Тысяча причин сказать «нет»
ГЛАВА 1. Златовласка
– Асфальт, мокрый как твои глаза…
Я напеваю замыленную донельзя рэп–балладу, бесшумно спускаясь по лестнице. Пританцовывая, захожу в кухню, открываю холодильник и достаю банку колы. В беспроводных наушниках повторяется ритмичный припев, и я выписываю бедрами восьмерку. Шлепок по заднице отрезвляет меня моментально. Я резко оборачиваюсь и вижу перед собой высоченного парня с взъерошенными темными волосами. Он пялится на меня с нахальной улыбочкой и через секунду клацает зубами перед моим носом.
Банка газировки летит на пол, взрывается и обрызгивает мои щиколотки ледяным фонтаном. Я подпрыгиваю, а он захлопывает холодильник, толкает меня в плечи, и я ударяюсь спиной о хромированную дверцу. Черт, как больно…
Его полные губы шевелятся с издевкой, но в моих ушах звучит голос Егора Крида. Выученный наизусть трек, следующий в моем плейлисте после нашумевшего хита. И я ни фига не понимаю… Кто этот парень? Что ему нужно? Деньги? Драгоценности? Отцовские раритетные тачки?
Просто замираю намертво и даже не моргаю.
Родители прилетают из отпуска только завтра. Кроме меня и домработницы никого нет. Мне даже на помощь позвать некого. Блин…я столько раз просила отца нанять охрану, а он твердил: у нас самая крутая сигнализация во всем загородном поселке. Вот тебе и самая. Какой–то упырь пробрался, пощупал мой зад и теперь таращится на меня в упор то ли с желанием поцеловать, то ли оглушить чем–нибудь тяжёлым.
– Ни звука, Златовласка, – выковыривает один наушник из моего уха и тот отскакивает куда–то, – или тебе пизда.
– Грабить будешь? – заикаюсь на каждой букве, запоминая его глубокие карие глаза, длинный нос и татуировку на шее. Рисунок странный. Похож на какой–то древний манускрипт.
– На хера мне вас грабить? Ты сейчас сама всё отдашь. По доброй воле.
Проводит пальцем по моей выпирающей ключице и получает хлесткий удар по руке. Гортанно смеется над моим жалким противостоянием.
Меня это дико выводит из себя.
И почему-то я перестаю трястись от страха. Первая реакция да, испуг, а теперь…хочется врезать ему в челюсть или по яйцам и вызвать полицию. В глубине души, я уже представляю себя красивую с грамотой за поимку опасного преступника в местных новостях.
– Пошел ты, – вздергиваю острый подбородок, который подрагивает слегка.
– Смелая? – нагибается и я вдыхаю аромат ванильной булочки. Свежеиспеченной. – В морду дать мне хочешь? Или может сюда.
Бедрами вперед качает. Я морщусь брезгливо.
Придурок этот снова смеется. Более низко и более дерзко. Со двора доносятся ржачные шепотки. Собаки соседские лают. Особенно шпиц из дома напротив. Мерзкий пес, визгливый.
– Скоро здесь будут менты. Если не хочешь загреметь в кутузку, сваливай немедленно.
– Оуч, – еще ближе ко мне придвигается. Обе руки в холодильник упирает, хвастается бицепсами, – пока не найду то, что ищу, никуда не свалю. Так что, захлопни свой сладкий ротик, Златовласка и не буди старушку Шапокляк, что прислуживает тебе и твоим предкам.
От животной наглости и терпкого запаха, и бурлящих эмоций у меня горло перехватывает. Дышать нечем. Подлец отступает и принимается рыться в шкафах. Буквально в каждом. Переворачивает верх дном всю посуду и валит на бок кофемашину. Я потихоньку переползаю к арке, ведущей в коридор и замечаю тупой взгляд бесцеремонного вора. Всего мгновение и по его широченной ухмылке, я понимаю, мне крышка.
Как говорится «беру ноги в руки» и несусь в гостиную. Пытаюсь вырубить плеер и дозвониться до полиции. Гудок, второй и мой новенький Айфон летит в стену. Парень зажимает мне рот шершавой ладонью и перетаскивает к раздвижным панорамным дверям. Легко отодвигает одну створку и выводит меня во двор. Август на исходе. Земля холодная. Еще и мокрая после дневного дождя. На мне шелковая пижама со Снупи и больше ничего. Привыкла натягивать ее на голое тело.
Засранец встряхивает меня и несмотря на мои удары по его ногам и животу, заваливает на газон. Садится сверху, зажав запястья над головой.
– Реально Златовласка, – сплевывает влево, – долго такую гриву растила?
– Отвали!!! На помощь! На помощь!!!
В гостевом домике загорается свет. И я, и он улавливаем яркую вспышку. Только минуту спустя, снова воцаряется тьма. Блин! Сучу ногами, норовя скинуть его с себя, а ему хоть бы хны. Смотрит пристально, время от времени сужает чертовы нахальные глаза.
– Тебе не жить, козел! Остаток своих дней проведешь на зоне!
– Вай–вай, – опускается вплотную. Чувствую нехилую эрекцию, – какая грубая принцесска мне попалась. Разве можно так с будущей любовью всей своей жизни разговаривать, м?
– Чего? Ты чокнутый?
Локтями дергаю. Бесполезно.
– После всего того, что между нами было, я определенно готов посмотреть на то, как ты будешь сохнуть по мне, как будешь мастурбировать в ванне, вспоминая мою физиономию. О, да, Златовласка, ты кончишь от фантазий про меня.
Лижет мою горячую щеку и добавляет на ухо:
– Постарайся не двигаться пару минуток, окей?
Его «окей» выбешивает в край. Я нарочно ёрзаю по влажной траве, а он достает из кармана джинсовой куртки с черным капюшоном складной нож и одним нажатием выпускает лезвие наружу. Мой инстинкт самосохранения тотчас срабатывает. Я становлюсь неподвижной. Только разные голоса на бессознательном уровне впитываю. Похоже в моем доме целая толпа людей. Тот, кто прямо сейчас восседает на мне приводит с собой дружков. Они громят дом. Родителей хватит инсульт…Мама столько сил вложила в дизайн. А папа потратил на ее хотелки больше, чем на свой последний Мустанг, привезенный из штатов.
– Итак, Златовласка, чтобы ты навсегда запомнила своего будущего парня, оставлю кое–что на память, – задирает мою рубашку и возбужденно скалится. Острием ножа обводит пупок.
– Я никогда с тобой не буду! Ты сядешь!
– Прежде чем пиздеть всякую чушь подумай о мамочке и папочке. Они же такие уважаемые личности. Мамочка – крутая тёлка в сфере благотворительности, папочка – уважаемый чел, с миллиардами на счету и со связями в политике. Разве ты хочешь их огорчить, испортив годами создаваемую репутацию?
Вдавливает ножик мне в кожу под ребрами. Я закусываю боль, до крови продырявив клыком щеку.
Шум и звон битого стекла не дают мне усомниться в том, что в доме чужаки. Вскоре их дебильный смех уже нельзя игнорировать. Молюсь о соседской сознательности. Пусть вызовут полицию. Пусть хоть что–то сделают!
– Откуда ты знаешь о моей семье?
– Я много чего знаю, – рывком метит меня и ловко вскакивает на ноги. Я сворачиваюсь калачиком, зажав рану ладонью. Всеми силами пытаюсь не разреветься.
– Бро, уматываем! – в дверях показывается белобрысый парень с хвостиком на макушке.
– Рад был познакомиться, Златовласка, – обтирает нож о джинсы и сует его в рукав.
Ничего не могу ответить. В горле истошный крик удерживаю.
Белобрысый и этот шизик обмениваются «пятюней» и исчезают в темноте моего дома.
Вдалеке звучат полицейские сирены и абсолютны все псины в поселке устраивают позднюю перекличку…
ГЛАВА 2. Златовласка
Полиция полночи допрашивает меня в разгромленной кухне, где я впервые столкнулась с бешеным мерзавцем, ранившим мое ребро.
Я уже валюсь с ног от усталости и от стресса, а они продолжают задавать бесконечные вопросы, желая собрать больше информации. Говорят, что подобные взломы уже случались и раньше. В разных уголках нашего города. И за его пределами.
Меня мало волнуют прошлые ситуации. Лучше пусть сейчас работают исправно и арестуют этого подонка с манией величия. Надо же ляпнуть про любовь и мастурбацию…такое даже в кошмаре не приснилась. А я их обожаю.
Ужасы в смысле.
Я закрываю лицо ладонями, воображаю скорый приезд родителей. Они меня убьют. Их отпуск явно должен был закончиться не таким сюрпризом.
Не таким…
Папа кое-как вырывается из своего плотного графика на недельку. У них с мамой нечто вроде реабилитации брака. Решают зажечь былой огонек.
А тут я. И хаос. И кучка долбанутых идиотов, возомнивших себя героями боевиков.
Ох…
Еще час сотрудники в форме мучают меня всякими уточнениями, а потом я подписываю необходимые бумажки, и они уезжают.
Домработница, которая проспала весь кошмар не хуже сурка, со вздохом оценивает масштаб бедствия. Она чувствует себя виноватой и поэтому я раз сто слышу ее слезные извинения.
Хочется испариться ненадолго.
Но не могу.
Я предлагаю помощь пожилой женщине, но она отказывается. Тогда я, не предупреждая, вызываю клининг и к пяти утра, дом выглядит более–менее сносно. Однако, как только родители переступают порог, я понимаю, они в курсе всех событий. Ещё бы. Мимо отца даже комар незаметно не пролетит.
– Даша! – кричит мама, бросив коричневую кожаную сумку на диван в прихожей.
Я уже привожу себя в порядок и не выгляжу растрёпанной куклой, извалявшейся в грязи.
– Привет, мамуль, – подхожу и целую ее, как делаю всякий раз, когда бываю дома.
– Привет, мамуль? – передёргивает меня. Зелёными глазами мечет молнии. Руки в бока, взгляд насквозь.
Следом залетает папа и от него тоже отражается сплошное недовольство вкупе с беспокойством.
– Я больше не оставлю тебя дома одну! – рявкает он, захлопывая дверь. Раздражённо приглаживает уложенные назад пшеничные волосы.
– Пап, мам, я уже через два дня уезжаю на учебу. Лето кончилось.
– Так, никуда ты не поедешь, пока я не разберусь со всем этим дерьмом!
У папы совсем башню сносит.
– Миш, выбирай выражения, – губы мамы плотно поджимаются.
Я закатываю глаза, уходя в кухню, в которой все напоминает о недавнем происшествии, невзирая на чистоту. Смотрю на холодильник и вижу ЕГО. Перевожу взгляд в сторону двора и снова вижу ЕГО. Тут даже шлейф его сладенького парфюма сохранился. А я проветривала всё. Видать плохо.
– Что за отношение, Дарья?
Когда папа включает отца, всегда называет меня полным именем. Мне смешно, ему не очень. Он в последнее время весь на иголках. И это типа ограбление его до белой ручки доводит.
