Замуж не по плану, или Сосед, ты станешь моим мужем?

Глава 1. Неприятные сюрпризы

Нина

– И как ты это объяснишь мне? – спрашивает отец.

А я стою и не знаю, что ответить. Обычно за словом в карман не лезу. А тут просто пропал дар речи.

Снова чувствую себя подростком, не угодившим отцу. Да вот только мне уже не пятнадцать.

Перевожу взгляд на Данилова. Жаль, что взглядом нельзя убить. Сейчас мне этот дар не помешал бы.

Мужчина не смотрит в мою сторону. Накосячил или специально слил все сразу отцу, а не мне. Я бы была подготовлена и не выслушивала бы сейчас родителя с гулко стучащим сердцем. Знаю же, что инфа от безопасников проходит через него в первую очередь.

Что ж мне везет-то так? М? Куда запропастились мужики-то нормальные?

– Чего молчишь? – Гневное от отца.

– А что сказать? – Пожимаю плечами и стараюсь, чтобы голос мой не звенел от обиды и непролившихся слез.

– Он женат, Нина. И у него двое детей.

Сама в шоке. Честно. Я ведь даже не подозревала. Верила как дура. Потому что что? Правильно! Влюбилась. А когда человек влюблен, он превращается в идиота слепого и глухого, верящего в единорогов.

– Ты хочешь разбить семью? Или что? – Продолжает наседать родитель.

Ох, если бы я знала… Если бы. Да вот только история не терпит сослагательного наклонения…

– Я тебя просила не лезть в мою жизнь! И не пробивать ни одного моего мужика! – Злость закипает внутри, обжигая легкие.

Всегда так. Когда меня тыкают носом как котенка, я в ответ нападаю.

– Ты с ним сколько? Год? Два?

Два, мать его! Два гребаных года, и за них я не поняла, что он женат, кабелина! Ну ничего, с ним я еще разберусь.

– Пап… – Откашливаюсь, прочищая горло. – Борис Сергеевич, – поправляюсь, – а мы могли это обсудить без лишних ушей? – Смотрю на Данилова. – Или хотя бы не в офисе, а дома? Почему мою личную жизнь ты выставляешь на расстрел при посторонних? Унизить меня хочешь? Молодец! – усмехнувшись, хлопаю в ладони. – Спасибо. Только я уж как-нибудь сама разберусь, ладно?

– Вот именно, что у тебя только «как-нибудь» и получается. Нин, ты аналитик, хороший специалист, как ты могла тут просчитаться?

Не нужно сравнивать теплое с мягким.

– Замуж тебя поскорее выдать надо, и закончится весь этот дурдом, – продолжает возмущаться.

Ага, взяла и побежала. Уж извините. Если замуж, то выберу сама за кого. Не хочу, как у них с мамой было. Что в итоге – развод и тапочки по почте.

Кажется, я все сказала. Внутри все огнем горит. Ничего лучше я уже не скажу, поэтому разворачиваюсь и тороплюсь покинуть кабинет отца.

– Я не закончил! – прилетает в спину. – Данилов, ну ты ей скажи! – выпаливает зло.

Ничего не говорю в ответ, лишь выхожу и закрываю за собой дверь. Спокойно. А так хочется шандарахнуть ей со всей дури. Но нет, не могу себе этого позволить.

– Нина, Нин? – Доносится голос заместителя отца. А если быть точнее – Виктора Данилова. Того самого, который все это слушал и не смел на меня посмотреть.

Иду в свой кабинет. А потом – в бухгалтерию. С меня хватит. Давно пытаюсь выбраться из-под тяжелого отцовского крыла. Все под контролем. Все, абсолютно! Достало. Сил моих больше нет.

– Нин! – Шаги сзади приближаются. – Ну что я с тобой как с маленькой? – Хватает меня за локоть, тормозит.

– А никто не просит бегать за мной, Вить! – Приходится остановиться и посмотреть в лицо мужчине.

В ответ на меня взгляд, мол, я же предупреждал тебя. А он предупреждал, что Илья – подозрительный персонаж. Только он тогда был мной послан далеко за ягодами.

– Я надеюсь, ты не будешь делать глупости? – Внимательно всматривается в мое лицо.

Закатываю глаза, поджимаю губы. Будто делала их раньше. Нет, какие там глупости?

– Вить, иди куда шел. – Выдергиваю свою руку.

– Я не все тебе сказал. – Давит взглядом.

Вот только дай слабину и пусти мужика в свою постель, как он тут же будет думать, что имеет на тебя право. Даже если акция была разовой. Ну почти разовой. Два-три раза не в счет, да?

– И? Чем еще ты меня хочешь добить? Ведь добить же? По глазам вижу.

– Пойдем ко мне. – И направился в сторону своего кабинета, уверенный, что я пойду за ним.

И я тащусь следом. Не хватало еще сцены устраивать при сотрудниках компании. Высказаться-то как хочется! Аж зубы сводит.

Витя, открыв передо мной дверь своего кабинета, пропускает первой. Заходит следом и закрывает за собой, погружая нас в тишину.

Я стою, не двинувшись с места.

Он проходит к своему столу и, сев в кресло, достает из ящика папку, кладет ее на стол и поднимает взгляд на меня.

– Что? – не выдерживаю тишины.

– А ты посмотри. – Приглашает сесть.

Подхожу, нарушая вязкую тишину стуком каблуков.

Присаживаюсь на край кресла и беру в руки папку.

– Что там? – Не хочу открывать ее.

– А ты посмотри. – Прищуривает взгляд.

Сжимаю челюсти до боли. Ненавижу сюрпризы. Они часто бывают ужасными. Как сегодняшняя утренняя выволочка от отца. Чувствую, продолжение следует… Это тот самый случай.

Открываю папку и замираю.

Власов Илья Геннадьевич. Все его досье. Женат, двое детей… Родословная чуть ли не до пятого колена. И то, чем занимается его маленькая фирма. Какие заказы выполняет. Натыкаюсь на знакомые названия фирм, с которыми сотрудничает наша компания.

Бегаю взглядом по строчкам, цифрам, столбцам, отчетам и ощущаю липкий холодный пот по спине.

Поднимаю взгляд на Виктора.

– Поняла? Только объясни мне, как такое могло произойти? Мы закупали у них оборудования втридорога. Почему у них, а не напрямую у продавца?

Молчу.

Как так вышло? Почему я этот момент прошляпила?

– Нин, ты хочешь проверку?

– Он знает об этом? – спрашиваю.

Данилов прекрасно понимает, о ком я. Об отце.

– Информация по твоему Власову прошла через меня. Я отсеял то, что можно показать, а что нельзя – в твоих руках сейчас.

Может, я слишком к нему придираюсь? К Данилову? Может, я тогда не рассмотрела его хорошо? Нормальный мужик, получается? Или это повод обелить себя в сложившейся ситуации? Ведь если бы я тогда случайно не узнала, что это отец ему намекнул на отношения со мной… Папаша же спит и видит, как выдает меня замуж, будто я ему мешаю не окольцованная.

– Почему раньше мне это не показал?

– Только сегодня получил. Не успел. Тебе этого достаточно будет? – теперь злиться начинает он.

Поднимается с кресла и подходит к окну, спрятав руки в карманах брюк.

– Если бы это был госзаказ, ты понимаешь, чем нам это грозило бы?

Понимаю. Пиздецом грозило бы.

– И что мне теперь делать? – Силы меня покинули. Воевать больше нет желания.

От ощущения, что меня использовали, становится хреново. Внутри уже не пожар, а дыра. Ну и как любить, если любой может оказаться абьюзером? Не физически, так вон… Поимели меня в прямом и переносном смысле.

– Уволить тебя задним числом не выйдет. – Слушая его, мои глаза готовы выпасть из орбит.

– Уволить?

– Я попробую замять все это. Но тебе лучше исчезнуть. С глаз долой, как говорится. В длительный отпуск, например.

– Ты издеваешься? – Поднимаюсь на ноги.

Переводит свой взгляд на меня, пробегается по мне и выдает вердикт:

– Нет, лучше уволиться, – звучит жестче.

Вот теперь я ничего не понимаю. Да, я хотела сама сгоряча накатать заявление. Но потом, чуть остыв, забрала бы его, переписав на отпуск. А тут?

– Ты мне мстишь? – Догадка прилетает сама собой. Ведь отшила я его со скандалом.

– Я твою задницу хочу подстраховать. Уволишься. Через год-два вернешься.

Качаю головой, усмехаясь, отступаю к двери.

– Глупая, ради тебя же… – Делает шаг в мою сторону.

– Все ваши «ради тебя», – в воздухе пальцами рисую кавычки, – оборачиваются против. – Мотаю головой. – Спасибо. Наелась.

И, крутанувшись на каблуках, выскакиваю из его кабинета. Тороплюсь к себе, пересекая коридор, и, нырнув в помещение, тут же закрываю за собой дверь.

Пинаю от злости стул и тут же морщусь от боли в ноге. С обидой смотрю на поцарапанный носок брендовых туфель.

Пакость какая!

Шмыгнув носом, сажусь на диванчик. Обвожу взглядом свой кабинет. Я после института отсюда не вылезала. Пахала как вол. Ради чего?

В ответ мой телефон разрывается вибрацией в кармане брюк.

Достаю его и, увидев имя, хочу разбить гаджет об стену. Но вовремя беру себя в руки и, собрав все силы, отвечаю:

– Да.

– Нинуль, сегодня в силе? – Слащаво звучит мужской голос.

– Да.

– У тебя все хорошо?

– Угу. До вечера. – И сбрасываю, чтобы не выдать ему все то, о чем узнала пару минут назад.

Откладываю телефон в сторону и пытаюсь понять, что делать дальше. Перспективы отнюдь не радужные.

А делать нечего. По крайней мере, сейчас. Свалить, закрыться у себя и выдохнуть. А лучше выпить винца да подумать, что можно было бы сделать или как исправить сложившийся ситуасьон.

Поднимаюсь с диванчика, со своего рабочего стола беру сумочку, ключи от машины, с вешалки снимаю пальто и выхожу.

– Нина Борисовна, а вы еще вернетесь? – спрашивает Верочка, сотрудница моего отдела.

– Нет, – отвечаю коротко и иду вперед к лифтам.

Спустившись вниз, выхожу из здания. Зажав сумочку коленями, накидываю пальто. Поправляю волосы. Оглядываюсь. Поднимаю вверх голову, будто последний раз смотрю на высотное здание.

Перехватываю сумочку удобнее и сбегаю по ступенькам крыльца, тороплюсь к машине.

Снимаю сигналку, и моя девочка мигает аварийками.

Кидаю сумку на соседнее сидение, сама приземляюсь за руль и, нажав на кнопку, завожу машину.

Цепляюсь пальцами за руль и, вздохнув, упираюсь лбом в него.

Все наладится. Обязательно.

Немного даю себе остыть, а после выезжаю с парковки, направляясь домой. На первом же светофоре набираю номер Марика.

– Нинель, – звучит мужской голос.

– Марик, мне нужна помощь, – вздыхаю я и, как только замечаю, что цвет светофора меняется на зеленый, вдавливаю педаль газа в пол.

– Срочно? – Удивляет его вопрос.

– Блин, когда я говорю, что мне нужна помощь, это уже должно транслироваться в красной бегущей полосе SOS. Понимаешь?

– Что случилось?

И я выпаливаю ему все от и до.

– Нин, почему ты такая проблемная? – усмехается. – Замуж тебе надо было за меня выходить, и тогда не было бы таких проблем с мужиками.

– Вот только не дави на мозоль. Я давно поняла, что это ты меня проклял, – смеюсь.

Марик всегда подкалывал, что его бабка была с определенными способностями.

