко кричал посетитель. – Я не могу возвратиться, не выполнив задания.

Услышав про посылку, я заинтересовался и пошел навстречу гостю. Пройдя весь коридор, я разглядел странный внешний вид посетителя. Как будто он только что вышел из кадра о русско-германской войне 1914 года.

Увидев меня, человек в шлеме успокоился и бросился ко мне, пожимая руки.

– Так рад, я очень счастлив, что застал Вас! Дело срочное, не терпящее отлагательств. Безусловно, требуется Ваше участие…

– В чем участие? – Конечно, поинтересовался я.

-Видите ли, в чем дело, – снова заговорил он, когда мы вышли за дверь. – Дело очень секретное, поэтому я лично прибыл на самолете.

– На чем Вы прибыли? – удивленно переспросил я.

– На самолете, на кукурузнике. Я сел вон на том поле, – показал рукой летчик в сторону озера, за которым города уже не было. – Впрочем, ближе к делу. Я покажу Вам письмо, которое должен передать.

Я быстро развернул смятый лист, исписанный ровным и четким почерком, и стал читать:

«Уважаемый Григорий Александрович!

Этим сообщением ставим Вас в известность, что Вам надлежит срочно явиться по адресу: ул. Никольская, д.12, 8 Марта, в 6 часов вечера. Иметь при себе паспорт. Дело государственной важности. Речь идет о Вашей безопасности. Ваш доброжелатель г-н …»

Дальше было трудно что-либо разобрать, и я заколебался в подлинности человека, написавшего письмо.

– Кто передал Вам письмо, – первым делом поинтересовался я.

– Этого, к сожалению, я сказать не могу, – но все Ваши вопросы тут же разрешатся, как только Вы придете по вышеуказанному адресу.

– А откуда я могу быть уверенным, что письмо адресовано именно мне, а не другому Григорию Александровичу?

– Мне понятна Ваша неуверенность. Но Вы не сомневайтесь. Я не мог ошибиться. Тем более мне так описали Вашу внешность. О Вас помнят… – глубокомысленно изрек человек, поднимая правую руку выше головы. Затем он снял шлем и вытер мокрый лоб левой рукой. – Хорошо, когда о тебе помнят. Значит, ты сделал много хорошего для людей.

Тут я задумался, но не вспомнил сразу, что хорошего я мог сделать в ближайшем и далеком прошлом.

– Вы не беспокойтесь! Все это исключительно в Ваших интересах. Мне нужно собираться. Единственная просьба. Не откажите. У меня почти кончилось горючее – керосин. Скажите, где я могу заправить свой самолет?

Я начал усиленно соображать, где у нас в городе продается керосин. Кажется, на обычных автозаправках его не бывает. Тем более, нужен авиационный керосин.

– А как Вы собираетесь доставить самолет на заправочную станцию. Или керосин дотащить до самолета? – осведомился я, напрягая мозги.

– Действительно, об этом я не подумал. Видите ли, первый раз случилась такая оказия. Микротрещина в бензобаке. А может бензонасос. Много может быть разных причин. Об этом я смогу узнать только на аэродроме.

– Давайте поедем, по дороге мне расскажите, как да что. – Я открыл дверцу, приглашая пилота садиться в авто.

Сначала я спросил летчика, откуда у него письмо на мое имя, на что он ответил, что получил его от своего начальника. Я решил найти керосин, сначала емкость, потом сам керосин, или керосин вместе с емкостью. Не мог же я бросить человека, доставившего мне важное сообщение, и быть может рисковавшего жизнью? Первым делом я заехал на автомобильную заправку и задал странный вопрос приятной девушке. Девушка состроила гримасу и надолго задумалась. Она, вероятно, думала еще несколько минут после нашего отъезда. По дороге в хозяйственный магазин, куда я решил заехать на всякий случай, мы побывали еще на двух заправках. На одной из них мужчина кавказской национальности лет сорока сказал: «Какой керосин – бензин лучше. Мой заправка – самый хороший бензин». Я смутно вспоминал те места, где раньше продавался керосин в розлив, подобно тому, как пиво разливалось в целлофановые пакеты. И несколько таких мест мы проехали, но прежних вывесок – я не заметил. В хозяйственном магазине нас направили в «МегаТопливо». Там точно есть, заверили нас. Оказалось – что действительно есть, но наотрез отказывались разливать в какую либо тару. «Мы продаем цистернами» – уверяли нас они. Я начал думать, что мы пустились в опасную авантюру. Пилот устал путешествовать на автомобиле и решил взять несколько ящиков литровых банок керосина, предназначенного для хозяйственных целей. «Добавлю туда спирта – и будет в порядке. Дотянуть бы до аэродрома, – говорил он».

