Поцелуй дракона. Книга 2. Чужая жена, или Поцелуй дракона

ВНИМАНИЕ! СОДЕРЖИТ СЦЕНЫ РАСПИТИЯ СПИРТНЫХ НАПИТКОВ. ЧРЕЗМЕРНОЕ УПОТРЕБЛЕНИЕ АЛКОГОЛЯ ВРЕДИТ ВАШЕМУ ЗДОРОВЬЮ.

© Олешкевич Надежда

© ИДДК

Глава 1

Смерть – это всегда грустно. Иной раз ушел человек из мира живых, а ты ничего не чувствуешь, так как не оставил он в твоей жизни след, не задел тебя своим существованием, как если бы вы случайно столкнулись на улице и прошли мимо друг друга. Кто он, как его имя, кого из себя представлял? И как умер? Имеет ли значение, если ты не знал его при жизни? Печально, но не более того.

Сейчас был другой случай. Нет, он не сравнится с потерей матери, отца или, упаси высшие силы, твоего ребенка. Однако все равно в сердце разливалась зудящая тоска.

Я стояла на краю утеса Памяти и смотрела вдаль. Механически гладила макушку прижавшейся ко мне Амалии и думала. Тяжелые мысли сменялись еще более тяжелыми. Я грустила, но вместо того, чтобы впадать в отчаяние из-за потери доброго друга, коим стал для меня Вемунд Горлэй, полностью была занята попытками понять, кто виноват в его гибели.

Все произошло внезапно!

Обряд в храме закончился недолгой поездкой домой, затем началось «скромное» празднование нашей свадьбы, на котором дали о себе знать даже те, кого не приглашали. Был Свейн, появился отец Амалии, а также Барион. Первым делом я подумала, что это розыгрыш. Зачем они здесь? Что вообще забыли? И ладно Леон, его можно понять, ведь не каждый день родной отец женится на молоденькой девушке, даже младше собственного сына. Остальные зачем явились?

Свейн подошел первым. Учтиво поклонился, пожелал моему новоиспеченному супругу долгих лет жизни и хитро посмотрел на меня. Словно наша свадьба – явное подтверждение его слов о моей корыстной натуре и сомнительной репутации. Да и моя реакция ему пришлась по душе. Вот только я побледнела не от красноречивого намека и страха, что меня раскусили. Дело было в опасении, что все же я не ошиблась с выводами и именно он являлся тем покупателем артефакта с ядовитой змеей. А если так… то его появление наводило на панические мысли. Зачем он здесь?!

С Леоном было еще интереснее. Он почти ничего не сказал. Кивнул Вемунду, криво и не очень приветливо улыбнулся мне.

Барион вообще не соизволил подойти. Половину вечера простоял в отдалении, попивая горячительные напитки, которые разносили слуги, и наблюдал. А после и вовсе пропал.

Умер Горлэй ночью. Яд!

Кто?! Кто этот смертник, решивший убить моего… мужа? Я толком не успела осознать, что несвободна, обрела в этом мире полное имя и теперь могу считаться леди Горлэй, как оказалась вдовой. Сказка рухнула, руины остались.

– Миледи, – позвала меня прислужница храма Пророка, возвращая из мрачных мыслей в не менее мрачную реальность, и протянула глиняный кувшин с пеплом на дне.

Я приняла его. Осмотрела немногочисленных людей, явившихся на местный аналог похорон. Как оказалось, у Вемунда было немного друзей, и то не все захотели проводить его в последний путь. Леди Моддан с Фо-фо, хмурый высокий мужчина со сломанным носом, которого звали Ричард Шайн, и совсем молодой маг по имени Ладэн. Первый был личным поверенным лорда, а второй – помощник и заместитель в одном лице.

– Леди Горлэй, – поклонился последний, приблизившись ко мне, – примите мои соболезнования.

Я не нашла в себе сил на улыбку. Эти дни вымотали меня. Оказалось, не так уж просто организовать похороны, толком не разбираясь в реалиях чужого мира. Нет, общее представление уже имелось, к чему приложил руку мой покойный супруг, но вот многих деталей я еще не знала.

– Мистер Шайн уже беседовал с вами? – негромко поинтересовался Ладэн. – Не знаете, кому лорд Гордэй завещал управление плавающими рынками? Сыну или мне?

– Возможно, мне.

– А вы шутница, – погрозил пальцем мужчина. – Я интересуюсь не ради праздного любопытства или от желания прибрать их к рукам, вы не подумайте. После разбушевавшейся Дилейлы выявились особые проблемы, которые следует поскорее решить.

– Считаете, все же не мог завещать их мне? – искренне удивилась я, ведь видела переписанное Вемундом завещание, даже обсуждала с ним некоторые пункты.

Безусловно, не покинь он этот мир столь внезапно, то все было бы куда проще. Супруг обещал обучить меня всему и подготовить. Но смерть пришла неожиданно и рано, а потому придется справляться самой.

– Вы ведь женщина, – усмехнулся Ладэн, будто это было весомым аргументом, и, заметив приближающуюся к нам леди Моддан, поспешил распрощаться.

– Ох, бедняжка, как же вы теперь? Не успели выйти замуж, как овдовели, – запричитала она. – Простите за мою нескромность, я была огорчена вашей свадьбой, ведь уже видела вас подле моего сына. Такая хорошая партия! Но ничего не поделать, пришлось смириться и просить Пророка позаботиться о вас.

Я до сих пор не понимала, чем понравилась этой женщине. Ни статуса, ни знатной родни. Неужели моя попытка спасти Фо-фо так повлияла на мать Хранителя? Но вроде бы и до этого случая ее отношение было ко мне весьма теплым.

– Будьте осторожны, не верьте сейчас никому, – понизила она голос. – О вас поползли слухи.

– Какие? – напряглась я всем телом.

– Поговаривают, вы подлили яд Вемунду, чтобы не… кхм… – женщина покосилась на Амалию, – подтверждать свой брак со стариком, но тем не менее прибрать к рукам его состояние.

– Вздор! – встряла в разговор малышка. – Они все придумали!

– Конечно-конечно, – снисходительно погладила ее по голове Ноэрия, но добавила: – Будьте осторожны. В высшем обществе любят злословить, потому не станут сдерживаться в выражениях, особенно по отношению к вам, девушке без прочного тыла в виде громкого имени рода. И, поверьте, иной раз слова могут быть горче смертельного яда, въедаются в сердце и отравляют его. Я не говорю вам не выходить в свет, нет-нет, просто будьте готовы к не самой приятной встрече. Вемунд не представил вас никому… Ох, бедняжка. Если понадобится помощь, то обязательно обращайтесь – я не последний человек в империи.

Я посмотрела на подавшую голос Фо-фо, которая напоминала и о своей поддержке. Поблагодарила леди Моддан за доброту. Выдержала еще один разговор, теперь уже с поверенным. Он обещал явиться завтра утром с завещанием и огласить его. Заметив блеск на щеках Амалии, протянула ей платок и вздохнула:

– Мы справимся. Мы со всем справимся, вот увидишь.

Внучка Вемунда закивала, вытерла слезы и захотела взять кувшин, который следовало опустошить. В нем находился прах покойного. Предстояло открыть пробку, произнести прощальные слова и развеять пепел дорогого человека над утесом, пожелав ему легкого пути и умиротворения.

Неподалеку ждала своего часа прислужница храма Пророка. Над нами возвышались каменные столбы, расположенные в форме круга и далеко вверху едва не соприкасающиеся друг с другом неровными краями. Особое место. Дикое. Такое ощущение придавали крючковатые деревья, растущие на покатом склоне. С одной стороны зеленые, с другой – темно-коричневые, лишенные листвы, тянущиеся к кругу своими лапами-ветками.

Я осмотрела утес. В прошлый раз мне не удалось попасть сюда из-за непоседливой собаки, однако я побывала внутри него. Уверена, тот просторный заброшенный зал находился где-то под нами. Отправиться бы туда, чтобы пообщаться с…

– Мама, – прошептала, прикоснувшись к ближайшей колонне.

– Дочь моя, – принес ветер.

– Мама? Мама, ты здесь?

– Да… Ненадолго… Напрасно ты меня искала.

Откуда звук? Мне не почудилось? Почему на этот раз контакт произошел иначе? Помнится, тогда меня затягивало в темноту, но окутало светом, а сейчас даже особых спецэффектов не появилось.

Я коснулась медальона. Он тому виной?

– Что происходит? – испуганно вцепилась в мою руку Амалия.

– Не бойся, все хорошо, где-то здесь моя мама.

– Это невозможно! – заявила малышка. – Вы из другого мира, а тут духи наши.

– Ошибаешься, деточка, – замерцала голубым переливом поверхность столба, к которому я прикасалась. – Загробный мир общий. Но и Вика здесь не чужая.

– Да?

– Да, она своя.

– Мама, – в неверии произнесла, – я очень хотела с тобой поговорить.

– Знаю. Беги, мое сокровище. Не дай им себя поймать, – снова непонятные предостережения.

– От кого? – обратилась в пустоту, подняв голову, и краем зрения заметила прислушивающуюся к разговору прислужницу храма.

Чтобы не вызывать подозрений и не показаться ненормальной – вдруг в этом мире не принято разговаривать с духами? – я присела возле Амалии и начала усердно поправлять ей платье. Прижала палец к губам. Взглядом указала на постороннего человека – благо девочка все быстро поняла и закивала.

– От кого нужно бежать? – повторила я шепотом.

– От фанатиков. Не знаю, как сейчас они себя называют, но в нашей семье их давно так провозгласили. Мы ведь особенные. Проклятые, как величают нас другие. Но мы не прокляты. Мы не зло!

– Кто, мама, кто эти фанатики? Мне нужно знать, кого остерегаться.

– Чистокровные маги, дочка, истинные потомки Первых. Им не требуются стандартные источники, они не зависят от места и могут пользоваться магией везде. Для них нет преград и ограничений. Обычно люди, которых ничего не сдерживает, не чтут никаких ценностей и считают, что вправе вершить судьбы. Они видят в нас угрозу. Мы – единственное препятствие к полной неприкосновенности, потому нас боятся. А могущественным людям не пристало испытывать страх, оттого они и уничтожают его причину. То есть нас!

– Меня… – произнесла, поморщившись.

– Не только. Ты не одна, есть и другие, – все быстрее говорила мама, словно чувствовала, что время на исходе. – Проклятые рождаются сами по себе, потому что против каждой силы должна быть противоположная ей. Однако у тебя есть существенное отличие. Ты чистокровная. Да, как и те маги. Наш дар передавался из поколения в поколение по женской линии.

– Словно мы ведьмы какие-то, – пробурчала я.

– Да, почти. Почти всю нашу семью уничтожили фанатики, моя мать нашла способ, как сбежать в другой мир, но случайно вернулась сюда, где родилась я. И ты тоже родилась здесь, потому что это место притягивает нас, как магнитом. Но все не так плохо. Просто не снимай медальон.

– Для чего он?

– Все… – прозвучало отчаянно. – Время на исходе. Ни в коем случае не снимай медальон и больше не приходи сюда, здесь для тебя очень опасно. Люблю…

Я позвала маму. Произнесла ее имя, подняла голову, провела ладонью по ставшей серой поверхности столба, однако больше ничего не происходило. Она ушла. И, казалось, насовсем.

– Я тоже люблю тебя, – сказала и перевела взгляд на Амалию.

Вот, вроде бы поговорила с мамой, но сейчас на душе стало так тяжело, что лучше бы вообще ни о чем не спрашивала. Почему не завела более спокойную тему? Как она там, хорошо ли ей? Зачем говорить о каких-то фанатиках, которые вряд ли дадут о себе знать? Я ведь никак не выдам себя. Каким образом?! Магии во мне нет, никаких заклинаний творить не умею, да и на людях почти не появляюсь, чтобы обо мне пошла молва. Только если присутствует особый способ поиска, с помощью которого они выйдут на мой след и уничтожат. То, что их цели не очень миролюбивые, было понятно сразу. Об этом свидетельствовал шкаф и страх в маминых глазах перед тем, как она меня там заперла. А ведь добрались до нее, нашли в другом мире.

Горло свело спазмом. Плохо! Очень и очень плохо!

– А мы сможем поговорить с дедушкой?

– Не знаю, – честно ответила я, решив пока не задумываться об услышанном. Нужно будет заняться этой проблемой в ближайшее время. Но не сейчас… – Если хочешь, мы будем иногда приезжать сюда и звать его.

– Вам мама сказала, что здесь опасно.

– Опасно, – закивала. – Мы что-нибудь придумаем. К примеру, найдем источник опасности и устраним его.

– Вы такая смелая.

– Что ты, малышка, – щелкнула я девочку по носу, – я такая же трусишка, как многие, просто стараюсь не поддаваться страху. Можно вечно сидеть в шкафу, а можно открыть дверцу и выйти. Страшно, да, но не всегда появится тот, кто откроет ее с другой стороны, чтобы спасти тебя. Мне в свое время повезло.

Я помассировала переносицу, поняв, что слишком часто вспоминаю прошлое. Его не изменить. Оно осталось позади. Так зачем ворошить то, что причиняет душевную боль, когда нужно сосредоточиться на текущих проблемах и как минимум проводить Вемунда со всеми почестями?

Я подтолкнула Амалию к обрыву, помогла откупорить кувшин. Позволила ей произнести прощальные слова, добавила от себя благодарность за все, что старый лорд для меня сделал.

– Прощайте, – прошептала, глядя на кружащиеся под беззвучную мелодию пылинки, которые подхватил ветер. – Мы вас не забудем.

Амалия всхлипнула. Я подняла ее на руки и прижала к себе. Позволила девочке выплакаться, не торопила, никуда не уходила, хотя весила внучка Вемунда прилично.

– Так нечестно, – чуть-чуть успокоившись, протянула она.

– Да, малышка, иной раз кажется, что жизнь несправедлива, но…

– Он бросил меня! – зло закричала Амалия. – Он мог еще долго прожить, должен был. Обещал постараться! Но бросил!

