МЖМ по кругу. Эротические Рассказы. Топ 2020 года

Занавес поднимается.

Мы познакомились в интернете. Она, конечно, «трахала нормальность» и меняла статусы трижды в час, и на аватарке была не она, но мы разговорились. Разболтались, и она выслала фотки.

Передо мной предстала девушка модельной внешности, светлые волосы до середины плеча, милое личико с пухленькими алыми губками, стройная хрупкая фигурка с тоненькой талией и стройными словно точёными ножками. Несколько фотографий с фотосессий быстро дали мне понять, что надо ловить удачу за хвост – я напал на одну из тех скучающих молоденьких фотомоделей, которые днями напролёт просиживают в интернете в ожидании принца на белом BMW, но на самом деле им нужно сааавсем другое…

Откровенно говоря, меня трудно назвать моногамным мужчиной, но к своим 27 я уже четко осознал, что устаю от пылких романов длинной в пару недель. Эта мысль пришла ко мне, когда все чаще я заводил новую девушку, а на моей спине ещё не зажили царапины от прошлой. Любви. Долгих отношений. Развития… По спирали… Удивительных открытий в душах друг друга. Ведь что-то должно быть в этих красотках, кроме скрытой от всех татуировки на внутренней поверхности бедра. Что-то должно цеплять кроме заколок в нарощенных волосах?

Созвонившись и договорившись о встрече, я принял душ, одел коричневые брючки, туфли кензо, затянул потуже ремень, чтобы подчеркнуть свою плечистую фигуру, набросил пиджак на плечи затянутые строгой белой рубашкой и выскочил из дома. Она снимала квартиру в самом центре, в двух шагах от ЦУМа и ещё из такси я увидел как она гарцует шпильками по раскаленному московскому асфальту. Словно прожигая в нем маленькие дырочки.

– Если бы у меня были такие ноги, я бы ходил на руках. – прокричал ей в след приветливый парковщик. Она только улыбнулась и рассмеялась ему в ответ, невинно потупив глазки.

Войдя в её уютную квартирку студию я сразу вдохнул коктейль ароматов космополитена – там был и новый шампунь и пробник DKNY и прочая дребедень.

– Меня на самом деле Тина зовут… сказала она отчего-то смущаясь. Её взгляд то и дело ненароком скользил по моему накаченному торсу, но девушка отчаянно пыталась это скрыть.

– Налить тебе что-нибудь? Ты любишь Baileys? Она металась босяком по коврику с длинным ворсом и от одного шелеста её нежных ножек у меня в штанах поднималась буря.

– Ты выглядишь гораздо моложе в жизни.

– Выглядеть молодо – это моя работа,– Она открыла журнал и указала на большую во весь лист рекламу дневного крема, с которой на меня смотрела её глянцевая копия.

Я обомлел. Я конечно рад был бы встрече с ещё одной моделькой, но не думал, что такого уровня… Она села рядом легкое летнее платье, идеальные по форме и гладкости ножки поджала под себя… носочки натянуты… надула губки…

Буду прямолинеен

– У меня возникло сильное напряжение. Настолько сильное, что его нельзя было скрыть. Округлый рельеф напрягся, словно в тесный карман кто-то запихал арматурину. Но я уже не школьник и головы не терял. В голове крутились слова отца: «Чтобы получить женщину нужно не домогаться её часами, а всего лишь не замечать её несколько минут»

Мы болтали о её личной жизни. О её лопухе парне, который сыплет бриллиантами и дорогими отдыхами на островах, об отсутствии работы, об отсутствии хорошего секса… За это время она несколько раз на цыпочках бегала доливать себе ликёр. Я уже успел подумать, как это всё скучно и банально. Красивая девочка, с пустой душой, сразу со школьной скамьи наверно отправилась работать лицом… Светить бельем перед малознакомым мужчиной для неё видимо было нормой. В её случае это даже трудно было назвать трусиками. Сквозь тоненькие почти прозрачные трусишки я успел разглядеть, что блондинка она натуральная – хотя… Вдруг модельки и там себя красят?