– Нормальное отношение, пап. Я не могу пропускать лекции и практические занятия. Потом просто не догоню материал. Со мной все хорошо, с домом тоже. Ничего не украдено. В чем проблема?
– В чем проблема? Ты глянь на нее, Лана? Она издевается надо мной.
Взмахивает двумя руками, хлобыщет дверцей верхнего шкафчика, в котором у него припрятана бутылка коньяка. Следом достает пузатый бокал. У мамы морщина на лбу проступает. Сейчас что–то будет…
– А ну поставь на место, – становится его тенью, – тебе нельзя пить. Забыл, что врач сказал? Минимум полгода без алкоголя. Минимум!
– Да Дашка быстрее спирта меня в могилу уложит, – сдирает зубами дубовую пробку и наливает до половины. Мама вырывает у него бокал и бутылку, и быстренько отходит.
Я просто наблюдаю за ними, делая ставки кто победит. На данный момент лидирует мама. Она как хитрая лиса завлекает папу томным взглядом, уводя его мысли от главного. Притупляет бдительность.
– Послушайте, – мама на безопасном расстоянии, – мы все сейчас на взводе. Тяжелый перелет, поездка, это ужасное проникновение в наше гнёздышко. Нам надо позавтракать всем вместе и немного отдохнуть. Я думаю, нет, я уверена, наши доблестные сотрудники правопорядка во всем разберутся и отыщут этого мальчишку с его бандой–домушников. Вы согласны со мной?
Папа косится на меня. Я на него. Невидимые сообщения отправлены друг другу, и мы выдыхаем.
– Ты у меня очень храбрая девочка, – вдруг произносит он, устало опуская плечи.
Тороплюсь к нему и крепко обнимаю.
– Папуль, у меня есть идеальный пример.
– Малышка, – целует меня в макушку. Мама умилённо вздыхает, глядя на нас и прячет коньяк обратно в шкаф. Бокал тоже.
– Так что насчет завтрака?
Слышим с папой немного печальный тон мамы и улыбаемся дружно. В тоже мгновение с улицы летят отголоски знакомой мелодии. Той самой, которую я слушала вчера перед появлением подонка с карими глазами.
Сердце тревожно ускоряется.
Я отлепляюсь от папы и под предлогом небольшой прогулки перед едой, выхожу на воздух. В нашем поселке ни у кого нет заборов. Все на западный манер оформлено, и потому я за считанные секунды приближаюсь к дороге.
В конце улицы гудит черная спортивная тачка. Акустическая система – бомба. Я отчетливо слышу каждое слово читаемое Кридом. Скрутив волосы в толстый жгут, кладу на одно плечо и чего–то жду. По–хорошему, мне бы вернуться и сообщить родителям о возвращении незваного ночного гостя, но заклеенная пластырем рана ноет необъяснимо. Словно предчувствие что ли.
Глажу порез под тонкой трикотажной блузкой и мимо меня на скорости проносится старенький Додж Дарт. Мои волосы взмывают ввысь, и парочка сигналов клаксона будто бы благодарят за это фееричное шоу.
Конечно же, я не запоминаю номера и особые приметы водителя. Машина теряется в легком утреннем тумане, не оставив мне никаких шансов передать полиции какие-либо детали. Но я верю в силу бумеранга. Она не раз помогала мне и моим подругам по колледжу наказывать бывших, или обходить по учебе девчонок из модельного сообщества, которое раз в три месяца устраивает грандиозные вечеринки в клубе «Портал».
Вселенная обязательно поквитается с моим обидчиком. Не сегодня, так завтра.
– Дашуль, может ты уже вернешься и проведешь последние деньки вместе с родителями? Мы скучали по тебе!
Выкрикивает мама, встав в проеме открытой двери. Да, проведу. Даю себе мысленное обещание и сдерживаю его.
Все выходные мы посвящаем семье.
Папа официально займется делами только в понедельник. А мама отвезет меня в универ с кучей новых шмоток, приобретенных в брендовых бутиках в течении всего лета. Я не особо люблю шопинг, но, если добираюсь до него – меня не остановить.
С любовью к фильмам ужасов также. Даже веду что–то вроде дневника, где делюсь впечатлениями о просмотренных шедеврах. Лет так с четырнадцати. Возможно поэтому, так стойко переношу набег кареглазого маньяка. Ведь ужасы это… чистый дофамин – гормон удовольствия и неразбавленный адреналин. И того, и другого мне порой сильно не хватает. Моя жизнь скучная и однообразная. Никаких всплесков. Никаких до прошлой ночи.
Блин, говорю, будто сумасшедшая. Меня чуть не убили!
И виновный должен ответить по всей строгости закона! Да!
Ударяю рукой по матрасу и открытый ноутбук на коленках пошатывается. Я уже битый час после возвращения из города, пытаюсь заполнить занудную анкету для куратора о том, чем я занималась на каникулах, какие новые впечатления, достижения, умения приобрела. А я нолик по всем пунктам. Ни один скилл не прокачала. Ни один.
Откидываюсь на подушки и прикрываю глаза. Завтра меня ждет сумасбродный день.
Двухчасовая поездка, заселение в квартиру с двумя соседками и долгие разговоры о парнях, с которыми мои подруги успели переспать за три прошедших месяца.
Словно почувствовав мои мысли, на экране ноута всплывает входящий вызов по Скайпу от лучшей подруги Николь. Жму принять и натягиваю радостную улыбку.
– Хай, киса, – Николь красотка. Темные локоны, прямая челка, пронзительные серые глаза, – как делишки? Готова начать новый учебный год?
– Нет, но деваться некуда.
Покусываю нижнюю губу.
– Чего так грустно? Ты сексуальная богатенькая чика, как и я, – вовремя подмечает, – нам вообще, пофиг что вокруг. Наша жизнь – улёт!
Моя жизнь была бы улет, если бы я писала сценарии для хоррора. И помогала его снимать. Или хотя бы принимать участие в создании какой-нибудь сцены. А так…обычные серые будни.
– Да, супер! – наигранно повышаю голос.
– Все с тобой ясно, – Николь укладывается на живот, – буду говорить я тогда. Короче, у нашей мисс–большие–искусственные–сиськи Лавровой новый парень. И я слышала, он просто чума! Настоящий отморозок! Правда, нищеброд. Заработал на обучение в нашем универе, гоняя на тачке по ночам с какими–то опасными типами…
Лаврова звезда универа. Предводительница тупоголовых моделек. И если у этой фифы появляется новый бойфренд, о нем обязательно узнают все и будет следить за их отношениями, словно они Ким Кардашьян и Канье Уэст.
– Но самое главное, – подруга чуть ли не носом в монитор впечатывается, – этот плохой мальчик трахается, как бог. Или как дьявол. Я уже наслышана о нем. Завтра с ним познакомимся. Лаврова анонсировала незабываемый приезд. Так что будут салюты и оркестр…
ГЛАВА 3. Златовласка
Но помпезного знакомства не происходит…По дороге в универ, Николь пишет мне сообщение: сучка боится потерять своего кобелька (грустный смайлик). Подарим ей пакетик арахиса? Пусть задохнется от ревности.
Все в курсе аллергии Лавровой на обыкновенный арахис. Она трезвонит о ней каждый свой приход в кафетерий. Типа кому–то интересно от чего плющит ее лёгкие.
Дура.
Мама высаживает меня возле многоквартирного здания, помогает закатить чемоданы в фойе и долго–долго мнется, ожидая прощального поцелуя. Я чмокаю ее, тут же стирая след плампера со щеки.
– Будь умницей, Дашуль. Ладно?
Намекает на взлом, на прошлогодние конфликты с одним из преподавателей, который попросту занижает мне баллы за проекты по своей какой–то глупой логике.
– Обещаю, мам. Все будет норм.
Она шумно выдыхает, раз сто приглаживает прядку волос у моего лица и улыбнувшись грустно, покидает территорию элитных апартаментов. Я с горем пополам вынимаю ключи из кармана узких джинсов, корячусь к лестнице, и вся в поту, вваливаюсь в свою роскошную квартирку с видом на художественный корпус. Я сама так захотела. Мне нравится близость театральной сцены, а также аудитории для лепки, живописи, занятий танцами. Я от и до творческая личность. И как уже говорила, мечтаю создавать ужасы. Быть частью огромной хоррор Вселенной.
Мечты–мечты…
Моим родителям, особенно отцу плевать на них.
Потому я и учусь на экономическом факультете, не имея никакого интереса к экономике и ко всему, что с ним связано.
– Привет, малышка!
Из угловой комнаты несется Катюха. Она та еще стерва. Но я ее обожаю. На крики из норки высовывается Лилька. Другая моя безбашенная соседка, переспавшая с половиной местной футбольной команды. Одно время даже ходили слухи, будто одним нетронутым членом остался голкипер – Клим Путов. Он прям стойко переносит ее агрессивное соблазнение. Мы предположили, что у него есть подружка. Некто с курса помладше.
– Как же я по вам соскучилась! – обхватываю их за шеи и крепко обнимаю. От одной пахнет Боттега Венета, а от другой арбузом. Странное сочетание. Но мне кайфово.
– И мы, – Лилька щиплет меня за плечо, – могла бы хотя бы разок меня навестить. Сгоняли бы в клуб.
– Ты же знаешь, я два месяца стажировалась в скучной конторке, друга моего отца.
– И даже минутки на подружек не нашлось?
Корчит наигранную обиду Катюха и скрещивает руки на груди.
– Сорри, девчонки, – я сталкиваю брови домиком, – я виновата и потому, привезла вам подарочки из бутика…
Они не дослушивают. Тащат меня вместе с чемоданами в мою комнату и буквально пищат от радости, видя какие крутые тряпки я им подогнала.
– Надену это завтра, – Лиля, прикладывая топ и юбку к телу, глядя в напольное зеркало в толстой серебристой раме, – Климушка сдастся мне с потрохами.
– Ты все еще не теряешь надежды?
Я бросаю сумку на кровать и снимаю укороченную джинсовую куртку. Катюха ржет ехидно.
– В отличии от тебя, госпожа Целомудрие, я хочу наслаждаться жизнью и длинными, толстыми, горячими…
– Рыбными палочками! – заканчиваем с Катюхой в голос. Я заваливаюсь на бельевой комод от смеха, а она падает звездочкой на матрас и смеется, задрав ноги вверх.
– Да идите на хрен!
Лиля бросает в нас обеих декоративные подушечки, составляющие комплект пушистому покрывалу и виляя задницей уходит. Я подкатываю чемоданы к окну, кладу их на пузо и принимаюсь распаковывать. Вечером хочу прогуляться по кампусу, посмотреть, что новенького появилось. И просто подышать пряным осенним воздухом.
– Ну? Приколы приколами, а у тебя кто–то появился?
Засранка укладывается на живот и буравит меня неуступчивым взглядом.
– Нет, – дергаю плечом и почему–то вспоминаю кареглазого мерзавца, – как я уже сказала, моя жизнь до тошноты скучна и однообразна.
