Контракт с тенью. Часть 2

Глава 6. Мир между мирами.

Ночь опустилась на замок, как шелковый саван.

В его коридорах шептались стены – стихи забытых заклятий.

Ария стояла у окна, где стекло дрожало от дыхания ветра.

Мир за ним был тонок, словно пленка между сны и бодрствованием.

Она чувствовала – что-то внутри меняется.

Метка на ладони пульсировала в такт сердцу, и с каждым ударом в воздухе появлялся еле заметный шлейф сияния.

Когда-то она думала, что магия – это просто оружие или проклятие,

но теперь понимала: она жива, и она чувствует страх.

За спиной раздался шорох – Каэль.

Он не шагал – скользил, словно тень, согретая дыханием.

Серебряный блеск его глаз отражал луну так, будто в них жила собственная галактика.

– Ты зовёшь их, – сказал он тихо. – Миры слышат твоё имя.

Ария обернулась.

– Я ничего не зову.

– Тогда почему граница стонет? – Каэль провёл пальцем по стеклу, и в нем вспыхнула трещина, словно молния.

– Ты становишься порталом, Ария. Ты уже не человек.

Тишина опустилась между ними, густая и плотная, как дым.

Она вспомнила, как в первую ночь в замке проснулась от чужого голоса в снах.

«Не зови свет, если не готова погаснуть», – шептали тогда тени.

Теперь она поняла – тот голос был её собственным эхом, заблудившимся между мирами.

Внезапно замок вздохнул. Потолок пошёл волнами света, и всё вокруг растворилось.

Под её ногами раскинулась пустота – но она не падала.

Каэль стоял рядом, его рука касалась её плеча, удерживая в невесомости.

– Добро пожаловать в Промежуток, – сказал он. – Место, где создаются контракты и умирают боги.

Перед ними возвышались ворота из чистого тьмолёда, на котором плавали руны – огонь внутри мрака.

Ария почувствовала, как кровь в жилах отзывается на их ритм.

Каждая руна знала её имя.

– Зачем ты показал мне это? – спросила она.

– Потому что теперь только ты можешь удержать завесу, – ответил Каэль. – Или разорвать её.

Его голос был спокоен, но в нём дрожала усталость вечности.

Он жил столько, что давно забыл, что такое страх – и только она напомнила ему о нём.

– Если я разорву её, что будет с тобой?

– Я исчезну. Но вместе с мной – и эта тьма.

Ария закрыла глаза. Перед взглядом вспыхнули лица – брат, дом, город, сожжённый светом.

Она вдруг поняла, что весь её страх – не перед тьмой, а перед тем, что в ней живёт.

– Я ещё не готова, – шепнула она.

Каэль улыбнулся едва заметно. – Никто никогда не бывает готов.

Они стояли на границе мира, и звёзды внизу горели, как угли чьего-то погасшего сердца.

Из тени вышли фигуры – старейшие хранители контрактов. Их лица были сотканы из времени.

Они поклонились Арии.

– Вот она, – сказали они. – Носительница печати. Разрыв начался.

Каэль сжал её ладонь. Мир взорвался светом.

Она успела подумать только одно: «Контракт – не оковы. Это спасение».

И всё поглотила белая вспышка.

Глава 7. Память тени

Белая вспышка схлопнулась – и тишина ударила сильнее грома.

Ария стояла на гладкой поверхности, похожей на стекло, под которым медленно двигались звёзды. Над ней нависал свод, сотканный из тёмных нитей – и каждая нить шептала чьё-то имя. Она поняла: это не небо. Это клятвы, когда-то произнесённые здесь.

Каэль был рядом. Его силуэт словно треснул по краям, и сквозь трещины сочился тусклый свет – живой, но усталый.

– Здесь хранится всё, что мы пытаемся забыть, – сказал он. – Промежуток бережёт память лучше, чем живые.

В воздухе всплыла тонкая полоса света – как след от ножа на воде. Она выгнулась дугой, превратилась в портал, и за порталом возникла сцена: зал, залитый холодным солнцем; девушка в золотом обруче, смеющаяся так, будто мир не может кончиться; мужчина в простой рубахе, не обременённый тенью.

Ария едва выдохнула: – Это… ты?

– Когда я ещё был человеком, – тихо ответил он.

Сцена ожила. Молодой Каэль, живой и тёплый, стоял на коленях перед девушкой, чьё имя Ария уже слышала в шёпоте замка, – Селин. Он клялся. Не на крови – на дыхании.

«Пока я дышу, ты будешь моим светом».

Слова дрожали и растворялись в прозрачной стене.

– Она была жрицей света? – спросила Ария.

– Нет. Сначала – просто девушкой. Я нашёл её в деревне у края завесы. Она смотрела на мир так, будто у него бесконечное завтра. Я… хотел верить с ней.

Кадры сменились. Тёмная ночь, факелы, безликие люди в белых накидках; они склоняются над Селин, надевают на неё обруч с символом солнца.

– Их орден забрал её, – сказал Каэль. – Обещали, что она спасёт умирающие земли, если станет голосом света. Я пошёл следом – без теней, без власти. Я тогда ни во что не верил, кроме неё.

Ария почувствовала, как метка на её руке откликается – не болью, а глухим гулом. Промежуток принимал её сочувствие за печать.

Ещё один разрез света – новая сцена. Алтарь. Селин стоит с закрытыми глазами, пальцы замерзли в молитве. Вокруг – те же накидки, те же лица, на этот раз совсем без глаз. Слова звучат, как железо: «Чтобы мир был цел, тьма должна лечь к ногам света».

Молодой Каэль рвётся к ней, но его удерживают цепи не-металла, что цепляются не к телу, а к тени.

– Они хотели открыть завесу, – сказал он почти равнодушно. – Светом. Свет бывает не мягче тьмы, Ария. Он выжигает всё, что не понимает.

В кадре Селин открывает глаза. В них – ужас. Она смотрит на Каэля и шепчет: «Не ходи». Это «не ходи» не о шагах – о судьбе. Но он всё равно шагает.