Клуб ночных сов

Глава 1. Суббота. 03.14

Полная молочная луна висела в тёмном небе, освещая безмолвное кладбище у Новодевичьего монастыря. Её холодный свет пробивался сквозь густой туман, стелющийся по земле и обволакивающий липкой дымкой старые могилы и надгробия. Тишина, мёртвая и давящая, нарушалась лишь редким шелестом листвы и чириканьем зарянки, возвещавшей о приближающемся рассвете.

Майская ночь, ещё по-весеннему прохладная, то и дело наполнялась волнами тепла, приносимыми дуновением ветерка с востока, разгоняя пелену призрачного тумана. Тени, походившие на чернильные пятна, вытянутые и причудливые, плясали на каменных плитах, придавая им зловещие очертания и вырисовывая рядом силуэты покосившихся деревьев и изящные изгибы кованых оград. Казалось, что из-под земли тянутся невидимые руки, стремясь удержать ускользающий мрак. Кресты и статуи, окутанные серебристым сиянием, приобретали особую, потустороннюю красоту. В воздухе витал едва уловимый аромат влажной земли и увядших цветов, смешивающийся с запахом старого камня и чего-то ещё, невообразимо древнего и забытого.

Охранник, дядя Вася, немолодой сутулый мужчина, с трудом поднимая ноги, медленно брёл по тропинке, стараясь не споткнуться о корни деревьев и камни. Его верный спутник – старый чёрный терьер по кличке Яшка – трусил рядом, иногда останавливаясь понюхать землю. Охранник чувствовал себя не в своей тарелке: голова кружилась, а в желудке бурчало. Вчерашний вечер, проведённый в компании горькой, оставил свой след. Дядя Вася еле плелся, пытаясь хоть как-то прогнать похмелье. Он вспоминал, как вчера выпил лишнего, и на мгновение задумался о том, чтобы бросить пить, но моментально прогнал дурные мысли из головы.

Мужчина продолжал путь между вековыми деревьями и мраморными изваяниями, вглядываясь в высеченные на камне имена и даты. Каждый шаг по кладбищенской земле был ему знаком, каждая могила – словно старый приятель.

Годы, проведённые здесь, сделали его частью этого места. Он видел, как сменяются времена года, как природа бережно обнимает ушедших, как приходят и уходят люди почтить память своих близких. И в тишине, среди покоя вечного сна, он находил что-то очень важное для себя. Он думал об умерших людях, об их жизнях, о том, какие трагические события их сюда привели. Не было ни страха, ни грусти, только глубокое умиротворяющее спокойствие. Здесь, вдали от городской суеты, среди молчаливых свидетелей истории, он ощущал себя как дома, в тихой гавани, где душа находила покой и гармонию. И в предрассветный час, под бликами полной луны, в объятиях тумана дядя Вася чувствовал себя по-настоящему хорошо. Он знал, его работа – не просто обход территории, а своего рода служение, забота о тех, кто уже не может позаботиться о себе сам, и о тех, кто приходит сюда, чтобы вспомнить. И в данном служении он находил глубокое удовлетворение в правильности своего пути.

Внезапно в тишине послышался звук, похожий на странные, крадущиеся, осторожные шаги, будто кто-то следовал за ним, шаркая по гравию между захоронениями. А затем шелест. Охранник замер. Обернулся, но никого не увидел. Страх, липкий и холодный, сковал его. Он уже давно не испытывал ничего подобного. «Надо бросать пить, – пронеслось в голове, – иначе до добра не доведёт». Но в этот момент собака резко рванула вперёд, исчезнув в густом тумане кладбища. «Должно быть, почуял кошку», – мелькнуло в мыслях. Дядя Вася выругался, но сил на крик не было. Вздохнув и успокаиваясь, он побрёл за собакой.

Яшка остановился у одной из старых могил у стен монастыря, заросшей травой и увитой плющом. Он яростно рыл землю, издавая хриплые звуки. Дядя Вася подошёл ближе, пытаясь разглядеть, что же так взволновало пса.

И тут он увидел, замерев, не в силах пошевелиться. Лунный свет, пробиваясь сквозь туман, осветил жуткую картину, придавая ей нереальные, кошмарные очертания.

Дядя Вася почувствовал, как по спине скользнул ледяной пот. Он хотел крикнуть, позвать на помощь, но из горла вырвался лишь слабый стон. Его взгляд прилип к тому месту, где продолжала копошиться собака.

Лежавшее в земле было ужасно. Нечто, заставившее охранника отшатнуться, выругаться и перекреститься одновременно. Оно врезалось в его память, вынудив забыть о похмелье и думать лишь о том, как выбраться отсюда живым, и побудило дядю Васю понять: эта ночь станет самой страшной в его жизни.

Глава 2. Суббота. 07.00

Раннее утро дышало прохладой. Солнце ещё не успело полностью разогнать влажный туман, когда трое миновали тяжёлые кованые ворота Новодевичьего кладбища, словно погружаясь в другой мир, где время остановилось.

Они шли быстро, уверенно и молча, нарушая тишину погоста шелестом шагов по гравийным дорожкам. Впереди шёл высокий, широкоплечий, подтянутый мужчина. Его светлая рубашка и серый костюм выглядели аккуратно и сидели безупречно, а короткая стрижка и приятные строгие черты лица создавали впечатление спокойной уверенности. За ним, чуть позади, двигалась молодая женщина со светлыми волосами до плеч в чёрном плаще. Рядом с ней вровень шагал парень, блондин, с несколько полноватой фигурой, в джинсах, удобных кроссовках и лёгкой бежевой куртке.

Мимо проплывали ряды могил, увенчанные крестами и памятниками, а остатки тумана, ещё цеплявшиеся за ветви деревьев и мраморные изваяния, создавали атмосферу нереальности, будто гости кладбищенской тишины попали в сон.

Несмотря на то, что Новодевичий монастырь, у стен которого находился погост, располагался в центре города и чистое голубое небо сияло над зелёными кронами деревьев, мужчина, идущий впереди, не мог избавиться от гнетущего состояния дискомфорта. Здесь, среди этих безмолвных свидетелей ушедших жизней и всеобъемлющего вечного покоя, он ощущал себя чужим, нарушителем. Его присутствие тут, с земными заботами и проблемами, казалось неуместным, почти кощунственным. Он пришёл сюда найти ответы, но само место будто напоминало ему о том, что на многие вопросы ответов не существует и все мы рано или поздно окажемся здесь, в объятиях вечности.

Резкий звонок телефона разорвал утренний воздух.

Мужчина остановился и вытащил из кармана мобильный.

– Саблин. Слушаю.

– Товарищ майор, – звонил дежурный, старшина Петренко, – у нас вызов. Инцидент в «Склифе»1. Нужен человек от вас на месте.

– Что случилось?

– Да не знаю пока. Вот только сообщили.

Саблин вздохнул.

– Ладно. Будем.

Он обернулся на парня, стоявшего позади.

– Саш, метнись в «Склиф». Там какое-то ЧП. Потом встретимся в участке.

– Принято, – Александр Синицын поспешил обратно к воротам кладбища.

Майор криминальной полиции Саблин и старший лейтенант Динара Максимова продолжили путь.

Постепенно дорожки сужались, деревья смыкались над головой, а количество могил росло. С каждым шагом следователь замечал, что надгробья становились более старыми, некоторые в запущенном состоянии, заросшие травой, покосившиеся и с трещинами.

Наконец впереди показались стены монастыря. У подножия уже толпились сотрудники полиции, их силуэты выделялись на фоне белоснежного камня крепостного фасада. Рядом с ними, склонившись над чем-то, работал начальник криминалистической лаборатории, Влад Шульц, облачённый в перчатки и защитный костюм, а его команда осматривала окрестности.

Майор поздоровался с коллегами и окинул взглядом собравшихся. Лица их были напряжены, что говорило о серьёзности ситуации. Шульц выпрямился, поправил очки и подошёл к Саблину.

– Привет, – сказал он. На его высоком лбу лежали глубокие морщины.

– Привет. Ну? Нашли тело? – спросил следователь.

Шульц сглотнул.

– Не совсем.

– То есть?

– Сам взгляни, – Влад кивнул в сторону, где только что стоял. Там виднелось углубление, неаккуратно разрытое. Земля сырыми комками лежала вокруг.

Саблин направился к указанному месту, обходя надгробия и засохшие цветы.

Он почувствовал неприятный холодок, пробежавший по спине.

У одной из старых покосившихся могил зияла свежая яма. Запах травы, смешанный с чем-то гнилостным, ударил в нос.

И тут следователь увидел.

В чёрной влажной земле на дне лежало нечто, отчего кровь буквально застыла в жилах. Это была женская голова. Длинные спутанные чёрные волосы торчали вокруг, словно тёмные корни мёртвого растения. Лицо искажено, глаза закрыты, кожа мертвенно-бледная, на шее виднелись рваные края раны, а изо рта жертвы торчал большой серый камень.

Саблин замер. Максимова, подошедшая сзади, издала тихий, сдавленный звук. Оба стояли, будто приросшие к земле, перед чудовищной картиной.

Кладбище, обычно место скорби и покоя, превратилось в сцену немыслимого кошмара.

Глава 3. Суббота. 07.30

Следователь нахмурился, пытаясь переварить увиденное.

Это было не просто преступление, а нечто за гранью понимания, акт крайней жестокости, граничащий с ритуальным безумием.

Он осмотрелся, ища хоть какой-то намёк на произошедшее, но оперативники лишь растерянно переглядывались, их лица выражали такое же недоумение и ужас.

Шульц, видавший в своей жизни многое, имел потрясённый вид, его обычная методичность уступила место растерянности.

– Что-то уже можешь сказать? – обратился Саблин к криминалисту.

– Немного. Судя по состоянию кожи и окоченению мышц, смерть наступила несколько дней назад. Голова отсечена острым предметом. Возможно, топор или тесак. Документов, понятное дело, никаких нет. Крови в яме тоже мало.

– Убили не здесь. Голову принесли сюда.

– Верно.

– Кто обнаружил тело… в смысле его часть? – голос следователя звучал напряжённо. Он старался не смотреть на голову, но образ уже запечатлелся в его сознании.

– Мы приехали по вызову, – ответил один из полицейских. – Сторож ночью делал обход с собакой. Она и раскопала эту… голову.

Саблин кивнул, его взгляд скользнул по окружающим могилам. Казалось, даже старые надгробия, молчаливые свидетели многих историй, теперь хранили в себе новую, ужасающую тайну. Он приблизился к краю ямы, стараясь не нарушить целостность места преступления.

– Так, парни, – обратился следователь к оперативникам, – надо поговорить со всеми, кто здесь работает. Кто-то из них должен был что-то видеть или слышать. Опросите свидетелей, если таковые найдутся. И проверьте все прилегающие участки. Мне нужен полный периметр: улицы вокруг, монастырь. Важно абсолютно всё. Влад, ты уже закончил с осмотром?

– Почти. Снимки сделали. Собирались извлекать голову.

– Давай.

Саблин отошёл в сторону. Кладбище, монастырь, отрубленная часть тела… Всё это складывалось в мрачную и запутанную загадку, которую ему предстояло понять.

Он приблизился к одному из полицейских, доложившему об обнаружении находки.

– Что известно о стороже?

– Местный, дядя Вася. Работает здесь лет двадцать. Говорит, ничего подозрительного не слышал ночью. Перед рассветом, как обычно, обходил территорию, пёс убежал и раскопал голову.

– Ясно.

Шульц тем временем осторожно опустился на колени. Его задача была деликатной и отвратительной одновременно: извлечь обнаруженную женскую голову из ямы. Он аккуратно подцепил её, и в тот же миг чёрные волосы соскользнули с головы и упали на дно.

Влад вздрогнул и выругался от неожиданности.

– Чёрт возьми! Парик!

Саблин, наблюдавший за процессом со стороны, удивлённо поднял бровь. Но его изумление быстро сменилось недоумением, когда он услышал, как Шульц заматерился ещё сильнее. Подойдя ближе, следователь увидел то, что так поразило его коллегу.

