Удачная суббота

Размер шрифта: 13

* * *

Дорогие читатели!

Вместо предупреждения о триггерах:

Осторожно! Концентрация глупых шуток и анекдотов зашкаливает!

А если серьезно, то…

Значительная часть истории происходит в перинатальном центре, где главные герои борются за жизни и здоровье рожениц, родильниц и новорожденных. Особо чувствительных к этой теме попрошу отложить книгу.

Ваша Соня Субботина

Плейлист

Денис Майданов – 48 часов

Лирида – не вспоминать

Лана Дель Рей – Summertime sadness

Soltwine, Драгни – Заблудись

Сергей Трофимов – Город Сочи

Горюнова – Afterparty

Дуа Липа – Break my heart

Рок-Острова – Ничего не говори

veerneeer – Утро

Павел Пиковский – Меняй

Omido, Ordell & Rick Jansen – Secrets

BVLKES – Deja vu

ЛСП – Коктейль

Magic Man – Бабочки

Наутилус Помпилиус – Крылья

ЛСП – Тело

Кристина Орбакайте – Перелетная птица

Zivert – Credo

SQWOZ BAB, ЛСП – DISNEY

маяк – поцелуй меня

* * *Еть – Целую

30.02 – Звезды в лужах

Miyagi & Эндшпиль – Круговорот

Maxim Gorky – Мое электричество

Горюнова – будет

UGLI – Дом

AMOR – Неземное

ilyyshk, laylasoul – Зарево

Глава 1. Точка «Б»

Сорок восемь часов, двести тысяч секунд,
Чтоб друг в друга упасть и назад не вернуться.
Денис Майданов «48 часов»

Сначала к ней вернулась способность слышать. Слабый писк перерос в ощутимый плач из нескольких голосов и тут же отозвался пульсирующей болью в висках. К счастью, в кармане лежит блистер с таблетками от головы, а она за последнее время съела этого добра столько, что теперь может в два счета проглатывать их, даже не запивая водой.

Практически одновременно со слухом вернулось обоняние. Причем все запахи стали сильнее, чем обычно, а дышалось легче – кажется, кто-то снял с нее маску. Антисептик. Влажные салфетки. Пусть и без отдушки, но их она могла учуять, кажется, даже с другого этажа. Какие-то лекарства. Смесь для кормления. Детская кожа. Грязные памперсы.

Кажется, она потеряла сознание прямо на работе. Тогда ничего страшного, кругом медсестры и врачи, а первую помощь при обмороке смогут оказать даже школьники или перваши их меда. Хотя последних вряд ли пустят в это отделение.

«Так, стоп! – пронеслось у нее в голове. – Нет-нет-нет! Только не тут!»

Она попыталась вспомнить последнее, что видела до наступления темноты, и понять, держала ли кого-то из новорожденных на руках.

А если она уронила?.. Стоявший вокруг плач был привычным, не сильный и не слабый – обычное недовольство младенцев, которые вместо того, чтобы греться у мамы под боком, лежат в непонятных пластиковых коробах, или под ИВЛ, или лампами для фототерапии.

Не похоже, чтобы кто-то ударился вместе с ней и теперь плакал от боли. Или… он уже не может плакать? Господи, ее теперь точно уволят! А ведь так сложно было получить место тут!

В перинатальном центре, где она работала, студентов не жаловали. Даже старшекурсников педиатрии, которым выпускаться уже вот-вот, через пару месяцев. Даже из врачебных династий, таких больших, что одна их семья спокойно заменит весь персонал больницы!

На смену мысли об увольнении пришла новая, еще более страшная: ее точно теперь посадят! За непреднамеренное убийство младенца, и будет ей, как говорил один препод на первом курсе, небо в клеточку, друзья в полосочку… Захотелось присоединиться к недовольному плачу новорожденных в кувезах.

Да и ребенка жалко. И мать тоже. И всю семью. Горе-то какое… Да и саму себя жалко, раз уж на то пошло. Как она будет жить с таким-то грузом?..

Вдруг в нос ударил резкий аммиачный запах. И тут же стало не до тревожных мыслей.

От неожиданности она закашлялась и наконец распахнула глаза, которым понадобилось некоторое время, чтобы сфокусироваться.

Сначала ей показалось, исключительно из-за цвета волос, что перед ней ее первая школьная учительница, которая закрашивала свою седину в старческий сиреневый. Потом, когда ее взгляд выхватил щетину, острый подбородок и голубые глаза, она подумала, что к ним в больницу устроился работать Райан Гослинг (которого, скорее всего, выперли из Голливуда за старческий сиреневый цвет волос!), и только затем, когда услышала его голос, поняла, кто же рядом с ней.

– Вика, с тобой все в порядке? – спросил Игорь Субботин, все еще молодой, но уже опытный акушер-гинеколог, который время от времени заглядывал к ним в реанимацию. Обычно после очень тяжелых родов, что принимал, чтобы узнать про состояние малыша, даже несмотря на то что еще в родзале или в операционной слышал оценку по шкале Апгар, а мониторинг состояния новорожденных не входит в его должностные обязанности.

«Интересно, откуда он меня знает?» – пронеслось в голове у Вики.

Они, конечно, часто пересекались, потому что работали в одном месте, да и она пару раз была рядом с ним на родах, если получалось между смен и пар выйти на дежурство со знакомым неонатологом, но медицинские маска и шапочка всегда скрывали ее лицо, вряд ли он смог бы ее запомнить.

– В полном, спасибо, – в подтверждение своих слов Вика резко села.

В глазах тут же снова потемнело, но она не придала этому значения и решила встать на ноги. Свет в конце туннеля так и грозился появиться перед ее глазами от повторного удара головой о кафельный пол, но она почувствовала сильные руки Игоря на своей талии. Вика не хотела слишком сильно прижиматься к нему, но вестибулярный аппарат сказал ей: «Пока-пока, лохушка, дальше без меня!», так что она решила не совершать лишних движений, чтоб не грохнуться еще раз, и почувствовала, как его рука нежно скользит вверх-вниз по ее талии. Всего пара сантиметров туда-обратно, но он что? Гладит ее?

В голове фейерверками вспыхнули несколько мыслей.

Во-первых, почему ее хирургичка настолько тонкая и почему именно сегодня она не стала надевать лифчик?

Во-вторых, можно ли это считать домогательствами на рабочем месте?

В-третьих, сразу стало понятно, почему так много женщин хотят рожать именно у него. Мужчину с такими одновременно сильными и нежными руками надо еще поискать.

И последнее – даже если никто из детей не пострадал, ее все равно наверняка уволят, потому что Игорь точно решит, что она больная притащилась на работу дышать своими бациллами на новорожденных, у которых даже иммунитет еще не сформировался толком. А такой, как Субботин, точно пойдет и доложит обо всем ее начальству. Вика была рядом на родах с ним всего пару раз, но успела увидеть его во всей красе.

– Ты уверена? – усмехнулся Игорь.

– Да, думаю, можно уже меня отпустить.

Игорь послушно убрал руки, и Вика сделала шаг назад.

– Ты случайно не беременна?

– Точно нет, – Вика взяла из коробки новую маску и надела ее. Не столько чтобы защитить новорожденных от своих бацилл, сколько чтобы спрятать свои горящие щеки. – Вам бы тоже масочку надеть, Игорь Альбертович.

Субботин кивнул и без лишних препираний надел маску. Здесь он на чужой территории, так что любой спор будет заведомо проигрышным.

Вика повернулась к кувезам и пересчитала своих микропациентов. Все на месте, значит, никто не пострадал. Никто, кроме нее самой и, возможно, ее медицинской карьеры.

– Любая женщина подозрительна на беременность, – задумчиво протянул Игорь, все это время наблюдая за медсестрой, и прислонился к кафельной стене.

– Точно не я.

Вика была уверена сейчас в двух вещах.

Первое – она точно не беременна, потому что для этого нужно было бы как минимум заняться сексом хоть раз в жизни, а ей все время было как-то не до этого. Тот самый так и не нашелся, а случайных связей на одну ночь она и вовсе не искала. А об остальных анатомо-физиологических особенностях, предрасполагающих к возможности зачать и выносить здорового малыша, она старалась не думать, чтобы не расстраивать себя лишний раз.

И второе – у каждого крутого врача, к которому все хотят на прием, есть странности, с которыми приходится мириться, хотя не обижаться на подобные высказывания порой крайне трудно. Доктор Хаус заявлял, что все люди врут. Доктор Субботин говорит, что все женщины вокруг беременные. Интересная у него профдеформация, однако, пусть и вполне логичная для человека его специальности.

– Тогда что это было? – Он подошел к кувезу, рядом с которым стояла Вика, и посмотрел на ребенка.

Не принимай он сам роды, ни за что бы не поверил, что еще вчера этот малыш, как и его мама, был на грани жизни и смерти. Чудо, не иначе. Не хотелось бы, чтобы эта падучая все загубила. Ну и чтобы она сама расшиблась о кафель тоже. Разбитые висок или затылок Вике совершенно ни к чему. Надо бы присматривать за ней. Или хотя бы подтолкнуть на путь истинный. Хотя нет, лучше не толкать, а просто аккуратно направить.

– Бунт против рабочих суббот. Не говорить же о том, что почти не есть и спать всю неделю от силы по два часа из-за работы, учебы и периодической подготовки к аккредитации оказалось не лучшей идеей и вылилось в сумасшедшие переутомление и перенапряжение. Кажется, это знак, что ей срочно нужен отдых. – Знаете как говорят? Суббота – не работа.

– Скорее, одиночный пикет, но ты ими, пожалуйста, не злоупотребляй. В следующий раз меня может рядом не оказаться. Будь осторожнее и с собой, и с ними, – он кивнул в сторону малышей. – Надеюсь, тебя смогут сейчас подменить, чтобы ты ушла домой и отлежалась. – Он увидел все, что хотел, теперь можно и уходить.

– У меня конец смены через полчаса, все в порядке. Я додежурю.

– Ну смотри. Тогда до встречи.

– Да-да, – она внимательно изучала состояние малыша, лишь бы лишний раз не смотреть на своего случайного посетителя, не вспоминать его прикосновения и не смущаться.

Игорь улыбнулся Вике на прощание, вышел из палаты и направился в сторону лифтов.

Оставшись одна в окружении новорожденных, не понимающих еще человеческую речь, Вика тихо выругалась. Он точно пошел к начальству. Ее уволят. А она так надеялась заключить с этой больницей целевое на ординатуру, если не получится пройти на бюджет. Уже какой раз ее планы на жизнь идут по тому самому месту, из которого на днях выбрались ее мини-пациенты.

Она кое-как остановила поток глупых мыслей и убедила себя, что Субботин ушел куда угодно, кроме как доносить на нее старшей сестре. Как минимум потому, что она не работает по выходным.

Вика сдала смену и пока переодевалась в обычную одежду, поняла, откуда Субботин знает ее имя – бейдж на хирургичке! Все легко и просто, хорошо, что не успела надумать себе всякого.

Выйдя из перинатального центра через выход для персонала, Вика сделала глубокий вдох. Наконец-то вместо ароматов больницы она почувствовала запахи весны. Прежде чем пойти к своей оставленной на служебной парковке машине, она еще немного постояла в сквере перед больницей. Кажется, стоит почаще бывать на улице и гулять.

По пути заехала в круглосуточный гипермаркет. Желающих закупиться на неделю в восемь утра в субботу не так уж и много, так что пока она бродила среди полок, никто не отвлекал ее от составления планов на выходные.

Вика остановилась в отделе с готовой едой. Прикинула, что, скорее всего, и на этой неделе на готовку не останется времени, так что это самый оптимальный вариант. Как жаль, что выходных не три дня, так бы она могла успеть все на свете.

Дома Вика по-быстрому разобрала продукты, перекусила и набрала ванну с пеной и лавандовой солью.

Обычно после ночных смен она оставалась еще на врачебный обход, а потом мчалась на пары в соседнюю больницу. Но сейчас, в свой законный выходной, она могла себе позволить понежиться в теплой ароматной водичке. Все равно спешить некуда.

Чтобы совместить приятное с полезным, она открыла на планшете, который захватила с собой в ванну, клинические рекомендации, но вскоре поняла, что это не лучшая идея.

Мозг совсем не соображал. Вместо «атипичные формы» она из раза в раз читала «аптечные» и не понимала, откуда вообще в протоколах по лечению сарком взялись какие-то опросники от фармкомпаний.

А когда вместо «периостальная» прочитала «перинатальная», окончательно поняла, что заработалась, отложила планшет на стиральную машину и вылезла из ванны, чтобы пойти отоспаться и тем самым перезагрузить мозг, который уже начал вовсю лажать.

Будильник Вика ставить не стала и проснулась под вечер. Погрела покупные котлеты с картошкой, сделала чай и села за свою скромную трапезу, попутно проверяя соцсети.

Не считая того, что сотрудники кафедр биохимии и фармакологии полетели со своими последними научными разработками на конференцию в Калининград, а Вика могла бы быть с ними, если бы не сменила свой род деятельности, ничего интересно.

Вика грустно вздохнула, но жалела об упущенной возможности не сильно.

После того беспредела, что устроил в университете Нечаев, один из преподавателей биохимии, она все равно не смогла бы там остаться.

С того момента, как она узнала о домогательствах на ее родной кафедре, уже не чувствовала себя в безопасности и не могла спокойно работать. Ее все время не покидало предчувствие, что именно она станет следующей. Пронесло, но порадоваться этому Вика не смогла. Она видела ту девочку, потом долго успокаивала ее, и все, что ей хотелось, – быть там вместо нее. Себя Вике было бы не так жалко.

В итоге Нечаев по-тихому ушел с кафедры, а Вика осталась дорабатывать последние недели с четким осознанием, что больше сюда не вернется. И плевать на незаконченные эксперименты для новой статьи. Негативная ассоциация слишком прочно укрепилась в ее мозгу.

Тогда ей казалось, что все ее планы на жизнь пошли под откос. Она чувствовала себя потерянной и не знала, чем же будет заниматься дальше. Она любила химию, любила свои исследования, любила науку. И из-за какого-то Нечаева она разом лишилась всего этого.

Вика хотела перейти на кафедру фармакологии – та же биохимия, только интереснее и сложнее, но когда уже собирала все необходимые справки для устройства на работу, узнала, для кого там проводят все исследования. Для фармакологической компании отца этого самого Нечаева. В тот момент Вике сразу вспомнились его вскользь брошенные слова: «Ты знаешь, кто мой отец?» Теперь знает.

Она решила, что не хочет, чтобы хоть что-то связывало ее с этой семейкой, и устроилась в детскую бригаду на скорую. Отработала полтора года, но только нахваталась отработок, насмотрелась ужасов и поняла, что все принимает слишком близко к сердцу. Зато без биохимии и Нечаевых.

Перед Новым годом она узнала, что есть вариант через маминого одногруппника устроиться медсестрой в детскую реанимацию перинатального центра, а в свободное от смен время ходить с ним же на дежурства в качестве помощника неонатолога.

Сначала Вика с небольшим скепсисом отнеслась к этому предложению. Боялась, что среди новорожденных ей будет еще тяжелее, чем на скорой, больше в моральном плане, чем в физическом. Но после поняла, что это предложение из числа тех, от которых не отказываются, и ухватилась за эту возможность.

Уже после Нового года вновь сменила место работы, со скорой на детскую реанимацию.

Поначалу, как она и думала, было тяжело, но вскоре она втянулась, поняла, что нашла себя, и начала всерьез задумываться о поступлении в ординатуру по этой специальности.

Работала она не из-за денег, а из-за возможности примелькаться врачам, походить с ними хвостиком на обходах, послушать умные слова и набраться опыта.

«Пробник ординатуры», – отвечала она на все вопросы о своем новом месте работы.

Вика понимала, что было бы странно благодарить Нечаева, но если бы не он, она бы так и не ушла с кафедры и не оказалась в той точке «Б», в которую пришла сейчас. А ее точка «Б» очень ей нравилась.

Правильно говорят, что все, что ни делается, все к лучшему.

Был только один минус – за учебно-рабочей гонкой совершенно не оставалось времени на личную жизнь и отношения. Но это если и заботило ее, то не слишком. И то только в моменты, когда она пересекалась с кем-то из своей родни и нужно было отвечать на одни и те же, будто бы заданные по какому-то чек-листу, вопросы о своей личной жизни. Вернее, молча улыбаться, пожимать плечами и не отвечать, что она на самом деле думает и о вопросах, и о человеке, решившем их задать.

Вика вынырнула из воспоминаний и зашла на страничку своей лучшей подруги. Сначала на настоящую, а потом и на ту, которую Алиса называла «рабочей».

И если в жизни Алисы Сметаниной не произошло ничего, что было бы достойно публикации, то Ариэла Рейсс вела активную жизнь в Сети. Пара новых постов и с десяток новых сторис из Дубая: дорогие рестораны, вид из пятизвездочного отеля и искусственные насыпные пляжи. Да, Ариэла Рейсс умела жить красиво.

Вика бы непременно позавидовала своей подруге, если бы не знала, какая грязь скрывается за фейковым именем и красивыми фото. Лучше уж работать в детской реанимации днями и ночами за три копейки, чем в номерах дорогих отелей.

Она ответила на сторис, где подруга в купальнике позирует на фоне отеля-паруса.

Вика:

Ты когда на родину приплывешь, Русалочка?

Ариэла:

И тебе привет, Стрелка. На большую или малую?

Вика:

На обе.

Ариэла:

На большую завтра, на малой жди в понедельник. Хочу себе небольшой отпуск устроить.

Вика:

Ой, а я смотрю, ты заработалась вся.

Ариэла:

Я уверена, что утрахалась сильнее, чем ты со своей учебой в меде).

Вика:

У меня аж в глазах потемнело.

От осознания, что ее ответ оказался двусмысленным, Вика рассмеялась. Действительно заработалась до темноты в глазах и падений в обмороки.

Ариэла:

Сможешь меня забрать с вокзала?

Вика:

Только если после часа, потому что с утра у меня по расписанию утрахаться в меде)).

