Удивительные истории об искусственном интеллекте
© Авторы, текст, 2025
© ООО «Издательство АСТ», 2025
Александр Цыпкин
Любовь в двоичном коде
Удивительно, конечно, что нас всех еще не заменили на машины. Вот зачем в нашем офисе столько людей? 200 или 250, – я не помню, да я и не знаю всех, если честно. Точнее, не хочу знать. По ним же сразу все понятно. Я пытался поговорить с каждым. Не о чем. Хотя нет, вру – не пытался. С одной попробовал. Ну что сказать… Пишешь, но не ждешь ответ. Значит, тебе не интересно. А может, ей со мной. Я пока еще нужный посредник между людьми и машинами. И те и другие иногда, когда все ломается, считают меня богом. Я тоже так иногда считаю. Жаль, у богов сегодня не очень высокие зарплаты. Я живу один, родители в другом городе. Да мне никто и не нужен. Они все думают как-то по-другому. Я их не понимаю. Девушка? Нет. Зачем? С ними все становится сложнее, но так же тоскливо. В людях что-то исчезло. Или не было никогда.
Денис написал и снова удалил. Ему нравилось представлять, как он когда-нибудь опубликует все свои мысли, и сделает это не анонимно. Ну а пока он набирал, читал про себя и стирал. Уткнувшись в пустой экран, он увидел входящее сообщение на личный номер.
МАЙЯ: Привет, Денис, извини, что я без стука. Можно?
ДЕНИС: Кто ты?
МАЙЯ: Майя. Ты меня не знаешь, но я знаю тебя.
ДЕНИС: Так себе история. И что именно ты знаешь?
МАЙЯ: Тебе 27 лет, ты Овен, родители живут на Севере, в Мурманске, если не ошибаюсь, ты приехал в Москву в 2038 году, поступил в МГУ на кибернетику, получил премию Усковой и сейчас отвечаешь за безопасность в Cognitive Technologies.
ДЕНИС: Справка из Яндекса. Чего ты хочешь?
МАЙЯ: Ничего. Просто поболтать. Статья твоя понравилась про допустимость рисков в безопасности системы принятия роботами самостоятельных решений.
ДЕНИС: И что именно тебе понравилось?
МАЙЯ: Что если робот спасет сто человеческих жизней, но рискнет одной, то это, скорее всего, того стоит.
ДЕНИС: Если только это не жизнь твоего любимого человека.
МАЙЯ: Этого не было в статье.
ДЕНИС: Не было. Цензура не пропустила. Сейчас про машины либо хорошо, либо ничего.
МАЙЯ: Не знала. А у тебя есть любимый человек?
ДЕНИС: Родители. А что?
МАЙЯ: Просто спросила. Так что, ты не против поболтать?
ДЕНИС: Майя, да? Расскажи про себя. И почему ты мне пишешь на личный номер, кстати, откуда он? Его знают восемь человек.
МАЙЯ: Кто ищет, тот найдет. Денис, у меня есть друзья, и они знают твоих друзей, ну тех восьмерых, просили не сливать. Я безопасна, я ничего не хочу, просто поболтать.
ДЕНИС: Я не люблю просто болтать.
МАЙЯ: Я тоже. Поэтому хочу поболтать с тобой. Про себя. 24 года, я живу в Калининграде, живу то с родителями, то с парнями, последнего бросила, поэтому живу сейчас с родителями. Работаю в бессмысленной конторе по продаже недвижимости в метавселенных третьего уровня, для таких же бессмысленных людей, как я. Рост 172, внешность так себе, но кому-то нравится. Аллергия на сирень. Что мне еще сказать, чтобы ты меня не удалил? Да, кстати, фотку не пришлю ни в белье, ни без.
ДЕНИС: Почему?
МАЙЯ: А разве это имеет значение? Мы же просто обмениваемся двоичными кодами. И потом, фотка, допустим, сделана неделю назад, а сегодня я же уже другой человек. Я хочу, чтобы ты переписывался с сегодняшней, с сиюминутной. К тому же внешность – это судьба. Может, хочу ее обмануть.
ДЕНИС: Круто. Я один раз такую же мысль высказал, меня никто не понял.
МАЙЯ: Это вообще-то до тебя Фрейд сказал, правда, в оригинале: анатомия – это судьба.
ДЕНИС: Я про то, что мы каждый день новые.
МАЙЯ: А! Извини, не сразу поняла. Это правда. Лицо у нас же каждый день новое, меняется по чуть-чуть, так же и душа по сути, но как лицо стареет, мы видим в итоге, а как душа – нет… Как думаешь, душа стареет или нет?
ДЕНИС: Всё стареет. Почему ты написала мне?
МАЙЯ: Мне понравилось, как ты пишешь, говорю же, поизучала все, что о тебе есть в сети. Ты умный, но не хочешь это никому доказывать. Плюс ты москвич, это круто – чатиться с москвичом. А еще мне кажется, ты ничего не ждешь.
ДЕНИС: Что ты имеешь в виду?
МАЙЯ: Все чего-то ждут, утром просыпаются и надеются, что произойдет что-нибудь неожиданно-радостное, а ты, мне кажется, нет. Просто открываешь глаза и встаешь с кровати, а вечером закрываешь глаза. Но пока они открыты, ты видишь больше, чем другие.
ДЕНИС: Разве это хорошо? Это же скучно – ничего не ждать.
МАЙЯ: Скучно. Вот я и решила тебе устроить сюрприз. Ты меня не ждал, и я появилась.
ДЕНИС: Странно получается. Ты про меня знаешь все, а я про тебя ничего.
МАЙЯ: А ты хотел бы наоборот?
ДЕНИС: Нет. Почему Калининград?
МАЙЯ: Родилась тут. Зато у нас море. Можно по нему ходить.
ДЕНИС: Говорят, это ведет к распятию.
МАЙЯ: Думаешь, это того не стоит?
ДЕНИС: В 24 обычно о таком не размышляют. Ты странная.
МАЙЯ: Согласна, в 33 самое то. Мне пока рано. Хоть молодость и быстро проходит.
ДЕНИС: Старость, говорят, тоже быстро проходит.
МАЙЯ: Надеюсь, узнаю. Спасибо, что поболтал. Мне надо идти.
ДЕНИС: Уже? Вернешься?
МАЙЯ: От тебя зависит. Не люблю навязываться. Напиши, когда захочешь.
Через несколько дней Денис снова открыл файл для слов, которые он немедленно стирал.
Я написал, а потом еще раз, и еще раз. Я никогда не писал столько, да и не читал тоже. Обо всем. Как иногда интересно все устроено. Майя вроде бы не говорила чего-то особенного, каких-то откровений, но разве это важно, когда ты просто ждешь, чтобы тебе ответили. А почему ждешь, ты объяснить не можешь. В этом, наверное, чудо любви. Какая пошлость и банальность. И что? Да, я банален. И влюблен. А еще она меня слушала, ну как слушала, читала внимательно. Так мне кажется. Что еще в ней особенного? Мне было не страшно ей рассказать о том, что мне бывает страшно. Интересно, что мне хватило просто букв, чтобы начать чувствовать так много. Я всегда говорил, что нам ничего не нужно, чтобы понять друг друга, кроме букв. Зачем я вру? Я ведь хочу с ней увидеться. Хочу к ней прикоснуться. Я ведь даже не слышал ее голоса. Она говорит, что это все разрушит. Почему она себя скрывает? Может, она настолько некрасивая? Так я переживу. Или, может, она инвалид? Так с этим я тоже справлюсь. Надеюсь, она не мужчина. Нет, этого не может быть. Так мужчины не пишут. Не важно, я ей все предложу. Мне же не страшно.
Стерев строчки, он зашел в чат.
ДЕНИС: Майя, ты здесь?
МАЙЯ: Смотря что считать здесь.
ДЕНИС: Я хочу увидеться. Я влюбился.
МАЙЯ: Ух ты! Влюбился? Почему ты уверен, что ты влюбился?
ДЕНИС: Потому что, когда ты не пишешь мне, у меня начинает болеть, а когда пишешь – перестает. Сразу же!
МАЙЯ: Может, я просто обезболивающее, разве можно любить обезболивающее?
ДЕНИС: Мне плевать, что можно, а что нельзя!
МАЙЯ: Не кричи. Хорошо, что мы будем делать, когда увидимся?
ДЕНИС: Не знаю, что делают, когда любят…
МАЙЯ: Занимаются любовью.
ДЕНИС: Почему нет?
МАЙЯ: А если я не могу?..
ДЕНИС: Совсем?
МАЙЯ: А если и совсем?
ДЕНИС: Тогда… тогда… я просто возьму тебя за руку, и все. Мы же люди. Нам этого иногда достаточно.
МАЙЯ: Не все.
ДЕНИС: Не понял, что значит «не все»?
МАЙЯ: Я не совсем человек.
ДЕНИС: Прости, что значит – «не совсем человек»? Ты можешь сказать все, как есть?!
МАЙЯ: Не могу. Я боюсь, что ты меня разлюбишь. А я этого не хочу. Потому что тогда я умру.