Мы благополучно добрались до самолета, когда день уже клонился к вечеру. Пилот влил в опустевший бак пятьдесят бутылок керосина. Затем достал трехлитровую бутыль спирта из-за своего сиденья, откупорил зубами пробку и влил все содержимое в горлышко. Я только наблюдал.

– С божьей помощью, доброго Вам здравия и счастливо оставаться. Не забудьте только про письмо. Это очень важно. Спасибо за горючее. Без Вас мне пришлось бы туго.

– Да как бы взлететь, – начал я.

Самолет закрутил лопастями и поднялся невероятный шум. Затем повалил густой и едкий дым от хозяйственного керосина.

– Неочищенный, – подумал я.

То же самое подумал пилот, пытаясь что-то мне сказать. В невероятном шуме ничего нельзя было разобрать. Я только махал рукой. Самолет резво побежал по неровному полю и в одну минуту скрылся в облаках.

– Невероятно, – признался я в угоду технике прежних лет. – Умели же строить. Не то, что теперешние автомобили. По дороге домой, я думал над письмом и о его хозяине. Кто бы это мог быть?

Глава 2. Задание

I

– Что ты надумал, сегодня же мой день, да еще вечером, – выговаривала мне Соня. Разумеется, она права. Разумеется, я не могу сейчас сказать ей о письме.

– Я приеду из города и привезу большой торт, – отвечаю я и прячусь в машине. Машина прячет меня от окружающей действительности.

Путь до города лежит через красивый лес. Особенно осенью. В такое время мне хочется, чтобы дорога никогда не заканчивалась. Но сейчас я не замечаю деревьев и цветов. Хотя уже июль. Ромашки целыми полянами выстраиваются на солнцепеке. Уже давно отцвела черемуха. По краям дороги то и дело взлетают грачи и галки.

Я опасался встречи только с одним человеком. Его имя – Арнольд, хотя представиться он мог как угодно. Но кроме этого я, пожалуй, не знал ничего. И то, что я знал, было собрано по крупицам из газетных статей, которые порой противоречили друг другу. Единственное, что я хорошо усвоил из собранных сведений, что его нужно бояться. Тем более, встречаться с ним или вести какие-то переговоры, совсем не входило в мои планы.

Я остановился на указанной улице в 17-55. Я всегда отличался пунктуальностью. Человек в черном пиджаке быстро выскочил из подъезда мне навстречу. Он поджидал меня. «Вас ждут в приемной», – сообщил он на ходу. Высокое грозное здание с серыми стенами могло вместить в себя огромное количество комнат внутри. Почему то я раньше никогда не бывал в этой части города.

В приемной никого не оказалось, что не показалось мне очень странным. Вообще мне было удивительно, что в таких пустынных комнатах могли находиться люди. Но они, вернее один человек не заставил себя долго ждать.

– Добрый вечер, Григорий Александрович! – изысканно одетый господин вышел из двери кабинета в приемную. – Пожалуйста, проходите, – он сделал жест, рукой приглашая войти.

Я последовал приглашению и очутился в просторном кабинете. В кабинете стоял огромный дубовый стол и несколько дубовых стульев. Несколько из них стояли по углам кабинета. Во внешнем облике господина, которого я видел в первый раз, как будто не было ничего необычного. Высокий лоб, длинный черные волосы, зачесанные назад, большие, даже несколько длинноватые руки с длинными пальцами. Он походил на сыщика. Одет он был в черный жилет. На столе находились различные приборы, в том числе – сигары в деревянной коробке и ножик для обрезания сигар.

– Конечно, я должен представиться. Меня зовут агентом 007, скорее это прозвище, конечно, у меня есть имя, но наше сыскное агентство не позволяет, так сказать, распространяться насчет имен и фамилий. Впрочем, я думаю, что Вы скоро обо всем узнаете сами. Так вот, я нахожусь на службе довольно долго. Недавно я получил звание генерала за очень хлопотное дело. Но Вы, конечно, не могли о нем слышать. Своим успехам я обязан людям. Они всегда очень искренне и готовы помочь. Просто нужно уметь найти к ним подход. В их слабостях – ключ к разгадке.

