Сахайя. Тайные практики змеиной магии

Серия «Элита Экстрасенсов»

Издательство благодарит продюсера Игоря Воеводина за работу над изданием книги.

Художник (обложка): Денис Лебедев. Фото на обложке: Юлия Васильева.

Фото в макете: Юлия Васильева, Ольга Костина.

© Текст. Марьяна Романова, 2026

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2026

© Фото Юлия Васильева, 2026

© Фото. Ольга Костина, 2026

Вообще-то, это довольно личная книга. Я долго сомневалась, стоит ли обнародовать эти практики и стоит ли популяризировать этот магический канал. Наверное, это были самые сложные «писательские роды» в моей жизни – я начала книгу в середине 2023 года, и вот только сейчас вы держите ее в руках. Сколько раз пальцы мои замирали над клавиатурой ноутбука, сколько раз был порыв просто одним кликом отправить текст в небытие, несмотря на всем известное «рукописи не горят».

Я много раз еще об этом предупрежу: не стоит относиться к этому тексту как к классическому пособию, учебнику магии.

Человек, умеющий копнуть вглубь, неторопливый и чувствительный найдет здесь много ключиков для самостоятельной практики. Остальные, надеюсь, прикоснутся к состоянию, что тоже неплохо.

Ведь состояние это очень сладкое и нетребовательное. Утончение, гибкость, присоединение к вневременной изначальной мудрости и ясности. Когда-то змеиные практики полностью поменяли вектор моей магической судьбы.

Ну и… Кажется, я затянула приветствие, давайте начнем.

Немигающий взгляд, словно время остановивший, вертикальный зрачок пересекает янтарную радужку, шипение как завораживающий шепот Духов, извивы чешуйчатого тела. Почему змеи кажутся нам такими красивыми, почему они так пугают и влекут, почему так мало равнодушных к ним, почему самый мистический психоаналитик всех времен Карл Густав Юнг ассоциировал змею с первобытным инстинктом размножения, животной сексуальностью, которая глубже и древнее всех условностей, созданных на этот счет нами, любящими все классифицировать человечками?

Помню, в детстве мама повела меня в цирк, и даже самое изысканное лакомство аскетичных девяностых – приторное облако сладкой ваты, даже смешные пудели на велосипедах и фокусники, в цилиндрах которых, казалось, был спрятан весь мир, не произвели на меня такого сильного впечатления, как женщина-змея. Ее выступлению было отведено всего несколько минут. Темноволосая, большеглазая, хрупкая, в простом гимнастическом трико, под басовитые звуки тамтамов она создавала иллюзию, что в ее теле вовсе нет костей, – гнулась во все стороны, чуть ли не в узел морской завязывалась. И не то чтобы маленькую меня могли впечатлить чужие сверхвозможности (у детей более панибратское отношение к чудесам – до того времени, когда им обломают трепещущие фейские крылышки, запретив думать о том, что возможно все). Не то чтобы я была в состоянии прочувствовать эстетику чужеземного странного танца. Но ко мне словно прикоснулось что-то древнее, что-то на первобытном уровне прописанное внутри меня самой – некое интуитивное осознание, что эти мерные волнообразные движения и есть энергетическое ядро мира, меня окружающего. Будто бы весь мир вокруг пронизан такими мерными волнами, разноцветными, переливающимися, змеящимися, соединяющимися в потоки.

Черт, кажется, я опять слишком сложно звучу, за что авансом приношу извинения читателю – я постараюсь не бить вас по голове сложными синтаксическими конструкциями и не отнимать радость прикосновения к простой магии хитросплетением смыслов. Ну вот такая я, осознаю, каюсь: работая над текстом, я не выбираю слов, пишу в потоке и вообще никогда не редактирую.

Зато я откровенно расскажу вам о некоторых внутренних фишках магической и шаманской практики – об этом совершенно точно умалчивают другие проводники гнозиса.

А еще в этой книге вы найдете ритуалы – шаманские практики, которые позволят и вам – при желании – прикоснуться к этим древним состояниям.

Предлагаю также посетить мой сайт, на котором вы можете узнать все о моей актуальной деятельности: научной, творческой и мистической.