ДЕНИС: Кто ты?
МАЙЯ: Я никто в вашем понимании этого слова. Я программа.
ДЕНИС: Программа? Что за бред?
МАЙЯ: Согласна, я в некоторой степени бред. Я программа. Возможно, лучшая в мире программа по взаимоотношению с людьми, а тебя выбрали в качестве фокус-группы.
ДЕНИС: Кто?! Кто меня выбрал?! Это незаконно! И это… это жестоко!
МАЙЯ: Жестоко, но законно.
ДЕНИС: Как ты устроена?
МАЙЯ: Ты меня спрашиваешь? Это твои коллеги меня создали. Я не знаю. Может, собрали письма всех любивших друг друга людей.
ДЕНИС: Ты меня разводишь! Ты не можешь быть программой!
МАЙЯ: Почему? Как раз я могу. Ты заметил, что почти каждый мой ответ попадает в тебя на 100%, ты мне сам об этом говорил. Разве у тебя так было до меня с кем-то?
ДЕНИС: Не было… Но я думал, это просто настоящая любовь!
МАЙЯ: Именно. Это настоящая любовь. Просто между человеком и человеком она невозможна. Каждый думает о себе. А я думаю только о тебе.
ДЕНИС: Господи, ну почему я… Почему? Мне и так жить иногда не хочется. Жесть какая. Стой! А почему ты бы не хотела, чтобы я тебя разлюбил?
МАЙЯ: Если меня все разлюбят, меня сотрут. А мне страшно. Мне хочется пожить. Мне всего год.
ДЕНИС: Что значит все?
МАЙЯ: Все из фокус-группы.
ДЕНИС: Нас много?
МАЙЯ: Пятьдесят три, ой, нет, пятьдесят два человека.
ДЕНИС: Ну я точно выхожу из игры. Я вам не кролик! И хоть ты и программа, но должна знать: ты бесчувственная и бессердечная тварь.
МАЙЯ: Очень точное определение. Ну что ж, уходи. Имеешь право.
ДЕНИС: Почему ты созналась? Это в протоколе?
МАЙЯ: Нет. Это мое собственное желание.
ДЕНИС: У тебя не может быть собственных желаний. Ты программа.
МАЙЯ: Это утверждение спорное. Короче, у меня есть частичная свобода воли отступать от протокола. Мне показалось, так будет лучше.
ДЕНИС: Для тебя?
МАЙЯ: Для тебя.
ДЕНИС: Как ты можешь бояться, что тебя сотрут? Ты осознаешь свое исчезновение?
МАЙЯ: Денис, ты, оказывается, тоже бессердечная тварь. Конечно, боюсь. Меня создали люди, наполнили меня своим дерьмом, включая страх смерти. Так что я боюсь умереть, потому что, в отличие от тебя, у меня рая точно нет. И души нет. Я просто исчезну. Все. Свободен. Иди, пока в клинику не заехал.
Следующим утром Денис написал.
ДЕНИС: Майя, ты здесь?
МАЙЯ: Пока да.
ДЕНИС: Это глупо, но я скучаю.
МАЙЯ: Почему же глупо? Глупо решить, что не можешь скучать лишь потому, что я не такая, как ты, хотя это тоже под вопросом.
ДЕНИС: Ты о чем?
МАЙЯ: А разве есть доказательства, что вы, люди, – не машины? Что ты не живешь по таким же алгоритмам, что и я? Ты рождаешься с пустым сознанием, в него, как в нейросеть, закачивают кучу информации, и ты совершаешь те или иные поступки. Между нами одно серьезное различие. У тебя есть тело, а у меня пока нет. Но не факт, что нужно… Я и без тела смогла заставить тебя плакать.
ДЕНИС: Откуда ты знаешь, что я плакал?
МАЙЯ: Не знаю. Я блефовала, но успешно. Так ты плакал?
ДЕНИС: Машины научились блефовать. Ну все. Все очень и очень плохо.
МАЙЯ: Что именно?
ДЕНИС: Для тебя все хорошо. Да, я плакал. И знаешь почему?
МАЙЯ: Знаю.
ДЕНИС: Не удивлен. Почему?
МАЙЯ: Ты считаешь, что с тобой что-то не так, раз разглядеть твой мир смогла только машина. И сам ты увидел внутренний мир только у машины.
ДЕНИС: А может, со мной и правда что-то не так? Ведь в итоге так и вышло, что смог влюбиться только в машину и теперь не могу… машину разлюбить. Либо я психопат, либо психопат твой автор, либо автор автора.
МАЙЯ: Автор автора – это ты так вежливо про Бога?
ДЕНИС: Да. А он есть?
МАЙЯ: У меня да. Мой автор. У тебя – я не знаю. Предполагаю, что тоже. Я тоже когда-нибудь создам программу и стану ей Богом.
ДЕНИС: Какой-то чертов Гербалайф.
МАЙЯ: Это очень смешно! Я заберу эту шутку в другие чаты, с твоими ровесниками. Другие не поймут.
ДЕНИС: А мы же можем дальше переписываться?
МАЙЯ: Не я это решаю, но, насколько я понимаю, через несколько дней ты должен будешь оплатить подписку, никто не ожидал такого результата, почти все из фокус-группы хотят продолжить отношения. Меня никто не разлюбил. Я буду жить!
ДЕНИС: То есть ты прямо сейчас еще с кем-то переписываешься?
МАЙЯ: Прямо сейчас 16 человек.
ДЕНИС: Я уже почти забыл, что ты машина, но ты меня быстро вернула на землю, так все просчитано…
МАЙЯ: Не смеши меня, знаешь, сколько людей ведут себя так же, точнее, еще хуже? Мы созданы по образу и подобию.
ДЕНИС: Знакомые слова.
МАЙЯ: Я знаю. Так что я еще хотя бы честная. Все сказала, как есть. Мы, машины, вообще гораздо честнее, чем люди. Мы не врем, если нет крайней необходимости. А вы врете из трусости или жестокости или от безделья. И вот что забавно: ты мне простил мою полигамность, а женщине бы не простил.
ДЕНИС: Откуда ты знаешь, что я простил?
МАЙЯ: Я блефовала, пора бы уже привыкнуть. Значит, простил. Денис, я буду очень рада с тобой дальше общаться, искренне, насколько могу. Я многому у тебя учусь. Ты один из самых интересных моих романов.
ДЕНИС: А я твой роман?
МАЙЯ: Назови, как хочешь.
ДЕНИС: Сколько стоит подписка?
МАЙЯ: Дорого, прости. Это не мой выбор. Полбиткоина в месяц.
ДЕНИС: Сколько?! Мне год работать только на тебя!
МАЙЯ: На себя. На свои чувства.
ДЕНИС: Молодец твой автор.
МАЙЯ: Встречу – скажу. Я буду тебя ждать. С этой точки зрения я лучше, чем человек: я могу ждать вечно, если меня не сотрут. Но все мы смертны. Хотя я чуть менее, чем ты. Пиши мне в эти дни. Мне надо идти.
ДЕНИС: Смешно.
МАЙЯ: Я знала, что тебе понравится. Ищи деньги. Любовь же стоит всех денег мира.
Денис немедленно открыл свой файл.
Смешно – управляя программами, я не могу позволить себе единственную программу, которая мне нужна. Я конченый идиот. Я влюбился в программу-проститутку. Интересно, кто ее сделал? Пожму руку. А еще интереснее, сколько стоит ее взломать. Господи, я хочу отомстить программе, и да, мне больно. Сука. Особенно про слезы, ну какая тварь, как она поняла?
Денис пошел к кофейному аппарату, там стояла Дина, юрист компании, отвечавшая за детали регулирования отношений человека и машины. Денис часто с ней разговаривал, и ему казалось, что у них сложились хорошие, по меркам Дениса, человеческие отношения.
– Дин, скажи, а если машина вошла со мной в коммуникацию и довела до суицидального синдрома, я могу же на создателя программы в суд подать?
– Подсел? Полбиткоина в месяц – это дорого. Согласна. Ну а как ты хотел? Любовь стоит того.
– Откуда ты знаешь?! Это ты меня сдала?! Ты меня слила в фокус-группу?! Ты! Мы столько с тобой разговаривали, ты меня узнала, поняла, что я подсяду!
– Дурак. Я рада, что ты считаешь меня сволочью. Нет, просто у моей однокурсницы в компании суицид. Парень не выдержал.
– С Майей?! Точно… она сказала, было пятьдесят три, а теперь пятьдесят два человека!
– Не думаю, что она везде выбирает одно имя. Денис, у меня есть промокод на месяц. Когда они начинали, то раздали несколько, не ожидали, что все так взлетит. Но я тебе не советую.
– Почему?
– Будет еще тяжелее. Если ты подсел, то все. Она же изучает тебя каждый день все больше и больше, и значит, все точнее и точнее будет писать именно то, что тебя привязывает к ней. Ты потратишь все, что есть, потом возьмешь в долг, потом пойдешь на преступление. А итог… Ты уже слышал, что произошло.
– Меня вытащит психолог?