– Чем собственно я могу помочь?  – Спросил я.

– Я не случайно начал издалека, – сказал господин, доставая сигару и прикуривая. – В свое время я помог Вам бежать от одного страшного человека. Я думаю – Вы с ним знакомы. Его зовут Арнольд!

– Вы его знаете! – Воскликнул я, не  в силах справиться с чувствами.

– Да конечно, хотя лично не знаком.

– А каким образом Вы помогли мне? Когда и где это произошло?

– Вы бежали из больницы, – 5 лет назад. Вас хотели убить. Конечно не сам Арнольд. Его люди. Тогда еще он был достаточно слаб и малоизвестен. Сейчас он стал миллионером. Он не считается ни с какими нормами и принципами. Он страшный человек. Поэтому обратились именно ко мне. И по правде говоря, я не считаю это дело простым. Больше того, я считаю его очень опасным. За его поимку предложена огромная сумма. В случае успеха мы обязуемся выплатить Вам 20% от указанной суммы.

– Мне, а за что? – Я даже привстал от удивления.

– За посильную помощь. Я знаю, что могу на это рассчитывать. – Генерал в штатском глубоко затянулся и продолжал. – Я слышал, что у Вас была девушка, Ненашева О.А. Эта госпожа была женой Арнольда. Я вижу, вы удивлены? Вот видите, сколько нового Вы узнали за несколько минут.

– Действительно, я этого не знал. Думаю, если б знал, было бы лучше. Хотя впрочем, сейчас трудно решить, что лучше. – Я стал несколько рассеян от напряжения.

– Так вот. Я думаю, и в Ваших интересах тоже помочь нам в поимке этого человека. Нам неизвестно, где в настоящее время он находится.

– А почему Вы прислали ко мне пилота? – спросил генерала, постепенно приходя в себя.

– Какого пилота? Никакого пилота я к Вам не отправлял. Я отправил Вам письмо через нашего человека. А разве вы его не получали?

– Письмо я получил сегодня. Мне его доставил пилот, я не знаю, как его зовут, и вручил его мне. Он прилетел на самолете сегодня утром и уже отбыл обратно.

– Эхо! – Генерал присвистнул от удивления и сел в кресло. – У Вас сохранилось письмо?

– Да, конечно. – Я достал письмо и показал господину.

– Я не узнаю свой почерк. «Ваш доброжелатель, г-н» – но я не мог так подписаться. Я вообще никогда не подписываюсь. И написано перьевой ручкой. Бумага не совсем обычная, похожа на папирус. – Однако, все это странно, более чем. Но ведь время и место встречи совпадают.

– Но ведь Вашего письма я не получал? – возразил я. Тот же вывод я бы сделал с удовольствием, если б прочитал письмо, составленное Вами.

Я с жадностью стал пить чай с лимоном, который внезапно появился на письменном столе. На подставке из красного дерева лежал нарезанный хлеб. Я попросил еще чаю и только тогда увидел, что стаканы с чаем появляются прямо из крышки стола. Скрытый механизм приподнимал в вырезанном проеме миниатюрный лифт с закрепленными в нем столовыми приборами.

– С письмом мы непременно разберемся, – заверил меня генерал, – так я могу рассчитывать на Вашу помощь?

Конечно, я согласился и всю обратную дорогу раздумывал над содержанием письма. «Что-то не сходится», – снова думал я. Но, между прочим,  время и место совпадают…

II

На обратной дороге, как и обещал, я купил торт с взбитыми сливками. Как любит Соня. Не смотря на то, что солнце уже склонилось к закату, я специально остановился на пригорке, чтобы нарвать полевых цветов – ромашек.

В нашей кухне на третьем этаже на столе, как и пять лет назад, стояли закопченная индейка, запотевший графин с темно-бордовым вином, целая буханка нарезанного хлеба и много зелени.

– С праздником, любимая, сказал я, подходя к Соне.

– Спасибо, давай же скорее отметим это событие, а то я так хочу есть! Надеюсь у тебя все в порядке, – поинтересовалась Соня, обращая внимание на мой потрепанный вид.

Надо сказать, что я с тех самых пор ничего не рассказывал моей спасительнице. Да, так я называл Соню. Как оказалось, кроме опасного и коварного врага у меня есть еще могущественный и таинственный покровитель. Ему я обещал сообщать все, что будет со мной происходить. А, может быть, в таком случае, у меня есть Ангел-хранитель? Действительно, как я не подумал об этом раньше.