– В том нет его вины.

– Есть! – была неумолима девочка, сжимая мои волосы, со злостью глядя мне в глаза и… надеясь, что поддержу, помогу, смогу утешить и уменьшить боль.

Как это сделать? Как?!

В уголках глаз защипало. Я сегодня не плакала, но сейчас едва сдержалась.

– Он не виноват, – произнесла весомо и быстро добавила: – Ты же знаешь, что твой дедушка очень любил тебя. Уверена, будь способ, он воспользовался бы им и не оставил бы тебя никогда. Но люди уходят. И мы не в силах изменить судьбу, однако можем сделать все возможное, чтобы сотворить свое будущее. Давай здесь и сейчас пообещаем твоему дедушке, что будем счастливы. Во что бы то ни стало! Поплачем немного, совсем чуть-чуть, чтобы утихла боль вот тут, – положила я руку ей на грудь, – а потом вцепимся в жизнь клешнями и не отпустим.

Амалия шмыгнула носом, кулачками вытерла глаза.

– А если не справимся?

– Тогда будем отвратительными лжецами. Но мы не такие, верно?

– Нет.

– Видишь, значит, можно не бояться и смело обещать. Мы справимся!

Девочка всхлипнула, посмотрела вдаль, куда ветер унес прах Вемунда Горлэя, старого лорда, вызывавшего у большинства людей оскомину, однако невероятно проницательного и умного человека.

– Дедушка, я буду очень счастливой! – закричала Амалия.

– И я! – невольно улыбнувшись, вторила ей.

– Мы обещаем!

Громко сглотнув, малышка повернулась ко мне и снова заплакала. Я обняла ее, примостила голову на свое плечо и повернулась к служительнице храма Пророка. Ей предстояло благословить умершего на легкий путь. Поговаривали, что из нашего мира в загробный шла длинная дорога. Души могли заплутать и навечно остаться здесь в виде лишенных тел духов. Но если провести ритуал Прощания, то все должно пройти гладко.

Листва шелестела. Ветер трепал волосы и подол черного платья. Я еще некоторое время смотрела вдаль, пока не поняла, что Амалия уснула прямо на моих руках.

Бедная. Сколько потрясений в жизни. Сперва ушла мама, потом отец нагло пользовался ее даром, затем смертельно заболел дедушка, но умер от яда. Не каждому взрослому просто справиться с подобными потрясениями, а здесь девятилетний ребенок, который не успел вдоволь почувствовать на себе родительского тепла.

– Я позабочусь о ней, Вемунд, – пообещала от чистого сердца. – Можешь не волноваться за нее. Я позабочусь, – последнее повторила, уже целуя макушку Амалии и чувствуя если не материнскую любовь, то крепкую, чистую и уже прочную привязанность к ребенку.

Никто не говорил, что это будет просто, ведь передо мной мир, которым правили мужчины. Однако и я не так проста.

Вспомнился тон, с которым Ладэн напомнил, что я женщина, и кончики губ потянулись вверх. Он просто еще не знал какая!

Глава 2

Он явился утром. Король жизни, во всем белом, с ослепительной улыбкой и всполохами триумфа в глазах. Впервые я видела его таким.

Барион!

Мы с Амалией в этот момент завтракали. Малую столовую наполняли звуки потрескивающих свечей, создающих более теплую атмосферу, и стук столовых приборов. Малышка сидела напротив. Справа пустовало место главы семьи, как горькое напоминание о недавней потере. У меня не хватило смелости, да и моральных сил, чтобы занять стул Вемунда. Это казалось неправильным.

Мы приступили к десерту, когда раздался далекий стук в дверь. Сцепились взглядами и опасливо ждали дворецкого с донесением, остерегаясь непрошеных гостей. Не знаю, кого предполагала увидеть Амалия, но я не хотела вообще никого принимать. Даже поверенного, обещавшего явиться сегодня. В последнее время наметился неприятный рост количества моих врагов, и один из них почему-то до сих пор не дал о себе знать. Роуэн словно…

Я отогнала прочь мрачные догадки. Нет, мужчина после поцелуя не умер, не мог! Он жив, здоров, просто… почему-то медлил. А ведь нам еще предстояло увидеться, поговорить. И что-то подсказывало, что впредь место любовницы он предлагать не станет.

– Госпожа, к вам…

– Прочь! – оттолкнул дворецкого Барион, вновь бесцеремонно врываясь в мою жизнь. – А ты молодец, сестренка, справилась.

Он окинул взглядом столовую, проверил, что пряталось за шторами, всмотрелся в окно, за которым открывался вид на ухоженный сад, а после приблизился к столу. Под затянувшееся молчание и всеобщее внимание оторвал виноградинку, положил в рот. Подмигнув мне, ногой отодвинул стул Вемунда и уселся, словно царь и бог в одном лице.

– Что вам нужно, лорд Фолис? – подчеркнуто вежливо поинтересовалась я.

– Как что? Свою долю. Это ведь я свел тебя со старикашкой, так что…

Я положила руку поверх ладошки Амалии и попросила:

– Ступай к себе.

Малышка зло поджала губы, но ничего не произнесла. Она вообще была умницей. Не закрылась от меня, позволила прочитать ей на ночь сказку, а сегодня спустилась в столовую, хотя последние дни упорно отказывалась от еды и ее приходилось долго упрашивать. Злилась. На меня, на дедушку, на такой несправедливый мир. Поэтому я опасалась, что внучка Вемунда вдруг поменяет свое отношение ко мне и едва установившийся мир развалится карточным домиком. Но нет, все обошлось. Девочка переживала из-за смерти близкого человека, но отгораживаться не стала.

– Лорд Фолис, – едва малышка покинула столовую, заговорила я беспристрастно, хотя могла бы припомнить все то, что довелось по его вине пережить, и сразу выставить за дверь.

– Ладно, хватит притворяться, – отмахнулся он и потянулся за очередной виноградинкой. – Эй ты, налей…

– Прекратите вести себя будто у себя дома.

– Но он отчасти мой. Верно, сестренка? По заключенному договору за свадьбу между тобой и старым дураком мне полагается две тысячи. Так и быть, обойдемся без дележки. Мы ведь семья, считай, близкие люди. Домишка добротный, крепкий, мне нравится. Перееду сюда, займусь рынками – они, кстати, тебе полагаются? Было бы неплохо, оттуда много золота течет. А девочку… слышал, у нее отец имеется, вот ему и отдадим. Или в приют, зачем нам обуза?

Я хлопнула ладонью по столу. Медленно, сдерживая гнев, поднялась и указала на дверь.

– Вон из моего дома!

– Э-э, Каталина, ты чего? – На лице мужчины расползлась улыбка, больше напоминающая оскал. – Не выгонишь ведь родного брата? Я тебе подсобил, богатого жениха подобрал, столько добра сделал, а ты…

– Нортон, выведи этого мужчину отсюда.

– Каталина, – подобрался Барион, – я готов простить твои прошлые выходки, сейчас хоть не глупи.

– Мои? – изумилась я и жестом руки попросила дворецкого остановиться. – Нет, это никуда не годится. Поразительное умение винить в своих ошибках окружающих. Из-за тебя и твоей сестры мой привычный мир рухнул. Вы выдернули меня оттуда, не спросив, навязали свои цели, заставили плясать под вашу дудку, а сами сделали вид, будто ни при чем. Я вам не бездушная марионетка! Не думай, будто я забыла, по чьей вине оказалась в братстве Змей. Но теперь мной крутить не получится. Смирись уже и оставь меня в покое.

В процессе моего монолога лицо Бариона менялось. Глаза стыли, губы кривились, лишь поза оставалась неизменной.

– Дорогая сестра…

– Я не твоя сестра.

– Захотела раскрыть карты? Не пожалеешь, Виктория? – Быстрый взгляд на дворецкого. Лорд встал, приблизился. – Ты упорно делаешь из меня врага. Зачем, а? Подумай своими рыбьими мозгами, нужно ли? Я умею добиваться своего, так или иначе. Тебе ли не знать, милая, милая, сестра?

Я убрала его руку от своего подбородка. Не отвела взгляд, не отшатнулась. Не дождется!

– Нортон, уведи непрошеного гостя, ему здесь не рады.

– Слушаюсь, госпожа.

– Не надо, сам! – вскинул Барион руку и, перед тем как уйти, предупредил: – Скоро увидимся. И наша встреча не понравится вам, леди Горлэй.

На последнем слове он сделал особый акцент, намекая, благодаря кому ею стала. Вышел, твердо шагая. Оставил после себя давящую тишину.

– Все плохо?

Я даже не заметила, как рядом появилась малышка.

– Подслушивала? Ужасная привычка, Амалия! Леди не пристало заниматься подобными делами, а ты ведь хочешь стать истинной леди?

Она надула губы, посмотрела на меня исподлобья. Я не сразу опомнилась, а когда поняла, что чуть не сорвалась на маленькой девочке, присела и потянула ее к себе.

– Прости. – Поправила ее волосы, заглянула в глаза. – Понимаю, тебе хочется быть везде и всюду, не пропустить ничего, что происходит в доме, но подслушивание разговоров считается не лучшим из человеческих качеств. Чужие тайны должны оставаться чужими. Я просто хочу, чтобы ты выросла в лучших традициях этого мира, стала такой, чтобы общество приняло тебя с распростертыми объятиями, а для этого нужно соответствовать… – Я запнулась на своих же словах.

Как могла требовать чего-то, если сама не считала это правильным? И речь уже шла совсем о другом.

– Забудь, – коснулась маленького носа. – Подслушивай, если хочется, но никому не позволяй уличить себя в этом. Хорошо? Делай вид, будто ничего не знаешь, строй из себя глупую невинность. Кажется, так поступал твой дедушка. Он притворялся, при чужих людях играл, почти никому не показывал свою истинную натуру. Что ж, нам с тобой предстоит у него поучиться.

– Вы уже хорошо справляетесь, миледи. При том лорде вы были холодной и властной.

Я заметила крупицу восхищения в ее глазах и не сдержалась, погладила по волосам.

– Да, пришлось. Этот человек не отличается здравомыслием и способен доставить кучу проблем, по старому опыту знаю. Остерегайся его, хорошо? И еще, тебе удобно называть меня миледи? Вроде бы мы собирались стать друзьями.

– А как к вам можно обращаться?

Я задумалась. По сути, являлась лишь опекуном для Амалии. Никакого родства между нами не было, земное обращение по типу «тетя Вика» или «Виктория Павловна» тоже не подходило, а от «миледи» в ее исполнении почему-то коробило. Хотелось добавить в наши отношения тепла, сблизиться всеми доступными способами. Наверное, «Виктория» вполне подойдет.

– Матушка! – предложила Амалия. – Можно я буду звать вас матушка?

– Даже не знаю, – ущипнула я ее за нос. – Только если при этом всегда будешь так заразительно улыбаться.

– Госпожа, пожаловал мистер Шайн. Проводить его в гостиную?

– Нет, – поднялась я. – Сразу в кабинет.

Дворецкий кашлянул, посмотрел на малышку виновато.

– С ним лорд Горлэй.

– Что же, этого следовало ожидать.

Я протянула малышке руку. Крепко сжала. Пришла вместе с ней к гостям и вскоре устроилась в удобном кресле напротив поверенного, занявшего хозяйский стол.

Отец Амалии вел себя сдержанно. Поздоровался, последним вошел в кабинет, держась немного неуверенно. В прошлую нашу встречу я не заметила за ним этой черты. Он показался весьма наглым человеком.

– Госпожа? – позвал дворецкий. – Пожаловал мистер Корт. Настаивает на своем присутствии в момент оглашения завещания.

Я вопросительно посмотрела на поверенного, тот надел очки, проверил записи в тоненькой книжке.

– Ладэн Корт не числится в списке. Его участие необязательно.

– Скажи, что он может подождать в гостиной, я с ним поговорю чуть позже.

Нортон исчез, и в комнате воцарилась натянуто-приветливая атмосфера. Амалия села дальше всего от Леона, выпрямилась по струнке, впилась взглядом в поверенного и не посмела шевельнуться до самого конца, пока мужчина не закончил читать завещание.

– Есть вопросы?

Разлилась глубокая тишина. Я не смела сглотнуть, переваривая услышанное. И хоть Вемунд предварительно показывал мне эту бумагу, но теперь, когда строки превратились в слова, материализовались, стали чем-то настоящим и вещественным, они осели на плечи тяжелым грузом новых обязательств.

Большое поместье в Западной провинции империи, впечатляющий своим размером счет в банке, процент от дохода его бизнеса – все это предназначалось супруге лорда Горлэя, то есть мне. Дом в столице, плавучие рынки, обширные земельные владения в Нориансе – это унаследовала Амалия, но до своего совершеннолетия не могла распоряжаться, а потому все переходило под управление опекуна, коим считалась я. Получалось, абсолютно все имущество Вемунда Горлэя попало в одни руки – мои. Во рту пересохло от взявшегося невесть откуда страха не оправдать возложенные на меня ожидания. Бедная сиротка, привыкшая добиваться всего тяжелым трудом, вдруг стала непомерно богатой. Как-то даже не верилось. Не бывает такого в жизни.

Я перевела взгляд на Леона. Ни криков, ни возмущений.

– Ожидаемо, в стиле отца, – поморщился он и посмотрел на меня. – Поздравляю, вы остались в крупном выигрыше.

Не было в его голосе ни злости, ни раздражения. Казалось, мужчина ни на что не претендовал, а потому не сильно расстроился, что не укладывалось у меня в голове. Он даже на дочь не обратил внимания. Попрощался с поверенным, небрежно кивнул мне и ушел, оставив после себя неясное чувство незавершенности.

Его полная покорность воле Вемунда для меня оказалась неожиданной. Это настораживало.

– Скажите, мистер Шайн, завещание можно оспорить?

– Вас что-то не устраивает? – кустистые брови поползли вверх от удивления.

– Нет-нет! Но все же?