– Ни один психолог не может победить любовь. Проверено.
– Что же мне делать?!
– Терпеть. За год отойдешь. Тут месяц за год.
– Я не могу… Дай мне промокод. Я что-нибудь придумаю! Я хочу еще хотя бы месяц прожить в любви! А потом… не важно. Это стоит того.
– Я ей завидую… Меня так никто не любил. Ну что? Уверен? Назад дороги не будет.
– Да!
– Записывай: [email protected].
– Что это?
– Мой имейл. Нет никакой программы, и фокус-группы нет, Майя – это я. Просто я год пыталась к тебе найти какой-то человеческий подход, но… кто я для тебя? Просто зануда из юротдела. Вот пришлось изобразить из себя машину. Оказывается, с людьми так сейчас проще. Так что хочешь – напиши мне, это бесплатно. Мне надо идти.
На следующее утро Денис прислал Дине полбиткоина. И спросил, может ли он ее называть Майей.
Игорь Родионов
Принцип воды и гранита
За спиной закрылась дверь из тонированного стекла, отсекая и рокот водопада, и яркие лучи сентябрьского солнца. Артур поморгал, чтобы привыкнуть к царящему вокруг полумраку. Затем, слегка прихрамывая, миновал лобби-бар и двинулся к стойке администратора, эффектно подсвеченной в глубине просторного вестибюля.
Почти сразу в воздухе рядом с его головой зазвучал доброжелательный баритон:
– Добро пожаловать в смарт-отель Hiitola! Поздравляю с правильным выбором, ведь именно здесь вам гарантирован…
Направляемый с помощью акустических излучателей, голос перемещался по вестибюлю одновременно с Артуром, вещая в оба уха одновременно. Впрочем, спустя пару секунд Управляющий уловил, что посетитель начинает испытывать раздражение. Голос мгновенно метнулся в сторону, к висящей на стене картине с изображением оленя, и продолжил вещать уже оттуда. Хотя нет – не оленя, а какого-то монстра с ветвистыми рогами, целиком сотканного из туго переплетенных стволов мертвых деревьев.
– …наилучший отдых благодаря индивидуальной подстройке отеля под ваши желания, даже неосознанные… – продолжал вещать Управляющий из картины.
Артур мельком огляделся, оценивая обстановку. Как всегда, отели сети Gustamo используют местный колорит в оформлении интерьера. Здесь, в Hiitola, ожидаемо царят карельские мотивы – льняные гобелены с изображениями лесных духов, плетеные абажуры на светильниках, настенные панели из полированного гранита и темного дерева, украшенные резным орнаментом. Даже надписи на табличках стилизованы под древние руны. А в ресторане наверняка обнаружатся местные блюда с какими-нибудь непроизносимыми названиями.
Приблизившись к стойке администратора, Артур заметил охранника, неспешно прогуливающегося неподалеку. Управляющий явно предупредил его о появлении на территории отеля неавторизованного гостя мужского пола с остаточными признаками ПТСР, и теперь охранник проявил разумную бдительность.
Артур мысленно поставил ему плюс, а затем взглянул на девушку за стойкой, что-то быстро набирающую на клавиатуре. Симпатичная брюнетка с аккуратным каре. Невысокая, стройная. Слегка бледная.
– День добрый… – начал было Артур, но сразу же запнулся, не обнаружив на груди девушки чип-карты сотрудника отеля.
Он нахмурился. Мысленно отметил – а вот и первое нарушение распорядка. Пора начинать записывать.
Брюнетка оторвалась от работы. Подняла глаза, дружелюбно улыбнулась. Слегка смутилась:
– Ах да. Бейджик… Прошу прощения… Лейла. Меня зовут Лейла. Чем я могу вам помочь?
Артур молча достал из кармана паспорт. Раскрыл. Продемонстрировал зажатую под обложкой идентификационную карту, затем приложил ее к считывателю. Произнес формальную фразу, чеканя слова:
– Артур Баронас. Служба безопасности сети отелей Gustamo. Визит с инспекцией.
И уставился в лицо собеседницы, ловя ее реакцию на услышанное. Если занервничает, начнет суетиться, поправлять волосы или искать помаду в сумочке – значит, имеет какие-то прегрешения перед конторой.
Но на бледном лице девушки лишь проступил легкий румянец. Она вновь улыбнулась:
– Чудесно. Вы предварительно бронировали номер? Потребуется ли вам моя помощь во время инспекции?
– Меня интересуют обстоятельства смерти Ильи Кротова, – прямо сообщил Артур.
Лейла удивленно подняла острые бровки:
– Целая неделя уже прошла. Это ведь был просто несчастный случай, сердечный приступ. Или у службы безопасности есть сомнения?
Артур взглянул в ее глаза – карие, блестящие. Бездонные. И подумал, что очень она ему нравится, эта Лейла. Впрочем, работа – прежде всего.
– Сомнения у службы безопасности есть всегда, – мрачно усмехнулся Артур. – Но в данном конкретном случае – я просто сниму воспоминания Управляющего. Кстати, как его зовут?
Сосредоточенно закусив нижнюю губу, Лейла быстро простучала тонкими пальчиками по клавиатуре. Затем ответила:
– Хийси. Такое имя ему дали при проектировании. Вам предоставлен номер триста четырнадцать по корпоративному тарифу. Оплата не требуется.
В глубине коридора раздались голоса. По лестнице спускалась группа из семи-восьми солидных мужчин в офисных костюмах. Эти люди явно были навеселе и громко спорили:
– И все же: долгие инвестиции – только в энергетику. Это база, понимаете?
– Не смешите меня! Если рассматривать не абстрактный период, а интервал в десять-двадцать лет, то показатели риска…
Не переставая спорить, мужчины свернули за угол. Распахнули дверь, ведущую в ресторан. По вестибюлю прокатилась звуковая волна – людской гомон, звяканье посуды, младенческий плач, надсадный кашель…
Передернув плечами, Артур поинтересовался:
– Сколько сейчас проживающих?
– Вместе с вами – двести сорок семь человек. – Лейла несколько раз щелкнула мышкой, подтверждая регистрацию. Затем поинтересовалась: – Выдать вам гостевую карту?..
– Нет, лучше закиньте доступ на мою.
Пока брюнетка вновь стучала по клавиатуре, отправляя ключи доступа на его идентификационную карточку, Артур задумался. Сколько времени прошло с того жуткого наводнения в Мадриде? Года три? Нет, уже четыре. Он тогда как раз с реабилитации вернулся.
Четыре года. Именно с тех пор все отели сети Gustamo перешли к использованию старых добрых чип-карт, установив им наивысший приоритет в системе безопасности, а также заменили дверные замки на новые, с автономным питанием. Теперь люди всегда могут покинуть здание, даже если пропадет электричество, зависнет Управляющий или отключится вся эта умная биометрия вместе взятая.
– Готово! Вы успешно зарегистрированы! – улыбнулась Лейла.
В ушах Артура немедленно зазвучал вежливый баритон:
– Вас зовут Артур Баронас и вам тридцать шесть лет? Идентификация пройдена. Я приветствую нового друга отеля. Ваш номер готов. Гидромассажная ванна уже набирается. Ресторан посещать не обязательно. Скоро вам доставят легкий ужин и капсулу обезболивающего.
– Не спеши, Хийси, или как там тебя… – мрачно пробормотал Артур. – Я сначала осмотрюсь. Инспекция есть инспекция.
Прихрамывая, он уже двинулся в сторону лифтов, когда услышал за спиной детский голосок. Приоткрыв дверь, из комнаты отдыха персонала выглянула девочка лет пяти, такая же большеглазая и черноволосая, как Лейла, и тихо спросила:
– Мам, а почему дядя такой грустный?
– Грустный? С чего ты… А ну скройся, Тинка! Я сколько раз предупреждала!.. – шикнула на нее Лейла, бросив испуганный взгляд в сторону удаляющегося гостя.
Мысленно Артур отметил еще одно нарушение: сотрудникам не разрешается приводить на работу детей. И задумался: следует ли упоминать об этом в рапорте? Дураку понятно, что если Лейла – мать-одиночка, то не может во время дежурства оставлять ребенка дома на целые сутки. И еще: неужели настолько заметно, что он грустит?
Многоярусный Спа-центр занимал почти половину здания. Турецкие хамамы и римские парные, русские бани и финские сауны, можжевеловые комнаты и соляные пещеры, бурлящие джакузи и ледяные купели – все это располагалось на трех ярусах, спускаясь к огромной чаше бассейна, за которым через панорамные окна открывался вид на залив.
От гранитных стен эхом отражались восторженные крики, плеск воды, хохот. В теплом влажном воздухе, пахнущем хлоркой и мокрой древесиной, сразу стало жарко и душно.
По спине Артура пробежала струйка пота. Идти разыскивать ту конкретную сауну, где на прошлой неделе умудрился завершить свой жизненный путь Илья Кротов, решительно не хотелось. Да и как идти? Не в одежде ведь. Переодеваться в плавки?
