Злодей в цветочной лавке
1.Кто убил Красного Кардинала?
Ронан Хасстейн
Я медленно ковылял по темной улочке Маракабра, проклиная тех, кто меня подставил. Где-то здесь раньше был донорский центр магии, я это помнил… Там помогают всем без лишних вопросов. Рана в боку кровоточила, волшебных сил хватало лишь на то, чтобы поддерживать чужую личину и не истечь кровью окончательно. Дальше по улице виднелась дверь с семилучевой звездой. Теперь главное – сознание не потерять… Почему стало так мрачно? Что, фонари на улице выключили?
Темнота вдруг сменилась мягким светом. Причем свет шел словно бы отовсюду. Эй, это что же, жрецы в Эриане правду говорят? На другом краю есть свет? Я дернулся, и мне на голову упал горшок с землей. Глиняная посудина разбилась, в волосах повисли комья влажной земли и цветущие алым тюльпаны. Медленно я принялся вытряхивать их черных прядей черную же землю. Заклятье чужого облика давно спало, и я выглядел привычно: крепкий мужчина, лаконичный рельеф мышц, для рыцаря, может, и суховат. Они любили, чтоб плечи как надувные шары, были, а для моей работы – в самый раз. От движения заныл бок, я поднял потрепанную серую рубашку (точно не мою!) и обнаружил под ней бережно перевязанную рану.
Попытался встать и тут же рухнул в плетеное из лозы кресло-качалку. Девичий голос рядом охнул.
– Вы зачем Красного Кардинала убили? Да и встали-то почему? Вам нельзя!
Вопрос поставил меня в тупик, и я судорожно принялся вспоминать. Кардиналов в Эриане мне, кажется, не заказывали. Принца одного убил, было дело. Но священнослужителей – такого никогда не было. Девушка меж тем поставила что-то сзади на пол и шагнула ко мне. Незнакомку спасло только то, что еще раз подняться у меня не было сил. Иначе бы прижал бы лицом в пол, а потом уже спрашивал. И плевать, что она девушка. Знавал я пару таких красоток, которые мягкий голосок имели, а стоит чуть зазеваться, так шпилькой горло проткнут.
Эта дева поставила передо мной на пол две корзины, одну с плетеной крышкой, вторую прикрытую влажной тряпицей. Затем приблизилась так, как я не позволял никому приближаться ко мне. Коснулась моего лба тонкими пальцами, и смотря мне прямо в глаза, произнесла:
– Жара нет. Вам повезло, сударь.
А я зачарованно смотрел в яркие глаза, будто мед с янтарем смешали и добавили чуточку солнца. Назвать их будничным словом «светло-карие» было бы преступлением. Темные ресницы, мягкие губы, русые волосы закручены в узел. Она отстранилась, и я разглядел ее полностью. Невысокая, едва ли мне до плеча. Стройная, в простом домотканом платье. Поверх – фартук, из кармашка которого торчали перчатки, ножницы и какие-то палочки. Рукава закатаны до локтя. Обычная девушка рабочих улиц. Ничего особенного, кроме притягательных глаз.
Она присела и принялась бережно подбирать тюльпаны, что упали из разбитого горшка. На одну луковицу я наступил, когда пытался встать, и она грустно вздохнула.
– Эх, жалко. А я ведь мне всего пять луковиц с самого юга Эриана привезли… Теперь четыре осталось. Надеюсь, выживут… Редкий сорт, думала, у нас тоже выйдет развести.
– А где я?
– В Маракабре, где же еще. Вы, наверное, чужеземец, раз не знаете, что по нижним улицам ходить опасно?
– Да… На торги издалека приехал.
Девушка сняла крышку с корзины, и я приготовился защищаться теми крохами магии, что медленно возвращались ко мне, но вместо оружия или яда, она достала завернутую в полотенце бутыль и протянула мне.
– Вот, держите теплый чай с травами и молоком. Вам полезно будет. Меня Сефи зовут, кстати. А вас?
– Я … Ронан, – назвал одно из тех имен, которые часто называл чужим людям. Главное, потом не забыть, как представился, а то неловко будет. Крупицы вернувшейся магии я потратил, незаметно проверив напиток. Яда не было. Я пригубил, и тут же выпил половину. Ильфар-чай, горные травы, растопленный шоколад и молоко – всё то, что помогает восстанавливать силы магу. Человек, который это заваривал, знал толк в своем деле. Я покосился на девушку. Невероятно подозрительно. Цветочница – и разбирается в том, как лечить мага? Может, это западня, чтобы выведать имя заказчика или втереться мне в доверие? Меня спасает милая девушка, я таю и раскрываю все секреты? На это они рассчитывали? Сначала глупое нападение, а потом якобы спасение…
На такое я не поведусь! И тут же вздрогнул от очередного прикосновения. Девушка достала расческу и принялась вытряхивать из моих черных волос комья земли.
– Вам бы помыться, сударь Ронан. Но рану пока мочить нельзя, так что повременим. Вам лучше?