– Оспорить можно, – нахмурился он, – есть много способов и нюансов, за которые удастся зацепиться.

– Каких? И как их устранить?

Мужчина посмотрел поверх очков сперва на меня, затем на тихую Амалию.

– Скоропостижная смерть вашего супруга выглядит подозрительно.

– Да, ведется следствие. Мне уже сообщили, что в его теле найден яд.

– Именно! И пока убийца не найден, вы попадаете под подозрение.

– Я?! – охнула пораженно, хотя о чем-то подобном мне уже говорила Ноэрия.

За всей этой беготней с похоронами у меня даже не нашлось времени, чтобы основательно обо всем подумать. А ведь сказанное Ричардом Шайном вполне логично. Молодая супруга, свадьба, смерть и наследство, полностью попавшее в ее руки. Мотив есть, осталось добыть улики…

– Матушка? – встревоженно коснулась меня Амалия.

– Все хорошо, малышка.

Если вдруг мне подбросят яд… Куда, кто? Нужно быть осторожной, вести себя более осмотрительно и никого не пускать в дом. Жандармы уже проверяли наши комнаты, но не обнаружили ничего подходящего, однако что мешало им наведаться снова? Следовало как можно скорее проверить все покои, присмотреться к слугам. А вдруг яд мне уже подбросили? Что, если Барион сегодня приходил не ради обычного разговора?

Стоит начаться судебному делу, и меня некому будет спасать. Амалия останется одна, опека перейдет к ее отцу…

Я впилась пальцами в подлокотники от нарастающей злости. Он не получит малышку!

– Какие еще нюансы? Расскажите, чтобы быть ко всему готовой. Наследство мужа слишком велико, чтобы хотя бы кусок от него не захотели прибрать к рукам другие, а я – легкая мишень. Его смерть выглядит подозрительно, учитывая, что произошла сразу в день свадьбы, к тому же у Амалии есть живой отец, который по логике должен заботиться о дочери. Вемунд планировал меня подготовить ко всему, но не успел.

Я не добавила, что являюсь женщиной в мире, которым правят мужчины, где меня не станут принимать всерьез. Казалось, подай на меня в суд Леон, и присяжные сразу встанут на его сторону лишь из-за последней причины.

– Теперь мне стал понятен выбор лорда Горлэя… Чтобы оградить вас от некоторых проблем с наследством, он написал это письмо. Оно запечатано магией, чтобы никто не смог подделать. В нем говорится, что принимал свои решения в трезвом уме, а также дал некоторые объяснения своему поступку. Увы, прочитать его я вам не дам, так как его следует вскрыть в особом случае. Также он попросил в срочном порядке сделать вам документы, вот, держите.

Я приняла несколько листов бумаги, где мелким шрифтом было написано мое имя и дата рождения, а также его место.

Виктория Свертиш, ныне Горлэй, уроженка этого мира и полноправная подданная Азалийской империи. Меня сей факт порадовал больше, чем счет в банке. Теперь я не иномирянка, всего лишь юридически, но все же!

– Спасибо.

– Чтобы вступить в свои права, от вас требуется несколько подписей. Прошу…

Я скрупулезно проверяла все документы, которые подписывала. Не боялась обсуждать детали, на что ушло два часа, за которые Амалия успела несколько раз сбегать в свою комнату, а мистер Корт – оповестить, что не может больше ждать и заедет ко мне вечером.

Из кабинета я вышла уставшая, но удовлетворенная. Проводила поверенного. Попросила накрыть на стол и после плотного обеда сама поехала к Ладэну.

Предстояло увидеть, что попало в мои руки. Нет, я не собиралась лезть в налаженный механизм со своим мнением и менять все по своему усмотрению, однако хотя бы понять, чем именно занимался Вемунд, очень хотелось.

Торговый дом находился в самом центре столицы. Двухэтажный, величественный, наводящий на мысль, что здесь обитают важные люди и решаются не менее важные вопросы.

– Добрый день, – приветливо улыбнулась я помощнику мужа, сидевшему за массивным столом.

Кабинет был просторным, светлым. Много шкафов со свитками и папками, карта мира с метками на ней, даже голова убитого морского зверя. Посмотрев в провалы вместо глаз, я невольно поежилась и вновь вернулась к мужчине, который уже шел ко мне:

– Леди Горлэй, рад вас видеть. Я заезжал к вам. Присаживайтесь, не стойте, – указал он на уютный диванчик.

– Да-да, помню.

Взгляд устремился на кресло руководителя, а в голове закрутилась мысль, не станет ли Ладэн еще одним человеком, который захочет побороться со мной за наследство. Однако пришлось отбросить прочь это предположение.

Так или иначе я не собиралась ничего здесь менять. Особенно управляющего! Зачем? Вемунд после свадьбы планировал отправиться в путешествие, посетить знаменитое поместье в Шианоке, о котором часто упоминал. Значит, переложил бы свои дела на плечи кого-то другого, скорее всего, своего помощника. А почему я не могу сделать так же?

– Вот, документы, прошу ознакомиться, – протянула Ладэну и замерла в ожидании.

Улыбка быстро стекла с лица мужчины. Ему хватило одного взгляда на тонкие строки, чтобы увидеть имя хоть и временного, но владельца, то есть мое, и сделать для себя определенные выводы.

– Это бред! – бросил он бумаги мне в лицо. – Я не стану подчиняться женщине.

– Милорд, не горячитесь…

– Вемунд выжил из ума! Передать дело своей жизни какой-то… Это нелепица! Да вы всего лишь женщина, что с вас взять?

– Еще одно оскорбительное слово, и я не посмотрю, что вы много лет работали на моего супруга. Незаменимых нет, мистер Корт. Пол не определяет умственные способности человека, иные представители сильного пола во многом уступают нам, женщинам. Потому отбросьте жалкие предрассудки и послушайте меня.

– А что вы можете сказать? Уровень ваших знаний желает лучшего, но не это главное. С вами никто не захочет иметь дел, потому что женщины слишком поддаются эмоциям, зачастую нелогичны и руководствуются своими прихотями, а не здравым смыслом. Значит, любая компания, во главе которой встанет женщина, изначально провальная. И вот не знаю, над чем своим поступком решил поглумиться покойный лорд Горлэй – над вами, ничего не способной женщиной, или над обществом, которому придется терпеть вас.

– Вы уволены! – заявила невозмутимо и, едва дверь за бывшим помощником захлопнулась, обреченно села на диван.

А это ведь только начало.

Глава 3

Бумаги, одни бумаги. Огромное количество бумаг!

Я утопала в стопках документов, пытаясь разобраться в них, но все больше понимала, что ничего не смыслю в этом деле.

Счета, договоры, схемы. Казалось, мне в руки попали секретные манускрипты, написанные на древнем и давно вымершем языке. Я тонула в сложных определениях, не представляла, где находятся те или иные страны, и терялась в бесчисленных именах.

– Миледи, вам нужно еще что-то? – заглянул в кабинет секретарь.

– Да! – вскинула я голову. – Зайди, присядь.

Хэдрик, как представился расторопный молодой человек с живым взглядом и неуемной энергией, заметной издалека, понравился мне с первой секунды. И что его привело в это место? Ему следовало покорять горы и завоевывать новые земли, но точно не сидеть перед кабинетом Вемунда Горлэя и подавать чай.

– Скажи, ты давно здесь работаешь?

– Уже год, миледи. Мистер Ладэн обещал мне повышение, как только прошлый хозяин… Простите.

– Все-таки он метил на это место, – невесело усмехнулась я. – Хорошо. Раз он готовил тебя себе на замену, то должен был обучить. Расскажи мне про плавающие рынки все, что знаешь.

Он замялся, но не стал перечить и бросать в меня обвинения в том, что я женщина, а Вемунд не имел права отдавать мне дело своей жизни. Вместо этого начал подробно объяснять, в чем суть.

Оказывается, рынки назывались плавающими не просто так. Да, они находились на воде и не занимали укрепленную часть города, а потому имели огромный спрос как у торговцев, так и у покупателей, однако не в этом крылась суть. Платформа, на которой происходила торговля, в течение дня перемещалась в определенные точки по одному и тому же маршруту. Выходило, что утром они начинали с окраин, приближались к центру, а затем возвращались к изначальному месту.

Таких платформ насчитывалось восемь. Девятую готовили к эксплуатации, так как столица постоянно росла, а охватить нужно было каждый уголок Ричмонда.

– Получается, жители центральных районов могут закупиться товарами только в обеденное время?

– Нет. На площадях тоже торгуют, – пояснил Хэдрик и подошел к карте. – Есть три большие точки и семь маленьких. Ими занимается лорд Датс, наш главный конкурент.

– Я думала, мой муж единолично владел рынками… – приблизилась я к секретарю и посмотрела на план столицы. А ведь мне неизвестно, в какой части города находились мы. Еще один пробел в знаниях. Придется исправить.

– Единолично – плавающими, да. Неподвижные не пользуются спросом, как наши.

Было понятно, что менять давно налаженный механизм не имело смысла. Не нужно начинать все с нуля, искать новые связи, разбираться с баснословными долгами и биться с другими за место под солнцем. Все готово! Мне предстояло лишь осторожно, ничего не испортив, встать во главе и утвердить свое право.

– Хэдрик, ты хоть не женоненавистник?

– Нет, миледи, – ответил он слишком поспешно. – Я уважаю решение покойного лорда Горлэя. Видимо, у него не нашлось более достойных кандидатов, или же он просто не хотел…

– Достаточно! – вскинула я руку, поняв, что и он недалеко ушел от Ладэна. – Лучше продолжи рассказ.

Как выяснилось, дела шли в гору. Вемунд следил за исправностью платформ, часто проверял их лично, регулировал ассортимент продукции, не позволял торговцам каждый день занимать один и тот же участок, помогал доставлять товары, разрабатывал нижние отсеки для их хранения, налаживал контакты с мастерами, брал арендную плату и процент с выручки.

Я была впечатлена. Раньше думала, что все намного проще, а здесь оказалась целая схема, с которой предстояло детальнее разобраться.

– В общих деталях более-менее понятно. Теперь объясни мне, что значат эти цифры, – подошла я к столу и до самого вечера изучала бумаги.

Голова гудела. Домой вернулась я поздно, проверила Амалию, прочла ей сказку на ночь, а следующим утром снова отправилась в Торговый дом.

– Миледи? – подбежал ко мне у входа сорванец в испачканной одежде. – Это вам.

– Мне?

Я взяла записку, развернула. Брови поползли вверх, ведь в ней был чистой воды донос на одного из продавцов, который торговал не первой свежести рыбой. А мальчишка стоял, чего-то ждал.

– Сколько? – спросила я, вспомнив, каким образом Вемунд достал мой медальон. Видимо, он часто прибегал к помощи детворы.

– Пять.

– А не слишком много? – Я потянулась к кошельку. – Решил нагреться, так как первый? Дам десять, если организуешь встречу с остальными.

– Пятнадцать, – нагло заявил он да улыбнулся, показав дырявый рот.

– Двенадцать, – не уступала я. Если дать слабину, мне сядут на шею, однако и терять такого важного информатора нельзя.

– Восемнадцать!

– Ах так? Восемь!

– Как восемь? – растерялся сорванец.

– Восемь, и ты рассказываешь, почему подбежал именно ко мне.

Я уже достала озвученную сумму и протянула на ладони. Тот заозирался, схватил монеты и скороговоркой произнес:

– Через час возле первой.

Мне понадобилось пару минут, чтобы опомниться и перестать смотреть вслед удаляющемуся мальчику. Я словно заключила сделку века, самую важную и правильную из всех, которые еще предстоит заключить.

– Миледи?

– Доброе утро, Хэдрик, а «первая» – это что?

– Вы о платформе? О, не беспокойтесь, она продержится долго. Лорд хотел ее заменить, но Ладэн настаивал, чтобы вместо этого мы скорее ввели девятую платформу. Она готова, даже схема передвижения есть.

– Так-так, давай поподробнее! – заинтересовалась я, а через обозначенный срок уже смотрела на плавучий рынок под первым номером, который бурлил торговой жизнью.

– Класивая леди, – подергала меня за подол платья чумазая девочка с хвостиками, – это вы цепель наш Папоцка?

– Наверное, – ответила я, подумав, что она неспроста ко мне обратилась. Тем более Моряк как-то назвал Вемунда папашей-торгашом, возможно, и дети его так величали.

– Тогда идемте, – протянула она ручку, которую я взяла в свою.

Девочка привела меня в узкий переулок между двумя высокими домами и остановилась возле деревянной лестницы. Отступила, посмотрела без былой теплоты. В тот же миг со всех сторон начали вылезать детишки разных возрастов бандитской наружности с видом, будто собрались меня не только ограбить, но и разорвать на мельчайшие куски.

Я с трудом сдержалась, чтобы не попятиться. В такт моим мыслям зашелестел ветер. Где-то вдалеке жалобно завыла собака. В руке одного мальчишки блеснуло что-то похожее на нож-бабочку. Я напомнила себе, что встреча запланирована и на меня не станут бросаться. Это дети! Обычная ребятня, которая готова работать за деньги, но перед которой ни в коем случае нельзя показывать страх и слабость. Если Вемунд смог наладить с ними контакт, то и мне нужно. Это ведь самый ценный источник информации, считай, из первых рук.

– Уверен, что она? – первым заговорил самый старший, на вид лет четырнадцати, в кепочке и в не по размеру коротких штанах с подтяжками.

– Вроде она, – отозвался сорванец, с которым мы уже встречались. – Рыжая, с кудряшками, красивая.

– Зачем Папочке отдавать такой свое дело? – сплюнул старший и, перепрыгнув через перила, с важным видом сел на лестницу.

– Может, у него на старости лет мозги прогнили? – предположил кто-то слева.

– Фу-у-у, прогнили, – протянула девочка, которая была единственной среди мальчишек.

– Именно! Зачем отдавать точки девке?

– Угу. Погляньте на нее, глазами хлопает и сказать ниче не может.