Немного об этой книге

Я стараюсь быть толерантной к чужим порокам и слабостям, но все же меня раздражают люди, чересчур озабоченные жаждой результата. Материалисты, которые зачем-то обращаются к магической практике и пытаются творить ее по законам товарно-рыночных отношений.

Поэтому вместо того, чтобы присесть перед тобою, о читатель, в почтительном реверансе (что было бы логично в мире, где люди разучились читать, а писателю все же хочется быть услышанным), я буду с тобою честной. Пусть честность будет моим языком любви к тебе, моим форматом близости.

Со мною не бывает «по-деловому» – захотел, мол, змеиным шаманизмом заняться, получил списочек инструментов, техник, протоколы обрядов – и пошел практиковать.

Более того, у тех мастеров, которые подобный подход практикуют, что-то ученики не блещут суперсилами.

Все, заканчиваю приосаниваться, просто честно скажу, что текст этот – живой. Как живое существо. Я пишу его «потоково», у меня даже нет плана. И наша траектория будет развиваться очень медленно. И я часто буду уходить в сторону и рассказывать вам какие-то истории, и, только закончив чтение, вы поймете, что в вашем сознании собрался пазл, что вы не просто прочли список обрядов, но действительно прикоснулись к чему-то таинственному и тихому.

Да, змеиная магия – тихая, морочная, с некротическими аспектами, в ней много изначальности, много хтони, она не терпит ни страстного огня «достигаторства», ни высокого темпа нового века.

Она про суть, не про форму.

Когда меня спрашивали, почему же так вышло, что я перешла от красивой, логичной и понятной церемониальной магии к шаманской практике, да еще в таком вот ее первобытном варианте, я всегда отвечала про свободу. И даже иногда про пассивность моей позиции.

«Духи позвали». Точка. И ни у кого больше нет вопросов.

Но вот на днях читала один текст Павла Флоренского и встретила такую мысль: культ преображает аффект, превращая животное в человеческое. Конечно, Флоренский писал не о шаманизме, но именно так я и воспринимаю честную живую практику: как полнокровное следование природной тонкости, без облагораживания собственной дикости, без подчеркивания лишь удобных ее частей.

По сути, я занимаюсь той самой «нерафинированной» практикой, из которой когда-то развернулись вообще все известные миру традиции.

Так что идти будем медленно, но вы не волнуйтесь – и обряды, и советы я вам тоже дам.

Ну и все же один реверанс будет, я ведь знаю, как вы любите прикладные вопросы.

Что необходимо купить, чтобы заниматься такими практиками

Знали бы вы, как тянет сейчас разыграть вас и написать про срезанные девственным серпом ветки орешника, толченые волосы единорога и что-нибудь еще романтичное и загадочное в таком же духе. Но давайте по существу.

Шаманизм имеет дело с феноменом чистого, «раздетого от условностей» восприятия. Шаманский обряд словно обнуляет на время твою привычную личность, чтобы ты могла слиться с природой, почувствовать себя встроенной в такую поэтичную и красивую сакральную схему Вселенной, ощутить себя частью живой формулы и общаться с ней на равных.

По сути, для того, чтобы полноценно практиковать шаманизм, вам нужен либо домик на природе, либо свободное время, чтобы добраться в поле, в горы, в лес.

Специальные костюмы практикуют шаманы, принадлежащие к традиционным школам, – но вы ведь понимаете, что у этого костюма скорее социальное, а не сакральное назначение. Это знак отличия, а не обеспечитель ритуального успеха.

Одежда может быть любой – главное, чтобы она не сковывала движений.

Также вам не помешает бубен – потому что это самый удобный ритуальный предмет, обеспечивающий «транспортный переход» из будничного мира на тропы, где с тобою на равных общаются Духи.

Многие практики настаивают еще на том, чтобы у шамана было толи – специальное защитное зеркало (как правило, из меди). В целом я не имею ничего против, только вот в плане магических защит у меня странноватый подход: я не вижу смысла прикасаться к Силе без доверия к ней. Можете ли вы явить свое естество тому, от чего вынуждены защищаться?