Тина несколько раз устраивалась на диване рядом со мной в ванильных позах… Мы выпивали, слушали радио, разговаривали ни о чем и я не торопился переходить в атаку…

Мы заговорили о мужском и женском… Она несколько раз подчеркнула, что женщина должна быть хрупкой, а мужчина волевым и сильным. По радио заиграла mann gegen mann рамштайна и я видел как подвыпившая Тина задрожала от боевого припева…Соски проступили под её платьем. И тут я проронил ставшее роковым…

– Под такую музыку хочется одеть на такую красивую девочку как ты ошейник и поставить на колени у своих ног… Тина затаила дыхание и испуганно посмотрела прямо мне в глаза…

– У меня при слове «ошейник» все внутри сжалось и потеплело… Я положил руку ей на внутреннюю сторону бедра…

– На тебя раньше одевали ошейник? Она положила руку сверху моей и продвинула ей выше. Мои пальцы коснулись влажной… не просто влажной, а именно мокрой от возбуждения кожи молодой модели…

Тина тяжело задышала… Одной рукой я снял с неё трусики и мягко опустил ее на диван.

– Ах, тебе нравится пожёстче? Из динамиков шарашил немецкий индастриал, а я уже расстегивал ремень… В моих висках стучало её горячее дыхание. Передо мной на диване лежала загипнотизированная моделька, которая раздвинув свои прекрасные ножки покорно ждала. Я не заставил себя ждать. Освободил свое напряженное мужское достоинство… Она испуганно отстранилась, но я навалился на неё всем телом… И резко вошел.

Тина ждала этого, она выгнулась и громко застонала…

– Да…!!! Я так хотела этого…

Музыка зазвучала громче – она успела нажать на громкость, чтобы соседи не слышали её стонов. Я начал двигаться в ней. Глухо. Дико. Страстно. Она извивалась подо мной, захлебываясь собственными стонами.

– Ударь меня – услышал я сквозь рык солиста рамштайна.

– Ударь меня по лицу! Тина закатив глаза кончала от моих движений в её узком внутреннем пространстве. Я дал ей смачную пощечину… По её дорогому лицу… Сказать, что меня это завело – значит ничего не сказать. Дорогая модель просит ударить её по самому ценному… Ударив, я положил руку ей на тонкую шейку и слегка сдавил….

– Да, да…! Придуши меня… Она кончала, орошая меня потоками сладости… – Я так давно хотела… И ещё эта музыка… Она сводит меня с ума. Я превращаюсь просто в рабыню для мужчины… Без лишних разговоров… Хочу Мужика. Который не будет спрашивать, как у меня дела и как настроение… Как прошел день или не голодна ли я. А просто возьмет силой… – А твой разве так не делает?

– Когда познакомились обещал делать… Но сейчас одни слюни… Я думал про себя, насколько никчемна должна быть личность девушки, если всё чего она хочет от мужчины, – это чтобы он с ней обращался, как с вещью… Мне было горько… Горько за себя. Что я делаю здесь? Претворяю чьи то чужие фантазии в жизнь? Дарю этой девочке пустые надежды, на то, что жесткий анонимный секс станет для неё регулярным? Кому ты нужна, если всё, что есть у тебя особенного – это смазливое личико, да пара дорогих трусиков из ЦУМа? Мы поговорили еще немного о том, какой у неё заботливый, но совсем не пылкий жених. Потом я подошел к Тине. Взял её за волосы и поставил на четвереньки. Натянув её за волосы, я цинично вошел в её самую сокровенную часть.

– Вот, что тебе нужно! Она снова заскулила как по команде. Я взялся обеими руками за её бедра и начал доставлять этой девушке особенное удовольствие… Моя плоть бурила её нутро, а девочка разве что не обоссалась от счастья.

– Да! Давай! Вот так!!!… ооооо…. Как давно я этого хотела… Просто сильный мужчина!.. даааа… Большой и твердый, как у тебя, у меня внутри… вот, что мне на самом деле нужно… Пока я обладал Тиной по-собачьи, сочетание «сильный мужчина» она произнесла раз пятнадцать… да и кончила наверно столько же. Я излил в её глубину весь свой боевой заряд, освободился и стал собираться.