Криминалист, всё ещё держа голову, вытащил из её рта крупный камень. Губы жертвы, разжатые в безмолвном крике, обнажили зубы. И среди них, отчётливо выступая, виднелись длинные, острые, неестественно белые верхние клыки. В этот момент кладбищенская тишина показалась зловещей.

Майор застыл, его взгляд впился в неожиданную картину.

Увиденное выходило за рамки обыденности. Клыки, такие явные, такие чудовищные, не могли принадлежать человеку. Или, по крайней мере, человеку в привычном понимании.

Влад, оправившись от потрясения, осторожно повернул голову, осматривая её со всех сторон. Подбежал помощник, доставая парик из ямы, который действительно был искусно сделан, почти как натуральный, но его искусственность казалась лишь мелкой деталью на фоне более глубокой и пугающей тайны.

– Что это, чёрт побери? – произнёс майор, его голос дрогнул от смеси тревоги и любопытства. Он никогда не сталкивался с подобным.

Шульц не ответил сразу. Клыки не были просто наростами, они идеально вписывались в челюсти, буквально… естественное состояние.

– Я не знаю, – наконец сказал Влад. Он осторожно поместил голову в специальный контейнер и встал на ноги.

– А клыки? – Саблин достал из кармана пачку сигарет.

– Проанализируем в лаборатории.

– Настоящие?

Шульц пожал плечами.

– Как у вампира, – рядом послышалась Дина. Её лицо выражало изумление и интерес.

Майор посмотрел на Максимову и закурил. В этот момент оба поняли, что их расследование только началось, и оно обещало быть куда более мрачным, чем они могли себе представить. Запах земли на кладбище теперь казался предвестником чего-то древнего и таинственного, пробудившегося из глубин погоста.

Глава 4. Суббота. 08.20

Саблин и Дина подошли к покосившейся деревянной сторожке в западной части некрополя, из трубы которой вился тонкий дымок. Навстречу им, пошатываясь, вывалился сторож с густой седой бородой и в засаленной телогрейке. Ночная находка явно не прошла для дяди Васи бесследно: глаза мужчины были мутными, а речь – невнятной, сбивчивой. Волнение, смешанное с остатками страха и, возможно, чего-то покрепче, читалось в каждом его движении.

– Доброе утро. Майор Саблин. Криминальная полиция, – представился следователь. – А это – старший лейтенант Максимова. Мы по поводу того, что вы нашли ночью.

Сторож нервно сглотнул, его взор метнулся к тёмным деревьям погоста.

– Нашёл… да… собака моя, Яшка, он же у меня смышлёный, вот и учуял…

– Расскажите, – мягко попросил Саблин, присаживаясь на старую лавку у сторожки.

– Да как… перед рассветом, ещё темно было. Обход делал. Как обычно. Яшка, он же всегда со мной, но вдруг как побежал куда-то. Я думал, опять кошка, стало быть. А он, значит, там, у стены монастырской, роет землю, да так яростно! Я ему говорю: «Ты чего?», но тот не слушается, только роет. Ну, я подошёл поближе…

Дядя Вася замолчал, его взгляд снова устремился в сторону могил и памятников.

– И что вы увидели? – подтолкнул его Саблин.

– Голова… человеческая, – прошептал сторож, – отрезанная… Яшка её раскопал. Я как зыркнул – ноги подкосились. Думал, с ума сойду. Это ж не просто так, а нечисть какая-то! – он перекрестился дрожащими пальцами. – Я тут давно работаю, всякое видал, но такого… Такого никогда. Шорохи какие-то слышал ночью, думал, ветер, а это оно и было. Ходило там. А Яшка унюхал.

– Вы кого-то заметили? Или слышали подозрительное, кроме шорохов? – снова спросил следователь, пытаясь вытащить хоть какую-то конкретику.

– Да кто ж ночью-то разберёт?! Только звуки… будто кто-то ползёт. Тихонько так, по земле. И не просто ползёт, а ищет что-то. Или кого-то. А потом – тишина. Такая глухая, даже птицы замолкают. Вот самое страшное. Когда всё замирает, и чувствуешь: ты тут не один, кто-то смотрит на тебя из темноты. Я думал, мне кажется. А, видать, не казалось. Оно там. И голову эту оставило.

Дядя Вася снова затих, его глаза наполнились суеверным ужасом. Он явно не мог отделаться от мысли о сверхъестественном, и никакие логические объяснения не способны были развеять его страх.

– Такое не человек сделал, – пробормотал сторож, прижимая ладонь к груди. – Может, это один из тех, кто там лежит, выбрался. Как ведь говорят: кладбище – место такое, неспокойное. Особенно ночью. Вот и оно, значит, вылезло, голову откопало, а затем опять туда, в землю, спряталось. Или в монастырь ушло, кто знает…

Дядя Вася вновь огляделся, словно ожидая увидеть призрачную фигуру, мелькнувшую между могил.

– Звуки те… они не просто так. Да, говорю вам. Это оно, наверное, землю копало. А Яшка… ему ж невдомёк, всего лишь собака. Учуял чужое, вот и понёсся.

Саблин внимательно слушал, стараясь уловить любую здравую ниточку в повествовании, ведущую к реальному преступнику. Он понимал, что страх и суеверия сторожа – лишь завеса, скрывающая правду. Но пока она была слишком плотной.

– А помимо звуков? Точно ничего больше не видели? Никаких следов, кроме оставленных собакой? Может, кто-то проходил мимо, когда вы шли? – снова попытался он.

– Да я ж говорю, темно было! Только Яшка там, и голова эта… И тишина. Никого не видел. И вот… ощущение, будто кто-то рядом. Холод какой-то, знаете, не от ветра. Как будто дышат тебе в спину, а обернёшься – никого, – дядя Вася поёжился, несмотря на тёплую телогрейку. – Я не трус, сколько лет здесь сторожу. И ночью всякое бывает. Ветер, деревья шумят, совы ухают. Но это… это другое. И голова… Она ж не просто так там появилась. Её принесли. Или откопали. Может, какой-то обряд? Или хотели меня напугать, чтобы я ушёл отсюда и больше не сторожил.

Следователь внимательно наблюдал за мужчиной. Он видел, как тот пытается осмыслить произошедшее, как его разум ищет логическое объяснение, но постоянно спотыкается о страх и мистические представления.

– А вы уверены, что не собака принесла голову? Может, она где-то в другом месте раскопала и притащила в яму?

– Нет, нет, – категорически возразил дядя Вася, качая головой, – Яшка умный. Он знает, где что лежит. И не стал бы так рыть, коль просто кость бы нашёл. А тут – как обезумел! Роет и роет, а потом голова из земли возникла. И он её не трогал, лишь лаял. Как будто боялся, – сторож снова посмотрел на собеседника. – Вы ж найдёте, кто это сделал? А то я тут один останусь, и мне ж теперь спать здесь как?

Саблин прокашлялся.

– Мы найдём. Разберёмся.

Дядя Вася, будто услышав в словах следователя обещание защиты от неведомого, немного расслабился. Он приложил ладонь к бороде, задумчиво поглаживая её.

– Ага. Ну ладно. Ладно.

Саблин, понимая, что дальнейшее расспрашивание в таком ключе бессмысленно, встал.

– Спасибо. Постарайтесь оставаться здесь и, если ещё что-то вспомните, сразу же сообщите в полицию, – он бросил последний взгляд на испуганного сторожа и, кивнув Максимовой, направился к воротам кладбища.

Глава 5. Суббота. 08.45

– Ну и утречко, – вздохнула Дина, поправляя воротник плаща. Следователи шли в сторону машины мимо тёмных силуэтов надгробий. – Никогда не думала, что нам придётся работать над таким странным делом.

Саблин нахмурился.

– Странное – это мягко сказано.

– Голова женщины, закопанная у могилы… Кто мог подобное сделать? Зачем? И сама жертва… пока неизвестна. Никаких документов поблизости. Как нам узнать, кто она?

– Шульц разберётся.

Они подошли к служебной машине, припаркованной у въезда на кладбище. Максимова открыла дверь и села на водительское сиденье.

– Сторож ничего не видел, а остальное смахивает на галлюцинации, вызванные его любовью к выпивке. Вы заметили, он слегка подшофе? – с улыбкой спросила Максимова, заводя двигатель.

– Ещё бы.

– А клыки и парик? Как думаете, что это всё значит?

– Пока непонятно, но, скорее всего, жертва участвовала в каком-то маскараде или была вечеринка.

– Вампирская?

Саблин скептически взглянул на старшего лейтенанта, промолчав.

Машина тронулась, увозя следователей прочь от жуткого места.

– Похоже на какой-то ритуал. Отсечь голову и оставить на кладбище, – предположила Максимова.

– Но почему именно на том кладбище? Хм. Первым делом, конечно, нужно попытаться установить личность жертвы. Без этого мы как слепые котята. И главный вопрос – где тело?

– Да уж, – задумчиво протянула Дина. – Самое тревожное – не жестокость, а какая-то… театральность. Словно кто-то хотел не просто убить, а продемонстрировать что-то. Или кого-то, – она затихла на секунду. – А если это связано с какой-то давней историей на кладбище, и сейчас она нашла столь жуткое отражение?

– Я тоже так подумал, – сказал Саблин. – Старые могилы, забытые истории… Возможно, кто-то решил напомнить данным способом о чём-то. Или о ком-то. Но прежде чем искать связь, мы должны узнать, само собой, кто та женщина.

Дальше они ехали в тишине, каждый погружённый в свои мысли. Дело было действительно странным, пугающим загадочной необъяснимостью.

Майское утро дышало свежестью, но для майора оно теперь пропиталось запахом сырой холодной земли.

Он, откинувшись на спинку сиденья, пытался уложить в голове обстоятельства преступления. Кто мог совершить такое? И действительно – зачем? Почему именно на кладбище? Это место всегда ассоциировалось с покоем, с завершением, но не с таким диким непостижимым насилием.

Саблин снова и снова прокручивал детали. Женщина, чья голова найдена, судя по всему, молода. На ней парик, а во рту – камень. И зубы… зубы с клыками. Не настоящие, наверно, а какие-то накладки или, может, протезы? Но выглядело жутковато.

Версия с маскарадом была логичной, иначе зачем все эти странности? Но что-то в деле не укладывалось в привычные рамки. Не похоже на обычное убийство. Здесь сквозила какая-то символика, скрытый смысл, который пока ускользал.

Следователь прикрыл глаза, пытаясь представить себе лицо жертвы. Кем она была? Кому могла перейти дорогу так, что её путь оборвался столь чудовищным образом? И почему голова оказалась на кладбище, будто какой-то жуткий трофей?

Саблин чувствовал тяжесть нового дела. Он ненавидел подобные, где логика отступает перед абсурдом, где шаг вперёд оборачивается двумя назад, и знал: впереди долгий и трудный путь.

Путь к разгадке мрачной тайны, погребённой в земле старого некрополя.

Глава 6. Суббота. 16.35

Дверь кабинета следователя распахнулась, и на пороге появился высокий худой мужчина с редкими волосками, зачёсанными на затылке, почти полностью уступившими место блестящей коже головы. Круглые очки сидели на его узком носу, придавая облику интеллигентность, а в глазах читалась сосредоточенность. Облачённый в серый строгий костюм, мужчина держал в руках папку.

– Коллеги, – его голос был ровным, но с лёгкой хрипотцой, как у человека, который много говорит и мало спит. Он сделал шаг в кабинет, где уже ждали Саблин и Максимова. Майор, как всегда, сидел за своим столом с сигаретой в руке, а Дина стояла у окна, вальяжно облокотившись о стену. При виде вошедшего Шульца она выпрямилась.

Влад сел на стул, закидывая ногу на ногу и открывая папку с бумагами.

– Итак, есть предварительные данные, – он сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями, прежде чем перейти к сути.

Саблин затушил окурок в пепельнице и приготовился слушать.

– К сожалению, они не принесли нам ясности, а, наоборот, добавили вопросов, – начал Шульц. – Возраст жертвы, по предварительным данным, до тридцати лет. Это всё, что мы смогли установить с достаточной точностью. Никаких следов повреждений головы нет, кроме отделения от тела. Самое интересное – состояние тканей. Они сохранились гораздо лучше, чем ожидалось. Подобное говорит о том, что голова была отделена не так давно. Возможно, несколько дней, максимум пять.