– Да…
– Отлично! – Она улыбнулась так тепло, будто кто-то рядом затопил камин, – это батюшкин рецепт, он толк в чаях знал! Попробуйте встать, вдруг получиться.
После отвара я действительно смог подняться. И даже зрение стало четким и вышло осмотреться. Я сидел в небольшом отгороженном уголке посреди оранжереи. В два яруса на стеллажах стояли цветочные горшки с тюльпанами. Какие-то только-только выбросили бутоны, какие-то готовились зацвести.
Крыша была выполнена из матового стекла, и к цветам проникал свет, но не ослепляло солнце. На нижних ярусах заботливо были подвешены магические светильники, чтобы растения не страдали от нехватки освещения и тепла. На мгновение изумление взяло верх над самоконтролем и у меня вырвалось:
– Я точно в Маракабре?
Девушка улыбнулась.
– Да, сударь. Улица Таребра пятого, дом сорок два.
Помнил эту вывеску, цветочная лавка или вроде того… Это же по диагонали от донорского центра магии! Совсем рядом от того проулка, где на меня напали! Так, а где мой пояс?
– Где мой кинжал? – с подозрением произнес я. Магия вернулась удивительно быстро, а с ней и силы, и реакция. Если девчонка – шпионка и сообщница тех упырей, что меня подставили, я и голыми руками с ней справлюсь!
– Так вон, на столе лежит. Сударь, да вы осмотритесь и сядьте. Знаю, от батюшкиного снадобья легчает, но будете дергаться – снова рана заболит.
Я схватил со стола пояс с кинжалом, и от резкого движения тут же заныла рана, да так, что пришлось сесть. Унизительное ощущение слабости жутко бесило. Последний раз меня ранили… наверное, лет пять назад. Когда мне заказали одного мерзкого южного рабовладельца. Зайти и убить оказалось несложно, а вот охрана у того типа была весьма многочисленной, а главное тупой: пока они поняли, что им больше незачем меня атаковать, мне здорово досталось.
Девушка меж тем затянула тихую песню, откинула со второй корзины влажную тряпицу, принялась доставать оттуда луковицы да бережно сажать их в заранее приготовленные горшки. Я не отрывал от нее взгляд, пытаясь разгадать, кому она служит? Врагов у меня много. Мой пристальный взгляд ее смутил, и она замолкла.
– Ну чего вы смотрите так… Сударь, сейчас я закончу с луковицами, и потом спустимся обедать. Там как раз мясной пирог испечется.
– Хорошо… – не без труда я вспомнил ее имя и мягко произнес, – Сефи. Как скажешь. И спасибо тебе огромное за спасение.
На ее щеках вспыхнул румянец, ярче, чем бутоны убитого мной Красного Кардинала.
– Ну чего вы… Это же важно – людям помогать…
Я усмехнулся. Не в первый раз меня пытались взять на сладкое. Только обычно девочек посылали обычных: красивых, как с гравюры императора, и ловких, как пальцы площадного карманника. Но ничего, еще ни одна меня не зацепила настолько, чтоб я выдал имя заказчика или сделал глупость и позволил себя поймать. И у этой, с медовыми глазами, тоже ничего не выйдет. Скоро она сама мне расскажет, кто её подослал…
2. Звездочки и шоколад
Сефи Огнецвет
Каждую среду я пораньше закрываю цветочную лавку и иду сдавать магию в донорский центр. Чистая сила всегда нужна в Маракабре – врачам на сложные операции, ученым, исследователям, строителям…Всем пригождается. Раньше я ходила с папой: ему давали звездочку донора и шоколадку. Значки-звездочки я собирала в стеклянной вазе, а шоколадку ломала на несколько частей и старалась дотянуть до следующей среды… Но все равно плитка кончалась к четвергу, и остаток недели я доставала из вазы звезды, раскладывала на темно-синем покрывале и придумывала сказки про звездного принца. Только позже узнала, что папа на самом деле спасал людей, а звезды – вовсе не игрушки, а почетные знаки.
И как только мне исполнилось пятнадцать, сама принесла домой первую звездочку и шоколадку. Правда, показать их я смогла только папиному портрету…
Вот и сегодня уже пора идти. Осталось только выпроводить из лавки Тавейна Тридома, капитана стражи, который в последнее время крутился рядом и намекал, что не дело это – одинокой девушке свою лавку содержать.
– Да отчего ж, капитан. Меня батюшка всему научил, справляюсь, – привычно отшутилась я. Так оно и было. О цветах мне ведомо было всё, лавка наша известна была давно, и среди лордов тоже. Бедствовать не приходилось, хотя и было непросто: в четырнадцать брать семейное дело в свои руки. Пришлось… хм, учиться договариваться. Какие-то последствия до сих пор разгребаю. И после пяти лет работы было даже обидно слышать, что я с чем-то не справлюсь. Со всем я справлюсь!
Капитан стражи ушел. «Вот он хотя бы цветы покупал», – усмехнулась мысленно. Подождала немного, в окно выглянула: нет, не ждет у порога назойливый поклонник. Накинула пальто и выскочила на улицу.
