Пошлый Билл

1

Черный пикап медленно проехал мимо железных ворот и остановился у края дороги метрах в двадцати от них. Водитель включил аварийные огни. За заросшим кустами забором с колючей проволокой просматривалось двухэтажное белое здание П-образной формы с решетками на окнах. У ворот находилась будка охранника, внутри нее сидел человек тучного телосложения, который в это время лениво изучал свежую газету и периодически одним глазом посматривал на ворота. Было раннее утро, работники учреждения еще не приехали на смену, и поэтому вокруг пока что было тихо.

– Что это за место? – спросил сидящий на пассажирском сидении пикапа призрак.

– Психиатрическая лечебница, – ответил ему Буч уставшим голосом. – Здесь ты сможешь найти для себя новое тело.

– Здесь убивают людей?

– Нет. Здесь их безнадежно пытаются вылечить, хотя иногда удается. Пациенты живут здесь постоянно и, бывает, умирают по разным причинам. Когда это случается, их тела относят в морг, он наверняка находится в подвале. Если тебе необходимо найти свежий труп, чтобы вселиться в него, то, пожалуй, лучшего места не найти. Останется только дождаться, когда кто-то из местных обитателей умрет по какой-то причине и, возможно, ты даже сможешь выбрать для себя тело по вкусу.

– Я хотел бы себе тело молодого и крепкого юноши.

– Обещать не могу, но у тебя будет время присмотреться к пациентам. Ты ведь дух, и спешить тебе некуда.

– А нет ли другого места, где люди живут взаперти?

– Ты имеешь в виду тюрьму? – догадался о намеке Буч. – Есть! Но, поверь мне, вселиться в тело уголовника – далеко не лучшая затея. Да, их тела намного сильнее и крепче, но вместе с ним ты получишь плохую репутацию и тюремный срок. А ты ведь хотел свободы, не так ли?!

– Согласен! Но как я выберусь отсюда? – призрак хмуро посмотрел на здание. – Я вижу на окнах этого дома решетки.

– Проще простого. Здесь держат больных на голову людей. Если ты докажешь докторам, что ты здоров и вполне владеешь собой, им незачем будет тебя удерживать, и они тебя отпустят.

– Докторам? – переспросил Биллектарион. – Кто это?

– Хмм, – Буч на секунду задумался. Он понял, что это слово древнему призраку из другого мира попросту не знакомо. – Лекарь? Целитель? Знахарь?

– Как много имен у этой профессии…

– В нашем мире тебя еще многое удивит. Ну так что? Тебя устраивает это предложение?

– Вполне! Благодарю тебя, Буч.

Буч снял с пальца перстень с сапфиром, когда-то принадлежавший живому Биллектариону Моргвелису V, сыну знатного рода, и с грустью посмотрел на него. После того как дух утратил связь со своими останками в результате перехода в другой мир, перстень стал для него домом, местом, в которое его духовная сущность всегда может вернуться. Расставаться с драгоценностью Бучу не хотелось, он мог дорого ее продать, но понимал, что вынужден это сделать.

– Что мне сделать с этим? – спросил он у духа.

– Брось его вон в те кусты около ограждения, – Биллектарион указал пальцем на нужное место. Там его никто не заметит.

Буч открыл окно автомобиля, высунул руку и метнул кольцо в нужное место. После этого мужчины какое-то время сидели в тишине. Призрак продолжал взглядом изучать здание психиатрической лечебницы, а Буч прокручивал события прошлой ночи, погоню за вампирами, бой с оборотнем и спасение Питера, и при всем этом старался не уснуть. Когда мимо них проехала какая-то машина и остановилась у входных ворот, Буч словно вернулся в реальность и, взглянув на призрака, сказал:

– Удачи тебе с поиском тела.

Вместо ответа дух кивнул ему и растворился в воздухе. Буч достал из бардачка сигару, прибереженную на особый случай, вставил ее в зубы, зажег и, глубоко затянувшись, надавил на педаль газа. Он направился в госпиталь, чтобы подлатать полученные раны и получить обезболивающее, так как сломанные ребра в груди после приключений в другом мире жутко болели.