– Не, вродь толковая, – встал возле старшенького знакомый сорванец.

– А по виду не скажешь. Такая же, как остальные мамзели.

– Эй, леди-миледи, как там вас звать?

– А мое имя имеет значение? – Я чувствовала себя неуютно под пристальным взглядом детских глаз, но не имела права это показать. – Зовите так же, как звали моего покойного супруга.

– Папаней? – смешок сзади.

– Для Папани у вас нет кое-чего между ног! – еще один.

– Эй, не при Лисси! – одернул их старший.

– Не обязательно иметь между ног это что-то, чтобы стать толковым руководителем, – обернулась я на взлохмаченного мальчишку с веснушками. – Я пришла знакомиться. Хочу наладить с вами контакт и заверить, что готова поддерживать с вами связь, как это делал мой покойный супруг.

– А нам это надо? – фыркнул он. – Дело гнилое, ясно же!

– У нас есть возможность приглядеться друг к другу, – ответила я и посмотрела на старшенького.

– Прав Росс, гнилое дело, – скривился он, будто съел сразу целый лимон. – Но так и быть, двадцатка за донесение.

– Эм-м-м, – сделал невинное лицо знакомый сорванец, предложивший недавно пятерку, и постарался скрыться за лестницей.

– Нет, – решительно отказала я. – Две монеты.

– Леди-миледи, мы-то не пропадем, Датс давно переманивал нас. Предлагал платить больше, но мы верные, своих не бросаем.

– Две монеты, – стояла я на своем, предполагая, что и так предлагаю много. Мне не особо жалко, однако можно все вывернуть таким образом, что ребята станут прибегать с записками каждую пару минут, по любой мелочи, и тогда весь мой счет в банке превратиться в пыль. Не хотелось бы за неделю вновь стать нищей и потерять то, что фактически принадлежало Амалии.

– Две?! Засуньте себе их в… – грудью вперед пошел мальчуган с веснушками.

– Не при Лисси! – прикрикнул старший. – Леди-миледи, увы, мы не работаем без гарантий. Вы – провальный вариант, а нас не интересуют неудачники.

– А Датс, значит, удачливый? Ставите на него?

– Или на крысу…

– Какую крысу? – повернулась я к мальчонке, до этого молчаливо подпиравшему стену.

Тот пожал плечами, однако не стал ничего добавлять. А я чувствовала, как ценный источник информации ускользает из моих рук. Соглашусь на их условия, и они не будут считаться со мной, это же дети. Да, приличная сумма, но кто-то предложит больше, и они сразу переметнутся к нему. К конкуренту, который как минимум мужчина. Мне нужны такие, которые не предадут. Но как показать, что со мной можно и даже нужно считаться?

– Что ж, – дернула я плечами. – Не хотите, тогда найду новых.

– Ага, да!

– Удачи!

Я не стала ничего добавлять. Не сейчас! Они не уступят, мне доверять не станут. Требовалось время, чтобы доказать им свою компетентность. Я в привычном жесте коснулась медальона и уже зашагала прочь, как услышала:

– Откуда он у вас?

– Он? – посмотрела на украшение. – От мамы.

– Я не о том, – вышел вперед серьезный паренек, по возрасту не уступающий старшенькому. – Получается, вы – та девушка, которую Моряк разыскивал.

– Это она?

– Не может быть!

– Вот это да!

– А что, под описание подходит.

– Э-хе-хе, а это уже интересно, – поднялся старшенький. – Поговорим?

Глава 4

– Госпожа, вам письмо, – поклонился дворецкий, нарушив наше утреннее чаепитие во дворе.

Не к добру это…

Сегодняшний день обещал быть не менее загруженным, чем вся прошедшая неделя. Раньше я предполагала, что после смерти Вемунда появятся некоторые трудности, но не догадывалась, насколько их окажется много. И почти все были связаны с плавающими рынками.

После ухода Ладэна от меня отвернулись несколько поставщиков, заявив, что не станут продавать товары на рынках, которые принадлежат женщине. Они уведомили меня письменно, даже не соизволили встретиться. Детишки, которые все же согласились сотрудничать благодаря не самой впечатляющей истории с Моряком, разглядев во мне «свою», все чаще приносили известия о нарушениях установленных бывшим хозяином правил. Ко всему прочему я своими глазами увидела, в каком плачевном состоянии находилась первая платформа, однако заменить ее пока не могла, так как новая получилась шире требуемого, а потому не пройдет по тому пути, по которому двигалась старая.

Все валилось из рук. Не в буквальном смысле. Просто стоило мне взяться за решение проблемы, как появлялась новая, словно я случайно задевала нить и, едва потянув, распускала сложное вязание. Меня игнорировали важные мужи, во мне не видели начальника торговцы, надо мной посмеивались работники…

А изначально планировалось лишь наблюдать со стороны и ничего не портить, отправиться с Амалией подальше из столицы, засесть в поместье в Шианоке, чтобы там наслаждаться природой и в спокойной обстановке учиться быть… мамой.

Но вместо этого я получала донесения о конкуренте, вдруг начавшем бурную деятельность по расширению своего дела, и думала, как не разрушить то, что Вемунд создавал годами. Воробушки недавно нашептали неприятнейшую новость. Лорд Датс купил пару домов и собрался торговать прямо в них, так как подходящих площадей в городе, построенном на реке, не осталось. Это наводило на мысль, что он не только не сомневался в моем провале, но и обзавелся помощником в стане врага. Неспроста дети вскользь упомянули о «крысе», имя которой, я уверена, Ладэн. Ушел, переметнулся к противнику, возможно, и поставщиков подговорил.

– От кого? – спросила я у дворецкого, принимая конверт.

– Из Дома правосудия, – ответил Нортон, и мои пальцы дрогнули.

– Матушка, что-то случилось? – моментально отреагировала Амалия.

– Нет-нет, малышка, сущие пустяки. Доедай пирог.

– И еще, – не ушел дворецкий, – к вам пожаловал лорд Моддан. Он ждет возле ворот.

– Пришел, – вздохнула я. – Амалия, мне нужно поговорить с гостем, а потом… мы отправимся на прогулку, хорошо?

Дела делами, но ребенку нужно уделить время. Неправильно, что она постоянно сидит дома, который тщательно охраняют нанятые мною люди, и учится. Ей требовался отдых, как и мне. Да, сегодняшний день нужно посвятить малышке и проветрить голову самой. На свежую обычно решения принимать легче.

– Лорд Моддан, – позвала я, едва подошла к распахнутым воротам.

Ровная спина, руки сцеплены сзади в замок. Он не спешил оборачиваться. Смотрел на блестящие под утренним солнцем крыши домов и, наверное, думал о чем-то тяжелом. Или же просто не хотел меня видеть. Возможно, сдерживал гнев, ведь я лишила его магии, смысла жизни…

Я много раз прокручивала в голове наш предстоящий разговор. Что скажу, как оправдаю себя? Иногда верх брало возмущение и чувство справедливости, и тогда я собиралась быть самой невозмутимостью и заявить, что не виновата. Кто его просил меня целовать? Иногда просыпалась совесть и жалость к человеку. Он ведь не знал. Да и я… отвечала. Могла бы вовремя сориентироваться, остановить, а не поддаваться сиюминутным слабостям. Тем более Роуэн говорил, что не представлял свою жизнь без магии. Я же забрала ее!

Что чувствовала я сейчас?

Облегчение!

Он жив, и это главное. Стоял, не оборачивался, скорее всего, злился, но дышал воздухом, слышал пение птиц и стук колес проезжающей мимо коляски, мог ходить, говорить, есть и пить. Ничто не мешало ему начать новую жизнь, найти себя, но уже без магии. Это лучше, чем оказаться на месте Добряка.

Наверное, просто рассуждать, когда не побывал в шкуре другого человека. Быть самым сильным, а потом лишиться того, что давало тебе эту силу, потерять часть себя…

– Вы прокляты, – прозвучало осуждающе и точно не являлось вопросом.

Я подавила вздох. Преодолела разделяющее нас расстояние и встала рядом с магом, лишенным магии.

Но что, если нет? Вдруг не все так плохо? Какова вероятность, что мой «дар» не распространился на него? Хранитель – особенный человек, способный взаимодействовать с сырой материей, напрямую подключаться к источнику. К тому же поцелуй отличался от предыдущих тем, что я ответила.

– Что еще я должен о вас знать? – с недовольством произнес лорд, словно ударил наотмашь, продолжая смотреть на крыши.

В груди сдавило от необоснованной обиды. Все внутри загудело, натянулось до предела. Я часто задышала, сама не представляя, сейчас заплачу или выплесну на него таящуюся глубоко во мне злость.

– Уходите, – сказала тихо-тихо, глядя на красивый профиль мужчины, которого сейчас с трудом можно было назвать аристократом.

По сравнению с Вемундом или тем же Барионом он казался более приземленным, но по-прежнему источал животную мощь, был воплощением природной силы. Я не единожды разглядывала его лицо. И каждый раз находила для себя что-то новое. Теперь внимание привлек едва заметный шрам на виске, тонкой нитью уходящий в волосы.

– Забудьте обо мне, – добавила негромко. – Полагаю, вы вините в произошедшем одну меня, но я не стану оправдываться.

Роуэн повернул голову. В голубых глазах господствовало безразличие, вот только не вязалось это чувство с его плотно поджатыми губами и запредельно прямой спиной.

– Тот поцелуй стал ошибкой, и вы поплатились за нее. Поверьте, я очень хотела бы, чтобы ничего этого не случилось, но…

– Вам не понравилось?

– Что? – растерялась я.

– Поцелуй. Он не понравился вам?

– Это сейчас не имеет значения, – прочистив горло, произнесла я громче.

– Наверное, – без каких-либо эмоций согласился Хранитель и отвернулся. – Увы, в данный момент уйти я не могу. Как бы ни хотелось исполнить вашу просьбу…

В сердце кольнуло. Я покачнулась. Неужели меня саму не вдохновляла идея его исчезновения? Так было бы проще, но лучше ли конкретно для меня? Я потянулась к плечу мужчины, только чтобы утешить и поддержать, уверена, ему нужно, однако в последний момент одернула руку.

– Но пока что вы нужны мне, – холодно и отстраненно закончил свою фразу Хранитель.

Какие интересные оговорки. Раньше просто была нужна, а теперь…

– Пока что?

– Я намерен вернуть магию, однако в книгах не удалось найти, как это сделать. Поэтому придется действовать экспериментальным путем, для чего мне потребуется та, кто магию отнял, проклятая, как сказано о вас в древних легендах.

Я молчала. Тоже отвернулась от Хранителя и теперь смотрела на крыши домов.

– Сегодня заеду за вами в шесть. Слышал, вы стали обладательницей плавучих рынков и нынче очень занятой человек. Удачи в этом нелегком деле, леди Горлэй.

– Милорд, вдруг я не согласна? Вы даже не спросили моего мнения. Заберете силой, как перед храмом?

Роуэн посмотрел на меня, и столько всего мелькнуло в его взгляде. Правда, он быстро справился с эмоциями и вновь стал отстраненным, суровым, далеким.

– Если откажетесь, то буду приезжать и ждать под вашими воротами, пока не надоем. Мне терять нечего. Хотелось бы поскорее вернуть утерянное, однако в иных случаях спешить нежелательно. Я прав, леди Горлэй?

О чем это он?

– В шесть, леди Горлэй, я заеду за вами в шесть.

Роуэн взобрался на коня и ускакал. Я же решила не смотреть ему вслед, чтобы не думать о том, о чем думать не стоит. Меня не должны заботить проблемы одного любвеобильного самца, своих навалом. И вообще, пусть приезжает и ждет столько, сколько вздумается. Сам поцеловал. Сам виноват!

Мысли потянулись к прошлому. Тесные объятия, сводящее с ума прикосновение губ, нереальное чувство томной тяжести в теле. Я даже письмо из Дома правосудия поняла лишь с четвертого раза. Вернувшись в сад, перечитывала его, вникала в написанное, прогоняла прочь навязчивые образы, о которых давно пора забыть.

Просто поцелуй, ничего особенного!

Я застонала в голос и спохватилась, не услышала ли меня Амалия. Однако малышки не было рядом – побежала переодеваться.

– Письмо, – мотнула я головой. – Сейчас важно лишь это письмо.

Оповещение. В нем говорилось, что Леон подал на меня в суд, а потому в обозначенный срок мне необходимо явиться в Дом правосудия, что на площади Пророка, и предстать перед Советом Трех.

– Матушка, я готова.

– Да, идем, – спешно отозвалась я, внутренне холодея.

По пути попросила дворецкого отнести письмо в кабинет. Улыбнулась малышке. Накинула на плечи легкую шаль – погода нынче радовала теплом – и забралась вместе с ней в уже приготовленный заранее экипаж.

– Мы в городской сад? – не могла сидеть на месте Амалия. – А за покупками сходим? Дедушка редко гулял со мной, говорил, что лучше беречь себя от пустых развлечений.

– Какие развлечения он не считал пустыми?

– Рисование, пение, занятия танцами, хотя их несколько раз тоже назвал глупыми. А я люблю танцы!

– Что еще ты любишь?

– Шляпки! Дедушка запрещал на них тратить время, но я тайком подговорила Нортона, и он принес мне журнал с рисунками, где много-много шляпок. И я сделала несколько из них, – шепотом добавила Амалия. – Сама!

– О, у тебя талант не только рисовать картины?

Малышка вдруг потупила взор, сложила руки на коленях.

– Что случилось?

– Вы тоже запретите заниматься шляпками?

– Нет, откуда подобные мысли в этой прелестной голове? – заставила я ее посмотреть на меня и подмигнула. – Я совсем не против. Если это тебе нравится…

Я заметила мелькнувший в просвете улицы рынок и решила изменить изначальные планы. Попросила кучера свернуть туда, отдала охранникам приказ ни на шаг от нас не отставать и направилась с малышкой к прилавкам, которые пестрели разноцветными тканями.