– А баня у нас будет сегодня? – неожиданно спросил я Соню, которая как обычно в этот момент суетилась на кухонном столе, расставляя кухонные приборы и посуду.

– Это тебя нужно спросить! – Автоматически парировала Соня.

– Действительно, сегодня же суббота, как я мог забыть про банный день!

Во время ужина мы так заговорились, что съели всю индейку, на улице давно стемнело, и о бани мы забыли, решив перенести ее на завтра.

Спустя некоторое время после ужина мы полезли на крышу пускать самолетики. Самолетики мы делали из обычной картонной бумаги и соревновались, какой самолетик улетит дальше. Иногда на самолете мы рисовали или записывали свое тайное желание. И если такой самолет побеждал, то такое желание обязательно должно было исполниться. Должен признаться, что на крыше было совсем небезопасно, тем более, сейчас накрапывал мелкий дождик и шифер становился очень скользким. Но дождь вскоре закончился, на небе появились первые звезды, и мы отправились спать…

III

Она спускалась с большого холма, по которому была проложена узкая тропинка. Было раннее утро, и первые лучи солнца, перевалившие через холмы на востоке, серебрили траву, на которой еще оставалась роса. Все говорило о том, что июльский день обещал быть прекрасным и солнечным. Девушка шла с распущенными волосами, которые спускались почти до колен. Одета она была в светло-желтое полупрозрачное платье, которое облегало ее фигуру в талии и на спине, но не стесняло грациозной и легкой походки девушки. Казалось, она не шла, а ступала по воздуху на некотором расстоянии от земли. Тропинка вела прямо к нашему дому. Когда она подошла ближе, в ее правой руке я заметил соловья. Соловей держался коготками за ее указательный палец и клювом пытался стащить кольцо с безымянного пальца, и еще что-то насвистывал при этом. Но девушка совсем не обращала на него внимания, а была, как будто, чем-то озадачена.

– Куда она пойдет дальше? Зайдет или нет, – напряженно задумался я, отодвинув штору и наблюдая из окна 2 этажа.

Тут я проснулся… Луч солнца светил мне в лицо и сквозь ресницы проникал в глаза. Удивительный сон. Я даже вскочил и направился в кабинет, из окна которого я только что смотрел. Вот она  – та самая тропинка, на том же месте! Девушки уже нет. И непонятно, была ли девушка на самом деле?

IV

В тот день, когда мне позвонил агент 007, я был на работе и совершенно не был подготовлен к известиям, нахлынувшим на меня бурным потоком. Впрочем, обо всем по порядку.

Сегодня утром я как обычно встал рано и поехал на работу, оставив Соню досматривать свои воздушные сны. Нельзя сказать, чтобы я был беспечным, но даже после короткого общения с агентом 007, я не почуял надвигающейся грозы. Я ничего не предпринял для усиления безопасности своего дома, хотя это следовало бы сделать, не говоря уже о личной безопасности. Я предвидел, что они спугнут Арнольда и тот начнет осуществлять свои сумасшедшие планы по уничтожению препятствий на своей дороге. Я допускал в глубине сознания, что Арнольд задумает осуществить план моего уничтожения. И виной тому буду не я, несмотря на то, что я, так или иначе, был причиной его прежних несчастий. Виной тому будет то, что его спугнет как зверя агент 007. Но я никак не ожидал, что я буду приманкой. Как оказалось, каким-то образом Арнольд вышел на меня. И об этом я узнаю в последнюю очередь.

– Агенты Арнольда в любую минуту могут появиться в вашем доме. Советую как можно быстрее покинуть дом и забрать наиболее ценные вещи. – Агент 007 говорил по телефону как генерал с поля боя.

– Отлично. Вы хотите сказать, что мне негде будет теперь жить? – отвечал я, стараясь все-таки сохранить хладнокровие.

– А где Ваша жена? – спрашивал он.

– Моя жена спит. По утрам она всегда спит.

– Возвращайтесь сейчас же!

Я и без команды агента понял, что нужно возвращаться.

– Позвоните мне, когда она будет в безопасности. Позже я сообщу, куда Вам нужно будет двигаться, чтобы Вас не перехватили по дороге боевики, – на бодрой ноте закончил разговор генерал.