– Так, а если по существу, то к тебе смогу подкатить, ну, максимум часа через три, – вздыхает.

– Издеваешься?

– Угу, заметно, да? Я к тебе на подстраховку отправлю Ирму. Сам же, как освобожусь, приеду. – И сбрасывает звонок.

Ирма – его помощница, по совместительству и девушка, и мама, и сестра. Уж очень у них необычные отношения. Но нет, я к подобному пока не готова.

Делать нечего. Пусть будет Ирма.

Дом встречает тишиной. Скидываю туфли, пальто на вешалку и плетусь в ванную, попутно раздеваясь. Хочется смыть весь дурдом сегодняшнего дня.

Долго мокну под душем. Лучше бы, конечно, набрать ванну и расслабиться, но должна приехать Ирма. Поэтому небольшое домашнее спа оставлю на вечер.

Через двадцать минут открываю дверь приехавшей подруге друга… Масло масляное.

– Уже пьешь? – усмехается, подметив то, как я ее встречаю. – Что отмечаем?

Завернутая в банный халат с бокалом красного в руке. Без сигареты. Ее я только выкурила.

Ирма – невысокая девушка с каре темных волос, с выразительными темно-карими глазами и смуглой кожей. Красивая необычная внешность. Марик же, наоборот, светлый. Они – как инь и янь. Прикольно подобрались ребята.

– Еще не поняла, если честно, – отвечаю на ее вопрос и возвращаюсь в комнату, забираюсь на барный стул. – Будешь? – предлагаю.

– Валяй, – улыбается и падает в кресло-мешок. – Мар мне вкратце рассказал твою историю.

– И? – Пытливо пялюсь на девушку.

Пожимает плечами.

– Что там твой Власов?

– Не мой он, оказывается. А я – дура слепая, не поняла за это время.

– Мда, дела, – тянет.

– Сегодня приедет к ночи, – делюсь. – Пошлю его. Да, думаю, он не сильно расстроится.

– А может, его жене рассказать? Пусть знает, что из себя представляет ее муженек.

– Ты знаешь, а я не удивлюсь, если она в курсе, – усмехаюсь.

– Да это тогда полный пи… – Задумывается, нахмурив брови. – Думаешь, такое бывает?

– Почему бы и нет?

– Бред.

– Бред… Я тоже думала, пока не поняла, как он меня прокатил. Два года, мать его! – Осушаю бокал залпом и отставляю в сторону. – Я ведь думала, что скоро сделает мне предложение, и все такое… Все к этому шло, мне казалось.

– Казалось, видимо. – Кривит девушка губы.

Остаток дня проходит за болтовней. После к нам присоединяется Марик. Он с бутылкой вина и коробкой конфет.

– Я так понимаю, пьем за упокой Власова? Дала команду бывшему, чтобы его наказали? – с ходу заявляет Мар.

– Данилов – это было давно и неправда. Так что не бывший он. Никакой. И наказывать никого не надо. Сама дура.

– Что решили, девоньки? – Приземляется за барную стойку, откупорив бутылку.

Пожимаю плечами.

– Я должна уволиться. Завтра пойду писать по собственному. И…

– И свалить бы тебе куда-нибудь из города, – добавляет друг.

– Ну, спасибо! – фыркаю, сложив руки на груди.

– А что? Хорошая идея. Ты тут что делать будешь? В отпуске давно была? Сама вселенная тебе подкидывает возможность, грех не воспользоваться. Может, отдохнуть куда-нибудь в Тай? Сейчас очень модно на Пхукет.

Задумываюсь. Океан, экзотика – это, конечно, хорошо. Но мне бы что-нибудь приземленнее.

– Нет, – отметаю. – Отец не одобрит и может все это дело завернуть, не успею я взойти на трап самолета.

– Да блин, что за средневековье? – фыркает Марик.

Он в курсе “политики” моего отца. Женить немедля…

– В глушь тебе надо, – выдает Ирма.

– Так, давайте без хоррора, ок? Я хочу тишины и комфорта. И навряд ли это будет в глухой деревне у черта на куличках.

– Между прочим, выходить из зоны комфорта – очень даже полезно. Стрессануть тебе нужно, вот что, – подмечает Марик. – Обнулишься, и притянет к тебе нормального мужика.

Закатываю глаза.

– Новая терапия? Шоковая, да? – нервно посмеиваюсь.

– Слушай, у меня подруга – риэлтор. Я ей закину удочку. Пусть по знакомым узнает. Может, будет что-то достойное.

Даю добро. Чем черт не шутит? Все же, если не к психологу идти разруливать свои проблемы с отцом и мужиками, то, может, подействует терапия на чистом воздухе? Наедине с природой?

Спустя еще час ребята уезжают, оставляя меня в гордом одиночестве, но слегка навеселе. Скучать долго нет времени. Через полчаса должен приехать Власов. Нужно Илюше устроить достойный прием.

Надеваю новый комплект дорогого белья. Илья любит такое. А я недавно успела прикупить. Да и не выкидывать же его, не надев, верно? Так пусть последний раз посмотрит.

Ажурные трусики, почти прозрачный бюстик, чулки. Пеньюар. Волосы распускаю и делаю легкий нюдовый макияж. Ну вот. Даже глаза блестят. Но за это спасибо винишку.

Поглядываю на часы. Власов, обычно, пунктуален и приходит минута в минуту. Эта его черта немного подбешивала. Словно он стоит пару минут у двери и смотрит на часы, чтобы дождаться нужного времени, прежде чем нажать на кнопку звонка.

И в этот раз все так же.

Звонок в домофон ровно в установленное время. Аж глаз дернулся.

Нажала на кнопку, разблокировав дверь. Входную открыла и пошла в комнату. Улеглась на постель.

Через пару минут слышу, как входит в квартиру.

– Нин? – Голос Ильи. – Я пришел.

Слышу, как стягивает ботинки. Снимает куртку. Шаги, и вот он, нарисовывается в дверном проеме единственной комнаты.

Увидев меня, улыбается. Как всегда, с букетом красных роз, которые я вмиг разлюбила.

– Привет. – Проходит, кладет цветы на постель.

– Привет.

Смотрю на него и до сих пор не могу поверить, что он женат. А я ведь мысленно его уже женила на себе и придумала имена детям, которые обязательно были бы лет так через пять-семь. А у него, оказывается, уже есть. Он ведь первый, за кого я мысленно вышла замуж. И, кажется, последний.

– Соскучился.

Интересно, врет или правду говорит?

Смотрю на него, разглядываю и думаю, что я в нем нашла? Ну такой… Ничего особенного. Фигура, вон, местами поплыла, не то что у Данилова. И вообще, будто смотрю на него с другой стороны или через стекла совсем не розовых очков.

– Ты так смотришь, будто мысленно препарируешь.

Я бы и не мысленно, если честно, сделала это.

Маню его острым наманикюренным ноготком.

Расплывается в улыбке.

Снимает пуловер с себя и тут же склоняется, начинает целовать мои ноги, невесомо касаясь губами.

Чертов извращенец.

На этот раз я не таю как пломбир. Я вся будто на иголках, как эти проклятые розы. Выжидаю момент.

Власов раздвигает полы пеньюара, оголяя мои ноги. Да, чулки он любит. Ведет пальцами по капронкам, доходя до оголенной кожи бедер.

Перехватываю его руки у трусиков и, развернувшись так, чтобы он забрался на меня сверху, жду его действий. Как только он приближается, выставляю колено и… мысленно представляю треск яиц. А он сгибается, и я его перекатываю на бок, а затем на спину и усаживаюсь сверху.

– Мать твою! – шипит. – Это что за прием?

– М-м-м, – тяну, провожу ноготком по шее, – понравилось?

– Сдурела, что ли? – Кривит свою мордочку.

– Угу. – Киваю, надув губки. – С тебя пример беру.

– Какой, мать его, пример?

– Вы с женой – извращенцы? Или она не знает о твоих похождениях?

Тут же замирает подо мной.

– Откуда ты…

– Ну ты же прекрасно знаешь, кто я такая. Верно? Иначе бы ты не полез ко мне под юбку. Ты, сыграв на моих эмоциях, влез в мою работу, и я, по своей сопливой дурости, помогла тебе с заказами. В итоге что? В итоге все не очень хорошо получается, Илюша. – Склоняюсь над ним.

Молчит. Смотрит на меня.

– Почему не сказал, что женат, м? Вы с женой так тебя подкладываете под состоятельных девочек, да? Это семейный бизнес у вас такой?

Снова молчит.

– Шлюха ты, Илюха. – И, оцарапнув его шею, даю пощечину. Да такую звонкую, что уши заложило.

– Тварь! – Скидывает меня с себя и вскакивает с кровати.

Хватает с пола свитер, натягивает задом наперед. Матерится. Переодевает второпях.

А я лежу и, улыбаясь, наблюдаю, как он мельтешит, и стараюсь игнорировать горящую боль в ладони.

– Может, и тварь, а может, и нет, – говорю, когда дверь входная хлопает.

Откидываюсь на подушки и пялюсь в потолок.

Ну вот и все. Минус два года из жизни, потраченные впустую и не на того. Минус работа. Я в минусе… Сегодня даже секса лишилась. А секс я люблю.

Печалька.

Перекатываюсь на живот и натыкаюсь на гребаный веник красных роз. Сгребаю его в охапку и, слетев с кровати, несусь к балкону. Распахиваю дверь, склоняюсь над перилами. Как раз вовремя – Власов выходит из подъезда.

– Лови, мудак, жене подаришь! – И скидываю цветы вниз.

Они падают аккуратно перед ним. Повезло, ветра нет.

– Идиотка! – кричит он.

Но потрепанные вусмерть цветы поднимает и пихает букет в урну.

Наблюдаю, как садится в свою машину и уезжает со двора.

Все.

Жирнющая тэ-чэ-ка.

Глава 2. В новую жизнь

Нина

Утро начинается со звонка Ирмы.

– Да? – отвечаю зевая.

– Спишь, что ли? – удивляется.

– А куда мне торопиться? Заявление писать? Так не опоздаю. – Потираю глаза.

– А, ну да. Слушай, мне тут отзвонились. Есть симпатичный домик в аренду, до осени.

– Отлично. Час-два ехать? – спрашиваю.

– Нет. – И молчание.

– Ну так сколько?

– Сначала посмотри фотки, в ватсап скинула тебе.

Я, не сбрасывая звонок, открываю мессенджер и смотрю входящие от Ирмы.

– О! Симпотишно. – Разглядываю небольшой дом, обычный деревенский, аккуратный, с участком. Фотки только летние, все красивенько. – Мне нравится. И где эта прелесть находится?

– Под Нижним.

– Мать твою, а ближе никак?

– Нет. И этот варик не сегодня, так завтра уйдет. Весна, сама видишь, какая теплая. Снег почти сошел. Любители огородов и тишины потянутся на волю. Так что говори: да, нет?

– Да черт с вами! Да, – соглашаюсь, прекрасно понимая, что пожалею.

– Отлично. Скидываю твой номер, с тобой свяжутся, и дальше сами разберетесь. – Не успеваю спросить, по чем такая радость, как Ирма скидывает звонок.

Еще раз разглядываю фотки. А что, очень даже неплохо. Ехать, правда, далековато, но это значит, что я не сорвусь обратно в любой момент. Ну и ко мне никто не приедет. Я очень постараюсь, чтобы ни одна душа не знала, где я. Хочу отключиться от всего этого. И просто перезагрузиться. А что может быть лучше хорошенького домика со всеми благами, но подальше от цивилизации? Природа под боком. Кайф.

Принимаю душ, а после варю себе кофе. Пока спокойненько его попиваю, трезвонит телефон.