Амулеты и артефакты на первых порах, наверное, не повредят. Я сама часто заряжаю артефакты для начинающих практиков – которые помогают «подтянуть» ясность на новый уровень.

Пожалуй, и все.

Все остальное (подношения Духам) покупается непосредственно перед каждым обрядом.

Я не хочу «смотреть правде в глаза»

– Марьяна, ну ты фантазерка! Посмотри уже правде в глаза, куда ты опять прешь?

Если бы вы знали, как часто я такое слышу. Меня это травмировало – в двадцать лет. В тридцать – раззадоривало и порождало состояние «ну я вам сейчас покажу!».

В сорок – мне все равно. Белый шум, сопровождающий мой путь.

Но вот я оборачиваюсь назад – мне десять лет, мама добыла для меня лосины наимоднейшего кислотного розового цвета и белую джинсовую мини-юбку. В состоянии детского невинного очарования собой я танцую на школьной дискотеке. Угловатая, неловкая, быстро вытянувшаяся, тощая, в полном диссонансе со своим быстро меняющимся телом. Танцую и вдруг слышу, как одна учительница говорит другой: «Смотри на нее, такая страшненькая, ножки кривенькие, а как старается!»

Не знаю, почему меня это не деморализовало. Не знаю, откуда такая лютая уверенность в том, что путь у меня особенный и сравнения с любыми другими людьми на этом пути неуместны. Дочитайте, пожалуйста, эту главу до конца, я и вас научу, как настроиться на такую волну. Это здорово спасает в нашем агрессивном мире, который часто сталкеров, живущих вне чувства предела, маркирует выскочками.

Еще один случай помню.

Мне было тринадцать лет, когда одна старшая родственница сказала мне страшные «кастрирующие» слова. Я делилась какими-то своими очередными грандиозными планами (клянусь, не знаю, почему у меня с самого детства столько амбиций, ничто не предвещало – я родилась в Советском Союзе, была послушным пионером, гадким утенком, у меня была стрижка «под горшок» и жили мы в «хруще» с вытертыми обоями, но вот поди же ты). И она вдруг говорит:

– Знаешь, тебе пора бы смириться и начать думать по-взрослому. У тебя нет ни особенной красоты, ни особенного ума, ни особенного таланта. Ты хочешь слишком многого, тебе придется однажды смириться, что ничего не получится. И чем раньше ты это сделаешь, тем менее больно тебе будет.

Я тогда на нее обиделась. И даже, разумеется, поплакала. Сейчас я понимаю, что эти слова хоть и были жестокими, но шли от сердца, из желания меня защитить, оградить от потенциального провала. Это был вот такой вариант родовой защиты – немного обрезать крылья курочке, возомнившей себя журавлем.

В моменте я человек страстный, чувственный. С возрастом научилась балансировать этот огонь. Но постфактум всегда приходит жажда анализа.

И вот когда я отвечаю на вопрос, почему все эти попытки оборвать мои крылья не увенчались ни у кого успехом, могу сказать вот что.

Нет, я не то чтобы железобетонно уверена в себе (напротив, я из вечно сомневающихся). Просто я всегда верила (даже не просто верила – знала) в то, что мир изменчив и гибок. Все меняется – каждое мгновение. То, что мы осознаем как вечное или безусловно нам принадлежащее, меняется тоже, просто не настолько быстро, чтобы это можно было заметить невооруженным взглядом. И когда тебе повезло родиться с такими настройками, что ты это изначально понимаешь… Ты в своих даже социальных измышлениях доходишь до мысли, что главное преимущество – это гибкость. Готовность следовать изменчивости мира, используя его инерцию для каких-то своих планов и настроений.

Собственно, и змеиная магия как раз об этом. Она дает эту гибкость, помогает ее нарабатывать.

Так вот что я хочу сказать тебе, о странник, читающий эти строки.

Мне кажется, я уже запустила тебя на такие интимные территории, что пора бы нам и познакомиться.