2

Биллектарион Моргвелис был мертв уже 721 год. Все это время он провел в мрачном лесу у останков собственного тела. Лишь изредка мимо него проносились дикие звери, вампиры, оборотни и еще множество разнообразной нечисти. Когда с момента смерти прошло 375 лет, к его останкам приблизился обитатель явно не из этого мира: двуногий, разумный, но не человек. Он был высок, имел удлиненные уши и светлые длинные волосы на голове. Уже тогда Биллектарион понял, что высший вампир, правящий в этих землях, начал использовать черную магию для открытия врат в другие миры. Это могло говорить лишь о том, что живых людей для пропитания его стаи и его самого уже не осталось на этих землях, и мысль об этом ужаснула неупокоенного духа. Когда неизвестный представитель другой цивилизации приблизился к человеческим останкам, разбросанным у небольшого ручья, и стал разглядывать их, Биллектарион попытался осторожно заговорить с ним. За все время, проведенное в одиночестве, ему хотелось поговорить хоть с кем-то, но как только высокий человек увидел призрака, его глаза округлились, он закричал и в ужасе убежал прочь. Долгое время призрак не видел никого, если не считать диких зверей, пока наконец к его останкам у ручья не приблизился какой-то человек. Это был Буч Даггерли, идущий по следу вампиров, чтобы спасти похищенного мальчика. К удивлению и неописуемому счастью призрака, Буч не убежал в страхе, увидев его. Они смогли поговорить и договориться, чтобы помочь друг другу. Немного позже высший вампир, правящий в тех землях, вместе с его мерзкой стаей были убиты Бучем. Пусть это произошло случайно и неожиданно даже для самого героя, но все же он это сделал, метнув в высшего лорда-вампира ботинок с торчащим из носка лезвием серебряного ножа. Мальчик, которого он искал, был спасен, и они втроем: Буч, мальчик Питер, и призрак Биллектарион – благополучно покинули пропащую землю. Попав в новый мир, где нет кровожадных тварей, где светит яркое солнце и люди живут, не зная страха, Биллектарион возжелал вновь почувствовать себя живым, и именно поэтому Буч направил его бродить по коридорам и палатам психиатрической лечебницы. Призрак не способен подавить волю живого существа, будь то человек или зверь, но вполне способен овладеть телом мертвеца. По крайней мере, так он думал. Однако, чтобы иметь возможность жить как полноценный живой человек, тело погибшего должно быть свежим, еще не окоченевшим, без серьезных физических повреждений и ран, несущих угрозу жизни.

Первые несколько недель призрак с удовольствием летал по зданию, наблюдая за людьми и слушая их разговоры. Таким способом он почерпнул для себя много нового и начал понимать, как живут люди в этом мире. Наблюдать за сумасшедшими удовольствия не приносило, но дух присмотрел для себя несколько тел, которые своей внешностью удовлетворяли его запросы, но так как не был способен повлиять на их судьбу, то мог только мечтать, что в скором времени кто-нибудь из них погибнет по какой-нибудь чистой случайности. Не все сумасшедшие были тихими и безобидными. Некоторые из них ни с того ни с сего бросались на окружающих и лишь благодаря чуду и быстрой реакции санитаров не причиняли никому серьезного вреда. Иногда, когда Биллектарион подслушивал разговоры, местные лекари говорили о том, что, возможно, вскоре какой-то из пациентов может умереть из-за приема мощных лекарств или же слабого здоровья, но, увы – их прогнозы не сбывались, и призрак продолжал бродить по зданию в поисках своего будущего тела.

Прошло два месяца, и, неожиданно для него самого, терпение Биллектариона начало подходить к концу. Он злился из-за того, что пациенты не умирают, как ему обещал Буч. Современная медицина в нашем мире заметно отличалась от той, что была там, откуда прибыл Биллектарион, и это начинало его бесить. Как-то раз один из пациентов схватился за сердце, упал на колени и начал хрипеть от боли, это был мужчина средних лет. Призрак надеялся, что тот вот-вот умрет, замер, наблюдая, и затаил дыхание, конечно, в переносном смысле, но проклятые лекари не дали этому свершиться. Перед некоторыми особо слабыми пациентами Биллектарион принимал видимую форму, чтобы напугать человека до смерти, но, кроме испуганных воплей, это ничего не принесло. Больные напрочь отказывались умирать. И вот однажды Биллектарион увидел бегущего по коридору санитара и проследовал за ним. Из последующих разговоров призрак выяснил, что один из пациентов только что погиб после приема нового препарата, и спасти его не удалось. Призрак начал носиться по зданию, ища то самое тело, но обнаружил лишь пустую палату. Это происходило вечером, в момент, когда работники лечебницы собирались ехать по домам, и поэтому тело погибшего быстро отправили в морг. Он сам об этом догадался, когда увидел пустую палату, и тут же помчался в подвал, где имелись холодильники для тел.