– Ты уйдёшь?

– Разве я должен остаться? Она заметно погрустнела, быстро сбегала в ванну. Потом вернулась на диван и обняла себя за колени.

– Мне очень понравилось…

– Да мне тоже – напущено сухо ответил я. Обладать такой девушкой я мечтал всю юность. Просто коснуться её ножек – уже было бы счастьем для меня ещё год назад. Но сейчас я искал утонченную как она, но наполненную глубоким смыслом женщину… Музу… Которая сможет поговорить со мной о Спиваковских рождественских вечерах, а не только о своем невнимательном к её тайным фантазиям парне. Она что-то ещё проронила про то, что мы могли бы созваниваться и встречаться, когда она бывает в Москве. На удивление на ничего не стала трещать про «любовь» и про то, что иногда «люди не замечают кого-то близкого рядом»…

Я шел по площади революции ослепленный июльским московским солнцем. Фонтаны били, оставляя после себя маленькие радуги. Мне хотелось помыться прямо здесь и сейчас… Все, что ей нужно было от меня… Ни разговоры, не то, чем я занимаюсь, не мои хобби, ни моя первая любовь… все что ей нужно было – это чтобы я грубо её взял. Поморщившись, я сел в подъехавшее такси. Спустя полгода я шел с очередной аспиранткой в Большой театр… Отреставрированный, белый, огромный он пленил меня своей величавой элитарностью. Выпив пару бокалов шампанского в фойе, мы уселись в партере. Она вычурно забросило ногу на ногу, чтобы моему взору открылись туго обтянутые сеткой ножки. Не любовь. Даже не роман. Просто проводит время со мной. В надежде на удачный брак. Не делая ничегошеньки для этого кроме дорогих нарядов, волос, ногтей… Заиграла музыка, и у меня появилась возможность скрыться от своей скучной спутницы погрузившись в пучину Чайковского… в Лебединое озеро. Я смотрел на солистку играющую белого лебедя… я думал о ней. О её грации, осанке, о её покорности на лице… Я вспоминал другие образы… женщин, что были со мной… Обтягивающее трико не скрывало почти ничего…Её профессиональная манера порхать на цыпочках… Сквозь закостеневшее за годы распутства сознания стали прорезаться яркие образы. Лебедь закатывала глаза и покорялась судьбе… Я узнавал в её лице… Тину… Она говорила, что хочет скрыть свою личность, потому что она достаточно известна, но так легко показала мне свое лицо в журнале… Она хотела скрыть не то, что она модель! Девушка на сцене порхала, покоряя пространство, время и сердца публики. Она с легкостью перевоплощалась в черную лебедь и, не стыдясь, демонстрировала темную сущность своей души… Я узнал Тину в свободной гордой Лебедине, чеканящей сцену своей хрупкостью, своей коварностью, своей женственностью. Она улыбалась, и мне казалось, она узнала меня.

Мне хотелось, чтобы она узнала меня. Чтобы простила меня за мой эгоизм. За мою гордыню мешавшую открытость со шлюховатостью, хрупкость со слабостью, ласковость с прилипучестью. Я оттолкнул именно то, чего хотел больше всего. Не разглядел, цинично надсмехаясь над эмоциями. Над штампами любви. Я затёр до дыр свою чувствительность к любви. Я не разглядел самого дорогого, что человек может дать другому человеку. Доверия. Она слепо доверилась мне. Мне одному. А я оделся и ушёл. Ушёл в поисках того, кому смогу довериться я.

Кому же мы можем доверять себя, если сами никому не доверяем?! Как я мог проглядеть между грохотом клубняка эту тихую симфонию? Я сидел взмокший, вжатый в кресло, возбужденный… мечтая вернуться в тот день как в сладостный сон. Уцепиться за него руками хватая воздух, словно он ещё где-то здесь и его можно поймать и удержать навсегда…

Я звонил ей сразу после концерта. И спустя месяц. Она никогда больше не снимала трубку.