Вода плескалась вокруг платформы. С трех сторон от нее шли широкие подъемы, которые удерживали плавучий рынок на одном месте.

Кричали зазывалы. Покупатели разглядывали товары, общались с продавцами, возмущались и спорили. Здесь царила особая, ни с чем не сравнимая атмосфера. Каждый раз, стоило оказаться на рынке, я чувствовала душевный подъем, словно сейчас был выходной день и мы отправились с родителями за покупками. Вот они остановятся возле притаившегося в недрах жужжащего улья магазинчика с игрушками, позволят мне выбрать самую красивую куклу, а потом обязательно купят мороженое. Я до сих пор помнила те мгновения счастья. Взгляд потянулся к Амалии. Теперь пришло время стать для кого-то другого волшебником и подарить самые незабываемые моменты, от которых потом, в далеком будущем, губы станут расползаться в глупой улыбке, а в душе будет разливаться тепло.

Это было довольно весело. Пройтись вдоль лавок, позволить ребенку выбрать все, что только пожелает, забрести в модный салон, случайно познакомиться с именитой шляпницей, от вида которой глаза Амалии засияли ярче. Купить несколько шляпок. Обсудить головные уборы повстречавшихся на пути девушек, а потом понять, что нужно вернуться на рынок и докупить материалов для создания шедевров, о которых размечталась малышка.

Я «радовалась» вместе с ней. Получалось не очень, однако теплилась надежда, что счастливый ребенок не заметит моего притворства. Вместо того чтобы полностью разделить с Амалией светлые моменты, я все сильнее сжимала ручку моей девочки, боясь, что меня лишат опеки, или же поглядывала по сторонам, когда мы находились на первой платформе, подмечая продавцов, о которых мне приходили доносы.

Малышка такая маленькая… Совсем еще ребенок, хоть и смышленый, ей нельзя знать о наших проблемах. Я боялась не справиться, снова и снова широко улыбалась, обсуждала с ней качество тканей, перышек, ленточек, брошек, а сама, пока девочка не видела, ужасалась состоянию платформы.

Прогнило одно колесо из четырех, благодаря которым она перемещалась по воде. Я заметила несколько широких щелей в полу. Увидела ненадежность механизмов крепления к опорам. Следовало прогнать всех людей и вывести первую платформу из эксплуатации. Однако я боялась. Хотела сделать замену с наименьшими потерями, чтобы не навредить, не уменьшить прибыль, которая моей не являлась. Это все принадлежало Амалии. Я не имела права вредить и портить то, что моим не являлось.

– Довольна?

– О-о-очень! – не стала скрывать своей радости малышка, когда мы шагали к своему экипажу.

– Полагаю, ты проголодалась. Поедем обедать домой или хочешь зайти в какой-нибудь ресто… трактирчик в городе?

– Домой, – выбрала Амалия, видимо, сгорая от нетерпения покопаться в приобретенных свертках.

Я не стала перечить. Спустя полтора часа оставила малышку под надежной охраной и присмотром миссис Лайс, а сама отправилась обратно. Мне не давало покоя состояние платформы. Внутри тянуло от нехорошего предчувствия, которое скорее следовало унять, лично проверив надежность плавающего рынка под первым номером.

Он как раз двигался по длинной улице столицы. Вода бурлила под ним, приводилась в движение большими колесами и искажала отражение стоявших по обеим сторонам от канала домов.

Раздался гудок. Полетели канаты, опустились подъемы, затрещал механизм. Вскоре рынок ожил, к нему потянулись первые покупатели. Снова пространство наполнил гомон людей и крик зазывал.

Я подошла к прилавку с рыбой.

– Миледи, самый свежий товар, такого вы больше нигде не найдете.

– Так уж и не найду?

– Поверьте Ходдо, Ходдо не обманет. Привезена с Высокого моря, доставили сегодня утром, и посмотрите, уже почти ничего нет. Берите, не пожалеете. Недорого! Для такой красавицы отдам за полцены.

– Ходдо? Верно расслышала? Так вот, мистер Ходдо, на вас поступили жалобы, и мне, как хозяйке, придется временно запретить вам торговлю на моей платформе. Не желаете следовать правилам, считаете, что они писаны не для вас? Что ж, тогда милости прошу покинуть прилавок и больше здесь не появляться. Или!.. – подняла я палец, не позволив ему вставить слово. – Или могу дать еще один шанс, если…

Продолжать не пришлось. По выражению лица мужчины стало понятно, что он думал по поводу моего предложения, и никакие уступки ему не нужны.

Скривился, вонзил нож в толстую разделочную доску, вытер руки о висевшую на поясе тряпку.

– Так это вы новая хозяйка? – смерил он меня взглядом, давая понять, что словам моим не внял и слушать их не станет. – Миледи, в крайнем ряду привезли хорошие шелка, они будут на вас хорошо смотреться.

– Мистер Ходдо, не стоит принимать меня за недалекую кокетку, я сейчас говорила вполне серьезно.

– Все-все, миледи, покупайте или уходите.

– Ваш товар просрочен!

– Так рыбы сейчас нигде нет, Дилейла-матушка постаралась. Ходдо знают все, за Ходдо уйдут остальные.

– Если они так же, как и вы, нечисты на совесть, пусть уходят.

– А вот это вы зря. Ходдо славится хорошей рыбой.

– Теперь вы славитесь протухшей рыбой! Хотите уйти – пожалуйста! Ступайте к лорду Датсу, портите ему репутацию, а здесь будет продаваться только проверенный товар!

Я топнула ногой, и вдруг раздался оглушительный треск. Платформа накренилась. Мимо заскользили ящики. К нарастающему преимущественно женскому воплю добавился всплеск воды, а затем леденящий душу грохот.

В воцарившемся хаосе сложно было разобраться. Шум, паника, крики. Меня несло в сторону, однако я успела схватиться за прилавок.

– Моя рыба! – орал Ходдо.

Другие торговцы тоже пытались спасти товар, покупатели неслись прочь с платформы. А та, кстати, внезапно решила уйти под воду.

Глава 5

Все рушилось на глазах. Один за другим дружной стайкой катились кочаны капусты и падали в воду, а затем уплывали по своим, только им известным делам. Я смотрела на их зеленые бока и отстраненно думала, что рыбы не любят капусту. Особенно эта, мертвая, убегающая от раскрасневшегося Ходдо.

Он что-то завопил. Мимо пробежала женщина, проклиная ту самую капусту. Потом платформа завыла жалобным скрипом, обещая вот-вот разломаться на несколько частей.

– Уходим! – протянул мне руку мужчина.

Я осмотрелась. По краям улицы толпились люди, помогали выбраться тем, кто свалился в реку. Еще много народа не успело покинуть плавающий рынок, который в пору было переименовать в тонущий. Несколько человек тянули уже развязанные канаты, не позволяя удерживающей нас громадине уйти под воду. Под нами скрипел пол. Жалобно трещали уцелевшие подъемы.

Вложив руку в ладонь Ходдо, я побежала с ним к краю платформы. Занесла ногу для прыжка, но нас дернуло назад к развороченным прилавкам.

Мне удалось схватиться за один из них. Продавец рыбы не успел и покатился бы с остальными, если бы выпустил мою руку.

– Колесо! – поняла я, в чем причина.

Оно поплавком покачивалось на волнах и больше не крепилась ко всей массивной конструкции, которая потеряла равновесие и теперь держалась справа на одной опоре. С другого края, наоборот, исчезли все дополнительные элементы, а потому ранее устойчивое сооружение качалось из стороны в сторону. К тому же люди и тяжелые ящики, болтающиеся туда-сюда, ему в этом отлично помогали.

Платформа снова начала наклоняться, унося нас обратно, однако я уже знала, что нужно делать.

– Эй вы, хватайте веревку! – крикнула мужчинам, праздно наблюдающим за платформокрушением. – Мистер Ходдо, мне понадобится ваша помощь. Нужен баланс! Два колеса… Проклятье! Два колеса спереди, а сзади колесо и опора. Последняя проигрывает. Вот эти ящики…

– Миледи, какие ящики?! – заорал он, с трудом стоя на ногах.

– Вот эти! И те! Все!

– Сваливать надо!

– Нельзя, слишком опасно. Платформа может кого-нибудь убить, придавить свалившихся в воду. Скорее, помогите!

Организовать паникующий народ оказалось сложно. Нас мотало то влево, то вправо. Я срывала голос, чтобы они не делали лишних движений и старались оставаться в центральной части, а самые сильные помогли перетащить ящики к хвосту. Одни не слушали, другие прониклись идеей. К тому же с «суши» пришла подмога, и канаты стали держать сильнее. Когда мы добились относительной устойчивости, начали медленным потоком выводить людей.

А к тому времени подтянулись маги. С их поддержкой удалось не просто переправить горожан на безопасное место, но и платформу с отвалившимися деталями оттащить к месту ночной стоянки, где ее приведут в порядок или разберут вовсе.

Меня переполняли эмоции. Я чувствовала себя капитаном затонувшего корабля, который удалось вытянуть на берег с минимальными потерями. Вот только остальным не следовало видеть моего ликования. Я должна была показать себя как грамотный руководитель, умеющий даже в стрессовой ситуации действовать рассудительно. Правда, об этом я подумала лишь под конец, а перед этим просто поступала так, как требовала ситуация. Трезво и быстро.

Разобравшись с платформой, я помчалась в Торговый дом. Там меня ждали дети с донесениями, которые я не готова была читать. И так все ясно! Жалобы, жалобы, жалобы.

Пришлось в срочном порядке менять схемы передвижения оставшихся рынков. Я потратила на это добрых три часа, пока не поняла, что их перемещение не оптимально и многие улицы попросту не будут задействованы. Тем более не имело смысла сокращать время их стоянки – люди не успеют отовариться.

Тогда как быть?

– Миледи, – постучал Хэдрик.

– Ты вернулся? Отлично, я тут наметила…

– Простите, я просто забыл… Миледи, закат скоро.

– Да, хорошо, ступай тогда, мне немного осталось.

Я вновь погрузилась в бумаги с наспех намеченными схемами, как вдруг услышала хлопок закрываемой двери. Подняла голову. Устало моргнув, села в кресло.

Взгляд уперся в висевшие на стене часы. Уже девять?! Ох, Роуэн! Он обещал приехать к моим воротам к шести, а я забыла о нем и не предупредила о возможной задержке. И Амалию следует спать уложить, прочесть сказку, поцеловать в щеку. От мыслей о малышке, к которой я привязывалась со скоростью самой смертоносной пули, стало тепло в груди.

На как быть с платформами? Скоро появится туман, из-за него не удастся попасть домой. Пора заканчивать с работой.

Я нахмурилась и вновь подняла к глазам свои расчеты. Где-то имелось упущение. Ответ лежал на поверхности, однако мне не удавалось его нащупать.

– Если не доделать, то завтра несколько улиц останется без товаров, – проговорила вслух. – Я не могу этого допустить. Успею!

Передо мной лег чистый лист. Я взяла перо, провела несколько линий, посчитала время, необходимое на новый путь, и обрадовалась успеху, но наткнулась взглядом на ограничения, которые не позволят третьей платформе пройти под одним мостом, хотя она считалась самой маленькой. Зачеркнула, скомкала лист, взяла новый. Еще несколько усилий, и в моих руках оказался другой план, немного кривоватый, но… Заметив расхождение в плане улиц и моего наброска, я принялась рисовать другой. У него тоже обнаружились огрехи.

– Да сколько можно? – Нервы уже сдавали.

Или сказывалась усталость? Вот только упрямство брало верх, а потому еще не один лист был исписан, превратился в скомканный шарик и полетел в стену.

В какой-то момент я оторвалась от своего занятия, помассировала переносицу и подошла к окну. Улицы ночного города заволокло серой пеленой. Туман стелился по земле, тянулся вверх, лизал стены домов, едва доставая до моего второго этажа.

Я приложила ладонь к холодному стеклу, заметив мелькнувшую в нем тень, которая неустанно появлялась в моих снах. Окно распахнулось. Я едва не вывалилась, развеяла рукой потянувшуюся ко мне дымку и испугалась, что попаду под действие яда. Выпрямилась. Отшатнулась, да еще ставни поскорее закрыла. Осмотрела кисть.

– Ничего нет. Не должно быть. Я не успела заразиться. Или успела?

Я заметила кувшин с водой, плеснула ее на руку. Начала с остервенением оттирать невидимое прикосновение тумана.

– Ничего нет… Нет ничего! – уже истерила я. – Спокойно, вдох, выдох.

Пришлось последовать своему совету. Воспаленный мозг подкидывал идеи, как можно обезопасить себя от яда, перед глазами будто стояла пелена, потому как мне мерещились пятна, которых на поверку не было, а еще сердце стучало в висках так дико, что я не слышала ничего, кроме него.

– Спокойно, – повторила медленнее и, протяжно выдохнув, села в кресло.

Веки налились свинцовой тяжестью. Я решила передохнуть и прикрыла глаза, а когда их открыла, то вздрогнула от неожиданности.

На меня смотрел Хэдрик, застыв на входе. Переводил взгляд с лужи на гору испорченной бумаги, а затем снова на меня.

– Как ты пришел? Уже утро?! Нет, у меня ничего не готово! Нет-нет!

– Миледи, вы ночевали здесь?

– Я просто глаза закрыла. На пять минут, а тут ты! Да, ночевала, разве не видно? А еще эта рука… Ох, рука, – прижала я невредимую ладонь к груди и облегченно вздохнула.

– Вам нужно поспать.

– Не сейчас, – рассекла я воздух кистью и начала искать самый приемлемый вариант, чтобы передать его более смыслящему в делах рынков человеку. – Вот, посмотри на это. Если вторая заденет эту точку, а восьмая заглянет сюда, то мы не закроем самую малость. Сократим на полчаса место остановок – не критично.

– Люди не будут знать расписания стоянок и перемещения платформ.

– Но лучше так, чем вообще лишить несколько улиц товаров.