Когда дух Биллектариона беззвучно ворвался в помещение морга, то увидел такую картину. Обнаженное тело погибшего мужчины в возрасте около 50 лет лежало на столе. Рядом с ним стояли двое санитаров в белых халатах, они только что закончили снимать с него одежду и готовились поместить тело в железную ячейку в стене. Однако рядом с ними находилась еще одна личность, мрачного вида незнакомец. Даже при неимении физического тела, Биллектарион ощутил страх и был готов поклясться, что почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Это был высокий мужчина, одетый в черные одеяния. Он был худ, но излучал огромную силу, и в этот момент стоял спиной к невидимому призраку. Биллектарион начал отступать, не сводя глаз с мрачной фигуры и догадывался, кто перед ним. Внезапно мужчина плавно повернулся и посмотрел точно на призрака. Биллектарион замер, не понимая, почему ему так страшно. Дикое желание вселиться в тело погибшего исчезло, и его место заняло другое – поскорее покинуть это помещение и скрыться от следящих за ним глаз незнакомца. Когда призрак повернулся назад к закрытой двери, через которую проник в комнату, то едва не вскрикнул от испуга. Неизвестный мужчина уже стоял перед ним практически в упор.

– Тебя нет в моем списке! – сказал неизвестный задумчиво, холодным могильным голосом. – Кто ты такой и откуда взялся?

Биллектарион опасался произнести что-либо. Тот факт, что этот человек его видел и мог говорить так, чтобы его не слышали санитары, едва не поверг его в ужас. Не ответив на вопрос, Биллектарион начал обходить незнакомца, а тот пристально проводил его глазами, и в какой-то момент рука незнакомца в черном потянулась к духу с намерением схватить своими длинными худыми пальцами. Призрак рванул от него прочь и устремился назад, вырвался из подвала и помчался по пустым коридорам лечебницы, ища место, где сможет спрятаться. Страх не отступал и, казалось, будто призрак спасается бегством от опасного зверя, идущего по его следу. Зайдя за очередной поворот, Биллектарион снова увидел приближающегося к нему незнакомца из другого конца коридора, но на этот раз лицо этого человека было строгим и не предвещало ничего хорошего. Биллектарион на секунду замер, видя, как тот подзывает его к себе пальцем, и понял – во что бы то ни стало должен сбежать от него, но куда? Он направился в другой коридор так быстро, как только мог, и решил спрятаться в палате, за закрытой дверью. Когда он проник внутрь, то слегка успокоился не потому, что скрылся от глаз незнакомца, а потому, что в палате никого не было. Вглядываясь через маленькое окно в темный коридор, он задумался о том, с кем ему пришлось столкнуться, или, вернее сказать – с чем? Его разум тут же выдал ответ – Жнец Смерти! Не было сомнений, что его появление здесь вызвано смертью пациента. Он пришел за его душой и был крайне удивлен, когда увидел Биллектариона, неупокоенного призрака. Не важно, есть ли Биллектарион в его списке или нет, Жнец утащит за собой его проклятую душу, если поймает. Этого никак нельзя было допустить.

Секунды длились, словно часы. Биллектарион в очередной раз осторожно выглянул через окошко в двери и бросил взгляд на узкий коридор. Через секунду в проходе показался Жнец и остановился прямо напротив палаты. Биллектарион пригнулся, чтобы его не заметили, но, кажется, его как-то учуяли. Не дожидаясь ответа на свою догадку, призрак метнулся к другой стене, разделяющей эту палату с соседней, быстро пересек ее и прошел еще через одну. Он не видел Жнеца Смерти, но понимал, что тот вот-вот выйдет на его след, если уже этого не сделал. Биллектарион не знал, куда ему бежать, да и сможет ли он скрыться от этого мистического существа. А что, если он, или правильнее сказать – оно, здесь не одно? Биллектарион слишком долго ждал шанса, чтобы изменить что-то в своей судьбе. Он не мог позволить Жнецу забрать его душу в Царство мертвых в тот момент, когда возможность снова обрести тело стала реальностью, а не просто мечтой. За спиной призрака раздалось непонятное бормотание, и он нервно оглянулся. В палате, одетый в смирительную рубашку и привязанный к кровати, лежал парень. Биллектарион приблизился к нему. Парень был еще молод, лет двадцати от роду, может, чуть больше, имел черные плохо ухоженные волосы и бегающий взгляд, неспособный задержаться на чем-то более одной секунды. Казалось, что он совершенно выпал из реальности, хотя, возможно, таким и родился, и не знал, какая она на самом деле. Внезапно у призрака созрел сомнительный план, как скрыться от Жнеца. Психически нездоровый человек не настолько силен, чтобы быстро справиться с посторонней душой в своем теле, и этого времени может быть достаточно для того, чтобы Жнец потерял след Биллектариона. Призрак секунду помедлил, решаясь на отчаянный шаг, и все-таки прыгнул в тело юноши.