– То есть женщину убили на прошлой неделе? – уточнил следователь.

– Да. Касательно головы… Она отделена от тела одним ударом. Характер отсечения чёткий, без рваных повреждений.

– Отрубили? – Саблин нахмурился.

– Именно. На ней нет никаких особых примет: татуировок, родимых пятен, шрамов, способных помочь в идентификации жертвы. Волосы русые, средней длины, без следов окрашивания. Мы отправили образцы на ДНК-анализ, но это займёт время.

– А парик? – спросила Дина.

– Обычный. Искусственный. Такие продаются в интернете.

– А клыки?

– Тут интереснее. Они не настоящие. Точнее, вся верхняя челюсть. Накладные, но хорошего качества, поэтому даже я сразу не понял, что они не натуральные. Сами зубы в хорошем состоянии, но без каких-либо особенностей, указывающих на личность жертвы. Нет имплантов или коронок. Пока у нас никаких зацепок, позволяющих сказать, кто эта женщина. По зубам, конечно, попробуем установить, но это долго и шансов мало. Камень, который находился во рту жертвы, обычный, скорее всего, взят на том кладбище. Мы проведём анализ земли. Но отпечатков на нём не найдено.

– Значит, у нас ничего нет? – вздохнул следователь.

– Есть кое-что ещё, – Шульц прищурился. – Глаза жертвы голубые, но в них мы обнаружили контактные линзы.

– И? – Саблин пожал плечами. – Плохое зрение нам не поможет опознать женщину.

– Ты не дослушал, майор. Зрение у жертвы было хорошее. Линзы без диоптрий, но они цветные.

– Девушка носила их для изменения оттенка глаз? – удивилась Дина.

– Ну, молодёжь сейчас чего только не придумывает. Цветные линзы не редкость, – следователь усмехнулся.

– Да, верно, – кивнул Шульц, – но их оттенок – красный.

Максимова и Саблин уставились на криминалиста.

– Как красный? – не сдержал вопрос майор.

– Вот так, – Влад захлопнул папку.

– Красные линзы? – повторила Дина. – Очень подходит под образ.

– Какой ещё образ? – следователь обернулся на старшего лейтенанта.

– Клыки, парик из чёрных волос, кладбище… Товарищ майор, неужели вам ничего не напоминает?

– Опять ты про вампиров, что ли?

– Ну да, а чего? – Максимова отошла от окна. – Во всех фильмах показывают – у вампиров красные глаза. Клише!

– То есть наша жертва перевоплощалась в вампира? Это хочешь сказать? – резюмировал Саблин с улыбкой.

– Да! Очевидно же!

– Ну, вполне вероятно. Я же уже предполагал, что женщина была на вечеринке какой-то, может, маскарад, или как там сейчас подобное называется у молодёжи?

– Не знаю, но характер убийства очень странный, вам не кажется?

– Кажется, конечно. Но, уверен, к её переодеванию это не имеет никакого отношения.

– Думайте, господа следователи, – Шульц встал. – Вот снимок лица покойной, – он протянул фото. – Отчёт вышлю на электронную почту.

Влад быстро вышел из кабинета.

– Я не согласна, – сказала Дина. – Девушка наряжается вампиром, и её убивают на кладбище. Разве не зацепка?

– И о чём она говорит? – Саблин вновь закурил.

– Ну… надо искать в этом направлении.

– Во-первых, убили её не на кладбище, как ты помнишь. Крови в яме мало. Во-вторых, мотив убийства, скорее всего, связан с самой жертвой, а не с её образом. Да, согласен, проверить надо все варианты, но… вампиры? Серьёзно? – следователь улыбнулся шире.

Максимова промолчала, не желая спорить.

– Ты лучше пойди проверь все старые и недавние заявления о пропавших женщинах, подходящие под приметы жертвы.

– Хорошо.

– И предупреди дежурных. О странных случаях с трупами, исчезновениями пусть сразу докладывают мне.

– Сделаю, – Дина вышла в коридор, направляясь к рабочему столу.

Подойдя к нему, она отхлебнула остывший кофе, глядя в окно на светлое весеннее небо. Новое дело. И оно, мягко говоря, необычное.

Максимова, будучи человеком рациональным, в потустороннее сразу верить не собиралась. Но картина преступления складывалась в какой-то готический кошмар. Кладбище, клыки, отрезанная голова… Для неё всё это буквально кричало о вампирской тематике. И пугало. Кто вообще додумался до такого?

Она поставила чашку на стол.

Конечно, очевидно, подобное дело рук какого-нибудь психически нездорового человека, увлечённого оккультизмом. Но червь сомнения точил. Ведь за годы работы в полиции она чего только не повидала. И необъяснимые вещи тоже случались. Вспомнилось дело с древним индийским алмазом, который якобы открывал портал в мир духов, или тот случай с шаманом… Брр.

«Хватит нагнетать», – одёрнула себя Максимова. Нужно отбросить все суеверия и сосредоточиться на фактах. Линзы, клыки, парик – это улики. Кто продал, кто купил, где изготовили? Нужно установить личность жертвы, найти её окружение. И тогда, возможно, эта жуткая головоломка начнёт складываться.

Но где-то в глубине души, несмотря на весь свой рационализм, Дина чувствовала лёгкий холодок. А если всё не так просто? Вдруг за убийством стоит что-то большее? Сверхъестественное… Эта идея заставила поёжиться. Она надеялась, это всего лишь игра, навязчивые образы, вызванные мрачной картиной преступления. Но опыт подсказывал: иногда самые невероятные вещи оборачиваются правдой.

И ей придётся с этим разбираться.

Саблин, оставшись один в кабинете, ощутил, как усталость накатывает медленной волной. Завтрашний день обещал быть не менее напряжённым, поэтому он решил отложить дела и отправиться домой.

По дороге мысли его невольно устремились к Виктории Колесниковой, судебному психологу. Она была той женщиной, при воспоминании о которой в груди поднимались тёплые эмоции. Он помнил, как зимой, когда они вели дело серийного маньяка, присылающего красные конверты2, Виктория приглашала его выпить. С тех пор прошло несколько месяцев, но что-то внутри уверенно нашёптывало следователю: «Согласиться на приглашение ещё не поздно».

Он достал телефон и написал: «Привет. Как дела?», – короткое сообщение полетело в пустоту.

Через некоторое время пришёл отклик: «Привет. Нормально. А как у вас, майор?»

Сердце Саблина ёкнуло. Он подумал секунду и осмелился предложить: «Может, выпьем сегодня?»

Новый ответ заставил подождать. Следователь успел доехать на метро до своей станции, когда телефон пикнул: «Сегодня не получится, может, в другой день?»

«Хорошо. Созвонимся», – Саблин быстро набрал текст, испытывая лёгкое волнение.

Однако пока шёл домой, радость сменилась самобичеванием. «Дурак», – пронеслось в голове. Он вдруг представил, как Виктория проводит время дома, с семьёй, и именно поэтому не может встретиться. «Похоже, зря написал», – с горечью подумал майор, ощущая себя мальчишкой.

Глава 7. Воскресенье. 09.15

Солнце лениво пробивалось сквозь неплотно задёрнутые шторы, отбрасывая мутные блики на стены. Саблин ворочался в постели, пытаясь вытряхнуть из себя остатки сна. Он поднялся и сел.

Выходной. Полная свобода действий, которая, как ни странно, воспринималась скорее как бремя.

Встав, следователь умылся, покурил на балконе, включил телевизор на новостном канале и сел на диван. Диктор на экране о чём-то сообщал с серьёзным выражением лица, но Саблин даже не попытался вникнуть. Он пощёлкал каналы, а затем отбросил пульт. Снова встал и прошёлся по квартире, словно пытаясь найти там хоть какое-то занятие, способное заполнить ничем не обременённую пустоту воскресного дня. Кофеварка на кухне тихонько булькала. Следователь налил в чашку напиток. Сел, уставившись в окно. «Куда бы себя деть?» – пронеслось в голове. Чем сегодня заняться? Как провести выходной? Идей не было никаких.

Мысли сами собой потянулись к Филиппу Смирнову. Друг, писатель и историк, с которым майора связывали не только давние приятельские отношения, но и не одно запутанное расследование, сейчас находился в солнечной Италии, погружённый в научные работы, штудируя древние манускрипты для своей диссертации. Писатель уехал туда в начале зимы по приглашению одного профессора, и когда вернётся, непонятно. Саблин вздохнул, ощущая укол ностальгии. Ему не хватало общения с Филиппом, их разговоров, бесконечных, порой абсурдных, но всегда таких живых.

Следователь глотнул кофе. Дружба со Смирновым, вроде бы совершенно несовместимая с миром полиции, не раз оказывалась на передовой самых запутанных дел.

Саблин улыбнулся, вспоминая, как часто писатель появлялся не в том месте, не в то время и становился невольным участником многих расследований. Но его знания, искреннее желание докопаться до истины, умение подмечать детали, ускользающие от обычных людей, были бесценными. И нередко, когда дела заходили в тупик, именно Филипп, с его нестандартным мышлением и умением строить абсолютно невероятные теории, помогал найти ту нужную ниточку, приводившую к разгадке.

Их совместные «расследования» всегда изобиловали неожиданностями. Порой они влипали в настоящие передряги. Саблин, привыкший к логике и фактам, не раз попадал в ситуации, где приходилось полагаться на интуицию и смекалку друга. А Смирнов, в свою очередь, с удивлением обнаруживал, что его писательские фантазии, которые он привык воплощать на бумаге, имеют вполне реальные и даже опасные последствия.

Случались и погони, и стрессовые моменты, где требовалось действовать на грани риска, и даже эпизоды с разгадыванием древних головоломок, будто они были героями приключенческих романов. И каждый раз, раскрыв дело, оба понимали: в этом и есть заслуга их необычной дружбы.

Сидя в тишине своей квартиры, Саблин знал, что его друг сейчас далеко, в другой стране, занят делами, но их дружба не зависит от расстояния. Это единство, как и хороший детектив, всегда держало в напряжении и никогда не давало заскучать.

Майор допил кофе и снова начал бродить по квартире. В мыслях, словно вспышка, промелькнула недавняя картина на кладбище: отделённая от тела голова женщины.

Внезапно ощущение бесцельности испарилось.

Неважно, что выходной и можно было бы просто отдохнуть. Новое дело требовало внимания. Да. Нельзя расслабляться, когда убийство не раскрыто.

Саблин быстро оделся и направился к двери. Надо ехать в участок. Там он найдёт себе занятие. Занятие, имеющее смысл. И это однозначно лучше, чем бесцельно бродить по пустой квартире.

Глава 8. Воскресенье. 10.40

Весеннее воскресенье обещало быть солнечным. Машин в городе ещё было немного, как и людей в метро. Саблин быстро добрался до отделения полиции, где коридоры встретили его привычной суетой. Хоть день и выходной для горожан, но для участка он являлся одним из многих, в который случались и кражи, и несчастные случаи, и преступления.

Следователь устроился за рабочим столом и открыл отчёт Шульца в электронной почте, начав изучать уже известные детали, но с особой внимательностью.

Дверь его кабинета приоткрылась, и в проёме показалась Максимова в светлой футболке и джинсах. В руках она держала небольшую тарелку, прикрытую салфеткой.

– Товарищ майор, – тихо позвала она, – доброе утро. Я тут пирожков испекла. С капустой. Хотите?

Саблин удивлённо перевёл взгляд с монитора на старшего лейтенанта. Он никогда особо не вдавался в подробности жизни своих сотрудников, но сейчас, в этой непринуждённой обстановке воскресного утра, вопрос сам собой вырвался наружу.

– Привет. А ты почему не дома? Выходной же, – он встал из-за стола, приближаясь к Максимовой. Приятный аромат свежей выпечки наполнил кабинет.

Дина немного смутилась, но ответила, пожав плечами:

– Да что мне дома делать. Ничего там не держит. А личная жизнь… ну, скажем так: не в лучшей сейчас форме.