Ариэла:

Все поняла. А можно я у тебя поживу? Мама улетела к родственникам, а я…

Вика:

Не думаю, что после кровати пятизвездочного отеля тебя устроит мой диван.

Ариэла:

Я готова спать хоть на коврике в прихожей, лишь бы не одной в квартире.

Вика:

Алис…

Ариэла:

Я даже буду тебе готовить, стирать и убирать!

Вика взглянула в тарелку со своим уже остывшим ужином. Эта чертовка знает, чем ее подкупить. Да и стирка скопилась. А сил порой нет даже чтобы пару кнопок нажать.

Вика:

А это уже интересно) Живи, конечно, но я не всегда дома ночую.

Ариэла:

А что такое? Неужели у тебя наконец кто-то появился?

Вика:

Да, работа. У меня по три ночных дежурства в неделю.

Ариэла:

Три из семи ночей без сна как-нибудь переживу. Будем потом вместе днем отсыпаться.

Вика:

Тогда мой дом – твой дом, жду тебя!

Ты надолго?

Ариэла:

Как деньги не кончатся)

Вика:

Уууууу, навсегда, что ли?

Ариэла:

Посмотрим.

Вика быстро доела и помыла за собой посуду. Планы на выходные резко поменялись – самое время для генеральной уборки. Конечно, Алиса пообещала взять на себя все обязанности по хозяйству, но все равно лучше проявить хотя бы минимум гостеприимства и встретить подругу если не хлебом-солью, борщом-сметаной, то хотя бы чистой квартирой.

Глава 2. Приезд-отъезд

Привет, расскажи, как твои дела.
Мы не виделись сотню тысяч
Световых лет.
Лирида «Не вспоминать»

Алиса увидела уведомление о переводе денежных средств, и скрывать, что мужчина рядом теперь не вызывает в ней ничего, кроме чувства отвращения, стало в разы труднее. Смысла стараться уже особо нет, все деньги уже все равно у нее. Однако она стойко выдержала все прикосновения и мерзкий слюнявый поцелуй на прощание.

Пока она наблюдала, как таксист грузит ее черный чемодан в машину класса «бизнес», ее так и подмывало спросить у мужчины, с которым она провела эту неделю в Дубае и чьего имени так и не запомнила, догадываются ли его жена и дети, что он был вовсе не в рабочей поездке. Но все же сдержалась.

Она села на заднее сиденье и, морщась, вытерла губы тыльной стороной ладони. Если бы было можно утопиться в ванне с антисептиком, она бы с удовольствием сейчас это сделала, но пришлось ограничиться всего лишь обработкой рук. Хотя и понимала, сколько спирта ни лей, это все равно не поможет избавиться от мерзкого чувства налипшей на тело грязи.

Потом она достала наушники, посмотрела по электронной книге, на каком моменте остановилась в самолете, и включила аудиоверсию.

На полпути к адресу Алиса открыла приложение такси. Когда водитель остановился и помог выгрузить чемодан, ее уже ждала новая машина. Незачем клиентам знать, где она живет на самом деле.

Она бы вела себя менее осторожно, если бы снимала жилье. Раз – и переехала. Всю свою жизнь Алиса могла уместить в этот черный чемодан. Да и часто задумывалась, что и ее саму можно будет туда запихнуть целиком или по кускам, если вдруг кто-то захочет избавиться от ее тела.

Алиса сморгнула мрачную мысль, села в другую машину и поехала в свою собственную квартиру. В свою крепость.

Дома было подозрительно тихо. Видимо, Светик, «коллега», с которой Алиса жила вместе, потому что боялась спать по ночам одна в квартире, либо уже ушла, либо еще не вернулась. Но все же Алиса крикнула в пустоту:

– Светик, я дома!

– Не кричи ты так. И без того голова раскалывается, – из-за двери ванной раздался бархатный голос, и через мгновение оттуда вышла его обладательница в черном атласном халате и с гелевыми патчами на лице. – С возвращением. Привезла мне духи?

– Да, сейчас вещи разберу и отдам, – Алиса скинула кроссовки и покатила чемодан в свою комнату.

– А дубайский шоколад? – Светик пошла следом за ней.

– И дубайский шоколад, – Алиса положила чемодан на пол и раскрыла его.

План действий предельно ясен: купальники и платья выложить, нормальную одежду положить. Но сначала в душ, желательно в горячий и минимум на час, чтобы вместе с дорожной пылью и усталостью от рабочей недели еще и кожа сошла. Вечно чувствовать себя грязной было до ужаса привычно, и Алису уже чуть ли не тошнило от этого.

– Давай отметим твое возвращение, пошли вечером куда-нибудь сходим? Чур, ты платишь! – предложила Светик, когда ее подруга вышла из душа.

Алиса рассмеялась, опускаясь на корточки над раскрытым чемоданом.

– Светик, я уже не помню, когда последний раз платила за себя и тем более за кого-то еще.

– Если бы я знала, что ты станешь моей главной конкуренткой, ни за что бы не ответила на твое сообщение, – нахмурилась девушка.

– Да какая я тебе конкурентка, – Алиса отложила еще один купальник в кучку вещей, которые надо будет постирать перед отъездом. – Тем более я завтра уезжаю домой, на пару месяцев точно. Выдыхай.

– Тем более надо сходить сегодня куда-нибудь!

– Хорошо, сходим, – со Светиком было проще согласиться, чем спорить.

– Я, кстати, деньги за квартиру кинула. За май. Видела?

– Да-да, я уже перевела все хозяйке, – ничуть не покраснев, соврала Алиса.

К тому моменту, как у нее появилась своя квартира, они со Светиком уже пару лет вместе жили на съемной. Этого времени Алисе хватило, чтобы понять, что ее «коллега» – девушка аккуратная, мужиков домой не водит, клиентам свой адрес не говорит, и ей можно доверять. Но в своей квартире скрытые камеры в прихожей, коридоре, на кухне и в своей комнате все же установила. Просто на всякий случай.

Она предложила Светику переехать на новую квартиру. Якобы расположение удобнее, платить меньше, да и хозяйка внезапно не нагрянет – предпочитает вести все дела по переписке. О том, что она и есть эта хозяйка, Алиса упоминать не стала. Деньги не пахнут, а у Светика в любом случае не убудет. Да и в ее словах была только правда, правда и ничего, кроме правды. В картине мира Алисы умолчать одну важную деталь еще совсем не значило солгать.

К вечеру Алиса закончила разбирать-собирать чемоданы, купила билеты на электричку, и они со Светиком выдвинулись отмечать приезд и заодно напоследок погулять перед отъездом.

Перед выходом Алиса достала из своей шкатулки с украшениями цепочку с колечком из бисера на ней и надела ее. Это колечко ей еще в школьные годы сплела и подарила лучшая подруга. И за все эти годы его приходилось несколько раз переплетать, потому что Алиса вечно умудрялась его где-нибудь порвать. Так что теперь она если и носила его, то только на цепочке.

Произошедшее дальше, не считая финала вечера, перешедшего в ночь, Алиса помнила отдельными вспышками.

После первого шота тут же последовали второй и третий. В калейдоскопе лиц, музыки и света Алиса не замечала, как клубы сменяют друг друга. Светик куда-то тащила ее, а она безропотно следовала.

В четвертом, а может, и пятом по счету баре Алиса, сидя за барной стойкой, опрокинула в себя очередной шот.

– Составлю тебе компанию?

Она обернулась на голос подсевшего к ней молодого человека и ненадолго потеряла дар речи. Алисе показалось, что она увидела своего давнего знакомого, мужчину, которого она даже, наверное, когда-то любила. Только человек перед ней был ее ровесником и вполне годился в сыновья тому мужчине.

«А если это и правда его сын?» – пронеслось у нее в голове. Но она быстро отогнала эту идею. Мало ли голубоглазых блондинов в стране. Да и освещение здесь плохое, нетрудно обознаться.

– Что?! Не слышу! Музыка! – наконец после небольшой заминки ответила Алиса, поднося палец к уху.

– Составлю тебе компанию? – Незнакомец наклонился к Алисе, его дыхание обожгло ей щеку. – Илья, – представился он и протянул ей руку.

– А с чего ты взял, что мне нужна компания, Илья?

Алиса жестом подала бармену знак повторить. Кто бы мог подумать, что пить и не пьянеть станет ее настоящей суперсилой? Точно не этот мужчина, подошедший к ней с весьма понятными намерениями. Но не на ту напал. Да и пить в его присутствии она больше не собиралась, как минимум ради своей же безопасности, кто его знает, может, подсыплет еще что-нибудь?

– Интуиция, – Илья не спешил убирать руку.

– Ошибается твоя интуиция. Я не одна. Я не скучаю, – Алиса голосом выделяла каждое «не». – А ты не потянешь меня.

«И моя интуиция развита получше твоей», – мысленно добавила она.

– То есть это отказ?

Краем глаза Алиса заметила его улыбочку, не сулящую ничего хорошего. Этот человек явно не привык к отказам. По крайней мере, так подсказывала Алисе ее интуиция. Но ничего хорошего не предвиделось в первую очередь для него же самого, потому что она-то сможет за себя постоять. Опять же, не на ту напал.

– То есть это отказ, – она грациозно спрыгнула с барного стула, собираясь отправиться на поиски Светика.

– А что, если я не принимаю отказов? – Илья нагнал Алису и прижал ее за талию к себе.

«И из какой дыры ты вылез, такой настырный?» – мысленно вздохнула Алиса. Хоть бы раз интуиция ее подвела. Но вслух сказала совершенно другое:

– Ну, раз совсем не принимаешь…

Она обняла его за шею и впилась своими губами в его. От неожиданности Илья ответил на поцелуй не сразу. Алиса скользнула языком в его рот, почувствовала вкус сигарет и подумала, что после такого надо бы «продезинфицировать» себя еще парочкой шотов.

Отвлекающий маневр удался на ура, и она незаметно от нового знакомого смогла достать из сумочки своего верного боевого товарища, помогавшего все эти годы избавляться от особо непонятливых.

– Только дернись – останешься импотентом, – прервав поцелуй, прошептала Алиса ему в губы, прижимая шокер к самой уязвимой части его тела. – Там максимальная мощность.

– Ты как его сюда пронесла, сука? – К подобному повороту событий Илья не был готов. Девушка не выглядела трезвой и способной провернуть нечто подобное.

– Ой, а я теперь «сука»? Осторожнее с выражениями, когда разговариваешь с дамой, которая держит шокер у твоих яиц. Значит, так, я его убираю, а ты закрываешь мой счет на баре, мы больше никогда не встречаемся, и все счастливы. По рукам?

Илья кивнул, Алиса усмехнулась (действительно, предложение, от которого невозможно отказаться) и убежала искать Светика, предварительно закинув в себя еще пару шотов. Как-никак «дезинфекция» превыше всего.

Кульминация вечера прошла, больше ничего интересного точно не произойдет. Так что теперь можно и домой – отсыпаться перед поездом.

– Что взгрустнула? – заплетающимся языком спросила Светик, когда они уже сидели в такси.

– Да так, – Алиса не отрывала взгляда от ночных огней за окном. – Хотел меня склеить один.

– А ты?

– А что я? – ухмыльнулась Алиса, наконец-то отлипла от окна и посмотрела на подругу. – По старой схеме. Сразу испарился. Всегда работает.

– Тогда что грустишь?

– А так хотелось разочек током жахнуть, – Алиса вновь посмотрела в окно. Она жалела, что шокер – всего лишь муляж.

– Ну-ну, садистка, уймись. Неожиданность и осознание, что они не всемогущи, бьет по их яйцам получше всякого тока.

– А я смотрю, ты философ, Светик, – посмеялась Алиса. Уточнять, что она скорее мазохистка, она не стала.

* * *

Вика бедром ощущала вибрацию от приходящих на телефон уведомлений и никак не могла понять, кому она могла понадобиться в такую рань. Несколько звонков подряд, каждый из которых пришлось судорожно сбрасывать под партой, стали последней каплей. Неужели Алиса приехала уже сейчас и пытается дозвониться до своего трансфера чуть ниже чем премиум-класса?

Наплевав на нелюбовь преподши к использованию мобильных устройств на ее парах, Вика достала телефон из кармана халата и положила его на стол, предварительно соорудив для него защитное укрытие из учебника и пенала.

Все пропущенные вызовы были от Ларисы Николаевны, лучшей подруги ее бабушки и по совместительству заведующей кафедрой биохимии, с которой Вика пару лет назад писала научные статьи и работы. Сообщения пришли от нее же.

Лариса Николаевна:

Викусик, танцуй!

Следом шло сообщение с какой-то ссылкой. Вика всегда старалась не переходить по непонятным интернет-адресам, тем более от Ларисы Николаевны, потому что она уже пару раз умудрилась попасть в лапы мошенников. Так что, прежде чем перейти по ней, Вика прочитала и следующие сообщения: одну из их научных статей наконец-то опубликовали! И не где попало, а в одном из журналов, входящих в базу Scopus. Все же не зря мучилась, переводя публикацию на английский язык. Вика мысленно подсчитала, сколько баллов в ординатуру у нее теперь есть вместе с этой статьей, и расплылась в улыбке. Если бы она была сейчас одна дома, то точно бы завизжала и запрыгала от радости.

– Стрельникова, я смотрю, вам весело. Не поделитесь со всеми, почему? – тут же раздался голос преподавательницы, заметившей перемену в настроении одной из своих студенток. – Это саркома Юинга вызывает у вас такую реакцию или что-то, что вы увидели в своем мелкоскопе? Хм. Даже не знаю, что хуже, – презрительно добавила она.

– Нет, ничего. Простите, – промямлила Вика и убрала со стола телефон, но это не спасло ее от праведного гнева преподавательницы.

В теме Вика разбиралась слабо, а знаний с предыдущих курсов и циклов не хватило, чтобы преподша унялась и отстала от нее, так что планы на субботу нарисовались сами собой: посещение кафедральной отработки по детской онкологии.

Вике очень хотелось взглянуть в глаза тому, кто сказал, что на последнем курсе на отработки не отправляют. Ага, конечно. Отправляют, да еще как. И к тому же накануне последней контрольной и зачета. Ситуация крайне несправедливая: отвлеклась на секундочку, а отрабатывать теперь недели три. После такого о допуске к контрольной и зачету можно было и не мечтать, да и отработки только по субботам. Хуже не придумаешь.

– Зашибись! – Вика с силой скинула вещи с парты в сумку, когда преподша объявила конец пары и ушла.

– Как будто ты не знала, как она реагирует на телефоны, – ухмыльнулся сидящий рядом с ней одногруппник.

– Вась, отстань, – она вновь достала из кармана телефон. Алиса писала еще во время пары, но Вика не стала совершать ту же ошибку и прочитала сообщение только сейчас. Ее поезд прибывает через двадцать минут. Надо бы поторопиться. – У меня нет времени на твои тупые подколы.

Вика взяла сумку и выскочила из кабинета. Возмущаясь тем, что у этой девушки никогда нет ни на что времени, Вася выбежал за ней следом. Догнать беглянку получилось только на лестнице.

– Может, сходим куда-нибудь и ты расскажешь, из-за чего ты пошла на такие жертвы? – Вася все еще не терял надежды на сближение, хотя если бы все держали такую же социальную дистанцию, как Вика с ним, пандемия ковида закончилась бы, даже не начавшись.

– На твои тупые подкаты у меня времени нет тоже. Гуляй, Вася! Надеюсь, кто-нибудь, кроме меня, сможет составить тебе компанию, – не замедляя шага, рассмеялась Вика.

– Что сразу тупые? Неужели не хочешь поделиться радостной новостью?

– Ладно, хочу, – Вика остановилась перед раздевалкой, Вася, шедший за ней следом, чуть не врезался в нее. – Только это секрет!

– Я сохраню твой секрет, Виктория, – серьезно заверил он.

– Мой престарелый любовник только что переписал все свое завещание на меня. Жить ему осталось от силы пару месяцев, так что… – она выдержала драматичную паузу, – могу вообще не работать по специальности. Только без зависти!

– Вик, иди в жопу, – недовольно буркнул Вася, не рассчитывавший, что над ним вновь начнут издеваться.

– После вас! – Она пропустила одногруппника в раздевалку и зашла за ним следом. – И я просила без зависти! Ладно… если мою статью опубликуют в «Скопусе», я никому не скажу, но намеки…

– Серьезно?! Поздравляю, но не без зависти, прости. И кому ты душу продала?

– Дьявол ни при чем, но престарелый любовник… – рассмеялась Вика.

Вася снова возмутился и засыпал ее новыми вопросами, что и как, но Вика его почти не слушала. Быстро собралась, попрощалась с одногруппниками и побежала встречать лучшую подругу.

Когда Вика приехала, Алиса уже ждала ее у здания вокзала. В черном спортивном костюме и накинутом на голову капюшоне, несмотря на нетипичную для начала мая жару. На плече – рюкзак, в руке – бутылка минералки, рядом – чемодан.

– Представляешь, чуть не проспала электричку, – вместо приветствия улыбнулась Алиса.

– И я рада тебя видеть, – Вика обняла подругу. – Ты приболела, что ли?

– Да нет, просто тусила полночи. А что такое?

– Да голос у тебя какой-то… странный… сиплый и чуток с хрипотцой, – наконец подобрала нужные слова Вика. – Ты теперь почти как Аллегрова.

Последний раз они виделись и разговаривали вживую года полтора назад. С того времени они ни разу не созванивались, только списывались время от времени. И насколько Вика помнила, у подруги всегда был высокий чистый голос, совсем не такой, как сейчас.

– Да? Никто не жалуется, и ладно, – Алиса достала из рюкзака футляр с солнцезащитными очками и надела их. – Поехали уже скорее отсюда, пока никого из знакомых не встретили.

– Боишься, узнают и автограф попросят? – усмехнулась Вика и повела подругу к своей машине.

– Типа того…

Алиса понимала, что, возможно, ее конспирация излишняя, но ничего не могла с собой поделать. Одно дело сыпать фразами в духе «неважно, что говорят крысы за спиной у кисы», но совсем другое слышать обрывки разговоров тех, кто догадывается, чем же она зарабатывает себе на жизнь. Это уже давно не задевало Алису, осуждения она не боялась, но все равно не понимала, зачем выслушивать гадости в свой адрес, если можно не выслушивать.