– Блин, Дашка, надо с этим что–то делать. Впереди Хеллоуин. Может там, наконец, оторвешься?
– До Хеллоуина еще почти два месяца. Дай сначала пережить начало семестра и встречу с Олегом Викторовичем.
Пометка: Олег Викторович тот самый строптивый препод, обожающий ставить неут за полноценную качественную работу.
– О, май гад, – тянет Лиля и машет ножками в воздухе, хвастаясь красным педикюром, – хорошо, что я не в его группе.
– Завидую по–черному, – выдергиваю из аккуратной стопки футболок ту, на которой красуется Фредди Крюгер с поднятыми пальцами–лезвиями и переодеваюсь. Любимая мамина блузка с рюшами летит в дальний угол встроенного шкафа. Я снова становлюсь собой. Как приятно.
– Ничего. Все переживем. Мы же счастливая троица!
Ага, говорю мысленно и перевожу разговор в сторону новых предметов. В качестве отдушины, я выбираю допом «Основы кинематографии». Это что–то вроде внеурочного кружка. Буду смотреть фильмы, изучать режиссерские фишки, узнавать о подноготной самых кассовых фильмов и тех, которые провалились в прокате. В общем, у меня появляется «собственное облачко» (Цитата снеговика Олафа из мультфильма «Холодное сердце»). Я безумно рада!
Спустя пару часов, я, Лиля и Катюха подбираем Николь на парковке и едем в клубе «Портал». Там сегодня небольшой отрыв для первокурсников. Мы каждый ход заявляемся туда, пьем за счет богатеньких новичков, ради прикола и сваливаем. Такая вот устоявшаяся традиция.
Но как только проходим фейс–контроль, Лилька тут же летит к парням из футбольного «братства», а мы с Катюхой и Николь примагничиваемся к барной стойке и заказываем по коктейлю. Я безалкогольный, а они на основе текилы и апельсинового сока. В шумной толпе замечаю ЕГО.
Он неторопливо рассекает между студентами, изредка, ударяясь бутылкой пива то с тем, то с другим. Так посмотреть, то прям самопровозглашенный король несуществующего королевства. Едва он сверкает карими глазами в моем направлении, я отворачиваюсь. Прячу лицо за распущенными волосами и потягиваю освежающий напиток через тонкую голубую трубочку.
– Что с тобой? – толкается Катюха и я впечатываюсь в задумавшуюся Николь.
– Эй! – вопит Ники и тоже меня толкает.
– Хорош, – шиплю я, но девчонкам пофиг. По очереди пихают меня плечами, вынуждая отойти назад, а через минуту и вовсе свинтить куда подальше.
– Возвращайся, а то нас некому будет отвезти в кроватки!
Я показываю им обеим средний палец, шагая по более–менее свободному краю у стены. Ни с того, ни с сего начинает играть песня Егора Крида. Это мне послание…
По залу прокатывается: фу, отключи это дерьмо!
Кто–то даже матом горланит и просит засунуть в задницу сладкого мальчика из Пензы.
Я шмыгаю за диванчики, занятые влюбленными парочками, и врезаюсь в пьяного здоровяка в толстовке с логотипом научного общества. Из–за него роняю стакан и даже не получаю элементарного извинения. Только потребительское: а жопа у тебя ниче такая.
Послав его на три буквы, присаживаюсь и подцепляю пальцами стакан. Он цел. Даже ни царапинки.
– Капец…
Бубню под нос, проливая на себя остатки приторной жижи.
– У кого–то руки–крюки.
Беззвучно охаю, услышав знакомый тембр. Оборачиваюсь и прилепляюсь к нему…аж груди больно.
Он озирает мое лицо, особенно задержавшись на плотно сомкнутых губах и ведет глазами вниз. На мои сиськи. Обе аппетитно выглядывают из V–образного выреза обтягивающей кофточки.
– Теперь я точно вызову ментов, если не исчезнешь!
– Теперь? – крепко обхватывает за талию, и мы скрываемся за металлической опорой. Совершив ловкий трюк, этот «броук» прижимает меня спиной к железу и нависает, как тогда у меня дома. Память рисует дебильные картинки с темнотой, холодильником и приправляет ароматом ванильной булочки.
– Ты совсем охренел? – хочу просунуть руки, между нами, но он слишком сильный и чертовски напористый.
– Ты совсем меня не знаешь, Златовласка. Даже на ноль целых, ноль–ноль–ноль тысячных процента.
– И не собираюсь узнавать. – Фырчу гневно, пытаюсь ударить его кулаком в бок, а он сковывает мои запястья и прибивает к опоре. Изображая психически нездоровую улыбку Джокера, трется об меня. Медленно. С легким нажимом.
– Помнишь, что я тебе сказал? Ты влюбишься в меня и захочешь стать моей. Навечно.
«Навечно», шепчет ровненько у моих губ. Для этого чуть приседает.
– В какой–нибудь сотой жизни, придурок.
При ответе наши губы соприкасаются. От него несет водкой и табаком. Причем не дешевыми. Тоже «обул» парочку маленьких корзиночек? Ведь по нему не скажешь, что он из местного общества «безлимитных пластиковых карт и отдыха на Мальдивах».
– В этой, принцесса. В этой.
Отпускает одну мою руку, чтобы забраться своей граблей мне под кофточку и проверить свое художество, спрятанное под лейкопластырем. Глядя мне в глаза своими карими перископами, сдирает пластырь и прежде, чем я неосознанно матерюсь, опускается на корточки и проводит по ране языком.
Твою мать…
– Твоя «голубая» кровь на вкус, словно мёд.
Пялится на меня с похабной улыбкой. Я краснею. От ярости. От невозможной невероятной ярости!
И на секунду подавив в себе пацифиста, врезаю ему коленом в подбородок. Идеальное попадание!
– Первая из тысячи причин, почему я никогда с тобой не буду – у тебя воняет изо рта. Мне придется поставить прививку от столбняка, чтобы ничем эдаким не заразиться!
Включаю нитро–скорость и рвусь в толпу. Ущербный подонок, догоняет меня и…
ГЛАВА 4. Златовласка
И его спугивают мои подруги. Он испаряется не хуже Бэтмена в ночи, завидев трех сексуальных цыпочек в обозримой близости.
– Кто это был? – Николь привстает на носочки, стараясь разглядеть моего отбитого преследователя.
– Так, старый знакомый.
Отмахиваюсь от банального вопроса, который сейчас способен сорвать мне крышу.
– М-м-м, – мурлычет пьяненькая Катюха, – я бы с ним зажгла.
– Ты бы любого в этом клубе трахнула, после еще одного стаканчика коктейля, – хихикает Николь, а Лиля вынимает из кармана Айфон последней модели и демонстрирует нам занесенное в список контактов имя «Клим Путов».
– Мальчик попался?
Произносим втроем синхронно.
– Непросто попался, – она подманивает нас пальчиком, – мы договорились о настоящем свидании.
– Оу, – выпускаю изумленно, – может ему надоели твои подкаты, и он просто сложил лапки?
Катюха тихонько хрюкает, а Николь всеми силами сдерживает звонкий смешок.
– Знаете что? – Лиля гордо выгибает спину. Осанка царицы. – После первого же свидания он будет бегать за мной!
– Чтобы потребовать справку от гинеколога, ведь ты запустишь к нему в трусы стадо мандавошек?
Реплика Катюхи сносит нам башню, и мы смеемся во все горло. Музыка заглушает наш истеричный смех, который заставляет утереть слезы на глазах.
– Ненавижу вас.
Лиля вручает Катюхе пустой стакан и просачивается между танцующими первокурсницами в сторону туалетов. Мы молчаливо переглядываемся, посмеиваясь тихонько и идем заглаживать вину.
В квартиру возвращаемся уже за полночь. Я сразу иду в душ, а девчонки бухаются спать, потому что выпили тонну всякой бурды. Большинство ингредиентов несовместимы. Чую, завтра они пропустят пары.
Так и случается.
Я более чем бодро начинаю свое утро. Готовлю яичницу, смотря первую часть Заклятия, а потом быстренько собираюсь и ухожу. Перед уходом оставляю соседкам записку на холодильнике с просьбой не заблевывать унитаз. Надеюсь, это поможет.
В холле я встречаю свою одногруппницу. Ее отец – дипломат, а мать – светская львица. Раз в год они уезжают в Швейцарию. В это время она переходит на заочное обучение.
Мы выходим на крыльцо, улыбаемся теплому солнцу. Совсем не хочется торчать полдня на лекциях в такую классную погоду, но если я не буду учиться, то…даже страшно подумать.
Аня, так зовут мою напарницу по несчастью, предлагает сделать большой круг по пути в учебный корпус, вместо маленького. И я соглашаюсь. Мы болтаем о моде, о романтическом сериале «Этим летом я стала красивой» просто потому, что ей нравятся главные герои-парни, а мне формат съемок и нехотя, замолкаем, войдя в огромную аудиторию-амфитеатр. Препода еще нет.
Я снимаю рюкзак и сажусь за парту в серединке. Аня присоединяется к подругам с другого края. Меня это нисколько не обижает. Мы все разбиваемся на крошечные стайки и выживаем в суровых реалиях университетской Саванны.
Кто-то хищник, кто-то шустрая антилопа. А кто-то аллигатор и ему на все чихать.
Я из тех, кому чихать. Но я не аллигатор. Я скорее змейка. Тут же воображаю анаконду и улыбаюсь. Фильм на пятерочку, а я потяну на десятку. По крайней мере, один мой бывший ухажёр так говорил. Кстати, он как раз заходит в аудиторию, а следом за ним профессор. Захар проходит мимо меня, обдав самым уничтожающим взглядом. На вечеринке в конце года я сказала ему, что, между нами, ничего не может быть. Он не тот, от кого у меня трясутся коленки. Ага, так и ляпнула. Просто незадолго до разговора с Захаром, я спорила с отцом по поводу предстоящего лета и стажировки у его друга и была немного не в себе.
Я и сейчас не в себе, стоило только подумать о дрожи и коленках.
Так не может продолжаться!
Открываю планшет, который нам раздали еще в начале обучения и полностью фокусируюсь на речи профессора. Она воодушевляющая, полная светлого смысла. Но что важнее, я отвлекаюсь от мерзких мыслей, благодаря этой эмоциональной тираде.
И нахожусь в необъяснимом вакууме до долгожданной лекции по кинематографии.
Там я расслабляюсь и чувствую нереальное спокойствие. Я в своей стезе. Рядом такие же сумасшедшие любители фильмов, готовые продать душу за мимолетную встречу с кем-то вроде Тима Бёртона или в моем случае с Джеймсом Ваном или Сэмом Рейми, или с такой неоспоримой легендой, как Уэс Крэйвен.
Разложив дневник, я с нетерпением жду начала сеанса. Я ознакомилась с планом на год и в нем указано о видео просмотре определенных сцен перед началом каждого занятия. Сегодня будем знакомиться с кадрами из фильма «Сияние». Мне кажется, это знак. Знамение с выше.