– Алло! – Свайпаю по экрану.

– Нина? Здравствуйте, я от Ирмы.

– Ага, слушаю.

– Меня зовут Милана. Я правильно поняла Ирму, что вам вариант понравился?

– Да, вроде бы ничего так. – Почему-то накрывает сомнениями.

– Отлично. Можем пересечься где-то через час, я вам скину адрес. Передам ключи. И смотрите, я подготовила договор на полгода. Вроде как, вам на длительный. И мне нужна будет сразу оплата.

– Да, конечно, – соглашаюсь. – Скиньте мне сумму вместе с местом встречи.

– Договорились, – тараторит девушка.

За час собираю чемодан с вещами. Предварительно погуглив район, в котором собираюсь осесть. Даже какая-то речушка протекает рядом. До Волги, правда, далековато, но мне и так сойдет. Сама же одеваюсь в красный деловой костюм, чтобы напоследок все шеи посворачивали, так как еще в офис заезжать.

Еще раз кручусь перед зеркалом и, наконец, выхожу из дома, прихватив свои вещички.

Загружаю все в багажник. Сажусь за руль и выезжаю с парковки, направляюсь на встречу.

На улице действительно тепло.

Ловлю сообщение от Миланы. Интересно, это ее настоящее имя или для работы?

Паркуюсь у парка. Рядом с красной букашечкой.

Выхожу, и водитель этой машинки – тоже. Девушка. Может, чуть моложе меня.

– Здравствуйте, – здоровается первой.

– Добрый день, – отвечаю.

Девушка достает папку из машины.

– Милана. – Протягивает руку.

Жму.

– Нина.

– Я рада, что удалось пристроить домик, – говорит, доставая бумаги. – Сумма вас устроила?

– Вполне. – Вспоминаю про перевод и достаю свой телефон.

– Это домик моих дальних родственников. Тетка неважно себя чувствует, вот дядька и вывез ее в город. А жалко оставлять без присмотра, да и, когда в доме живут, гораздо лучше, чем если он пустует, – сетует девушка.

– Угу, – соглашаюсь.

– Если захотите продлить, то сможем обсудить этот вопрос.

– Хорошо. Сначала бы туда добраться. – Пробегаюсь взглядом по договору аренды. Ничего особенного. Вписываю в ее экземпляр свои паспортные данные и контакты. Подписываю и перевожу оговоренную сумму.

– Вот ключи. От дома, от калитки. Мой телефон у вас теперь есть. Так что, если что – звоните.

– Спасибо, – благодарю.

И, сев в машину, закидываю ключи в бардачок вместе с договором.

Ну что ж, теперь на работу. Ах да, бывшую работу.

На этаж в офис влетаю с настроением – скорее бы свалить и не видеть никого. А желательно даже на отца не натыкаться.

Прячусь в своем кабинете и собираю в коробку вещи. Тут моего не так много, но все же. Кактус, пара грамот, кружка для кофе, так, кое-что по мелочи. Часть бумаг прогоняю через шредер, ещё часть – в папку и оставляю на столе. Кто после меня будет тут “жить”, тому все и убирать.

Последний раз сев за стол, пишу заявление.

Быстро начеркав его, подхватываю коробку и выхожу из кабинета, оставив ключи в двери.

Проходя мимо мусорных пакетов, которые выставила уборщица, убираясь в зале переговоров, ставлю коробку рядом. Решаю лишь забрать кактус. Этот колючка уж точно ни в чем не виноват.

– Поедешь со мной путешествовать, – говорю растению.

К отцу не пойду за подписью. А вот к Данилову – да. Он его зам, ему и подписывать мое увольнение.

Прохожу по коридору, здороваясь с теми, кто попадается на пути, и без стука заглядываю в кабинет зама.

– … Сам разрули. Я обрисовал картину, ты разгребаешь, – говорит по телефону и, заметив меня, кивает на стул, приглашая присесть.

Прохожу к столу под пристальным взглядом Виктора.

Вижу, что нравлюсь ему. Он оттягивает узел галстука. Вижу, как дергается его кадык. Прощается с собеседником. Я же плюхаюсь в кресло, положив перед ним заявление. В руках кручу горшочек с кактусом.

– Решилась, значит… – Читает и берет ручку.

– У меня был выбор? – Окидываю взглядом кабинет.

– Не в этот раз, – подтверждает. И подписывает. – Я отнесу сам в «кадры».

– И на этом спасибо. – Поднимаюсь на ноги.

Пора уносить отсюда ноги. Эффект произвела, вижу. Напоследок ему, пусть вспоминает по ночам.

– Что планируешь? – Голос чуть хрипит.

– Планирую обдумать смысл своей жизни, – хмыкаю и, довольная собой, направляюсь к двери, пересекая кабинет.

– А если точнее? – прилетает вопрос.

– Приехать хочешь? – оборачиваюсь усмехнувшись.

Молчит, чуть прищурив взгляд.

Ох, не надо на меня так смотреть… Знаю я тебя и твои грязные мыслишки. И мысли отца. Второго шанса не будет.

– Уезжаю.

– Куда?

– На Пхукет. – Посылаю воздушный поцелуй и выхожу.

Ни с кем не прощаясь, покидаю офис, тороплюсь к машине. Горшочек с кактусом идет в багажник, там под резинку оставляю его. Так хоть есть вероятность, что он доедет в целости и сохранности. В навигаторе забиваю адрес, и да – ехать не ближний свет. Почти семь часов. На часах почти час. Это к вечеру я приеду. Ну, чудесно. Ладно, справлюсь.

Выезжаю с парковки. Внимание от дороги отвлекает зазвонивший телефон. На экране появляется номер отца. Три ха-ха. Отвечать не собираюсь. Меня считают больной на голову, раз связалась с женатым. При этом выслушивать не сильно пытались. А чуть не подложить меня под своего зама, считая, что он «нормальный» мужик – в порядке вещей. Жаль, узнала уже, когда наши «отношения» приняла за чистую монету. Больше я на такое не поведусь.

Черт с вами. Мне действительно нужно немного выдохнуть и под другим углом посмотреть на свою жизнь.

Включаю свой любимый плейлист и, заправившись до полного на ближайшей АЗС, отправляюсь в дорогу. На выезде из города заезжаю в большой гипер. Там затариваюсь продуктами. Пока разберусь на новой местности, что и где, хоть что-то будет съестное в холодильнике.

Закупившись по моим меркам прилично, снова поглядываю на часы. Теперь я точно приеду под самую ночь.

Два часа в пути.

У меня еще боевое настроение, и я под музычку, подпевая, барабаню пальцами по рулю.

Еще два часа.

Мне становится скучно. Я одна никогда так далеко за город не уезжала. За окнами уже темнеет.

Решаю, что лучше момента не будет, сворачиваю на обочину и выхожу немного размяться.

Навигатор показывает еще почти четыре часа в пути. А это половина дороги. И время прибытия – начало одиннадцатого.

Еще два часа в пути, и мне уже хочется бросить эту идиотскую затею с поездкой в тишину. Развернуться и купить билет на ближайший в Тай? Теперь эта идея мне кажется более адекватной нежели эта.

И наконец, навигатор показывает последний поворот с главной трассы в какой-то небольшой городок, который нужно проехать насквозь. И спустя почти двадцать минут по проселочной дороге меня ждет пункт назначения. Зловеще звучит.

Я не учла одно – темноту. Здесь напрочь отсутствует уличное освещение. Ведь один-два фонаря – не в счет. Стоит выехать за город, как дорога будто вообще исчезает. Я и не рассчитывала на асфальт и идеально ровное покрытие. Но не такое же! Дыра на дыре, плюс щебенка. Сбавляю скорость почти до нулевой, иначе подвеска моего любимого авто просто отвалится, оставшись трофеем этой глухой местности. И это к моему графику еще плюс час. А при подъезде к деревне с обычным названием «Дубки» интернет отказывает вовсе. И навигатор зависает.

– Твою-то мать! – ругаюсь, понимая, что дальше мне нужный дом искать придется практически вслепую.

Ну и шикарнейшим бонусом ко всему этому великолепию становится чуть подмороженная жижа под колесами вместо дороги.

Останавливаюсь в начале деревни. Выхожу из машины. Под моим весом тонкий лед, прихвативший грязь, потрескивает. А вот каблуки проваливаются.

Зашибись картина.

И такая дорога по деревне. С освещением тут на удивление дела обстоят лучше. Может, еще и получится отыскать нужный адрес.

Забираюсь в машину, достаю договор. Номер дома – тринадцать. Нет, я не суеверная. Улица Речная. Отлично.

Еду медленно, словно крадусь. Остановившись у первого дома, пытаюсь разглядеть номер. Но торможу взгляд на названии улицы. Отрадная.

Эм… А где Речная?

Если я сначала думала, что мне будет не сложно, то… Будет и еще как!

В итоге я останавливаю машину посередине улицы… какой-то и выхожу из машины.

Ненавижу сейчас весь мир. А мужиков почему-то больше всего.

– Чего ищешь? – Оглядываюсь на голос.

У невысокого заборчика стоит бабушка.

– Улицу Речную.

– А чего ты там забыла?

Подхожу ближе. Обычная такая бабушка. В драповом пальто с платком на голове.

– Дом сняла.

– Жить, что ли? – Смотрит с удивлением.

Лицо все в морщинах, но глаза добрые.

Тоже мне, Нинка. И давно ли ты стала распознавать по глазам людей? Кто добрый, а кто нет?

– Да.

– Скучно вам городским, что ли? Или от нечего делать? – причитает.

– Так, бабуль, подскажете, куда ехать? – Теряю терпение. Устала адски, мне не до светских бесед.

– Боюсь, как бы не застряла твоя карета. – Кивает в сторону машины.

Да, сюда надо было, как минимум, на джипе ехать, а не на седане. А еще лучше – не ехать вообще! Что-то я начинаю уже жалеть о содеянном.

– Вроде немного подморозило, – говорю с сомнением, носком ковыряя землю.

– Тебе тут недалеко в общем-то. Вон до того столба, видишь? – Показывает рукой.

– Ага.

– И вот от него вниз по дороге. Там улица Речная, которая тебе и нужна.

– Спасибо. – Выдыхаю, значит, самой искать не придется.

– А дом-то какой нужен? – Уже хочу вернуться в машину, так старушка снова спрашивает.

– Тринадцатый.

– О, это в самом конце улицы. Съедешь и снова налево. Он будет по правой стороне.

– Еще раз спасибо, – снова благодарю и делаю пару шагов в сторону машины.

– Ты только осторожнее съезжай по дороге вниз к улице. Дорога-то подмерзла, может ледок быть. А там река.

– Спасибо, что предупредили. – И скорее сажусь в машину, а то от бабки хрен отвертишься.

Трогаюсь с места и еду к столбу, который показала бабка. Там небольшой перекресток. Вниз, налево, прямо и направо. Вот обе дороги, кроме той, что мне нужна, на вид ничего. Освещаются даже. А вот та, что нужна мне – фиг там.

Но делать нечего, я, прислушавшись к замечанию бабульки, аккуратно съезжаю вниз и поворачиваю налево.

Что ж начало новой жизни все налево-то и налево?

Что она там говорила? По правой стороне в самом конце? Ну, замечательно. Проезжаю домов по пять-шесть с обеих сторон и упираюсь в тупик. Дальше заросли.

Выхожу из машины, не заглушив двигатель. Под ногами хрустит подмерзшая грязь. Чудненько. Обхожу машину и уставляюсь на дом, на заборе которого виднеется табличка с цифрой тринадцать. В свете фонаря сильно не понять, что к чему. Заборчик ровненький, аккуратный. Домик виднеется. А что дальше?