Мысли закружились в бешеном водовороте, призрака метало по стенкам чужого тела так, словно его пытались избить, но не выбросить. Чувства смешались, и понять что-либо было крайне трудно. Когда встряска и непонятное ощущение прекратилось, Биллектарион попытался осмотреться по сторонам. К его удивлению, он смотрел не своими глазами, а глазами сумасшедшего, привязанного к постели. Поразмышлять над тем, как и почему это случилось, дух не успел. Через стену в палату прошел Жнец и стал всматриваться в окружающее, медленно водя головой из стороны в сторону. Биллектарион лишь мельком взглянул на него и попытался утонуть в теле сумасшедшего, но не смог. Тело его не слушалось, но он мог управлять глазами и, чтобы не смотреть на Жнеца, которого видеть обычные смертные были не способны, и не привлекать к себе его внимание, Биллектарион закрыл их. Жнец с подозрением посмотрел на связанного человека и не спеша подошел к его постели. Пациент слегка подергивался и едва слышно бормотал что-то невнятное, но при этом глаза его были крепко закрыты. Не заметив ничего необычного, Жнец посмотрел вверх, пристально взирая, будто мог видеть через потолок. Потом он отошел от стола и так же медленно направился в следующую комнату, беззвучно пройдя через стену.

Еще какое-то время глаза связанного человека были закрыты, и вскоре Биллектарион осторожно приоткрыл их, пытаясь осмотреть пространство через узкие щелки век. Поняв, что рядом никого нет, он, по-прежнему управляя только одними глазами, осмотрел комнату. Жнеца видно не было. Но дух не спешил покидать тело. Он мог столкнуться с древним существом за любой из стен этого помещения и, пока человек, любезно предоставивший Биллектариону убежище в своем теле, не выбросил его, дух мог спокойно прятаться в нем, как, к примеру, в своем кольце, которое служило ему домом и в этот момент мирно лежало за воротами сумасшедшего дома в невысокой траве.

– Благодарю тебя за помощь, юноша. Ты спас меня от неминуемой и окончательной гибели, – поблагодарил Биллектарион человека, в чьей голове сейчас находился.

Юноша не ответил. Вернее, он продолжал тихо бормотать что-то невнятное, что совершенно не было похоже на связную речь. Изредка в его голосе проскакивала высокая нота, напоминающая короткий дикий смешок.

– Как твое имя?

Молодой парень не отреагировал на вопрос и продолжил свое бормотание.

– Видимо, твой мозг поврежден слишком сильно. Я могу попытаться исправить повреждение в нем, но, увы, не намного. Впрочем, в твоем состоянии подойдет любая помощь. Будем считать, что это плата за мое спасение. Потерпи. Все закончится быстро и будет немного холодно.

Не дожидаясь ответа, Биллектарион приступил к делу. Его целительные способности были ничтожны, но все же он мог найти проблему в живом теле и немного восстановить его поврежденные участки. Такая процедура уже помогла Бучу, пока он охотился на вампиров в другом мире, и Биллектарион не сомневался, что его скромный дар, полученный им после смерти, поможет неизвестному парню здесь. В голове пациента была старая физическая рана, от которой остался только шрам. Вероятно, он получил травму еще в раннем детстве, когда был младенцем или немного позже. Рана давно зажила, но этот сильный удар по голове острым предметом пробил его череп, ранил мозг и повредил разум несчастного, отчего он и стал таким, какой есть сейчас. Едва Биллектарион начал процесс исцеления, как глаза сумасшедшего сперва выпучились, а затем его веки сильно сжались, и он громко заскулил, словно побитый пес. Его тело начало дрожать от внезапного пронизывающего холода, быстро идущего от головы аж до кончиков пальцев ног. Это продлилось всего несколько секунд, а потом мозг парня прострелила дикая, но короткая боль, словно в его центр вонзили и тут же вытащили огромную иглу. В этот момент парень громко вскрикнул, а затем заплакал. Из глаз потекли слезы, и сквозь скулящий плач юноши Биллектарион расслышал вполне внятные слова, доносящиеся из его уст.

– Не… не надо. Больно. Не надо…

– О, – обрадовался Биллектарион, еще не поняв, что сам только что говорил живыми теплыми устами юноши. – Вижу, моя помощь принесла свои плоды. Теперь ты способен внятно говорить.

– Больно. Не надо, – продолжал скулить пациент.

– Большего я не смогу для тебя сделать. Пока что. Мне нужен отдых. Как твое имя?

– Мое… имя? – слезы перестали течь из его глаз, а на лице появилась маска недоумения.

– Да, имя! – повторил призрак. – Ты знаешь, как тебя зовут?

– Я… Нет… Кажется… Нет… Я не помню, – парень снова начал скулить, готовясь разреветься.