Как только все рассаживаются и прекращают шелестеть тетрадками, щелкать мобильниками, внезапно гаснет свет. На большом экране, закрывающем доску, ничего не происходит. Из-за плотных светонепроницаемых жалюзи ни фига не видно. Препод просит нас не паниковать и спешит к двери, за которой также кромешная тьма.
Некоторые врубают фонарики на своих крутых гаджетах, а я моргаю часто и получаю неслыханное наслаждение. В животе бабочки порхают. Воображаю себя в главной роли нашумевшего триллера и ощущаю чье-то прикосновение…
Шершавая ладонь лезет мне под юбку, и я подпрыгиваю. Но не зову на помощь. Я боюсь даже посмотреть налево. Туда, откуда доносится горячее ванильное дыхание.
Сердце совершает немыслимый кульбит и замирает.
Я накрываю мужскую руку своей, но это ее не замедляет. Кончики пальцев уже дотрагиваются до краешка моих трусиков под капроновыми колготками. Вдох и резкое падение в бездонную пропасть. Я лечу на самое дно, а подлец поглаживает сгиб бедра и придвигается ближе. Мягкие губы прищипывают мочку уха. Я издаю приглушенный стон, вцепляюсь руками в скамейку.
Почему никто не посветит в нашу сторону? Почему?!
Белесые пятнышки блестят то там, то сям, а вокруг нас мрак. Это несправедливо. Жестоко.
Парень обнимает меня за плечи, прихватывая распущенные волосы. Жарко целует в пульсирующую вену и бормочет:
– В темноте все кошки черные, да?
– Ты? – я резко поворачиваю голову и на долю секунды наши губы сталкиваются. Я перенимаю вкус шоколада. Он пил какао?
– Не люблю, когда от меня убегают, врезав коленом по роже.
– Ты тупой кретин, хоть соображаешь, что…
Отнимает руку от моей промежности и сминает грудь. Сильно, со смаком, с голодным рыком.
– Я хочу тебя, Златовласка и я тебя заполучу. Если я кого-то помечаю, я обязательно за ним возвращаюсь.
– Я узнаю твое имя и тогда ты вылетишь из универа прямиком в тюрьму.
Стараюсь сохранять контроль и не вопить во всю глотку. Кругом люди. Такие же озабоченные, как и мой…мистер Кошмар. Они сто процентов снимут горяченькое видео, и оно завирусится в студенческих чатах. Становиться порно-знаменитостью элитного универа я не хочу. Потому терплю и мысленно четвертую его на мелкие кусочки.
– Будущий экономист не в состоянии выяснить имя какого-то там подонка? Заебись. Ты меня расстраиваешь, Златовласка. До слёз прям.
– Иди на хрен, – впиваюсь ногтями в его пальцы на своей груди и вдавливаю их в кожу. Тоже помечу его, так уж и быть.
– Еще минутку и пойду, – усиливает хват, будто бы вообще не чувствует боли, – мой размерчик. Не много и не мало. Специально для моей ладони растила сиськи?
Врубается освещение, и все щурятся. Я тут же кручусь влево и вижу перед собой маньяка в маске Крика. Черная толстовка с надписью «Ты смотришь на парня своей мечты» – вызов моим нервам.
– Итак, наконец-то мы можем продолжить нашу лекцию, контакт с электричеством установлен, – с довольной улыбкой произносит препод и улавливает чужака рядом со мной, – молодой человек вы из наших?
Этот молодой человек отталкивается двумя ногами и прокатывается до конца скамейки. Вальяжно поднимается и не сводя с меня глаз, прикрытых черной сеткой, шагает к верхним дверям.
– Каких только уникумов я не встречал, – выдыхает руководитель кружка, – меня однажды даже бутафорским ножом пырнули. Вот сюда.
Указывает на солнечное сплетение, а мое внимание привлекает открытый дневник. На чистой странице строчка из фильма «Кошмар на улице Вязов»:
«После остановки сердца мозг человека работает еще семь минут. У нас целых шесть минут, чтобы поиграть…»
Цитата Фредди Крюгера. Черт, придурок видел меня в футболке?
ГЛАВА 5. Златовласка
Всю дорогу домой я думаю об этой цитате Фредди. Раз за разом прокручиваю ее в голове и никак не могу понять, на черта он ее написал. Да, именно он, больше ведь некому. Придурок оскверняет своими каракулями святая святых!
Ой!
Запинаюсь о стык между бетонными плитами дорожки и в этот момент звонит телефон. Вынимаю его из заднего кармана. По экрану вверх–вниз скачет кружочек с фотографией мамы.
– Привет, мамуль, – прикладываю мобильник к уху и поворачиваюсь лицом к теплому солнцу.
– Как ты? Что нового?
Она орудует ножом. Слышу характерный лязг. Опять свой зеленый салат на ужин готовит? Мне кажется, папа скоро как баран блеять начнет.
– Да ничего. У Николь новая стрижка. А Лиля с Катей обзавелись новыми ноутбуками.
Откровенно вру, чтобы поскорее отделаться от мамы. На улице приятно и по–осеннему ароматно, но я хочу подняться в квартиру и прошерстить местный сайт. Вдруг мистера Кошмара найду. Устала уже от его сюрпризов. Пора ставить жирную точку.
– Здорово. Тебе тоже нужно обновить технику?
Щелкает языком, выронив пробку, вынутую из бутылки оливкового масла. Лучше бы как обычно поехала с отцом в ресторан и не парилась из–за еды. Но нет, порой мама хочет казаться уютной домохозяйкой. В прошлом месяце она попросила меня сфоткать её в фартуке и с кексиками, купленными в дорогущей кондитерской. Фотку тут же выложила в блог, и собрала полмиллиона просмотров. Надеюсь, закончив разговор со мной, она не станет мучить домработницу дурацкими просьба заснять ее на любимой кухне с миской рукколы.
– Нет, я же совсем недавно купила всё. К тому же, наш универ оснащён покруче, чем президентский IT–отдел. И если что случится, пойду в информационный корпус и воспользуюсь стационарным компьютером.
Слышу мамин приглушенный смех.
– Ты у меня такая сообразительная, детка.
Боже, меня уже тошнит от обращения «детка». Мне уже давно не тринадцать, и я не ношу бриллиантовые брекеты, с поблескивающими на клыках сапфирами. Например сегодня, на мне юбка в клетку и розовая футболка с рваными рукавами. Разве я похожа на милашку Сью?
Юбка, под которой хозяйничал мистер Кошмар…
– Мам, у тебя всё? Я спешу.
– Да, прости. Я вообще–то по делу позвонила, – облизывает палец и причмокивает, – у нас снова была полиция. Точнее следователь. Сказал, что никаких отпечатков не найдено, камеры на крыше и гараже ничего не записали. Их намеренно повредили. Может быть, ты запомнила, что–то необычное. Какую–то мимолетную деталь? Детка, это очень важно. Мы с папой беспокоимся за нашу и твою безопасность.
Я мгновенно переношусь на мокрую траву и в буквальном смысле окунаюсь в карие глаза пока что безымянного грабителя–сталкера.
Его запах.
Его дыхание.
Его тупая улыбка…прикосновения…
Я могу составить его фоторобот с первого раза, но почему–то до сих пор этого не делаю. Проблема не в страхе. Я его не боюсь. Просто доверяюсь каким–то женским инстинктам, которые ранее никогда меня не подводили.
– Я ничего не помню, мам. Правда. Клянусь.
Прикладываю руку к груди и взмываю глаза к голубому небу с пухлявыми белыми облачками. В голове звучит песня группы «Hurts»
Я никогда не чувствовал себя таким далеким от Бога…
Мне почти хочется снова сдаться…
Мне необходимо искупление грехов. Только кто их мне отпустит? Сама должна со всем этим дерьмом справиться.
– Хорошо, детка. Тогда звони, если что. Ладно?
– Пока. Целую. Папе отдельный привет.
– Пока.
Тычу пальцем на сенсер и протяжно выдыхаю. Убейте меня…
Мимо бетонных скамеек движется парень. Белобрысый. С хвостиком на макушке. За спиной рюкзак с триллионом булавок разного размера. Меня окатывает ледяной водой. Это же дружок мистера Кошмара! Вроде срываюсь с места, а потом сама себя останавливаю. Не глупи, Дашка, не сегодня.
Быстро залетаю в здание, поднимаюсь в квартиру и никого не обнаруживаю. Скинув ботинки, спешу в ванну. Унитаз чистый. Заглядываю в спальни Лили и Катюхи. Кровати безупречно заправлены, кругом порядок. Снова вооружившись телефоном, звоню Николь. Она учится на другом факультете и живет в соседнем элитном жилом комплексе. Подруга сразу же берет трубку. Сходу говорит мне про обед в кафе, на котором также присутствуют две моих соседки. Слышу, как хрустят булочками с глазурью.
Мысленно чертыхнувшись, желаю им приятного перекуса и сажусь за рабочий стол. Открываю ноутбук и как планировала, лезу на сайт универа.
Ректор.
Проректора.
Профессорско–преподавательский состав.
Сотрудники.
Аспиранты.
Магистранты.
Студенты.
Жму на последнюю графу, а мне на половину экрана выскакивает окошко с логином и паролем. Блин!
Кошусь на рюкзак, брошенный рядышком. Вздохнув, вытаскиваю дневник и открываю страницу с посланием от мистера Кошмара. Еще раз перечитываю зазубренные строчки и до изнеможения сжимаю зубы.
Как же он меня бесит!
До кишечных колик!
За окном разносится звонкий смех девчонок. Я закрываю дневник и встаю. На площадке перед статуей древнегреческого мыслителя крутится Лаврова и ее свита. Модельки вертят задницами, записывая новый тренд для одной социальной сети. Абсолютно все – блондинки. Такие выбеленные. Почти «альбиносы».
Сама Виолетта Лаврова мнит себя богиней. Не меньше, чем Афродитой. Я, конечно же, не различаю слов, но мне достаточно лишь понаблюдать за шайкой, чтобы понять, насколько они безмозглые обезьяны. Я ничего не имею против моделей. Я лишь всем организмом отторгаю Виту и бесхребетных куриц, следующих за ней по пятам. Весь универ наслышан об их вечеринках и разные торжествах по случаю и без.
Я далека от подобных компаний. Мне больше по душе тусовки в «Портале» с лучшими подругами, нежели типа светские рауты с устрицами и омарами.
Фыркаю и задергиваю шторы. Надо позаниматься пока девчонки не вернулись. Сажусь назад на стул, сворачиваю открытую вкладку и захожу на личную учебную страницу, где помимо расписания отображаются еще и домашние задания, проекты, конференции, и прочие учебные дела.
Трачу на учёбу полтора часа. Сейчас только начало семестра и работы не так много. Успеваю даже голову помыть перед приходом Лили и Кати. Они настоящий тайфун. Уговаривают меня прогуляться с ними в библиотеку имени Лозовского. Мол, там скука смертная, а им надо какие–то пособия получить.