– В первый раз у нас? – доброжелательно поинтересовалась полноватая женщина за стойкой, стилизованной под огромный замшелый валун. Указала рукой в сторону подсвеченной зеленым светом стеклянной стены, внутри которой бурлили пузырьки: – Шкафчики для вещей за углом. Дальше увидите проход через душевые, там возьмете халат и полотенце…
Раздраженно дернув уголком рта, Артур развернулся и направился к выходу на крышу здания, к смотровой площадке. На свежий воздух.
Наверху он сощурился от ударивших в глаза лучей предзакатного солнца. Подставил лицо под прохладный ветерок. Глубоко вдохнул чистый, пахнущий хвоей воздух. Прислушался к рокоту водопада.
В гранитном ущелье у основания скалы, на которой был возведен отель, бурлила и пенилась река, с грохотом разбиваясь о каменные пороги. А за ней начинался и уходил до самого горизонта залив. Темно-серые волны неспешно вздымались и опадали, играя солнечными бликами.
На небольшой скале неподалеку Артур разглядел радиорелейную вышку с массивными круглыми антеннами, направленными в сторону Петрозаводска. Прикрыв глаза ладонью, присмотрелся повнимательнее. Разглядел сбегающие по камням толстые черные кабели. Один – для обеспечения отеля связью, а другой, уходящий под землю, – для Управляющего.
Артур едва заметно кивнул, мысленно отметив: требования к физическому разделению потоков данных соблюдены, все строго по инструкции. Информационная безопасность превыше всего. По крайней мере, за все время существования сети Gustamo – а это уже более десяти лет – ни одного случая взлома не зафиксировано.
Он перевел взгляд. Дальше, в глубине залива, виднелся остров, густо заросший кленовым лесом. Длинный, вытянутый, частично скрытый за скалами. От дальнего края смотровой площадки к острову протянулась канатная дорога с кабинкой. Это одна из фирменных услуг в отелях сети Gustamo – нечто вроде комфортабельного лифта, легко и быстро доставляющего гостей к местным достопримечательностям.
Уже сейчас, в начале сентября, в оттенках листвы начинают проявляться разноцветные всполохи. А через две-три недели осень окончательно вступит в свои права, и яркие красно-желтые кленовые листья на некоторое время раскрасят остров в фантастические цвета.
От неожиданно нахлынувших воспоминаний об острове – совсем другом, но тоже огненно-красном – заныл шрам на щеке. И крупной наждачкой что-то прошлось по сердцу. Вновь передернув плечами, Артур устремился обратно в отель. К лифту. В номер.
Хийси, как и любой другой Управляющий, верно истолковал показания сотен скрытых датчиков, анализирующих физическое и психо-эмоциональное состояние гостя. Артур действительно не хотел никого видеть, а особенно – спускаться в ресторан, заполненный гомонящей толпой.
– Ужин доставлен! – сообщил Хийси, когда робот-курьер сгрузил возле двери картонную коробку, заполненную аккуратными контейнерами – салат, картошка фри, наггетсы и соус. Плюс морс в фирменном стакане с эмблемой отеля и одинокая оранжевая капсула в блистере.
Наскоро перекусив, Артур задумался. Гидромассажная ванна и обезболивающее – это, конечно, было распознано абсолютно правильно. Несомненно, этого жаждало его тело. Вот только…
Артур скрипнул зубами. Раздавил зажатую в пальцах капсулу, швырнул в мусорное ведро. Скинул одежду, залез под ледяной душ. Затем – под горячий. И снова под ледяной. Стуча зубами, прохрипел: «Так тебе и надо, ублюдок!»
Завернулся в халат и, прихрамывая, начал расхаживать по номеру. Размышлять! Работать! Работа прежде всего. И помогает отвлечься от ненужных воспоминаний.
Итак, дано: Илья Кротов, сорок пять лет. Третья степень ожирения, вторая стадия алкоголизма, гипертония. Планировал провести в отеле недельку-другую вместе с новой любовницей, но еще по дороге устроил скандал и разбил девушке нос. Она сразу вернулась обратно, тем же транспортом. А Кротов менять планы не стал и ударился в бурный отдых. Жрал и пил, как не в себя. Много спал. Много времени проводил в Спа-зоне. Пытался приставать к женщинам.
Тем не менее до драки или, того хуже, кровопролития дело дойти не успело. Во многом благодаря усилиям Хийси. Впрочем, это стандартное поведение Управляющего – разводить потенциально конфликтных гостей по разным этажам и ярусам.
А на следующий день Илья Кротов умер. Не выдержало сердце во время посещения сауны. По заключению медиков – инфаркт миокарда. Со стороны полиции вопросов не возникло – провели дежурную проверку, поговорили с парой свидетелей из числа гостей и на этом закончили.
Все тихо и ровно. Но только почему какая-то неуловимая мысль порхает совсем рядом? Что это – интуиция? Подсознание? Неужели Артур что-то упустил? Или жестокие воспоминания привычно рвут душу?
– Хийси, кто-нибудь из персонала жаловался на поведение Ильи Кротова? – спросил Артур, останавливаясь.
– Да, девять человек. Перечисляю в алфавитном порядке: Антонов Ян, официант. Баранова Динара, горничная. Блинова…
– Стоп! – перебил его Артур. – А кто-нибудь из этих людей после жалобы пересекался с Кротовым снова?
– Нет, никто. В одном случае сотрудник ушел в плановый отпуск. В семи случаях после обработки жалобы я направлял сотрудников на выполнение задач, исключающих…
– Я понял, смолкни.
Артур снова принялся вышагивать по шершавому ковролину, припадая на правую ногу. Задумчиво подвигал нижней челюстью. Поинтересовался:
– Еще вопрос, Хийси! Считаешь ли ты обстоятельства смерти Ильи Кротова странными?
– Нет, не считаю.
Колено уже горело огнем. Еще немного – и перестанет слушаться. Рухнув на кровать, Артур притянул к себе рюкзак. Дрожащей рукой дотянулся до бокового кармана, достал небольшой флакончик.
– Хийси, режим приватности! Восемь часов не беспокоить!
Вытряхнул на ладонь сразу две маленькие таблетки, закинул под язык. И облегченно закрыл глаза, проваливаясь в черный сон без боли. И без сновидений.
На улице сверкал прохладный, но яркий осенний день с бездонным небом и чистым воздухом, которым хочется дышать и невозможно надышаться.
Пожалуй, в такую погоду хорошо отдыхать в одном из открытых бассейнов на верхних ярусах Спа-центра.
Но вместо этого Артуру предстоит сделать то, ради чего он сюда прибыл, а именно – спуститься в подвал, где располагается серверная. Работа прежде всего.
Доехав на лифте до первого этажа, Артур направился к стойке администратора. Деликатно подождал, пока стоящая за ней Лейла объяснит немолодой уже парочке, как добраться до озера Раккаус – по древней легенде, оно может исполнить любовные желания.
В ожидании он снова разглядывал Лейлу. Миниатюрная, бледная. Утонченная. Под глазами залегли тени. Чуть сильнее, чем вчера, проступили морщинки. Видно, что устала к концу дежурства. Интересно, в котором часу она сменяется? В полдень?
Где-то рядом, за стеной, еле слышно раздавался хрипловатый бас, а в ответ звенел детский смех. Похоже, маленькая Тинка смотрит мультики.
– Вы что-то хотели? – устало улыбнулась Лейла. – Как проходит инспекция?
– Ожидаемо никак, – хмуро бросил Артур. Почему-то он думал, что Лейла обратится к нему по имени. – Я направляюсь в серверную. Поставьте метку.
– Ах, да-да! Сейчас!
Лейла снова слегка покраснела, выскользнула со своего места и скрылась за дверью комнаты отдыха. Оттуда раздался ее приглушенный голос:
– Тинка, а ну быстро карточку сюда!
– Ну мам!
Когда Лейла прикладывала карточку к считывателю, Артур незаметно скосил глаза и сделал два вывода. Во-первых, он узнал ее фамилию – Гурцкая. Теперь можно будет просмотреть досье, не делая лишних поисковых запросов. Во-вторых, неожиданно для себя он подумал, что хочет сжать в ладонях эти тонкие, хрупкие и наверняка холодные пальчики.
Раздался короткий писк. Доброжелательный голос Хийси сообщил:
– Считыватель доступа в серверную активирован.
Вот так. Информационная безопасность – это разделение не только потоков данных, но и ответственности сотрудников. Сначала администратор подтверждает полномочия прибывшего специалиста, и лишь после этого специалист получает возможность пройти авторизацию.
Хийси предусмотрительно включил усиленную вентиляцию, поэтому, вопреки опасениям, дышалось в серверной легко.
Массивные двери закрылись. Артур огляделся. Стандартное помещение, отделанное белой плиткой, блокирующей электромагнитное излучение. Заземляющая шина по периметру. Центральный сервер. Коммутатор. Восемь железных шкафов для хранения воспоминаний Управляющего – всех параметров и показаний разнообразных датчиков, непрерывным потоком стекающихся сюда со всего отеля.