И не смогла пройти мимо незнакомца, который раненым привалился к стене по дороге к донорскому центру. Он явно пытался залечить магией рану, но сил не хватило. Черноволосый, повыше меня, в дорогих, сшитых на заказ вещах, хоть и разорванных в клочья. Купец? Путешественник? Вот не повезло бедняге… Прежде чем помогать, я сама осмотрелась. Тихие вечерние улочки Маракабра никогда меня не обманывали: здесь нужно быть начеку, и без браслета, который поджарит бедрышки любому злопыхателю, я из дому не выходила. Но рядом никого не было.
– Сударь, вы идти можете?
Он что-то пробормотал, очень невнятно. Но облокотился о мое плечо. Правда, прошли мы так буквально десяток шагов. До дверей цветочной лавки (и моего дома) оставалось немного, но мужчина рухнул, едва на уронив меня на мощёную мостовую. И вставать уже не желал.
– Повезло вам, что я нашла вас до того, как сдала магию, – в пустоту произнесла я, и сотворила простенькие чары, заставив незнакомца воспарить в полуметре над дорогой.
На мгновение задумалась, что с ним делать. В донорский центр… но он скоро закроется, да и на ночь раненого там никто не оставит. А ему нужно отлежаться. С некоторым опасением я осмотрела мужчину: кроме кинжала, оружия у него не было. Ладно, рискну. В конце концов, я тут пять лет после смерти батюшки хожу одна по этим улицам, и на меня, в отличие от этого невезучего недотепы, еще ни разу не напали. Привыкла сама справляться, и магией защищаться тоже привыкла. Благо ее в избытке с рождения.
Затащила мужчину домой, и тут же задумалась с тем, куда его пристроить. Первый этаж занимала лавка, и там постоянно ходили покупатели и заказчики; второй был жилым и рабочим: папина комната, из которой я сделала кабинет, кладовки для хранения луковиц и семян, и небольшие спальня, кухня и ванная. Места совсем немного. Ну а на крыше располагалась оранжерея. Подумав, я унесла незнакомца наверх. Ну не в своей же спальне его оставлять?
***
Я видела много купцов, и Маракабрских, и чужеземных. И дворян видела: у нас цветы и на дворцовые приемы заказывали. И когда незнакомец пришел в себя, я сразу поняла: ни купец он ни разу. В речи проскальзывали нотки благородного, но, когда Ронан говорил, это звучало, будто грифон с кошкой разговаривал. Посол? Изгнанный дворянин? Бывший рыцарь? В каждом его слове сила и … будто бы злость. По спине бегали мурашки, очень хотелось обернуться, но я закусила губу и методично втыкала луковицы в подготовленную землю, только ближе к концу поняв, что под пристальным взглядом мужчины несколько сортов тюльпанов посадила вразнобой…
Эй, Сефи, нет повода для смущения! Так я думала, пока он низким голосом, с приятной хрипотцой и совершенно без злости вдруг сказал свое «Огромное спасибо». И тут сдержать румянец мне не удалось. Как можно быстрее я закончила с луковицами, установила горшки на нужные полки, проверила заряд магии в лампах. Надо накормить этого Ронана, да пусть идет, а то мне ужасно неловко рядом с ним.
После батюшкиного чая сил у него прибавилось, он спустился за мной на второй этаж, придерживаясь рукой за стены. И вдруг облокотился о дверь кабинета, та открылась. И Ронана замер, осматривая развешанные на стенах календари с пометками. Что и когда я посадила, когда надо одним сортам температуру повыше сделать, когда надо срезать другие… Много цифр, дат и сроков.
– Кухня дальше, – я коснулась его плеча.
– Да, прошу прощения, леди. Голова закружилась, равновесие потерял.
Не нашлась я что ответить. «Леди» меня не часто называли. Хотя был один пройдоха… Я тряхнула волосами и прищурилась. Стоит сбросить наваждение от этого мужчины… Так я думала. Но при этом не могла перестать улыбаться, пока он нахваливал мой пирог.
– Кстати, берите шоколад к чаю, – я подвинула ему вазочку, где горкой были сложены шоколадки из донорского центра. Став старше я разлюбила сладкое, но отдавать их рука не поднималась.
Внизу, в лавке раздался колокольчик. Не очень-то хотелось оставлять Ронана одного. Не смотря на его обаяние, доверия к нему пока не было. Но что было делать?
– Я сейчас вернусь, сударь.
Быстро спустилась по лестнице. У прилавка стоял капитан стражи. Тавейн постукивал значком по прилавку.
– Сефи! Добрый день!
– И вам не хворать. Хотите букет цветов?
Он улыбнулся.
– Да, от цветочка я бы не отказался… То есть нет. Слушай, нам сказали вчера где-то на нижних улицах сбежал от правосудия опасный преступник. Он был ранен, но ему удалось скрыться. Ты ничего не видела? Ты ведь вчера вечером ходила в донорский центр, может там был кто подозрительный?
3. Капитан предупреждает!