Окей…
Высушиваю волосы и закрепляю их на макушке китайской деревянной палочкой. Небрежность мне всегда к лицу.
Выйдя на улицу, громко смеемся над тем преподом, который намеренно занижает баллы. Лилька предполагает, что ему срочно нужна баба. Из всех преподавателей выбирает ему скромницу–красавицу, читающую курс по административному праву. И мы ещё громче хохочем.
– Глаза разуй! – вопит Лаврова, нарываясь на нас на крыльце библиотеки.
Мы втроем охреневаем от ее резкости.
– Сама разуй, дура! – грудью таранит Катюха. Изнутри нам машет рукой Николь. Она чуть раньше нас приходит.
– Отвали! – Вита толкает Катю и ныряет слева. Поглаживает бедро, обтянутое белыми леггинсами.
– Отъела жопу, Лаврова. Скоро в дверь не пролезешь.
Лиля задирает ладонь. Мы с Катюхой ударяем по ней с улыбками. Подоспевшая Николь непонимающе смотрит то на нас, то на сучку Лаврову.
– Ты ответишь за эти слова, шлюха, – сощуривается.
– О, натравишь на меня своего трахфренда? И что он мне сделает? Челюсть сломает?
Несколько парней перешептываются, стоя совсем недалеко от центрального входа.
– Да ты знаешь кто он? – Вита делает шаг, вынуждая нас всех прижаться к двери. – Он вас всех нагнёт, мерзавки! С ним даже местные бандиты не связываются! Сам кого хочешь под крышу загонит!
ГЛАВА 6. Златовласка
Короткая перебранка с Лавровой заканчивается появлением Олега Викторовича. Принципиальный преподаватель просто покашливает за нашими спинами, и мы расходимся, гневно взглянув друг на друга напоследок. Николь закатывает глаза, когда мы прибиваемся к ней, пережив молчаливое порицание Олега.
– Чего мелочиться, могли бы устроить драку прямо в кабинете ректора, – с укором произносит Николь, шагая впереди нас к дамочке, заполняющей формуляры.
– У нас завтра первая лекция у него, – тихо бормочет Лиля, а я и Катюха прячем взгляды.
Николь резко останавливается, разворачивается, акцентировав руками талию и говорит:
– Вам кабздец, девки.
После ее обещания апокалипсиса становится как-то не по себе. У меня сейчас и так хреновое состояние, а еще она нагоняет мрака. Надеюсь, Олег Викторович сотрет из памяти скандальную сцену и как водится, проведет занятие, сохраняя стальное спокойствие.
«Ага, он из принципа напомнит», – бормочет моя внутренняя прилежная девочка.
Что ни день, то приключения…
Получив необходимые пособия для двух Машек–растеряшек, все вместе возвращаемся в нашу квартиру и усаживаемся на полу моей комнаты. Николь рассказывает о загонах матери по поводу ее внешнего вида. Мол она выглядит непотребно, не как леди с этой прямой челкой. Мы дружно успокаиваем малышку, и я достаю из–под кровати спиритическую доску. Так, ради прикола.
– Не рановато? Хеллоуин только через два месяца, – Лиля отбирает у меня планшетку с круглым стеклышком и прикладывает к левому глазу. Выставив губы изучает нас пристально.
– Мне надо отвлечься, – сгорбливаюсь.
– От чего? Мы только вернулись из семейных гнездышек, – толкает меня плечом Катюха. Лишь Николь улавливает наэлектризованное напряжение.
– Колись, что стряслось? – спрашивает она же, глядя на меня в упор.
– Кое–что произошло в последнюю неделю дома, – разворачиваю доску и смахиваю пыль с лакированного дерева, – нас ограбили.
– Чего?!!! – синхронно тянут.
– То есть не ограбили, а взломали замки и навели бардак.
Я хмурюсь. Палочка в пучке на макушке будто бы потрескивает.
– Так, – Катюха выдергивает Уиджи из моих рук, – мы ждем пояснений.
За окном громыхает. Как нарочно. У меня внутри гроза вселенских масштабов, а теперь еще и в реальности. Яркий отблеск молнии отражается на голубой стене.
– Я была одна. Слушала музыку. Захотела выпить колы, спустилась на кухню, а там он.
Пожимаю плечом.
– Кто? – опять они сговариваются в унисон.
– Парень. Здоровый, крепкий, накаченный. У него такие карие глаза с мелкими изумрудными крапинками, – я чуть не выколупываю себе глаз, показывая ногтем насколько малы зеленоватые искорки, – он угрожал мне, а потом выволок во двор, повалил на газон и сел сверху.
Лица девчонок вытягиваются. Принимают синюшный оттенок. Очередной раскат грома сквозь наши тела проникает. Мурашки по коже.
– Он тебя изнасиловал? – робко интересуется Николь.
– Что? – встряхиваюсь, подбородок к плечу прижимаю, – нет! Просто запугать хотел.
Не вдаюсь в подробности насчет его болтовни про наши будущие отношения и мою неземную любовь к нему.
– Чем все закончилось? – испуганно бормочет Лиля. Та, у кого заряд бесстрашия больше, чем у любого супергероя.
– Ничем. Он свалил. Я не знаю ни его имени, ни фамилии. Только татуировку на шее запомнила…
– И карие глаза в изумрудную крапинку.
Нервно хихикает Катюха. Следом за ней Николь и уж, несомненно, Лилька.
– Да пошли вы! – поднимаюсь на ноги и распускаю волосы. Такое облегчение. – Валите из моей комнаты.
– С чего вдруг?
Первая встает Николь и смотрит на меня подозрительно внимательно.
– Потому что я так хочу. Мне нужно подготовиться к паре и записаться на маникюр!
Переношу вес тела на одну ногу и скрещиваю руки под грудью. Лилька с психом подскакивает и ретируется. За ней и Катюха исчезает.
– Вместо того, чтобы нормально поговорить, ты нас обижаешь, – у Николь повышенная чувствительность к моим словам. Просто мы более близки. Наша дружба проверена временем. С детства в одной «банде».
– Я никого не хотела обижать, ясно? – развожу руки.
– Но именно так и поступила. Мы задали обычные вопросы. Пошутили, как всегда. На днях ты ржала над мандавошками Лили и ничего.
– Не сравнивай, плиз.
Ладонь ко лбу прислоняю. У меня жар.
– Почему? – сужает глаза. – Может потому, что ты реально испугалась? А в ситуации Лили был тупейший стёб?
– Да, Ники, я капец как наложила в штаны! А ты бы на моем месте не наложила? – Растираю горячую кожу. – И теперь этот козел везде меня преследует. Везде! Вчера облапал меня на лекции по кинематографии.
Николь переступает доску и сжимает мои предплечья.
– Эй? Ты говорила об этом родителям или кому–нибудь из руководства?
Я отрицательно верчу головой. Кончики волос ко рту липнут.
– Надо сказать, – вкрадчиво заключает Ники и обнимает меня.
– Я думаю он тоже учится в «Prestige International University». Чувствует себя гребаным королем. И ещё я сегодня видела его друга, с которым они перевернули мой дом. Это не совпадением. Хотела через сайт его найти, но там надо ввести логин и пароль.
– Да, на собрании в конце года ректор говорил, что усилят систему безопасности. Может все–таки с кем–то посоветоваться?
– Если я скажу родителям, они отправят меня в Монако или на нашу виллу на Сицилии. Я не хочу.
Сминаю в кулачках блузку Ники и зажмуриваюсь.
– Значит, сами разберемся, подруга. Нас аж четверо. Только перед девчонками надо как–то извиниться. – Улыбается с издевкой. Коза.
– Утром приготовлю омлет на всех. С беконом и помидорами.
Бубню тихо. Почти шепотом.
– Супер!
Немного спустя, после более подробного разговора и всякого рода безумных предположений, я провожаю Николь и залезаю под одеяло. Обкладываюсь пушистыми подушками. Под шум ливня, смотрю свежий ролик с разбором фильма «Дракула» одного кино-блогера. Лиля и Катюха наглухо закрываются в спальне последней, и я засыпаю, так и не увидев их.
Утром готовлю девчонкам обещанный омлет и каюсь во всех несусветных косяках. Даю зуб, что как только вернемся домой после занятий, я расскажу им о мистере Кошмаре.
Кто же знал о грандиозных планах Олега Викторовича нагрузить нас рутинной компиляционной работой после крайней пары.
– Ковтун! – окликает он, видя мой задумчивый взгляд, направленный в панорамное окно. За ним дождь сплошной стеной.
– Простите, – пробуждаю ноутбук, поводив пальцем по татчпаду и продолжаю собирать данные с разных ресурсов в один документ. Викторович говорит, это учит собранности и концентрированности.
Час спустя пытка заканчивается. Все одногруппники, в том числе мои подруги покидают аудиторию, а я копаюсь в рюкзаке, пытаясь отыскать ключи от квартиры. Ура! Связка в моем кулаке и можно уходить.
Но…я толкаю дверь, а она не открывается. Пытаюсь снова и снова неудача.
– Ау! Есть кто–нибудь?
В коридоре по ту сторону очень шумно. Я колочу ногой по цельному массиву и бесполезно. Никто не бросается на помощь.
Решаю позвонить кому–нибудь, но телефон сдыхает у меня на глазах. Я забыла поставить его на ночь на зарядку.
Блин!
Бегу к окну и стучу по стеклу. Звук плоский, расплющенный. Да и на территории всего парочка смельчаков, не боящихся проливного дождя.
Обреченно выдохнув, опускаюсь на задницу и подтягиваю колени к подбородку. Как так, вообще, могло произойти?! Долбанные электронные замки! Вся беда в них. Лучше бы обычные советские врезали, чем эту фигню.
Не знаю сколько сижу. Может полчаса, а может и более. Желудок урчит от голода, словно дракон.
Отлепляю зад от пола, отряхиваюсь и в сотый раз пробую выбраться. Теперь повсюду тишь, да гладь. Студенты закончили основное обучение и отправились на допы, а преподаватели разъехались по домам. Ну или зависли в кафетерии. И такое возможно.
Выпустив носом воздух, заваливаюсь спиной на дверь и в этот момент она распахивается. Я падаю в руки мистера Кошмара…вижу его дебильное превосходство, запрокинув голову.
– И снова приветик, Златовласка.
Лыбится во все тридцать два зуба и ямочками на щеках щеголяет. Они у него как глубокие выбоины на дороге. Тянутся от верхней скулы до нижней.
– Идиот.
Отпрыгиваю от него и сдуваю светлый волосок, нависший над глазом.
– Так–то я тебя из плена вызволил. Подвиг совершил. Не откажусь от «спасибо». Или ты хотела здесь потусить? – проходит в аудиторию, сунув руки в карманы черных джинсов. Его огромные плечи могли бы всё хмурое небо на себе держать.
– Спасибо, – скалюсь издевательски.
– Голодная? – косится.
– А тебе–то что?