– Миледи, это плохой вариант. Поверьте знающему человеку, выгоднее на данный момент ничего не предпринимать, чем менять на ходу. Когда согласуем и примем решение, дадим объявление, вывесим новое время стоянок. Я сделаю, отправляйтесь спать.

Звучало «долго». Если сделать так, как сказал секретарь и пока не утвержденный помощник, то точки первой платформы будут еще долго пустовать. А это нехорошо. Мне хотелось решить проблему с наименьшими потерями. Но ведь он прав. Люди придут на рынок, а тот уже уехал или еще не приехал. И где взять обновленную информацию? Ох, как интернета не хватало!

И еще получалось, эта ночь прошла зря?

Стало обидно, ведь я пыталась сделать как лучше. Да, у меня мало опыта, однако я честно старалась.

– Наверное, ты прав, Хэдрик.

Сейчас я самой себе казалось бесполезной. Не хватало чашечки кофе, чтобы взбодриться. Однако и тогда вряд ли выйдет что-то дельное, ведь секретарь лучше разбирался в этом деле, более опытный, знал больше.

– Тогда нужно разместить объявление, что сегодня не будет…

– Я все сделаю! Езжайте домой, миледи, и ни о чем не переживайте.

– А еще нужно поговорить с торговцами, распределить их в новые места. Узнать, как помочь…

– Езжайте и ни о чем не переживайте.

– Да, конечно, – решительно поднялась я с кресла и, наткнувшись взглядом на принесенные детьми еще вчера донесения, вышла вместе с ними из кабинета.

В теле чувствовалась усталость. Голова работала плохо. Вскоре я ехала в нанятой коляске и одну за другой разворачивала записки. Жалоб оказалось немного. Большая часть касалась рыбы, которая нынче была в дефиците из-за буйного поведения реки, словно покинула ее и возвращаться пока не желала. Еще я обнаружила сведения о конкуренте. Лорд Датс организовал несколько торговых мест.

– Простите, не могли бы мы заехать на Северную улицу?

– Как пожелаете, миледи.

Я пожелала. А еще удостоверилась, что как раз на ней сегодня не остановится первая платформа и не порадует людей товарами. Зато покупатели увидят неподалеку яркую вывеску и смогут приобрести все необходимое в безопасном, как значилось возле названия, «Торговом уголке».

Как интересно получилось. Своевременно!

– Так, – вернулась я к донесению и прочитала второй адрес, – а теперь поехали на улицу Лазурную.

– Как пожелаете.

И я снова пожелала! А потом пришла в неописуемую ярость, обнаружив похожую картину, где возле пока пустующей стоянки тянулась кричащая зелено-голубая вывеска моего конкурента.

Меня разобрала злость. Теперь начало казаться, что вчерашнее крушение подстроено. И оно явно было запланировано давно, ведь о покупке торговых точек мне говорили заранее.

– К причалу! – приказала я, решив увидеть все своими глазами.

Коляска приехала вовремя. Торговцы, только подтягивающиеся к месту посадки на первые три платформы, слушали пламенную речь усатого мужчины.

– Вам не придется терпеть палящее солнце, бороться с ветром и не всегда спокойной рекой. Я предлагаю стабильность и дешевую аренду. Мужскую сильную поддержку!

Перед ним выстраивалась толпа. Люди слушали. Кивали. Я же сидела в коляске и понимала, что не имею права допустить этот беспредел.

– Ты! – позвала я проходящего мимо механика, которого видела вчера. – Где ваш главный? Мистер Осайр, кажется.

– Да где-то здесь был, – почесал он затылок. – А, вон!

Я посмотрела в указанном направлении и поспешила к лысому мужчине, хмуро наблюдающему за происходящим.

– Доброе утро, меня зовут Виктория Горлэй.

– Новая хозяйка, – вздохнул он. – Жаль, что все так получилось.

– Вы сейчас о смерти моего мужа, о том, что я получила в наследство плавающие рынки, или о вчерашней неполадке?

Он опешил от моего грозного тона, да и вид, скорее всего, был соответствующий. Бессонная ночь сказывалась.

– Надеюсь, узнаю об этом, но чуть позже. Мы вводим в эксплуатацию девятую платформу. Сейчас!

– Миледи, она не пройдет…

– А кто сказал, что она пойдет по пути первой? По габаритам она подходит на место третьей, пятой и восьмой. Пятая не пройдет через два моста первой, а восьмая не осилит ее разворот. Зато третья идеально впишется! И я никак не пойму, почему ее пустили по самому широкому пути?

– Ее, кхм, разрабатывали как запасную.

– Вот и чудно! К тому же как удачно совпало, что первые три платформы стартуют с одной точки.

Мужчина посмотрел на меня с недоверием.

– Девятая полностью готова, я знаю. И помню, что она шире большинства. Она пройдет, уверяю.

Внутри натянулись все возможные струны и загудели. Я улыбалась вежливо-снисходительно, а сама едва держалась, чтобы не закричать, чтобы он сию же секунду бежал исполнять приказ. Не успеем! Вдруг какая заминка, что, если все же есть недочеты, огрехи? Нужно все обязательно перепроверить.

Мистер Осайр кивнул, но не сделал и шага, как произнес:

– Я наказал виновных, – говорил он, видимо, о вчерашней поломке.

Он пошел раздавать указания. Его командирский голос звучал как услада для слуха. Мне показалось, что на этого человека можно положиться. Где-то резкий, приправляющий свою речь крепким словцом, он точно знал свое дело.

– И как раньше не додумалась? – смотрела я на ожившую, совсем новенькую платформу, которую уже катили к месту спуска в воду.

Столько вариантов было просчитано. Я меняла, перестраивала, но напрочь забыла о девятой платформе. В голове прочно засело, что она не пройдет, а потому оказалась за пределами встраиваемых мною схем. Но сейчас, когда я увидела конкурента, когда взглянула на незадействованную конструкцию, которая уже давно готова отправиться в бой, нашла решение проблемы.

Осталось лишь устранить еще одну.

Я нашла человека, ответственного за распределение торговцев. Узнала, что некоторые не явились из-за потерянного в водах Дилейлы товара, и предложила возместить им убытки. Найт посмотрел на меня как на умалишенную. Переспросил, уточнил, скрыл улыбку в уголках губ, явно посчитав это прихотью богатенькой дамы.

– Составь список пострадавших и сообщи им, чтобы явились в Торговый дом, – сказала с важным видом, все больше понимая Вемунда. Нужно, чтобы меня слушали, уважали. Никто не пойдет за человеком, который не считает себя достойным. Я ведь никто. Эти рынки не мои. Из меня руководитель, как из немого – впечатляющий оратор. Вот только другого пути нет, и нужно сыграть роль, стать этим самым руководителем с внутренним стержнем и сильным голосом. – Минуточку внимания!

Я прошла сквозь толпу, взобралась на возвышение и потеснила конкурента, одарив его таким пренебрежением, на которое только была способна. Возможно, он не видел во мне препятствие на своем пути, но это пока.

– Я супруга покойного Вемунда Горлэя, нынешняя хозяйка плавучих рынков. Все вы слышали о недавнем происшествии.

– Так это она… – шепот в толпе, на который я решила не обращать внимания.

Они знали, что теперь управление взяла в руки женщина, однако вряд ли встречали лично.

– Приношу извинения всем, кто пострадал из-за вчерашней поломки. Проблема выявлена, и впредь повторения не будет.

Лорд Датс усмехнулся, но на мой взгляд склонил голову с видом, будто проникся трагедией и готов выручить бедную меня.

– Тех, кто потерял товар и понес убытки, прошу обратиться в Торговый дом. Они будут возмещены! Тех, кто не хочет впредь продавать на плавающих рынках, всегда ждут с распростертыми объятиями в «Торговом уголке» лорда Датса. Тех, кто нарушает установленные правила, – я сделала глубокую паузу и осмотрела собравшихся людей, почему-то слушающих меня с повышенным вниманием, – будут ждать или взыскания, или настоятельная просьба не появляться на плавающем рынке. Остальных прошу занять платформы.

– А что будет с Единицей?

– Да, ее убрали насовсем?

– Жаль бедолагу.

– Госпожа, мы не вместимся…

– Ти-и-шее! – пришел мне на выручку мистер Осайр и встал рядом. – Единицу заменили на Веселую Тройку. Вместо Тройки пойдет Красотка. Мест всем хватит. А теперь занимаем свои места, поторапливаемся, живо, живо, – захлопал он в ладони, подгоняя продавцов.

Я с неверием смотрела на редеющую толпу, с таким воодушевлением ранее слушавшую речь лорда Датса. Остались считаные единицы, и те будто чувствовали себя неуверенно, сомневаясь, не отправиться ли за остальными.

– Миледи, – приблизился ко мне конкурент, – лорд Датс к вашим услугам. Ваш голос меня заворожил, слушал бы и слушал.

– У вас тоже… кхм… красивый голос, – ответила я, но тут же отвлеклась на мистера Осайра, увлекшего меня за собой с рядом вопросов, которые давно следовало решить, а задать их до недавнего времени было некому. Как поступить с первой платформой, можно ли ее разобрать на детали и пустить на ремонт остальных, как быть с одной из стоянок пятой…

Разошлись мы через полчаса, весьма удовлетворенные друг другом. Козни – так звали мистера Осайра – вполне мог справиться со всем без меня, но посчитал, что лучше обсудить детали с самим «начальством», а то руководители нынче менялись, как масло для смазки поршней. Я узнала, что моего мужа уважали и боялись. Остальных же…

Кого именно – тех самых «остальных» – я уточнить не успела, так как Козни пришлось бежать к Красотке и руководить ее запуском. Зато дождалась начала рабочего дня и со спокойной душой отправилась в Торговый дом, чтобы отдать последние распоряжения и поехать домой к Амалии.

Глава 6

Это был волнительный день. Даже по возвращении домой я переживала из-за плавающих рынков и не могла ни на чем сосредоточиться. Сон не шел, в голове крутились тревожные мысли. Я порывалась вернуться в Торговый дом, уладить незавершенные вопросы, однако понимала, что Вемунд нанял толковых людей, а потому они прекрасно справятся без моего участия.

Зато Амалия была мне очень рада. Сперва выказывала недовольство, ведь я не ночевала дома, а потом узнала о случившемся – пришлось рассказать, не вдаваясь в подробности, – и прониклась проблемой. В общем, официально простила меня.

– С пером или без пера? – вдруг спросила малышка.

– А?

– Матушка, вы снова не слушаете! Вот, я нарисовала шляпки, какие лучше? С пером или без пера?

Я посмотрела на своеобразные эскизы, не нашла большой разницы, снова поддалась волнению за успешность введения новой платформы и, разозлившись на саму себя, резко встала.

– Ты умница, – погладила девочку по голове. – Очень талантливая и смышленая. Мне нравятся оба варианта, но сейчас я не могу ни о чем думать и выбрать один.

Амалия надула губы, сложила руки на груди.

– Я обещала тебе быть честной, потому говорю все прямо. Прости меня, это продлится недолго.

– Дедушка тоже говорил, что скоро посвятит мне больше времени, только разберется со срочными делами. А они не заканчивались и не заканчивались!

– Амалия, – погладила я ее по плечам, делясь теплом своих ладоней, пытаясь таким нехитрым способом показать свою заботу и привязанность. – Сейчас нам всем будет сложно. Если бы твой дедушка не поспешил с уходом… Я ни в чем не разбираюсь, – решила признаться хотя бы ей. – Извини меня, хорошо? Я постараюсь не повторять ошибок твоего дедушки. Мне нужно найти верного человека, который будет руководить рынками и не станет строить за моей спиной козни, но я очень боюсь ошибиться. И если ты мне поможешь…

– Да! – подпрыгнула она, но сразу же попыталась скрыть радость и произнесла деловито: – Так и быть, помогу.

– Великолепно. Тогда завтра поедем вместе и будем искать. А пока мне нужно решить еще один вопрос, – подняла я взгляд на часы, которые пробили четыре.

Моя задумка не воодушевляла, однако следовало покончить раз и навсегда с одним упрямым мужчиной, который все же приезжал вчера и, судя по отчету Нортона, пробыл перед воротами до самого заката.

Я надела самое скромное из всех своих платьев, темно-синее, с высоким воротом и белой кружевной вставкой на груди. Придирчиво осмотрела свое отражение. Собрала непослушные волосы в пучок на затылке и подколола их сбоку заколками с бусинами.

Вновь подумав о плавучих рынках, я наказала себе на время забыть о них и отправилась к Хранителю. Лучше занять себя. Иначе я изведусь и все же помчусь проверять платформы.

Дом Модданов впервые встретил меня полной тишиной. В холле не появилась Ноэрия, не прибежала Фо-фо. Даже их дворецкий казался на редкость скованным.

– Милорд в своем кабинете и попросил его не беспокоить, – уведомил он. – Передать ему что-то?

– Может, для меня он сделает исключение? – сказала я, понимая, что для подобной привилегии не имелось предпосылок.

Подумаешь, почти признался в чувствах. Но это «почти»! Не прозвучало слов любви, никто не давал обещаний, да и потом случился поцелуй, перевернувший все с ног на голову.

– Я попробую? – произнесла неуверенно.

Дворецкий думал две секунды. Пригласил меня следовать за ним, остановился у двери, за которой вдруг раздался грохот.

– Лучше не сейчас, – отступил мужчина и жестом руки предложил отправиться обратно, но я уже потянулась к ручке. – Нет, миледи!..

Я вошла и застыла на пороге. Кабинет представлял из себя поле боя. На полу валялись книги, писчие принадлежности, был опрокинут стул, щепки другого сгрудились возле стены. А еще цветы…

Роуэн, как мне показалось, любил цветы. Я замечала растения в каждой комнате, зеленые, ухоженные, даже в лаборатории имелись. Сейчас же половину помещения устилала земля с глиняными осколками, где редкими вкраплениями виднелись то желтые, то розовые бутоны.