Занавес.

Вернуться под утро с ободранными коленками, синяками от мужских лапищ на попе, дрожью в коленях и парой сотен долларов в кармане не входило в планы Эмилии.

Более того, она укладывала спать своего мужа с мыслью, что ее ночной побег из семьи закончится невинными танцами у барной стойки, которые так нужны каждой молодой маме. Ну, знаете, повертеть задницей перед чужими мужчинами. Не мужем. Раздразнить их и свалить. План был такой. Она не могла перестать думать о тех двух прекрасных турках, что нагло и нахально клеили ее вечером у бассейна. Они оценивающе смотрели на ее молодое тело, а она успела разглядеть накачанные грудные, волевые скулы и два плоских пресса. Но главное, они хотели её. Даже, когда она была в джинсах и шлепках. Более того то, что они заставили вернуться к мужу босяком, отобрав шлепки, этот издевательский жест, как в старших классах школы.

Такой сексуальный буллинг. Только подстегивал её интерес к негодяям. Девушка уже несколько раз представляла, как округляться их глаза, когда они увидят ее в том открытом черном платье, на шпильках и накрашенной. Надо только уложить мужа.

В номере отеля Максим напрашивался на ласки, хоть и был уже изрядно пьян и Эмилии пришлось совершить привычный, лишенный страсти ритуал, чтобы успокоить мужа. Его прикосновения были вялыми, а ее мысли витали далеко. Она сидела на кровати, а Максим сопел, и Эмилия чувствовала, как разрушается ее брак.

Еще вчера ее покорил своим напором и страстью таинственный красавец. Всего двадцать четыре часа она впервые решилась на то, о чем мечтала давно – изменить своему богатому мужу. С незнакомцем, да ещё и в соседнем номере, так что муж слышал её стоны. Ирония судьбы – с ним она никогда не стонала, и поэтому этот олух не узнал страстных криков и стонов собственной «верной» женушки. Не прошло и дня, а два высоких сногсшибательных богатых турка ждут ее в ночном клубе, но сейчас… сейчас она пытается ублажить рукой своего слабого, скользкого и маленького мужа. Это случилось, ощутив на коже ладони липкую влагу, она поняла, что свободна. Максим моментально отрубился и захрапел, а его молодая жена могла быть свободна. Отмывая ладошку, Эмилия посмотрела на себя в зеркало. Турецкое солнце всего за один день уже сделало из нее мулатку. Следы от купальника на хрупких плечах выглядели сексуально. Волосы покрылись позолотой, а носик и щеки отпускным румянцем. Сгорая от волнения, она выскочила за дверь номера и нашла припрятанный днем пакетик. Несмотря на сонную атмосферу удаленного корпуса отеля, сюда еще доносились звуки ночного клуба, что расположился прямо на против отеля.

«Гарем Анатолии» был достаточно известным клубом среди русскоговорящих туристок. Из уст в уста, в обход мужских ушей о нем передавалась слава места, где достаточно прилично, чтобы к тебе не приставали и достаточно жарко, чтобы ты не ушла из клуба одна. К черту приличия: это было место на побережье, где каждую славянскую красотку ожидало незабываемое приключение. Там даже были специальные комнаты для уединения, но и музыка и коктейли были на высоте.

В туалете возле ресепшена Эмилия раскрыла пакет и переоделась. Туфли на шпильке, макияж и черное платье короткое снизу и открытое сверху. Все и сразу. Первая в её жизни измена не выходила у неё из головы, а сейчас девушка готова была к рецидиву. Руки дрожали от волнения, когда она подводила глазки и прорисовка беличьих стрелок заняла дольше обычного. Но Эмилии нравилось чувствовать себя желанной грешницей. Эта новая, незнакомая роль сводила ее с ума. Девушкой, которая наряжается специально для незнакомых мужчин. Сама ситуация медленно сводила её с ума. Ей не терпелось отправиться в клуб, но еще надо было привести себя в порядок. Последний раз поправить на бедрах платье и приподнять грудь в декольте. Все было готово. Золушка, которая весь день вытирала сопли мужу и сыну наконец-то отправляется на бал…

Выходя из отеля она улыбнулась ресепшеонистам. Молодые турчанки даже не узнали в ней женщину, которую видели с семьёй целый день. Просто еще одна искательница приключений отправилась навстречу ночи. Музыка и столпы света, разрезающие звездную восточную ночь, манили даже сильнее, чем до замужества. Машины подъезжали к клубу. Тут отдыхали турки, приехавшие в Анталию на выходные. Она ловила их горячие взгляды, вспоминая шаг за шагом походку свободной девушки.