– Спокойно! Держи себя в руках, – строгим приказным тоном произнес дух. – Раз ты пока не помнишь своего имени, позволь сперва представиться мне. Я – Биллектарион Моргвелис V, первородный сын лорда Аэларта Моргвелиса, Хранитель Западных Земель под сенью Ардонской короны, Меч и Щит рубежей Тарнгора, Владыка замка Моур-Крайн, и я последний носитель Древней Клятвы, данной королевству Ардон родом Моргвелесов.

– А? – наконец произнес парень, чей голос был полон удивления и непонимания. Большинство из перечисленных слов были ему попросту незнакомы.

– Ладно, – разочарованно сказал призрак. Он не надеялся, что этот юноша поймет всю важность его титула, но ему так хотелось вновь почувствовать себя… – Давай начнем с чего-то простого. Мое имя – Биллектарион.

– Биллек… Билле… А! – радостно завопил парень. – Билли!

– Да что с вами всеми? Не Билли, а…

– Билли, Билли, Бииллии, – радостно продолжал повторять, напевая, сумасшедший, дразнил, словно он был не взрослый парень, а маленький ребенок.

– Рад, что тебе весело. Однако вынужден откланяться и оставить тебя. У меня еще есть одно неотложное дело.

– Подожди! – воскликнул парень, явно задумавшись над чем-то крайне важным.

– В чем дело?

– Билли! Точно! Это мое имя. Так звала меня мама, – парень вытаращил глаза, вспоминая события из своего далекого детства, которое, как ему казалось, было еще вчера. – Где моя мама? – и начал плакать. Вернее – рыдать.

– Тише, тише, – прорывались сквозь плач слова Биллектариона, и он наконец понял, что говорит устами Билли.

– Где моя мама? – продолжал рыдать юноша, – Где папа? Где я? Почему я один? У меня никого нет. Почему меня все бросили?

– Спокойней, – и Биллектарион произнес то, о чем в будущем неоднократно пожалеет. – У тебя есть я!

– Ты? – парень начал успокаиваться. – Ты будешь моей мамой?

– Нет! Ни мамой, ни папой я тебе не стану, но могу стать… другом.

– Друг – это хорошо. Друг – это здорово.

– Но объясни мне одно, друг Билли, – с ужасом произнес Биллектарион, догадываясь, что произошло. – Почему я говорю твоими устами?

Биллектарион попытался вырваться из тела Билли, но не смог. Он пробовал снова и снова, но каждая попытка оканчивалась провалом. Он чувствовал, что теперь не полностью властен над собой, над своим духом. Часть его существа металась в теле юноши, ударяясь о стенки, словно муха в банке, на другую его часть словно надели плотный тяжелый костюм, а именно – на руки, плечи и голову. Но, кроме головы, он не мог пошевелить больше ничем. Смирительная рубашка и ремни, которыми юноша был привязан к постели, не давали возможности пошевелиться. Вспомнив о том, что в морге лежит свежее тело, в которое он намеревался вселиться, Биллектарион завопил:

– Что происходит? Выпусти меня!

– Не-а, – смеялся Билли.

– Отпусти, слышишь? Я хочу собственное тело. Оно ждет меня в подвале.

– Не пущу! Теперь ты мой друг, и мы всегда будем вместе.

– Отпусти!

Биллектарион еще долго пытался выбраться из внезапного плена, и сквозь смех маленького Билли, его же устами, грозил проклятьями. Периодически плененный дух успокаивался и пытался договориться с парнем. Биллектарион обещал богатство, свой золотой перстень с сапфиром, который сейчас мирно покоился под забором сумасшедшего дома, дожидаясь своего хозяина. Когда это не помогло, он стал предлагать игрушки и сладости, потому как понял, что хотя парню на вид около двадцати лет, сам же он был умом не старше пяти. Но и это предложение маленький Билли отверг, продолжая громко смеяться, словно вырывающийся из него признак делал ему щекотно.

Когда Биллектарион начал ощущать ноги, его буйные эмоции поутихли, и он стал изучать не новые, но давно забытые ощущения. Он мог дышать полной грудью, начал чувствовать вкус слюны во рту, а еще у него жутко чесался нос. По всему телу пробежала волна уколов сотен маленьких иголочек, а в ушах отчетливо слышалось биение сердца.

– Как ты это сделал? – спросил пораженный Биллектарион.

– Что?

– Я снова жив? Это в самом деле не сон?

– Не знаю, – пожал плечами Билли и, зевая, добавил: – Но спать очень хочется.