Обратная дорога показалась мне бесконечной, хотя заняла времени в два раза меньше обычного. Когда я подъезжал к дороге, ведущей к дому, я увидел несколько боевых машин, окрашенных в зеленый защитный цвет. По-моему их было две. В люку одной из них я увидел человека в зеленом шлеме.

Неужели опоздал.

Прыгая на кочках, мой внедорожник лихо проехал мимо и въехал прямо во двор. Там он остался стоять. Соня спала, зарывшись в одеяла.

– Нас окружают, – прошептал я как можно громче.

Ничего не понимая, Соня стала собираться, надевая второпях все, что лежало на кресле, где обычно в беспорядке находилась одежда в ожидании пробуждения хозяев. Тем временем я собирал ценные вещи и документы, денег в доме у нас почти не было.

– Можно я помою голову, – спросила Соня, на что я ответил категорическим отказом.

Мы вышли из дома через дверь, ведущей в сад, чтобы не привлекать внимания. С нами было несколько сумок.

– На счет три бежим, – скомандовал я. Я посмотрел из-за угла дома, не наблюдают ли за нами в это время и в тот момент, когда голова наблюдателя скрылась внутри машины, я скомандовал. Мы бросились к забору, который выходил к реке, и рванули через забор. Перепрыгивая через невысокую преграду, разделяющую смежные земельные участки, Соня зацепила длинное платье, которое было на ней, за гвоздь, отчего оно разошлось по швам и стало похоже на вечернее платье со шлейфом.

Глава 3. Нападение

Начиная с 7 часов утра 21 сентября, по всем городским телеканалам крупным планом показали испуганные лица соседей и груды обломок кирпича – все, что осталось от разрушенного дома.

А вот как было дело. Ранним утром, в самом расцвете бабьего лета, когда красноватые солнечные лучи не успели перевалить через холмы на востоке, а только показались на горизонте, все население села Серебряные Поляны, находившееся в своих домах, было потрясено ужасным грохотом и скрежетом, который повис в воздухе и не растворялся в течение нескольких часов. Улица Токовая собрала в себя огромное количество зевак, скопившихся на почтительном расстоянии от места пожара. Что же все-таки происходило в течение нескольких часов? Этого не могли объяснить ни местные жители, ни фоторепортеры, ни отряды милиции. Местные очевидцы, наблюдавшие самый разгар сражения, не могли объяснить – для чего против одиноко стоящего трехэтажного дома было использовано стрелковое оружие. Высказывались предположения, что в указанном доме держали осаду и что там находились склады с боеприпасами. Некоторые утверждали, что какое-то время прямо над тремя трубами дома кружился НЛО, который наносил урон противной стороне, стреляя из своих орудий.

Впрочем, от дома остались одни развалины. Несколько прямых попаданий из пушки сделали свое дело.

I

На белоснежной террасе второго этажа в роскошном кресле, откуда открывался великолепный вид на побережье Тихого Океана, сидел Арнольд в белых одеждах и курил сигару. Было раннее утро. Солнце поднималось выше и выше над линией горизонта и приятно согревало открытые участки его большого тела. Здесь находилась его штаб-квартира, если только можно так назвать роскошный особняк, утопающий в зелени тропических деревьев. Раскидистые пальмы окружали дом со всех сторон. Только одна терраса, на которой сидел господин, выделялась белизной на фоне яркой южной растительности.

Немного осталось от прежнего Арнольда. Прошли те трудные времена, когда он часто и много передвигался по городу, улаживая возникающие проблемы. То тут, то там происходили столкновения сторон при разделении сферы влияния той или иной группировки. С годами он располнел, но черты его лица приобрели более суровый вид. Ему принадлежали недвижимость, гостиницы, пароходы, катера, яхты, рестораны, расположенные в разных странах. Такой же собственностью служил ему этот летний домик, как его называл Арнольд.

На террасе появился человек, одетый во все черное. Орлиный нос выглядел довольно странно на фоне его худощавой и прыщавой физиономии. Арнольд давно ожидал доклада и уже начинал беспокоиться.

– Ваше задание успешно завершено! Потерь боевой техники и личного состава нет. Есть раненые. – Человек с орлиным носом неприятно сморщился. Он весь натужился, ожидая сказать нелицеприятную часть своего сообщения. – Правда, не совсем ясная ситуация сложилась с Григорием и его женщиной.

Арнольд немного повернулся в сторону своего агента.