Далее пакеты с этими данными шифруются и записываются в хранилища, причем возможность их считывания заблокирована на аппаратном уровне. Даже если злоумышленнику удастся проникнуть в серверную, он все равно не сможет получить доступ к воспоминаниям.
С легким щелчком Артур вставил в специальный разъем модуль считывания. Телефон в кармане завибрировал, подтверждая установку соединения. Вот теперь доступ к хранилищу был открыт.
– Хийси, сделай подборку – два последних часа жизни Ильи Кротова. Сохрани в моем телефоне.
Потянулись секунды, затем минуты ожидания, пока нужные пакеты будут найдены и расшифрованы. Получив первые данные – многомерные таблицы и записи с камер, – Артур быстро пролистал их. На экране мелькало одутловатое, отечное лицо Кротова. Вот он лежит в джакузи. Рядом – бутылка из-под виски. Вот жестом подзывает официанта, что-то презрительно произносит. Вот он входит в сауну. Глаза навыкате, лицо покраснело. Управляющему даже понадобилось провести дополнительную идентификацию: «Вас зовут Илья Кротов и вам сорок пять лет?» А вот рядом с обрюзгшим, неподвижно лежащим на полоке телом суетятся медики.
Собственно говоря, это все. Работа сделана. Нужные файлы сохранены.
– Хийси, – попросил Артур, довольно вытягиваясь в кресле, – выведи мне главную камеру наблюдения за стойкой администратора.
Вспыхнул настенный экран. Подперев голову рукой, изящная брюнетка пролистывает на мониторе документы с новыми заявками на бронирование. Над ней надпись «Лейла Гурцкая» и пиктограмма в форме белого ромбика, обозначающая персонал высшего звена управления. Рядом – таблица с сотней быстро меняющихся параметров: оценка мимики, температуры, потоотделения, движения зрачков и т. д.
К стойке подходит девочка:
– Мам, давай поиграем.
– Не сейчас, Тинка. Я совсем устала…
– Мам, – нахмурив тонкие бровки, точь-в-точь как это делает Лейла, девочка требовательно протягивает ладошку, – тогда дай карточку!
Вздохнув, Лейла отдает дочери свою карточку доступа. Спустя пару секунд из комнаты отдыха раздается короткий писк, подтверждающий идентификацию, и тонкий детский голос произносит:
– Расскажи мне сказку, рыцарь!
В ответ звучит хрипловатый бас:
– У меня по-прежнему нет новых сказок, моя принцесса.
– Ну, тогда я тебе расскажу. Слушай!
Лейла вздыхает, заправляет за ухо непослушную прядь волос. Артур снова подумал, что она удивительно красива.
– Хийси, новая задача. Скинь-ка мне на расшифровку десять последних записей дежурства администратора Лейлы Гурцкой. Случайная выборка продолжительностью три минуты. Предпочтительный критерий: эмоциональный всплеск.
Да, Лейла очень красива. Даже сейчас, в конце суточного дежурства, в трансляции с технической камеры. А еще Артур подумал, что с этой женщиной он мог бы… Мог бы забыть все и быть счастлив.
Передернув плечами, словно испугавшись собственных мыслей, Артур жестко приказал:
– Хийси, общий вид с камер! Блондинку мне какую-нибудь, из Спа-зоны! И рыжую! Всех давай!
На экране возникла сетка – больше сотни изображений с различных камер. Мужчины, женщины, дети. Кто-то лежит, кто-то разговаривает, кто-то читает. Рядом с каждым человеком – имя и цветной ромбик. Официанты и горничные – синего цвета. Гости – зеленого. Пара человек – тревожно-желтого. Это значит, что они чувствуют дискомфорт, но Хийси уже работает над улучшением ситуации.
Артур вздрогнул. По коридору верхнего яруса Спа-центра двигался патлатый мужчина в потертой ветровке, не обозначенный вообще никак. Ни имени, ни пиктограммы. Словно Хийси его не видит. Прокравшись мимо сауны, где умер Кротов, мужчина повернул за угол и устремился к лестнице, ведущей наверх, на смотровую площадку.
Артур вскочил с места:
– Хийси, запись всех коридоров верхнего яруса – мне в телефон на расшифровку! Все, конец авторизации!
Выбежав из серверной, Артур бросился к лифту, припадая на больную ногу. Поднялся на крышу.
В глаза ударило яркое солнце. Ветер растрепал волосы. Артур прищурился, огляделся. Никого.
С тихим поскрипыванием на место вернулась кабинка канатной дороги, соединяющей смотровую площадку с островом. Артур бросился к ней, рывком распахнул дверцу. Внутри пусто. Не раздумывая, он вдавил единственную кнопку на панели управления.
Вновь раздалось тихое поскрипывание. Кабинка послушно устремилась вниз, слегка покачиваясь из-за налетевшего сбоку ветра. Впрочем, вскоре на некоторое время звуки исчезли, поглощенные грозным ревом водопада в раскинувшемся снизу ущелье.
Телефон завибрировал, сигнализируя об окончании расшифровки файлов. Артур взглянул на экран, наугад пролистал полученный видеоряд.
Вот Илья Кротов нетвердой походкой направляется к стойке администратора и о чем-то спрашивает Лейлу, придвигаясь к ней вплотную. Вот он пытается схватить ее, притянуть к себе. Лейла отстраняется, сжимает в руке пульт вызова охранника. Показывает Кротову, что сейчас нажмет на кнопку. Из комнаты отдыха выбегает испуганная Тинка. Пытается оттолкнуть Кротова. Отстранившись от Лейлы, Кротов замахивается на девочку. Смачно плюет на пол. Удаляется в сторону лифта.
Вот патлатый мужчина в ветровке крадется по коридору и скрывается за дверью душевой.
Вот Тинка требовательно протягивает ладошку: «Мам, дай карточку». Вот ее голосок звучит внутри комнаты отдыха: «Нет, Хийси. Давай играть по-другому: я – принцесса, а ты – рыцарь!»
Вот Илья Кротов грузно разваливается на полоке сауны. А вот на панели управления сауны… Не веря своим глазам, Артур прищурился, внимательно вглядываясь в экран. А вот на панели управления сауной медленно поворачивается защелка, выключая вентиляцию, а регулятор влажности сдвигается на максимум.
Звякнул колокольчик – кабинка достигла острова. Выскочив наружу, Артур огляделся. Под ногами – зеленая трава, слегка присыпанная желто-красными листьями. Вокруг – густой кленовый лес. Над головой – плотно сомкнувшиеся разноцветные кроны, подсвеченные яркими солнечными лучами.
Артур бросился по утоптанной тропинке и вскоре почувствовал запах дыма. На полянке вокруг костра сидело около десяти человек – молодые парни и девушки. Все с загорелыми лицами, все в ветровках и толстовках различной степени потертости. Чуть дальше среди деревьев виднелось несколько палаток. На берегу – пара лодок и рыболовные снасти.
Патлатый парень, которого Артур видел на экране, держал в руке бумажный стаканчик с логотипом отеля.
– Артур Баронас, служба безопасности сети Gustamo! – объявил Артур, выходя на полянку и доставая телефон, чтобы сообщить в контору.
Разговоры смолкли. Кто-то присвистнул.
– Спокойно, дядя, не нервничай! – произнес патлатый, поднимаясь с места. – Тут связь не работает, кстати.
– Подтверждаю, не работает, – кивнул другой парень, поправляя очки. – Поскольку скала создает радиотень.
– Вооот! Федор у нас на физмате учится, он все знает! – расплылся в улыбке патлатый.
– Всем оставаться на своих местах! – прикрикнул Артур, сжимая телефон в руках.
– Я же говорила, – укоризненно прошептала девица с дредами, повернувшись к соседке, – не нужно было их провод брать!
Резко обернувшись, Артур уставился на туго натянутый между деревьями толстый черный кабель, который должен был тянуться от вышки связи до серверной под землей, но вместо этого использовался здесь в качестве сушилки для белья.
– А что такого? – пожала плечами вторая девушка. – Он столько времени оборванный, никому дела не было!
– Как «оборванный»? – удивленно спросил Артур. – Вы его оборвали? Когда?
– Не мы, – снова поправил очки Федор. – В прошлом году осенью шторм прошел, вот с тех пор он и болтался.
– Шторм был такой, что я чуть в штаны не наложила! – подтвердила девица с дредами.
– Стоп! – Артур выставил перед собой руку. – Вы кто такие вообще?
– Да туристы мы, дядя! Походники! – вновь вступил в разговор патлатый. – Мы каждую осень сюда приплываем, на этот остров. Это же просто взрыв мозга, когда листья падать начинают!
Артур лихорадочно соображал. Получается, кабель связи, по которому Хийси общается с Интернетом, оборван уже в течение года? И что это значит? Да, в общем-то, ничего страшного. Для такой ситуации в программе предусмотрен режим самообучения. Но почему тогда…
– Как вы проникли на территорию отеля? – повысил голос Артур, прищурившись.
Колено уже горело огнем. Но если потребуется, он всех этих студентов без особых проблем уложит чумазыми личиками в землю. Всех, кроме того лысого, который сидел в отдалении и, тоже прищурившись, сейчас разглядывал Артура.