– Но ты тему не переводи, тебе бы курить бросить, вдруг это из-за сигарет.

– Вообще-то я уже год как не курю, так что не трать свои время и силы на лекции о вреде курения и раке легких.

Всю дорогу до дома Вики Алиса рассказывала о своей поездке в Эмираты, опуская по просьбе подруги подробности, чем же она там занималась помимо отдыха на пляже и походов по дорогим ресторанам и бутикам.

– Я, кстати, тебе кое-что привезла!

– Дубайский шоколад? – Вика перестроилась в другой ряд.

– Да что вы все так зациклились на этом дубайском шоколаде? – тяжело вздохнула Алиса. – Ты уже вторая, кто меня о нем спрашивает.

– А первый кто?

– Светик.

При упоминании этого имени Вика поморщилась и поджала губы. Она прекрасно помнила, кто эта девушка. Именно Светик, когда Алиса уехала в Москву, но так никуда и не поступила, оказалась рядом, на своем примере показала, что это все пустяки, и утащила ее в блестящий, красивый, но насквозь фальшивый мир эскорта.

Вика вновь невольно задалась вопросом: а могла ли она что-то сделать, чтобы не дать своей Алисе упасть в кроличью нору, ведущую в Страну чудес? И единственный ответ, который ей пришел, был вновь: нет, не могла. Она не страдает синдромом спасателя, а Алиса совсем не похожа на человека, которого нужно спасать, – сидит, шутит, смеется сама своим же шуткам и, кажется, совершенно ни о чем не жалеет.

Вика не заметила, как сжала руль до побелевших костяшек.

– Земля вызывает Стрелку, прием! – напомнила о своем присутствии Алиса.

– Стрелка на связи, прием, – тут же откликнулась Вика и перевела тему: – И все же не нравится мне твой голос, сходи к врачу.

– У тебя мед головного мозга. Это диагноз, который не лечится. Нормально все с моим голосом, расслабься.

Дома, когда подруга по-хозяйски разложила чемодан в гостиной, Вика обнаружила, что одну из его половинок занимает меховое нечто.

– Ты серьезно?

– Серьезно-серьезно, – Алиса сунула в руки подруге шубу. – Знаешь как говорят? Готовь шубу летом, а стринги зимой. Знаю, что зимой ты готовилась к сессии, поэтому… – она наклонилась к чемодану и сделала вид, что ищет там что-то, – стринги я то…

– Алиса!

– Что Алиса?

– Лучше бы ты шоколад привезла…

– Да привезла я, привезла! Но отдам только когда шубу примеришь и скажешь, какая классная у тебя подруга!

Сил, чтобы спорить, у Вики совершенно не было, так что она приняла свое поражение, все же надела шубу и посмотрелась в зеркало на дверце шкафа-купе.

– Что, не нравится? – обиженно спросила Алиса, не увидев, чтобы улыбка счастья подруги ослепила всех в этой комнате.

– Я прям чувствую, как мой ай-кью падает. Я в ней такая… такая… тупая, блин, класс… вот видишь, я даже все слова забыла!

– Так это же за-ме-ча-те-льно! – по слогам проговорила Алиса, положила руку подруге на плечо и погладила мех. – А то умная слишком.

– Есть люди, которые с тобой поспорили бы… – печально вздохнула Вика, вспоминая преподшу по онкологии и три предстоящие отработки, где на нее будут смотреть как на грязь из-под ногтей.

– Стрелка, не грусти, а то попа не будет расти! Снимай шубу, и пойдем где-нибудь посидим. Я плачу.

– Хорошо, мамочка, – Вика сняла шубу, откинула ее на диван и обняла подругу, – но ты прекрати так планку задирать, а то я точно никогда мужика себе не найду.

– И не подумаю, потому что тебе и не нужен абы какой. Кстати, тот сын главврача детской больницы все еще подкатывает к тебе?

– Вася? – Вика взяла шубу с дивана и повесила ее в шкаф.

– А с тобой учится так много сыновей главврачей?

– Нет, только он.

– И?..

– Ну как сказать…

– Так и скажи.

Все время сборов и дорогу до ресторана Вике пришлось выслушивать от подруги, что пора бы задуматься о своем будущем и прекратить динамить человека, чей отец сможет без проблем достать целевое не только сыночке, но и его любимой девушке, или же устроить в больницу обоих.

– Вот ты вроде умная, но лежит перед тобой изумруд, а ты его не берешь, – Алиса отпила из бокала белое вино.

– Я не такая, как ты, – Вика поковырялась вилкой в тарелке с пастой.

Все слова о том, что она хочет сама чего-то добиться и что-то из себя представлять, Вика оставила при себе. Одно дело воспользоваться знакомствами родителей, но совсем другое – начать встречаться с человеком только из-за того, что он сын кого-то там. Да и, к сожалению, перед глазами живо всплывал пример человека, задавшего ей вопрос: «Ты хоть знаешь, кто мой отец?» Именно после случившегося с Нечаевым на кафедре биохимии Вика начала сторониться Васю, хотя и понимала, насколько это глупо.

– Конечно, не такая. Мне не нужны посредники, я бы замутила сразу с его отцом.

– Фу! – скривилась Вика.

– Что, он настолько не очень? – рассмеялась Алиса и отпила еще вина.

– Он, может быть, очень даже очень, но, блин… он нам в отцы годится!

– Не вижу проблем, – пожала плечами Алиса.

– Как скажешь. А с чего это вдруг ты вернулась, если не секрет? – Вика схватилась за возможность перевести тему, чтобы случайно не свернуть на скользкую дорожку обсуждения Алисиных проблем с отцом и вытекших из этого пристрастий.

– Подругу навестить. Нельзя?

– Полтора года не навещала и вдруг решилась?

– Я копила.

– Деньги?

Алиса задорно, но сипло рассмеялась. Вика поймала себя на мысли, что скучает по ее звонкому смеху, который, возможно, уже никогда не услышит.

– Желание увидеться. Я так соскучилась, что ты от меня не скоро отделаешься.

– И все? – Вика смотрела в честные глаза подруги и не верила ни единому ее слову.

– Ладно, я буду тут сдавать ЕГЭ. Не хочу в Москве. Здесь следят меньше.

От таких заявлений Вика подавилась и закашлялась. Алиса и высшее образование? Вике казалось, что такой образ жизни, как у ее лучшей подруги, уже не меняют на пары и сессии. Можно отчислиться и уйти в эскорт, но чтобы это работало и в обратную сторону? Вика о таком никогда не слышала.

– Все же созрела? И куда будешь поступать?

– В финашку.

– На факультет развода мужиков на деньги?

– Милая моя, там, где они учились, я преподавала.

– Погоди-погоди, – Вика достала телефон, – мне надо записать это в фонд золотых цитат.

– Можешь его не убирать, потому что я только начала…

Посиделки в ресторане с обсуждением сначала поступления, а потом и последних сплетен пришлось прервать чуть ли на самом интересном месте, потому что Вика взглянула на часы и поняла, что опаздывает на работу. Алиса сказала, что хочет еще немного посидеть, а потом и погулять по городу, и Вика помчалась к своим мини-пациентам, надеясь, что дневная смена не сильно разозлится из-за ее опоздания.

Глава 3. Поломка

Kiss me hard before you go.
Summertime sadness
Лана Дель Рей Summertime sadness

Смена хоть и тянулась мучительно долго, но прошла спокойно даже по меркам реанимации. Обошлось даже без незапланированных падений и прихода Субботина под утро.

Краем уха Вика слышала, что ночью в одну из соседних палат к ним поступил ребенок с пороком развития. С каким конкретно, она так и не узнала, но собиралась восполнить этот пробел во время посиделок в ординаторской или обхода. Конечно, она понимала, что реанимация – не зоопарк, а малыши в кувезах – не животные за стеклом. Так что свое желание взглянуть хоть одним глазком оправдывала исключительно научным интересом.

Вика сдала смену и побежала в ординаторскую слушать байки и ждать обхода. На пару она ехать не собиралась. Все равно ловить нечего, да и раньше никого не опустят. Лучше уж провести время с пользой, чем бестолково отсиживать часы в аудитории, где даже телефон достать нельзя.

За месяцы, что она работала здесь и ходила на дежурства со знакомым неонатологом, врачи к ней привыкли, но еще не перестали относиться к студентке как к бесплатной рабочей силе, которая заполнит за них все бумажки. Но Вику подобная дедовщина не сильно возмущала, вести меддокументацию тоже надо уметь. Зато потом, уже во время работы, легче будет.

Ровно в восемь пришло сообщение от Васи.

Вася:

Бабка интересуется, где наша стааааароста.

Прежде чем напечатать ответ, Вика еще раз взглянула на время. Нет бы эта бабка ради разнообразия в один из дней опоздала на пару, как все нормальные преподы, или вообще не пришла.

Вика:

Ты как телефон при ней достал и в живых остался?

Вася:

Персональный приказ от бабки узнать, где ты.

Вика:

Скажи, что я в церкви.

Вася:

А ты в церкви?

Вика:

Да, моего престарелого любовника отпевают. Не могу разговаривать, рыдаю.

Оч грустно. Оч жалко беднягу((

Еле подавив смешок, Вика погасила экран телефона, надеясь, что ей больше не будут писать. Но Вася не унимался.

Вася:

А если серьезно, что сказать?

Вика:

Вась, ну придумай что-нибудь. Торжественно назначаю тебя своим замом до конца этого цикла. На зачете меня тоже не жди. Можешь уже начинать придумывать легенду.

Следующее сообщение от нового заместителя старосты пришло через пару минут.

Вася:

Я сказал, что ты кровь как донор пошла сдавать. Может, сходим вместе? А потом в деканате тебе уваж задним числом дадут.

Она начала печать уже, что не нужно ей ничего давать ни задним, ни передним числом, но стерла и написала более нейтральный ответ.

Вика:

Спасибо большое, но я никуда не пойду, все равно потом на отработку.

Последнее сообщение так и осталось непрочитанным, видимо, контрольная уже началась.

Прежде, чем убрать телефон, Вика перечитала их небольшой диалог. Вроде ничего такого, но неприятный осадочек все же остался. Она не помнила, чтобы давала одногруппнику какие-то надежды на общение за пределами института, но и никогда не говорила, что эти попытки пригласить ее на свидание ей уже надоели.

Она всегда обещала себе, что когда-нибудь обязательно соберется с силами и перестанет мучить парня, но каждый раз находились все новые причины не начинать этот разговор.

Да и что она может сказать?

Правду?

Прости, но ты очень похож на препода, который на моих глазах чуть не изнасиловал одну из студенток, поэтому я шарахаюсь от тебя, будто ты распространяешь споры сибирской язвы.

Это лишь вызовет новые вопросы, на которые совершенно не хочется отвечать.

Тогда придумать что-то?

Ты сын главврача, перед тобой открыты все двери (но не дверь моего сердца!), а я всего лишь самая обычная студентка, и мы не в мелодраме по «России 1», чтобы быть вместе.

Тогда он решит, что она сошла с ума. В принципе, неплохой вариант, рабочий. Хотя… наверное, он уже догадался, что у нее не все дома, после шуток про престарелого любовника, но все равно не отстал. Кажется, его отец не только главврач, но и владелец местной сети «Дикси», иначе откуда у него такой сын-прилипала?

Проще уж дотерпеть до конца учебы и надеяться, что Вася не станет поступать в ту же ординатуру, что и она. Кем он там хотел быть? Детским травматологом? Вот и пусть травматологичит. Главное, где-нибудь подальше от перинаталки.

Долго думать, что же делать с Васей, Вике не пришлось, потому что ее наконец-то позвали на обход. Она узнала, что интересующий ее малыш лежит как раз у Олега Михайловича, того самого маминого знакомого, с которым Вика время от времени ходила на дежурства. Это ее не сильно удивило. Все самые сложные случаи всегда отдавали Михалычу – стаж двадцать с лишним лет и руки золотые.

Заходя в палату вслед за врачом, Вика думала, что увиденное ее мало удивит, но ошиблась.

– Это что?.. – замерла она перед одним из кувезов. Хотя уже с первого взгляда было понятно, что же не так, Вика никак не могла поверить своим глазам.

– Это ты мне лучше скажи, что ты видишь. Или, вернее сказать, не видишь, – со смехом в голосе ответил Михалыч. Только он мог найти хоть что-то забавное даже в такой ситуации.

Вика взглянула сначала на малыша, потом на Михалыча. Как последний может оставаться настолько спокойным, да еще и веселиться, она не понимала. Михалыч молча смотрел в подклеенные в историю результаты свежих анализов.

Она не думала, что увидит ничего серьезнее расщелины верхней губы или шестого пальца, но стерильные салфетки прикрывали выпавшие наружу органы брюшной полости. Какие конкретно, она точно сказать не могла, не видно, но могла предположить, что это петли тонкого кишечника.

– Ему не больно?.. – наконец-то обрела дар речи Вика.

– Моя ты хорошая, – по-отечески приобнял ее за плечи Михалыч.

– Это гастрошизис? – Она поняла, что ответа на свой первый вопрос не получит, и задала новый.

– Угадала, – ответил врач и перешел к следующему кувезу.

– Что значит «угадала»? – возмутилась Вика. – Тут угадывать нечего, видно же все. Поставила предварительный диагноз на основе первичного осмотра.

– Ой-ёй-ёй, какие слова мы умные знаем, – бросил через плечо он. – Какая дифдиагностика с омфалоцеле?

– С чем?

– А это ты должна ответить мне на этот вопрос. Не надо угадывать, надо знать. Пока не расскажешь мне, чем отличается гастрошизис от омфалоцеле, на операцию к этому товарищу, – он не глядя, одним наклоном головы указал в сторону малыша, рядом с которым по-прежнему стояла Вика, – не возьму.

– А во сколько она?!

– В десять. Успеешь?

– Да! – выпалила Вика.

До конца обхода она не могла ни о чем думать, кроме как о предстоящей операции. Чтобы не свалиться посреди операционной, Вика сбегала до ближайшей «Пятерочки» за булочкой и до автомата за кофе. Во время быстрого перекуса пришлось искать ответ на вопрос Михалыча. Возможно, стоило это сделать до еды, но к последнему курсу медицинского и после занятий в ожоговом отделении уже ничто не могло испортить ей аппетит.

Снова с Михалычем она встретилась перед входом в оперблок. Открыла уже рот, чтобы рассказать и про оболочку пуповины, и про печень, но ей так и не дали ответить.

– Да знаю я, что ты все знаешь, пойдем. Толковая ты девка, Вика, вся в мать, – с нежностью в голосе сказал Михалыч и добавил сурово: – Но смотри у меня, если потом не вернешься к нам работать уже как врач!

– Обязательно вернусь, Олег Михайлович! – Вика расплылась в улыбке. Обычно ее наставник был скуп на комплименты.

За ходом операции она следила, боясь лишний раз вдохнуть.

Каждый раз при виде новорожденного на операционном столе у нее сжималось сердце. Жаль, что на анатомии не показывают, где же та кнопка, отключающая как по щелчку пальцев все чувства.

Несколько раз Вика собиралась выйти, но терять авторитет в глазах наставника совершенно не хотелось.

Наконец она смогла абстрагироваться от происходящего и начала воспринимать тельце на операционном столе не как маленького ребенка, а как вышедший из строя механизм. Михалыч же ловко устранял поломку и возвращал на место выскользнувшие шестеренки.

– Шить будешь? – спросил он, когда минут через двадцать все петли были уже погружены обратно в брюшную полость.

– Я? – не поняла Вика. Она как-то от нечего делать научилась шить на тренажере, но заходить дальше не спешила. Тем более сейчас перед ней ребенок, которому всего сутки от роду. На него даже дышать страшно.

– Нет, я, – передразнил Михалыч. – Все еще боишься?

Вика кивнула.

– Еще бы тебе бояться прекратить, и цены тебе не будет, – вздохнул он и знаком попросил у операционной сестры шовный материал.

Когда через пару минут Михалыч сделал последний узелок, Вика поймала себя на мысли, что если бы не видела этого малыша парой часов ранее, то ни за что бы не догадалась, каким родился этот малыш. А шрам рядом с пупком скоро и вовсе будет не заметен.

Домой она вернулась уставшая, но довольная и с мыслями, что порой прогуливать пары даже полезно. Жаль, она поняла это слишком поздно.

– Алиса, я дома!

В ответ вместо голоса подруги на всю квартиру раздалась песня Summertime sadness Ланы Дель Рей.

– Алиса, стоп! – Вика быстро сообразила, что в ее квартиру заселилось на одну Алису больше, чем она предполагала.

Подругу Вика нашла на кухне. Она слушала без наушников какую-то лекцию, видимо по обществознанию, и делала пометки в тетради. Но удивило Вику не это.

Во-первых, Алиса наконец-то сменила свой черный спортивный костюм на домашние шорты и топ. Вика ожидала увидеть загар, как на фото в соцсетях, но подруга была бледная как смерть.

Во-вторых, губы Алисы точно стали раза в два больше! Очевидно, без помощи косметолога здесь не обошлось. Вопрос другой: когда она только успела?

И последнее – у нее на груди было то самое бисерное колечко, которое она когда-то давно подарила ей и потом еще переплетала раз десять. Она и не думала, что подруга до сих пор хранит его. Мелочь, а приятно.

– Что ты на меня уставилась так, будто призрака увидела, – Алиса поставила на паузу лекцию и взглянула на подругу.

– А я и увидела призрака. Ты что бледная такая? Я думала, ты на пляжах целыми днями загорала. – Вика подошла к плите и заглянула в стоявшую на ней кастрюлю. Сырный суп. От одного только запаха в животе заурчало.

– А, это? – Алиса вытянула вперед руки и посмотрела на свои предплечья. – Фигня. Мужик фриком каким-то оказался. Помешанный на куклах фарфоровых. Я купалась то в море, то в SPF-креме, то в… ладно, не будем об этом. Но ничего, зато рака кожи у меня точно не будет, – свела все в шутку она, но развеселить подругу не вышло.