Глаза закрылись, и Билли быстро уснул, так быстро, словно его выключили. Через минуту глаза вновь открыл Биллектарион и, глядя в потолок, стал размышлять над сложившейся ситуацией и над тем, что ему делать дальше. Неужели его желание снова быть живым исполнено, хотя и не так, как он того хотел. В молодом мужском теле находилось две личности, и, пока разум ее законного хозяина спал, вторая личность могла бодрствовать. Биллектарион не знал, сможет ли он разбудить юного Билли, если станет управлять его телом. Любопытство быстро взяло над ним верх и, так как подняться с постели призрак не мог из-за сдерживающих ремней, то решил просто прикусить губу. Из уст тут же вырвались недовольные звуки – это Билли почувствовал боль во сне и стал ворочаться. В этот момент Биллектарион сообразил одну важную вещь – хоть он и мог управлять телом, но ее полноправным хозяином по-прежнему оставался Билли. Парень мог в любой момент взять на себя его управление, отодвинув на второй план Биллектариона. Эта новость огорчала, но, возможно, со временем, а может даже наутро ситуация изменится, и Биллектарион сможет бороться за управление телом, как старые ворчливые супруги борются за одеяло в постели. Или же он просто гость в этом теле, и Билли в самом деле просто удерживает его в себе насильно, давая возможность ощущать тело как свое и управлять им, но с его разрешения.

Бодрость Биллектариона длилась около часа. Он очень долго был бестелесным духом, и вот сейчас, когда грудная клетка вздымалась от наполняющего ее воздуха, а стук сердца отчетливо слышался в ушах, он был счастлив, как никогда ранее. Он зевнул, почувствовав усталость, а его веки стали тяжелеть, и прежде чем он провалился в глубокий сон, на миг успел вспомнить и представить, каково это просыпаться поутру с восходом солнца, полным сил.

3

По гладкому полу коридора шел санитар, он цокал каблуками ботинок по плитке и насвистывал веселую мелодию. Санитар размахивал резиновой дубинкой и постукивал ею по каждой двери широкого коридора по правую сторону от себя, но не потому, что так было нужно, а потому, что ему так хотелось. В больнице работали несколько подобных ему личностей, их неофициально называли санитары-надзиратели. Они не отличались ни добротой, ни человечностью. Их даже нормальными людьми назвать было трудно. Им ничего не стоило ударить пациента дубинкой, и не важно – заслужил он этого или нет, но при этом старались не оставлять синяков на их телах. Строгие надзиратели набирались на эту должность для того, чтобы держать пациентов в узде, причинять им физическую боль без малейших угрызений совести и беспрекословно выполнять приказы директора. Некоторые из них имели криминальное прошлое, и именно директор учреждения набирала их и лично проводила беседу с каждым кандидатом. Санитар, который сейчас направлялся к палате Билли, чтобы вывести его на прогулку, а затем передать медсестре для кормления и купания, был несколько мягкосердечным и не любил неоправданной жестокости. И хотя такая черта характера не прибавила ему ни манер, ни шарма, все же некоторые пациенты даже позволили себе питать к нему дружескую симпатию как раз из-за этого. Все познается в сравнении, и на фоне других санитаров-надзирателей Али (так его звали) казался самым хорошим из них. Али остановился у дверей одной из палат, отпер ее электронным ключом-карточкой и направился к постели пациента.

– Вставай, пацан, настало время подышать воздухом.

Али подошел к связанному парню и замер, глядя в его лицо. Билли, который всегда кривился, бормотал что-то невнятное и пускал слюни, сейчас же медленно перевел свой осмысленный взгляд от окна на санитара и смотрел на Али весьма хмурым, осуждающим взглядом. Их зрительный контакт длился всего несколько секунд, но Али успел почувствовать страх и даже угрозу в глазах связанного пациента.

– Какого?! – тихо произнес Али, пытаясь сообразить, что произошло с парнем за ночь и как ему реагировать на это изменение.

Неожиданно пациент обратился к нему басистым повелительным тоном, четко выговаривая каждое слово.

– Я желаю получить аудиенцию с главным врачом!