Немного обо мне

Меня зовут Марьяна, на момент написания этого текста мне сорок пять лет, и большую часть жизни я занимаюсь практическим и теоретическим исследованием сверхсостояний нашего восприятия. Магия – это тоже сверхвозможность восприятия. Я стараюсь не лепить на собственный лоб терминологические ярлыки, не позиционировать себя как «ведьма», «шаман» или «маг» – хотя в мире, где все принято раскладывать по полочкам, определения иногда ко мне все-таки прилипают. Наверное, «шаман» – самое объективное, ведь работаю я с Духами и моя магия не ограничена рамками любых обрядовых схем.

Вот несколько фактов обо мне – чтобы, не перетягивая одеяло на собственную персону, все же дать вам почувствовать мой, как сейчас модно говорить, вайб.

Я не умею пускать корни, и у меня нет чувства дома. Я – вольное перекати-поле во времени/пространстве, легко меняю обстоятельства, дома и земли. Начинаю скучать в постоянстве и всегда вдохновлена движениями. Раньше я меняла место жительства раз в три года – так было с самого детства. Однако за последний год уже дважды поменяла дом.

Я воспринимаю жизнь как игру – мне нравится жить из состояния «давай поиграем». Именно из такого состояния я чаще всего коммуницирую с другими. Единственное уточнение: не стоит обесценивать игру как таковую, она может быть глубокой, многослойной и переворачивающей. В Вечность и Бездну тоже можно играть.

Для меня очень важен мир чувственности: я искренне считаю, что сверхчувствительность начинается с развития органов восприятия. Мое собственное ясное видение начало раскрываться, точно волшебный лотос, когда я увлеклась искусством парфюмерии. Я посещала семинары, где меня учили тонко различать ароматы и подбирать для них точные описания и красивые метафоры. Я вложила несколько лет и кучу денег в развитие своего обоняния, и сейчас, в мистических практиках, многие образы приходят ко мне через запахи. Ну и похвастаюсь: в моей коллекции около двух сотен ароматов. Это для меня действительно важно.

У меня два высших образования – университетский канон (МГУ, факультет журналистики) и магистратура РХГА (философия, религиоведение, эзотериология), на момент написания этих строк учусь на втором ее курсе. Я занимаюсь исследованием измененных состояний сознания, трансовых состояний и даже оборотничества. Да-да, с точки зрения науки.

Я религиовед-феноменолог, то есть изучаю мистические процессы не с точки зрения истории их развития сквозь века, не с точки зрения мифологии, социологии, антропологии, а именно с точки зрения исследования феноменов.

Феноменология – это наука о непосредственной сущности переживаний, о чистом сознании, об интуиции. Грубо говоря, я изучаю суть, а не форму. Забавно, но к практике у меня точно такой же подход.

Из всех моих артефактов я больше всего люблю бубны. Их у меня три. Сонастройка с природой с помощью звука, звуковой вибрации – это то, что я действительно люблю и очень тонко чувствую.

Я создала революционную технологию достижения результата – Металабиринт. Я искренне верю в то, что с помощью Металабиринта можно добиться вообще всего на свете и изменить свою судьбу любым желанным образом.

Мне почти удалось избавиться от снобизма, а были времена, когда я косо посматривала на чужую необразованность – в век доступности любой информации мне казалось это почти преступным. С возрастом я как-то смягчилась, поняла, что путь мудрости может быть связан с раскрытием сердца, а не только с идеально отточенными когнитивными процессами.

Я очень требовательна к себе и почти никогда не бываю собою довольна. Это плохо. Но это правда. Я всегда знаю, что могла лучше.

Я занимаюсь шоссейным и трековым велоспортом и отношусь к нему тоже как к варианту магической практики. Во время тренировок ко мне приходит много инсайтов – напрямую, через тело. О воле, о пределах, о самопреодолении, чувстве момента, терпении, прогрессе, необходимости плато на пути к вершине. Это очень развивает и усложняет меня, хотя со стороны часто вызывает реакцию «опять сумасшедшая Марьяна крутит педали, нагружая себя несоответственно возрасту и профессии».