Следователь кивнул, поднимая салфетку и беря румяный пирожок с тарелки. Вкус был домашним, тёплым. Он почувствовал странное родство с Максимовой в этот момент. Ведь и у него всё так же: квартира, которая скорее просто место для ночлега, чем настоящий дом, и личная жизнь, давно уже превратившаяся в туманное воспоминание.

– Когда успела испечь-то? – прожевав, поинтересовался Саблин.

– Да утром. Проснулась и не придумала, чем заняться.

Майор усмехнулся. Знакомая история. Жаль, у него нет способностей к кулинарии, а то бы удалось поразить коллег.

– Вкусно, – он взял ещё один пирог.

– Я рада, – Максимова заулыбалась. – Вообще я нечасто готовлю, времени особо нет, но сегодня вот пришло вдохновение.

– Молодец! Отлично получилось, – майор потряс пирожком в руке.

Телефон на столе зазвонил. Следователь запихнул остатки выпечки в рот, стряхивая с пальцев крошки, и подошёл к столу.

– Саблин. Слушаю.

– Товарищ майор, здравия желаю! – послышался голос дежурного, старшины Петренко.

– Ага. Приветствую.

– У нас тут вызов поступил. Соседи обнаружили открытую дверь в квартире. Звонили, стучали – тишина, никого.

Следователь, глядя в окно, где уже распускались почки на деревьях, спросил:

– А участковый что? Пусть разберётся. Это же его зона ответственности.

– Да, товарищ майор, я понимаю, – сказал Петренко. – Но Максимова говорила, вы просили обо всех таких, знаете, странных случаях сразу сообщать. Вот я и звоню, как договаривались.

Саблин вздохнул. Он действительно просил держать его в курсе всего, что могло бы показаться необычным, в связи с недавним инцидентом на кладбище, даже если это не требовало его немедленного вмешательства.

– Понял, Петренко. Спасибо.

– Будете сейчас проходить мимо, дам адрес.

– Добро.

Следователь положил телефонную трубку.

– Ты на машине? – обратился он к Максимовой.

– Да.

– Поехали, прокатимся.

– Что-то случилось?

– Да пока неясно. Проверим.

Они вышли из кабинета и спустились на первый этаж, где Петренко, крепкий мужчина за сорок, но уже с уверенной сединой, пробивавшейся в короткой стрижке, передал им адрес, с которого поступил вызов.

В машине Саблин откинулся на спинку переднего пассажирского сиденья, начав наблюдать, как утро медленно просыпается в городе. Солнце, пробиваясь сквозь перистые облака, наполняло улицы робким весенним теплом. Максимова, сосредоточенная и собранная, уверенно вела машину, ловко лавируя в появившемся утреннем потоке автотранспорта.

– Куда мы хоть едем-то? – майор лицезрел скользящий городской пейзаж за окном.

Дина бросила быстрый взгляд на навигатор, закреплённый на приборной панели.

– Учебный переулок, дом два.

Саблин нахмурился, пытаясь сориентироваться. Что-то в названии улицы показалось ему знакомым. И вдруг его осенило.

– Погоди-ка… Учебный… Это же район Новодевичьего монастыря!

Глава 9. Воскресенье. 11.35

Следователь, хмурясь, созерцал серые стены многоэтажки. Адрес вызова находился всего в нескольких метрах от Новодевичьего кладбища, где вчера обнаружили голову неизвестной женщины. Случайность? Саблин в неё не верил. Возможно, здесь какая-то зацепка, ниточка, ведущая к раскрытию убийства.

– Готова? – спросил он Дину.

Максимова закрыла машину и поправила сумку на плече.

– Всегда, товарищ майор.

Они направились к подъезду, вошли внутрь и поднялись в лифте на пятый этаж, где у одной из квартир их ждала светловолосая невысокая женщина средних лет. Она нервно теребила край своей светлой кофты, и в её больших зелёных глазах отражалось волнение.

– Вы из полиции? – пролепетала она.

– Да. Я майор Саблин. А это старший лейтенант Максимова, – представился следователь. – Вы звонили?

Женщина кивнула, её дыхание стало ещё более прерывистым.

– Да-да, я.

– Что случилось? – Саблин заметил чуть приоткрытую дверь квартиры. На лестничной клетке их было две.

– Я живу напротив, – женщина указала рукой на противоположную дверь. – Утром моя сестра сказала, будто давно не видела соседки, ну я и решила проверить. Подошла к квартире, а она открыта. Понимаете, я много читаю книг и смотрю кино, поэтому знаю: такое – недобрый знак. Я позвонила, а потом постучала, но никто не ответил. Ну и вызвала полицию. А вдруг что-то случилось?

– Всё правильно. Сейчас разберёмся. Вас как зовут? – задал вопрос следователь.

– Шура… м-м-м… простите. Александра Павлова, – женщина поправила прядь светлых волос, выбившуюся из пучка на затылке.

– А кто живёт в квартире напротив?

– Молодая девушка. Марьяна Василевская.

Саблин и Максимова переглянулись.

– Когда видели её в последний раз?

– На прошлой неделе, кажется. Мы особо не общаемся. Так… встречаемся в подъезде иногда, – сказала Шура, и её пальцы сжали край кофты до побелевших костяшек.

Максимова шагнула вперёд.

– Александра, успокойтесь. Вы верно поступили. Мы сейчас выясним, что произошло. Оставайтесь, пожалуйста, здесь. В квартиру не входите.

Шура кивнула, приложив руки к лицу.

Дина вытащила из сумки два комплекта бахил и нитриловых перчаток, протягивая пару Саблину. Они надели стерильный набор и направились к открытой квартире.

Осторожно переступив порог, следователи оказались в кромешной тьме. Саблин сделал несколько шагов, шаря рукой по стене и пытаясь найти выключатель. Внезапно тишину нарушил резкий звук, напоминающий взмах крыльев. Нечто огромное пронеслось буквально мимо лица, заставив следователя инстинктивно присесть.

– Чёрт! – вырвалось у него.

Дина, нащупав выключатель, зажгла свет.

На вешалке в коридоре сидела большая живая птица.

Оба следователя замерли от удивления.

– Господи, – прошептала Максимова, – это ещё что?

– Ну вроде как сова, – усмехнулся Саблин, обводя взглядом прихожую: шкаф, зеркало, бежевые обои на стенах. Слева виднелся вход в комнату.

В воздухе почувствовался резкий, неприятный запах.

Саблин и Дина прошли в гостиную и снова включили свет.

На полу в центре комнаты лежала обезглавленная женщина. Вокруг расплылось огромное кровавое пятно. Тело покоилось на животе, одетое в длинное элегантное платье, похожее на те, что изображались на полотнах средневековых художников: шнурованный корсет на спине, многослойная юбка цвета спелой вишни, отороченная чёрным кружевом. Наряд дополняли лаковые туфли на каблуках.

Следователь замер на мгновение, взирая на шокирующую картину. Сомнений не было: они нашли тело, голова от которого найдена на кладбище.

– Наша жертва, – тихо сказала Максимова.

– Да. И убили её здесь, – ответил Саблин. В памяти всплыли красные линзы и клыки. Диковинный наряд погибшей вновь навёл на мысль о каком-то костюмированном мероприятии. Подойдя ближе, майор наклонился над телом и заметил на руке татуировку, выполненную латинскими буквами, и длинные чёрные ногти на пальцах.

– Вызывай бригаду, – произнёс он.

Глава 10. Воскресенье. 12.20

Саблин наклонился ещё ниже над телом, стараясь не касаться ничего лишнего. У жуткого обрубка шеи он увидел лежащий в запёкшейся крови на полу кулон в форме маленького стеклянного сосуда с красной жидкостью внутри.

Он выпрямился и отошёл в сторону. Сова в коридоре, обезглавленное тело в готическом наряде, длинные чёрные ногти… Всё складывалось в странную, почти мистическую картину.

Майор посмотрел на Максимову, которая уже говорила по телефону, а затем его взгляд заскользил по комнате. Только теперь, отвлёкшись от тела, он с изумлением оценил обстановку.

Плотные тяжёлые шторы скрывали окна, а стены были оклеены тёмными, выцветшими обоями. Мебель словно перенеслась из другой эпохи – массивная, с резными деталями, создавала образ старинного, немного жутковатого убранства. На столе громоздились книги, их потрёпанные обложки обещали погружение в мир магии, вампиров и неведомых мистических тайн. Рядом с ними лежали яркие амулеты, призванные защитить от чего-то незримого. На деревянном комоде выделялись изящные старинные хрустальные вазы и гладкие блестящие каменные шары. Диван был обтянут синим бархатом, а в углу возвышался торшер с велюровым бордовым абажуром и длинной бахромой. Большое напольное почерневшее зеркало отражало мрачную картину гостиной и растерянное лицо Саблина.

Пройдя дальше, в спальню, следователь обнаружил ту же гнетущую атмосферу. Сухие, хрупкие, потрескавшиеся розы на прикроватной тумбочке добавляли ощущение застывшего времени. Обгоревшие красные свечи наводили на мысли о тёмных ритуалах, а чёрное шёлковое бельё на кровати лишь усиливало общее впечатление.

Саблин, повидавший многое, поразился. Такая квартира, особенно у молодой девушки, была чем-то совершенно неожиданным.

– Странное место, – заметила Максимова, вошедшая в спальню. Она подошла к шкафу и открыла его. Содержимое оказалось столь же экстравагантным, как и вся обстановка: множество длинных винтажных платьев, бархатные туфли, накидки и плащи, шляпы – всё это создавало образ, далёкий от модных тенденций. Современной одежды совсем немного.

Максимова провела рукой в нитриловой перчатке по гладкой поверхности одного из платьев. Казалось, всё вокруг – не просто хобби, а целый мир, тщательно выстроенный, с собственной эстетикой и, возможно, философией. Дина представила, как неизвестная девушка, чьё тело теперь лежало в соседней комнате, проводила здесь свои дни, погружённая в книги, примеряя наряды, создавая вокруг себя дух каких-то очень далёких, вероятно, даже несуществующих времён. Что двигало ею? Поиск чего-то большего, чем обыденность? Или же бегство от реальности, которое зашло слишком далеко?

В углу спальни, у окна, стоял мольберт с пустым холстом. Или скорее с покрытым слоем тёмной краски, словно художник не смог или не захотел завершить начатое. Рядом с мольбертом лежали засохшие кисти и палитра. Была ли эта комната местом творчества или же здесь происходило что-то иное, требовавшее такого мрачного антуража?

Дина и Саблин вернулись в гостиную. Взгляд старшего лейтенанта скользнул по книгам. Она взяла одну из них, тяжёлую, в кожаном переплёте, с тиснением в виде пентаграммы. Страницы испещрены рисунками с комментариями по изготовлению каких-то настоек и средств из трав, корений и растений. Это была не просто книга для чтения, а, видимо, руководство, трактат или инструкция. Но что именно искала девушка в текстах? И нашла ли?

Максимова положила книгу обратно на стол. Эта квартира, образ жизни девушки, её смерть – всё представлялось частью одной большой, пока ещё неразгаданной истории. И её фрагменты предстояло сложить вместе, скрытые в тенях винтажного мира.

– Господи, чем эта Василевская здесь занималась? – спросила Дина.

Майор поднял брови и пожал плечами.

– Наряды, обстановка… Может быть, погибшая – девушка по вызову? – почему-то предположил следователь.

– С клыками и красными линзами? – скептически отозвалась Максимова. – Необычно.

– Ну, знаешь… – хмыкнул Саблин. – Есть любители.

– Да нет. Тут другое. Может, она занималась оккультизмом, ведь держала птицу, и все эти книги… Я читала, совы в славянской мифологии – символ ночи и колдовства.

– Разберёмся. Надо бы забрать это, – майор подошёл к столу и указал на ноутбук рядом с книгами.

– Я возьму.

Внимание следователя привлекла визитка около компьютера. Саблин взял её в руки. На белом фоне виднелась надпись: «МОЛЬ», а чуть ниже: «бар».

Там же лежал бейдж – держатель для карточки на булавке со словом «Луна».

– Что там? – поинтересовалась Максимова.

– Очевидно, визитка из какого-то бара. Возможно, убитая туда ходила.

– А луна?

– Без понятия.