– Я понимаю, деньги не пахнут, но ты же человек, а не кукла какая-то. А если бы это была не единственная его странность? И он сделал с тобой что-нибудь и бросил? А ты одна и в другой стране. Ты хоть понимаешь, насколько это опасно?! – Вика с силой закрыла крышку кастрюли и повернулась, чтобы взглянуть на подругу.

Еще давно они договорились: чтобы поберечь психику друг друга, одна не рассказывает про учебу в меде, другая – не раскрывает подробности своей работы. Слово держали обе, но все же порой, прямо как сейчас, вырывались мелкие детальки, и такие разные миры соприкасались.

– Викусь, давай не будем об этом. Не надо. Я живая, целая-невредимая, сижу вот на кухне у тебя. Поесть тебе приготовила. Все же хорошо закончилось.

– А если бы нет? – Вика еле сглотнула ком, подступивший к горлу. В носу защипало.

До этого момента она как-то не задумывалась о том, что подруга может однажды и не вернуться домой с очередной «рабочей» поездки. Летает и летает девочка, всегда же возвращается, да и на жизнь не жалуется.

Не думала, что к таким, как Алиса, богатые и влиятельные мужчины часто относятся как к расходному материалу, игрушкам, с которыми могут делать что захочется, а потом им ничего за это и не будет.

– Викусь, ты устала. Иди в душ, а я пока на стол накрою, – Алиса закрыла тетрадь. – И я могу постоять за себя, честное слово! – О том, что это только на словах, а на деле не всегда получается, она умолчала.

Последнее, что Алиса хотела в этой жизни, – чтобы близкие беспокоились из-за нее. Самой ей уже давно было плевать на себя.

Да даже если подруга права и ее могли покалечить или убить, что с того? Все, что было можно, в ней уже сломали. Алиса уже давно чувствовала себя живой только когда испытывала боль или страх. Не то чтобы она хотела умереть, но и за жизнь свою не сильно держалась. И зачем тогда переживать из-за такого человека? Она не понимала.

– Если с тобой что-то случится, я тебя прибью. Потом реанимирую и прибью снова! – шмыгнула носом Вика. – И так еще пять раз!

– Не потянешь, я буду сопротивляться! – рассмеялась Алиса.

Когда Вика вернулась из душа, на столе уже стояли тарелки с супом и лазаньей. Алиса заваривала листовой чай в керамическом чайнике. Вряд ли она привезла его с собой, но Вика не помнила, чтобы у нее был такой, да и чай не в пакетиках тоже.

Пока Вика ела, Алиса разлила горячий чай и села за стол напротив подруги. Одну кружку подвинула Вике, а вторую взяла в руки и подула в нее.

– Рыба моя, что с губами? – спросила Вика.

– Навестила свою лучшую женщину, пока ты работала. Я к ней еще месяц назад записалась.

– Даже боюсь представить, что послужило референсом этого чуда.

– Стрелка, шутки про жопу бабуина уже давно устарели!

– Заметь, не я это сказала!

– А я знаю, что ты хотела. По глазам прочитала. Лазаньи еще положить тебе?

– Спасибо, мамочка, но я наелась.

– Смотри у меня! Кожа да кости! – пригрозила кулаком Алиса.

– Ты палку не перегибай, а то будешь не мамочкой, а бабушкой. И кто бы говорил, саму ветром сдувает! – посмеялась Вика.

– Будем, значит, вместе откармливаться. А про губы – это отек. Пройдет через пару дней и будет в точности как было, только лучше. А еще я скоро иду на консультацию к ее мужу. Он пластический хирург. Прикинь, какой крутой семейный подряд у них. Хочу сиськи сделать.

– У тебя отличные сиськи.

– Нет предела совершенству, Стрелка.

Вика начала зевать. Подруги плавно перебрались в ее комнату. Легли на кровать прямо в одежде и поверх одеяла. Алиса так и не смогла уснуть одна в квартире и сейчас тоже была готова вот-вот провалиться в сон.

– Алис, не уезжай, – Вика прижалась лбом ко лбу подруги.

– Ты теперь выглядишь как пьяный ежик, – рассмеялась Алиса, взглянув с такого ракурса Вике в глаза.

– А ты как ежик, которого покусали пчелы. Ежик, не уезжай.

– Я тут надолго, – успокоила подругу Алиса, имея в виду больше город, чем ее квартиру. – В бандаже после пластики особо не поработаешь.

– И отлично, – Вика прикрыла глаза.

– Что, настолько понравился мой суп?

– Настолько не хочу переживать за тебя, – начала сонно бормотать Вика. – А пока ты здесь, мне кажется, с тобой ничего не случится. И ты живешь у меня всего лишь сутки, а моя квартира теперь не просто место, где можно отоспаться между сменами. Это теперь дом. Ну и суп понравился тоже.

Алиса ничего не ответила, прикрыла глаза и притворилась, будто уже уснула. Порой молчание говорит лучше всяких слов.

Глава 4. Хирургичка

Если ты совсем не найдешься и пропадешь,
Время вернуться к дому по следу своих подошв.
Спрятаться легко, нелегко подобраться вблизь.
Чтобы себя найти, окончательно заблудись.
Soltwine, Драгни «Заблудись»

Что миссия бесшумно собраться и выскользнуть из дома, не разбудив при этом подругу, провалена, Вика поняла только в прихожей, когда за ее спиной раздался голос Алисы.

– А ты куда? – сонно потягиваясь, спросила она.

– Странный вопрос, я вообще-то учусь и работаю, – Вика взяла с полочки ключи от машины. – Я на дежурство. Помнишь, я тебе рассказывала, что хожу вместе с маминым знакомым?

– С тем самым, который все эти годы в нее безответно влюблен? – Алиса скрестила руки на груди и привалилась к стене.

– С чего ты это вообще взяла?

– А зачем еще ему тогда с тобой возиться?

– Потому что я подающий надежды почти специалист?

– Конечно, – усмехнулась Алиса. – Когда вернешься, специалист?

– Завтра.

– Нет-нет-нет, мы так с тобой не договаривались! Ты меня обманула и вообще дома не ночуешь, что ли? – нахмурилась Алиса. Три ночи в неделю без сна и наедине со своими мыслями она еще кое-как могла пережить, но больше…

– Я очень постараюсь вернуться не под утро, но обычно по ночам происходит все самое интересное.

– Не думаю, что это относится к роддому. Самое интересное у них происходило за девять месяцев до.

– Алиса!

– Нет, правда. Только не говори, что никогда не смотрела на них и не думала, что раз беременна, значит е…

– Алиса! Побольше уважения к тем, кто поднимает демографию нашей страны с колен!

– Так было или нет?

– Было. – Вика посмотрела на время на телефоне. – Это все, что ты хотела узнать? Я немного спешу.

– Какой пароль от ноута?

– Шесть шестерок.

– Я запишу тебя на курсы кибербезопасности.

– И я тебя люблю, – Вика послала подруге воздушный поцелуй и выбежала из дома.

Собрав почти все возможные пробки, Вика все же добралась до перинатального центра. Быстро переоделась в новую сиреневую хирургичку и накинула на плечи стетоскоп.

На дежурство она заступила вместе с Михалычем, с уверенностью, что все непременно заметят, как ей идет обновка, а дежурство пройдет спокойно, не сильно ее вымотает (физически и эмоционально), но не всем мечтам суждено сбыться.

Вернее, в этот день никаким ее мечтам не суждено было сбыться.

Первые пару часов все действительно хорошо. Даже замечательно! Отлично! Никто даже не собирался рожать, и Вика с Михалычем, воспользовавшись небольшим затишьем, пошли проведать малыша, которого вчера оперировали.

Но потом они только и успевали, что спускаться в родзал. И каждый раз, стоило им вернуться в ординаторскую, раздавался новый звонок.

В дежурном акушере Вика тут же узнала по фиолетовым волосам Субботина и то и дело отвлекалась на него, из-за чего приходилось выслушивать замечания от Михалыча. Игорь же ни разу даже не взглянул в ее сторону.

Наступило новое затишье, а вместе с ним и время обеда. Вика разогрела в микроволновке принесенную из дома лазанью и слушала случаи из практики Михалыча, когда раздался новый звонок.

– Даже поесть нормально не дадут, – проворчал Михалыч, положив трубку.

– Я могу одна сходить. Какой родзал?

– Первая операционная.

– Тогда без вас не пойду.

– А придется, тебя за язык никто не тянул.

– До конца дня молчу и разговариваю только на языке жестов, – Вика положила вилку в пустой контейнер и закрыла его. – Знаю на нем только «да», «нет» и «козел». Точно больше не накосячу.

– Я смотрю, ты основательно подготовилась к дежурству с Субботиным.

– Не поверите, но кто наш напарник на этот раз было для меня сюрпризом, – Вика взяла контейнер, встала из-за стола и направилась к своей сумке, чтоб убрать его. – Так вы пойдете со мной?

– Да, я догоню.

Когда она вошла в операционную, кесарево уже началось. Игорь на мгновение поднял взгляд на девушку, не узнал в ней Вику из-за полного медицинско-боевого обмундирования и бросил:

– Почему посторонние в операционной? И где, черт возьми, неонатолог?

– Я неонатолог, – уверенно отозвалась Вика, подходя к подогреваемому столику. План молчать до конца смены с треском провалился.

– Ты ребенка в руках хоть раз держала, неонатолог? – усмехнулся Игорь, не поднимая взгляда от операционной раны. Он уже и так понял, что вошедшая девушка – студентка или ординатор первого года с явно раздутым самомнением. Еще ничего из себя не представляет, но уже вообразила себя настоящим врачом. Самонадеянно. Надо бы сбить с нее всю спесь и спустить с небес на землю.

Вика не понимала, почему Субботин к ней прицепился, но молча выслушивать это не собиралась.

– Только котят, когда роды у кошки принимала. А что? Ребенка держать прям намного сложнее? Да? – Она прикинулась, что ай-кью у нее немногим больше, чем у зажима для пуповины.

Вика услышала смешки со стороны акушерки и женщины-реаниматолога с очень забавной фамилией Молибога, прекрасно подходящей к ее специальности, и самодовольно улыбнулась.

– Девушка, вы перепутали операционную со стендап-клубом.

– Знаете, в жизни каждого человека наступает момент, когда он заходит не в ту дверь. – Вновь раздались смешки, но Субботин был по-прежнему серьезен. Вика решила, что он так и не смог смириться с тем, что на его беспочвенные нападки начали отвечать.

– Надеюсь, котят вы держите лучше, чем шутите.

– А публике нравится.

– Извлекаем, – обратился Игорь к своему ассистенту. – И позовите уже кто-нибудь Михалыча!

– Не надо никого звать, я уже здесь.

Вика все что угодно отдала бы, чтобы ответить Михалычу в ординаторской по-другому, лишь бы доказать Субботину, что она может все сама. И ребенка на руках удержать, и, если надо будет, заинтубировать.

– Восемь баллов по Апгар, – громко заключила Вика и перешла к дальнейшему осмотру новорожденного. Она была готова поклясться, что слышала скрип, с которым закатились глаза Субботина в этот момент.

– Что хмурая такая? – шепотом обратился к ней Михалыч.

Вика сначала молча кивнула в сторону Субботина, а потом согнула на правой руке безымянный и средний пальцы, изображая рожки, и постучала тыльной стороной ладони себе по лбу. Михалычу не нужен был переводчик с русского жестового, чтобы понять, что она имеет в виду.

– Относись к этому как к части образовательного процесса. – Вика по лучикам морщинок в уголках глаз поняла, что Михалыч улыбается.

– И чему же я научусь?

– Общаться с людьми, какими бы, – он повторил жест Вики, – они ни были.

До конца дежурства Вика так и не досидела. И все опять же из-за Субботина, но не потому, что она не удержалась и случайно придушила его стетоскопом прямо в родзале, когда он в очередной раз усомнился в ее компетентности и праве находиться при родах.

Пока выдалась свободная минутка, Вика решила по-быстрому добежать до кофеавтомата, но до своего пункта назначения она так и не смогла добраться. Примерно на полпути в нее кто-то врезался и облил горячим кофе.

– Смотреть надо, куда идете! – По голосу Вика поняла, кто перед ней, и тут же пожалела, что орудие несостоявшегося убийства осталось в ординаторской.

– Это вы мне говорите? – Вика с усилием оставила все ругательства при себе. – Я, по крайней мере, не иду, уткнувшись в телефон, и не порчу чужие вещи, потому что закрывать кофе крышкой тоже ниже моего достоинства. Хоть бы извинились.

– Извините, – машинально проговорил Игорь, наконец-то убрал телефон в карман, посмотрел на девушку перед собой и узнал в ней Вику. – Ой, прости, не сильно обжег тебя? – Из его голоса тут же пропало все раздражение.

– Нет, всего лишь четвертая степень, не видите, кости торчат? – Вика переборола желание попросить Субботина засунуть себе куда подальше эти «простите-извините» и достала из бокового кармана хирургических брюк небольшую пачку влажных салфеток.

– Максимум вторая, – Игорь посмотрел Вике на грудь. Бейджика нет, значит, она не на смене, а на дежурстве со знакомым врачом. Распространенная практика, они с Борщом в свои студенческие годы тоже так ходили. И, кажется, в прошлую их встречу грудь у нее была поменьше. Неужели магия пуш-апа?

– Знаете, Игорь Альбертович, если вы так недовольны тем, что я присутствовала на вашей операции, и не хотите, чтобы это повторилось, могли бы просто об этом сказать, а не пытаться меня убить.

Вика злилась, но все же протянула одну из салфеток Субботину, чтобы он мог вытереть кофе со своей руки.

– Что? – До Игоря только сейчас начало доходить, что девушкой из операционной была Вика. У него и так была плохая память на лица, а маски не оставляли ему ни шанса узнать человека перед собой.

– Ничего. Ладно, я вам не нравлюсь, вы мне сегодня ясно дали это понять, но что вам хирургичка моя сделала? – Пятно вопреки всем ее стараниями и не думало оттираться. – Только вчера с нее бирки срезала! – чуть приукрасила Вика. Хирургичку она купила еще неделю назад, но первый раз надела только сегодня. – Теперь вы мне должны новую! За моральный ущерб!

– А не много ли?

– Мало. – Вика закинула свою влажную салфетку в стаканчик с остатками кофе, который Игорь все еще держал в руке. – Это я еще не включила сюда ущерб моей репутации, который вы мне нанесли днем в операционной.

– Хорошо, хирургичка так хирургичка, какой нужен размер? – Отказать такой, как Вика, он не мог. Бойкие девушки с характером ему определенно нравились.

– Неприличные вы задаете вопросы. Я не буду облегчать вам задачу, Игорь Альбертович. Тем более что один из размеров вы уже почти смогли на глаз определить.

После такого столкновения пить кофе совершенно расхотелось. Запасной хирургички у Вики не было, так что она написала Алисе, что скоро будет дома, и пошла переодеваться в обычную одежду.

* * *

Алиса откладывала этот момент как могла.

Еще утром она увидела, что ее любимая кулинарная блогерша выложила новый видеорецепт. Алиса решила: кто она такая, чтобы это не повторить? Пара часов с руками в муке под приятный голос той женщины и абсолютно никаких мыслей. Что может быть лучше?

В ходе ревизии полок и шкафчиков Алиса нашла парочку игрушек для взрослых и ни одной упаковки муки или соды. Конечно же, Вика не хранила ничего такого на кухне. Это Алисе было настолько нечем заняться, что она заодно проверила и комод в комнате подруги. После комода она перешла к ящикам стола и среди органайзеров с бисером, бусинами, леской и проволокой раскопала пакетик с самоклеящимися глазками, которые используют для творчества. Зачем они когда-то могли понадобиться Вике, история умалчивала.

Пришлось устроить вылазку до ближайшего гипермаркета. Там Алиса увидела одиноко стоящий фикус и… влюбилась в него! А еще узнала в нем себя, такую же брошенную на произвол судьбы. Решила, что такие, как они, должны держаться вместе.

Дома, когда пирог уже подходил в духовке, Алиса наклеила по паре глазок на каждый из листиков фикуса и назвала цветок Валерой. Теперь с таким другом ничего не страшно.

– Будешь моим оберегом, отгонять все мои дурацкие мысли и охранять от кошмаров. Договорились?

Валера не ответил, но Алисе казалось, что он все понимает. В конце концов, даже учеными, скорее всего, британскими, доказано, что растениям нравится, когда с ними разговаривают.

– Спасибо, Валер. Надеюсь, с тобой я даже смогу ночью поспать, пока Вики нет. Но ты не наглей и руки, листья и все такое, как все мужики, не распускай!

Валера все еще молчал.

– Вот и договорились, – улыбнулась Алиса и ушла доставать пирог из духовки.

Вечером Алисе все же пришлось выйти из квартиры ради дела, которое она так упорно откладывала весь день.

Такси она вызывать не стала. Предпочла почти час идти пешком через весь город под Лану Дель Рей и ЛСП в наушниках. Гулять так гулять. Откладывать возвращение домой так откладывать.

По плану было зайти в прихожую, снять с крючка ключи от кладовки, забрать велик и рюкзак с вещами, вернуть ключи на место и уехать счастливой в закат.

На все ушла бы пара минут, так что Алиса совершенно не понимала, почему нашла себя вот как уже полчаса плачущей, лежа на полу в своей комнате родительской квартиры, и тупо смотрящей в потолок.

У каждой квартиры есть свой запах. Его почти не чувствуют те, кто там живет, но его отчетливо ощущает каждый, кто приходит в гости.

В квартире Алисы пахло ягодным дымом от кальянов, которые постоянно курила Светик, какими-то сладкими духами и нежеланием признавать свои проблемы.

У Вики пахло кондиционером для белья, книжной пылью от старых учебников и желанием доказать всем и каждому, что ты чего-то стоишь.

В родительской квартире пахло домашней едой. Мама уехала к родственникам еще месяц назад, но ароматы жаркого и пирогов прочно впитались в оклеенные светлыми обоями стены.