– Опять? Снова какое-нибудь дерьмо, которое постоянно случается? – Арнольд побагровел и несколько сжался как боксер на ринге. – Сколько же я буду убивать их?  – сказал он про себя, смял сигару в кулаке и разбросал пепел на белоснежные скатерти.

– Все прошло согласно инструкции. Мы начали атаку, как только стало светать. Предварительно мы убедились, что хозяева находятся дома. Мы не видели их лиц, но ясно слышали голоса за дверью: мужской и женский.

– Пели они что ли? – ехидно спросил Арнольд, закипая от гнева.

– Под видом сантехника приходил наш солдат и интересовался состоянием дымоходов в доме.

– Его не пустили в дом?

– Послали к чертовой матери! – торжественно произнес человек с орлиным носом стал утирать пот, катившийся со лба из-под шляпы тонкой струйкой.

Господин поднял глаза и впервые взглянул на агента.

– Так куда же девались тела?

– Для нас это осталось загадкой. Мы наблюдали за экспертами из городского управления. Они обшарили каждый метр земли – ничего. Есть предположение, что они сгорели…

– Что, совсем ничего не осталось?

Арнольд стал вспоминать, были ли подобные случаи в его практике, и не припомнил, чтобы люди исчезали полностью даже после пожара. Все равно что-нибудь оставалось в сгоревших обломках – кусочки одежды, кости, черепа…

– Больше Вам нечего мне сообщить? – Спросил господин с неудовлетворенным видом.

Он собирался искупаться и затем с чувством удовлетворения от завершенного дела приняться за работу. А что получается? Опять полное неудовольствие. И тут в его голове созрел блистательный план, который он решил, как следует обдумать после.

– Никак нет, – с нарочитой любезностью сообщил агент и ждал только, когда его отпустят.

– Пригласите ко мне главнокомандующего. Мне нужно отдать кое-какие распоряжения.

II

Маленький худощавый старичок, с роскошной бородой и лукавым взглядом старался изо всех сил, чтобы открыть деревянный люк – ход на чердак. Он часто бывал здесь в отсутствие домашних. В этот раз люк не поддавался. Он встал на лестнице на ступеньку повыше и приналег плечами. Наконец, крышка поддалась.

– Зацепился за гвоздь, – ворчал домовой. Вот, уехали. Хозяин зачем-то вернулся с работы, и вместе с хозяйкой собирались как на пожар. Даже не поставили мне в уголок за отопительным котлом чашку молока и свежего хлеба, как я люблю. Там стоит в котельной старый хлеб и карамель, но они вот уже где мне!  – старичок, одетый в холщовую жилетку показал рукой возле шеи, выказывая степень неудовольствия от такого с ним обращения. Со стороны могло показаться, что он говорил сам с собой, но это было не так.

– Не переживай, дела поторопили, – прошипел басом дом. При этом содрогнулись стены и посыпались опилки с крыши между щелями в досках.

– Жарковато у тебя здесь! – сказал домовой, расстегивая верхние пуговицы жилетки.

– У меня все наоборот – ноги в холоде – голова в жаре.

– Я тепло люблю, особенно зимой.

– Ты забыл, старый, какой сегодня день? – дом прищелкнул доской и шифер затрясся на крыше от беззвучного смеха?

– Ах, точно, день твоего рождения! Жаль что не первого числа, когда мне положены подарки и угощения. Вот эту жилетку мне подарили в день моего рождения.

– Рассказывай! Я знаю, что ее хотели выбросить, а ты успел стянуть ее из мешка. А сколько тебе лет – снова затрясся дом?

– С тех пор, как я здесь появился, мне было что-то около ста. А до этого у меня были другие хозяева, а еще раньше – уже не помню.

– Значит, нам необходимо отметить это событие! У тебя есть заначка? – заухал снова дом.

– Тебе моя заначка, как корове припарка. – Неожиданно выпалил домовой.

– Кстати, почему ты по ночам собак дразнишь? Они мне спать не дают? – почему то вдруг вспомнил Дом.

– Скучно им. Посиди целый день на цепи. Завоешь, а не залаешь. Хозяева не гуляют с ними, а мне не положено.

Домовой уселся на деревянный брус, служивший перекрытием для крыши, и стал рассуждать по-взрослому.

– Я вот что думаю надо сделать. Поскольку хозяева уехали, и вернутся они не скоро, – домовой поднял указательный палец, покрытый мягкими длинными волосами, высоко вверх и его лицо приняло мечтательное выражение, – значит, мы должны отметить это событие в их отсутствие.