– Просто знаю одно охуенное местечко за пределами кампуса. Острые ребрышки, сочные стейки, горячие сосиски в тесте.
Играет темными бровями. Зеленые прожилки в его кофейной радужке становятся ярче, насыщеннее. Как у фэнтезийного существа, наподобие оборотня.
– Я же говорила, что у меня всегда будет тысяча причин, чтобы сказать тебе нет.
Он тихонько присвистывает, оглядев помещение с высоченным потолком и медленно поворачивается.
– За тобой должок, Златовласка, понимаешь?
– Не–а, что–то не понимаю, – закидываю тяжёленький рюкзак за спину и большими пальцами кожаные лямки подцепляю.
– Ты соучастница нескольких взломов.
– Что?!
Мистер Кошмар приближается, чувствуя себя богом.
– Ты не донесла предкам про меня, это, во–первых, а во–вторых, ты пыталась взломать сайт, чтобы узнать обо мне. Я могу насладиться скромным ужином в твоей компании, и мы мирно разойдемся, или, я нашепчу кое–кому о твоих маленьких грешках.
У этого прожженного мерзавца совсем нет совести. И души тоже.
ГЛАВА 7. Златовласка
Дождь хлещет в окна уютного мясного ресторанчика «РеБро», а я гляжу на мистера Кошмара, который откровенно флиртует с миленькой официанточкой у кассы и думаю, нафига я здесь? Ничего бы он мне не сделал. Но…
Уже глупо срываться с удобного диванчика и бежать в непогоду до ближайшей автобусной остановки, потому что я хрен знает как далеко нахожусь от кампуса.
Смех официантки разносится по всему помещению. Она то и дело накручивает на указательный палец темную прядку волос и мнет пухлую нижнюю губу. Пристрелите меня…роняю голову на скрещенные руки и тяжело выдыхаю.
– Не ревнуй, Златовласка, я всего лишь выбил нам скидку, – мистер Кошмар садится напротив и вытягивает длинные ноги в грубых ботинках.
Целую минуту не шевелюсь. Меня бесит вся эта ситуация, но я в ее заложниках.
– Почему ты выбрал меня в качестве мишени?
Кладу подбородок на запястье и гляжу на него, задрав брови.
– Ты не та, за кого себя выдаешь, и я хочу докопаться до истины, – откидывается на мягкую спинку.
– Я? – усмехаюсь, – мне кажется ты слегка перепутал.
Мистер Кошмар поглядывает в испещренное мокрыми зигзагами окно и странновато щурится. Он бы идеально подошел на главную роль для очередной части «Кошмара на улице Вязов». Блин…я только сейчас понимаю до какого маразма скатываются мои мысли. Я даю ему кличку мистер Кошмар, неосознанно связывая его с любимым героем хоррор–вселенной.
Обалдеть…
– Идеальный дом, идеальные родители, идеальные увлечения и друзья. Ты вся сплошной идеал, Златовласка. Обычно меня такие не колышут. Но впервые увидев тебя на кухне в этой дебильной пижаме со Снупи, я подумал: какая девчонка будет слушать Крида и носить шмотки с мультяшным персонажем? Только та, которой есть, что скрывать.
– Идиотский вывод, – выпрямляюсь, – ты еще тупее, чем я предполагала.
– Оуч, – наигранно морщится от сердечной боли, приложив руку к груди, – ты ранила меня в самое сердечко. Это так жестоко.
Я засматриваюсь в его карие глаза. Они каким–то магическим образом на меня влияют. И ощущаю разряд тока. Будто повисаю на электрических проводах, а за мной гонится тираннозавр из франшизы «Мир Юрского периода».
Удушение.
Предвкушение неизбежной гибели в зубастой пасти.
Я переживаю уйму разных чувств всего за пару секунд.
Это все плохо кончится. Клянусь.
– Знаешь что? Я вдруг вспомнила, что мне надо сделать доклад по…и…покормить морскую свинку.
Хватаю рюкзак и несмотря на проливное безумие, собираюсь свалить.
– Если под морской свинкой ты подразумеваешь своих ненормальных подружек, то готов поспорить, они обе сейчас тусят в квартире Путова. А третья, Николь, если не ошибаюсь, переписывается в чате с одним мудаком, с которым познакомилось летом.
Чего?..
С трудом удерживаю челюсть от падения.
– Ты и за ними следишь? Ты больной?!
Мистер Кошмар сладко потягивается, разводит руки и широко улыбается.
– Я вездесущее око, – щелкает языком.
– Ты…ты…козел! Я напишу на тебя докладную или…
Меня трясет от взорвавшихся фейерверком эмоций. Еще доля секунды и я врежу ему так, как одна девушка–детектив в сериале.
– Сядь, Златовласка, – кивает на мой диванчик, – сейчас угощение принесут.
– Ну уж нет. С меня хватит. Отвали от меня! Перестань оставлять цитаты из моего любимого фильма в моих же вещах!
Вслед за рюкзаком встряхиваю джинсовую куртку и показав ублюдку «фак ю», спешу прочь. Стеклянные двери бесшумно покачиваются за моей спиной. Осенний воздух насыщен сыростью из–за нескончаемого ливня. Сразу за козырьком – потоп. Необъятные лужи с бензиновыми разводами.
Смелее, Дашка, не растаешь.
Только собираюсь шагнуть, мистер Кошмар подцепляет меня за край куртки и тянет назад.
– Ты забыла, о чем мы договаривались?
Я разворачиваюсь и прежде, чем нацелить взгляд на его самодовольное лицо, замечаю изумленную официантку с большим мясным блюдом в руках. Кроме нее и нас, в кафе никого. В такую погоду даже собака носа из конуры не высунет.
– Пошел ты! Можешь рассказывать обо мне кому угодно! Никто тебе не поверит. Я же идеальная девчонка. Сам сказал, – отталкиваю сильно, вспоминая каждое его внезапное приближение. Долбанные поползновения мне под юбку и блузку, – ты всего лишь чокнутый Ромео, который хочет заполучить такую как я. Это тянет на реальный срок. Одупляешь?
Стучу по левому виску и зловеще улыбаюсь.
Придурок прихватывает меня за талию и к себе прижимает.
– Ты ни хера не сечёшь, Златовласка. Живешь в своем крошечном мирке с вымышленными киноманьяками и не видишь, что творится у тебя под носом.
– Да кто ты такой, чтобы просвещать меня? М?
– Я тот, кто видит и знает больше, чем кто–либо другой. Потому тебя так манит ко мне. Тебе нравится моя загадочность и опасность. Как там в твоем любимом фильме говорили? Есть только одна вещь, которую надо бояться – сам страх! Так бойся, Златовласка, ведь я не дам тебе заснуть, не дам забыть о себе.
Я вырываюсь из его типа объятий, сжимаю кулак и заряжаю ему хук справа, затем апперкот и контрольный кросс, который разбивает его полную губу. Кайф! Смеюсь и прыгаю на месте. Недолгая эйфория сменяется адской болью в костяшках правой руки. Трясу ею, а мистер Кошмар сплевывает кровь и смотрит на меня реально глазами обгоревшего работника детского сада.
– Отличный удар, – ухмыляется и зализывает рану.
– Я еще и не такое могу, – отступаю, отсчитываю ступеньки и задыхаюсь от холода, обрушившегося дождем на мои плечи, – не приближайся ко мне, никогда…
Мы боремся взглядами и в конце концов, я убегаю, сверкая пятками. Несколько метров, кажутся сотнями тысяч километров.
Я уже не обращаю внимания на ненастье, на бешеный озноб, на хлюпающие ноги в сапогах. Просто мчусь по тротуару куда глаза глядят. Какой же он…клоун. Зная о моей любви к ужасам, умело играет на этой волне и признаться честно, до чертиков меня пугает.
Никто прежде так не вел себя со мной. Ни разу. Даже Захар. А он конченый идиот.
Шмыгаю носом, откидываю мокрые волосы и перебегаю дорогу на зеленый свет. Успеваю запрыгнуть в автобус, который по чистой случайности едет в направлении университета. Прижавшись к стеклу, смотрю на размазанные дождем огни пригорода и редкие светофоры. Утром будет туман. Не знаю почему я так думаю. Всего лишь предположение. Здесь за пределами мегаполиса туман частое явление. Главное, чтобы он не принес никаких сюрпризов, как в фильме «Туман» с Томом Уэллингом и Мэгги Грейс.
Облокотившись о поручень, гляжу на промокшие колготки, юбку и сапоги, полные воды. Да, не зря я ему влепила. Перестав разглядывать одежду, щупаю костяшки. Опухнут или нет?
Да какая разница теперь.
Боль рано или поздно пройдет, а вот слова мистера Кошмара мне уже не выкинуть из головы.
Слова про подруг задевают меня похлеще любых других слов. Особенно про Николь. Она ни разу не заикнулась про парня, с которым ведет активную, и сто процентов, эротическую переписку. И Катюха с Лилькой не говорили про вечеринку в квартире Клима. Чувствую себя изгоем. Другом в определенных обстоятельствах и рамках.
Не желая необоснованно обвинять их во лжи, решаю обо всем расспросить по приезду домой. Только дома их не оказывается. В обеих комнатах разбросаны шмотки. И у меня лишь одно этому объяснение – они в бешеной спешке собирались на тусовку к футбольной команде. Клёво.
Скидываю с себя мокрые вещи, принимаю душ и напяливаю домашнюю футболку с шортами. Сегодня смотреть кино или обзоры блогеров не хочется. Залезаю под одеяло и переписываюсь с мамой, пока не засыпаю.
Раз, два – Фредди заберёт тебя, три, четыре – закрывайте дверь в квартире, пять, шесть – Фредди всех вас хочет съесть, семь, восемь – Фредди к вам придёт без спроса, девять, десять – никогда не спите, дети…
ГЛАВА 8. Златовласка
Я просыпаюсь в холодном поту и с нереальным сердцебиением. За дверью моей комнаты какая–то активная жизнь разворачивается. Слышу звон тарелок, работающую кофемашину и…приглушенный смех. Стерев ладонью бисер со лба, вылезаю из–под одеяла, быстренько причесываюсь и открываю дверь. Аромат жареной курицы будоражит мое тонкое обоняние. Ничего не понимаю…
– Если квартиру захватили инопланетяне, прошу проводить на мне опыты в самую последнюю очередь, – кричу я, сворачивая в туалет.
Девчонки ржут в три голоса. Ого, и Николь с утра пораньше тут. Окей. Проделываю все необходимые утренние процедуры и иду на кухню. За большим столом сидит вся дружная троица и уплетает бутерброды с зажаристой куриной грудкой.
– Привет, – выдвигаю стул и сажусь. Николь подталкивает ко мне кружку с горячим кофе.
– Как спалось? – спрашивает Лиля, подцепляя языком хлебную крошку с губы.
– А вам? – выписываю бровями дугу. – Ничего не хотите мне рассказать?
– Мы? – давится Катюха и постукивает себя по груди. – А что мы?