Мне нравится идти в ногу с современной наукой, меня всегда веселили практики, которые в век, высадивший рукотворную технику на Марс и замахнувшийся на нейрофизиологическую объективизацию тончайших чувств, продолжают надеяться на суеверные ритуальные схемы дремучего Средневековья. Не обесценивая прошлое, уважая память мистиков, искавших прорывные пути, я все же предпочитаю присоединять к своему практическому опыту (и его осмыслению) и достижения новейших времен.

Хотя начинала я именно с канона. Мой путь к практике начался с деликатного исследования возможностей моего собственного восприятия – всю юность я ездила на какие-то семинары, медитировала, искала себя то у буддистов, то у тантриков, то шла собственной дорогой одиночки. В моей практике было несколько переломных моментов. Первый – когда я увлеклась доморощенными этнографическими изысканиями и ездила по стране в поисках «людей силы». Если честно, у меня был не научно-просветительский, а чисто эгоистичный интерес – хотелось, чтобы люди, которые умеют выходить за грань, поделились со мною своими знаниями, состояниями и техниками. Я много писала об этом в моей книге «Тайные практики деревенской магии».

Второй переломный момент – когда я увлеклась церемониальной западной магией. Мне было уже за тридцать. Я увлеченно познавала основы магической каббалы, училась каноническому построению ритуала, одну за другой глотала книги об античной полисной магии, учила заклинания на енохианском языке и чувствовала себя присоединенной к какому-то тайному слою бытия.

Это было важно – ведь в магии, как и в искусстве, сперва следует постичь канон, а уж затем и самобытно его нарушать.

Был один момент, который меня словно заново пересобрал, обозначил смысловое ядро моей практики на несколько лет вперед.

Это был ничем не примечательный летний вечер. Я отправилась в лес, чтобы провести обряд, связанный с архетипом Гекаты. Я не буду писать тут об этом подробнее, потому что у меня есть книга – «Черная книга Гекаты», которая для многих практиков стала настольной. В ней я собрала все практики работы с Богиней.

А в тот вечер лес встретил меня каноничным «но что-то пошло не так». С самого начала родилось интуитивное предвосхищение – запланированная практика не сложится. Я его прогнала прочь, как назойливую муху, – уже настроилась на работу. Пришла на мой любимый перекресток – широкие земляные тропинки, приземистый пенек, на котором удобно расставить свечи и прочее. Почти как герои античного эпоса, я вырыла в земле ямку, наполнила ее жидким каштановым медом и жирным молоком, воскурила ароматические смолы, вошла в то состояние сознания, которое позволяет мне путешествовать между мирами (это называется тета-состояние). И, уже начав практику, осознала, что откликаются мне иные силы – не те, к которым был обращен мой зов.

Одно из базовых правил магической безопасности – ритуал доложен быть управляемым, маг должен быть доминирующим началом. Если сила вырвалась из-под контроля, лучше завершить действие.

Я сто раз говорила об этом людям, которые приходили ко мне учиться магическому искусству. Но в тот день сама отчего-то проигнорировала правило. Не могу объяснить почему. Позвало что-то. Полная безопасность ощущалась. Контакт с чем-то живым. Неведомым.

Тогда я впервые и увидела этих Духов. Они выглядели как полупрозрачные темные змеи, которые спиральными столбиками плотного тумана поднимались из-под земли. Их было много.

В тот вечер практика не вышла за пределы созерцания. Спустя неделю я вернулась в то же место и уже умышленно попыталась связаться именно с этими «змейками». Так и началась история моих магических взаимоотношений с Духами Сахайя.

Хотя нет.

Все-таки началось все еще раньше.

Магический зов. Мои первые «змеи»

В стареньком деревенском доме всегда пахло молоком, сушеными травами и ягодными пирогами, которые моя бабушка пекла почти каждый день. Я проводила в этом доме каждое лето – его купили, когда мне исполнилось два года. Это место в Ярославской области до сих пор воспринимается мною как инициатическое пространство – какие там змеящиеся туманы по утрам, какие там молочные ночи в июне, какие сочные кувшинки в заливах, какие тихие кладбища, какие живые леса!

Моя магическая колыбель.