Ну что ж, нужно идти. Поднимаю запястье, на часах одиннадцать.

Желудок жалобно крякает. Ела я когда последний раз сегодня? Пирожок с кофе перед выездом сюда?

Возвращаюсь к машине. Оглядываюсь. Я никому не помешаю, если оставлю ее здесь. Но решаю все же прижаться чуть к забору. Завтра загоню на территорию. Тут же должны быть ворота? Что-то я не спросила Милану, или как ее там?

Глушу двигатель и достаю чемоданчик с парой пакетов. Из бардачка – ключи. И подхожу к калитке.

Че-е-ерт! Ничего не видно.

Приходится все поставить на землю рядом и, подсветив телефоном, открыть-таки калитку.

Закрыв ее на крючок, который нахожу на столбе, с вещами на перевес иду к дому. Поднимается ветер, и что-то да поскрипывает. Где-то завывает собака. Вой подхватывает еще одна. И мне уже не так радостно, как было до этого. Хочется быстрее оказаться в тепле и под крышей.

Доперев все до дома по дорожке, затаскиваю чемодан с сумками на крыльцо и выдыхаю.

– Осталось совсем чуть-чу-у-уть, – чуть ли не подвываю в голос собакам.

Справляюсь с замком входной двери быстрее, чем с калиткой, и, втащив вещи, закрываю за собой дверь. Опираюсь на нее спиной, выдыхаю.

– Ну все, кажется, я на месте, – бормочу себе под нос.

Можно расслабиться. Главное – под крышей, а остальное – ерунда. Но в темноте ничего не видно. Приходится снова включить телефон, чтобы понять, где включается свет.

– Нет-нет-нет! – стону, когда телефон издает жалобный сигнал, и экран тухнет.

Зарядка села окончательно.

Остается только на ощупь. И я, сделав пару шагов, выставив вперед руки, натыкаюсь на стену и веду ими верх-вниз-верх-вниз вдоль стены, пока не нащупываю выключатель.

– Вуаля! – улыбаюсь своей сообразительности и щелкаю им.

Но… Света нет.

Повторяю движение пару раз, но никакого эффекта. Света как не было, так и нет.

Черте что!

Дергаюсь за телефоном, чтобы набрать Милане, или как там ее… Но тут же вспоминаю, что и телефон у меня сдох.

Чудно.

Опираюсь о стену и ползу по ней спиной вниз. Приземляюсь на пол. Оглядываюсь. Света нет… И судя по тому, как моя задница начинает примерзать к полу, отопления тут тоже нет?

Вскакиваю на ноги и, не торопясь, направляюсь на поиски источника тепла и света. Но без электроэнергии, кажется, отопления не найти. Как слепой котенок, шарюсь по комнатам. В кухне ничего не нахожу. В соседней комнате – тоже. И в ванной… Пару раз спотыкаюсь обо что-то, и чудом мне удается удержаться на ногах. Понимаю, что в лучшем случае я замерзну, в худшем – переломаю себе конечности. Поэтому, выбрав комнату, не знаю, по каким параметрам, чутьем, наверное, решаю заночевать в ней.

Забираюсь на диванчик с ногами, найдя какое-то покрывало, укрываюсь с головой, чтобы хоть немного согреться, и то ли от усталости, то ли от холода, отключаюсь быстрее, чем получается построить план действий на утро.

Глава 3. Неприятное знакомство

Нина

Сон тяжелый, но какой-то поверхностный. Не знаю, сколько прошло времени, но я окончательно замерзла. И стала просыпаться только от того, что тело мое подрагивает. А ног, кажется, не чувствую. Но как же тяжело открыть глаза…

И ко всем этим неприятным ощущениям добавляется странное чувство, что за мной кто-то наблюдает или смотрит.

От понимания этого по коже несутся мурашки, и они не от холода, а от страха.

Открываю глаза. Не сразу понимаю, что нахожусь укрытой покрывалом или пледом. Собираюсь с духом и стаскиваю его с головы…

– Ты кто такая?

Уставляюсь на гостя во все глаза.

Я, кажется, потеряла дар речи.

Передо мной стоит огромный бородатый мужик с топором! С топором, Карл!

Во рту то ли пересохло, то ли язык примерз к небу за морозную ночь. Но я и слова из себя не могу выдавить. Или это шок?

– Ты глухая или немая? – Грозно звучит мужской голос. – Еще раз спрашиваю, ты кто такая и что здесь делаешь?

Пытаюсь прийти в себя. Спрашивает, а не за шкирку трясет, значит, убивать не сразу, наверное, будет.

Боже, о чем я думаю?

– Кхм… – пытаюсь прочистить горло. – Живу. Я. Здесь.

С трудом вылетают слова. А голос я не узнаю.

– Вот только сказки мне рассказывать не нужно. Я знаю, кто здесь живет. А тебя в первый раз вижу.

– Да я здесь теперь буду жить, – наконец удается сказать что-то внятное. Но голос все равно скрипучий. Хватаюсь за горло. Кажется, эта холодная ночь не прошла бесследно.

– Бомжуешь, что ли? – хмыкает, склонив голову на бок.

А вот это обидно!

– А вы, вообще, кто такой? – Хочу встать с диванчика, как я думала ночью, но это оказывается кресло. Запутываюсь ногами в покрывале и падаю на пол, больно ударяясь коленями.

Шикарная картина. Развалилась перед непонятно кем на полу. Голос пропал. И меня ко всему этому считают бомжихой!

Пока эта тирада проносится в моей голове, а я безуспешно пытаюсь распутаться из своей же западни, как этот здоровяк хватает меня и, встряхнув, ставит на ноги.

Покрывало падает к ногам. А я, растрепанная, в мятом пальто и явно такого же непрезентабельного вида костюме, стою перед мужиком, который все еще не выпустил топор из рук.

Маньяк-убийца?

– А теперь внятно, кто ты и что здесь забыла?

– Для особо одаренных, – сиплю зло, – я здесь буду жить! Сняла этот дом. И приехала ночью. Договор в машине. А кто ты такой и что здесь делаешь? – Перехожу на ты, потому что мое уважение улетучилось мгновенно. Да и не было его собственно, просто воспитание не позволило сразу тыкать в этого мужлана. А надо было бы. И не словами, а чем-нибудь поострее.

Поняв наконец-то меня, он удивленно смотрит. О, оказывается, это бородатое нечто может выражать эмоции! Отлично, значит, не все потеряно. Только сейчас позволяю себе разглядеть этого бородача. Высокий, на голову так точно выше меня. Широкий… как шкаф. Бородатый. Глаза, кстати, на фоне темных волос светлые. То ли голубые, то ли серые – не понять. Смотрю на него, и мне становится еще холоднее. Потому что на нем, судя по всему, фланелевая рубашка красная в клетку и жилетка, теплая, наверное. На голове шапка. Спускаюсь взглядом ниже. Штаны и огромные ботинки. И топор. Неандерталец какой-то.

– Для начала покажи договор, – басит мужик.

Господи, я поняла свои ошибки, прости меня. Можно я обратно домой вернусь, а?

Но делать нечего, придется показать договор, а он в бардачке в машине.

Поглядываю на часы. На удивление уже десять. Значит, мне все-таки удалось немного поспать.

– Хорошо, только он в машине, – произношу и, обойдя этого огромного мужика, стараясь не обращать внимание на холодное оружие в его руках, направляюсь на поиски коридора, где я ночью скинула свои туфли.

Туфли и сумки так и стоят, как я их вчера бросила. Но только сейчас мне предоставляется возможность все разглядеть. Но этим я займусь позже, как только выставлю этого непрошенного гостя.

Надеваю туфли, чуть поморщившись. Они ледяные. Но стараюсь об этом не думать. Поднимаю глаза и ловлю скептический взгляд мужика. Да уж, мои туфли ни в какое сравнение не идут с его ботинками, которые явно теплые.

Запахиваю плотнее полы пальто и выхожу из дома.

Мужик – следом за мной.

Останавливаюсь на крыльце. Здесь значительно теплее, чем в доме. Солнышко уже во всю светит и пригревает. Зажмуриваюсь, подставляя лицо солнцу, позволяя чуть погреться.

– И долго мне ждать? – рычит рядом.

Хочется выругаться грязно. Но вместо этого поджимаю губы и направляюсь к калитке. Выхожу, дернув за крючок, которым запирала ночью, и вкапываюсь.

Удивленно хлопаю глазами, замечая, что моя машина стоит в грязи, что аж треть колес не видно в этой жиже.

– Счастье, что вообще смогла добраться до места, а не встала где-то в километре от города, – бубнит мужик, догадавшись или прочитав мои мысли. – Договор давай!

– Вот же заладил, – ругаюсь, направляясь к машине.

Снимаю сигналку и, шагнув пошире, одной туфлей носком ставлю ногу в грязь, сморщившись. Открываю дверь, тянусь к бардачку, достаю оттуда договор и… И понимаю, что мои ноги начинают разъезжаться. А акробатка из меня никакая, к слову.

Ой, нет-нет-нет. Мне бы только не упасть в грязь.

Но видимо это моя участь – сегодня валяться перед этим мужиком, – проносится мысль. Но меня хватают за шкирку, как котенка, и ставят на травку у забора.

Забирает из рук папку с документами. Беспардонно достает договор и пробегается взглядом по строчкам.

А он читать умеет?

Смотрю на него и жду вердикта. Разрешено ли мне вернуться в дом или погонят в три шеи?

– Значит, арендатор. – Отрывает взгляд от бумаг и смотрит на меня.

Взгляд у него, надо сказать, хитрый с прищуром. Мне явно не доверяют.

Киваю.

– Нина… – бросает взгляд в бумаги, – Борисовна, – повторно читает мое имя.

Снова киваю.

– Вопросов больше не имею. – Вручает мне папку обратно и, оглядев меня, а потом машину, хмыкает и, развернувшись, шагает прочь.

Я стою, пялюсь ему вслед.

Что это вообще такое сейчас было? И кто он такой? Это все? Допрос закончен?

Замечаю, как исчезает за забором соседнего дома. И до меня доходит.

Сосед, что ли?

Вернувшись в дом, я первым делом снимаю свои многострадальные туфли. Из сумки достаю кроссовки и, сунув в них ноги, снова обхожу дом. Света как не было, так и нет, отопления, судя по ледяным батареям, – тоже. Надо было у мужика спросить, есть ли вообще свет в этой деревне.

Достаю из кармана пальто телефон, который сейчас выполняет простую функцию кирпича. Жаль… У меня было совершенно другое представление о доме в деревне.

Вхожу в комнату, которая больше той, где я спала, и замечаю камин. Камин! Это же бомба-пушка! Подхожу ближе, рассматриваю. Сделан из красного кирпича. Внутри чисто, но следы, что его используют, имеются. Отлично. Уже в предвкушении представляю, как сажусь около него и грею свои околевшие косточки.

Осталось только найти дрова. Нет, я ни разу не разжигала и не топила камин, но не теряю уверенности, что у меня получится.

Снимаю пальто, чтобы его не запачкать. Влезаю в свой чемоданчик с вещами и достаю из него теплую худи. Надеваю. Чуть подумав, меняю брюки на спортивные штаны. Жаль, вчера не смогла переодеться, может, не так бы и замерзла.

Выхожу на улицу. И снова торможу на крыльце. Солнце, птички поют. Красота нереальная. В доме будто холоднее, чем на улице. Направляюсь в обход дома. Здесь же должны быть где-то дрова? За домом небольшой сад. Большие деревья, может, яблони, может… Не знаю, что еще обычно растет на участках. Никогда не жила в подобных местах. Я городской человек от макушки до пяток.