– Мне птички нашептали, что вы, – толкаю Лилю, – с Катюхой ходили на вечеринку к Путову. Поэтому так быстро слиняли с последней пары и даже не подумали подождать меня?
Воцаряется тишина. Даже Николь перестает жевать.
– Мы ждали. Честно! Но тебя всё не было и не было!
Катюха чуть ли не визжит от обиды.
– Я застряла в аудитории. Не могла выйти. Просидела там хрен знает сколько времени, – я отпиваю кофе и опускаю глаза.
– Блин, сорри, Дашка, – Катя сжимает мою руку, – мы же не знали.
– Знали бы, если бы не рванули начищать перышки для соблазнения секси–футболистов.
Кошусь на Николь. Странная она. Молчаливая.
– Ты бы все равно не пошла с нами. Ты ненавидишь футбол.
Парирует Лилька, сворачивая бутер трубочкой. Как у нее это получается? Без понятия. Она и эрегированный член так свернет влегкую. Ничего не подумайте, просто мысли вслух.
– Верно, но я хотя бы была в курсе и не узнавала о вас от…
Язык не поворачивается упомянуть мистера Кошмара.
– От кого? Кто нас сдал? – две стервы одним звуком оглушают нас с Николь, и мы сужаем глаза.
– Мне кое–кто помог выбраться из аудитории, и он же поведал мне о ваших похождениях, – вроде бы завуалированно поясняю.
Однако девчонки раскусывают меня на раз–два. Прекращают лопать и одними прямыми взглядами просят у меня выложить всю историю целиком. Я сдаюсь. Рассказываю о своем вчерашнем приключении и о том, как почувствовала себя малышкой на миллион. Они смеются и обещают заказать для меня чемпионский пояс по боксу на одном из маркетплейсов.
– Даш, я хотела спросить у тебя насчет того индонезийского ужастика, который появился в сети, – начинает издалека Николь, и я понимаю, она хочет поболтать со мной наедине, – поможешь определиться стоит смотреть или нет?
– Конечно, пойдем ко мне в комнату, я кину про него вопрос на форум, почитаем отзывы тех, кто уже посмотрел.
Я поднимаюсь, заталкиваю кружку в посудомоечную машину и ткнув ногтями в плечи Катюху и Лильку, ухожу с кухни. Николь торопится за мной.
– Ой–ой, киноманы нашлись! – ворчат сучки, тусившие полночи в компании накаченных парней в гольфах.
– Ты поняла, да, что ужастик предлог?
Николь прижимается спиной к двери с внутренней стороны и смотрит на меня настырно.
– Учитывая то, что ты фанатеешь от фильмов типа «Спеши любить» или «Моя вина», да, я сразу тебя раскусила. Так в чем дело?
Приближаюсь к кровати, расправляю постельное белье.
– Твой этот сталкер поделился с тобой моим секретом?
– Ты о том таинственном незнакомце, с которым ты встречалась все лето?
– Значит, поделился…
Она белеет. Только огромные глазища продолжают сиять.
– Брось, я не стану шутить или допрашивать тебя, – встряхиваю пушистое покрывало и застилаю им постель, – просто немного неприятно, что я твоя лучшая подруга, а не в курсе твоей личной жизни. Хотя ты сама ненавидишь, когда я что–то скрываю, обижаешься и потом целую неделю разговариваешь со мной сквозь зубы.
– Он намного старше меня. И он женат, Даш.
Я застываю с подушечками в тон покрывалу. Гляжу на Николь рентгеновским взглядом.
– Что, прости?
– Я не знаю, как так получилось, – Ники пересекает мою спальню до окна и раскрывает шторы. Туманное солнце врывается сквозь стекла, – мы начали общаться по учебе, обсуждали всякие сплетни, а потом, бах и я уже высылаю ему интимное фото! И так было не раз. Я просто подсела на него, понимаешь?
В моих легких вместо кислорода серная кислота. Я загибаюсь от острой рези, сопровождаемой расщеплением плоти и не могу пошевелиться. Моя подруга влипает по уши. Женатики – зло. За ними тянется шлейф ревнивых жён и семейных проблем. В триллерах частенько все начинается с измены. Жена узнает о страстном романе любимого мужа и придумывает кровожадный план мести. Квест с ужасающим финалом.
– Кто он? – тихо спрашиваю я, присаживаясь на край кровати.
– Нет, я не знаю…не понимаю, Даш, – трясет головой, – я тебе доверяю, но…
– Боишься, что правда вскроется и он пострадает? А как же ты, Ники?
Подруга выдыхает на стекло, рисует пальцем сердечко и ставит точку в серединке.
– Мы прекратили нашу переписку. Я сказала, что у меня будет тяжелый год и мне надо думать о своем будущем. Он согласился.
– Ясно, – потираю чуть припухшие костяшки пальцев правой руки.
– Я очень плохо себя чувствую.
Произносит почти шепотом и глядит на меня. Ее рисунок полностью испаряется.
– Кто–нибудь еще знает о вас? Кроме меня и мистера Кошмара?
– Не думаю. Мы были крайне осторожны в общении. Болтали ночью.
Заламывает кисти от волнения.
– Тогда не о чем беспокоиться. Я никому не скажу и заставлю придурка с манией преследования молчать в тряпочку.
– Как? Поймаешь его и посадишь на цепь? – шутит, улыбается. Уже плюс.
– Возможно, – веду плечом, – что–нибудь соображу. А сейчас, помоги мне выбрать, что надеть. Сегодня же общий сбор в спортивном зале. Ректор будет толкать очередную тоскливую речь, знаменующую начало учебного года.
– О, точно!
Ники оживает за секунду, и мы вместе переворачиваем мой шкаф в поисках идеального образа.
Идеальная семья.
Идеальное увлечение.
Идеальная жизнь.
Кажется, так изъяснялся мистер Кошмар накануне? Почему бы мне действительно не продемонстрировать насколько я хороша? Может быть тогда, он поймет всю никчемность своего жалкого бытия.
– Офигеть! – Лиля присвистывает, озирая меня с головы до ног, когда я и Николь появляемся в холле нашего элитного дома. Какая-то незнакомая девчонка, которая выглядит будто только что прилетела с райских островов, постукивает «донышком» Айфона по ладошке и приветственно движет бровями. Мы машем ей руками, вводим код на двери и выходим на улицу. К концу года все корпуса и жилые комплексы оснастят мощной цифровой системой с многоуровневой защитой. Университет потихоньку переходит на современное технологическое обеспечение. Я это на себе вчера проверяю, когда не могу покинуть аудиторию.
– Сколько дадите мне по десятибалльной шкале? – обгоняю подруг и иду спиной против ветра. Осевший туман (как я и предчувствовала), расстилается на газонах и у подножий старинных статуй. Каменные дорожки вовсе не разглядеть под этим молочным слоем.
– Миллион! – делает выпад ногой Катюха. – Ты похожа на подружку Тимати. Ну или своего любимчика Крида.
– Не понимаю, как в тебе уживаются такие разные личности, – Николь взвешивает ладонями воздух, – на одной чаше весов кровь и расчлененка, а на другой сладкоголосый мальчик со смазливой мордашкой.
– Бе, – высовываю язык, и я врезаюсь в кого–то большого. Этим Атлантом оказывается нападающий футбольного клуба «Стальные витязи» – Артем Анурин. Рядом с ним Клим Путов. От обоих несет ванилью. Или аромат принадлежит не им?
Осматриваюсь слегка беспокойно и не нахожу того, кто мог бы источать это «дивный» флёр свежей выпечки.
– Приветик, – Анурин дергает подбородком.
– Привет, пупсики, – на мне повисает Лилька и просто облизывает взглядом Клима. Он держится особняком. Будто вчерашняя тусовка для них двоих прошла под разными флагами. Лиля ведет себя так, словно он уже ее собственность: щупает его грудь, шлет поцелуйчики. А Клим…просто стоически переносит ее жалкие попытки его охмурить. Интересно, состоится ли их романтическое свидание? Или всё канет в Лету?
– На собрание идете?
Николь притягивает Катюху за шею и парням приходится окинуть их взглядами.
– Ага, – голкипер, ничуть не уступающий в мастерстве Акинфееву, приглаживает непослушные русые волосы.
– Мы тоже, – мурлычет Лиля, полностью перенеся на меня весь свой вес. Я осторожно скидываю ее и выгибаю спину.
– Отлично сыграли в прошлом месяце с командой «Красные Гладиаторы», – говорю я, ради того, чтобы снизить поток флюидов Лили и как–то смягчить разговор.
– Смотрела игру? – лицо Анурина отражает удивление. – Я думал ты по киношке отрываешься.
– Да, просто…
Я теряю дар речи.
Буквально в двух метрах от нас, Лаврова со свитой. А рядом с ней ОН. Мой мистер Кошмар. Я моргаю, надеясь прогнать видение, но ни фига. Вита, завидев меня и подруг, лукаво улыбается, притормаживает, держа за руку наглого взломщика. Через мгновение, они сосутся. Жадно, дико, безудержно.
– Эй, – пихает меня локтем Ники, – ты чего?
– Это он, – шепчу я.
И футбольные звезды, и мои подруги глядят туда же, куда и я.
– О, Грек со своей цыпой пожаловал, – обыденно так выдает Анурин.
– Кто? – я врезаюсь в него глазами, прекратив пялиться на горячую парочку.
– Ты не знаешь Макса Родоса? – вмешивается Клим. Я чувствую неслыханное давление со всех ракурсов. Мое сердце сейчас остановится. Ему больше не зачем биться…
ГЛАВА 9. Златовласка
Максим Родос по рассказам парней, вообще, непонятная персона. Его многие уважают и частенько обращаются за помощью. За какой, эти двое болтунов, не уточняют. Или попросту не хотят вываливать подробности.
Но судя по их нахмуренным лицам – помощь весьма нестандартная. Ощущение, будто мистер Кошмар драгдиллер с большим послужным списком. Вряд ли это так. Наш престижный университет тщательно проверяет всех студентов и их семьи вплоть до седьмого колена. Так что…здесь нечто другое.
Нечто, покрытое мраком и пеплом.
Я кожей чувствую подвох, но пока ничего не могу поделать с открывшейся мне информацией.
– Макс – мужик! За ним тёлки табунами таскаются, – Анурин выставляет кулак и получает в него легкий удар кулака Клима. Лиля охает от их играющих бицепсов под черными бомберами, а я едва сдерживаюсь, чтобы не назвать их последними сплетниками нашей Вселенной. А еще говорят девчонки любят почесать языками и пустить грязные слухи. Ага.
– Если мужская крутость измеряется количеством тёлок в койке, то уровень вашего интеллекта равен нулю, – я отрываюсь от подруг, обгоняю парней и подкидываю рюкзак, в котором парочка тяжелых учебников, дневник и планшет.
– Ой, не будь занудой, – выкрикивает Катюха, и я слышу тухлый смешок Лили. Только Николь не издает ни звука. Тот факт, что я знаю о ее маленькой тайне дает мне небольшое преимущество и она не будет смеяться над моими моральными принципами.