В квартире шумно появилась бригада оперативников, а следом Шульц с командой криминалистов.

– Смотрю, вы нашли тело, – констатировал Влад.

– Ага, – кивнул Саблин. – Здесь надо всё внимательно изучить. Место странное. И заберите сову. Пусть её отдадут в специальную службу.

– Сову? – удивился Влад, поправляя очки.

– Да. Ты не заметил? Она сидит в прихожей на вешалке.

Шульц выглянул в коридор, а затем подозвал одного из своих подчинённых, давая поручение относительно птицы. Потом он присел, включил фонарик и начал осматривать тело.

Саблин и Дина вышли из квартиры на лестничную клетку, где ещё стояла соседка Шура.

Глава 11. Воскресенье. 13.30

Женщина стояла, обхватив себя за плечи и нахмурившись.

– Давно знаете Василевскую? – спросил следователь.

Шура глубоко вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.

– Мы живём здесь лет двадцать, а Марьяна чуть больше года. Она снимает эту квартиру. До неё там жила Людмила Сергеевна. Моя мама с ней дружила, ухаживала, когда та заболела, но её не стало, и племянник Людмилы Сергеевны сдал квартиру. А что случилось? Где Марьяна?

Саблин помолчал секунду.

– Вашу соседку убили.

– Убили? – повторила Шура, пытаясь осознать смысл слова.

– Да. Мне жаль. В ближайшие несколько дней здесь будут работать сотрудники полиции, а вам, возможно, придётся подъехать в отделение и дать показания.

– Боже мой, – пробормотала женщина, приложив руку к лицу. – Какой ужас!

– Чем вы занимаетесь? Не работаете?

– Работаю. Я реставратор, но сегодня воскресенье, у меня выходной.

– Вы сказали, у вас есть сестра?

– Да. Женя. Она сейчас на работе.

– С ней нам тоже надо будет побеседовать.

– Хорошо.

– Живёте вдвоём?

– Да.

– Что можете сказать о соседке? Какие у вас отношения?

– Особо никаких. Здоровались, и всё.

– Какая она была?

– Симпатичная, молодая. Приветливая, очень милая, – Шура потёрла руками плечи.

– Вы бывали у неё в квартире?

– Нет.

– Она не говорила об увлечении мистикой?

– Нет, не говорила.

– К ней приходили друзья?

– Да, иногда я видела кого-то у её квартиры, но ведь это нормально, юная особа.

– А мужчины?

– Пару раз замечала молодых людей у лифта.

– Понятно. А когда вы с ней встречались, не обращали внимания, что Василевская была странно одета?

Шура покачала головой.

– Вроде нет. Ну то есть меня удивили как-то её длинные ногти с чёрным лаком, и красилась она очень ярко, но мне почти сорок три года, я ничего не понимаю в молодёжных тенденциях.

– А вашей сестре сколько?

– Пятьдесят один.

– Она тоже не общалась с соседкой?

– Нет.

– Вы не замечали, чтобы Василевская уходила поздно ночью куда-нибудь?

– Мы с сестрой ведём тихий образ жизни, рано ложимся спать. Правда, у Жени часто бывает бессонница, но у нас нет привычки подглядывать за соседями.

– Ясно. Спасибо, – Саблин сделал шаг к лифту, – можете уйти к себе. Сейчас здесь будут работать оперативники, вы будете мешать. Мы свяжемся с вами.

Шура кивнула и направилась в свою квартиру.

Выйдя на улицу из подъезда, следователь закурил.

– Меня мучит вопрос, – сказала Дина, – зачем голову отнесли на кладбище?

– А зачем её вообще отделили от тела, тебя не интересует?

– Тоже, да. Но всё-таки. При условии, что убийца по каким-то причинам решил обезглавить Василевскую, можно же было оставить голову и в квартире?

– Кладбище тут прям через дорогу буквально, – Саблин указал в сторону возвышающихся над деревьями куполов Смоленского собора Новодевичьего монастыря.

– Да, но тем не менее. Мне кажется, вампирская тема имеет не последнее значение.

– Не начинай, – майор выпустил в воздух сигаретный дым.

– А если убийца хотел так наказать Василевскую за её увлечения? Вы же видели все эти вещи и книги? Девушка явно занималась чем-то оккультным.

– Это не повод её убивать.

– И слово «луна» на карточке. Тут точно какая-то чертовщина, – не слушая следователя, продолжала Дина.

Саблин вздохнул и выкинул недокуренную сигарету.

– Поехали в участок. Надо узнать про жертву больше.

Глава 12. Воскресенье. 18.45

Весенний вечер окутал Москву мягким розоватым закатом, когда следователь подошёл к дому в Учебном переулке недалеко от Новодевичьего кладбища. Вчерашний день оставил после себя тяжёлый осадок: на территории старинного некрополя была обнаружена голова женщины. А сегодня утром, словно эхо той находки, в одном из жилых домов вблизи некрополя нашли и тело.

Пока Максимова собирала информацию о жертве и владельце квартиры, криминалисты скрупулёзно работали с уликами, найденными на месте преступления. Но Саблину хотелось большего. Он решил пройтись по району ещё раз, в одиночестве и без суеты. Ему требовалось прочувствовать атмосферу, впитать в себя этот вечер и увидеть то, что ускользнуло от глаз в дневной спешке.

Он пошёл от дома Василевской к воротам кладбища. Взгляд его цеплялся за детали: за трещины на асфальте, за покосившуюся ограду, за окна домов, выходившие в переулок, за припаркованные автомобили, за силуэт прохожего, мелькнувший вдали. Он пытался представить, как всё произошло. Как убийца, предположительно, нёс голову по этой самой улице, под покровом ночи или в предрассветных сумерках. Как он двигался, какие звуки его окружали, какие мысли роились в голове.

Войдя на территорию некрополя, следователь остановился. Тишина здесь была особенной – не пустой, а наполненной шёпотом веков, покоем ушедших. Он вслушивался в эту тишину, пытаясь уловить отголоски трагических событий и поставить себя на место убийцы. Понять его мотивы, его логику. Что двигало им? Страсть, ненависть, безумие?

Закат догорал, окрашивая небо в багровые тона. Тени удлинялись, окружая надгробия потусторонними силуэтами.

Саблин направился по дорожке в сторону старой части кладбища, где нашли голову.

Он представил, как дрожали руки убийцы, как билось его сердце в груди, заглушая шелест весенних листьев. Испытывал ли преступник страх или, наоборот, извращённое торжество? Была ли это спонтанная, яростная вспышка или тщательно спланированный акт, где каждый шаг тщательно выверен? Переживал ли он тяжесть содеянного? Искал ли место, чтобы спрятать часть своего преступления, выбирал ли уголок, где покой и забвение станут вечными? Следователь проецировал в уме, как убийца, возможно, оглядывался по сторонам, как судорожно вслушивался в шорохи.

Закат уже почти погас, оставив лишь слабый отблеск на горизонте. Тени стали гуще. Но в нарастающей темноте майор ощущал не страх, а обострение чувств. Он начал замечать то, что раньше ускользало: едва уловимый запах черёмухи и цветущих яблонь, тихий скрип старых деревьев, далёкий лай собаки.

Саблин медленно двигался дальше, вдоль аллеи, где надгробия стояли плотной стеной. Остановился у одного из старых памятников, покрытого мхом. Представил, как убийца мог проходить мимо. Наконец он завернул на узкую тропинку и пошёл к монастырской стене, к месту преступления, огороженному жёлтой лентой. Эксперты уже закончили свою работу, и лента казалась теперь лишь ненужным напоминанием о разыгравшемся здесь кошмаре.

Майор стоял посреди царства покоя, улавливая, как прохладный ветерок касается его лица.

Внезапно донёсся шорох крыльев. Невольно вздрогнув, Саблин обернулся. Никого. Лишь деревья, усыпанные молодой листвой, тихо шелестели на ветру.

Но тут, из ниоткуда, на надгробие, рядом с которым нашли закопанную голову, села большая птица. Следователь замер, поражённый. Сова. Огромная, с оперением цвета ночи и двумя пронзительными красными глазами. Она пристально взирала на Саблина, и в её взгляде читалось что-то по-человечески осознанное и… немного жуткое.

Майор стоял, не в силах оторваться от удивительного зрелища. Сова продолжала смотреть, не двигаясь, словно оценивая его. А потом, так же внезапно, как и появилась, она взмахнула крыльями и бесшумно взмыла в воздух, растворившись в вечернем небе.

Саблин потянулся за сигаретой. Что это было? Случайность? Или знак? Сова с красными глазами. Точно такая же птица, как в квартире Василевской, и такого же оттенка глаз, как линзы убитой. Чертовщина какая-то. Майор выругался и закурил.

В тот же момент, когда последние лучи солнца окончательно скрылись за горизонтом и кладбище погрузилось в глубокие сумерки, следователь почувствовал, как что-то изменилось. Он понял, о чём говорил сторож дядя Вася, – еле уловимые признаки чужого присутствия. То был не просто ветер или игра теней, а понимание: он здесь не один.

Сердце неприятно ёкнуло, по шее скользнул холодок. Жутковато. Саблину захотелось развернуться и уйти как можно скорее. Он уже собирался сделать шаг назад, но тут из густой темноты, окутавшей дальние могилы, показалась фигура.

Глава 13. Воскресенье. 19.20

Фигура медленно, словно выходя из небытия, начала двигаться в сторону майора.

Следователь инстинктивно потянулся к кобуре. Но фигура не проявляла агрессии, шла вперёд, и с каждым шагом её силуэт становился всё более отчётливым. Когда она подошла ближе, Саблин выдохнул. Не потусторонняя сущность. Человек. Мужчина. Пожилой, невысокий, в кепке и тёмной куртке.

– Что вы здесь делаете? – спросил он низким прокуренным голосом.

– Полиция, – Саблин вытащил удостоверение и предъявил незнакомцу. – А вы кто?

Мужчина приблизился к могилам, где стоял майор.

– Я местный сторож. Семён.

– Правда? – удивился следователь. – А где дядя Вася?

– Мы с ним работаем посменно, – мужчина сощурился. – Так и что вы тут делаете?

Саблин глянул на оградительную ленту.

– Вообще-то здесь место преступления.

– Это ясно. Но вечером-то вы зачем сюда пришли?

– Осмотреться.

Семён хмыкнул.

– И как? Осмотрелись?

– Вполне.

– Не сто́ит бродить тут, – сторож достал пачку сигарет и тоже закурил. – Хоть вы и из полиции, но в сумерках все равны.

– Верно, не положено, – согласился Саблин.

– Дело не в законе, – покачал головой сторож. – Погост – место не для живых. Здесь покоятся те, кто ушёл. Их покой нельзя тревожить.

В словах сторожа прозвучала какая-то зловещая нотка, но следователь воспринял их со свойственным ему скептицизмом. Тем не менее он решил воспользоваться возможностью.

– Давно здесь работаете? – поинтересовался Саблин. – Знаете об этом месте? Кладбище и монастырь.

Морщинистое лицо Семёна засветилось улыбкой.

– А то как же! Здесь земля пропитана слезами и молитвами. Новодевичий монастырь, что возвышается за стеной, основан ещё в шестнадцатом веке, во времена Василия Третьего. Изначально тут была крепость, защищавшая подступы к Москве с юга. Монастырь женский, и вскоре он стал местом заточения для неугодных цариц. Сколько трагедий разыгралось за этими стенами, сколько сломанных судеб нашли здесь свой конец… Вот даже взять, к примеру, царевну Софью Алексеевну, дочь царя Алексея Михайловича. В семнадцатом веке по распоряжению Петра Первого её заключили в этот монастырь. Вы же знаете историю? Участники Стрелецкого восстания намеревались возвести на престол царевича Алексея Петровича и возобновить регентство Софьи. После подавления бунта её насильно постригли в монахини, а потом похоронили в Смоленском соборе.

– Да, да. История мне известна, – кивнул Саблин. Сторож удивил его, говоря спокойным, ровным тоном, слаженно и понятно, не в пример дяде Васе.