За садом, у забора, стоит небольшое сооружение. Сарай. У одной из его боковых стен выложены дрова. Радуюсь своей находке и, набрав в руки столько, сколько могу унести, тороплюсь обратно.

Зайдя в комнату, сваливаю дрова у камина и начинаю их закладывать внутрь. А потом ищу бумагу и спички. Газету нахожу быстро, а вот спички отыскать получается в кухне у плиты. Она, кстати, не электрическая. Я даже забываю на мгновение, зачем пришла сюда. Газовой плитой доводилось пользоваться, но там был электроподжиг. А тут, судя по баночке с обугленными спичками, его нет. Ладно, с этим я чуть позже разберусь. Возвращаюсь в комнату и, смяв газету, засовываю ее между дров. Чиркаю спичкой, и как только вспыхивает огонек, подношу к газете, которая сразу же загорается.

Сижу, наблюдаю, как разгорается костерок. Дерево начинает потрескивать. Бумага быстро сгорает. Чтобы не терять времени, пока разгорятся дрова, я иду в кухню. Пытаюсь зажечь конфорку. Но ничего не выходит. И только прислушавшись, когда открываю вертушок на плите, понимаю, что газ не шипит. Та-а-ак… Это что, еще и газа тут нет?

Тогда поднимаю взгляд и утыкаюсь им в тонкую трубу, на которой вижу кран, который, судя по всему, перекрыт. Улыбаюсь сама себе. И, открыв кран, снова пытаюсь поджечь конфорку, и у меня получается раза с пятого. Да так, что отпрыгиваю от плиты с вскриком. Потому что так полыхнуло, что я чуть без волос не осталась.

– Спички детям не игрушки! – усмехаюсь и, убедившись, что в чайнике есть немного воды, ставлю его на плиту.

Только сейчас до меня доходит запах дыма. Возвращаюсь в комнату с камином и застываю. Все в дыму. Мама дорогая! Подхожу к камину, машу руками, откашливаясь. Да почему же не идет дым в трубу-то?! Что за напасть такая?

Подбегаю к окну, открываю его, и еще одно. И выбегаю из дома, открыв нараспашку дверь, закашливаюсь, согнувшись пополам.

Со стороны забора слышу шум, и, подняв голову, вижу, как ко мне с ведром наперевес несется мужик – тот, который был с топором.

Без слов влетает в дом. А я стою у крыльца и не понимаю, что делать. И куда это этот здоровяк пролетел?

Через пару минут выходит, ставит все еще полное ведро на землю.

– Ты идиотка или притворяешься? – Поднимаю на него удивленный взгляд. – Задвижку на трубе почему не открыла?

Пожимаю плечами.

Задвижку? На трубе?

– Да и на кой черт тебе камин понадобился? – Смотрит хмуро.

– Замерзла. – Пожимаю плечами. Голос все еще не вернулся. Я же хотела чай попить.

Чайник!

Подскочив на месте, рванула обратно в дом. И успеваю вовремя выключить конфорку, так как вода в чайнике закипела.

За мной в дом вернулся сосед.

– Так, – тяжело вздыхает, – вот же напасть, – ругается.

– Холодно в доме, – сиплю.

– А отопление включить? – Снова злой взгляд.

Мне только что и остается – это пожать плечами.

Качает головой и выходит из кухни, я – за ним. Чуть дальше по коридорчику, за ванной, оказывается, есть еще дверь. Здесь котельная. Небольшой газовый котёл стоит на полу.

– Вот. – Щелкает выключатель, но свет не загорается. – Ты чего без света сидишь? – Удивленно на меня смотрит, но, увидев видимо мое страдальческое выражение лица, чуть ли не закатывает глаза. – Щиток у входной двери. – Возвращаемся в коридор. Я за ним, как хвостик, по пятам. Он щелкает тумблерами, и я слышу, как что-то в доме щелкает, включаясь, оживает. Возвращаемся в котельную, и он показывает. – Здесь – повернула, а здесь – нажала на кнопку. Все, скоро будет тепло. Это регулировка температуры в батареях. Хотя не запоминай, сам все настрою.

– И воды нет в кранах… – Раз уж он пришел.

– Вода… – Выходит из котельной. – Вода, скорее всего, в подполах перекрыта.

И он идет в коридор, отодвигает в сторону ковер, под которым находится дверь. Откидывает ее, щелкает выключателем на стене и спускается в подпол. Спустя полминуты выходит.

– Все, вода теперь есть. А тебя, что ж, не предупредили? – спрашивает, разглядывая меня, и, кажется, он уже не такой злой.

Качаю головой.

– М-да, – многозначительно произносит и направляется к выходу. Но вдруг останавливается, а я чуть не врезаюсь в его широченную спину. Оборачивается. – Задвижку на трубе камина задвинуть только тогда, когда уголь остынет, поняла?

Смотрит, нахмурив брови.

Киваю.

– Иначе угоришь. А мне тут проблемы с трупами не нужны.

Я снова киваю. От его предостерегающего взгляда мурашки по коже.

– Спасибо, – еле блею.

– И дверь на ночь входную закрывай. Мало ли что.

Разворачивается и выходит. А я на этот раз уже не иду за ним.

Смотрю ему в след и пытаюсь переварить то, что он только что сказал. Это что он имел в виду? Тут есть грабители? Или что?

Снова перевожу взгляд на забор. Там на дороге стоит машина. Ее бы загнать Все-таки на территорию. Но не сейчас, а к вечеру, когда подмерзнет немного эта жижа. Кивнув своим мыслям, решаю вернуться в дом. Но сначала хочу проверить, где тут ворота и направляюсь к забору. Нахожу их, с улицы и не заметишь. Не думала, что наличие таковых меня обрадует так искренне.

Ну вот, кажется, теперь все пойдет по-другому.

Глава 4. Спецэффекты

Нина

Первым делом вспоминаю про телефон и бегу искать в сумке блок, чтобы поставить его на зарядку. Иду в кухню, там включаю её в розетку и опускаюсь на стул. Под ложечкой сосет. Есть хочется адски. Вспоминаю про пакеты с продуктами, которые так и стоят у стенки в коридоре. Одно радует, что даже замороженные овощи не успели оттаять, так как ночью в доме был реальный колотун. А вот сейчас потихоньку начинает нагреваться воздух.

Включаю холодильник в розетку.

Заработал.

Открываю не до конца закрытую дверцу. Веду носом. Вроде нет запаха. Решаю подождать, когда отключится. Потом и разложу все по полочкам.

А пока достаю себе пару питьевых йогуртов. Овсянку, которую варить не нужно, и пакетики с заваркой. Лучше бы кофе, но пока я не готова так заморачиваться. А горячего хочется побыстрее.

Наливаю себе чай в большую свою любимую кружку, которую тоже прихватила с собой. Завариваю кашу в тарелке. Решаю устроить завтрак на крыльце. Потому что мне все еще кажется, что на улице теплее. Особенно на солнышке.

Стелю на ступеньку покрывало, ставлю рядом чашку и приземляюсь с тарелкой каши.

Ух. А в этом что-то есть. Приятное, первобытное, умиротворенное. И никаких отчетов, дедлайнов и воплей начальства. И никаких объяснений передом отцом о своей личной жизни.

Ничего. Только пение птиц.

И шум какой-то.

До слуха доносится лай собак и рычание какой-то техники.

И… И…

Морщу нос. Потому что от легкого дуновения ветерка дышать становится нечем. Дыхание перехватывает похлеще, чем от нашатыря.

Засунув пару ложек каши в рот, я все же не выдерживаю и направляюсь на задний двор. Принюхиваюсь и понимаю, что каша больше в меня не полезет. Да и чай под большим вопросом.

За забором с тем самым соседом суета. Гавкает собака. Мужские голоса. Подхожу к забору, встаю на перекладину ногой, оттолкнувшись второй от земли, хватаюсь за верх досок и выглядываю, рассматривая соседний участок и происходящее на нем.

Первым делом обращаю внимание на дом соседа. Он гораздо больше того, в котором я сейчас живу, да еще и мансарда видимо жилая. Интересно, сосед один живет или с семьей? Но вот пока, кроме него, я никого больше не видела.

Поворачиваю голову на голоса.

В самом конце участка мой сосед… Нет, не мой, конечно, но не суть. Стоит, грозно что-то жестикулирует мужику, а точнее – пожилому мужику, который выглядывает из синей кабины трактора. А у этого трактора прицеп. А в прицепе то, что отбило у меня все желание есть. Да-да, навоз.

От этого шанеля у меня голова кружиться начинает.

Прислушиваюсь к ругани, и мои ушки готовы свернуться в трубочку. Потому что такого отборного мата я никогда не слышала.

– Я же тебе сказал, рано еще! – рычит сосед.

– Да ничего… не будет, – отвечает ему дедок.

– Ты сейчас тут закопаешься, я тебя какой техникой выдрючивать отсюда буду?

– Да, Степан, ну ради бога, давай прям щас выгружусь, и ты со мной расплатишься. Я обещаю тебе, что все будет чики-чики, – продолжает дед.

– На бутылку не хватает, Саныч? Только прикинь вот эта куча у меня сейчас вонять будет, потому что что? Перепахивать ты не приедешь, да? Потому что утонешь, мать его, Саныч. Проваливай нахрен, по добру, – отвечает ему Степан.

Степан, Степа… А ему идет это имя.

– Ой! – вдруг охает старик.

И я поворачиваю в его сторону голову.

– Здрасте. А у Марковых жильцы появились? – кивает он и спрашивает соседа.

Застукали.

Краска бьет в лицо. Но прятаться будет еще позорнее.

Натягиваю самую обворожительную улыбку и здороваюсь с дедком.

– Здравствуйте.

Сосед, он же Степан, как выяснилось, оборачивается и сверлит меня недовольным взглядом. Но снова возвращает свое внимание деду.

– В общем, проваливай, Саныч. – Уже более мягко.

– А куда мне навоз по-твоему девать? – как-то уже не так воодушевленно спрашивает его дед.

– А куда хочешь! Я тебе заказ сделал на середину апреля, когда все подсохнет. Сейчас мне твое дерьмо не нужно даже бесплатно. – Отмахивается мужик и направляется в сторону дома.

Дедок, как и я, смотрит вслед удаляющейся спине соседа и вздыхает как-то тяжело. Потом оборачивается ко мне и растягивается в улыбке.

– А вы к нам надолго?

– Надеюсь. – Морщу нос, поглядывая с опаской на зловонную кучу.

– А я тут свежак привез, а его величество не доволен. – В сердцах сплевывает. – Как лучше же хотел. Может, вам надо? – вдруг спрашивает.

– Не-не. – Качаю головой. Еще мне такого счастья не хватало.

– Жаль.

Садится обратно в кабину, нажав на газ – из выхлопной трубы трактора в этот момент вырывается с грохотом сизый, почти черный дым – трогается с места и потихоньку укатывает.

А я, закашлявшись, спрыгиваю на землю и направляюсь в сторону дома.

Вот она жизнь деревенская. Со всеми присущими ей спецэффектами. Или это еще не все?

Вернувшись к крыльцу, откровенно удивляюсь тому, что от почти нетронутой мной каши не осталось ни следа. Даже пару раз моргнула глазами. Может, кажется? Или я все же ее доела? Но от легкого чувства голода понимаю, что это не так, и с памятью у меня все в порядке. Значит, кто-то мою кашу умял и спасибо не сказал.

Собираю посуду и несу все в дом. Складываю в раковине и беру телефон, чтобы включить его и проверить, звонил кто, или я все же никому не нужна.

Телефон включается. Загружается. И?

И в ответ на мои ожидания ти-ши-на.

Поджимаю губы.

Чего я ждала? Меня нет в городе меньше суток.