Слушала бибиканья, адресованные её шикарным загорелым ногам. Эмилия вышагивала, как на подиуме, распрямляя плечи и выставляя похотливым взглядам свою красивую грудь, пока от унылой замученной женушки, приехавшей на отдых с толстяком мужем не осталось и следа. Охранники улыбнулись на входе, прекрасно зная этот типаж. Эмилия перешагнула порог клуба и тут же в отражении зеркал заметила, что платье сильно задралось и ультрафиолетовый свет ярко подчеркнул под ее черным платьем белые призывно сияющие трусики. От неловкости девушка даже прикусила губку. Внутри все сжалось, и Эмилия почувствовала, как тепло разливается по низу живота. Как обычно в Турции на танцполе было больше мужчин, в рубашках, жаркие, они сводили её с ума. Да и двигались они умело вращая плечами и бедрами. Эмилии хотелось бы потанцевать, но сначала явно надо было выпить. Она пробиралась к барной стойке, когда почувствовала, как ее талию в тесном платье обволакивает знакомая рука.

– Ты все-таки пришла, красавица,– с сильным турецким акцентом сказал уже знакомый ей турок. Ее тело моментально отреагировало на его близость. Он был в своих свободных черных штанах, что сводили ее с ума, потому что при движении краем глаза было видно, как свободно болтается в них его внушительный рельеф. Соски отвердели и проступили сквозь платье. Второй турок моментально материализовался перед ней и Эмилия оказалась зажатой в танцующей толпе.

– Мальчики, ну вы чего? – пыталась сопротивляться молодая жена. Без слов, тот что был сзади взял ее за запястье, отодвинул резинку своих штанов и прижал ее ладонь к твердому, напряженному мускулу низа его живота. Эмилия закатила глазки, растворяясь в ощущении силы, исходящей от него.

– Меня зовут, Хасан. Турок в белой наглаженной рубашке, расстегнутой до середины груди прямо перед ней положил ее руку себе на столь же твердый выступ своей брючины.

– А меня зовут Фатих. В толпе и шуме танца никто не замечал, как ее ладони исследуют две сокрушительные твердыни, скрытые под тканью. Крышу сносило, заиграла русская песня «Будущие мамы» и Эмилия сама непроизвольно начала вертеть бедрами, навинчиваясь на бедра Хасана. Фатих поднес к ее губам бокал мартини и девушка сделала большой жадный глоток. Во рту пересохло, белые трусики сверкали ультрафиолетом, заводя ее двух турецких партнеров. Хасан крепко держал ее за талию и уже во всю имитировал движения. Его бедра в такт музыке плотно прижимались к ее ягодицам, и каждый толчок отзывался горячей волной в самом низу ее живота. Внутри все сжалось и заныло от желания, она чувствовала, как становится влажной.

– Мальчики, меня дома муж ждёт,– прошептала на ухо Фатиху верная жена.

Турки переглянулись и до них дошло, что это сигнал, что не нужно затягивать прелюдию, а надо экономить время и переходить к главному. Фатих отошел, перешепнулся с барменом и тот протянул ему ключи. Он махнул рукой Эмилии и Хасану, и Хасан, взяв девушку за запястье повел ее к лестнице, ведущей на верх. Эмилии безумно нравилось, что другие девушки в клубе смотрят на неё, как на смелую авантюристку, которая только вошла в клуб и тут же нашла свою судьбу. Фатих с ключами поднимался по лестнице перед ней и она могла разглядеть, как работают его мощные ягодицы. Хасан же наслаждался видом ее аппетитных изгибов, предвкушая продолжение. За Хасаном следовал бармен с подносом с напитками.