Пахло подростковыми загонами и комплексами, что Алиса пережила, пока жила здесь. Диетами, голодовками и еще чем-то кислым, когда они уже не помогали.

Совсем немного пахло маминым смехом и обещаниями: «Алис, уйду. Обязательно уйду от него, пока не окончательно прибил», которые она давала, когда Алиса стала постарше и начала понимать, что дома происходит что-то ненормальное.

Но громче всего был запах криков, слез, хлопка дверью, с которым уходил отец, и вызовов скорой помощи. Доставалось обеим, по поводу и без.

Именно этот запах вдохнула Алиса, стоило переступить порог родительской квартиры. Именно из-за него разрыдалась. Именно из-за него не часто возвращалась домой.

Сбежала от родителей при первой же возможности. Решила, что раз мать не собирается уходить, то уйдет она сама.

Алиса собиралась поступить в Москве на бюджет в Менделеевку и больше никогда не возвращаться назад. Присмотрела себе факультет химической технологии, хотела разрабатывать новые лекарства. Вместе с Викой как умалишенная учила химию и… не поступила.

От заветной черты ее отделял всего лишь балл. Один балл, и ее судьба могла бы сложиться совершенно иначе. Кто знает, может, тогда она была бы счастливее. У нее была бы цель. Было бы ради чего держаться за свою жизнь.

Была возможность поступить в местный мед на факультет фармакологии или переподать документы на платку, но первый вариант не устраивал саму Алису, а второй – ее отца.

Вместо этого она отфотошопила списки поступивших, показала картинку родителям и начала готовиться к переезду. Пока так, а дальше что-нибудь придумает. В конце концов, за границей очень распространена практика, когда выпускники берут gap-year на отдых и поиски себя. Алиса решила, что она ничем не хуже, чем они, и взяла себе такой же свободный год.

Она подписалась на все официальные и неофициальные группы Менделеевки, и в одной из последних увидела пост Светика. Она училась на третьем курсе факультета ее мечты и искала себе соседку. Алисе казалось, что она сорвала джекпот. Она тут же написала Светику и уже в конце августа переехала к ней.

Вскоре стало ясно, что учеба – последнее, что волнует Светика. В списках на учебе она просто числится, а экзамены покупает. Алиса сначала не понимала, откуда у простой студентки столько денег, но потом Светик открыла Алисе мир, но не чудес, а мужчин, желающих, чтобы рядом с ними было красивое юное тело, и готовых платить за это любые деньги.

Поиски себя увенчались для Алисы успехом, с одним только нюансом – нашла она себя сначала в ресторанах, рядом с богачами, а потом и в их постелях.

Ее родители по-прежнему считали, что она учится, и ситуация с каждым днем становилась все опаснее. Если отец-военный узнает, чем она занимается и как зарабатывает на жизнь, придушит собственными руками. Алиса была уверена, что стоит ей вернуться домой, как она обязательно чем-то выдаст себя, поэтому и не возвращалась.

Полтора года она выдумывала всевозможные контрольные, конференции, зачеты, экзамены и практики, а потом получила сообщение от матери, что отец умер, сердечный приступ. И потом еще одно, с вопросом, приедет ли она на похороны. Алиса ответила, что обязательно, чтобы плюнуть в могилу, и стала собирать чемодан.

Она была уверена, что если загробная жизнь и существует, то гореть ей в аду за то, что от этой новости испытала только облегчение и извращенное счастье. Но не могло не радовать, что тогда и ее отец будет гореть где-то там, желательно, на другом конце ада.

На похоронах она встретила его. Он представился Александром и сказал, что знал ее отца еще со школы. Алиса посмотрела на него и почувствовала, как по позвоночнику пробежали электрические разряды. Она притворно расплакалась, но Александр не увидел в ее слезах обмана и по-отечески обнял девушку. Алиса тут же растаяла и обмякла в его руках.

С похорон она уехала на машине Александра, но не на поминки, а к нему домой. Алиса понимала, что лишь сильнее протаптывает свою дорожку в ад, но ей было плевать. Какая разница, если с нее уже все равно не свернуть?

Из мыслей Алису выдернуло пришедшее на телефон уведомление.

Вика:

Мамочка, буду дома минут через сорок, жди!

Алиса:

А что такое? Поняла, что я права и ничего интересного не предвидится?

Вика:

Один козел сначала испортил мне настроение, а потом и хирургичку.

Алиса:

Надеюсь, он сорвал ее с тебя в порыве страсти.

Вика:

Нет, мисс Извращенка, но было тоже горячо. Он вылил на меня кофе. Случайно, но вылил!!!

Алиса:

Ой, тогда забей, все отстираем.

Вика:

Не надо, я ему сказала, что он должен мне купить новую.

Алиса:

А он что?

Вика:

Согласился))

Алиса:

Горжусь тобой, Стрелка! Моя школа!

Вика:

Спасибо))

Алиса все же смогла взять себя в руки, забрала из кладовки свой велик и помчалась на нем к Вике. По планам было заехать в магазин и успеть вернуться до приезда подруги.

Глава 5. Покиньте мою машину

Вот как бывает в жизни подчас,
Наша встреча караулила нас.
Сергей Трофимов «Город Сочи»

– Алиса… – Вика хотела закончить фразу «я дома», но врезалась в стоящий в прихожей велосипед и выругалась. – Это что вообще такое? – После смены с Субботиным ее бесило все.

– Я отказываюсь отвечать на это, – раздался искусственный голос Алисы-колонки.

– Дорогая, я тоже! – крикнула следом Алиса-не-колонка.

Пока Вика скидывала кеды в прихожей, появилась подруга. В одной руке она держала две бутылки с вином, вторую держала за спиной, и что-то Вике подсказывало, что и там алкоголь, но покрепче.

– Красное, белое? – Алиса достала из-за спины вторую руку. – Текила?

– А я смотрю, ты умеешь встречать людей после тяжелого рабочего дня, – хмыкнула Вика, – но у меня не настолько все плохо.

– А у меня настолько! Предлагаю устроить киновечер. Включим «Дневник Бриджит Джонс» и будем пить каждый раз, когда пьет она.

– Давай еще роллы закажем.

– Нет, у нас сегодня в меню синий суп и апельсиновый джем.

– С тобой все в порядке?

– Не считая того, что день отстой, – в полном. Шутку поймешь, когда включим. А если серьезно, то я нашла какой-то новый рецепт пирога, так что нам сейчас предстоит проверить, насколько он съедобен.

В гостиной, где они решили смотреть фильм, потому что там был телевизор, Вику ждал новый сюрприз. С подоконника на нее смотрел фикус. Буквально смотрел! Вика сосчитала пар десять наклеенных кем-то на листья игрушечных глаз.

– Ладно велик, а это что такое?! – Вика подошла к подоконнику и разглядела цветок получше. С каждого листика на нее смотрела пара глаз. Видимо, подруге было очень скучно.

– Валера, – равнодушно ответила Алиса, раскладывая диван. – За продуктами, кстати, теперь вместе ездить будем. Таксист та-а-ак на меня смотрел, когда я с ним в машину садилась.

– Я буду смотреть на тебя точно так же. Ты меня постепенно выселить решила?

– Нет, – Алиса кинула плед на разложенный диван и начала его расправлять. – Это мой новый друг. Знаешь, моя лучшая подруга постоянно сбегает на работу, где ее, судя по всему, даже не ценят, а я тут одна. С Валерой не так скучно и одиноко, и собеседник он отличный. Смотри! Валера, как думаешь, какое самое недооцененное произведение у Джейн Остин?

Вика скрестила руки на груди в ожидании чуда и покосилась на Валеру. Фикус ожидаемо молчал, он же фикус. Не нужно иметь степень по ботанике, чтобы знать, что они не умеют разговаривать. Однако Алиса все же что-то услышала.

– Ты просто прочитал мои мысли! – воскликнула она и кинула подушки на диван. – «Мэнсфилд-парк» настоящий шедевр! Бабкой буду, но куда уж там нынешней молодежи с клиповым мышлением и жаждой постельных сцен уже в первой главе до этого!

– Давай все же запишем тебя к врачу, дорогая. Разговаривать с фикусом, тем более если он тебе отвечает, даже если его зовут Валера, – ненормально.

– Давай тебя запишем к врачу. Пропадать на работе, тем более по ночам, даже если ты врач, ненормально, – ловко парировала Алиса.

– Ой, кто бы говорил, – Вика закатила глаза. Это было ошибкой. Она не заметила, как ей в лицо прилетела подушка с дивана.

– И вообще, с таким как Валера не страшно ночью одной, – Алиса ушла на кухню за пирогом, штопором и бокалами.

– Знаешь, если бы я увидела его ночью, то до туалета не дошла бы, – крикнула ей вслед Вика.

– Валера, не слушай ее! – раздалось с кухни.

Стоило включить фильм, как тут же стало ясно, откуда Алиса знает про синий суп. Во время последнего перелета она читала «Дневник» и теперь не уставала заглушать голоса героев и восклицать, что в книге все было по-другому! Все просьбы Вики не спойлерить оставались неуслышанными.

– Смотри! Это ты! – указала пальцем на экран Алиса, когда Бриджит на экране начала судорожные приготовления к своему дню рождения, и протянула подруге свой бокал, чтобы чокнуться.

– Я тебя когда-нибудь придушу, – раздался звон бокалов, и Вика продолжила: – Я нормально готовлю.

– Разогреть покупные блины и сварить пельмени – это не готовка, – Алиса демонстративно откусила кусочек пирога.

– Зато у меня больше шансов, что какой-нибудь красавчик будет вот так готовить на моей кухне.

– То есть красавица тебя уже не устраивает? – надулась Алиса.

– Кто знает… смотри! Они опять пьют!

К концу фильма, когда счастливые Бриджит и Марк Дарси слились в поцелуе на снежной улице Лондона, обе бутылки с вином опустели. Вика поставила фильм на паузу.

– Я придумала! Тебе надо с ним переспать! – воскликнула Алиса, глядя на застывшую на экране идиллию.

– С кем? – Вика совершенно не понимала, кого имеет в виду подруга, но догадывалась, что вряд ли Колина Ферта.

– С ним! С этим, как его, – Алиса повернулась к подруге и пощелкала перед собой пальцами, вспоминая имя, – ну этим, Козел Козелычем! Вот!

– Игорем Альбертовичем, – подсказала Вика имя единственного человека, о котором сегодня отзывалась как о полнейшем козле.

– Да, и с ним тоже можно. А кто это?

– Козел Козелыч.

– Так, заново! – Алиса допила остатки из своего бокала. – Я запуталась, надо срочно распутываться! Нас интересует кто?

– Меня не интересует никто, – честно ответила Вика.

– Нет, нас интересует Козел Козелыч.

– Ладно, – Вика смирилась, но не с тем, что ее интересует Субботин, а с тем, что у него появилось прозвище.

– Переспи с ним.

– Зачем?

– Он будет доволен, у него будет отличное настроение, и он прекратит портить его тебе. Готова поспорить, что и остальным в вашей больнице тоже. Я буду довольна, потому что моя подруга наконец-то лишится этого бесполезного социально конструкта, созданного мужчинами, только чтобы угнетать женщин.

– Чего? – Вика округлила глаза. – Какого конструктора?

– Не конструктора, а конструкта. Я про девственность.

– А лучше бы про «Лего». Так, это все хорошо, все кругом довольны. А я что получу?

– Секс. Готова поспорить, что лучший в твоей жизни.

– Ты так уверена в нашем Козел Козелыче?

– Нет, но знаю, что у тебя никакого не было, и любой секс будет для тебя априори лучшим. Сравнить-то не с чем, – рассмеялась Алиса.

Чтобы успокоить подругу, Вика пнула ее коленкой по ноге, но это не помогло. Алиса развеселилась лишь сильнее.

– Не будешь слушаться мамочку – закончишь как она, – Алиса кивком указала на застывшую на экране парочку.

– В объятиях успешного адвоката с внешностью Колина Ферта? Меня устраивает.

– Нет, этот сценарий уже занят твоей матерью. С голой жопой на морозе в тридцать лет.

– Не улавливаю связи.

– Ее нет, я уже пускаю в ход любые аргументы. Просто переспи с ним, тебе что, жалко, что ли?

– Спо-кой-ной но-чи! – по слогам проговорила Вика, вскочила с дивана и тут же пошатнулась.

– Сладких, но ты подумай над моим предложением. Или давай лучше девственность твою продадим!

– Алиса, иди в жопу! – обернулась Вика, выходя из гостиной.

– Я не заслужила такого отношения, – не заставила долго ждать своего ответа Алиса-колонка.

– Дорогая, я тоже! Нас тут не ценят! Вот уйдем мы, и она будет плакать и локти кусать! – Вика услышала голос подруги сквозь тонкую стену и улыбнулась.

Вика взглянула на время. Еще рано, но она все же решила лечь. Может, хоть так получится наконец-то выспаться. Но, вопреки всем своим надеждам, встала разбитой, будто и не ложилась вовсе. А виной всему был совершенно дурацкий сон, приснившийся под утро.

– А теперь дефиле в купальниках! – услышала Вика во сне голос Алисы.

Пять девушек в мини-бикини уже вышли на сцену, Вика должна была продефилировать следом, но медлила. Она не могла себе позволить оказаться в таком виде на публике, но ее кто-то подтолкнул в спину, и пришлось сделать пару шагов навстречу неизбежности.

Когда глаза привыкли к яркому свету, Вика увидела перед сценой стол, за которым сидело несколько мужчин. Она решила, что оказалась на конкурсе красоты. Догадка подтвердилась, когда Вика вновь услышала голос Алисы. Подруга называла имена девушек, а мужчины за столом поднимали таблички, сначала молча, а потом начали выкрикивать, перебивая друг друга, какие-то цифры.

– Это что, аукцион? – шепотом спросила Вика у соседки.

– Да, – в голосе не слышалось ни одной эмоции, как будто это была и не девушка вовсе, а робот-андроид.

– А кого продают? – Вика осмотрелась. Кроме шеренги, частью которой была и она сама, на сцене никого не было.

– Нас, – так же безэмоционально ответила девушка.

Раздался смех Алисы, картинка сменилась. Теперь Вика оказалась в небольшой комнате. Рассмотреть помещение она не смогла, потому что все ее внимание было сосредоточено на мужчине, стоящем перед ней. В нем она узнала одного из тех, кто сидел за столом перед сценой. Вика бросилась к выходу. Дернула ручку двери. Заперто. Бежать некуда. Мгновение, и она уже в руках того мужчины. Он прижимает ее к себе и пытается раздеть, хотя, казалось бы, зачем, этот купальник и так ничего не прикрывает.

Вика попыталась вырваться. Кричала, царапалась, кусалась, но мужчина был сильнее, и ее сопротивление лишь забавляло его. Она уже готова была смириться со своим поражением, как кто-то с грохотом выломал дверь. Она обернулась и увидела Игоря в пустом дверном проеме.

Зазвонил будильник. Вика открыла глаза. Сердце билось как бешеное, ее всю потряхивало. Она судорожно втянула воздух и попыталась успокоиться.

«Всего лишь сон. Всего лишь дурацкий сон», – мысленно повторяла она себе.

Собиралась на пары Вика как в каком-то трансе. Этот сон ее не отпускал. Она решила, что это все из-за их с Алисой вчерашнего разговора про Субботина, переспать и продажу девственности, и зареклась впредь обсуждать с подругой подобное.

За рулем Вика была настолько погружена в свои мысли, что не заметила, как на автомате уехала в сторону перинатального центра и расположенной рядом с ним детской больницы, где последние пару месяцев проходили все пары. Совсем вылетело из головы, что с сегодняшнего дня начинается новый цикл занятий в медгородке. Спохватилась, что уехала не туда, Вика слишком поздно. Пришлось сделать огромный крюк по городу.

Когда она наконец-то подъехала к месту назначения, появилась новая проблема – парковка.

Пока она искала место, у нее разболелась голова. Вика сделала себе мысленную пометку больше никогда не пить вместе с Алисой среди недели. Даже если у обеих выдался плохой день. Эта бестия совершенно не пьянела, зато отлично спаивала всех вокруг. А теперь спокойно себе спит, когда Вике предстоит отсидеть часа четыре на паре.

Наконец Вика припарковалась рядом с кафешкой, подперев чью-то машину и надеясь, что владелец еще не скоро соберется уезжать. Время поджимало, и проехать еще несколько кругов вокруг медгородка в поисках места она уже не могла себе позволить.

Потом она потерялась в трех этажах и долго искала кафедру симуляционной медицины. В кабинет она забежала за пару минут до прихода препода.

Столы в этом кабинете стояли вдоль трех стен и предназначались для демонстрации симуляторов и манекенов, с которыми студентам предстоит столкнуться уже совсем скоро, на аккредитации. К настоящим больным их, конечно же, никто не пустит.

Стулья же стояли в несколько рядов у стены, свободной от столов.

Вика увидела Жанну. По роскошной копне афрокудрей и оттенку кожи цвета кофе с молоком Вика всегда узнавала ее издалека. Игнорируя свободное место, которое Вася, судя по всему, держал для нее, села рядом с одногруппницей.

Раньше они вместе работали на одной подстанции, но потом их пути разошлись. Вика ушла в перинаталку, а Жанна так и осталась на скорой, стала брать себе кучу дополнительных смен и была из-за этого нечастым гостем на парах. Вика улыбнулась – компания на предстоящую субботнюю отработку нашлась сама собой, главное, чтобы у Жанны не было смены. А если будет, Вика подождет. Все равно время до конца семестра еще есть.

Вика кое-как пережила вступительную часть с перекличкой. Преподаватель так и не смог произнести фамилию Жанны, чем вызвал негромкие смешки.

– Человек с непроизносимой фамилией на месте, – наконец прервала мучения преподавателя она, – можно просто по имени. Других Жанн здесь все равно нет. Спасибо.

Преподаватель угукнул, что-то отметил у себя в журнале и перешел к следующему человеку.

После переклички им быстро объяснили, зачем они все здесь сегодня собрались, чем будут заниматься в ближайшие дни и почему это так важно для предстоящей аккредитации.