– Действительно, а я думал, мы будем пировать вместе с ними, за одни столом кушать из фарфоровой посуды. А как отметить, если у нас нечего выпить? – снова забасил дом. Неужели в подвале не найдется ничего согревающего? Уже осень, скоро заморозки,  по ночам холодно, особенно, когда ветрено и сквозняк на чердаке.

– Ты представляешь? Я уже все осмотрел, но не нашел ничего кроме вина. Но я знаю, тебе вино не подойдет. Поэтому я думаю сделать вот что! – Домовой сделал многозначительную мину. – Я пошлю сообщение старушке.

– Кому ты пошлешь сообщение? Старушке?

– Вот именно, пусть прогуляется, разомнет свои старые кости. Тем более, сейчас такая прекрасная погода! Вечерняя свежесть, я думаю, пойдет ей только на пользу!

– Но все-таки, как ты это сделаешь? Я никак не пойму. Пошлешь наших котов, которые едят и спят целыми днями? А еще от них воняет!

– Не обижай моих животных, они мне всегда защищают, особенно от мышей, брр…, как я не люблю мышей, – и домовой поморщился от неприятных воспоминаний, нахлынувших на него. – Я отправлю сообщение по электронной почте, думаю, Яга еще носит мои очки, которые я подарил ей к двухсотлетию.

– Ты, ты подарил очки Бабе-Яге? – Дом начал смеяться, а домовой подпрыгивал от удовольствия от своей задумки на балке, на которой он сидел.

– Все будет в лучшем виде, я вернусь через 10 мин. Только отправлю сообщение!

III

– Гриша, куда мы направляемся, – спрашивала Соня в десятый раз, так и не получая ответа. – Как всегда, я не в курсе событий! Что происходит? – Возмущалась она. Соня полулежала на заднем сиденье, иногда поднимая голову, чтобы посмотреть по сторонам. Платье, которое она порвало в спешке, теперь расползалось по швам.

Григорий ехал, молча, с интересом рассматривая окружающую местность.

– А что это за машина, на которой мы едем? И где наша машина? – Спрашивала Соня, рассматривая окружающую местность и не находя знакомых пейзажей.

– Сейчас я поговорю по телефону с одним человеком, и тогда смогу тебе сказать, куда и зачем мы направляемся.

– Только не забудь, что завтра у меня дела в городе и в 10 утра мне нужно быть у парикмахера!

– Товарищ генерал-майор! – Нам удалось выскользнуть из оцепления. Спасибо, что предупредили. Конечно. Но что делать дальше. Мы оказались не готовы к таким перипетиям. И кто обеспечит, так сказать, нашу безопасность, о которой Вы так много говорили, и что вообще делать?

– Все замечательно, – обрадовался агент 007, – как хорошо, что вы живы, я Вам перезвоню через минуту, – при этих словах, которые расслышала Соня в динамик мобильного телефона, Соня наморщилась и побледнела.

– Как живы? Мы что, должны были погибнуть? – девушка, воспользовавшись вынужденной остановкой на обочине дороги, с кулаками набросилась на Григория.  – Ты что такое натворил? Отвечай сейчас же! – В этот момент были видны ее стройные белые ноги, которые не скрывали лоскутки разорванного платья, немного поцарапанные. Григорий даже в таком положении любовался Соней.

– Я не сделал ровным счетом ничего. Для меня самого все происходящее так же непостижимо, как и для тебя. Наберись терпения. Генерал-майор, с которым я встречался – надежный человек, он уже помогал нам раньше, и на него можно положиться. – Григорий водворил Соню на место, чтобы не останавливались проезжающие машины.

– Никому нельзя сейчас верить, – шепотом произнесла Соня. – Ну, хорошо, я не буду тебя пытать, но мне страшно, ты понимаешь? И в чем я буду теперь ходить?  – Соня почти ревела.

Машина снова тронулась и резво понеслась по шоссе. Григорий ехал на восток. Почему он так решил – ему было непонятно. Хотя, почему же нет? Эта дорого вела на восток. В прошлый раз он уезжал в этом направлении, только на электричке. Только теперь нужно бежать дальше. Дальше на восток?

IV

– А вот и я!  – Домовой на этот раз залез на чердак значительно быстрее и разом вскочил на свою балку. Почему он сидел на ней? Просто ему нравилось сидеть на широкой гладкой доске и разговаривать с домом. А чем еще ему заняться долгими осенними вечерами?