Войдя в отдельную комнату Фатих дождался только когда бармен расставит напитки и выйдет, а после этого без прелюдий его ладонь со звонким шлепком встретилась с ее щекой. Жгучая боль смешалась с приступом стыда и дикого возбуждения. От удара девушку развернуло и она уперлась ручками в спинку дивана. Повертев бедрами она прогнулась, подставляя своему обидчику свою соблазнительную линию тела. Фатих задрал платье и прижался чреслами к ее промежности. Хасан дал Эмилии выпить.

Девушка не знала, что её опьяняет больше: алкоголь, громкая музыка, твердая мускулатура Фатиха, которой он терся о нее, или то, что муж думает, что она сейчас спит рядом с ним в номере отеля. Трусики сдвинули в сторону, ее сокровенное место было уже готово к ласкам. Коленки дрожали. Фатих смачно плюнул и попал влагой на анус девушки, слюна медленно стекала ниже, хотя там и без этого было влажно. Он резко привлек ее к себе, и она почувствовала, как что-то твердое и горячее упирается в ее самые сокровенные места. Один резкий толчок – и он вошел в нее, заполняя ее упругой, растягивающей болью, которая тут же сменилась нарастающим наслаждением. Эмилия прогнулась и застонала. Фатих начал её иметь. Медленно, но ритмично растягивая ее под себя.

Эмилию зашатало. Алкоголь впитывался в кровь и с каждым толчком настойчивого турка сзади она пьянела еще и еще. Он только набирал темп и разгонялся в ней, а Эмилия уже высунула от наслаждения язычок и протянула свои руки к Хасану. Она сделала то, чего ждала весь вечер. Стянула свободные брюки парня вниз. Все оказалось, как она и предполагала. На турке не было трусов и медленно спуская ткань брюк она сначала увидела его идеально сухой пресс, низ живота вплоть до лобка… затем ворох густых черных волос… Ткань рывками, от того, что ее долбили сзади, сползала вниз и сначала её взору открылось основание его мужественности. Ткань еще скрывала основную часть, но корень уже внушал самые серьёзные надежды. Затем жилистый и в венках ствол…

Эмилия не могла оторвать глаз от лоснящегося, пульсирующего пениса Хасана. Фатих уже входил почти на всю длину и первый оргазм накатил внезапно. Дикий крик раздался по приватной комнате клуба. Эмилия не успела обнажить полностью мужское достоинство второго турка, а ее уже трясло. Внутри все сжалось, и на нее накатил каскад блаженства. Волны оргазма накатили на нее с такой силой, что тело выгнулось в немом крике. Из нее хлынула теплая влага, заливая его и ее бедра, от чего ей стало одновременно стыдно и невероятно освобождающе. Девушка зарыдала от неожиданности и стыда. Ей казалось, что иностранные мужчины подумают, что это грязно, но они были в полнейшем восторге. Задыхаясь от оргазма, ей хотелось сделать приятно обоим парням сразу. Она стянула окончательно брюки с Хасана, обнажив внушительных размеров конец. Крайняя плоть уже оттянулась и большой глянцевый набалдашник головки увидел свет. Настоящий красавец жеребец стоял перед ней. Эмилия схватила его в руку и буквально запихнула его себе в рот. Она начала жадно сосать, поглощая соленую мужскую плоть Хасана. Волосы терлись о ее обожженное солнцем лицо, немного царапая его. Хасан со звучным чпоком выдернул член изо рта жадной девушки и уступил место подошедшему Фатиху. Она увидела масляный от её собственных выделений прямой штык мужчины, который своим размером только что довел её до фонтана. У нее на плоском волосатом лобке виднелись капли её брызг. Фатих взял её за волосы на затылке и всунул эту булаву девушке за щеку. В зеркальном отражении на стене вип комнаты Эмилия увидела, как красивую загорелую девушку, приехавшую на отдых в Турцию по переменно долбили в рот два больших волосатых турецких мужика. Она и подумать не могла, что когда-то окажется на месте тех девушек, о которых тут ходят слухи, но теперь это происходило с ней. Фатих высвободился из ее жадного рта, и, прежде чем она опомнилась, горячая влага брызнула на ее шею и щеки, пахнущая страстью и запретом.