– Обезбол есть? – спросила Вика у Жанны, как только преподаватель вышел из кабинета.

– Тебе какой? Цитрамон? Нурофен? Анальгин? Пентальгин? Могу сразу трамадольчику тебе бахнуть.

– С работы натырила, что ли? – хмыкнула Вика. Ей казалось, что Жанна сейчас распахнет халат и продемонстрируют весь свой арсенал, приколотый к его внутренней части. Еще с первых курсов одногруппница зарекомендовала себя как человек, у которого найдется все, а работа на скорой и умение нести в дом все, что плохо лежит, полностью раскрыли ее потенциал.

– Викусь, катись ты к черту со своими стереотипами, расистка, – Жанна закатила глаза. – Сама купила. Так нужно что?

– Давай начнем с цитрамона, а потом как пойдет.

– Поняла, – кивнула Жана и достала из сумки косметичку, которая на самом деле была аптечкой, которой позавидует даже укладка скорой. Быстро нашла нужные таблетки и протянула блистер Вике. – Вода нужна?

– А у тебя есть?

– Обижаешь, – Жанна достала из сумки бутылку.

– Ты знаешь, что ты потрясающая? – спросила Вика, когда выпила таблетку от головной боли.

– Мне все так говорят, – рассмеялась Жанна, забирая блистер.

Идиллию нарушило внезапное возвращение преподавателя, хотя если бы обе хоть немного слушали, то знали бы, что препод ушел от них не навсегда.

Им объяснили, как пользоваться каждым из симуляторов. Вика так ничего и не поняла, но понадеялась, что-то кто-нибудь из ее группы сможет разобраться. Она даже с принтерами на «вы», куда уж ей до манекена ребенка, у которого можно померить давление, сосчитать пульс и выслушать десятки шумов в сердце или в легких.

Преподаватель снова ушел, на этот раз до конца занятия. Но чтобы у группы был стимул заняться делом, пообещал, что, когда вернется, вызовет парочку человек, чтобы они оценили состояние «больного» и выдвинули предположительный диагноз.

Первое время все и правда увлеченно изучали симуляторы. Особенно девочки, которые пришли на пару, только чтобы наконец-то похвастаться новыми дорогущими стетоскопами.

– Ничего не слышу, – Карина, как раз одна из таких девочек, повесила свою новую игрушку на шею.

– Так вот же, – Вика поставила головку своего стетоскопа в межреберье по правой стороне, – хрипы… влажные… – Она передвинула головку стетоскопа. – Могу ошибаться, но мелкопузырчатые.

Вика не могла похвастаться навороченным стетоскопом с шумоподавлением, но за время работы на скорой получила кое-что более ценное – наслушанность и насмотренность.

– А я ничего не слышу, – недовольно поджала губы Карина. – Значит, там ничего нет.

– Дай-ка я, – Жанна требовательно протянула руку.

– Только осторожно! – Карина нехотя отдала стетоскоп одногруппнице.

Первое время Жанна и правда ничего не слышала. Совершенно ничего. Какие уж там хрипы, просто дыхания нет! Но потом случайно задела мембрану, но не ту, которую прикладывала к поверхности симулятора, а другую, и поняла, что все это время Карина пыталась выслушать хрипы нерабочей стороной стетоскопа. С негромким щелчком Жанна переключила головку стетоскопа и тут же услышала все. И ослабленное дыхание, и хрипы, и даже отголоски тонов сердца.

– Я все тебе починила, не благодари, – Жанна вернула стетоскоп Карине. Потом, когда одногруппница отошла в другую часть кабинета и больше не могла ее слышать, шепнула Вике: – Как жаль, что в комплекте к Литману не идут мозги.

Вика, которая следила за движениями Жанны и поняла, в чем была причина «не слышу», рассмеялась.

Запала на изучение различных патологий легких и сердца хватило от силы на час. Голодные убежали в буфет, остальные сдвинули стулья кружком и разложили партию в «Уно».

Прежде чем начать играть со всеми, Вика поинтересовалась у Жанны, не хочет ли она провести чудесное субботнее утро на отработке.

– Не хочу, но чувствую, придется, – ответила одногруппница и посмотрела в свои карты.

– Правильно чувствуешь, – Вика взглянула в свои. Все зеленое. Так себе, но играть можно. – Кто вообще так по-дурацки перемешал?

– Я, – тут же признался Вася, бросая под Вику желтую карту, – и нормально тут все.

– Ну-ну, все «плюс четыре» себе подмешал и сидит довольный, – хмыкнула Вика, меняя цвет на свой зеленый.

– Так, а что с отработкой? – спросила Жанна в ожидании своей очереди. – Кто принимает?

– Исаева. Говорят, хорошая. Может сразу две за один раз закрыть, – ответила Вика.

– О-о-о… такое мне подходит! Тогда точно схожу с тобой.

На середине третьего или четвертого кона, когда для Вики все их партии в «Уно» слились в одну большую, раздался какой-то писк. Вика тут же поняла, в чем дело, – объявился хозяин машины, которую она подперла. Уже готовясь ругаться, она достала из сумки ключи, скинула халат, попросила написать ей, как вернется препод, и прямо в кроксах выбежала на улицу.

Вика подошла к кафе, выключила сигнализацию и взглянула на человека, стоявшего прислонившись к капоту ее машины.

– Вот так встреча, – улыбнулся Игорь, когда узнал подошедшую к нему автоледи. Ради Вики стоило потерпеть некоторые неудобства.

– Игорь Альбертович, вы совсем обалдели? Хирургички вам мало, решили перейти к порче более крупного имущества?! Боюсь, покупку новой машины вы не потянете. – Она понимала, что, возможно, наговорила лишнего, но не могла остановиться.

Вика же встрече была совершенно не рада. И пусть она сама виновата в этом. Лучше бы опоздала на пару, но припарковалась подальше от этого козла.

– Для начала – откуда я мог знать, что это твоя машина. И я хотя бы не паркуюсь так, что другие выехать не могут. Оставила бы номерок, решили бы все тихомирно.

– Еще чего, свой номер кому попало не даю, мечтайте дальше, – Вика скрестила руки на груди.

– Хочешь, дам тебе парочку персональных уроков по парковке? – Игорь держался из последних сил, чтобы не рассмеяться. Сама судьба весьма удачно столкнула их вновь с этой девушкой, и это что-то да значило. Пусть эта самая девушка пока ничего и не понимала и противилась воле случая.

– Раз вы такой умелец, то сможете выехать и без моей помощи, – слова Субботина о том, что она опять что-то там не может, вновь задели ее. Черта с два она теперь ему поможет!

Вика развернулась и стала стремительно удаляться в сторону медгородка, но ее оглушила сигнализация. Пришлось снова достать ключи, чтобы выключить ее и вернуться к Субботину.

– Что вам?

– Ты всегда по улице в кроксах ходишь?

– Только когда мне чертик на ушко шепчет, что встречу вас. Специально, чтобы вы спросили, надеваю. А если серьезно, что вам?

– Машинку отгони, красавица.

– И что вы вообще тут забыли, – вздохнула Вика, открывая дверцу машины и садясь на водительское сиденье. – Для студента староваты…

– А я что, не могу посетить свою альма-матер? – Она не заметила, как Субботин сел рядом с ней на пассажирское сиденье.

– Игорь Альбертович, покиньте мою машину.

– И не подумаю, вдруг ты водишь так же, как и паркуешься, – весело отозвался он.

Если бы Вика была менее сдержанной, то она бы уже отвесила Субботину пощечину за такое хамство. Да еще и чуть ли не ржет, гад! Но вместо этого завела машину и ответила:

– В услугах инструктора не нуждаюсь. – Вика посмотрела на Субботина. В голове сами по себе вспыхнули сцены из недавнего сна. Чтобы их прогнать, она до боли сжала руль. – И, к вашему сведению, я сдала на права с первого раза.

– Неужели? Папа договорился? – Игорь так и не понял, что сказал такого, что так разозлило Вику, но ее глаза блеснули адским пламенем.

– Папа договорится, если я случайно прикончу вас прямо здесь, и мне ничего за это не будет. Так что, если вы не хотите, чтобы каким-то бедолагам пришлось оттирать вашу кровь с обивки салона, покиньте машину… пожалуйста, – последнее слово Вика произнесла с самой очаровательной улыбкой, на которую только была способна в сложившейся ситуации. – Сама справлюсь, – она кое-как проглотила окончание «и без всяких мужиков» и бросила Игорю, когда он все же вылез из машины, вежливое «спасибо».

Когда Субботин уехал, а ее машина уже никому не мешала, Вика похлопала себя по карманам в поисках телефона, но так ничего и не нашла. Видимо, забыла в халате. Между «бежать со всех ног, потому что пока она выясняла отношения с Субботиным, препод мог уже сто пятьдесят раз вернуться в кабинет» и «не бежать никуда, потому что если препод уже и вернулся, то что с того? Все равно до его прихода не успеет», Вика выбрала второй вариант.

Когда она подошла к двери кабинета, за ней было подозрительно тихо.

– А вот и староста, – улыбнулся препод, когда Вика зашла в кабинет.

Она не стала ничего отвечать, молча пробралась к своему месту и накинула халат.

– Курить бегали, что ли? – с весельем в голосе продолжил он.

Прежде чем ответить, Вика достала из кармана халата телефон, где на экране блокировки висело по сообщению от Жанны и Васи, и посмотрела на себя в фронтальную камеру. Нет, никакой надписи «мне можно задать любой тупой вопрос» на лбу не было.

И почему это, если студент куда-то сбегает на паре без халата, то обязательно курить? Может, просто поругаться с одним козлом, с которым, к сожалению, еще работать и работать вместе. Но посвящать преподавателя в подробности своей жизни вне стен института Вика не стала.

– А что если и так? – Она скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула.

– Что без халата ходили, вижу, молодец. Надеюсь, не на детской площадке?

Вика закатила глаза. За кого он ее вообще принимает?!

– Ладно, – продолжил преподаватель, – давайте начнем наш небольшой опрос со старосты, раз она, как я понимаю, и изучить все успела, и покурить сбегать.

«Все из-за вас, Субботин. Надеюсь, вам отлично икается», – подумала Вика, выходя к симулятору. Но ничего, до шестого курса как-то доучилась, значит, и в этот раз прорвется.

Глава 6. Судьба

Нам позвонить бы повыше – богу,
Просто нажав на ноль.
Я бы хотел познавать дорогу,
А не любовь и боль.
Горюнова Afterparty

Распрощавшись с подругой, по-видимому, до завтра, Алиса взяла велосипед и вышла к лифту.

Забавно, они жили в одной квартире, но практически не виделись. И все из-за того, что кое-кто постоянно уходил в свою дурацкую больницу! Алиса прекрасно понимала, что у Вики есть своя жизнь с работой и учебой, куда вряд ли вписывалась свалившаяся как снег на голову подружка, но не могла не грустить из-за этого. Вике что, сложно взять больничный? Парочку отгулов?

Чтобы окончательно не помереть от скуки и одиночества в четырех стенах, Алиса и забрала от матери велосипед. Как раз совместит приятное с полезным: будет проводить больше времени на свежем воздухе и заодно заменит так себе походы в зал. Да еще и даст Вике немного личного пространства.

Это Алиса последние годы старалась проводить жизнь так, чтобы рядом кто-то да был. Пусть мимолетно. Пусть на одну ночь. Пусть кто-то, кто платит за ее тело. Главное не быть одной. Хотя даже это не спасало от одиночества и мыслей о собственной никчемности.

Она прекрасно понимала, что сама же и загнала себя в эту ловушку. И так же прекрасно знала, что в одиночку ей не выбраться из нее. Но кто протянет руку помощи, чтоб достать ее из ямы, если она сама не хочет никого ни о чем просить?

Вику же, кажется, полностью устраивало сутками пропадать в больнице среди людей, а потом приходить домой, отдыхать от социума и наслаждаться тишиной и покоем. Кажется, после такого нет сил даже на мысли.

Алиса даже немного завидовала подруге. У нее есть свое место в жизни. Есть цели. Есть планы, выходящие за рамки: вернусь из очередной «рабочей» поездки – хорошо, не вернусь – еще лучше. Есть что-то, кроме апатии и желания почувствовать хоть что-то.

Алиса въехала в центральный парк и остановилась у одной из скамеек, чтобы выбрать один из плейлистов: грустный, тоскливый или случайный.

Только она вставила наушники, но еще не включила музыку, как услышала, что рядом с ней затормозил велосипед. Алиса развернулась и бегло изучила незнакомца, слезающего с велосипеда.

Определенно ее типаж. С таким как он если и бояться, то его самого в моменты гнева. Если, конечно, вывести его из себя.

Судя по всему, старше ее на несколько лет, но в отцы не годится. Темные волосы и щетина. Голубые глаза, в которых хотелось утонуть. Выше, чем она, на голову, а то и на все полторы. Широкие плечи и сильные руки, наглухо забитые татуировками. Вероятно, пожарный. Или спасатель. Или МЧС-ник. В любом случае в голове живо вспыхивали картинки, как он выносит кого-то на руках из горящего или рушащегося здания.

Алиса невольно начала изучать какие-то этнические рисунки на его плечах и предплечьях. Сама мечтала забить все тело татуировками, но не вышло. Кажется, даже в медицине относятся к подобным модификациям тела терпимее, чем в кругах, в которых ей приходилось вертеться.

Алиса поняла, что смотрит на мужчину дольше, чем следовало, но и он как-то не спешил начинать разговор. Неужели он засмущался или испугался?

– Знакомы? – Она достала только один наушник. Если догадливый, то поймет ее знак: ты мне интересен, но недостаточно, чтобы я убрала оба. В конце концов, откуда ему знать, что кроме тишины в них ничего нет.

– Нет, но, может, я составлю вам компанию?

– Прям очень хотите? – ухмыльнулась она, придумывая уже формулировки отказа, если его ответ ее не устроит.

– Вы даже не можете представить, насколько.

– А если я припадочная?

– Не переживайте, я умею оказывать первую доврачебную помощь, – он пока не стал раскрывать все карты и умолчал о том, что и врачебную тоже сможет оказать, хоть неврология и не его профиль. – И скорую тоже вызвать смогу.

– Тогда я – Алиса, – она убрала второй наушник. Этот мужчина определенно смог ее заинтересовать. А эти слова окончательно подтвердили ее догадку касаемо его рода деятельности.

– «Тогда»? Были и какие-то другие варианты?

– Да. Как в визуальных новеллах, это игры такие, когда дальнейшая история зависит от вашего выбора.

– Впервые слышу о таком.

– Тогда вам очень повезло, я могу болтать о них целую вечность. Все еще хотите составить мне компанию? – усмехнулась Алиса.

– Еще больше, чем было до.

– Тогда… ой, я так и не узнала вашего имени.

– Кирилл, – с улыбкой подсказал он.

– Тогда, Кирилл, в путь! – Алиса ловко оседлала свой велосипед. – Догоняйте!

В любой другой ситуации Алиса непременно отшила бы любого, кто вот так подошел познакомиться к ней на улице. Клиентов она находила в совершенно других местах, а так, среди бела дня, обычно подкатывали мужчины, которые не могли трезво оценить свои шансы, да и в принципе давно не мыслили трезво и не понимали, что им ничего не светит, не стоит и пытаться. Так маленькие собачки не могут оценить свои габариты, и часто можно застать презабавную картину, как какая-нибудь чихуахуа гавкает на ретривера или ротвейлера.

В подобные моменты Алисе хотелось брезгливо фыркнуть: «Боже, да у меня губы дороже», но она всегда сдерживалась, мило улыбалась и молча шла по своим делам.

Но на этот раз все было совершенно по-другому. Звезды сошлись так, чтобы она дала этому Кириллу шанс.

Во-первых, по нему сразу было видно, что человек он приличный. Да, возможно, это Алиса себе это выдумала, основываясь на стереотипах, какими качествами и внешностью должны обладать пожарные или работники МЧС, но ей очень хотелось верить, что ее чутье и интуиция на этот раз не подведут. И диски на его велосипеде стояли литые и точно подороже, чем ее губы.

Во-вторых, он подошел к ней не когда она была при параде, а когда выбралась на велопрогулку, растрепанная, в бесформенном старом спортивном костюме и в разношенных кроссовках. Значит, ее тело и внешний вид его совершенно не интересовали.

И последнее, но, возможно, самое важное. От скуки и недостатка общения она начала разговаривать не только с колонкой «Алисой», но и с фикусом, которому даже дала имя. А это, должно быть, тревожный звоночек, что ее кукушка порывается отлететь в теплые края, например обратно в Дубай. Нет! Целый колокол тревоги! Так что ей срочно нужен кто-то, с кем можно будет переброситься парой слов, пока подруга пропадает по больницам.

О том, что она попала в плен этих голубых глаз с ласковым взглядом и сильных рук, в объятиях которых хотелось провести хотя бы мгновение, а лучше и целую ночь, но не переспать, а просто поспать рядом, Алиса старалась даже не думать.

– Так что там с вашими играми? – Она вновь услышала голос быстро догнавшего ее Кирилла.

Алиса чуть сбросила скорость. Дорожки в этом парке были достаточно широкими, чтобы они с Кириллом могли ехать рядом и никому при этом не мешать.

В визуальные новеллы, в частности в истории «Клуба романтики», Алиса с головой погружалась по ночам. Если не могла уснуть из-за бессонницы или очередного кошмара, а мозг от усталости уже не мог воспринимать текст на страницах книг. Вот тогда-то на помощь и приходила игра. Красивые картинки, мало текста и много выборов, дающих чувство, что все в этом мире зависит от тебя, пусть все по-прежнему и решают незримые сценаристы. Все это дарило ей чувство уюта, тепла и спокойствия, которых ей так не хватало в настоящей жизни.

В моменты, когда не хватало алмазов для платного действия или наряда, а ждать и копить совершенно не хотелось, она всегда тратила уже настоящие деньги. Возможно, стоило бы задуматься: а не тревожный ли это звоночек, что это уже настоящая зависимость от данной игры? Но Алиса считала иначе: что поддерживает донатом разработчиков, которые помогают скрасить ей досуг.