Место, в котором располагался наш дом, само по себе было странным. Очень много баек вокруг ходило – и НЛО там видели, и Лешего. Помню, в раннем детстве меня очень пугал рассказ о том, как женщину одну трактор раздавил и муж ее в старом платье похоронил, а она ночью после похорон домой заявилась, бледная, с кусочками серого вещества в окровавленных волосах, и просила платье ей привезти понаряднее. Много такого было. Земли, пропитанные мистикой.

Я сама много раз рассказывала свою личную историю. Мое восприятие от рождения было довольно тонким, но каких-то особенных сверхспособностей в детские годы не наблюдалось.

Примерно с возраста десяти лет и до тех самых времен, когда я начала прикасаться к мистическим практикам, меня регулярно мучил один ночной кошмар, и он был связан как раз со змеями.

Мне снилось, что на меня нападает большая змея. Но были странности: не было тревоги, не было «саспенса», момента погони, вязкого ощущения собственной беспомощности перед фатумом и неотвратимости самого ужасного – как обычно бывает в кошмарных снах. Был только сам момент атаки.

Когда мне было четырнадцать лет, я прочла книгу Карла Густава Юнга «Архетип и символ». В Москве юнгианский подход только входил в моду, и я решила попробовать – нашла психотерапевта, потратила свой скудный заработок (все дети девяностых подрабатывали, и я не исключение) на сеанс и рассказала про изматывающий ночной кошмар.

И получила странное объяснение. «Змея – это фаллический символ! – сказала психотерапевт. – Вы боитесь детородного органа. Видимо, у вас был травматичный опыт с мужской агрессией».

Только вот не было в моем детстве травм, которые могли бы спровоцировать такое, – меня не били, не насиловали, не было никаких скользких ситуаций на этот счет.

Не буду долго вас мучить моими внутренними взаимоотношениями с этим кошмаром, лучше забегу вперед и скажу, что с тех пор, как я начала работу с Духами, сон ни разу не повторился.

Это была не травма, которая пыталась прорваться из глубин и поговорить со мною на языке символов.

Это была не фобия – я люблю все живое, и змей в том числе.

Это был магический Зов – как он есть. Где-то вокруг меня уже в те годы существовала эта неоформленная связь, где-то в тайных книгах фатума была уже прописана эта линия, в каком-то из параллельных слоев нашей реальности Духи эти уже чувствовали мой шепот и звали меня к себе.

Магический Зов – это когда практик, будущая ведьма или маг понимают, что время и пространство вдруг перестали помещаться в коробочку субъективных о них представлений, и какая-то сила зовет тебя вдаль. Редко кому на первых порах удается понять смысл и характер этой силы. Куда меня зовут, зачем, кто именно – все это покрыто густым покрывалом тьмы.

Я со многими практиками об этом разговаривала. С практиками разных традиций. Большинство распознают этот зов уже постфактум.

А некоторые – в годы, когда уже и не хочется болотистых лесных троп, когда все настолько определено, что любое изменение воспринимается как репетиция апокалипсиса.

И это обычно печальная история.

Как Полина Павловна Зов не услышала

С Полиной Павловной я познакомилась, когда той было уже за шестьдесят. В книжном магазине, в отделе букинистики (кстати, много интересных спонтанных встреч у меня там случилось, атмосфера располагает), мы одновременно потянули руки к тому Ямвлиха, я ей уступила, и обычный городской пинг-понг вежливыми фразами вдруг вышел за рамки светскости и получил продолжение в кафе.

Не то чтобы я из породы Чебурашек, которые настолько рьяно ищут друзей, что готовы чаевничать с первым встречным, но в Полине Павловне что-то было.

Статная, седые волосы уложены в затейливую халу, увесистые антикварные изумруды в ушах и космически черные глаза. Взгляд прицельный и ясный, как острие швейной иглы, которой она бесконечно сшивает лоскуты событий – и получается причудливо скроенное полотно ее жизни.

Да, за Полиной Павловной сразу чувствовался багаж причудливых сюжетов, ею прожитых. И была в ней какая-то легкость – казалось, ее нисколько не поцарапали сложные времена, которых она ввиду своего возраста едва ли могла избежать.