Ронан Хасстейн
Хотя спуститься из оранжереи моих сил хватило, но когда я завалился на дверь, не сильно обманывал. Дело было не в ране, а мощном магическом ударе. Оправиться от такого нужно время. Так что голова всё еще шла кругом. Просто можно было завалиться на стену, но я дотерпел до двери, чтобы ненароком осмотреть как можно больше пространства. Кабинет был завешан планами, цифрами и датами. На каком-то листке даже дворяне были записаны. Монарх, Снежная Леди, Дейдрим… Кто, черт возьми, эта девчонка?
Кажется, недавно было покушение на некоего принца, припомнил я. Что же, эта милая девочка – моя коллега? Хотя идеальное прикрытие, в цветах можно легко спрятать яд.
Ладно, посмотрим кто кого. Тем более, хотела бы меня убить – не спасала бы. Так что я нахваливал мясной пирог (он и вправду был неплох) и старательно изображал благородного аристократа. Внизу раздался звонок, и Сефи с подозрением посмотрела на меня, но все же оставила одного и спустилась.
Осторожно приоткрыл дверь, посмотрел вниз и замер: с девушкой разговаривал капитан стражи! Уж эту форму я ни с чем не перепутаю!
– …нам сказали вчера где-то на нижних улицах сбежал от правосудия опасный преступник.
Девушка фыркнула.
– Ох, капитан Тридом, тут каждый день ходит кто-то. Наши улицы – не центральный бульвар.
– Зови меня Тавейн. Но Сефи, я беспокоюсь. Вы одинокая девушка, лавка ваша не в самом прекрасном районе Маракабра находится…
Она спокойно достала из-под прилавка красивую серебристую бумагу и принялась заворачивать букет. Бумага размеренно хрустела в тонких пальчиках девушки. А я был согласен с капитаном: цветочной лавке место где-то на центральных улицах, где богатенькие лорды покупают цветочки для своих избалованных леди.
– Здесь солнца много. Да и дом мой здесь, капитан.
Ответ прозвучал излишне резко, на мой взгляд. Будто Сефи что-то скрывала.
– Но ты могла бы переехать в более уютный район и не копаться в земле…
Раздался резкий щелчок, заставивший вспыхнуть на пальцах магию. Ничего такого, но инстинкты самосохранения никто не отменял, даже если после ранения шатает Мне не понятно было со спины, что сделала девушка. Но вот она отложила в сторону ножницы, которыми подрезала корни, и стало ясно, что бояться нечего. Хотя капитан смутился.
– Ну Сефи, ну чего вы… Мы могли быть прекрасной парой. Зачем вам эта грязная работа?
Капитан, видимо, начинал этот разговор не в первый раз. Чем вызвал раздражение даже у меня: никогда не любил назойливых людей.
– Мне нравится, – сдержанно ответила она. Завидую ее терпению. А еще захотелось спуститься и отшить капитана. Пошевелил пальцами: магия искажения облика пока не слушалась. Так, ладно, надеюсь ей хватит ума его отшить! Или она не посылает капитана специально, потому что информацию от него получает? Такой милой девушке что угодно расскажешь…
– Ладно, пора на службу. Зайду вечером, – он коснулся рукой форменной фуражки, чуть поклонился и вышел. Вообще он был неплох: приятное лицо, русые волосы. Прекрасная партия для девочки из рабочих кварталов. Вот только… Я прищурился и понял, чем мне этот хлыщ не понравился. Зашел к девушке, так хотя бы цветы у нее купил! Я бы точно купил, хотя бы из вежливости. Потом бы подарил кому-то на улице, но не болтал бы впустую, отнимая ее время.
Девушка вздохнула, отложила красивый собранный букет. Я быстро вернулся обратно за стол и взял шоколадку.
– Долго вас не было, – заметил я ей. – Вредный клиент или навязчивый поклонник?
– И то, и другое, а еще он капитан стражи. Говорит, бандит тут вчера какой-то был.
– Это ужасно, – протянул я и получил строгий взгляд медовых глаз.
– Не ерничайте, сударь Ронан. Никакой вы не купец. У меня много кто из торговых рядов цветы берет, так что уж купцов-то я видела. Кто вы такой?
Захотелось испытать судьбу. Я намеренно понизил голос и, глядя ей прямо в глаза, произнес:
– Если скажу, что наемный убийца, поверишь? Только это секрет…
Сефи не испугалась. Не рассмеялась. Только нахмурилась, поджала губы и забрала у меня пустую тарелку.
– Не держите меня за дурочку. Шутка глупая. Я людей знаю… – мне захотелось уточнить, сколько именно она знает наемников для подобных выводов, но она продолжила, – вы скорее неугодный кому-то аристократ или сбежавший рыцарь. Но скорее первое.
Проклятье, она ведь…
– Вы угадали, леди.
– Ну вот. Вечно вы, мужчины, что-то выдумываете, чтоб впечатление произвести. Тавейн каждую неделю, а то и чаще о каком-то преступнике или бандите предупреждает! Как будто я не знаю, что здесь без защитного браслета из дома лучше не выходить!
Как мне повезло: стражник настолько надоел этой теплой девушке тупыми предупреждениями, что она просто на них реагирует. Хорошо для меня, плохо для нее.