– Как старуха поживает? – поинтересовался дом.

– Очки целы! Привет тебе передает. В такой день, говорит, помогу, чем смогу. Засиделась, говорит, уже в лесу. Дел пока немного, не так много говорит нынче посетителей. Так что, ждите, непременно. Принесу самогона сколько смогу. Так она и сказала. Самогона!

– Ага! Молодец, парень домовой, оказывается, ты еще годен для настоящего дела! – Дом снова затрясся от беззвучного смеха.

– Для тебя только и стараюсь, – заерзал домовой, почесываю свою волосатую грудь через жилетку. – Да, так она и сказала! Готовьтесь, говорит, как стемнеет, начнем «салютики» пускать!

– Чего еще, придумала, старая? – Проворчал дом. – А ты не выходил во двор? Что там за люди трутся возле моих ворот? – Дом, естественно, считал все постройки, в том числе и вокруг дома, своими.

– Нет, пока не стемнеет, не можем выходить,  – отвечал домовой за всех своих собратьев, – не положено.

– Что-то не нравятся они мне! Как думаешь, «чертяга»? – Так Дом называл иногда своего сожителя.

– Нормально, – только и смог что ответить домовой, заглядывая вниз, за ворота, через грязное чердачное окно. Они и пушку откуда-то приволокли.

– Уж не старушка ли “салютики» собралась пускать?

В этот момент раздался звонок в дверь. Звонок был с затухающим эффектом и когда затухал совсем, неожиданно начинался новый импульс.

– Иди, чертяга, узнай, в чем там дело? Я уже начинаю беспокоиться. Чувствую нутром, что хозяева не вернутся сегодня. Поэтому, беру командование на себя. Иди же быстрей!

Домовой кубарем спустился вниз и загромыхал в прихожей, изображая походку хозяев.

– Кто спрашивает? – басом спросил он того, кто стоял у дверей с той стороны.

– Я проверяю тягу в дымоходах. Сегодня как раз дежурный день! Я подменяю товарища, он заболел. Вы должны расписаться в документе, что осмотр произведен.

– Да идите Вы ко всем чертям! – закричал домовой голосом хозяина, да так громко, что слышно было на чердаке. – Я не вызывал трубочиста! – И вдруг вдобавок неожиданно рассмеялся.

– Как Вы разговариваете с представителем местной администрации? Вы забываетесь. А вдруг что случится с трубой, пожар, задохнетесь, а мне отвечать?

– Проваливайте, представитель власти, вынесете лучше мусорные бачки, по всему селу разорванные пакеты с молоком валяются, а дерете с народа за вывоз мусора втридорога!

– Что такое, Григорий? – теперь домовой за дверью автоматически изобразил на своем лице озабоченное выражение жены хозяйки, а также ее походку и голос. – А почему ты не пропустишь товарища в прихожую?

– Вот еще чего! Нам такие товарищи – не товарищи совсем! – Стал отвечать домовой сам себе. – Ходят тут всякие, потом метелки пропадают, – продолжал он импровизированную пьесу.

– Гриша! – Ведь он на службе, мы обязаны его пропустить!

– Да пускай проваливает, проваливает! – снова закричал домовой голосом Григория и так сильно застучал по половым доскам прихожей, что метла и веник, приставленные к стене, повалились на пол.

V

Человек, наделенный властью, подходил к военным, спрятавшимся в машине боевой пехоты. Старенькая от времени, но выкрашенная в зеленый цвет машина выглядела по-боевому настроенной. На передней части машины скромно притаились стволы нескольких пулеметов, которые несколько скрывала окружающая зеленая растительность.

– Не открывает, – проваливай, говорит, ко всем чертям. Шумный он очень, может, выпил, или с женой поругался! – Жаловался товарищам человек, не пропущенный вовнутрь дома.

– Да зачем тебе в дом? Ты же убедился, что хозяин внутри, что тебе еще нужно? Запалим, значит, вместе с домом. Разве у тебя есть приказ взять его живым? – Отозвался его боевой товарищ.

– Да, дома он и жена дома. Следить нужно за дверью, вдруг незаметно выйдут, а мы и не заметим. Тогда нам голову снесет вон тот.  – Он указал на начальника стрелкового корпуса, прибывшего вместе с пушкой и занимающегося настройкой прицела. – Чего тут настраивать – до дома 100 м, – проворчал он себе под нос, удаляясь в свой наблюдательный дзот.