– А кладбище… оно росло вместе с монастырём. Сначала здесь хоронили монахинь и знатных женщин, приближённых к царскому двору. Позже тут стали находить свой последний приют герои войны с Наполеоном, писатели, учёные, врачи… Взгляните на эти старые плиты, – сторож махнул рукой на поросшие мхом надгробия, едва различимые в полумраке, – здесь покоятся те, чьи имена давно забыты. Но их души… они рядом, наблюдают за нами, за живыми. И не любят нарушающих покой. Говорят, что по ночам, когда луна особенно яркая, можно услышать шёпот с могил. Это души умерших рассказывают друг другу свои истории, делятся печалями и радостями. И горе тому, кто осмелится подслушать их разговор.

– Ну да, – Саблин бросил окурок на дорожку. – Ваш коллега, дядя Вася, как раз упоминал о странных шорохах в ночь инцидента. Раньше он их не слышал.

– Ой, – Семён махнул рукой, поморщившись, – Васька чёрствый как сухарь. Даже если увидит, не поверит собственным глазам. Совсем спился.

– Нет, наоборот. Он был вчера напуган.

– Да неужели? – сторож расплылся в улыбке. – Вот уж не подумал бы! Обычно он ругается на меня, когда я рассказываю о подмеченном в смену. Хотя, видать, он и сам верит в это место, вот и пьёт. Для храбрости.

– И что же вы подмечаете обычно?

– Я много лет тут работаю, и видел всякое: как люди спешат уйти после заката, как тени бродят среди могил, как свет появляется за стенами монастыря в трапезной после полуночи, слышал странные звуки, чувствовал чьё-то незримое присутствие. И я уверен в одном: данное место не терпит суеты и легкомыслия. Оно требует уважения и тишины.

– Но ведь всё можно объяснить, – не сдержал улыбки Саблин. – Свет в трапезной – это кто-то из монахинь решил перекусить ночью. Люди, спешащие уйти, – торопятся домой. Тени – просто игра света. А звуки – птицы. Я вот только что видел, как большая сова сидела на надгробье.

– На каком? – чуть ссутулившись, тихо поинтересовался Семён.

– Да прям вот на этом, – следователь указал на могилу, где рядом, в яме, была найдена голова.

– О-о-о, – тихо вырвалось у Семёна.

– Что?

– Знаете, чья могила-то?

– Нет.

– Так и думал, – сторож резко замолчал, будто испугавшись собственных слов, и уставился на Саблина долгим пронзительным взглядом.

– И чья могила-то?

– Одной женщины, – ещё тише произнёс Семён. – По слухам, состоявшей ещё при царевне Софье. Говорят, она происходила из португальской семьи и владела древними мистическими знаниями: колдовство, гипноз, порча. Она играла в императорском театре, в основном зловещие, мрачные роли. На сцену выходила только в чёрном одеянии и странной маске из мелких зеркальных осколков. При дневном свете женщина никогда не показывалась и всегда пряталась под вуалью. Она умела полностью подчинить себе зрителей всего одной фразой: «Смотри на меня неотрывно и делай, что я мыслью тебе повелю», – театрально продекламировал сторож. – И никто не мог противиться ей. Считается, она постоянно нашёптывала Софье о необходимости приструнить братца Петра Первого – уж очень она беспокоилась о своём месте при троне. Но все эксперименты с зеркалами, гипнозами и прочими мистическими потехами завершились плохо: женщина погибла, а Софья закончила свои дни в монастыре. После того как царь Пётр оттеснил царевну от престола и заточил её здесь, он казнил и женщину, отрубил ей голову. Она упокоилась на этом кладбище.

– Ну, в то время вообще были сильны всякие предрассудки относительно людей с мистическими познаниями. То, чего не понимали, боялись.

– Верно. Но вы сами сказали, что птица села именно на это надгробье. Совы редко являются людям. Не иначе – знак.

– Да бросьте, – Саблин устал от старинных легенд и поверий.

– Верьте или нет, но говорю вам: не стоит тут бродить по ночам. Особенно в сумерках. Здесь легко заблудиться не только в пространстве, но и во времени, потерять себя и стать частью кладбища, его вечной тишины…

Майор вздохнул. Похоже, Семён чрезмерно проникся атмосферой некрополя, если не помешался.

– И всё же кто-то нарушил тишину. Совершил страшное преступление. И это человек, из плоти и крови.

Сторож затянулся сигаретой.

– Зло не выбирает место, господин следователь. Оно проникает везде, даже сюда, в обитель покоя. Может быть, именно потому, что здесь так тихо – зло ведёт себя тут особенно вольготно, – Семён помолчал, прислушиваясь к чему-то. – Я не знаю, кто совершил преступление, но уверен, он не просто выбрал это место. Может быть, хотел бросить вызов самой смерти. А может, безумец, не соображающий, что творит, раз выбрал для своего деяния именно эту могилу. Но я знаю одно: место не простит. Кладбище всегда возвращает долги. Рано или поздно преступник будет наказан. Необязательно законом, но судьбой уж наверняка. Здесь справедливость всегда торжествует. Пусть даже и после смерти.

Следователь не стал возражать, хотя и не разделял уверенности сторожа. Он был человеком фактов, а не предубеждений. Но понимал: в словах Семёна есть какая-то правда. И, возможно, именно здесь найдётся ключ к разгадке преступления. Саблин снова вгляделся в тени, в старые надгробия, в лица умерших, запечатлённые на камне. Он чувствовал, что они наблюдают за ним, ждут его действий.

– Вы, я смотрю, имеете хорошее представление о монастыре.

– Ну ещё бы! Я много читал в свое время об истории района, интересовался. Вот и нахватался. В пору экскурсии проводить.

– Вот уж точно. А как звали эту женщину, похороненную здесь во времена Петра?

– Донна Лу́на.

Саблин осознал, как его восприятие этого места меняется.

Луна. Слово, что было написано на карточке в квартире Василевской. Выходит, оно означает не небесное светило, а имя!

Чёрт возьми! Максимова права: кладбище и могила, у которой убийца закопал голову жертвы, выбраны не случайно!

Глава 14. Понедельник. 08.30

Весеннее утро было наполнено свежим воздухом с ощущающимся дыханием приближающегося тепла. Саблин, поправив воротник пиджака, шагнул через порог отделения полиции, где внутри, как всегда, царила привычная рабочая суета.

Он бросил короткое приветствие старшине Петренко, сидевшему за стойкой дежурного и погружённого в бумаги, и в ответ получил пожелание доброго утра.

Поднимаясь по лестнице, Саблин уже слышал знакомые звуки участка: скрип стульев, приглушённые голоса, телефонные звонки – всё это было частью его каждодневного мира. Коридор встретил привычным интерьером: светлые стены с информационными вывесками, обклеенные объявлениями и инструкциями, двери кабинетов, за которыми кипела интенсивная жизнь.

Майор шёл, осматривая мелькающие фигуры коллег, спешащих по своим делам. Кто-то с папкой в руках, кто-то с чашкой кофе, кто-то оживлённо беседуя по мобильному. Все со своими задачами составляли единый слаженный механизм, и в рутинном, но всегда немного волнующем утреннем движении отделения полиции следователь чувствовал себя на своём месте.

Войдя в кабинет, Саблин открыл окно, впуская весеннюю прохладу.

В дверях возникла Максимова.

– Товарищ майор, доброе утро. Есть новости по делу, – начала она, подходя к рабочему столу.

– Привет, – Саблин сел в скрипучее кресло. – Давай.

– Я установила адрес родителей нашей погибшей. Даже позвонила им. Они в другом городе и мало знают о жизни дочери, она редко выходила на связь. Но упомянули о её работе в компании «СтарКомп». По образованию Василевская филолог.

Следователь нахмурился.

– «СтарКомп»? Ничего не слышал о такой. Ты уже успела что-то выяснить?

– Пока нет.

Саблин включил компьютер и открыл поисковик в интернете. Вскоре на мониторе появились результаты: «СтарКомп» занималась разработкой видеоигр.

– Интересно, – сказал он, задумчиво глядя на экран. – Игры… А ведь наряд Василевской был довольно необычным. Может, это как-то связано с её работой? Надо будет съездить туда.

Максимова кивнула.

– Вот ещё. У Марьяны больше в Москве никого нет. Про парня, с которым она, возможно, встречалась, родители не в курсе.

– А её компьютер? – спросил следователь.

– Эксперты просмотрели. Там какие-то игры, куча ссылок на сайты, посвящённые мистике, скачанные фильмы и книги про вампиров, – Дина сделала ударение на последнее слово. – В общем, ничего, что бросилось бы в глаза. Хозяина квартиры Василевской мы нашли, вызвали его на допрос на завтра.

– Хорошо. Кстати, вчера вечером я решил прогуляться по Новодевичьему кладбищу, – сообщил Саблин, закуривая сигарету и откидываясь на спинку стула. – Я встретил там ещё одного сторожа, разговорились с ним.

– Ещё сторож?

– Да. И очень начитанный. Сменщик. Так вот. Оказывается, он многое знает про окружающую территорию. Рассказал мне, что в стенах Новодевичьего монастыря похоронена царевна Софья.

– Сестра Петра Первого?

– Да. А могила, возле которой нашли голову Василевской, принадлежит её приближённой, Донне Лу́не. Странная женщина была. Мистик, играла в театре, всегда в тёмной вуали, при дневном свете не появлялась, ей отрубили голову в итоге.

Максимова тут же оживилась:

– Да ладно?! Донна Лу́на? Ого! И не показывалась днём?! Ну точно вампирская тема!

Следователь усмехнулся.

– Я ждал, что ты что-нибудь такое скажешь. Но тему вампиров давай оставим в покое, а? Суть в другом. Голову закопали именно там, и это не случайность.

– Да-да! И помните, на столе у жертвы обнаружили карточку со словом «луна»? Речь, вероятно, как раз о той женщине?

– Ага.

– Может, Василевская знала о её могиле? Увлекалась историей Лу́ны?

Саблин задумчиво почесал подбородок.

– Не исключено.

Он посмотрел на время. Через час ему надо быть в главном управлении полиции на еженедельном совещании у полковника Тимофеева.

– Ладно. Я съезжу к Ильичу и вернусь. Потом договорим.

Максимова ушла, а следователь, налив по пути кофе из автомата в одноразовый стаканчик, поспешил к дежурной машине, ожидавшей его на улице.

Полковник Тимофеев, мужчина внушительной комплекции, с проседью в густых волосах, встретил Саблина в своём кабинете. На его лице, обычно спокойном, читалось напряжение.

– Привет, Лёш, – коротко бросил он.

– Здравия желаю, Илья Ильич!

– Ну что? Как новое расследование? – Тимофеев сел в кресло за массивным дубовым столом.

– Работаем. Жертва – молодая девушка, Марьяна Василевская. Её голова обнаружена на Новодевичьем кладбище, а тело – в квартире жертвы. Улик пока крайне мало, ждём результаты экспертизы.

Полковник слушал, и его лицо становилось всё более мрачным. Он был человеком, повидавшим многое, но эта история задела его за живое. Жестокость совершённого преступления поражала.

– Голова на кладбище… тело в доме… чертовщина какая-то, – пробормотал он, задумчиво постукивая пальцами по столу. – Дело резонансное, ты же понимаешь. Город на уши встанет! Любая неточность, любая утечка – и поползут слухи, домыслы, мистика всякая. Дело нужно скорее закрыть. Быстро и чисто.

Саблин кивнул, осознавая всю серьёзность ситуации.

– Мы сделаем всё возможное.

– Сделаем возможное, – повторил Тимофеев. – Старее этой фразы разве что «Да будет свет!» – он хмыкнул. – Работайте! Я никогда на тебя особо не давил, Лёш, ну… может, пару раз, но тут… – полковник вздохнул. – Даю тебе срок до конца недели.

Саблин сглотнул. Чёрт возьми! Хреново. Но выбора нет.

– Принято, товарищ полковник! Разрешите идти? – отрапортовал он.

– Иди.

Илья Ильич проводил майора взглядом, в котором смешались тревога и надежда.

– Удачи. И помни, я жду результатов!

Следователь вышел, оставив Тимофеева наедине с тяжёлыми мыслями о преступлении, способном потрясти весь город, а сам поспешил обратно в отделение.