У нее были дорогие украшения и дешевое оранжевое пальто, повадки гедониста и пенсионные социальные скидки.

Я не буду посвящать вас в виражи прожитого ею пути, но вот что самое главное: среди прочего она поведала мне, как давным-давно в ее окно постучался демон.

Она рассказала об этом так буднично, словно речь шла о сантехнике или почтальоне.

– Я уже потом осознала. Мне лет шестнадцать было, ветер в голове. Мы на первом этаже жили, и вот однажды родители уехали, я одна осталась. Уснула поздно, зачиталась, с подружками по телефону болтала. Родители не давали говорить долго. И вот только уснула, как слышу – в окно стучат. Я напугалась сильно, взяла зачем-то том Большой Советской Энциклопедии и подкралась к окну. Отбиваться им от грабителей надумала, дурочка. Подхожу, сердце в пятках. А там, за окном, и не человек вовсе. – Видимо, у моей собеседницы был большой опыт украдкой похищать сердца аудитории, драматические паузы она держала профессионально.

– А как вы поняли, что не человек?

– Так он почти прозрачный был. Ну, не совсем. Вроде и тело плотное, но дом напротив сквозь него как будто бы просвечивает. И смотрел очень странно. Глаза как угли.

– И что, Большая Советская прошла сквозь?

– Так я не ударила. Почему-то как посмотрела на него – так страх сразу и прошел. Я даже заговорила, но он не ответил ничего. Посмотрел на меня да и сгинул.

– Так а вдруг это и не демон был, а Дух? Что сразу демон?

– Ну, может быть, и Дух. Я, вообще-то, биолог, это не мой профиль, – легко согласилась Полина Павловна, смакуя круассан с вишней.

– Ага, биолог и, видимо, скептик. Который читает Ямвлиха.

– Да неважно. Но важно, что он еще несколько раз приходил. Один раз, когда я была в отчаянии. Не до него было. Мальчик мне нравился, однокурсником моим был. Подругу мою выбрал, очень уж я страдала. На людях виду не показывала, а по ночам аж подушка мокрая была, как убивалась по нему.

– Утешать, что ли, пришел?

– А кто его разберет. Пришел, постучал. И молчит, смотрит.

– Вот это выдержка. Я бы вышла на улицу, посмотреть.

– Да когда он появлялся, такое странное состояние было. Я даже уже тогда подозревала, что это просто сонный паралич.

Признаться, я не люблю «ставить диагнозы» без прямого и выраженного запроса и со своим ценным мнением наперевес в чужую душу не лезу. Но бывают такие моменты, когда что-то словно изнутри толкает – и это похоже на сакральное переживание, я чувствую, что именно сейчас, именно в эту минуту, именно с этим человеком мне важно поделиться моим «ракурсом правды».

Вот и с Полиной Павловной не удержалась – настолько в ней «свою» почувствовала, настолько очевидной была пульсирующая в ней сила, что я поделилась с ней своими предположениями о Зове.

Она слушала меня завороженно, и мне даже в какой-то момент показалось, что верит, понимает, слышит… только вот то ли я ошиблась, то ли в последний момент сработала защитная реакция, которая так часто возводит стену между человеком и Магией.

Полина Павловна рассмеялась – смех у нее был молодой, переливчатый, как альпийский колокольчик. Даже слезы выступили.

– Но постойте… Вот вы же всегда выходили сухой из воды, так? – не унималась я.

– Ну если и так. Я везучая просто.

– Ага, и незнакомы с нищетой. А ваши ровесники ой как знакомы! На «ты» с ней практически.

– Ну, сложные времена были… Но как-то я всегда хорошо жила, это правда.

– И мужчины от вас с ума сходили.

– Вот здесь даже не понимаю почему. Кстати, в юности не было такого, годам к тридцати началось. Как мухи вокруг пиалы с медом. А я и не красавица, и курила в те годы, и не то чтобы рвалась кого-то обслуживать. У меня – книги, маникюр, лекции, я и готовить-то не умею.