– Кстати, вы говорили, тот цветок дорогой? Ну, который я разбил наверху?
– Да, – она вздохнула и назвала цену. Я присвистнул.
– Это за букет?
– Это за одну луковицу. Он в Маракабре не растет в садах. Да и вообще, насколько я знаю, ни у кого не растет.
Коснулся пояса магией, и появился невидимый прежде кошель. Я отсчитал втрое больше. Не знаю уж зачем. Чтобы втереться в доверие, хватило бы и меньших денег. Но мне так захотелось. Положил перед ней монеты.
– Это за жестокое, беспощадное убийство Красного Кардинала. В качестве искупления могу еще и посуду помыть, леди, – Она чуть отвернулась, и как она мило краснеет!
– Ну что вы… Сударь, это же много.
Я одарил ее самой мягкой улыбкой. Вспомнил юношеское воспитание во дворце.
– Если позволите, я бы у вас остался на пару дней. В таком состоянии искать гостиницу…
Сефи кивнула с облегчением. Видимо, просто так деньги ей брать совесть не позволяла. А потом кивнула.
– Ну да, стоит вам выйти на улицу Таребра и вот так зашататься, как вы получите дырку в другой бок. Ладно уж, оставайтесь. Только спать вам придется в оранжерее. У меня кровать только одна, и она – моя.
Невозможно было не рассмеяться от ее пылкости.
– Конечно, кровать ваша, леди. Но если позовете, я могу ее согреть…
Она прищурилась, и вокруг ее заклятья замигал магический защитный браслет, без слов показывая настроение. Я вздохнул и соврал:
– Я шучу, леди. Ни в коем разе не стану нарушать законы гостеприимства.
«Сами придешь», – но этого я говорить не стал.
4. Земля падает
Ронан Хасстейн
Малышка Сефи постелила мне на диванчике рядом с тем креслом, где я пришел в себя днем, и строго приказала:
– Вам нужно полежать, сударь. Отдохнуть. Так магия ваша быстрее восстановится, а значит, и рана быстрее заживет.
Между слов слышалось недвусмысленное «и вы быстрее покинете мою лавку», что было странно. Желай она выведать секреты, наоборот, стремилась бы оставить здесь как можно дольше.
Насчет дивана я не стал спорить. Сефи поставила рядом вазу с шоколадками и бутылку с чаем и еще раз посоветовала отдыхать. Ну, как здесь обойтись без красивых слов благодарности? Тем более что мне нужно завоевать эти медовые глаза. Сейчас она как-то удержалась от улыбки после моих комплиментов, заставив меня испытать досаду. Ну и ладно.
Я остался один. Снизу время от времени долетали приглушенные звуки и голоса, видимо, девочка работала в лавке. Я же улегся и закрыл глаза. Но мягкий свет в оранжерее, казалось, проникал под веки отовсюду. Пришлось спрятаться за сгибом собственной руки… Малышка и вправду весьма наблюдательна, когда сказала про аристократические корни.
Мне пришлось сбежать из родового замка в тринадцать лет. В семнадцать меня взяли в Темную Гильдию: организацию тех самых людей, которые выполнят любой приказ за деньги. Меня это устраивало: вернуться домой я не мог, восстановить честное имя тоже. Да и если осесть на одном месте, то рано или поздно про меня узнают.
Так что последние восемь лет я старательно убивал за деньги. Хотя коллеги считали Ронана Хасстейна чистоплюем: традиционно я брался только устранение редкостных ублюдков. Что сказать: можно выгнать дворянина из семьи, но вытравить воспитание и честь – куда сложнее. А еще я терпеть не мог проигрывать. И сейчас не собирался.
Память у меня всегда была хорошая. Стоит вникнуть, прокрутить еще раз события, чтобы понять, как я здесь оказался, и как дальше быть. Меня подставили – я понял это сразу, когда не увидел заказанного мне продажного аристократа возле кабака, где он должен был развлекаться с девушками. Вместо этого там незаметно сновала пара ребят моей же специальности: наемных убийц. А еще дальше по улице мелькала форма городской стражи. Чутье не подвело, и я вовремя ушел от них в проулок, вот только они понаставили несколько невероятно мощных заклятий-ловушек. Не каждый магистр такие осилит. Интересно, кто им помог? Потому что сами они на крутых волшебников не тянули, силу парней я ощущал.
Я увернулся от западни, но одна ловушка меня все же зацепила, распоров бок и изрядно потрепав мои силы. К тому моменту, как парни подбежали, я потратил остатки магии в изменения облика, и парочка негодяев меня не узнала – увидела только нерадивого пьяницу, держащегося за распоротый заклятьем бок и с ругательствами хромающего прочь. Помогать мне не стали, добивать тоже, только пнули хорошенько. С такими ранами обычные люди не живут, а наемники, хоть и беспощадные сволочи, бесплатно убивать не любят. К тому же мало кто способен изменить облик, вот они и приняли меня за бродягу. Пьяницу им не заказывали, да к тому же им нужно было обновить ловушки по переулкам и ждать меня… Пусть ждут…На всякий случай я приготовился ударить их ледяным копьем, но если не полезут – бить сейчас не стану. Это привлечет слишком много внимания, а мне оно не нужно.