Но во все это она не стала посвящать Кирилла.

Вместо этого она быстро прошлась по матчасти, что вообще такое эти визуальные новеллы и с чем их едят. Возможно, второго свидания уже не будет (если это, конечно, можно назвать первым), но зато она рассказала, какую травму ей нанесли «Тени Сентфора», когда она сделала все правильно, но ее фаворит все равно сгорел в пожаре, почему ей так нравится «Секрет небес», и совершенно ни о чем не жалела.

Но к удивлению Алисы, Кирилл стойко выдержал все ее рассказы и никуда не сбежал, и они плавно перешли на «ты».

– Я раньше тебя здесь не видел, – Кирилл сам понимал, насколько глупо это звучит, но не хотел, чтобы разговор стихал, и хватался за любую возможность его продолжить.

Их город был настолько маленьким, что до любого случайного прохожего можно было бы выстроить цепь знакомых из четырех-пяти рукопожатий, но при этом достаточно большим, чтобы при этом ни разу так и не увидеть человека, даже если он живет с тобой на соседней улице.

Эта девушка могла спокойно выбираться на велопрогулки лишь по утрам или в другой парк, а эта встреча – лишь случайность. Или же вовсе купить велосипед только вчера. Так что ничего удивительного, что он ее никогда раньше не видел.

– Я не часто сюда приезжаю. И в город, и в парк. Смотри, белка! – Алиса убрала одну руку с руля и указала куда-то меж деревьев. – У тебя есть фундук?

Кирилл от неожиданности чуть не потерял равновесие. Никакой белки он так и не увидел, но не сомневался, что она там была. Во времена ковида, когда все сидели по домам на самоизоляции, эти животные настолько осмелели и так сильно размножились, что теперь их можно было увидеть не только в центральном парке, но и чуть ли не в каждом втором дворе. А потом белки потихонечку привыкли к людям и стали почти ручными.

– Нет, – наконец ответил он.

– Значит, в следующий раз возьми, будем их кормить.

– А что, будет и следующий раз? – Кирилл не смог сдержать улыбку.

– Не уверена, но, по крайней мере, я не вижу причин, чтобы его не было, – хихикнула Алиса и прибавила скорости. Отпустила руки и развела их в стороны.

Она так давно не чувствовала себя настолько свободной и счастливой. Неужели все это время не обязательно было подвергать себя опасности и искать что-то, что сможет вызвать выброс адреналина, чтобы почувствовать себя живой?

Некоторое время Кирилл ехал чуть позади Алисы. Ее веселье и беззаботность передались и ему. Последнее время в череде операций, что он проводил, и общения с людьми, которым уже никто не сможет помочь, ему так не хватало чего-то или кого-то, кто сможет ему напомнить, что нужно иногда забыть об ответственности и идущем об руку с ней стрессе.

– Чем занимаешься? – спросил он, когда вновь догнал девушку.

– Еду на велосипеде и разговариваю с тобой, не видишь, что ли? – Алиса прекрасно понимала, что вопрос не про это, но быстро состроила из себя дурочку, лишь бы увести разговор подальше от этой темы.

– Вижу. А по жизни?

– Живу жизнь и радуюсь этому.

– Исчерпывающе. А подробности будут?

– Не-а, уж как есть. – Алисе казалось, что еще немного, и перед ней загорится предупреждающая надпись: «Беги, пока не сболтнула лишнего!» И сотня восклицательных знаков следом. – А ты?

– А я спасаю жизни и радуюсь этому, – Кирилл улыбнулся, но его глаза выдавали, что на деле не все так радужно.

К сожалению, в его работе горестей и смертей порой было куда больше, чем радостей и настоящих чудес, но зачем же так сразу, при первой же встрече рассказывать о том, с чем приходится ежедневно сталкиваться. За время работы он не поседел только чудом, а вот его лучшему другу повезло меньше, хотя, казалось бы, выбрал специальность поспокойнее, пусть и приходится каждое дежурство доставать маленьких орущих людей из орущих людей побольше.

– Фу, как пафосно, – сморщила нос Алиса, хотя ей определенно нравилось, что она точно угадала его род деятельности.

– Уж как есть, – передразнил он ее минутой ранее.

– А если спасти не получается? – Она прекрасно понимала, что может этим вопросом надавить на больную мозоль, но беречь чувства людей, которых она знала от силы час, было не в ее стиле. Да и к тому же он сам напросился составить ей компанию, пусть задумается, стоило ли это того и так ли ему нужна вторая встреча.

Ее новый знакомый не спешил отвечать. И чем дольше он молчал, тем больше Алиса жалела, что вообще задала этот вопрос и задела его чувства. Кирилл вновь стал исключением из правил Алисы.

– Прости… не хочешь, не отвечай! – Она захотела перевести тему, но новая никак не находилась.

– Нет, все в порядке. Если не получилось, значит, я сделал все, что мог. А дальше воля божья.

Алиса понимала, что выходит на тонкий лед и тут же пожалеет о сказанном, но девочка-подросток, страдающая от несправедливости этого мира и юношеского максимализма, рвалась наружу и требовала быть услышанной.

– Бога нет.

– Фанатка Ницше, что ли? Это ведь он сказал, что бог мертв? – свел все в шутку Кирилл.

– Фанатка здравого смысла… Знаешь, я переж… перевидела достаточно всякого дерьма. И если бы и правда существовали какие-то высшие силы, которые могли все это остановить или даже лучше – вовсе не допустить, то куда они смотрели?

– А я в своей работе видел достаточно чудес, чтобы не согласиться с тобой, – спокойно ответил Кирилл. За время учебы в меде они с сестрой не раз вступали в подобные дискуссии, и она придерживалась той же точки зрения, что и Алиса.

– Чудес не бывает, только удача.

– Пусть так, но во что ты тогда веришь? Дай угадаю, в людей?

– Нет, конечно. В судьбу.

– И чем это отличается от веры в божественный замысел?

– У судьбы нет чувств, она та еще сука.

Кирилл лишь посмеялся и продолжать эту тему не стал, так что до пруда в центре парка доехали в тишине.

И все это время Алису не покидало ощущение, что ее спутник молчит только из-за ее неумения общаться с людьми. Совсем одичала и забыла, что можно говорить первым встречным, а что нет. Она бы еще политику после религии приплела! Нет, ну а что? Все равно терять нечего. Тонкий лед треснул, она уже по горло в холодной воде.

– Присядем? Я что-то устала, – Алиса затормозила около пруда резче, чем ожидала. Кирилл, вновь отставший, чуть не врезался в нее от неожиданности.

– Конечно, устанешь, если так гнать. Куда ты все время летишь, торопыжка? – Он не успел даже моргнуть, а девушка уже спешилась и сидела на корточках рядом с велопарковкой, чтобы пристегнуть свой велосипед.

– В светлое будущее, – Алиса поднялась, – и ты от меня не отставай!

Кирилл думал, что они сядут на одну из скамеек, но Алиса спустилась к воде и села на землю, совершенно не переживая, что может испачкаться. Он опустился рядом с ней. Земля успела нагреться за сутки, и его врачебная сущность успокоилась, что Алиса точно ничего себе не застудит из-за такого опрометчивого поступка.

Алиса смотрела на водную гладь, катамараны, плавающих уток, кричащих чаек и деревья вдали. Говорили, что здесь даже живут нутрии, но она их никогда не видела.

Она вдохнула поглубже, ожидая напитаться спокойствием, но ее сердце лишь забилось чаще. Кажется, этот неловкий момент с тем, что она при первой же встрече начала давить человеку на больное и завязала разговоры на самые дурацкие темы, будет еще долго преследовать ее.

Подул легкий ветерок, и Алиса поежилась и подтянула колени к груди, хотя ей вовсе не было холодно. Больше хотелось увидеть реакцию Кирилла. Он тут же приобнял ее. Алиса положила голову ему на плечо и прикрыла глаза.

В этих объятиях хотелось засыпать и просыпаться. Она чувствовала, что еще немного, и начнет придумывать предлоги, чтобы оказаться с этим мужчиной в одной комнате. У нее, у него или в номере отеля – не имеет значения. Главное не разрывать эти объятия. Да и не важно, если у него кто-то есть. В первый раз, что ли?

Внезапно она почувствовала себя какой-то бездомной собакой, которая готова пойти за каждым, кто даст ей хотя бы кусочек колбасы, совершенно не задумываясь, что в ней могут быть таблетки отравы, а у человека перед ней не самые чистые помыслы.

Алиса резко вскочила.

– Ой, совсем забыла, мне пора, я… мне… – она решила придумать хоть какой-то предлог, но все мысли заполнил образ побитой облезшей бездомной собаки. – Еще с собакой гулять надо. Да. Подруга уехала на пару дней в Москву, а песеля оставила на меня, – затараторила она, понимая, насколько по-дурацки все это звучит. И если у Кирилла ай-кью чуть повыше, чем у чайки, он точно поймет, что она врет, лишь бы побыстрее сбежать. – Встретимся завтра, нет, давай лучше послезавтра!

Алиса, сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег, пошла в сторону велопарковки. Нужно срочно уходить, пока она не натворила еще больше глупостей. Нет-нет-нет, никаких «засыпать и просыпаться»! Никаких «к тебе или ко мне?»!

– Подожди, может, хотя бы номерок оставишь? – спросил Кирилл, наблюдая, как Алиса снимает замок с велосипеда.

– Прости, но нет. С номером любой дурак встретиться сможет, а так на все воля судьбы. Так что: послезавтра, на том же месте, в тот же час!

– А не ты ли сказала, что она та еще сука?

– Да-а-а… – довольно отозвалась Алиса и оседлала свой велосипед. – Испугался?

– Ни за что.

– Тогда пусть удача улыбнется тебе.

Кирилл посмотрел вслед удаляющейся Алисе. Единственной мыслью было, что, если судьба-злодейка и решит их развести, он сделает все возможное, чтобы нарушить ее планы.

Глава 7. Позорные истории

I would’ve stayed at home, ‘cause I was always better alone,
But when you said ‘Hello’, I knew it was the end of it all.
Дуа Липа Break my heart

Вика отсыпалась бы целую вечность после смены, но у ее подруги явно были другие планы.

Сначала Алиса завалилась к ней в комнату и бесцеремонно включила свет. Потом так же бесцеремонно стянула с Вики одеяло. А когда даже это не помогло, наклонилась к ее уху и громко сказала:

– Стрелка, подъем! Дело срочное!

– После такого я больше никогда не приду ночевать домой, – недовольно пробурчала Вика, кое-как разлепив один глаз, – лучше уж в ординаторской на диване. Чего тебе, жопа?

– Сама ты жопа. Нам надо за продуктами съездить, а то придется питаться святым духом и энергией солнца.

– Ммм… – сонно протянула Вика и перевернулась на другой бок, – моя любимая диета… Можем еще съесть Валеру…

– Друзей не едят! – возразила Алиса и потрясла Вику за плечо.

– Это смотря каких, я бы тебя съела, лишь бы ты мне спать не мешала, – из-за такой встряски сон сняло как рукой, но Вика не спешила вставать.

– Видела я один такой фильм. Там в конце съели главную героиню. А потом их тошнило сильно. И одна из этих девушек, ну тех, что эту героиню съели, выплюнула ее глаз. Целый! Я тебе тоже покоя не дам, даже если ты меня съешь.

– Это даже для меня слишком, – Вика села в кровати и сделала вид, что ее сейчас стошнит. После такого точно не уснешь.

– Это артхаус, детка, – рассмеялась Алиса.

– В следующий раз, если захочешь меня разбудить, просто плесни в меня водой.

– Ты смотри, сама развязала мне руки.

– Поехали уже в твой магазин.

Алиса настояла на поездке в самый дальний гипермаркет, аргументируя это тем, что только там можно найти все, что ей нужно. Но как только они сели в машину, Вика поняла, что это наглая ложь, – Алисе просто хотелось подольше покататься, открыв окна машины и включив свой плейлист на всю. Сначала Вика лишь закатывала глаза, но потом сама не заметила, как начала барабанить по рулю в такт песням и подпевать вместе с Алисой.

– Вот видишь, даже Дуа Липа говорит, что нужно было остаться дома, – рассмеялась Вика, когда смогла перевести пару строк из песни.

– Дуа Липа ничего не понимает! – Алиса переключила трек. – Сейчас-сейчас, найду что-нибудь про магазины.

Поход за продуктами вместе с подругой превратился в подобие «Контрольной закупки» и стал для Вики настоящей пыткой. Если она сама всегда брала первое, что попадется на глаза и в настроение, то Алиса хаотично бегала между полок, хоть и следовала четкому списку. А потом еще долго, муторно и дотошно изучала состав всего, что брала в руки. Не хватало только спросить у маятника или отправить продукты в лабораторию, чтобы наверняка узнать, соответствует ли продукт составу на упаковке.

– А с ними что не так? – спросила Вика, когда Алиса вернула на полку очередную пачку овсяного печенья.

– То же, что и с предыдущими, – пальмовое масло и следы орехов, – скривилась Алиса.

– Тебе ли не пофиг? – Вика взяла печенье и кинула его в тележку.

– Мой организм не помойка, – пожала плечами Алиса и толкнула тележку. – И кто меня откачивать будет, если у меня вдруг отек Квинке случится?

– Я ни на что не намекаю, но я буквально работаю в реанимации, а до этого батрачила на скорой. Ты настолько в меня не веришь?

– Наоборот, настолько верю, – усмехнулась Алиса. Если вдруг что случится, ей не хотелось бы быть обязанной жизнью подруге.

Вика так и не поняла, что это значило.

– Может, разделимся? Я не хочу тут до ночи проторчать.

– Ла-а-адно, – не очень воодушевленно протянула Алиса, скидывая часть списка подруге, – но фигню всякую не бери! Никаких пальмовых масел, трансжиров, пельменей, замороженных блинов, чипсов, сухариков и газировок! Твои пищевые привычки меня убивают.

– Зато делают меня сильнее, – хихикнула Вика. – Хорошо, мамочка, все будет, – Вика отдала честь.

– К пустой голове не прикладывают, – машинально ответила Алиса.

Вика закатила глаза, посмотрела в присланный список. Она всегда знала, что подруга у нее со странностями, но о том, что все списки она пишет в алфавитном порядке, даже не догадывалась. Начала с оливок. Если список составлен по алфавиту, еще не значит, что этому порядку нужно следовать.

В нужном отделе Вика увидела, что ее любимых не осталось. Видимо, кто-то увел последнюю банку у нее прямо перед носом. Ни с чем ушла к фруктам и овощам. Быстро выбрала, как ей казалось, самые спелые авокадо и перешла к яблокам. Она положила упаковку с авокадо на край лотка и услышала за своей спиной знакомый мужской голос:

– А что без кроксов? – Субботин наклонился к самому ее уху и стоял ближе, чем позволяли все нормы поведения в магазине, да и в культурном обществе в целом.

Вика молча сделала шаг в сторону, взглянула в корзину, которую Игорь держал в руке, и увидела там оливки. Свои любимые. Две банки. Последние. Настроение тут же испортилось, и захотелось незаметно вытащить оливки и телепортировать их в тележку к Алисе.

– Чертик в отпуске, и последнее, что он мне сказал, – не выходить из дома. Вижу, не зря.

Вика начала выбирать яблоки покрупнее и посылать мысленные сигналы подруге. Вдруг Алиса их уловит, выскочит из-за угла и избавит ее от необходимости продолжать этот дурацкий разговор.

– А ты всегда такая хмурая? – улыбнулся Игорь.

– Только если не высплюсь.

«И когда забирают мои оливки», – мысленно добавила она.

– Тяжелое дежурство?

Ментальный призыв подруги не сработал, и прежде, чем ответить, Вика мысленно крикнула на весь магазин.

– Разве ж у нас бывают легкие дежурства, Игорь Альбертович? – Вика подняла голову и в проходе между полок заметила подругу, чуть ли не бегущую в их сторону. Призыв все же сработал! Ура!

Алиса сначала решила, что ей просто показалось или она обозналась. Но ошибки быть не могло. Ее подруга, да еще и с мужчиной! Разве она могла пропустить такое?

– Стрелка, жаловалась на меня, а сама? Только за смертью и посылать? – Алиса остановилась в шаге от подруги и ее спутника.

– Стрелка? – переспросил Игорь.

– Ага, – кивнула Алиса.

– О нет… – Вика выронила пакет с яблоками на пол. Тонкий целлофан лопнул, яблоки покатились по полу.

Она взяла новый пакет и начала их собирать. На помощь ей тут же пришел Субботин, а Алиса принялась рассказывать невыдуманную историю, о которой, конечно же, невозможно молчать! Вика думала, что подруга поможет ей, но у нее, видимо, были совершенно другие планы.

– Пока в детстве все девочки хотели стать балеринами, мы со Стрелкой – космонавтами. Вот знаете, на площадках детских есть такие карусели, которые руками еще раскручивать надо, – Алиса активно жестикулировала, руками рисуя такую карусельку, хотя эти двое, кажется, совсем ее не замечали.

– Ага, – отозвался Игорь и поднял взгляд на Алису.

Вика посмотрела на нее же, мысленно посылая подругу к черту, и не заметила, что они с Субботиным потянулись к одному яблоку. Их пальцы соприкоснулись. Они пересеклись взглядами лишь на мгновение, но этого хватило Вике, чтобы перенестись в тот день, когда Игорь нашел ее, грохнувшуюся в обморок прямо на рабочем месте, и вспомнить, что он не всегда ведет себя как козлина редкостная. В конце концов, ее так и не уволили, а значит, он не стал доносить на нее старшей.

– Так вот, – продолжила Алиса. Происходящее ее очень забавляло, а что подруга еще мгновение назад чуть ли не материлась на нее одним только взглядом, она совершенно не замечала. – Если забраться в этот круг и побежать, то можно очень сильно разогнаться. Мы это назвали центрифугой, а сами были Белкой и Стрелкой. А потом…

– Мы поняли, что космос не для нас, – перебила подругу Вика и оборвала позорную историю из детства. О том, что потом ее стошнило на детской карусели, потому что вестибулярка подобные забавы не выдержала, знать Субботину совершенно ни к чему. С тех пор Вика обходила все детские площадки и парки аттракционов стороной.