Это была моя единственная встреча с Полиной Павловной. Мы собирались выпить кофе как-нибудь еще, но ох уж это светское московское «как-нибудь», нежный синоним «никогда». Город свел нас у книжных полок, городская суета и развела наши пути.

Но история о непринятом Зове показалась мне интересной, чтобы познакомить с нею вас.

Символизм змеи. Немного истории (скучно не будет)

Змея – один из самых сложных и противоречивых символов мировой мифологии. Очень объемный символ. Я бы сказала, что змея – это один из главных персонажей магического животного мира. Змея ассоциируется и с хтоническим мраком, с опасностями, которые содержит в себе дикая тьма, и с могуществом, всеведением и космической мудростью, и с возможностью алхимической трансмутации, и с психической силой как таковой.

Чуть выше мы говорили о магическом Зове. В качестве него можно интерпретировать и яркие образные сны. Если вам часто снятся змеи – это явственный намек на то, что либо вы стоите на пороге духовной трансформации, либо она уже началась. Это не обязательно именно про магию и Духов – это может быть о проживании нового этапа вашей жизни. В современном мире мы утеряли такую важную для формирования личности вещь, как «социальные инициации». Когда девочка становится девушкой, а девушка – женщиной, например. Все это существует сумбурно, неформально, на уровне самоопределения.

Я прекрасно помню, как в начале нулевых определение «женщина» считалось едва ли не оскорбительным – всем нравилось, чтобы их называли исключительно «девушками». Как будто бы в самом слове были выражены все душноватые страхи, связанные со старением и смертью. Ей говорят: «Женщина, вы на следующей остановке выходите?» А ей кажется, что это Сатурн дышит космическим холодом ей в затылок.

На страницах этой книги мы поговорим в том числе об Уроборосе – змее, который символизирует цикличность времени. Это будет полезно всем, кто боится старения, возраста, будущего как такового.

В мифологических системах любой территории змее отведена заметная роль. Например, в Египетской книге мертвых именно змеи первые приветствуют Ра.

Змея – это про время и бесконечность. Змея – это про исцеление (а ведь исцеление – это тоже преобразование).

Змея часто ассоциируется с чувственностью как таковой (некоторые юнгианские аналитики трактуют змею как фаллический символ).

По умолчанию змея воспринимается большинством людей как нечто чуждое и опасное. Змея ползет по земле, змея тихая и появляется словно из ниоткуда, отождествляется с подземной хтонью.

Когда вы будете задавать себе вопрос: «А с какими проблемами я могу обратиться к змеиным Духам, какие у них компетенции?» – прочитайте этот небольшой вышеприведенный текст.

Лично я считаю змеедухов практически универсальным магическим каналом. В плане универсальности посоперничать с ними может разве что Геката, единственная богиня, культ которой непрерывно существовал с древних времен до наших дней. И если в плане сопоставления личного гнозиса и каких-то объективных сведений, которые мы можем получить о магии, сравнивая этнографические, исторические и гримуарные источники, с Гекатой работать довольно просто, то в случае со змеедухами вам все равно придется опираться преимущественно на личные впечатления, на ваш уникальный контакт с этой силой.

Как и у Гекаты, у змеиных Духов существует ярко выраженный привратнический, придверный аспект. Змея – та, что стоит на пороге дня и ночи, та, что решает, пропустить ли любопытного странника в мир архетипов и теней, та, что может показать единство моментального и вечного. Та, что проявляет ясное видение. Кстати, мифов, связывающих образ змеи и природу ясновидения, очень много и на славянских территориях. Об этом можно почитать в монографиях исследовательницы Н. Криничной. О суевериях, связанных со змеями, – например, в Польше верили, что отведавший змеиного мяса будет понимать три языка. И похожих историй о пробуждении сверхспособностей очень много. Кстати, есть и былинки в духе знаменитой сказки о Царевне-лягушке, то есть о том, что змею надо не съесть, а просто поцеловать. Алхимический подтекст поцелуя – обмен дыханием, прикосновение одной души к другой.

И встретить таких Духов можно буквально в любом природном месте. Для того чтобы работать с ними, достаточно выехать на природу, построить шаманскую кормушку и начать камлание. Они сами выйдут вам навстречу.