Так что я сбежал к донорскому центру в надежде разжиться магией для лечения, радуясь, что оказался в Маракабре. Потому что донорство – исключительно местная история, которая почему-то больше нигде не прижилась, хотя послы и дельцы пытались объяснить многим странам пользу такой системы (одаренные бедняки могут сдавать магию и получать деньги, а государство заряжает звездочки и дальше уж отправляет артефакты в больницы, академии…)
Видимо, испугались возможного влияния Маракабра на политику, понятия не имею. Да и ладно.
Надо понять: кто меня подставил, и зачем милашка Сефи гуляла по улице. Я развернул шоколадку и закинул ее себе в рот. И только потом посмотрел на обертку, со звездочкой из фольги. Понятно…Допустим, девушка подрабатывает в донорском центре. Может, цветы им носит. Она шла оттуда… Но как, черт возьми, Сефи одна подняла меня на третий этаж? Должен быть сообщник. И это явно не назойливый капитан… Да и кабинет милашки дико странный. У глав Тёмной Гильдии планов и графиков меньше, чем у нее.
Я прислушался к своим ощущениям: магия медленно возвращалась. Наверное, завтра к вечеру или послезавтра утром можно будет уходить. Но стоит сначала выяснить, в чем секрет этой Сефи, на кого она работает, и кто работает на нее.
Проснулся я оттого, что кто-то коснулся моего плеча, и по привычке сначала выхватил кинжал, а потом уже открыл глаза. И увидел совершенно испуганный взгляд Сефи. Я не задел ее чудом.
– Не надо так будить, леди, – я попытался обратить все в шутку.
– А как надо? – она изогнула бровь. – Я трижды поднималась, срезала цветы для заказчиков, приносила новые луковицы для выгонки – вы даже не дернулись. Позвала вас – тоже без толку. Вот откуда мне знать, может у вас лихорадка? Она редко, но бывает даже у магов.
– Сколько я проспал? – полупрозрачный потолок пропускал сумрак, светильники в нижних ярусах тоже приглушили свет, повторяя свой режим за солнцем.
– Сейчас семь вечера, сударь. Идемте, ужинать пора.
Медленно я встал и последовал за ней между стеллажами с цветами, которые закрывали свои бутоны.
– Интересно, сколько здесь светильников? – Будто бы небрежно произнес я.
– Здесь десять рядов по двенадцать стеллажей. Итого сто двадцать. И в подвале у меня первоцветы, там еще полсотни.
– А кто их заряжает? Тот назойливый поклонник?
Сефи вдруг обернулась и предупредительно покачала пальчиком. Мол, нечего глупости говорить.
– Сама заряжаю, сударь Ронан. Это ведь просто, заклятий знать не нужно.
Но их же выходит полторы сотни! Это сколько магии нужно иметь! Кто, черт возьми, она такая? Я споткнулся от неожиданности, и едва не налетел на девушку. В последний момент удержался, схватился за полупустой стеллаж, где только кое-где была насыпана земля вперемежку с опилками. Вот это было ошибкой, потому что никто не рассчитывал, что его будет дергать в падении взрослый мужик. Чудом я сохранил равновесие, но из-за движения нам на голову полетела земля с верхнего яруса.
Сефи сначала несколько ошалело посмотрела на нас, потом тряхнула головой и с грустным смешком произнесла:
– Вы прямо напрашиваетесь на мытье в моей ванной, сударь.
5. Чистые руки
Сефи Огнецвет
Этот чужеземец выбил у меня землю из-под ног. Я давно привыкла справляться сама, не верить мужчинам и не вестись на обещания помощи. Был печальный опыт. Да взять хоть капитана: он за все время только пару раз купил у меня цветы. Да и то это было на День Матери. Не то чтобы я хотела, или он должен был… Но всё же я этого ждала от мужчины, который так явно проявлял ко мне интерес.
И вот Ронан, совершенно чужой мне человек, просто достает деньги и… Даже было неловко, потому что цену я назвала ту, за которую редкие цветы покупают на рынке и в лавках обычные садоводы. Отчего-то захотелось, чтобы Ронан понял, что это очень дорого. Хотя, конечно, мне, как цветочнику, поставщики привезли по иной цене, не как на рынке.
Но этот мужчина не спорил. Он заплатил за разбитое, и это настолько непривычно, что в какой-то момент я прижала руки к пылающим от волнения щекам. И только потом сообразила, что перебирала луковицы… Пришлось идти умываться.