Но тут обращаю внимание на антенну. И она с одной палочкой. А, стоило сделать шаг в сторону, так и вовсе пропадает.

Связи нет?

А чего я удивляюсь? Навигатор-то мой крякнулся, когда я подъезжала к деревне. Значит, интернета тут нет. А связь еле-еле дышит.

Вздыхаю.

Может, и хорошо. Не хочу никому жаловаться на свои приключения. Снова поглядываю на экран мобильного. Усмехаюсь.

Одиночество? Почему бы и да! Самое время пересмотреть свою жизнь. Разобраться наконец в этом бардаке. Самое время разложить все по полочкам.

Степан

Новая тачка у соседского забора, надо признать, не обрадовала. Я по просьбе дяди Мити приглядываю за домом. А вот тачка теперь говорит о чем? Либо вселили кого-то, либо в доме непрошеные гости.

Судя по номерам на черной бэхе, гости из златоглавой. А здесь я таких сроду не видывал. Подхожу к машине. Задние окна затонированы. А через передние никого не видно. Да и лобовое покрылось инеем.

Решаю зайти в дом. Дергаю калитку, она закрыта. Приглядываюсь. Нет, не на замок, как обычно. А изнутри на крючок. Значит, открывали ключом.

Надо бы проверить, кто в доме. Поэтому возвращаюсь к себе и, взяв топор из дровника, направляюсь к смежному забору. Тут у нас с Митяем калитка незаметная для постороннего глаза. Вхожу на территорию соседнего участка и направляюсь к дому. Обойдя, ничего нового не заметил. А, поднявшись на крыльцо, дверь оказывается не запертой. Ну, вот топор и не пригодился.

Вхожу в дом, взглядом сразу же упираясь в красные женские туфли на тонком каблуке.

В голове моей диссонанс. Тачка-то явно не женская. А данная обувь явно не по погоде. Да и на кой черт тут делать дамочке?

Чемодан и пара пакетов в коридоре.

Прохожу внутрь. В кухне никого. В гостиной на кресле кто-то спит. Ну, опять же, судя по обуви, женщина. Стою, смотрю на покрывало. Уже собираюсь подать голос, чтобы обозначить свое присутствие, как покрывало откидывает сама гостья и ошалело уставляется на меня.

Диссонанс номер два.

Блондинка.

Молодая.

Вот это поворот…

Надо признать, такую дамочку я не ожидал увидеть.

Пока пытался хоть какую-то информацию услышать, кто такая, и с какого она тут, наконец дело дошло до договора.

Нина, значит. Борисовна.

Столичная барышня. Двадцати семи лет от роду. Чего здесь забыла? Не мое дело. Поэтому, получив подтверждение, что не ворье дом вскрыло, могу отчаливать восвояси.

Хоть у Марковых и не богатые хоромы, но всегда найдется что прибрать к рукам.

Напоследок снова пробегаю взглядом по ее красному обтягивающему костюму, который прекрасно видно в открытые полы пальто. Снова упираюсь взглядом в такого же цвета туфли.

Красный.

Смелый цвет.

Ловлю ее осторожный взгляд и удаляюсь восвояси.

Не прожить ей тут долго. Такие не задерживаются.

Спустя почти полчаса, выйдя на улицу, чтобы покурить, замечаю дым, который идет из соседских окон.

Надо признать, я даже забыл, зачем вышел. Рванул с ведром воды, которое тут же набрал в колодце.

А что оказалось? Эта столичная пигалица решила затопить камин, мать его. А открыть трубу не додумалась. Слово за слово, выясняется, что она не знает, как запустить в доме отопление и свет.

Хочется взять ее за шкирку, посадить за руль тачки и сказать, чтобы забыла сюда дорогу. Потому что не выжить тут такой городской мажорке. Мажорка же. По ней видно. Ухоженная, холеная. Чай папенька богатенький или муж, ухажёр… Непростая девочка-то. Что только здесь забыла? Или кому-то что-то доказывает? Или прячется? Вопросов много, но они меня не касаются.

Вернувшись домой с тем же ведром, которое не понадобилось, с досадой с земли поднимаю раздавленную пачку сигарет и треснутую зажигалку. Второпях все бросил. И даже не заметил, что раздавил.

День, надо признать, начался через жопу. А если он начался так, то и закончится примерно так же. Как чувствовал – и нате. Саныч по кой-то хер припер свежака. Куда? На пашню, с которой не так давно снег сошел, и вода буквально вчера еще была? Но мужику нужно выпить, а жена денег не дает. В райпо ему уже в долг не записывают. Поэтому вынужден работать, прежде чем уйти в очередной запой. Прогоняю. Мне геморрой в виде закопавшегося по кабину на моём участке трактор не нужен.

Саныч замечает соседку. Любопытная оказывается. Нос свой аккуратный морщит. Тут и не таким благовонием воняет иногда.

– Не ори, – говорю псу, который сидит в вольере и что-то разошелся.

Возвращаюсь в дом.

Это ж за какие такие провинности мне сослали такое недоразумение в красном? Молодая, шустрая и явно здесь не выживет. Чуть не спалила дом, забыв про чайник, почти обморозилась за ночь без тепла в доме, могла задохнуться из-за камина. И? Что она еще вычудит? Одному черту известно, или он тоже с любопытством поглядывает за блондинкой?

И на кой мне это под боком, спрашивается?

Мне своих дел выше крышечки хватает. А тут еще это.

Интересно получается, если бы сами Марковы сдали, то предупредили бы меня о гостье. Значит, столичная племянница сдала. Да вот только не предупредила, как тут и что. Сама тут была пару раз, да сбежала обратно в столицу.

Рука-лицо, или что там молодежь говорит?

Глава 5. Не спокойной ночи!

Нина

День плавно перетекает в вечер. Камин уже час как потух, и я больше не подкидываю дров, потому что в доме стало тепло. Помню слова соседа и не тороплюсь закрывать задвижку на трубе.

Разобрала пакеты с провизией, забив холодильник где-то на половину. Разложила вещи, выделив себе немного места в пустом шкафу. И решила посмотреть дом и вообще все владение разом. А то все что-то да приключается. Очень хочется верить, что на этом все мои неприятности закончились.

И так. Что мы… То есть я имею? Кухня. Здесь я уже освоилась. К вечеру что-нибудь да приготовлю на ужин. Гостиная. Тут тоже вроде бы все знакомо. И камин, в том числе. Приятная обстановка. Простая, ничего особенного. Но и мне не пятизвездочные апартаменты нужны были. Спальня. Вот тут я понимаю, что постельное белье надо было взять свое. Но Милана сказала, что могу пользоваться всем, что найду. Поэтому сую свой нос в шкаф, где нахожу все нужные принадлежности. И вроде бы все чистое. Но решаюсь эту ночь поспать под покрывалом, а белье все же перестирать.

Котельная. Туда я больше не полезу. А вот ванная комната радует. Тут не ванна, а душевая кабина. Стиральная машина вполне современная. Раковина с зеркалом и шкафчик – надо будет свои кремушки выставить.

Небольшой коридор, в полу которого имеется ход, как недавно выяснилось, в подвал, где можно открыть и перекрыть воду. А вот дальше коридор сужается, и здесь, оказывается, есть лестница на чердак. И дверь, которая, наверное, ведет на задний двор. Открываю ее и действительно оказываюсь позади дома, где уже сегодня была, когда жутко завоняло навозом. Тут много деревьев. Наверное, фруктовых. И небольшой сарай с дровами по стене.

Вдыхаю поглубже носом и улыбаюсь. Все же хорошо, что сосед настоял, чтобы дедок увез говно коровье. Или чьё оно там?

Закрываю дверь, вернувшись в дом. И с любопытством поглядываю на люк в потолке. Хочется туда залезть и посмотреть, что там. Но на улице уже темнеет, а выключатель я могу не найти, или его вовсе там может не оказаться. А я – тот еще трус. Поэтому решаю оставить эти приключения на завтра.

Выхожу на крыльцо, поплотнее закутываясь в толстовку. Все же к вечеру еще достаточно холодно. И пахнет сыростью. По карте припоминаю, тут где-то река недалеко, да и бабка говорила. Надо будет тоже прогуляться.

Стою довольная. Даже странно. Не моя стихия, от слова совсем.

Ах да, машину загнать. Самое время.

Пока открывала ворота, прогревала машину, на улице из местных я так никого и не увидела. После людного города это кажется очень необычным. За сутки пребывания здесь я только и видела что бабку на въезде, которая указывала мне дорогу, соседа этого бородатого да деда с навозом. И все. Нет, люди-то, наверное, есть, но все равно как-то не по себе от такой тишины.

Кактус!

Хлопаю ладонью себя по лбу. Забыла про беднягу. Сразу же лезу в багажник и достаю горшочек с колючкой. Если не замерз, то выживет.

Возвращаюсь в дом. Ставлю горшочек на окно. Пусть греется. Оглядываю свои владения беглым взглядом. Ну что ж. День прошел и замечательно? Я жива, здорова и почти не пострадала. И при этом не пострадало ничего вокруг меня. Это уже большой плюс.

На ужин решаю обойтись питьевыми йогуртами, до которых у меня руки с утра так и не дошли. Сижу, попиваю и борюсь с желанием взять телефон. По привычке уставиться в экран и скролить ленту до того момента, пока глаза не начнут закрываться. Но сразу же вспоминаю, что связи тут почти нет. Может, оно и к лучшему. Перезагрузка, так перезагрузка.

Выкинув мусор и прибрав со стола, иду в спальню.

Вспоминаю, что хотела перестирать белье. Перестирала, твою ж!

Сгребаю с полок постельное и несу в ванную, загружаю в машинку, запускаю стирку на час.

Так, придется ждать, когда постирается, чтобы развесить. Жаль, сушилки нет. Сразу и постелить тогда можно было бы.

Иду в зал, кажется, там я видела телевизор. И включаю его в розетку… Да-да, я не настолько потерянная. Проверяю, еще, может, что нужно засунуть в розетку. Но нет, вроде все на месте. Нажимаю на кнопку пульта и… Почему я не удивлена тому, что экран как был черным, так и остался? Нет, сегодня явно не мой день. И его пора заканчивать.

Плюхаюсь на диван и уставляюсь в темный экран неработающего телевизора.

Не знаю, сколько так сижу, но я почти успела задремать. Вздрогнула только от сигнала стиральной машины. Подскакиваю с места и мчусь в ванную доставать белье.

С ним выхожу на улицу. Где-то видела бельевые веревки.

Развесив постельное в полутемноте с уханьем каких-то ночных птиц, тороплюсь в дом, тут же закрываясь.

В спальне переодеваюсь в пижаму и иду умываться, а затем забираюсь в кровать, укрываясь покрывалом. Закрываю глаза, прокручиваю прошедший день в голове.

Сон приходить не собирается. Я все кручу мысли о работе, об Илье. И вообще, пытаюсь понять смысл своей жизни. Вот так раз, и у меня появляется огромное количество вопросов к себе. Чего я хочу от жизни?

Сама же пугаюсь такого поворота мышления. Это что, так свежий воздух действует? Мысленно себя ругаю и даю подзатыльников. Закрываю глаза. Выдыхаю. Все, хватит тут психологический анализ проводить. Я поставила все на паузу. И попросту отдыхаю. От всего и всех.

Как проваливаюсь в сон, не помню. Только что-то меня все же будит. Я не сразу открываю глаза, все еще надеясь продлить сон. А сон, надо сказать, был неплохим. Я летела куда-то на острова и уже мысленно попивала сладенький коктейльчик. Но в сон ворвался грохот, от которого я тут же открыла глаза.

Укуталась плотнее в покрывало и прислушиваюсь.

Тишина.