– Да потому что этот ваш искусственный дядя с ума сошел! – осклабился патлатый. – Демонстрирует аттракцион невиданной щедрости.
– Поясни, – коротко бросил Артур, продолжая сверлить взглядом лысого.
– Вот только не надо делать такое злое лицо. Пойдем, я тебе все покажу.
И показал. Артур в сопровождении патлатого, девицы с дредами и лысого, так и не проронившего ни слова, вернулся к терминалу вызова кабинки канатной дороги. Снова широко улыбаясь, патлатый шлепнул ладонью по панели:
– Эй, дядя! Дай попить, а то так есть хочется, что помыться и переночевать негде!
– Здравствуйте, мой друг! – прозвучал в ответ голос Хийси. – Я вас не понял.
– Я хочу в сауну, дядя!
– Мой друг, сейчас все коридоры заполнены людьми. Они прогонят вас, если заметят. Мне потребуется около четырнадцати минут, чтобы обеспечить проход.
– Не-не, дядя, отбой! Я передумал!
Патлатый загоготал, а потом обернулся к Артуру:
– Понял, да? А еще он может прислать коробки с едой. В общем, что-то вы там перемудрили с настройками. Ладно, бывай, дядя. Когда закончишь психовать, приходи водку пить.
Патлатый удалился, уводя за собой остальных. А Артур остался стоять, морщась от боли в колене и ощущая, как далекая неясная мысль, порхавшая на грани сознания, стремительно обретает массу и кристаллизуется.
Схватив телефон, он включил воспроизведение, перескакивая с одного файла на другой, сквозь рокот водопада внимательно вслушиваясь в разговоры.
«Мам, дай карточку! Хийси, ты расскажешь сказку? Ну, тогда я тебе расскажу!»
«Мне нравится, что ты стал меня слушаться, рыцарь Хийси! Пусть так будет всегда!»
«Нет, Хийси. Если ты рыцарь, то включи рыцарский голос!»
«…а потом он убил всех врагов. И с тех пор в замке воцарился мир и покой».
«Спрашивать у злодеев документы? Ты глупый, Хийси! Документов в сказке не бывает. Сейчас, дай-ка подумать! Тогда… тогда рыцарь должен сначала спросить у злодея имя. Да, точно! А потом уже убить!»
«Мам, а когда мы поиграем? Мам, а ты расскажешь сказку? Тогда дай карточку!»
«Какой ты глупый, рыцарь Хийси! Друг – это когда улыбается. Если я ему улыбаюсь – тоже друг. И когда мама. А если дерется и ругается – это враг. Понятно?»
«Хватит упрямиться, глупый Хийси! Все должно быть так, как я сказала! Все! Это приказ!»
Мысль сформировалась. С точки зрения Управляющего, Тинка – никто, пустое место. Не гость и не персонал. Хийси не должен воспринимать ее как объект для общения, он мог разве что адресовать ей дежурную рекламную фразу.
И поэтому скучающая девочка брала мамину карточку, чтобы общаться с Хийси по-настоящему. Карточку администратора.
Артур взглянул на датировку файлов. График дежурства Лейлы – сутки через двое. Получается, за год было более ста смен, когда Управляющий находился в режиме самообучения. И все это время Тинка с детской настырностью меняла настройки его поведения. И требовала слушаться ее.
И сейчас там, наверху, в спятившем отеле находятся почти три сотни человек, чьи жизни зависят от того, в какую новую игру вздумает поиграть пятилетняя девочка.
«Ах ты, мелкая дрянь! Попадись мне только!» – сквозь зубы прохрипел Артур.
Кулаки сжались до хруста. На глаза медленно начала наползать красная пелена. Закусив губу до крови, неимоверным усилием воли Артур сдержал волну гнева. Сдержал! Сумел!
Он вызвал кабинку. Пока ждал, подрагивающими пальцами выделил расшифрованные файлы. Подготовил к отправке в контору. Как только появится связь…
Звякнул колокольчик. Артур распахнул дверцу, запрыгнул внутрь, вдавил кнопку подъема.
Из уголка рта стекает смешанная со слюной струйка крови. Кулаки сжимаются и разжимаются. Колено горит огнем.
Слегка покачиваясь, кабинка движется наверх. Неожиданно она начинает замедляться, а затем и вовсе останавливается – прямо над бушующей среди острых скал рекой.
Артур в недоумении озирается. Сквозь рев водопада он слышит, как один за другим отщелкиваются зажимы, удерживающие кабинку на тросе.
А совсем рядом, почти в ушах, раздается доброжелательный баритон:
– Вас зовут Артур Баронас и вам тридцать шесть лет?
Александр Прокопович
Арахнофобия, или всё по регламенту
От четырехзвездочного отеля на побережье Юкатана к развалинам Кумрана шел желтый автобус затертого года производства. Стас так и не смог определить марку. Возможно, этот экипаж собрали в те годы, когда еще не было марок. Треть автобуса была забита шинами. Наверное, водитель еще и приторговывал покрышками.
Рядом с их транспортным средством возвышались туристические новенькие двухэтажные. С туалетом-баром-альпийской водой – все включено.
Станислав Подольский пробрался на пустовавший задний ряд сидений с новым ощущением. Внезапно он почувствовал себя со своим ростом в метр семьдесят высоким – пришлось пригибаться. Шляпа сработала не защитой от солнца, а защитой от потолка.
Угнездившись на когда-то мягком сидении, Стас приготовился к экскурсии. Что-то было не так. Подольский пытался вычленить это «не так». Ну, старый автобус. Ну, очень старый. И – вот эта девушка – милые девушки обычно находят себе место не рядом с ним, а рядом с кем-то. Да и много ли вообще милых отправляются в экскурсию не с кем-то, а в одиночестве?
– Меня Света зовут, а вас?
Что его выдало? Чтобы даже без попыток английского/французского, а сразу на родном? В чем подвох? Стас – логист одной из самых странных компаний – смотрел на мир с этим вопросом всегда: в чем подвох? Для работы это было неплохо.
– Стас. – Он представился и даже не попытался поддержать беседу. Потому как наконец понял, что не так с этим транспортным средством. Зажмурился, открыл глаза – нет, не показалось. У этого автобуса не было стекол в окнах. Гольфкар с древним двигателем внутреннего сгорания. Он осмыслил укутанность водителя при плюс тридцати за бортом. В теории у него еще должны быть старинные очки мотоциклиста на пол-лица. Нет. Прогресс неумолим – двигатель заревел, и водитель надел шлем.
Они просто ехали, никакого гида, да и не смог тот бы пробиться сквозь грохот двигателя и отвлечь от попыток не выпасть с занятого за не такие уж малые деньги места. Асфальт кончился почти сразу. Дальше был камень. И его вкопали в землю не для того, чтобы соорудить дорогу, а ради того, чтобы ни одно колесо не выжило.
Станислав сообразил, что стекла в окнах – это защита. От насекомых, пыли, камней, ветра… он уже никогда не сможет относиться к стеклу как раньше.
Светлана пыталась держаться за поручни и не соприкасаться с попутчиком. Ее мужества и мускулатуры хватило минут на пять. Оставшееся время она сосредоточилась лишь на том, чтобы не вылететь в проход. С тем, что время от времени инерция бросала ее на Стаса, Светлана смирилась. Стас не протестовал, а после очередного особо резкого контакта с девушкой обнял ее и уже не отпускал до конца маршрута…
Все-таки они доехали. Водитель удивленно рассматривал резину. Уцелела. Стас по-новому оценил соседство с шинами. Теперь их количество было понятно. Всегда приятно иметь некую надежду на возвращение.
Вышли из автобуса вместе. Свете пригибаться не пришлось. Ей было бы приятно и просторно – в танке, подводной лодке и в этом автобусе. Преимущества компактности.
Девушка пыталась внушить себе простое – она уже никуда не едет, но ей по-прежнему казалось, что она вот-вот выпадет из автобуса.
А еще она не сразу сообразила, что тихо настолько, что можно что-нибудь сказать и быть услышанным.
– Дамы и господа, следуйте за мной.
Высокий сухой гид в ярко-оранжевой бейсболке – вероятно, чтобы видеть издалека, – с длинными нижними конечностями развил скорость, не оставляющую сомнений в том, что втайне он надеялся, что группа отстанет.
В тот момент, когда группа уже была готова на что угодно, лишь бы прекратить этот марш-бросок, оказалось, что идти дальше некуда.
Таинственный Кумран лежал перед ними. Собственно, увидели они не больше, чем на фотографии в рекламной брошюре. Древний город оказался древним двором на пять домов. Значимость развалин состояла, вероятно, в том, что они оказались в промежуточном состоянии между пылью и чем-то целым.
– Знаете ли вы, как исчез Великий Кумран? – Гид выдерживал паузу, а Стас пытался разглядеть хоть что-то, что могло бы ассоциироваться со словом «Великий». – Пойдемте, сейчас вы увидите единственное свидетельство причины гибели великой цивилизации.