– А что так? – Игорь протянул ей последнее яблоко.

– Спасибо, – Вика завязала пакет и наконец-то распрямилась, чтобы положить его в тележку и сбежать поскорее. Игорь встал за ней следом. – Алиса сама у нас сама стала звездой.

– Серьезно? – Игорь посмотрел на облокотившуюся на ручку тележки девушку. Видел он ее впервые. Видимо, если это и правда, то известна она в довольно узких кругах, не пересекающихся со сферой его интересов.

– Я модель, – улыбнулась Алиса и метнула в подругу гневный взгляд. – А Стрелка медкомиссию в космонавты не прошла.

– И что не так с твоим здоровьем? – Игорь не замечал, что еще немного, и девушки начнут метать друг в друга молнии.

– У нее припадки, – еле сдерживая смех, растянула губы в улыбке Алиса.

– У тебя эпилепсия?

Вика была настолько увлечена тем, что испепеляла взглядом лучшую подругу, что не расслышала вопрос Субботина. Он же принял молчание за согласие и продолжил:

– Получается, – пазл в его голове начал сходиться, – когда я нашел тебя в реанимации, у тебя был один из припадков? Надеюсь, ты лечишься. Это же может быть опасно и для тебя, и для новорожденных.

Теперь понятно, насколько она в тот день выглядела растерянной. Должно быть, пропустила прием таблеток, поняла, что случилось, и побоялась, что он донесет на нее руководству. Эпилепсия – не приговор, но при приеме работников в их детскую реанимацию думают иначе.

– Что? – До Вики начало доходить, куда унес Игоря поток мыслей. – Эта дурында шутит. Знает, что не умеет, но не теряет надежды. Нет у меня никаких припадков. Это просто был голодный обморок. Удивлена, что вы не смогли отличить это от судорог при эпилепсии, – не упустила возможность уколоть Субботина она. А что? Ему можно сомневаться в ее знаниях, умениях и компетенциях, а ей нельзя?

– А я не удивлена, – вклинилась в разговор Алиса, – что она в обморок с голодухи рухнула. Вы знаете, как она ест? Коты больше едят!

– Так, ну ты тоже меру знай, – осадила подругу Вика. – И вообще, нам пора.

– Вообще нет. Вы плывете по течению? – вдруг спросила Алиса у Игоря.

– В каком смысле? – Что вопрос адресован именно ему, он не сомневался, но как девушка к нему пришла, оставалось загадкой.

– Прошу нас простить, – Вика отобрала у подруги тележку, чтобы поскорее смыться, – Алиса совсем одичала и разучилась общаться с людьми, и нам действительно пора.

– Я про татуировку, – Алиса не сдвинулась с места, и Вике пришлось смириться с тем, что побег не удался. – Почему медуза? Плывете по течению, как они?

Вика пихнула подругу локтем в бок.

– Ну что? Мне правда интересно, есть ли смысл. Может, какая-то история?

– Господи, за что ты мне послал эту чернильную маньячку, – обреченно вздохнула Вика, понимая, что продолжения этого разговора не избежать.

Последний раз так она себя чувствовала лишь в детстве, когда мама встречала кого-то из своих знакомых и сцеплялась языками так, что никак не утащишь. Это, кстати, тоже обычно происходило в магазинах. И она тоже рассказывала позорные истории про Вику, потому что считала это милым и забавным.

Игорь не смог сдержать смешка.

– История не то чтобы прям интересная, но есть.

– Я вся внимание, – Алиса отвоевала у Вики тележку обратно и облокотилась на ручку.

– Мы с другом отмечали конец летней сессии. Напились. И он решил, что мне срочно нужна татуировка, а я согласился. Он тогда рукава себе забивал и через пару дней взял меня с собой. Долго эскиз мне выбирали, так ничего и не выбрали. И тогда у кого-то из мастеров зазвонил телефон, а там на рингтоне «Медуза» Матранга, она тогда из каждого утюга играла. Короче, поэтому медуза.

– А у вас со Стрелкой много общего, – Алиса уже не сдерживалась и вовсю смеялась.

– Алиса, соберись!

– У Стрелки тоже татуировка есть. Я ее на слабо взяла, – продолжила смеяться девушка.

– Алиса! – Вика снова пихнула подругу в бок. Еще одной позорной истории, но не из детства, только не хватало.

– Покажешь? – По реакции Алисы Игорь понял, что там точно что-то интересное. Или в весьма интересном месте.

– Мечтать не вредно, Игорь Альбертович.

Услышав это имя, Алиса вмиг стала серьезной и посмотрела на Вику.

«Это что, он???» – читалось в ее взгляде.

Вика закатила глаза. Да, блин, он самый. Козел Козелыч, собственной персоной.

– Вы ведь понимаете, что мне теперь только интереснее стало?

– Конечно, – ехидно улыбнулась Игорю Вика, – и поэтому хочу, чтобы вы побольше мучились.

Свою татуировку никому, тем более ему, она не собиралась показывать. Никогда! Вика ее не стыдилась и не назвала бы ее портаком, но она… просто была очень-очень-очень глупой. В виде приколотой к коже английской булавки и подписи под ней: «прикол». И к тому же на попе! Вика потом еще неделю не могла нормально сидеть после того, как Алиса взяла ее на слабо. Хорошо хоть это было на летних каникулах, не нужно было отсиживаться на парах и можно было носить легкие платья.

Обстоятельств, при которых Субботин сможет увидеть эту «ошибку молодости», Вика не могла даже представить. И совершенно не хотела представлять.

– Просто поверьте на слово, там ваще прикол! – вновь засмеялась Алиса.

Игорь понял, что это должно быть смешным, но саму шутку, к сожалению, не понял. Видимо, эту татуировку надо было видеть, и просто «верить на слово» он не собирался.

Алиса продолжила говорить:

– А теперь нам и правда пора! Стрелка, догоняй!

Алиса исчезла так же внезапно, как и появилась. Вика была готова ее проклясть. Собственноручно или заплатить цыганке.

– Тогда до завтра?

– В смысле? – теперь ничего не понимала уже Вика.

– Ты с Михалычем на дежурства больше не ходишь, что ли?

– А-а-а-а… это… – После того, как она чудом смогла дважды избежать позора, ни на какое дежурство идти совершенно не хотелось, но в медицине нет понятий «хочу» или «не хочу». Есть только «надо». – Да, до завтра.

Проклиная вовсю про себя Алису, Вика побежала ее догонять.

– И что это было? – спросила она, когда поравнялась с подругой.

– Не понимаю, о чем ты, – Алиса притворилась глупенькой и еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться вновь.

– Я про концерт, который ты только что устроила.

– А-а-а-а… про это… выполняю обязанности твоей мамочки, раз твоя, прям как и ты, пропадает то в институте, то в больнице. Кто-то же должен принимать участие в твоем воспитании.

– И позорить тоже, – саркастично заметила Вика, – не знаю даже, как тебя за это отблагодарить.

– Никак, все равно не расплатишься, – усмехнулась Алиса. – А этот твой Козел Козелыч ничего такой. Ты подумай над моим предложением с ним переспать.

– Алис, у него волосы цветом как у нашей учительницы начальных классов, ты посмотри на него. – Алиса тут же обернулась и начала взглядом искать их объект обсуждения. – Да я образно!

– Так бы сразу и сказала, – Алиса повернулась обратно, и они продолжили идти в сторону касс.

– И кто вообще говорит «из каждого утюга»?

– Шеймить людей за их словарный запас неадекватно.

– А можно по-русски?

– Вот опять.

– Знаешь, что по-настоящему неадекватно?

– Ну-ка.

– Рассказывать позорные истории про свою лучшую подругу.

– Зато я увидела, как он о тебе беспокоится, а еще узнала, что у вас много общего! Ты видела? Он взял твои любимые оливки.

– Нет. Он забрал две последние банки моих любимых оливок. Козлина.

– Уверена, что, если бы ты сказала ему об этом, он бы отдал тебе одну из них. Или, может, обе. Дай ему шанс. Он та-а-ак на тебя смотрел. И ты на него, кстати, тоже!

– Алис, херню не неси. Никак я на него смотрела, он же… дед! Староват как-то для меня, чтобы я на него та-а-ак смотрела.

– Мммм… а я люблю постарше. Если не хочешь спать с ним сама, давай тогда пересплю я.

– Нет! – категорично отрезала Вика, но Алиса не поняла, что это намек не продолжать развивать эту тему.

– Что и требовалось доказать, ты к нему неровно дышишь! – Если бы Алиса не катила тележку, то точно бы хлопнула в ладоши от восторга, что ее догадка подтвердилась.

– Конечно, я к нему неровно дышу, я хочу его прикончить голыми руками!

– Из-за одного случая в операционной и каких-то оливок?

– Из-за его систематических намеков, что я ничего не могу. И да! Из-за моих любимых оливок тоже. И вообще! Напомни мне придушить тебя, когда мы домой вернемся.

– Угомонись, Отелло. Я ничего такого не сказала и на Козел Козелыча твоего не претендую.

Глава 8. Комбо

Ничего не говори, это жжет огонь внутри,
Ты в глаза мне не смотри, ничего не говори.
Рок-Острова «Ничего не говори»

На парковке возле детской больницы Вика увидела знакомый «крузак», владелец которого встал аж на два места сразу. Что ж, парковаться Вася никогда не умел. Вопрос другой: что он здесь забыл? Вряд ли он приехал проведать папочку в восемь утра в субботу. Да и у главврачей, в отличие от остальных, выходные – выходные.

Ответ на свой вопрос Вика узнала, когда поднялась к кабинету, где должна была проходить отработка. Ни преподавательницы, ни Жанны еще не было, зато возле дверей вместе с еще десятком студентов стоял Вася.

– А я вот вам с Жанной очередь занял. Первыми пойдем.

Вика приподняла брови, без слов продолжая спрашивать: что ты, блин, тут забыл?

– Я слышал, как вы обсуждаете отработку.

– Это я поняла, но тебе зачем сюда? Я думала, что ты, как все нормальные люди, пришел на пару, списал с телефона, пока она демонстративно новую книгу Донцовой читает, и ушел, счастливый, домой.

– Видимо, я ненормальный, – глупо улыбнулся Вася, – меня не было на зачете.

Он и правда считал себя ненормальным. Но не потому, что пропустил халяву на паре, а потому, что уже какой год бегал за девушкой, которая не обращала на него абсолютно никакого внимания. Но надо двигаться дальше. Именно из-за этого он приперся сегодня в такую рань фиг пойми куда. По-другому Вику никак не выцепить, вечно занята, вечно бежит куда-то. Или, точнее сказать, от кого-то. А если максимально точно – от него.

– Понятно, – Вике хотелось поскорее закончить разговор, а еще – чтобы Жанна материализовалась рядом с ней в эту же секунду. Рядом с ней не так неловко. Тут же начнет травить свои байки со скорой, и все проблемы сразу отойдут на второй план.

Почему Вася пропустил зачет, Вику абсолютно не интересовало, так что она не стала об этом спрашивать. Не было его и не было, что бубнить-то. У всех дела, работа. У некоторых даже семьи и дети. Да и к тому же сама она догадывалась, в чем причина. Как там говорится в пословице? Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе? И гора даже не сможет убежать, потому что следующая возможность крайне удачно закрыть две (а то и все три) отработки за раз подвергнется точно месяца через полтора. А время поджимает, там впереди еще аккред.

– Не хотел один идти, вместе веселее же.

– О да… – без энтузиазма отозвалась Вика. – Что может быть лучше? – усмехнулась она. Для нее – все что угодно.

– Я еще в деканат сходил, чтобы ведомость электронную нам открыли, а то без нее зачет не поставят, – продолжил Вася, будто бы не замечая, насколько девушка, в которую он был влюблен столько лет, не рада его здесь видеть.

– Блин, точно! А я, дура, совсем забыла, – Вика тут же забыла про свое недовольство. Если бы не Вася, то, считай, зря приходила. – Спасибо тебе большое! – заулыбалась она.

– Да ладно, так же и поступают друзья. Зачетку хоть взяла?

– Обижаешь, я ж не настолько глупая! – И тут Вика поняла, что не помнит, положила ли ее в сумку, и полезла искать. – Так… или настолько?

– Человек со статьей в «Скопусе» не может быть глупым.

– Да ладно, – Вика продолжила рыться в сумке, – там почти никакой моей заслуги. Это все Лариса Николаевна.

– Опять преуменьшаешь?

– Есть немного, – улыбнулась Вика внутренностям сумки. – Одно дело знать, что ты умная. Другое, когда тебе об этом говорят. О! А вот и она! – На радостях она и забыла, что избегает пересекаться с Васей взглядами, и посмотрела ему прямо в глаза.

– Знаешь… мне будет тебя сильно не хватать, когда мы выпустимся…

– Вась… – Вика услышала в голосе одногруппника такую грусть, что тут же почувствовала себя самой последней дрянью. А еще потому, что не могла сказать ему того же самого. Она отсчитывала дни до того момента, когда не придется больше неловко улыбаться каждую встречу и думать, куда бы спрятать взгляд.

Вика перевела взгляд на гусей на обложке своей зачетки, лишь бы не смотреть одногруппнику в глаза, и убрала ее обратно в сумку.

– О чем разговор?

Вика наконец услышала свою спасительницу и повернулась в ее сторону:

– Жанна! А я уж думала, ты не придешь!

– Как я могла бросить тебя? – пытаясь отдышаться, ответила Жанна.

– Бежала, что ли? – Вася понимал, что момент, когда им с Викой помешают, рано или поздно настанет, но надеялся, что это произойдет все же поздно.

– Да, от остановки. А до этого у нас дурдом всю ночь был. Возить бомжей. Мммм… обожаю. Нет.

– Ты ж в детской, какие бомжи? – удивилась Вика.

– Ну здрасьте, приехали! – Жанна всплеснула руками. – Я уж полгода как и на детской, и на взрослой херачу!

– Может, если бы ты хоть иногда приходила на пары, я бы знала об этом, – хихикнула Вика, предвкушая интересные истории.

– Прости, я слишком занята. Сначала ругаюсь с мамашками, которые не могут сами даже температуру ребенку сбить, потом от извращенцев всяких кислородными баллонами отбиваюсь. Мммм… обожаю. Нет.

– Ты сама выбрала такую участь, я звала тебя с собой.

– Ой, все! Давай не надо. Сдалась мне твоя перинаталка, скука смертная. И я надеюсь, ты меня не обманула, и эта супербабка… – Вика что-то шикнула и махнула рукой, но Жанна не обратила на это никакого внимания и продолжила: – …нам все и так поставит, а то я так и не успела ничего открыть.

– Я, конечно, всякое в свой адрес слышала, но чтоб меня супербабкой называли… – раздалось у нее за спиной.

Жанна обернулась на голос и увидела пожилую женщину в белом халате и с какими-то бумажками в руках. Сложить два плюс два не составило труда. Преподша. Теперь точно зачета ей не видать. А еще и заодно всем остальным в этом коридоре. А ведь Вика ей подавала знаки!

– Ой… извините, пожалуйста! – тут же попыталась исправить ситуацию Жанна.

Вика и Вася практически синхронно прикрыли глаза и хлопнули себя по лицу, лишь бы не видеть этого позора.

К удивлению всех стоящих в коридоре, все обошлось.

– А так меня частенько называют, – рассмеялась женщина, – Исаева Любовь Михална. Пойдемте, бедолаги. Проверю ваши остаточные знания с других дисциплин, и разойдемся по домам. Я, знаете ли, не меньше вашего не хочу здесь находиться.

Любовь Михална не наврала, и уже через минут двадцать Вика, Жанна и Вася вышли из кабинета. Каждый с зачетом.

– Еще раз спасибо, что ведомость открыл, – Вика до сих пор не верила, что смогла меньше чем за полчаса закрыть три дня учебы, да еще не открывая ни одну из тем. Детским онкологом она все равно становиться не собиралась, так что совесть ее совершенно не мучила.

– Еще раз не за что. Удачно сходили, даже писать ничего не пришлось, – Вася все еще любовался красивой записью в зачетке.

– Как же мы обленились все под конец учебы! – Жанна выхватила зачетку из рук Васи и захлопнула ее. – А помните третий курс?

– Не напоминай, – Вика убрала зачетку в сумку, пока ее не украли.

– Ладно, не буду. Викусик, подбросишь? А то я еще одну поездку через весь город на маршрутке не выдержу.

– Могу максимум до перинаталки.

– Ладно, не надо тогда, – рассмеялась Жанна, – оттуда еще дольше до моей остановки идти.

– Зря отказываешься! А вообще надо было еще на четвертом курсе переезжать в этот район. И детская больница, и взрослая, и перинаталка – и все на одном перекрестке!

– Угу, и морг, – усмехнулась Жанна.

– И морг… – вздохнула Вика.

Единственное, что ей не нравилось на работе, – вид из окон. Конечно, ее мини-пациентам нет дела, что там – парк или морг, они все равно не понимают ничего, но она-то все понимала и видела в этом какую-то жестокую иронию. И кто вообще придумал строить место, где появляются новые жизни, напротив места, где все пропитано запахами смерти и формалина?!

– Так, девочки, давайте не будем о грустном. И давай я тебя подвезу, – обратился Вася уже к одной Жанне, – я тоже на машине. Нам даже вроде в одну сторону. Ты все там же живешь?

– Не знаю.

– В смысле не знаешь?

– Вась, не тупи, а? Я на скорой бываю чаще, чем дома. Но да, адрес тот же.

– А сразу так сказать нельзя?

– Нет, у тебя лицо такое забавное, когда ты растерян. Может, пойдем уже, пока я не сожрала ваши мозги? Это я только выгляжу живой, внутри я зомби.

– Да, конечно, ты иди, я догоню.

– Ладно, жду в раздевалке. Если найдете меня там спящей на полу – не будите. Я именно там, где и хочу быть.

Продолжить чтение