От этого не легче.
Каждый мой шаг отмеряет приближение к «морю» проблем в виде толпы студентов возле и внутри спортивного зала. Трибуны забиты до отказа. А площадка между баскетбольными кольцами занята трибуной и местами для ректората.
Я протискиваюсь меж рядов и кое–как прилепляю зад в дальнем уголке этого ежегодного шабаша.
Взгляд сам собой находит мистера Кошмара. Он обнимает Виолетту, показывая всем очерченные границы. Выдохнув, лезу в рюкзак, достаю дневник и почему–то долго не могу открыть его. Царапаю подушечками пальцев кожаную обложку и думаю о том, как было бы здорово улететь за тридевять земель и не быть такой…Златовлаской.
Может позвонить маме и поделиться известной мне правдой? Она точно заберет меня из универа, и точно купит билет на Сицилию.
Нет.
Я не трусиха.
Я же почти остепененный (в кавычках) знаток ужастиков. Неужели не справлюсь с каким–то горячим сталкером?
Горячим?
Мой мозг плавится, вытекая через уши…
Ректор постукивает по микрофону раза три и заводит вступительную речь. Я слушаю его, полностью сосредоточившись на затертых строчках дневника и внезапно обнаруживаю рисунок, которого еще вчера не существовало.
Контур маски Крика красуется рядышком с цитатой из «Крика»:
«Есть определённые правила, которые необходимо соблюдать, чтоб выжить в фильме ужасов. Например: ты никогда не должен заниматься сексом. Расслабился – считай, уже покойник. Секс всегда заканчивается смертью».
Я не понимаю, это намек?
Вскидываю глаза и сталкиваюсь с глазами мистера Кошмара. Он не смотрит, он пожирает меня, откусывая по чуть–чуть и смакуя полученную сладость.
В глотке сворачивается малюсенький комочек из горечи и ожидания чего–то большего. Ректора за трибуной сменяет проректор по учебной работе, а после тренер футбольной команды «Стальные витязи» и сообщает о предстоящей осенней игре. Она состоится за неделю до Хеллоуина.
Все это бесконечно тягучее время мы с мистером Кошмаром играем в безумные гляделки. И я даже не додумываюсь прервать затянувшуюся партию. Просто таращусь на него, пока его длинные пальцы изучают крестцовую ямку Лавровой.
Моя немного нетипичная фантазия преподносит мне безрассудные картинки. Одну за другой. В сумасбродном порыве я слишком резко поднимаюсь, задев ногой сумку рыжеволосой девчонки и спешу прямиком к верхним дверям. За ними меня ожидает кислородный баллон, который поможет моим легким вспомнить, что такое воздух.
Не раздумывая, сворачиваю влево. Через пару аудиторий будет туалет. Уже предвкушаю ледяную воду в своих ладонях и…оказываюсь в объятиях мистера Кошмара. Он утягивает меня в противоположную сторону. За стенды с наградами университета в различных спортивных соревнованиях. Центральное место занимает витрина с кубками витязей.
Загнав меня в слепую зону, мгновенно сковывает руки за моей спиной и проводит пальцем по моим губам…
Я брыкаюсь, оттаптываю ему ноги, а он не отпускает. Кажется, наша зрительная война приводит к апокалипсису…
Толкаясь вперед, мистер Кошмар дает понять всю свою заинтересованность во мне и желание, и зашкаливающее возбуждение. Я трясусь, но не от страха, а от его огненного напора. От сумасшествия, поймавшего меня в свой капкан.
Мои губы плотно сомкнуты, но похоже, он и не хочет прорваться внутрь.
Спустя мгновение, прекращает разрушать бетонную стену между нами и отходит. Я сразу же обтираю рот и вижу алый развод на своей руке. Макс, Грек, мистер Кошмар оставляет царапку на моей губе и в груди разливается странный пожар. Вспоминаю ударную связку хук-апперкот-кросс, но теперь она не кажется мне такой уж крутой. Скорее я прибавляю баллов к сексуальности мерзавца напротив.
Вкупе с его шальным взглядом, тяжелым дыханием и напряженной стойкой, ранка на его губе выглядит органично и даже соблазнительно…пикантно…заманчиво…
Да, у него явно имеется опыт дурачить девчонок и затаскивать их в свою постель.
Я не одна из них. И сейчас он добавляет еще одну причину в список тех, по которым я никогда с ним не буду.
Она называется – полное отсутствие физического влечения.
– Я угадал, ты на вкус как дорогое мороженое.
Ухмыляется сволочь, облизывая палец.
– А ты, – я накручиваю на мизинец шнурок от капюшона его толстовки, – воняешь бабулиными булками!
Чистая правда. Сладкий аромат, как и его обладатель, преследуют меня с первого дня встречи. Такая чушь, да? Как преступник может пахнуть ванилью и тестом?
Если только он не ночует в пекарне.
Вполне возможно. Ведь Анурин и Путов сказали, что он живет в замшелой общаге для тех, кто не может себе позволить достойное жилье, близ основных корпусов.
– Ты заигрываешь со мной, Златовласка и сама того не замечаешь, – шагает на меня, и я вновь растираю лопатками стенку между стеклянными «башнями», – и я готов поставить почку на то, что ты мокрая там, где я касался тебя недавно.
Память – предательница, переносит меня в аудиторию по кинематографии, и я шумно вдыхаю носом.
– Почему ты рассекретил свою гребаную личность именно сегодня? В этом есть какой–то великий смысл?
– В каждом моем действии есть смысл, – еще плотнее вжимается, – один из них состоит в том, чтобы выводить тебя из себя, развлекаясь с Лавровой.
– Ты точно болен…
Шевелю почему–то онемевшими губами и продолжаю теребить чертов шнурок его поношенной толстовки. Я вдруг становлюсь мямлей и рохлей. А неплохо бы включить внутреннего Фредди и выпотрошить подонка, вывернуть его кишки наизнанку и сплести из них феничку.
– Тогда какого хера ты все еще не убежала и не распиздела подружкам про то, какой я мудак?
Склоняет голову, исследует меня сбоку и когда я навожу на него взгляд, улыбается наигранно мило.
– Я знаю почему, – пружинит к моему уху, – потому что, чтобы я ни делал, тебя тянет ко мне. Теория Бонни и Клайда. Почитай, как–нибудь.
– Катись к черту. – Абсолютно равнодушно.
– Обязательно, Златовласка. Но я буду возвращаться к тебе, буду находиться поблизости, а ты даже не будешь ощущать этого. Я навсегда твоя тень.
Нарочно нагибается и кончиком носа, задевает мой.
– Только попробуй.
– А что мне пробовать? Ты же уже улавливаешь знаки, – почти признается в пометках в моем дневнике.
– Окей, – толкаю его сильно. Скоро шабаш закончится и коридоры заполнят разгоряченная молодежь, – чего ты хочешь взамен моему спокойствию? Денег?
– Думаешь деньги решают всё?
Цепляется большими пальцами за передние карманы и гнет губы.
– А что еще нужно, такому как ты?
Вздергиваю подбородок. Распущенные волосы спадают с плеч.
– Чувство нескончаемой погони, азарта, охоты. Ты ведь не считаешь, что я вломился в твой дом по дебильной случайности?
Прочитав на моем лице чистейший шок, мистер Кошмар гортанно смеется, бурчит «охуеть» и отправляется к парадному холлу.
– Эй?! – я зову его громко. – Макс?! Грек?! Твою же…
Он совершает мастерский разворот на пятках и лыбится.
– Я для тебя мистер Кошмар. Для всех других Родос Максим Евгеньевич.
Из дверей вываливают парни и девчонки, я чувствую себя беспомощной рыбкой в полноводной реке…
ГЛАВА 10. Златовласка
Вечером того же дня, мы с девчонками устраиваемся на полу моей спальни вокруг спиритической доски и обсуждаем последние новости.
– А этот Макс ничего такой. Эти скулы, – мечтательно тянет Катюха, фантазируя совсем не о скулах мистера Кошмара, – как лезвие. А губы? Вы видели губы? Я лично всегда оцениваю парней по губам. Ведь мы девочки любим куннилингус, да?
Я блокирую воображение, а Лилька и Николь ржут в голос. Ники аж назад заваливается со смеху и затылком стукается о край моего рабочего стола.
– Ну ты и дура, Павелина, – Лиля берет планшетку, кладет ее в центр и осматривает нас по кругу.
– Сама дура, Зиганшина, я в отличии от тебя кайфую от прелюдий, а не от сунул–вынул, – корчит вредную рожицу Катюха и прижимает два пальца к треугольнику со стеклом. Я и Ники присоединяемся к ней.
– Пусть Дашка задаст вопрос, – легонько толкается Ники, – у нее, наверняка, созрела парочка.
Я глубоко вдыхаю. Ветерок, залетающий в приоткрытое окно, приятно холодит спину, выдувая из меня всю нелепую дурь.
– Мне не о чем спросить, – пялюсь в одну точку, стараясь не думать о мистере Кошмаре. О его мании преследования и тупых знаках в моем дневнике.
– А как же наш бог куннилингуса? – хохочет Лиля и мы опять дружно улыбаемся. Да, даже я.
– Вы слышали, что Анурин с Путовым про него рассказали? А как он вел себя на собрании? Облапал Лаврову при полсотни студентов.
Говорю я, подключая нотки ревности. Хотя, я вообще, не ревнивая девчонка. У меня своя теория насчет отношений: если человек тебя любит, он никуда не денется. Ни вовремя глобальной катастрофы, ни в длиннющей очереди в Ростикс. Опустим тот момент, что богачка вроде меня посещает подобные забегаловки. Да, я бываю там. И причем часто. Люблю сливаться с толпой простых людей и часами читать Лавкрафта или Стивена Кинга. В таких местах никто не кичится новыми Ролекс или Ламборгини. Никто не выпендривается, рассказывая о путешествиях и будущей должности в компании отца.
Отец…вспомнив о нем, покрываюсь колючими мурашками. Он верит в меня. В мою способность быть лучшей во всем и главное, в будущем его многомиллиардной корпорации.
– Дашка? – все подруги таращатся на меня в упор, готовясь вызывать мне скорую помощь. По напуганным взглядам читаю.
– Я просто задумалась. – Дергаю плечом, с которого спадает лямка растянутой майки, купленной в Вегасе.
– О чем? О Лавровой и Родосе? Брось, видно же, что она ему на хрен не нужна, – в голосе Катюхи звучит твердая уверенность, – и вообще, выглядит он потрепано. Будто живет в картонной коробке на свалке.
– Ты только что мысленно раздвигала перед ним ноги, – фыркает Лилька.
– Кто бы говорил. Знаете, что она устроила на вечеринке витязей? Я сейчас вам расскажу.
Катюха заводит разговор о том, как Лилька перебрала пива, залезла на журнальный столик и содрала с себя футболку вместе с лифчиком. Увидев ее сиськи, Путов испарился. И не показывался всю ночь.