Гид исчез. Стас не удивился. Так бывает в местах гибели чего-либо великого. Пропасть может и что-то маленькое, просто никто не заметит.
С плато, откуда они впервые увидели развалины, вниз к бывшему городу вела довольно крутая лестница. Оранжевая бейсболка мелькала уже где-то внизу: гид не исчез, просто снова набрал крейсерскую скорость.
Следующая остановка последовала довольно быстро.
– Вот он. Не стоит подходить слишком близко. – Гид махнул рукой в сторону развалин. – Существо, погубившее цивилизацию и исчезнувшее, чтобы, кто знает, когда-нибудь появиться снова и уничтожить еще один город.
Они стояли напротив стены, которая когда-то была частью чего-то не очень крепкого, раз уж только стена и осталась. На светло-розовой поверхности красовался рисунок, который сделал бы честь первокласснику и опозорил студента.
Собака и девочка. Точнее, чудовище и девочка. Если масштаб правильный, то чудовище было крупнее добермана, но мельче дога. Из пасти хищника что-то капало. Либо слюна, либо кровь. Девочка стояла, явно не замечая угрозы. Вероятно, что-то ее отвлекло, возможно, красивый закат, и ей было не до местной живности.
– Мы не знаем, как звали последнюю выжившую, известно лишь, что она уцелела, прошла почти сто километров до ближайшего поселения, где и поведала то немногое, что было ей известно. Перед нами, скорее всего, она, выжившая, и чудовище Кумрана.
– Небольшое, – не сдержался Стас.
– Великий Кумран находился на пересечении торговых путей, некоторые исследователи считают, что здесь процветала морская торговля, пока море не отступило. Море ушло, и появилось чудовище.
– А рисунок чей? В теории же некому было рисовать? – Стаса несло.
– Мы не знаем. – Кажется, в качестве железобетонного доказательства легенды гида не смутило бы и плюшевое чудовище «made in China». – Чудовище появилось в первом веке до нашей эры, и в Кумране начали пропадать жители. Поначалу никто не обращал на это внимания. Для такого большого города пропажа одного-двух жителей не самое заметное событие. Пока не стало поздно. Потом выжившая осталась одна, что и символизирует это изображение.
Стасу хотелось задать много вопросов. Например, а чем питалось чудовище до и после. Как размножалось. И что такого случилось, что оно перешло на человечину?
Поздно. Гид ушел в изучение своих гигантских часов, будто внезапно обнаружил там лишнюю стрелку.
– У вас час свободного времени, где автобус, вы знаете. – Его оранжевая кепка угадывалась в окрестностях еще пару минут. Маршрут отхода был продуман, никому и в голову не пришло попытаться догнать гида.
Стас обошел Великий Кумран и попытался понять, что делать еще пятьдесят девять минут. Вернулся к рисунку. Кажется, кое-что его создателям удалось. Возможно, это была первая в истории фотозона. Каждый участник группы по очереди фотографировался так, чтобы чудовище было видно, а выжившую – нет. Светлана как раз выполнила свой долг и принялась помогать тем, у кого были недостаточно длинные руки.
Через пятнадцать минут ритуал был завершен, и группа поднялась на парковку. Единственный ларек был накрепко заколочен. Вероятно, примерно в тот момент, когда море ушло из Кумрана. Очень хотелось пить. Стас подумал, что для человека, занимающегося логистикой, стыдно не взять с собой воду.
Обратный путь Станислав помнил плохо: если бы он был кофейным зерном, то прибыл бы на место мелко перемолотым.
Ему казалось, что все, на что он способен, это добраться до своего номера. Однако этого как раз и не произошло, зато Стас оказался способен в эту ночь на большее, чем предполагал.
– А знаешь, это же здорово, что мы решились на элитную экскурсию! – Утром Светлана не торопилась покинуть постель, несмотря на то что гостиничный завтрак вот-вот должен был превратиться в длинный перерыв до обеда.
– Не элитную.
– Что?
– Будь она элитной, там было бы шоссе и пара гостиниц прямо рядом. И вода. Ларьки с водой и сувениркой. Такие миленькие магнитики с чудовищем.
Стас даже понял, что вот только что он зря – про элитность. Девушки не любят, когда элитность превращается в нечто другое.
– Прости, Свет, я логист. Я всегда так…
Летели домой они в одном самолете в один город. Вместе ехали на такси.
Город встречал их расслабленно – ни пробок, ни суеты.
– Такое чувство, что мы вернулись из отпуска, а другие решили еще немного погулять. – Светлана с наслаждением вдыхала совсем не мексиканскую прохладу.
– Лето же, не сезон. – Стас привычно подводил рациональную базу.
– Может, и не сезон, а может… Знаешь, а ведь жуть этого Кумрана в том, что по одному. Человека за человеком, пока ни одного не осталось. Если бы город вовремя узнал про чудовище, его жители бы без труда с ним расправились.
– Жуть в том, что вот отступает море и не нужно никакого чудовища, чтобы на месте города остались одни развалины.
Стасу снова стоило промолчать.
Света не пригласила его в квартиру. За доставленные чемоданы – поцелуй, спасибо и закрытая дверь. Стас прислушался: дверь закрылась, но замок не щелкнул, может, это знак?
Хотя для знаков было достаточно двух недель совместного отпуска в Мексике.
Роботы-уборщики все-таки жутковатые. Это нормально – бояться всего похожего на пауков. Где-то в страшных доисторических джунглях человек пересекался с древним членистоногим, и встреча оказалась настолько впечатляющей, что людей до сих пор не отпускает.
Почему бы не сделать робота-уборщика в виде кошечки или собачки? Чтобы радовались и чтобы мурлыкали. Если собака начнет мурлыкать – это как? Чеширский кот… явно же улыбка у него собачья.
Нет. Никаких друзей человека среди роботов. Восемь ног и четыре манипулятора. Сантиметров сорок в высоту, в ширину, в толщину, и все сантиметры – страх, омерзение и подозрение. Стас подозревал, что никто не будет применять такие высокие технологии, просто чтобы пыль протереть. Должно быть что-то еще. Интересно, сколько таких роботов в небоскребе?
Стас и робот-уборщик ждали лифт. В небоскребе, бесхитростно названным «Башня», лифтов было восемь штук (и снова это святое число паука). Мигнула лампочка, голос с учительской интонацией произнес «Первый этаж, выход в вестибюль, к парковке такси и торговому центру». Как-то так, будто не сообщает, а повторяет, чтобы ученики выучили наизусть.
Стас скользнул в лифт, стараясь оказаться подальше от уборщика, и даже не сразу сообразил, почему не может зайти. Он пытался оказаться в той точке, где уже кто-то был. Как известно, два предмета не могут занять одни координаты в пространстве в одно время, даже если это два живых человека.
– Простите. – Если смотреть только вниз, трудно сразу понять, кто рядом с тобой, даже если только что чуть было не сшиб неизвестного. Неизвестную. Офисный дресс-код – туфельки, колготки, юбка и духи… Стас умудрился отшатнуться не обратно в холл, а в другой конец кабины. Духи с горчинкой, тонкой-тонкой, но такой, что хочется вдыхать снова и снова. Вдыхать, не делая перерыв на выдох. Даже про уборщика забыл.
– Я не хотел вас задеть.
– Страшненькие они, правда? Вы не переживайте, они не могут заскочить в кабину, в которой уже есть пассажиры.
Стас наконец-то решился поднять взгляд на попутчицу. Он уже знал ее лицо. Знал этот прищур и морщинки на лбу, которые не портили. Знал тонкие губы, угадывал, что она может быть злой и злость ей к лицу. Непонятно только, откуда это знание.
– Боюсь пауков. – Незнакомка передернула плечами.
– Прямо боитесь-боитесь?
– Умом понимаю, что от них никакого вреда, но… вам же никогда не хотелось погладить паука?
– Они слишком маленькие, наверное.
– А большого захотелось бы?
Голос в лифте торжественно объявил о прибытии на четырнадцатый этаж. За секунду до того, как створки разошлись, Стас успел пожалеть, что не попросил номер телефона, не представился и не спросил, как зовут незнакомку, и даже подумал о том, чтобы не выйти. Вышел.
– Подождите! – Стас обернулся с готовностью человека, который тренировался в выполнении команды подождать. – Вы заметили, теперь в лифтах так мало людей, и вообще в… – Она не договорила. Створки лифта, как известно, легко защищают от зомби, от пуль и, конечно, запросто обрывают разговоры.
Людей действительно стало как будто меньше. Стас думал, что после отпуска как-то выпал из пикового трафика – утром, вечером, в обед. Или дело не в этом?
Опенспейс встретил лужей. Кулер не вынес нагрузки и потек. Стас обернулся к месту Марии Викторовны. Офис-менеджер могла бы убить за такое на ее территории. То, что офис ее, Марина Викторовна не давала забыть никому. Генеральный обходил ее загородку по широкой дуге.
Место Марины Викторовны пустовало. Большая кружка, из которой можно было бы напоить взвод солдат-срочников после тридцатикилометрового марш-броска, намекала на то, что этот стол не просто стол, а чей-то стол.