– Я сказал: не беспокоить! – раздраженно произнес Хранитель, стоя лицом к окну.

Рукава закатаны. Белая рубашка была натянута на спине и выгодно подчеркивала накачанные руки и плечи. Темно-синие брюки словно подбирались в тон моему платью, приятно выделяли сильные ноги, демонстрируя, что их обладатель не забывал о физических нагрузках и держал себя в форме.

И мне не помешало бы. Начать по утрам бегать, что ли?

Я не сразу решилась подойти к Роуэну. Чувствовался витающий в комнате негатив, который мужчина вымещал на мебели, вот только смог ли полностью от него избавиться? И для меня не стало загадкой, что тому виной.

Магия! Вернее, ее отсутствие. Я старалась войти в его положение, понять. Что он пережил? Боль, растерянность, гнев, безысходность? Может, все сразу? Что чувствует человек, потеряв то, с чем жил с рождения, на что привык опираться и что считал само собой разумеющимся? Да, я пыталась, но все равно не понимала. Это ведь… всего лишь магия!

Мне удалось почти бесшумно преодолеть разделяющее нас расстояние. Я потянулась к Роуэну, сразу передумала, но все же решила на этот раз прикоснуться. Ладонь легла на лопатку, скользнула по руке, задержалась на локте.

Я заметила, как напряглись плечи. Поджала губы, неведомым образом уловив отголоски его переживаний, и поддалась порыву.

Так надо. Ему надо!

Я обняла мужчину со спины и прижалась щекой к белоснежной рубашке. Почувствовала горячие ладони на своих, как осторожно легли, болезненно сжали на долю секунды, а потом… стряхнули с живота.

– Мне не нужна жалость! – развернулся Роуэн.

– А поддержка? Хотя бы такая, иной предложить не могу. Простите, что не сказала о своих способностях, у меня не хватило бы смелости.

– У вас? – жестко усмехнулся лорд. – Да вы самая бесстрашная девушка из всех, которых я видел.

И как понимать, это был укор или похвала?

Я завела руки за спину, отступила. Кто меня просил его трогать? В следующий раз обязательно остановлю себя и не поддамся жалости. Хотя кто сказал, что следующий раз настанет?

– Вы приезжали, – прочистив горло, сменила я тему. – Меня в тот момент не было дома. Вот, приехала, чтобы помочь в решении вашей проблемы. Надеюсь, после этого мы разойдемся каждый в свою сторону.

– Безусловно. На то и расчет.

Я прикусила губу, опустила глаза. Неприятно слышать подобное. И хоть мне не было до этого мужчины дела, по крайней мере я упорно себя в этом убеждала, стало обидно, что он так просто от меня отказался. Значит, все его слова пусты? Он ничего не чувствовал, лишь бросался красивыми фразами, чтобы затащить наивную дурочку в постель?

Роуэн шагнул навстречу. Коснувшись подбородка, поднял мою голову.

– Что вы делаете? – вцепилась я в широкое запястье.

– Пытаюсь вернуть магию, – сказал и накрыл мои губы своими.

Дыхание перехватило. Я впилась пальцами в плечи, обтянутые белоснежной тканью, и вдруг оказалась на свободе. Подняла ошалелый взгляд. Покачнулась, сама устояла.

– Предупреждать не думали?!

– Нужно все варианты проверить. А теперь с предупреждением. Я вас поцелую!

– Э, нет! Это верх…

Договорить не успела. Лорд снова накрыл мои губы своими, однако не было в его действиях того желания, которое раньше будоражило кровь и разгоняло сердце. Я даже не поддалась. Тоже смогла отгородиться. Возвела между нами барьер и, едва мужчина отступил, посмотрела на него с неприкрытым укором.

– Помогло?

– Нет.

– Жаль. А было бы приятно закончить прямо на этом месте, на самой слабой ноте…

– Слабой?

– Да вы целоваться не умеете! Как хорошо, что я сразу отказалась стать вашей любовницей, как знала, что ничего толкового из этого не выйдет, – за меня говорила обида, ведь мной нагло пользовались, однако остановиться не получалось. – Что ж, попробовали – и хватит. Удачи вам в ваших поисках, но дальше, увы, без меня.

– Я не закончил, – не проникся моей речью Хранитель.

А Хранитель ли? Кто он теперь, без магии-то?!

– Зато я больше терпеть ваше фривольное поведение не намерена!

– Я не закончил, – произнес по слогам мужчина и, вдруг подхватив меня за талию, усадил на стол. – Только начал…

Его поцелуи пьянили. Я честно сопротивлялась, но слишком быстро сдалась. Не могла противостоять Роуэну Моддану, наглому бабнику, когда-то решившему сделать меня своей любовницей, при этом имея невесту. Вторую, на минуточку! И все не потому, что на сердце расцветал цветок от его прикосновений… или потому? Казалось, он стал воздухом, которого категорически не хватало. Был единственной опорой, спасающей от падения в бездонную пропасть. Помогал выплыть и погружал обратно в трясину сильнейших чувств, которых я не ведала раньше.

Тело горело. Оно плавилось под широкими ладонями. Мне было плохо и хорошо. Я забыла, зачем пришла сюда, теперь жила лишь ощущениями, отвечала в меру своих возможностей и таяла… Таяла от сладости поцелуя, который от взбунтовавшейся жадности не хотела прерывать. Еще, мне было мало. Секунду, минуту… лишь утолить жажду, напиться и больше не хотеть.

Все оборвалось так же резко, как и началось. Со звоном разбившейся у двери вазы.

– Это из-за нее?! – противный визг, ржавыми иглами пронзивший разум.

Роуэн не сразу отстранился. Ему потребовалось время, чтобы совладать с собственным дыханием и, возможно, мыслями. Не отпрыгнул, как это случалось, когда мужчину ловили на горячем и постыдном, с едва уловимой нежностью перекинул мои распущенные волосы через плечо и лишь потом повернулся.

– Каталина, – нежно улыбнулся он.

Погодите, а это что такое? Я едва не последовала за мужчиной, чтобы заглянуть ему в глаза. Зрачки на короткий миг сузились, а потом стали большими. Или мне почудилось?

Стоп, что?!

Я выпрямилась, запоздало осознав, что Роуэн назвал мою бывшую подругу настоящим именем. Он с непоколебимым спокойствием вывел жену в коридор, слушая ее нотации.

– Как это понимать? Вы целовались! Из-за этой шл-л-л… кхм-кхм… девицы ты перенес свадьбу?

– Отчасти, – глухо донеслось до меня, и их голоса стихли.

«Значит, еще не жена», – промелькнула злорадная мысль, и губы растянулись в улыбке.

Однако миг ликования длился недолго. Стоило вспомнить случившееся, и щеки постыдно запылали. И нет, я не была самой невинностью, знала о многих тонкостях взаимоотношений мужчины и женщины, вот только никогда не думала, что поцелуи бывают настолько откровенными и страстными. Платье находилось на месте, даже юбки не задраны. Лишь распущенные волосы прикрывали плечи.

Я выловила свое отражение в застекленном шкафу. Глаза горели. Губы выглядели припухшими. Щеки сияли красным, словно лампочки.

Следовало сбежать. Спрыгнуть со стола, заколоть волосы и покинуть дом Роуэна Моддана, не умеющего слышать отказов. Вот только я боялась. Не хотела разрушить светлые чувства, разливающиеся по телу. Собиралась насладиться ими. Немного! А потом обязательно сделать так, как правильно.

– Не ушли? – удивился Хранитель, показавшись в дверях кабинета.

– У вас здесь такой беспорядок, что побоялась ногу свернуть, выбираясь. И… – Голос дрогнул, едва мужчина начал приближаться ко мне с видом охотника, наметившего добычу. – И-и-и…

– Что «и»? – оперся он руками на стол по обе стороны от меня и с напускным любопытством выгнул бровь.

– Все настолько плохо? – спросила я интересующий вопрос, указав на разгром.

– Достаточно плохо. Но вы пришли сюда, чтобы мы это исправили.

– Милорд, – сорвался вздох, едва Роуэн задержался взглядом на моих губах.

– Давайте будем честны, – внезапно наполнившимся хрипотцой голосом произнес мужчина. – Вы – само искушение, и, как показала практика, разойтись в разные стороны будет сложно.

Взгляд в глаза. Вздох.

– Однако я услышал ваш отказ.

Минута молчания. Сердце, бьющееся о ребра.

– И едва мы решим проблему, касающуюся моей магии, я не стану вам навязывать свое общество.

Все-таки отказался!

Следовало ликовать, но почему сейчас грустно? Я добилась своего. Еще немного, и один навязчивый лорд перестанет преследовать меня. Вскоре нормализуется жизнь, решатся проблемы с рынками и завещанием, мы с Амалией уедем из столицы, все неприятности останутся позади. И Роуэн в том числе.

– Вы не потеряли сознание, – заметила я отстраненно, не собираясь ни о чем сожалеть.

Убрала руку Хранителя. Спрыгнула на пол. Отыскав несколько выпавших из волос шпилек, принялась закалывать их в тугой пучок.

– И не лишились жизни…

– А должен был?

– Не знаю. Один неодаренный уже пострадал. Не смотрите на меня так, я не специально.

– Главарь братства Змей?

– Я не виновата, он сам…

– Кто еще?

– Барион Фолис.

– Это весь список? – спросил мужчина без доли упрека во взгляде или голосе.

Присел на край стола, сложил руки на груди. Я же подошла к застекленному шкафу, чтобы проверить наспех сотворенную прическу.

– Вы не осуждаете меня? – все же поинтересовалась я.

Не хотела оборачиваться, не могла! Боялась увидеть укор, услышать отвращение в его тоне. Да, пока ничего подобного не появилось, однако я ждала.

– Мама говорила, что мы не прокляты. Получается, это своего рода дар, которым наделены все маги. И я не выбирала, какой родиться. До некоторых пор вообще не догадывалась о своих способностях, – обняла себя за плечи и вздрогнула, едва поверх ладоней легли чужие.

Роуэн не проронил ни слова. Я же прикрыла глаза и попыталась вернуть боевой настрой, а то позволила себе откровенность при постороннем мужчине. Вот только спиной ощущалось присутствие лорда, исходящее от него тепло. И потому у меня ничего не получалось.

– Первые дни я сердился на вас, – глухо заговорил Роуэн, видимо, тоже решив обнажить душу. – Порывался встретиться, но понимал, что слишком подвержен эмоциям, а потому не удержусь и сделаю лишь хуже. Поселился в библиотеке, наведался в городское книгохранилище. И это… – поддел он носком туфли глиняный осколок. – Это давно здесь, просто не разрешаю убирать. Лишь иногда… хм… добавляю.

– Почему?

Роуэн убрал руки. Сзади захрустели раздавленные остатки горшков.

– Я был глух к вашим словам, потому что был уверен, что знаю, как вам лучше. Воспринимал отказ за своеобразную игру, какую обычно затевают девушки, чтобы продать себя подороже. Дамы из моего окружения любят богатых, влиятельных и настойчивых. Но не вы…

Я обернулась. Мужчина смотрел на розовый бутон, лежащий на земле. Хмурился.

– Ошибся, – вдруг произнес он и взглянул на меня. – Прошу прощения за свое поведение. Это в некоторой мере недостойно.

– Вы словно прощаетесь.

– Если не вернется магия, придется найти нового Хранителя. Я в состоянии поддерживать определенный уровень частиц в столице, но не смогу защитить источник в случае чего. Было бы эгоистично остаться Хранителем.

– Но мы не все испробовали, еще рано о таком говорить, – шагнула я к Роуэну. – А вдруг нужны определенные условия, заклинания или…

– Вы инициировали свой дар?

– Если бы я еще знала, как это делается.

– Через постель, леди Горлэй, – напомнил он о моем статусе вдовы, скользнул взглядом по строгому платью, задержался на руках, от чего в пальцах начало легонько покалывать.

Разговор прервал деликатный стук в дверь.

– Господин, к вам лорд Торви со срочным посланием. Он говорит, что его нужно принять немедленно.

– Меня ни для кого нет, Гасл.

– Но милорд весьма настойчив…

– Тогда чей я слышу голос, друг мой? – потеснил дворецкого мужчина и поморщился, заметив меня. – Снова она? Это уже не смешно, Роуэн.

Глава 7

Роуэн поддел носком туфли глиняный осколок, небрежно отбросил в сторону.

– Это здесь давно, просто не разрешаю убирать. Лишь иногда… хм… добавляю.

– Почему?

Хороший вопрос. Правильный!

Ему пришлось бесшумно выдохнуть, чтобы успокоиться. Почему?! Да потому, что теперь в груди гигантская дыра, пожирающая мысли, чувства, желания. С момента потери магии вокруг все померкло, стало унылым, грязным, а разрушенная комната – своеобразное отражение его внутреннего мира. И он хотел собственными руками все починить и поставить на место… когда способности управлять материей вернутся.

Раньше Роуэн задумывался, что случится, если они исчезнут. Стоит дракону испустить последний вздох, и источник сразу высохнет. Тогда магам столицы будет попросту нечем колдовать, а он, Хранитель, даже при переезде к другому источнику не сможет воспользоваться витающими возле него невидимыми частицами. Такова плата за силу.

Да, он задумывался, однако не ожидал подвоха от девушки, ставшей для него важной. Она лишила его смысла существования, будущего, настоящего. Лишила самой жизни!

Роуэн убрал руки. К ней по-прежнему тянуло. Он думал, что ничего не сможет вывести его из состояния равнодушного гнева, однако их короткая близость стала подтверждением, что не все потеряно – поправимо. Но не в случае с… Викторией. Она уже чужая жена, хоть и вдова.