Новость о том, что Билли «пришел в себя» быстро разнеслась по больнице не только среди санитаров, но и среди относительно здравомыслящих пациентов. Это удивляло и поражало всех, кто его знал, ведь надежды на то, что этот парень когда-то сможет хотя бы идти ровно и не пытаться кого-нибудь лизнуть, не было ни у кого. Но когда Али вел все еще одетого в смирительную рубашку молодого Билли широкими коридорами, а тот шел с таким гордым видом, будто он если не король, то хотя бы лорд, все видевшие его открывали рты, не веря своим глазам. Телом управлял Биллектарион, и он очень надеялся, что Билли сдержит их ранее заключенный устный договор и не станет вмешиваться в его разговор с той женщиной, которую Али назвал как «главврач» и «директор». От этого несомненно важного разговора зависела их свобода, и Биллектарион очень старался убедить Билли, что ему она так же нужна, как сладости ребенку. Он очень боялся, что из всего разговора маленький Билли запомнил только слово «сладости», но даже если и так, парень должен был понимать, что получить их он может только если покинет стены лечебницы, а значит – он должен вести себя тихо и дать своему новому другу возможность вытащить их на волю. Но «должен» – не значит «обязан об этом помнить». Биллектарион четко осознавал, что Билли, по крайней мере на данный момент, парень ненадежный и ведет себя как настоящий ребенок, даже несмотря на свой возраст. В подтверждение этого факта Билли обмочился в тот момент, когда проснулся. Случилось это довольно быстро и неожиданно. Биллектарион уже некоторое время бодрствовал и ощущал давление внизу живота. Он не знал о существовании подгузника и поэтому терпел, сдерживая мочевой пузырь, как полагается каждому взрослому человеку. Когда же наконец проснулся Билли, он по привычке взял на себя управление телом и, почувствовав сильное напряжение внизу живота, тут же избавился от него. Биллектарион лишь испуганно завопил и, подняв голову, уставился на белые штаны. К его удивлению, одежда на этом уровне осталась сухой и чистой. Билли объяснил ему о необычном белье, которое надето на него, и о том, что оно впитывает все, что он написяет. Биллектарион не смог понять, как это возможно, и, решив, что это просто такая магия, успокоился.

По пути к компании Али присоединился еще один санитар, Гектор – на вид весьма крупный, грозный и невоспитанный. Они втроем подошли к кабинету директора, и Али постучал. Не дождавшись ответа, он открыл дверь, и все трое вошли внутрь. Властную и эгоистичную женщину, управляющую этим заведением, звали миссис Лукреция Шталь. В момент, когда Билли и его сопровождающие переступили порог ее кабинета, женщины на месте не оказалось. Пока Али и Гектор сканировали своим взором пространство перед собой, при этом крепко удерживая Билли, будто он опасный преступник, сзади них послышался раздраженный крик.

– Какого черта вы там забыли? – это была Лукреция Шталь. Она только что приехала на работу и поднялась на второй этаж. – Откуда у вас ключ от моего кабинета?

– Дверь была открыта. Мы…

– Заткнись! – еще громче завопила она. Ее бесило, когда ей указывали на ее промашки. Вчера, когда она уходила домой, то попросту забыла запереть дверь на замок, но признаться в этом могла только себе. Она подошла и удивленно уставилась на Билли, вернее – на того, кто сейчас управлял его телом и смотрел на нее еще более высокомерно, чем она на всех, кто ее окружал. – Зачем вы притащили сюда этого идиота?

– Он… Это… – неуверенно промямлил Али. – Говорить хочет… С Вами.

– Что? Ты что, пьян? Он семнадцать лет ничего не…

– Прошу Вас, – прервал ругань директора Биллектарион громким и властным тоном. Его бас моментально выбил привыкшую командовать женщину из равновесия, – успокойтесь! Нам с Вами необходимо побеседовать, – и после короткой паузы добавил: – Наедине!

Пораженная миссис Шталь перевела округленные глаза на Али, тот пожал плечами. Кивком головы она пригласила войти в кабинет. Али и Гектор также вошли, оставлять директора с пациентом наедине было против правил, даже несмотря на то, что он был одет в смирительную рубашку. К тому же женщина явно испытала короткий испуг и нуждалась в охране. Миссис Шталь быстро заняла свое кресло, Али отодвинул от стола стул, стоящий напротив нее, и на него усадили Билли. Оба санитара встали позади пациента, Али придерживал одной рукой резиновую дубинку на поясе, не из-за нужды, а в силу привычки, а Гектор скрестил свои большие руки на груди. Какое-то время стояла гробовая тишина, все смотрели на юного Билли, а Билли, вернее – Биллектарион – его глазами, не мигая, смотрел в глаза миссис Шталь. Ему не нравилось, что женщина в своем кресле находится выше его головы, и ему приходится смотреть на нее снизу вверх.

– Так о чем ты хотел поговорить со мной, Билли? – голос женщины был мягким.

– Полагаю, – начал он, – Вы заметили улучшение в моем состоянии?! Я хотел бы обсудить с Вами свое скорое освобождение. Я благодарен Вам, что Вы заботились обо мне все эти долгие годы, но теперь я здоров и способен сам позаботиться о себе.

– Да-аа… – миссис Шталь встряхнула головой, чтобы собрать мысли. – Это весьма необычно… Что с тобой произошло, Билли? Ты ведь и слова внятного сказать не мог, а сейчас говоришь так, будто ты всю жизнь провел в высшем обществе. У тебя очень серьезная травма мозга. Ты можешь как-то это объяснить?