Выдыхаю. Может, показалось? Ну, мало ли что во сне может приглючить? Еще выжидаю пару минут. Ничего больше не слышно. Закрываю глаза, расслабляясь. И только начинаю проваливаться в очередной сон, как снова что-то где-то падает.

Резко открываю глаза. Сажусь в постели.

Это что еще за новости?

Может, грабители? – проскальзывает мысль. И тут же – а я дверь заперла?

Вскакиваю с кровати и на цыпочках иду к выходу из комнаты. Выглядываю. Но ведь ни черта не видно. Оглядываюсь, замечая на тумбочке свой телефон. Не помешало бы подсветить себе, иначе я убьюсь быстрее.

Метнувшись за телефоном и включив на нем фонарик, свечу себе под ноги. Прислушиваюсь. Но в доме снова повисает тишина.

Дохожу до входной двери, проверяю, заперла ли ее. И да, дверь закрыта.

Выдыхаю с облегчением. Может, мне шум этот показался?

Еще раз прислушиваюсь. Ни-че-го.

Ну вот и отлично, можно идти спать.

Заползаю под покрывало, на этот раз накрываюсь с головой. Так с детства привыкла прятаться. Закрываю глаза.

Я даже, кажется, начала засыпать, как снова послышался грохот.

Распахиваю глаза с гулко бьющимся сердцем. Пытаюсь снова прислушаться, но ничего, кроме грохота в ушах, не слышу.

Откидываю покрывало в сторону. Мажу взглядом по часам и понимаю, что так не может продолжаться. Два часа ночи.

Но так спать со страхом в обнимку я не собираюсь. Нужно решить, что делать. Но для начала, нужно выявить, откуда идет звук.

Я снова собираю все свою воинственность в кулак и, взяв покрывало, в которое укутываюсь, – можно подумать, оно меня отчего-то сможет спасти – подсвечиваю себе фонариком.

Снова слышится грохот.

Замираю, вжав голову в шею.

– Да что же это такое? – хочется ругаться.

Еще грохот. И я только сейчас улавливаю, откуда он доносится. Направляюсь по коридорчику к двери, ведущей на задний двор. Страшно. Потому что меня только сейчас осеняет, что я могла ее забыть запереть. Но тут же успокаиваю себя. Если бы это были грабители, уже давно вошли бы. А тут что-то другое.

Снова приглушенный грохот. Откуда-то сверху.

Поднимаю голову и натыкаюсь взглядом на люк в потолке.

Точно! Туда-то я и не решилась лезть вечером. А теперь так вообще не полезу. Что это вообще такое?

Барабашка? Домовой? Кто там еще бывает?

В этой глуши поверишь во всякую чертовщину.

Решаю не обращать внимание на этот грохот. Спать хочется, а не вот это все. Тем более, уже минут пять тишина. Может, больше ничего такого не будет. И стоит мне только сделать пару шагов в сторону комнаты, как по потолку будто кто-то пробегает. Я отчетливо слышу это.

– Мамочка!

Сердце снова, уже не знаю, в какой раз за эту ночь, ухает в пятки, и я, чуть ли не бегом, несусь к кровати. Хватаю ключи от машины и в коридоре, сунув ноги в кроссовки, отпираю дверь, выбегаю на улицу.

Не оглядываясь, будто боясь, что за мной сейчас понесутся всякие, бр-р-р, мое воображение, надо сказать, разыгралось не на шутку, снимаю с сигналки машину и забираюсь внутрь, блокируя двери.

Все! Я в домике, черт возьми!

Отдышавшись, стараюсь успокоиться. Смотрю на дом. Вздыхаю.

Может, птица какая на чердак попала? Но я даже не хочу думать, что за птица, раз такой грохот от нее. Об этом я лучше подумаю утром, когда будет светло. А сейчас хотелось бы все-таки поспать. Но для начала решаю прогреть машину. Завожу двигатель, гашу фары и минут пятнадцать слушаю радио. Потом перебираюсь на заднее сиденье. Ночи еще холодные, жарко мне не будет. Поэтому накрываюсь покрывалом, которое я от страха удачно прихватила, и закрываю глаза.

Глава 6. И снова здрасте…

Нина

Я замерзла. Чего уж тут скрывать? Я адски замерзла, а в дом заходить не хочу. На часах три утра. Или ночи? Перебираюсь на переднее сидение за руль и снова завожу машину. Может, ее на ночь так и оставить? Пусть работает?

Только бензин закончится, и как ты собираешься уезжать отсюда? Желательно бы сразу с утречка и деру давать! – ворчит внутренний голос.

Может, он прав? Этот внутренний голос? И стоит собраться и уехать обратно? Там что-нибудь придумаю. Может, если не заграницу, то на Черное уехать? Хотя там сейчас не сезон еще.

Укрываюсь покрывалом, вздыхая.

Вернуться в дом? А если там все еще стоит топот по потолку?

Пока думаю, глаза закрываются, и я засыпаю.

Просыпаюсь от шума. Что-то где-то рычит, мычит…

Открываю глаза. В лобовое слепит солнце.

Я не сразу понимаю, что делаю в машине. А когда вспоминаю, то сразу же обращаю внимание, что машина не работает. Тянусь к зажиганию, проворачиваю ключ, но… Не заводится. Смотрю на стрелку бензобака.

На нуле.

Сдуваюсь вся, откидываюсь на спинку сиденья. Чудесно прошла ночка. Просто волшебно. Прям в деревенском антураже. Если и дальше все продолжится в таком темпе, то я могу и не выдержать.

И не выдержишь! – злорадно усмехается внутренний голос.

Божечки… Я же смогу? Смогу не вернуться домой в город? Люди же здесь как-то живут?

Закусываю губу, чуть жуя ее зубами.

Делать нечего. Где брать бензин, буду думать потом. А пока надо вернуться в дом и привести себя в порядок.

Выхожу из машины и, укутавшись в плед, возвращаюсь в дом. Но у входа тут же прислушиваюсь. Тишина.

Сердце от чего-то ухает вниз.

Надеюсь, на этом злоключения мои закончатся.

Умывшись, я направляюсь в кухню. На этот раз берусь за варку кофе. Параллельно завариваю кипятком кашу из пакетика. Открываю окно, за которым щебечут птички. Кактус вроде бы бодр, в отличие от меня. Можно ли думать, что он перенес переезд?

Чуть касаюсь пальцем “пушистой” шапки, но тут же одергиваю руку.

– Ой! – Все же укололась.

Облизываю подушечку пальца.

– Колючка! – усмехаюсь и снова поглядываю на свой завтрак.

Ш-ш-ш-ш-ш, – доносится шипение.

– Твою же! – Подрываюсь с места.

Кофе сбежал.

Вот! Даже твой кофе удирает, а ты? Ты тоже давай домой! – бубнит внутренний голос.

Морщу нос.

Ну уж нет!

Беру турку, осторожно выливаю в чашку то, что не очень-то теперь и можно назвать тем самым кофе, но варить еще раз нет желания. Вымываю плиту, иначе потом придется отскребать все зубами.

Все же хочется позавтракать на улице, и я, взяв все наготовленное, выхожу на крыльцо. Вчера мне не удалось провернуть это дело. Так может, сегодня мне никто и ничто не помешает?

Усевшись на ступеньку, предварительно кинув покрывало себе под зад, ставлю рядом кружку с кофе и в руки беру тарелку с кашей.

М-м-м, слушайте, ну это же кайф! Погода шепчет, птички поют, а запах какой? Нет, в этот раз совсем не дерьмом.

Доедаю кашу, делаю пару глотков кофе, чуть поморщившись. Сейчас бы что-нибудь из свежей выпечки. Только представила хруст свежей булочки с корицей, как рот наполняется слюной. Черт! Это было бы очень кстати!

Здесь же должен быть магазин? Где-то, в конце концов, люди закупаются? Может, в городе есть пекарня и сюда завозят свежий хлеб?

А у кого спросить?

До слуха доносится какой-то непонятный шум, больше похожий на возню, со стороны соседнего участка.

Подхожу к забору. Здесь забор почему-то чуть ниже, чем за домом, или мне кажется? Подхожу и, встав на носочки и взявшись руками за штакетины, выглядываю. И замираю.

Тут недалеко, у соседа на территории, стоит что-то наподобие спортивного комплекса. Турникет, брусья… Что-то подобное есть почти в каждом дворе в городе. И сейчас передо мной картина завораживающая. На турникете, спиной ко мне, подтягивается он. Сосед. Степан, который. И он, надо уточнить, без футболки. То есть абсолютно голый по пояс.

И я, как завороженная, пялюсь на его широкую мощную спину с перекатывающимися мышцами под кожей. Замечаю поблескивающие на солнце капельки пота.

Он огромный. А я на его фоне просто дюймовочка. Где таких мужиков делают, подскажите? Поеду искать себе.

– Снова подглядываешь? – Приводит меня в чувства мужской голос.

Я пару раз моргаю и наконец вижу его, стоящего в полный рост с полотенцем в руках.

– Хотя нет, не подглядываешь, а нагло пялишься. Нравится? – хмыкает, окончательно приводя меня в чувства.

– Что? Да как…

Но тут, откуда ни возьмись, к забору, где я стою, несется огромная псина. Очень огромная. С рычанием.

Я отлетаю от забора, падая на задницу и больно ударяясь копчиком.

Пес лает. Я держусь за грудь, где под ребрами от страха лупит сердце.

– Чоп, фу, свои! – рявкает сосед. И пес тут же замолкает.

– Ну, и чего хотела? – Теперь у забора появляется Степан. С прищуром на меня смотрит. – Не покалечилась?

Поднимаюсь.

– Вашими молитвами, – цежу сквозь зубы.

Хмыкает.

– Ваша собака… – хочу возмутиться, но мне не дают закончить мысль.

– Ты подглядывала. – Тыкает меня носом в мой же косяк.

Да я же не хотела! Случайно вышло. Не надо было светить своими мышцами, и я тогда не забыла бы, что хотела спросить.

– Ладно, проехали. Я хотела спросить, есть ли тут магазин поблизости?

– Есть. Минут так десять пешком.

– Отлично! – Искренне радуюсь.

Крутанувшись, уже хочу вернуться в дом, как понимаю, что не спросила, как дойти до магазина. Оборачиваюсь, но его уже нет.

Ну что ж… Придется самой.

Переодевшись в легинсы и футболку, накидываю поверх ветровку, обуваюсь в легкие кроссовки. Выхожу на улицу. И направляюсь в том направлении, как сюда доехала. Прямо по дороге до перекрестка на эту улицу. Затем вверх до перекрестка, у столба останавливаюсь. Оглядываюсь.

Где-то лает собака, куры у кого-то квохчут… Петух глотку дерет. Птицы поют. В общем, жизнь кипит. И даже люди есть. Но далековато, не спросить.

Навстречу летит на велике мальчишка.

– Эй, стой! – Торможу его, махнув рукой.

– Ненормальная, что ли? – Тормозит ногами, спрыгнув с рамы. Велик ему большой. Пацану от силы лет семь. Куртка нараспашку, запачканные штаны, ботинки.

– Почему сразу ненормальная?

– А чего под колеса кидаешься?

– Так, лучше скажи, где тут магазин, маркет, сетевик какой-нибудь?

– Магаз? Ты чо, не местная? – Склоняет голову на бок, чуть прищурив карие глаза.

– Была бы местная, не спрашивала.

– А, так вон туда. – Показывает прямо по дороге, чуть задрав козырек кепки. – Там магаз. Напротив памятник. Не пройдешь мимо. – Усмехается и шмыгает носом. Тут же поднимает руку и рукавом куртки вытирает сопливый нос.

– А где народ? – Оглядываюсь.