Глава 15. Понедельник. 14.10

Солнце скрылось за серыми тучами. Погода обещала дождь. Кабинет Саблина погрузился в полумрак, и лишь монитор компьютера отбрасывал слабый свет на сосредоточенное лицо следователя, углубившегося в изучение истории Новодевичьего монастыря.

Дверь приоткрылась, и вошла Максимова с пакетом из кафе за углом участка.

– Перекусить не желаете? Сегодня неплохие сэндвичи, – предложила она.

Саблин кивнул. На еду пока не было времени, да он и не хотел особо, но при мысли о бутерброде в желудке заурчало.

Зазвонил мобильный. На экране высветилось имя: «Шульц».

Саблин нажал кнопку громкой связи.

– Привет!

– Привет, Влад. Мы тут с Диной. Есть новости?

– А то как же! Итак. Голова принадлежит женщине из квартиры. Жертве двадцать восемь лет. Экспертиза показала наличие в желудке остатков томатного сока. В крови обнаружен алкоголь и большая доза пентобарбитала.

Саблин нахмурился.

– Пентобарбитал? Сильное снотворное.

– Именно. Судя по всему, её усыпили перед тем, как отрубить голову. Время смерти, предположительно, между полуночью и тремя часами ночи в четверг. Но, что странно, в квартире жертвы нет ни сока, ни алкоголя. И пентобарбитала тоже не нашли.

– Значит, либо она выпила этот коктейль не дома, до того, как её убили, – предположил Саблин, – либо… убийца принёс ей напиток в квартиру.

– Вероятно.

– А где можно купить пентобарбитал? – поинтересовалась Дина.

– В аптеках, – сказал Шульц. – Но только по рецепту врача. Дальше. Ещё в желудке обнаружены семена растения, но какого, пока не удалось выяснить. Они в большом количестве также найдены в квартире.

– Хм. Интересно, – произнёс майор. – Семена? Зачем Василевская их проглотила?

– Не знаю, – Шульц хмыкнул. – Это ваша задача – установить.

– Ну да.

– Камень, находившийся во рту потерпевшей, обычный, взят непосредственно на кладбище. Отпечатки и следы ДНК на теле жертвы отсутствуют. В самой квартире «пальчиков» много, но в наших базах совпадений нет.

– Ясно.

– На руке жертвы есть татуировка.

– Видел. И?

– Латинское слово «амарант».

– Амарант? – Саблин посмотрел на Максимову, которая тут же вытащила телефон и полезла в интернет.

– Цветок, – сообщила она, показывая следователю картинку.

– Проверим, – отозвался Шульц. – Может, семена амаранта как раз.

– А что с клыками, париком и линзами?

– Можно приобрести в интернете. Клыки, точнее, накладная верхняя челюсть хорошего качества, дорогая, но сделана не на заказ. Как и парик с линзами.

– Орудие убийства удалось установить?

– Как я и говорил ранее, это либо топор, либо тесак. Очень острый.

– Женщина способна отсечь голову? Или только мужчине под силу?

– Вполне могла. При определённой сноровке.

– Есть ещё что-то для нас?

– Фото жертвы из паспорта. Кинул тебе на электронную почту.

– Ага, отлично.

– Пока всё.

– Спасибо, Влад.

– Будем на связи, – криминалист отключился.

Саблин открыл почту в компьютере. Максимова подошла, наблюдая, как на экране появляется снимок молодой женщины: русые пышные волосы, правильный овал лица, выразительные миндалевидные глаза, прямой нос, чувственные губы.

– Красивая, – прокомментировала Дина.

– Да. А в целом, что скажешь? – спросил Саблин, разворачивая сэндвич.

– Необычное дело, – Максимова обошла стол и присела на стул. – Убили Василевскую в четверг. Думаю, голову отнесли на кладбище тогда же.

– Ага, – следователь начал есть.

– Голову обнаружили в субботу, а тело в понедельник.

– Факт.

– Странно, а ведь никто не хватился девушки за несколько дней. Но в четверг она явно ходила на какое-то мероприятие: одета нарядно, пила алкоголь.

– Или собиралась куда-то, – не слишком разборчиво выдал Саблин, с наслаждением поглощая бутерброд. Прожевав, он продолжил:

– Но что действительно странно, так это почему дверь квартиры была не заперта? Если Василевскую убили в четверг, то как вышло, что открытую дверь соседи заметили лишь в субботу?

– Да, – согласилась Максимова. – И семена. Может, они как-то связаны с татуировкой? – Дина вздохнула. – Ничего не понятно.

Следователь выбросил обёртку от сэндвича в мусорное ведро.

– Надо бы съездить к ней на работу. Там Василевскую точно кто-то знает, – майор встал.

– Поедем сейчас?

– Конечно. Да, кстати, Ильич дал нам срок до конца недели. Нам надо поторопиться с раскрытием убийства.

Дина кивнула.

В кабинет заглянул лейтенант Синицын.

– Всем привет, – поздоровался он.

– О, Саш, заходи, – Саблин махнул подчинённому. – Как у тебя в «Склифе»? Совсем закрутился, забыл спросить.

Синицын пожал плечами.

– Да дело мутное какое-то. Выясняем с ребятами обстоятельства инцидента.

– Хорошо. Ладно. Ты продолжай, а мы с Диной сейчас на другом расследовании. У нас сроки, поэтому… Помочь тебе чем-то надо? – майор встал из-за стола.

– Нет. Пока всё в рабочем режиме.

– Ну, добро.

Синицын убежал, а Саблин, выключив компьютер, вышел в коридор в сопровождении Максимовой.

Глава 16. Понедельник. 16.15

Современное многоэтажное строение, сверкающее стеклом и металлом, возвышалось над городским пейзажем. Саблин и Максимова, выйдя из машины, направились к вращающимся дверям входа в здание, где заметили одну из табличек с золотистым логотипом «СтарКомп».

Поднявшись на десятый этаж, они зашли в офис компании, где их встретил дух прогресса: минималистичный дизайн, стильный декор, новейшая техника, просторные залитые светом пространства с открытой планировкой и стеклянные перегородки, создающие ощущение лёгкости и свободы. Вокруг сновали молодые, энергичные люди, одетые по последней моде. Казалось, место было средоточием креативности и инноваций, что неудивительно, как подумал майор, ведь компания занималась разработкой компьютерных игр.

Секретарь, девушка с улыбкой на лице и в ярком жёлтом платье, проводила следователей к кабинету директора компании. Саблин зашёл внутрь, и первое, что его поразило, – масштаб помещения. Угловой кабинет, словно парящий над городом, состоял из двух огромных окон в пол и стены, облицованной светлым кирпичом. Отсюда открывался захватывающий вид на раскинувшийся внизу мегаполис. Это был настоящий панорамный кабинет, где каждый уголок кричал о статусе и успехе. В центре комнаты возвышался внушительный стол со стеклянной столешницей, а напротив него располагались мягкие чёрные кожаные диваны. Светлый ковролин мягко поглощал звуки шагов, а единственная свободная стена была украшена репродукциями импрессионистов, добавляя помещению нотку утонченности.

– Здравствуйте! Меня зовут Марк Свиридов. Прошу вас, проходите, – директор компании, молодой уверенный в себе мужчина лет тридцати пяти, вышел навстречу. Элегантный, стройный, с открытой располагающей улыбкой и безупречно ухоженным лицом, он излучал позитив, как и его кабинет.

– Добрый день. Майор Саблин. Старший лейтенант Максимова, – представил себя и Дину следователь.

– Рад знакомству, – Марк вежливо указал на диваны, куда тут же сам присел. – Чай, кофе, вода?

– Кофе будет отлично, – согласился Саблин, опускаясь на мягкую мебель.

– Мне воды, пожалуйста, – попросила Дина.

Секретарша в жёлтом платье вновь улыбнулась и удалилась.

– Шикарный кабинет, – следователь обвёл взглядом помещение. – Должно быть, у вас в компании дела идут просто отлично.

Марк кивнул.

– Да, вы правы. Всё хорошо, – он замолчал, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на смущение.

Саблин, заметив эту перемену, слегка наклонил голову.

– Не волнуйтесь, – сказал он мягко. – Мы из криминальной полиции. Наше дело – расследование убийств, а не экономические преступления.

Марк раскатисто рассмеялся, и тревожность, которую он неосознанно держал в себе, немного спала. Мужчина расслабился, откинувшись на спинку дивана и забросив ногу на ногу. Но затем, будто вспомнив о чём-то, снова напрягся.

– Что же тогда привело полицию в нашу компанию? – спросил он, его голос стал более настороженным.

В этот момент в кабинет вошла секретарь с подносом, где стояли две чашки кофе, бутылка минеральной воды и стакан.

– Спасибо, – поблагодарил Марк. Секретарша удалилась. – Так чем я могу помочь полиции?

– Знаете ли вы Марьяну Василевскую? – начал Саблин.

– Да, конечно. Она в штате компании. У нас небольшая команда, всего один этаж занимаем, я знаком со всеми сотрудниками лично.

– К сожалению, вынужден сообщить вам печальную новость, – продолжил следователь. – Василевская скончалась.

Марк был потрясён. Он, казалось, не мог поверить в услышанное: побледнел, улыбка мгновенно исчезла с его лица.

– Как скончалась? Когда? – вырвалось у него.

Саблин, не желая вдаваться в детали, ответил:

– Смерть носит насильственный характер. Ведётся следствие.

– Марьяну убили?

– Да. Скажите, а вас не удивило, что в пятницу и сегодня Василевская не появилась на работе?

– Нет. Точнее, я даже не знал об этом! В пятницу я находился вне офиса. А сегодня мне не доложили об отсутствии Марьяны. Её убили в четверг?

Саблин проигнорировал вопрос директора.

– Расскажите, пожалуйста, какой она была сотрудницей?

Марк сделал глоток кофе.

– Её все любили, – с грустью произнёс он. – Никаких проблем с ней не возникало, претензий тоже. Она была любимицей коллектива, всегда готова прийти на помощь и поддержать. Марьяна профессионал, отличный специалист. Её уход – настоящий удар для всей команды.

Следователь внимательно слушал, его взгляд скользил по лицу Марка. Саблин пытался уловить малейшие признаки лжи или скрытых эмоций, но отмечал лишь пока искренность в голосе директора.

– Отличным специалистом, говорите? А в какой именно области она работала? – уточнил он, стараясь не выдать своего интереса к конкретным деталям, способным пролить свет на мотивы преступления.

Марк всё ещё пребывал в состоянии шока, но постарался собраться.

– Марьяна – наш главный сценарист. Придумывает сюжеты для игр. Её идеи всегда… – директор сделал паузу, – были свежими, оригинальными. Она работала над нашим новым проектом, крупной RPG3, которая должна стать настоящим прорывом. Её вклад неоценим, мы все очень рассчитывали на неё! Боже… Какой кошмар!

Майор записал информацию в блокнот.

– RPG, значит. Ясно. А с кем из коллег у неё наиболее тесные отношения?

– В каком плане?

– Кто знал о её проблемах вне работы?

Марк задумался, его лицо стало сосредоточенным, словно он пытался проанализировать не только служебные, но и межличностные аспекты.

– Ну, Марьяна очень дружелюбная, со всеми находила контакт. Никаких проблем не было. Но, пожалуй, ближе всего она общалась с нашим главным программистом, Фёдором Шиловым. Они часто работали вместе над сложными играми, и, кажется, у них сложились хорошие дружеские отношения.

Саблин почувствовал, что расследование набирает обороты.

– Можете предоставить список всех сотрудников, а также контактные данные Фёдора Шилова? Нам нужно будет поговорить с ним. И, если возможно, мы хотели бы осмотреть рабочее место Василевской.

Марк согласно кивнул. В его глазах читалось растущее беспокойство. Смерть одного из ценных сотрудников могла иметь серьёзные последствия для компании, и он, как руководитель, ощущал ответственность за происходящее.

– А вы уверены? Конфликтов не было? Никаких разногласий, даже мелких? – ещё раз поинтересовался Саблин, делая акцент на последнем слове.

Марк покачал головой, его взор устремился куда-то в сторону, он пытался воскресить в памяти все моменты, связанные с погибшей.