– Была! Человеческое тело… весьма гибкая конструкция, способная к восстановлению, – начал фантазировать Биллектарион. – Если дать ему достаточно времени – иногда лет, иногда десятилетия – оно способно самостоятельно залечить практически любые раны.

– Но не твою. Ты ведь говоришь о восстановлении мозга! Знаешь, что написано в твоей карточке? – она делает несколько щелчков компьютерной мышкой, а затем что-то набирает на клавиатуре ноутбука. Потом начинает читать вслух информацию с экрана. – Тяжелая открытая черепно-мозговая травма с повреждением лобной доли, гематома с проникающим в мозг инородным телом, «металлический фрагмент автомобиля», травма, осложненная посттравматической энцефалопатией и афазией моторного типа, – она перевела хмурый взгляд на Билли. – Мозг – это орган. Он может зажить, но вовсе не означает, что вернется рассудок. Это необратимые изменения. Твоя травма – не синяк под глазом, а дыра в мозгу. Что, по-твоему, я должна думать?

– Я не предлагаю Вам думать, а лишь принять – как факт. То, что казалось невозможным – произошло, – и после короткой паузы добавил. – Я выздоровел! Я вернулся!

– Вижу! Но не понимаю – как?! – она постукивала пальцами по столу, размышляла, пытаясь придумать научное объяснение произошедшему. – И теперь ты хочешь…

– Да! Я очень признателен, что Вы заботились обо мне, но раз уж я вполне способен сам позаботиться о себе, то не смею более требовать от Вас Ваших сил и драгоценного времени по уходу за мной. Я здоров, а это значит – меня можно отпустить. И коль Вы не воспротивитесь, то сперва я хотел бы избавиться от этой унизительной рубахи, которая так надежно сковывает мои руки.

Миссис Шталь все еще смотрела на пациента округленными глазами. Его внезапное исцеление было ничем иным как чудом, но в отличие от мира, откуда был родом Биллектарион, в этом мире чудес, или вернее сказать – магии, не бывало. Директор кивнула санитарам, тем самым дав свое согласие на то, чтобы они сняли смирительную рубашку с Билли. Те быстро выполнили немой приказ. Пациент поблагодарил всех присутствующих и стал разминать руки. Мышцы молодого Билли, проведшего всю свою жизнь без малейших физических нагрузок, были никчемными, тощими и мягкими. Биллектарион с грустью осознал, что с такими руками в схватке ему долго не выстоять, даже в схватке на мечах, в которых он когда-то был мастером. Разве что попадется кто-то, кто совершенно не умеет драться. Благо, в этом мире не было всей той нечисти, которая водилась в том месте, откуда он прибыл, но были люди. И если от нечисти он всегда знал, чего ожидать, то с людьми все обстояло иначе. Люди лживы, коварны, корыстны… Никогда не знаешь, откуда придёт нападение и когда. В любом случае Биллектарион уже знал, чем займется в ближайшее время, а именно – развитием физической силы и выносливости при помощи арсенала разнообразных нагрузок и упражнений с собственным весом, а также бегом.

– Так значит – я свободен? – поинтересовался Биллектарион. Нужно было заканчивать этот разговор как можно скорее, так как он понимал, что терпение Билли не безгранично и он вот-вот может начать проявлять себя.

– Боюсь, говорить об этом еще рано. За тобой нужно понаблюдать, провести тесты, сделать томографию мозга… Сейчас я могу лишь перевести тебя в другое отделение, – миссис Шталь немного подумала и добавила. – Для тех, кто выздоравливает. За тобой будут наблюдать, но у тебя появится свобода действий. Ты сможешь самостоятельно принимать пищу, контактировать с другими пациентами и проводить свободное время так, как тебе вздумается. Конечно, если ты не станешь угрожать здоровью окружающих и своему собственному.

– Я хотел бы ускорить свой путь к освобождению, – настоял он.

– В самом деле? – удивилась она. Затем поднялась с кресла, вышла из-за стола и медленно прошла за спину Билли, взирая на него. – Ты куда-то спешишь?

– Я очень долго пробыл здесь. Мне нужно… – до Билли и Биллектариона донесся запах тела женщины и, так как тело юноши было вполне зрелым, оно тут же ощутило возбуждение, а их разум на мгновение помутился в манящем аромате. Биллектарион встряхнул головой, чтобы прийти в себя, – нужно прогуляться. То есть, я хотел сказать – посмотреть мир и наконец найти цель в жизни.

– Всему свое время, – женщина провела рукой по плечу Билли и села перед ним на край стола, скрестив ноги. Она отнюдь не пыталась заигрывать с Билли, просто такое поведение помогало ей почувствовать себя хозяйкой положения и вернуть уверенность в себе. – Я не стану тебя удерживать здесь дольше, чем это будет необходимо. Но твое состояние может…