– Так на работе, – хмыкает.

– Прям все? – Не понимаю.

– Не-е-е, – тянет. – Но большинство. На ферме. – Неопределенно машет рукой.

– А дети тут есть?

– Конечно! – Смотрит на меня как на дурочку. – Так утро, школа.

– А ты чего гуляешь? – Подлавливаю его.

– А я болею. – Снова шмыгает и улыбается.

– Ага, вижу, как болеешь. Ладно, пойду. Спасибо, что подсказал.

– А-а. – Неопределенно машет рукой и, встав одной ногой на педаль, второй ныряет под раму и, оттолкнувшись, крутит педали.

Усмехнувшись, иду в указанном им направлении.

По пути встречаю бабулек. О чем-то спорят. С сумками наперевес идут.

Прохожу мимо. Оглядываются.

– Это что за краля? – Доносится до слуха.

Краля? Это они про меня?

Наконец дохожу до магазина.

Это магазин, да? Он самый? Явно не вписывается в мое понимание “магазина”. На вид старая изба, деревянная. Ветхое крыльцо с перилами с одной стороны. По ступеням поднимаясь, чувствую, как они под моим пятидесяти килограммовым весом прогибаются. Вхожу, приглядываясь, ослепленная солнечным светом. И, когда наконец начинаю видеть, теряю дар речи.

Вот это ассортимент. Может, и черт в маринаде найдется?

В одном небольшом зале на полках продукты. В другом – и посуда, и вазы, и цветы искусственные. Даже корм для животных есть. А на полу стоит рассада и ведро мелкой картошки. На стене висит несколько часов. Тут же семена. В общем, не зная, что где лежит, не найти ничего.

От такого обилия ассортимента у меня голова начинает кружиться. А запах! Мама дорогая!

– Здрасьте! – Слышу женский голос, оборачиваюсь.

За кассой стоит женщина средних лет. Да, лет тридцати пяти, может, чуть больше. С рыжей кудрявой шевелюрой. В цветастом платье, поверх которого передник повязан. В ушах серьги массивные. Да и сама она в теле. Не полная, а такая… Большая. И грудь у нее… Большая, которая того и гляди выпрыгнет из выреза платья.

– Здрасьте, – отвечаю в ее же манере. – А хлеб свежий есть?

– Свежий? – усмехается, пробегая взглядом по мне.

Да что ж они так пялятся, будто я в чем-то измазана!

– Ну, конечно, свежий. Может, круассаны?

– А вино к французской булке не соизволите? – смеется.

Смотрю на женщину и не понимаю причины для смеха.

– Все свежее, особенно хлеб, три раза в неделю, – уточняет, снова смотрит на меня.

– Та-а-а-к, – тяну. – А что есть? Может, блинчики или сырники? В заморозке которые, – снова спрашиваю.

На меня снова смотрят как на дуру.

– И этого тоже нет?

– Все, что есть, – перед тобой. – Тыкает в прилавок.

А там… А там если что-то и есть, то густо заросло инеем. На полках – в пакетах макароны, еще что-то из этого семейства. Консервы, соленья… Печенье.

Нахожу коробочку медовика.

Ну, хоть какая-то радость-то должна остаться от похода в это адское местечко?

– Беру. – Кладу перед ней у кассы.

Достаю карту, протягиваю.

Женщина смотрит на пластик, хлопает глазами. А потом переводит взгляд на меня и расплывается в улыбке.

– К чему прикладывать будешь? К кассе или к тортУ? – Смеется.

Дверь магазина хлопает. Входят две женщины лет под сорок. Быстро оценивают ситуацию.

– Приезжая, смотрю, лицо новое, – говорит одна другой, будто меня тут нет.

– А где можно снять наличку? – спрашиваю продавщицу.

– Где-где, в городе, – отвечает небрежно.

С жалостью смотрю на тортик и возвращаю его на место.

– Ладно, сниму, зайду, – отвечаю и собираюсь выйти, как она меня окрикивает.

– Надолго здесь?

– Как получится.

– Бери, запишу, – говорит, будто сжалилась надо мной.

Я обрадовалась. Снова хватаю коробочку с тортом, подхожу к ней. Женщина достает большую тетрадь и ручку.

– Как зовут?

– Нина.

– Тамара, – представляется. – Где живешь-то?

– На Речной, – отвечаю с готовностью.

Женщина тут же вскидывает взгляд.

– На Речной? Это у кого? – хмурит тонкие брови, подведенные коричневым карандашом, чуть прищурив глаза.

– В тринадцатом.

Тамара окидывает меня взглядом, более пристально, словно оценивающе.

– Это у Марковых, что ли? – доносится голос одной из вошедших.

– Ага, тринадцатый их, – поддакивает вторая.

– Со Степаном рядом, – зачем-то уточняет первая.

– Не запишу, снимаешь наличку, тогда и приходи. – Забирает у меня из рук злосчастный медовик, захлопнув тетрадь.

Я не понимаю такую смену настроения.

– Так а что…

– Сказала же, нет денег – нет тортА.

Сжала зубы от того, как режет слух от этого ее “тортА”.

Со стороны прилетают смешки.

Ну, нет так нет. Выхожу из магазина, вздохнув. И что на нее нашло, на эту гром-бабу Тамару?

– Томк, а, Томк, чего ты девку-то обидела? – Слышу голоса из магазина.

– Оплачивай, Светка, что взяла и проваливай! – фыркает Тома.

Мда… Что за нравы?

Направляюсь обратно к дому. Дорогу я хорошо запомнила. Без бензина и без сладостей. А быстрых углеводов ой как хочется. Надо заесть стресс…

Возвращаясь домой, по пути встретила мужика, который копался под капотом старой развалюхи. Заметив меня, он шарахнулся головой о капот. Старая бабка с ведрами куда-то шла.

В общем жизнь есть, а вот свежей выпечки – нет. Печаль.

Свернула на улицу Речную, а навстречу бабка гонит коз. Их штук десять. На меня она зыркнула вскользь и дальше пошла. Я же поторопилась к дому.

Подхожу. А сосед выгоняет свою машину.

Я даже не знаю, что это за тачка.

– Как прогулялась? – Останавливает машину, открыв дверь, выходит. – Нашла магазин?

На нем серая рубашка, джинсы такого же оттенка. Кроссовки.

– Кто ищет, тот всегда найдет, – отвечаю, заходя на участок. Закрываю калитку.

Не знаю, почему, но я на него зла! Из-за него по сути мне не дали тортика.

– И то верно… – Доносится его голос.

Хлопает дверь машины, и, погазовав немного, сосед уезжает.

Ну что ж.

Оглядываю участок. Деревья, кусты. Даже какие-то цветочки цветут.

Без интернета я тут взвою, конечно. Не сейчас, а через день-другой. Чем себя занять?

Почему-то именно сейчас начинаю жалеть, что не взяла свой коврик для занятий йогой. Ведь самое место ловить дзен. Вон, травка зеленая, птички поют. Полное умиротворение.

Вздыхаю.

Взгляд падает на машину, и я снова вспоминаю, что у меня нет бензина. А соседа я не спросила и не попросила… Да как его просить?

Надо что-то думать. Только вот что?

Направляюсь к дому. По пути трогаю белье. Еще чуть влажное. Сниму позже.

В кухне навожу порядок, заглядываю в холодильник. Если бы я знала, что тут проблемы с продуктами, то набрала бы полуфабрикатов побольше. А тут… Каша в пакетиках, бутылка молока, йогурты питьевые. Кофе, да снеки.

Сейчас бы рыбки кусочек с зеленым салатом.

От одного только представления еды у меня сводит желудок.

Вот же зараза!

Ладно… Ничего, не пропаду. Вернется Степан – допрошу.

Самое обидно про деньги. Я ведь даже не подумала, что тут могут быть такие проблемы. Нет интернета, нет банкомата, нет хлеба, блин! И это двадцать первый век! Век технологий! Аж бомбит.

Я ведь даже не подумала, что такое еще бывает. А Милана эта? Почему не предупредила? Хоть бы немного рассказала, что тут да как. Да и я от незнания не уточнила. В общем, какая-то печаль, а не отдых.

Надо признаться, от незнания, чем себя занять, я слонялась по участку туда-сюда. Все поглядывала на соседский дом и прислушивалась. Когда он вернется?

Вышла на улицу, за забор. Вдали кто-то ходит. Пойти, узнать, где бензин взять? Может, кто поделится?

Решаюсь и выхожу. Помню того мужика, что в машине ковырялся. И дойдя до того дома, снова его замечаю.

– Здравствуйте! – Подхожу ближе.

Мужик снова бьется головой о капот.

– Здрасьте! – Расплывается в улыбке.

Мужику на вид лет сорок, ну, плюс-минус. Худощавый, с лысиной. В потрепанной футболке. Смотрю на него, и аж холодно становится. На улице еще не жарко.

– А вы не подскажете, где тут поблизости заправка?

– Подскажу, – с готовностью кивает. – В городе, и то, ближе к трассе.

– О, – вздыхаю. – А у вас, – киваю на развалюху, – будет немного, чтобы доехать до заправки?

– Коля! – доносится женский голос, и мы вместе с мужиком поворачиваемся на него.

В нашем направлении идет женщина. В спортивном костюме, в цветочек. Поверх – дутая жилетка. В руках – сумка.

Я кидаю взгляд на мужика. Тот как-то куксится.

– Так что насчет бензина?

– Извините. – Пожимает плечами.

– Коля, тебя оставь на минуту и тут же найдешь с бабой. – Зыркает зло на меня. – Ты кто такая, чо надо?

– Здравствуйте. – Это баба – я? – У меня закончился бензин. Хотела попросить немного, чтобы доехать…

– А-а-а, это ты приезжая? – перебивает меня. Снова смеряет взглядом. – Так, пошла отсюда. – Машет на меня рукой.

– Да я бы заплатила. – Делаю шаг назад.

– Люда! – решает возмутиться мужик. Но как-то слабенько.

– Я тебе сейчас покажу Люду! – Грозит кулаком. – А ты чего встала? – Снова на меня.

Я невольно отступаю.

– Заплатила бы она, – фыркает. – Денег у нее нет! – Смотрит на мужа.

– Дай помочь человеку, – подает голос Коля.

– Это кто тут человек-то? Эта, что ли? – Снова на меня. – Пошел-ка быстро в дом. Плохо он себя чувствует, ишь ты! Отгул прогуливаешь. Раз взбодрился, вперед – копать грядки! – Подгоняет своего мужика Люда.

Как только тот скрывается за забором, возвращается к машине, хлопает капотом, закрыв тот, и, крутанувшись, идет к калитке.

Чудесно. Мало того, что меня бабой обозвали, так еще, по ее мнению, я не человек… Удивительный народ. И как это она сразу поняла, что я приезжая? Хотя, чего я удивляюсь, наверное, по мне видно? Или уже слухи разошлись? Да и что я такого сделала, чтобы слухи распускать?

Понимаю, что дело без Тамары не обошлось. Одному черту известно, что она там про меня могла наговорить. Вообще это очень странная реакция у нее на меня. Я же никому ничего плохого не сделала!

В общем, первое фиаско. Бензина я не добыла.

А как это сделать, ума не приложу.

Как добираться до города? Может, тут транспорт есть общественный. Автобус там? Или… нет, другого, наверное, нет.

Больше не рискую налаживать контакт с местным населением и решаю дождаться соседа. По крайне мере, он не грозит взглядом убить меня. Хотя встреча с топором была очень впечатляющей.

Возвращаюсь к дому. Снимаю высохшее белье. Стелю постель. Периодически поглядываю на часы. Телефон мой молчит. Связь висит на волоске, вернее – на одной палочке. И это просто связь, не интернет.