Прохладная вода немного остудила лицо, но не душу. Я собрала пять заказанных букетов для барона Сивонского, вручила их присланному курьеру и отправилась наверх, в оранжерею. Мне нужно было срезать сотню белых тюльпанов для весеннего бала в пансионе благородных девиц. Сейчас они стояли аккуратными светлыми бутонами. Я покосилась в сторону: Ронан на диване мирно спал, закрыв локтем лицо. На минуту я разглядывала руки: крепкие, но ухоженные. Без перстней и браслетов, которые показали бы богатство. Такое любят купцы, владельцы мануфактур или больших мастерских. Иногда носят маги, пряча в драгоценности вместо ювелирных камней кристаллы с силой. Самые богатые лорды, кого я видела, те, чья семья владеет роскошью веками, не нуждались в том, чтоб ее показывать. И вот Ронан напоминал мне именно таких лордов. А еще дорогие кольца носят после удачного замужества… Я с удивлением заметила, что почему-то немного радуюсь отсутствию колец. Ладно, невежливо так разглядывать спящего человека.
Нужно отнести тюльпаны вниз, скоро приедет графиня Аринская – одна из тех, кто владеет пансионом. И она же организовывает этот бал. Не в первый раз она берет у меня цветы, и мне известна ее дотошность. Но при этом, если все хорошо, на чаевые она не скупится.
– Сефи, милая, – цветочные ароматы лавки разбавил терпкий аромат духов, которые мало, какая леди осмелилась бы носить: вишня с горечью табака. Но на высокой, статной и темноволосой графине в лаконичном темном платье, это смотрелось уместно, как и три нитки идеального розового жемчуга под самой шеей.
– Леди Аринская, рада вас видеть, – мне она нравилась. Сдержанная, спокойная. Ей не было нужды обвешиваться золотом, чтобы показать значимость. Она внимательно пересмотрела цветы, рассчиталась. Я тем временем думала, что приготовить на ужин. Бедствовать не приходилось, но я привыкла жить скромно. Однако не хотелось показаться простушкой перед явно высокородным гостем. У меня опять вспыхнули щеки, и это не укрылось от взгляда графини.
– Милая, ты в первый раз так краснеешь. Скажи по секрету, мужчину завела?
– Нет-нет, что вы… Просто думаю, что приготовить на ужин…
Женщина изогнула бровь. Щелкнула пальцами, и из-за двери выскочил слуга и унес цветы в карету. Графиня снова повернулась ко мне:
– Сефи, я воспитываю юных леди уже полтора десятка лет. Надеюсь, это не тот постылый капитан?
Я замотала головой. Леди Арианская улыбнулась.
– Хорошо, очень уж он липкий. Но если хочешь готовить ужин, ну… приготовь обычную еду. Девочки часто пытаются заказать дорогую рыбу или устрицы. Только вот никто не знает, как другой человек оценит нечто новое и редкое. Другое дело, если вы знакомы настолько глубоко, что тебе его вкусы ведомы…
– Мадам! – у меня аж уши загорелись от слов о глубоком знакомстве, – я просто сказала об ужине!
– Да-да, Сефи, я поняла. Кстати, я добавлю в заказ ко Дню Матери еще сотню Снежных Леди. Будет у тебя столько?
Пришлось достать из-под прилавка толстую тетрадь, где я записывала заказы, сроки посадки и выгонки цветов.
– У меня заказ для Гильдии Швей. Простите, леди. Больше пяти-шести десятков не наберу.
– Ну что же, тогда до сотни добавь других светлых сортов. Хорошо?
Записала и кивнула. Леди на прощание улыбнулась и произнесла:
– Когда свадьба будет – зови, помогу выбрать платье.
– Да не будет никакой свадьбы! – но вместе с легким смешком дверь за графиней закрылась, и моего возгласа она не услышала.
В итоге я сходила в лавку, взяла свежий сыр, потушила овощи с мясом и поставила пирог с яблоками. Тщательно вымыла руки, причесалась, выбрала самое чистое и новое домашнее платье. Под нижнюю рубашку спрятала цепочку с кольцом, и подвеску со звездой донора. Уставилась на себя в зеркало и поджала губы. Ну и зачем, Сефи? Зачем стараться?
– Просто мне давно не говорили комплиментов, – заявила я своему отражению и пошла будить Ронана.
Вот только он едва не обрушил на меня стеллаж. И, вытряхивая землю из старательно уложенных до этого волос, мне оставалось только посмеиваться и нервно шутить про ванную, надеясь, что он не заметит моего волнения.
6. Кто первый
Ронан Хасстейн
На втором этаже она указала на не замеченную мной ранее дверь:
– Там ванная комната… Я вам приготовила полотенце и вещи сменные. Ваши оставьте, я постираю позже.
Мне захотелось пошутить, а заодно и осмотреть дом, не буду врать. И я улыбнулся:
– Дамы вперед, милая леди.
Она непонимающе заморгала.
– Мы оба в земле, Сефи, – пояснил я, – может, леди первая изволит мыться?
У нее зарделись щеки.
– Нет… Как можно, сударь! Это непристойно!
– Но все равно ведь придется идти в ванную, верно? Так есть ли разница, до меня или нет? Я же все равно в вашем доме остаюсь.
Забавно она смущается. Настолько естественно и мило, что захотелось еще.
– Или леди решит выставить меня из дому, пока принимает ванну?
– Нет, ну что вы, сударь. Идите уже, потом ужинать будете, а я схожу.