– Нет, абсолютно никаких. Марьяна – как лучик света в нашем офисе. Всегда такая позитивная. Даже когда мы работали над трудными проектами, она находила способ подбодрить команду… Я не верю в то, что с ней случилось. Это просто не укладывается в голове!

Следователь сделал ещё пометку в своём блокноте.

– А скажите, вы не замечали… может, Василевская увлекалась чем-то… мистическим? – Саблин подбирал выражения, но не мог придумать, как подоходчивее объяснить увлечения Василевской.

– Не понял, – Марк сделал попытку улыбнуться. – Что вы имеете в виду?

– Ну, оккультные теории, сверхъестественные идеи…

– Книги и фильмы про вампиров и всяких вымышленных существ, – резко вставила Максимова.

– А! Вы об этом, – директор хмыкнул. – Конечно! У нас в компании все подобным увлекаются. Знаете ли, сюжеты наших игр как раз о таком: волшебники, магия, тролли, оборотни, приведения, полно всего. На любой вкус. Ребята читают книги, смотрят фильмы, хотят быть в теме мировых тенденций, и многие, естественно, увлечены этим.

– Увлечены до какой степени? – уточнил следователь. – Переодеваются в персонажей ваших игр?

– Ой, да нет! Что вы! Чисто хобби, никто в реальность не тянет работу.

– Хм, – Саблин прокашлялся. – А как насчёт личной жизни Василевской?

Марк сглотнул, его лоб слегка наморщился.

– М-м-м… У нас в компании не принято лезть в данную тему, мы уважаем личное пространство и границы сотрудников, но насколько я знаю, у неё всё было в порядке. Никаких тревожных сигналов. Марьяна – очень закрытый человек в этом плане, не делилась подробностями. Но это не означает проблемы. Просто она ценила свою приватность, – он глянул на Саблина, а затем на Максимову. – Я правда не понимаю, как подобное произошло! Она была такой… живой. Всегда полной идей, в движении. Мы только недавно обсуждали новый проект, она очень увлеклась им!

Следователь кивнул, продолжая записывать.

– Новый проект… Можете рассказать о нём подробнее? Насколько важна в нём роль Василевской? Имелись ли у неё конкуренты внутри команды, кто мог позавидовать успехам или стремиться занять её место?

Директор помотал головой.

– Конкуренты… В нашей сфере всегда есть место здоровому соперничеству, это двигатель прогресса. Но чтобы до такой степени… Я не представляю… Она один из ключевых сотрудников, но и другие члены команды – профессионалы высокого уровня. Мы работаем как единый механизм, где каждый важен. И никто из них не проявлял агрессии или враждебности по отношению к Марьяне. По крайней мере, я ничего не замечал, – он притих, словно пытаясь уловить в воздухе причины случившегося. – Может быть, дело не в работе?

Саблин отложил блокнот. Он почувствовал, что разговор подходит к логическому завершению, по крайней мере, на данном этапе.

– Мы рассматриваем все версии, Марк. В том числе и не связанные напрямую с вашей компанией. Но место работы и круг общения часто играют не последнюю роль.

– Да, да. Понимаю.

– А лично у вас какие были отношения с Василевской?

– У меня? – удивился Марк. – Рабочие, конечно. Я её руководитель.

Саблин поднялся.

– Спасибо за уделённое время. Мы обязательно свяжемся с вами в случае возникновения дополнительных вопросов. Прошу вас, пока не распространяйте информацию о нашей беседе среди сотрудников. Нам важно сохранить конфиденциальность расследования.

– Конечно, конечно. Не волнуйтесь.

– А сейчас мы могли бы увидеть рабочее место Василевской?

– Да. Я вас провожу. Фёдор сейчас в офисе. Если хотите, можете с ним побеседовать.

– Отлично.

Глава 17. Понедельник. 16.50

Саблин и Максимова вышли из кабинета директора, ощущая лёгкую дезориентацию от обилия света и пространства. Атмосфера компании, столь привлекательная на первый взгляд, теперь почему-то представлялась следователю лишь тонкой завесой, скрывающей секреты. Ведь даже в самых ярких и инновационных мирах, как те, что создавались здесь, всегда есть место для человеческих страстей, зависти и, к сожалению, трагедий.

Вслед за Марком полицейские двинулись по коридору, наблюдая за работой сотрудников сквозь прозрачные стены офиса. Их сосредоточенные лица, погружённые в экраны мониторов, казались Саблину одновременно и частью загадки, связанной с убийством Василевской, и потенциальным ключом к решению. Каждый из них, возможно, знал что-то, способное пролить свет на произошедшее с девушкой.

Директор остановился у стеклянной перегородки, за ней группа молодых людей оживлённо обсуждала какую-то тему, жестикулируя и смеясь. Их энтузиазм был заразителен, но Саблин видел в этом лишь ещё один слой сложной мозаики. Как часто за внешней беззаботностью и творческим порывом скрываются глубокие личные драмы и соперничество? Он вспомнил слова Марка о «здоровой конкуренции», и теперь они приобрели для него подозрительный оттенок.

Взор майора упал на одного из сотрудников, особенно увлечённого беседой. Молодой человек с копной непослушных волос и яркими глазами что-то энергично объяснял своим коллегам, сопровождая речь активной мимикой.

Марк открыл стеклянную дверь, и находящиеся внутри замолчали.

– Ребят, можете выйти? – попросил он. – Федь, а ты задержись на минуту, – обратился директор к парню с копной тёмных волос, которого разглядывал Саблин через перегородку в коридоре.

Сотрудники быстро вышли, освобождая просторное помещение с большими окнами без штор и жалюзи. В нём находилось три рабочих стола, на одном стоял включённый ноутбук. Ни бумаг, ни личных вещей, даже кружек для кофе заметно не было.

– Фёдор, это люди из полиции. У них есть несколько вопросов к тебе, – сказал Марк. Он кивнул Саблину и вышел, прикрыв дверь.

Молодой человек уставился на вошедших с нескрываемым изумлением и волнением. Крупный, с широкими плечами и, очевидно, высокого роста, который было сложно в точности определить, так как парень сидел.

– Майор Саблин, – представился следователь, присаживаясь на свободное офисное кресло на колёсиках. – Вы Фёдор Шилов?

– Да.

– Мы хотим поговорить о Марьяне Василевской.

– А в чём дело? – Фёдор поёрзал на стуле.

– Вы с ней знакомы?

– Ну да.

– Где её рабочее место? – спросила Максимова.

– Вон там, – Фёдор указал на пустой стол, рядом с которым сел Саблин.

Майор отъехал на стуле в сторону. А Дина принялась осматривать стол.

– А почему нет компьютера?

– У нас они портативные. Иногда приходится работать дома, поэтому мы забираем ноутбуки с собой.

– Василевская тоже забирала свой?

– Да.

– Личных вещей у сотрудников нет?

– Нет. Политика компании. Столы должны быть чистыми. Всякая хрень типа рамочек для семейных фото, кружки и фигурки, подаренные на Новый год, запрещены.

– А если хочется кофе выпить?

– Одноразовые стаканчики. Внизу, на первом этаже, есть кафе. Еда в офисе тоже не приветствуется.

– Хм. Интересно. Ладно. Василевская, как мы понимаем, не явилась в пятницу и сегодня на работу. Вас не удивило?

– Ну… в пятницу я как-то не заметил этого, по правде. У меня были сплошные совещания, но участие Марьяны там не требовалось. Решил, у неё свои встречи или отгул взяла. А сегодня – да, мелькнула странная мысль о её отсутствии, эсэмэску ей написал, но… – Фёдор сглотнул. – Не знаю даже. У нас здесь свободный график. Многие из дома работают. Никто не следит друг за другом, главное – соблюдение сроков и выполненная работа.

– Понятно. Вы с Василевской часто контактировали по работе?

– Постоянно. Мы же сидели рядом. А в чём дело-то? – возмутился молодой человек.

– Дело в том, что Василевская скончалась, – сказал Саблин.

Шилов заморгал голубыми глазами, уставившись на следователя.

– То есть как?

– Это конфиденциальная информация, и в ваших интересах не распространять её некоторое время. Ведётся следствие. Любые попытки передать сведения, полученные сейчас от нас, третьим лицам могут навредить и будут рассматриваться, как препятствие нашей работе. Ясно? – тон Саблина звучал спокойно, но жёстко.

Фёдор молча кивнул.

– Отлично. Итак. Какие отношения у вас были с Василевской?

– Хорошие. Мы коллеги. Работали вместе над играми.

– Что конкретно вы делали? В чём заключалась ваша работа?

– Марьяна сценарист, придумывала сюжеты для игр. Вместе с коллегами, гейм-дизайнерами, она разрабатывала технические задания, составляла требования к игре, на основании которых я программирую.

– То есть вы сотрудничали в тесном контакте?

– Да. Она наблюдала за каждым этапом разработки, вносила корректировки, даже меняла детали в процессе.

– А какие сюжеты у игр?

– Разные. В прошлом году мы выпустили «Магию и кровь», про замок волшебников. Это квест. Там надо бродить по замку, выполнять задания, прокачать героя перед битвой с чёрным магом. В начале года была игра «Подземелье мертвецов». В ней требуется вывести персонажа из лабиринта, а по дороге сражаться со всякой нечистью. А сейчас работаем над «Проклятьем затонувшего корабля». Тоже квест с морской тематикой.

– Сказочные истории?

– Типа того.

– Знаете что-то о личной жизни Василевской? – спросил следователь.

– Ну… нет, особо ничего.

– Вы же дружили? Разве она не делилась с вами?

– Говорила, у неё есть парень. И всё.

– Имя называла?

– Нет.

– А друзья у неё были?

– Да. Подруга Сати.

Саблин достал блокнот.

– Как фамилия?

– Мансурова.

– Чем Василевская увлекалась?

– Да разным…

– Может, читала много каких-нибудь книг? Любила фильмы определённого жанра?

– Вы про вампиров? – быстро отреагировал Фёдор.

Дина, проверявшая содержимое ящиков стола, где находились лишь канцелярские принадлежности, обернулась на Шилова.

– А что с вампирами? – задал вопрос Саблин.

– Марьяна была одержима этой темой. Она читала всё, что находила про вампиров. Старые книги, современные романы, даже какие-то мифы и легенды. Постоянно смотрела фильмы, сериалы. Коллекции собирала.

– Коллекции? Чего именно?

– Ну, всякого. Какие-то украшения с символикой, те же книги, каменные шары – утверждала, они проводники в мистический мир. Она даже сама пыталась создавать себе образы, как в фильмах: тёмная одежда, бледная кожа, какие-то специфические аксессуары. Она говорила, что так лучше понимает их мир и психологию, – Фёдор хмыкнул. – Бред полный, конечно, но у каждого свои тараканы.

– То есть она не просто читала и смотрела, а активно погружалась в тему?

– Да! Это было не хобби, а частью её жизни. Она часами рассуждала о вампирах и их истории. Иногда мне казалось, она даже немного отождествляла себя с ними.

– Ясно. А как вы думаете, эти увлечения как-то влияли на её жизнь и окружение? Может быть, она познакомилась с кем-то через эти интересы?

– Сложно сказать… Она общалась с людьми в интернете, которые тоже увлекались подобным, с единомышленниками. Но, возможно, она могла с кем-то сблизиться в барах.

– В барах?

– Да, Марьяна любила вечеринки. Частенько приходила на работу невыспавшаяся. Якобы всю ночь тусовалась.

– Какие места она посещала, не знаете?

– Нет.

– Название «Моль» вам ни о чём не говорит?

– Вроде нет.

– А «Амарант»?

– Не-а.

– Имя Донна Лу́на не слышали от Василевской?

– Нет. Никогда.

– На работе у неё всё было в порядке? Может, завистники имелись?

– Не, ничего такого. У нас есть ещё пара сценаристов, но им далеко до Марьяны.

– Что она за человек?

Фёдор глубоко вздохнул.

– Нормальный, как все. Приветливая, весёлая, всегда в хорошем настроении.

– Конфликты случались?

– Нет. Она старалась их избегать. Шла навстречу, уступала, если чувствовала, что ситуация накаляется.