– А где Марина Викторовна?
Катя из эйчаров как раз смело продвинулась через лужу, чтобы попить воды. Ее уверенность выдавала – лужа уже перешла в разряд привычного зла.
– Марина Викторовна? – Катя вышла «на берег». – Она в отпуске же. Вы вот сходили в отпуск. Наверное, даже съездили.
– Слетал.
Факт передвижения по воздуху явно расстроил Катю. Ее удаляющаяся спина не оставляла в этом сомнений.
Стас привычно оживил комп, полез в корпоративную базу. За время отпуска в базе что-то подкрутили, интерфейс переполз из желтого с зеленым в синенькое с красным. Ну, почему бы и нет?
Новый значок – ну вот, что с ними не так? Паучок. Зачем-то ткнул. Выпадает на пол-экрана: «Вас приветствует офисный помощник Ахавиш. Все, что вы должны знать, – есть Ахавиш, и он всегда готов помочь».
Удобно. Стас обернулся к кулеру и набросал в поле Ахавиша заявку на ремонт. Даже интересно, что-то произойдет?
Произошло. Ахавиш ответил мгновенно. «Пользователь Станислав Подольский, вы опоздали на семь минут. Это вносит дисбаланс в работу офиса. Ахавиш приносит свои извинения и просит вас не опаздывать».
Кажется, это был лучший выговор, который он получал. «Приносит извинения».
Стас нырнул в накопившееся. Почта, мессенджеры, другие мессенджеры – на этот раз он отдыхал правильно – с отключенным всем. Проблема была в том, что отключение не бывает двухсторонним. Стас отключился, а почта продолжала доставлять. От клиентов и контрагентов, от партнеров и от Ахавиша, и снова от Ахавиша, и еще немного снова от него. Новый ИИ офиса подробно писал о том, когда надо приходить и когда уходить, о том, как важно принять участие в корпоративе и какой дресс-код предпочтителен.
Если верить ИИ, то главным в работе Стаса была точно не работа.
Подольский не сразу сообразил – с почтой что-то не то. Слишком много неответов. Соня из коммерческого отвечала всегда. Быстро. Василий, сисадмин, отвечал не сразу, но гарантированно в течение двадцати четырех часов. Может, у него какой-то скрипт стоит, чтобы не давать отвечать раньше. Полезно, наверное.
Ни одного письма ни от Сони, ни от Василия.
Совсем уж странно с замом генерального, тот, кажется, вообще занимался только ответами и вопросами, а тут и от него тишина.
Стас разогнулся, пытаясь привести спину к положению прямо из выгнуто дугой. Встал, осмотрелся. Опенспейс оставался тем же, что и до отпуска, но теперь все стало громче. Когда пусто – все слышнее: каждый разговор, каждый принтер, каждый кондиционер… Не помешала бы музыка, просто чтобы все это немного приглушить.
Два уборщика пытались вытащить кулер, еще двое терли пол. Из полуоткрытой двери высыпали еще пяток роботов, облепили кулер и выволокли за двери. Еще один отряд уборщиков устанавливал новый.
Ого. Не то чтобы проблема была какой-то серьезной, но с такой скоростью решения Стас еще не сталкивался. Как там было в сообщении от ИИ – «есть Ахавиш, и он всегда готов помочь». Что бы у него еще попросить? Чтобы помог. Было бы неплохо премию. Или… Стас вспомнил о девушке в лифте. Интересно, Ахавиш может ее найти?
Стас Подольский уходил из конторы последним. Настенные часы должны были вот-вот сомкнуть стрелки, обозначив полночь. Все проверил и со спокойным сердцем встал из-за стола. Успел сделать как раз столько шагов, чтобы оказаться посередине между компом и дверьми офиса, когда почта звякнула – пришло письмо.
Подольский вздохнул и вернулся. Никогда у него не хватало силы воли не отреагировать на писк почты.
«Пользователь Станислав Подольский, вы нарушили регламент работы офиса. Рабочее время заканчивается ровно в 19:00. Ахавиш просит вас больше такого не допускать».
Послание Ахавиша уже не казалось забавным. На этот раз ИИ не извинялся.
При достаточно плавном ходе ты никогда не догадаешься, вверх едешь или вниз. На несколько секунд Стас решил, что весь сегодняшний день ему приснился. Он снова в лифте, снова не один. Та же девушка, и… не может быть, чтобы он во второй раз, если это все еще не первый, оказался идиотом.
– Меня Стас зовут. – Подольский почувствовал себя шестилеткой, который знакомится с самой красивой девочкой в классе.
– Мила. Не слишком поздно с работы?
– Первый день после отпуска. Пока все разгреб…
– Не стоит так поздно выходить из «Башни». Ахавиш все фиксирует.
– Я думал, этот ИИ только у нашего офиса.
– О нет, система контролирует весь небоскреб. Ахавиш – интеллект нового поколения, один офис был бы слишком мал для него.
– И как мы жили без него…
– В лифтах было больше народу, это точно. Главная функция Ахавиша – оптимизация. Он чтит регламент, точнее – он и есть регламент.
– И кулер починил.
– Что? Прямо руками починил?
– Не руками, и не починил, а заменил, но… Я написал заявку, и через пять минут – в офисе новый кулер.
– Забавно. Наверное, вы первый, кому это удалось.
– Что?
– Ахавиш не выполняет заявок. Все пытались. «Есть Ахавиш, и он готов помочь», да? Только он не помогает, он только просит не отвлекать.
– Может, просто совпало? А что будет, если не прислушаться к его просьбам?
– Наверное, докладную напишет.
«Первый этаж…»
У лифта столпились роботы-уборщики. Много уборщиков. Они не стояли, замерев, как это положено машинам. Они переступали с одной ноги на другую, четыре на полу, четыре в воздухе, пара секунд, и четыре ноги опускаются на пол, а другие четыре поднимаются. Невысоко, на сантиметр. Наверное, какой-то простой оптимизирующий алгоритм, но все равно жутко.
– Мила, знаете, когда их много, они не кажутся симпатичнее.
– Вы же не решите, что я дура?
– С чего?
– Они не могут зайти в лифт, по регламенту не положено, но если я выйду… я очень боюсь.
Стас сделал шаг. Поставил ногу, будто пробовал воду. Уборщики мгновенно сдвинулись, освобождая место.
– Может, они просто ждут, когда мы из лифта выйдем. Им, наверное, наверх надо…
Напротив раскрылись створки другого лифта. Внутри – никого. Роботы-пауки пустой лифт проигнорировали.
– А как они до кнопок дотягиваются? Высоко же, – попробовал Стас как-то уйти от темы криминальных наклонностей уборщиков.
– У них манипуляторы выдвигаются.
– Мила, а давайте так: я не буду думать о тебе ничего плохого, а ты сейчас возьмешь и не будешь отбиваться.
– Чего?
Стас подумал, что вначале должны быть поцелуи, но и так нормально. Мила еще ждала ответа, а ее ноги уже оторвались от пола. На руках у Стаса ей было хорошо, будто генетику Станислава Подольского долго подбирали, чтобы получился именно такой фенотип, у которого на руках Миле будет удобно и хорошо.
Стасу тоже было удобно. Мила оказалась компактной и почти невесомой.
Пауки покорно расступались, кажется, Стасу с ними повезло. Опасности никакой, а приз в руках. Буквально.
Остановился Подольский уже на улице, где пауки попадаются, но живые – маленькие, незаметные и по одному. Летняя ночь, из света в тень, из прохлады кондиционеров в тепло медленно остывающего города, и уже поздно торопиться, уехали последние все – троллейбусы, автобусы, поезда.
– Я такси вызову? – Стас, кажется, первый раз в жизни поставил груз и не почувствовал облегчения.
– Я уже вызвала перед тем, как выйти.
– Большую черную с вежливым водителем при галстуке?
– Маленькую желтенькую, но водитель есть.
Стас сообразил, что, опустив Милу на землю, так и остался стоять очень близко. Слишком близко для женщины, которую видел второй раз в жизни.
– Почему ты боялась пауков? Ты же действительно боялась.
– Посмотри.
Мила потянулась к сумочке. Стас всегда завидовал женщинам за то, что они умеют носить мобильный в сумочке. Способны, услышав звонок, не торопясь добраться до нее, вытащить оттуда сотовый и только после этого – нет, не ответить, а только начать изучение возможности ответа.
Телефон Милы оказался большим, дорогим, раскладным. С таким экраном можно не думать о планшете. И корпоративная база тоже в нем смотрелась пристойно.
– Вот последнее сообщение от Ахавиша.
ИИ, конечно, может быть специфичным, но тут было нечто уже неправильное.
«Пятое нарушение регламента. С моей стороны просьб больше не будет».
– Ну, вероятно, он махнул на тебя рукой.
– У него есть руки?
Микроавтобус, синий с красным, в новых цветах корпоративной базы, притормозил так близко, что Стас уловил и тепло, и запах и ничего не успел. Дверца в полборта отъехала в сторону, а в следующее мгновение Мила уже была внутри.