– Я был глух к вашим словам, – решил он раскрыть карты, чтобы объяснить причину своего поведения. Говорил то, что сейчас имело смысл. Не оправдывался, лишь констатировал факты о том, к чему привык и чего ожидал, а потому сказал: – Но не вы…

Ей незачем знать, что творилось на душе. Никуда не пропавшее восхищение Викторией вперемешку со злостью на нее же, пустота с проявляющей себя болью от понимания, что «девица с сомнительной репутацией» никогда не станет принадлежать ему. Такая никому не захочет принадлежать. Смятение, снова гнев и очередной приступ равнодушия… Тяга крушить все вокруг переплелась с отчаянием. Как он мог так глупо лишиться магии, увлекшись девушкой, о которой ничего не знал?

Впредь Роуэн не намерен поддаваться низменным желаниям. Холодный расчет станет ему советником.

В случае с Викторией он ошибся. Правда, сознаваться вслух, в чем именно, не стал. В ней, в себе, в понимании, что на самом деле важно. Зато сейчас извинился. В меру своих возможностей говорил открыто, не хотел оставлять недосказанности и то, что в будущем следовало бы разъяснить. Обрывал нити.

Единственное, мужчина хотел узнать, был ли инициирован дар одним из доступных способов, ведь если да… Их грубо прервали. Свейн! Он бесцеремонно ворвался в кабинет и остановился, заметив Викторию:

– Снова она? Это уже не смешно, Роуэн.

– Наверное, я пойду, – стушевалась девушка.

Вжала голову в плечи, опустила глаза. Скомкав в кулаке ткань юбки, чуть ли не выбежала из кабинета.

Следовало бы обратить внимание на ее поведение, но Хранитель не стал. Они собрались разойтись каждый своей дорогой. Значит, проблемы какой-то вдовы больше не должны его волновать.

– Ты совершаешь ошибку за ошибкой, друг мой, – недовольно произнес приятель. – Кстати, знал, что Вемунд Горлэй умер от яда еще до того, как миновали сутки после брачного обряда?

Роуэн остановил на Свейне скучающий взгляд. Ему нет никакого дела до жизни Виктории. Нужно лишь вернуть магию. Осталось несколько идей, которые обязательно стоит попробовать, а потом он забудет о ней. Но сейчас Хранитель не стал прерывать друга. Снова отошел к окну и сложил руки на груди.

– И вот что мне интересно, – продолжил тот, – как давно она начала опаивать старика? Он был магом, достаточно сильным, чтобы распознать яд в еде или питье. Значит, это было что-то безвредное для здорового человека, но опасное в определенной концентрации в организме и в сочетании с чем-то. Теперь понятно, зачем Каталина жила у старика, иначе не удалось бы провести ее авантюру с таким ошеломительным успехом.

Роуэн слушал, хотя не должен был.

– А то, что виновата она в смерти мужа, сомнений никаких. Ей в руки перешло все состояние старшего Горлэя, и это при живом-то сыне. Я хотел лично заняться расследованием, но появились более срочные дела.

– Ты извинился? – Голос Хранителя прозвучал глухо.

– Перед этой… – Друг вздохнул, приблизился к нему. – Вместо извинений я оказал ей услугу, это устроит тебя?

– Нет, – сказал Хранитель, сжав кулаки.

Кто бы знал, чего ему стоило не показать вспыхнувший гнев. Он в очередной раз почувствовал бессилие. И сейчас тянуло крушить, уничтожать, разбивать руки в кровь, чтобы чувствовать что-то, только не жалкую беспомощность. Он не мог применить магию. Не мог добавить весомости словам!

Свейн не послушал. Решил пренебречь просьбой и тем самым сделал из Роуэна шута, не умеющего выполнять обещания. И дело сейчас не в Виктории, а в самом факте того, что друг не воспринял его всерьез. Потому следовало продемонстрировать силу, показать, что с Хранителем шутки плохи, однако что он мог? Стоять, сложив руки, и молчаливо душиться злостью? Или пуститься в пустые угрозы, не подкрепленные магией? Тогда их не воспримут! Зато он, Хранитель Дилейлы, Роуэн Моддан, предстанет перед приятелем щенком, который посмел тявкать на дракона.

– Свейн, для тебя наша дружба хоть что-то значит? – повернулся к нему мужчина.

– Конечно, многое!

– Тогда зачем сеешь зерно раздора между нами? Я достаточно вежливо попросил. Прими мой выбор и перестань сомневаться в моих поступках. Если я, по твоему мнению, совершаю ошибку, то пусть это будет моя личная ошибка, о которой потом сам пожалею.

Он уже сожалел, но озвучивать это не стал. Хранитель закрылся. Лишь один человек знал о потере магии, другие могли только догадываться о причине скверного настроения Роуэна. Хотя стоит им присмотреться, перейти на магическое зрение, и сразу все поймут. А потому лучше свести общение с близкими на нет. Хватило уже одного раза, когда матушка воспользовалась его беззащитностью в момент отсутствия наргиса.

– Все-таки я не понимаю твою увлеченность Каталиной. Кстати, ходят слухи, что у нее другое имя.

– Виктория, – вздохнул мужчина, всмотревшись в спокойные воды Дилейлы. – Мне уже все рассказали.

– И ты так спокоен? Хотя… – Друг осмотрел комнату. – Роуэн, тебе нужна помощь? Ты только скажи, я подключу связи и сделаю все, что в моих силах.

– Нет. Сам.

– Уверен?

– Извинись перед ней.

– Опять ты за свое, – нахмурился Свейн. – Если я извинюсь, то это будут пустые слова, мое мнение о ней не изменится. Девушка пренебрегает правилами приличия, назвалась чужим именем, опоила уважаемого человека и замахнулась на его детище. Ты слышал, что случилось недавно на плавающем рынке? Уверен, это лишь начало. Скоро развернется ожесточенная борьба, в которой ей не выиграть. Но пусть брыкается. Посмотрим, что из этого выйдет.

Хранитель больше не видел Дилейлу. Перед ним стоял образ рыжеволосой девушки с непоколебимой решимостью в каждой черте лица и упрямством в плотно поджатых губах. Бесстрашная. Упорная. Другая! Такая не прогнется перед проблемами и добьется своего. Не опустит руки.

В ней бурлили чувства, однако в сложной ситуации она не поддавалась эмоциям и прятала их глубоко внутри. Так было на складе. Сидела, привязанная цепями к металлической трубе, однако не истерила. А когда она прыгнула на одного из разбойников, Роуэн почувствовал страх за нее такой сокрушительной мощи, что перешел на запрещенное заклинание. Подчинил себе волю людей.

Именно там, среди ровно сложенных лодок, Хранитель понял, что никогда не отпустит ее, насколько боится потерять и как глубоко засела она в сердце. А еще понял, что сделает все возможное и невозможное, чтобы эта девушка была рядом.

Как же он ошибся!

– Просто извинись, о большем не прошу, – сжал кулаки мужчина, понимая, что ничего не ушло, чувства остались.

И к кому?! К девице, как говорил друг, с сомнительной репутацией, отравившей своего мужа и ставшей счастливой обладательницей внушительного наследства, к той, которая отняла у него самое ценное в жизни, магию, а потом попыталась сделать вид, будто сожалеет и готова помочь. К той, которая не назвала ему настоящего имени. Которая лгала, недоговаривая.

Даже мысли о ней ядовиты!

– Его величество недоволен твоей пропажей, – перевел друг тему. – Ты проигнорировал несколько приглашений, отменил свадьбу, не назвав причины.

– Не слишком ли повышенное внимание со стороны императора к моей скромной персоне?

– Роуэн, ты никогда скромным не был, – усмехнулся Свейн, но вмиг вернул себе серьезный вид. – Меня гнетет неприятное ощущение, что я теряю друга. И все из-за одной рыжеволосой вертихвостки. Очнись же! Вернись в реальный мир и разберись со своей жизнью. Свадьба, вступление в полную силу, церемония посвящения. Тебе это нужно. Но вместо этого ты пытаешься сорвать обряд одной подозрительной особы, а затем закрываешься ото всех и громишь свой кабинет. Я подозревал, что твои поступки продиктованы чувствами, ведь только в таком случае мужчина перестает думать головой и начинает действовать вопреки здравомыслию, а теперь уверен в этом. Может, на тебя наложены любовные чары? Знаю, знаю, – поднял Свейн руки в ответ на грозный взгляд Хранителя, – ты обнаружил бы их, да и твоя защита не пропустила бы эти чары. Но вдруг они были наложены в момент вашей встречи, когда она украла наргис? Попробуй заметь такое, когда тебе на голову эффектно сваливается девица в белом.

– Она не крала, все произошло случайно.

– Даже если так, – не сдавался Свейн, – ничто не мешало ей воздействовать на тебя при следующей встрече. Я был бдителен в тот момент, но мог что-то пропустить.

Роуэн собрался заявить, что дар у Виктории не активирован, а потому воздействовать магией она никак не могла. Но стоит ли оправдывать девушку? Он должен быть глух ко всему, что о ней говорят.

– Разговор закончен, – уведомил Хранитель и быстрым шагом пересек комнату, чтобы оставить друга одного посреди разрушенного кабинета.

Он отправился к Источнику. Долго смотрел на игру частиц в воде, сжимая наргис. Былой гнев постепенно сходил на нет. Им овладевала апатия. В какой-то момент поняв, что слишком много времени провел в неподвижном состоянии, бросил кулон в бассейн, чтобы совершить ритуал, для которого не требовалось магии. Затем направился в библиотеку, где провел целую ночь в поисках решения своей проблемы, а потом собрался посетить городское книгохранилище.

Должен быть способ! Хранителю требовалась информация, которой почему-то обнаружились жалкие крупицы. Слишком подозрительно, что о проклятых имелось упоминание в нескольких древних легендах. Роуэна не отпускала мысль, что остальное намеренно уничтожили или скрыли.

Значит, нужно поискать в труднодоступном месте. В императорской библиотеке. Скорее, в закрытой секции, расположенной глубоко под землей.

Лорд уведомил возницу о смене пункта назначения и откинулся на спинку. Путь во дворец лежал через центр города. Экипаж вскоре остановился из-за перевернутой телеги с курами, перегородившей дорогу. Откуда только взялась здесь?

Хранитель наблюдал за творившимся хаосом отстраненно. Ждал. Кудахтали взбесившиеся птицы. Лилась крепкая брань от возниц. Лицо взмыленного виновника блестело от пота, так он старался поскорее собрать разбросанные клетки и расчистить путь.

Взгляд лорда зацепился за двух мужчин, вышедших из таверны «Пухлая бочка» с видом, будто они замышляли неладное. Одним из них являлся Барион, брат невесты. А второй показался Роуэну смутно знакомым. Они встречались раньше, да и черты лица кого-то напоминали. И стоит только покопаться в памяти… но он не хотел, ему неинтересно.

Вскоре карета покатила дальше. Хранитель вновь откинулся на спинку кареты, прокручивая в памяти все найденные сведения о поцелуе дракона.

Сладкая смерть, как называли его в некоторых местах.

«И вправду, сладкая», – вспомнился Роуэну поцелуй, который не мог оставить его равнодушным. Даже теперь, когда, казалось, внутри господствовала прожорливая пустота, он почувствовал всю гамму чувств, желаний, словно глотнул воды из живительного источника, а потом вернулся в бескрайнюю пустошь реальности.

Взгляд зацепился за растерянную девочку. Лорд подобрался, крикнул вознице, чтобы тот остановил, и вскоре оказался с ней рядом.

– Амалия, почему ты одна?

– Я потеряла матушку, – со слезами на глазах ответила малышка.

Глава 8

– Третья платформа выполнила свою функцию?

– Да, но…

– Тогда я не пойму, откуда претензии? – негодовала я, стараясь не пугать своим поведением притихшую на диване Амалию.

Сегодня мы отправились на поиски человека, который не станет строить за нашими спинами козни, а наткнулись на секретаря, налетевшего на меня с возмущением. Он даже не подумал отложить важный разговор до момента, когда рядом не будет любопытного ребенка. С порога начал обвинять в невнимательности и недальновидности. Видите ли, я не должна была ничего предпринимать без его участия.

– Миледи, – подарил мне снисходительную улыбку Хэдрик, которая лишь больше меня завела, – ваше вчерашнее решение было поспешным и непредусмотрительным. Понимаю, вы хотели как лучше. Это бессонная ночь сказала свое. Вы учли размеры, но забыли о скорости и грузоподъемности. Сегодня мы обошлись без значимых потерь, однако третья платформа в любой момент может пойти ко дну.

Я потерла глаза. Странно. А почему мистер Осайр ничего подобного не сказал? Он разбирался во всех тонкостях плавучих рынков лучше, чем я и Хэдрик, вместе взятые. Должен был предупредить о моем упущении, очень важном, кстати.

– Хорошо, какие предложения?

– Не использовать третью платформу, а…

– Нет! – заявила я, но посмотрела на ловящую каждое слово малышку и добавила сдержаннее: – Нет. Не вижу смысла. Можно уменьшить нагрузку, переписать время стоянок и вывесить объявления.

– Но это глупо!..

– Глупо?! – вновь не позволила я закончить ему мысль. – Глупо было не напомнить мне о девятой платформе. Глупо пускать все на самотек и в критической ситуации не предпринимать срочных мер. Глупо отсиживаться в кабинете, когда конкурент на стоянке собирает продавцов и пытается переманить их в «Торговый уголок». Глупо называть непосредственного начальника глупым, – последнее едва не прошипела, однако сумела произнести угрозу с приклеенной на лицо маской холодного недовольства.

Это утро порадовало новостями. Воробушки начирикали, что вчерашний день оказался успешным. Обо мне пошла молва. Положительная! Люди шептались, называли меня грозной, но справедливой. А еще припоминали, что именно я руководила спасением горожан с поломанной платформы, хотя могла в первых рядах покинуть ее и в безопасном месте дожидаться исхода. Возмущение присутствовало тоже, по большей части со стороны мужчин, большинство из которых решило воспользоваться предложением лорда Датса. Таким образом, у нас уменьшилось количество продавцов, а значит, товаров и, соответственно, покупателей. Вот только сей факт огорчил меня меньше, чем разговор с секретарем-помощником, вздумавшим оспорить мое решение, к тому же без приведения убедительных аргументов.