Эмилии нравилось смотреть краем глаза в зеркало. Как стекали по её разгоряченной коже капли. Как запыхавшийся рот был раскрыт, а грудь вздымалась в такт тяжелому дыханию.

– Ты будешь нашей, – Хасан подошел сзади и медленно спустил с девушки ее белые трусики до шпилек. Она послушно перешагнула, оставаясь перед двумя незнакомыми мужчинами в одном только платье. – Мы тебя научим, – Фатих взял её трусики из рук Хасана и стал нежно вытирать ее лицо.

– Сколько дней твоя путёвка? – Хасан гладил округлости её ягодиц, бережно осматривая каждую деталь. Идеальные изгибы, темная звездочка между ними и аккуратные, тесно сомкнутые губы. Эмилия с трудом понимала, зачем им это нужно.

– Семь, – прошептала она, не узнавая свой растроганный гортанный голос.

– Будешь получать задания.

– Наше особое обучение.

– Мы сделаем из тебя настоящую женщину, понимаешь? Сердце Эмилии бешено билось.

– Ты ведь не хочешь, чтобы это, – Фатих показал на камеру в углу комнаты, – увидел твой муж? Глаза Эмилии округлились.

Они снимали это всё на видео. Сердце колотилось в груди, пока Фатих бережно вытирал флюоресцентными бело-фиолетовыми трусиками её лицо начисто. Хасан развернул ее и положил спиной на диван.

– За такое принято платить, – сама не узнавая себя, проронила Эмилия. И даже добавила жест, который подглядела у подруг стриптизерш. Пальцами пошелестела, словно купюрами. Хасан улыбнулся. Отошел к кошельку. Достал пару купюр и протянул Эмилии. Это было двести долларов.

– Ты этого достойна. Эмилия взяла деньги. Мысль, что ее желание имеет такую цену, заставляла ее ножки раздвигаться шире. Нет, она и раньше принимала подарки. Но с мужем. Так он её когда-то и завоевал. Но вот так. С незнакомцами и за наличные… Чисто деловые отношения: ее раскрепощенность в обмен на деньги. От этой мысли она аж губку прикусила. Внутри все снова запульсировало, и ей захотелось поскорее оправдать оказанное доверие. Тем более, что мужу она много раз предлагала попробовать новые ласки, но его интерес был так слаб и мимолетен, что ничего путного из этого не выходило.

Фатих взял уже пропитанные влагой трусики и бережно вложил их в руку Эмилии, сжимающую купюры. Она закатила глаза от нахлынувших чувств и приняла в свое нутро Хасана, который был готов к новым подвигам. Хасан начал двигаться в ней снова. Это было похоже на то, как игла штопает ткань. Один быстрый ритм. Его твердая, упругая плоть, заполняющая ее до самых краев. Повернув голову на бок, Эмилия видела в зеркале женщину, которую поглотила страсть. Деньги она сжимала в руке. В пальцах, словно трофей, были сияющие в темноте фиолетовым светом белые трусики. Почти сразу ее накрыла новая волна. Рык и слезы были подавлены комком в горле.

Хасан двигался яростно и жестко. Они даже не оголили её грудь, и платье было задрано до пупка, больше напоминая топик. Кончая второй, третий, четвертый раз, девушка все больше проваливалась в ощущения от его великолепной, твердой и мощной мужественности. Длинный и прямой, он попадал точно в цель и был неотвратим. Хасана было не остановить. Он набрал быстрый ритм, под темп яростной музыки, и устраивал девушке сладкую пытку под камерой. Эмилия выгибалась и ее вновь и вновь накрывало волнами блаженства. Он давал передохнуть и снова заводил свою машину любви. Больше всего её почему-то заводил вид ее отражения и мощный торс мужчины, который растворялся в ее хрупком теле.