И она буквально затолкала меня в ванную. Откуда в ней столько сил? А еще было забавно чувствовать, как маленькие, но крепкие ладони упираются мне в спину, при этом заботливо обходя раненый бок. Интересно, если попросить ее размять мне поясницу, и придумать что-то про необходимость массажа после ранения, она согласится? Это забавно, но когда я вижу, как она смущается и упирается, во мне просыпается какой-то звериный азарт, желание играть в эту игру.
Я тряхнул головой над раковиной, пытаясь избавиться и от остатков земли, и от ненужных мыслей. Соблазнить девушку надо, чтобы понять, что она замышляет. Но заигрываться в это не стоит.
Из высокого, но узкого зеркала в раме с вырезанными из дерева цветами на меня смотрел хмурый черноволосый мужчина. Скинул продырявленную рубашку, остался с голым торсом. На шее болтались только пара амулетов: ключ от одной из комнат некогда родового замка, да неприметная костяная пластинка – входной жетон в Гильдию.
– Разберемся, – сказал я своему отражению. – И не в таких передрягах бывали.
Силы возвращались, и не составила труда защитить рану от воды. И здесь меня ждал сюрприз: хотя я привык, что во многих городах Эриана, был водопровод. В Маракабр тоже шли прекрасные арочные акведуки. Но вот наличие греющего артефакта меня удивило. Эта штука очень мощная, заряжать его непросто…
Теплая вода немного унесла напряжение, но не вопросы. Вот в жизни не поверю, что эта хрупкая девушка сама заряжает сотни ламп, подогрев воды, да плита у нее тоже, кажется, магическая…
Полотенце она подготовила огромное, бело-розовое и донельзя девчачье. А вот мужская одежда у нее откуда? Поношенная, но в приличном состоянии светлая рубашка с вышивкой, рабочие брюки. Хм… Я нашел около зеркала темную ленточку, завязал волосы в низкий хвост и усмехнулся отражению. Так можно и за обычного горожанина сойти.
Когда я вышел, на столе меня ждал обильный ужин. Сефи предложила мне сесть.
– Идите, леди, – я указал ей на ванную.
– Но…
– Вы обещали, Сефи, – очень мягко произнес я, – или вы хотите, чтобы раненый мужчина покинул дом?
Она резко отвернулась, схватила полотенце и исчезла за дверью. Вскоре раздался шум бегущей воды. На всякий случай я проверил магией еду: ничего подозрительного. И медленно принялся осматривать дом. Уютная спальня с огромной широкой кроватью, но все вещи только на нее одну. Кабинет – сейчас дверь была заперта. Ну что же, завтра магия восстановится сильнее, проверю, что там. Пока я рассматривал развешанные на стенах благодарственные письма семье Огнецвет. Старые были подписаны для Горина Огнецвета. Отец? Старший брат? Муж? Кто оставил малышку одну? Новые письма уже были для Серафины. Серафина… Сефи. Красивое имя. Взгляд зацепился за знакомую фамилия, и я коснулся одного из писем. Благодарность от леди Арианской, надо же… В памяти всплыли разговоры, как мне в детстве прочили в жены одну из ее дочерей…
Сзади скрипнула дверь. Сефи стояла в очень простом, почти без вышивки, мягком домашнем платье. Волосы карамельного оттенка, свободные от шпилек, спускались мягкими волнами почти до талии. Кажется, в родовом замке была похожая картина, где старый художник рисовал кого-то из ангелов. Девушка всплеснула руками, и наваждение пропало:
– Почему вы не стали есть, сударь? Неужели невкусно?
– Долг вежливости – подождать хозяйку, – я подал ей руку почти придворным жестом. Думал, она смутится или станет возмущаться, но нет. Она улыбнулась и вдруг, глядя мне прямо в глаза, произнесла:
– Спасибо, сударь. Мне это очень приятно.
Да что с ней не так? Будто у нее никогда достойного мужчины не было. Или эта девчонка и вправду фея тюльпанов, или она шпионка века и дико переигрывает. Неожиданно для себя и нее, я притянул девушку за талию, бережно отвел пальцами прядь мягких волос… она их что, магией высушила?!
Медовые глаза смотрели прямо, с ожиданием, страхом и волнением, через приоткрытые губы вырывалось легкое дыхание. Я чуть наклонился и мягко начал поцелуй. Хотел подразнить ее коротким касанием, но стоило попробовать ее губы, как отпускать уже не захотелось. И все же я отстранился и хрипло произнес.
– А так? Приятно?
7. Каждую среду
Ронан Хасстейн
Сефи моргнула. Из приоткрытых губ девушки вырвался вздох, словно она хотела продолжить поцелуй. Что выражали глаза девушки, я рассмотреть не успел, потому что меня откинуло магией. Да так сильно, что я приложился плечом о дверной косяк. От малышки-цветочницы расходилась такая сила, что у меня мурашки по спине пробежали. От магии, как от ветра, развевались волосы и подол платья. Сзади хрустнул пустой горшок, заставив нас обоих обернуться. Девушка прищурилась, и чародейство пропало. Я поморщился от боли, и она тут же спросила, впрочем, не подходя ближе: